Глава 16
Мопсий и народы моря
Кара-Тепе — Народы моря — Мопсий
Горная дорога в Юго-Восточной Турции проходит от Аданы через долину реки Пирам (современный Тейхан), а через 84 км приближается к заросшему сосновым лесом утесу Кара-Тепе. В наши дни это редко посещаемое место находится высоко над Лазурным озером, созданным дамбой Ататюрка, где некогда протекала река Пирам.
Город Адана (четвертый по величине в Турции) расположен к югу от подножия горного хребта Таурус на нижней равнинной части земли, известной в античные времена под названием Киликия, а до этого Куэ (в период Нового Царства в Ассирии), Коде (в Древнем Египте) и Куззуватна (в период Нового Царства в Хеттской империи). Этот регион имел важное стратегическое значение из-за судоходной реки Сарус (современный Сейхан), впадавшей в Средиземноморье, что делало Адану речным портом. В то же время лишь в 25 км от него находился вход в глубокое ущелье Врат Киликии, которое вело через горы Таурус на Анатолийское плато и центральные земли хеттов за ним. Хотя теперь от древнего города остались лишь руины, захороненные под густонаселенным современным городским центром, из хеттских хроник явствует, что история Аданы уходит в прошлое как минимум до II тысячелетия до н. э. и она почти несомненно получила свое название в честь таинственного народа данана или дананим. Вскоре мы постараемся больше узнать об этом народе и его легендарном предводителе.
Спутниковый снимок Киликии, страны данана и династии Мопсия с центрами в Адане и Кара-Тепе.
Регионы и главные города, которые играли роль в истории Мопсия и «народов моря» в Анатолии (НАСА).
У подножия легенды
Вторая половина дня 4 октября 2003 г. была удачным моментом в моих десятилетних поисках утраченной истории героев Гомера. Для того чтобы достичь уединенного археологического памятника Кара-Тепе («черный холм») из нашего отправного пункта в Трое, понадобилось восемь напряженных дней, проведенных в поездках по побережью Анатолии. Я со своими несгибаемыми спутниками проделал этот путь, чтобы увидеть одну из сокровенных тайн древней Турции и удивительный монумент, который не только раскрывает смысл хеттских иероглифических надписей, но также подтверждает историческое существование могучего героя греческих и лидийских легенд. Если вы не изучали литературу античной Греции, то вряд ли слышали о нем, но его роль в драматических событиях, которые привели к крушению великих империй бронзового века, трудно переоценить. В некотором смысле он символизирует новую эпоху, которая началась после разграбления Трои, и позволяет нам дать название великому переселению народов на Левант в начале железного века.
Оставив машину у подножия утеса, мы пошли вверх по склону и вскоре оказались перед огромными каменными воротами со множеством мастерски выполненных барельефов. Лучи заходящего солнца проникали через кроны сосен и освещали стоячие камни с фигурами и иероглифами, омывая их теплым сиянием. Сразу же за воротами стояла колоссальная статуя Бога Бурь, которая, как и остальные скульптуры, была вырезана в типичном неохеттском стиле. Загадочно улыбающееся божество было воплощением Ваала в человеческом облике и вызывало скорее теплые чувства, чем страх. В маленькой записной книжке, где я делаю заметки о фотографиях во время своих путешествий, я написал всего лишь одно слово — «потрясающе».
Казалось, будто я стою у входа в сказочное царство короля-рыбака из легенд об Артуре. Наша группа искателей приключений набрела на потаенный замок Святого Грааля, спрятанный глубоко в лесах гористой земли далеко от Камелота. Перед нами лежал манящий тенистый путь к тому месту, где чистых сердцем ожидает высекая награда. Но этот Грааль не был ни священной чашей, ни философским камнем. Узкая тропа привела нас через вершину к дальней стороне Кара-Тепе, где нашему взору предстали еще более живописные ворота. Они были густо покрыты экзотическими сценами, искусно вырезанными на серых каменных плитах по обе стороны от входа в цитадель. Именно там, между резными барельефами, на четырех гладко обтесанных базальтовых ортостатах находился финикийский текст с речью давно умершего царя Киликии.
«Азативатас говорит: я еемь Азативатас, благословенный Солнцем, слуга Бога Бурь, воспитанный Аваркусом, царем Аданавы. Бог Бурь сделал меня отцом и матерью города Аданы; я построил его и расширил земли Аданы к востоку и западу. Во дни моего правления в Адане наступило благоденствие, сытость и уют… Я построил мощные крепости на всех своих границах, где были дурные люди, вожаки разбойников, не подчинявшиеся Дому Мопсия… Мои дни были полны изобилия и довольства, мира и уюта. Адана и ее земли жили в мире и процветании. Я построил эту цитадель и назвал ее Азативадайя по указанию Бога Бурь и других богов, чтобы эта цитадель защищала равнину Аданы и Дом Мопсия… Здесь я построил храм Бога Бурь и принес ему жертвы… Я освятил храм Бога Бурь, и он даровал мне долгие годы жизни и великую силу превыше всех царей. Люди, жившие на этой земле, стали владельцами скота, многочисленных стад, изобильной пищи и вина, их потомство было многочисленным. По милости Бога Бурь и других богов они верно служили Азативатасу и Дому Мопсия».
Именно ради этого я приехал сюда и увидел свой личный Святой Грааль. Это была кульминация путешествия длиной 2500 км от уединенного кургана в Гиссарлыке с древними руинами и рассыпавшимися каменными стенами. Я наконец исполнил свою давнюю мечту и оказался перед этими довольно невзрачными плитами — гораздо менее впечатляющими, чем все, что их окружало, — чтобы найти три крошечных финикийских символа, составлявших одно имя.
(Вверху слева): богиня кормит грудью младенца, возможно, правителя цитадели. Хотя стиль явно не египетский, мотив такой же, как на изображениях фараона, сосущего грудь Хатор/ Исиды.
(Вверху в середине): фигура, похожая на бога Беса — возможно, еще один пример египетского культурного влияния через Финикию.
(Вверху справа): человек, несущий жертвенного козленка.
(Внизу): сфинкс, охраняющий вход в северные ворота Кара-Тепе.
(Вверху слева): крылатый демон с солнечным диском на голове.
(Вверху справа): «Хозяин животных», удерживающий двух львов или медведей.
(Внизу): фрагмент хеттского иероглифического варианта указа на лувийском языке.
В 1946 г., когда немецкий археолог Гельмут Боссерт впервые обнаружил памятники древней архитектуры в Кара-Тепе, ученые сразу же пришли к выводу, что указ Азативатаса был записан на двух языках, сильно отличающихся друг от друга. Одним из них был финикийский текст передо мной, а другим — неохеттский (лувийский) иероглифический текст, покрывавший свободные участки между резными фигурами на самих воротах. В 1940-х годах финикийский текст, очень похожий на древнееврейский, удалось легко прочитать. Это оказалось важнейшим ключом к расшифровке загадочного лувийского языка, на котором говорили неохетты. Точно так же, как это произошло с Розеттским камнем из Египта или с Бехистунским барельефом Дария I из Персии, иероглифы из Кара-Тепе были сопоставлены с известным финикийским текстом (самым длинным из до сих пор обнаруженных), и хеттские символы раскрыли свое значение. Азативатас заговорил на своем родном лувийском языке впервые за почти три тысячи лет. Хеттские монументы больше не безмолвствовали, и ученые наконец смогли прочитать царские надписи в Анатолии и Северо-Западной Сирии.
Все это было замечательно и само по себе заслуживало визита в Кара-Тепе, но я приехал сюда для того, чтобы найти особую группу знаков, скрытую в финикийском тексте и заключавшую в себе имя воина времен Троянской войны. Это был легендарный герой, который основал династию в городе Адана и который, согласно лидийскому историку Ксанфу, довел свою армию до рубежей Египта, где встретил свою смерть.
Этот человек был великим мудрецом и правителем Колофона в Ионии. Он основал много городов в Памфилии и Киликии, каждое лето посещаемых тысячами туристов в Южной Турции, которые направляются в глубь суши, пренебрегая пляжным отдыхом, для осмотра этих величественных руин. Имя нашего героя было прославлено во всей Южной Анатолии в эллинистическую эпоху. Но в исторической перспективе самое важное заключается в том, что он был правителем воинов данана, которые попытались вторгнуться в Египет на восьмом году правления фараона Рамсеса III. Его имя трижды встречается в надписи Кара-Тепе и записано тремя символами — M-P-SH, которые произносятся по-финикийски как «Мопшу» — легендарный Мопсий из греческой литературной традиции. Цари Аданы VIII века — Арикка и Азативатас — считали себя потомками основателя династии. Они принадлежали к «дому Мопсия», и их предок был вполне реальным человеком, а не иллюзорным образом из греческой мифологии.
По сути дела, Мопсий является первым и до сих пор единственным героем Троянской войны, уверенно шагнувшим на историческую сцену. Согласно преданиям, документам того времени и надписям на монументах, этот провидец и великий полководец из Южной Анатолии жил в годы, непосредственно следовавшие за осадой Трои. Нет никаких сомнений в том, что в лице Мопсия мы имеем дело с подлинным историческим персонажем, которого легенды называют современником Троянской войны.
Вторжение «народов моря»
Один из самых драматических монументальных текстов на Земле Фараонов (совершенно иного масштаба, чем надпись в Кара-Тепе) находится на втором пилоне большого заупокойного храма Рамсеса III в Меденет Хабу в Фивах. В нем говорится о попытке вторжения в Египет, предпринятой конфедерацией северных народов, которые в академической литературе упоминаются под собирательным названием «народов моря» или «морских народов». Стоит процитировать главные разделы этого длинного текста, чтобы получить наиболее полное представление о судьбоносных событиях, происходивших в конце бронзового века. Надпись начинается с годов правления и титулов фараона.
«Год восьмой великого правления (Рамсеса III), Гора: могучий бык, сильный лев, обладатель крепкой руки, захватывающий в плен азиатов… Ужас перед ним велик, как пламя, и достигает концов Земли; азиаты бегут от него на поле боя» {352} .
Согласно Новой Хронологии, восьмой год правления фараона Рамсеса III соответствует 855 г. до н. э. Это 20-й год правления царя Ахава в Израиле и 17-й год правления царя Иевосафата в Иудее. Рамсес описывает начало кризиса:
«Чужеземцы вступили в заговор на своих островах. Повсюду народы были изгнаны со своих земель и рассеяны в битвах. Ни одна страна не могла устоять перед их оружием — от Хатти (Центральная Анатолия) до Коде (Юго-Восточная Анатолия), Каркемиша (на Евфрате), Арзавы (Западная и Центральная Анатолия) и Алашийи (Кипр) — все склонились перед ними.
В Амурру (Сирия) чужеземцы разбили большой лагерь. Они опустошили страну, и земля стала такой, словно никогда не появлялась на свет. Потом они двинулись к Египту, сжигая все на своем пути.
В их союз входили Пелесет, Тьеккер, Шекелеш, Данана и Вешеш. Они наложили свои руки на все земные пределы; их сердца были уверены, и они говорили друг другу: «Наши планы исполнятся!»
Судя по всему, это передвижение «народов моря» с островов и побережий Эгейского моря и Анатолии было крупномасштабным событием, несмотря на то что думают некоторые современные ученые. Страна Хатти (Хеттское царство) не смогла остановить их. Коде (впоследствии известная как Киликия) и город-государство Каркемиш не удержали их стремительный прорыв в Северную Сирию; Алашийя (Кипр, египетск. Yalasi) не устояла перед их флотом, а Арзава (египетск. Yarza) на западе Центральной Анатолии подверглась опустошениям. Рамсес с многочисленной армией ожидал на границе, а с севера к нему прибывали гонцы с вестями о том, что морские народы идут на юг и разоряют вассальные царства Ханаана, которые уже много поколений находились под властью Египта.
Второй пилон заупокойного храма Рамсеса III в Мединет Хабу. Слева от портала находится трехрядная сцена с изображением пленных «народов моря» (см. фотографию в начале этой главы). Справа от прохода расположен длинный текст, повествующий о битвах с «народами моря», фрагменты которого приведены в тексте.
«Теперь Амон-Ра, властелин богов, укрепился сердцем и был готов поймать их в силки, словно птиц… Я (Рамсес) встал на границе в Джахи (Ханаан) и стал ждать их вместе со своими князьями, командирами гарнизонов и мариану (чужеземные колесничие). Я подготовил устье реки (Нил), и оно стало подобно прочной стене с боевыми судами, галерами и барками, полностью снаряженными от носа до кормы с доблестными воинами и их оружием.
Мое войско состояло из отборных бойцов, они были подобны львам, ревущим на горных вершинах. Лошади и колесничие рвались в бой, готовые сокрушить чужеземцев. Я был доблестным богом Монту, стоящим во главе армии, чтобы все могли видеть мою мощь».
Рамсес III повел свою армию в Ханаан навстречу захватчикам. Эстуарии речных рукавов Нила были перекрыты и защищены, чтобы помешать чужеземному флоту напасть на Египет, пока Рамсес ведет сухопутную битву на прибрежной равнине. Это была первая попытка широкомасштабного вторжения в Египет с севера после катастрофы, случившейся во время правления фараона Дудимоса, когда шосу («пастухи») под командованием «меньших гиксосов» захватили Северный Египет (ок. 1445 г. до н. э.). Но Рамсес не собирался повторять ошибку своего предшественника.
Храм в Мединет Хабу с Первым пилоном слева и башенными воротами в ассирийском стиле справа. В центре находятся храмовые «божественные жены Амона» Третьего Промежуточного периода.
«Те, кто достиг моей границы — их семя истребилось, их сердца и души пропали навеки.
Тех, кто приблизился по морю, встретила стена пламени, а на берегу их окружил частокол копий. Их убивали и сваливали в кучи… Северные страны содрогнулись от страха — пелесет, тьеккер и […] они были отрезаны от своей земли, а когда они подступили к Египту, их души погибли. Те, кто пришел по суше, были низвергнуты и убиты… Амон-Ра уничтожил их. Те, кто вошел в устье реки, попались в сети как птицы… Их вожди встретили бесславную гибель».
Хотя можно ожидать, что египетский фараон будет хвалиться своей ошеломительной победой, не стоит недооценивать важность разгрома «народов моря» Рамсесом III. Мародеры — возможно, после нескольких лет миграции — наконец были остановлены на египетской границе, после того как прошли 4000 км по землям Анатолии и Ханаана, грабя и сжигая все на своем пути. По крайней мере в течение некоторого времени Египет мог не опасаться нового вторжения, несмотря на то что северная часть Египетской империи в конце концов рухнула в результате целого ряда взаимосвязанных событий.
К сожалению, через несколько десятилетий Египет тоже стал ощущать последствия этого мирового кризиса. Это ясно из документов, датируемых заключительным периодом царствования Рамсеса III и следующих фараонов XX династии. Мощная цивилизация, существовавшая в долине Нила, пострадала от целого ряда природных и политических катаклизмов (вероятно, последние были вызваны народными волнениями в результате первых), но они были ничем по сравнению с событиями за пределами Египта, когда могло показаться, что весь мир сошел с ума.
Археологические исследования показывают, что в конце бронзового века по Древнему миру прокатилась волна разрушений. Богатый торговый город Угарит был сожжен и заброшен; прибрежные города Телль Сукас и Сидон тоже подверглись нападению и были разрушены; Хамат-на-Оронте был захвачен, а большой тирийский город Салмон (Телль Абу-Хаввам в окрестностях Хайфы) пал перед неизвестными врагами. Империя хеттов уже рухнула, а ее столица была разграблена и заброшена; царство Ар-зава погрузилось в мрак безвестности; город Энкоми на Кипре сгорел до основания, а гомеровская Троя (древняя Вилуса/Илион) после долгой осады была превращена в руины ахейцами под командованием Агамемнона — мужчин убили, а женщин увели в рабство.
Вскоре после событий, описанных в самой знаменитой легенде античной традиции, ахейцы начали переселяться на восток и основывать новые города на побережьях Анатолии и Леванта (о чем свидетельствует микенская керамика местного изготовления, обнаруженная в разных местах). Коренные народы континентальной Анатолии также пришли в движение и двинулись на юг вдоль побережья Леванта в поисках новых мест для жизни.
Что было причиной всех этих миграций? Теперь многие ученые убеждены, что они были связаны с глобальным изменением климата, которое принесло жестокую засуху на северные земли Восточного Средиземноморья, длившуюся несколько десятилетий. Народы один за другим устремлялись на юг в надежде спастись от голода и политических неурядиц в своих северных землях. Дельта Нила с изобильной рекой и плодородной почвой была известна на древнем Ближнем Востоке как спасительная гавань во времена кризиса. В результате Египет стал целью отчаянного натиска людей, лишившихся своих прежних владений.
Передвижение «народов моря» по суше и морю, отраженное в надписях Рамсеса III в Меденет Хабу, составляло значительную часть этой миграции. Мы также можем рассматривать дорийское вторжение в Грецию как другой симптом резкой перемены климата, заставившей племена из бассейна Дуная сначала двинуться во Фракию, а потом под командованием Гераклидов через Евбею и Коринфский залив на Пелопоннес. Оттуда дорийцы обрушились на южные острова Эгейского моря, включая Крит, и выдавили ахейцев еще дальше на восток вдоль побережья Анатолии и на Левант. Весь мир Восточного Средиземноморья пришел в движение в результате голода, перенаселения (созданного притоком захватчиков с севера) и нехватки земель.
Проблема в том, что климатологи датируют эту внезапную перемену климата и последовавшие за ней природные катаклизмы IX веком до н. э. Таким образом, довольно трудно обосновать, что массовые миграции, традиционно датируемые XII веком до н. э. могли быть реакцией на климатический сдвиг, который произошел примерно через триста лет. В трех предыдущих главах я показал, что в модели Новой Хронологии странствия после Троянской войны, дорийское вторжение и ахейские миграции произошли не между 1200 и 1000 г. до н. э., а скорее в IX веке до н. э., и эти события можно без особой натяжки связать с резкой переменой климата в том же столетии. Новая Хронология также помещает Рамсеса III в середину IX века до н. э., поэтому передвижения «народов моря» явно соответствуют все тому же климатическому феномену.
Вывод двадцать седьмой
Резкий климатический сдвиг, который, по научным данным, произошел в IX веке до н. э., стал причиной массовой миграции из Центральной и Южной Европы в Прибрежное Средиземноморье и на Левант в направлении Египта. В исторических летописях это движение на юг отражено во вторжении «народов моря» (НХ — ок. 855 г. до н. э.), а в античной литературе — в преданиях о nostoi (странствиях после Троянской войны), а также о последующем дорийском вторжении в Грецию.
Идентификация «народов моря»
В надписи Рамсеса в Мединет Хабу он перечисляет группы «народов моря» и называет их пелесет, тьеккер, шекелеш, дениен (или дануна) и вешеш. Я написал эти названия в таком виде, как они обычно появляются в научной литературе, но следует помнить, что египтологи всегда подставляют букву «е» там, где в слове есть вероятность расположения неизвестной гласной буквы. Более того, вошло в традицию озвучивать гласные символы (такие, как омега = со, представленные в иероглифах изображением цыпленка или витком веревки) как букву U. К примеру, hat = «храм/дом» озвучивается египтологами как хут, хотя во многих случаях было показано, что эта гласная на самом деле представляет букву «А» (к примеру hat-art = Hutwaret, название Авариса, которое должно было произноситься древними египтянами примерно как Ха-варе с непроизносимыми буквами «т», обозначавшими окончания женского рода). В древнеегипетской письменности использовались только знаки для согласных и не было иероглифических символов для гласных букв. Таким образом, названия «народов моря» на самом деле записывались как p-l-s-t, tj-k-r, sh-k-1-sh, d-ny-n (или d-nw-ri) и w-sh-sh.
В предыдущих стычках с северянами, датируемых пятым годом правления Меренптаха (ОХ — ок. 1209 г. до н. э., НХ — ок. 881 г. до н. э.), упоминаются другие «народы моря»: эквеш (‘-kw-sh), тереш (t-r-sh), лукка (l-k.), шерден (sh-r-d-n) и снова шекелеш (sh-k-1-sh). Их называют «северянами, пришедшими из разных стран». Теперь мы попытаемся определить происхождение этих народов (из обоих списков), добавив в их названия гласные, которые я считаю первоначальными, чтобы приблизиться к их историческому звучанию.
1. Пелесет
Пелесет (р-l-s-t) уже долгое время отождествляются с библейскими филистимлянами. Первоначальное египетское звучание — скорее всего пеласта, что дает нам основание сопоставить их с греческими Pelastoi, еврейскими Pilishtim и географическими названиями, такими как Филистия и Палестина.
Отождествление пеласта с филистимлянами безусловно является правильным. Но, как мы могли убедиться в главе 6, эти филистимляне были не первыми филистимлянами, появившимися в Южном Ханаане. Более ранняя волна переселенцев являлась частью индоевропейской миграции в начале среднего бронзового века и была представлена филистимлянами из Герара во времена Авраама, библейскими Анаким, а впоследствии гиксосами из Египта Второго Промежуточного периода. Теперь, ближе к концу позднего бронзового века, вторая волна вооруженных беженцев двинулась с неспокойного Крита и Анатолии искать помощи у своих сородичей в ханаанитских крепостях Пентаполиса — городах прибрежной Филистии. Согласно греческим преданиям, первые беженцы отплыли с Крита и направились к берегам Киликии (со столицей в Адане, где правила династия Мопсия). Оттуда они пошли на юг в Ханаан и присоединились к другим «народам моря».
С другой стороны, согласно лидийскому историку Ксанфу, жившему в V веке до н. э., люди из Лидии, граничащей с рекой Герм (современный Гедиз к северу от Измира), называли себя пеласгами. Это название хорошо известно в античной литературе и, по-видимому, относится ко всему древнему населению Эгейского региона, хотя в разных преданиях приводятся различные варианты. Пеласги, о которых идет речь, могли переселиться в прибрежную Анатолию с микенского запада; это подтверждается самими лидийцами, которые, утверждая о своем происхождении с острова Крит, считали пеласгов предыдущими колонистами, жившими на их земле, но не являвшимися коренным населением этого региона. Этимологическая связь между Pelasgoi (пеласги) и Pelastoi (филистимляне) подтверждается древними вариантами написания Pelasgikon и Pelastikon. Гомер говорит о «потрясающих копьями пеласгах» из Южной Троады (значительно дальше к северу от территории Лидии), в то время как Геродот, живший в Галикарнасе, говорил о пеласгийском происхождении ионийских и эолийских поселенцев в Западной Анатолии (которую сами греки переименовали в Ионию и Эолию). Он также утверждает, что «прибрежные пеласги» из Ионии первоначально жили на Пелопоннесе — в центре континентальных владений Микен — и что сама Греция некогда называлась Пеласгией.
Ряд противников Египта в начале XX династии, изображенных на башенных воротах в Мединет Хабу.
Эти вожди, слева направо, представляют хеттов, амореев, тьеккер, шардана, шекелеш и тереш.
Греки, жившие после «века героев», считали пеласгов прародителями цивилизации Эллады (античное название Греции), чьи потомки колонизировали несколько регионов, включая Ионию, Карию и Киликию на побережье Анатолии. Эти древние жители Пелопоннеса представляли основной слой слой населения Греции бронзового века, над которым правили микенские (т. е. ахейские) цари, такие как Агамемнон и Менелай, чей предок Пелоп свергнул династию, основанную Персеем. Изгнанные Персеиды (воплощенные в полубожественной фигуре Геракла) и их потомки Гераклиды, которые возглавили дорийское вторжение, сами были пеласгами, вернувшимися на Пелопоннес, чтобы отвоевать свои владения у узурпаторов. В конце концов они были первыми обитателями этой земли, которые жили в Греции и на островах Эгейского моря со времен Даная (и даже раньше, со времен Инаха). Вероятно, мы должны воспринимать довольно неожиданный эпитет Гомера «божественные пеласги» именно в этом контексте.
Ономастические материалы с древнего Ближнего Востока указывают на то, что пеласги могли говорить на диалекте лувийского языка — одного из древнейших языков Анатолии. Тогда они имели лингвистическую, а возможно, и культурную связь с правителями Вилусы/Илиона, которые, согласно данным последних раскопок Корфманна в Трое, пользовались лувийскими иероглифами для своих печатей. Если это верно, мы можем представить Агамемнона и его ахейцев как грекоязычных захватчиков в пеласгийском мире Восточного Средиземноморья.
Подводя итог, можно сказать, что пелесет/филистимляне были эгейскими пеласгами, поселившимися в Западной и Южной Анатолии в течение микенского периода (LH II–LH III). Некоторые из них отплыли с Крита после ахейского вторжения на этот остров (LM II) и осели в Киликии; другие направились с Пелопоннеса в Западную Анатолию и заняли Милаватту (Милет), Эпасу (Эфес) и долину Герма, которая впоследствии стала называться Лидией. Во время бурных событий после Троянской войны эти Pelastoi/Pelasgoi стали одной из ведущих групп «народов моря», продвигавшихся на Левант.
2. Тереш, таруиша или труша
Народ тереш, судя по всему, происходит из Северо-Западной Анатолии. В преданиях античной Греции они фигурируют под названием Tursenoi, которые уплыли на запад и стали итальянскими этрусками и в честь которых Тоскана получила свое название. Распространенное анатолийское окончание — enos в названии Tursenos обозначает этническое происхождение, т. е. «человек из Турсы», по аналогии с еврейским этническим окончанием для множественного числа — im, как в слове Mizraim (Мицраим = «люди из Мицры», т. е. египтяне). Некоторые ученые предполагали, что эту группу можно отождествить с жителями Таруиши, о которой упоминается в хеттских текстах, и приравнивали их к гомеровским троянцам. Окончание — sha в хеттском и египетском варианте (второй позаимствован из первого) представляет собой еще одно анатолийское «этническое» окончание слова в именительном падеже. Поэтому первоначальный топонимический корень должен быть похожим на таруи, что очень близко к гомеровской Трое. Слово to-ro-ya (рабыня из Трои) присутствует на табличке «линейного письма В», найденной в Пилосе, где жил престарелый царь Нестор, сопровождавший Агамемнона в троянском походе. По-видимому, лучше всего будет произносить название этой части «народов моря» в египетской форме как «таруиша». С другой стороны, в греческом предании, записанном Геродотом, народ Tursenoi называют «людьми из Лидии», т. е. из центральной Арзавы бронзового века. Если это предание соответствует действительности, то мы можем представить племенную группу, тесно связанную с шардана (см. ниже), с этническим названием, похожим на труша, от которого происходит более поздний термин «этруски». Разумеется, оба предания могут быть верны, и тогда речь идет о двух ветвях одного клана.
3. Эквеш или акаваша
В последние годы ученые в целом склоняются к мнению, что эквеш или акаваша ('-kw-sh) следует отождествить с людьми из Ахийявы, упомянутыми в хеттских документах этого периода. В свою очередь, люди из Ахийявы теперь приравниваются к гомеровским Akhaiwoi — иными словами, к ахейцам из континентальной Греции, известным в литературе как микенцы. Опять-таки, последний слог — sha представляет собой окончание слова в именительном падеже. Таким образом название этой группы «народов моря» звучит примерно как «акайва-ша».
4. Тъеккер
Эта группа почти несомненно соответствует Teukeroi из греческих преданий — последователям или клану греческого героя Тевкра, легендарного основателя Олбы (Ура) в Киликии и Саламина (в окрестностях Энкоми) на Кипре. Археологическая летопись из Энкоми свидетельствует о том, что тевкры были колонистами на Кипре, а их родина находилась дальше на западе, на островах Эгейского моря или в континентальной Греции. Однако Геродот (Книга 11:118) утверждает, что троянцы состояли в родстве с тевкрами, и что Дардан (в честь которого назван пролив Дарданеллы) отплыл с острова Самофракия в Западную Анатолию, где правил царь Тевкр (греч. Теикроа). С другой стороны, Страбон говорит, что тевкры приплыли с Крита в Троаду, где назвали местную вершину горой Ида в честь горы с таким же названием на Крите. Таким образом, мы имеем сложную последовательность миграций этого народа, сначала с Крита в землю Вилусы, а потом на Кипр и еще дальше. По сведениям из греческих источников, тевкры поселились на Кипре вскоре после Троянской войны.
Итак, у нас есть две возможности: либо тевкры являются племенем из региона Троады (названного в честь древнего царя Тевкра), которые переселились на юг после разграбления Трои, либо они являются последователями микенского лучника Тевкра, который сражался в Троянской войне, а потом повел своих воинов на Кипр, где они основали поселение периода LM IIIС в Энкоми.
Так иди иначе, я думаю, что мы можем с достаточной уверенностью отождествить тьеккер с барельефов в Мединет Хабу с тевкрами из греческих легенд. Название этой группы народов моря приблизительно звучит как «тьюкера».
Вождь тъеккер — один из Teukeroi (соратников героя Троянской войны Тевкра или клана, названного в честь анатолийского царя Тевкра?).
5. Вешеш или вашеша
Этот народ имеет две возможных родины в Анатолии. Мы можем сопоставить эту группу с регионом Карии (Юго-Западная Анатолия), известным как Уасс (современный Исс к югу от Милета), и тогда его название будет звучать примерно как «уашоша». С другой стороны, название может происходит из региона к югу от Троады под названием Ассува, известного в античные времена как Азия. Впоследствии римляне стали называть всю Анатолию «Малой Азией» (Asia Minor). Это название присутствует в форме as-wi-ya (рабыня из Азии) на табличках «линейного письма В» из Пилоса, Микен и Кносса. В египетском языке оно имело типичное для индоевропейского именительного падежа окончание — sha. Таким образом, египетское произношение могло звучать как «вашва-ша».
6. Шекелеш или шакалаша
Эта группа значительно труднее поддается идентификации. Мы можем с достаточной уверенностью сопоставить ее с сикелами из более поздних преданий (гомеровские Sikeloi), в честь которых Сицилия получила свое название, но лишь потому, что этот остров у побережья Южной Италии стал их новой родиной во время Великого переселения народов, завершившего «век героев». Однако Сицилия не была их прародиной, точно так же как Карфаген не был прародиной финикийцев, основавших эту знаменитую колонию между 825 и 814 г. до н. э. (в зависимости от того, на какого античного автора вы полагаетесь).
Вероятно, эту группу можно отождествить с сагаласскими пиратами, разбойничавшими у побережья Леванта. В остальном их прародина остается загадкой. Возможно, они происходили из Южной Анатолии, где впоследствии был расположен город Сагаласса (в регионе, который греки называли Памфилией/Писидией). Тогда мы можем озвучить название этой группы «народов моря» как «шакала-ша».
(Вверху): вождь шакалаша — сагалассянин из Памфилии/ Писидии?
(Внизу): пленные тереш/труша.
7. Шерден или шардана
Эту группу будет немного легче идентифицировать. Вероятно, ее составляли воины из Сардиса в регионе, впоследствии известном как Лидия, но первоначально называвшемся Мизия (в долине реки Герм на западе Центральной Анатолии). Здесь находились центральные земли царства Арзава, известного египетским и хеттским правителям как престол «великого царя», подобного им самим. Наемники шардана с характерными рогатыми шлемами и круглыми щитами служили в египетской армии со времен Рамсеса II и битвы при Кадеше. Они изображены воюющими с обеих сторон в сценах сражений Рамсеса III с «народами моря».
Точно так же, как шакалаша, они в конце концов поселились в Западном Средиземноморье — сначала на прибрежной равнине Италии к западу от Апеннин, а потом на Сардинии (получившей название в их честь) и Корсике. Их название явно произносилось как «шардана».
Вождь шардана — один из воинов Сардиса?
8. Лукка
По общему признанию, эта группа ассоциируется с античными ликийцами (греч. Lykoi), чьи земли находились в Юго-Западной Анатолии и были расположены вокруг столичного города Ксанф (лувийская Аварна и ликийская Арна). Хетты называли этот регион «землей Лукка». Египетское произношение, по всей вероятности, было таким же.
9. Дануна/данана
Эта группа заслуживает подробного обсуждения, поскольку, как я уже упоминал, в ней существует богатая повествовательная традиция, связанная с одной из великих фигур в конце «века героев». Фактически остаток этой главы будет посвящен истории представителей этой группы, которые селились главным образом в Восточной Киликии вокруг города Адана и на острове Кипр. В ассирийских текстах VIII века до н. э. Кипр называется Ядана-на, что можно перевести как «остров Данана» (Йа-Данана), или, в греческой форме, «остров Danaoi». Египетское произношение, судя по всему, выглядело как «данана» или просто «дана».
Теперь мы можем составить таблицу сравнительных результатов этого анализа.
Вывод двадцать восьмой
Северяне, принимавшие участие в «ливийской войне» Мернептаха, и «народы моря», с которыми воевал Рамсес III, происходили из Греции, Анатолии и Кипра. Их вторжение на Левант на восьмом году правления Рамсеса III было вызвано нестабильной политической ситуацией, толчком к созданию которой послужило падение Трои. Одновременно фригийские и мизийские племена вторглись в Центральную Анатолию после крушения Хеттской империи. Дорийское вторжение на Пелопоннес само по себе было следствием ухудшения климатических условий, а долгая и изнурительная военная кампания против Трои оставила владения Микен открытыми для нападения племенных групп с севера.
Легенда о Мопсии
Согласно литературной традиции, одним из ключевых персонажей в великом переселении народов в конце «века героев» был мудрец и полководец по имени Мопсий, сын Ракия из Клароса и Манто, дочери Тиресия — слепого провидца из цикла преданий об Эдипе. Тиресий был убит во время наступления Эпигонов на Фивы, а его дочь Манто бежала в Карию вместе со своими последователями. Там она вышла замуж за Ракия — по всей видимости, критского (пеласгийского?) правителя Карии, и родила Мопсия. Таким образом, наш герой был наполовину пеласгийским греком, а наполовину критянином/анатолийцем. Ксанф считал его лидийцем, но мы не знаем, откуда произошли лидийцы VII века до н. э.; возможно, они приплыли с Крита в IX веке до н. э..
«Когда Терсандр, сын Полиневка, и аргивяне (Эпигоны) захватили Фивы, Манто вместе с другими пленниками доставили в святилище Аполлона в Дельфах, а ее отец Тиресий погиб по пути в Галиартию. Бог велел им основать колонию, поэтому они поплыли на корабле в Азию. Когда они достигли Клароса, критяне вышли против них с оружием и привели к Ракию. От Манто царь Ракий узнал, кто они такие и почему отправились в плавание. Он взял ее в жены и признал ее людей гражданами своей колонии. Мопсий, сын Ракия и Манто, полностью изгнал карийцев из страны».Павсаний, книга VII.
Мы датировали разграбление Кадмейских Фив Эпигонами ок. 907 г. до н. э., поэтому можем датировать рождение Мопсия ок. 906 г. до н. э. Тогда к началу Троянской войны (ок. 874 г. до н. э.) ему было 32 года, и он находился в расцвете сил вплоть до вторжения «народов моря» на Левант (ок. 855 г. до н. э.). Мопсий едва ли мог родиться позднее 906 г. до н. э., поскольку его военные кампании происходили во время царствования хеттского императора Арнуванды III (НХ — ок. 889–881 гг. до н. э.).
В легендах говорится, что Мопсий сначала правил в Колофоне, рядом с карийским побережьем Западной Анатолии к северу от Милета, и также основал святилище оракула в Кларосе, посвященное Аполлону. Интересно, что в типично микенских гробницах в Колофоне была обнаружена керамика периода LHIII; это позволяет датировать поселение концом позднего бронзового века. Античное греческое имя Мопсий имеет более ранний вариант с подстановкой буквы «к» вместо «п». Так, в микенских табличках «линейного письма В» мы находим имя мо-ко-со, а лидиец Ксанф называет его Муксусом. В лувийской иероглифической надписи в Кара-Тепе Мопсий появляется под именем Муксас. Только в греческих и финикийских преданиях его называют Мопсием.
Интересно, что имя Мукшуш имеется в архиве Хаттусы, где оно упоминается в так называемом Обвинении Маддуватташа. Это делает Мопсия современником Арнуванды III, верховного правителя Хеттской империи. В хеттском документе Мукшуш изображен как очередной возмутитель спокойствия на западной границе Хатти в окрестностях Милета — именно там, где в то время, по преданию, находился Мопсий. Интересно отметить, что его современник, смутьян Маддуватташ, о котором главным образом говорится в тексте, почти несомненно был лидийцем (т. е. уроженцем Арзавы), так как его имя сильно напоминает имена более поздних правителей Лидии, таких как Садьятта и Альятта. Хеттское написание «Маддуватташ» соответствует лидийскому «Мадьятта». Таким образом, имеет смысл рассматривать Мукшуша как сына лидийца пеласгийского происхождения и гречанки (Манто из Фив), тоже имевшей пеласгийское происхождение. В результате несколько ученых предложили отождествить Мукшуша из позднего периода хеттского Нового Царства с Мопсием из греческой легенды. Упоминание о Мукшуше во время царствования Арнуванды позволяет датировать его деятельность в Карии за 25 лет до вторжения «народов моря» ок. 855 г. до н. э., что дает нам вескую причину для подробного изучения преданий, связанных с его именем.
Составная литературная традиция
Согласно другому преданию, на девятом году Троянской войны группа воинов отплыла из Трои в Карию под командованием Ам-филоха из микенского Аргоса. Вместе с ними был Калхас — троянский провидец, который стал предателем своего народа и помог грекам проникнуть в Трою. Он был злокозненным прорицателем, приказавшим Агамемнону принести в жертву собственную дочь, принцессу Ифигению, в Авлиде, чтобы умиротворить богиню и получить попутный ветер для микенского флота, отплывшего от побережья Греции к берегам Трои.
«Сбросив свой желтый плащ на землю, она (Ифигения) повернулась и посмотрела на тех, кто собирался убить ее. Она пронзила каждого из них своим укоризненным взором… Остального я не видел и не буду говорить об этом, но пророчество Калхаса исполнилось» {360} .
Когда флот лежал в штиле возле острова Эвбея, армия Агамемнона увидела двух орлов, пожирающих беременную зайчиху, и царь призвал Калхаса, чтобы истолковать это знамение. Калхас предсказал, что ахейцы захватят Трою, однако отсутствие попутного ветра мешало судам продолжать плавание. Люди начали голодать, а их корабли гнили в бухте. Калхаса снова вызвали к царю, и на этот раз он сказал, что Агамемнон должен принести в жертву собственную дочь и умиротворить богиню Артемиду, которая удерживает попутный ветер. Таким образом Калхас сыграл свою роль в ужасной междоусобной резне среди династии Пелопидов, которая началась с убийства Атреем детей его брата, чье мясо было было предложено их отцу Фиесту на праздничном миру, и продолжилась убийством самого Агамемнона. В конце концов его жена-убийца Клитемнестра пала от руки Ореста, наследника Агамемнона.
После Троянской войны, во время которой Калхас в ряде случаев демонстрировал свое злокозненное искусство, греческие воины рассеялись по Средиземноморью. Одна группа под командованием Амфилоха (включавшая Калхаса) направилась на юг вдоль побережья Анатолии. Там они встретились с Мопсием, и Амфилох стал союзником царя Колофона в большой экспедиции на восток, в Памфилию и Киликию на южном побережье Анатолии. Однако до этого — согласно одному из преданий — Калхас встретил свой конец от руки сына Тиресия, который превзошел злого прорицателя в волевом поединке.
В этом предании (сохраненном Страбоном, ссылающимся на утраченное произведение Гесиода) говорится о том, как Калхас и Мопсий из Колофона отправились в Кларос, где состязались друг с другом в искусстве прорицания. Мопсий выиграл поединок и основал знаменитое святилище Аполлона, а безутешный Калхас покончил с собой. Возможно, в эту странную историю вплетены некоторые исторические факты, хотя смерть Калхаса в Кларосе выглядит анахронизмом с учетом того, что он вместе с Мопсием считался основателем Аспендоса и Перги в Южной Анатолии.
Но это лишь начало легенды о Мопсии. Согласно нескольким источникам (включая Страбона, Геродота и Ксанфа), Мопсий и Амфилох повели своих людей на восток через горы Арзавы, а потом через Памфилию и Киликию, основывая новые поселения на своем пути. Некоторые величайшие города Анатолии эллинистического и римского периода считали Мопсия и Амфилоха (а также Калхаса) своими основателями. К примеру, в центре Перги стоят большие ворота, воздвигнутые в эллинистическую эпоху. Портал ведет в полукруглый двор, некогда окруженный статуями основателей города. К сожалению, статуи давно пропали, но остались постаменты с надписями, где упоминаются имена Мопсия и Калхаса.
Мопсия также считали основателем Силлиума (где недавно был найден другой пьедестал статуи с его именем), Фазелиса, Мопсу-Гестии и Маллия в Киликии. Само название Мопсу-Гестия, или «очаг Мопсия», подразумевает основание поселения, поскольку в каждом греческом городе имелся священный огонь, пылавший в специальном очаге (греч. hestia) возле палаты совета (греч. bouleterion), который был зажжен основателем поселения. Эта традиция была продолжена римлянами, которые, ведя свое происхождение от троянцев, построили собственный храм Весты — богини-покровительницы очага, за священным огнем которого ухаживали девственные весталки.
Более поздние греческие источники свидетельствуют, что выходцы с Пелопоннеса действительно жили на побережье Южной Анатолии, куда они отправились в незапамятные времена. Они вступали в браки с жителями Памфилии и Киликии и впоследствии были известны Геродоту под названием «субахейцы» (греч. Hypachaioi), что указывает на их принадлежность к ахейскому миру, из которого происходили спутники Мопсия — Амфилох и его воины. Само название «Памфилия» означает «смешение племен», и существует предание о том, что Мопсий женился на Памфиле, дочери Кабдера из Каптары/Кафтора в Южной Анатолии (античная Каппадокия).
Однако ахейцы не довольствовались лишь завоеванием Южной Анатолии. Согласно Ксанфу, могучий герой Мопсий двинулся со своей армией на юг вдоль побережья Леванта и достиг Ашкелона недалеко от египетской границы. Там он бросил статую богини Астарты в священный пруд перед ее храмом и вскоре умер вдалеке от дома в той земле, которая впоследствии стала называться Филистией, или «землей филистимлян» (современная Палестина).
Существует ли связь между легендой о великом походе Мопсия на Ашкелон и миграцией «народов моря» в Филистию? Такую связь вполне можно обнаружить в названии одного из союзных народов, попытавшихся вторгнуться в Египет на восьмом году правления Рамсеса III — данана или, в упрощенном варианте, дана. Уже давно считается, что они были идентичны гомеровским Danaoi — другое название микенских греков, которые отправились воевать с троянцами (-ог — греческое окончание во множественном числе). Однако, согласно более современной теории, которая теперь пользуется все большей поддержкой, данана были народом дананим (Dananim) из Аданы, столицы Киликии, известной египтянам под названием Кодеим {-im — семитское окончание во множественном числе). Само название «Адана» может означать «город Дана» с добавлением протетического символа алеф (т. е. «А-Дана).
Теперь мы знаем, что династия Мопсия правила в Адане и Кара-Тепе, а в одной из легенд он дошел почти до границы Египта. Его подданные входили в состав конфедерации «народов моря», а сам он был историческим героем, который жил во время великой Троянской войны.
Вывод двадцать девятый
Воины данана, изображенные на барельефах Мединет Хабу, были микенскими воинами (Danaoi), жившими в эпоху после Троянской войны, которые вторглись в Памфилию и Киликию, а затем отправились в Южный Ханаан на восьмом году правления Рамсеса III. Их главным предводителем был легендарный Мопсий, царь Колофона.
Курган Мопсу-гестии — «очага Мопсия» перед быстрой рекой Сейхан.
ЦВЕТНАЯ ВКЛАДКА
Знаменитая статуя Лаокоона и его сыновей, пожираемых морским змеем на берегу в окрестностях Трои (Ватиканский музей, Рим).
Вверху: Аполлон из Дидимы, Западная Турция.
Внизу: храм Клароса на закате, Северо-Западная Турция.
Вверху слева: финикийская статуэтка из слоновой кости в египетском стиле (Британский музей).
Вверху справа: этрусская керамическая статуэтка, изображающая мужа и жену (Британский музей).
Внизу слева: эта египетская фаянсовая ваза была обнаружена в гробнице в окрестностях Тарквинии. На ней изображен картуш фараона Бакенранефа из XXIV династии (Музей культуры Тарквинии).
Внизу справа: терракотовая голова этрусской женщины (Британский музей).
Вверху: большое этрусское кладбище с курганными гробницами в Кере (Тоскана).
Внизу: одна из внутренних погребальных камер с несколькими ложами на этрусском кладбище в Кере (Тоскана).
Вверху: знаменитая бронзовая статуя этрусской Химеры (Флорентийский археологический музей).
Внизу: мозаика с изображением отплытия Энея из Трои в Гесперию (Археологический музей Газиантеп, Восточная Турция).
Вверху: этрусская бронзовая статуя волчицы V века до н. э. из легенды о Ромуле и Реме (Капитолийский музей, Рим).
Внизу слева: Луций Юний Брут, первый консул Римской республики (Капитолийский музей, Рим).
Внизу справа: храм Весты на римском форуме.
Вверху: римский форум; вид на восток в направлении арки Тита.
Внизу: храм Ромула на римском форуме.
Юлий Цезарь, потомок Энея.
Глава 17
Из пепла Трои
Неохетты — Фригийцы — Беженцы с Крита — Финикийцы на Западе — Карфаген — Унуамон и Зикарбаал — Сардинцы — Этруски — Основание греческих колоний
Давайте ненадолго вернемся назад и посмотрим, куда привели нас история и археология Эгейского мира позднего бронзового века, в которых отсутствует понятие темной Экончание периода LB II (= LH III) теперь приходится примерно на 800 г. до н. э., а «греческий Ренессанс» начался примерно с 750 г. до н. э. (средний геометрический период). Интервал между упадком доэллинской культуры и ее возрождением составлял не более полувека. Отсутствие упоминаний о долгой темной эпохе в античных источниках объясняется тем, что никакой темной эпохи не существовало. Античные авторы с самого начала были правы, и последствия этой правоты для нашей интерпретации археологии Эгейского региона и Анатолии — а следовательно, и для нашего понимания ранней истории Запада — очень существенны.
1. Генеалогии греческих правителей являются достаточно точными, а не сжатыми, как утверждается до сих пор.
2. Первая миграция ахейцев и пеласгов в Ионию произошла из-за притока новых людей с севера (дорийцев), что привело к перенаселению старых микенских земель в полном соответствии со сведениями из античных источников. Нехватка еды и новая угроза со стороны северян вынудила коренное население искать прибежище на островах и в недавно исследованных регионах Восточного Средиземноморья.
3. Последующая колонизация побережий Черного моря и Западного Средиземноморья отделена от ионийской миграции интервалом не более ста лет. Мы имеем дело с единым более или менее непрерывным процессом переселения, вызванным дорийским вторжением и достигшим кульминации во время основания Рима.
4. Как мы убедимся в главе 18, история об Энее, который пережил Троянскую войну и совершил путешествие в Карфаген, где встретился с основательницей города принцессой Дидоной/Элиссой, может иметь под собой некоторую историческую основу, так как разные даты основания Карфагена (самая ранняя — 825 г. до н. э., самая поздняя — 814 г. до н. э.) находятся в интервале от 40 до 50 лет после Троянской войны, закончившейся в 864 г. до н. э.
Не только Греция страдает от призрака темной эпохи со всеми его последствиями. Та же проблема существует во всем средиземноморском мире, и в каждом случае вопросы имеют сходную природу. Откуда взялся явный хронологический пробел между крушением цивилизации бронзового века в XII веке до н. э. и возрождением Древнего мира в начале железного века в VIII веке до н. э., если во многих местах археологическая летопись указывает на культурную преемственность?
Неохеттская темная эпоха
Тиглатпаласар III:
Знаменитый двуязычный текст из Кара-Тепе, вырезанный на воротах цитадели хеттскими (лувийскими) иероглифами и на финикийском языке, сообщает нам, что правитель этой крепости, некий Азативатас, одновременно принадлежал к народу Dananayim/ данана и к династии Мопсия.
Из надписи явствует, что Азативатас был современником царя Аданы по имени Аварк, который «возвысил его». Специалисты по археологии Анатолии предположили, что Азативатас был младшим соправителем Киликии. Я полагаю, что он был военным правителем Киликии во время царствования сакрального правителя Аварка, и на него были возложены обязанности по обороне царства. Принцип двойной монархии уходит корнями в шумерскую эпоху, когда лугаль (в буквальном переводе «большой человек») был администратором и полководцем с царскими полномочиями, а энси был царем-жрецом, ответственным за ритуалы. В Египте фараон совмещал эти роли и носил титулы биты (мирской правитель) и нису (духовный правитель). Двойной титул нису-бити вовсе не означает «царь Верхнего и Нижнего Египта», как утверждается во многих книгах.
Как и Мопсий/Мукшуш, Аварк, царь Аданы в Киликии, фигурирует в поддающихся датировке документах другой цивилизации — на этот раз из Ассирии VIII века до н. э. Он упомянут в хрониках Тиглатпаласара III(годы правления — 744–726 гг. до н. э.), где его имя записано в восточносемитской форме как Урикки.
Тиглатпаласар III (Британский мутей).
«Я получил дань от Куштташпи из Куммуху, Расунну (Рецина (годы правления — 755–730 гг. до н. э.) из Арама (Дамаска), Менихимму (Менахема) из Самерины (Самарии), Хирумму (Хирама) из Тира, Сибиттибили (Шипитбаала) из Библа, Урикки (Аварка) из Куэ (Киликии), Писириса из Каркемиша, Эниду из Хамата, Панамму из Самаля, Тархулара из Гаргама, Сулумаля из Мелида, Дадилу из Каски, Уассарма из Табаля…» {366}
Как можно видеть, Урикки был современником Рецина из Дамаска и Менахема (годы правления — 740–731 гг. до н. э.) из Израиля/Самарии, чьи имена встречаются во 2-й Книге Царств (15:17 и 16:5–9). Кроме того, мы находим Шипитбаала/Сибиттибили из Библа в качестве вассала Тиглатпаласара; по надписям, обнаруженным в Библе, можно определить, что он был современником Осоркона II и Такелота II в Египте (НХ — 784–735 гг. до н. э.). Ученые сходятся в том, что этот Урикки из Киликии идентичен Аварку из Аданы, упомянутому в надписи из Кара-Тепе. Таким образом, мы можем датировать совместное правление Аварка и Азативатаса из династии Мопсия второй половиной VIII века до н. э. Однако такая датировка представляет проблему для Традиционной Хронологии. Изображения на барельефе из Кара-Тепе несут на себе отпечаток художественного стиля и иконографии поздней Хеттской империи, которая традиционно датируется началом XII века до н. э.
Более того, кажется почти невероятным, что династия Мопсия, основанная в XII веке до н. э., продолжала существовать через 400 лет после своего основания. Это сделало бы ее одной из самых долговечных династий в истории человечества. Такие затруднения исчезают, когда мы обращаемся к модели Новой Хронологии и датируем правление Мопсия эпохой Троянской войны, а крушение Хеттской державы примерно 875 годом до н. э. Тогда Аварк и Азативатас жили спустя лишь пять поколений (примерно 115 лет) после основания династии, а скульптуры в хеттском стиле на двух воротах Кара-Тепе соотносятся с окончанием эпохи хеттского Нового Царства, что решает один из многих спорных аспектов темной эпохи.
Проблема неохеттского искусства
Не только в Кара-Тепе существует проблема, связанная с датировкой произведений искусства. Такая же хеттская культурная традиция обнаружена в Каркемише (Северная Сирия) и Мели-де (современная Малатия). В обоих случаях надписи местных правителей, связанных с ассирийскими правителями конца IX и VIII века до н. э., ассоциируются с неохеттскими скульптурами, которые традиционно датируются до начала X века до н. э. Причина заключается в том, что их стиль очень напоминает барельефы и скульптуры периода Хеттской империи. Леонард Вули (1880–1960), один из археологов, работавших в Каркемише между 1911 и 1920 г., утверждал, что ортостатные барельефы со «Стены Вестника» на самом деле принадлежат к имперскому периоду. С другой стороны, историк искусства Генри Франкфорт (1897–1954) определил явно ассирийские художественные черты в скульптурах Малатии и придерживался мнения, что по крайней мере некоторые барельефы были созданы в IX–VIII веке до н. э. Поэтому ученые высказывали сомнения в датировке этих шедевров неохеттского искусства.
«Хронология и последовательность датировки ряда скульптур, обнаруженных в Каркемише, остается спорным вопросом даже после шестидесяти лет исследований, но в целом признано, что Леонард Вули преувеличил древность некоторых ортостатов и их больше нельзя датировать II тысячелетием до нашей эры. С другой стороны, многие критики теперь поддерживают мнение Франкфорта, что ни одна из этих замечательных скульптур не могла быть создана без влияния неоассирийского искусства» {368} .
В результате многие неохеттские барельефы из Каркемиша и Малатии оказались в «хронологическом ваккууме» анатолийской темной эпохи, через 200 лет после крушения Хеттского царства и более чем за 100 лет до завоевания региона неоассирийскими правителями Ашшурнасирпалом II (годы правления — 883–858 гг до н. э.) и Салманасаром III (годы правления — 858–824 гг. до н. э.). Таким образом, специалистам по истории Анатолии приходилось мириться с неудобным положением, налагаемым ограничениями Традиционной Хронологии.
Разумеется, самое изящное решение — полностью избавиться от темной эпохи и допустить, что последний хеттский император Шуппилилиума II правил в начале IX века (ок. 885–875 гг. до н. э.)., а не в начале XII века до н. э. Если эпоха ассирийского господства началась во второй половине IX века до н. э., то период художественного перехода составляет всего лишь 50 лет. За это время, когда сменились лишь два или три неохеттских правителя, стиль барельефов претерпел изменения и испытал неоассирийское влияние. В модели Новой Хронологии барельефы из Каркемиша и Малатии были созданы вскоре после крушения Хеттской империи в начале ассирийского Нового Царства. Стратиграфически и исторически они принадлежат к середине IX века до н. э. — к короткому промежутку неохеттского «возрождения» перед началом и во время расцвета Ассирийского царства железного века.
Вывод тридцатый
Неохеттская темная эпоха является искусственной моделью, не имеющей исторической основы. Скульптурная традиция этого периода датируется не X веком до н. э., а IX–VIII веком до н. э., что переводит ее в эпоху анналов ассирийских царей, где упоминаются неохеттские правители, которые ассоциируются с этими скульптурами.
Мидас и мушки
В традиционной хронологической схеме, которая помещает крушение Хеттской империи в конец XIII века до н. э., мы находим упоминание о царе Мидасе (пишется Миташ) из Пакхувы, правившем в Северной Анатолии, а 500 лет спустя другой царь Мидас (пишется Мита) из народа мушки (племенное название главного элемента Фригийской конфедерации) вступил в войну с ассирийским царем Саргоном II (годы правления — 721–701 гг. до н. э.) и впоследствии защитил свое царство во Фригии от вторжения киммерийцев (ок. 680 г. до н. э.). Этот второй правитель — легендарный царь Мидас, превращавший любой предмет в золото своим прикосновением.
Эти две вехи отмечают границы периода фригийского господства в Северной и Центральной Анатолии. Давайте сначала обратимся к первому Мидасу, которого мы будем называть Мидасом-старшим, и к появлению фригийцев. Профессор Рональд Кроссленд излагает свою позицию в рамках модели Традиционной Хронологии:
«Крушение Хеттской империи в Анатолии несомненно было делом рук иммигрантов из Фракии — вероятно, предков фригийцев, которые оккупировали центральную часть Анатолийского плато в начале античной эпохи. Сама Хаттуса была разграблена ок. 1200 г. до н. э.; ее архивы резко обрываются, и она прекращает свое существование как хеттский город. Следующее поселение на этом месте было определено как фригийское на основе анализа керамики. В поздних хеттских текстах ничего не сказано о событиях, которые привели к финальной катастрофе, но в них упоминается о вожде по имени Миташ или Мидаш, устраивавшем набеги на северо-восточной границе царства в Понте ок. 1230 г. до н. э. Вероятно, его имя совпадало с именем Мидаса, легендарного фригийского царя, который, по преданию, понес суровую кару за свою алчность и тягу к золоту» {370} .
По мнению более современных ученых (например, Кеннета Китчена), в модели Традиционной Хронологии падение Хаттусы произошло примерно на 20 лет позднее, в 1178 г. до н. э. — за два года до вторжения «народов моря» на восьмом году царствования Рамсеса III. Таким образом, Мидас-старший вел активную деятельность в конце XIII века до н. э., т. е. во время царствования Арнуванды III, который, согласно хроникам времени, пытался умерить его амбиции. Трудность в том, что когда мы начинаем искать достоверные остатки фригийских поселений в Анатолии — такие как знаменитый город Гордион, где Мидас-младший похоронил своего отца Гордия в большой курганной гробнице, — то обнаруживаем, что «не было найдено никаких фригийских поселений, которые были бы безусловно старше IX века до н. э.».
Напротив: ступенчатая облицовка стены в Гордионе с большими каменными воротами, ведущими в город. Археолог Родни Янг из Пенсильванского университета так описывает их:
«По своему уклону и типу каменной кладки стены фригийских ворот в Гордионе больше всего напоминают стены Трои VI… Хотя эти два сооружения разделены интервалом около 500 лет, они принадлежат к общей традиции строительства в Северо-Западной Анатолии; промежуточные примеры еще предстоит найти (Р. С. Янг, «Гордион: предварительный отчет, 1953 в ДМ 59:1 (1955), стр. 13).
Так Мидас-старший из хеттских текстов оказывается отделенным от фригийской археологии интервалом в 300 лет. Более того, правление Мидаса-младшего началось еще через 200 лет, согласно анналам царя Саргона из Ассирии. В сущности, Мидас-младший был последним царем мушки, который, по преданию, совершил самоубийство, когда киммерийские захватчики грабили Гордион (ок. 675 г. до н. э.).
Стоит также отметить, что Мидас-старший не был первым фригийским царем. В своде гомеровских преданий утверждается, что первым героем, который возглавил переселение фригийцев в Анатолию, был царь Мигдон. Его прибытие датируется первыми годами правления царя Приама, который повел троянскую армию на восток в долину реки Сангарий (современная Сакарийя), где находился Гордион, чтобы поддержать фригийцев с схватке с амазонками («Илиада», песнь III). Это дает основание предположить, что прибытие фригийцев в Анатолию (НХ — ок. 900 г. до н. э.) предшествовало падению Хеттской империи как минимум на двадцать лет — т. е. произошло при ассирийских царях Тукутли-Нинурте II (годы правления — 890–883 гг. до н. э.) и Ашшурнасирпале II, в чьих анналах впервые упоминается о племени мушки. В модели Традиционной Хронологии, где Мигдон и Приам вели военную кампанию в Северной Анатолии в конце XIII века до н. э., присутствует неудобный факт: первое упоминание о фригийцах в ассирийских хрониках встречается лишь 300 лет спустя.
Поскольку мы определили, что Приам был жив в первой половине IX века до н. э. (время царствования Тудхалийи IV, Арнуванды III и Шуппилилиумы II в Хатти), хеттские упоминания о Мидасе-старшем из Пакхувы и ассирийские записи о народе мушки хорошо согласуются с археологической летописью, на основании которой первый уровень фригийского поселения в Гордионе также датируется IX веком до н. э. В модели НХ первый уровень фригийского поселения следует непосредственно за последним независимым хеттским уровнем, без призрачной лакуны продолжительностью 300 лет в модели ТХ. По сути дела, последняя хеттская культура существовала параллельно с первой фригийской культурой, о чем свидетельствует ассортимент местной керамики. Это входит в явное противоречие с традиционной моделью темной эпохи, для которой, как отмечает ведущий специалист по Анатолии Экрем Акургал (1911–2002), нет никаких археологических свидетельств.
«В Центральной Анатолии до сих пор не обнаружено культурных остатков фригийского или любого другого народа, которые можно датировать в интервале между 1200 и 800 г. до н. э.» {373} .
Сходное положение вещей наблюдается и в хеттской столице Хаттусе (современный Богазкёй). Археолог Курт Биттел (1907–1991) вскрыл уровень разрушений, соответствующий падению города в конце правления Шиппилилиумы II (традиционно датируемому ок. 1200 г. до н. э.). Прямо над ним находился уровень фригийского поселения конца IX века до н. э. без промежуточного слоя осадков, который бы соответствовал трехсотлетнему периоду запустения. Археологические данные указывали на отсутствие хронологического перерыва между Хеттской империей и фригийским заселением уровня II.
«Самые ранние фригийские сооружения были воздвигнуты в то время, когда хеттские руины еще стояли на поверхности. Над ними нет никаких признаков пустого слоя, образованного естественными осадками. Эта стратиграфическая особенность сама по себе не позволяет установить какой-либо промежуток времени, но ограничивает интервал между крушением хеттской цитадели и началом уровня II… Следует признать, что до сих пор в Богазкёе почти не обнаружено материалов, проливающих свет на период, который мы называем темной эпохой. Нет ни одной находки, которую мы могли бы уверенно сопоставить с одним из столетий, последовавших за падением хеттской столицы» {374} .
Геродот упоминает о двух царях Фригии по имени Мидас: один был отцом Гордия, а другой его сыном. Таким образом, «Мидас» вполне может быть династическим именем, которое носили несколько фригийских правителей (мы знаем как минимум троих). В модели Новой Хронологии второй Мидас Геродота, обладавший волшебным даром превращать вещи в золото, правил примерно с 725 по 680 г. до н. э. Правление его отца можно приблизительно соотнести с периодом с 765 по 725 г. до н. э. Если Мидас-старший, живший во времена Арнуванды III, правил в Пакхуве около 885 г. до н. э., он не мог быть тем самым Мидасом, который был отцом Гордия, из-за существенной разницы во времени, но мог быть его предком в третьем поколении (около 70 лет), что дает нам следующую династическую последовательность:
Ок. 900–885 гг. до н. э. — военная кампания Мигдона с царем Приамом из Вилусы против амазонок (хеттов?).
Ок. 885–855 гг. до н. э. — Мидас I из Пакхувы низвергает Хеттскую империю с помощью каскано».
Ок. 855–785 гг. до н. э. — три или более неизвестных правителей в течение 70 лет.
Ок. 785–765 гг. до н. э. — Мидас II, о котором Геродот упоминает как об отце Гордия
Ок. 765–725 гг. до н. э. — правление Гордия, похороненного в большой курганной гробнице в окрестностях Гордиона его сыном Мидасом III.
Ок. 725–675 гг. до н. э. — Мидас III, по преданию, совершивший самоубийство во время нападения киммерийцев на Гордион.
Вывод тридцать первый
Фригийцы появились в Западной Анатолии за одно поколение до Троянской войны ок. 900 г. до н. э. Конец Хеттской империи в Центральной Анатолии наступил ок. 875 г. до н. э., когда они сожгли Хаттусу (с помощью касканов) и заняли Гордион, который Мидас-старший сделал своей новой столицей. В этом городе не было никакого хронологического перерыва между поселениями (как требует модель ОХ), так как фригийцы пришли к власти сразу же после крушения Хеттской империи. Это полностью согласуется с анализом местной керамики.
«Гвоздь»
Восточный Крит отделен от центральной части острова возвышенной равниной, окруженной горами — укромным местом с плодородной почвой и пышной растительностью, известным как плато Аасифи. Здесь, на северном склоне горы Дикте, находится священная пещера, где якобы родился Зевс Критский. Автобусы с туристами и школьниками каждый год посещают место рождения Зевса, но вряд ли кто-нибудь из них поднимается на горный хребет на дальнем конце плато Аасифи, чтобы осмотреть руины самого живописного древнего поселения на Крите — убежища Карфи («Гвоздь»).
Для того чтобы попасть в это уединенное горное убежище, вы должны сначала подняться на Аасифи через перевал Сели Амбелу на высоте тысячи метров над побережьем, а потом, приблизившись к деревне Цермиадо, выбрать тропу, ведущую в холмы на севере. После доброго часа ходьбы вы достигнете небольшого плато Ниссимос, где крошечная белая часовня стоит у начала крутой тропы, идущей вверх по склону ущелья. Еще через час сосредоточенного кряхтения и пыхтения вы оказываетесь на скалистой седловине между двумя пиками и видите беспорядочную массу каменных руин, опасно балансирующую на краю горного склона и обращенную к северной прибрежной равнине Крита. Это поистине живописное место с потрясающими видами, но человеку вряд ли придет в голову жить здесь. Подъем трудный и утомительный, но это еще полбеды; зимой на высоте почти 2000 м царит жестокий холод и дует пронизывающий сырой ветер с моря. Почему кто-то решил основать здесь поселение? Дело в том, что эти критяне боялись за свою жизнь.
Отчаянные люди могут дойти до края света и выдержать любые невзгоды, чтобы уйти от врагов, которые твердо намерены убить их. Врагами этих критских беженцев были дорийцы, которые недавно захватили континентальную Грецию, убили ахейских правителей и истребили их пеласгийских подданных повсюду на своем пути. Многие из выживших отправились в плавание и бежали через Эгейское море на западное побережье Анатолии, где основали новые ионийские поселения вдали от свирепых дорийцев. Коренные жители Крита (этеокритяне) не имели флота для спасения, поэтому они перебрались на восточную часть острова и поднялись в горы, оставив прибрежные низменности северным захватчикам.
Спутниковый снимок плато Ласифи, окруженного кольцом гор, и северного побережья Крита (Google Earth).
Поселение Карфи служит символом отчаянной борьбы, происходившей в конце бронзового века. Вероятно, это самый важный памятник «темной эпохи» на острове, поскольку он выглядит как убежище, специально построенное для минойцев/пеласгов, спасавшихся от дорийских захватчиков. Оккупация Крита тремя дорийскими племенами последовала за покорением Пелопоннеса во втором поколении после Троянской войны (т. е. ближе к концу периода LH IIIС), когда они разрушили микенские дворцы и цитадели. Здесь мы имеем дело с редким случаем — с поселением, где люди жили лишь во время переходного периода от последней фазы позднего бронзового века к раннему железному веку.
«Это именно такое место, которое археолог страстно желает найти и изучить во многих районах Греции и Эгейского моря, чтобы получить более или менее ясное представление о «темных веках»; существует лишь несколько отдаленно похожих мест, но это самое лучшее» {376} .
Судя по керамике, обнаруженной Джоном Пендлбери в 1937–1939 гг., убежище было заселено в самом конце позднего бронзового века в последней фазе периода LM IIIС (субминойский период). Оно просуществовало до конца протогеометрического периода, т. е. примерно 150 лет в рамках Традиционной Хронологии. Однако археологи не обнаружили признаков перестройки или многослойных полов, чего можно ожидать при раскопках поселения, существовавшего такое длительное время, особенно на вершине горного хребта с суровыми погодными условиями в зимние месяцы. В такой обстановке было необходимо регулярно восстанавливать и ремонтировать жилье.
«Можно добавить, что, поскольку не было обнаружено существенной перестройки или последовательности полов, настеленных друг на друга, общее время заселения составляло не более 100 лет, в крайнем случае — 150 лет, от середины XII века до конца XI века до н. э. (в модели ТХ)» {377} .
Когда я стоял на этом хребте, глядя на крутые склоны в направлении Кносса на горизонте, меня не оставляла мысль о несчастных Джон Пендлбери (1904–1941): людях, вынужденных терпеть такие невзгоды ради сохранения своей жизни. Несомненно, они находились в отчаянном положении и были готовы найти любое другое место для жилья, когда предоставится такая возможность. Действительно, следующее более обширное и удобное поселение Георгиос Папура расположено у равнины и «вдвое большей Карфи, на смену которому оно пришло». Археологические данные указывают, что люди жили в Карфи немногим дольше одного поколения (а не 150 лет, о которых говорит Десборо, чья оценка представляется сильно завышенной). Любой более долгий срок потребовал бы настила новых полов над теми, которые были уложены при возведении первых домов. Анализ керамики показывает, что поселение было заброшено до начала протогеометрического периода, а не значительно позднее, как считает Десборо. Карфи был поселением преимущественно субминойского периода «с единичными находками протогеометрического периода».
По моему мнению, Карфи существовал недолго, и это тем более очевидно, если мы применим нижние датировки НХ вместо высших датировок ТХ. Тогда период LM IIIС заканчивается около 800 г. до н. э., а протогеометрический период продолжается примерно до 780 г. до н. э., что дает срок одного поколения (от 20 до 30 лет) для существования Карфи.
Руины Карфи, разбросанные по скалистому утесу и маленькой долине внизу, и северное побережье Крита на дальнем западе.
Западный Феникс
Главная цель последней части этой книги состоит в преодолении основополагающих различий между сведениями историков античной Греции эллинистической и римской эпохи и данными современных археологических исследований. С одной стороны, мы имеем короткие традиционные генеалогии, уходящие в прошлое от античной Греции до «века героев», закончившегося дорийским вторжением, которое, по нашему определению, не могло произойти значительно раньше 820 г. до н. э. С другой стороны, мы имеем завышенную историческую датировку окончания позднего бронзового века (ок. 1100 г. до н. э.), основанную на традиционной египетской хронологии. Я решил понизить датировку окончания позднего бронзового века примерно до 800 г. до н. э. на основании переоценки и сокращения растянутых периодов египетской хронологии.
Классическим примером исторической и археологической проблемы, которую может разрешить Новая Хронология, является «финикийская проблема» — головоломка, встававшая перед всеми, кто специализировался на археологии Западного Средиземноморья в XX веке.
Самыми знаменитыми финикийскими колониями на Западе были Карт-хадашт (Карфаген) на побережье Северной Африки в современном Тунисе и Гадир (Кадис) на атлантическом побережье Испании за Гибралтарским проливом. В скором времени мы перейдем к Карфагену, когда будем изучать хронологию царей Тира, а здесь я хочу сосредоточиться на финикийской колонии Гадир, которая, по утверждению римского историка Веллея Патеркула (ок. 19 г. до н. а — 31 г. н. э.), была основана через 80 лет после Троянской войны. В своей оценке Веллей следовал многим более известным античным авторам, включая Страбона и Плиния.
Как отмечает эксперт по Финикии Мария Обет, в модели Традиционной Хронологии разграбление Трои произошло в 1184 г. до н. э.; добавив 80 лет, мы получаем 1104 г. до н. э., т. е. конец XII века до н. э. Однако уже в конце XIX века исследователям стало ясно, что нет никаких археологических данных, подтверждающих присутствие финикийцев на Западе до VIII века до н. э. Так появилась «финикийская проблема».
«Глубокие расхождения между исторической летописью и датировками античных историков для основания Гадира (Кадиса), Ликса на атлантическом побережье Марокко и Утики к западу от Карфагена уже давно привели к поиску компромиссных решений. Эти решения варьировались от расширенного горизонта доколониальной активности на Западе от XII до VIII века до н. э., характеризуемой тихой торговлей или простыми бартерными сделками, которые не оставляли никаких археологических следов, до аргументации в пользу древнего происхождения определенных археологических материалов, в основном вырванных из контекста, которые должны были доказать присутствие финикийцев в Западном Средиземноморье с начала I тысячелетия до нашей эры… Мы не можем обойти вопрос хронологии. От него зависит объективность анализа финикийских поселений на Западе» {382} .
Вверху: Гадир и его острова в дохристианскую эпоху (современная береговая линия заштрихована). Внизу: скалистый островок Санкти-Петри «на дальнем краю света»
Храм Геракла в Санкти-Петри
Одним из самых прославленных аванпостов финикийской цивилизации был большой торговый порт Гадир (современный Кадис) в Юг о-Западной Испании, основанный, согласно Веллею Патеркулу через 80 лет после Троянской войны.
Однако наиболее ранние свидетельства деятельности финикийцев в этом регионе относятся примерно к ~80 г. до н, э.
Это полностью согласуется с датировкой ок. 864 г. до н. э. для падения Трои в модели Новой Хронологии но представляет большую проблеме для модели Традиционной Хронологии.
Расположение Гадира тоже примечательно, хотя в наши дни трудно представить, каким образом воды Атлантического океана отступили, оставив длинный остров Котинусса прочно связанным с континентальной сушей. Однако до нашей эры Гадир располагался на небольшом острове отделен ном от северной оконечности Котинуссы узким каналом, соединявшим Гадирскую бухту с морем. На двух рифах рядом с этим островом стояли храмы Крона (Баал-Хаммона) и Астарты Однако самым знаменитым святилищем Гадира был храм высшего финикийского бога Мелькарта («Царь города»), который ассоциировался и с Баалом, и с Гераклом.
Мелькарт был известен как «финикийский Геракл». Храм, впоследствии названный Гераклеоном, находился на южной оконечности Котинуссы на крошечном островке, который в наши дни называется Санкти-Петри («Священная скала»).
Теперь здесь стоит средневековая крепость, но под ней находятся остатки святилища Мелькарта/Геракла По описанию, в храме был большой двор, где стояли две высокие бронзовые колонны — те самые Геркулесовы Столпы в честь которых впоследствии был назван пролив Гибралтар.
Эта дискуссия продолжалается более ста лет и до сих пор остается незавершенной. Согласно Новой Хронологии, Троянская война закончилась в 864 г. до н. э. Прибавив к этой дате 80 лет, мы получаем 784 г. до н. э., когда, согласно Веллею Патеркулу, произошло основание Гадира. Именно с этой даты появляются археологические свидетельства присутствия финикийцев на Западе.
Сходный аргумент можно выдвинуть для финикийских колоний на побережье Испании от Гибралтара до Альмерии. Здесь в поселениях Керро дель Прадо, Керро дель Вилар, Малака (Малага), Тосканос, Секси (Альмунекар) и Абдера (Адра) обнаружена керамика, типичная для конца VIII — конца VII века до н. э., но ни одного более раннего образца. Однако «неоднократные упоминания Гомера о финикийцах, особенно в «Одиссее», неизбежно приводят к убеждению, что финикийцы активно действовали в этих водах начиная с героической эпохи». Если финикийцы «активно действовали в этих водах» в первом поколении после Троянской войны (XII век до н. э.), то каким образом основание всех финикийских колоний на побережье Испании датируется не ранее чем VIII веком до н. э.?
При раскопках на кладбище Секси (Альмунекара) были найдены алебастровые сосуды из Египта с картушами фараонов XXII династии Осоркона II, Такелота II и Шошенка III, служившие в качестве урн для кремированных останков. По мнению Кеннета Китчена, эти фараоны ливийского происхождения царствовали с 874 по 773 г. до н. э., однако археологический контекст захоронений, где были обнаружены сосуды, позволяет датировать их от 770 до 700 г. до н. э. Иными словами, испанские сосуды появились гораздо позднее, чем фараоны, чьи имена их украшают. Традиционная Хронология требует, чтобы эти алебастровые вазы были трофеями, вывезенными из Египта в IX–VIII веке до н. э. С другой стороны, в модели Новой Хронологии интервал от Осоркона II до Шошенка III простирается примерно от 784 до 720 г. до н. э., т. е. соответствует тому времени, когда колонисты пользовались кладбищем. В таком случае изготовление египетских сосудов с царскими картушами совпадает по времени с жизнью колонии и ее захоронениями, и нет никакой необходимости в экзотических теориях о египетских древностях или финикийских трофеях из Египта.
Вывод тридцать второй
По преданию, первые финикийские колонии в Западном Средиземноморье были основаны в течение 100 лет после Троянской войны. Однако в модели Традиционной Хронологии между деятельностью гомеровских финикийцев на Западе и археологическими датировками основания первых колоний в VIII веке до н. э. существует перерыв продолжительностью более 300 лет. В модели Новой Хронологии, где окончание Троянской войны датируется 864 г. до н. э., финикийские колонии на Западе были основаны в середине VIII века до н. э., когда первые свидетельства существования этих колоний появляются в археологической летописи.
Карфаген и его основательница
Легенда о Дидоне, возможно, является наиболее известным финикийским преданием. На самом деле ее звали Элиссой, но жители Северной Африки, где она основала Карфаген, дали ей прозвище Дидона («Странница»), и римляне знали легендарную царицу под этим именем. Элисса была дочерью царя Тира Маттана I и женой своего дяди Сихарбаса (почти несомненно, искаженный вариант семитского имени Зикарбаал, известного по египетской истории Унуамона, где это имя носит правитель Библа). Высший жрец Сихарбас был убит Пигмалионом, следующим царем Тира и братом Элиссы. Имя Пигмалиона отождествлялось с ханаанитским Пумай-атоном. Опасаясь за собственную жизнь, Элисса со своей свитой бежала на Кипр, где собрала новых сторонников перед отплытием к побережью Северной Африки. Там они и основали «Новый город» (финикийск. Карт-хадашт = Карфаген) на холме Бирса.
Греческий историк Тимей (ок. 355–260 г. до н. э.) из Тавромена рассчитал, что Карфаген был основан за 38 лет до первой Олимпиады, а следовательно, в 814 г. до н. э. (776 + 38 = 814). В наши дни почти все историки соглашаются с этой датой, хотя археологи до сих пор не убеждены, что наиболее ранние остатки материальной культуры относятся к такой ранней дате. Однако другой античный автор, Помпей Трог (согласно Юстину) дает еще более раннюю дату основания Карфагена в 825 г. до н. э. (за 72 года до основания Рима в 753 г. до н. э.). С другой стороны, эта дата согласуется с хрониками правящей династии Тира и с Ветхим Заветом, где упоминается о двух финикийских царях во время правления Соломона (Хирам) и Ахава (Иттобаал).
Иосиф Флавий («Против Апиона», 1:18) приводит список правителей и сроков их царствования от Хирама до Пигмалиона, ссылаясь на ныне утраченные сочинения Менандра из Эфеса. Хотя в сохранившихся рукописях Иосифа Флавия существуют незначительные расхождения, мы можем представить исторически согласованную последовательность в виде таблицы.
Хирам (34 года) 979–945 гг. до н. э. — окончание царствования Давида и начало царствования Соломона
Баалазар 1(17 лет) — 945–928 гг. до н. э.
Абдастарт (9 лет) — 928–919 гг. дон. э.
Астарт (12 лет) — 919–907 гг. до н. э.
Астартрам (9 лет) — 907–898 гг. дон. э.
Иттобаал I (32 года) — 898–866 гг. до н. э. — отец Иезавели, супруги Ахава (874–852 гг. до н. э.)
Баалазар II (6 лет) — 866–860 гг. до н. э.
Маттан I (29 лет) — 860 831 гг. до н. э.
Пигмалион (47 лет) — 831–785 гг. до н. э. — Карфаген был основан на седьмом году его правления — 825 г. до н. а.
Как можно видеть, этот список хорошо согласуется с хронологией царей Израиля (определенной по Книгам Царств) и с хронологическими параллелями между Израилем и Ассирией. Так например, правление Хирама с 979 по 945 г. до н. э. распространяется на время царствования Давида и Соломона, с которыми он заключил мирные договоры (1-я Книга Царств, 5:12). Иттобаал из Тира отдал свою дочь за царя Ахава (1-я Книга Царств, 16:31). Согласно списку Менандра, царствование Ахава приходится на вторую половину царствования Иттобаала из Тира, что вполне согласуется с библейской картиной, где царь Израиля является зятем более пожилого правителя Тира. Финикийская традиция изображает Иттобаала как узурпатора, который вышел из рядов жреческого сословия. В модели Новой Хронологии царь Иттобаал из Тира считается тем же самым человеком, что и Иттобаал-рамагу (т. е. «Иттобаал-жрец») из Тира, о котором упоминается в хрониках фараона Мернептаха (НХ — ок. 884–876 гг. до н. э.). В рамках Традиционной Хронологии это совершенно невозможно: согласно Китчену, Мернептах правил в 1213–1203 гг. до н. э.
Это подразумевает, что хронология правителей Тира по Менандру является исторически достоверной и что седьмой год правления Пигмалиона приходится на 825 г. до н. э. (согласно Помпею Трогу), а не на 814 г. до н. э. (согласно Тимею). Итак, Карфаген был основан Дидоной/Элиссой в 825 г. до н. э., на 11 лет раньше, чем написано в большинстве книг о финикийских колониях на Западе.
В предании о Дидоне во время основания Карфагена на помощь царице пришли жители Утики — финикийской колонии, основанной в 40 км к западу от Бирсы за одно поколение до ее рождения. Это одно из первых финикийских поселений на побережье Северной Африки, что позволяет сопоставить путешествие Дидоны с тем же периодом, о котором говорил Гомер в «Одиссее». При условии, что Троянская война завершилась в 864 г. до н. э., скитания Одиссея происходили между 864 и 844 г. до н. э., примерно за 20 лет до основания Карфагена, но уже после основания Утики.
Унуамон и Зикарбаал
Ранее я упоминал о том, что мужа Элиссы звали Сихарбасом и что его имя приравнивалось к ханаанитскому имени Зикарбаал или Закарбаал. В египтологических кругах Закарбаал хорошо известен как царь Библа, упомянутый в «папирусе Унуамона», где повествуется о путешествии посла из Карнака, отправившегося в путь с целью получить кедровую древесину для строительства или починки церемониальной ладьи Амона. Он достиг Библа, где ему в конце концов позволили войти во дворец Закарбаала и испросить у правителя Библа груз ливанского кедра.
«Когда настало утро, он [Закарбаал] послал за мной и пригласил подняться [из порта] в его дворец на берегу моря… Он сидел на высоком троне спиной к окну, так что волны великого Сирийского моря разбивались о берег за его головой» {389} .
В рамках Традиционной Хронологии невозможно представить, чтобы этот Закарбаал был мужем легендарной Элиссы, так как путешествие Унуамона датируется пятым годом «Повторения Рождений» — периодом в конце XX династии, который Китчен помещает между 1080 и 1070 гг. до н. э. Это на 250 лет раньше основания Карфагена, когда жили Сихарбас и Элисса. Однако в Новой Хронологии пятый год «Повторения Рождений» датируется 826 г. до н. э. — всего лишь за один год до отплытия Элиссы в Северную Африку. Внезапно становится возможно отождествить Закарбаала из истории Унуамона с Сихарбасом/Зикарбаалом, который был убит Пигмалионом из легенды об Элиссе/Дидоне.
В «Энеиде» Вергилия Сихарбас назван высшим жрецом финикийского Геракла, отождествляемого с богом Мелькартом («Царь города»), а следовательно, жителем Тира, где бог-покровитель города имел свой храм. Это может представлять проблему для нашей теории, так как Унуамон называет Закарбаала правителем Библа. С другой стороны, финикийские цари традиционно были высшими жрецами в своих городах, поэтому Закарбаал из Библа определенно мог быть высшим священнослужителем божеств этого города — Баалат-Гебел («Владычица Библа») и Баал-Шамема («Властелин Небес»). Баал-Шамем тоже отождествлялся с финикийским Гераклом и имел большой храм в Тире. Закарбаал из Библа мог быть высшим жрецом обоих храмов, посвященных Баал-Шамему/Гераклу. Поэтому вполне возможно, что Пигмалион разделался с соперником — Зикарбаалом, братом его отца — а не просто с высшим жрецом Тира.
Мария Обет полагает, что Зикарбаал занимал «вторую позицию после царя Тира» и был «могущественным и богатым человеком, прямым соперником царя». Если Закарбаал из Библа был братом Маттана I из Тира и дядей Пигмалиона, то он определенно мог представлять угрозу амбициям своего родственника. Он женился на дочери Маттана, а в легенде сказано, что на смертном одре Маттан пожелал, чтобы двое его детей совместно правили страной. Однако финикийцы предпочли, чтобы ими правил только наследник по мужской линии. Элисса почти несомненно была старшей из двух детей Маттана, так как Пигмалион взошел на трон в возрасте одиннадцати лет, когда Элисса предположительно уже вышла замуж за брата ее отца. В результате вполне возможно, что Зикарбаал и Элисса правили как регенты (или, во всяком случае, обладали высокими полномочиями) при юном царе Тира, пока он не достиг совершеннолетия и не смог стать единоличным правителем. По преданию, первым занесенным в анналы поступком Пигмалиона было убийство его дяди Сихарбаса на седьмом году своего царствования, т. е. в возрасте восемнадцати лет.
Шардана с острова Сардинии
Археологическая летопись на Сардинии продолжает уже знакомую историю. Здесь мы видим строителей круглых каменных башен, которые на местном диалекте назывались нураги и дали название нурагической культуре. Представители этой культуры изготовляли замечательные бронзовые статуэтки своих воинов и богов, носивших рогатые шлемы, круглые щиты и длинные копья. Эти статуэтки имеют разительное сходство с изображениями шардана на египетских барельефах Рамсеса II и Рамсеса III.
Ученые давно знали об этой аналогии, но были озадачены тем обстоятельством, что два народа — шардана из Анатолии бронзового века и сардинцы железного века — разделены во времени на несколько столетий. Предметы сардинской культуры железного века датируются по европейской (т. е. греческой) керамике IX веком до н. э. Древнейшая надпись, обнаруженная на Сардинии и выполненная на финикийском языке — так называемый Камень Нора — тоже датируется IX веком до н. э. и дает нам первое первое известное название острова: Бет-Шардан («Дом Шардана»), подтверждая связующее звено с воинами шардана, изображенными на египетских барельефах.
Здесь мы сталкиваемся с такой же хронологической проблемой, на этот раз с пробелом между египетскими изображениями шардана XII века до н. э. и археологией Сардинии IX века до н. э. Этот трехсотлетний интервал не перекрывается какими-либо археологическими или историческими данными. Согласно Новой Хронологии, вторжение «народов моря» в Египет датируется примерно 855 г. до н. э., т. е. серединой IX века до н. э., что совпадает с датировками сардинской археологии железного века и «Камня Нора».
Вывод тридцать третий
Нурагическая культура железного века была основана на Сардинии народом шардана из Анатолии после неудачного вторжения «народов моря» на восьмом году правления Рамсеса III (НХ — ок. 855 г. до н. э.). Эти шардана уплыли на запад в ходе общего процесса переселения народов после крушения Хеттской империи, последовавшей за этим Троянской войны и фригийского вторжения в Центральную Анатолию в конце периода LB IIВ (= LH IIIB), который в Новой Хронологии датируется примерно 860 г. до н. э.
Появляется все больше археологических и исторических свидетельств, поддерживающих античные сочинения и предания, где говорится о восточном происхождении первых римлян и соседей-этрусков. По утверждению Геродота, прародина этрусков находилась в Лидии (часть Северо-Западной Анатолии), в то время как римляне всегда придерживались убеждения, что они происходят от Энея и его спутников, отправившихся в изгнание из Троады после падения Илиона, как описано в «Энеиде». Мы уже обращали внимание, что само имя «Юлий», которое носил первый римский император, предположительно происходило от его эпонимического предка, царя Пула (Аскания), сына Энея, который, в свою очередь, получил свое имя от родины его предков Вилусы (анатолийский эпоним гомеровского Илиона/Трои). Сам город, по преданию, был назван в честь Пула I, великого предка Аскания и одного из строителей «крепкостенной Трои».
Тирсийцы из Лидии
Согласно Геродоту, древние лидийцы в течение восемнадцати лет страдали от жестокого голода, который наконец заставил их покинуть свою родину и отправиться за море на поиски лучшей жизни. Это произошло в эпоху Троянской войны. Они поплыли на запад, в Италию, где поселились в регионе к северу от реки Тибр, в земле Этрурии, которая стала домом для этрусской цивилизации. Если эта история правдива (археологические данные в целом подтверждают ее), то мы можем отождествить те-реш/труша из Анатолии с барельефов в Мединет Хабу с Tyrsenoi из греческих преданий, которые считались основателями этрусской цивилизации. Легенда об этрусках в переложении Геродота гласит, что эти Tyrsenoi или Tyrrhenoi получили название в честь Тиррена или Тирсена, сына лидийского царя Атиса.
«Лидийцы… выселились в Тирсению. О себе они рассказывают так: при царе Атисе, сыне Манеса, во всей Лидии наступил сильный голод. Сначала лидийцы терпеливо переносили нужду, но потом, когда голод начал все более усиливаться, они стали искать избавления, придумывая разные средства… Наконец царь разделил весь народ на две части и повелел бросить жребий, кому оставаться, а кому покинуть родину. Сам царь присоединился к оставшимся на родине, а во главе переселенцев поставил своего сына по имени Тирсен. Те же, кому выпал жребий уехать из страны, отправились к морю в Смирну. Там они построили корабли, погрузили на них всю необходимую утварь и отплыли на поиски пропитания и новой родины. Миновав много стран, переселенцы прибыли в землю омбриков и построили там город, где и живут до сей поры. Они переименовались, назвав себя тирсенами по имени сына своего царя, который вывел их за море» {394} .
Судя по всему, Tyrsenoi из Этрурии и Tyrrhenoi из Тосканы и Умбрии можно приравнять друг к другу и считать частью населения древней Арзавы вместе с шардана из Сардиса, которые тоже двинулись на запад и основали поселения на Сардинии и Корсике. Сходным образом шакалаша из Западной Анатолии поселились на Сицилии, где они были известны под названием сикелов (Sykeloi). Без сомнения, вы обратили внимание на то, что Сардиния и Сицилия получили свои названия в честь шардана и шакалаша соответственно. Здесь мы видим слияние нескольких элементов из конфедерации «народов моря» в одну географическую группу племен, происходящих из земли Арзава. Все это выглядит очень стройно и убедительно, пока мы не сталкиваемся с той же проблемой, которая вставала перед нами при анализе других преданий, таких как темная эпоха в Греции, легенда о Мопсии и так далее — т. е. с хронологическим перерывом между нашествием «народов моря» в позднем бронзовом веке и прибытием анатолийцев на побережье Западного Средиземноморья в железном веке.
Именно поэтому очевидные связи между шардана и сардинцами или турша и тирсийцами/тирсенами часто отвергаются учеными. Историческая пропасть слишком велика, чтобы навести мосты через нее. Протоэтруски IX века до н. э. не могут быть переселенцами из Сардиса или Арзавы XII века до н. э., иначе где они могли пропадать в течение тресот лет? Поэтому происхождение этрусской цивилизации остается одной из великих тайн древней истории.
Однако черты культурного сходства между анатолийцами позднего бронзового века и этрусками железного века часто отмечаются современными историками. Оба народа хоронили знатных людей в больших курганах (обычно после кремации) и строили дома по сходному образцу, возникшему в Анатолии. Нет сомнения, что древнегреческие и римские историки верили, что их предки прибыли в Италию из Аидии (античное название Центральной Арзавы), за исключением Дионисия Галикарнасского, который отстаивал коренное итальянское происхождение этрусков. Вергилий называет их «избранными мужами из Лидии». Гораций называет «лидийцем» Маэкана, советника императора Августа, происходившего из знатного этрусского рода. И разумеется, Геродот является нашим главным источником, который говорит о лидийском происхождении этрусков.
Чужеземный язык
Другой тайной был язык этрусков, который не принадлежит к индоевропейскому семейству, однако имеет черты сходства с лу-вийской языковой группой из Западной Анатолии.
«Известно, что этрусский язык не был индоевропейским языком. Он также не был семитским или родственным любому известному живому или мертвому языку. Судя по всему, он имеет определенные грамматические особенности, проявленные в диалектах западной Малой Азии, таких как ликийский, карийский и лидийский. До сих пор лишь одно открытие за пределами Италии дает путеводную нить. Это надгробная стела VI века до н. э., обнаруженная на острове Лемнос в Эгейском море. Она содержит две надписи на языке, имеющем некоторые замечательные черты сходства с этрусским» {396} .
Остров Лемнос расположен неподалеку от побережья Северо-Западной Анатолии и мог играть роль в миграции тирсийцев/ тирсенов/Tursenoi. Флот, отплывший из Смирны в Лидии, вполне мог сделать стоянку на Лемносе по пути в Италию, и тогда тогда сам факт появления надписи на «этрусском» языке оказывается подтверждением легенды о том, что этруски пришли из Западной Анатолии.
Вероятно, самой впечатляющей особенностью этрусской культуры является сильное восточное влияние, которое ощущается в ее произведениях искусства. Этруски обращали взоры на восток в поисках своего культурного наследия, и это делает аргументы Дионисия об их коренном итальянском происхождении довольно неубедительными.
«Правда заключается в том, что происхождение и язык этрусков остаются загадкой. Лишь одно кажется неопровержимым — их тесная связь с Востоком, оказавшая на них глубокое влияние. К такому выводу приводят многочисленные находки. Они указывают на то, что рассказ Геродота о миграции с востока, даже если он приводит слишком раннюю дату, содержит ядро исторической истины, и что Сенека был вполне прав, когда сказал: «Tuscos Asia sibi vindicat» («Азия называет тосканцев своими детьми») {397} .
Вернер Келлер возвращает нас к главному вопросу. В рамках Традиционной Хронологии миграция «народов моря» (т. е. труша, шакалаша и шардана), отраженная в записях Рамсеса III (ТХ — ок 1176 г. до н. э.), произошла слишком рано по сравнению с археологическими свидетельствами из новых колоний на востоке Италии и соседних островах, которые были датированы самое раннее 850 г. до н. э. Обратите внимание, что разница между этими двумя датировками составляет примерно 300 лет — примерно такой же интервал, на который я перенес царствование Рамсеса III в модели Новой Хронологии. Это не совпадение. Если датировать неудачное вторжение «народов моря» в Египет на восьмом году правления Рамсеса III примерно 855 годом до н. э., то мы получим основание поселений турша в Италии, шакалаша на Сицилии и шардана на Сардинии в середине IX века до н. э.
Это возвращает нас к другому преданию, которое делает Тиррена (в честь которого названо Тирренское море) и его брата Таркона (в честь которого был назван этрусский город Тарквиния) сыновьями Телефа, сражавшегося с Ахиллом и защищавшего Тевтранию за восемь лет до начала Троянской войны. Известно, что Геродот называет отцом Тиррена/Тирсена царя Атиса, поэтому здесь возникает противоречие. Разумеется, возможно, что мы имеем дело с одной из тех ситуаций, когда герой имеет более одного имени, но самое важное, что оба отца правили до начала Троянской войны, и их сыновья направились из Анатолии в Италию незадолго до начала войны, а остальные (шардана и шакалаша) последовали за ними в ближайшие десятилетия. Таким образом, греческие предания и Новая Хронология позволяют датировать прибытие протоэтрусков в Этрурию в интервале между 860 и 850 г. до н. э.
Большое курганное кладбище в этрусской Кере.
Прибытие этрусков
Археология Италиии рисует сходную картину. Апеннинская культура позднего бронзового века принадлежала коренному населению, жившему в довольно примитивных условиях. Они хоронили усопших в неглубоких могилах. Потом появился совершенно новый погребальный обычай: урны с прахом, оставшимся после кремации, помещали в шахтных захоронениях. Очевидно, что эти люди сжигали своих покойников на погребальных кострах. До тех пор кремация была неизвестна в Италии. Эта новая культура получила название «культура Вилланова» по названию деревни в окрестностях Болоньи, где в 1853 г. было раскопано первое кладбище с кремационными урнами. Вместе с новыми шахтными захоронениями появились новые виды керамики. Теперь ясно, что развитие культуры Вилланова привело к возникновению этрусской цивилизации.
«Многие крупные поселения культуры Вилланова в архаическом периоде стали городами-государствами Этрурии, и в каждом случае можно проследить переходные этапы развития» {399} .
Я считаю, что первое появление кремационных захоронений в Италии отмечает прибытие тирсийцев/Tyrsenoi из Анатолии, где кремация была обычным ритуалом погребения павших воинов (на манер троянских и микенских героев Гомера).
Но здесь Традиционная Хронология упирается в то же самое препятствие: двести лет непонятной стагнации между начальным периодом прото-Вилланова (фаза I, ок. 1000 г. до н. э.) и периодом Вилланова/протоэтрусков (фаза IIВ, ок. 830–770 гг. до н. э.), когда эта культура полностью оформилась. С другой стороны, в модели Новой Хронологии период прото-Вилланова начинается около 860 г. до н. э., а ранний период Вилланова (фаза IIА, до начала городского строительства) около 800 г. до н. э. В 750 г. до н. э. мы подходим к традиционной дате основания Рима (протоурбанистическая фаза III), а еще через сто с лишним лет Тарквинии из этрусского рода уже правили в большом столичном городе (фаза IVA, вторая половина царского периода). Лишь несколько десятилетий отделяло их от основания Римской республики в 609 г. до н. э. В этой модели весь процесс значительно ускоряется, и основание Рима происходит всего лишь через сто лет после падения Трои.
Вывод тридцать четвертый
Этрусская цивилизация, которая внесла большой вклад в основание Древнего Рима, возникла в Западной Анатолии. Ее основатели приплыли из Арзавы за десять лет до начала Троянской войны, а после войны к ним присоединились другие «народы моря», представленные на барельефах Рамсеса III как шардана (из Сардиса в Лидии) и туруша (впоследствии известные как Tyrsenoi, или этруски).
Греческие колонии
Выдвинув предположение (не оригинальное, так как до меня это делали и другие), что темная эпоха в Греции, по сути дела, является научной выдумкой и что интервал между крушением микенской культуры и возрождением в начале архаического периода был сравнительно коротким, я теперь предлагаю рассмотреть, как Новая Хронология может объяснить причины греческой экспансии в Средиземноморье. В то же время я попытаюсь дать краткую сводку археологических свидетельств непрерывного заселения в стратиграфической последовательности позднего бронзового и раннего железного века, обнаруженных в главных районах колонизации, о которых пойдет речь. Есть веские основания полагать, что первые попытки колонизации начались с гомеровских ахейцев, и что следующая волна колонизации в архаическом периоде следовала непосредственно за основанием первых поселений на побережьях Сицилии, Италии, Анатолии и Леванта. Это позволяет избежать ограничений гипотезы о постепенной колонизации, происходившей в два этапа.
Традиционное мнение о причинах решения греков основать новые торговые аванпосты (emporion) и колонии (apoikia) по всему Средиземноморью сводится к тому, что плотность населения у них на родине стала слишком высокой для поддержания прежнего уровня жизни.
«Многие регионы древнегреческого мира начиная с VIII века до н. э. страдали от перенаселения, о чем косвенно свидетельствует значительное увеличение размера и количества поселений, вскрытых археологами» {401} .
Как уже упоминалось, в традиционном сценарии существует четко выстроенная последовательность событий. Примерно через сто лет после Троянской войны (ок. 1100 г. до н. э.) микенский бронзовый век подошел к концу, и Греция погрузилась в пучину темной эпохи. Этот процесс сопровождался резким сокращением численности населения, о чем свидетельствует археологическая летопись этого периода.
«Значительное сокращение размера и количества поселений служит доказательством общего сокращения численности населения; в некоторых районах Эгейского моря до сих пор не обнаружено никаких следов человеческого обитания в течение этого периода. Этот процесс сопровождался раздробленностью и изоляцией из-за разрыва связей не только внутри Эгейского региона, но и с внешними областями. Характерной особенностью темной эпохи является почти полное отсутствие архитектурных остатков в большинстве мест» {402} .
В какой-то момент посреди этого исторического хаоса на Пелопоннес вторглись племена, известные античным грекам как дорийцы, но последствия этого вторжения остались неясными, судя по археологической летописи. Потом, около 1000 г. до н. э., побережье Западной Анатолии было колонизировано ионийцами; это считается первой, но не последней фазой колонизации, предпринятой грекоязычными народами.
Античные датировки основания греческих колоний
Пифекусы (в Неаполитанском заливе, Италия) — ок. 775 г. до н. э.
Кумы (в Западной Италии) — ок. 750 г. до н. э.
Аль-Мина (на северном побережье Сирии) — ок. 750 г. до н. э.
Наксос (на восточном побережье Сицилии) — ок. 734 г. до н. э.
Сиракузы (на восточном побережье Сицилии) — ок. 733 г. до н. э.
Леонтина (на восточном побережье Сицилии) — ок. 729 г. до н. э.
Мегара (на восточном побережье Сицилии) — ок. 728 г. до н. э.
Сибарис (в Южной Италии) — ок. 720 г. до н. э.
Кротон (в Южной Италии) — ок. 708 г. до н. э.
Тарас/Тарент (в Южной Италии) — ок. 706 г. до н. э.
Гела (на южном побережье Сицилии) — ок. 688 г. до н. э.
Византия (в Пропонтиде, Турция) — ок. 660 г. до н. э.
Кирена (на северном побережье Африки) — ок. 630 г. до н. э.
Массалия (Марсель в Южной Франции) — ок. 600 г. до н. э.
Через двести лет или около того без каких-либо видимых причин численность населения в Греции резко возросла, и это привело к тому, что общество, основанное на сельском хозяйстве, не могло прокормить себя. Гористая местность континентальной Греции давала слишком мало места для посевов, чтобы бороться с кризисом, поэтому греки выбрали политику эмиграции для части населения как решение проблемы. В 800–750 гг. до н. э. мы видим вторую волну греческих колонистов. Эти две фазы колонизации считаются отдельными друг от друга в контексте хронологии и причинности.
«Один существенный пробел в наших знаниях связан с греческими поселениями в Малой Азии, основание которых восходит к темной эпохе и не принадлежит к тому же периоду, что и колонизация в VIII веке до н. э. и после этого» {403} .
Рука об руку с этой политикой шло естественное развитие морской торговли благодаря совершенствованию кораблестроительной технологии и потребности обеспечить зерном из других регионов население, которое оставалось дома.
Нет сомнения, что перенаселенность была важным фактором заморских миграций в Древней Греции, но для того чтобы любая гипотеза подобного рода обладала весом, необходимо иметь объяснение роста численности населения, подтверждаемое историческими свидетельствами (как письменными, так и археологическими). В модели Новой Хронологии сокращения численности населения в период темной эпохи вообще не происходило, потому что никакой темной эпохи, в сущности, не было.
Альтернативный сценарий можно изложить следующим образом. Вскоре после Троянской войны культура микенского бронзового века пришла в упадок из-за междоусобной борьбы среди аристократии.
«Даже и после Троянской войны в Элладе все еще происходили перемещения жителей и новые заселения, так что страна не знала покоя и потому не преуспевала… В государствах большей частью возникали междоусобицы, вследствие которых изгнанники стали основывать новые города. Так, на шестидесятом году по взятии Илиона нынешние беотяне, вытесненные фессалийцами из Арны, заселили теперешнюю Беотию… Через двадцать лет дорийцы вместе с Гераклидами овладели Пелопоннесом. Лишь много лет спустя, и то с трудом, Эллада прочно успокоилась, и в ней не было больше передвижений. Эллины стали высылать колонистов: афиняне заселили тогда Ионию и большинство островов, пелопоннесцы — большую часть Италии, Сицилию и некоторые местности в остальной Элладе. Все эти заселения имели место после Троянской войны» {404} .
Таким образом, по мнению Фукидида, интервал между падением Трои и началом колонизации составлял самое большее 80 лет (по моему предположению, 65 лет). Численность населения не сокращалась, так как между возвращением из Трои и дорийским вторжением прошло не более двух поколений; именно вторжение с севера привело к внезапному росту населения в Южной Греции. Приток чужеземцев был тем стимулом, который вынудил коренных ахейцев/пеласгов искать новые места для жизни в заморских землях.
Вывод тридцать пятый
Начало периода греческой колонизации в VIII веке до н. э. произошло почти сразу же после Ионийской миграции в конце бронзового века, которая, в свою очередь, началась из-за перенаселенности, вызванной нашествием дорийских племен с севера.
Описанная версия событий почти полностью согласуется с мнением античных авторов, которые подчеркивают, что именно ахейцы, а не греки железного века возглавили процесс колонизации. Иными словами, первые поселения появились в VIII веке до н. э. (согласно Фукидиду), однако их основателями были греки бронзового века. К примеру, вот что пишет Страбон об основании Кротона (Италия) и Сиракуз (Сицилия):
«…По словам Антиоха, когда бог через своего оракула велел ахейцам основать Кротон, Мисцелл отправился в плавание… он вернулся и основал Кротон. Архий, основатель ( oikistes) Сиракуз, поплыл наугад и случайно нашел удачное место для основания города» {405} .
Страбон об основании Тарента (Юго-Восточная Италия):
«Они (молодые спартанские воины) отправились в плавание и встретили ахейцев, которые сражались с варварами. Разделив с ними опасности, они основали Тарент» {406} .
Фукидид сообщает, что троянцы тоже направились в Западное Средиземноморье.
«После взятия Илиона часть троянцев, спасшихся бегством от ахеян, приплыла к берегу Сицилии, заняла пограничную с сиканами землю и получила общее название элимов» {407} .
Археологическая непрерывность
Археологические данные из ряда вышеуказанных мест поддерживают взгляды историков античной Греции на ахейскую колонизацию. Во время раскопок в Южной Италии в таких местах, как Порто Пероне и Скольо-дель-Тонно (Тарент) была обнаружена микенская керамика, которая находилась в одном археологическом контексте с субапеннинской керамикой (бронзовый век) и керамикой периода прото-Вилланова (железный век). В Скольо археолог Квинтино Квалиати раскопал дом с культурным слоем, содержавшим субапеннинский материал, и более поздний слой, представленный микенской и протокоринфской керамикой в одном отложении. [45]Аненербе: организация Ahnenerbe Forschungs und Lehgemenischaft была основана в 1935 г.
Таким образом, археологические исследования подтверждают слова Страбона о том, что гомеровские ахейцы колонизировали Южную Италию, и это произошло незадолго до главной фазы колонизации в 750–650 гг. до н. э.
В северной части кладбища Панталика на Восточной Сицилии были обнаружены обычные и смычковые фибулы, характерные для поздней микенской эпохи, а также ваза периода LH IIIC, что указывало на контакты с Грецией позднего бронзового века. После тапсосской культуры бронзового века в археологической летописи следует долгий интервал без каких-либо поселений (в точном соответствии с моделью темной эпохи) до периода колонизации около 730 г. до н. э. Остается лишь археологический материал, обнаруженный на раскопках кладбищ. По словам Бернарбо Бреа, «…это была настоящая темная эпоха, закончившаяся лишь через пятьсот лет после основания греческих колоний на Сицилии».
На самом деле это означает, что на Сицилии не обнаружено практически никаких поселений между богатой тапсосской культурой (предположительно закончившейся около 1250 г. до н. э.) и фазой Финоччито (ок. 730–650 гг. до н. э.), кроме материала с кладбищ так называемой панталиканской культуры, почти не оставившей достоверно установленных поселений. Вывод вполне очевиден. Как и в Греции, хронология панталиканского периода должна быть резко сокращена, чтобы объяснить отсутствие предметов материальной культуры на Сицилии в раннем железном веке. По сути дела, материалы с кладбища в Панталике могут соответствовать заключительной фазе тапсосской культуры, современной с микенской, или, возможно, короткому переходу к фазе Финоччито, соответствующей позднему геометрическому периоду в Греции.
Связь с «народами моря»
В «Одиссее» Гомера мы встречаем намеки на самую раннюю фазу ахейской колонизации, последовавшую за коротким периодом пиратства и разбоя после Троянской войны. Двух примеров из странствий Одиссея будет достаточно, чтобы нарисовать картину греческого мореплавания в то время.
Прежде, чем в Трою пошло броненосное племя ахеян,
Девять я раз в корабле быстроходном, с отважной дружиной
Против людей иноземных ходил — и была нам удача;
Лучшее брал я себе из добычи и по жребию тоже.
Много на часть мне досталось; свое увеличив богатство,
Стал я могуч и почтен меж народами Крита {410} .
Ветер от стен Илиона привел нас ко граду киконов,
Исмару: град мы разрушили, жителей всех истребили,
Жен сохранивши и всяких сокровищ награбивши много,
Стали добычу делить, чтоб каждый мог взять свой участок {411} .
Описанный здесь флот мародерствующих ахейцев напоминает об угрозе, исходившей от акаваша (ахейцев), о которой сказано в надписи на памятной стеле пятого года правления Мернептаха, и о семи кораблях, напавших на Угарит, о которых упоминается в архиве Хаммурапи, последнего правителя города, традиционно датируемом ок. 1180 г. до н. э. (НХ — ок. 860 г. до н. э.).
Также приходит на ум история из «Одиссеи», где греки опустошают дельту Нила перед тем, как египетская армия обращает их в бегство — замечательная параллель со сценами сражения с «народами моря» на барельефах из Мединет Хабу. Ясно, что микенцы и ахейцы в то время устраивали вылазки и на восточное побережье Средиземноморья, о чем свидетельствует большое количество керамики периода LH IIIС, обнаруженное в окрестностях Аль-Мины на побережье Сирии. Кроме того, есть легенда о Мопсии, теперь до определенной степени подтвержденная хрониками Новой Хеттской империи. Все это привело Джона Бордмена к предположению, что речь идет о попытках колонизации, но он не смог пойти дальше признания черт сходства с процессами, происходившими в VIII веке до н. э.
«В конце позднего бронзового века, когда микенские греки добились господства в Эгейском регионе и пришли на смену Минойской империи, есть свидетельства того, что в принципе можно назвать попытками греческой колонизации Ближнего Востока, хотя поселения были не более чем торговыми аванпостами, разрешенными по условиям договоров с местными царствами… Именно в эти города и регионы на восточном и западном побережье Малой Азии греки вернулись после темной эпохи для того, чтобы основать новые поселения и открыть новые рынки, но здесь явно существует большой разрыв в последовательности древних поселений, несмотря на сохранившуюся память об именах и названиях, таких как Мопсий и данайцы» {413} .
Не стоит и говорить, что «большой разрыв», о котором говорит Бордмен, является не археологическим фактом, а одним из условий хронологии темной эпохи. Если исходить из Традиционной Хронологии, согласно которой вторжение «народов моря» произошло на рубеже XII века до н. э., то контакты с Египтом тоже прекратились на целых 500 лет, что выглядит совершенно неправдоподобным.
«Во время темной эпохи греки утратили всякую связь с Египтом, и контакты не возобновились примерно до 650 г. до н. э., после того как поэмы Гомера обрели свою нынешнюю форму» {414} .
В модели Новой Хронологии есть лишь макисмальный интервал продолжительностью около 200 лет между попытками морского вторжения в конце бронзового века и основанием греческого города Навкратис в дельте Нила около 650 г. до н. э. Геродот рассказывает нам, что ионийские греки и карийцы в бронзовых шлемах прибыли на берега Египетской дельты, чтобы помочь Псамметиху I из XXVI династии установить власть над Египтом в борьбе с другими одиннадцатью региональными фараонами и объединить страну незадолго до 650 г. до н. э. Несколько царей боролись за власть в Египте в последние годы Третьего Промежуточного периода, когда — согласно Традиционной Хронологии — правители XXVI династии свергли кушитскую XXV династию и стали единолично править в стране. С другой стороны, в модели Новой Хронологии есть несколько царских родов, принадлежавших к XXII и XXIII династии (а также к началу XXVI династии), правивших в разных столицах наряду с царями XXV династии, в точности как описано у Геродота.
«Двенадцать царей Египта верно соблюдали свой договор; но однажды, когда они приносили жертву в храме Гефеста [Птаха] и хотели в последний день праздника совершить возлияние, верховный жрец по ошибке подал им вместо двенадцати золотых жертвенных чаш, в которых обычно совершалось возлияние, только одиннадцать. Тогда последний царь, Псамметих, снял с головы медный шлем, так как у него не было чаши, и протянул его для возлияния. Все цари носили тогда медные шлемы, и они были в то время у них на головах. Псамметих, однако, протянул свой шлем без всякого коварного умысла, а другие заметили его поступок и вспомнили предсказание оракула о том, что совершивший возлияние из медной чаши будет царствовать над всем Египтом… Тогда они постановили лишить его большей части владений и изгнать в прибрежную низменную область страны, запретив общение с остальным Египтом… Почувствовав себя тяжко оскорбленным, Псамметих задумал отомстить своим гонителям. Он вопросил оракула Латоны в городе Буто, где находится самое правдивое прорицалище в Египте, и получил ответ: «Отмщение придет с моря, когда на помощь явятся медные люди». Через некоторое время ионийцев и карийцев, которые занимались морским разбоем, случайно занесло ветрами в Египет. Они высадились на берег в своих медных доспехах, и один египтянин, никогда прежде не видавший людей в медных доспехах, прибыл к Псамметиху в прибрежную низменность с вестью, что медные люди пришли с моря и разоряют поля. Царь же понял, что сбывается прорицание оракула, вступил в дружбу с ионийцами и карийцами, и великими посулами ему удалось склонить их поступить к нему на службу наемниками. А когда он склонил их, то со своими египетскими сторонниками и с помощью этих наемников свергнул других царей… Ионийцам же и карийцам, которые помогли ему вступить на престол, Псамметих пожаловал участки земли для поселения друг против друга на обеих берегах Нила. Эти поселения назывались «станами» [греч. Naucratis]».Геродот, «История», книга II.
Эней и беженцы из Трои
Мы видели, как греки, а до них финикийцы, основывали новые города в Западном Средиземноморье в VIII веке до н. э. Как я уже говорил, процесс колонизации начался почти сразу же после ахейской миграции в Ионию на побережье Западной Анатолии в конце IX века до н. э. Троя пала около 864 г. до н. э.; дорийцы вторглись в Южную Грецию сорок пять лет спустя около 820 г. до н. э., а ионийская миграция началась через несколько лет и превратилась в формальную колонизацию около 775 г. до н. э. Большая смута в IX веке до н. э., вероятно, была вызвана переменой климата, которая заставила людей искать новые способы выживания в более суровых условиях — вести завоевательные войны, захватывать новые земли и богатства (особенно рабов), а также основывать колонии для доставки зерна и металлов (особенно железа) в городе-метрополии у себя на родине.
Был один один народ, больше заслуживавший нового начала, чем большинство остальных. Троянцы, чей город (Троя VI) лежал в руинах, решили отправиться на запад в поисках счастья. Трущобы Трои VIIа были возведены из рухнувших строительных блоков Вилусы времен царя Приама. Эней, преемник старого царя, заделал зияющую брешь в городской стене, через которую троянского коня втащили на городской акрополь. В следующие месяцы у некоторых выживших после разграбления Трои созрел план оставить позади смерть и разрушения и отправиться в Гесперию — новую Землю обетованную.
Эней и его люди потратили некоторое время на строительство флота для морского путешествия. Теперь флот был готов к плаванию, и люди поднялись на борт. Когда троянские корабли обогнули прибрежный остров Тенедос (за которым греки прятали свой флот перед разграблением Трои), Эней бросил последний взгляд на некогда прекрасный город Вилуса, который теперь стал скорбным символом уходящей эпохи. Бронзовый век завершился в мучительных корчах, и будущее теперь лежало на западе, за винноцветным морем и вдали от бесчинств старого восточного мира. Пологие равнины Лавиниума и семь холмов Рима ожидали их на далеких берегах Гесперии.
Ночь опустилась, и сон объял на земле все живое;Вергилий. «Энеида», книга III
Тут изваянья богов из священных фригийских пенатов,
Те, что с собой из огня, из пылавшей Трои унес я,
Мне предстали во сне, к изголовью приблизившись ложа:
Ясно я видеть их мог, озаренных ярким сияньем
Полной луны, что лила свой свет в широкие окна.
Так они молвили мне, облегчая заботы словами:
[…] «Нет, не об этих краях говорил вам Делий;
Вам велел Аполлон не здесь, не на Крите селиться:
Место на западе есть, что греки зовут Гесперией,
В древней этой стране, плодородной, мощной оружьем,
Прежде жили мужи энотры; теперь их потомки
Взяли имя вождя и назвали себя «италийцы».
Там исконный наш край: там Дардан на свет появился,
Там же Иасий рожден, от которых наш род происходит».
Глава 18
Основание Рима
Лавиниум — Алтари Лациума — Пенаты — Датировка Римской республики — Датировка царского периода — Датировка основания Рима
Солнце клонилось к закату над морским горизонтом, когда мы выбрались через небольшую дыру в ограде у запертых ворот. Впереди начиналась глинистая тропа, идущая вверх по склону низкого холма. Дневной свет быстро угасал, и я был не вполне уверен, что мы сможем что-нибудь найти в полях за холмом, но нужно было хотя бы попытаться перед тем, как отправиться на более рутинные поиски местного отеля, где нам предстояло скоротать ночь. Поэтому мы двинулись вперед, не совсем представляя, что будем искать.
Мы с моей женой Дитас приехали прямо с римского форума в городок Пратика ди Маре на побережье Тирренского моря к югу от древнеримского порта Остия. На прошлой неделе мы исследовали археологические памятники древнеримской и этрусской цивилизации и сделали много фотографий, которые вы увидите в этой главе. Великолепные римские статуи и изысканную красночерную и черную фигурную керамику из Греции с изображением героев Троянской войны можно найти главным образом в Ватиканском и Капитолийском музеях; большая часть этой керамики взята из этрусских гробниц в Тоскане. Я приехал в Италию в поисках последнего великого героя Троянской войны Энея и его потомка Ромула, но в самом Риме, к моему великому сожалению, они не оставили почти никаких следов. «Дом Ромула» — на самом деле всего лишь ряд отверстий для опорных столбов, высеченных в скале на Палатинском холме — был «закрыт на археологическую реконструкцию»; маленький музей на форуме с интересным барельефом, изображавшим Энея в образе основателя Рима, был просто закрыт, и бдительный сторож отказался назвать причину. Раскопки лачуг раннего железного века на форуме рядом с храмом Ромула давно завершились. В великой столице Римской империи осталось не так уж много от Древнего Рима.
Аэрофотоснимок римского форума. А — Капитолийский холм, где стоял храм Юпитера; В — Курия (здание сената); С — Регия (Царский дом), D — храм Кастора и Поллукса; Е — храм Весты; F — храм Ромула; G — арка Тита; Н — Палатинский холм с резиденциями императоров и глинобитными мазанками, которые сами римляне называют «Домом Ромула» (Google Earth).
Конечно, мы видели знаменитую статую волчицы на том месте, где некогда стоял большой храм Юпитера, смотревший на форум с вершины Капитолийского холма. Великолепная бронзовая статуя в натуральную величину действительно была очень древней; она датируется VI веком до н. э., а значит, легенда о Ромуле и Реме уже существовала через 200 лет после основания Рима, согласно большинству традиционных датировок. Но одного лишь предания, независимо от его близости по времени к событию, которое оно описывает, еще недостаточно для доказательства исторической достоверности этого события. Многие итальянские ученые с готовностью принимают на веру сообщения античных историков Рима о том, что «Дом Ромула» (Casa Romuli) был основан на Палатинском холме в эпоху Римской республики и что он несколько раз восстанавливался и перестраивался в эпоху Римской империи. По их мнению, находка трех мазанок, сплетенных из ветвей акации и датируемых VIII веком до н. э. (они были обнаружены в конце 1940-х годов во время раскопок у резиденции императора Августа), служит доказательством поселения Ромула на Палатинском холме, в точности как гласит предание.
Таким образом, у легенды об основании Рима имеется некоторая археологическая поддержка, хотя мне самому не удалось ее увидеть из-за реставрационных работ. Но ничто в Риме не делает Энея более осязаемым, скажем, чем король Артур. Наверное, это неудивительно, так как в самих преданиях (за редким исключением) нет конкретных упоминаний о троянском герое как об основателе римской столицы. Эней достиг лишь побережья Лациума к юго-западу от долины Тибра, где он впоследствии основал свою столицу Лавиниум (названную в честь Лавинии, дочери Латина, царя местного племени латинов, на которой женился Эней). Поэтому нам пришлось отправиться туда, где находился древний Лавиниум, чтобы приблизиться к историческому Энею.
Тринадцать алтарей
Подъем на вершину холма к югу от Пратика ди Маре потребовал значительных усилий, потому что мы брели по лужам грязной воды и прокладывали путь через поля красновато-коричневой глины. На вершине находился небольшой курган в форме ромба — очевидно, заросший отвал из расположенных поблизости археологических канав. Я взобрался на курган и попытался разглядеть следы этих раскопок в сгущавшихся сумерках. Солнце стояло низко над горизонтом, и у нас оставалось менее получаса до того, как темнота сделает бесполезными наши поиски алтарей Энея. По обе стороны от отвала располагались большие квадратные шурфы, заросшие сорняками и наполовину заполненные грунтовой водой. Они не выглядели многообещающе; ясно, что алтари находились где-то в другом месте. На востоке местность полого понижалась в сторону побережья, и примерно в полукилометре я различил очертания металлического навеса над другой археологической канавой.
Мы спустились вниз, перепрыгнули через два ирригационных канала и пошли по другой грязной тропе мимо длинного коровника. Света для фотосъемки уже почти не осталось, поэтому я со всех ног припустил к навесу, где меня ожидало новое разочарование. Да, здесь недавно проводились раскопки, но низкие каменные стенки над местом работ были накрыты брезентом, под которым почти ничего не просматривалось. Несмотря на защитное покрытие, можно было определить, что форма сооружения не напоминает ряд каменных алтарей — значит, это было не то место, которое мы искали. Однако я заметил, что низкие стенки в центре раскопок были окружены кольцом из камней диаметром около десяти метров.
Когда я повернул назад с мыслью о том, что пора признать поражение и отказаться от поисков, то увидел Дитас, махавшую мне с тропинки и указывавшую на коровник. В своем отчаянном рывке к навесу я упустил из виду табличку на двери длинного кирпичного здания, которая гласила:
Lavori di sistemazioni dell’area dell 13 are e dell’heroon di Enea a Pratica di Mare.
Обладая лишь начальными познаниями в области итальянского языка, я расшифровал надпись как «Систематические работы в районе тринадцати алтарей и heroon Энея в Пратика ди Маре». Греческий термин heroon переводится примерно как «кенотаф», «мемориал» или просто «святилище» героя. Обойдя здание с западной стороны, мы обнаружили длинную стеклянную стену, обращенную к солнцу, заходившему над Тирренским морем. С другой стороны панорамного окна, вне нашей досягаемости, в запертом складе стояли тринадцать низких каменных подиумов значительно большего размера, чем я рисовал в своем воображении. Мы наконец нашли тринадцать алтарей Лавиниума, воздвигнутых в память о создании конфедерации коренных латинских общин Италии с троянскими переселенцами во главе с Энеем. Здесь, согласно Тимею (III век до н. э.), стоял большой глиняный кувшин из Трои, в котором хранились Пенаты — священные символы римского наследия, которые первоначально были реликвиями из Илиона, доставленными Энеем в Гесперию.
Вид сверху на Пратика ди Маре / Лавиниум. А — огороженная деревня Пратика, В — археологический музей Лавиниума, С — центр древнего Лавиниума, D — тринадцать алтарей, Е — heroon Энея (Google Earth).
Кроваво-красное отражение солнечного диска сияло на оконной панели, пока я щелкал цифровой камерой, установленной на чувствительность 800 единиц ASA, и старался снять лучшие кадры, какие только можно было сделать через пыльное стекло. Потом мы отправились назад через поля в глубоких сумерках.
Той ночью, найдя убежище в безлюдном отеле «Холидей инн» в Помезии (110 евро за номер на двоих и по 14 евро с человека за шесть квадратных сантиметров лазаньи!), я постарался подытожить свои впечатления от того, что нам удалось увидеть на глинистых полях Пратика ди Маре. Здесь находился город Аавиниум, захороненный под современными сельскохозяйственными угодьями и едва затронутый инструментами археологов. Святилище
Тринадцати Алтарей было обнаружено в 1955 г. во время больших раскопок, профинансированных Римским университетом и происходивших в 1950-е и 1960-е гг. В конструкции самих алтарей (длина и ширина более одного метра и высота около одного метра) явно прослеживается архитектурное влияние Греции. Каждый из них отличается от остальных; возможно, они были изготовлены разными общинами и в разное время. Культ Энея и пенатов был общим для всех жителей Лациума.
То, что стояло на каждом из алтарей, остается загадкой, и мы до сих пор точно не знаем, что находилось в кувшине, где хранились пенаты. Древние сочинения указывают на то, что эти пенаты, или «домашние боги» (от лат. penus — «чулан»), считались священными культовыми предметами из царского дворца в Трое. Вергилий пишет о том, как после падения Трои призрак Гектора увещевал Энея увезти домашних богов на новую родину, подальше от разрушенного города Приама.
Сын богини, беги, из огня спасайся скорее!Вергилий, «Энеида», книга II, 290–295.
Стенами враг овладел, с вершины рушится Троя!
Отдал довольно ты и Приаму и родине! Если б
Мог быть Пергам десницей спасен, то десницей моею!
Троя вручает тебе пенатов своих и святыни:
В спутники судеб твоих ты возьми их, стены найди им,
Ибо, объехав моря, ты воздвигнешь город великий.
Гавань, и берег родной, и поля, где Троя стояла,Вергилий, «Энеида», книга III, 10–12.
Я покидаю в слезах и в открытое море, изгнанник,
Сына везу и друзей, великих богов и пенатов.
Поскольку римляне настаивали на своем происхождении от троянцев, эти загадочные символы (возможно, статуэтки богов) были с готовностью приняты в качестве древних реликвий римской цивилизации. Впоследствии их связывали с божественными близнецами Кастором и Поллуксом. Даже после того как Рим стал могущественным городом, в эпоху царей и ранней республики главные жрецы и магистраты были обязаны совершать ежегодное паломничество к религиозному центру Лавиниума для совершения ритуала перед пенатами. Этот культ преклонения перед троянскими реликвиями уходит в прошлое как минимум до 300 г. до н. э., а возможно, гораздо дальше.
Таким образом, мы получили осязаемое свидетельство того, что римляне и латиняне твердо верили в тесную культурную и религиозную связь с Троей, уходящую в прошлое до прибытия Энея в Лавиниум, когда герой привез с собой священные предметы, символизировавшие мощь некогда великой Вилусы.
Но как насчет странного круглого сооружения под навесом всего лишь в сотне метров от святилища Тринадцати Алтарей? В то время мне пришло на ум, что каменный круг может быть внешним кольцом надгробного кургана. Потом, когда мы вернулись из нашей итальянской поездки 2005 г., дополнительные исследования дали ответ на этот вопрос. В 1968 г. группа под руководством профессора Паоло Сомеллы раскопала круглую структуру с внутренними стенами, которую я видел под навесом. Итальянцы считают, что они обнаружили настоящий курган с гробницей самого Энея, описанной Дионисием Галикарнасским в «Римских древностях». Этот скромный земляной кенотаф с крошечной гробницей был местом, где находился heroon Энея — последнего героя Трои.
«…на четвертый год [после прибытия вЛациум], когдаЛатин скончался, он [Эней] унаследовал его царство не только из-за брака с Аавинией [она стала наследницей после смерти Латина], но и потому, что он был полководцем в войне с соседними племенами… Так Эней унаследовал царство своего тестя и правил три года после смерти Латина, но расстался с жизнью в бою на четвертом году правления… В окрестностях Лавиниума произошла жестокая битва, и многие были убиты с обеих сторон, но когда опустилась ночь, армии разделились. Тело Энея нигде не нашли; некоторые решили, что боги забрали его, а другие говорили, что его унесла река, рядом с которой шло сражение. Тогда латины возвели усыпальницу героя [heroon] с надписью: «Отцу и богу этого места, который правит водами реки Нумиций»… Этот небольшой курган, окруженный деревьями, весьма достоин внимания».Дионисий, книга 1, 64.
При раскопках был обнаружен курган VII века до н. э. и встроенное в него святилище IV века до н. э. (предположительно, накрытые брезентом стены, которые я видел в центре каменного круга). Дата возведения кургана оказывается довольно поздней по сравнению со смертью Энея в модели Новой Хронологии (ок. 820 г. до н. э. или раньше, см. ниже), но тем не менее кажется вполне вероятным, что жители Лавиниума и их римские сородичи верили, что здесь действительно находится кенотаф их великого предка и в течение столетий чтили это место. Святилище стало центром культа Pater/Jupiter Indigus («Отец коренного народа»), и таким образом Эней, герой Троянской войны и основатель римской цивилизации, стал божеством.
Археологический план усыпальницы Энея. А — внешний круг кургана., В — усыпальница VII века до н. э., С — портик IV века до н. э., D — запечатанное святилище.
Складывается впечатление, что предание о родовой связи Древнего Рима с Троей не только правдоподобно с исторической точки зрения, но и согласуется с ранней историей Рима. Но здесь мы сталкиваемся с очередной хронологической пропастью, которая ставит под вопрос связь с Энеем и Троей. Проще выражаясь, каноническая дата падения Трои (1184 г. до н. э.), установленная Эратосфеном, помещает Энея в XII век до н. э., а Лавиниум и Рим были основаны 400 лет спустя согласно римской хронологии (Ромул поселился на Палатинском холме в 753 г. до н. э.) и археологии (хижины железного века на Палатинском холме, построенные в VIII веке до н. э.). В результате происхождение древнеримской цивилизации и основание самого Рима остается предметом «жарких дискуссий». Предания просто не согласуются с археологическими свидетельствами, и датировки опять являются самым спорным вопросом.
Историки античного Рима хорошо знали о трудностях, связанных с древнегреческой хронологией в сочинениях Эратосфена, и пытались разрешить проблему, выдумав династию мифических царей, правивших в городе Альба Лонга на холмах к югу от Рима. Эти цари располагались между Энеем (ок. 1150 г. до н. э.) и Ромулом (ок. 750 г. до н. э.), хотя в самой древней легенде, упоминаемой поэтами Навием и Эннием, Ромул был внуком Энея. Однако эта неудобная легенда была оставлена без внимания ради сохранения длинной правящей династии из Альба Лонги, которая отодвигала Энея в XII век до н. э. Давайте подробнее рассмотрим все эти аргументы.
Римская проблема
Основание греческих и троянских поселений в Италии в римской традиции приписывалось героям Гомера, странствовавшим по Западному Средиземноморью в поисках новых земель после разрушения Трои и большой смуты в Восточном Средиземноморье. В античной традиции это предание считалось безусловным фактом, и более поздние правители Рима, такие как Юлий Цезарь, возводили свою родословную к героям Троянской войны. Римские авторы сочиняли драмы и поэмы о приключениях троянцев, основавших римскую цивилизацию, наиболее знаменитой из которых является «Энеида» Вергилия, где описаны странствия и невзгоды легендарного прародителя римских правителей, бежавшего из разрушенной Трои.
Будет и Цезарь рожден от высокой крови троянской,Вергилий, «Энеида», книга I, 285–287.
Власть ограничит свою Океаном, звездами славу,
Юлий он имя возьмет от великого имени Юла.
Однако в соответствии с этими преданиями Ромул и Рем основали Рим примерно в 753–751 гг. до н. э. До этого в «Ранней истории Рима», составленной Титом Ливием, насчитывается пятнадцать предыдущих царей Альба Лонги, которые были преемниками Энея после того, как он основал Лавиниум на западном побереже Италии (в районе современной Пратика ди Маре).
Легендарные цари Альба Лонги
1. Асканий, также называемый Иудом (сын Энея, основатель города Альба Лонга).
2. Сильвии.
3. Эней (II) Сильвий.
4. Латин Сильвий (основатель нескольких городов).
5. Альба Сильвий.
6. Атис Сильвий.
7. Капис Сильвий.
8. Капет Сильвий.
9. Тиберий Сильвий (утонул в реке Альбула, которая в результате была переименована в Тибр)
10. Агриппа Сильвий.
11. Ром Сильвий (Ромул I, погиб от удара молнии)
12. Авентин Сильвий.
13. Проций Сильвий.
14. Амулий Сильвий (убит Ромулом, основателем Рима)
15. Нумитор Сильвий (дед и современник Ромула)
В «Энеиде» Вергилий говорит о том, что общий срок правления династии Альба Лонга составлял 300 лет; таким образом, каждый из пятнадцати царей правил в среднем по двадцать лет, что является разумной цифрой. Это дает примерно 1053 г. до н. э. для первого года правления Аскания, сына Энея (также известного под именем Иул, основатель династии Альба Лонга). Тит Ливий (книга 1:3) дает тридцатилетний срок между основанием Лавиниума и основанием Альба Лонги. Мы не знаем, в какой момент своего царствования Асканий переехал в Альба Лонгу, но если прибавить, скажем, пятнадцать лет к 1053 г. до н. э., мы получаем 1068 г. до н. э. для основания Лавиниума, которое произошло в тот год, когда Эней высадился в Италии. Согласно Вергилию, Эней четыре года прожил в Италии при царе Латине и еще «три зимы» был царем латинов до своей смерти в 1075 г. до н. э. С учетом семилетних скитаний, предшествовавших прибытию Энея в Италию, дата падения Трои приходится примерно на 1082 г. до н. э. — более чем на сто лет позже датировки Эратосфена (1184 г. до н. э.), полученной на основе обратного подсчета поколений по сорок лет от первой Олимпиады (776 г. до н. э.). В таком случае очень трудно представить, каким образом царица Дидона из Карфагена страстно влюбилась в столетнего (по сути дела, в 125-лет-него) троянского героя. Судя по всему, Вергилий не обратил внимания на это хронологическое затруднение.
На самом деле в хронологии этого периода есть гораздо более значительная проблема, чем представленная в «Энеиде». Дело в том, что у нас нет никаких доказательств существования царей Альба Лонги. Более того, не доказано существование самого города, где они правили. Эти цари и их город похожи на выдумку римских историков II и I века до н. э., пытавшихся примирить хронологию со своим легендарным прошлым. Согласно многим специалистам по истории древней Италии, сами имена правителей Альба Лонги напоминают литературный вымысел, и маловероятно, что они были реальными историческими персонажами. Мой бывший наставник в UCL, профессор Тим Корнелл, сказал мне за ланчем в Манчестерском музее в мае 2004 г., что «династия
Альба Лонги явно представляет собой список фиктивных правителей, к которому нельзя относиться как к подлинному историческому документу». Такое мнение, высказанное одним из ведущих британских специалистов по Древнему Риму, заслуживает серьезного внимания, и я понимаю, что сходные взгляды широко распространены среди современных историков.
Красноречивый намек на вымышленную природу трехсотлетней династии Альба Лонги, отделяющей Энея от Ромула, можно найти в стихе из «Энеиды», где Вергилий подытоживает хронологию периода основания Рима.
Обетованные, верь, ты узришь Лавиния стены,Вергилий, «Энеида», книга I, 258–277.
И до небесных светил высоко возвеличишь Энея
Великодушного ты. Мое неизменно решенье.
Ныне тебе предреку, ведь забота эта терзает
Сердце твое, и тайны судеб разверну пред тобою:
Долго сраженья вести он в Италии будет, и много
Сломит отважных племен, и законы и стены воздвигнет,
Третье лето доколь не узрит, как он Лацием правит,
Трижды зима не пройдет со дня, когда рутул смирится.
Отрок Асканий, твой внук (назовется он Юлом отныне,
Илом был он, пока Илионское царство стояло),
Властвовать будет, доколь обращенье луны не отмерит
Тридцать великих кругов ; перенесши из мест лавинийских
Царство, могуществом он возвысит Долгую Альбу.
В ней же Гекторов род, воцарясь, у власти пребудет
Полных трижды сто лет , пока царевна и жрица
Илия двух близнецов не родит, зачатых от Марса.
После, шкурой седой волчицы-кормилицы гордый,
Ромул род свой создаст, и Марсовы прочные стены
Он возведет, и своим наречет он именем римлян.
В этом контексте три года царствования Энея в Лавиниуме и тридцать лет правления Аскания, за которыми последовала трехсотлетняя династия Альба Лонги, нужно понимать как поэтическую метафору с умножением лет (3, потом десять раз по 3 = 30, потом десять раз по 30 = 300). Таким образом, единственно возможным подлинным периодом, с которого начинается умножение, является трехлетнее правление Энея в Лавиниуме до его смерти в бою с этрусками из Керы. Другие цифры (30 и 300 лет) следует считать полностью вымышленными.
Как известно, все современные ученые признают, что указанная Эратосфеном продолжительность одного поколения (40 лет) тоже абсолютно не соответствует действительности, и в результате его расчетам нельзя доверять. Тем не менее, продолжая работать рамках традиционной схемы, которая помещает Троянскую войну в начало XII века до н. э. историки открыто признают хронологическую несообразность увязывания начала царского периода (ок. 753 г. до н. э.) с героем бронзового века, жившим в Трое в 1184 г. до н. э. Разумеется, именно поэтому историкам так трудно принять римскую историческую традицию, и легенда о происхождении римской цивилизации от троянца Энея считается частью изощренной мифологии, позаимствованной из гомеровского эпоса.
«Литературная традиция периода до основания Рима полностью легендарна. Это был период всеобщей неграмотности, от которого не сохранилось каких-либо документов. Он также был слишком древним, чтобы устная традиция могла иметь какой-то шанс сохраниться до начала исторической эпохи. Стоит сказать, что устные предания об основании Рима вряд ли могли существовать до формирования целостной политической общины — то есть до того, как Рим стал настоящим городом. Поэтому крайне маловероятно, что легенды об эпохе до Ромула содержат какие-либо фрагменты исторических фактов» {419} .
Но что, если сторонники Новой Хронологии правы, и Троянская война произошла около 770 г. до н. э.? Что, если Ромул действительно был внуком (или почти современником) Энея, как утверждается в более ранних преданиях? Тогда хронологический анализ дает гораздо более многообещающий синтез между историей, археологией и легендами, хотя результат все еще нельзя назвать полностью удовлетворительным.
ок. 864 г. до н. э. — падение Трои VI (Эней правит в трущобном поселении Трои VIIА в течение 32 лет).
ок. 832 г. до н. э. — Эней и его спутники начинают семилетнее путешествие в Гесперию.
ок. 825 г. до н. э. — Дидона основывает Карфаген, и Эней встречается с финикийской царицей.
ок. 824 г. до н. э. — Эней основывает Лавиниум.
ок. 818 г. до и. э. — Эней погибает в битве с эструсками из Керы.
ок. 803 г. до и. э. — Асканий (Иул) основывает город Альба Лонга.
ок. 788 г. до н. э. — смерть Аскания.
ок. 753 г. до н. э. — Ромул (правнук Энея?) основывает Рим (начало царского периода),
ок. 509 г. до н. э. — основание Римской республики.
Как бы ни относиться к этой идеализированной схеме, вполне ясно, что Новая Хронология является единственной исторической моделью, которая допускает, что Лавиниум был основан беженцем из Трои, и задает хронологические рамки, которые даже допускают связь между правительницей Карфагена и легендарным основателем римской цивилизации. Однако проблемой остается возраст Энея, который, в соответствии с гомеровской традицией, помогал Парису похитить Елену за десять лет до начала Троянской войны. В таком случае во время падения Трои в 864 г. до н. э. ему было около сорока лет, а его визит в Карфаген в 824 г. до н. э. мог состояться лишь в почтенном возрасте семидесяти семи лет.
С другой стороны, романтический эпизод с Дидоной в истории Вергилия мог быть позаимствован из более старого предания, где повествуется о гибели карфагенской царицы. Эта легенда, которая пересказана Тимеем со ссылкой на Дионисия, и следовательно, не связана с поэмой Вергилия, явно не имеет ничего общего с Энеем, так как речь в ней идет о любовных притязаниях местного царя Гиарбаса, на чьей земле был основан «Новый Город». Гиарбас попытался силой заставить Дидону выйти за него замуж, но она, верная своему погибшему мужу Сихарбасу (Закарбаалу), взошла на погребальный костер, после чего была обожествлена своими подданными. В результате нам не нужно рисовать в воображении 77-летнего троянского героя, воспламеняющего страсть в карфагенской царице. Также утверждалось, что побудительной причиной для включения Дидоны в «Энеиду» Вергилия было объяснение старинной вражды между карфагенянами и римлянами, которая привела к Пуническим войнам в III и II веке до н. э. Тема отвергнутой женщины и ее трагической гибели, послужившей причиной многовековой вражды между двумя народами, имеет давнюю историю.
Путешествие Энея из Трои в Лавиниум (по Вергилию).
Поэтому возможно, что исторический Эней вообще не посещал Карфаген, а отправился прямо на Сицилию и в Италию, как сказано у Дионисия Галикарнасского. Это позволяет нам считать эпизод с Энеем и Дидоной поэтической вольностью со стороны Вергилия и предположить, что Эней покинул Трою через несколько лет или даже месяцев после падения города. Тогда нет никакой необходимости в его многолетнем пребывании на руинах Трои до основания Карфагена в 825 г. до н. э. Дионисий полагает, что Эней почти сразу же покинул свою родину и основал Лавиниум через два года после разграбления Трои. Его собственное царствование в Лавиниуме после смерти Латина началось через шесть лет после отбытия из Трои и продолжалось три года. Таким образом, согласно Дионисию, Эней умер через девять лет после падения Трои. Если он уплыл из Троады в 863 г. до н. э. (в модели НХ), то его смерть датируется 855 г. до н. э., когда Асканий взошел на престол, что дает нам немногим более ста лет до основания Рима Ромулом. Альтернативная хронологическая схема выглядит следующим образом:
ок. 905 г. до н. э. — рождение Энея.
ок. 864 г. до н. э. — падение Трои VI (Эней правит в Трое VIIA в течение одного года, пока идет строительство флота).
ок. 863 г. до н. э. — Эней и его спутники начинают семилетнее путешествие в Гесперию.
ок. 862 г. до н. э. — Эней основывает Лавиниум (в возрасте примерно 43 лет),
ок. 855 г. до н. э. — Эней погибает в битве с эструсками из Керры (в возрасте примерно 50 лет),
ок. 840 г. до н. э. — Асканий (Иул) основывает город Альба Лонга (династия Альба, если она вообще существовала, насчитывала не более четырех поколений),
ок. 753 г. до и. э. — Ромул (правнук Энея?) основывает Рим (начало царского периода), ок. 509 г. до н. э. — основание Римской республики.
Вывод тридцать шестой
Основателем Лавиниума ок. 862 г. до н. э. мог быть Эней, герой «Энеиды» Вергилия, при условии, что Троянская война произошла в IX, а не в XII веке до н. э., т. е. в соответствии с Новой Хронологией, а не с Традиционной Хронологией.
Разумеется, нужно соблюдать разумную осторожность и не принимать все эти истории или предания за чистую правду. По замечанию профессора Роберта Огилви, автора подробных комментариев к сочинениям римского историка Тита Ливия, совершенно ясно, что многие истории, связанные с основанием Рима, «являются не настоящими римскими, а греческими историями, перекроенными на римский манер». Под этим имеется в виду, что некоторые легендарные элементы и подробности личной жизни древних царей Лациума (регион вокруг Рима) позаимствованы из греческой мифологии. Наверное, лучшим примером может служить знаменитая история Ромула и Рема, легендарных основателей Древнего Рима.
Ромул и Рем
Вот эта история в кратком пересказе. Принц Нумитор, сын и наследник царя Проция из Альба Лонги, был отправлен в изгнание своим младшим братом Амулием, который захватил трон после смерти старого царя. Безжалостный Амулий убил сыновей Нумитора и отправил единственную дочь своего брата в храм весталок. Обязательное требование девственности для жриц храма, по мнению Амулия, должно было помешать Рее иметь детей, которые могли бы бросить вызов его незаконной власти. Однако у Реи родились близнецы, так как она, по преданию, была изнасилована богом Марсом. По приказу царя Амулия малышей положили в корзину и отправили на верную гибель в разлившихся водах реки Тибр. По счастливой случайности им удалось спастись; волчица выкормила младенцев, а потом царский пастух Фаустул нашел детей и позаботился о них. Ром (впоследствии известный как Ромул) и Рем возмужали, а когда они выяснили свое происхождение, то убили Амулия и объявили своего изгнанного деда Нумитора истинным царем Альбы.
Устроив дела в Альбе, близнецы решили основать новое поселение на Тибре, но между их сторонниками возник конфликт из-за того, кого следует считать основателем и первым правителем нового города. В одной из последующих стычек Рем погиб (был убит воинами своего брата или пал от его руки), и Ромул стал эпонимическим основателем Рима. Имя «Ромул» (Romulus) означает просто «римлянин» — примерно так же, как эпитет «Сицилийский» в имени Диодора Сицилийского (Diodor Siculus) указывает на его происхождение. Как известно, основание Рима обычно датируется 753 или 751 г. до н. э. на основе сроков правления семи следующих римских царей (в целом 244 года), добавляемых к двум наиболее популярным датам основания Римской республики (509 или 597 г. до н. э.).
Я уверен, что читатели смогут узнать ряд элементов из гораздо более древних историй и героических тем древнего Ближнего Востока; к примеру, в историях о Саргоне Великом из Аккада и Моисее из Египта оба были брошены в реку в корзине. Но наверное, легенда о Ромуле и Реме имеет наиболее тесные аналогии с некоторыми греческими мифами, такими как миф о Нелее и Пелее, сыновьях бога Посейдона, которые были брошены на берегу реки Энип и вскормлены собакой и кобылицей, или история о Милете, основателе Милета в Ионии, которого вскормили волки. Ясно, что римские легенды пронизаны мифологическими традициями Древней Греции и во многом позаимствованы из преданий эллинистического мира.
Легендарная история
Итак, кажется весьма вероятным, что история Тита Ливия о правителях Альбы и семи римских царях, начиная с Ромула, была расцвечена героическими оттенками, чтобы придать ей содержание, выходящее за рамки жреческих записей и сенатских документов, откуда он или его предшественники могли получить некоторые имена древних правителей. Откуда он узнал сроки их правления — совсем другое дело, и мы безусловно вправе усомниться в надежности его источников.
У нас есть причины для сомнений в существовании трехсотлетней династии Альба Лонги между Энеем и Ромулом. В действительности она могла вообще не существовать или быть значительно более короткой, особенно с учетом подозрительных имен некоторых правителей. В следующую эпоху — так называемый царский период — когда семь царей латинского, сабинского или этрусского происхождения правили в быстро разраставшемся городе Риме, дела обстояли иначе. Думаю, здесь мы должны считать как минимум главные события и имена, названные Ливием, подлинными историческими фактами. Даже профессор Роберт Огилви, который скептически смотрит на любую попытку слишком подробного использования сочинений Ливия в исторических реконструкциях, признает: «Тот факт, что большая часть плоти и крови в повествовании Ливия является вымышленной, не должен приводить к сомнению в достоверности скелета». Иными словами, если оставить в стороне волчицу, вскормившую близнецов, мы можем считать основную хронологию Ливия для правления семи царей достаточно надежной и с некоторыми оговорками согласиться с традиционными датировками основания Рима у Теренция Варрона и Порция Катона (первый год правления Ромула = 753 или 751 г. до н. э.).
Хронология становится еще более надежной для следующей эпохи Римской республики, когда историки имперского периода, пытавшиеся воссоздать прошлое своего народа, получили ряд новых инструментов. Это хорошая отправная точка для новой реконструкции римской истории в модели Новой Хронологии. Как уже упоминалось, история Древнего Рима изобилует сложностями, которые Тит Ливий, Дионисий, Марк Порций Катон и прославленный знаток древностей Теренций Варрон завещали современной науке. Но можем ли мы справиться лучше, чем они, спустя две тысячи лет? Ответ, вероятно, будет положительным — с помощью археологических открытий, недоступных римским историкам I века до н. э., и, самое главное, с помощью модели Новой Хронологии в качестве проводника.
Ориентир для исторической реконструкции
Давайте попытаемся определить разумную датировку основания Рима и прибытия троянских колонистов в Западную Италию на основании литературных источников и более современных археологических данных. В первую очередь можно видеть, что хронологию этих событий необходимо изменить примерно на 100 лет для основания Рима и почти на 400 лет для прибытия беженцев из Трои. Как всегда, следует двигаться от известного к неизвестному — т. е. от твердо установленной даты разграбления Рима кельтами из Галатии в 386 г. до н. э. к легендарному периоду начала римской истории.
«Враг не щадил никого; опустевшие и разграбленные дома предавали огню… Для римлян, осажденных в цитадели, ужас этого зрелища был почти невыносимым. Они не верили своим глазам и ушам, когда смотрели на орды варваров, заполонивших знакомые улицы… Победные кличи, женские крики и детский плач, рев пламени и грохот рушащихся зданий заставляли их обращать потрясенный взор на новые бедствия, словно Рок сделал их свидетелями кошмарной сцены крушения их отчизны…» {424}
Римский форум с тремя сохранившимися колоннами храма Кастора и Поллукса справа и храмом Весты в конце мостовой, за которым на гребне холма видна арка Тита. Круглое здание слева от форума — храм Ромула, а Палатинский холм поднимается с правой стороны.
Согласно Полибию (книга 1:6), кельты сожгли Рим в том же году, когда Дионисий I из Сиракуз осадил Региум. Из независимых источников известно, что это произошло в 387 или 386 г. до н. э. Драматическое событие в истории Древнего Рима подтверждается уровнем сильных разрушений, обнаруженным при раскопках на римском форуме, и слоем темного пепла на всей площади раскопок. Этот слой соответствует историческому периоду Римской республики во время изгнания и последующей чрезвычайной диктатуры великого полководца Камилла.
Римская республика
Когда была основана Римская республика? Согласно римским историкам, писавшим в эпоху Августа (63 г. до н. э. — 17 г. н. э.), основание республики произошло в течение года после освящения храма Юпитера на Капитолийском холме над форумом. Абсолютная датировка этого события была определена как минимум тремя способами.
Во-первых, архивный список ежегодно избираемых консулов (главных магистратов), известный как Fasti Capitolini, или «Капитолийский список», активно использовался историками в более поздние времена, что явствует из их сочинений. Каждый год Римской республики был назван в честь двух избранных консулов. В исторических сочинениях разных авторов наблюдается близкое соответствие (с незначительными расхождениями) между годами и именами консулов, что указывает на обращение к общему источнику. Реконструированный список возвращает нас к назначению первых консулов, Юния Брута и Луция Тарквиния Коллатина, после изгнания последнего римского царя Тарквиния II. Список консулов, образующий хронологическую основу древнеримской истории, считается подлинным документом и вряд ли был выдумкой более поздних авторов.
Во-вторых, дополнением к списку консулов были annales maximi — ежегодные хроники общественных событий, которые составлял pontifex maximus (высший жрец) — где эти события перечислялись в соответствии с именами избранных консулов года. Согласно Цицерону, эти анналы также были одним из главных источников для римских историков более позднего времени.
В-третьих, во времена Тита Ливия существовал документ периода ранней республики с записью древнего закона, гласившего, что каждый год в стену храма Юпитера вбивали гвоздь, отмечающий очередной год существования храма. Предполагалось также, что это хранит город от эпидемий. Ливий цитирует закон следующим образом:
«С наступлением Сентябрьских Ид (годовщина освящения храма) praetor maximus (главный магистрат) вбивает гвоздь в стену храма».Книга VII:3.
Таким образом, подсчитав количество гвоздей, любой историк мог установить дату освящения храма, а значит, и основания Римской республики. Первым консулом, вбившим гвоздь в стену храма, был Марк Гораций Пульвий, который заменил Брута после его гибели в бою с изгнанным Тарквинием II на первом году существования республики.
Согласно большинству римских источников, все три метода обратного отсчета к началу Римской республики вели к дате в последнем десятилетии VI века до н. э. Полибий даже сообщает, что освящение храма Юпитера на Капитолийском холме произошло за 28 лет-до вторжения в Грецию персидского императора Ксеркса. Это хорошо известная дата (480 г. до н. э.), когда спартанцы дали последний героический бой при Фермопилах. Обратный отсчет на 28 лет приводит нас к 508 г. до н. э. и к освящению храма на Капитолийском холме. У нас есть веская причина соотнести эту дату с основанием Римской республики. Фактически самыми популярными датировками, основанными на расчетах по консульским спискам, были 507 и 509 гг. до н. э.
Хотя некоторые современные ученые пытались изменить эту датировку на несколько десятилетий, ее можно считать достаточно надежной; фактически это самая ранняя хронологическая «якорная точка» в римской истории.
Царский период
До 508 г. до н. э. мы имеем так называемый царский период, когда Римом правили выборные цари (за исключением одного узурпатора). Тит Ливий дает список семи царей Рима от основания города Ромулом около 751 г. до н. э. (согласно Катону) или около 753 г. до н. э. (согласно Варрону) до основания Римской республики в 507 или 509 г. до н. э. Я пользовался датировками Варрона, так как они были приняты в качестве канонического варианта.
1. Ром (Ромул) II (римлянин) — 753–716 гг. до и. э. — 37 лет (пропал).
2. Нума Помпилий (сабинянин) — 716–673 гг. до и. э. — 43 года (умер).
3. Туллий Гостилий (римлянин) — 673–641 гг. до и. э. — 32 года (погиб при пожаре).
4. Анк Марций (сабинянин) — 641–617 гг. до и, э. — 24 года (умер).
5. Луций Тарквиний Приск / Тарквиний I (этруск) — 617–578 гг. до н. э. — 39 лет (убит).
6. Сервий Туллий (этруск) — 578–534 гг. до н. э. — 44 года (убит).
7. Луций Тарквиний / Тарквиний II (этруск) — 534–509 гг. до н. э. — 25 лет (изгнан).
Однако нужно сразу же признать, что в эту эпоху датировки гораздо менее надежны. Во-первых, срок правления семи царей — согласно Ливию, он в общей сложности составлял 244 года — выглядит невероятно долгим (в среднем по 35 лет). Получается, что средний срок правления римской династии был самым долгим в Древнем мире, где типичная продолжительность царствования составляла около 17 лет, т. е. в два раза меньше.
«Трудно поверить в такое долголетие, особенно в глубокой древности. К примеру, самый долгий срок правления в имперскую эпоху составлял 41 год (Август), а следующий по продолжительности -37 лет (Тиберий). Остальные гораздо короче, и кажется невероятным, что древние цари Рима отличались таким долголетием» {427} .
Это общая проблема, но в самом историческом повествовании есть конкретные примеры, где цифры просто не сходятся между собой.
«Пятым и седьмым царем были Л. Тарквиний Приск и Л. Тарквиний II. По традиционной (неверной) датировке Приск взошел на трон в зрелом возрасте в 617 г. до н. э. Его сын Тарквиний II взошел на трон в 534 г. до н. э. и умер в 495 г. до н. э., соответственно через 83 и 122 года после воцарения его отца. Это совершенно невозможно» {428} .
Высказывалось предположение, что эту проблему можно решить, сделав Тарквиния II внуком, а не сыном Тарквиния I, но это лишь подчеркивает характер трудностей, с которыми мы сталкиваемся при попытке объяснения целого ряда чрезвычайно долгих царствований. Список Ливия безусловно вызывает сомнения, и срок царствования должен быть уменьшен по крайней мере у некоторых из семи монархов. Это неизбежно приведет к расхождению с традиционной датировкой основания Рима в 753 г. до н. э.
«Мы не знаем, почему римляне решили датировать основание своей столицы серединой VIII века до н. э., и есть сильное подозрение, что они руководствовались условностями… Ясно, что разные даты основания Рима, называемые историками (748 г. до н. э. по Фабию, 728 г. до н. э. по Кинцию, 751 г. до н. э. по Катону и 753 г. до н. э. по Варрону) были привязаны к оценкам продолжительности царского периода в целом и к расчетам от даты основания республики, которую можно установить (в разумных пределах) с помощью консульских списков. Скорее всего дата была фиксирована простым способом обратного отсчета семи поколений по 35 лет: 509 + 35 х 7 дает 753 г. до н. э., то есть датировку Варрона… Судя по всему, дата основания Рима была установлена с помощью механических расчетов» {429} .
Вполне возможно, что подозрения Корнелла верны, и следует допустить большую вероятность того, что продолжительность царского периода была растянута примерно на 100 лет, как полагает он сам. Это переносит Ромула (точнее, дату основания Рима) примерно в 650 г. до н. э. Тогда датировки правления римских царей — с учетом того, что средний срок царствования составлял 20 лет — будут выглядеть приблизительно следующим образом:
1. Ромул — ок. 650–630 гг. до н. э.
2. Нума — ок. 630–610 гг. до и. э.
3. Туллий — ок. 610–590 гг. до н. э.
4. Анк — ок. 590–570 гг. до н. э.
5. Тарквиний 1 — ок. 570–550 гг. до н. э.
6. Сервий — ок. 550–530 гг. до н. э.
7. Тарквиний 11 — ок. 530–509 гг. до н. э.
Новая дата основания Рима ок. 650 г. до н. э. требует передатировки соответствующих археологических периодов, в том числе протоурбанистического поселения на холмах Рима во время Лациальной фазы 111, условно датируемой ок. 770–720 гг. до н. э. В модели Новой Хронологии она переносится в интервал между ок. 650 и 600 г. до н. э. Тогда хижины Лациальной фазы III, недавно раскопанные на вершине Палатинского холма, в традиционном месте первого поселения Ромула, действительно являются подтверждением легенды и когда-то принадлежали Ромулу и его народу.
С учетом опустошительных инцидентов, таких как разграбление Рима кельтами в 386 г. до н. э. и возможное уничтожение значительной части архивов города, мы должны исходить из предположения, что первичные материалы, которые могли быть использованы для реконструкции истории Рима до основания республики, были недоступны Титу Ливию или его предшественникам в письменном виде. В его распоряжении имелись лишь списки ежегодно избираемых консулов. Титу Ливию (как и предыдущим летописцам, Катону и Варрону а также историкам II века до н. э. Валерию Антию и Лицинию Макеру, которые были его главными источниками) приходилось опираться главным образом на предания, а не на точно задокументированные сведения, что открывало возможность для выдумок и преувеличений. Профессор Корнелл говорит от лица большинства ученых, когда высказывает свою точку зрения по этому поводу:
«То, что легенды Древнего Рима передавались в устном виде, не только естественно, но и практически неизбежно из-за отсутствия какой-либо серьезной альтернативы. Наиболее выдающимся примером является легенда об основании Рима; знаменитая статуя волчицы, датируемая VI веком до н. э., служит подтверждением, что эта история уже была хорошо известна в конце архаического периода» {431} .
Действительно, такие свидетельства, как древняя бронзовая статуя волчицы, отодвигают предания на несколько столетий в прошлое и значительно приближают их к событиям, на которых они были основаны. Это повышает вероятность того, что главные исторические (т. е. не мифологические) элементы преданий являются подлинными историями, дошедшими из далекого прошлого. Некоторые из них были украшены героическими подробностями и преувеличениями, возвышающими действующих лиц до полубожественного статуса. К таким подробностям можно причислить вознесение Ромула из мира живых на мистическом облаке, которое затем спустилось с небес вместе с пустым троном правителя. В мире легендарных героев и подвигов хронология чаще всего страдает от преувеличений, но сами люди и события с меньшей вероятностью являются выдумкой, особенно после того как истории очищаются от мифологических наслоений.
«Вполне вероятно, что многие истории, сохранившиеся в литературной традиции, передавались в устной форме в V и IV веке до н. э. и что некоторые из них нашли отражение в песнях и драматических произведениях. Это гораздо более вероятно, чем предположение, что истории сознательно выдумывались начиная с конца III века до н. э., когда появилась традиция письменных исторических сочинений. Что касается достоверности этих историй… их не стоит отвергать с порога. Существовало несколько формальных способов устного пересказа, и в принципе нет возражений против того, что многие предания могли быть основаны на фактах» {432} .
Это мнение профессора Корнелла, и хотя он считает себя осторожным исследователем, безусловно не готовым принять эти легенды без всякой критики, по крайней мере, он готов рассмотреть возможность, что в сердцевине легенды об основании Рима содержатся исторические факты. Я соглашусь с ним и пойду еще дальше, предположив, что нам не следует отказываться от материала таких преданий, как от инструмента исторической реконструкции. Разумеется, я понимаю, что серьезное отношение к легендам нынче не в моде, но они могут дополнять, а зачастую и прояснять историю, которая в остальном основана на археологических данных, включая тексты первоисточников. На примере Рима можно видеть, что эти легендарные факты в основном согласуются с картиной, полученной в результате анализа археологической летописи, где мы видим следующие события:
1. Резкую перемену погребальных обычаев (кремация в дополнение к обычному захоронению) в конце бронзового века — возможно, из-за притока новых поселенцев, хотя это само по себе остается спорным вопросом.
2. Культуру Вилланова, которая развивается в этрусскую и латинскую культуру раннего железного века.
3. Возникновение самого Рима как городского центра в конце периода Вилланова, известного как Лациальная фаза III (приблизительно датируемая 650–620 гг. до н. э.).
Эта схема согласуется с основными концепциями следующих преданий:
1. О миграции ахейцев из континентальной Греции, тирсийцев из Арзавы в Анатолии и троянцев из Вилусы в Италию.
2. О возникновении этрусского и латинского царства.
3. Об основании городов-государств, таких как Тарквиния, Керы и Рим.
Город Тарквиния на вершине каменистого хребта. Древнее этрусское поселение находилось на холме за средневековым городом.
Однако, как мы могли убедиться, хронологический императив «не дает сразу же принять эту стройную модель, так как поздний бронзовый век (1) отделен от основания Рима в железном веке (3) интервалом более 400 лет. Из-за этого у римских хронистов возникла потребность растянуть эпоху основания Рима с помощью длинной династии вымышленных царей Альбы и явно преувеличенных сроков правления древнеримских царей.
Лациальная фаза I — ок. 900–860 гг. до н. э. — основание греческих торговых поселений бронзового века (по преданию, греков возглавлял Эвандр из Аркадии).
Лациальная фаза IIА — ок. 860–820 гг. до н. э. — основание поселений троянцев и тирсийцев из Арзавы (по преданию, троянцев возглавлял Эней, чьим преемником был Асканий).
Лациальная фаза IIВ — ок. 820–650 гг. до н. э. — период царей Альбы (по преданию, всего четырнадцать правителей).
Лациальная фаза ill — ок. 650–600 гг. до н. э. — основание Рима Ромулом и царствование первого латинского и сабинского правителя.
Лациальная фаза IVA — ок. 600–550 гг. до н. э. — цари Древнего Рима от Туллия до Тарквиния I.
Лациальная фаза IVB — ок. 550–510 гг. до н. э. — цари Древнего Рима от Сервия до Тарквиния II
Тем не менее если мы применим датировки Новой Хронологии к археологическим фазам Италии, то получим гораздо более удовлетворительный результат. Тогда Аациальным фазам I–IVB будет соответствовать ряд предположительно исторических (или, вернее, легендарных) событий.
Если добавить художественные влияния и культурные/демографические изменения, то мы увидим некоторые интересные корреляции с содержанием легенд.
I — поздний бронзовый век (прото-Вилланова), доурбанистическая фаза (НХ — ок. 900–860 гг. до н. э.).
IIА — ранний железный век (Вилланова), доурбанистическая фаза, кремация и обычные захоронения (НХ — ок. 860–820 гг. до н. э.).
IIВ — ранний железный век (Вилланова), ранняя протоурбанистическая фаза, прекращение кремационных захоронений (НХ — ок. 820–650 гг. до н. э.).
III — ранний железный век (Вилланова), протоурбанистическая фаза (НХ — ок. 650–600 гг. до н. э.).
IVA- раннее и среднее азиатское искусство, протоурбанистическая фаза (НХ — ок. 600–550 гг. до н. э.).
IVB — архаический период, позднее азиатское искусство, урбанистическая фаза (НХ — ок. 550–510 гг. до н. э.).
Эта схема позволяет нам провести параллели между легендами и археологическими данными, начиная с миграции Эвандра в Италию до Троянской войны и поселения на холмах Рима, представленного скудными находками керамики бронзового века, включая микенскую керамику в фазе I (прото-Вилланова). Затем примерно через 40 лет в Италию прибыл Эней со своими соотечественниками. Это событие представлено внезапным появлением кремационных захоронений воинов рядом с могилами коренного населения (латинов под управлением царя Латина). Далее последовала династия царей Альбы, основанная Асканием, сыном Энея, и представленная фазой IIВ (средний период Вилланова), когда кремационные захоронения прекратились и следы чужеземных воинов исчезают из археологической летописи. Основание Рима Ромулом представлено фазой III (средний/поздний период Вилланова) с неуклонно возрастающей урбанизацией поселений раннего железного века и строительством первых хижин на Палатинском холме. Далее идет династия римских царей, представленная фазой IVA (поздний период Вилланова) и IVB (начало архаического периода), когда Рим превращается в настоящий город с общественными зданиями и гражданским планированием, введение которого традиционно приписывается Сервию Туллию. В последних двух фазах в предметах материальной культуры проявляется сильное азиатское влияние, которое объясняется царствованием этрусских правителей Тарквиниев в последнем веке царского периода. В этрусской культуре присутствует много восточных элементов и, по преданию, они происходили из Западной Анатолии, в то время как археология дает четкие свидетельства контактов этрусков с Коринфом и его восточным искусством.
В этой схеме Ромул основывает Рим примерно в 650 г. до н. э., в начале лациальной фазы III (через 100 лет после традиционной даты основания города), когда Корнелл видит недвусмысленные признаки урбанизации.
«Археологические материалы четко указывают на то, что этот район [Рим] был постоянно заселен в течение столетий до 754 года до н. э. С другой стороны, лишь значительно позднее в организации и структуре общества произошли важные перемены, связанные с процессом урбанизации и формирования государства. Эти события, которые с полным правом можно назвать основанием города-государства, нельзя отодвинуть в прошлое дальше середины VII века до н. э. — то есть больше чем на сто лет после традиционной даты основания города» {433} .
Это приводит нас к интересной ситуации. Ранее я высказывал предположение, что предыдущая династия альбанских правителей, судя по всему, была выдумкой поздних историков, пытавшихся заполнить пробел между Энеем и Ромулом, возникающий из-за общепринятой датировки Троянской войны. Теперь мы пришли к датировке для Энея (ок. 860 г. до н. э.) и к датировке для Ромула (ок. 650 г. до н. э.), что оставляет интервал более 200 лет от основания Лавиниума (ок. 862 г. до н. э.) до основания Рима. Династия Альба Лонга, состоящая из пятнадцати царей, разумно вписывается в этот интервал при среднем сроке правления около 14 лет. Теперь у нас есть две разных модели, которые нуждаются в вероятностном анализе.
1. Если мы принимаем традиционную дату основания Рима в 753 г. до н. э., то должны проверить, мог ли Ромул быть внуком Энея, как гласят древнейшие предания. В этой модели хижины, обнаруженные на Палатинском холме и датируемые ок. 750 г. до н. э., представляют собой археологическое свидетельство основания Рима Ромулом в середине VIII века до н. э., как того требует растянутая хронология царского периода. Однако, поскольку Эней основал Лавиниум примерно на 109 лет раньше (в 862 г. до н. э.), возникает явная хронологическая проблема. Во время разграбления Трои Асканий был ребенком (скажем, шестилетним мальчиком), и ему не могло быть значительно больше пятнадцати лет во время гибели Энея 9 лет спустя (в 855 г. до н. э.). Если Ромул был внуком Энея, то он должен был родиться примерно через 10 лет (в 845 г. до н. э.), но это значит, что к моменту основания Рима ему было 92 года. Поскольку он едва ли мог дожить до такого преклонного возраста, необходимо ввести еще как минимум два поколения между Асканием и Ромулом. Таким образом, последний был не внуком Энея, а возможно, его праправнуком.
2. Если мы предположим, что Рим был основан на 100 лет позже (в 650 г. до н. э., как полагает Корнелл), но при этом согласимся с преданием о существовании династии Альба Лонга между основанием Лавиниума и основанием Рима (Корнелл отрицает ее существование), то Ромул становится потомком Энея в восьмом или девятом поколении через Аскания, основателя династии. Это также потребует пересмотреть датировки археологических фаз Лациального периода.
С учетом обстоятельств, я больше склонен к модели 1, поскольку она согласуется с наиболее ранними преданиями. В этой книге я неоднократно предлагаю больше доверять легендам о происхождении западной цивилизации, чем ныне считается приемлемым, но только в рамках Новой Хронологии, придающей этим литературным традициям необходимую достоверность. Большинство так называемых исторических изъянов в античных легендах — результат растянутой хронологии, которая отделяет действующих лиц и события друг от друга, разобщая их во времени. Эней из Трои и основание римской цивилизации — лучший пример такого феномена. Легенда просто не может быть достоверной, так как хронология препятствует этому. Но вооружившись Новой Хронологией как мощным инструментом против такого скепсиса, можно пролить новый свет на наше культурное наследие, и легенды наших предков будут реабилитированы как основа подлинной истории.
Поэтому я поступлю так, как подсказывает мой опыт и интуиция, и буду считать Ромула (подлинную историческую фигуру) близким потомком Энея, основавшим Рим в 753 г. до н. э. — именно так, как верили сами римляне. Я надеюсь однажды встать рядом с ямами, где некогда были вкопаны деревянные столбы жилища Ромула на Палатинском холме и где я смогу перенестись в прошлое к моменту основания величайшего государства Античности. Если вы предпочитаете менее романтичный и более прагматичный подход и считаете, что Рим был основан в 650 г. до н. э., у меня нет никаких возражений. Так или иначе, обе модели согласуются с жизнью Энея во второй половине IX века до н. э., что совершенно невозможно в рамках традиционной схемы, помещающей Троянскую войну в первую половину XII века до н. э.
Вывод тридцать седьмой
Эней основал Лавиниум около 862 г. до н. э., примерно за 109 лет до основания Рима в 753 г. до н. э. Притязания римлян на происхождение от троянцев неправдоподобны в рамках традиционной хронологической схемы, но хорошо вписываются в границы возможного, если принять датировку Новой Хронологии (около 864 г. до н. э.) для падения Трои.
Храм Весты на римском форуме.
Глава 19
Властители чужих богатств
Наше долгое путешествие наконец подошло к концу перед храмом вечного огня на римском форуме. Весталок дав но уже нет, и огонь в священном очаге храма Весты, за которым они ухаживали, погас много веков назад. Этот огонь, впервые зажженный в священном Илионе, горел в течение двух тысячелетий. Эней привез мерцающий свет Гестии из руин Трои в Лавиниум, а во время правления римских царей он был перенесен в храм Весты.
В течение первого тысячелетия (от вторжения в конце раннего бронзового века до падения Трои) воинственные вожди, которые зажгли пламя индоевропейских устремлений, сыграли решающую роль в истории Древнего мира как «грабители городов» и сокрушители древних цивилизаций. В эту эпоху они были разрушителями культуры и редко выступали в роли строителей. Ко времени Агамемнона ахейская ветвь их семейства превратила насилие и грабеж в почетную профессию — по крайней мере, в их собственном восприятии.
После основания Рима началась новая эпоха, и деяния наших алчных индоевропейских предков отошли в сферу преданий. Они были вполне реальными, но туман времени начал сгущаться вокруг них и заволакивать мифологическими подробностями. Однако теперь археологические и исторические исследования начинают раскрывать увлекательное прошлое этих властителей чужих богатств.
Сложная история, воссозданная на страницах этой книги, может показаться читателям ошеломительной и чересчур запутанной. Вам пришлось изучать культуры и регионы, о которых вы, вероятно, раньше даже не слышали. Некоторые длинные имена исторических персонажей, с которыми вы встречались по пути, трудно произнести вслух, и я извиняюсь за это (хотя тут ничего нельзя было поделать). Если вы дотерпели до этого момента, из главных теперь вы вполне готовы проследить всю историю индоевропейской эпохи в одной главе.
Врата Сфинкса в Аладжа-Хююк, одном из главных хеттских городов в Анатолии
После завершения трудной работы настало время свести все доказательства воедино и представить историю о происхождении западной цивилизации в более широкой перспективе. Эта история реконструирована на основе археологических и документальных свидетельств (включая легенды и предания античной эпохи) и, по моему мнению, хорошо согласуется с этими свидетельствами. Разумеется, она может оказаться не единственной исторической моделью, которая согласуется с фактами, но в этом и есть суть истории. Я уже неоднократно говорил, что история — это не объективный взгляд на прошлое, а лишь наша догадка о том, что произошло на самом деле, основанная на материалах, дошедших до нас из прошлого. В книге дана моя интерпретация истории Греции, Крита, Египта и Анатолии в бронзовом веке. Она умышленно и даже вызывающе представлена как живописное полотно с яркими персонажами. Я искренне признаюсь, что не принадлежу к школе «культурных перемен» или «демографических тенденций». Такой антропологический подход к нашему прошлому оставляет меня безучастным. Я не извиняюсь за веру в то, что великие мужчины и женщины — как герои, так и злодеи — являются движущей силой, которая толкает человеческую цивилизацию вперед, а иногда тянет ее назад. В истории речь идет о людях, а не о тенденциях.
Итак, мы начинаем. Пожалуйста, пристегните ремни и выключите мобильные телефоны до конца нашего путешествия.
В начале…
Чужеземцы, говорившие на индоевропейском языке, впервые появляются на исторической сцене как «князья Канеша» в восточной Анатолии, о которых упоминается в текстах эпохи Старого Ассирийского царства из купеческого карума (т. е. рыночного квартала) под цитаделью. Короткий текст, выгравированный на кинжале, который принадлежал Анитте, царю Кушары и Канеша, является первым лингвистическим свидетельством появления индоевропейской аристократии. Эти воины, ездившие на колесницах, основали могучее Хеттское царство, первым правителем которого был легендарный Лабарна (возможно, тот же человек, что и Хаттусили I).
Примерно в то же время чужеземцы со сходными этническими и лингвистическими корнями пришли в Грецию из Анатолии или с Балкан и принесли с собой характерную серую минойскую керамику. Этих людей я отождествил с «божественными пеласгами» из греческих легенд, которые впоследствии расселились в континентальной Греции, на островах Эгейского моря (включая Каллисте/Теру) и на западном побережье Анатолии (включая Вилусу/Илион). Эти пришельцы разрушили Трою II, ошибочно принятую Шлиманом за Илион царя Приама, и были далекими предками «народов моря». Вероятно, они говорили на индоевропейском языке, который в хеттских текстах называется лупили и который современные ученые называют лувийским.
Некоторые их сородичи мигрировали из Анатолии на Левант, где поселились в начале среднего бронзового века. Впоследствии они построили большие крепости с гласисными валами и стали править коренным ханаанитским/аморитским населением. Независимые индоевропейские царства были основаны вдоль побережья в таких местах, как Угарит и Библ, для морской торговли с Кипром, Критом и прибрежной Анатолией, а также островами Эгейского моря (эти народы были известны под общим названием кафтара/каптор/каптара). За столетия левантийская ветвь этой аристократической элиты постепенно ассимилировалась с ханаанитской культурой региона, а ее представители в следующих поколениях стали брать западносемитские имена — вероятно, в результате перекрестных браков с местными аморрейскими династиями. Воины и полководцы индоевропейского происхождения, вступившие в союз с хурритами из гор Загрос, составляли этническое меньшинство, но превосходили местное население в технологическом отношении со своими навыками разведения лошадей и грозными боевыми колесницами. Вскоре они стали господствовать в регионе.
Библейский автор говорит нам, что их вождями были могучие Рефаим и Анаким (анатолийские термины с семитскими окончаниями во множественном числе, означающие просто «предки» и «правители»). Впоследствии Манефон знал их как гиксосов — правителей «пастухов-кочевников» (хека-шосу), так как они были правящей аристократией среди амаликитян, которые занимались скотоводством и вели кочевой образ жизни в пустыне Негев. Он правильно утверждал, что гиксосы пришли из Финикии (т. е. с северного побережья Ханаана), где они сначала поселились в регионе «плодородного полумесяца». Эти северяне, которые утвердили свою власть в Египетской дельте в эпоху гиксосов, называли себя хекау-касут — «правителями чужеземных стран», или, точнее, «правителями горных регионов». Я считаю, что этот термин относится не просто к гористой области вообще, как часто подразумевается в справочных изданиях, а к северным горам, которые тянутся от Греции до западного побережья Анатолии и еще дальше — иными словами, к прародине индоевропейских племен и их хурритских союзников.
Владычество гиксосов
В начале периода MB IIВ первая волна чужеземцев — Аввим (еврейск. Awim) из Юго-Западного Ханаана — вторглась в ослабленный Египет, поставленный на колени рядом опустошительных природных катастроф, которые в Библии связаны с Исходом израэлитов на Синай. Гибель недавно сформированной армии колесниц XIII династии на болоте Ян-Суф («Тростниковое море», современное озеро Балах в окрестностях Кантары) оставила Египетскую дельту беззащитной перед вторжением с востока. Аввим со своей амаликитянской пехотой устремились через границу, выступив из своей базы в Шарухене (Телль эль-Аджул около Газы), и достигли Мемфиса. Они тоже находились под давлением из-за прибытия в Восточный Ханаан бывших израэлитских рабов, поставивших перед собой цель захватить Землю обетованную для своей племенной конфедерации. Эти суровые люди, закаленные невзгодами, потратили большую часть сорокалетних скитаний по пустыне на подготовку партизанской армии для этнической чистки территории, которую они собирались оккупировать. Армия израэлитов под командованием Моисея уже прошла с боями через Трансиорданию, убивая все живое на своем пути. Когда израэлиты переправились через Иордан, теперь уже под командованием Иисуса Навина, и стали грабить укрепленные города, построенные Анаким, последние были вынуждены отступить на запад, оставив «страну холмов» во власти новых захватчиков.
Интересно сравнить профили эгейских лиц с миниатюрной фрески из Западного Дома в Акротири, грубо срисованные мной с крошечных фигурок (справа вверху), с подборкой граффити (справа в середине), обнаруженных на стенах кладовой в пирамиде Сенусерта Ш в Аашуре (план справа внизу). Весьма вероятно, что лица на втором рисунке принадлежали расхитителям гробниц, систематически грабившим пирамиды эпохи Среднего Царства. Их действия не были тайными, поскольку тоннели пробивались в мягком известняке, непосредственно примыкавшем к входным коридорам пирамиды, которые были перекрыты твердыми гранитными блоками после погребения фараона. Граоители просто прорубали параллельный коридор и проникали в пирамиду за гранитным перекрытием.
У нас нет возможности точно определить, когда была разграблена пирамида Сенусерта III, но с большой вероятностью это произошло в неспокойные времена Второго Про межуточного периода, когда чужеземцы впервые захватили Нижний а затем и Средний Египет, где находились пирамиды эпохи Среднего Царства.
На мой взгляд, профили на обоих рисунках имеют явные черты сходства (особенно начес надо лбом), и лица из Дашура имеют характерные признаки эгейского, а не египетского происхождения Можно ли считать их автопортретами воинов-гиксосов собиравших золото фараонов для своих хозяев в Аварисе?
Главный анак (правитель) по имени Шеши отобрал власть у Аввим, укрепил Шарухен и сделал его своей базой, откуда он мог эксплуатировать богатства недавно покоренного Египта. Его сын Нехеси был назначен главнокомандующим в дельте Нила и сделал своей столицей Аварис — город, покинутый израэлитами сорок лет назад.
По поручению своего отца Нехеси построил большой храм, посвященный богу бурь в ханаанитском воплощении Баал-Зафона («Властелин Севера») и Баал-Хаммона («Властитель гор Аман» к северу от Угарита). Впоследствии египтяне отождествили северного бога Баала со своим богом Сетом, чей храм был воздвигнут рядом с руинами святилища гиксосов. Сет, которого здесь называли «Властителем Авариса», господствовал в Восточной дельте в течение четырехсот лет ко времени Хоремхеба, когда его визирь Сети (впоследствии фараон Сети I) прибыл в Аварис и построил новый храм бога бурь. Среди египтологов широко распространено мнение, что цари XIX династии происходили от гиксосов, и поэтому Рамсес II решил построить там свою царскую резиденцию Пи-Рамсес.
Вернемся во Второй Промежуточный период. Династия «меньших гиксосов» правила более ста лет, после чего наступила очередная смена династии. Анаким из Южной Палестины были вытеснены арийскими правителями из Северо-Восточной Анатолии и их союзниками из Эгейского региона. Эти захватчики заключили между собой мирный договор во время встречи на земном троне Баала, высочайшем пике хребта Аман (гора Зафон), возвышающемся над побережьем Ханаана. Эта сцена изображена на миниатюрной фреске из Западного Дома в Акротири.
Это были правители династии «больших гиксосов», основанной Салитисом (Сакил-Харом/Шалеком из иероглифических текстов, и, возможно, Калути из умман манда, упомянутым в древней хеттской табличке). Эти воины, ездившие на колесницах, и их мореходные союзники (главным образом с острова Тера) имели более развитое общество, чем их предшественники. Они располагали обширной сетью торговых связей с Кафтором (Кипр и Южная Анатолия, Крит и Эгейский регион). В захвате Египетской дельты они видели возможность эксплуатации огромных богатств, обеспечиваемых долиной Нила и контактами с африканским Кушем. Кроме того, их ожидало золото фараонов эпохи Среднего Царства, лежавшее без охраны в пирамидальных гробницах. Организованные шайки «добытчиков» были отправлены за сокровищами XII династии из Дашура, Аишта, Эль-Аахуна и Хавары. Невообразимое количество золотых трофеев было переплавлено и разошлось по разным уголкам Восточного Средиземноморья. Портреты грабителей, увековечившие их деяния, остались на стенах египетских гробниц.
Властители Авариса в Египте эпохи гиксосов в конце концов примирились с оставшимися фараонами XIII династии, власть которых теперь ограничивалась Верхним Египтом (современные ученые переименовали эту династию в XVII-ю). Перемирие было заключено обычным способом — с помощью непродолжительной войны, за которой последовал вынужденный брачный союз с эгейской принцессой. По преданию, ее звали Ио (греч. Ya), и она стала эпонимической праматерью ионийских греков. Ио была доставлена в Египет из Аргоса на финикийском судне. Это было первое из трех печально знаменитых похищений, описанных в преданиях. На самом деле в нашей истории есть пять женщин, чья судьба повлияла на ход человеческой истории.
1. Принцесса Ио, дочь Инаха, пеласгийского правителя Арголиды, похищенная финикийскими мореходами и доставленная в Египет, где она вышла замуж за Телегона и родила фараона Ахмоса, основателя XVIII династии.
2. Европа, дочь Агенора, гиксосского правителя Тира, похищенная пеласгийскими греками, правившими на Крите, и доставленная на этот остров, где она вышла замуж за Астерия и родила Миноса-старшего.
3. Елена, жена спартанского царя Менелая, похищенная Парисом и увезенная в Трою, что привело к одной из величайших катастроф в истории греческого и анатолийского мира и в значительной мере способствовало крушению Микенской державы в Эгейском море.
Две других женщины влюбились в героев и умерли, отвергнутые и покинутые ими.
4. Ариадна, дочь Миноса-младшего, унаследовавшая трон Кнос-са после смерти своего отца и его преемника Девкалиона. Она вышла замуж за Тесея и уплыла в Афины вместе с ним, однако потом ее оставили на Кипре, где она умерла при родах.
5. Дидона/Элисса, жена убитого Сихарбаса из Финикии, которая бежала от Пигмалиона из Тира и основала Карфаген. Согласно Вергилию, она влюбилась в Энея и совершила самоубийство на погребальном костре, когда троянский герой бросил ее, чтобы выполнить свое предназначение в Италии. Однако существует другое предание, согласно которому она предпочла умереть в пламени, но не уступить любовным притязаниям местного правителя.
Кратер геометрического периода с изображением мужчины, помогающего женщине подняться на борт корабля. Предполагается (поскольку женщина несет предмет, напоминающий «корону света», которой пользовались, чтобы освещать путь через Лабиринт), что это Тесей, забирающий Ариадну с Крита после победы над Минотавром (Британский музей).
Изгнание гиксосов
В Аварисе Ио родила Эпафа, преемника Янасси, который был сыном Анак-идбу Киана — Инаха из греческой легенды. Таким образом, Ио была матерью Аусерра Апопи (по преданию, рожденного в результате связи между Ио и финикийским капитаном), сестрой Янасси и дочерью Киана. Поскольку, согласно той же легенде, Эпафа увезли в Финикию, это трудно объяснить с исторической точки зрения. Здесь возможна путаница с другим; у нас есть основание отождествить легендарного Агенора — пеласгийского правителя, который покинул Египет и основал Тир — с известным, но не имеющим четко определенного места в династии гиксосов царем по имени Акененра Апопи. Нетрудно представить, как в греческом произношении Акененра превратился в Агенора. Вероятно, история об изгнании Апопи в Финикию основана на предании об отплытии Агенора из Египта в Тир. Другого царя гиксосов, Хамуди, можно отождествить с финикийцем Кадмом, который приплыл в Грецию через Теру и принес с собой знание о письменности (хотя здесь есть некоторые хронологические затруднения).
Во время царствования Киана или его преемника Янасси военные действия между Аварисом и Фивами временно прекратились из-за помолвки незамужней принцессы Ио с фараоном Секененра II из XVII династии. Несмотря на этот ход, сделанный с целью обеспечить мир между двумя царскими семьями, Секененра вскоре возобновил боевые действия против гиксосов и предпринял неудачную попытку очистить свою страну от чужеземных захватчиков. Он был вынужден пойти на это из-за провокаций своего нового сюзерена на севере — Аусерра Апопи, который в определенном смысле был его приемным сыном. Секененра погиб в бою, и его заслуги были признаны добавлением почетного эпитета к родовому имени. Так он стал Секененра Телакеном (Секененра Таа-кен = Секененра Храбрый). В греческой легенде он известен под именем Телегона. По иронии судьбы его эгейская жена, дочь Инаха, отождествляемая здесь с царицей Ах-Хотеп («Йа [пеласгийское лунное божество] довольна»), продолжила борьбу. Она первой поддержала своего деверя Камоса, который смог отбить Мемфис и осадить Аварис, но потом потерпел неудачу, которая стоила ему жизни; возможно, он погиб от рук кушитских союзников Апопи. После его гибели Ах-Хотеп удерживала египетское царство от распада, пока ее сын Ахмос не достиг совершеннолетия. Ему наконец удалось добиться успеха и изгнать царей династии «больших гиксосов» из Авариса. Крепость гиксосов в дельте Нила подверглась длительной осаде (вероятно, в течение нескольких лет), но оказалась слишком мощной для штурма. Поэтому на одиннадцатом году правления Ахмоса был заключен мирный договор, по которому чужеземные захватчики могли беспрепятственно уйти из Египта.
Некоторые гиксосы вместе со своими союзниками шосу пересекли Северный Синай и нашли убежище в Шарухене. Эти изгнанники, которые ушли по суше, стали филистимлянами из Книги Судей, которые примерно через сто лет утвердились в пяти городах (Пентаполисе) Филистии под управлением филистимских се-раним (властителей). Таким образом, как и утверждается в Книге Бытия, Эгипет был отцом Кафторим, которые стали филистимлянами. Часть их хурритских и солимитских союзников (солими из Анатолии) поселилась в Иерусалиме; их можно отождествить с библейскими иевусеями.
Главные представители династии «больших гиксосов» покинули Аварис морским путем (возможно, в составе разных флотов и в разное время), направившись в прибрежную Финикию и Эгейское море. Некоторые вернулись на остров Тера/Каллисте, откуда они пришли несколько десятилетий назад. Возможно, Кадм совершил плавание из Авариса в Беотию, где основал кадмейские Фивы. Большинство вернулось на Пелопоннес, который они считали своей прародиной. Те, кто прибыл в Аргос, привезли мумифицированные тела своих царственных предков, чтобы они не подверглись осквернению от рук египтян. По преданию, их предводителем был Данай, праправнук Инаха (через Ио, ее первого сына Эпафа и его сына Баала, отца Даная).
Важно подчеркнуть, что все эти легендарные персонажи почти несомненно являются либо синонимами реальных исторических фигур, чьи имена были утрачены, когда легенда пустила корни, либо этиологическими терминами, выдуманными для объяснения родословной. Так, имя Баала, отца Даная, может представлять собой лишь расплывчатую ассоциацию с правителем гиксосов, почитавшим Баала/Сета, точно так же, как Ливия, мать Баала, явно связана с землей, впоследствии получившей такое название. Вопрос о том, существовала ли настоящая царица гиксосов по имени Ливия, в честь которой была названа страна, остается предметом гипотез.
Таким образом, наверное, будет более благоразумно думать о разных взаимоотношениях, описанных в легенде об Ио, в менее конкретном или буквальном смысле. Например, мы можем ограничиться следующими утверждениями:
1. Индоевропейская принцесса, связанная с династией «больших гиксосов» (возможно, мать царя гиксосов по имени Апо-пи), вышла замуж за египетского фараона Секененра Телакена из XVII династии.
2. Между двумя царскими родами (индоевропейским и коренным египетским) образовалась кровная связь.
3. Затем сыновья обеих ветвей от индоевропейского корня в лице принцессы Ио (т. е. египетской царицы Ах-Хотеп) боролись за власть над Египтом до тех пор, пока фиванская сторона не преуспела в изгнании своих родственников, живших в Аварисе (легенда о Данае и Эгипте).
Основание микенской Греции
Те гиксосы, которые приплыли в Арголиду, захватили власть у местного правящего рода царя Геланора и стали править в Аргосе. Эта гиксосская ветвь пеласгийской аристократии, кичившаяся своими богатствами, награбленными в Египте, стала называться данайцами в честь их предводителя Даная.
В течение примерно ста лет захоронение царской семьи в Аргосе находилось на южном склоне Микенской скалы; именно там были погребены царские мумии гиксосов из могильного круга А, обнаруженного Шлиманом во время знаменитых раскопок 1876 г. Сказочные сокровища, украшавшие тела в шахтной гробнице, были изготовлены из египетского золота, вынесенного из пирамид эпохи Среднего Царства гиксосскими «добытчиками», которые оставили свои авторпортреты с характерными Эгейскими начесами (на манер Элвиса Пресли) в качестве эквивалента надписи «здесь был Килрой». Золотые маски, покрывавшие мумифицированные лица воинов, найденных Шлиманом, были сделаны не по образу Агамемнона и его спутников, вернувшихся из Трои, а по образу таинственных властителей династии «больших гиксосов» из Авариса. Легендарная фраза Шлимана на самом деле должна была прозвучать примерно так: «Я видел лицо «владыки мужей» Киана».
Два преемника Даная, вероятно, были захоронены в соседней шахтной гробнице VI до того, как Персей, потомок Даная (через свою мать Данаю) основал крепость и дворец в Микенах, откуда правили остальные члены династии, названной его именем. С этого времени началась эпоха микенских толосов (круглых гробниц), которая достигла кульминации при сооружении «сокровищницы Атрея» — подлинного захоронения Атрея, отца Агамемнона.
Менее чем через сто лет после смерти Персея новая династия Пелопидов захватила власть в Микенах и Арголиде. Последним царем из династии Персеидов был Эврисфей. Атрей, сын Пелопа (царя Элида и сына Тантала из Анатолии), стал правителем Микен и возвел мощную защитную стену вокруг цитадели. Именно в это время шахтные гробницы правителей династии «больших гиксосов» и их супруг были обнесены циклопической стеной, а над ними был построен храм. Новая династия Пелопидов сооружала для себя еще более пышные «сотовые» толосы, когда Золотые Микены достигли зенита своей власти при Атрее и Агамемноне.
Потом началась Троянская война.
Кровавая схватка между ахейцами из микенской Греции и пеласгийскими/лувийскими союзниками Вилусы (гомеровский Илион) в Западной Анатолии с переменных успехом продолжалась в течение десяти лет. В конце концов победа ахейцев была омрачена политическим крахом у них на родине в результате чрезмерного отвлечения сил на войну в чужой стране. Государственные учреждения, основанные на потребностях и обычаях воинской элиты, обветшали и рухнули из-за того, что эти самые воины слишком долго были заняты привычным грабежом и убийствами на чужбине. В легенде наступление краха воплощено в гибели Агамемнона от рук вероломной супруги и ее любовника, родственника царя. Огромный толос, предназначенный для Агамемнона, был возведен во время правления царицы-узурпаторши и стал известен в преданиях под названием «гробница Клитемнестры». Когда археологи вскрыли захоронение, то обнаружили там лишь один женский скелет.
Дорийское нашествие
Победоносные ахейцы, вернувшиеся после долгих странствий (nostoi), не смогли предолеть нравственное банкротство микенской гегемонии и поддержать ее экономику, основанную на рабстве. Политические распри между греческими царствами быстро привели к убийствам и сожжению дворцов. Гераклиды, изгнанные в Анатолию после смещения династии Персеидов Атреем, воспользовались этой возможностью и вторглись на Пелопоннес вместе со своими дорийскими союзниками. «Сыновья Геракла» снова завладели своей землей, оттеснив ахейцев в западные горы и к защищенной гавани Афин. Афиняне держали оборону против захватчиков и начали процесс переселения ахейских и местных пеласгийских беженцев через Эгейское море в прибрежную Анатолию, где уже давно жили их сородичи. Там они основали новые ионийские колонии в Смирне (современный Измир), Милете, Галикарнасе (современный Бодрум) и Эфесе. Родители Гомера принадлежали к числу колонистов, поселившихся в Смирне. Пятьдесят лет спустя через четыре поколения после великой войны, которая привела к крушению Микенской державы, великий поэт воспевал подвиги троянских героев. Так называемая темная эпоха в Греции охватывала сравнительно короткий период от падения Микен и дорийского вторжения около 820 г. до н. э. до создания гомеровского эпоса около 750 г. до н. э.
Вторжение «народов моря»
Тем временем другие ахейские воины, участвовавшие в Троянской войне, повели свои армии в Памфилию и Киликию в Южной Анатолии, основывая города на своем пути. Их самым знаменитым предводителем был Мопсий из Колофона, который прошел с боями из Арзавы на прибрежную равнину древней Киззуватны, где его потомки правили в столичном городе Адана. Подданными Мопсия были данана из конфедерации «народов моря», чье опустошительное вторжение на Аевант отражено в барельефах на стенах храма Мединет Хабу в Фивах. Рамсес III успешно отразил нападение греков и анатолийцев на восьмом году своего правления (ок. 855 г. до н. э.), а сам Мопсий погиб при Ашкелоне. Однако некоторые из акаваша (Achaiwoi), пелесет (Pelastoi), шекелеш (Sagalassoi), данана (Danaoi) и тъеккер (Teukeroi) поселились в прибрежных городах Палестины среди потомков пеласгов, прибывших в этот регион 500 лет назад.
Колонизация Запада
Переселение эгейских и анатолийских народов, рассеянных по Восточному Средиземноморью, было началом процесса колонизации и основания городов на побережье Северной Африки, Сицилии, Сардинии, в Италии и Иберии. Финикийцы основали Карфаген около 825 г. до н. э., но Эней, бежавший из Трои, на самом деле мог и не встретиться со своей легендарной возлюбленной, царицей Дидоной, так как был значительно старше ее, и около 862 г. до н. э. бросил якорь у берегов Гесперии (Италия), где основал город Лавиниум.
Преемники Энея около 753 г. до н. э. основали поселение на Палатинском холме, возвышавшемся над болотистой местностью, которая впоследствии стала римским форумом. Римляне твердо придерживались убеждения, что их предки пришли из Трои, и юлианский клан первых Цезарей возводил свою родословную к Иулу/Асканию, сыну Энея. Это не было выдумкой или причудливой мифологией, предназначенной для повышения престижа влиятельных римских семейств. Римские императоры действительно происходили от индоевропейских правителей «многобашенной Трои». Они одновременно были последними из «божественных пеласгов» Древнего Востока и первыми настоящими европейскими монархами современного Запада.
Дохристианская эра подошла к концу во время правления второго императора Тиберия (годы правления — 14 г. до н. э. — 37 г. н. э.) Цезаря, преемника Августа (годы правления — 31–14 гг. до н. э.) Цезаря, при котором Вергилий сочинил эпическую поэму о путешествии Энея в Италию. Распятие малоизвестного проповедника и целителя из Галилеи на голой вершине холма в окрестностях Иерусалима поставило крест на истории Древнего мира. Это событие прошло незамеченным в Риме и Александрии, однако уже через несколько десятилетий новый западный мир неузнаваемо изменился из-за простого учения этого человека.
Если вы не совершаете ошибок, то не можете распознать истину. В этом суть науки.М. Битак. Богатство превыше мечтании Авариса: Телль эд-Даба и Эгейский мир — руководство для сомневающихся.
Римская статуя великого конника и полубога Кастора у лестницы, поднимающейся на Капитолийский холм.