Обогнув столовую, Рубцов и Найденов вышли на центральную аллею, ходить по которой специальным приказом запретил Саблин. Найденов знал о приказе, ибо это первое, с чем знакомился человек, попадая на территорию советской военной миссии. Поэтому остановился в замешательстве у первой же пальмы. Рубцов презрительно усмехнулся.

— Ох, перепуганный ты мужик. Хочешь, поссу у каждой из этих пальм?

Никому не известно, чем руководствовался генерал Саблин, запретив своим военнослужащим ступать на эту аллею. Возможно, его поразила красота и великолепие старых пальм, повидавших на своем веку множество генералов, а может, пальмы раздражали его своей независимостью. Все на этом клочке земли подчинено Саблину. Хочешь — разрушай остатки старых португальских казарм, хочешь — возводи свои безликие бетонные коробки, хочешь — прокладывай дорожки, а нет времени — просто превращай в вытоптанные залысины бывшие палисадники.

Словом, наводи порядок. Лишь пальмы ему не подвластны. Они росли сами по себе и тем самым, возможно, напоминали Саблину, кто здесь хозяин.

Короче, неизвестно — любовь ли, ненависть ли водили генеральской рукой, подписывавшей приказ. Больше по аллее никто, кроме редких почетных гостей, не ходил. Зато убирали ее намного чаще и тщательнее, чем остальную территорию. Вся показуха великой державы здесь, в Анголе, нашла свое выражение в одной-единственной аллее. По ней и зашагал своенравный подполковник. Найденов безропотно последовал за ним. При этом поглядывал по сторонам, каждую минуту ожидая окрика дежурного или начальства. И был Прав, долго ждать не пришлось.

— Товарищи офицеры, подойдите ко мне!

Найденов вздрогнул. Рубцов спокойно взял его локоть: «Следуй за мной».

Они подошли к полковнику Проценко.

— Вы что, подполковник, приказа не знаете? — мерзко улыбаясь, спросил политработник.

— Знаю...

— По какому же тогда праву? — все также гнусно и ласково выяснял Проценко.

Казалось, Рубцов только и ждал этих вопросов, потому что вдруг разулыбался еще приторнее, чем полковник Проценко. Они стояли друг перед другом и улыбались. Политработник ждал, а Рубцов не торопился с ответом.

Хуже всех в эти минуты чувствовал себя, конечно, майор. Ко всем неприятностям еще скандал в самом центре миссии. Если бы не история с Аной, он мог бы точно так же нагло улыбаться и смотреть с вызовом на полковника, как это делает Рубцов. Но все равно глупо на ровном месте искать себе неприятности. А вдруг Рубцов просто охамевший пьяница и список у него совсем не служебный, а личный? Может, он вносит туда фамилии тех, у кого еще не занимал деньги?

Неужели ожидание расправы сделало Найденова таким беспомощным и покорным, что он сразу поверил какому-то списку, накарябанному в блокноте, уже готов отдать тридцать долларов и почему-то потащился за ищущим опохмела подполковником по чертовой запретной аллее... Майор почувствовал откровенную неприязнь к Рубцову.

Тот же продолжал куражиться над Проценко.

— А вы, товарищ полковник, все приказы генерала Саблина выполняете? Или частично Саблина, а частично Двинского?

Полковник опешил.

— Конечно, — язвительно уточнил Рубцов, — если генерал Саблин выбрал лично вас в свои соратники, тогда другое дело. Но лично я с некоторых пор выполняю приказы, исходящие только от генерала Панова, и про аллею ничего не слышал.

— Что вы такое несете? — взвизгнул Проценко.

— Это вы несете, а я иду.

— Но есть приказ!

Рубцов, все так же улыбаясь, согласился:

— Есть. — Потом доверительно приблизился к собеседнику:

— Но есть и другой приказ... а? Или вы не в курсе, на кого возложено проведение операции?

В глазах Проценко промелькнул испуг. Он уставился на Найденова, как на человека, без позволения подслушавшего чужой разговор. Рубцов, не отпуская локоть майора, притянул того к себе.

— Майор из моей команды. Ввожу в курс... Проценко как-то обмяк, улыбочка сошла с его тонких шелушащихся губ, и он пробормотал напоследок:

— Да, да... Идите, я вас больше не задерживаю. Рубцов, ни слова не говоря, пошел дальше, подтягивая за собой майора. Пройдя несколько метров, он остановился, внимательно посмотрел в глаза Найденову:

— Ну ты, мужик, все понял? Командовать операцией назначен я.

Списочек в моей книжке утвержден командованием. И больше нам никто не указ.

Гулять будем, где захотим!

Найденов молча мотнул головой.