Глава 0.

17 мая 1995 г.

…Порыв ветра чуть всколыхнул пожелтевшую траву на склоне, и рядовой Северинов вздрагивает, нервно облизывает пересохшие губы и напряженно оглядывает вверенный ему участок. Все тихо. Вот уже, наверное, полчаса, как ничего не происходит. Затишье перед бурей? Томительное ожидание выматывает силы и нервы быстрее, чем марш-бросок в полном боекомплекте. Боекомплект у них, впрочем, в этой вылазке облегченный — всего-то двенадцать килограмм за плечами, вместо тридцати.

Подавив вздох, парень косится через плечо назад, туда, где, привалившись спиной к выцветшему на солнце валуну, старший лейтенант Рогозин вот уже пятнадцать минут кряду рассматривает карту. Как будто он уже не выучил каждый причудливый изгиб горизонталей; как будто каждый из ребят не может с легкостью воспроизвести перед глазами жирную красную линию, прочерченную на карте — стоит только прикрыть на секунду воспаленные веки; как будто есть какой-то смысл в этой карте, если окружающее пространство медленно, но верно сходит с ума, повинуясь чьей-то злой воле.

Будто почувствовав на себе взгляд, командир поднимает глаза, и солдату кажется на мгновение, будто в его светлых зрачках отражается местное белесое небо.

— Не вижу я его, — говорит он тихо. — Закрывается, падла. А отряд в долину спустился, перегруппируется, что ли. Попробуем по склону пройти, может, не заметят.

Северинов кивает, подтягивает к себе автомат и включает рацию, чтобы связаться с остальными частями взвода, разбросанными по склону — кто за кустами, кто за крупными камнями. Сейчас они застряли на проплешине, которая хорошо просматривается во все стороны — но и сами бойцы вынуждены прятаться. А вот дойдут до «зеленки», до леса — будет легче… и сложнее одновременно.

Убирая рацию, парень замечает краем глаза, как лейтенант прячет карты в карман камуфляжной куртки. Что-то лежит поверх бумаг, темным пятном… ах, вот оно что. Фотография, та самая. Значит, не только на карту смотрел Рогозин, тщетно пытаясь определить своим невероятно развитым чутьем, где засел их главный противник.

Фотографию эту видели все, но никто не решался расспрашивать, или даже просто комментировать странную привычку командира — в спокойные минуты сидеть, подолгу рассматривая потрепанный черно-белый снимок. Игорь сам рассказал однажды — без лишних подробностей, конечно, миссия-то была секретная. И только по напряженной тишине, мгновенно установившейся вокруг, можно было понять, как живо интересовала бойцов эта история.

На снимке был сам Рогозин, молодой и невозможно счастливый, а рядом с ним сдержанно улыбался смуглый парень с топором на плече.

— Служили мы на Алтае, — задумчиво рассказывал командир, глядя в пламя костра, — охраняли там кое-что…

Фотку рассмотрели все, бережно передавая из рук в руки. Никто не проронил ни слова.

— Не вернулся Руслан с того задания, — закончил историю Игорь, все так же глядя отсутствующим взглядом в самое сердце пламени маленького походного костра. — А я вернулся.

И снова бойцам было нечего сказать. А что тут скажешь?

У каждого, кто успел послужить хоть немного, был свой талисман, тайный или явный. И фотография старого боевого товарища — не самый странный предмет из тех, что таскали в нагрудных карманах бойцы элитного отряда «Ящер». Да и не только они… Каждый нуждается в чем-то, что будет придавать силы. Напоминание об ошибках прошлого, что гонит вперед, не давая передохнуть… или надежда на будущее… или слепая вера. Видели они, как один полковник, укрывшись за грязной махиной танка, украдкой молится Богородице, и тут же, без пауз — Аллаху… «А что, — оправдывался он, обнаружив, что его заметили, — здесь же его территория!»

Всякие места они повидали, за время службы в спецотряде, но Чечня была действительно адом. Здесь были места, где каждый камень пропах смертью, причем — смертью жестокой, нелепой, и… бессмысленной. И небо здесь было чужое…

«И трава желтая. Почему она такая желтая? Ведь должна быть зеленая. Когда успела выгореть? Май-месяц на дворе, весна…» — думает Северинов, короткими перебежками продвигаясь по склону.

«Ну почему здесь такое небо блеклое, ведь в горах все краски ярче и чище, сколько раз видел, почему оно такое?» — думает Игорь, цепляясь рукой за очередной валун, чтобы не соскользнуть на крутом участке склона.

Справа — пропасть, а за ней, на противоположной стороне ущелья, в желтоватой дымке вьется белая лента дороги. Одна из немногих дорог, что ведут в горную часть республики. И поэтому жизненно необходимо — занять это ущелье.

На равнинной части все до странного тихо, Грозный — наш… Боевики ушли в горы, и кто же знал, что здесь они найдут поддержку? Язычники-вайнахи, рассеянные по крохотным, не отмеченным на картах селениям… чем запугали их моджахеды, как склонили на свою сторону? До сих пор политические и социальные потрясения их не касались, да и редкому этнографу еще в начале века попадались на глаза остатки «носителей древней хуррито-урартской культуры»… мать их Кибела!

Остатки взвода десантников, попытавшихся взять стратегически важную высоту, вывозили на вертолете. Поседевший за одну ночь сержант бессвязно лепетал что-то о призраках, духах гор и говорящих камнях. Его товарищ, прежде чем впасть в кататонию, успел выкрикнуть что-то о великом шамане, который не допустит вторжения в свои горы… И тогда высшее командование решилось на отчаянный шаг — отозвав все прочие части, в ущелье отправили «ящеров».

Занять высоту — это было, на самом деле, вспомогательное задание. Главная цель — уничтожить источник «психофизической угрозы». Шамана или шаманов, что сводят с ума неподготовленных солдат. Обезвредить их — и следом тут же придет «обычный» спецназ, подключится артиллерия… Но, поскольку где их искать, никто понятия не имел — бойцы получили задание выдвигаться на штурм высоты, в надежде, что противник сам себя обнаружит.

И противник не разочаровал.

Едва улетел доставивший их вертолет, и взвод пересек реку на дне ущелья, началось то, что несчастный сержант-десантник метко характеризовал как «светопреставление». Земля задрожала под ногами, зашевелились камни, поползли из-под камней невиданной раскраски змеи. Сознание бойцов помутилось, словно под хорошей дозой какого-нибудь психоделика. К счастью, у парней за плечами был изрядный опыт по управлению своим сознанием… да, в том числе и под дозой психоделиков. Применяя все мыслимые и немыслимые техники, балансируя на грани сна и транса, тщательно отделяя реальность от наведенных галлюцинаций, взвод двинулся к цели. И только благодаря предельной концентрации они сумели заметить мелькающие среди деревьев темные куртки боевиков. Они отстреливались бы до вечера, или, скорее, до окончания запаса патронов — но на случай огневого контакта у «ящеров» тоже была своя тактика. Рассыпавшись широкой сетью, бойцы, применяя технику «тени», заходили в тыл и резали стрелков по одному, в то время как центральная часть группы яростным шквальным огнем удерживала тех на месте, не позволяя продвинуться. А за их спинами, в укрытии, двое бойцов — пара сенс-оператор — «прощупывали» местность, стараясь определить количество солдат противника, обнаружить скрывшихся где-нибудь поблизости снайперов, вычислить местонахождение командиров, и так далее…

Они прорвались, но это было только начало. За волнами психофизических атак шли атаки огневые, противник менял тактику, искал слабые места… «Ящеры» продвигались вперед, но ужасающе медленно — шли уже пятые сутки блужданий по ущелью, а высота все оставалась незахваченной — не говоря уже об основной цели. Сенсы отряда столкнулись с неожиданным препятствием — они не могли определить местонахождение шамана, как ни старались. Все, что им удавалось — отслеживать перемещения боевиков. Кажется, только благодаря этому они до сих пор не несли потерь…

Однако, были и периоды затишья. Это вселяло надежду, что шаман, по крайней мере, один. И ему тоже надо иногда спать. А еще, это давало возможность поспать и самим спецназовцам — по очереди, конечно. Сон, впрочем, всем снился один и тот же — что они в виде огромной птицы парят над ущельем. И это нервировало не хуже всего остального.

«Как же они достали», думает Игорь, вытирая рукавом пот со лба. «Как же все это нелепо и бессмысленно. Все повторяется, точно по спирали. Почему мы воюем с какими-то шаманами? Нет, мы воюем с моджахедами… хотя тоже… почему? Все эти политические игры… десантники — пушечное мясо, а мы — кто? Элитное мясо… деликатесные консервы, ха. По два рубля за банку.»

«А ведь недалеко осталось», — думает рядовой Северинов и с робкой, едва проснувшейся надеждой косится в сторону вершины.

И тут их накрывает туманом.

Так бывает в горах — облака спускаются ниже, цепляются за вершины и накрывают склон. Здесь целая гряда вершин, высота — полтора километра будет, пожалуй. Вот только этот туман ничуть не похож на облако. Он липкий и холодный, и словно бы слабо светится изнутри. Туманная стена с угрожающей скоростью надвигается на них из долины. Игорь успевает окинуть взглядом склон, отметив — вон ребята как рассредоточились, молодцы — и тут же оказывается с головой в молочной влажной мгле.

— Это еще что? — растерянно произносит где-то рядом молодой голос. — Облако?

Из тумана медленно, словно проявляясь на фотокарточке, опущенной в специальный раствор, появляется Северинов. Увидев командира, он радостно улыбается до ушей.

— Я уж думал, потерял вас, — сообщает он с поистине детской непосредственностью.

— Может, и облако, — тихо говорит Рогозин, оглядываясь. — Только не нравится оно мне. Ты не дергайся, переждем.

— Так вроде ж понятно, куда идти, товарищ командир! — парень недоуменно смотрит на него, показывая куда-то в туман. Игорь устало вздыхает.

— Вот именно, что «вроде». Вчера вон и без всякого тумана кругами ходили. Переждем.

— А если он не пройдет? — недоверчиво спрашивает молодой боец. Ох уж эти новички, вечно им неймется. Игорь еще и четвертый десяток не разменял, но чувствует себя временами глубоким стариком, уставшим от всего на свете.

— Тогда будем действовать по обстоятельствам, как завещал товарищ Ёжик.

— Ёжик это который? — Северинов усаживается рядом на траву, смотрит с интересом — ждет, наверное, очередной истории о былых свершениях «ящеров» и ветеранах отряда.

— Это который в тумане, — отвечает Рогозин, тоже устраиваясь на влажной траве, и с наслаждением вытягивая ноги. Ужасно хочется спать — интересно, не действие ли это тумана?

— Ну, помнишь, бродил один такой… «Пусть река сама несет меня…» — Игорь успешно имитирует озвучку известного советского мультфильма, и Северинов радостно хохочет, оценив наконец цитату.

— Тихо ты, не демаскируй, — морщится командир. — Сдается мне, есть кто-то в этом тумане. Не просто так же его на нас напустили.

Но время идет, минуты тают в слабо фосфоресцирующей дымке вокруг, и ничего не происходит. Может, враг выбрал новую тактику — изматывать ожиданием? Но — откуда среди диких, темных шаманов такие хорошие психологи, способные просчитать их реакцию?

Северинов, поднявшись на ноги, начинает разминаться, приседать, махать руками. «Вот не сидится парню, а, — беззлобно думает Игорь. — И откуда только силы берутся». Сам он безуспешно пытается «раскинуть сеть» — простейший из поисковых приемов любого хорошего оператора: накрыть окружающее пространство воображаемой сетью, почувствовать все живые объекты в округе… живые или же обладающие обменом энергии — сильные амулеты тоже таким образом ощущаются. Проверить бы хотя бы — все бойцы сидят на месте, или кого-то понесло блуждать в тумане? Кричать — значит, привлекать ненужное внимание вероятного противника… А экстрасенсорные методы почему-то не работают, не раскидывается «сеть», увязает в тумане — уж не для того ли он и был нужен? Остается только надеяться на разумность ребят, и следование инструкциям… мда, далеко бы они были, если б всегда следовали инструкциям, впрочем. В спецотрядах всегда была чуть более вольная атмосфера, чуть больше приветствовалось неординарное мышление, чем в том же десанте…

Он не сразу замечает, что рядовой куда-то исчез. Вскочив на ноги, Игорь растерянно озирается по сторонам. Парень обнаруживается в двух шагах — едва заметный в густом тумане силуэт.

— Эй… Миша! — неподвижность парня настораживает, но, по крайней мере, он не лежит без сознания. Шагнув к нему, Рогозин решительно трясет его за плечо, но реакции не наблюдается. С застывшей на губах улыбкой и совершенно стеклянными глазами парень делает шаг вперед, протягивая руки к кому-то невидимому. И еще один шаг.

«Там же обрыв, он же идет к обрыву» — проносится в голове у Игоря, и он, не раздумывая, сбивает парня с ног, наваливается сверху, встряхивает за плечи.

— Миша, очнись, твою мать! Нет там никого!

Глаза парня медленно принимают осмысленное выражение, и Игорь, выдохнув облегченно, отпускает его.

— Ты к обрыву шел, ты в курсе? — Рогозин опускается на траву рядом с лежащим парнем, смотрит на него внимательно. Северинов еще несколько очумело трясет башкой.

— Мама там… приходила, — говорит он наконец. — Позвала… я пошел. Она умерла же… когда мне двенадцать было. Почему-то, когда ее увидел… никаких мыслей в голове. Только радость… пошел к ней, и все.

Командир кивает, рассеянно глядя в туман. Он, кажется, начинает понимать, в чем смысл этой атаки. Глубокий, психологический смысл. Потому что он сам уже видит в тумане какой-то очень знакомый силуэт… в неуместной, нелепой и тогда, и сейчас белой рубашке… закосим под двух местных, переоденемся в цивильное, так ты говорил, Руслан?

— Миша, — говорит он еле слышно, на выдохе, — ты видишь что-нибудь сейчас?

Парень мотает головой, и тогда Рогозин, стряхнув оцепенение, вскакивает на ноги и разворачивается спиной к своему персональному наваждению — на всякий случай.

— Взвод!! — орет он, вкладывая в этот крик всю силу, физическую и в особенности — нефизическую. — Слушай мою команду! Всем сидеть на жопе! За призраками не ходить! Сидеть на жопе и не рыпаться! Это приказ!

Он чувствует, как его воля, сконцентрированная в одном мощном импульсе, вспарывает туман, точно раскаленный на огне багровый клинок. И вдруг в одночасье возвращаются звуки, украденные туманом — щебет птиц, шорох ветра, журчание реки на дне ущелья. И смех. Радостный смех полутора десятков здоровых мужских глоток.

Туман рассыпается на рваные клочья, оседает на траву мутными белыми каплями. И в стремительно очищающемся от мутной дряни воздухе раздается зычное:

— Есть сидеть на жопе, товарищ командир!

Глядя, как по склону спускаются его бойцы, Игорь не выдерживает и начинает смеяться тоже. Потому что они, не забывая оглядываться по сторонам и отточенными движениями перехватывать автомат, съезжают по склону на задницах, ловко перебирая при том ногами.

Игорь чувствует, что его просто трясет от смеха, и опускается на землю. Это разрядка, долгожданная разрядка, опасно близкая к истерике, но, черт возьми, как же хорошо после всего этого постоянного напряжения, сесть и посмеяться вдоволь над бредовостью всего происходящего. Ну хоть ненадолго.

— Отставить… жопы… — говорит он и сгибается пополам от нового приступа смеха. Кто-то хлопает его по плечу — это Аркаша, ближайший его друг из отряда, первым добрался до командира. Он смотрит с одобрением, и сам то ли широко улыбается, то ли хищно скалится, и говорит:

— Очень вовремя это было. Я уж сам чуть было не пошел куда глаза глядят… Галю мне показывали, паскуды. Я ж почти поверил. Но тут ты как заорешь…

Игорь, вытерев лицо влажной от росы ладонью, пересчитывает своих бойцов. Все на месте. «Живые… родные мои ребята» — думает он. И еще думает о том, что если они выберутся с этого задания, то в неформальных хрониках отряда оно наверняка будет значиться как операция «Жопа». Уж он-то знает законы формирования воинского фольклора…

А рядовой Северинов, глядя с обожанием на своего командира, думает странное. Например, он почему-то вновь и вновь прокручивает в памяти тот момент, когда очнулся, лежа на траве, а Игорь железной хваткой стискивал его плечи. Почему-то ему нравится думать о том, какие у старшего лейтенанта сильные руки. Нервно сглатывая, Северинов клянется себе, вернувшись с задания, вдвое увеличить объем ежедневных упражнений с гантелями. Чтобы сил не оставалось — думать всякие глупости.

 

Глава 1.

1.

— По тропинке до конца пройди, — сказал голос в трубке, и Саша побежал к указанному месту, громко шурша палой листвой. Бежал он исключительно для того, чтобы согреться — ранним октябрьским утром температура уже не слишком подходит для прогулок в легкой куртке.

Тропинка выходила на довольно приличную асфальтированную дорогу, за которой виднелась гладкая темно-синяя стена. «Стадион» — понял Саша. «До дома всего-то час или два ходьбы быстрым шагом… но как же я сюда ночью приперся?»

Игорь уже выбрался из машины. Окинул парня быстрым взглядом — мол, руки-ноги на месте, ну и хорошо.

— Далеко отсюда твоя поляна? На машине не проехать, конечно?

— Не проехать, — мотнул головой Саша. — Пойдемте, я покажу.

Ему очень хотелось забраться в теплый салон автомобиля, свернуться в комочек и не шевелиться. Но, кажется, Рогозину не пришло в голову, что парень мог замерзнуть, или он этот факт проигнорировал, охваченный азартом расследования. Так или иначе, они резво двинули обратно по тропинке.

«Ну и правильно, — думал Саша, шагая вслед за начальником, - нечего, понимаешь, со мной церемониться, я же какой-никакой, а работник спецслужб, а не кисейная барышня, верно? А то устроили вчера по телефону сопли карамельные… ромашковый чай, тьфу…»

Сам майор предусмотрительно надел теплый свитер и джинсы с кроссовками, что, между прочим, моментально сделало его моложе еще на несколько лет — по крайней мере, Саша неизвестно зачем отметил, что так гораздо лучше. Ну конечно, в своем извечном костюме шеф бы довольно глупо смотрелся здесь, в роще…

Кстати, о роще.

— А что, так любого можно отследить, по спутнику? — спросил он с сомнением.

— Любого, кто носит в кармане мобильник, — не оборачиваясь, отозвался Рогозин. Он шел почти бесшумно, ступая каким-то особым образом — Саша уже некоторое время присматривался, но так и не понял, как это у него получается.

— Это же вроде нарушение какой-то там статьи Конституции, не?

— А ты что, против? — с усмешкой спросил Игорь. — Ты ведь мог и не в роще за стадионом оказаться. А, например, в лесополосе в сотне километров отсюда. Упакованный в пять черных пластиковых мешков для мусора. По частям, я имею в виду.

— Брр. — Саша передернул плечами. — Игорь Семенович, вы что на ночь читаете? Стивена Кинга?

— Нет, сводки происшествий по Советскому району, — кротко ответил майор, и Саша на всякий случай заткнулся.

На поляне все было по-прежнему. Выжженный круг, и то, что в круге.

Игорь осторожно приблизился, присел на корточки.

— Черная кошка? — сказал он почти с возмущением. — Ну, знаете ли…

— Да? А мне показалось, собака. Откуда в маленькой кошке столько внутренностей? — Саша очень постарался, чтобы его голос звучал небрежно. Подумаешь, что нам выпотрошенная кошка, после человеческих трупов-то.

Майор бросил на него выразительный взгляд, но от язвительных комментариев воздержался. Вместо этого вынул из кармана куртки прозрачные медицинские перчатки и стал их натягивать.

— Кошка. Ну что за глупость, что за пошлость! — проворчал он. — Это так банально, что даже не смешно. Знаешь, как называют сатанисты, те, что поадекватней, своих юных неразумных собратьев? «Кошкодавы»… Понятно, почему?

— А что, бывают… адекватные сатанисты? — поинтересовался Саша, рассматривая верхушки деревьев. На «инсталляцию» в круге он уже насмотрелся.

— Чего только не бывает в нашей жизни… — туманно ответил Рогозин. — Если я скажу тебе, что я — Посвященный Черный Колдун второго ранга Церкви Алой Печати, ты ж не будешь бояться ко мне в машину садиться, я надеюсь?

И, полюбовавшись вдоволь обалделым выражением лица парня, добавил с усмешкой:

— В свое время пришлось соглашаться на заманчивое предложение, работая под прикрытием. А иначе мне бы голову отрезали.

— А. — сказал Саша. — Это у вас называется «адекватные». Понял.

В останках бедного животного майор копаться не стал, только сгреб их в кучу и завернул в длинный кусок целлофана.

— Детишки, — сказал он с непередаваемым презрением в голосе. — Никто их не учит, что ритуал нужно всегда закрывать. Завершать. И чистить за собой территорию. А потом желтая пресса вопит — аномальные зоны! А это детишки поигрались, и за собой не убрали. Ты здесь чувствуешь что-нибудь?

Саша честно попытался сосредоточиться на ощущениях.

— Ну… неприятно тут. Как-то… пусто. И холодно.

Игорь кивнул утвердительно и, убрав перчатки в пакет, вынул из кармана что-то вроде металлической капли на ниточке.

«Маятник, похоже» — решил Саша, глядя на то, как покачивается в руке майора блестящий отвес. «Инструмент для биолокации. Круто!»

— Такая вот штука, костыль для тех, из кого сенс не очень-то, — объяснил Игорь, обходя поляну по периметру. Там, где маятник замирал, он носком кроссовка чертил на земле полоску, отмечая границы некоей территории.

— Животное использовали по назначению, энергию получили. А что в месте совершения подобного действия завихрения образуются, не учли. Или, возможно, им просто пофигу. Как и на то, что кошка тут бродит до сих пор.

— В смысле? — вот тут Саше впервые за утро стало по-настоящему жутко.

— В смысле, остатки ее энергетической матрицы. Ну, призрак. Естественное течение энергетических потоков здесь теперь на некоторое время нарушено. Природа будет восстанавливаться, конечно, залечивать рану. Поэтому сюда стекается энергия… ну, как вода в ложбину, в яму. Из нас, между прочим, тоже вытекает, так что ты правильно делаешь, что подальше от круга стоишь. А вот кису нашу эта энергия подпитывает… так что, если ее не развоплотить, будет в роще одним неприятным духом больше. Будет спортсменов пугать и бабушек всяких гуляющих. Ничего смертельного, конечно, но лучше бы с ней разобраться. Так что, сбегаешь в машину за лопатой? В багажнике лежит.

И, не прекращая своего занятия, свободной рукой он ловко кинул парню ключи.

«Конечно, сбегаю, — подумал Саша язвительно, — хоть согреюсь заодно».

Вернувшись, он застал Игоря сидящим на пеньке на краю поляны. Он был неподвижен, дышал глубоко и размеренно и смотрел перед собой. Саша на всякий случай остался на тропинке, опираясь на древко лопаты. Через минуту неожиданный порыв ветра пронесся мимо него, не всколыхнув, впрочем, ни листочка на окружающих деревьях, и Рогозин встал с пенька, оглядываясь по сторонам.

— Вот и все, — сообщил он. — Давай-ка ее закопаем где-нибудь в сторонке.

— Где-то тут я и валялся, — сказал Саша, раздвигая колючий кустарник. Земля, покрытая влажной листвой, еще хранила следы пребывания здесь сладко дрыхнущего тела. Нашел он место для сна, конечно.

Копать он вызвался сам, прикинув, что это тоже двигательная активность, по идее, разогревающая мышцы. «А, какая разница уже, все равно простужусь» — пессимистично подумал парень, разгребая листву.

— Когда же это начнут в школах проходить, — неожиданно печально сказал майор, глядя перед собой. — Сто лет как все известно, закономерности выведены. Да, нет единой теории, зато практики — хоть завались. Это же на уроках ОБЖ преподавать надо. Как ритуалы закрывать, блин… Человечество, мать его, эволюционирует. Откуда столько детишек, молодежи со способностями? Пятьдесят лет назад такого не было. Их надо учить, организовывать. А то организуют… без нас. Желающие есть, как видишь. В СССР еще хоть как-то отслеживали, в армии, по крайней мере… Сейчас все на самотек. Туману напустили — хотели дезинформировать вероятного противника… дезинформировали в итоге собственное население. Кто нам теперь поверит? Идиотизм… А правду говорить не хотят. Далеко мы зайдем с такой политикой. Это как если бы инквизиция, сжигая всяких Галилеев, потихоньку строила космические корабли, продолжая убеждать население, что Земля плоская и никуда не вертится.

— Галилея, вроде, не сожгли, — сказал Саша, выпрямляясь. — Сожгли Джордано Бруно. Яма пойдет? Вроде глубоко.

— Отлично, — оценил проделанную работу Игорь, и спихнул в яму полиэтиленовый сверток. — А теперь давай лопату, я закопаю. А ты — брысь в машину. Замерзнешь же.

— Я замерз уже час назад, — ответил Саша, пряча довольную улыбку за скептической усмешкой.

— Тогда это было полезное для организма закаливание, — невозмутимо ответил Рогозин. — А сейчас ты взмок от физической нагрузки и реально можешь простудиться. Так что, вперед! То есть назад. Брысь, короче.

«Я вам не призрак кошки, чтоб изгонять меня словом «брысь», — думал Саша, уютно устраиваясь на сиденье. — И почему, стоит этому невозможному типу проявить хоть немного человечности, я расплываюсь, как… как не знаю, что? И действительно, почему я от всех людей подсознательно ожидаю гадостей?»

Он задремал, откинувшись на спинку кресла, и проснулся, только когда загудел мотор, и машина мягко тронулась с места. Кажется, среди спецназовских навыков майора была и способность бесшумно закрывать дверцы автомобиля. Вот уж действительно искусство, достойное японских ниндзя.

Саша пошевелился и с удивлением обнаружил, что укутан теплым темно-синим пледом. Ну полный аллес, как сказала бы одна его давняя подруга.

«Сейчас бы чаю горячего… блин, может, у него и чай найдется? — подумал Саша, покосившись на сидящего рядом шефа. — Ну блин, если у него и чай есть, я просто… ну я не знаю… да я жениться на нем, готов, блин. Или замуж выйти. Потому что на роль доминирующего самца Игорь Семеныч, как ни крути, больше подходит. Господи, ну что за мысли в голове с утра пораньше…»

— Кстати, — сказал Рогозин, мельком глянув на него, — на заднем сиденье термос валяется, с чаем. Я подумал, лишним не будет.

— Скажите честно, вы точно мысли не читаете? — подозрительно прищурившись, спросил Саша.

— Точно. Просто желания любого нормального существа, которому ранним утром приходится заниматься сомнительной ерундой в холодном лесу, довольно предсказуемы. Тебя домой, как я понимаю? До занятий еще полчаса, успеешь позавтракать, или хотя б переодеться...

— Да… наверное, — ответил Саша, с нежностью глядя на блестящий стальной термос. В университет он уже с нехарактерным для себя легкомыслием решил сегодня не идти. Разве «занятия сомнительной ерундой в холодном лесу» — недостаточно уважительная для того причина?

Но, кажется, его временами совершенно невыносимый шеф думал иначе. По крайней мере, он уверенно ввалился в квартиру вслед за Сашей.

— Подкину тебя в универ, тогда точно не опоздаешь, — сообщил он, и, пройдя в комнату, уселся на диван. Диван жалобно скрипнул — у этого предмета мебели был довольно дурной характер.

Пожав плечами, Саша направился в душ. Стоя под струями воды, он честно пытался придумать какую-нибудь подходящую «отмазку», но ничего в голову не шло. Он и сам не был сторонником прогулов. Но сейчас в универ настолько не хотелось… Симулировать, что ли, начинающуюся простуду? Да не… с ним это не прокатит.

Выбравшись из душа, он поспешно натянул свежие джинсы и футболку, пусть та и липла неприятно к влажному телу. Мысль о том, чтобы выйти к Игорю в одном полотенце, почему-то заставила его залиться краской. Хотя, казалось бы, чего стесняться? Будь это кто-то из его однокурсников, например…

— Я вообще-то, думал, может, мне пропустить сегодня универ? — нерешительно начал он и удивленно повел головой, обнаружив, что на диване Игоря нет. Тот сидел теперь на стуле, точь-в-точь как в первый раз, когда заявился к Саше с участковым для «беседы»…

«Надо было тогда все-таки в окно сигануть», — мысленно усмехаясь, подумал Саша.

— Как ты спишь на этаком монстре? — спросил Рогозин, неприязненно покосившись на диван. — Он же разваливается.

— Да нормально, — улыбнулся Саша, догадываясь, что произошло. Не одному из его гостей приходилось уже с проклятиями вскакивать с дивана, у которого внезапно подворачивалась ножка.

— Это чудовище пыталось меня убить, — сообщил ему Игорь, подтверждая его предположение.— И если бы не вся моя спецназовская выучка…

Вот как с ним после этого серьезно разговаривать? Подавившись смехом, Саша и забыл уже, с чего начал.

— А учебу пропускать не стоит, — невозмутимо продолжил майор. — Мне и так совестно тебя с занятий выдергивать, а приходится ведь. Ты, судя по оценкам, на красный диплом идешь? Вот и иди.

«До угла, налево, и не сворачивая» — мысленно продолжил Саша и вздохнул.

— Профессию получать надо, — продолжал разглагольствовать Рогозин, развалившись на стуле, — а то мало ли как жизнь повернется... Да и нам психологи квалифицированные не помешают… а еще лучше — психиатры…

— Игорь Семенович, а у вас дети есть? — сам не зная почему, выпалил внезапно Саша. Шеф посмотрел на него с интересом.

— Это в смысле, «иди докапывайся до кого-нибудь другого»? — поинтересовался он все так же невозмутимо. — Нету, Саш, нету. Так что, придется тебе терпеть проявления моих неуемных родительских инстинктов.

— Я… не в этом смысле, — Саша смутился, потому что, кажется, примерно это он и имел в виду.

— Собирай вещи, и поехали, — улыбнулся Рогозин, показывая, что нисколько не обиделся. — Заодно по пути расскажешь мне, что же там ночью произошло. И, кстати, отчет не забудь написать. Помнишь, я вчера тебе бланк давал?

— Помню, — Саша фыркнул, припоминая содержание листка. — А что мне писать в графе «интенсивность переживаний во сне», если я в итоге наяву в лесу оказался?

— Пиши «крайне высокая», — пожал плечами Игорь, намеренно не замечая иронии.

— Вы про это говорили, когда предупреждали о «странных эффектах» после инициации? — тихо спросил Саша.

— В общих чертах — да. Но такого, конечно, я не ожидал… Ты молодец, Саша. Правда.

«И почему» — думал Саша, спускаясь по лестнице, «стоит этому невозможному типу меня похвалить, как я… а, блин, проехали».

 

Глава 2.

Английский язык Саша любил. Когда-то, в школе. В университете же он понял, как сильно порой восприятие предмета зависит от личности преподавателя. Ему приходилось прикладывать все усилия, чтобы продолжать учить предмет, который вел Максим Геннадьевич по прозвищу Крыс. Студенты просто так прозвища не дают, и предыдущие поколения психологов, осчастливившие преподавателя подобным имечком, зрили, как говорится, в корень. Было в нем что-то отталкивающее, противное и агрессивное одновременно — точь-в-точь как в помойной крысе. Хотя грызуны бывают и приятные, белые и пушистые… пока сидят в клетке. А этот Крыс сидел за преподавательским столом и неприятно дергал своим мелким подвижным лицом, когда кто-то делал ошибки в произношении.

— Let’s check your home task, — сказал он своим высоким, точно надломленным голосом. Саша вздохнул, доставая тетрадь с домашним заданием. Конечно, делал он его на предыдущей лекции, укрывшись на задней парте — вчера вечером ему не до заданий было. Может, пронесет? Не всех же успеют спросить, надо и новую тему проходить…

Его действительно не спросили — Крыс прицепился к одной из девушек, доведя ее почти до истерики своими резкими вопросами. Он почти всегда так делал, с тем или иным учеником. Как будто ему жизненно важно было кого-то регулярно доводить.

«Характерный признак вампира-агрессора — постоянное провоцирование конфликтных ситуаций», — вспомнил вдруг Саша, и замер, пораженный догадкой. А что, если…

Да, «смотреть глазами», выводя экстрасенсорную информацию на зрительный канал восприятия, ему не рекомендовали. Но немножко-то можно? Все равно он не знал пока других способов определить вампира…

В третий раз это оказалось значительно легче сделать — стоило только прищуриться и посмотреть по-настоящему внимательно, не думая ни о чем.

Так и есть! От груди преподавателя тянулся к студентке уже знакомый пульсирующий «шланг» — канал передачи энергии, или «щупальце» вампира. Но не только к ней... Оказывается, Крыс тянул энергию из доброй половины группы, раскинув над аудиторией гибкие дуги щупалец. Чувствительные, эмоциональные девицы, сочувствующие сегодняшней «жертве»… сонные парни, которые тихо ненавидят препода и мечтают о перерыве… И даже к Саше уже ползла, сжимая и разжимая четыре отростка на конце, такая же прозрачная трубка… Эти отростки здорово напоминали присоски паразитического червя из учебника биологии — Саша аж содрогнулся от отвращения и немедленно поставил «щит». Сам он никаких изменений не увидел — а вот щупальце в метре от него дернулось и, сменив направление, поползло к его соседу по парте.

«Ах ты, пакость», — возмутился парень. Понятия не имея, как бороться с вампирами, он стал действовать интуитивно. Просто представил себе, как лазерный луч обрубает щупальца у основания, одно за другим… И — сработало! Щупальца бессильно обвисли, обрубки конвульсивно задергались, поспешно втягиваясь обратно в тело. Крыс запнулся на полуслове, дыхание его сбилось, лицо ощутимо побледнело. Саша даже испугался — не хватит ли препода инфаркт? Он не ожидал такого явного и сильного эффекта… Но Максим Геннадьевич справился. Более того, он расправил плечи и оглядел аудиторию чуть прищуренными глазами… Саша почувствовал, как взгляд остановился на нем. Физически почувствовал — кожу словно обожгло горячим воздухом.

«Он что, тоже умеет… смотреть, как я?» — панически подумал Саша, прикрываясь тетрадью от этого пронзительного взгляда. Такой вариант он не рассматривал… Как следовало из файлов Тринадцатого отдела, вампиры редко осознают свою природу.

Крыс ничего не сказал, и вообще за все занятие ни разу к Саше не обратился. Тему он рассказал кое-как, и вообще отпустил всех за пять минут до звонка, что было фактически чудом. Саша почти пулей вылетел из аудитории, чувствуя, что его спину опять сверлит этот пристальный жгучий взгляд. Привлек внимание, блин… И что теперь с этим делать?

«Ну, перестанет он вампирить нашу группу с перепугу, и все», — твердо сказал себе Саша, но опасения никуда не делись. А что он еще может, этот хмырь? А вдруг он и на расстоянии может действовать? Что, если он дождется, пока Саша заснет, станет слаб и беззащитен, и…

Он едва выдержал остальные пары, почти не слушая преподавателей. Рассеянность парня не осталась незамеченной, и на перерыве к нему прицепился Витек, один из приятелей-однокурсников — Саша не торопился называть его другом, считая, что за год общения они еще не настолько сблизились. Хотя, пожалуй, из однокурсников Витя был ему наиболее симпатичен. Из однокурсников — а однокурсницы не в счет, о них отдельный разговор. Катя, кстати, снова сидела недалеко от него — всего-то через парту. Может, через некоторое время…

— Саня, ты что, влюбился, что ли? — поинтересовался Витек, подсаживаясь к нему как раз в тот момент, когда он буравил задумчивым взглядом спину Кати. Саша вздрогнул от неожиданности, и отметил, что Катя тоже… как-то напряглась. Конечно, она все слышала — Виктор вообще, кажется, тихо говорить не умел.

— С чего ты взял? — так же громко и максимально беспечно ответил он. — Ничего подобного! Какая любовь, когда контрольная на носу? Сам знаешь — первым делом самолеты…

— Да знаю я твои самолеты, — радостно заржал Витек, оценив шутку. — Ты мне зубы не заговаривай, а? Я ж все вижу. Носом клюешь на первой паре, домашку делать перестал…

— Что, Санек бабу завел? — радостно подключился еще один из приятелей Витька. Саша обреченно вздохнул.

— Уймитесь, а?

— Точно тебе говорю, — подмигнул товарищу Витя. — А сегодня его на учебу на нехилой такой тачке подвезли. Жаль, я не разглядел, кто за рулем был…

«Да уж, жаль, что ты не разглядел, — подумал Саша. — Хоть ерунду бы не молол сейчас».

Он и сам не заметил, что расплывается в совершенно идиотской улыбке, представив себе эту ситуацию. Однако собеседники его все заметили и оценили, и рожи их теперь лучились неприкрытым ехидством.

— Ты посмотри на него, лыбится как кот мартовский! Только вспомнил и расплылся… Ну, мужики, диагноз ясен.

— Да отстаньте вы! — рявкнул на них Саша, сам удивившись своему командному тону. — Устроили допрос, тоже мне психологи будущие! Никакого такта!

На этот выпад парни, радостно ухмыляясь, сообщили ему, что они в первую очередь мужики, а потом уж психологи. И, как мужики, они за Саню очень-очень рады, потому что он, судя по всему, тоже становится самым что ни на есть мужиком, вон уже и орать научился, осталось еще кулаком по столу стучать.

— Мужики, бабы… ужасы колхозной самоидентификации, — проворчал Саша, когда от него наконец отстали, и оглянулся на Катю. Девушка сидела, отвернувшись к окну, и из наспех вставленного в ухо наушника на пол-аудитории неслось что-то, напоминающее Radiohead.

Едва освободившись, Саша отправился в «контору», которую за рекордно короткий срок уже привык считать своей. Игорь сам сказал утром, что сегодня он может не приходить — завтра будет серьезное совещание по текущим делам, вот пусть лучше к нему готовится. Но Саше ужасно захотелось обсудить с ним происшествие с Крысом. Да и вообще… с Тимом поболтать. Оле рассказать про свой первый серьезный опыт в осознанных снах…

Странное дело — Саша редко вписывался в компании, везде оставаясь «белой вороной»… а тут он словно наткнулся на заповедник таких же «белых ворон». Причем, как говорится, совершенно непуганых. Напротив — уверенных в правоте своей позиции. Может, именно поэтому ему впервые захотелось влиться в коллектив, стать своим?

Продемонстрировав пропуск охраннику, Саша поднялся в офис Отдела. Как оказалось — зря. На месте был только Алик, который сообщил ему, что Рогозин внизу, в тренировочном зале. «Минус первый этаж», пояснил он, ненадолго оторвавшись от экрана. Общаться далее он был явно не настроен, так что Саша, пожав плечами, вернулся к лифту.

Минус первый этаж был полностью подвальным, и располагался там исключительно спортзал и душевые к нему — ну, или же Саша просто не нашел ответвлений коридора, ведущих куда-либо еще. Наверное, обычно здесь тренировались «силовики», подразделение, которым руководил Аркадий, судя по всему — спецназовцы с более-менее развитыми способностями сенсов и операторов. Сегодня же здесь было относительно пусто — только в углу нереально огромного спортзала, на импровизированном ринге, сложенном из матов, двигались две фигуры. Саша замер в дверях, не решаясь приблизиться.

Игорь и Аркадий, один в светлом спортивном костюме, второй в камуфляже. Их движения не слишком-то напоминали обычный спарринг — Саша с удивлением заметил, что мужчины не прикасаются друг к другу, и выпады заканчиваются едва ли не в полуметре от тела противника. Вот Аркадий ловко поднырнул вперед, но... словно бы наткнулся на невидимую стену и упал на маты, мгновенным перекатом ушел в сторону и вскочил на ноги, но тут же дернулся, точно от удара невидимой руки… а Игорь действительно поднял руку, но к нему не притрагивался — физически не мог дотянуться. Ну, а нефизически, видимо, мог…

«Техника бесконтактного боя, обалдеть, так это не легенда!» — восхищенно подумал парень, невольно любуясь этим своеобразным «танцем» на ринге, обладавшим неким ломаным и рваным ритмом, но одновременно и почти незаметной внутренней гармонией.

Аркадий был худым и жилистым, и двигался резко, будто стремясь сделать каждое свое движение математически выверенным и совершенным. Его губы растягивались в хищной ухмылке, когда удар достигал цели. Светлые, практически белые, точно у альбиноса, волосы в жестком свете люминесцентных ламп отливали стальной синевой. Чем-то глава «силовиков» напоминал Саше киборга из какого-то старого фильма.

Игорь был чуть крупнее соперника, но движения его, как ни парадоксально, казались легкими, почти невесомыми. С его губ не сходила легкая, отрешенная улыбка, он словно был где-то далеко отсюда.

Саша не сразу заметил еще более поразительную вещь — у мужчин были завязаны глаза! Белые ленты из плотной ткани плотно охватывали глаза и затылок, не оставляя ни малейшего просвета. Но при этом — противники двигались уверенно, будто чувствуя друг друга какими-то иным, шестым чувством… да так и было, скорее всего.

Повинуясь безотчетному порыву, Саша прищурился, пытаясь увидеть картину боя своим «особым зрением», и чуть не вскрикнул от яркой вспышки света, зажмурившись. Похоже, интенсивность протекающих над рингом процессов была такой, что лучше и не пытаться что-то рассмотреть в этом потоке сил…

И, словно почувствовав его присутствие, мужчины остановились и синхронно повернули к нему головы.

— Кто здесь? — спросил Аркадий. Два бледных, безглазых лица, повернувшихся к парню, вдруг показались ему какими-то жуткими, нечеловеческими масками. Он почувствовал, как мелкие волоски на коже встают дыбом, точно от статического электричества. Какие-то неведомые, чуждые существа прощупывали его неизвестными науке органами чувств…

И снова, как уже было однажды на той проклятой лестничной площадке, Сашу накрыло волной паники. Он выскочил в коридор и помчался к лифту, словно за ним гналась целая орда злобных инопланетян. И только уже наверху, отдышавшись, он попытался найти хоть какое-то рациональное объяснение своему страху. Казалось бы, чего пугаться? Это же… всего лишь Рогозин, любитель ромашкового чая и злобных эскапад в сторону правительства в любое время суток… понимающий и надежный начальник, мечта просто…

«Нервы сдают», — решительно сказал себе парень, выходя из лифта — прямо навстречу Алику.

— Ты чего убежал-то? — буркнул парень, прижимая к уху каплю наушника — он с кем-то разговаривал по внутренней связи.

— Я… просто… решил не мешать, — выдавил из себя Саша, смутившись.

«Трус и к тому же психопат припадочный. Создаю себе репутацию, вливаюсь в коллектив, называется. Ну прекрасно просто».

— А хрен его знает, но вид перепуганный, — сообщил Алик в крохотный микрофон. — Ага… понял.

Щелкнув какой-то кнопкой, он перевел взгляд на Сашу.

— Шеф интересуется, кто там шлялся по спортзалу. Он тебя заметил, а рассмотреть не успел. Чего ты там увидел-то страшного?

Саша пожал плечами, пытаясь сохранять независимый вид.

— Просто… еще одно подтверждение того факта, что я работаю с очень необычными людьми. Я пойду, ладно? Завтра увидимся…

«Все в порядке?» — догнала его встревоженная смска, когда Саша уже трясся в вагоне метро. Он улыбнулся, глядя на экран, и минут пять пытался придумать какой-нибудь остроумный ответ шефу. Но в голову, как назло, ничего не лезло, и тогда он честно написал: «Нет. Но жить с этим, думаю, можно :)».

 

Глава 3.

— Привет, детишки! Чего нового?

Саша повернулся на шум — и через секунду во все глаза таращился на стоящую в дверях офиса особу. Он-то, в принципе, уже понял, что Тринадцатый отдел имеет дело с весьма эксцентричными личностями… Но почему, черт возьми, все они предпочитают демонстрировать это столь ярко? Вот эта дама, например… или следовало бы сказать «девица»? Саша затруднялся определить ее возраст — мешало мельтешение перед глазами пятен кислотной расцветки, которые равномерно покрывали ее не по сезону легкое и короткое платье. Образ довершали тяжелые ботинки, короткие волосы ярко-синего цвета и серьги в виде… бегемотов? Нет, серьезно? Бегемотов?

Иногда правило «будь внимателен к деталям» может привести к серьезной психологической травме, честное слово. Особенно если тебя окружают подобные личности.

— Здравствуйте, Алиса Геннадьевна, — вежливо сказала Оля, и парни тоже выдали нестройным хором радостное «Здрасте!», из чего Саша с некоторым оторопением заключил, что дама здесь, возможно, далеко не случайная гостья.

— Как у вас прохладно, просто прелесть! Знали бы вы, какая духота в этом сраном Гонконге, — провозгласила странная особа и небрежно плюхнулась на ближайший свободный стул. Обвела комнату взглядом не в меру ярко подведенных глаз и, прищурившись, посмотрела на Сашу.

— А ты что за зверь? — спросила она дружелюбно, но парень не сразу нашелся, что ответить.

— Это Саша, наш новый эксперт, — представил его Тим. — Шеф его недавно завербовал.

— О! — дама вздернула бровь, и лицо ее приобрело крайне ехидное выражение. — Наш Пидар Семенович наконец-то стал обращать внимание на симпатичных мальчиков? Давно пора…

Парни дружно заржали, у Алика под столом что-то грохнуло, а Оля, фыркнув, подавилась кофе. Только Саша растерянно смотрел на Алису, не зная, как и реагировать. Эта бесцеремонная особа ему уже активно не нравилась. Что еще за шутки дурацкие?

— Это что за шум? — спросил Рогозин, выглядывая из кабинета. — О, Алиса, привет. Я-то надеялся, что тут всего лишь ядерная война началась, а это ты…

— Игорёк!— радостно и одновременно возмущенно завопила Алиса, вскакивая. — Слушай, я за два месяца так и не въехала, чего от нас хотели эти узкоглазые мудаки… Ты, по-моему, просто нашел способ сплавить меня подальше в командировку!

— Если бы у нас был филиал на Марсе, я бы с удовольствием отправил тебя туда, — в тон ей ответил Игорь. — Проходи, хватит тут молодежь развращать. Ребята, еще десять минут и начнем, подождите.

— Это что такое было? — тихо спросил Саша, когда дверь за ними захлопнулась.

— Не обращай внимания, она всегда такая, — со смешком сказал Тим. — Гонит, как тот ямщик. Но оператор она отличный. Только очень... узкоспециализированный. Они вроде с шефом давно работают. Говорят, что…

— И неправду говорят! — возмущенно перебила его Оля. — Они просто друзья, я точно знаю!

— Ну откуда ты можешь знать «точно»? — поморщился Тим.

— Знаю! — повторила девушка, гневно сверкая на него очами. Она аж развернулась и на стуле привстала. — Я же сенс, и я женщина! Я такие вещи отлично чувствую, уж поверь мне!

— Сенс-электросекс, — меланхолично сказал Алик, щелкая по клавиатуре. — Не шуми ты. Тим, версия Оли ближе к истине. Потому что Алиса дружила с его женой.

— Откуда инфа? — хищно подобравшись, поинтересовалась Оля, но Алик с горделивым видом задрал нос к потолку.

— Свои источники не рассекречиваю!

— Ну дык… с женой-то он развелся, — пробормотал Тим, не желая сдаваться. — И кто знает…

Громко хлопнув дверью, в офис зашел Аркадий, и все моментально замолчали. Оля хихикнула, прикрываясь ладонью, и отвернулась к экрану, имитируя бурную деятельность.

— У себя? — спросил мужчина, ткнув пальцем в сторону кабинета.

— Там это… Елисеева вернулась, срочный доклад, — объяснил Тимофей, тоже отворачиваясь к компьютеру.

— Ага.

Глава «силовиков» прислонился к стене, рассеянно перебирая что-то в пальцах. Саша присмотрелся — это была некая металлическая конструкция, вроде кистевого эспандера. Он поспешно отвернулся, не желая, чтобы этот пугающий тип заметил его внимание, и честно попытался думать о своем докладе на предстоящем совещании. Но вместо этого в голову лезли посторонние мысли — например, о том, что Оля явно неравнодушна к их блистательному шефу, и о том, почему же тот все-таки развелся. Впрочем, ну а почему обычно люди разводятся? Прошла любовь, завяли помидоры… А коллеги-то у него, однако, сплетники. Хотя их интерес кажется довольно доброжелательным. Отношения в отделе, как Саша успел заметить, были теплыми, почти семейными. И все по-своему любили и уважали Игоря. Даже, наверное, эта странная Алиса.

Письменный стол в кабинете Рогозина, оказывается, раздвигался, моментально превращая кабинет в этакий уютный конференц-зал. Когда они все расселись по местам, Саша подумал с усмешкой, что они похожи сейчас на сотрудников какой-нибудь фирмы, готовых ближайшие два часа увлеченно обсуждать увеличение объема продаж. Вон и шеф восседает во главе стола, сверкая очками и дорогим галстуком… Саша перевел взгляд на Алису и осекся. В приличную фирму такое существо просто не пустили бы. Они все были одеты достаточно повседневно, но не так же!

«А впрочем, какое мне дело, нашел о чем думать — о чужих шмотках» — подумал парень, внезапно рассердившись сам на себя. Он сегодня утром впервые в жизни тщательно выбирал, что надеть. Сам чуть было галстук не нацепил, но вспомнил, как ходит на работу Тим, и вовремя одумался. Понятное дело, тут никто подобной ерундой не заморачивается.

— Алик, ну что у нас тут стряслось за отчетный период? — спросил Рогозин. Утруждать себя формальностями вроде объявления начала совещания он явно не собирался.

— Три заявки от ментов, все проверено, — небрежно, даже лениво начал Алик. — У Белинского…

— Давай не будем все-таки называть ментов ментами, — поправил его Игорь. Задумался на секунду, фыркнул, осознав, что сказал только что. — То есть, милицию.

— Угу, — Алик бегло улыбнулся в ответ. — У Белинского в клинике контактёр. Просит проверить, говорит, уж больно четкая система в его бреде просматривается.

— Можно я, можно? — тоном школьника-отличника пропищал Тим и поднял руку.

— Посмотрим, — майор адресовал ему взгляд, который, наверное, задумывался как суровый. Получилось не очень — Рогозин явно пребывал в отличном настроении. — Дальше!

— Сообщения о полтергейстах, тоже от ментов. Статистически многовато за две недели, но критерий Боровского не превышен. На половину адресов наши уже съездили, ничего необычного. Капитан Лебедев просит кого-нибудь порекомендовать для поиска пропавших девчонок…

— Я ему уже эксперта нашел, — кивнул Игорь. — Мне его начальство дозвонилось.

— А что там за девчонки? — спросил Аркадий неожиданно заинтересованно.

— Маньяк у нас объявился, похоже, — пояснил Рогозин, несколько помрачнев. — Но это пока что не наше дело. Ничего мистического, просто урод, которому нравится расчленять юных девушек.

— Откуда ты знаешь, что он урод, может, он вполне симпатичный, — пробормотала Алиса, рассматривая свой ноготь. Ее высказывание никто не прокомментировал, только Аркадий покосился неприязненно. Он, в своем извечном камуфляже, тоже смотрелся инородным элементом на совещании.

— Потом, насчет погоды… начинаются расхождения с прогнозами метеорологов. Но они ж у нас и так ошибаются через раз, не только в октябре… так что, пока ничего определенного не скажу. Ну и, в целом, все, — развел руками Алик. — Теперь, по этим вашим геологам… Никто у нас до сих пор на учете не состоял. Но… по агентурным данным, — тут парень почему-то запнулся и быстро глянул на начальника, словно ожидая подтверждения, — по крайней мере четверо из них — точно в Игре. Они, кстати, не все с геофака. Некая Лена, например, и вовсе из Москвы приехала, живет у подруги...

— Из Москвы? Давно?— Рогозин внезапно напрягся.

— Давно, больше года назад, — кивнул Алик. — Я знаю, о чем вы подумали. Но не могли же они настолько заранее готовиться? Я, конечно, послал запрос в московский офис… ну, от вашего имени. Пока ничего не ответили. А у нас на нее досье нету.

— Пока пришлют… бюрократы, — проворчал майор. — Ладно. Всё? Вопросы есть? Саша, ты тоже спрашивай, если что непонятно.

— А что такое критерий Боровского? — произнес Саша, нервно теребя рукав своей рубашки. Оказываться в центре внимания ему не хотелось, но нужно же было прояснить непонятный термин.

— Это значение полтергейстной активности, статистически достоверно превышающее средний уровень для данного района или города, — быстро и уверенно ответил Алик. Видно было, что это определение он знает наизусть. — Если значение превышено… то это очень, очень тревожно.

— Ага… — Саша глубоко вдохнул, набираясь решимости для следующего вопроса. — Ну и… что такое эта Игра? Вы обещали объяснить…

— Разумеется, — кивнул Рогозин. — Но сначала, для чистоты эксперимента, давай все-таки послушаем твои выводы. Ты готов?

«Что, вот прямо сейчас?» — панически завопил внутренний голос, но Саша мужественно заставил его заткнуться. Мало он, что ли, делал докладов в своей жизни? Тут, по крайней мере, за это оценки не ставят, как в универе.

— Да… только… я вот тут сделал… что-то типа презентации, — он повертел в руках флешку. — Можно ее как-нибудь?..

— Конечно, — Игорь через стол подвинул к нему ноутбук. — Включай сюда.

Развернувшись, он нажал какую-то кнопку в столе, и с потолка спустился большой раздвижной экран для проектора.

— Уу, круто, прям совещание в Пентагоне, — не преминул съязвить Тимофей. Алик фыркнул, соглашаясь.

— Хорош ржать, охламоны! — осадил их Рогозин. Он с доброжелательной улыбкой смотрел, как Саша возится с ноутом. — Наконец-то в этом бедламе хоть кто-то будет ответственно подходить к своей работе. Сразу видно — отличник учебы!

— А еще он хорошенький, — вполголоса добавила Алиса. А когда Саша смущенно глянул на нее, тут же показала ему язык и громко сказала: — Фуу, зубрила!

— А ну цыц! — шутливо прикрикнул на нее Игорь. — Сейчас вот выгоню за дверь!

— Нуу, а я-то думала, в угол поставишь, — разочарованно протянула та в ответ.

— Нет, в углу ты будешь смотреться как дешевая постмодернистская икебана. Я не хочу, чтобы кто-то решил, что у меня настолько плохой вкус…

Слушая бредовый диалог, Саша внезапно успокоился. Это надо же, он всерьез думал, что эти люди будут внимательнее его слушать, если он наденет галстук? Ха.

— В общем, — сказал он, разворачивая на весь экран фотографию милицейского протокола, — в квартире, где сейчас живет Катя, и где проводился ритуал, пятнадцать лет назад было громкое убийство. О нем даже в газетах писали, — он щелкнул клавишей, и на экране появился скан газетной страницы. — Муж зарезал жену из ревности, а потом и дочь заодно — видимо, просто процесс понравился. Тут еще фотки были, я не стал вставлять… Ну вот, а потом там было самоубийство, всего через год — парень повесился. Больше ничего у мен… эээ, у милиции на эту квартиру нет. Но я просмотрел на всякий случай еще и историю по всему району…

— Зачем? — спросил майор. Удивленным он, однако, не выглядел.

— Не знаю… интуиция, — Саша пожал плечами. — И оказалось, что… — на экране появилась карта района с отмеченными на ней красными точками, — уже через три месяца после первой трагедии по району прокатилась волна смертей. Самоубийства, отравления непонятные, инфаркты у довольно молодых людей… Квартиры жертв находятся, ну… видите? По кругу от этой, первой, которую можно принять за центр. А вот — через несколько лет… снова круг, только шире. Но жертв меньше. Вот данные еще за два года, объединенные… снова круг. Еще шире. Ну, тут довольно условно получается, точек не хватает… А вот через пять лет.

— Круг сужается, — сказал Тим, глядя на картинку.

— Ну да, — кивнул Саша. — А потом снова шире, шире… Это похоже на то, как… круги по воде расходятся. От брошенного камня, например.

— Отлично,— сказал Игорь, глядя на него. — То есть, конечно, в этих смертях хорошего мало. А хорошо то, что ты за несколько дней эту схему построил. Наши аналитики несколько месяцев извилинами шевелили. И зачем им только зарплату платят?

— Они же не от начальной точки ориентировались, — словно оправдываясь, сказал Алик. — И вообще не знали, что искать, поначалу.

— То есть, вы это уже знали? — переспросил Саша, удивленно глядя на коллег.

— Знали, — подтвердил Рогозин. — А почему, как ты думаешь, мы следили за этой квартирой? За этой и рядом других мест… Видишь ли, на карте города таких вот пульсирующих «кружочков» — хватает. И других зон, менее агрессивных — тоже. Как считаешь, почему эта веселая компания там оказалась?

— Ну так… вы же сами говорили, на допросе Фарида — амулет они какой-то делали, — хмуро сказал Саша. Он чувствовал себя обманутым — зачем его заставили «изобретать велосипед», если все это давно известно? Проверяли на умственные способности, что ли? — Наверное, в таких местах легче… магические обряды проводить. А Катя сама их приглашала, она же гостям всегда рада… Они, может быть, специально с ней из-за этого и общались. А эта тварь… подождите, так это был, получается, призрак убитой жены? — с ужасом осознал вдруг Саша.

— Хороша жена! — хихикнул Тим. — Такую можно и…

— Нет, конечно, — спокойно ответил Игорь. — В подобных местах им просто легче… появляться и существовать. Если зона пульсирует, значит, она живет. А какое главное свойство живого? Обмен энергией с окружающей средой. Вот на этой энергии всякие твари и кормятся. А волны, которые мы наблюдаем, это, вроде как граница градиента положительной и отрицательной энергии…

— И вот тут мы попадаем в область псевдонаучной херни, — торжественно сказала Алиса. — За выражение «отрицательная энергия» любой вменяемый физик даст тебе в глаз, не раздумывая. Ты еще скажи — отрицательная материя…

— Ну, поскольку физиков тут не наблюдается никаких, уж излагаю, как умею, — пожал плечами майор. — Теорий много, достоверно можно сказать только одно — такие зоны, энергетические неоднородности — существуют. И их можно использовать. Чем и занимаются отдельные представители прогрессивной молодежи… У тебя все, Саша?

— Ну вообще-то… была еще одна мысль, — нехотя сказал парень. — Я подумал — откуда эта зона взялась? Может, возникла после убийства, а может — наоборот, была его причиной? И полез читать про всякие геопатогенные зоны… ну там, сетка Карри, сетка Хартмана, да вы все это знаете, наверное…

— Знаем, — кивнул Игорь. — Но ты молодец, что нашел. И?

— Ну и… вычитал, что возникают зоны, например, над подземными водоемами. Или просто пустотами. Как-то вот они искажают энергетические потоки. Тогда я решил поискать геологические карты города, со всякими там грунтовыми водами… и не нашел. Подумал, надо у знакомых геологов спросить… и тут до меня дошло.

— Точно! — вскинулся Алик. — У кого-то из них курсовая была по грунтовым водам, у меня было записано, сейчас…

— Ну, конечно, — сказал Рогозин, напряженно глядя перед собой. — А мы-то думаем, как они вычисляют эти зоны? У них ведь нет доступа к милицейской статистике, неужели они по всему городу с маятником ездят, проверяют? А у них ведь эти карты перед глазами, наверное, с первого курса…

— Между прочим, о подземных пустотах, — сказал Аркадий, и тут же его едва не перебил Тим: — А вот кстати, про подземелья…

— Так, — сказал майор, жестом останавливая обоих. — Я вижу, головоломка начинает сходиться. Видишь, Саша, я был все-таки прав, когда дал тебе это задание. Вот и новая зацепка! Ни один из наших высоколобых аналитиков не задался наивным вопросом «А почему?» — и вот результат. Да, зоны действительно возникают и в результате человеческой деятельности, например, как после гибели той несчастной кошки в роще, что мы с тобой закапывали… но есть же и природные. И наверняка есть «спящие» зоны, которые можно активировать. И мы ничего о них не знаем, а наши противники в этой игре — знают. Так, что там о пустотах?

— Я как раз собирался рассказать, — кивнул Аркадий. — Мои ребята еще раз облазили окрестности больницы. Оказывается, там есть подземный ход заброшенный, семнадцатого, что ли, века. Там раньше склад купца какого-то был, а он опасался разбойников, ну и окопался во все стороны. Ход аж до пристани ведет, судя по хроникам, только он полузатопленный — мы до конца не пролезли, там акваланги нужны. А ведь тут не один такой купец был предусмотрительный. Я, между прочим, много чего слышал про катакомбы, которыми тут полгорода перекопано. Да все как-то… не попадали они в нашу эту… юрисдикцию.

— Теперь попадают, — кивнул Игорь. — Затоплено, говоришь? Вот тебе и грунтовые воды. Вот и искажения энергетических потоков. Интересно, есть ли у геологов карта этих подземелий?

— Наверняка карта есть у диггеров, — сказал Тим, возбужденно подпрыгивая на стуле. — У меня знакомые есть… ну, диггеры, неужели не знаете, что это такое? Исследователи всяких подземелий, пещер… Я подниму все старые контакты, попробую у них выяснить, может, они что-то знают. Если эти ребята шляются по катакомбам, они могли с ними пересекаться.

— Шляются, — уверенно сказала Оля. — И свидетелей ритуалов, как Соню эту, например, спокойно убивают, да и уходят подземными ходами. Как крысы, блин. А еще я их проследить больше не могу. С прошлой ночи — не могу. Как… как в землю канули.

«Так Оля за ними следила» — понял Саша, и ему стало стыдно за собственную неосмотрительную попытку прошлой ночью. Конечно, куда ему тягаться с профессионалом — сновидцем? Может, именно из-за него они и обнаружили слежку…

Рогозин внимательно посмотрел на него. И наверняка понял, о чем он думает, потому что тут же спросил Олю:

— А прошлой ночью что было?

— Так я же вам рассказывала, — пожала плечами девушка. — Ритуал какой-то в роще. Артефакт снова делали… кошку зарезали, уроды.

— Я не понимаю, — сказал Саша. — Если вы знаете, чем они занимаются… если это что-то опасное… почему бы их всех не арестовать, как Фарида?

— Ну, во-первых, законных-то поводов у нас нет, — вздохнул Игорь. — Во-вторых… Ну что, кто расскажет Саше, кратко и по существу, что такое Игра?

— Ну, — жизнерадостно начал Тим, — однажды куча двинутых ролевиков…

— Ну, — не менее радостно начала Алиса, — однажды один двинутый майор….

— Вот так всегда, — усмехнулся Рогозин.— Ладно. Так вот, несколько лет назад я случайно обнаружил, что в октябре повышается активность… юных оккультистов.

— Пионэры, — хихикнула Алиса.

— Ну да. Дело в том, что большая часть эзотерических тусовок в городе нам известна, а то и вовсе подконтрольна. В основном это всякие безобидные гадальщики на таро, любители возрождать исконно русскую культуру групповыми оргиями в лесу во славу Мокоши, и прочие. Взрослые, рассудительные люди, по большей части. Когда появляются какие-нибудь психопаты-сатанисты, мы их с удовольствием ловим вместе с милицией, потому что они в рамках закона удерживаться не способны. И есть одиночки… которые редко чего-то достигают без поддержки учителя и традиции. А тут — вроде и ритуалы проводятся достаточно массовые — одиночка столько энергии не выплеснет, но и подход явно профанский, неумелый — за собой не чистят, последствия не учитывают. Грубо работают, как новички-одиночки, из тех, что начитаются дурацких книжек и бегут на кладбище черные свечи жечь. Напрашивалась мысль — кто-то их умело организует, но учить не стремится. Словно проводит отбор — кто справится, кто нет. Поднимаем архивы — и правда, уже лет пять как в октябре фигня всякая творится. В частности, погода меняется непредсказуемо. И чем ближе к ночи тридцать первого, тем круче. А тридцать первого происходит мощный выброс энергии в каком-нибудь «месте силы», проще говоря — в какой-нибудь из геоаномальных зон. Не обязательно, кстати, отрицательных — есть же и положительные, условно говоря… И, кстати, это многие замечали, но связывали с природными циклами — ну, тридцать первого все-таки ночь Самайна, один из четырех поворотов колеса года… И не надо на меня так смотреть, уважаемые коллеги, как будто вы уже психушку вызвали. Я вообще атеист и материалист, верю только фактам. А что в эту ночь какие-то процессы происходят — это факт.

— Знаем, знаем, ткань мироздания истончается, — сказала Алиса с улыбкой, но были в ее голосе и серьезные нотки.

— Может быть, — ответил Игорь. — В общем, методом отлова этих самых… пионеров, выяснили мы следующее. В городе уже не первый год проводится Игра. Что-то вроде ролевой… ну, знаешь, как ролевики играют? Делятся, скажем, на эльфов, людей и магов, бегают и швыряют друг в друга бумажками с надписью «файербол»…

— Ну вы, блин, и описали, — хмыкнул Тим скептически. — Вообще-то…

— Вообще-то, это сейчас неважно, — отмахнулся от него Игорь. — Среди нашего контингента вообще немало ролевиков, которые слишком заигрались в магов… В общем, некто этих детишек организует. Весь октябрь идут подготовительные ритуалы — ребятки делают себе… амулеты. И так называемые артефакты, то есть — предметы силы. Делают они это в основном в «зонах» — там их можно подзарядить, как из розетки. Или используют для этого живых существ — вроде кошек. Или загоняют в них астральных сущностей — не в этом суть. Главное, что в ночь тридцать первого они собираются в одном из «мест силы» — в каком, заранее никому не известно, но известно, что это место, где ни одного вспомогательного ритуала не проводилось в этом году. То есть, если где-то провели ритуал — место уже «засвечено». Ну и вот… происходит состязание. Как происходит — подробности неизвестны… похоже, что все одновременно активируют всё, что принесли. Амулеты — для защиты, артефакты — для… открытия врат, как они это называют.

По кабинету пробежал явственный смешок — видимо, эту часть рассказа сотрудники Отдела полагали забавной.

— Врат куда? — уточнил Саша, видя, что Рогозин задумался, подбирая слова.

— Ты лучше спроси, для кого, — вздохнул Игорь и вдруг улыбнулся. — Если верить рассказам игроков, то… они пытаются призвать в наш мир кого-то из Древних. Ктулху там, или Азатота… Ну, ты ж читал Лавкрафта? Сейчас почему-то все читают Лавкрафта, ужас, что за мода…

— Погодите, — жалобно попросил Саша и положил ладони на виски, растирая их. — Игорь Семенович, только не говорите, пожалуйста, сейчас, что Азатот и Ктулху существуют…

— Скажи ему, — немедленно начала хихикать Алиса, — я хочу видеть его лицо при этом.

— Я их, по крайней мере, не встречал, — усмехнулся Игорь. — Нет, Саша, вся эта тусовка «древних», скорее всего, все-таки плод нездорового воображения писателя… Азатот, допустим, и не существует, а вот его фан-клуб нас всех уже порядком достал. В чем суть ритуала? При активации кучи заряженных предметов, при этом еще и подобранных совершенно бессистемно и хаотически, наши юные культисты создают сильное возмущение энергетического поля. Некоторые ортодоксы сказали бы, что там и возмущение пространства-времени имеет место быть, но это уже сказки… скорее всего. Получается что? Получается выброс энергии. Какой-то умный дядя вполне может этим воспользоваться — в своих целях. Но, по легенде Игры, образуется дырка в иные измерения, оттуда выползает кто-нибудь из Древних, и награждает победителя — то есть, того, кто вложил больше всех сил в открытие врат. Ну и прочим, как говорится, воздастся по делам их. Но проблема в том, что такое сильное возмущение неизбежно порождает «откат» — отрицательный эффект. И вот он-то всей своей силой и обрушивается на проигравшего, то есть того, чьи артефакты будут слабее всех. Частично от этого спасают амулеты… но тут важно соблюсти баланс. Тем, кто оказался на предпоследнем месте и так далее — тоже достается, но — слабее. Всем по способностям, каждому по кумполу… Такой вот экспорт коммунизма прямиком из Юггота, получается. Ну, как тебе?

— Голова кругом идет, — честно признался Саша. — И кто же за всем этим стоит?

— А вот понятия не имею, — сказал Игорь, откидываясь на спинку кресла. — И именно поэтому мы пока не трогаем твоих «геологов» — чтобы не спугнуть мастера. Видишь ли, в игре всегда есть некий мастер. Как правило, не местный — здесь его знают только заочно, но почему-то он пользуется большим авторитетом. Он должен присутствовать на каждом вспомогательном ритуале, подтверждая его, так сказать, законность. Он единственный, кто знает всех игроков — они же часто и не знают, кто из их товарищей в Игре, кто — нет. А то ведь могут и попытаться уменьшить число конкурентов… Впрочем, это, как я понял, правилами не запрещается. Такие дела. Нам еще ни разу не удавалось напасть на след мастера. Одиночка это или член организации? Скорее, конечно, второе — они ведь каждый год меняются… вроде бы. Что происходит с победителями — неизвестно. С проигравшими… я слышал про одного парня, который, вроде бы, проиграл в позапрошлом году. Умер от серьезной болезни в декабре того же года.

— Жуть, — отозвался Саша, почувствовав необходимость хоть что-то сказать.

— Не то слово. А знаешь, что интересно? Это во всех крупных городах происходит. Я разговаривал неофициально с руководителями филиалов… неофициально, потому что официальные мои доклады так и застревают у начальства в столе. Говорят, доказательств нет…

— И что же делать? — спросил парень растерянно. Майор усмехнулся и обвел взглядом притихшее собрание.

— А вот теперь, когда столь важный вопрос был задан — давайте думать! И учтите, что они уже знают о нашем существовании и нашем интересе… ну, скажем так, они в курсе, что есть некая сторонняя сила. Мы же за ними подчищаем «хвосты». А может, мастер знает и еще больше. Итак?

— Ну, — решительно начал Тим, — вычисляем все возможные места проведения финального ритуала, в ночь тридцать первого их все оцепляем…

— Людей не хватит, — коротко обрубил его Аркадий.

— Ну, милицию подключим… — чуть менее уверенно пробубнил парень.

— Ха! Милицию! — фыркнула Алиса. — Они собственную жопу в кустах не найдут… А вот их обнаружат моментально. Вся надежда на…

— На информаторов, — быстро перебил ее Игорь, словно бы не давая ей сказать больше положенного. — Но они могут и не выйти на связь. И они могут и не узнать место проведения. Нужен план «б». И срочно… у нас десять дней до финала, если вы вдруг не заметили число на календаре.

— По-моему, решение очевидно, — сказал Саша, сам не веря, что это произносит. — Нужно послать к ним кого-то под прикрытием. Кто войдет в эту Игру… как игрок. И узнает все, что нужно.

Все замолчали, обдумывая предложение.

— Нужен кто-то, кого они точно не подозревают в связи с вашим… с нашим Отделом, — продолжил парень, глядя в упор на Рогозина, который, опустив подбородок на сплетенные пальцы, смотрел перед собой отсутствующим взглядом. — Кто-то, подходящий по возрасту… и по роду увлечений. Я могу, например.

Саша никогда не страдал комплексом героя, не стремился спасать человечество и устраивать революции, и прочие глупости в том же духе совершать. Просто сейчас он как-то остро ощутил, что идеально подходит именно для этой миссии — просто удивительно, как вовремя он попал в Отдел! И что многое сейчас зависит от него. Что это шанс сделать нечто действительно из ряда вон выходящее. И заглушить окончательно этот противный холодок внутри, который будто подталкивает — беги! Спасайся! Не связывайся с этими опасными людьми! Закрой глаза, не смотри, вернись обратно в свой привычный и понятный мирок…

— Ты хоть представляешь, насколько это опасно? — спросил его Аркадий.

— Ты амулеты-то делать умеешь? — скептически поинтересовался Тим.

— А ты уверен, что они за тобой уже не следят? — задумчиво почесал в затылке Алик.

— Да он расколется через пятнадцать минут, — фыркнула Алиса, но в то же время впилась в него острым, оценивающим взглядом.

— Ты же слышал — проигравший умирает… — тихо прошептала Оля.

А Игорь молчал, не глядя на него, и с каждой секундой его молчания Саша все отчетливее понимал, что пойдет на это задание. Что, может быть, именно этого от него и ждали. И что он постарается сделать всё, что от него потребуется. Рискнет жизнью и рассудком, победит Ктулху, Азатота и Йог-Сотота, скрутит и притащит в офис этого загадочного Мастера Игры… и швырнет к ногам начальника. Чтобы только увидеть его улыбку и услышать «Ты молодец, Саша».

 

Глава 4.

— Да, точно, — Саша непроизвольно облизнул пересохшие от волнения губы, прижимая телефон к уху. — У Кати мы виделись тогда. Я с ней учусь.

— Припоминаю, — голос в трубке стал чуть менее настороженным. — А номер мой у тебя откуда?

— От… Сони. — Саша сжал свободную руку в кулак, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь. Только бы прокатило, только бы Вит, до странного похожий на киношного вампира парень-гот, сейчас поверил ему!

«Так Соню они убили, чтобы она ничего не успела рассказать, я правильно понимаю?» — спросил он Игоря, пока они спускались в лифте.

«Похоже, что так» — кивнул тот, рассеянно глядя в сторону. «Остается только надеяться, что наше наблюдение не стало тому причиной. А то совсем… нехорошо получается».

— Не знал, что вы общаетесь, — неизвестно, поверил ли ему геолог, но сильного удивления не демонстрировал.

— Да мы больше в сети болтали, — небрежно ответил Саша, вспоминая заранее продуманную «легенду». Вряд ли даже ближайшие друзья Сони могли отследить все ее контакты. — Жаль, что она так…

— Да. Жаль. А на похороны ты чего не пришел?

«Черт, а вот этого мы не учли, почему я не был на похоронах? Да я даже не знал, когда они…»

— Да я… как-то… знаешь, не люблю всё это, — совершенно искренне ответил Саша. Его собеседник хмыкнул — скорее понимающе, чем с сомнением.

— Бывает. Ты чего хотел-то?

— Я… хотел узнать, — Саша глубоко вдохнул, успокаивая нервы. — Я… хочу зайти в Игру. Еще ведь не поздно?

Тишина. Только бешеный стук сердца, который, кажется, может услышать даже собеседник на другом конце города.

— Она тебе и это рассказывала? — спросил Вит сухим, безэмоциональным тоном.

— Ну… немного. Я же с ролевиками тусил, ну за библиотекой, знаешь, где старое место сбора было, до реставрации? Там много об этом говорили. А тут я услышал, краем уха…

— Ты хоть понимаешь, что это не просто… ролевка? — спросил геолог с некоторым оттенком презрения.

— Я знаю, — торопливо забормотал Саша, — мне в прошлом году Юрик рассказывал… ну, Семецкий…

Парень, оказавшийся в прошлогодней Игре самым слабым звеном, теперь послужил «алиби» для Саши. Как и Соня… не слишком ли много мертвецов в его «легенде»? Что ж, зато их уже никто не расспросит…

— Ну тогда ты в курсе, что бывает с проигравшими, — в трубке усмехнулись, нехорошо так, злорадно.

— Я знаю, — повторил Саша. — Я не чайник какой-нибудь. Я хочу зайти. Так… как мне найти мастера?

— Мастер сам тебя найдет, — фыркнул Вит. — Я передам твою заявку. Все?

— Да… а как?... — Саша попытался было продолжить разговор, но в трубке раздались короткие гудки.

«Рядовые игроки пойдут тебе навстречу» — говорил Рогозин, когда они продумывали «легенду». «Им же выгодно, чтобы в игре оказался кто-то слабее, несмышленый новичок, за которого тебя и примут».

«Я тут подумал… а Фарид не может как-то предупредить их, передать информацию, например, во сне?» — спросил Саша. Он знал, что захваченный оперативниками геолог содержится под стражей до сих пор, и выйдет только после окончания Игры.

«Не может» — коротко ответил майор, и явно не собирался развивать тему, но Саша продолжил расспросы… на свою беду. Честно говоря, теперь он предпочел бы не знать, какими методами пользуется его «контора» в таких случаях. Фарид не мог связаться со своими товарищами по Игре, потому что находился в искусственной коме, вызванной специальными медикаментами. Игорь утверждал, что геолог проснется невредимым, когда придет время… но в голосе его не было стопроцентной уверенности.

«В любом случае, больше ты его не увидишь — учеба в России для него закончилась» — категорично сказал Рогозин в итоге.

Телефон в руке резко зазвонил вновь, и задумавшийся было Саша вздрогнул, едва его не выронив. Номер был незнакомым, и парень вновь занервничал.

— Да? — осторожно спросил он, снимая трубку.

— Ты хочешь зайти в Игру? — спросил его странный свистящий шепот. Не мужской, не женский… Саша не мог представить себе его обладателя.

— Да, — выдохнул он в ответ.

- Ты сказал! — торжествующе взвизгнул его странный собеседник, и тут же мгновенно вновь перешел на бесстрастный шепот: — Назови время и место твоего ритуала.

Собрав в кулак все самообладание, Саша назвал заранее оговоренное место — заброшенный завод на восточной окраине города. Создавать свой артефакт для Игры он намеревался ровно в полночь — для пущего эффекта. Едва он договорил, звонок прервался — кажется, мастер, если это был он, получил всю необходимую информацию.

Облегченно выдохнув, парень отложил телефон. Хотелось немедленно послать смс на служебный номер, через который он теперь держал связь с сотрудниками Тринадцатого отдела. Но он сдержался — нужно было выждать некоторое время, чтобы не вызывать подозрений. Конечно, скорее всего, загадочному «мастеру» не под силу непрерывно следить за ним — но разумнее было исходить из самых худших предположений. Так что новоиспеченный «двойной агент» устроился поудобнее на разваливающемся диване и принялся работать над своим мысленным «щитом», тщательно представляя себе в деталях сияющий кокон, что надежно укрывает его от любых внешних атак.

На стуле рядом с постелью лежал, тускло отсвечивая металлом, короткоствольный пистолет системы «Скиф». Саша потянулся к нему, повертел в руке, примериваясь. Тяжесть оружия непривычно оттягивала руку — и ведь это, как объяснял ему Игорь, одна из самых легких моделей, весит меньше килограмма.

— В боевых условиях от «чайника» с пистолетом обычно больше вреда, чем пользы, — говорил Рогозин, вручая ему оружие. — Но я надеюсь на твою благоразумность… и хочу дать тебе хоть небольшое преимущество. Чем более крутыми магами считают себя эти ребята, тем меньше они обращают внимания на простейшие факторы материального мира. Они будут проверять тебя на наличие лишних амулетов, не заверенных мастером — а о такой штуке, как пистолет, просто не подумают. Откуда он у простого студента?

— А если все-таки обнаружат? — с сомнением переспросил Саша.

— Скажешь, у отца спер. И отдашь, если потребуют. Не геройствуй лишний раз. Пригодится он тебе в одном случае — если тебя раскроют. И попытаются убить. Вот тогда стреляй, хотя бы в воздух. По крайней мере, будет нам сигнал к атаке. Но не хотелось бы выдавать себя на подготовительном ритуале. Там мы просто последим за ними.

— А на финальном? — спросил Саша, прицеливаясь из пистолета куда-то вдаль спортзала, куда они и спустились для этого разговора — оказывается, спортзал и функции тира выполнял, по крайней мере, мишени для стрельбы там имелись.

— Неправильно держишь, — сказал майор и, подойдя сбоку, взял его руку, укладывая ее на рукоять пистолета. — Правой держи, левой поддерживай правую. Упор на средний и безымянный. Говоришь, отец учил из винтовки стрелять?

— Так то ж винтовка, — оправдываясь, сказал Саша. Игорь стоял рядом, внимательно глядя, как он целится.

— А на финальный ритуал ты не пойдешь ни в коем случае. Как только тебе сообщат место его проведения, сообщаешь нам, и на этом твоя миссия выполнена. Так, ты глаз не прищуривай, это только для спортивной стрельбы прием. На прицел не смотри, смотри на объект. Куда целишься, ты должен чувствовать, пистолет — это продолжение твоей руки…

— Ага, и сейчас вы скажете, что в момент стрельбы существуем только я и мишень, целиться надо не стволом, а всей нервной системой, а убивать не пулей, а силой духа, правильно? — с улыбкой сказал Саша. С момента окончания совещания Рогозин был непередаваемо серьезен, даже мрачен, и это здорово нервировало. Саша уже успел привыкнуть к его полушутливой манере изложения информации.

— И в кого ты такой умный, наверное, в папу своего с винтовкой, — отозвался майор, слабо улыбнувшись в ответ, и парню немедленно стало легче. — Ну давай, покажи свою силу духа.

По мишени Саша безбожно промазал, задев самый ее край, а неожиданно сильная отдача заставила его качнуться назад, едва удержавшись на ногах. Да еще и гулкий звук выстрела дезориентировал.

- Безобразие, — прокомментировал Игорь, оказавшись неожиданно близко — Саша аж вздрогнул. — Ты так своих в перестрелке поубиваешь, с такой точностью. Говорю же, почувствуй оружие. Как продолжение своей руки. Ну-ка…

Обхватив парня сзади, он накрыл ладонями его руки, нервно сжимающие пистолет, и приподнял ствол выше, прицеливаясь вместе с Сашей.

- На выдохе стреляй. Дыши сейчас вместе со мной, — сказал майор ему в самое ухо, обдав кожу неожиданно горячим дыханием, отчего по коже пробежала волна мурашек. Прижимаясь спиной к его груди, Саша честно постарался уловить ритм его дыхания по размеренным движениям грудной клетки. На очередном выдохе Игорь плавно надавил на его палец, лежащий на курке, и Саша ощутил, словно вместе с выстрелом из груди вырвалось что-то — некий энергетический сгусток, что ли — и устремилось точно в цель. Пуля пробила центр мишени. И следующая. И следующая. Саша словно видел их полет в замедленной съемке, и знал, куда ударит крохотный кусочек металла еще до того, как он соприкоснется с плотной тканью, разрисованной концентрическими кругами. Кровь шумела в ушах так, что грохот выстрелов был едва слышен — а может, он просто временно оглох еще после первого.

— Ну вот, а теперь сам, — сказал Рогозин и убрал руки. Спину словно обожгло холодом, когда он отстранился и сделал шаг в сторону.

«Это не в зале холодно… это у меня температура» — понял Саша, чувствуя, как пылает лицо, точно в активной фазе гриппа. С чего бы вдруг?

Он, вообще-то, не любил лишний раз пускать людей в свое «персональное пространство». Когда в нем оказывался Игорь, это… нервировало. И смущало. Почему-то очень смущало.

Вскинув руки с пистолетом, он выстрелил, представив в последний миг, что Рогозин по-прежнему стоит рядом и направляет его руки. Сработало — пуля легла не в центр, но довольно близко.

— Небезнадежен, однако, — с улыбкой сказал майор, забрал у него пистолет и перезарядил. Саша несколько расслабился, посмотрел на мишень оценивающе — не переставить ли ее еще подальше? Как оказалось, зря. И расслабился тоже зря. Потому что, вернув ему оружие, Рогозин сказал — вернее, приказал:

— А теперь стреляй в меня.

— Ч-что? — Саша посмотрел на него с ужасом.

— Давай. Тебе же придется однажды стрелять в людей. Учись, — сейчас майор снова был предельно серьезен.

— Но… я же… попаду? — неуверенно пробормотал парень. Игорь усмехнулся — коротко и зло.

— Спорим?

Саша дрожащими руками поднял оружие. Рогозин шагнул назад, потом неожиданно вбок — он перемещался плавно и бесшумно, словно перетекая с одной ноги на другую, и не отрывал взгляда от Саши — тяжелого, угрожающего взгляда.

— Ну, давай. Стреляй! — он резко вскинул голову, обжигая парня колючими искрами серо-стальных зрачков, и Саша нажал на курок — скорее с перепугу, чем приняв осознанное решение. И вскрикнул от ужаса, увидев, что Игорь упал, как подкошенный, на середине очередного обманного движения. Отшвырнул пистолет, кинулся к нему…

— Зачет… мне по актерскому мастерству, — сказал майор, вставая. — А тебе по стрельбе — пока незачет. Ты бы попал мне максимум в плечо, даже если б я не поставил сейчас холостые. Оружие в бою — не бросать. И после каждого выстрела… Саш, ты чего?

Саша мертвой хваткой вцепился в деревянную перекладину «шведской стенки» в углу, и в нее же уткнулся лбом. Кажется, он добрался сюда всего в два прыжка, ловко увернувшись от Игоря. Вообще-то, убегая в истерике, логичнее было выскочить в дверь, но он, кажется, несколько перепутал направление побега. Вот вам и ориентировка в экстремальных ситуациях. Теперь парень боролся с накатывающей бессильной злостью, и безуспешно пытался успокоить дыхание. Сейчас, дайте только отдышаться, и кое-кто в этом зале услышит о себе объективное и беспристрастное мнение. С применением трехэтажной народной лексики.

Когда по его плечу осторожно скользнула рука, Саша был еще не готов к диалогу, поэтому только дернул плечом, пытаясь избавиться от прикосновения.

— Ладно, — сказал Рогозин у него за спиной. — Признаю, я немного перегнул. Все-таки, я не спецназ тренирую. Ну не злись, ладно?

Сильные руки бесцеремонно развернули его спиной к спасительной стенке. Игорь осторожно притянул его к себе, пытаясь успокоить. Из чистого упрямства Саша уперся локтями в его грудь, не давая движению стать полноценным объятием. Вообще-то, он разрывался между желанием самому прыгнуть на шею майору, обнимая его, и одновременно стремлением дать ему в морду, несмотря на очевидную бесперспективность подобных разборок.

«Придурок» — мстительно думал Саша, прожигая гневным взглядом узел галстука начальника — выше он глаза поднять не решался. «Сначала прижимается, потом стреляй в него… псих долбаный. Господи, если б он умер… я думал, я сам умер, когда выстрелил».

— Ну не злись, — повторил Игорь, и ласково провел ладонью по его щеке. Саша поднял взгляд и секунды на три, наверное, завис, пытаясь понять — все-таки, голубые или серые глаза у этого невозможного типа?

…Саша очнулся от воспоминаний, ощутив холодное прикосновение металла к щеке, и с удивлением уставился на свою руку, все еще сжимавшую пистолет. Кажется, он только что совершенно неосознанно прижал оружие к лицу, будто повторяя автоматически давешнее движение Игоря.

«Еще чего не хватало!» — возмутился парень, поспешно убирая руку – этак недолго и мозги себе вышибить, замечтавшись. «Цвет глаз, видите ли, он рассмотреть пытается! Сопли какие-то девчачьи, где я только этой лирики нахватался? Впору брови начинать выщипывать, как этот жуткий Феликс… и к Кате в подружки напрашиваться, раз уж парнем она меня считать не намерена».

Он скинул сохранившийся в памяти номер «мастера» на служебный номер, а потом, как и было оговорено, отправил смс-ку — «все в порядке».

— Я просто хочу, чтобы ты вернулся с этого задания живым, — сказал Игорь, подбирая брошенный им пистолет. — Ужасно не люблю терять сотрудников, даже внештатных. Потренируемся еще на мишенях, хорошо?

 

Глава 5.

— Дьявол! — приглушенно ругнулся Саша, едва не напоровшись в темноте на железный штырь, торчавший из бетонного покрытия. Мрачная атмосфера заброшенного завода и мысли о предстоящем ритуале невольно настраивали на поэтический лад — в другом месте и в другое время он сказал бы что-нибудь попроще, например, банальное «бля!».

— Это сейчас была инвольтация, так сказать, к эгрегору? — насмешливо спросили сзади. Компания, шагавшая следом за ним по темным коридорам пустого здания, разразилась смехом. Эти люди, похоже, поэтическим настроениям были не подвержены.

Неопределенно хмыкнув в ответ, Саша шагнул из коридора в широкий центральный зал. Перекрытия второго этажа здесь были разрушены, так что зал был теперь еще просторнее, чем во времена функционирования завода, и гулкое эхо шагов металось под высоким, теряющимся во тьме потолком.

— Где-то здесь, — не очень уверенно сказал он, и стянул с плеча рюкзак.

— Ты давай не возись, до полуночи-то не так много осталось, — с усмешкой, но довольно доброжелательно сказала Яна, единственная из присутствующих, кто кутался в темный, до пят, балахон. Из-за этого в первые мгновения, едва увидев ее, Саша подумал было, что вычислил мастера. Но теперь его начали одолевать сомнения.

Итак, мастер присутствует на всех ритуалах. Ни на одном ритуале, кроме финального, не собираются все игроки сразу. Сегодня собралось девять человек, но Саша сразу мысленно отмел тех, кого видел впервые. Круг подозреваемых стремительно сужался. Берг — крупный молчаливый парень, ничем не выделяется. Вит — много говорит, но не производит серьезного впечатления. Хотя любое впечатление может быть обманчиво. Еще один геолог… кличка, кажется, Маркус? Остальные упорно называли его Колей, что несколько сбивало с толку. Это имя, впрочем, подходило ему чуть больше. Выглядит старомодно, вязаный свитер в ромбик так и вовсе сильно напоминает о временах полетов первых советских космонавтов. Впрочем, может, это сейчас, наоборот, на пике какой-то извращенной моды? Держится уверенно, но командовать не стремится.

Яна… кроме вычурного балахона, какие есть основания считать ее мастером? В смазанных воспоминаниях о ритуале, увиденном Сашей во сне, она вроде была одета повседневно…

Аша. Вот кто мог бы подойти. Бойкая девица с короткой стрижкой, язвит по поводу и без, всех подначивает, лезет в споры… Но — с другой стороны, если она — мастер, зачем ей выделяться?

Саша рассеянно кружил по залу, пытаясь найти то самое место. Десять лет назад здесь изнасиловали и убили девочку-подростка. Очередной маньяк, ничего мистического, как сказал Игорь, повторяя свои слова на совещании. И добавил, невесело усмехнувшись — хорошо же, однако, живет то общество, где подобные преступления уже никого не шокируют. Очередной маньяк, подумаешь…

Несколько литров крови, впитавшихся в пористый бетон, создали энергетическую воронку, которая не рассосалась до сих пор. Если ею грамотно воспользоваться, вполне можно зарядить амулет. Только вот проблема — Саша до сих пор ничем подобным не занимался. Ну, хоть увидят его честные старания — и то хлеб, как говорится.

Для начала нужно было найти то самое место. Парень прикрыл глаза, вспоминая фотографии из милицейского архива, которые ему показывали. Далеко не те картинки, которые стоит смотреть, предварительно плотно поужинав… Но за смятыми очертаниями мертвого тела вполне можно различить стены зала — и сориентироваться. Вот только на фотографиях было светло, а сейчас — мрак, хорошо хоть огромные оконные проемы на уровне второго этажа пропускают тусклый лунный свет. Где же эта отметина на стене? Неужели придется использовать маятник? С ним Саша умел работать примерно так же, как с амулетами, то есть — теоретически, что-то где-то читал. Затея с каждой минутой все сильнее попахивала полным безумием. И пистолет за поясом ненамного придавал уверенности, если уж говорить начистоту.

Геологи за его спиной тихо переговаривались, но коварное эхо отчетливо доносило до Саши их голоса:

— Думаешь, это реально? Такой давний выброс…

— Попробовать-то можно.

— А я и не знал, что здесь что-то было…

На полу темнело пятно, точно от пролитой жидкости. Конечно, это не могут быть следы крови — все давно смыло дождями, за десять-то лет. Но все же?

Саша шагнул вперед, наступив на пятно — осторожно, носком кроссовка. И мгновенно откуда-то пришло понимание — это кровь! Но не десятилетней давности — вполне свежая. Ногу словно крохотными ледяными иголочками закололо.

— Тут… — произнес он и сам удивился, как хрипло прозвучал его голос.

Остальные подошли ближе, окружив его ровным кольцом.

— Тут недавно… что-то было. Это не то, что я искал. Но думаю, подойдет.

— Ничего так, — после минутного молчания сказала Яна. Остальные тоже отозвались вразнобой, высказывая схожие мнения. Саша не заметил, кто первым достал и зажег свечу, но через несколько мгновений круг осветился неровным, беспокойным светом маленьких свечек, что держали в ладонях его сегодняшние компаньоны.

Он вытащил из рюкзака невзрачный деревянный брусок, который сегодня должен был стать его пропуском в Игру. Деревяшка, по утверждению Игоря, была привезена из какого-то удивительного места в горах, что делало ее отличным материалом для амулета. Всего-то дел — зарядить ее энергией и нанести заранее заготовленные знаки. Лучше бы ножом и кровью, но Саша решил на первый раз ограничиться маркером.

Он вздохнул и решительно стал обеими ногами на загадочное пятно. Стоять там было неприятно, где-то в горле ворочался склизкий, душный комок, но парень мужественно боролся с отвращением. Закрыв глаза и выставив перед собой брусок, он попытался ощутить, как энергия, втекающая в его тело через подошвы ног, концентрируется в ладони и перетекает в будущий амулет. Сначала ничего не происходило, а потом знакомое уже холодное покалывание начало подниматься по ногам, подбираясь к руке — омерзительно-медленно, так и хотелось поторопить процесс.

«Неужели у нас нет какого-нибудь… места силы поприятнее?» — спросил Саша у Рогозина, когда узнал, где ему предстоит проводить ритуал.

«Есть. Не то чтобы «у нас», скорее, за городом. Но ты уверен, что стоит выдавать его местоположение этой компании?»

Саша крепче стиснул деревяшку в ладони, опасаясь, что та выскользнет из вспотевших пальцев. И тут по спине словно прошелся разряд тока, заставляя его замереть. В голове сами собой начали возникать отрывочные картинки, образы…

… Девочка. Слишком взрослая, чтоб быть непорочной. Слишком юная, чтобы успеть осознать свою отвратительную природу. Она уже учится искусству охоты на мужчин, но так трогательно-наивны ее первые шаги на этом пути! Юная паучиха, прилежно плетущая свою первую сеть. Ей так нравится репетитор, что приходит домой по вечерам? Что ж, пусть верит в силу своей очаровательной улыбки, ямочек на щеках, небрежно скользящей по бедру юбки, карамельно-яркой помады… Тем охотнее она пойдет с ним, когда наступит час.

Мерзкая самка, ее гнилостный запах чувствуется даже сквозь одежду! Она такая же, как его мать, такая же, как все они… тоже жаждет затянуть его в темную, влажную пещеру между ног, поглотить его целиком, как она делает каждый раз в этих страшных снах, накрывает его, огромная, зловонная, ненасытная бездна…

Кровь — как очищение, искупление, избавление, успокоение. Кровь заливает все, сломанный цветок падает в темную лужу, неестественно вывернув трогательно-тонкие ручки с нелепым, по-детски ярким маникюром.

Эта похожа на нее чем-то — разрезом глаз, невинной своей развратностью или, может быть, яркими пятнами оранжевого лака на ногтях, и он, внезапно растрогавшись, приводит ее сюда, на место, где он потерял невинность — во всех смыслах этого слова. Где впервые осознал свою силу и власть, где впервые подмял под себя хрупкое тело, с силой вонзаясь в податливую плоть.

Да, тело придется потом везти через полгорода, но к чему стремиться за грань, если не решаешься следовать своим желаниям?..

И кричит она так же, и так же хрипит и булькает горлом, захлебываясь в потоке собственной крови…

И он, сильный как никогда, царь и бог этого мира, содрогается от восторга, чувствуя, как замыкается некий мистический круг. Нет, не круг — виток спирали. Он выходит на новый виток, на новый уровень…

Саша медленно пришел в себя, осознав, что сидит на холодном бетонном полу, а перед глазами пляшут размытые светящиеся пятна. Кто-то — кажется, Вит — подал ему руку, и он поспешно вскочил, отряхиваясь. Деревяшка была по-прежнему зажата в руке, и он брезгливо отбросил ее. Только через минуту-другую, отдышавшись, он вспомнил, что это вроде как амулет… или артефакт, черт их разберет, с этой классификацией. Выудив из кармана маркер, Саша торопливо нацарапал на ее поверхности выученный знак — или вариацию на тему, вряд ли стоило стопроцентно полагаться на свою память после такого потрясения. Магический предмет словно бы пульсировал в руке — пришлось подавить отвращение и инстинктивное желание от него избавиться. Завернув деревяшку в платок, Саша упаковал ее обратно в рюкзак.

— Нехило так, однако, — протянул Вит. Теперь его тон был гораздо более уважительным, чем когда-либо ранее.

— А у тебя есть сродство… к темной энергии, — произнес смутно знакомый голос, и Саша удивленно покосился на его обладателя… или обладательницу? И как это он сразу не узнал Лену в одном из «новых» лиц? Стоило этой загадочной личности коротко остричь и покрасить волосы, как она изменилась почти до неузнаваемости… Прежним осталось только странное сочетание откровенно женской фигуры и глубокого мужского баритона.

«Интересно, темная энергия — это то же, что загадочная отрицательная?» — скептически подумал Саша. Сам он никакого «сродства» не ощутил — напротив, решил в дальнейшем по возможности как можно меньше связываться с подобными местами и явлениями. Переживать чувства маньяка, убивающего жертву — удовольствие, мягко говоря, сомнительное.

— Кто-то идет! — настороженно произнес до сих пор молчавший Коля-Маркус, и все мгновенно замерли, прислушиваясь. Все верно — в коридоре слышались шаги, причем явно не одинокие. А из зала был только один выход…

— Ну-ка быстро, по местам! — прошипела Аша, и круг мгновенно рассыпался. Несколько парней зачем-то присели на корточки, остальные отошли в сторону, снова образуя круг, но пошире. Яна и Берг шагнули в круг, и парень громко, даже несколько наигранно произнес:

— Здорово, дух! Куда направил путь?

Яна аккуратно приподняла подол своей мантии, точно старинную юбку, и закружилась на месте с легкомысленной улыбкой, то ли декламируя, то ли напевая:

— По горам, по долам,

Через рвы, через плетни,

По кустам, по лесам,

Через воды и огни,

Я скольжу везде, мой друг,

Обгоняя лунный круг.

Я служу царице фей,

Сыплю росы перед ней…

Саша таращился на происходящее в полном обалдении, даже на всякий случай внимательно посмотрел на свои ладони — Оля сказала ему, что этот способ проверить, спишь ты или нет, на первых порах даже эффективнее, чем щипки. Во сне, вроде бы, рук не увидеть, а если увидишь — тут же осознаешься…

Двое мужчин в форме патрульных милиционеров, ввалившиеся в зал, тоже явно пребывали в затруднении, пытаясь определить, по какую сторону реальности они находятся. Вероятно, будь это настоящие менты, они бы так и остались стоять столбом в дверях до скончания веков, безуспешно пытаясь перезагрузить подзависший «процессор» в голове. Но Саша уже разглядел в полумраке характерную седину и сурово поджатые губы Аркадия, а вид второго «мента» и вовсе вызвал у него непроизвольную улыбку — хорошо хоть, никто на него не смотрел в этот момент.

— Вы чего тут развели, бля? — выходя из ступора, очень натурально рявкнул Аркадий, и повел фонарем, освещая мизансцену. — Сектанты ебучие, бля!

— Здравствуйте! — радостно сказала Яна. — А у нас тут репетиция театрального кружка.

— Чего?

— Ну это же Шекспир! «Сон в летнюю ночь»! У нас в ноябре премьера, в ДК строителей!

Девушка улыбалась так радостно и дружелюбно, что Саша мысленно ей поаплодировал — и правда, актриса из нее хоть куда.

— А на хрена тут-то? Посреди ночи? — подключился к допросу Игорь. Саша отметил про себя, что стоит ему сказать потом — для милиционера он все-таки слишком интеллигентно смотрится. За советского какого-нибудь доблестного капитана с верным Мухтаром на поводке еще сойдет. А вот за нынешних… мда. Хоть бы щетину отрастил, для образа-то. Хотя, милицейская форма ему шла. Впрочем, он в любом костюме умудрялся смотреться органично. Даже, наверное, в костюме немецкой фрау. Саша прикрыл рот ладонью, боясь хихикнуть ненароком. И что за ерунда вечно крутится у него в голове?

— А так романтичнее! — вдохновенно вешала лапшу на уши слушателям новоявленная актриса.

— Распиваете, небось, — подозрительно сказал Аркадий, прошелся вдоль группы замершей в напряжении молодежи. — Где бутылки? Или, может, шприцы? Вот счас всех в машину и в отделение, а? Там разберемся, что за репетиция!

— Да нахер надо, — сплюнул Игорь. — Репетируют, вишь, детишки. Ну и пускай себе. Можно ж ведь и мирно вопрос решить, а?

И характерным жестом оттянул карман.

— Ой, конечно! — всплеснула руками Яна, и кинулась к сумке. Зашуршали бумаги. Выпрямившись, она быстрым жестом сунула по крупной купюре в руки «ментам». Аркадий недовольно поморщился, а Игорь демонстративно посмотрел банкноту «на свет» — какие, интересно, «водяные знаки» он намеревался увидеть при свете луны?

— И кого ж вы это… играете? — поинтересовался Аркадий, бесцеремонно светя в лица присутствующим.

— Вот он — Пан, а я — фея, - все с той же приторно-радостной улыбкой объяснила девушка.

— М-да. А вот ты кто? — не найдя, что ответить, мужчина посветил в сторону одного из парней, сидящих на корточках.

— А я — куст номер два! — гордо ответил тот, и ткнул пальцем в соседа. — А вот он — куст номер один! Мы — декорации!

— У нас постановка того… постмодернистская, — буркнул под нос Берг, чем невольно рассмешил добрую половину присутствующих.

— Ну-ну. А режиссер-то у вас кто? — спросил Игорь, вроде бы иронично, но все присутствующие вдруг замолчали, словно ощутив серьезность вопроса.

— А вот он, — сказал вдруг Вит, и ткнул пальцем в стоявшего до сих пор поодаль Сашу.

Саша зажмурился, когда ему в лицо ударил мощный поток света от фонаря. Когда пятна перед глазами прошли, липовые «патрульные» уже покинули помещение, выкрикнув на прощание что-то насмешливое по поводу театральных кружков.

— Задолбали, — вздохнул Вит, глядя им вслед. — Почти каждый раз на ментов натыкаемся. Не напасешься на них. Раньше такого не было. Чего их по городу, как грязи, а? Что, опять президент приезжает, а мы не знаем?

— К финалу Игры готовятся, — усмехнулся кто-то в ответ. Реплика не вызвала безудержного ржача, впрочем.

— Да ну, — сказал Вит, махнув рукой. — Не надо их переоценивать. Идем, что ли?

Саша подобрал с земли сумку, закинул на плечо.

— А с тебя две штуки, — сказала ему Яна. — Твой же ритуал был, ты и платишь.

— Ладно, — пожал плечами Саша. — На финале отдам, окей?

— Естественно, — фыркнула девушка. — Куда ж ты денешься.

— Странно все это, господа, — вполголоса сказала Лена. — Сдается мне, где-то есть утечка информации. Или этим остолопам спустили приказ «сверху» — поставить под наблюдение все места силы. А это значит, что против нас играет некто чуть более осведомленный, чем средний обыватель.

— Тем интереснее Игра, — сказала Аша, и напряженно, зло рассмеялась. Смех ее будто рассыпался колючими льдинками в воздухе.

— А это… куда на финал приходить? — максимально беспечным тоном поинтересовался Саша, прощаясь с компанией на перекрестке — многие разъезжались на такси, ну а ему здесь было не так уж и далеко пешком.

— Ты узнаешь, — ответила Яна и отвернулась.

«Все-таки, она мастер?» — думал Саша, быстрым шагом двигаясь по ночной улице. Холодный ветер нахально забирался под куртку, заставляя ускориться. «Но они все ведут себя так, будто в компании нет лидера… каждый имеет право голоса».

В подъезде он шагнул в услужливо раскрывшийся лифт, запоздало удивившись, что спустившийся в нем человек не выходит. А когда двери захлопнулись, обнаружил себя наедине с Игорем, уже не изображавшим милиционера — он успел переодеться во что-то нейтральное.

— Что это было? Во время зарядки амулета? — отрывисто спросил он.

— Воспоминания маньяка, — так же коротко ответил Саша, понимая, что время дорого. — Там недавно еще одну убили. Тот же.

— Блин, проглядели же. Оттуда такой выброс пошел, мы аж занервничали, — Рогозин внимательно посмотрел на него. — Все нормально?

— Да вроде, — Саша пожал плечами. Лифт звякнул, оповещая о прибытии на нужный этаж.

— Ладно… до связи. Удачи, — майор коротко, по деловому обнял его и выскочил на площадку — Саша растерялся и даже не успел среагировать. Захлопнув за собой дверь квартиры, он прислонился к ней спиной и долго прислушивался, пытаясь уловить эхо его шагов по лестнице.

Ужасно хотелось, чтобы Игорь мог сейчас зайти — и остаться хоть ненадолго. Рассказал бы еще пару бредовых историй из своей бурной молодости, например… Но нужно было соблюдать конспирацию — неизвестно, как далеко простираются возможности противника в области слежки за отдельно взятым человеком. Удивительно, как это майор вообще решился на такую вот встречу в лифте. Хотя, наверное, лифт как маленькое замкнутое пространство легче отгородить каким-нибудь защитным полем, например…

Вздохнув, Саша отлип от двери и поплелся на кухню — успокаивать нервы ромашковым чаем, секретный рецепт ГРУ, как-никак.

До ночи Самхейна, в простонародье называемого Хэллоуином, оставалась неделя.

 

Глава 6.

От начала времен город окружала Стена. Это архитектурное сооружение было столь выдающимся в своих масштабах, что жители предпочитали говорить и даже думать о нем с большой буквы. Никто не знал ее назначения, никто не задумывался о том, что лежит за ней. И Саша ни за что не задумался бы, если б не услышал тихий, на грани чувствительности человеческого уха, мелодичный звон, доносившийся из-за Стены. Он подлетел ближе и приложил ухо к шершавой каменной поверхности. Звон напомнил ему о китайских колокольчиках, что продаются в одном павильоне на рынке, и еще — о тех бубенцах, что вешают на шеи лошадям.

«Здесь должна быть дверь» — подумал он, скользя вдоль стены усилием мысли. «Или даже — Дверь. Как же иначе?»

И камень под его ладонью неожиданно поддался нажиму, увлекая за собой соседние. Плавно и бесшумно, словно под действием неведомого механизма, часть стены отъехала в сторону, открывая проем, затянутый розоватым туманом. Звон колокольчиков стал громче. Словно завороженный этим звуком, парень шагнул вперед, и тут же на него обрушилась волна воспоминаний. В частности, он вспомнил, что происходящее — сон. И что стена в его снах была не всегда, а появилась чуть больше недели назад, усилиями Рогозина и Оли. И что ему вообще-то категорически не рекомендуется за эту стену выходить.

— У тебя отличная защита, — произнес смутно знакомый нечеловечески-шипящий голос. — Скажешь, сам сделал? Не поверю.

Из тумана показалась темная фигура — ни очертаний, ни лица не разглядеть.

— Я… — Саша временно потерял дар речи, осознав, в какой ситуации оказался. — Не сам. Это мой… мой наставник.

- Как интересно. И он разрешил тебе участвовать в Игре?

— Он… не знает.

«Это же мастер, наверняка он» — с трепетом подумал Саша. «А я тут один, без защиты… а он уже все понял и сейчас просто избавится от меня? Или нет?»

Существо перед ним захихикало, тоненько и как-то по-женски.

— Ну молодец. Надеюсь, он тебя как следует отшлепает, когда узнает.

Саша очень постарался выключить воображение, но соответствующая картинка в голове промелькнуть успела, и он невольно хихикнул в ответ.

— Финал будет в старой котельной, что за ботаническим садом. Лучше приходи заранее, за полчаса примерно, — нейтральным тоном сказал мастер, и его силуэт растаял. Саша повернулся, надеясь найти дверь и вернуться обратно в легкомысленно-приятный сон, но никакой двери не было и в помине — только розовый туман во всех направлениях.

«Спокойно» — сказал он себе, чувствуя, как сердце тревожно колотится о ребра. «Я же сплю. Я сейчас проснусь. Я открываю глаза… открываю…»

Через несколько пугающих мгновений, когда ему показалось, что свинцово-тяжелые веки никак не хотят подниматься, и тело не повинуется сигналам мозга, Саша все-таки вскочил, рывком распахнув глаза.

«Всегда ставь будильник» — советовала ему Оля. «Даже на выходных. Просто чтобы быть уверенным, что проснешься».

Потянувшись к телефону, Саша понял, что пресловутый будильник он умудрился проспать. Придется сделать звонок погромче, на будущее.

«31 октября» — возвещала надпись на дисплее телефона. Финал Игры. Конец спецзадания. Уже завтра исчезнет надоевшая стенка во снах, за которую даже Оля не проникала — чтоб не нарушать конспирацию. А главное, прекратится наконец эта вынужденная изоляция наяву…

За прошедшую неделю жизнь парня вошла в привычную колею, вернувшись к формату учеба-сон-посиделки за компьютером. Разве что, добавились ежедневные упражнения на концентрацию, во время которых Саша старательно укреплял свои «щиты». Пропущенный семинар он с блеском заменил рефератом, лекции переписал у однокурсников, а злобный Крыс вместо устного опроса дал контрольный перевод, и всю пару сидел тише воды, ниже травы. Те несколько сумасшедших дней, проведенных в Отделе, вспоминались как яркий, но нереальный сон. Если б не лежащий в тумбочке пистолет, да стена во снах…

За эту неделю Саша понял одну важную вещь — так больше жить нельзя. Что бы там ни говорил Игорь об опасности сойти с ума, занимаясь эзотерикой — гораздо вернее сойдешь с ума, ежедневно курсируя по одному и тому же маршруту, механически и бессмысленно. Так можно всю жизнь проходить в один и тот же университет, сначала прилежно записывая лекции, потом — их читая…

Отчаянно хотелось чего-то — бунта, взрыва, тайны, страсти… чего угодно, лишь бы вырваться за пределы обыденности. Саша механически выполнял все то, что когда-то казалось ему самой жизнью, и ждал финала. По вечерам он повторял йоговские пранаямы — дыхательные упражнения — и учился чувствовать между разведенными ладонями пульсирующий энергетический «шарик». И пытался, покачивая самодельным маятником над бумажками с именами, определить, кто же из его новых знакомых — тот самый Мастер? Но подвешенная на веревочке гайка качалась во все стороны хаотически, ничего не сообщая.

Он быстро отправил смску с полученной во сне информацией, не забыв упомянуть о том, что мастер выманил его из-за стены. Защита в виде стены была поставлена на всякий случай, кто же мог подумать, что мастеру приспичит сообщать информацию о ритуале именно во сне? Что ж, по крайней мере — задание выполнено…

Саша помнил, что ему на финальный ритуал идти не нужно. Да и вряд ли от него там могла быть хоть какая-то польза. Наверняка, вокруг этой котельной уже сидят по кустам бойцы Аркадия… вот соберутся там юные культисты к полуночи, тут-то их всех и накроют, посадят в отдельные комнаты и допросят как следует… наверное. Точных планов, конечно, ему никто не сообщал — так безопаснее. Жаль, что не удалось вычислить мастера, ну ничего, никуда он не денется, от таких спецов как Игорь и его команда…

Так что Саше оставалось только ходить целый день кругами по комнате, и волноваться — благо день-то выдался выходной. Волноваться за успех операции в целом, и за ее командира в отдельности. Конечно, он прекрасно понимал, что у Рогозина все продумано давным-давно и в нескольких вариантах. И все равно лезли в голову всякие глупости. Например, представлялось Саше, как он неким загадочным образом узнает, что операция сорвана, все пошло не так… прибегает в эту злосчастную котельную, размахивая пистолетом, и всех спасает. Ну, или, как минимум, спасает майора. Желательно от какого-нибудь страшного чудища с тентаклями… тьфу ты, с щупальцами, то есть.

Впрочем, по здравом размышлении, эту идею он отбросил, потому как рассудил, что гипотетическая ситуация, в которой Игоря действительно придется спасать, будет, пожалуй, требовать эвакуации половины города. Куда уж тут студенту с пистолетом, который он третий раз в жизни в руках держит.

Однако, рыцарским порывам парня не дали пропасть почем зря. Стоило ему немного успокоиться и завалиться на безбожно скрипящий диван с книгой в руках, как позвонила Катя.

— Помнится, — сказала она насмешливо-дразнящим тоном, — ты когда-то собирался пригласить меня в кино.

— Собирался, — подтвердил Саша и от растерянности сел обратно на диван, с которого вскочил было в поисках телефона.

— Ну так, может, сходим? Сейчас мультик какой-то смешной показывают, девчонки ходили… Я вот сегодня свободна.

«Именно сегодня. Почему?» — несмотря на радость, Саша не оставлял своей привычки все анализировать. «Катя не в игре, ее просто использовали… верно?»

— Знаешь, я удивлен, — сказал он, стараясь сохранять нейтральный тон. — Вроде не так давно ты не хотела иметь со мной ничего общего? Почему вдруг такая перемена?

— Ну Саань, ну не дуйся ты, — в трубке хихикнули. — Ну психанула слегка. Подумаешь, менты какие-то за тобой гонялись… да хрен с ними. Даже если и гонялись за дело, это даже прикольно. Рисковые парни, это круто, вау!

Голос девушки был теперь откровенно ненатуральным. Саша остро почувствовал — его обманывают.

— Сегодня не могу, учить много на понедельник, извини, — довольно резко ответил он, и уже собирался прервать связь, когда услышал, что Катя быстро затараторила в трубку, сразу сменив тон:

— Саш, ну ты чего, подожди, постой, мне правда поговорить надо. Слушай, у меня проблема, на самом деле, просто не с кем поговорить, я точно знаю, ты меня поймешь! Давай встретимся, пожалуйста, я не хочу по телефону, Саш, я боюсь, помоги мне…

Может, лекции Катя и прогуливала, но психологом она была отменным — что есть, то есть. Даже понимая, что, может быть, девушка преувеличивает масштабы своей загадочной «проблемы», и откровенно давит на жалость, Саша не мог ей отказать. Все его представления о благородстве сейчас встали на дыбы, требуя немедленно нестись спасать прекрасную даму. Видимо, в душе каждого потенциального рыцаря есть почетное место для канонического белого коня. И когда симпатичная женская особь в пределах досягаемости умело имитирует беспомощность, управление мозгом моментально переходит к тому самому коню.

— Ладно. Сейчас приеду, — вздохнул парень и потянулся за курткой. А потом — за пистолетом в тумбочке. На всякий случай. Ему же говорили — быть в этот день предельно осторожным.

— Я не дома, я в центре, — радостно начала объяснять Катя. — У фонтана, помнишь, где мы весной сдачу сессии отмечали?..

Фонтан Саша помнил, и нашел довольно быстро. Его однокурсница сидела на лавочке, нервно обхватив себя руками, и оглядывалась по сторонам.

— Привет, — Саша остановился напротив нее, пригляделся внимательней. Вроде бы не плачет.

— Саш, прости, они меня заставили… — прошептала девушка, и в ту же минуту он ощутил, как под ребра сзади ткнулось что-то твердое. Пистолет? Похоже, юные поклонники Азатота вовсе не пренебрегали грубоматериальным оружием, вопреки предположениям майора…

— Пойдем. И ты тоже.

Их окружили быстро и почти профессионально — со стороны это, наверное, выглядело как обычная встреча приятелей.

— Вы же обещали меня отпустить! — Катя сорвалась на крик, но ей быстро заткнули рот. Саша узнал Вита — тот был в извечном своем готическом прикиде. Зажимая девушке рот, он улыбался, демонстрируя случайным прохожим, что все это игра, не всерьез, проходите, мол, не обращайте внимания… Впрочем, никто и не порывался им помочь. Люди, спешащие по бульвару, отворачивались и даже ускоряли шаг. То ли геологи применили некую магическую технику «отвода глаз», то ли человеческое равнодушие и нежелание вмешиваться укрывали их темные дела надежнее любой магии.

— Давай, топай, — Сашу толкнули, и он только теперь увидел, что в нескольких шагах от него в стене напротив фонтана зияет черный провал открытого люка. Его держали за руки, и вырваться варианта не было, так что он послушно протиснулся в узкую дверцу вслед за одним из своих конвоиров. Следом втащили упирающуюся Катю, и дверь захлопнулась.

Это было, наверно, какое-то техническое помещение для обслуживания фонтана — почти все пространство занимали какие-то трубки и механизмы. Подгоняемый стволом в спину, он пошел по узкому проходу вперед. Света было очень мало — только кто-то впереди светил мощным фонарем под ноги, так что Саша рискнул потянуться к своему пистолету.

— Не ловит тут мобильник, не дергайся, — хохотнули сзади, и он, убедившись, что за его движениями следят, оставил попытки.

Подземный ход был до странности длинным, и вел под небольшим уклоном вниз. Бетонные стены внезапно сменились кирпичной кладкой, запахло землей и сыростью.

«Вот и катакомбы, те самые, — подумал Саша, лихорадочно пытаясь сообразить, куда его ведут. - Может, эта их котельная связана с катакомбами? Если мы вообще туда идем… Без паники, только без паники. Наши уже знают место ритуала. Меня найдут. Отследят, в конце концов, мобильный по спутнику… а, черт, какой спутник, мы же под землей, тут никакой связи.»

— Суки вы, — захныкала Катя где-то сзади. — Я же сказала, что не хочу в этой вашей игре участвовать. Совсем ошизели, ролевики долбаные.

— Ты и не будешь, — Саша узнал голос Яны. — Ты не игрок.

— Тогда куда вы меня тащите?!

— К мастеру, — ответила девушка холодно. — Он разберется.

— Да не надо ни в чем разбираться! Отпустите меня и все! Я в ваших играх не участвую! Вы что, меня похитить решили? Деньги нужны? Янка, блин, ну что вы такое творите? Это же я… мы же с тобой…

— Да заткнись ты, мясо, — рявкнул кто-то из парней, и у Саши непроизвольно сжались кулаки.

— Да ты… Ты хоть знаешь, кто мой папа? — прошипела Катя, но, не дождавшись ответа, снова начала всхлипывать: — Суууки…

Проход наконец-то стал расширяться, плавно перетекая в огромный, судя по гулкому эху, зал. Саша с удивлением обнаружил, что в центре зала горит костер.

«Они с ума посходили, мы же тут все задохнемся, в закрытом-то помещении» — с ужасом подумал парень и нервно втянул носом воздух. Но, как ни странно, атмосфера пока была пригодна для дыхания.

— Не пыхти, не задохнешься. Видишь — труба наверх выходит, — знакомым уже прокуренным баритоном сказала Лена, сидевшая у костра. Саша проследил за ее взглядом и увидел, что в потолке прямо над кострищем действительно есть железная труба, в которую втягивается дым.

— Да ты садись, не бойся. Не съедим. Пока что.

Девушка — или все-таки не девушка? — махнула рукой, приглашая его сесть к костру. Саша осторожно опустился на корточки, опасаясь садиться на влажный земляной пол.

— Вопросы? — с ухмылкой сказало сидящее у костра существо.

Вопросов было много, но Саша, видимо, от растерянности, выпалил первое, что пришло в голову:

— Слушай, ты извини, конечно, но ты парень или девушка?

Лена рассмеялась, и остальные поддержали смех, множа гулкое эхо в подземелье.

— Я Адам Кадмон, совершенный андрогин, единый в своей целостности, — выдала она наконец. Саша нахмурился, припоминая, где же он слышал это имечко. Первочеловек в каббалистическом учении, что ли?

— Пиздец вы ебанутые, — выдохнула Катя где-то за спиной, окончательно теряя остатки своего романтического образа в Сашиных глазах. — И зачем я с вами связалась?

— Потому что в Фарика втрескалась, — невозмутимо сказала «Лена».

— Даа? И где он, интересно? — истерически рассмеялась девушка.

— А вот это нам Саша сейчас расскажет… если хорошо попросим, — лукаво ответило это непонятное существо.

— Что? — Катя взвизгнула истерически, видимо, окончательно потерявшись в происходящем абсурде. Стоявшая рядом Аша поморщилась и неожиданно врезала ей по лицу.

— Заткнись, достала, — проворчала она. — Блин, как долго я мечтала это сделать…

Саша дернулся было к подруге на помощь, но на его плечо тут же надавила тяжелая рука кого-то из парней, вынуждая сесть обратно.

— Вот на этом все тебя и ловят, — сказала «Лена», отстраненно глядя в пламя костра. — На благородстве. На желании спасать, оберегать, совершать подвиги, и прочее, и прочее. Сначала — эмоциональная привязка. Потом — имитация беспомощности. Действует безотказно. Такие бабы, как Катя вот, из таких, как ты, веревки вьют и коврики для ног плетут. Но они это делают неосознанно. А вот такие, как этот твой… как ты говоришь, наставник? Вот кто манипулятор высшего класса, надо думать. Отправил тебя сюда, одного, с голой жопой, можно сказать…

— Никто меня не отправлял, — заспорил Саша, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди — «Меня раскрыли!».

«Лена» только фыркнула.

— Ну да. За неделю до финала появляется, значит, как чертик из коробочки, весь такой из себя талантливый юноша, проявляет небывалую осведомленность, на заявленном им ритуале тусуются какие-то странные менты, которых хрен прощупаешь… А мастер такой дурак, что проглотит наживку и не поморщится, да? Чувак, очнись. Тебя подставили. Тебя использовали. И мне страшно интересно, зачем.

— Я… ничего не знаю, — прошептал Саша, чувствуя, что в глазах темнеет от услышанного. Нет, не может быть… его просто хотят раскрутить на информацию, поэтому…

— Это их стиль, — сказала «Лена», глядя на него сочувственно. — Использовать пушечное мясо, прикрываться пешками из числа непричастных. Не знаю, как именно зовется та контора, что тебя завербовала, только стиль у них у всех один и тот же. Они хотят контролировать все, чтоб без их санкции никто пикнуть не смел, и носа высунуть в какой-нибудь астрал — не смел… А человечество развивается, этого они не учли, а? Новые поколения уже не удержать в старых рамках.

Саша смотрел на сидящее перед ним существо и думал о странном ощущении, что крепло внутри с каждой минутой. Ему казалось, что губы «Лены» шевелятся с некоторым опозданием, не попадая в произносимые слова. Точно звук на видеозаписи сдвинулся. И в целом, создавалось впечатление, что с ним говорит нечто, нацепившее человеческое тело, точно плохо подогнанный скафандр. Саша понимал, что это, скорее всего, его больное воображение так интерпретирует неприятный образ, но мысли эти помогали отвлечься от иного. От рассуждений о том, как очевидно его подставили. Или это все-таки ошибка в расчетах?

— Мы за свободу, — вещала «Лена», сверкая глазами — или это блики от костра причудливо играли в темных зрачках? — Свободу для силы и свободу для сильных. Никто больше не посмеет тебя цинично использовать в своих схемах, слышишь? Всего-то и надо — принять, как аксиому, что мир принадлежит тебе по праву…

— Никто меня не использует, — упрямо повторил Саша. А что еще ему оставалось отвечать? Согласиться с «Леной», порыдать всласть на ее обманчиво-женской груди и идти расчленять черных кошек?

— Саш, — укоризненно произнесла «Лена». — Ну брось ты себя обманывать. Мы ведь за тобой следили. Память твою я просматривал, в первый же день. Видел, как ты сидел, слюни пускал с пистолетом в обнимку. Тебе же задурили голову, подцепили на эмоциональный крючок. Наши предки это называли коротко и емко — приворот. И ты радостно кинулся в пекло, пытаясь кому-то что-то доказывать, добиваться, демонстрировать, что достоин оказанной чести…

«А говорит о себе в мужском роде» — отметил про себя Саша. Вникать в смысл слов не хотелось, поэтому он старательно анализировал их форму.

Посмотреть чужую память? Игорь говорил ему, что это невозможно, как и прямое чтение мыслей. Вот заставить человека интенсивно переживать недавние воспоминания — это можно. Можно при этом считывать его физические ощущения, о чем-то догадываться, сопоставлять… А потом выдавать это за чтение памяти.

Опытный сенс, каковым, без сомнения, можно было теперь смело считать «Лену», может настолько cконцентрироваться на чьем-то образе, что уловит отголоски его чувств и ощущений… но не мыслей.

Это, конечно, если верить тому, что говорил Рогозин. Если ему вообще можно верить.

— И что ты предлагаешь? — спросил он, перебив собеседника.

— Предлагаю рассказать все, что знаешь, и участвовать в игре добровольно. Потому что ты все равно будешь участвовать, так или иначе, пути назад нет.

— Я бы и так пришел в эту вашу котельную, — мрачно буркнул Саша. — Зачем такие сложности?

— А ты и правда считаешь, что игра пройдет в котельной? — рассмеялась «Лена». — Никого там не найдут твои товарищи. Только один неприятный сюрприз от меня.

— А… где тогда? — переспросил Саша, и тут же, спохватившись, добавил: — И нет у меня никаких товарищей…

«Они не могут точно знать. Только предполагают, и блефуют, основываясь на предположениях».

— Ты не сам пришел в Игру, — жестко сказал его собеседник. — Кто тебя направил?

— Мой… учитель, — Саше казался дурацким этот термин, как и «наставник», но как-то же нужно было оправдаться, на ходу сочиняя новую «легенду»? — Ему было интересно, справлюсь ли я… Он знал Юрика, он же ему рассказал про Игру… перед смертью.

— Хорош учитель, — фыркнул за спиной Вит. — А если он тебе прикажет под поезд, например, прыгнуть? В качестве проверки?

Саша только пожал плечами.

— Порой мы слишком полагаемся на чужой авторитет, — вздохнул мастер, отворачиваясь. Непонятно было, поверил он или нет. — Тебе самому сейчас не противно? Быть пешкой в чужой игре?

— А лучше быть пешкой в вашей... Игре? — Саша намеренно выделил голосом последнее слово.

— В нашей Игре лучше быть чуть более заметной фигурой, — усмехнулась «Лена», вставая. — Хочешь быть… конем? Или слоном?

«Офицером» — невпопад подумал Саша. «Шахматных слонов мы в детстве называли офицерами».

— Я не взял свой амулет, — сказал он, тоже поднимаясь на ноги.

— Ничего, тебе будет, чем заняться на финальном ритуале, с пустыми руками не оставим. Пойдем…

С каждым новым поворотом Саша все больше утверждался в мысли, что их не найдут. Невозможно было выследить кого-то в этом сюрреалистическом лабиринте. Казалось, вся подземная территория города была пронизана сетью тоннелей — то старых, с кирпичными стенами и закопченным факелами потолком, то неожиданно-современных, с проводами на стенах и остатками каких-то коммуникаций. Судя по запаху, пару раз эти тоннели пересекались с канализационными; иногда под ногами хлюпала чистая, но ледяная вода, и Саша с завистью косился на непромокаемую обувь своих спутников — он-то был в кроссовках.

Пистолет у него отобрали, а вот мобильник оставили. Периодически парень с надеждой поглядывал на экран, но связи не было — они слишком углубились под землю.

— Так ты не знаешь ничего про Фарика? — спросила его Аша, вдруг обернувшись на ходу — она шла впереди.

— Не, я его видел-то всего два раза… а что с ним? — Саша, как мог, изобразил недоумение.

— Пропал, — вздохнула девушка. Вроде бы она даже искренне переживала за товарища. Саша уже хотел было ей посочувствовать, но вовремя вспомнил, как она ударила Катю. Кстати…

— А зачем вам Катя? Она же не хочет играть…

— Она много знает, — пожала плечами Аша. — Видела лишнее. Хотела зайти в игру, но испугалась. А пути назад-то нет.

— И… что вы с ней сделаете?.. — прошептал Саша.

— Не болтай ты с ним — посоветовали из-за спины, и девушка отвернулась, не ответив.

«Не убьют же? — испуганно думал Саша, пытаясь сочинить хоть какой-нибудь план побега для себя и Кати. - Они же люди, просто студенты, такие, как я… разве они способны на хладнокровное убийство? Хотя вот эта Лена…. Человек ли она вообще? Или все-таки «он»… хотя если не человек, то какая разница… но кто тогда? Бред…»

Для финального ритуала был выбран довольно большой круглый зал, с постаментом в центре. Помещение производило впечатление обжитого — здесь даже фонари висели на вбитых в стену крюках. Фонари, конечно, переносные — впрочем, Саша не сильно удивился бы, узнав, что эти энтузиасты и электричество сюда провели. Судя по состоянию некоторых тоннелей и помещений, они давно здесь освоились, чуть ли не жили постоянно.

Людей было много, больше, чем на предварительном ритуале — человек пятьдесят, наверное. С виду все — молодежь и студенты, никак не старше тридцати, многие — неформального вида, в косухах и тяжелых ботинках. Они оживленно переговаривались, обсуждали что-то, смеялись. Атмосфера была радостной, точно на вечеринке, и с трудом верилось, что эти люди могут совершить что-то действительно страшное. Саша поискал взглядом Катю, но не увидел ее. Зато увидел свой пистолет — в руке Аши. Та копалась в спортивной сумке, стоявшей у стены — что-то искала. Заметив взгляд парня, она тут же отвернулась, застегнула сумку и положила сверху пистолет. И… отошла. Саша удивленно уставился ей в спину. Быстро огляделся — никто на него не смотрел. Тогда он быстро шагнул к сумке, схватил оружие и сунул за пояс, прикрыв курткой. Не то чтобы он строил иллюзии, что сможет вырваться отсюда, угрожая пистолетом… Пока что его основным планом было «действовать по обстоятельствам». А обстоятельства вдруг начали проявлять к нему благосклонность. Что это было — проверка? Неожиданная помощь? Может, есть раскол в рядах участников Игры, и не все беспрекословно подчиняются мастеру?

— Время, господа. Давайте начинать! — разнесся по залу уверенный голос «Лены».

Все повернулись лицом к постаменту, образуя круг. Мастер, вопреки ожиданиям, не вышел в центр — он оставался где-то во мраке одного из боковых входов, раздавая указания оттуда.

— Если кто-то озаботился созданием защитных амулетов, с этого момента разрешено их активировать. Да начнется Игра!

По рядам прошло легкое шевеление — кто-то вешал на шею самодельные кулоны, кто-то поправлял фенечки на руках. Саша вздохнул. Он не знал, можно ли было использовать заряженный им деревянный брусок в качестве защиты, или только для основной цели игры, но — в любом случае, жаль, что он не сунул его в карман, выходя на свидание с Катей. Кто ж знал…

— Для открытия врат приглашается… Корвин!

Невысокий парень в длинном плаще вышел вперед, поклонился присутствующим, вынул из кармана небольшой белый сверток, положил его на постамент и поджег.

— Это травы, собранные мной на священном холме друидов. Я использую их для открытия врат!

Сверток внезапно вспыхнул ярче, точно в нем был порох. Саша почувствовал, что в воздухе возникло неясное напряжение.

— Пятнадцать, — сказал мастер. — Для открытия врат приглашается… Бальдр!

Коренастый парень слегка бандитской внешности выложил на постамент что-то продолговатое — Саша не сразу понял, что это кость.

— Большая берцовая кость самоубийцы, вываренная должным образом, с луком и приправами, чтоб не так воняло! — хорошо поставленным голосом произнес он и отвесил публике шутовской поклон. По залу прокатились смешки.

— Хорошо ему, он в морге работает, — завистливо прошептал кто-то рядом.

— Двадцать пять, — с одобрением в голосе прокомментировала «Лена». — Для открытия врат приглашаются братья Шуваловы!

Через некоторое время Саша уже составил полное представление о процессе Игры. Участники по очереди активировали свои «заготовки», коротко объясняя присутствующим, что это и откуда. Комментарии часто бывали шутливыми, иногда начинались бурные обсуждения. Все это выглядело бы как скучноватая ролевая игра, если б не напряжение, которое ощущалось все сильнее. Круг из предметов на постаменте все ширился, и от него исходили прямо-таки физические вибрации. Воздух над ним точно искрился, и Саша уже не был уверен, видит он это глазами или неким «вторым зрением». Когда свои артефакты добавили Вит и Яна, над кругом загорелось ровное белое свечение — словно невидимая лампа повисла в воздухе.

Цифры, которые называл Мастер, означали, видимо, силу артефактов. Один парень, стоявший напротив Саши, бледнел с каждой называемой цифрой — он, похоже, был главным кандидатом на проигрыш, потому что его результат был самым низким.

— Да откроются врата! — рявкнул очередной игрок, выплескивая из бутыли какую-то приторно пахнущую жидкость. Белое пламя вспыхнуло ярче, и Саша расслышал явственное гудение, точно от трансформаторной будки.

«Они же сейчас и правда что-то откроют, мамочки» — подумал он с ужасом, но и с некоторым азартом — его захватило приподнято-нервозное настроение окружающих. Все ждали чего-то, во что искренне верили…

— Для открытия врат приглашается Александр Грачев!

«Откуда они знают мою фамилию?» — в панике подумал парень. Большая часть присутствующих скрывалась под никами, явно взятыми из популярных книг и игр…

Его вытолкнули к постаменту, и невесть откуда взявшаяся «Лена» протянула ему нож — обычный кухонный нож, довольно длинный. Саша взял его, растерянно глядя на мастера.

— Его артефакт… — непонятное существо напротив растянуло губы в улыбке. — Девушка Катя, девятнадцать лет, к сожалению, не девственница, но не будем мелочиться, это нынче редкий продукт!

Игроки засмеялись, но звучал этот смех несколько растерянно. Многие явно не ожидали такого поворота.

— А что он с ней будет делать? — наивно прошептал кто-то.

— Да уж не трахать, наверное… — ответили ему.

Катю вытащили в круг, со связанными руками и завязанным ртом. Глаза у нее были совершенно сумасшедшие.

— Давай, — сказала «Лена», ободряюще кивая ему. — Я бы не всякому предложил, но у тебя, я вижу, есть задатки. Ты умеешь здраво оценивать ситуацию. В прошлые годы нам все чего-то не хватало, чтобы открыть врата полностью… Теперь у нас есть возможность выйти на новый уровень.

«Выйти на новый уровень. Так думал тот маньяк…»

— Давай, ты уже знаешь, как это делается, — «Лена» подмигнула ему, словно и вправду прочитав его мысли. — У тебя есть память того безумца, что попусту расходует человеческие жизни… Он всего лишь вампир-наркоман, который разучился жить без чужой энергии, и нужно ему все больше и больше… Но кровь уходит в землю, оставляя ему лишь малую часть. Здесь же — ни капли не прольется мимо. Ну же!

Саша склонился над Катей, с болью рассматривая царапины и синяки на ее коже — девушку как будто лицом по земле волочили. Ему хотелось поцеловать ее в лоб, прежде чем достать пистолет — это было бы чертовски красиво, в лучших традициях Голливуда.

«Успокойся, ты, Брюс Виллис недоделанный» — сказал он себе иронически и перекинул нож в левую руку, точно примериваясь, а потом выхватил оружие из-за пояса. Наверное, это было очень медленное и неловкое движение — одной рукой держать пистолет нелегко.

— Не пристрелить, — улыбаясь, сказало существо, играющее роль мастера. — Зарезать — так больше крови.

Направленное на него дуло пистолета, кажется, нисколько его не смущало.

— Всем стоять! — крикнул Саша, чувствуя, что голос дрожит и срывается. Он бросил нож и наконец ухватил оружие двумя руками. — Стоять, или я ее убью! То есть… его!

Кажется, вот этой ремарки всем и не хватало, чтобы зайтись в истерическом ржаче.

— Ты стрелять-то умеешь, уебище? — крикнул кто-то из толпы, и Саша развернувшись, выстрелил. Пуля ушла куда-то далеко над головами игроков — он так и не смог направить оружие в людей, и, в последний момент, дернул рукой вверх.

Грохот выстрела, мгновенно подхваченный эхом, заставил многих схватиться за уши и рефлекторно пригнуться. Саша тоже растерялся, оглушенный звуком, и в следующее мгновение его сбили с ног, выбив из руки оружие.

— Достаточно, — голос мастера он услышал, точно сквозь вату. — Не хочешь быть игроком — будешь проигравшим. Ноль!

Медленно, точно в замедленной съемке, рука «Лены» с ножом двигалась к груди Кати, которая, кажется, уже потеряла сознание от ужаса. Саша прыгнул на нее, неловко оттолкнувшись от пола, вцепился в руку и чуть не заорал от ужаса и отвращения — холодная, скользкая плоть под его пальцами явно не имела ничего общего с человеческой кожей, и от прикосновения расползалась, точно переваренное мясо. Его отшвырнули едва ли не на несколько метров, он вскочил на ноги и увидел, что Аша повисла на спине мастера, пытаясь заломить руки этому существу…

Грохот, раздавшийся следом, заставил всех повернуться к постаменту — видимо, игроки все-таки считали свои «Врата» главным источником опасности, раз ожидали подобных звуков именно оттуда.

И только Саша понял, что это была автоматная очередь, и топот множества ног в тяжелых армейских ботинках. Он бросился на пол, прикрыв голову руками — именно так ему советовали делать в случае атаки «силовиков». Правда, речь тогда шла не о финальном ритуале…

Помещение заполнилось невообразимым шумом, грохотом, криками. Приподняв голову, Саша осторожно огляделся. Здоровые парни в камуфляже оперативно оттесняли игроков к стенам, а в центре зала бесновалось яркое белое пламя, на фоне которого угольно-черными контурами выделялись несколько фигур. «Лена» в своем балахоне — или не своем, его, похоже, игроки носили по очереди. Вит — его длинные волосы развевались, точно от ветра. Он держал еще кого-то из девушек, но не Катю… неужели Аша? В руке парня блеснул кинжал… Картинки мерцали перед глазами, как в стробоскопе. На постамент запрыгнул кто-то из мужчин, с оружием, ударил Вита, но тот успел полоснуть ножом девушку. От брызг крови пламя в воздухе вспыхнуло совсем уж нестерпимо. Мастера схватили сразу двое, Вит сцепился с ударившим его…

— Выводи их наружу! — крикнул кто-то. Сашу рывком подняли с пола — грубо, за шиворот.

— На выход! — приказал ему высокий парень в форме, ткнув в плечо стволом. На плече его красовалась нашивка — эмблема с хищно оскалившимся динозавром. «Ящеры», вспомнил Саша. Название спецотряда… есть вот «Беркут», а эти — «Ящер».

— Я с вами… — выдохнул он, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за широким плечом спецназовца. — Я из отдела… по заданию Рогозина…

— Сказали, всех наружу… — проворчал боец, но ствол опустил, и шагнул в сторону, подхватывая кого-то из игроков. Саша заметил, что Катю кто-то уже подхватил на руки и унес — хорошо, хоть она будет в безопасности…

Пламя над постаментом пульсировало теперь, точно живое. Саша окончательно перестал понимать, что происходит в реальности, а что — отражается в его сознании в виде «картинок», о которых говорил Игорь. Потому что из этого пламени лезло что-то, отдаленно напоминавшее тварь на Катиной кухне — только больше, и перед собой это существо гнало волну панического ужаса. Саша почувствовал, как ноги становятся ватными и отказываются шевелиться. На теле выползающего существа вдруг вспыхнула россыпь мерцающих точек, которые стремительно увеличились и в одно мгновение превратились в тысячи распахнутых глаз. Саша закричал бы от ужаса, но не мог даже открыть рот — его точно парализовало. На возвышение вновь запрыгнул Вит и занес кинжал над лежащей девушкой… Во вспышке света Саша увидел вдруг Игоря, который запрыгнул следом и резким движением ударил парня по горлу. Саша не сразу даже осознал, что в руке у майора ничего не было — тот пальцами пробил артерию геолога, и быстро отбросил тело в сторону, стараясь, видимо, чтобы хлынувшая кровь не попала в портал. Он словно не замечал тварь, которая уже потянулась к нему многоглазым щупальцем…

Саша рванулся было к нему, но ноги подкосились, и он упал, больно ударившись плечом. И увидел, как «Лена» внезапно вырывается из рук двоих спецназовцев, уводивших ее в один из коридоров, и бросается к «вратам» одним гигантским, нечеловеческим прыжком. Ее силуэт на фоне пламени застыл на секунду в воздухе, точно мгновенный фотоснимок… а потом исчез. И вместе с ним погасло пламя.

Кое-как поднявшись на ноги, Саша подошел к постаменту… и только теперь понял, что бетонное возвышение не было монолитным — это были стенки гигантской трубы, уходящей вниз. На дне ее плескалась темная блестящая вода…

— Куда, блять! — услышал он за спиной и дернулся, но реплика была адресована не ему. Аркадий с крайне раздраженной физиономией стаскивал Игоря с постамента.

— Сейчас веревку принесем и посмотрим, что там, не дури.

— Можно подумать, я туда прыгать собирался, — огрызнулся майор.

— А похоже было, — парировал глава «Ящеров», отходя в сторону.

Саша робко посмотрел на шефа. В неровном свете фонарей, с забрызганным чужой кровью лицом, тот вовсе не выглядел человеком, которому можно без риска для жизни броситься на шею, радуясь встрече.

— Игорь Семенович… — осторожно сказал он, подходя ближе. — Она это мастер… была.

— Да я понял уже, — майор устало вздохнул, провел ладонью по лицу и с удивлением уставился на нее, словно только что заметив кровь на руках. Повернувшись, он окинул парня быстрым взглядом. — Ты-то как, живой?

— Да, похоже на то, — Саша улыбнулся и развел руками.

— Ну-ка посторонись… — его оттер плечом в сторону крупный бугай в камуфляже, тащивший здоровый моток каната.

— Иди-ка ты на улицу, пацан, — сказал Аркадий, хлопнув Сашу по плечу. — У тебя рожа белая как мои парадные портянки. Ну-ка шагом марш!

Саша быстро развернулся, и хотел было честно объяснить, что понятия не имеет, как отсюда кратчайшим путем выйти на улицу, но в глазах вдруг от резкого движения потемнело, и он почувствовал, что летит куда-то. Полет закончился неожиданно — тупой болью в затылке. Парень открыл глаза и увидел небо — обычное ночное небо, с редкими звездами и розоватыми заревом справа — наверное, свет от аэропорта, по ночам его всегда видно в восточной части города. Под спиной ощущалась какая-то подстилка, вроде туристического коврика, вокруг сновали какие-то люди.

— Очухался? — над ним склонился Аркадий, пристально глядя в лицо. Помог ему сесть, и тут же сунул в зубы металлическое горлышко фляги. — На, глотни, боец…

Жидкость обожгла горло, и он закашлялся, но, кажется, действительно пришел в себя.

— Здорово она с тебя силы потянула, сучка, — сказал Аркадий, глядя на него сочувственно. — Ничего, жить будешь…

— Вы нашли ее? — спросил Саша, возвращая флягу. — Ну эту… мастера?

Мужчина покачал головой.

— Нет там ничего. Под трубой — озеро подземное, что ли. Разворотить бы эту трубу, да нельзя там взрывать — полгорода просесть может… Только не ушла б там она все равно. На карте озеро есть, оно ни с одним тоннелем не связано.

— Да не в трубу она прыгнула, я видел, — мрачно сказал Игорь, усаживаясь рядом с Сашей. — Она как будто в этот… портал ушла.

— Ну какой нахер портал? — раздраженно спросил Аркадий. — Не бывает такого..

— Много чего в этом мире встречается, чего не бывает, и быть не должно, — задумчиво ответил майор.

— А эта тварь? Что из врат вылезала? Вы видели? С глазами… — Саша вдруг вспомнил о самом ярком впечатлении этой ночи. Его аж затрясло, когда в памяти всплыл образ тысячеглазого монстра.

— Не видели, потому что не смотрели, — Игорь придвинулся ближе и обнял его за плечи. — Успокойся. Оттуда действительно шел поток энергии, но нам хватило мозгов его не визуализировать. Саша, ну сколько раз я тебе говорил? Зрение тебе еще и не такое сгенерирует с перепугу. Успокойся, говорю, ну?

Он прижал парня к себе, стараясь унять дрожь. Саша вцепился в его руку, прижавшись щекой к грубой ткани камуфляжной куртки.

— Я пистолет где-то там потерял… — виновато прошептал он, некстати вспомнив об оружии.

— Вот он, — Аркадий положил перед ним многострадальный «Скиф». — Ты, кстати, вовремя стрелять начал. Мы бы с этими диггерами еще два часа по проходам блуждали, если б на звук не рванули…

«Хоть какая-то от меня польза» — подумал Саша и слабо улыбнулся.

— Так значит, на всякий план «Б» у вас найдется план «Ц», а, Игорь Семенович? — насмешливо спросил женский голос, и Саша поднял взгляд. Перед ним стояла Аша, с перебинтованной рукой и с накинутой на плечи курткой — явно забрала у кого-то из спецназа, судя по нашивкам. — И на все прочие буквы латинского алфавита?

— Да, а когда заканчиваются латинские буквы, я перехожу на греческие, — ответил Рогозин. — Что не так, Света?

— Вы мне не доверяете, что ли? Зачем этого… прислали? — она обвиняюще ткнула пальцем в Сашу.

«Ну, конечно…» — Саша почувствовал себя полным идиотом. Действительно, он что, вообразил, что идея заслать кого-нибудь в стан «врага» никому не пришла в голову раньше? До его героического выступления на совещании? Вот они смеялись-то, наверное…

— Больше агентов — больше шансов, — пожал плечами майор, по-прежнему не отпуская Сашу, отчего тот уже чувствовал себя неловко, под пристальным взглядом девушки. — Света, солнышко, не пыхти. Ты все сработала отлично. Тебе доверяли до последнего, даже место финального сбора назвали. Другое дело, что мы до этого места сбора еле добрались… Ты — молодец.

«Света справилась, да, молодец. А я кто? А я огурец. Зеленый и пупырчатый. Уебище с пистолетом наперевес. Меня же раскрыли почти сразу…» — Саше очень хотелось спрятаться куда-нибудь. Например, уткнуться в плечо начальника, с наслаждением вдыхая знакомый запах одеколона. Он что же, и камуфляж парфюмом поливает? Ну правильно, психологическая атака на врага, тот падет, сраженный тонким дизайнерским вкусом атакующих…

«Тебя подставляют, и мне интересно, зачем» — эхом прозвучал в памяти голос «Лены». Саша вздрогнул и поднял голову.

— Меня должны были раскрыть, да? — спросил он, глядя в лицо Игорю. — Это тоже была часть плана?

— Саша, — серьезно сказал майор, отстраняясь и глядя на него в упор. — Давай оставим разбор моих коварных планов до того момента, когда ты будешь физически способен дать мне в морду. А то как-то нечестно получается.

— То есть, с этим разговором придется подождать лет двадцать? — проворчал Саша, и услышал в ответ довольный ржач Аркадия и Светы.