Он сосредоточенно прислушивался к тяжелому, сбивчивому дыханию больных и умирающих вокруг него. Почему живущие так ненавидят и боятся умирающих, словно те их кровные враги? Зато уж те, кто умер, наверняка чувствуют его любовь к ним. Живым это не дано… Комки беспорядочных, хаотичных мыслей толклись у него в голове, давили на нее…

Почему тот большой красивый монах так кричал в часовне, когда ему показали растерзанный труп? То был не вопль страха, но исходящий из глубин души крик ярости. Если Бог и Сатана позволили этому нечестивцу лежать в освященном месте, то отчего бы и мне, чьи прегрешения не превышают грехов этого чудовища, не удостоиться подобной благодати?..

Он отер взмокший лоб. Ему показалось, что на ладони у него не пот, а кровь. Презренное существо, зачем он еще бредет по этой Земле? Впрочем, возможно, не все живущие так отвратительны: в душах у некоторых живет подлинная боль. Об этих он готов молиться, чтобы эта боль помогла им спокойно, без лишних мучений уйти из жизни. Другие? Немногих из них он просто жалеет — тех, кто ослеплен, отравлен своей радостью, своим мимолетным счастьем. Остальные — дьявольские отродья, не заслуживающие жалости и сочувствия.

К этим последним относятся и он сам, и толстуха-монахиня, которая почти все время молится, и голос ее скрипит в его ушах, как несмазанные ворота. Как смеет она бесконечно взывать к Божьей милости? Он, возможно, и пребывает в Небесах, но у Него нет ни глаз, ни ушей, а она все тянет к Нему руки и бормочет, бормочет. Качается всем телом, чтобы Он ее заметил. Шлюха!.. Он не услышал мольбы его жены, когда та взывала к Нему, чтобы уберег ее от насилия и смерти. Почему же Он должен слушать тебя, монашка?..

В отличие от этой, другая монахиня — высокая, с красивым лицом, — которая нашла для него эту удобную койку в палате для умирающих, совсем не такая. Он будет за нее молиться…

Было холодно, но лицо его снова раскраснелось, покрылось потом.

А та, дебелая пособница Дьявола, которая только и делает, что молится, уперев глаза в землю! Она не смеет, наверное, взглянуть на Бога, боясь, что Он сразу отвернется от нее. А вот его жена встретила свою смерть с широко открытыми глазами — он помнит это!

Конечно, она дьяволица, такая же, как ее хозяйка-настоятельница. Обе пытаются много говорить, а Бог любит тишину. Болтовня — орудие Дьявола…

Он уставился горящими, больными от напряжения глазами на каменную кладку стены. Сгустки беспорядочных мыслей продолжали биться в голове, причиняя боль, которая все росла.

И в ней, в этой боли, родилась мысль: пора! Пора отправить их обеих обратно к хозяину тьмы! Только кого первой — настоятельницу или ее лживую помощницу?.. А за ними уйдет и он сам…