1

Оглядываясь назад я пытаюсь понять, что именно заставило нас поступать так, как мы поступали. К сожалению, ничего более пристойного, чем банальная убежденность в том, что мы поступаем правильно, в голову не приходит. Когда этот сопляк Рэндом заполучил-таки всю эту историю целиком, то заметил, что, кажется, все кто принимал участие в действе считали так же как и мы. Он также заметил, что историю придется приукрасить. Всего один труп и главные герои, тыкающиеся из стороны в стороны словно слепые щенки - это вовсе не то, что хочет услышать искушенный слушатель. Может быть в чем-то он и прав, но наверное все-таки нет особой разницы том, кто мы и что делаем.

Дни летели словно кадры кинофильма пущенного на утроенной скорости. Дел привалило выше крыши и большинство из них того самого дурацкого, абсурдного типа, когда не знаешь то ли смеяться, то ли плакать.

Несколько озабоченных нравственностью жителей Диптауна углядели в изображении кактуса на плакатах московского клуба любителей-кактусоводов сходство с эрегированным половым органом.

Известный российский производитель натуральных соков, нектаров и освежающих напитков разместил рекламу, заведомо вводящую покупателей продукции в заблуждение относительно качества предлагаемых продуктов.

Захудалая рок-группа подала в суд на звукозаписывающего монстра распространяющего записи в глубине, обвинив его руководителей в нечистоплотности, предоставлении неверной статистики объемов продаж и потребовав прекратить рекламную акцию связанную с раскруткой нового альбома. Альбом назывался "Припорошенная мразь" и дома Солома крутил его с утра до вечера пока я, сорвавшись, не наорал на него.

Приближалась пора выборов в депутаты Законодательного Собрания со всеми вытекающими отсюда последствиями. Анна каждый день заваливала нас новыми постановлениями о правилах размещения агитационных материалов в Диптауне. Добрая половина из них противоречила друг другу.

Солома не успевал выкраивать время для встреч со своей подружкой. Я, бросив бриться, отрастил мерзкую бороденку, перестал гладить рубашки, забросил в шкаф свою небогатую, в три штуки, коллекцию полосатых галстуков и начал подумывать о поиске нового места работы.

В один из этих сумасшедших дней Валерка Котенков поймал меня в столовой и сунул в руку бумажку с номером банковского счета и кодом. Я проверил: на счету оказалось две тысячи. Маловато для того, чтобы просить о серьезной услуге, но от нас всего-то и требовалось, что смотреть в другую сторону. Это не составляло особого труда, нам было не до "Русской Зоны Развлечений", тем более что новые, впрочем, немногочисленные, жалобы на их работу Жукова отправляла теперь в другой отдел, где они незаметно оседали в ворохах бумажного хлама.

Анечка Летова радовалась нашему благоразумию, я уже был готов все забыть, но Солома ухитрялся по-прежнему собирать материал. Не знаю когда. Может быть он вообще не спал.

- Лир?

- Да?! - раздраженно рявкнул я, оторвавшись от груды бумаг, которую перебирал в поисках потерянной служебной записки. - Что еще?

- Просмотри это.

Он протянул мне черную дискету без маркировки.

- Что здесь?

- Просто просмотри, - с нажимом сказал мой приятель, многозначительно оглядевшись.

Оглядывать в нашем кабинете особенно нечего, кроме разве что новой мебели - Жукова сдержала свое обещание. Я недоуменно моргал и хмурился, пока меня не осенило. Мой приятель подозревал, что кто-то мог установить у нас "жучки". Смешно, правда?

Я включил компьютер, запихнул дискетку куда положено и бегло просмотрел собранные моим приятелем материалы. Желание смеяться у меня тут же исчезло. По ночам, когда я вырубался, не в силах что-то искать и о чем-то думать, Солома собирал информацию в Диптауне.

Он бродил по таким местам, в которые нормальный человек никогда не полезет. Благотворительные общественные организации, отделения политических партий, митинги и клубы психопатов, где люди переворачивают горы грязного белья, чтобы после облить помоями своих конкурентов. По сравнению с любым из пресс-клубов, которые он посетил, газетенки вроде "Шелухи" казались образцами респектабельности. Здесь можно было найти компромат на кого угодно - начиная от мэра захудалого провинциального городка и заканчивая солидными людьми протирающими штаны в Государственной Думе. Власть и бизнес тесно связаны друг с другом, так что на коммерсантов здесь тоже было немало. Многие из них потеряли бы сон, узнав сколько грешков выплыло наружу. Солома ухитрился отыскать даже несколько входов в Даунтаун, что было верхом безумия, потому что в таких местах инспекторам Диптаунской Службы Надзора жгут процессоры без всяких разговоров.

Компания "Русская Зона Развлечений"? Да, кое-что и о ней. Я предположил, что Соломе пришлось отфильтровать малозначительную информацию, иначе одной дискетой дело бы не ограничилось. Подкуп должностных лиц (это я испытал на себе), угрозы и шантаж, обвинения в нечистоплотности и уклонении от уплаты налогов, словом все вплоть до размытых намеков на физическое устранение конкурентов. Особенно мне понравился шедевр кандидата медицинских наук, парапсихолога, астролога, белого мага и явного шизофреника которые обвинял "РЗР" в зомбировании клиентов путем использования запрещенных методик нейролингвистического программирования. Где-то мы все это уже слышали. На самом деле и недели не проходит без того, чтобы кто-нибудь в прессе не поднял хай о НЛП. Конечно, никогда и никому еще не удавалось ничего доказать, возможно, потому что болтунам быстро затыкали рты.

Словом, бреда там было достаточно, что неудивительно. И все собранное - одни лишь голословные обвинения. Намеки правда были и обещания вот-вот предоставить информацию имелись, запомнилась мне строчка "всех сук заложу", но ни одного доказательства: хлам, сплетни, слухи, обычная грязь и... короткий рассказ о том, как РЗР подкупила сотрудников Диптаунской Службы Надзора. Имена там не назывались, номер нашего отдела переврали, сумма взятки увеличилась в десять раз, а Жукову попеременно именовали то "госпожа Журова", то "Жирова", но суть была изложена верно.

- Если одна история правдива, то как быть с остальными? Думаешь, есть смысл все-таки проверить?

- Дыма без огня не бывает, - заявил Солома.

- Давай-ка перекурим, - предложил я, показав пальцем в потолок. - Голова раскалывается.

Солома понимающе кивнул. Ему самому не терпелось поговорить.

Мы вышли из кабинета, заперли дверь, поднялись по лестнице с пятого на шестой этаж и вытащили Олежку Головнина из уютно обставленного кабинета. Его напарница, Людочка Левкович, только недоуменно хлопала глазами. С ней разговаривать бесполезно - она потрясающе красива, но глупа, как пробка. Закон компенсации.

- Есть разговор, - сказал я, приперев нашего нерадивого коллегу к стене.

Головнин задергался. Вообще-то он крепкий парень и, в отличие от большинства из нас, следит за поддержанием формы, три раза в неделю посещая тренажерный зал. При желании мог бы просто настучать мне по морде, но за моей спиной угрожающе сопел Солома, а Головнин всегда был немного трусоват. Симпатичный, накачанный парень, а трус. Бывает.

- Вы чего? Совсем что ли? - забормотал он.

- Как прошло воскресное дежурство? Все в порядке? Ничего необычного не заметил?

- Нормально прошло, чего вы?

- В клуб "Желание" заглядывал? - Он было дернулся, но я легонько толкнул его в грудь. - Я же говорил на планерке, две недели назад еще говорил, чтобы туда кто-нибудь из воскресной смены наведался. У тебя что, времени не было проверить?

- Откуда у меня время, Лир? Сам же знаешь, кручусь, как белка в колесе, даже пожрать, бывает, не успеваю. Кто сейчас по выходным дежурит? Людка да я все же не обойдешь, а тут еще кандидаты эти...

- Времени, конечно, не хватает, - согласился я. - И не хватит, если целыми днями по диптаунским барам шляться, до баб трахать. У тебя в башке вообще есть что, а? Потрахунчик ты наш...

- Слышь, ты чего, совсем одурел? Ты руки, руки убери, понял?! Я на вас докладную напишу!

- Да стой ты спокойно, придурок!

Мы немного повозились, пихая друг друга. Головнин был испуган, потен и красен, но по-настоящему врезать ни кому из нас не решился. Я же говорил - трус.

- Ответишь на вопросы и вали на все четыре стороны, - пробасил немного запыхавшийся Солома.

- Какие еще вопросы?

- Ты в "Желании" вообще был когда-нибудь?

- Да не был я там! Что вы прицепились со своим "Желанием"? Работу по "Русской Зоне" свернули, проблем - ноль, вы-то что лезете?

Ленивый ублюдок. Ленивый и глупый. Даже не подумал о возможности совместить приятное с полезным. Заглянул бы, склеил кого-нибудь, а потом отчет накатал, мол, так и так, был, проверил, никаких нарушений не обнаружено. Глядишь, и устное поощрение заработал бы.

- Чья в эту субботу смена? Ты работаешь или Людка?

- Людка.

- А ты когда? В воскресенье?

- Да. В воскресенье, а вам-то что с того?

- Вот что, Олег. Мы с тобой в этот клуб прогуляемся за компанию. Посидим, пивка попьем, стритих посмотрим. Развлечься нам, понимаешь, захотелось. Встретимся у входа в полвосьмого.

- Клуб с девяти работает, - буркнул Головнин, сдаваясь.

- Опа! - я посмотрел на приятеля. - Слышал, Солома, а наш дружок оказывается в курсе расписания! И ни разу там не был? Вот ведь странность какая!

- Да, не был я там! Просто слышал где-то!

Услышав крики в коридор выглянула перепуганная Левкович. Солома поспешно отчалил ее успокоить. И, правильно, нам служебные разборки на публику выносить не резон.

- Слышал где-то? Ладно, хрен с тобой. В воскресенье и пойдем. Пороть горячку не станем, так что давай без пяти десять у входа.

- Сходили бы сами, я-то вам зачем? - заныл Головнин.

- А у нас пригласительных билетов нет, самим доставать хлопотно, вот ты и подсуетись. Свяжись с администрацией РЗР, сообщи им, что в воскресенье состоится плановая проверка, а прибудет на нее рабочая группа инспекторов ДСН в составе трех человек. Ну, ты и сам знаешь, как это делается. Все понял?

Он кивнул, тяжело дыша. Перепугался бедняга куда больше, чем следует. Интересно, чего или кого? Вряд ли нас с Соломой, хотя кто его разберет. Конечно, можно было сходить в "Русскую Зону" самому, вытребовать у них пропуск, но светиться не хотелось. Пусть пока живут себе спокойно, думают что купили нас с потрохами за свои две поганые штуки баксов.

- Накатаешь докладную, пеняй на себя, - предупредил я напоследок.

Олежка внял. Трусом он был и дураком, конечно, тоже, но все же не настолько, чтобы не понять. Хотя придется за ним приглядеть, как бы пакость какую не устроил.

Позже, покуривая на лестничной площадке и приходя в себя после неприятного разговора, я вдруг четко осознал, что мы с Соломой уже не просто играли в диптаунских копов, а прямо-таки напрашивались на неприятности. Как бы нам ухитриться не дойти до той стадии, когда в РЗР начнут подумывать о нашем "физическом устранении"? Право же, это будет слишком неприятно.

 

2

Мягкий ворс ковра пружинил и прогибался, как прогибался и сам Анатолий до поры, до времени. Пока не сломалось что-то внутри, пока не отказал какой-то из механизмов и тогда ему уже стало все равно, что делать и зачем.

Впадать в депрессию он вроде бы и не собирался, да разве она кого спрашивает эта депрессия? Прогулки на свежем воздухе, общение с приятелями, занятия спортом и прочая мура - это собирание фантиков. Столь же увлекательно и столь же бесполезно.

Пить? Надираться каждую ночь в каком-нибудь диптаунском баре, выныривать из глубины и проваливаться в пустую черноту без снов? Этого он не умел. От спиртного его рвало, причем так, что выворачивало наизнанку до самых кишок, до желчи и долго еще после этого он не мог прийти в себя. Приступы безудержной рвоты, которые могли растянуться на несколько часов, выматывали так, что на следующий день он едва мог встать на ноги. А сны все равно снились: пустые улицы города, мертвого, тихого и всеми давно забытого.

Игровой центр Толик доделывал равнодушно, машинально и вяло, желая поскорее закончить с этой работой и не приниматься ни за какую другую. Противно.

Дипзайнер присел на ступеньку лестницы, оглядел мрачный, укутанный тенями холл, коснулся кончиками пальцев деревянных перил, гладких и прохладных, как и обещал художник рисовавший текстуру. Хорошо сработал, ничего не скажешь.

Когда неожиданно открылась одна из дверей, Анатолий вздрогнул и встал. Все входы и выходы он по-прежнему держал на запоре, храня пароли доступа лишь в своей памяти, но проскользнувшему внутрь человеку, невысокому и прячущему лицо в тени, об этом очевидно не сообщили.

Человек остановился посреди холла и взмахнул рукой.

- Держи, это тебе, - сказал он.

В воздух взмыли три бумажных самолетика. Они сделали изящный полукруг и опустились в сложенные ладони, где трансформировались в розоватые, заполненные ровными рядами строк листки с договорами подряда. На каждом из них - витой логотип и четко пропечатанные слова "Русская Зона Развлечений".

- Свет, - скомандовал Анатолий.

Тотчас же по всему центру вспыхнули лампы, сотня которых осветила холл ровным белым светом. Где-то на втором этаже, взвизгнув, заиграл древнюю "Hotel "California" музыкальный автомат.

Стоящий посреди холла человек поднял голову и улыбнулся.

- Вика?!

Ее сегодняшнее лицо осталось прежним, но одежда мало напоминала обычный деловой наряд. Все черное и практичное, но не деловое. Вовсе нет, скорее она была похожа на высококлассную воровку из кинобоевика.

- Что ты здесь делаешь?

- "Русская Зона Развлечений". Снова. - Девушка провела рукой по коротким волосам. - Им очень нравится, как ты работаешь.

- И что с того?

- Ничего. Совсем ничего, если, конечно, я ошиблась и тебя это не волнует.

- Стоп. Стоп. Подожди-ка, - Анатолий медленно спустился по лестнице, стараясь привести мысли в порядок. - Сперва ответь, как ты сюда попала? Где взяла пароли?

- Мы могли бы поговорить и на эту тему, но не думаю, что здесь подходящее место. Кажется, наверху есть бар, да и не один, я думаю. Как насчет откровенной беседы в более располагающей к этому обстановке?

- Я спросил, как ты сюда попала? Как?

Вика коротко пожала плечами. Она выглядела абсолютно спокойной.

- Если тебе будет угодно стоять и разговаривать здесь то, наверное, мы оба только зря потеряем время.

- Ладно, как хочешь.., - неохотно согласился Анатолий. - Можно и наверху поговорить. Идем.

Он провел девушку на второй этаж, затем по залитому расцвеченному разноцветными огнями коридору в длинный и узкий зал, заставленный столиками.

Вика начала говорить еще поднимаясь по лестнице, быстро и четко, не давая себя перебить:

- Ты знаешь, Толик, мне кажется, у тебя возникли проблемы. Они были у тебя еще до того, как мы начали работать вместе, но за те три месяца, что ты работаешь с РЗР, они похоже только усугубились. Можешь меня поправить, если я не права...

- Какие еще проблемы? О чем ты?

- О чем я? А то ты не знаешь! - Вика фыркнула. - День ото дня ты становишься все мрачнее и нелюдимее. Олег сказал, что когда мы получили заказ на этот развлекательный центр, у тебя был такой вид, будто вот-вот вывернет наизнанку. Могу засвидетельствовать, что сейчас у тебя такой вид, словно тебя уже давно вывернуло наизнанку, пропустило через пару камнедробильных машин и выплюнуло ошметками, которые никак не могут найти в себе силы признаться, что их перемололо. Сейчас ты прикидываешь в какую бы щель поглубже забиться, чтобы не работать на эту контору, а может быть, чтобы вообще больше не работать... Тебе не кажется, что пришло время для небольшой дружеской беседы?

Девушка остановилась и окинула зал внимательным взглядом.

- Вот, кстати, и еще одно подтверждение.

- Что - подтверждение? Чему?

- Раньше у тебя получалось куда лучше. - Вика коротким пренебрежительным взмахом руки очертила ряды столиков. - Это же дешевка, штамповка, школярская работа. Такое рисуют студенты в качестве первой курсовой.

Анатолий стиснул зубы. Послать бы сейчас на три буквы эту настырную девку, которая сует любопытный нос совсем не в свое дело. Но послать всегда успеется, а вот разузнать откуда она узнала пароль доступа - дело первостепенной важности. Он записал его где-то? Когда? Где? Почему он не помнит об этом?

Пересилив себя, он спросил:

- Выпьешь? Что тебе принести?

- "Кровавую Мэри". И лучше не одну, хотя... Знаешь, нам предстоит долгий разговор, но я бы предпочла все же не здесь. Это далеко не самое лучшее твое творение. Может поговорим в каком-нибудь более приятном месте? Я знаю чудесный бар. Тебе должно понравиться.

Он в этом сомневался. С другой стороны, вполне может выйти так, что из девчонки, на которую он раньше и внимания особого не обращал, получится собеседник, которого ему недоставало. Бывают и не такие чудеса в жизни.

 

3

Ровные вереницы букв и цифр. Хлопьями черной сажи падают они на белоснежные листы, оседают ровными строчками на экране монитора и застывают, ожидая пока квадратик курсора не вернется к ним снова. Если он вообще вернется.

Люди придумали множество безусловно полезных приспособлений, чтобы упростить ввод информации в компьютер. Редкий школьник может похвастать сейчас тем, что видел перфокарту. Системы распознавания голоса распространились повсеместно, ими пользуются и в реале, и, тем более, в глубине, но согласно опросам подавляющее большинство опытных пользователей предпочитают все-таки клавиатуру.

Опыт приходит со временем и, такие как мы, становятся анахронизмами, медленно, но верно уходя в прошлое. Мы, старые упрямцы, все цепляемся за то, что давно уже отжило свой век, недовольно ворчим и грозим пальцем подрастающему поколению. Никто из нас на самом деле не доверяет компьютерам в полной мере. Когда я настраиваю свой текстовый редактор, то первым делом отключаю все эти поганые макросы, автонумерацию, подстановку даты, переносы и выравнивание строк по правому краю, замену привычного "двоеточие-скобка" на графическое изображение ухмыляющейся рожицы...

Мне не нравится, что компьютеры становятся слишком самостоятельными, потому что я знаю: когда-нибудь они будут уметь делать больше, чем люди и тогда уже мы с вами превратимся в дополнение к этим машинам, а вовсе не наоборот. Это лишь вопрос времени. Уже сейчас я с трудом вывожу свою роспись на листе бумаги. Написать ручкой пару предложений? Нет проблем, но ни вы, ни даже я сам, не сможете разобрать написанное. Процесс уже начался, и все это стало лишь вопросом времени.

Я дописал предложение, сохранил файл, полюбовался с полминуты на творение рук своих и решил сделать перерыв. Потянулся, включил чайник, выглянул в окно, где в холодной осенней ночи с небес робко проглядывали тусклые звезды... В крупных городах звезд из-за смога почти не видно.

Потом я задернул блекло-желтые шторы, прислушался к безумолчному тарахтению клавиатуры в гостиной - сегодня очередь Соломы разгуливать по виртуальному городу. Я взял у него старенький ноутбук, потому что должен был закончить статью к началу следующей недели. В конце концов гонорар, пусть и копеечный, мне не помешает. Приближение зимы традиционно заставило зашевелиться коммунальщиков, которые отреагировали на него единственным в совершенстве освоенным ими способом, - снова повысили тарифы на отопление. Нам с Соломой придется покрутиться, чтобы оплатить счета. Я даже начал подумывать о том, чтобы снять пару сотен со счета Котенкова и Ко.

Чертовски хотелось курить, но я в очередной раз пытался бросить и только тоскливо посмотрел на пачку "Winston Lights" с двумя оставшимися сигаретами. Моя норма на сегодня почти исчерпана.

Чайник зашипел и принялся изрыгать пар, грозно клокоча. Хорошо-хорошо, сейчас! Я выключил его и плеснул в кружку кипятку. Недопитый кофе превратился в почти безвкусную бурду светло-коричневого цвета. Отхлебнув, я поморщился. Ладно, почему бы и не закурить? Одну сейчас, а одну перед сном.

Потянувшись за сигаретами я расплескал кофе, обжегся и тихо выматерился. Потом выматерился еще раз, когда обнаружил, что промочил сигареты. Пришлось идти в гостиную, доставать и распечатывать новую пачку.

По дороге я бросил взгляд на экран монитора. Картинка ни о чем мне не говорила. Серая, невзрачная комнатка с плохой прорисовкой деталей и кое-как натянутыми стандартными текстурами. Солома разговаривал с незнакомым мне человеком. Лицо бледное, угловатое, словно в старых видеоиграх. Обстановка ни о чем не говорила. Куда это занесло моего приятеля?

Я вернулся на кухню, плотнее прикрыв за собой дверь. Вот так смотреть, что делает другой человек в Диптауне - все равно, что подглядывать в замочную скважину. Есть в этом нечто постыдное, и нет ничего притягательного.

Ладно, оставим. Статья, над которым я трудился, выходила вполне приличной. Еще пара часов работы, плюс полчасика на правку, навести лоск, почистить, отполировать - и все будет готово.

Перекурив, я вновь принялся за дело и остановился, лишь когда услышал скрип открывающейся двери и шлепанье босых ног за по линолеуму.

- Как прогулялся?

Солома прохрипел что-то маловразумительное.

Я обернулся. Изумился. Замер с полуоткрытым ртом.

Мой приятель выглядел ожившим мертвецом из дрянного фильма ужасов. Лицо белое словно мелованная бумага, тонкие лиловые губы и огромные черные круги вокруг глаз.

Он цеплялся за стену, чтобы не упасть. Когда я это понял, то испугался.

- Какого хера?!.

Я успел подхватить его за несколько секунд до того, как он решил растянуться на столе. Чашка с кофе, правда, разбилась, ну так и черт с ней. Потом уберу. С некоторым трудом мне удалось дотащить друга до кровати. Тощий-то он тощий, но тяжеловат. Наверное, все из-за его роста.

Подложив под лохматую голову подушку я похлопал Солому по щекам, но похоже он не осознавал, что с ним происходит. Что там делают в таких случаях? Дают понюхать нашатырный спирт? Нашатыря у нас в квартире не было, спирта тоже, разве что в холодильнике стояло полбутылки водки оставшейся с каких-то посиделок, но я сомневался, что это поможет и решил предоставить все профессионалам.

Скорая приехала только через двадцать минут, которых мне хватило на то, чтобы убедиться, что Солома дышит и умирать решительно не собирается, хотя и в сознание приходить не спешит.

Периодически поглядывая в его сторону я также успел протестировать компьютер, установить факт его безукоризненной работоспособности, просмотреть логи и не найти ничего необычного, выдумать сотню тысяч сумасшедших версий о новых разновидностях дип-склероза и выбросить их на помойку. Я был недостаточно квалифицирован, чтобы дать медицинское заключение.

Приехавший врач выглядел самоуверенным и на несколько минут даже убедил меня в своем профессионализме. Моя убежденность развеялась вместе с его самоуверенностью.

- Это не обморок, а просто сон, - сказал он. И на том спасибо, а то я уж начал волноваться. - Что бы это могло быть? Общее переутомление?

Мне явственно послышался знак вопроса в конце этого утверждения.

- Вы уверены?

Он был достаточно молод, чтобы я мог обращаться к нему без излишних церемоний и к тому же лицо его казалось знакомым. Не исключено, что раньше мы где-то встречались, хотя я и не мог вспомнить при каких обстоятельствах. Возможно, на какой-нибудь вечеринке. Внимательные зеленые глаза, каштановая шевелюра, тонкие и длинные, как у пианиста пальцы. На вид ему было не больше двадцати четырех, двадцати пяти лет.

- Чем он занимался?

Я вскочил. Я рассказал. Я показал. Я сопровождал театральное действо многочисленными пояснениями, чтобы сгладить специфику технических терминов. Это оказалось лишним. Оказалось, врач знал, что такое глубина и Диптаун ничуть не хуже меня.

- Я защищал дипломную работу как раз по этой теме, - рассеяно бросил он, просматривая лог-файл. - Расстройства психики у пользователей виртуальной реальности. А теперь вот разъезжаю на "Скорой помощи"...

- Я и сам слежу за подобными вещами, - сказал я. - Но никогда не слышал о подобных симптомах.

То же самое, я уверен, может сказать каждый второй житель Диптауна. Дип-склероз для многих из нас стал страшилкой, самой жуткой из всех возможных, потому что больных им стали подвергать принудительной экскоммуникации. Редко навсегда, но часто - на весь срок лечения. Проблема в том, что они почти никогда не выздоравливают.

Врач оторвался от компьютера, ничего подозрительного не обнаружив (интересно, что он вообще там надеялся найти?) и лишь озадаченно пожав плечами.

- Где он работает?

- Диптаунская Служба Надзора. Отдел надзора за рекламой. - Я отбарабанил адрес нашего заведения, телефон, факс, e-mail и все прочее, а позже подтвердил опасения врача насчет того, чем Солома конкретно занимается. - Конечно, бывает в Диптауне. Каждый день, по несколько часов. У нас работа такая, что сделаешь?

- И много нынче работы?

- Выше крыши, - я проиллюстрировал свое утверждение жестом. - Ее у нас и так немало, но сами знаете - скоро выборы, так что теперь работаем, как проклятые.

- Так... Ну чего же вы хотите? Нельзя так насиловать собственный организм, как вы этого понять не в состоянии? У него, скорее всего, переутомление. Я выпишу кое-что, в основном витамины и общеукрепляющие. Постарайтесь, чтобы он не подходил к компьютеру хотя бы несколько дней, лучше пару недель. Ему нужен хороший отдых, да и вам самому не помешал бы... Нет? Как хотите. - Врач с сомнением посмотрел на Солому. - Может быть, устроить вашего друга в стационар? Если он согласится.

- Он не согласится, - сказал я.

- Я так и думал, - ничуть не удивился доктор, выписывая рецепты. - Вы все - упертые психи.

Я не стал спрашивать кто такие "мы все". Нетрудно догадаться.

 

4

Кто же это ему говорил? Димка, Димка, его однокурсник, как же его фамилия была? Нет, фамилию Толик не помнил, а Димку вот помнил отлично, Димку со зло прищуренными глазами, пулей вылетевшего из главного корпуса университета, притормозившего у печального каменного льва возле входа, стрельнувшего у кого-то сигарету, нервно, быстро курившего, нахохлившись под промозглым, мелким дождем.

- Что случилось?

- Да придурок этот Румянцев. Козел он, вот кто!

- Ты чего это?

Их ректор Румянцев был, конечно, человеком с определенными прибабахами, с непомерными амбициями и гипертрофированным, как и у большинства университетских преподавателей, самомнением, но отношения со студентами поддерживал ровные и особой придирчивостью не отличался.

- Завалил.

- Курсовую? Что, правда?! Румянцев?!

Димка отрывисто кивнул.

- Ты что там написал-то?

- Что-что... То и написал! Про глубину, написал, понял?

- Понял. Про глубину, а дальше?

- В том-то и дело, что дальше. Этапы развития виртуального пространства и все в таком духе. Типа экстраполяция, - Димка сплюнул, махнул проходящим мимо однокурсникам и глубоко затянулся. - На том и погорел.

Анатолий медленно кивнул, начиная понимать.

- Ты про перенос реальных политических и экономических институтов в глубину написал что ли?

- И про перенос, и про трансформацию. А маразматик этот, знаешь, что мне говорит? Вы, мол, юноша, не учитываете, что человек всегда стремился, на хрен, к прекрасному и совершенному обществу. И, мол, виртуальная реальность, глубина, дает ему прекрасную возможность реализовать его самые возвышенные мечты и устремления. Дерьмо какое-то!.. А я ему говорю, что с глубиной, люди поступят так же как и со всем прочим. Сначала одиночки натащат туда разной дряни, а потом придет время коммерческих и криминальных структур, органов власти и тогда вообще никому мало не покажется. Румянцев, пень старый, ясное дело слушает, кивает, но только все свое талдычит: настанет время, и в виртуальной реальности люди будут заниматься исключительно искусствами и наукой... Вот, Толь, ты мне скажи, может нормальный шестидесятилетний мужик верить в такую ерунду?

- Идеалист - может.

- Кретин он, а не идеалист! Дай-ка еще сигаретку...

- Он не кретин, а вот ты... На, держи.

- Кто? Кто я?!

- Не заводись. Сам, небось, знаешь, лекции слушал. Молодежь резка и склонна к категоричным суждениям. А кто у нас молодежь? Ты, Дим, у нас эта молодежь и есть. Румянцев просто не хочет, чтобы все было так, как ты описал. Потому и курсовую твою на корню зарубил, понял? Перепиши и всего делов!

Когда все это было? Тысячу лет назад? Да нет. Четыре года. Пять. Тогда, хоть и не сказав этого, Толик был согласен с Румянцевым - ну не могло быть все так плохо, как Димка описывал. Зато сейчас он наблюдал, как воздушные замки былых фантазий истлевают, рассыпаясь пылью.

- Глубина меняется, Вика, - выдавил он. В горле словно застрял, мешая говорить, колючий ком. - Она меняется у нас на глазах. Глубина, та глубина какую мы знали и любили, умирает. Вспомни, когда ты впервые сюда пришла. Вспомни.

- Сюда? Двенадцать... Нет, тринадцать лет назад. Мне было тогда пятнадцать, десятый, кажется, класс школы. До этого я год гуляла по глубине, но понемногу, было очень дорого, а потом папа, он тогда еще был жив, устроился работать в крупный банк и нам домой провели выделенную линию - бесплатное подключение. И я, - Вика чему-то улыбнулась, вспоминая. - Я однажды наткнулась на это место.

Кафе "Гинза". В центре столика, застеленного тонкой белой скатертью, стояла пепельница погребенная под трупиками умерших окурков. Короткие, темно-оранжевые фильтры, пепел и грязь. Табачный дым клубившийся в воздухе настолько реален, что слезились глаза. Толик курил одну сигарету за другой, желтыми от никотина пальцами вытряхивая их из бело-красной пачки с надписью "Malboro".

Это заведение, крохотное и неприметное, знал и Толик. И ему здесь нравилось. В глубине так легко потеряться, что когда у двух людей находится что-то общее, то это сразу сближает.

- Хорошо здесь, правда? - Анатолий огляделся. - Кажется, что таких заведений в Диптауне - сколько угодно, разве что бесплатное пиво здесь получше, чем в большинстве других, но ты часто сюда заходишь... Можешь мне сказать почему?

- Здесь уютно.

- Здесь привычно. Я прихожу сюда уже четыре года и почти ничего не изменилось. Обстановка все та же, почти всех посетителей знаешь в лицо, никаких тебе галдящих туристов, сующих куда не надо свои носы в поисках развлечений, никаких тебе унылых белых воротничков, треплющихся о налогах и прибылях, никаких тебе рекламных баннеров.

- А вот тут ты ошибаешься! Вон там, посмотри.

Анатолий даже не повернул головы. Он и без того уже заметил плоский черный прямоугольник на стене, словно намеренно копирующий старые интернетовские баннеры. Вспыхивающая неоновым светом надпись "DeepRunner" - название рекламируемого фильма, хита сезона, снятого Люком Бессоном. Название да несколько полуразмытых образов - лица голливудских кинозвезд, одетых в нечто нелепо-футуристическое, по мнению режиссера - в типичную одежду таинственных дайверов.

- Да. Об этом я и говорю. Даже здесь, это дерьмо! - Дипзайнер скрипнул зубами. - Они выживают нас, они меняют глубину по своему усмотрению, перекраивают ее на свой лад.

- И ты с ними не согласен? Тебе не нравится реклама и ты из-за этого так психуешь?

- Не в рекламе дело. Реклама - это только симптом. Глубина больна и она умирает, Вика.

Девушка задумчиво барабанила пальцами по столешнице, отстукивая какой-то, не узнанный Толиком, ритм.

- Многие с тобой не согласятся. Реклама - это лишь внешний атрибут. Что плохого в коммерции? Диптаун вырос только потому, что кто-то делает здесь деньги. Не будет денег - не будет и Диптауна. Не будет глубины, вообще ничего. Не лучше ли смирится?

- Вначале глубина была не более чем сплоченным братством энтузиастов, - сказал Толик. - Люди рисовали дома и улицы, собирали виртуальность по кусочкам, как мозаику, и никто из них не требовал за это денег. Появились маленькие магазинчики, потом питейные заведения, притоны, публичные дома, казино. Сюда, в глубину, начали переносить офисы крупные софтверные компании, пришли страховые компании, банки, юридические фирмы - сначала крупные, потом те, что помельче и вот сюда уже переселяются государственные органы, представительства общественных организаций, движений, партий.

- Ты забыл сказать еще про фанатов кино- и рокзвезд, болельщиков футбольных команд. Видел, кто-то написал "Спартак - чемпион!" рядом со входом в кафе? Вон уже и копы трудятся, надпись оттирают, - девушка кивнула в сторону окна. - Да, глубина становится все больше и больше похожа на реальный мир, но это естественный процесс, с этим ничего не поделаешь. Да и места здесь хватит всем.

- Правда? Свободная глубина умирает, Вика, потому что люди, не понимающие ее, не любящие ее, люди для которых глубина - лишь еще одно приложение для реализации своих амбиций, пришли в нее. Эти люди губят глубину и в конце концов убьют ее. Нашими с тобой руками в том числе. Ты знаешь, что было на месте игрового центра РЗР, который я разрабатывал? Один из бесплатных клубов, основанных энтузиастами в первый год появления глубины. Контракт истек, "Русская Зона" предложила за этот участок больше...

- Переедут в другое место.

- Из центра русского квартала? Знаешь, это все-таки не одно и то же. Я сам бывал в том клубе не раз и не два. Мне там нравилось, по-настоящему нравилось и меня там принимали, как своего, а теперь я чувствую себя предателем, последней падалью, потому что помог разработать этот сраный игровой центр!

- Ты просто делал свою работу.

- Очень многие люди просто делают свою работу. В том-то и беда.

- Я и не думала, что твои взгляды столь радикальны.

- Ага, как же! - Анатолий криво усмехнулся. - А зачем же тогда затеяла этот разговор? Ты ведь хотела все услышать. Хотела что-то решить для себя. И как? Решила?

- Пожалуй, что да. - Она ответила ему зеркальной усмешкой. - Я решила, что тебе можно доверять. Я люблю глубину, Толик, не меньше, чем ты. И я сделаю все, чтобы сделать ее такой, какой она должна быть. Кроме того, - Вика бросила взгляд в сторону баннера. - Мне никогда не нравились фильмы Бессона. Я хотела бы, чтобы эту дрянь отсюда убрали.

- И у тебя есть предложения?

Девушка улыбнулась.

 

5

Здесь крутили новый альбом "Garbage". Звуковые колонки футуристической формы, каждая размером с трейлер, надрываясь пульсировали в такт музыке. Какой-то доморощенный дипзайнер постарался на славу. Любители порой работают более профессионально, чем сами профессионалы - это факт.

Я не спеша допил пиво и попрощался со своей новой знакомой. Она обиженно надула пухлые, подведенные ярко-пурпурной помадой губки.

Очередная искательница приключений. Готов поспорить - в реале ей не больше пятнадцати и она не ходит в ночные клубы: во-первых, потому что еще не научилась самостоятельно зарабатывать необходимые для этого деньги, а во-вторых, потому что папа с мамой решительно против подобных развлечений. Это слишком опасно. В глубине, конечно, совсем иное дело. Физически девственности здесь не лишишься, на маньяка-убийцу не нарвешься, не забеременеешь, да и болезней специфических не подцепишь, а что еще для спокойствия родителей надо?

- Ты извини, но у меня время кончается, - беззастенчиво соврал я. - Как-нибудь еще увидимся, а?

Она огорчилась, даже не став изображать обычное в таких случаях показное равнодушие. Точно - лет пятнадцать, никак не больше.

- Вот мой пейджер.

Я записал ее номер и дал ей свой, который выдумал на ходу.

В реальности она и не посмотрела бы на меня дважды, но глубина совсем другое дело, правда? Нет, я не страдаю комплексом неполноценности, а просто адекватно оцениваю свою внешность и финансовые возможности. Да, черт возьми, в реальности я и сам вряд ли ей заинтересовался бы. Зачем мне этот геморрой? Перепихнулись, разбежались и все дела. Это глубина. Люди стараются не подпускать других слишком близко. Простое знакомство может перерасти в нечто более, породить чувства более глубокие, чем это допустимо с точки зрения благоразумия. Жители Диптауна знают, что следует за этим: разочарование, горечь и боль. Здесь мы чувствуем страдания других людей более остро и не желаем стать причиной всего этого. По крайней мере некоторые из нас поступают именно так.

Я задумался, отвлекся, грустно улыбнулся своим мыслям и махнул на прощание рукой.

- Ладно, до встречи.

- Пока...

Я покинул это милое заведение, сделав пометку в записной книжке. Дома Солома спал как убитый, а я последовательно повторял его маршрут.

Где моего приятеля "прихватило"? Что именно вызвало такой эффект? Я не мог выдать ни одной более-менее правдоподобной версии, только сходил с ума от злости. Ведь как, черт возьми, это не вовремя! Завтра воскресенье и мы должны были наведаться в пресловутый клуб. Кто теперь будет меня там страховать?

По плану Солома должен был войти в Диптаун из дома, а я - со своей служебной машины. Мне пришлось потратить почти час на разные бюрократические процедуры, чтобы оформить пропуск выходного дня, но дело того стоило, потому что таким образом у нас будут две разные системы защиты, которые так просто не сломать. Вернее - были бы, а теперь, если даже Солома к утру оклемается, я не разрешу ему лезть со мной в глубину. Его состояние вряд ли сильно улучшится, а он, признаться, сегодня очень сильно меня напугал.

Выйдя из музыкального кафе, я, как и Солома несколькими часами ранее, дошел пешком до крохотного магазинчика, где доля пиратской продукции явно превышала долю лицензионного товара. Такие заведения закрывают десятками, но на их месте вырастают новые. Они лезут из-под земли как поганки после дождя, появляются там и сям как паразиты.

Ребята из отдела ДСН по защите авторских прав спят по пять-шесть часов в сутки, но видимый эффект их усилий в лупу-то не разглядишь. Я думаю, это будет продолжаться до тех пор, пока компании не прекратят заламывать за свою продукцию астрономические суммы. Они хотят жить в роскоши, покупать лимузины и летать VIP-классом в комфортабельных лайнерах - это их право, я не спорю. Но и совесть тоже надо иметь, ребята. Двенадцать баксов за лицензионный виртуальный альбом или два за такой же, но пиратский! Так куда же идут десять баксов при том, что музыканты вечно ноют о том, какие они бедные и несчастные? Несложно догадаться, что выберет простой обыватель. И с книгами та же история. И с фильмами. Никто еще не сумел повторить новомодную и чудовищно дорогостоящую технологию гипнозаписи, но и это лишь вопрос времени.

Я переговорил с продавцом, облаченным в кожаный прикид. Черные, обтягивающие штаны, заправленные в сапоги, и кожаная жилетка на голое тело. Интересно, может ли он и в реале похвастать такой мускулатурой?

Он вспомнил Солому без труда. Оказывается, мой приятель был здесь постоянным клиентом.

- Прослушал несколько вещей в разделах джаза. Просмотрел новинки, - продавец пожал плечами. - Ничего не купил.

- Он не выглядел как-то необычно? Странно?

- Не страннее, чем ты. Или вот он. Или любой другой. Я торгую записями, и мне все равно кто как выглядит. Извини.

Ни единой зацепки. Я был готов к очередному разочарованию, но на всякий случай уточнил, какие записи прослушивал Солома и быстро прокрутил их сам. Музыка из числа тех, что ему нравится. Скорее всего, он просто заглянул сюда с целью что-нибудь купить и я просто трачу зря время.

Я уже собрался уходить, когда Кожаный что-то вспомнил.

- Эй, погоди-ка! Он спрашивал про какого-то парня по имени Бард.

- Бард?

- Ты же знаешь, каких только погонял сейчас не придумывают! - Продавец несколько смущенно улыбнулся, потеребив отливающее серебром кольцо в правом ухе. Интересно, какой у него самого ник?

- Бард, значит. Кто он такой?

- Понятия не имею. Никогда о таком не слышал. Так ему и сказал. Я не спрашиваю имен, ты же понимаешь.

- Да, конечно. Спасибо.

Выйдя из магазина я стрельнул у прохожего сигарету. Парень по имени Бард. Кто это и почему Солома спрашивал о нем? Связано ли это как-то с произошедшим? Как бы то ни было, пока мой приятель в храпит, я вряд ли смогу у него спросить. Можно было бы подождать, но почему-то я не мог отделаться от ощущения, что Солома вряд ли сможет вспомнить, что в точности с ним произошло.

Я стоял и курил. Мимо, шелестя по асфальту, неслись машины, в основном ярко-желтые такси, вошедшие недавно в моду белые и черные типовые легковушки, да грузовые трейлеры транспортных компаний. Поднявшийся ветер играл опавшей листвой, кружил в воздухе обрывки бумаг, катал по мостовой окурки и программный мусор. На противоположной стороне улицы сверкал красными и синими огнями рекламный щит. Тяжелое свинцовое небо нависло над городом листом металла.

Осень в Диптауне - это патология. Для большинства приходящих сюда здесь всегда лето, но я попадаю в ту микроскопически малую долю процента, для которых восприятие виртуальной реальности несколько искажено. Не знаю почему. Опытный психиатр мог дать мне ответ, но я просто не желаю этого знать.

Итак, гипотеза: в одном из тех заведений, что я посетил, Солома встречался с кем-то и этот кто-то назвал ему имя Бард. Конечно, это могло произойти и несколькими днями раньше, но я уверен, что в таком случае Солома рассказал бы мне о нем просто, чтобы проверить знаю ли я о чем речь.

Бард. Музыкант-самоучка? Уличный певец? Хардкорный поклонник ролевых игр? Или человек которого в реале зовут... зовут... Ну как-нибудь там зовут именем, которое в сокращенном виде звучит как Бард. Интересно, есть ли такие имена? Ник может означать все что угодно, а может не означать ничего. Статьи психологов о значении имен в виртуальности пишутся ламерами и публикуются исключительно в толстых глянцевых журналах, которые читают тоже ламеры. Ники сами по себе ничего не значат. Можно назваться Тварью и быть милейшим собеседником, а человек именующий себя Добряком может оказаться порядочной сволочью.

Я выбросил окурок, перебежал улицу, пропустив мимо ушей ругань едва успевшего затормозить мотоциклиста, и, распахнув стеклянную дверь, нырнул в царство громких голосов и световой мишуры. По периметру круглого зала - ряды кабинок, в центре - огромный стол.

Поисковые центры отвратительны. Здесь все, что можно забито той самой рекламной дрянью, которая тормозит ваш компьютер, перегружает каналы ненужным хламом и, естественно, отнимает у вас время, которое - суть деньги. Я, как и любой другой "рекламщик", как любой из работников Диптаунской Службы Надзора, ненавижу подобные места, но вынужден мириться с их существованием. Кто-то платит огромные деньги за рекламу, кто-то зарабатывает на ней не меньшие суммы, и я ничего не могу сделать. Такая вот паршивая у меня работа.

- Справочный терминал. Полный тариф.

Девушка, которая могла бы быть урожденной жительницей какого-нибудь островка в Тихом океане, если бы не была сидящей за столом нарисованной картинкой, тут же включила все свое обаяние и очаровательно улыбнулась, продемонстрировав мне жемчужно-белые зубы.

- За счет заведения, - добавил я.

Улыбка стала растерянной. Я предъявил удостоверение. Теперь - обескураженной.

- Минутку, я позову менеджера, - сказала она.

Я ей подмигнул. Менеджер! Ха. В наше время каждая шавка, выбившаяся в мелкое начальство, предпочитает именовать себя менеджером. Мало кто знает, что это такое, но иностранное слово ласкает гордецам слух и внушительно выглядит на визитных карточках.

- А в чем, собственно, дело? - поинтересовался немедленно нарисовавшийся мужчина средних лет, одетый в стильный костюм-тройку. - Мы совсем недавно прошли проверку ДСН!

- Служебная необходимость, - объяснил я. - Это крайне срочно. Я был бы вам очень и очень признателен за сотрудничество.

Менеджер задумчиво посмотрел на меня.

- Вы не могли бы еще раз?..

Я снова продемонстрировал документы в предписанной служебной инструкцией форме. Всему свое место и время. Даже татуировкам.

- Дарья, обеспечь отдельную кабинку, будь добра, - менеджер, приняв решение, повернулся к девушке. Тихий океан, значит? Размечтался ты, Лир! - По полному тарифу. Счет внеси в непредвиденные служебные расходы.

- Спасибо вам большое, - поблагодарил я.

Не скажу, что у него был более привлекательный выбор. Никому не хочется лишний раз сносить придирки инспекции ДСН. Конечно, незаконно пользоваться своим служебным положением в личных целях и все в таком роде, но в конце концов я же сказал "спасибо", разве не так?

 

6

- Все в порядке, Питер?

- Все тип-топ, Вэнди.

Волнение ушло само собой. Легкий мандраж ни в счет. Ну, или почти ни в счет. Вика присела на лавочку возле входа в торговый центр и закурила, пытаясь справиться с беспокойством.

- Все в порядке? - в свою очередь осведомился Питер. - Параметры немного выше нормы, Вэнди.

- Все нормально. Продолжаем, Питер.

Она старалась выглядеть еще одной слегка скучающей девицей, решившей прогуляться по городу в поисках приключений. Присела покурить, ждет когда подвернется кто-нибудь достаточно интересный, чтобы закрутить с ним интрижку. Не шлюха, боже упаси, за такое можно и "по морде лица" схлопотать, просто захотелось поразвлечься, что тут такого?

Шеффилду-Шустову, несмотря на все его нытье, удалось достать пароли. Они обменялись файлами и Вика клятвенно заверила его, что копий не осталось. Вряд ли он поверил и правильно не поверил, но выбора у него особого не было. На том и расстались.

Анатолий уже вошел внутрь. Сама Вика заходить в заведение не собиралась. Сегодня ее дело вести внешнее наблюдение, оценивать происходящее, запоминать, как все будет происходить. Если ее программа окажется достаточно эффективной, то представление можно будет повторить в гораздо большем масштабе. Если нет, придется доработать.

- Давно не виделись, а? - на лице присевшего рядом играла ироническая улыбка. Даже и не улыбка, а так - гаденькая такая улыбочка из разряда "а я что-то о тебе знаю". - Привет, Вэнди.

- Виктор Кривцов собственной персоной, - медленно протянула Вика. Она даже не повернула голову в его сторону. Пытаясь вычислить, что он здесь делает, можно сойти с ума. Это могло быть все, что угодно. Кривцов брался за любую работу. - Только не говори, что просто проходил мимо.

- Да нет, работаю. Так же как и ты, - он бросил на нее косой взгляд. - Только ты не говори, что просто присела отдохнуть. Что у тебя за дело?

- У меня свидание и он опаздывает. Обычная история.

- Скорее в Диптаун придет рассвет, чем ты найдешь себе кого-нибудь.

- О чем это ты говоришь?

- А. Извини, - Виктор махнул рукой. - Я не хотел. Ничего личного. Мир?

- Мир, - согласилась Вика, и, прежде чем он успел задать еще один неудобный вопрос, спросила: - Так с кем ты работаешь?

- Да есть тут один человечек, - неопределенно отозвался Кривцов. - Рутина.

В последний раз она видела Кривцова вместе с двумя парнями, одним из которых был Анатолий. Оставалось лишь молиться, чтобы Кривцов не имел в виду именно его. Или - спросить прямо.

- Его случайно не Анатолием зовут?

Кривцов ухмыльнулся.

- Твой коллега, да?

- Я видела вас вместе несколько дней назад. Ты ходил за ним, как привязанный. Что он ухитрился натворить?

- Не знаю. Я над ним не работаю. Пока не работаю, - заявил Кривцов.

Вика не обольщалась насчет его правдивости. Конечно, в сравнении с легендарной Грейс Кривцов - само прямодушие, но в сравнении с ней, все они лишь глупые и наивные щенки.

- Кто же тогда?

- Слишком много вопросов, тебе не кажется?

- А что - спросить нельзя?

- Темнишь ты что-то сегодня, - прищурился Виктор. - Ты на работе. Я - тоже. И мы оба знаем, что обсуждать работу себе дороже.

- Я вообще-то дипзайнером работаю. И сегодня у меня выходной.

- Дипзайнером? - Кривцов засмеялся. - Ну-ну... Дипзайнерша нашлась, светило мировой архитектуры...

- Что смешного?

- С твоими способностями и дипзайнером?

- А может прежняя работа мне надоела до смерти? Решила завязать.

- Верится с трудом.

- Хочешь - верь, хочешь - нет, - Вика пожала плечами.

Кривцов снова ухмыльнулся.

От него просто так не избавишься. Их пути никогда по-настоящему не пересекались, но Вика знала, что он хорош. Ей придется поднапрячься. Или выкинуть какой-нибудь грязный трюк.

Питер зашептал. Вика слушала.

 

7

Голова раскалывалась, все тело болело, словно я вчера перебрал с физическими упражнениями. Неугомонный мир перед глазами то и дело норовил расплыться туманным пятном.

Побродите с мое по Диптауну, еще и не такое почувствуете. Нет, я знаю, конечно, людей, которые проводят в глубине и по двенадцать и по восемнадцать часов подряд, но я не из таких. Насиловать собственный организм - извращение для дураков и мазохистов. Только какой у меня был выбор?

Я провел в глубине всю ночь в поисках этого загадочного Барда и не нашел ничего стоящего. Нет, люди предпочитающие называться именно так в Диптауне, конечно, были, да только толку мне от них? Их - более пятисот только в русском секторе, а я - один. Забив несколько мегабайт разрозненной информацией - начиная от адресов их электронной почты и заканчивая общедоступными данными личных анкет, я повторил маршрут Соломы еще раз и, стоя возле офиса мелкой строительной компании, осознал, что вляпался Солома в "это самое" по самые уши. В голове все вертелось и вертелось назойливая мыслишка, паршивое гнусненькое и пугающее подозрение, которое я упрямо гнал прочь, не желая даже думать об этом.

Потом я добрался точки выхода, выпал в реал, дрожа от холода принял ледяной душ - греть воду не было времени, перекусил парой бутербродов и влил в себя три чашки неимоверно крепкого черного кофе. Солома все еще дрых и, как я с удовлетворением заметил, выглядел значительно лучше. Все? Да, пожалуй. Снова за компьютер, натянуть дряхлый виртуальный костюм, которым мы с Соломой пользовались в исключительных случаях и снова в глубину, которая в последнее время, признаться, надоела мне до чертиков.

deep.exe

Головнин затрясся, увидев меня. Я подозреваю, что трястись он начал задолго до этого, еще по дороге сюда.

- Десять двадцать две, - сказал я. Тонкие нити извивались на периферии зрения, отсчитывая минуты. - Ты опоздал.

Он заныл, завертелся, принялся хватать ртом воздух.

- У меня компьютер засбоил! "Виснет" сука и все тут! Я уже и заявку на обслуживание написал, но сегодня же выходной, кто там придет...

Наш Олежка - один из тех людей, для которых обычная диагностика жесткого диска выглядит священным магическим действом. Остается только удивятся тому, как он вообще устроился на работу в ДСН. Наверное, переспал с кем-нибудь из отдела кадров. Он мужик накачанный, бабы таких любят. Вернее не из самих, а некоторые их специфические... приспособления. Вы понимаете, о чем я. Нет? Ну и ладно, не будем отвлекаться.

- Пропуска заказал?

- Да, заказал, как ты и говорил. А это... Апраксин, напарник твой, он-то где?

- Заболел, - сухо сказал я. - Грипп. Пошли.

Идти Головнину не хотелось. Снаружи клуб "Желание" выглядел все таким же заброшенным и пустым, как и в прошлый раз. Продирающий до мозга костей холод я почувствовал на расстоянии шести или семи метров. Словно в гребанный рефрижератор попал. Олежка тоже почувствовал, споткнулся, скривился, прибавил в голос истерических ноток.

Я пропустил его жалобы мимо ушей. В прошлый раз холод тоже чувствовался, но гораздо ближе, да только тогда я решил, что просто фантазия разыгралась. Ага. Фантазия. Как же, размечтался, одноглазый!

На этот раз пробрало куда основательнее, и я пожалел, что перед погружением не включил в комнате электрообогреватель. Впрочем, теплее вряд ли стало бы. Холод источало само здание. Даже сквозь подошвы ботинок я чувствовал, что ступени холодны, как лед. Так не бывает, но так было.

Я повернул дверную ручку вверх, потом вниз, затем толкнул дверь. Заперто.

- Давай.

Головнин неохотно вытащил жетон-пропуск.

- Диптаунская Служба Надзора, отдел надзора за рекламой, - пробормотал он. - Головнин Олег. Шепетков Дмитрий. Плановая проверка номер три-два-семнадцать-двадцать-шесть-ноль-ноль-три.

Я был готов к тому, что ничего не произойдет. По правде говоря, я даже надеялся на то, что Головнин схалтурил и все окончится большим пшиком, я ради порядка наору на этого придурка и с легким сердцем отправлюсь домой, где завалюсь спать и буду храпеть часов восемнадцать кряду.

Но что-то щелкнуло. Дверь распахнулась медленно и бесшумно, обнажив прямоугольник дверного проема, за которым не было ничего кроме черноты. Обычное дело. Изнутри потянуло холодом. А вот это уже странно.

Я схватил вяло упирающегося Головнина за локоть и потащил за собой.

Чернота застлала глаза, а потом чавкнула и лопнула с легким хлопком. Глухо пискнул что-то и тут же замолчал мой ручной яппи из операционной системы. К сожалению, времени выяснять, что с ним произошло, у меня не было.

Мы очутились в комнате залитой белым светом, ярким до рези в глазах. Я прищурился, поморгал, стараясь сдержать выступившие на глазах слезы. Ни единой тени. Будь я повелителем теней, мне бы это не понравилось.

- Добрый день, Дмитрий. Добрый день, Олег. Рад приветствовать вас в клубе "Желание". - Представительный мужчина лет сорока пяти дружелюбно улыбался, ощупывая нас внимательным взглядом глаз цвета выгоревшего летнего неба. - Я готов ответить на все ваши вопросы.

Головнин пискнул, попытавшись спрятаться мне за спину. Господи, здоровый парень, а ведет себя, как одуревшая от страха монашка! Того и гляди, в штаны наложит. И что с ним такое?

- День добрый, - сказал я. - Мы хотели бы провести проверку. Несколько стандартных процедур.

- Не вполне официальных процедур, правда, Дима?

Я так и не понял откуда появился Котенков. Должно быть просто вырос из-под земли, как та долбаная поганка. Он скалился. Дешевый вампир в третьесортном фильме ужасов. Впрочем, нет. Я несправедлив к нему. В роли вампира Лестата он, пожалуй, переиграл бы Тома Круза.

- Официальных, - прохрипел Головнин, искренне меня удивив. Он сделал шаг вперед. - Официальных!

Эта парочка принялась мерить друг друга неприязненными взглядами. И откуда такая ненависть? Я и не знал, что между ними разлад. Жаль, что не знал, конечно, а то постарался бы воспользоваться. Натравить, например, Головнина на Котенкова, чтобы тот не слишком расслаблялся.

- Хватит, молодежь, хватит! - Добродушный шагнул вперед, легкими движениями рук разводя противников. На безымянном пальце его правой руки играл изумрудной зеленью перстень. Если это не точная копия такого же украшения из реала, то просто дешевка, но почему-то я был уверен, что это копия, причем идеальная. Было что-то такое в Добродушном, что сразу заставляло поверить - и перстень у него такой есть и собственный гараж с десятком мерсов и личный самолет, пожалуй, тоже. Крутой дядя, с первого взгляда видно. - Не надо ссориться. Я предлагаю забыть старые обиды и недоразумения. Давайте пройдем в зал и спокойно обсудим сложившуюся ситуацию. - Он неожиданно повернулся ко мне и мигнул - медленно и синхронно, сразу обеими глазами. Наверное, так подмигивают ящерицы. Или змеи, если у них есть, чем мигать. - Мы ведь деловые люди, правда, Дмитрий?

- Да. Да. Э-э-э... - я запнулся, выжидательно глядя на него. Он знал меня, но я не знал его. Это было нечестно.

- Меня зовут Александр Сергеевич.

На языке вертелся язвительный вопрос, но я удержался. Впрочем, это не имело значения. Он и так знал, что я хочу спросить.

- Нет, Дмитрий, не Пушкин. - Мягкая, ласковая улыбка. - Пушко. Александр Сергеевич Пушко.

- Очень приятно познакомиться, - сказал я.

Ему тоже было очень приятно. И ему, и Валерке Котенкову. Оба смотрели на нас, как хищники смотрят на маленьких милых и вкусных зверюшек, пришедших на званый обед. Нетрудно догадаться, кому уготовлена роль главного люда. На ум немедленно пришли все те бессовестные враки, что рассказывают ламерам о сетевых вампирах. Они не предвещали радужных перспектив, хоть я и не верил ни единому слову.

 

8

На первый взгляд, казалось, что ничего особенного здесь не происходит. На второй и на третий - тоже. Вика подозревала, что когорте экспертов потребовалась бы не одна неделя, чтобы во всем разобраться.

Ряды аккуратно сервированных столиков, тонущий в полумраке зал, ярко освещенная сцена, да ненавязчивых тонов баннеры на стенах. Как и было сказано - ничего особенного, только Питер верещит не переставая.

Попытки сканирования начались с того самого момента, как девушка переступила порог. Кто бы там не ломал ее защиту, они были упорны, настойчивы и последовательны. Профессионалы.

Мир подернулся тонкой, колышущейся пеленой активизировавшихся защитных программ, как будто нацепила темные очки или смотришь через светофильтр. Мелкие детали стирались. Воображение отказывалось дорисовывать картинку. Оставалось только отдать приказ Питеру замолчать и надеяться, что защита выдержит какое-то время.

Виктора, кажется, происходящее не волновало. То ли его программы были настолько хуже, что просто не реагировали на постоянные атаки, то ли настолько лучше, что его это не беспокоило. И первое, и второе вызывало определенные сомнения. Он не был настолько плох, но и настолько хорош он тоже не был.

- Отвратное местечко, - заметил Кривцов, оглядывая зал. - Давай-ка, присядем. Вот сюда.

- Давай.

Фарфор, хрусталь, серебро. С одной стороны - привилегированный клуб, а с другой - этого добра в Диптауне навалом и дипзайнерам вовсе не стоило так напрягаться. Показная роскошь ни на кого не производит впечатления.

Оговорка: новички не в счет.

Оговорка номер два: ламеры тоже не в счет.

Вика поискала взглядом Анатолия.

Он сидел за стойкой бара на противоположном от сцены конце зала и, казалось, был поглощен беседой с красавицей исповедующей стиль "вамп".

- И зачем ты меня сюда затащил?

- Не затащил, а пригласил. По твоим словам, ты все равно не на работе, а мне лишнее прикрытие не помешает, - сказал Кривцов. - А вот и мой парнишка.

Вика посмотрела. Да, она видела его раньше. Он был в компании трех других, ни одного из которых она не знала.

- С каких это пор ты стал параноиком? Беспокоишься о прикрытии? Сменил скин и все в порядке, - заметила девушка.

- Я и сменил, но он работает в ДСН. Сама знаешь, скин сменить легко, а вот изменить повадки сложнее. Их учат замечать такие вещи.

Если это правда, то Кривцов и в самом деле Толиком не интересуется. Это немного успокаивало.

- А ты гляди-ка и твой коллега здесь! Как его там... Анатолий, верно?

- Да? - Вика очень натурально удивилась. - Интересно, что он здесь делает?

- Интересно, правда? - издевательски ухмыльнулся Кривцов.

Она посмотрела ему в глаза. Виктор не верил ни единому ее слову. Тем хуже для него.

- Мне нужно кое-что тебе сказать.

- Я весь внимание.

- Только не здесь. Давай найдем более тихое и уединенное местечко.

- Боишься, что могут подслушать?

- Дело слишком серьезное. Не хотелось бы рисковать по-глупому.

- Что, неужели, на миллион зеленых?

- Свои десять штук ты получишь, не волнуйся.

- Вот это уже другой разговор! А то все ломалась, как целка, ничего мол, не знаю, дипзайню, как бедная овечка целыми днями. Ха! Что за дело?

- Я же сказала - не здесь.

Кривцов огляделся по сторонам, что-то прикидывая в уме.

- Там есть закрытые кабинки. Пойдем, только на пару минут. Ты же понимаешь, я с этого парня глаз сводить не должен.

О! Закрытые кабинки для жаждущих уединения. Выходит, Виктор здесь не в первый раз, если уж знает о таких вещах. Этого и следовало ожидать.

- Веди. Ты первый.

Три на четыре метра, удобный диванчик для любовных утех и много тяжелого красного бархата. Кое-кто из дипзайнеров, декораторов или быть может администрации клуба придерживался убеждения, что красное возбуждает.

Вика задернула невесомую занавеску, которая была прозрачной только изнутри и выстрелила. Два раза, в затылок.

Виктор даже не успел повернуться. Его швырнуло вперед лицом, а вернее тем, что от него осталось на диван. Тело повисло, непристойно выпятив зад, словно сломанная сексуальная игрушка, кукла для утех некрофилов.

Мир стал еще темнее, когда на него вдруг опустилась тяжелая темная пелена второго защитного фильтра. Смех, звуки разговоров, пения и музыки доносившиеся из общего зала стали почти неслышными.

Спрятав пистолет, Вика вытащила пейджер. В глубине он дешевле, чем мобильник и с него тоже можно посылать сообщения. Например, слово из из семи букв, которое читается, как "начинай" и, немного подумав, дополнение, звучащее, как "немедленно". Восклицательный знак в конце.

Тело Кривцова подернулось мыльными радужными разводами и исчезло. Где-то там, в реале, Виктор оборвал соединение, чтобы перезагрузить компьютер и нырнуть снова. Вика пожалела, что не запаслась оружием второго поколения. Конечно, у них есть некоторое время, прежде чем настырный ублюдок вернется, но лучше, чтобы этого времени было больше.

Питер завопил с новой силой. Через несколько минут защита окончательно рухнет. Если уж рисковать, решила Вика, то лучше потратить это время с максимальной пользой.

 

9

Когда нас посадили за столик возле самой сцены, лучший во всем клубе, уже не было нужды говорить о плановых проверках и инспекциях. Иногда подобные вопросы отпадают сами собой и становится ясно, что разговор пойдет совсем о другом.

- Это хороший клуб, Лир... Я могу вас так называть?

- Лучше не надо, - сказал я. - Это только для друзей.

- Как скажете... Так вот это хороший клуб, Дмитрий. Это очень хороший клуб, место где мы предлагаем все возможные, конечно, не запрещенные законом, виды развлечений. Вы знаете, как называется наша компания. "Русская Зона Развлечений". Мы стараемся оправдывать свое название. У нас, безусловно, происходят технические сбои, к великому нашему сожалению, поверьте, все это только в процессе отладки, но очень скоро технология будет полностью отработана, и все наши сервисы заработают в полную силу. Мы создадим десятки таких клубов и все они, заметьте, будут размещены только на территории Русского квартала Диптауна! Мы - патриоты, и я говорю это без всякого сарказма. Мы будем привлекать зарубежных гостей, а все налоги с полученных денег будут выплачены без всяких задержек. Эти деньги вольются в российский сектор мировой экономики...

Добродушный Александр Сергеевич разливался соловьем, расписывая прекрасное будущее, что нас ожидает. К небесам вздымались изящные, витиеватые конструкции воздушных замков. Можно было утонуть в этом сахарном великолепии, в мире розовых грез и фантазий, который, по правде говоря, не стоил времени потраченного на его живописание. Маниловщина. Кажется, Пушко решил, что моя несговорчивость обусловлена обостренным чувством нездорового патриотизма и решил сыграть на этом. Он здорово промахнулся.

- Александр Сергеевич, - прервал я его. - Мне кажется, у нас возникла проблема. - Он замолчал, выжидательно глядя на меня. - Назовите мне хоть одну причину, по которой я не должен поднять на уши весь наш отдел, не должен натравить на вас целую ораву юристов, дипзайнеров и программистов, которые, если понадобится, разберут все ваше великолепие по байтам.

- Дмитрий, а вы назовите мне причину по которой вы должны это сделать, - он плотоядно улыбнулся, вольготно откинувшись на спинку стула. - Ваши эксперты не найдут совершенно ничего.

Он выше классом, настоящий тяжеловес, гигант, чертов динозавр, хищник из числа тех, кто сожрет тебя, Лир, в один миг и косточек не оставит.

Прав, конечно, зацепиться-то здесь не за что. Вернее, есть за что, иначе не суетился бы Котенков, пытаясь отправить нас с Соломой в оплаченный отпуск; не трясся бы от страха Головнин, которому явно известно куда больше чем мне, да и мой друг, я уверен, не лежал бы сейчас пластом на кровати.

А может и правда, плюнуть на все и махнуть на Гавайи? Или на Карибы? Поторговаться сейчас, прогнуться, встать в позу, терпеливо подождать пока тебя поимеют, а потом приложить к зудящей заднице влажную салфетку и отправиться в кокосово-банановый рай с толстой пачкой банкнот в кармане?

- Вы не правы, Александр Сергеевич, - сказал я. - Потому что и вы, и я знаем что наши эксперты найдут и чем это для вас обернется.

- Да хера лысого ты знаешь! - встрял Валерка. - Дерьмо собачье, сучонок, а как передо мной лебезил забыл уже? Как готов был мне задницу лизать из-за двух тысчонок паршивых, а?

- Лизать тебе задницу из-за пары штук? - переспросил я. - Да ты видно, совсем спятил, Котенков. Все по себе людей меряешь.

- Тише, мальчики, тише, - Пушко отстранено улыбаясь крутил свой перстень, глядя куда-то в зал поверх моей головы. - Давайте не будем обострять отношения. Дмитрий, я так понимаю, что полученная сумма вас уже не устраивает?

- Две тысячи и гипотетически оплаченный отпуск? Вы уж совсем за дешевку меня держите. Во-первых, сумма просто смехотворна, а во-вторых, про отпуск только разговоры и слышу. Пообещали, барин, шапку, так дарите, чего волыну тянуть?

Я не сразу сообразил, что Котенков заскрипел зубами.

- И ты, ублюдок, еще торгуешься? Да кем ты себя возомнил?! Ты же мелочь, клерк, серость! Отпуск ему подавай! Двух штук, что получил, тебе за глаза хватит, забирай и закрой хавальник!

- А я-то? - Бледный Олежка Головнин, до этого потерянно тянувший из бокала халявное спиртное, оживился. - А я когда свое получу?!

Я, наконец, сообразил, в чем дело. Трясся наш Головнин не столько от страха, сколько от злости. Наобещал ему Котенков в три короба, а потом "кинул", да еще и пригрозил чем-то, грешки-то за Олежкой наверняка водились. Вот Головнин и вертелся, места себе не находил - тут у него под носом дела какие-то крупные проворачивают, а он только и может, что ходить вокруг да облизываться.

- И ты свое получишь! - прищурившись пообещал Котенков. Кажется, он едва сдерживался. Затевать драку ему не хотелось, он ведь не дурак, знает, что даже трус Головнин когда-нибудь свой страх пересилит. Ладно если здесь по мордасам настучит, а если в реале отделает? Пластическая хирургия все также дорога, как и прежде. - Ты у меня все получишь, сучонок!

- Что же это ты, Валера? - укоризненно покачал головой Пушко. - Подводишь меня, перед хорошими людьми нашу компанию позоришь, словно мы уж совсем культурно дела свои вести не умеем. Договариваться надо, Валера, милый ты мой, договариваться, а ты денег для ребят пожалел, да? Ты посмотри - они же сослуживцы твои, как же не стыдно тебе?

Котенков принялся отпираться. Не знаю, сколько уж там выделил ему Пушко на наше молчание, но куда побольше пары тысяч, вот Валерка и вертелся, оправдываясь. Падок на деньги оказался, а кто же не падок? Но оправдываться и лгать - последнее дело, а лгать, оправдываясь... Даже Головнин скривился от омерзения. У меня было такое чувство, что Котенков и Пушко разыгрывают перед нами спектакль про доброго царя-батюшку, нерадивого министра его и обманутый народ.

- Знаете, Александр Сергеевич, мне это уже совсем не нравиться, - сказал я, пытаясь скопировать интонации Пушко. - Совсем. Обещаете, обещаете, а денег-то все не видать. Обижен я на вас. Сильно обижен.

- И сколько ж я тебе дать должен, чтобы обиду загладить? - Пушко смотрел на меня с неприкрытой усмешкой.

- Две тысячи - маловато будет. Двадцать еще туда-сюда. - Я сделал паузу и добавил: - И моему другу тоже.

- Этому другу? - Пушко перевел взгляд на Головнина.

- Нет, этот пусть сам договаривается, - я махнул на Олежку рукой. Он одарил меня злобным взглядом. Пусть, ему полезно. - Соседу моему, а то заболел он. Говорят, что в глубине инфекция какая-то шастает. Заразная, страсть - аж в реале людей с ног валит. Вы о таком не слыхали, нет?

Он проигнорировал вопрос, будто и не слышал.

- Двадцать на двоих получите. Что, не согласен? А ты не торопись, Дима, ты подумай, а то как бы тебе тоже деньжата на лечение не потребовались. Медицина у нас в России нынче платная и ох, какая дорогая, просто страшно иногда становится, какая дорогая!

Стало быть, слышал-таки... Мне бы пару минут, чтобы оценить, раскрутить разговор в нужном направлении, но тут вспыхнул яркий свет и я на несколько секунд ослеп, а прозрев, увидел, что Пушков поднимается на сцену под шквал аплодисментов.

Конферансье надрывался, крича что-то в микрофон, смахивающий на уродливый фаллоимитатор. В какой-то момент мне показалось, что сейчас он засунет его себе в рот и представление перейдет на другой, гораздо более непристойный уровень, но свет в зале снова погас.

Пушков стоял в круге света посреди сцены, бережно баюкая в руках гитару.

Вот же черт!

Требовательно запищал пейджер. "Уходи".

Не знаю, как Солома нашел в себе силы добраться до компьютера, но он едва не опоздал. Конечно, теперь я и сам мог бы сообразить кто такой Бард. Котенков вполголоса переругивался с осмелевшим Головниным. Оба не обращали внимания ни на меня, ни на происходившее на сцене.

Уйти, и сделать это быстро. Хорошая мысль. Я поднялся, но первый же аккорд заставил меня замереть. Клуб "Желание" вздрогнул, мир вокруг закачался и поплыл. Дверной проем превратился в оскаленную пасть. Я отшатнулся назад, наткнулся на чей-то столик, пробормотал маловразумительные извинения и попытался пробраться к стойке бара, где мельком видел запасной выход. Не так уж важно куда.

Бархатный голос поющего Пушко отдавался в голове нестерпимой болью, но когда он замолкал, боль уступала место острому, как электрический удар наслаждению, извращенному подобию оргазма, сменявшемуся приятной расслабленностью на несколько растянувшихся в столетия мгновений, прежде чем боль подступала вновь, приходила, жадно обгладывая мозг, словно море, что волна за волной гложет черные камни на берегу.

Злой чародей превратил мои ноги в ватные протезы, я запутался, споткнулся и упал на пол, задыхаясь. Потом накатила чернота и последнее, что я увидел, это как рекламные баннеры вдруг набухли, вспучились, покрылись трещинами и разом разлетелись рваными ошметками реальности.

 

10

В какой-то момент ей почудилась, что начала рушиться сама глубина. Ужасно. Вика сделала несколько глотков, стараясь отогнать воспоминание. Нет, так дело не пойдет. Нужно вспомнить, прокрутить в мозгу каждую деталь произошедшего, оценить, проанализировать и попытаться понять, что же вызвало такой эффект. Конечно, в итоге, все прошло достаточно гладко, программа работает, но... Визуально это оказалось куда страшнее, чем она предполагала и совсем не так, как было на предварительных испытаниях.

- Дик, налей еще.

Хозяин заведения не двинулся с места, глядя куда-то ей за спину. Девушка оглянулась через плечо.

- Сидеть спокойно, не дергаться. Руки держать так, чтобы я их видел, - приказал Кривцов. - Не ждала, Вэнди?

Он держал черную плоскую игрушку, которая нынче продается в любом оружейном магазине Диптауна. "Одна секунда - десять вирусов!" - дурацкий слоган, дурацкая машинка, похожая на излюбленный голливудскими киношниками "узи". Машинка способная в буквальном смысле слова нашпиговать компьютер официально одобренными, лицензированными вирусными программами. Правда, реклама, как всегда, врала. Десять вирусов в секунду - это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Антивирусные пакеты или, если угодно, бронежилеты продавались в тех же оружейных магазинах по цене в три раза превышающей цену самого пистолета-автомата. Коммерция, мать ее!

Вика и не дергалась. В правой руке она держала высокий тонкий стакан с "Кровавой Мэри", левая расслабленно лежала на влажной стойке бара.

- Ты совсем спятил?

- Это ты, похоже, совсем спятила, - отрезал Кривцов. Он выглядел злым, что неудивительно. Вика и сама разозлилась бы на его месте. - Сейчас мы с тобой выйдем отсюда и отправимся кое-куда, где ты мне обо всем расскажешь.

- Я так не думаю.

- Меня это мало волнует.

- Ты можешь успокоиться?

- Я абсолютно спокоен, - Виктор криво ухмыльнулся. - Просто мне не нравится, когда в меня стреляют.

- Учитывая, что сейчас ты направил на меня оружие, я тебя отлично понимаю.

- Я рад. Идем.

- Я никуда не пойду.

- Положи-ка лучше эту штуку, малыш.

У вмешавшегося старика Дика было очень странное лицо. Вика решила, что он тоже зол. Размахивать в его заведении оружием, угрожая клиентам... Посетители притихли, наблюдая за разыгрывавшейся сценой, но лезть не в свое дело никто не собирался. Это же Диптаун, он почти такой, как и реальность - никто не во что не вмешивается, опасаясь нажить себе неприятности. Психов с оружием второго поколения развелось немеряно, а новый "хард" стоит недешево.

- Заткнись, старик. Не нарывался бы ты...

- Виктор, я никуда с тобой не пойду.

- Пойдешь, - пообещал Кривцов. - Еще как пойдешь, если не хочешь попрощаться со своим "железом".

Угроза была более, чем ощутимой. Вика прикинула во сколько ей обойдется починка "ноутбука". Вытянет как-нибудь, но лучше бы обойтись без этого. Пойти с Кривцовым? Попытаться как-то все объяснить? Она не была уверена, что сможет солгать достаточно правдоподобно.

- Положи эту штуку, щенок!

- А ты заткнись, я сказал!

- Не стоит вести себя невежливо со старым человеком. - Дик вытащил из-под стойки "берданку". Она выглядела, как музейный экспонат, провалявшийся в "запаснике" пару десятилетий. - А то я могу ведь хорошенько отшлепать тебя по твоей розовой попке.

- Ты-то куда лезешь, старый хрыч? Тебе своих неприятностей мало? Так я еще устроить могу, - пообещал Кривцов. - Ты у меня взвоешь еще, понял?

- Дик, спокойнее, - вмешалась Вика. - Я сама разберусь.

Разъяренный хозяин не обращал на нее внимания.

- Положи эту штуку, я тебя в последний раз говорю!

- Не надо...

- Ты давай вставай, не слышала что ли?!

Девушка не шевельнулась, прикидывая шансы. Выдержит ли ее защита? Все зависит от того, какие именно модификации вирусов припас Виктор. Если раздобыл что-то новенькое, то шансов у нее нет. А если он сотрет информацию с жесткого диска?

- Я не шучу, пацан. Это мое заведение и здесь только один человек может размахивать оружием, - заявил старик. - Я - этот человек, ясно тебе?

- Да ты маразматик из ума выжил!

Виктор чуть повел стволом в сторону старика и Дик не задумываясь выстрелил. Оглушительно грохнуло, Кривцова согнуло пополам, скомкало, словно тряпку, и отбросило на несколько метров назад.

В зале царило молчание. Посетители равнодушно наблюдали за тем, как останки оседают, тая, расплываясь на полу грязно-серым пятном, которое скоро высохнет, впитается в плитку и, постепенно поблекнув, исчезнет.

Вика облегченно выдохнула и залпом допила остатки коктейля.

- Малыш разволновался. - Дик поглаживал ружье. - Ты, похоже, его сильно обидела, Вэнди.

Перенервничал наверное, - подумала Вика. - Оба они перенервничали.

- Было дело. Где ты достал эту рухлядь, старик?

Хозяин "Убика" ухмыльнулся в бороду, оскалив кривые желтые зубы.

- Сам сделал.

- Понятно.

Самопальное оружие - самое надежное и самое опасное. Разумеется, в том случае, если делал его профессионал. В умениях Дика девушка не сомневалась. Наглядный урок даже полного кретина способен научить чему-нибудь.

Вика бросила короткий взгляд на то, что еще совсем недавно было диптаунским воплощением Кривцова. Да, урок был впечатляющим. Она знала, что Дик помог ей отнюдь из побуждений альтруизма. Это была его территория и это была демонстрация его силы. Слухи о происшедшем разнесутся быстро и, возможно, Дик только что обеспечил себе неделю максимально комфортного и спокойного существования. Вряд ли даже столь нелюбимые им TLOSовцы посмеют навестить "Убик" в ближайшее время.

- Вот тебе и "а". Это ты сегодня навела шороху в клубе "Желание"? Говорят, там творилось черт знает что.

- Может и я. А что?

- Об этом говорит весь Диптаун, на каждом углу орут.

- Сегодня - поговорит, завтра - забудет. Вчерашняя новость - уже не новость, ты же знаешь.

- Я слышал, будто там что-то случилось с рекламными щитами. Значит, мне нечего волноваться за свои вклады в банках баннеров? За то, что крутится в баннерных системах?

Вика слабо улыбнулась.

- На твоем месте я бы превратила все это в наличные и как можно скорее. Скажем в ближайшие несколько дней.

- Пожалуй, я так и сделаю. - Дик не сводил с нее пристального взгляда, о чем-то напряженно размышляя. Не так уж сложно было догадаться о чем. - Ты уверена, что хочешь это сделать?

Девушка безмятежно улыбнулась. Маска безмозглой дурочки давалась ей без труда.

- Я дождусь сегодня второй порции?

- Держи... - Дик подвинул к ней новый стакан. - Девочка Вэнди, позволь старику Дику дать тебе совет.

- Я слушаю.

- Откажись от этой затеи.

- А?

- Если они поймают тебя, то прилюдно распнут на главной площади, а они будут очень и очень стараться поймать тебя. Тут крутятся слишком большие деньги, ты же знаешь.

- Именно потому я и не откажусь.

- Хочешь заработать?

- Наоборот. Потратить. Этот город дал мне так много, Дик. Пришла пора отдавать долги, - Вика печально улыбнулась. Ей надо было проверить, как дела у Анатолия. Проанализировать произошедшее. Собрать информацию с запущенных "жучков" и тоже проанализировать. Много, очень много работы. - Пока, старик. Увидимся.

Дик окликнул ее у входа.

- Вэнди!

- Да?

- Можешь некоторое время не беспокоиться об этом маленьком засранце. Сегодня он получил свое по полной программе.

Девушка улыбнулась еще раз - благодарно.

- Я не сомневалась, что с тобой не стоит связываться.

- Я просто никогда не даю своих посетителей в обиду, но когда он найдет новое "железо", то, готов поспорить, тут же сядет тебе на хвост. Советую тебе тогда оглядываться почаще. Есть подозрение, что с ним что-то не так. Вот надерет тебе задницу...

- Это не так-то легко сделать.

- Правда? - Дик гнусно ухмыльнулся. - Правда?..

Вика подумала несколько секунд и коротко передернула плечами. Откуда ей знать?

 

11

Я поймал себя на мысли, что мы похожи на нерадивых студентов, переминающихся с ноги на ногу в кабинет декана. Парочка "личинок", абитура, первый, да может и второй курсы: радостные и напуганные, осторожные и восторженные, все как один возбужденные предстоящими переменами в жизни и с нетерпением ждущие того, что эти перемены принесут.

Один из моих преподавателей любил разглагольствовать о невероятном везении, упорном труде и своей собственной высокой миссии. О том, как он превращает этих глупых, дрожащих "личинок" в "Настоящих Людей".

"Это труд, это тяжкий труд и огромная ответственность, - говорил он, сверкая глазами, - но кто-то должен делать это". Потом он скромно опускал голову - настоящий герой, скромный такой духовный титан, возвышающийся над колышущемся морем "личинок" переминающихся с ноги на ногу.

Конечно, он был не прав, так же как была не права и госпожа Жукова, пытающаяся вылепить из нас идеальных сотрудников. Поздно, госпожа, давно уже поздно и тогда - в вузе, тоже было уже поздно, это с детства надо "лепить", с детсада, с начальных классов, тогда может и выйдет что путное, а так - сами знаете, что получается. Мы с Соломой получаемся, а ведь мы - далеко не самое худшее, что из этих личинок вылупилось. Посмотрите хоть на Головнина, что ли.

- Садитесь.

Жукова слегка пошевелила пальцами, указав на стулья. Она не очень любит проводить служебные разборки, но у нее есть свои представления о том, как подобные вещи должны происходить. Неспешно. Обстоятельно... А, чушь это все!

Мы с Соломой коротко переглянулись и я пожал плечами. Садимся.

Анна сказала нам, что наша Королева Червей в ярости. Я склонен полагать, что она несколько смягчила происходящее. У Жуковой был такой вид, будто ее вот-вот хватит удар. Конечно, причины на то у нее есть. Мы сунули нос не в свои дела, нарушили ее прямое указание и так далее и тому подобное. Из Диптаунской Службы Надзора вышвыривают и за меньшие проступки. Гораздо больше ее волновали предстоящие объяснения с "Русской Зоной Развлечений", быть может с тем же самым Пушко, по поводу нашей самодеятельности. Получила денежки - давай отрабатывай.

Сейчас начнется, - решил я. К сожалению, мы с Соломой чувствовали себя просто отвратительно и не могли в полной мере проникнуться сложностью ситуации в которую попали. Я плохо помнил, каким образом добрался сегодня до работы. Все вокруг было как в тумане и все, что мы хотели - это, чтобы экзекуция поскорее закончилась, а потом - вернуться в свой кабинет, закрыться изнутри на ключ и просто заснуть, устроившись в креслах. А разговор с начальством? Нам было плевать, чем все закончится.

Стулья вокруг стола - с жесткими сиденьями, но высокими неудобными спинками. Немногие сидя на них способны чувствовать себя комфортно. Для этого нужно иметь каменную задницу и металлическую пластину вместо спины.

- Шепетков, Апраксин, ваше поведение переходит все границы. Вы что о себе возомнили, а?

Надежде Николаевне Жуковой уже чуть за сорок, но выглядит она лет на пять моложе. При ее зарплате можно позволить себе все эти дорогостоящие косметические процедуры по омоложению кожи лица. При ее зарплате и должности можно также позволить себе членство в элитном фитнесс-клубе, где собирается деловая и политическая элита целого городского района. При ее зарплате ежедневная укладка волос и одежда купленная где-то в Италии уже перестают казаться роскошью. Положение обязывает держать марку.

Иногда мне кажется, что все это ее немного утомляет. Она всегда ведет чуть более наигранно-устало, чем нужно. Утомленная нелепыми выходками простых смертных, Королева Червей спускается со своего золоченого трона, чтобы уладить ситуацию и призвать разгулявшихся подчиненных к порядку. Игра на публику.

- Вы, компьютерщики, думаете, что вам все дозволено? Да знаете сколько таких как вы на бирже труда? Свистни - десятки сбегутся на ваши места и зарплату! Не желаете соблюдать дисциплину? Я на своей должности недолго - это правда, быть может я не совсем в курсе всех внутренних отношений, этих ваших здешних неписаных обычаев, но я требую и буду требовать дисциплины! Дисциплины неукоснительно соблюдаемой...

Подчеркивая важность произносимых слов, Королева в нужных местах повышала голос и постукивала выкрашенными в серебристо-серый цвет ногтями по тонкому белому листку распечатки, лежащему на столе. Где-то на третьей минуте монолога я отключился, сосредоточившись на фотографии висевшей за спиной у Соломы. Это была одна из тех, ну вы знаете, строгая рамка, черно-белое фото в четырехугольнике широких белых полей, а внизу - мелким шрифтом - фамилия художника. Такие обожают вешать в офисах корпораций. Предполагается, что это искусство, модерн, что это модно и стильно. Не знаю. Я бы такую хрень дома не повесил, но я и разбираюсь в живописи, как свинья в апельсинах.

- Мы с вами государственные служащие. Мы должны соблюдать закон. Диптаунская Служба Надзора, вот где вы работаете, не забыли еще? И что же вы творите, а?

Я позволил себе осторожно кашлянуть.

- Надежда Николаевна...

- Помолчите, Шепетков, - оборвала она меня. - Я еще не закончила! Да, возможно РЗР действительно переходит иногда рамки дозволенного, но расследование было передано другому отделу. Я лично приказала вам не заниматься больше этим делом.

- Надежда Николаевна...

- Я приказала или нет?! - Жукова повысила голос.

- Да.

- Так что же вы творите? Почему это лежит у меня на столе?

Она потрясла распечаткой. Солома, до этого совершенно неподвижно созерцавший пейзаж за окном, медленно повернул голову. Сегодня утром он выглядел лучше, чем я, только круги под глазами потемнели еще больше.

- Руководство компании "Русская Зона Развлечений" высказывает свое недовольство вашими действиями, грозит подать в суд за причинение им ущерба, требует привлечь вас к ответственности вплоть до увольнения! Да, "недовольство" - не совсем то слово, которое тут следовало бы употребить. Мне уже звонят из солидных изданий, пресса заинтересовалась вашим воскресным дебошем, а завтра мне придется давать объяснения "наверху", в самых высоких инстанциях... Я знаю правила. Я знаю, что наша система несовершенна и что РЗР давно, давно у нас на заметке, кое-какие их грешки, к сожалению недоказуемые нам известны, так что постараюсь прикрыть вас, как могу, но... Вы должны рассказать мне все. Как вы это сделали, зачем и кто еще в этом участвовал. Все, от начала и до конца.

Закончив речь она замолчала. Солома кивнул, предоставляя отбрехиваться мне.

- В чем бы там нас ни обвиняли - мы этого не делали, - сказал я. - Я не знаю о чем речь. Если о вчерашнем происшествии в клубе "Желание", то я был там в свое свободное время, с личным визитом и не имею никакого отношения к произошедшему там системному сбою. "Русской Зоне" следует прижать к стенке своих системных администраторов, которые, я уверен, и допустили это безобразие. А Сол... Апраксина там вообще не было.

- Красиво говорите, Дмитрий. - Жукова прищурилась, прожигая меня холодным взглядом. Еще бы не красиво! Мы прождали в приемной почти полчаса и у меня хватило времени набросать в уме текст "последнего слова". К сожалению, это все, на что меня хватило. - А вы, Апраксин что скажете?

- Мы ничего не делали, - отозвался Солома. - Я заболел, Надежда Николаевна. Все воскресенье в постели провалялся с температурой. Тридцать восемь и шесть.

- Значит, будет стоять на своем? Возможно, вам нужно время подумать, поразмыслить? Знайте, что если вы мне все расскажите, то я, конечно, смогу вам помочь, но если будете что-то скрывать, то уж извините.

Я все никак не мог понять, зачем она ломает комедию? РЗР ей заплатило - это ясно как божий день и все она знает и о нашем визите в клуб, и о взятке, которую предложил Котенков, и о моем разговоре с Пушко тоже, наверное, в общих чертах знает. Тогда к чему все это? Ах, да! Солома что-то говорил о видеокамерах. Значит, разговор записывается и все это - игра на публику?

- Нет.

- Нет?

- Зачем пытаться вспомнить о чем-то, что мы не делали?

- Не хотите по-хорошему, значит? - Жукова картинно вздохнула. - Что же, моя совесть чиста, я сделала все что могла... Или может все-таки передумаете?

- Можно?..

Я протянул руку к кляузе.

- Конечно, ознакомьтесь, - в голосе моей начальницы явственно звучал сарказм. - Хотя вряд ли вы найдете там что-то для себя новое, Шепетков.

Я пробежал текст глазами и передал листок Соломе. Обвинения были стандартными. Преследование, личная месть, попытка оказать давление с целью получения взятки. Словом, мы с Соломой были представлены, как парочка коррумпированных работников ДСН. Упоминались и деньги переданные мне Котенковым, который согласился во всем участвовать исключительно из желания вывести на чистую воду своих нечистоплотных коллег. Головнин, конечно, тоже внес свою лепту. Мы с Соломой, оказывается, ему угрожали. Хоть кто-то правду сказал.

- Все - сплошная ложь, - я бросил листок на стол. - Проведите служебное расследование, если считаете нужным.

Солома согласно кивнул.

- Служебное расследование? Подумайте еще раз. Я не собираюсь вас строго наказывать, хотя конечно мне придется подвергнуть вас дисциплинарному взысканию, но служебное расследование... Если вы будете на нем настаивать, то я уже ничего не смогу для вас сделать.

Сколько можно талдычить одно и то же? Я промолчал. Солома тоже.

- Так что же? Будем все отрицать, да?

- К вечеру я предоставлю вам объяснительную записку, - сказал Апраксин.

- К обеду! - Жукова легонько стукнула ладонью по столу. - Я жду вашу объяснительную к двенадцати часам дня. Вас, Шепетков, это тоже касается. Все, свободны.

В коридоре Солома обессилено привалился к стене. Он терпеть не мог встреч с начальством. Я тоже был не в восторге. Да, мы влипли, и влипли достаточно круто, чтобы вылететь с работы ко всем чертям с оглушительным треском. И при этом чувствовали себя ходячими покойниками. Я не переставал подыскивать разумное объяснение тому, что ухитрился проделать с нами этот Пушко-Бард, но пока не мог выдвинуть правдоподобной версии.

- Черт, еще объясниловку писать...

- Я вот подумал, а что если все ей рассказать? - произнес в пространство мой приятель.

Смысл сказанного дошел до меня секунд через двадцать. Я действительно до смерти устал.

- Зачем?

Он пожал плечами.

- Чем не вариант?

- Чушь! Ты видел, как она завелась? Да ей просто не терпелось повесить на нас собак. Только скажи "да" и она тебя так в оборот возьмет, что взвоешь. Сам же знаешь - она свой кусок пирога от РЗР тоже получила.

- И что теперь?

- Пошли покурим, а потом - работать. То есть спать. Дома поговорим. Здесь... неуютно.

Я тоже начал беспокоиться насчет жучков в нашем кабинете. Хотя с другой стороны - это казалось лишним. У нас осталось всего несколько дней, а потом - прощай непыльная работенка. Жаль.

 

12

Личные убеждения вредят бизнесу - это аксиома. Вредят бизнесу также и мораль, честность и порядочность, что хорошо видно на примере работников крупных корпораций. Когда все этические ценности сталкиваются с возможностью заработать деньги, то повисает молчание порой столь плотное, что почти ощутимо физически. Оно колышется над столом густым облаком удушливых миазмов, обволакивает людей пеленой гнева, злости и взаимных подозрений.

- Я не спрашиваю вас что вы там делали. - Голос Олега звучал глухо и размеренно. - Это было ваше свободное время и вы вольны проводить его, как вместе, так и по раздельности, делать что угодно и... - Тут он, наконец, сорвался закричав: - Я не знаю, не понимаю, Толик, в чем дело?! Почему ты отказался от контракта? Кто, твою мать, вообще дал тебе право отказываться от контракта? Кем ты себя возомнил? Исполнительным директором в фирме из трех человек?

Никогда прежде Олег не повышал на них голоса. Вика поморщилась.

- Я не возьмусь за этот контракт, - высказался Анатолий. - Я отказываюсь.

- Как ты можешь отказываться?! Я сказал тебе - делай, ну так и делай свою работу, мать твою! А не желаешь работать - проваливай, хрен с тобой, найдем себе нового дипзайнера!

Дипзайнер только ссутулился в кресле.

- Он прав. Это плохой контракт, Олег, - вмешалась Вика. - Я думаю, нам следует отказаться от всех договоров с "Русской Зоной" и немного повременить с заключением новых.

- Ты думаешь? А кто тебя вообще спрашивает?! Отказаться! А чем ты прикажешь оплачивать счета? Аренду, отопление, электричество, подключение к глубине, налоги?.. Сидеть лапу сосать? Ты говори, говори, если хочешь что сказать, предложить. Я слушаю...

- Я и говорю, что надо пока переключиться на мелкие заказы. Мы протянем некоторое время, пока все не наладится.

- Что наладится? Что?! - заорал Олег. - Вы можете мне объяснить или нет?

Девушка посмотрела на мрачного Анатолия и покачала головой. Она боялась, что и он взорвется, начнет говорить, убеждать, спорить... Не стал. После вчерашней проверки он вообще по большей части молчал, и это его молчание пугало ее.

- Пока нет. Все в свое время.

В дверь постучали. Короткий привычный стук, а потом заглянул Аркадий, один из близнецов-ремонтников, заглянул и недоуменно уставился на собравшихся поверх очков в тонкой, посверкивающей золотом оправе.

- Общий привет всем. Вы чего тут, ребята? Орете так, что в конце коридора слышно...

- Закрой дверь, - зло сказал Олег. - У нас производственное совещание.

Аркадий некоторое время стоял на пороге, потом захлопнул дверь.

Быстрые, удаляющиеся шаги обиженного и ничего не понимающего человека.

Толик молчал. Вика молчала. Что тут скажешь? Что они вообще могли сказать? Дружба - дружбой, работа - работой, но как бы они ни относились к Олегу, он не подходил для того, что они собирались сделать. Он не понял бы их идей, не одобрил бы, да и не нужен он был по большому счету. Третий - лишний.

- Все. Я умываю руки. У вас есть день, чтобы подумать, а не нравится работать - валите отсюда на все четыре стороны, я никого не держу, ясно?!

Олег хлопнул дверью.

Некоторое время они сидели молча. Толик смотрел куда-то в окно, на улицу запруженную вечерним потоком машин и спешащих домой пешеходов. Небо над городом хмурилось и темнело. Уже зажглись уличные фонари, в окнах домов загорался свет и сияние витрин магазинов начинало заливать город мертвенно-белым светом.

- Ты боишься, что мы поступаем неправильно? - шевельнувшись, тихо спросила Вика.

- Нет. Я уверен, что мы поступаем правильно, - ответил Анатолий. - Я в этом уверен. На все сто.

Сама она никогда не испытывала подобной уверенности. Она боялась, что после вчерашнего Толик откажется продолжать, но узнав, что он не испытывает сомнений, Вика испугалась еще больше.

 

13

Небо было серым, а холодная морось - мелкой и противной. Мы ждали на остановке минут пятнадцать, прежде чем подкатило нечто раздолбанное и дребезжащее. Кондукторша с профессионально недовольным выражением лица брезгливо поджала губы, когда я вывалил ей на ладонь горсть мокрой мелочи. Солома бросил на нее злой взгляд и она промолчала, отошла в другой конец салона и устроила громкую перебранку с веселыми, чуть подвыпившими студентами.

Разговаривать сейчас не стоило, мы оба это чувствовали. Я смотрел в окно, глядя на мелькающие огни города. Весь Диптаун можно запихнуть в экран четырнадцатидюймового монитора, старого и обшарпанного старичка марки "Sony" с двумя ручками "Brightness" и "Contrast", да вдавленной кнопкой "Power" рядом с зеленым огоньком светодиода. Сейчас этот огонек погас.

Вчера вечером Солома успел вытащить меня из глубины вручную, но и только.

- Они сожгли наш комп, - было первым, что я услышал, очнувшись.

Водитель сделал радио погромче. Восходящая звезда эстрады блеяла дурным голосом под заводной мотивчик; изгалялась древняя, потасканная поп-дива; развязный ди-джей протараторил невнятное соболезнование, из которого только и ясно было, что сегодня днем этот грешный мир покинул еще один "хороший братан", то бишь, в переводе на нормальный человеческий язык, кто-то отправил на тот свет еще одного новорусского бизнесмена.

Бритый наголо крепыш в "парке", стоявший в передней части салона, грозно зашевелил толстыми гусеницами бровей, когда я усмехнулся, слушая заунывную мелодию Морриконе. Потом пошла какая-то приблатненная тема и при словах "в таверне тихо плачет скрипка" крепыш едва не прослезился.

День прошел как обычно. Мелкая рабочая рутина, сотни проблем, которые требовали решения, хотя решение их и не предполагало того, что кому-то от всего этого будет какая-то польза. Бессмысленность работы - нет ничего хуже этого. Разве что бессмысленность жизни. Переглянувшись, мы плюнули на все и, сняв трубку телефона, завалились спать прямо в кабинете. Работа подождет.

Солома все же нашел время накропать объяснительные - за себя и за меня тоже. Я расписался, не читая. Жукова, кажется, тоже не удосужилась их прочесть - просто оставила лежать на краешке стола. Она все еще надеялась, что мы признаемся в совершении чего-то предосудительного. Признаваться не хотелось. Сидеть дома, разогревать вчерашние макароны и тупо пялиться друг на друга - тоже. Хотелось выпить пива, поговорить без свидетелей и, конечно, нырнуть на часок-другой в глубину, где пиво лучше и дешевле, а свидетелей меньше. Мой приятель, кажется, всерьез был уверен в том, что и наша квартира напичкана "жучками". Я не стал спорить. Не в том я был состоянии и к тому же, возможно, он был прав.

Мы сошли вслед за бритым крепышом и пошлепали по скользким тротуарам. Черные громады многоэтажек, казалось, слегка дрожали и расплывались в ночном сумраке.

Желтые квадраты окон, а что за ними? Люди, которых здесь нет. Они ушли из нашего мира: нырнули в телеящик с его тридцатью шестью развлекательными каналами, в книжные мифы бесконечных сериалов, в шальной туман алкогольного забытья и призрачные миры курильщиков травки, в виртуальную реальность, в глубину, наконец. Они живут там, в своих мирах, лишь изредка возвращаясь сюда, но раз за разом уходят снова и снова, чтобы когда-нибудь остаться там навсегда.

Шлеп, хлюп. Шлеп, хлюп. Шлеп, хлюп. И так далее.

Морось превратилась в пронзительно хлещущий дождь незадолго до того, как мы успели добежать до заветной двери клуба с банальным названием "Deep". Невзрачная желтая табличка с черными буквами, стены у входа расписаны бесталанными граффити и автографами местных дип-фанатов.

- Все битком забито, - пробормотал Солома стряхивая дождевые капли со своего темно-серого, как мокрый асфальт плаща. - Ты посмотри только!

- Бардак, - согласился я.

Мы здесь не часто бываем, но людей здесь всегда много. Полно местного пацанья от шести до шестнадцати лет, девчонок, во всяком случае - симпатичных, куда меньше, да и что им делать в этом гадюшнике? Большая часть пацанвы резалась в компьютерные игрушки, хотя я заметил, что кое-кто пытался заниматься виртуальным сексом. Здесь нет костюмов с имитаторами, так что это сомнительное развлечение. В лучшем случае просто запачкаешь себе нижнее белье, да еще на виду у всех.

Пиво, травка и секс - вот все, чем забиты головы здесь тусующихся. Возможно, я слишком циничен на этот счет, но, по крайней мере, не питаю пустых иллюзий. Молодняк любит отрываться по полной программе. Входить в глубину, предварительно обдолбавшись, сейчас считается самым шиком. Говорят, что просто крышу рвет. По-моему крыши этим парням сорвало уже давно и ничто уже им не поможет.

Заплатив и пройдя некое подобие фейс-контроля, мы с Соломой прошли во второй зал. Сюда пускали не всех и народа было ни в пример меньше, да и контингент посолидней. Кроме того, здесь был вполне приличный бар с ценами, от которых у любого жителя глубины глаза лезли на лоб.

Солома кивнул бармену.

- Привет, Серж.

- Здорово! Давненько вы не заглядывали. Все шатаетесь по Диптауну?

Роста Серж - без малого метр девяносто, чуть пониже Соломы, и в нем почти сто двадцать кило веса. Он вызывающе лыс, носит серьгу в правом ухе и небрежный джинсовый прикид. После армии Серж работал ди-джеем на одной радиостанции, но его выперли за использование ненормативной лексики в прямом эфире. Мы называем его Сержем и это сокращение от слова "сержант".

- Нет, мы давно уже этим не занимаемся. Ловим крупную рыбку.

- Да ну? В этой дыре? - Серж весьма невысокого мнения о месте, где ему приходится работать. - Что пьете?

- Мне пиво. И ему тоже... Боже, Серж, вон те цифры - это цена за гекалитр или как?!

- А ты шутник!

- Угу. Моя мамочка всегда говорила, что до добра меня это не доведет, после чего начинала пороть.

Я отхлебнул пива. Не так все плохо, как могло бы быть. Я уже начал приходить в себя. Пятичасовой сон на рабочем месте мне здорово в этом помог, хотя сидя - не очень приятно.

- Вы выглядите еще дерьмовее, чем обычно, ребята. - Серж переводил взгляд с меня на Солому, словно никак не мог решить кто из нас первый кандидат на то, чтобы отправиться прямиком в морг, минуя реанимацию. - Снова вляпались во что-нибудь?

- Тебе лучше даже не знать насколько сильно.

- У вас такой вид, будто вы из глубины по двое суток не вылазили.

- Не совсем верно. Это заняло пару часов от силы.

- Снова прикалываешься, Лир? Я тут разного навидался, так что ты мне мозги не пудри, идет?

- Я смертельно серьезен. Серж, нам нужно две кабинки. Или, еще лучше - одна двойная.

- Где я тебе возьму две кабинки? Сегодня все забито, сами видите.

- Очень нужно, Серж, - встрял Солома. - Позарез. Дай нам служебную.

Бармен скорчил гримасу. Тесные, словно гробы, запирающиеся изнутри кабинки с компьютерами и всем прочим выстроились вдоль стены. Они популярны в подобных заведениях. Даже в VIP-зале всегда рискуешь остаться без гроша, если какой-нибудь шустрик надумает обчистить карманы, пока ты бродишь по виртуальному городу.

- Серж, это очень серьезно.

После секундного размышления он сдался. Хороший мужик.

- Оки-доки, парни, но вы будете мне должны, договорились?

- Оки-доки, - согласился Солома.

Новые долги его не интересовали. Сейчас единственное, чего он желал - это прищучить гадов, спаливших наш компьютер. Он был прав, такие вещи нельзя спускать безнаказанными, но я все еще упирался. Мне было страшно.

 

14

Очередь двигалась так медленно, что Вика успела трижды выйти из себя и трижды проклясть собственное спонтанное желание устроить настоящий ужин в реале. Приготовить нормальную горячую пищу, купить бутылку хорошего вина, погасить свет и зажечь несколько свечей - просто так, для создания настроения. Дурацкая идея.

Трижды дурацкая, - поправила себя девушка, машинально представив себе огорченный смайлик, который она могла бы добавить после этих слов. Двоеточие и целая горстка скобок следом.

Кто-то толкнул ее в спину.

- Ну, давай, двигайся! Что стала, корова?!

Вика не спеша обернулась. Средних лет, начинающий уже лысеть мужчина в дорогом костюме сердито щурил на нее подслеповатые глазки. К этому костюму и глазкам подошли бы еще изящные очечки в золотой оправе. Рядом, вцепившись в локоть Костюма томно чавкала жвачкой девица лет семнадцати.

- Куда я двинусь, ослеп что ли? - огрызнулась Вика. - Очередь тут.

- Найдешь, найдешь куда двигаться! - сердито пропыхтел мужчина. - Вон все двигаются и ты, давай, двигайся.

Он был нетерпелив, потен и возбужден. Пухлые пальцы сжимали горлышко бутылки шампанского. В левой руке - подарочная коробка шоколадных конфет. Галстук чуть съехал вбок, на шее видны едва заметные следы губной помады, цветом напоминающей несвежий кровоподтек.

Костюм спешил. Где сегодня его жена - бог знает, а девчонку подцепил тут же, на улице рядом с магазином. Таких молодых, ищущих приключений - пруд пруди, кто же откажется приятно провести вечер? Да никто, наверное, если только не с этим боровом. Впрочем, решила Вика, - это уже дело вкуса и материальной обеспеченности.

- Ничего подождешь, козел, - сказала она. - Я тут двадцать минут уже стою.

- Вы поглядите на нее! - мужчина огляделся в поисках поддержки. - Соплячка еще, а уже туда же - хамит, понимаешь!

Нацепить на него жучок с маркером что ли? А потом подкинуть жене доказательства измены, пусть Костюм в следующий раз подумает прежде чем лесть в спор. Вике пришлось напомнила себе, что она сейчас не в глубине. Никаких жучков, маркеров, никакой возможности поставить ублюдка на место. Глаза стоящих рядом людей бессмысленны и пусты, никто не желает лезть в чужую разборку, только дряхлая старуха в самом конце очереди согласно кивает головой и что-то неразборчиво ворчит себе по нос. Этой все равно с чем соглашаться - она вряд ли слышала хоть слово, а склоки для нее - бесплатное развлечение.

- Ишь, распоясались, мать их етит! - неожиданно громко взвизгнула старуха, потрясая клюкой. - Сволочи! Все - сволочи!

- Вот и я говорю, - согласился Костюм, получив долгожданную поддержку. - Распоясались совсем.

Никто другой не обратил на ругань внимания. Пусть кричат, что угодно - хоть хором, хоть сольно только очередь от этого быстрее двигаться не станет. Вика посмотрела на симпатичного, хоть и полноватого парня, стоящего сразу за Костюмом. Тот виновато отвел глаза в сторону.

- Ты же тут и распоясался, папаша. И не фиг на меня орать, - сказала Вика. - Закрой поддувало.

Костюм возмущенно забулькал. Индифферентно чавкавшая рядом девица очнулась на миг от оцепенения и произнесла в пространство:

- Вот молодежь пошла!

- Сама бы ты пошла, - посоветовала ей Вика

Она повернулась к усталой светловолосой кассирше, выложила на стол корзину с продуктами и улыбнулась. Автоматическая улыбка в ответ. Вика покупала здесь продукты регулярно и кассиршу знала в лицо. Та, конечно, тоже запомнила постоянную покупательницу и, хотя они почти никогда не разговаривали, что-то неосязаемое между ними было, что-то обычно возникающее между почти незнакомыми, но симпатизирующими друг другу людьми.

- Смотрю, у вас сегодня праздничный ужин? Двести девятнадцать восемьдесят.

- Да, что-то вроде, - Вика улыбнулась, неторопливо отсчитывая деньги. Костюм нетерпеливо пыхтел у нее за спиной. Ничего, подождет. - Решила себя немного побаловать.

- Сама не побалуешь, от других не дождешься, - вздохнула кассирша. - Сдача, пожалуйста. Тридцать рублей, двадцать копеек. Следующий.

- Спасибо.

Вика сгребла мелочь в карман и подхватила загруженные продуктами пакеты.

Теперь - домой, по полутемным улицам, под тем моросящим холодным дождем, которые не освежает, а заставляет лишь чувствовать себя мерзко и неуютно. Да, это не глубина. Сзади послышался топот ног. Девушка остановилась

Паренек из магазина догнав ее быстро, смущенно улыбнулся, переводя дыхание.

- Ну? - спросила Вика. - Чего тебе.

- Хотел извиниться, - ответил тот. - Прости, что я не вмешался там, в магазине.

- Тебе не за что извинятся. Не хотел лезть в чужие разборки, так?

- Ну...

- Палки гну! - отрезала девушка. - Всегда спокойнее отсидеться в стороне, верно? Вот он я - весь не при делах, стою никого не трогаю. А когда все заканчивается - подкатываю со словами сочувствия и поддержки. Это твоя философия?

- Ты не права, - парень сердито сверкнул глазами. - Я хотел вмешаться. Еще бы слово и я...

- Да пошел ты! Такие, как ты вечно просиживают задницы наблюдая со стороны за тем, что делают такие как я. А потом аплодируют победителю. Вы ведь не из тех, кто действует, вы просто наблюдаете, что здесь, что.., - Вика осеклась. - Неважно.

- В глубине? - предположил парень.

- И там тоже, - согласилась девушка. - А теперь - отвали.

Он помолчал немного, глядя на нее, и отвалил. Вот и все.

 

15

- Я найду их и заставлю жрать собственное дерьмо.

Это звучало слишком грубо для Соломы, но мой приятель был в бешенстве. При его фетишистском отношении к компьютерам это закономерно.

- Вы, пацаны, круто попали. - Балахончик курил "травку", лениво прислушиваясь к нашему разговору. Мы не гнали его, потому что он поставил нам неплохое, в общем-то, хоть и бесплатное пиво. К тому же, как-никак, это его заведение.

Тем не менее, я посоветовал ему заткнуться.

- Я серьезно, Лир, - упрямо повторил Солома. - Я найду этих гадов, чего бы мне это не стоило.

Я смерил его своим самым лучшим выразительным взглядом и он потупился. Мы двое совсем не похожи на крутых парней из тех книжек, что он так любит читать. Те типы вламываются в штаб-квартиры плохих ребят, разносят там все из автоматов, бьют морды и в конце концов отправляются спать с симпатичными фотомоделями. Мы же обычные рохли из Диптаунской Службы Надзора, те самые середнячки, что всю свою жизнь выписывают квитанции за мелкие нарушения и оттягиваются в третьесортных пивнушках. Но кто-то должен этим заниматься, правда ведь?

- Лир, я не отступлю. Говори, что хочешь, но...

- Я и говорю. Они разотрут нас в порошок.

- На кого вы собираетесь наехать? - поинтересовался Балахончик.

- Ты заткнешься, наконец?!

- Ну ладно-ладно, че ты взъелся-то так, Лир? - Он успокаивающе выставил вперед раскрытые ладони.

- Не заткнешься, я еще не так на тебя взъемся, - пообещал я.

Солома ожесточенно грыз фисташки, запивая их пивом. Ясно, как божий день, что он намеревался стоять на своем до последнего. Что бы там не проделал с нами Пушко, Солому это не испугало. Не настолько, чтобы выбросить из головы мысли о мщении.

Я раздумывал. Больше церемониться с нами не будут - это ясно, как божий день. Скажу вам честно - вляпайся я во все это дерьмо один, дал бы задний ход. Пошел бы к Пушко, повинился, взял деньги и купил путевку в какую-нибудь страну с приятным, солнечным климатом. Тропические коктейли с длинными трубочками, с бумажными зонтиками и дольками экзотических фруктов, умопомрачительной красоты загорелые красавицы с ногами от самых ушей и все в таком духе, словом, мечта идиота. Но мой друг более упрям, чем я. После того, как нам сожгли компьютер, Солому не переубедить. Для него это все равно, что убийство, а может быть даже и хуже чем убийство. И предать его, выйдя из игры, я тоже не могу.

- Ну что, Лир? - спросил Солома. Ему надоело сидеть без дела. Хорошо, когда человек уже все для себя решил. - Что скажешь?

Я криво улыбнулся, оглядел задымленный притон и пожал плечами. Пахло чем-то горелым.

- Балахончик?

- Что?

- Давай еще пива. Хорошего. Сгоняй в соседний кабак, если надо.

Балахончик запыхтел, скорчив оскорбленную гримасу. Кончик длинного носа даже чуть побелел от обиды.

- Я тебе кто - посыльный?!

Солома мрачно посмотрел на него и Балахончик, утихнув, слинял. Солому он боялся больше, чем меня.

- Значит война? - понизив голос спросил мой приятель.

Я рассеянно кивнул, составляя в уме план предстоящей компании. Сколько же всего нам предстоит переделать, если мы собираемся прижучить этих ублюдков?

- Значит, она, родимая. Или что-то вроде.

Солома жестко усмехнулся. Я и представить себе не мог, что он умеет так усмехаться. Интересно, кого мне следует сейчас пожалеть? Пушко, которого Солома намеревается распять или же себя любимого, которого скорее всего распнут вместе с Соломой.

Когда Балахончик вернулся с ящиком "Гиннеса" я поймал себя на мысли о том, что со стороны все это, наверное, должно выглядеть по-детски: два мелких клерка из ДСН объявляют войну компании РЗР и коррупции в собственном ведомстве. Обхохочешься.

 

16

За окнами весь день моросил дождь. К ночи небо оказалось затянуто темной пеленой грузных туч, за которыми не видно ни звезд, ни луны.

Тело сковано оцепенением. Оно мягкое и волокнистое, словно вата, обволакивающее исподтишка тело, мысли и душу. Будь это стальные путы - и она попробовала бы сбросить их, скинуть, разорвать или просто подобрать подходящую отмычку, чтобы избавиться от них, но с оцепенением идущим изнутри бороться не хочется. Ты просто сидишь и вязнешь, потому что больше нет сил, потому что устала, разучилась верить и надеяться. Ничего больше нет.

Вика коснулась рукой "мышки", подвела серую, тусклую стрелочку к изумрудному ярлычку дип-программы и помедлила, раздумывая. А, какая разница, в конце концов?

Вспыхнули на несколько мгновений краски, закружилась по экрану светящаяся метель. А потом подхватила ее и унесла прочь от усталого тела туда, где бал правит разум. В глубину. В Диптаун. В комнатку маленькой гостиницы.

Вика постояла несколько секунд неподвижно, привыкая к новому окружению.

- Привет, Вэнди, - прошелестел голос.

- Привет, Питер.

Девушка подошла к окну и выглянула наружу. Все те же диптаунские сумерки, так похожие на реальность. Разве что дождь не идет, да воздух кажется чище и свежее. Подойдя к шкафу девушка один за другим перебрала все висящие на "плечиках" скины, похожие на содранную кожу, и так же - один за другим запихнула их обратно в шкаф. Сегодняшний "наряд" - самый ее любимый и самый привычный. Ей не хотелось превращаться в кого-то еще.

Она спустилась по лестнице в маленький, выдержанный в темно-зеленых тонах холл и вышла на улицу. Возле дверей, на деревянной лавочке в тени дерева сидел вихрастый мальчишка. Увидев ее, он вскочил, кивнул и замер в ожидании приказов.

- Все в порядке, Питер, - Вика кивнула привратнику и опустилась на скамейку. - Просто посиди со мной.

- Ладно.

Мальчишка радостно улыбаясь примостился рядом. Сконструировав и настроив эту программу Вика вытащила образ из одного старого кинофильма про виртуальную реальность. Того паренька тоже звали Питером и он продавал звездные карты.

- У тебя озабоченный вид, Вэнди, - Питер чуть склонил голову набок, вглядываясь в ее лицо.

- Я думаю, не совершила ли ошибку, Питер.

- Какую ошибку, Вэнди?

- С выбором партнера, Питер, - Вика коснулась пальцами земли, подобрала камешек и принялась перекидывать его с ладони на ладонь. - Мне кажется я ошиблась в нем.

- Расскажи побольше, Вэнди.

На лавке рядом с ней сидела всего лишь программа, которая умеет поддерживать разговор. Если ему рассказать, то ничего страшного не произойдет. Все это можно будет потом стереть из файлов. Питер механически щелкал семечки, сплевывая на посыпанную гравием дорожку.

- Мне был нужен партнер, Питер.

- Продолжай, Вэнди, - приободрил ее мальчишка.

- Человек, который разделял бы мои взгляды и при этом был бы достаточно управляем. Я выбрала Анатолия и до сих пор думаю, что не ошиблась с оценкой его позиций, но я, похоже, ошиблась по поводу степени его одержимости.

- Одержимости, Вэнди?

- Одержимости, Питер. Мне кажется, что он готов зайти куда дальше, чем я когда-либо планировала. Мне кажется с ним не все в порядке.

- Что с ним не в порядке, Вэнди?

Девушка вздохнула. Программы, даже самые лучшие из них, - прямолинейны. Они не понимают намеков и иносказаний.

- Он сумасшедший, Питер.

- А ты, Вэнди?

- А? - Вика в недоумении посмотрела на болтающего ногами собеседника. - Что, Питер?

- Если твой партнер Анатолий сумасшедший, но разделяет твои взгляды, то ты тоже должна быть сумасшедшей, Вэнди.

Вика решила, что это слишком логичный вывод.

- Это не так, Питер. Все сложнее.

- Почему, Вэнди?

- Потому что здесь разница в степени нашего желания сделать то, что мы хотим сделать, Питер.

- Так ты хочешь это сделать или нет, Вэнди?

- Не знаю, - пробормотала Вика. - Не знаю...

- Что ты не знаешь, Вэнди? Быть может я смогу тебе помочь? - предложил мальчишка после паузы.

Вика раскрыла ладони и выронила камешек на землю. Она забыла добавить после своих слов обращение и Питер потерял нить разговора. Не очень-то хорошая программа. Ей следовало поработать над его личностью чуть больше, он этого заслуживает. Может быть, когда-нибудь она так и сделает.

Скрипнула открываясь дверь. Появившийся на пороге мужчина приветливо кивнул Питеру, затем посмотрел на девушку.

- Добрый день.

- Добрый день, - откликнулась Вика. Лицо мужчины казалось смутно знакомым, но не узнала его. Наверное, кто-то из новых постояльцев. Новые контракты на съем жилья заключались автоматически. В последние время она была слишком занята, чтобы проверять каждый. - Вы здесь живете?

- Я совсем недавно въехал, - сообщил мужчина, добродушно улыбаясь. - А вы?

Она не видела причин лгать. В конце концов - это ее обычный скин и солгав сейчас она поставит себя в неудобное положение позже, когда обман неминуемо раскроется.

- Вэнди, - представилась она. - Я - хозяйка этой гостиницы.

- О! Так значит это ваш малыш? - мужчина потрепал Питера по голове.

Тот отодвинулся и недовольно фыркнул.

- Я не малыш! - заявил он.

- Мой.

- Что же, Вэнди, приятно познакомиться. Меня зовут Александр Сергеевич... Нет, не Пушкин, как вы подумали, а Пушко. Александр Сергеевич Пушко.

Мужчина прижал одну руку к груди и церемонно, слегка картинно поклонился. Вика решила, что у ее нового постояльца, по крайней мере, есть чувство юмора. Она ответила на поклон кивком.

- Я очень хотел бы поговорить с вами, Виктория, но, к сожалению вынужден спешить, - Пушко подчеркнуто озабоченно посмотрел на часы. - Увы-увы, дела не ждут. Бизнес, что поделаешь. В наше суетливое время все торопятся, все спешат и я тоже не исключение. - Он поднял руку и звонко щелкнул пальцами подзывая такси. - Нужно переделать столько дел. Надеюсь, вы простите мое бегство?

- Вполне.

- Прекрасно. Тогда поговорим позже. До скорой встречи, Виктория.

Пушко сел в подъехавшее ярко-желтое такси. Машина, взвизгнув, умчалась прочь. Похоже, он и в самом деле очень спешил. Вика покачала головой, пытаясь сообразить, что же ее насторожило в этом типе. Вроде человек нормальный, подумала она, но что-то в нем было то ли неправильное, то ли знакомое. Ей казалось, что она вот-вот должна его вспомнить, но не могла.

Голос Питера отвлек девушку от раздумий. Мальчишка вскочил на ноги.

- Тревога, Вэнди! У нас неприятности в Башне.

- Принято, Питер, - Вика вскочила на ноги. - Еду.

 

17

Они ждали меня с раннего утра. Естественно не снаружи, а в кабинете. У таких, как они есть ключи от всех замков. Они открывают любые двери, заходят без приглашения, наведываются "в гости" когда вас нет, переворачивают все вверх дном... Или же просто осматриваются, составляют психологический профиль, изучают досье, копаются в ваших файлах, а потом сидят и ждут, чтобы задать вам несколько вопросов. Уж что-что, а вопросы у них никогда не кончаются, всегда найдется еще что-то, о чем они хотели бы знать, даже если это не их собачье дело.

Особого бардака в кабинете не наблюдалось, так что я решил, что пока что мы разыгрываем второй вариант, который проходит в учебниках под названием "цивилизованная беседа".

- Шмелев, - представился один, прожигая меня внимательным взглядом и едва заметно кивая - то ли в знак приветствия, то ли своим мыслям. - Отдел внутренних расследований.

Здорово. Просто здорово. ОВР. Конечно, я ожидал этого визита, но подобные встречи всегда застают врасплох.

Шмелев... Невысок, одет неброско, слегка сутулится, даже сидя в кресле, и смахивает на пронырливого телевизионного сыщика по имени Коломбо, только лет ему, наверное, едва за сорок, да и лицо у него другое. Усталый, измученный человечек на паршивой, неблагодарной работе - настолько привычный типаж, что мне пришлось напомнить себе, что это не скин, потому что не Диптаун.

Его напарник на голову выше, шире в плечах, моложе и рассматривает меня оценивающе, словно прикидывая сколько раундов я выдержу, прежде чем сломаюсь и расскажу им все. Он подпирал стену плечом, неподвижный, словно каменный атлант. У меня создалось впечатление, что он готов был, если понадобится, простоять в этой позе до самого вечера, ожидая пока я появлюсь на работе.

- Гордиевский, - отрывисто бросил он.

Я не стал врать про "очень приятно". Обошел его, словно стоящий на пути предмет мебели, снял куртку и повесил на крючок за дверью, обошел статую атланта еще раз, сел в свое кресло, закинул ногу на ногу, устраиваясь поудобнее и впервые прямо посмотрел на этих людей.

- Чем могу быть полезен?

- Интересно у вас тут, Дмитрий Сергеевич, - Шмелев рассматривал нашу, как любят ее называть в бухгалтерии, "аппаратуру". - Модель 4T, верно?

Ха! Удивил. Дураку понятно, что ты проверил все, что можно, пока вы меня ждали.

- С незначительными модификациями, - сказал я.

- Windows Office?

- Да.

- Лицензионный?

- Спросите у ребят из технического отдела - это они его ставили, а не я.

- Как это получается, что вы работаете на машине, даже не зная, что на ней установлено? - вмешался Гордиевский, усмехнувшись. - Какой же вы после этого технический работник?

Если он пытался меня разозлить, то напрасно. Конечно, большая часть программного обеспечения установленного у нас на машинах - пиратские копии. Деньги на обновление "софта" ДСН выделяют раз в четыре года по большим праздникам вроде выборов президента, а попробуйте-ка поработать в глубине с программами устаревшими на пару лет. Хотя с простым пользователем может ничего и не станется, если не будет лезть куда его не просят, а нам, извините, за то и платят, чтобы мы лезли туда, куда обычные люди не суются. В чужие дела, например. Тут не просто головную боль заработаешь, когда в тебя пальнут, да из глубины вышибут. Тут заявки на замену спаленного "харда" затрахаешься подавать. Дурацкий вопрос, короче. Даже школьники знают, как на него отвечать.

- К сожалению, я недостаточно компетентен, чтобы утверждать, являются ли все программы установленные на моем компьютере лицензионными. - Сладкая улыбка. - Но, по крайней мере, меня уверяли, что это именно так.

- Кто же именно вас в этом уверял?

- Не помню. Какой-то мужчина, который ставил нам "софт". Это было довольно давно.

- А хакерские программы у вас там есть?

- Хакерские? Я государственный служащий. В мои обязанности входит борьба с подобными вещами, если они не лицензированы, конечно.

- Я слышал, что именно не лицензированные хакерские разработки зачастую оказываются более удобными и совершенными, - сказал Гордиевский. - Это правда?

- Часто? Ну... - я подумал. - Вас не совсем верно информировали. Почти всегда. Поэтому-то с их распространением так сложно бороться.

- Вот как, - Гордиевский со значением покачал головой и бросил взгляд на своего, казалось, откровенно скучающего напарника. - Значит по части программного обеспечения вы у нас человек опытный, с простеньким вирусом справитесь?

Дошел до дела, наконец? - подумал я. - А я-то уж начал сомневаться. Все какие-то намеки, экивоки и прочая никому не нужная ерунда.

- С простеньким - конечно. Это входит в базовый курс подготовки работников ДСН. Вы же и сами знаете.

- К сожалению, недостаточно компетентен, - каменный атлант чуть шевельнул плечами. Я так понял, что его эквивалент жесту бурного отрицания.

"Недостаточно компетентен" он, конечно! Да кому же ты тогда сдался бы на этой работе, милый? Я был уверен, несмотря на внешность, что техником в этой паре был именно он, причем техником, наверняка, более умелым, знающим и талантливым, чем я сам. Солома, пожалуй, мог бы с ним потягаться, но только не я. К счастью, Гордиевский потерял ко мне интерес и инициатива перешла к Шмелеву.

- Дмитрий Сергеевич, - тягуче, почти нараспев, проговорил он. - Это вы ответственны за инцидент произошедший в минувшее воскресенье в диптаунском клубе "Желание", принадлежащем компании "Русская Зона Развлечений"?

Мне не потребовалось ни секунды на размышление.

- Нет.

Оба молча глазеют на меня, ожидая продолжения. Не дождутся.

Я закурил сигарету, стряхивая пепел в пустую бутылку из-под "Жигулевского".

- Нет? - наконец переспросил Шмелев.

- Нет.

- Вот так даже? - Он тяжело вздохнул. - Нас предупреждали, что вы будете все отрицать.

- Не сомневаюсь. С какой стати я стал бы на себя наговаривать?

- У вас были проблемы с РЗР в последнее время. Вас обвиняют...

- Я знаю в чем меня обвиняют, - прервал я его. - Надежда Николаевна Жукова, мой непосредственный руководитель подробно и с нескрываемым удовольствием ознакомила меня с поступившей из компании РЗР жалобой.

- И вы полностью отрицаете все обвинения?

- Мы всегда действуем исключительно в рамках закона.

- Мы?

- Наш отдел. Как и ваш. Как и вся Диптаунская Служба Надзора.

Гордиевский нахмурился, а Шмелев только саркастически улыбнулся. Если первому ублюдку я просто не понравился с первого взгляда, то второй не верил ни единому моему слову. Я мог его понять. Если ты работаешь в Диптаунской Службе Надзора, а особенно - в ее Отделе Внутренних Расследований, то цинизм пропитывает тебя насквозь, как вода губку. Перестаешь верить людям, начинаешь подозревать всех и каждого. Единственный способ не сойти с ума - это сосредоточится на мишенях, которые тебе указывает начальство. Сегодня в роли такой мишени выступал я.

- Дмитрий Сергеевич, вы не могли бы изложить нам свою версию событий? - Щмелев приготовил электронный блокнот, чтобы делать заметки. Он сидел достаточно близко, чтобы я мог рассмотреть эту не очень новую модель фирмы "Toshiba". В таких есть и микрочипы расширенной памяти и встроенные микрофоны, так что они могут использоваться в качестве диктофонов. Говорят, писатели просто обожают. - С чем, по вашему мнению, связаны, жалобы в ваш адрес?

- С моей профессиональной деятельностью. Кое-кому в РЗР я сильно не нравлюсь.

Гордиевский гадко ухмыльнулся, сделавшись похожим на горгулью.

- И взятку в две штуки баксов ты тоже, скажешь, не брал, да? - переходя на "ты" спросил он.

- И взятку тоже! - огрызнулся я. - А ты ее видел, эту взятку?

Шмелев сделал вялый успокаивающий жест рукой.

- Ваш коллега Валерий Котенков утверждает обратное.

- А у моего коллеги Валерия Котенкова рыльце в пушку по самые яйца.

- Вот так даже? Проверим.

- Да. Проверьте.

- Проверим, проверим, вы не волнуйтесь. Все, что нужно проверим, всех опросим, все найдем, выясним, установим и накажем виновных, естественно. -Шмелев черканул что-то в книжке и повернулся к напарнику. - У тебя есть еще к этому вопросы?

Тот казалось, не шелохнулся, но и я и Шмелев каким-то образом поняли, что вопросов у него нет.

И это все? Ознакомительная беседа закончена?

- Хорошо. Тогда последний вопрос, Дмитрий Сергеевич, - Шмелев задумчиво постукивал себя кончиком электронного карандаша по зубам. - Куда это запропастился ваш напарник?

- Апраксин?

- Да, Апраксин его фамилия. У меня так записано. Это верно?

- Верно-верно. Семен Апраксин... Он на больничном.

- Вот так даже? - Шмелев снова улыбнулся. Я уже понял, что это его любимая присказка. - А вот вчера он был здоров.

- Нет, не был. Он еще в субботу нехорошо себя почувствовал, все воскресенье вообще пластом пролежал - это, кстати, есть в его объяснительной записке, да и в моей тоже упомянуто, вы их видели наверное. В понедельник Сема вышел на работу с небольшой температурой, но этот скандал, обвинения... - Я неопределенно помахал рукой. - Знаете, все это выздоровлению не способствует. С сегодняшнего дня он на больничном.

- В субботу, говорите? - Еще одна пометка в блокноте.

- Да, в субботу. Мы даже скорую помощь на дом вызывали, вызов должен быть зафиксирован, можете проверить, поговорить с врачом, если хотите. - Я продиктовал Шмелеву адрес, который, уверен, и без того у него уже был. - "Скорая" приехала около одиннадцати вечера, точнее где-то между одиннадцатью часами и половиной двенадцатого.

- А где сейчас ваш напарник, Дмитрий Сергеевич? Дома лечиться?

- Нет, он сказал, что поживет пока у своей девушки.

- Адрес, телефон?

- Не могу помочь.

- Не можете или не хотите?

- Просто не знаю. Он не посвящает меня в подробности своей личной жизни.

- С трудом вериться, - заметил Шмелев. - Вы, судя по всему, знакомы уже достаточно давно, верно?

- Со школы. Класса с четвертого или с пятого, не помню точно.

- Вместе работаете, даже живете в одной квартире. Такие близкие друзья и вдруг какое-то "не посвящал".

- А суеверный он, - сказал я. - Сглазить боялся.

Несколько секунд Шмелев остолбенело смотрел на меня, потом тихо засмеялся. Кажется, я его удивил.

- Сглазить, надо же! А вы глазливый? - спросил он.

Я молча плечами.

- Ладно, Дмитрий Сергеевич. Я вам выписываю повестку, - Он щелкнул дешевой шариковой авторучкой и принялся строчить что-то на листке бумаги. - Явитесь к нам завтра в три часа дня. Кабинет номер сто семнадцать, корпус "Б". Знаете где это?

- Бывать не приходилось, но найду.

- Вот и хорошо. Распишитесь в получении... Вот здесь. Хорошо... Значит завтра мы с вами подробно поговорим обо всем и вы нам все расскажите. Кто давал взятку, кто брал и так далее...

- О'кей.

- О'кей? - Это выражение его тоже рассмешило. - О'кей, так о'кей, Дмитрий Сергеевич. Если вы ну хотя бы случайно встретите Апраксина, сообщите ему, что мы хотели бы и с ним тоже поговорить.

- Вряд ли, но я скажу, если случайно...

- Ну, не вечно же он будет от нас по больницам бегать, да у своей знакомой отсиживаться... Если надо, обратимся в милицию, объявим в розыск, хотя, думаю, это не понадобится. До завтра.

- Всего доброго, - вежливо сказал я.

Гордиевский только смерил меня на прощание взглядом, но ничего не сказал.

Дверь за ними захлопнулась и я остался сидеть разглядывая желтый листок повестки. Шестеренки механизма пришли в движение и машина начала набирать ход. Пока все шло так, как мы с Соломой и предполагали.

 

18

Над землей тусклой пеленой стелился туман. Подошвы сапог скользили по мокрой траве и Вика ступала осторожно, чтобы не упасть и запачкать одежду. Глупо, конечно, заботиться об одежде в виртуальности, но привычки порой оказываются превыше разума. Да и любителей падать на свете не так уж много.

Черные стены башни, стоящей в центре лесной прогалины поблескивали от капелек конденсата. Девушка остановилась, прислушиваясь и оглядываясь. Ничего подозрительного.

Массивная дверь заперта, замок выглядел неповрежденным. Вика открыла его криптоключем, вошла, закрыла дверь и поднялась по винтовой лестнице на самый верх, очутившись на смотровой площадке. Все в порядке. Все как обычно. Спокойно, обыденно и скучно. Она почувствовала легкое разочарование.

- Питер?

- Да, Вэнди?

- В чем дело, Питер?

- Зафиксировано несанкционированное проникновение во второе убежище, Вэнди.

- Питер, каково точное время проникновения?

- Тринадцать часов тридцать две минуты сорок секунд по московскому времени, Вэнди.

- Питер, когда нарушитель покинул убежище номер два?

- Данных нет, Вэнди.

Вика вытащила пистолет. Это значит, что некто проникший в башню все еще здесь, внутри. Как она могла не заметить его во время подъема? Никак, - сказала она себе, - здесь нет никаких архитектурных излишеств, никаких помещений внутри, просто лестница.

Девушка медленно обошла смотровую площадку, затем не спеша спустилась по вниз и проверила дверь еще раз.

- Питер, есть данные о местоположении нарушителя?

- Данных нет, Вэнди.

- Питер, есть данные о личности нарушителя?

- Данных нет, Вэнди.

- Питер, есть данные об использованном нарушителем программном обеспечении?

- Данных нет, Вэнди.

Вика почувствовала легкое раздражение. Надо бы расширить его лексикон, решила она. Подключить дополнительные базы данных или еще что-нибудь.

- Питер, предоставь мне все данные о проникновении нарушителя во второе убежище. Отчет в письменной форме.

Трехсекундная пауза. Мир вокруг подернулся полупрозрачной пеленой. Перед глазами девушки поплыли строчки отчета. В тринадцать часов тридцать две минуты и сорок секунд дверь башни была открыта. Через четыре секунды дверь закрылась. Питер поднял тревогу. Все.

Девушка покачала головой.

Питер ошибся, в башне никого не было. Вопрос: почему, взломав криптоключ, нарушитель не попытался войти в башню? Еще один: как ему вообще удалось его взломать?

Вика вытащила пейджер и, немного подумав, набросала небольшое сообщение Дику. Он-то должен знать, что за чертовщина тут может происходить. Надо наведаться в "Убик".

Неожиданное появление человека застало ее врасплох. Полупальто, брюки, ботинки и кепка - все черного цвета того мягкого оттенка и текстуры, что поглощает свет без остатка. Аккуратно подстриженные седые волосы. Он не вписывался в окружающую действительность.

- Привет, - сказал он дружелюбно улыбаясь.

- Привет, - Вика повернула ключ, запирая дверь, и положила его в карман куртки. Нащупала пистолет, сняв его предохранителя. - Кто вы?

- Что?

- Кто вы и что здесь делаете?

- Я просто.., - казалось мужчина удивился заданному вопросу. - Просто решил прогуляться. А в чем дело?

- Это неподходящее место для прогулок.

- Я не знал об этом.

- Я вам говорю. Теперь знаете.

- Это частные владения?

- Эта башня. - Девушка махнула рукой. - Частное владение. И вам лучше держаться от нее подальше.

Мужчина улыбнулся, огляделся по сторонам и, не найдя ничего подходящего для того чтобы присесть, опустился прямо на траву.

- Иначе что?

- Иначе вы об этом пожалеете.

- Если вы не хотите, чтобы кто-нибудь находился здесь, то вам следует купить не только права на недвижимость, но и права на прилегающий участок. Пока вы этого не сделали, я имею полное право здесь находиться.

- Почему бы вам не понаходиться в каком-нибудь другом месте?

- Мне здесь нравится. Я решил устроить небольшой пикничок на природе, - мужчина поднял руку, демонстрируя невесть откуда взявшуюся корзинку. Вика не поняла, где он ее прятал. Чертов фокусник. - Немного вина, закуски и все такое. Не желаете присоединиться?

- Нет, спасибо. У меня сегодня еще много дел.

- Дела, дела... Все сейчас чем-то заняты. Люди крутятся пытаясь заработать себе на кусок хлеба с краской икрой, самоутверждаются, что-то кому-то доказывая. Мы живем в сумасшедшее время, вы не находите? У большинства даже нет времени на то, чтобы остановиться и подумать о том, что они делают. Вот вы, к примеру. Вы хорошо подумали о том, что собираетесь сделать?

- Что вы имеете в виду?

- Только то, что сказал. Вы все как следует обдумали, прежде чем принять решение?

Девушка усмехнулась. Если он одна из шавок посланных РЗР, то это не очень удачная попытка. Или?.. Ей пришло в голову еще одно предположение.

- Виктор, а ты, оказывается, донельзя упрям.

Мужчина отрицательно покачал головой.

- Боюсь, вы меня с кем-то путаете.

- Думаю, что нет. - Вика внимательно следила за ним, готовая в любое мгновение выхватить оружие. - Ты ведь работаешь на РЗР, верно Виктор? С самого начала работал. Можешь мне сказать, зачем тебе понадобилось следить за Анатолием?

- Вы не понимаете. Я не Виктор Кривцов. Я его даже не видел никогда в жизни.

Вика попыталась вспомнить, упоминала ли она фамилию. Память иногда проделывает странные вещи, ни в чем нельзя быть уверенным, но, кажется, это не тот случай.

- Значит, вы все же слышали о Кривцове, так?

- Кое-что, - уклончиво ответил мужчина. - Не хотите перекусить, пока мы будем разговаривать?

Он достал из корзинки шуршащий пакет, расстелил на траве кусок клеенки и принялся вынимать из пакета свертки. Салаты в пластиковых упаковках. Колбаса, сыр, огурцы и помидоры. Хлеб.

- Нет, спасибо. Я предпочитаю не затягивать это представление надолго.

- Присядьте, - мягко сказал мужчина. - Мне будет приятно.

- Я вовсе не собираюсь делать вам приятное. - Вика прислонилась к стене башни. Холод обжег спину. Блузка мгновенно пропиталась влагой. Не самая уютная обстановка.

Мужчина быстро, но аккуратно нарезал продукты и привычным уже неуловимым жестом поставил на клеенку два бокала. Они оказались полны до краев.

- Как вы это делаете? - не удержалась девушка.

- Что?

- Фокус с вином.

- Ах, это... - Мужчина задумался на несколько мгновений. - У таких, как я есть некоторые преимущества по сравнению со всеми прочими. - Он улыбнулся, словно тонко пошутил. - Вы тоже могли бы освоить этот трюк, но боюсь вам не подойдет цена.

- Цена за те самые преимущества?

- Верно. Если вы не голодны, то хотя бы выпейте со мной пару глотков. Или вы боитесь, что вино отравлено?

Он снова улыбнулся.

Вика взяла бокал и снова отошла назад к башне.

- Не очень удобно разговаривать, когда приходится все время держать одну руку на оружии, - указал мужчина. - У вас ведь в кармане оружие, верно? Я обещаю, что не причиню вам вреда.

- Ничего, мне так спокойнее, - отрезала Вика. - Что вы знаете о Кривцове? Он работает на "Русскую Зону Развлечений"?

- Да. Хотя это только половина правды.

- Вот как? А где же вторая?

Мужчина неожиданно расхохотался, словно она сказала нечто смешное.

- Извините. Ради всех Богов извините, - сказал он, утирая слезы. - Просто вы невольно процитировали одну вещь... Я не ждал, что вы это сделаете. Воистину, жизнь полна иронии.

- Я жду ответа на свой вопрос.

- Его не будет. Извините, еще раз.

- Зачем тогда весь этот разговор?

- Я просто решил посмотреть на вас, чтобы оценить все лично. Думаю, теперь могу сказать вам, что мы обеспечим вам поддержку. Не открытую, конечно, а в рамках разумного... Уж о Кривцове-то вы точно можете не беспокоиться.

- Кто это "вы"? От чьего имени вы говорите?

Мужчина внимательно посмотрел на нее.

- Я думал, что вы догадаетесь, когда сделал оговорку, насчет богов.

- О. - Вику осенило. - TLOS?

- Верно.

Девушка коротко выругалась.

- Какого черта вам от меня надо? - осведомилась она. - Я никогда не испытывала симпатии к сектантам, да и к официальным религиозным течениям тоже, если уж на то пошло.

- Ничего нам от вас не надо. Просто продолжайте делать то, что собирались. Это будет нам на руку.

- Не понимаю, каким образом.

- Вам и не надо понимать.

- Вам лучше ответить, если не хотите заработать головную боль, - Вика вытащила пистолет, направив его на незнакомца. - Я не собираюсь играть в загадки с религиозным фанатиком.

- Я так понимаю, вы говорите буквально, насчет головной боли. - Мужчина внимательно следил за дулом пистолета. - Это первое поколение виртуального оружия, так?

- Именно так.

- В таком случае я, пожалуй, промолчу. Головная боль - небольшая цена, поверьте мне.

- Как пожелаете, - сказала Вика глядя ему в глаза. - Это ваш выбор.

Потом она два раза нажала на курок.

 

19

Я решил позвонить из телефона-автомата в квартале от нашего дома. Если уж за расследование взялись ребята из Отдела Внутренних Расследований, то ничего нельзя исключать. С них вполне станется поставить на прослушку рабочий телефон, а РЗР могла прослушивать домашний. Закон и конституционные права в наши дни мало что значат.

- Да?

- Стас? Стас, это Дима.

- Дим, привет! - Голос в трубке хрипловатый, по обыкновению запыхавшийся, но радостный. Стас Немцов - самый дружелюбный человек из всех кого я знаю. Он всегда рад, когда вы звоните, он всегда рад вашему приходу и он никогда никому не отказывает в помощи. Я стараюсь этим не злоупотреблять. - Сколько лет, сколько зим!

- Пара недель. - Мы на самом деле не виделись уже порядком. В последний раз я забегал к нему весной, чтобы проконсультироваться по одному вопросу. - Нормально дела, ты там как?

- Ты знаешь, запарка та еще. Какой-то умелец наладил выпуск левых чипов для ККМ. Начальство словно с цепи сорвались.

ККМ? Ничего особенного, разве что налоговики должны кипятком писать. Впрочем, подумал я, им это полезно. Никто не любит мытарей и я не исключение. Внезапно мне пришло в голову, что моя неприязнь к Котенкову во многом основана именно на этом.

- Стас, да такое каждые два месяца происходит.

- Да, но работает спец, хороший спец, черт, нам бы в отдел такого! Мы все перерыли - найти не можем.

- Спец? Микросхемы для ККМ? Не такое уж большое дело. Берешь программатор...

- Эй, избавь меня от своих дилетантских лекций! - шутливо возмутился Стас. - Сам все знаю, сам все умею, но работа ювелирная, ее в музей надо, на выставку, на ВДНХ!

Да было бы что выставлять! Ну микросхемы, ну и что? Кому это интересно? Вот японцы робота-дельфина сделали, вот это да, посмотреть есть на что. Плавает, как живой, орет, только что не размножается...

- А что, ВДНХ все еще работает? - поинтересовался я.

Стас только рассмеялся. Он подумал, что я пошутил. Не знаю почему, но он считал меня шутником. Нет ничего более далекого от истины.

- Ладно, Димка, так ты по делу звонишь или как?

- По делу. Слушай, Стас, мне бы хакера...

- Побойся бога! Где я тебе возьму хакера? У наших знаешь сколько работы?

- Да мне ваш не нужен, мне бы левого. Работка не совсем официальная.

Он помолчал несколько секунд. Неофициальная - это совсем не то, что ему нравилось. Такие парни как я устраивают всякие неофициальные штуки, а таким парням, как Стас расхлебывать последствия.

- И какой уровень? - наконец спросил он.

- Диптаунскому серверу месяца три-четыре, дыры, ясное дело вычистить не успели, но компания крупная, могла и профи нанять.

- Крупная! Их знаешь сколько крупных! Вон наше МПС тоже вроде ничего, а сравни ты с ихней DHL...

- "Русская Зона Развлечений". РЗР.

- О! - Стас вмиг посерьезнел. - Так, значит, ты и правда крупно влип?

- Ну... Стало быть и ты слышал уже?

- Как тут не слышать! Говорят, на тебя с Апраксиным телегу накатали.

- Мир не без добрых людей, - вздохнул я.

- Плохих людей нет, - парировал Немцов. - Из ОВР к тебе уже заглядывали?

- Да. Сегодня прямо с утра. Захожу, а они сидят в нашем кабинете, как у себя дома.

- Кто?

- Некто Шмелев и некто Гордиевский, - я выдержал паузу. - Знаешь о них что-нибудь?

- У-у-у... Эти церемониться с тобой не будут, - чуть помедлив сформулировал вердикт Немцов. - Если ты и в самом деле брал, то лучше сразу пиши "по собственному желанию". Дешево отделаешься.

- Я так и понял, - сухо проронил я, - но как-то неохота на себя наговаривать.

Стас вздохнул, помолчал немного.

- Хакер значит нужен? Лир, ты знаешь, сколько у меня работы?

- Примерно догадываюсь. Стас, я честно скажу, без тебя мне на этот раз не выплыть. Ни мне, ни Соломе. Нас живьем закопают.

- Эх. Как же ты так, Дим?..

По его тону я понял, что он почти согласился.

- Ну Ста-а-с, ну пожа-а-алуйста, - дурачась затянул я.

- Ладно-ладно, посмотрю! - Он снова засмеялся. - Загляни ко мне завтра часа в два. Сможешь?

- У меня еще разговор со Шмелевым и Гордиевским. Как только они меня оттрахают, так сразу бегу к тебе.

- Ладно... Ты там с ними поосторожней, много не болтай.

- Да сам знаю.

- Ничего ты не знаешь, - Стас посерьезнел. - О них поговаривают кое-что...

- Что?

- Ничего такого, что я стал бы обсуждать по телефону. Понял?

- Ясно, - я решил, что понял. - Учту, Стас. Спасибо.

- До встречи.

- Пока.

Я повесил трубку, огляделся, не заметил ничего подозрительного и вышел из кабинки.

С пасмурного неба лениво моросил дождь. На город спускались сумерки. Напомнив себе, что это не Диптаун, я отказался от мысли поймать такси и принялся искать маршрутный автобус, который отвез бы меня домой.

 

20

- Что-то ты зачастила сюда, девочка, - Дик сверлил ее тяжелым взглядом черных глаз из-под лохматых бровей. Нетрудно понять, что он не в духе. - Не можешь без старика Дика и задницу подтереть, что ли?

Вика не обратила внимания на грубость.

- У меня возникла проблема.

- Что бы там ни была за проблема, но она только твоя. Если ты думаешь, что я буду тратить на нее свое время, то ты ошибаешься.

- Криптоключ, старик.

- О чем ты говоришь?

- Тот криптоключ, что ты мне продал. Его сломали.

- Ах его сломали! - Дик фыркнул. - Я говорил тебе, что ты влезла не туда, куда следует? Я тебя предупреждал?

- А куда следует?.. Не финти, Дик. Ты уверял меня, что он надежен.

- Он достаточно надежен, но любой криптоключ можно сломать. Особенно часто это случается, когда играешь с теми, кто способен тебя сожрать и не поморщиться.

- Значит, он все-таки ненадежен? - поднажала Вика.

- Значит, его все-таки можно сломать, - парировал Дик. - Если есть опыт, желание и технические возможности.

- Старый ублюдок, ты говорил, что мне не о чем беспокоиться!

- Я никогда так не говорил. Если занимаешься чем-то незаконным, то беспокоиться следует постоянно. Ты занималась чем-то незаконным в последнее время, а?

- Дик, я ведь предупредила тебя насчет баннерных сетей, верно? Думаю, ты тоже можешь мне помочь, если захочешь.

- Я помог тебе отделаться от сопляка, который схватил тебя за твою маленькую задницу. Мы в расчете.

Вика стиснула зубы. Вздорный старик иногда бывает так упрям, что его не переубедишь.

- Когда мы расстались в последний раз, ты был куда более дружелюбен. Что же произошло за это время? Кто-то надавил на тебя?

Это разозлило Дика еще больше, но отпираться он не стал.

- Скажем так - мне нанесли визит.

- Кто?

- Тот твой сопляк Виктор и с ним еще кое-кто.

- И ты что - так их испугался, что теперь проведешь всю жизнь за этой стойкой, вытирая грязные стаканы?

- Я не лезу не в свои дела.

Вика была разочарована. Такого она не ожидала. От кого угодно, только не от Дика.

- Сильно же они тебя прижали...

- Каждого можно прижать. Даже меня.

- Ты скажешь хотя бы кто это был?

- Если ты ответишь мне на один вопрос.

- Валяй.

- Какого хрена тебе понадобилось выбирать именно клуб "Желание" для своих шуточек? Почему именно его?

Девушка подумала несколько секунд. Сказать? Вреда не будет. Как бы там на Дика не давили, он не из тех, кто станет "стучать". Пообещать не лезть в это дело мог, но стучать не станет, иначе испортит репутацию и больше ему в Диптауне не работать.

- Это не имело особого значения. Я собиралась работать напрямую с Новой Компанией Санкт-Петербурга, но у них появились на мой счет определенные подозрения и мне пришлось зайти с другой стороны для последнего испытания. "Желание" - новое и достаточно популярное заведение с самыми лучшими на сегодняшний день системами защиты, высококвалифицированным персоналом и они тоже используют сеть НКСП. Я решила, что если мне удастся успешно опробовать свой вирус там, то он справится и с прочими, менее совершенными системами, - Вика пожала плечами. - Что тут еще сказать? Он справился.

- Дура, - процедил Дик сквозь сжатые зубы. - Ты просто дура, вот и все.

- Может быть. Так кто к тебе приходил, старик? Кривцов и кто еще?

- Кривцов - да. И те на кого он работает. "Русская Зона Развлечений" - клуб "Желание" принадлежит им.

- И это все? Кучка бестолковых бизнесменов? - Вика усмехнулась. - Они что - пригрозили переломать тебе пальцы?

- У них на меня кое-что есть. Маловато, чтобы заставить меня работать на них, но достаточно для того, чтобы я пообещал не вмешиваться. И будь я на твоем месте, я бы отказался от всей этой затеи. Этим людям очень нравится рекламный бизнес.

- Как и тысячам других. Что они обо мне знают?

- Ты была в "Желании" когда произошел сбой системы, ты стреляла в Кривцова и будь уверена - им известна твоя репутация - этого уже достаточно, чтобы взять тебя на заметку.

- Так это ты, ублюдок, дал им копию криптоключа? - пораженная внезапной догадкой Вика привстала, потянувшись за пистолетом. - Ты?!

- А ну сиди спокойно! - рявкнул Дик.

В зале вдруг стало очень тихо. Слегка заинтересованные, но спокойные взгляды посетителей обратились в их сторону. Вика попыталась успокоиться. Ни к чему повторять ошибку Виктора.

- Это было предупреждение, поняла? - Хозяин "Убика" барабанил скрюченными пальцами по стойке. - Они пока до конца не уверены, что ты стоишь за взломом защиты "Желания", но на тот случай если это ты они решили предупредить тебя. Думаю, тебе чертовски повезло, что они не обыскали твою сраную башенку. Если бы они нашли то, что там хранится, сомнений у них бы не осталось.

Вику пробрала дрожь. Старик был прав. Она не хранила вирус на своем компьютере. Все разработки, все модификации - все, от начала до конца, лежали в Башне, в тихом безлюдном месте на окраине, а точнее - в пригороде Диптауна. Так спокойнее, так безопаснее и так... глупо.

- Они не будут с тобой церемониться, девочка. Если будет нужно, они тебя просто убьют.

- По твоим словам так это просто банда какая-то, Дик.

- Гораздо хуже, девочка. Это сливки общества, деловые люди и они не будут церемониться с какой-то помешанной идеалисткой вставшей на их пути.

- Поверь, за меня есть кому вступиться.

- Да ну?

Она решила врезать ему и посмотреть как он отреагирует.

- TLOS обещал мне поддержку.

Изумление на лице Дика почти стоило всех неприятностей, которые свалились на нее в последнее время. Почти. Конечно, он был прав, отговаривая ее, но какая разница? Она хотела довести все до конца, хотя бы просто назло всем и вся.

 

21

Я потратил свой рабочий день на тщетные попытки разобраться, что же на самом деле произошло в "Желании". Мне пришлось подключить к делу кое-кого из сетевых знакомых, более компетентных в данной области. Думаю, в свое время они просто более внимательно конспектировали лекции. Позвонила Таня Полозова, сообщив, что моя статья для "Птички Кар-кар" выйдет на следующей неделе, но гонорар они смогут выплатить только в конце месяца, как обычно. Я попытался немного поспорить, но безуспешно.

- Таков порядок, Лир, ты же знаешь, - сказала она. - Мы вообще не платим за статьи, исключение делаем разве что для тебя, да для Рогозина.

Я не знал кто такой Рогозин и меня это не интересовало.

- А что с РЗР? Тебе удалось раскопать что-нибудь интересное?

- Ничего особенного. Я скину тебе файлы.

Получив почту я просмотрел собранные Таней материалы. Действительно, ничего интересного в них не нашлось, хотя некоторые фрагменты при сравнении с информацией полученной из других источников наталкивали на интересные выводы. В итоге кое-что, конечно, прояснилось, а кое-что не очень. Я до сих не мог представить полную картину произошедшего, но паззл мало-помалу стал складываться.

В назначенное время я направился в ОВР, где Шмелев учинил мне настоящий допрос, но я не горел желанием облегчить ему жизнь. У меня не было ничего, кроме предположений, так что пускай сам распутывает этот клубок. Я отказывался отвечать на вопросы, беззастенчиво лгал, переводил разговор на посторонние темы и юлил. В глазах Гордиевского ясно читалось желание схватить меня за шкирку и пригвоздить к стене тридцатисантиметровыми шипами.

Я рассказал им почти все: про то, как все началось с рядовых в общем-то жалоб, про наши с Соломой безрезультатные проверки, про взятку предложенную Котенковым и все прочее, отредактировав лишь события в клубе. Сидел, мол, себе, пивко потягивал, а потом начался полный бардак и мой комп сгорел. Почему-то мне не хотелось сдавать им Барда-Пушко. Надо же приберечь хоть какие-то козыри.

- Вот как? И это все? - Шмелев улыбнулся, растянув потрескавшиеся губы, налил из стеклянного графина воды в граненый стакан и сделал несколько неторопливых глотков. Все это он проделал очень аккуратно, ни на миг не сводя с меня глаз. Я оценил. И точность его движений и то, как он давал мне время подумать. Наверное, ублюдок долго тренировался. - Больше ничего не хотите добавить?

Я отрицательно покачал головой.

- Как-то больше в голову ничего не приходит.

- Слушай, Дима, - подал голос Гордиевский из-за своего стола. Он был сбоку и глядя на Шмелева видеть я его мог лишь краем глаза. - Ты скажи, мне вот интересно, что ты чувствовал, когда Пушко тебя из глубины вышиб?

Ух. Ух!

А здорово он мне врезал. Как мордой об асфальт, только крови не так много.

Я так и ответил, опустив вторую часть фразы.

- И часто тебя мордой об асфальт?

- Было разик. В студенческие годы, - сказал я. - Ничего, шрамов почти не видно. А, кстати, кто такой Пушко?

Гордиевский привстал и я решил, что он сейчас мне шею свернет, но Шмелев сделал успокаивающий жест и наш "плохой полицейский" раздраженно плюхнулся на протестующе скрипнувший стул.

- А вы значит, не знаете, Дмитрий Сергеевич, кто такой Пушко?

- Пушкина знаю. В школе проходили. "Я помню чудное мгновение"... Дальше правда не помню, забыл. И стих забыл и кто такой Пушко тоже.

- Вот так значит? Что же, дело ваше.

Шмелев равнодушно пожал плечами. Вертись, мол, пока можешь, все равно никуда, голубчик не денешься.

В конце концов они меня отпустили, ничего нового, я полагаю, не узнав. Через пару дней, когда будут опрошены все свидетели, ребята возьмутся за меня всерьез, но пока они давали мне время подумать. Дали понять, что знают они все, что это "все" куда побольше моего и дело тут не в паре неудачников-взяточников из ДСН, а в чем-то покрупнее.

"Пушко" значит меня из глубины "вышиб", а? Зацените фразочку. Ересь! Полная ересь для любого, кто добрался хотя бы до паршивенького издания "Глубина для чайников". По дороге к Немцову, я размышлял над его намеками по поводу моих ОВРовцев. Пришедшие в голову догадки не очень-то радовали. Я не желал влезать в межведомственные разборки.

Стас Немцов нашел-таки мне хакера и этот хакер сидел передо мной, пытаясь принять вольготно-непринужденную позу и продемонстрировать свое полное спокойствие. Это было тем более глупо с его стороны, что я был зол. Мне и самому не терпелось попробовать себя в роли "плохого полицейского".

- Могу тебе дружески намекнуть, Саша, что ведешь ты себя донельзя глупо, -сказал я. - Нельзя так себя вести. Вообще нельзя, а здесь тем более.

Хакер окинул пренебрежительным взглядом кабинет, который Стас согласился мне уступить на полчасика для обработки этого человечка.

- А с чего это?

Зря он так. Кабинет был "вполне и очень даже", не фонтан, конечно, но для ментов - нормальный. Полированные темные столы завалены стопками пухлых папок; на столешницах размазаны светлые круги оставленные кружками с горячим кофе; фикус на неуклюжей громаде старого сейфа, выкрашенного голубой краской, слегка пожух. Можно работать. Можно и нужно, а как же иначе?

- Саша, Саша, - я покачал головой. - Ты ведь в такое влип. Ох и нехороший же ты мальчик, Саша, хакер ты недоделанный, говнюк... Сидишь тут, выпендриваешься, не хочешь разговаривать со мной по-человечески.

Он усмехнулся.

- С тобой? Ты сам-то кто?

- С "вами", - поправил я.

- Тогда ты меня тоже на "вы" называй. По имени-отчеству, - его усмешка стала еще шире.

Я рассматривал сидевшего напротив меня сопляка семнадцати лет отроду и раздумывал, успею ли закончить все до возвращения Стаса. Десять минут разговора прошли впустую, но у меня оставалось еще двадцать. Стас уступил мне кабинет только на полчаса.

- По имени-отчеству, говоришь? - я привстал и перегнулся через стол. - А адвоката тебе вызвать?

- Адвоката? - мой хакер ошарашено моргнул. - А что? Вот и вызовите.

Тут я слегка врезал ему правой, не кулаком конечно, а просто ладонью, вроде как оплеуху отвесил. Он дернулся, забарахтался, так что мне пришлось врезать ему еще пару раз и схватив левой рукой за отворот куртки подтащить поближе.

- Сиди и не рыпайся. Понял, сопляк? - прошипел я.

Край стола уперся ему в ребра. Ему было неудобно, ему было больно и он был испуган. Его еще никогда не обрабатывали, да и дрался он, наверное, только пару раз в жизни, а тут ведь и не драка, он не такой дурак, он понимает, что если попытается тут ответить, то залетит по полной программе.

- Вы не имеете пра...

О правах он вспомнил, надо же!

Я замахнулся. Пацан тут же замолк. Хорошо. Мы продвигаемся ближе к делу.

Это было не очень сложно, да и не должно было быть сложно по определению. Такими вот, как Сашка, полны все школы, полны университеты, полны компьютерные клубы. Это те, кто не вписался в "поколение "P", те кто перерос "поколение "Doom", те кто мнит себя неплохими (подразумевая - хорошими) хакерами. Они выросли на русском киберпанке и ФИДО, они пьют пиво, считая это признаком величайшей крутизны, они могут в два счета обставить своего преподавателя информатики. Они все мнят себя единственными и неповторимыми, с легкой ленцой произносят словечко "ламеры", но таких как они - сотни и тысячи. Кое-кто из них вырос на улице, но немногие умеют там выживать. Вписаться в компанию подростков, завоевать какой-никакой авторитет, похвастать своими мелкими "подвигами", да, это они умеют. Но такие как они ломаются, стоит только взяться за дело кому-то, кто чуть опытнее и жестче, чем они.

Дело не в трусости, я знаю и довольно смелых ребят из этого круга, куда посмелее, чем я, честное слово, но они достаточно умны, чтобы понимать, и этот, что сидит сейчас передо мной, он тоже достаточно умен, чтобы понимать: я могу сделать с ним все что захочу. И ощущение собственной незащищенности пугает его, куда больше, чем большинство обычных людей.

- Что вы хотите от меня?

- Я рад, что ты созрел для делового разговора. - Я отпустил сопляка и, порывшись в карманах куртки, подал ему носовой платок. - Утри кровь, из носа течет. Излагаю кратко. Ты - в дерьме. У нас есть кое-что на тебя, недостаточно, конечно, чтобы привлечь тебя к уголовной ответственности, но достаточно, чтобы причинить тебе неприятности. Ты это понимаешь?

- Я ничего такого не делал!

- Я и не говорю ни о чем таком. Я говорю о том, что ты несколько раз хакал сайты кое-каких людей. Ничего не воровал, ничего всерьез не портил, мелкое хулиганство, вот и все, но если мы сообщим этим людям кто ответственен за изображения женских половых органов и надписи, все эти дурацкие надписи "Prodigy" forever" на главной странице их солидных, престижных деловых сайтов, то они не станут подавать на тебя в суд. Через пару дней к твоему подъезду подъедет машина, из нее выйдут несколько накачанных ребят, они поднимутся по лестнице, вышибут входную дверь и, в качестве назидания, переломают тебе пальцы на руках. - Конечно, я немного сгустил краски, перегнул палку, но остался в пределах правдоподобия. Это же Россия. Прислать на дом пару мордоворотов дешевле, проще, быстрее и эффективнее, чем затевать судебные процессы. - Ну, как представил картину?

Сашка кивнул, прижимая к носу пропитавшийся кровью платок. Кровотечение почти прекратилось. Это тоже хорошо, а то меня уже начали терзать угрызения совести за то, что я слишком сильно ему врезал.

- Теперь предлагаю альтернативный вариант. Знаешь что такое альтернатива? Да? Молодец, умница, не зря на втором курсе учишься. Так вот - надо тихо и незаметно хакнуть один диптаунский офис. Никаких секретных счетов, никаких секретных материалов, ничего особенного, просто покопаться внутри, собрать информацию и принести мне копию. Система защиты там хорошая, но на то ты себя профи и считаешь, чтобы просечь, как ее сломать. Делаешь дело - мы все твои грешки забываем, гуляй, свободен, как ветер. Все понял? Даю две минуты на размышление.

- Я согласен. - Мой подопечный отнял руку с платком от лица.

Не такой уж он и глупый. Да, в общем, правильно. Будь глупее - сидел бы сейчас в каком-нибудь клубе, травился бы наркотой, или трахался бы с какой-нибудь девкой-сифиличкой в том же клубном туалете. Они вообще - умные ребята, эти хакеры. После того, как он сделает свою работу мне придется почаще оглядываться.

Я изложил ему детали, дал кое-какие наметки, подкинул идеи и рекомендации. Конечно, говорить сопляку о том, что все это совсем-совсем неофициально и вляпайся он в дерьмо - вытаскивать его никто не станет, не стал. Если умный, то сам все понимает, а если нет - это его проблемы. По этому поводу совесть меня не мучила, да и не ждал я, если честно, что будут у него какие-то особые неприятности. Прижучить меня хотят, а не его.

Выпроводив пацана, я позвал Стаса, дожидавшегося в дежурке.

- Все нормально? - спросил он.

- Вполне.

- Я уж думал, тебе помощь понадобится... У тебя же опыта-то в этом нет.

- Сегодня вот прошел курс лекций, - я усмехнулся. - И практику.

- ОВР?

- Они, родимые.

- Дим?.. Димка, ты поосторожнее все-таки. С крутыми людьми связался.

Я вздохнул.

- Да поздно уже осторожничать.

Стас покачал головой. Я знал, что он хочет сказать. Повернуть назад еще не поздно, на самом деле не поздно, но он ничего не сказал, и я был ему за это благодарен.

 

22

Вику беспокоило видимое отсутствие Кривцова. Что бы там не говорил фокусник, прикинувшийся TLOSовцем, но Витька - это сплошная ее головная боль, беспринципный ублюдок, работающий на "Русскую Зону Развлечений", безумно злой на нее и, что самое главное, - зачем-то прицепившийся к Анатолию.

У нее было достаточно времени, чтобы подумать и сделать выводы. Да, Кривцов следил за Толиком. В клубе он тогда оказался только из-за него и раньше следил именно за ним. Почему? Зачем? Откуда у РЗР такой интерес к мелкому дипзайнеру? Самая явная связь - Анатолий разрабатывал для РЗР диптаунские проекты, отсюда и интерес, но следить-то зачем? Хотели к себе на работу его переманить? Проверяли?

Она поговорила с Толиком. Он лишь отмахнулся.

- Что с того? - спросил он. - Ну ходит за мной этот... Кривцов, да? Ну и пусть ходит, недолго уже ему ходить осталось. Ты лучше скажи - как у тебя дела-то?

- С программой?

- А с чем же еще?

- Я слегка подработала то, что нужно. Работает нормально. Когда расползется по сетям, вырубит там все, что можно - это точно.

- Точно? А они не восстановят?

Глупый вопрос. Вика вздохнула.

- Восстановят, конечно, через какое-то время. Пока определят, что случилось, пока вычистят системы, пока запустят все заново. Около суток пройдет, наверное, если повезет - то дня два-три, до полного восстановления.

Толик нахмурился.

- Мало, - сказал он. - Этого мало.

- Пока достаточно. Ты прикинь суточный оборот, - девушка усмехнулась. - Убытки у них такие будут, что все взвоют.

- Что нам убытки?! Нам время нужно! - Анатолий вскочил и возбужденно заходил по комнате, жестикулируя. - Чтобы люди увидели глубину такой, какой она должна быть, без всего этого дерьма, без всей этой дряни, которую им скармливали все это время! Глубину чистую и свободную. И когда они это увидят, то оценят и полюбят. И тогда мы с тобой будем не одни, тогда очень и очень многие не захотят мириться с тем, что происходит сейчас, Вика. Это и есть наша цель!

Он говорил еще что-то, а Вика молча наблюдала за ним, не решаясь возразить вслух. Вряд ли оценят, Толик. Вряд ли полюбят. Ну порадуются денек-другой "свободе", а потом все вернется на круги своя и все забудут, что можно иначе. Нет, вспоминать, конечно, будут, изредка, с задорным блеском в глазах, с радостным возбуждением рассказывая, как какие-то хакеры надрали задницы "рекламщикам" и как здорово это было, но поддержит ли кто-нибудь все это? Вряд ли. Слишком ленивы люди, слишком инертны, слишком легковерны.

Кое-то "наверху" заплатит деньги и начнется очередная компания по промыванию мозгов и родные масс-медиа - газеты, радио, телевидение, диптаунские информационные службы внятно и доходчиво разъяснят людям, что все случившееся - это неправильно, это терроризм, это нехорошо и вредно, губительно для глубины, а люди... Люди, - они поверят, потому что думать и оценивать самим - слишком сложно и хлопотно, куда легче и комфортнее подхватить общий клич, спрятать голову в песок общественного мнения и неважно, что там за мнение такое, совсем неважно.

Нет, всего этого Вика Анатолию объяснять не собиралась. Пусть верит во что угодно, если ему так хочется. Будущее рассудит кто из них был прав, а кроме того ей и самой очень хотелось бы поверить в то, что у них все же что-нибудь получится. Пусть не с первого раза, так со второго, только был бы он у них этот второй раз.

- С Кривцовым надо что-то решать, - сказала девушка, дождавшись, пока ее напарник выговорится.

- Что ты так за него уцепилась?! - раздраженно спросил Толик. - Чем он нам может помешать?

- Будет путаться под ногами. Выскочит, как чертик из табакерки в самый неподходящий момент и все полетит к чертям. Если мы хотим, чтобы все получилось, нам надо избавиться от всех возможных помех.

- И как ты собираешься от него избавиться? Убить что ли?

Ну это вряд ли. Так далеко она не была готова зайти, даже если удалось бы выяснить, где Кривцов живет на самом деле. Но делать что-то надо - это точно.

Вика пожала плечами.

- Давай вместе подумаем, - предложила она. - Может, что и нарисуется.

 

23

Усталость... Постоянное сидение перед экраном монитора, практически без движения, только пальцы все порхают словно бабочки над клавиатурой. Издевательство над собственным телом. Таким как я показаны интенсивные физические нагрузки, контрастный душ и еще - крепкий сон, но у нас никогда нет на это свободного времени. Боги глубины зовут нас, сначала ласково манят, обещая удовольствия и наслаждения, которых мы никогда не получим в реальной жизни, а потом начинают приказывать и ослушаться их невозможно. Рано или поздно все мы превратимся в растения, в вялые фиалки, лилии, кактусы или орхидеи мирно спящие в глиняных горшочках возле наших компьютеров.

В засранном сортире дип-кафе, у парня с дредами и глумливым взглядом водянистых глаз я купил две пластинки китайских стимуляторов. Одна из них, приклеенная к внутренней стороне на сгибе локтевого сустава, помогла мне почувствовать себя лучше. Потом я нырнул в глубину...

Солома ждал меня в крохотной забегаловке, умеренно известной в узких кругах качеством корейской кухни. Он неторопливо поглощал чапче - лапшу с говядиной и грибами.

- Привет.

- Привет.

Я заказал пуде тиге и соджи. Я был в корейском ресторане один раз в жизни и запомнил этот визит на всю жизнь. В основном из-за того, что тогда моя первая любовь дала мне от ворот поворот. Расставания - паршивая штука, но они неотъемлемая составная часть нашей жизни и ничего тут не поделать.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил я. Мой приятель выглядел заметно лучше, чем во время нашей последней встречи. Кажется, оклемался.

Он оскалился.

- Выше головы не прыгнешь, Лир. По-прежнему хреново.

Ему досталось больше, чем мне. В конце концов меня-то он успел вытащить... Ну, почти успел.

- Жукова разорялась весь день. Что с больничным?

- Дали без разговоров. Никто не подкопается.

- Хорошо.

Это и в самом деле было неплохо. Пока Солома на больничном, его никто не может уволить, что бы там не решили Шмелев с Гордиевским. Я не стал брать больничный, потому что кто-то из нас двоих должен был иметь доступ к рабочему компьютеру. Это дает массу очевидных преимуществ.

- Узнал что-нибудь полезное?

- Я весь день провел в Нижнем городе. Вот, держи, - Солома протянул мне тонкую папку с текстовыми файлами, имевшими здесь вид самых заурядных деловых бумаг. - Все, что я нарыл на Пушко.

Прихлебывая соджи я просмотрел документы. Негусто... Примерно то же самое можно найти в Диптауне на каждого из нас, примерно то же самое, что прислала мне Каркуша, но все же побольше.

Все мы рано или поздно попадаем в базы данных виртуального города. Наши жизни записываются, конспектируются и сжимаются до куцего набора вот таких листочков бумаги. Биографические сведения, какие-то личные интересы и пристрастия, появления на публике.

Несколько лет назад Пушко был самым обыкновенным уличным музыкантом, играл в подземных переходах, путешествовал по стране автостопом, зависал у многочисленных друзей и знакомых в разных городах, потом снова срывался с места. У многих людей бывают такие периоды бесцельных странствий.

Потом он открыл для себя Диптаун и некоторое время пытался пробиться в полупрофессиональную лигу, выступая то здесь, то там, иногда за деньги очень, надо сказать небольшие, но чаще всего - просто бесплатно, ради славы и известности. Ни того, ни другого он не получил. Судя по всему денег им зарабатываемых ему должно было хватать лишь на то, чтобы как-то сводить концы с концами. Потом выступления прекратились и последовал временной провал - полтора года, в течение которых его никто не видел и ничего о нем не слышал. Чего-то подобного и следовало ожидать.

Я перелистнул несколько страниц назад и посмотрел на Солому.

- Он не так уж и стар, как хочет казаться, - заметил я. - Всего на семь лет старше нас с тобой.

Солома молча кивнул лохматой головой. Он жевал зубочистку, внимательно оглядывая посетителей. Я достаточно хорошо его знал, чтобы быть уверенным -мой приятель изрядно нервничает.

Итак, после полутора лет пребывания в таинственном нигде, Пушко появляется вновь - сменив образ бесшабашного уличного музыканта на личину энергичного предпринимателя. Ему удается взять в банке крупный кредит на развитие бизнеса и он открывает небольшую контору, занимающуюся рекламой в Диптауне. Его дела идут в гору и идут более чем успешно.

В этом месте я остановился и прикинул временные рамки, сверившись с датами. Мы с Соломой только-только окончили университет и поступили в ДСН. Наш испытательный срок был не очень трудным - работы было совсем немного.

- Интересно, - сказал я в пустоту.

- Совпадает, я проверил, - подал голос мой приятель. - В это время на рекламном рынке было затишье.

Обычное дело. В какой-то момент предложение превысило спрос, мелкие конторки разорялись десятками, а те, что покрупнее, держались только за счет эксклюзивных контрактов с гигантами. Это происходит с неизменной периодичностью - таковы законы экономики. И в такой обстановке крохотному ЧП Пушко удалось не только выжить, но и раскрутиться?

Солома кивал, словно читая мои мысли. Я знал, что он уже прокрутил всю полученную информацию и в данный момент я всего лишь повторял его умозаключения.

В какой-то момент, когда кредит и проценты по нему были уже полностью выплачены, активы превысили все разумные пределы и Пушко делает из своей частной конторки хорошо знакомую всем компанию "Русская Зона Развлечений". Совсем недавно, всего лишь несколько месяцев назад.

Некоторое время я размышлял, потом отложил папку с бумагами на край стола.

- Это нас ни к чему не приводит. Теперь мы, конечно, знаем с кем имеем дело, но для этого вовсе не нужно было бродить по Даунтауну.

- Слухи, сплетни, - Солома пожал плечами. - Дыма без огня не бывает.

Он явно что-то нарыл, но не спешил делиться со мной. Возможно, решил я, потому что не был уверен, что я не подниму его на смех.

- Я же рассказал тебе о вампирах, - указал я. - Это было глупо, но это первое, что пришло мне в голову и я тебе рассказал.

- Первое, - пробормотал Солома. - А также второе и третье. Подумай сам - почему именно вампиры? При чем тут вообще вампиры?

- Я...

Я подумал. Я честно постарался припомнить в чем там было дело. Наверное в том, какое впечатление произвел на меня Пушко. Вампиры, такие какими описывают их байки, легенды и кинобоевики - существа обладающие сверхествественной силой.

- О, - сказал я. - А у тебя есть какое-нибудь рациональное объяснение?

- Сложно сказать, - Солома задумался. - Мы ведь не знаем точно, что именно на нас так подействовало? Нейролингвистика? Экстрасенсорика? Или какая-нибудь маленькая подпрограмма основанная на звуковом воздействии? Я думаю, скорее всего последнее, если уж Пушко предпочитает работать в Диптауне.

- Он не программист, а музыкант.

- Дибенко тоже не был очень уж хорошим программистом, но посмотри что у него вышло.

- Вижу, - вздохнул я. Солома был мрачен. Я повертел эту гипотезу и так, и эдак и мне она не понравилась. Больно уж паршиво выглядели в этом свете наши перспективы. - Что-то мне не хочется в это верить. Все это начинает смахивать на дрянную фантастическую книжку. С другой стороны наши неустрашимые бойцы невидимого фронта намекали мне на что-то подобное.

- Кто?

- Шмелев с Гордиевским.

- А, эти! - Солома не заинтересовался. Ему успешно удалось избежать с ними встречи и он надеялся, что произойдет она еще не скоро, предпочтительнее всего - уже после того, как все закончится. - Прецеденты ведь уже были. Вспомни сколько баек ходит про дайверов.

Дайверы? Ага, современная мифология. Лично я никогда не верил ни одной из них, но рациональное зерно в этом предположении было. Бесталанный музыкант перерождается в преуспевающего, да нет - феноменально преуспевающего бизнесмена да еще и жжет нам комп и молотит меня мордой об асфальт, спев всего лишь одну паршивую песенку... Вот дерьмо!

Так я и сказал.

- Дерьмо, - согласился мой приятель. - По всему выходит, что все звери равны, но некоторые из них равнее других.

Это мне тоже не понравилось.

 

24

Сколько они ломали головы, но ничего путного так и не придумали. В конце концов Вика прогулялась в Нижний Город и приобрела за сумасшедшие деньги пару новых, еще не поступивших в продажу, разработок. Если они не поступили в продажу, значит и защита от них тоже еще не распространена, то есть, можно было надеяться, что Кривцова, появись он в неподходящий момент, можно будет убрать с дороги без особой возни. На TLOS особой надежды не было.

Вика проверила программы на предмет жучков и багов, исправила кое-что, но выше головы все равно не прыгнешь.

Потом был визит в конторку, где ее ждал мрачный Олег.

Муторный, бесполезный разговор, последние увещевания и размашистая, нервная подпись под соглашением о разрыве отношений.

Вика отложила ручку в сторону и протянула Олегу заявление. Он толкнул в ее сторону трудовую книжку и тонкую пачку купюр. Роспись в платежной ведомости. Все, теперь она безработная.

- Хорошо. Раз ты так хочешь, значит пусть так и будет, - сухо сказал Олег. - Где Анатолий?

- Не знаю, может быть заглянет попозже.

- Не знаешь? А я-то думал, вы с ним теперь такие друзья, что не разлей вода просто.

- Да пошел ты.

Оставив Олега одного, Вика заглянула к близнецам и немного поболтала, прощаясь.

- Я здесь больше не работаю, - объяснила она.

- Разногласия? - моргнув, поинтересовался Аркадий.

- Нашла кое-что получше.

- Больше платят?

- Много больше, - соврала Вика. - И совесть мучить не будет.

Торопиться некуда. Все спланировано. Все подготовлено. Все на мази.

Оставалось самое худшее из всего, что только можно было себе представить - ждать. Ждать и надеяться, что ничего непредвиденного не произойдет. Вика слабо в это верила. В последний момент, что-то пойдет не так, как надо. Иначе и быть не может - это ведь жизнь, а не ролевая игра. Невозможно предвидеть все на свете.

Тем же вечером она заглянула в первую попавшуюся забегаловку и, изумившись реальным ценам на качественное спиртное, надралась в тщетной попытке сбежать от самой себя.

 

25

Суббота... День, когда пришли марсиане и день, когда я должен был встретиться с моим маленьким, глупым хакером. А чертов дождь все никак не желал прекращаться!

Хляби небесные обрушивали на грешную землю потоки брани. Мутные, холодные водяные струи превращали улицы в грязные, бешено ревущие реки. Люди старались не выходить из домов. Умники из гидрометцентра обещали, что к обеду осадки прекратятся и стихия немного успокоиться. Им, разумеется, никто не поверил.

Я добрался до санатория на рейсовом автобусе, водитель которого по каким-то, одному ему известным причинам не желал провести день в теплом семейном кругу. Может быть, подумал я, потому что никакого теплого семейного круга у него не было, а может быть он просто решил заработать денег на таких, как я, безумцах.

Здесь, в пригороде, было ни в пример спокойнее. Небеса выдали свою порцию ливня и с заметной ленцой сыпали мелкой моросью. Грузный, неряшливого вида мужик, сошедший на остановке вместе со мной выразил свое неудовольствие по поводу погоды витиеватыми ругательствами.

- Закурить есть? - спросил он меня и, не дожидаясь ответа высказал все, что он думает о нашем климате, наших синоптиках и нашем правительстве. Его сигареты промокли. Кто бы вы думали в этом виноват?

Я дал ему парочку своих и некоторое время смотрел, как он, ссутулившись, медленно бредет в сторону дачного района. Мне было в другую сторону.

Когда из-за деревьев, еще не сбросивших листву, но уже превратившихся в желтые и красные факелы показались корпуса санатория, морось усилилась, превратившись в средней мерзопакостности дождик. Я поднял воротник куртки, но это не очень помогло. Капли скатывались по мокрым слипшимся волосам под воротник, холодными льдинками щекотали шею и спину.

В это время года санатории безлюдны. Летний сезон закончился, уступив место сезону дождей, и все "законсервировали" до будущей весны, заперев металлические двери на замки, замуровав окна решетками и заколотив досками. Где-то здесь должен был обретаться сторож, но я не беспокоился на его счет. Никто не может быть настолько большим дураком, чтобы обходить территорию в такую погоду.

Из-за безлюдности я и выбрал это место для встречи с Сашкой. Это нетипичное место, совсем неподходящее для беседы двух диптаунских жителей. И оно достаточно далеко от города и это реал. Вместе с тем я отдыхал здесь несколько лет назад, так что оно мне знакомо. Я почти гордился тем, какой я хитроумный сукин сын.

Я остановился на пересечении двух аллеек, под прикрытием листвы огромного раскидистого дерева. Желудей поблизости не наблюдалось, так что я решил, что оно определенно не было дубом и я затруднился бы сказать, как оно называлось. В конечном счете это было совершенно неважно. Я курил.

Со своего импровизированного поста я мог наблюдать за ближайшим ко мне зданием, тем, где должен был находиться сторож. Кроме того отсюда прекрасно просматривались главные ворота санатория и боковая калитка. Если часы не врали, то я пришел на пятнадцать минут раньше назначенного срока и должен был увидеть Сашку, когда он наконец явится.

Время шло, хакер не появлялся, и после третьей сигареты я начал нервничать. Конечно, в такую погоду он мог бы запросто опоздать. Или что-то случилось. Выбирайте один из двух вариантов, какой понравится. Мне не нравился ни один.

На всякий случай я обошел территорию санатория, ведь маленький придурок мог просто спутать место встречи. Никого. Только мокрая скользкая трава, мокрый черный кустарник, мокрые поникшие деревья, да мокрые потемневшие стены корпусов. Дождь не оставил в покое никого.

Я вернулся на прежнюю позицию, сунул в рот сигарету и щелкнул пьезозажигалкой, прикрывая ладонью блеклый, дрожащий огонек пламени. В этот момент краем глаза я уловил какое-то движение.

Я повернул голову. Никого.

Почудилось?

Да нет же. Человек в темно-коричневой куртке стоял, прижавшись к стволу дерева, почти невидимый в окружавшей его мешанине пасмурных красок. Правая рука вытянута в мою сторону.

Что-то глухо тявкнуло, словно новогодняя хлопушка.

Я испугался уже после того, как бросившись в сторону покатился по траве, безнадежно заляпав в грязи одежду. Тявкнуло еще раз. Не знаю куда попала пуля. Я слышал только свист и какой-то влажный, короткий, словно щелчок ломающейся ветки, треск.

Лежа на траве под прикрытием толстого ствола, я потратил несколько секунд на бесплодные сожаления об отсутствии оружия и попытки вычислить с какой стороны попытается обойти дерево киллер. Сердце оглушающе бухало, колотясь, как птица посаженная в клетку. Я изрядно перетрусил. В меня еще ни разу не стреляли, никто не пытался меня убить и все это было мне в новинку.

Потом я сообразил, что слышу чей-то топот и он постепенно затихает, удаляясь. Я осторожно высунул голову из-за дерева, готовый в любой момент отдернуть ее назад. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как фигура человека мелькнула в конце аллеи. Он выскочил за ворота и исчез.

Я выдохнул. Потом снова вдохнул и снова выдохнул - медленно, стараясь успокоиться. Засвербело в носу и я, не удержавшись, чихнул.

Ему достаточно было сделать несколько шагов и прикончить меня, но он убежал, не став этого делать. Подумал, что у меня тоже может быть оружие и решил не рисковать?

Я подождал пару минут, ожидая не появится ли он вновь, пытаясь сообразить, откуда здесь взялся этот ублюдок. Первое что пришло в голову - он прятался в комнатенке сторожа, поджидая меня.

Входная дверь оказалась приоткрыта. Я толкнул ее и замер на пороге.

В крутых боевиках я видел лужи крови, а в диптаунских играх типа "Лабиринта смерти" - кровавые озера. Здесь крови было не так много. Я смотрел и все никак не мог убедить себя, что все происходит по-настоящему, что это реальная жизнь, а не виртуальное развлечение.

Первый труп сидел в кресле перед включенным телевизором, вполоборота к двери. Пожилой человек с седыми, спутанными волосами и разинутым ртом. Наверняка, сторож. Второй лежал на полу, спиной к двери. Еще не увидев лица, я узнал его по короткой стрижке. Сашка.

Присев на корточки я осторожно, стараясь не двигать тело, обыскал карманы. В дождь я всегда ношу перчатки - терпеть не могу мокрые руки, так что об отпечатках пальцев не беспокоился. У маленького мертвого хакера не было с собой ничего особенного. Мелочь, ключи от квартиры, несколько смятых купюр, визитки, скомканный автобусный билет, расческа, влажный платок. Правый карман рубашки был расстегнут, но пуст. Что бы там паренек не нарыл на сервере, убийца забрал это. Скорее всего, дискета с информацией. И еще - должна была быть записная книжка, он не мог обходиться только визитками. Или мог?

Надо было убираться и как можно быстрее. Я забрал визитки, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, огляделся по сторонам и никого не увидел. Только дождь припустил еще сильнее.

Пройдя две остановки пешком я попытался поймать попутку, но ни одна сволочь не остановилась. Домой я добрался уже затемно, совсем замерзшим и промокшим до нитки.

 

26

Проснулась она утром и долго лежала, глядя в потолок, морщась от головной боли, пытаясь понять где находится. Мягкие, свежие простыни, незнакомая обстановка и чье-то протяжное, свистящие дыхание рядом.

Вика скосила глаза. Незнакомый мужик лет тридцати, тридцати пяти с приятным лицом. Белое, легкое одеяло сползло до самого живота, обнажив торс. Вика оценила собственные ощущения. Все вроде в порядке, если не считать головной боли. Ну трахнулась она вчера, что с того? Могло быть и хуже.

Осторожно, стараясь не разбудить мужчину она встала, натянула скомканные трусы и футболку, порывшись в сумочке достала таблетки и прошлепала на кухню.

Проглотить два кругляша аспирина, запив стаканом воды.

По подоконнику монотонно барабанил дождь. Воспоминания понемногу возвращались, хотя необходимости в этом не было.

Вика вернулась в комнату, быстро оделась, проверила содержимое своей сумочки. Все на месте. Противно запищал пейджер. Сопение прекратилось.

Сообщение было от Анатолия. Он хотел встретиться. Срочно. Черт его возьми! А она-то хотела побыстрее добраться до дома и принять душ. Видно, не судьба.

- Доброе утро, - проснувшийся мужчина, приподнялся на локте, глядя на нее сквозь щелки прищуренных глаз. - Уже встала?

- Да, мне пора.

- Вот так сразу?

В голосе явственно сквозило разочарование. Он надеялся трахнуться еще раз - напоследок. Вика не собиралась делать глупости. Она не могла вспомнить, когда в последний раз принимала противозачаточные пилюли. Для секса в Диптауне это не обязательно, а реального у нее не было уже очень давно. Не стоит лишний раз искушать судьбу.

- Извини, у меня срочные дела. - Вика все никак не могла вспомнить его имени. - Мне действительно надо идти.

- Жаль. Ты... Света, ты позвони мне, ладно?

Света? Так она ему назвалась?

- Ладно, - сказала Вика, вовсе не собираясь выполнять обещание.

Кажется, он это понял, но ничего не сказал. Встав, натянул плавки и проводил ее до двери. На этом все и кончилось. И хорошо, что кончилось, хотя сожаление по этому поводу ушло не сразу. Вика так и не поняла почему и о чем она сожалела.