Хольтцман мне не доверяет, даже после того, как я выдал ему полдюжины вариантов налета на наше отделение. "Наше" - означает, что я теперь тоже на жаловании у Эй-Си (служба внутренней безопасности, значок со встроенным RFID-чипом, серая форма) - мелкая сошка, охранник за которым следят пристальнее, чем за арабами, пожаловавшими с экскурсией.

Хольтцман, как и положено примерному начальнику СВБ, параноик и перестраховщик. Немного слишком сдвинутый, чтобы продержаться на этой должности еще лет десять. Я думаю, что в один прекрасный день он войдет в зал заседаний и пальнет из пистолета в зеркальный потолок, заявив собравшимся на совещание шишкам, что все они арестованы по подозрению в промышленном шпионаже. Ребята вмиг скрутят его, оденут в смирительную рубашки и отправят в долгий отпуск на Гавайи.

Ребята здесь хорошие и в отличие от Хольтцмана меня любят. Так любят лотерейный билет, фишку казино и незаполненный банковский чек на предъявителя. Всегда есть шанс, что я попытаюсь что-нибудь выкинуть и они сорвут банк. А еще я часто проигрываю в покер, пополняя их семейные бюджеты.

- Это работа сводит меня с ума, - говорит Ноэль, с шумом потягивая содовую. - День за днем одно и то же. Ничего не происходит. Так и жизнь пройдет, а не заметишь.

- Тебя это беспокоит? - профессиональным тоном спрашиваю я.

Мы сидим в зеленом баре на шестом этаже. После обеда здесь пусто, если не считать мающихся от скуки бездельников вроде нас. Бармен в сотый раз протирает бокалы. Он нем в прямом смысле этого слова и, судя по нейтральному выражения лица, становиться глух, как пробка, когда дело доходит до приватного разговора двух парней за стойкой.

Я не обольщаюсь иллюзией приватности. Когда мы закончим разговор в компьютер Хольтцмана упадет файл с записью. Все беседы в барах записываются, а после прослушиваются несчастными людьми вроде нас. Мои слова, разумеется, очкастый Девон прослушает лично.

- Ноэль, работа у тебя непыльная, - говорю я. - Деньги капают на банковский счет, есть страховка и скромный пакет акций. После смены ты возвращаешься в уютную квартирку за которую не платишь ни гроша, наслаждаешься всеми благами цивилизации и роскошным телом молодой жены. Чего тебе не хватает?

Лошадиное лицо ирландца вытягивается.

- Да тем, что я и через двадцать лет буду сидеть в этом баре хлебая безалкогольное пиво! Это по-твоему жизнь? В четырех стенах, не видя ничего вокруг? Каждый вечер перед видеоэкраном рядом с Долли?

- Очень многие люди о таком только мечтают. По мне, так тебе здорово повезло.

- Ага, как же! Вот ты сам, Шон, давай уж начистоту, многое в жизни повидал. Работал секретным агентом на япошек, выведывал там, разнюхивал, шпионил...

Я громко смеюсь и ирландец обиженно умолкает.

- Так вот значит что обо мне говорят? - спрашиваю я. - Прости, Ноэль, я не хотел тебя перебивать...

- Какого черта ты ржешь? Я серьезно. Ты - ас в своем деле, а я-то чем хуже? Только тем, что мне не выпал счастливый билет?

Неловко повернувшись, я дотягиваюсь правым локтем до пластикового стаканчика и разливаю кофе. Бармен жестом предлагает нам пересесть за столик.

- Не думаю, что билет был такой уж счастливый.

- Я не о твоей руке, - Ноэль раздражен тем, что я его не понимаю. - Знаешь, когда мы с Долорес познакомились это было нечто.

- Это всегда нечто, - вставляю я.

- Она смотрела на меня такими глазами, ну знаешь, так девки обычно смотрят на героев боевиков. Джеймс Бонд или, там, Супермен. Вроде бы девка и сидит рядом с тобой, держит тебя за руку, да черт, она тебе даже отсосет прямо во время сеанса если ты попросишь и ты вроде думаешь, вот она - любовь. Эта сучка все для тебя сделает! Но где-то там, в глубине души, ты все равно знаешь, что если сейчас в зал войдет этот Бонд, то она вмиг помашет тебе ручкой и пойдет, чтобы отсосать ему.

- Про отсос мне понравилось, но так не только с киногероями. Возьми хоть музыкантов или еще кого.

- Вот и я про то же думаю, когда смотрю по видео, как все эти косоглазые соски скачут вокруг с плакатами поп-идолов. Но с Долли у нас по другому было. Она смотрела не на них, она на меня смотрела, как на героя.

- Что сказать, парень? Тебе повезло.

- Я держал себя в форме. Всегда при параде, ничуть не хуже армейских хмырей с Окинавы. И знаешь, что еще мы выяснили? Меня назвали Ноэлем в честь Хогана.

- Кто это?

- Гитарист "Cranberries". Мама от них фанатела. А Долли назвали в честь их солистки.

- Чьей? Тоже "Cranberries"?

- Да, представь себе какое совпадение! - восклицает ирландец.

- Романтик сказал бы, что это судьба, - вздыхаю я. - Влюбленных вдохновляют подобные вещи. Ну, когда выясняется, что оба ненавидят клубнику со сливками или обожают фильмы восьмидесятых.

- Долли так и сказала, в смысле, про судьбу. Мы поженились, прошло три, нет, уже почти четыре года и что она видит во мне теперь?

Я откидываюсь назад, безразлично разглядывая ряды пузатых бутылок за спиной бармена.

- Скажи мне.

- Неудачника!

- Ты шутишь.

- Да, да, начинающего жиреть неудачника в потертой форме! Скисшего к тому же на этой вонючей работе. Черт, да мы даже трахаемся теперь всего два раза в месяц, по расписанию!

- Хреново.

- Мне нужен свежий воздух, Шон! Мне нужно какое-нибудь дело, опасное, рисковое, где я мог бы проявить себя, доказать, что я не просто толстый лысеющий хмырь. Как по-твоему я могу это сделать целыми днями прослушивая пленки с застольными разговорами очкариков? "Передай мне соль, Линда". "Ты смотрел вчера финал НХЛ, Алекс?"... Я хочу, чтобы она гордилась мной, снова смотрела на меня влюбленными глазами, трахалась как бешеная кошка, не отходила от меня ни на шаг...

- Твой брак трещит по швам, приятель. Возьми отпуск, свози Долорес ну хоть в Бразилию что ли. Посмотрите карнавал, искупаетесь в океане, набьешь морду какому-нибудь уроду в местном баре, глядишь, и снова станешь героем.

- Это совсем не то, Шон, ты же знаешь. Эх, мне бы хоть один шанс!.. Слышь, у тебя ведь остались связи, верно? Можешь замолвить за меня словечко?

- Связи? - я фыркаю. - Какие к черту связи?! Вы же от меня ни на шаг не отходите. Ты сам знаешь, что я здесь - ноль без палочки.

- Ты ведь знаком кое с кем там, - Ноэль тычет пальцем в потолок, - там, наверху...

- Джуди?

- Знаешь, ходят слухи...

Я пристально смотрю ирландцу в глаза и он опускает взгляд.

- Забудь об этом, Ноэль. Хочешь изменить свою жизнь - давай, сделай это! Уволься к гребаной матери, собери манатки, и дуйте с Долли куда глаза глядят. Хуже для вашего брака, кажется, уже не будет.

- Легко сказать "дуйте"! У меня контракт еще на два года, а знаешь, что будет через два года? Я столько не выдержу, да и Долли тоже.

- Разорви контракт. Да, потеряешь бонусы, ну и черт с ними, зато останешься с женой.

Ноэль молчит, сгорбившись над стаканом. Он не настолько сильно ее любит, чтобы рискнуть будущим. Я смотрю на толстого, начинающего лысеть неудачника и раскладываю по полочкам идею, пришедшую на ум.