Глава 1

Ночь. Звезды. Ветер таинственно шелестит в ветвях деревьев. Словом, благодать и романтика.

Если бы не одно «но».

В половине первого ночи лучше сидеть дома, а не брести с тяжеленным ранцем по темным, бурно заросшим всякой зеленью дворам. Это не безопасно.

Я нервно потеребила кулон у себя на шее.

Бегаю я плохо, дерусь еще хуже, маньяков боюсь панически. Им, знаете ли, все равно, ведьма ты или нет. А если дернуть за шнурок… Кхм… Вообще-то инквизиторов я боюсь еще больше, чем маньяков. Им, знаете ли, все равно, кто там на тебя напал.

И поэтому, еще издалека заслышав приближающиеся со стороны платформы пьяные голоса, я рыбкой нырнула в ближайшие кусты. Шиповник.

Чу-удно. Но лучше колючий куст, чем человек с колючим характером, правда? Поэтому я терпеливо просидела среди негостеприимной флоры еще пятнадцать минут после того, как подозрительная компания скрылась из вида.

Со вздохом отцепив от куртки особо приставучую ветку, я выползла на дорогу. До жути тихую и пустынную. По спине пробежал холодок. Я неуверенно шагнула вперед. Остановилась.

Здоровая паранойя, да? Так я и за три часа домой не доберусь.

— Если ты такая трусиха, какого лешего ты здесь делаешь? — вопросила я пустоту. Немного подумав, сама себе ответила:

— А не надо было опаздывать на девятичасовую электричку, если следующая только через два часа.

Звук собственного голоса вселяет уверенность. Даже если это едва слышный нервный шепот. Быстрым шагом, временами переходящим в бег, я двинулась дальше, не прерывая, впрочем, вдохновенного монолога: авось на психов маньяки не нападают.

— И вообще, это не трусость, а здоровый инстинкт самосохранения. Ну, подумаешь, поцарапалась. Зато все обошлось. А если не рассчитывать силы, получится как с Линной.

Я поежилась, вспомнив, как к синеволосой ведьме, так и не успевшей залечить свои переломы, заявились два инквизитора. Серых. Потребовали показать свою силу. Отстоять Право использовать магию.

«Ах, на вас напали наркоманы? Говорите, грозились убить? Амулет случайно сработал? А вы не знали, что человек по отношению к наделенным Даром — всегда жертва?

Закон есть закон. Если только Сила не ставит вас выше…»

А как Линна, специалист по магии жеста, могла выиграть поединок? С ее-то двойным переломом руки? Конечно, Совет Королев отбил ее у Смотрителей. Потом. А казематы инквизиторов так просто не забываются. А поседевшие пряди говорят о многом…

— Говорят, что защищают…надзирают. Присматривают. Притворщики. Кто бы ни напал, Смотрители скажут, что сама виновата. Что может нормальная девушка делать на улице во втором часу ночи?

— Действительно, что?

Я шарахнулась в сторону.

М-мама…

Он стоял, прислонившись к фонарному столбу. Высокий. Изящный. Неровная челка падает на глаза, некоторые пряди наискосок пересекают лицо, резко выделяясь на фоне бледной кожи. Она рука — в кармане плаща, когти другой лениво царапают столб. Железная стружка бесшумно удлиняется, медленно загибаясь в спирали. Ласковая улыбка, ласковый голос.

— Компания не нужна?

Кстати, я не говорила, что вампиров боюсь больше, чем маньяков и инквизиторов вместе взятых? Потому что им НЕ все равно, ведьма ты или нет. И они знают, на что плевать инквизиции.

Именно поэтому я не стала отвечать на провокационный вопрос и драпанула в противоположную сторону.

— Значит, нет? Жаль. А мне нужна. Смертельно.

После этих слов я побежала в два раза быстрее. И соответственно, навернулась в два раза сильнее, когда мерзавец подставил мне подножку. Небо и земля несколько раз поменялись местами, а когда все успокоилось, перед глазами был асфальт, бровь саднило, по щеке стекало что-то липкое. Но самое ужасное — на спине вместо рюкзака устроился он. Тяжелый, гад. «Интересно, сколько весит среднестатистический вампир?» Фу, глупость какая. Наверно, от стресса из головы умные мысли вышибает.

Но через секунду оттуда вышибло АБСОЛЮТНО все мысли.

Намотав косичку на ладонь, он резко потянул вверх, продолжая давить коленом на позвоночник. В итоге я выгнулась жутким «мостиком», отчаянно пытаясь нашарить руками хоть какую-нибудь опору, шипя от ноющей боли в костях. Вампир, довольно мурлыкая, потерся щекой о мою шею. Я замерла.

— Плохо бегаешь, малыш. Слишком быстро все закончилось, — насмешливо прошептал он в самое ухо. — Но ты так старалась, верно?

Я молчала. Сердце колотилось как бешеное.

— Или я ошибся?

От этого ласкового, мягкого тона, было страшнее, чем от самых жутких угроз. Паника поднялась откуда-то из глубины, затопила с головой…

— Нет, нет! Я очень старалась, очень, отпустите, пожалуйста, отпустите, ну пожалуйста, пожалуйста…

Он изобразил задумчивость.

— Увы, не могу. Когда еще удастся поймать такую молодую, беспомощную ведьму с серьезным потенциалом? — я затылком чувствовала хищную усмешку. И… фальшь? Театральность?.. Так, сосредоточиться, он же что-то говорит… — Но старание всегда вознаграждается, так ведь в школе учат? Поэтому я дам тебе еще одну попытку, — он рывком поставил меня на ноги. Ледяные руки обхватили за плечи и талию. — Может, даже две или три. Согласна?

— Д-да…

Шанс. Хотя бы призрачный, но все-таки… И кулон… Главное, отбежать подальше…

— Итак, три попытки. Целых три. Я сегодня добрый.

Он легонько чмокнул меня в затылок.

— Три попытки. Но потом — чур, не обижаться. Раз, два…

Внушительный пинок задал мне направление, и я побежала на заплетающихся ногах. Вслед мне несся ехидный смех:

— Давай-давай! Быстрее бежишь — дольше живешь!

И я бежала. Довольно долго, кстати. Ума хватило на петляние среди темных громадин домов и простенький отвод глаз. О направлении я как-то не думала. Опомнилась, только когда под ногами запружинил толстый хвойный ковер, а прямо по курсу обозначилась толстенная ель. К несчастью, слишком поздно обозначилась…

Ой, ду-ура… Ну что мне стоило забежать в ночной супермаркет и позвонить маме?

Наверно, со стороны это выглядело смешно, но искренне надеюсь, что смотреть было некому. Кое-как поднявшись, я припустила между стволов, чтобы на полном ходу впечататься в гостеприимные объятия вампира. Не мягче деревяшки, к слову.

— На этот раз было поинтересней. Кстати, сильно ударилась?

Я упрямо смотрела вниз, отказываясь поднять на него глаза. Меня била дрожь. Руки, сомкнувшиеся на моей талии, уже не были холодными. А значит…

— Да не бойся ты так, малыш, — сильные пальцы, вцепившись мне в подбородок, запрокинули голову…

Глаза у него оказались ярко-синие, с вертикальными зрачками, но не мрачные, а неожиданно теплые, с ехидными серебряными искорками. Нос — прямой, с едва заметной горбинкой, губы кривятся в злодейской усмешке.

— Я же обещал, что до третьего раза не трону. Ну, почти…

Он многообещающе склонился к самому лицу…и резко отпрянул, любуясь паническим выражением.

— Как себя чувствуешь?

— Э-э…нормально, — смутилась я. Меня не покидало смутное ощущение, что этот странный вампир не собирается меня убивать. Что он просто… играет.

— Так ты сильно ударилась?

— Жить буду, — ляпнула я. Упс. Буду — это точно. Но вот долго ли?

— А это откуда? — он бесцеремонно мазанул пальцем по ссадине на брови.

— Там…об асфальт…ну, когда…

— Отлично. Тогда — минус одна попытка, — улыбка стала жестокой. — Шагом марш!

Я инстинктивно отшатнулась. Под ногой что-то хрупнуло, потом зашипело. Мы одновременно глянули вниз.

Шишки. Но какие-то слишком длинные и тонкие, чтобы быть еловыми. Ой… Спасите меня, Благие Королевы… Или хоть кто-нибудь!!!

И вместо того, чтобы рвануть в лес, я с визгом повисла у вампира на шее.

— Улетай отсюда! Быстрее!

— Зачем? Ты спятила? — эх, вампир, похоже, нелетучий… — Ты чего?

Но я уже, ни на что не обращая внимания, тянула его в сторону дороги, старательно обходя «шишки». От изумления вампир даже не сопротивлялся. Когда мы отбежали на сотню метров, раздался мерзкий чавкающий звук, переходящий в хриплый вой.

— Что это? — он резко затормозил. Да, с рефлексами у парня что-то явно не в порядке. И с инстинктом самосохранения. Нашел время вопросы задавать!

— То, что бывает, когда вместо мелкой нечисти лесом управляет бо-ольшая проблема, — я дернула его за руку. — Пошли!

— Чтобы я бегал от какого-то лешего? — вампир презрительно скривился, не двигаясь с места и не отпуская меня. Я зло бросила:

— Это не леший, придурок! Это т'лар, еловый мертвец! Особый вид живого трупа, который раньше был хранителем леса! А «шишки» — это сигнализация!

— Ну и что он мне сделает?

— Парализует и закопает в землю.

— Я вампир, причем потомственный. Чистокровный демоны знают до какого колена. Таких, как я, нельзя парализовать. Почти ни один яд на нас не действует, — он снисходительно усмехнулся. Мне сразу захотелось врезать ему под дых, чтобы он сдвинулся с места или меня отпустил. Или хотя бы перестал так улыбаться.

— Этот — подействует. Уж поверь. И будешь лежать на два метра под землей, живой, месяц, два, пока взрослый т'лар не обглодает руки-ноги, а здесь — я ткнула ему в грудь — будут расти личинки. Голодные. Ты у нас сильный, — нарочито издевательски протянула я, копируя по памяти голос одного знакомого целителя, — сумеешь выкормить не одно поколение.

И когда этот тупица, похоже, начал все понимать, появился, собственно, предмет обсуждения.

Двухметровое человекоподобное существо, тощее, угловатое, туго обтянутое толстой шкурой. Новое действующее лицо оказалось прекрасно знакомо по некромантским учебникам, втихую стащенным у брата. Все, как на той иллюстрации. Задние то ли ноги, то ли лапы — полусогнуты и почти в полтора раза длиннее передних, на одну из которых он опирался, по-собачьи подняв другую. Существо, казалось, было покрыто шерстью, но я знала, что это пробиваются сквозь кожу отравленные иглы, похожие на еловые. Еловый мертвец.

И тут он прыгнул.

Вампир неясной тенью метнулся в сторону. А вот я…

Первая партия шипов отскочила от плотной ткани джинсовки. Вторая, выпущенная уже вблизи, основательно в ней застряла. Умная тварь догадалась, что так меня не пронять, и следующим прыжком прижала меня к земле, медленно вдавливая шипы лапой. Ну конечно. Мертвая я ему не нужна. Джинсовка, зачарованная от дождя и других мелочей, еще сопротивлялась, но скоро… Я всхлипнула. От кислого запаха с примесью смолы мутило. Безносая и безглазая морда заинтересованно вытянулась ко мне, выжидая. Уж лучше бы это был вампир… Он хотя бы симпатичный… И дались мне эти три попытки… Ясно же, что не смогла бы убежать. И больно бы не было…

Мелькнули черные когти.

Удар.

Потеряв полчерепушки, т'лар инстинктивно подался назад, вцепившись в мою куртку. Поэтому когда вампир выдернул меня из мерзких лап, воротник остался у твари.

Вместе с кулоном и порванным шнурком.

Вырвавшийся на волю огонь с радостным гулом охватил нежить.

Вампир задумчиво посмотрел на шестиметровую воронку. Перевел взгляд на меня.

— Неплохо. Стихия?

— Да. В чистом виде.

— Заклинание?

— Амулет. На крайний случай.

Бледные кисти по-хозяйски легли на плечи, заставляя податься вперед. В пронзительно-синих глазах снова плясали серебряные искры.

— А я «похож на крайний случай»?

Перехватило дыхание.

— Н-нет… — мысли разбегались по своим делам, оставляя меня в гордом одиночестве. — Нет, — уже тверже добавила я, — у меня бы не получилось. Ты все время был или слишком далеко, или слишком близко. И вообще…

Он подозрительно глянул из-под неровной челки.

— Что?

— Ну… одно дело — упокоить нежить. Совсем другое — убить. Все равно кого. К тому же после… — я замялась, подбирая нейтральные синонимы к словам «укус» и «кровопийство». Получалось плохо. — …после тебя я могла бы и выжить.

Вампир расхохотался. Беззлобно и ужасно обидно.

— Ты сама-то в это веришь? Вот святая наивность…

«Вот и признание в замышлявшемся убийстве», — мрачно заметил внутренний голос. Не обращая на него внимания, я продолжала настаивать на своем.

— Верю. Вампиры ведь не всегда убивают. И потом, ты же вернулся за мной.

— Не бросать же добычу, — оскалился он. Мерзавец! — Особенно такую вкусную.

Боевая трансформация постепенно разворачивалась обратно. Клыки втягивались, когти укорачивались и светлели, кожа остывала, рост возвращался в норму. Только глаза оставались по-прежнему глубокими и затягивающими. Ох, не о том думаю…

— Откуда ты про вкус знаешь? — я изо всех сил боролась с наваждением, но в голове уже появилась приятная легкость. Безумно хотелось щелкнуть его по носу. И совсем он не страшный, этот вампир, и чего только я тогда испугалась…

— А я пока не знаю. Сейчас попробую и скажу, — он, хитро прищурившись, запрокинул мне голову и осторожно провел пальцем вдоль артерии. Плавно склонился вниз…

— Отойди от нее. По слову Смотрителей!

Вампир ощутимо вздрогнул, но не сдвинулся с места, только сдавленно чертыхнулся. Я скосила глаза. Тьма! Смотрители. Двое серых и один…ой-ой-ой…белый. И этот несимпатичный служитель порядка нацеливает на вампира арбалет. Стрела, похоже, смазана солнечным ядом.

Везет сегодня кровососу на редкие яды.

Надо бы радоваться избавлению от клыкастого, но почему-то вспоминается старая пословица: «Где беда, там и Смотритель. А где Смотритель, там еще две».

Инквизитор нетерпеливо дернул плечам, и резкое движение, наконец, сбросило странный транс, в котором я находилась.

Я в когтях у вампира! Его зубы в сантиметре от артерии. И у него горячая кожа…

Стоп. Без паники. Паника сегодня уже была — не помогло. Ясно — он меня загипнотизировал. С весьма прозрачной целью. Тьма, да он прямым текстом сказал, что не отпустит живой! Причем я сама его спровоцировала своими дурацкими рассуждениями. И все-таки… Инквизиторы мне нравятся гораздо меньше. И это их появление сразу после активации амулета… Удивительно вовремя. Вряд ли они просто мимо проходили.

Хотя я себе вру. На самом деле мне просто…жалко этого красавчика… жалко вампира?!

Ну и ну.

Ладно, раз я уже влипла, почему бы не зарыться поглубже? План родился мгновенно. Сосредоточившись, я мысленно позвала.

«Эй…гипнотизер несчастный… Слышишь?»

Тишина. И потом, недовольное:

«Слышу. И не обязательно так орать, иначе услышу не только я. Чего тебе?»

«Я сейчас устрою маленькую истерику, а ты смотаешься. Идет?»

«Зачем ты-то в это ввязываешься? Приключений захотелось на свою за… голову?».

Надо бы разозлиться, но я смутилась.

«Не люблю Инквизицию. И к тому же ты меня спас…»

А вот он точно разозлился.

«Спас! Как же! Какая романтика! Подумаешь, прожила бы на десять минут подольше! — секундное молчание. — Идиотка романтичная».

Инквизитор с арбалетом шагнул вперед. С такого расстояния при всем желании не промахнуться.

«Но, с другой стороны, мне сейчас и помощь идиотки не помешает».

Я открыла глаза и душераздирающе завопила, отталкивая от себя клыкастого:

— А-а-а! Вампир! На помощь! — и шарахнулась. Причем вампир отлетел в одну сторону, а я — в другую, вцепившись — какое удивительное совпадение! — именно в Смотрителя с арбалетом. Стрела, многозначительно свистнув у моего плеча, улетела в небо. Вампир — в лес. Беззвучно. Серые рванулись за ним, но вовремя сообразили, что даже вдвоем идти против вампира безоружными — самоубийство. Очень жестокое.

Серые мазохистами не были.

Я же продолжала концерт. Смотрители, за неимением других дел, окружили меня заботливой стайкой. Все походило на театр абсурда. Ничего, пусть хоть раз поработают по профилю и успокоят кого-нибудь, а не упокоят.

— Не плачь, девочка. Его покарают. Смертью.

Я состроила обиженные глаза.

— То, что я несовершеннолетняя, не значит, что я идиотка, — хороший ход. Мама оценит — одновременно и создать образ дурочки, и напомнить Смотрителям о своем нежном возрасте. — По закону вы ничего не можете ему сделать. Он не причинил мне вреда.

— А как же все это? — один из серых неопределенно махнул рукой на мои ссадины.

Умница. Правильные вопросы задаешь. Мне даже врать не придется, чтобы отвлечь вас от вампира.

— О, — многозначительно провозгласила я, — это не он. Это т'лар.

— Кто? — воскликнули серые во всех смыслах слова персоны. Оно и понятно — силовики, что с них взять? Белый же цветом лица сравнялся со своим балахоном. Видимо, маги у них учатся на пару лет подольше.

— Еловый мертвец, — пояснила я. — На латыни…

— Я знаю, как это звучит на латыни, — раздраженно отозвался белый. — Куда убежал нелюдь?

— В смысле — вампир? — изобразила я непонимание.

— Да нет же! Т'лар… дитя мое, — инквизитор начал терять терпение. Так, только не перегибать палку, мне еще рано в застенки.

— Он там, — я обреченно махнула на воронку. Надеюсь, выжженная земля впечатлит их достаточно, чтобы не расспрашивать меня ни о чем.

Действительно, впечатлила.

— И что же здесь произошло? — задумчивым голосом, не обещавшим ничего хорошего, спросил Белый Смотритель.

Я, внутренне содрогаясь, рассказала обо всем, стараясь не упоминать о роли вампира в нанесении мне увечий. Хотя его подножка будет мне еще долго аукаться. На традиционный вопрос, была ли я честна «пред ликом Правды Взирающей», я ответила, что да, но память человеческая несовершенна, и может быть… Инквизитор поморщился, но ответ принял. Надеюсь, списал дрожание голоса на шок и хроническую глупость.

Я украдкой посмотрела на часы. Еще минут сорок, и след вампира они не возьмут при всем желании. Белый как-то странно на меня взглянул. Мысли он, что ли, читает. Да нет, куда ему…

— Итак, не стоит медлить. Брат Давл и я отыщем и уничтожим мертвый лес, а брат Риак, — он указал на второго серого, — тем временем разберется с вампиром. Слишком все это подозрительно. Уж не действовал ли он заодно с мертвецом?

Я подавила горестный стон. Что они к нему прицепились? Нет, надо что-то делать.

— А… А как же я? Мама меня дома ждет! Пусть лучше брат Риак меня проводит. И вообще, вдруг вампир опять на меня нападет? Пока вы его по городу ищете.

Белый задумался.

— Девочка права. Отпускать ее одну неразумно. Далеко ты живешь, дитя?

От слова «дитя» меня покоробило, но я бодро ответила:

— Не больше пятнадцати минут, если быстрым шагом.

Серый просиял.

— В таком случае я успею и проводить девочку, и совершить обряд.

— Ура!

Обряд поиска за десять минут? Он ненормальный или просто неуч?

— Показывай дорогу, девочка.

Фыркнув про себя (они что, других обращений не знают?), я потянула серого к опушке леса. Двое Смотрителей, подумав, направились в чащу, старательно обходя сигнальные «шишки». Правильно, гнездо т'лара лучше уничтожать в первые полчаса…пока из резервной личинки не «вылупится» новый лжехозяин леса.

К сожалению, окна моей квартиры показались слишком быстро. Сейчас этот тип вернется на поляну, и… Воображение нарисовало мрачные казематы, крыс и пыточный инвентарь, поместив на стену «украшение» в виде закованного в цепи окровавленного вампира. Я поежилась, стягивая остатки воротника. Воротник…куртка…иглы…

Эврика!

— Ну, вот мы и пришли. Спасибо, что вы проводили меня, — я порывисто обняла инквизитора. Тот рассеянно похлопал меня по спине…и резко отдернул руку.

— Что это?!

Я перехватила кисть и в притворном ужасе закатила глаза.

— Это иглы т'лара! Скорее, скорее, надо срочно приготовить противоядие! Мама сможет, она умеет!

— А кто твоя мама? — вяло поинтересовался инквизитор, еле переставляя ноги по ступеням. Лампочка на площадке опять перегорела и идти приходилось на ощупь.

— Леди Элен, — буркнула я, вдавливая звонок. Тут инквизитора проняло.

— Ты — дочь той самой Элен?!

Я кивнула. Да, той самой. Третья стихийная степень, прекрасное владение магией пространства и знаменитые на всю страну амулеты и зелья. Когда-то она отстояла Право, но предпочла о нем забыть. Вот такая у меня мама. Жаль, я не в нее пошла. Внешне — копия. Но вот что касается таланта и характера… Вовсе не «вторая Элен».

Впрочем, она уже собственной черноволосой и зеленоглазой персоной стояла на пороге.

 

Глава 2

Как мы с мамой в спешке готовили противоядие и извинялись перед «достопочтимым Смотрителем» — отдельная история. Но настоящие трудности начались, когда пришлось объяснять маме, как я вообще во все это влипла. История ей очень не понравилась.

— То, что ты, опоздав на электричку, мне не позвонила — возмутитильно. Я уже не говорю о том, что обманывать Инквизицию себе дороже. Но меня больше беспокоит, куда делся вампир — как, кстати, его зовут? — и откуда он взялся… — мама задумчиво подперла рукой подбородок. — В Зеленом не так много ночных охотников, и среди них нет ни одного синеглазого брюнета. Или хотя бы потомственного вампира. И уж точно никто из местных не рискнул бы напасть на ведьму. На мою дочь. Они чтут Договор и знают, с чего началась Вторая война.

Вторая война… Я поежилась. Прошло почти три с половиной тысячи лет. сменились сотни поколений ведьм, но Королевы еще помнили своих сестер и матерей, погибших от когтей вампиров. А среди князей и старейшин Ночного народа были те, кто видел войну своими глазами. Вампиры боялись и ненавидели нас. А мы…мы отвечали взаимностью.

И все вместе ненавидели Инквизицию.

— Приезжий, наверное. Решил попировать в чужом городе, перепрыгнуть ступеньку за счет неопытной ведьмочки. То есть меня. И развлечься заодно, — я содрогнулась, вспомнив «мостик». — А сейчас на всех парах мчится в свой клан, жаловаться князю.

— Или… — мама посмотрела в окно и оборвала себя. — Иди-ка ты спать, Найта. Если, конечно, все еще собираешься идти на пикник завтра.

— Пикник! — а я и забыла, ради чего моталась сегодня (или уже вчера?) в столицу. Кстати, а рюкзак-то… Того. Вместе с провизией, скатертью и разными жизненно необходимыми для пикников мелочами.

Да, удружил вампир…

— Мам… А ты не можешь?

— Нет. Это против правил.

Вздох.

— У меня из-за этого могут быть неприятности.

Очень грустный вздох.

— Ну, хорошо.

Мама сосредоточилась, прикрыла глаза. Я тоскливо подумала, что мне никогда не добиться такого мастерства в управлении пространством.

Рюкзак шлепнулся мне на коленки.

— Мама, ты чудо!

— Иди-ка ты спать…чудина дочка.

И я пошла.

Если честно, мне показалось, что спала я не четыре часа, а четыре минуты. Будильник надрывался сбрендившим петухом, не реагируя на мои телекинетические потуги. Натянув на уши одеяло, я послала в зловредный механизм слабый электрический разряд.

Треньканье сменилось надрывным визгом.

Я сбросила одеяло и, решительно тряхнув головой, пересекла комнату и упокоила гадкую штуковину. Но сон уже ушел, и пришлось на негнущихся ногах тащиться в ванную. Краем глаза заметила, что мама, бодрая, как хозяйка кофейни, готовит бутерброды. Завистливо вздохнув, я сунула голову под воду. Ледяную!

Когда я вышла из ванной, Элен впихнула мне рюкзак, потяжелевший на пару килограммов:

— Спускайся вниз. Айне тебя уже ждет.

— А волосы?

Заклинание пульсирующим отсветом сорвалось с кончиков пальцев. Я задумчиво дернула высохшую прядь, разгладила мятую футболку.

— Спасибо.

— Лучше сама колдовать научись, горе мое, — вздохнула мама.

— А я умею. Только лучше этого не делать, сама знаешь, что у меня получится… В отличие от тебя!

— Подлиза. Иди, но, чур, звонить каждые два часа и обязательно по дороге позавтракай. Если что, телепортируйся — амулет в боковом кармане. Разберешься?

Я только торопливо махнула рукой, неловко сбегая по ступеням. Айне стояла у подъезда. Я кивнула маме, выглядывающей из окошка, и понеслась вслед за стремительно шагающей подругой.

Вопрос на засыпку: как может выглядеть пророчица?

А вот и не угадали.

Сегодня Айне была без маски, и золотистые матовые волосы свободно лежали на плечах. Светло-карие — нет, все-таки темно-желтые! — глаза слабо мерцали. Руки в карманах, губы насмешливо поджаты.

— Привет. Извини, что опоздала. Я проспала.

Айне фыркнула.

— Кто бы сомневался. Наверняка виноват будильник.

— Да нет, просто проспала, — вздохнула я. — Ты долго ждала?

— Нет, — пожала плечами пророчица. — Я-то знала.

— А остальные?

— Феникс опоздает — как всегда! — а Джайян тоже проспит. Нет проблем. А вот Этна…

Я передернула плечами. Этна — действительно проблема. И если ей пришлось ждать…

Кстати, для непосвященных. Этна — это не только сицилийский вулкан. Это еще и рыжеволосая ведьма семнадцати лет с взрывным характером и очень большой силой. А если учесть ее склонность к магии земли… Небольшое землетрясение нам обеспечено.

Кстати о птичках.

— И где вы были?

— Э-э… Я… Мы…

Глядя на мою виноватую физиономию в контрасте с невозмутимо-ироничным лицом Айне, Этна не выдержала и расхохоталась.

— Ладно, идем уже. Айне, а где остальные?

Пророчица на секунду задумалась. Пальцы отбили по дереву нервную дробь.

— Скорее всего, на конечной. Феникс как раз подходит, а Джайян придется подождать.

— Долго? — обреченно поинтересовалась Этна.

— Нет, — хмыкнула Айне. — Не дольше, чем ты уже ждешь.

— Надо было всем в одном месте собираться, а не цеплять по дороге…

И наша пестрая (во всех смыслах) компания двинулась к остановке. Народу в пять утра на улице не было, и поэтому можно было обойтись без масок, слегка ретуширующих внешний облик. Впрочем, мне с моей заурядной наружностью это и не нужно. А что делать, скажем, Айне с ее золотыми очами пророчицы? Или Этне с типично ведьминской огненно-рыжей шевелюрой и пронзительно зелеными глазами? Но и этим двоим и не особенно досаждали — ну пристанут там или шарахнутся в сторону, что кому в голову взбредет, неприятно, но терпимо. А вот экзотический облик Феникс — серебряные волосы, белейшая кожа и дивные льдисто-голубые очи — доставлял немало проблем. Тут простым «девушка, а дадите телефончик» не отделаешься. А даже если и не скажут ничего… Взгляды, неодобрительные ухмылки, мерзкое, липкое, настырное внимание — не совсем то, что нужно для счастливой жизни. И дело тут не в какой-то особенной красоте, хотя и не без этого, просто в каждой детали, в каждом жесте сквозит волшебство. Настоящее, которое люди ищут, всю жизнь, а найдя, пугаются и торопятся уничтожить.

Н-да, в такой компании я выгляжу более чем бледно. А если учесть мою манеру одеваться в мятые джинсы и широкие футболки… Неудивительно, что за одиннадцать лет даже в классе никто на меня внимания не обратил. Я уже не говорю о случайных прохожих и прекрасных принцах, на которых так «богат» наш город.

Как-то раз Айне решила поиграть в психолога и сказала, что я нахожусь «в тени своей матери и подсознательно пытаюсь быть непохожей на нее». Ерунда. Внешне я вправду мамина копия. Но косичку, извините, я заплетаю не из желания отличиться. Вы бы попробовали уложить эту гриву по-другому! Волосы у меня спускаются ниже пояса, густые, иссиня-черные и очень непослушные. Краситься я просто не люблю. Лениво. Да и подбирать, скажем, тени к моим глазам, постоянно меняющим оттенки от прозрачно-травяного до болотного, — неблагодарное занятие. Лучше уж вообще без косметики.

Хм, по сравнению с мамой…впрочем, неважно. Вот и конечная, кстати.

— Приветик… — сонно улыбнулась Феникс. Не выспалась, что ли? Рано встала? Ага, обычно она приходит последней, а тут еще и ждать пришлось. Уловив последнюю мысль, Феникс состроила обиженные глаза и оправила серебристые пряди, невесомым шелком взметнувшиеся от порыва ветра. Из-за этих вот прядей и постоянно витающих в облаках мыслей я сначала причислила ее к воздушникам. И промахнулась. Феникс — эстиль Огня, чуть ли не с рождения. Спокойная, отстраненная, назло всем стереотипам.

Моя лучшая подруга. Наверное…

— …прием! Прием, земля вызывает Найту! Как слышно?

— А? — очнулась я. — Я что-то пропустила?

Этна посмотрела на Феникс, на Айне… И все трое заржали самым злодейским образом.

— Что-то ты сегодня отбиваешь лавры Феникс. Влюбилась, что ли? — ехидно поинтересовалась Айне, но взгляд ее был настороженным. Пророчица, что с нее возьмешь.

— Нет…нет, конечно. Просто… — я не собиралась им ничего рассказывать. Более того, все утро я тщательно контролировала мысли, чтобы чуткая Феникс не уловила ничего из вчерашнего, но меня как прорвало. Я взахлеб говорила, говорила даже о том, что не решилась рассказать Элен. И про мостик, и про домыслы насчет появления инквизиторов, и про дурацкий приступ жалости. И про странное чувство, которое охватило меня тогда, сразу после взрыва… Голос сел, а я с облегчением перевела дыхание. Уставилась в землю, ожидая реакции…

— То есть, — задумчиво протянула Феникс, — он тебе понравился?

У меня отвисла челюсть.

— Ну да, он в твоем вкусе: высокий, темноволосый, изящненький, — добавила Этна. — К тому же немного опасный.

— Немного?! — я взорвалась. — Немного?! Он мне чуть шею не сломал, поставил кучу синяков и вдобавок хотел укусить! Вы хоть думаете, что говорите? Да я больше всего на свете боюсь, что он вернется!

— Тише, успокойся, — Айне дотронулась до плеча, — может, и вправду боишься. Но рассказывала ты так, как будто…

— …как будто влюблена в него по уши, — закончила за нее Джайян. — А бояться не надо. Если он тебя хоть пальцем тронет, я его так отделаю, что мало не покажется!

Я мрачно посмотрела на подкравшуюся (судя по всему, давно уже) подругу. Да, она-то, может, и отделает, но мне уже будет все равно. По сравнению с этой валькирией, я — курица мокрая. Да еще и трусливая к тому же.

— Ладно, — в конце концов вздохнула я, — проехали. Скажите лучше, что мне с инквизицией делать?

Этна начала говорить что-то резкое и не очень лестное для инквизиции, но Айне жестом заставила ее замолчать. Взгляд золотых глаз был внимательным и тяжелым. Невыносимо, убийственно тяжелым. Нечеловеческим.

Мамочки, только предсказания мне не хватает для полного счастья…

Пророчица дернулась и нервно провела рукой по лицу.

— Знаешь, Нэй… Ничего не делай, — Айне рассеянно переиначила мое имя на эльфийский манер. — Все уладится. Само. Не знаю, когда и как… Но уладится. При непосредственном участии твоего вампира.

— Он не мой вампир! — огрызнулась я на пророчицу, теребившую лямку рюкзака.

— Ну-ну. Думай как хочешь, но я видела, что вы цело…

— И не лезь в мою судьбу!

Феникс жалобно переводила взгляд с меня на Айне.

— Девчонки, вы же сейчас не ссоритесь, правда?

— Нет! — рявкнули одновременно мы с пророчицей.

— Ну и нечего из-за всякой фигни психов гонять, — решительно встряла Этна. — Потому что сейчас мы все вместе идем на пикник. И к черту вампиров!

— И инквизицию, — добавила Джайян. — Особенно инквизицию.

Уже через два с половиной часа я поняла, что десять километров пешком с тяжелым рюкзаком за спиной — это для меня слишком, о чем и заявила, в очередной раз скатившись с косогора.

— Почему бы не устроить пикник прямо здесь? — простонала я, зажмурившись.

— До речки осталось совсем немного, — Джайян попинала меня в правый бок. — А ну вставай!

— Мне и здесь неплохо.

— Пойдем! Наши уже вон где!

— Если тебе так надо — сама и понесешь…эй, я пошутила!

Мощный порыв ветра закувыркал меня по траве. Только через несколько секунд я сориентировалась и выставила слабенький щит.

— Так не честно!

— А нападать на меня честно?

Я сгенерировала энергетическую сферу, но Джайян легко скомкала ее и впитала с ехидным смешком. Ну что такое! Даже Джайян, которая на два года младше меня, и та сильнее… Краем глаза я заметила, что наша русоволосая валькирия плетет следующее заклинание, загадочно посверкивая зелеными ведьминскими глазами, и зажмурилась, мысленно приготовившись к ведру воды на голову или чему-нибудь подобному, но тут спасительно зазвенел мобильный. Я вылезла из лямок и перевернулась на живот, одновременно расстегивая вечно заедающую молнию на рюкзаке.

— Кто это? — поинтересовалась Джайян, глядя как я пытаюсь выкопать мобильный из-под горы вещей. Так и не науськанный на меня ветерок игриво поддевал медовые прядки волос своей хозяйки. Я подавила мгновенный приступ зависти.

— Мама, наверное. Я же ей обещала звонить каждые два часа и забыла… Алло. Да, мам. Нет еще. Идем. Что?!! Да. Хорошо. Сейчас.

Я сунула мобильный в карман и повернулась к Джайян.

— Надо быстрее догнать остальных.

— Сразу бы так. Эй, а что случилось?

— В разных частях города нашли четыре трупа. Все — молодые неинициированные ведьмы, — мой голос звучал хрипло. — У одной прокушена шея, у остальных разорваны запястья.

Джайян сглотнула.

— Только без паники. Думаешь, это он? — я не отреагировала. — Ладно, догоним остальных и телепортируемся. А, Найта? Эстиль Элен оставила тебе амулет?

— Да…в рюкзаке, боковой карман… — машинально ответила я.

Девчонки ждали нас на поляне у ручья. Действительно, милое место… Джайян объяснила все, пока я искала амулет — золотистый камешек угловатой формы. Мы встали в круг, взялись за руки…

Никогда не любила телепортацию. Рассыпаться на атомы… Фу. Гораздо больше мне нравятся порталы — червоточины пространства. Но они требуют ритуалов и больших материальных носителей. И потому…

Но вместо того, чтобы активировать амулет, импульс разорвал его на кусочки.

— Как?.. — Феникс ошалело уставилась на каменную крошку. Этна ругалась, очень жестко и эмоционально.

Я не слышала.

Я вообще ничего не осознавала, кроме одного.

Знакомый темный силуэт среди высокой травы на том берегу. Он. Бежит сюда.

Страх, какого я еще никогда не испытывала, сжал горло.

Нет. Не позволю. Так нельзя. Это неправильно.

Стараясь не обращать внимания на быстро приближающуюся темную фигуру, размахивающую руками, я разорвала круг, встала в середину, поменяла местами Айне и Джайян.

— Сюда, быстро… Огонь и воду нельзя вместе. Феникс… Возьмитесь за руки.

— Ты знаешь, что делаешь? — почти испуганно спросила Этна.

— Нет.

Мир заволокла странная пелена. Предметы быстро теряли очертания, превращаясь в путаницу из разноцветных нитей, сквозь которые едва просвечивала привычная реальность. Ауры подруг вдруг вспыхнули, рассыпая блики, как драгоценные камни в ярком свете. Я на мгновение даже огорчилась — так блекло я выглядела на фоне Феникс, сияющей как маленькое солнце.

Ощущение опасности накатывало почти материальными волнами. К темной фигуре присоединились другие. Мои пальцы с силой дернули сплетения нитей, создавая новый узор, искусственно-совершенный. От Феникс дохнуло раскаленным ветром, Айне до боли вцепилась в ладонь Этны… Земля покачнулась, и тут я упала на ковер. Тот самый, в маминой комнате.

— Как ты себя чувствуешь? — Феникс робко дотронулась мне до плеча.

— Странно. Мне кажется… — я судорожно вцепилась в и без того растрепанную косу. — … мне кажется, я сама себя инициировала. А контур замкнула на вас. По кругу. И если мы до сих пор живы, то…

— Вы — природная звезда. Четыре стихии и точка фокуса.

Знакомый голос. Но я даже головы не повернула. Мне было плохо. Звуки долетали, как сквозь стекло.

Разряд. Вспышка. Еще одна. Порыв ветра. Снова вспышка…

— Эй, спокойнее, девушки! Я не сделаю ничего плохого.

— А мне пофигу! Катись отсюда к чертовой матери!

Кажется, Этна. Злющая.

— И как вы сюда попали?

В безупречно-вежливом голосе пророчицы нет-нет, да и проскальзывали нотки ехидства.

— Зацепил телепортационный контур. Ну только без глупостей! Это новая рубашка!

Желудок рванулся к горлу. Ох, хорошо, что я сегодня так и не поела… Опять мир вертится. Кто-то ойкнул, на кого-то шикнули, кому-то отдавили ногу (судя по звуку — каблуком), и все стихло.

— Малыш… Все в порядке?

Прохладные пальцы пробежались по коже, на мгновение задержавшись на слабо пульсирующей артерии. Заботливые руки укутали меня в мягкую ткань, подняли наверх. Голову закружил странный аромат: то ли травы, разогретой солнцем, то ли прохладного ночного ветра…

— С ней все будет в порядке. Это следствие слишком ранней инициации.

А то я не знаю.

— Она приняла на себя ваши перегрузки, перевела напряжение между диаметральными стихиями в контролируемый резонанс и направила образовавшуюся энергию на телепортацию. Обычная работа фокуса. Это просто шок.

Сильные руки ласково прижимали меня к облитому мягкой тканью плечу.

— Куда вы? Подождите! И отпустите Найту!

Айне, Айне… Ну кто просил сообщать ему мое имя?

— Я должен выступить на Совете Королев. Она будет моим свидетелем. И попутчицей.

— Отпусти ее, ты, придурок!

Вспышка. Кажется, Феникс все-таки освоила плетение огненной волны.

Темнота.

 

Глава 3

Я очнулась оттого, что какая-то штука давила мне на плечо.

— Что за дурак так сильно затянул ремень безопасности? — сонно пробормотала я и окончательно проснулась.

За окном с пугающей скоростью мелькали деревья, подступившие к дороге почти вплотную. Небо уже темнело и наливалось звездами. Мне не хотелось смотреть влево, я и так знала, кто сидит за рулем.

Итак, меня похитили. Причем из-под носа у мамы, брата и девочек. Феникс попыталась отстоять, но не преуспела. Печально. И теперь меня увозит садист-вампир в неизвестном направлении и с туманной целью. Хотя, впрочем, цель-то ясна, но мне от этого не легче.

Прелестная ситуация.

— Проснулась? — нет, у него явно талант озвучивать очевидные вещи.

— Тебе это с рук не сойдет.

— Я догадываюсь.

— Мама весь Совет поднимет на ноги.

— Не сомневаюсь, — его это забавляет!

— Лучше бы вам меня отпустить, пока не поздно, — угрожающе (надеюсь) прошипела я.

Вампир усмехнулся.

— Боюсь, уже поздно.

Горло перехватило. Сердце забилось с перебоями, предвещая скорую истерику. Или даже качественный нервный срыв.

— Пожалуйста… — вырвалось у меня против воли. По щеке пробежала первая горячая дорожка.

Вампир тяжело вздохнул.

— Нет, так дело не пойдет. Давай попробуем по-другому. — Он задумался. — Ты есть хочешь?

Я как-то сразу вспомнила, что со вчерашнего дня у меня во рту ни крошки не было. И, если я не успокоюсь, еще долго не будет.

— Хочу.

— Я тоже, — хмыкнул вампир. — Как насчет бутербродов?

— А где их взять? Или ты заметил на обочине бутербродное дерево? — от нервов во мне всегда просыпается какая-то жуткая разновидность чувства юмора. Очень хотелось закричать, разбить что-нибудь тяжелое или просто расплакаться, но — нельзя. Надо взять себя в руки и перестать срываться по пустякам.

Здесь мне никто не поможет.

— Нет. Но на заднем сиденье лежит сумка… Знаешь, достань-ка и мне один.

— Тебе? Бутерброд? Я считала вампиров более кровожадными… — начала я и осеклась, испугавшись, что вопрос прозвучит как предложение.

Тихий смешок.

— Было бы неплохо разнообразить мой рацион гемоглобиносодержащим коктейлем, но я пока не буду. По крайней мере, до третьей попытки. Ах ты, черт!

После этого нелогичного высказывания я невольно прекратила игнорировать своего похитителя и искоса глянула на водительское место. Одну руку вампир высунул в окно, сосредоточенно поправляя зеркало. Волосы трепетали в потоке воздуха, как ореол тьмы.

— Оно опять перекосилось. На все кочки реагирует, зараза, — пояснил вампир. — А, ладно, это бесполезно.

Я машинально протянула руку. Энергия послушно заструилась вдоль невидимых нитей, узор напрягся, зазвенел и…изменился. С тихим щелчком зеркало встало на место.

— О, спасибо! — обрадовался вампир. — А где бутерброды? Я ведь могу и передумать… — он хитро сощурился. Я поспешно перегнулась через сиденье и нашарила сумку.

— Тебе с чем?

— Да любой.

Любой? Хм… Не то чтобы я была вредной, но… Словом, на протянутую ладонь шлепнулся тонюсенький кусочек хлеба с двумя ломтиками помидора. Я же с абсолютно невинным видом впилась зубами в солидный сандвич с ветчиной.

Сделал пакость — на сердце радость.

Я медленно жевала бутерброд, оттягивая разборку. Было страшно. «Ну нет, это не может продолжаться вечно». Я решительно отряхнула крошки с рук:

— Почему ты меня похитил?

— Это не похищение. Ты меня сопровождаешь, — невозмутимо поправил он.

«Ага, только меня забыли предупредить об этом», — мрачно подумала я, но вслух спросила:

— Куда мы едем?

— В резиденцию Королев.

Я растерялась.

— Но…зачем?

— Затем, что назревает…конфликт. И это мягко говоря, — вздохнул вампир. — Кто-то убил в Зеленом одного из наших, мальчишку. Очень качественно. Сначала обездвижили заклинанием, потом отрезали голову. Все признаки указывают на то, что это сделала ведьма. Причем конкретная — твоя мать.

Я задохнулась от гнева.

— Ты что, с ума сошел? Только не она!

— То же самое мне сказал Ирвин, глава здешней общины, — кивнул вампир. — И с такой же интонацией, — он неожиданно усмехнулся. — Я даже не знаю, что его больше возмутило — убийство или такая наглая подстава. «Леди Элен вспыльчива и вполне может прикончить оскорбившего ее наглеца. Но не ребенка же!» — вот что он сказал. А через пару дней прикончили двух ведьмочек. Ясное дело, на шее — дырки, сила выкачана подчистую. И знаешь, что самое интересное? Оба трупа несут на себе ментальные отпечатки погибшего вампира. Кто-то пытается стравить наши расы, малыш. Как будто им одной войны было мало! — он в раздражении стукнул кулаком по дверце. Пластик хрупнул, стальная пластина со скрипом прогнулась. Хм. Темперамент, однако…

— Я тебе не верю.

— И не надо, — усмехнулся он. — Главное, чтобы поверили Королевы.

— У тебя есть доказательства?

— Да. Кстати, ты тоже свидетель. Помнишь, как Смотрители перебили вам телепортацию? Я пытался им помешать, но увы… — он прикрыл на мгновение веки. — …ничего не вышло. В итоге я не смог предотвратить инициацию и едва успел зацепить портал.

— А-а, так на поляне ты… — начала я, но тут до меня дошло. — Хочешь сказать, за всем стоит инквизиция?

— Похоже на то, — он поморщился. — Причем в союзе с оборотнями и прочим отребьем. Значит, и нам надо заключить альянс.

— И?..

— И ведьмы нам вполне подходят.

— Ты спятил? Да Совет Королев…

— Совет Королев меня внимательно выслушает. Потому что война с инквизицией будет еще более жестокой, чем с нами. Мы хотели отомстить. Смотрители хотят уничтожить.

— Да что ты можешь знать о той войне! — разумных аргументов у меня не осталось.

Синие глаза странно сверкнули.

— Я там был.

Ой-ой-ой… Если он помнит Вторую Войну, то… Тридцать пять веков, как минимум. И крылья. Интересно, где он их прячет? Что-то я опять не о том думаю… Мой взгляд против воли остановился на похитителе. А ведь с виду ему не больше двадцати. Непростительно юный — люди бы сказали, мальчишка. Да, высокий. Но при этом изящный до хрупкости. Беспорядочно разметавшиеся по плечам пряди достигают лопаток, неровная челка, падающая на глаза, скрывает отличительный признак чистокровного вампира — кошачьи зрачки-щелочки. Вечное насмешливо-холодное выражение на аристократически бледном лице — как будто подросток, отчаянно стремящийся показать свою независимость от всего и ото всех.

Мальчишка…

Если бы не это холодящее кровь ощущение опасности, волнами исходящее от тонкой фигуры!

А ведь он князь, уже не одну тысячу лет. Элита своего народа. Запредельная регенерация, эмпатическая чувствительность вплоть до подсознательного. Энергетические блоки и удары. Гипноз.

И еще — крылья. Идеальное оружие, одно прикосновение которого лишает разума, квинтэссенция яростной и противоречивой вампирьей души.

Вот бы посмотреть на них…

— Боишься? — изучающий взгляд пробирает до костей.

— Я и раньше боялась.

Князей, тем более тех, кто помнит войну, осталось не так много. Интересно, который?..

— А как тебя зовут?

После этого невинного, в общем-то, вопроса напряжение повисло в воздухе липкой паутиной.

— А это обязательно? — вздохнул вампир.

— Ну, когда-нибудь я все равно узнаю.

Он невидящим взглядом уставился на дорогу. Мотор взревел, и деревья за стеклом слились в одну темную застывшую массу. Тишина. Когда я уже хотела сказать, что, мол, проехали, он наконец очнулся.

— Максимилиан. Князь Максимилиан из Северного клана.

Не было нужды добавлять это. За всю историю мира был лишь одни вампир, носивший это имя — человеческое имя. И даже по меркам своей расы он считался ненормальным. Садистом. Его боялись, сторонились, но уважали. И ценили. Он был уникален. Максимилиан впервые попробовал кровь в шесть лет. Мило, правда? Почти на четверть века раньше обычного. Причем его жертвой оказалась ведьма-эстиль. Кровавое безумие, адаптационный период к новым способностям, когда жажда превращается в непреодолимое желание, длился не сто лет, а пятьдесят. Едва отпраздновав свое четырехсотсемидесяти-летие, он стал князем — другие ждали этого не меньше тысячи лет. Если бы не заражение солнечным ядом, вернувшее его в биологическое детство, он уже был бы Старейшиной. И не удивительно.

За тридцать шесть веков Максимилиан убил больше ведьм (да и простых смертных!), чем иной Старейшина.

Ну почему, если я влипаю в неприятности, это обязательно первосортные, уникальные неприятности?

Некоторое время Максимилиан игнорировал смесь страха, ненависти и любопытства, застывшую на моем лице, но потом сдержанно заметил:

— Знаешь, малыш, сначала такая реакция льстит. Потом раздражает. Но сейчас меня это бесит. Ну чего ты боишься, объясни мне?

Кое-как совладав со своим лицом, я как можно спокойнее ответила:

— Я боюсь боли и смерти. Не очень оригинально, да?

На какую-то секунду он показался мне очень одиноким…и потерянным.

— Малыш… Не всему, что обо мне говорят, стоит верить. Да, я не могу обещать, что верну тебя домой в целости и сохранности. Или что ни при каких обстоятельствах не возьму твою кровь. Даже не буду отрицать, что хочу этого. Но, может быть, попробуем подружиться? Не такой уж я страшный.

Если честно, после всего этого мне стало стыдно. Репутация, конечно, большое дело. Но только если половина из этих слухов не исходит из инквизиции. А так оно и есть, скорее всего. Смущение я по обыкновению спрятала за идиотской шуткой, больше похожей на издевательство:

— А что, у тебя бывают друзья?

К счастью, он не обиделся, безошибочно считав мое настроение.

— Представь себе, бывают. У меня даже друг детства есть, вот как! — он скорчил страшную рожу. Я не выдержала и рассмеялась:

— И как он тебя зовет? Максик?

— Не-а. Раньше все сокращали по-эльфийски.

— И как это звучит? — всерьез заинтересовалась я. Филология — мое давнее хобби. Почти все имена на древнем наречии имеют по два-три значения. Мое происходит то ли от Nieih — «отрицание, отказ», то ли от Nattie'e — «тайный, темный». Конечно, я не верю, что имена отражают характер, но все же…

Вампир выглядел смущенным.

— Ксиль. И не вздумай смеяться!

— А мне можно так к тебе обращаться? — я старательно прятала улыбку.

— Наедине — пожалуйста. Только перед нашими не позорь…

И все-таки мне ужасно нравится, как он улыбается. Честно.

— Ксиль?

— А?

— Куда мы сейчас едем?

— В Бирюзовый. Там кое-что купим, оставим машину и дальше — через Срединный лес своим ходом.

Что-то у меня со слухом проблемы.

— А почему не на запад? Ведь замок Королев там, на холмах, — вопрос на дурачка, но я не могла не проверить. Максимилиан только фыркнул.

— Знаю я ваши фокусы. Туда нельзя попасть прямым путем. Сначала надо пройти два портала. Замок-на-Холмах — это, как я понимаю, зачарованное место.

Итак, мы вернулись к исходной точке.

— Если ты все знаешь, то зачем тебе я?

Он усмехнулся.

— Сопровождаешь, чтоб я не сбежал.

— Издеваешься?

— Издеваюсь, — он покаянно склонил голову. — Ну как ты не понимаешь, вдвоем путешествовать веселее… — он посерьезнел. — К тому же после инициации ты вне закона. Или попробуешь отстоять право?

Я представила и содрогнулась.

— Ну уж нет. Лучше общество вампира, чем экзамен в казематах инквизиции. Что-то мне не верится, что я его сдам…

Некоторое время мы ехали в тишине. Я прислонилась лбом к стеклу и неотрывно смотрела на мелькающие за окном обочины. С каждой минутой я все больше отдалялась от дома. В это сложно поверить, но раньше я никогда не уезжала дальше Золотой, нашей столицы. Или соседнего Небесного. А теперь я на пути к Холмам, резиденции Королев. И рядом никого…

— Малыш?

— А? — голос вампира вывел меня из невеселых раздумий.

— Каким ты меня видишь? Я тебе нравлюсь?

Хм… Кхм-кхм… Это он меня спрашивает?

— Э-э… Но ты же эмпат! — выкрутилась я. — Ты чувствуешь мое отношение. И вообще, это нечестный вопрос!

— И все-таки? — он подкупающе улыбнулся. — Предположим, я хочу это именно услышать. Ну, кроме того, что я псих, придурок и садист.

Ах, он у нас злопамятный! Подумаешь, у меня кое-что в запале вырвалось. Или у Феникс.

Все, напросился.

— Вообще-то судя по твоей биографии, так оно и есть. Но тебя интересует мое мнение, а не собрание легенд и предрассудков. Про эльфов вон говорят, что они сплошь музыкальные, изящные и утонченные. А я знаю одного типа, который носит рваные джинсы и мятые футболки. А еще кепки. Говорит, под ними уши удобно прятать…

— Ну а насчет меня?

— Очень красивым…

Ох, кто меня за язык тянул! Я мучительно покраснела. Ляпнула так ляпнула. Может, мне еще ему в любви признаться? Мысленно ругая себя, я подняла глаза на вампира, чтобы встретить внимательный, испытующий взгляд без тени насмешки. Как будто ему и впрямь важны мои слова. Я приободрилась и продолжила:

— Это первое, что бросается в глаза — красивый, таинственный, одинокий. Такого хочется защищать, даже когда надо самой спасаться. Ну и садист, конечно, — я выразительно потерла шею. — До сих пор позвоночник ноет.

— Фу, это же мелочи, — искренне возмутился вампир. — Так, игры для остроты ощущений.

— Ага, и кто-то переборщил с перцем!

— То ли еще будет!

Я рассмеялась. Стало очень-очень легко. Опять гипноз, не иначе.

— И сколько у меня еще попыток?

— Две.

— И когда продолжим?

Он неожиданно посерьезнел.

— Когда ты сама решишь, хочешь ли быть пойманной.

Я отвернулась. Мне было о чем подумать.

Впереди загорались огни Бирюзового.

* * *

Максимилиан с досадой захлопнул дверцу машины. Потом еще раз. И еще.

— Тьма! В Зеленом все было нормально!

Я с сомнением покосилась на солидную вмятину.

— Сомневаюсь, что раньше здесь было это.

Максимилиан сделал последнюю безнадежную попытку и сдался.

— Ладно, все равно придется здесь оставлять. Чем скорее ее угонят, тем лучше. Меньше следов — меньше проблем, — пнув на прощание злополучную дверцу (появилась еще одна вмятина, чуть пониже), князь подхватил меня под локоток и потащил в неизвестном направлении.

— Ну и куда мы идем? — уныло поинтересовалась я, подстраиваясь под широкие шаги вампира.

— В гостиницу. Там ты подождешь меня пару часов — примешь душ, перекусишь, а я пока кое с чем разберусь. Потом уходим, быстро и тихо.

— Я поспать успею?

— Разве что завтра ночью, — усмехнулся он. — Нам сейчас надо уйти как можно дальше, чтобы круговой поиск ничего не выявил.

— Какой поиск? — не поняла я.

— Круговой. Ну, когда из одной точки поисковый импульс исходит сразу во все стороны. Не слышала про такой?

Я только вздохнула.

— Не слышала — и хорошо, — пожала я плечами с деланным равнодушием. Вампир презрительно хмыкнул, и я, конечно же, поддалась на провокацию и начала оправдываться: — Да ведьма и не должна ни о чем таком знать! Я же не волшебница и не колдунья!

— И в чем же отличие, если не секрет? — ехидно поинтересовался вампир.

— Во всем, — огрызнулась я. — Мы не используем дурацкие, через раз работающие формулы преобразования энергии и не клянчим у богов силу. Все на интуиции — зелья, амулеты, заклинания.

— И часто ошибаетесь?

— Уж пореже тех же волшебниц. Они магию считают не искусством, а разделом высшей математики, — меня передернуло от отвращения. — Хотя что-то у них получается лучше, некромантия, например. Немного найдется ведьм, чья сила зиждется на боли и смерти… Так что маги здесь лидеры. Но, согласись, на одних формулах далеко не уедешь. А что касается колдунов… Ну посуди сам: клановая система, знания передаются только от отца к сыну, от матери к дочери. Зачахнет род — и все накопленные за столетия знания коту под хвост. Правда, открытие большинства зелий — заслуга колдуний. Если бы не закрытость кланов, они стали бы самой могущественной кастой…

— Да черт с ними, — отмахнулся Максимилиан. — Лучше вот что мне объясни: если ведьмы не пишут научных трактатов и не берут учениц, то откуда берутся рецепты и заклинания? Вы что, каждый раз изобретаете велосипед?

Я презрительно фыркнула.

— Нет, конечно. Никогда не слышал о «памяти матерей»? — он неопределенно пожал плечами. — Нет? Ну так слушай. Если ведьма инициирована, то она может…войти в транс, что ли, не знаю как объяснить лучше…в общем, слиться с личностью своей матери, бабушки и так до первой ведьмы в роду. Там — океан информации. Все когда-либо произнесенные заклинания, узоры амулетов, способы приготовления зелий и не только. Можно посоветоваться, если попала в трудное положение, а если кто-то из матерей знал иностранный язык — получить доступ к этим знаниям. Иногда эти знания просыпаются спонтанно, — я задумчиво потеребила косичку. — Представь себе: за девушкой погнался маньяк, а она вместо того, чтобы визжать и умирать от страха, сделала его одной левой. Или маленькая девочка, потерявшись в незнакомом городе, вдруг начинает рассуждать и вести себя как взрослая. Слышал подобные истории?

— Приходилось.

— Это — тоже обращение к памяти матерей. Неосознанное, потому не требующее инициации.

Мы зашли в какой-то на редкость темный район. Я ничего не видела дальше вытянутой руки и постоянно спотыкалась, но Максимилиан целеустремленно тащил меня вперед, не переставая задавать при этом каверзные вопросы.

— Тогда, в лесу… с инквизицией разговаривала ты?

— Я. И это всегда я — даже если обращаюсь к памяти матерей, — пояснила я. — Это же не дух вселяется. Скорее, похоже на генетическую память, только не привязано к крови. В данном случае я… советовалась… с Элизой. Моей бабушкой.

— Эта память — ваше главное расовое отличие? — по голосу нельзя было определить, искренне он интересуется или просто поддерживает разговор из вежливости.

— Главное отличие — то, что мы никогда не используем заемную силу. Только свою. И каждая — по-своему. Это очень сложно… Ты слышал когда-нибудь такую пословицу: удачлив, как Младшее дитя Изначального?

— Конечно, слышал. Это означает что-то вроде «родился в рубашке»? — уточнил вампир. — И при чем здесь ведьмы?

— Младшее дитя Изначального — это и есть ведьма, — снисходительно улыбнулась я. — Равейна по-эльфийски.

— А-а, — понятливо кивнул собеседник. — Ravei a'Veina.

Честно говоря, при звуках эльфийской речи меня заносит. Сказывается, наверно, тяжелое детство, проведенное в Дальних пределах. Вообще копаться в этимологии эльфийских слов — одно удовольствие. Количество значений у одного и того же корня может достигать нескольких десятков, и смысл их будет лишь отдаленно перекликаться. Эльфийский язык — это безграничные возможности для того, кто любит и умеет обращаться со словами. Это… Впрочем, я отвлеклась.

— Вот-вот. И еще, вспомни перечень ведьмовских рангов. Самый известный, конечно, — эстиль, третий ранг. Но если идти с верхних к нижним, это будет выглядеть так: эстаминиэль, аш-эстиль, эстиль, аш-каэль, каэль, аш-равейна…

— …равейна, — закончил он. Я поглядывала на вампира со все большей симпатией: мало кто из моих знакомых подолгу выдерживает мои лекции по филологии. — Что, как мы уже выяснили, означает просто «ведьма». И при чем тут заемная сила?

— В этом вся загвоздка. Мы — равейны. Младшие, любимые дети Изначальных стихий. Грубо говоря, ведьмы вообще не люди. И чем выше ранг, тем меньше в нас человеческого и больше Изначального. Мы — части единого целого, заключенные в человеческие тела и наделенные душой. И вся наша магия — это попытки воздействовать на стихии вокруг нас… Мама говорит, что учиться колдовать — все равно, что учиться ходить и говорить — вроде все при тебе, а сразу не получается, — улыбнулась я, вспомнив яростную тираду, которую обрушила на меня однажды Элен. — Но мне больше нравится другое определение. Магия — это дар, одно из проявлений таланта, как поэзия, живопись или танцы. Поэтому так редко мы достигаем высшего ранга, — я вздохнула. — Гениев мало, еще меньше среди них ведьм. И…

Запнувшись ногой о камень, я очень некрасиво растянулась на асфальте, и весь пафос пошел коту под хвост. Вампир ехидно осклабился:

— Ну ты у нас точно гений. Такая ловкая и внимательная, что хоть в музей ставь, под стекло, чтоб не украли…

Но руку все-таки протянул. Мелочь, а приятно.

— И долго мы еще будем блуждать в потемках?

— Мы почти на месте.

— А ты уверен, что нас пустят в такое время?

— Не дури. Во-первых, это гостиница. Там клиентам будут рады в любое время, были бы деньги. Во-вторых, ее хозяин — мой…друг.

Последнее слово прозвучало как-то подозрительно. В так называемую гостиницу мы вошли с черного хода, что только укрепило мои подозрения. Вампир уверенно пересек обшарпанный коридор и остановился перед дверью с табличкой «Служебное помещение», постучал. Я предприняла робкую попытку скрыться у него за спиной. Максимилиан цапнул меня за шкирку и попытался водворить на место, неожиданно для обеих сторон встретив сопротивление. И тут дверь, наконец, открылась.

— Поздний ужин? — к косяку прислонился парень лет двадцати пяти с коротко остриженными каштановыми волосами и весьма…э-э…выразительной улыбкой. В глазах цвета темного шоколада четко отражалась сцена борьбы угрюмой девушки в драных джинсах и футболке, больше похожей на лохмотья, с ухмыляющимся вампиром.

— Скорее, ранний завтрак, — в тон кареглазому ответил Максимилиан. — Здравствуй, Ллайс.

— Счастлив видеть вас, мой князь, — с достоинством поклонился владелец гостиницы. — Комнату как обычно?

— К сожалению, нет времени, — вздохнул Максимилиан. Посмотрел на меня, мерзко усмехнулся. — Может, в следующий раз. А пока — просто комнату на одного, желательно с запасным выходом. Ах да, и еще что-нибудь поесть. Для нее, — он ткнул пальцем, чуть не выколов мне глаз. От неожиданности во мне проснулись боевые рефлексы, которые четвертый год подряд безуспешно вбивал в мою голову брат. Только вот вместо разрушительной «серой гнили», столь любимой Хэлом, у меня получилась почему-то обычная зеленая плесень. Ксиль передернулся и раздраженно вытер грязную руку об обои. Я смущенно потупилась. Ллайс восхищенно присвистнул:

— Ведьма?

— Что-то вроде. Я не всегда развлекаюсь, Ллайс, — посерьезнел князь.

— А жаль. За вами бывает так интересно наблюдать, мой князь…

Кареглазый вампир на мгновение исчез в комнате и вернулся с ключом.

— Три часа нам хватит. Если что-то пойдет не так в мое отсутствие — предупреди девочку.

Ллайс молча склонил голову.

— Если будут расспрашивать — нас здесь не было.

— Конечно. Ни слова.

Комната располагалась на четвертом этаже, в конце коридора. Она была такой неприметной, что сначала я приняла вход в нее за дверцу кладовки или шкафа. Максимилиан быстро провернул ключ в скважине, и мы оказались на пороге.

Обстановка была спартанской. Мягко говоря. Из мебели — одна кровать (правда, широкая и накрытая пуховым одеялом). Узкое окно, заплетенное диким виноградом, плотные деревянные жалюзи, приоткрытая дверь в ванную. Над кроватью — маленькая лампа с сиреневым абажуром, единственное яркое пятно в комнате.

Вампиру надоело ждать, пока я налюбуюсь, и он довольно невежливо затолкал меня внутрь. Бросил сумку на кровать, опустил жалюзи, включил свет. И только потом обернулся:

— А ты чего стоишь? Раздевайся.

Я аж поперхнулась. Хорошенькое заявление! Я демонстративно сморщила носик и приготовилась прогундосить «Как можно, сэр, я приличная девушка!», но напоролась на безразлично-серьезный взгляд и ограничилась простым «зачем?».

Максимилиан медленно, текуче приблизился, лениво провел пальцем по обгоревшей ткани, задумчиво подцепил когтем сиротливо свисающий лоскуток, который раньше был частью моей замечательной футболки. Черной, застиранной, с надписью «Гринпис» и спертой у Дариэля еще два года назад.

— По-твоему, это нормально? — вампир иронично приподнял бровь.

Я покраснела. Ну да, в такое даже пугало стыдно одеть, как сказала бы мама, но что он ожидал увидеть после неумелой телепортации, огненной волны в исполнении Феникс и вдохновенных кувырков на темной улице? И вообще, это моя любимая футболка!

— И так сойдет! Уж прости, свой гардероб я оставила дома!

— Сомневаюсь, чтобы у тебя там нашлась хоть одна приличная вещь, — буркнул вампир себе под нос.

— Чего-чего?

— Ничего, — он пошарил в сумке и выудил оттуда темно-синюю рубашку из ткани явно эльфийского происхождения. — Вот, накинь пока. Я ее, правда, пару раз одевал, но вроде чистая. Потом найду тебе что-нибудь поприличнее. Иди, переодевайся, — он развернул меня и легонько подтолкнул в сторону ванной комнаты.

При ближайшем рассмотрении джинсы предстали настоящими лохмотьями. К своему стыду, я обнаружила колоссальную прореху на пятой точке… О футболке и говорить нечего. От вещей ощутимо попахивало горелым. А одолженная рубашка оказалась приятной на ощупь и, в принципе, свежей. Если бы не едва уловимый запах разогретой солнцем травы, исходивший от нее, и слегка смятый воротник, ни за что не подумала бы, что ее одевали.

Максимилиан, не дожидаясь, пока я хотя бы застегнусь, бесцеремонно распахнул дверь и окинул меня насмешливо-оценивающим взглядом.

— О, так гораздо лучше! Хм, посмотрим… Ты какой размер носишь?

— Сорок вто…четвертый, — под пристальным взглядом вампира я залилась краской. Было невыносимо стыдно за голые ноги в синяках и ссадинах, за копоть, за слишком короткую рубашку… Блин! Он же эмпат, он что, не понимает?

— Худышка ты наша… А обувь?

— Тридцать шестой.

— Хм…

Максимилиан неспешно обошел вокруг, периодически измеряя что-то пальцами, прикидывая, подсчитывая. Я зажмурилась, вздрагивая от каждого прикосновения когтей. Уши горели огнем. Наконец вампир то ли закончил свои измерения, то ли просто сжалился:

— Ладно, не дергайся ты так, ничего я тебе не сделаю. И вообще, я ухожу, — тонкие губы сложились в едва заметную усмешку. Нет, он определенно издевается! Ну, посмотрим еще, чья возьмет… Давешняя плесень ему нектаром покажется! — Через пару часов вернусь. Советую пока в душ сходить и поспать по возможности.

— А шампунь где взять?

— Посмотри в сумке.

Максимилиан развернулся и пошел к двери, но я схватила его за рукав. У меня созрела интересная мысль.

— Ну чего тебе еще? — в голосе слышалось недовольство.

— Не мне, а нам. Если в городе есть дриада… И если есть время… В общем, ты не мог бы купить кое-какие ингредиенты?

— Зачем?

— Если что, я хоть зелье смогу сварить. Воин из меня никакой… А зелья всякие, яды-противоядия знаю хорошо. Ну, и амулет смогу какой-нибудь сделать, от нежити или на отвод глаз. Меня мама учила…

Вампир вздохнул.

— Убедила. Что конкретно?

— Ну-у… Шалфей, чемерицу, луговник, волчью травку, — я перечислила еще с десяток названий. — И еще ашемитовую крошку и ильсент.

— Все?

— Да. Только… — я замялась. В долг я просить не любила, тем более у посторонних. Но вообще-то расширить мои возможности — в его интересах. — Денег у меня с собой нет, кошелек в рюкзаке остался. Но все ингредиенты довольно дешевые, к тому же и тебе может что-нибудь пригодиться.

— Да нет проблем, — он многообещающе сверкнул клыками. — Введем натуральный обмен. С меня мешок травок, с тебя пол-литра крови… Лады?

И, прежде чем я запротестовала, выскользнул из комнаты. В груди клокотал смех пополам с раздражением. Вот мерзавец, а? Я потопталась несколько минут на одном месте, потом махнула на вампира рукой, скинула кроссовки с полуотвалившейся подошвой и присела на краешек кровати. Осторожно расстегнула сумку. Под аккуратно сложенной одеждой лежал пакет с принадлежностями для ванной. Надо же, чистюля-аккуратист. Или заранее обо мне позаботился?

В душе я провела не больше двадцати минут. Вышла как назло в тот же момент, когда Ллайс принес поднос с едой. Окинув заинтересованным взглядом стыдливо кутающуюся в рубашку меня, вампир поставил еду на подоконник и удалился, несолидно кося глазом. Я присмотрелась к тарелкам. Рыба, какой-то салат и стакан воды. Эх, негусто… Я присела на подоконник и, глядя на светлеющее небо сквозь зеленые плети винограда, принялась за ужин. Потом составила тарелки на пол, притянула колени к подбородку. Влажные волосы черными кольцами рассыпались по рубашке. Капли воды оставляли на мягкой ткани темные следы. Насыщенная синева ночного неба выцветала, принимая неопределенно-серый оттенок. На улицах появлялись первые прохожие. Где-то за поворотом зашуршал метлой по асфальту дворник. Звезды растворялись в неверном свете, ветер лениво шевелил ветки деревьев… Мне было так хорошо и спокойно, что я не заметила, как заснула прямо на подоконнике.

 

Глава 4

Это было похоже на комариный писк. Не то, чтобы громко — но очень настойчиво. И еще такое смутное чувство опасности… На грани сна и яви чувства обостряются. Звук становился все громче, назойливое насекомое нарезало круги, задевая то лицо, то руки. Я качнула головой, пытаясь отогнать мелкую пакость. Тут звон стал невыносимым, и я проснулась.

Стояла гнетущая тишина. Максимилиан поспешно отдернул руку и виновато улыбнулся. Странно было видеть на его наглой красивой физиономии такое человеческое чувство.

— Давно вернулся?

— Только что. А ты, смотрю, отдыхаешь?

— Пытаюсь. Если честно, без особого успеха, — я украдкой зевнула, склонив голову к плечу, и поморщилась. Конечности затекли и нещадно ныли при попытках разогнуть их. — Такое чувство, будто меня каток переехал. Раза четыре, туда-обратно.

Вампир примостился на край подоконника, облокотившись на раму. Внимательно посмотрел на мои избитые ноги, осторожно провел ладонью в миллиметре от кожи. Узкая кисть источала ледяную прохладу.

— Это все из-за меня?

Я покосилась на него.

— Не все, но большинство.

Он невесело вздохнул.

— Хотел бы помочь, но, к сожалению, не могу. Только старейшины умеют исцелять, — в его голосе звучало искреннее сожаление. Я только отмахнулась.

— Да ладно тебе. Сварю зелье, все мигом заживет. Кстати, — я оживилась. — Ты нашел дриаду?

— Травы в сумках, — он кивнул на пакеты и встрепенулся. — И одежда тоже. Хочешь примерить?

— Хочу. И…можно я себе рубашку оставлю? — неожиданно выпалила я и смущенно потерлась щекой о мягкую ткань, тайком вдыхая едва различимый запах. Как наркотик. Скоро впаду в зависимость. Сначала от запаха, потом от самого вампира. Инстинкт жертвы, стокгольмский синдром… Н-да. Максимилиан бросил на меня косой взгляд из-под длинных ресниц. Кончики бледных губ изогнулись в улыбке. Эмпаты, они такие. Мне достался еще не худший вариант.

— Ладно уж, забирай, малявка. Будем считать, что ты так сделала мне комплимент. Все вы такие, маленькие наивные ведьмочки.

— Ни фига! — возмутилась я. — Ведьмы не наивные, мы умные, коварные и…

— …и стремитесь лишить беззащитных вампиров последней рубашки, — охотно согласился он и вытряхнул один из пакетов на одеяло. — Вот, смотри, это тебе в коллекцию дорогих моему сердцу вещей. Весьма функциональная штука, между прочим, — и кинул мне небольшой рюкзак.

И правда, дорогая. Эльфийские ткани и вещи из них, знаете ли… Еще и с солидной магической начинкой. С виду маленький, но влезет целый вагон, а весить будет пару кило. Для путешествия — самое то.

— И ты доверишь мне эту штуку? — несколько удивленно спросила я, еще раз прикинув стоимость «штуки». — А если я потеряю или порву? Случайно.

— Постарайся не терять, там все наши вещи будут, — буркнул вампир, плюхаясь на кровать. На мгновение замер, расслабленно раскинув руки по покрывалу, потом перевернулся на бок, подперев кулаком подбородок. Глаза чуть сужены, зрачки то вытягиваются веретеном, то расширяются черным провалом вникуда.

— Но…

— Никаких но. Я воин, и если что случится, то мне не должно ничего мешать. Ни рюкзаки, ни сумки, ни, кстати, рыдающие девчонки, так не путайся под ногами во время битвы.

— А будет битва? — машинально переспросила я.

— Будет, все будет… И еще. Это тоже для тебя. Новая одежда, как я и обещал.

Честно, я думала, что чудо-рюкзак исчерпал мой запас удивления на сегодня. Но то, что мне сейчас протягивал Максимилиан…

Дорожный костюм. Да. Если это слово можно применить к произведению искусства, которое мне предлагалось одеть. На первый взгляд — ничего особенного, но я-то довольно долго прожила в Дальних пределах и знала, на что смотреть. Темно-синие узкие брюки, бледно-голубая рубашка без рукавов со стоячим воротником, плащ цвета ночного неба с серебристой вышивкой, недлинный, до колена. Все — из лучшей эльфийской ткани. Той самой, метр которой можно обменять на загородный дом средней величины. Волшебной ткани, похожей то ли на шелк, то ли на атлас. Небесная нить вьется по темно-синему полотну, выплетая контуры струящихся в потоках ветра трав. Насыщенно-аквамариновый узор едва проступает сквозь голубую ткань, текуче меняясь с каждым движением. Все вместе создает впечатление хрупкой, холодной красоты, как морозное кружево.

Я подняла голову, не в силах сказать ни слова от восхищения и сладкого ужаса. Влипла так влипла… Я же с ним за всю жизнь за такое не расплачусь… Вампир с искренним интересом наблюдал за моей реакцией.

— Нравится?

— Очень! Но…

— Ну так примерь, — подначивающая улыбка. — Я отвернусь, — он гибко потянулся и облокотился на подоконник, с преувеличенным любопытством вглядываясь в непримечательный пейзаж. Тени виноградных листьев скользили по мягко мерцающей коже.

С трудом справившись с пуговицами, я расстегнула рубашку и кинула ее на кровать, протянула руку к льдисто-голубому шелку… Вещи сидели как влитые. Я восторженно крутилась перед зеркалом, позабыв обо всех своих размышлениях по поводу неподобающей стоимости такого костюма. Ну, нет уж. Это снимут с меня только вместе с кожей. Максимилиан наблюдал за мной со странным выражением в глазах.

— Это подарок. Не думай о деньгах, вот чего уж у меня много… Пожалуй, даже слишком.

— Я не о деньгах думала, — нехотя призналась я. Впрочем, мои мысли для него не секрет. — Просто нехорошо принимать такие…обязывающие… подарки от…от молодых людей, — окончание фразы далось мне с трудом. Тем более, что вампир не думал скрывать ехиднейшую усмешку, щадя мои нежные чувства.

— Выбрось из головы эти глупости, — усмехнулся он. — Тебе идет, и это главное. А лицемерный этикет и грязные намеки мы оставим людям. Что плохого в том, чтобы быть красивой? И вообще, ты мне нравишься в этой одежде. Но знаешь… — я вздрогнула, когда вампир неожиданно оказался у меня за плечом — …но так гораздо лучше.

И раньше, чем я успела что-либо сделать, мелькнули когти, и мои волосы, мои чудесные волосы — единственное, чем я гордилась! — укоротились в три раза: теперь концы плясали на уровне лопаток.

— Что ты делаешь? — я с визгом отскочила в сторону. — С ума сошел?

— Подожди, я еще не закончил, — он развернул меня лицом к зеркалу.

Я нехотя покорилась. Все равно уже ничего не поделаешь.

— Зачем?

— Затем. С такими космами только по лесам бегать, — Максимилиан скрутил черные пряди в блестящий жгут и закрепил на затылке двумя серебристыми спицами, от которых отчетливо тянуло холодком защитного заклинания.

— А одежды из эльфийского шелка, надо думать, подходят для этого идеально? — я выразительно провела рукой по драгоценной ткани.

— Хочешь — иди в одной рубашке. И босиком, — ехидно предложил вампир, складывая разбросанные по кровати вещи в рюкзак. Не долго думая, запихнул в него и собственную сумку. Логично — моя ноша от этого тяжелее не станет, а у него руки будут свободны. Для грядущей битвы, как выяснилось. Блин. Вот ведь типичный… мужик.

— Не сердись, — негромко заметил Максимилиан. — Длинные волосы тебе очень идут, но, поверь, ты их двадцать раз проклянешь, пока будешь мыть в каком-нибудь холодном ручье или вычесывать из них по вечерам репьи.

— Ничего ты не понимаешь, — я грустно оглядела смоляные завитки, в беспорядке разбросанные на дощатом полу. Вот, еще одна традиция в прошлом. Дариэль был бы в восторге.

В моей душе боролись благодарность за подарок, обида за «обновленную» прическу и недоумение: с чего вдруг такая забота? Гораздо практичнее было бы достать мне еще одни джинсы с майкой. Да и волосы… Хотя он прав, возни с ними действительно много, особенно в дороге. Раздраженно дернув плечами, я принялась собирать в кучку то, что еще недавно было моей шевелюрой. Максимилиан удивленно вскинул брови:

— Неужели в тебе проснулась аккуратность?

— В таких делах небрежность может стоить жизни, — наставительно произнесла я, пытаясь отключиться от глухого раздражения. — Если к кому-нибудь попадет хоть одни волос или капля крови, то достаточно будет вот такого узора — мои пальцы начертили в воздухе несколько спутанных линий — и капельки силы, чтобы нанести смертельный удар. Или подчинить. Или отыскать даже на краю света. Кстати, запоминай, потому что раз у людей это получается, то и у вампира проблем не будет.

Князь фыркнул, но внимательно оглядел медленно тающие в воздухе узоры. Я машинально ощупала карманы, вспомнила, что спички благополучно сгинули вместе с милыми моему сердцу драными джинсами. А в пирокинезе я не сильна, м-да…Придется по старинке. Я глубоко вздохнула и сосредоточилась, пытаясь взглянуть на мир по-другому. Постепенно сквозь очертания предметов проступили тонкие светящиеся нити. Нужная мне сияла теплым золотистым светом. Неактивная, инстинктивно поняла я. Слишком слабая. Ну, силы-то у меня хватит с избытком. Тем более, что здесь хватит одной маленькой капли. Секунда, и кучка волос на полу полыхнула голубоватым бездымным пламенем. Скоро от них даже пепла не осталось.

Никогда не понимала, что в этом трудного. Силы-то требуется совсем немного. Но почему-то никто, кроме меня этих нитей не видел. Ладно, все ведьмы колдуют по-разному…

— А что у тебя за дела были в городе, кроме набега на эльфийскую лавку?

— Охотился, — недовольно буркнул вампир. — Может, тебе в подробностях расписать, как именно? И показать? Не стесняйся, спрашивай.

Я напрягла воображение и содрогнулась.

— Лучше не надо. В городе спокойно?

Он пожал плечами.

— Насколько я знаю, да. Так что если ты сильно устала, можем задержаться на пару часов. И, кстати, у меня еще есть…

Что там у него еще есть, я так и не узнала, ибо в этот момент рассветную тишину разорвал трескучий голос:

— Открыть, по слову Смотрителей!

Мое трусливое сердце пропустило несколько ударов, а потом с лихвой возместило упущенное.

— Говоришь, спокойно?

— Было спокойно!

Плащ. Рюкзак. Оглушительно хлопнувшая дверь. Кафель ступеней неприятно холодит голые пятки. Третий этаж, второй… Врываемся в первую попавшуюся комнату, князь в прыжке вышибает и стекло, и решетку… Острый осколок впивается в ногу. Краем сознания отмечаю этот факт, но боль кажется далекой, как будто принадлежит не мне. В висках глухо томкают невидимые молоточки… Невероятный прыжок (так это второй этаж или все-таки третий?), лодыжка взрывается болью, но я цепляюсь за протянутую руку, черные когти впиваются в ладонь, и мы бежим, бежим… Паника пульсирует в венах, голова легкая-легкая, как будто внутри толкутся воздушные шарики…

Внезапно асфальт обрывается — мы в городском парке. Земля мягко пружинит под моими ногами, прогоняя усталость из ноющих костей. Я, ведьма, действую как примитивная шаманка. Земля не моя стихия, но я безмолвно прошу о помощи — и получаю ее. Чужая, сырая сила наполняет меня, позволяя сделать еще один отчаянный рывок.

Мы бежим. Легкие горят от бешеного темпа, глаза застилает пелена. Мир исчез, осталась только влажная земля, ласкающая ступни, и сухая, горячая ладонь в моей руке… Я проваливаюсь в странный транс. Краски выцветают, но я вижу — нет, кожей чувствую пронизывающие пространство нити. Они тянутся со всех сторон, стягиваясь к одной точке. Часть нитей проходит сквозь наши тела, и мы скользим по ним, как бусины по леске. Нас ведут…мы бежим. Мышцы сводит, я начинаю терять сознание, и тут мы резко тормозим.

Слишком резко.

Полыхнув, нити исчезают. В изнеможении сползаю на траву, привалившись к ноге князя. Способность связанно мыслить постепенно возвращается ко мне, и я понимаю, что мы окружены, и дела наши…весьма и весьма…

Их было десять. Двое в черном — охотники на вампиров, еще один, с зеленой полоской на воротнике, — магически иммунный, проще говоря — охотник на ведьм, кайса. Четверо серых держат на изготовку арбалеты. И двое магов.

Двое…

— Не совершайте резких движений, и, возможно, вы останетесь живы.

Живы! Как же! Я истерически всхлипнула, уткнувшись в колени вампира. Тот вздрогнул и нарочито плавно, стараясь не провоцировать инквизиторов раньше времени, опустился рядом. Бережно обнял… Горячее дыхание обожгло кожу.

— Не грусти, малыш. Прорвемся… — чуть слышный шепот.

Максимилиан поднялся с земли. Зачарованная, я, запрокинув лицо, следила за каждым его движением. Он заговорил, и его голос, обычно звонкий и глубокий, сейчас сладко обволакивал нас, как растопленный шоколад.

— Господа Смотрители, опустите арбалеты, прошу вас. Девочка ни в чем не виновата. Она от меня уже достаточно натерпелась, — плащ спланировал на землю. — Нет нужды применять силу. Смотрите, я безоружен, — вампир плавно выскользнул из рубашки. Инквизиторы, как завороженные, смотрели на него. Один из магов напряженно подался вперед, разве что не облизываясь. Максимилиан улыбнулся. Мягкие, текучие движения. Абсолютная беззащитность. Неподдельная мольба в глазах, таких прекрасных, затягивающих… Полночный шелк рубашки, как песок, просочился сквозь пальцы. Я механически потянулась к нему, пригибаясь к самой траве.

И в этот момент вселенная свихнулась.

Черный туман, пронизанный сполохами безупречной синевы, бурей растекся по поляне, сбивая с ног не хуже тарана, чтобы в следующее мгновение трансформироваться в двухметровые кожистые крылья за спиной вампира. А еще через секунду бледные руки рванули меня вверх. На стремительно отдаляющейся поляне остались лежать несколько скрюченных тел, и только двое охотников выли, катаясь по земле, в тщетной надежде удержать ускользающий разум. Князь яростно взбил крыльями воздух, мелькнул знакомый темный туман. Гравитация в очередной раз сошла с ума, и мы понеслись куда-то с чудовищной скоростью, обгоняя неуклюжие серые облака.

Ветер хищно впился в спину, заживо сдирая кожу. Дыхание давалось с трудом, даже сквозь прижатую к вампирьему плечу скомканную рубашку. Максимилиан счастливо-безумно расхохотался и заложил мертвую петлю, и — камнем вниз, вниз, затормозив у самой поверхности, взмыл к небу по сужающейся спирали. Желудок рванулся к горлу. И это — обожаемый вампирами полет?! Похоже, что меня не тошнит только потому, что мой желудок не успевает понять, где мой рот.

Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем железная хватка на моей талии ослабла и мы начали снижаться. Промелькнули ветки, мать сыра земля пребольно ударилась в многострадальные пятки, и вот я уже в глухом лесу, стою, прислоняясь спиной к дереву. Странно, что после всего ноги еще держат.

Вампир стоял рядом, крылья судорожно вздрагивали. Руки были опущены по бокам, ладони сжаты в кулаки, глаза закрыты. Я осторожно коснулась темной бархатистой кожи крыльев, горячей и чуть влажной. Надо же, и вправду князь… До последней минуты не верила.

— Твое секретное оружие, да?

— Не такое уж секретное, зато очень мощное, — невесело усмехнулся он, чуть расслабившись и открыв, наконец, глаза. — Одно прикосновение к раскрытым крыльям лишает разума любого невампира, а в боевой трансформации может задеть и наших. Было бы желание. Эмпаты и охотники частично защищены от воздействия, но полной гарантии никто не даст даже самым лучшим из них…

— Но ведь у охотников иммунитет к магии? — я бездумно водила пальцами по внутренней поверхности крыльев. Вампир не возражал, только в расширенных до невозможности зрачках мелькало странное чувство — то ли удивление, то ли любопытство. От прикосновения к нежной коже кончики пальцев начинало покалывать, будто сквозь них пропускали электрический ток.

— Это не магия.

— А что же?

Он ответил далеко не сразу. Порыв ветра всколыхнул верхушки деревьев. Сухой лист сорвался с ветки и медленно, по спирали спланировал вниз, черкнув по крылу. Максимилиан вздрогнул и выпрямился.

— Душа, — глаза его были смертельно серьезными. — Вот оно, наше оружие. Неотразимое и всесильное. Все очень просто — познание чужой души сводит с ума. Абсолютная власть, да… Правда, за любое могущество приходится платить свою цену. За ментальное воздействие. За право раскрыть крылья. За игры с гравитацией.

— И какова же цена? — поинтересовалась я. Что-то в его тоне мне не нравилось. Обреченность и… вина? И при чем здесь я? Что-то не то спросила?

Мурашки табуном пробежали по спине. Скомканная рубашка выскользнула из ослабевших пальцев. Уже не просто дурное предчувствие — чистый страх затопил сознание. Почему же?..

Он печально улыбнулся.

— За одну минуту в раскрытых крыльях сгорает столько энергии, сколько вырабатывает за день атомная электростанция, — странный взгляд. В сине-синих глазах — сожаление. Такое пугающе искреннее.

Сердце сковывает боль. Страшно. В ушах шум. Или это снова ветер?

— Прости меня, малыш.

Я непонимающе смотрела на него.

Тишайший, ласковый шепот.

— Прости.

И тут я поняла.

Энергия. Колоссальные энергетические потери.

Но было уже поздно. Горячие — слишком горячие! — руки обнимали меня, с болезненной нежностью прижимая голову к плечу. Надо сопротивляться, надо плести заклинания, надо бежать, но… Слабость поселилась в костях, и бежать невозможно, и руки не поднимаются, а мысли путаются. Слишком поздно!

— Прости…

Тонкие пальцы запутались в моих волосах, мерцающая синева глаз обещала покой, тепло… Я вижу голод в этих глазах, но мне все равно. Пугающая слабость сменяется нежеланием сопротивляться и сладким предвкушением. Он ласково коснулся губами рядом с уголком рта. По позвоночнику прошел электрический разряд. Я закрыла глаза, покоряясь неизбежному. Даже если это — смерть для меня.

Не больно. Боль мелькнула на мгновение — и исчезла. Меньше, чем комариный укус. Шея онемела, осталось только тянущее ощущение. Золотистая пелена и мурашки по коже… сердце бьется так лениво, так медленно…

…так…уходит…жизнь?..

Он резко отстранился. Отвернулся, вытирая кровь с верхней губы. Ярко-алое на темно-алом. Я с размаху села на выпирающий корень, привалившись к стволу. Инстинкт самосохранения наконец проснулся, возвращая меня в привычное уже состояние полупаники-полуистерики.

— У меня же еще две попытки. Или я разучилась считать? — попытка пошутить не возымела успеха. Знал бы он как тяжело мне далась даже эта убогая шутка! Плакать хочется, от обиды, от страха.

— У меня не было выбора. Я должен сложить крылья, а сил почти не осталось. Чем дольше я ждал бы, тем больше пришлось бы взять потом.

— Понимаю.

— Я не хотел, — он присел рядом. — То есть, конечно, хотел, но…

— Ксиль… — я осторожно дотронулась до плеча. — Забыли.

Он вздрогнул.

— Ну что ты такой нервный?

— Ты не сердишься?

— Слушай, ты у всех своих жертв потом прощения просишь? — злость на саму себя, на неумение успокоиться быстро, выплеснулась ядом в короткой язвительной фразе.

— Только у тех, кто остается в живых. И потом, я очень не люблю оказываться в ситуациях, когда просто не остается выбора. Когда голод и страх за свою жизнь становится главным, — совершенно серьезно ответил он, пристально глядя мне в глаза. Готова поклясться, что сейчас он говорит не только об этой ситуации. Говорит для себя, не для меня. — Поэтому — прости.

— Пожалуй, если разведешь костер, то прощу! — улыбнулась я, стараясь прогнать напряжение. Хватит уже бояться, надоело. Максимилиан поймал мой взгляд, и губы растянулись в ответной улыбке.

— Замерзла? Так зачем нам костер, я и сам могу тебя согреть, — ехидно предложил он, приглашающе похлопав себя по коленке. Ба, да не у меня одной в стрессовой ситуации чувство юмора отказывает первым.

— Шел бы ты…за дровами.

Он хмыкнул, но послушался и направился в глубь леса. Между тем очертания крыльев размылись, контур задрожал и вспух черным туманом. Я внимательно следила за тем, как языки тьмы втягиваются в бледную кожу, пока вампир не скрылся за переплетением ветвей. А я осталась наедине со своими мыслями. Не самое приятное общество, вообще-то. И мысли неприятные.

Странный он какой-то, этот князь… Неправильный. Я видела раньше вампиров из общины в нашем городе, и у всех, даже едва справивших столетие новичков, мелькало в глазах что-то такое… Древнее. Нечеловечески древнее. И при этом — красивые, но не юные, а как бы лишенные возраста лица. Сходу и не скажешь, тридцать ему лет было до того или только шестнадцать. А Максимилиан кажется бессовестно молодым и…неуравновешенным, что ли. Даже для вампира. Внезапная смена тона: то язвительно-жестокий, то робкий, почти жалобный, то ласково-бережный, как будто боится уронить что-то хрупкое. Как подросток, честное слово. Или убийца, надевший маску ребенка.

Ксиль… Огненная звезда ли ты или осколок льда…

Я прикрыла глаза. После бессонной ночи, адреналинового безумия и посягательства на мою драгоценную кровь дремота накатывала непреодолимыми приступами. Онемение постепенно проходило. Я осторожно провела по шее кончиками пальцев. Ничего, и следа от клыков не осталось. А страху-то было… Может, вообще померещилось? Ага, а вампиру просто приспичило со мной поцеловаться! В шейку. Я сосредоточилась на своих ощущениях. Энергетические каналы спутаны, аура смята. Крови потеряла немного, но восполнить ее будет гораздо труднее, чем жизненные силы.

— Вот, держи.

Я вскочила, бешено озираясь, не сразу сообразив, что просыпавшийся рядом дождь из веток и есть искомые дрова.

— Ну что стоишь? Костер разводи.

Вампир недовольно передернул плечами.

— А сама не можешь?

— Нет. Сейчас — не могу. Кстати, это твое, — я запустила в него скомканной рубашкой. Князь небрежно накинул ее на плечи, не утруждая себя застегиванием пуговиц, и принялся укладывать деревяшки в подобие шалашика. — Не совсем понимаю, зачем вообще понадобилось раздеваться, да еще на глазах у Смотрителей.

— Рубашку жалко было. К тому же так сложно было устоять, — усмехнулся вампир. — Они же этого хотели… Подсознательно, разумеется. А кое-кто даже вполне осознанно представлял себе довольно…хм…интересные сюжеты.

— Ясно, — я покраснела и быстро сменила тему: — Ты спички взял?

— Мне они не понадобятся.

— То есть как? — так, а это уже любопытно. Вампиры ведь не владеют магией, по крайней мере, стихийной.

— А вот так!

Узкие ладони замерли в сантиметре от горки дров. Секунда, другая… Внутри шалашика что-то щелкнуло, и пламя жадно вцепилось в ветки. Я заинтересованно посмотрела на вампира.

— Все-таки магия?

— Нет, — он поморщился. — Простейшее управление энергией. Твоей, кстати, — мерзкая ухмылочка. И азартный блеск в глазах. Мол, ну же, что ты на это скажешь? Еще бы облизнулся, гад.

Последнюю мысль он уловил. И…нет, не облизнулся, а выразительно оглядел кисти рук, украшенные длинными черными когтями.

Я смутилась, вспомнив прикосновения горячих пальцев, и не нашла ничего умнее, чем спросить:

— А почему все вампиры такие садисты?

— В смысле? — хитро прищуренный глаз. Все он понимает, но хочет, чтобы я уточнила. Ну, сам напросился.

— В смысле, что ваши жертвы чаще умирают не от потери крови или силы, а от переломов и болевого шока. Это что, врожденная жестокость, дефект психики? — тон у меня был самый натуральный Дариэлев: такой искренний научный интерес и глубоко запрятанный яд в одном флаконе.

Максимилиан закусил губу. Кажется, он собрался ответить серьезно. В таком случае прячем поглубже яд, оставляем один интерес. Информация лишней не бывает.

— Хм… А ты знакома с механикой процесса?

— Нет! — я вздернула нос. — Я таким не интересуюсь.

То есть интересуюсь, конечно, но не скажешь же ему об этом. Еще поймет не так.

— Таким… Скажешь тоже, — искренне обиделся князь. — Ты еще сморщи носик и скажи, что это неприлично и неподобающе. Впрочем, неважно. Слушай. Голод — это не просто желание набить желудок. Есть, конечно, и физическая сторона, но если бы дело было только в ней, я бы предпочел ограничиться чашкой кофе и парой бутербродов. Голод — это, скорее, истощение… И во время…процесса…я не только пью кровь, но и вытягиваю жизненную силу и магию — это энергетический голод. Есть еще третья сторона — эмоциональная, и этот голод тоже требует утоления. Но в обычном состоянии человек испытывает слишком мало эмоций. Приходится…э-э…

— Стимулировать? — подсказала я. Дариэлю очень понравится мой рассказ. Целители, они вообще любят такие вещи.

— Вот-вот. Способы разные. Поиграть в смертельные прятки, выскочить из-за угла, сломать руку… Поцеловать, в конце концов. Тоже хорошая стимуляция эмоциональных взрывов. Но проще всего, конечно, причинить боль… Иногда увлекаешься настолько, что не можешь остановиться. Ведь чистые эмоции и жизненная сила текут рекой. Можно и просто напугать или соблазнить… Эффект в любом случае будет одинаковый.

— А что предпочитаешь ты? — идиотский вопрос вырвался прежде, чем я заткнулась. Максимилиан выразительно коснулся языком кончиков клыков.

— Совмещаю. Но лучше всего, когда жизнью делятся добровольно. Совершенно потрясающее ощущение — самопожертвование. Сладкое и горькое одновременно. В этом случае эмоции столь сильны, что стимулировать их не нужно. Так что если все достанет — всегда к твоим услугам.

Я нервно хихикнула, представив себе бредовый телефонный разговор: «Знаешь, мне что-то жить надоело…» «Так в чем проблема? Приезжай, я как раз проголодался!» Да уж… Но тут мне в голову пришла пугающая мысль:

— Подожди…но ведь все вампиры — поголовно эмпаты! Это же не значит, что ты чувствуешь…

— То же, что и жертва. И боль, и удовольствие.

— А…смерть?

— И смерть у нас…на двоих.

Я испуганно отшатнулась. Сколько раз он уже умирал, этот безумно красивый мальчик с бездонными глазами?

— Не представляю, как с этим можно справиться…

Максимилиан блаженно потянулся и прилег, опираясь на локоть. Задумчиво посмотрел на меня, накручивая на палец жесткую черную прядь.

— С этим нельзя справиться. Можно только наслаждаться. Всем, что чувствуешь. Всегда… — он помолчал. — Знаешь, в этом есть какая-то высшая справедливость. Когда чувствуешь то же, что и твоя жертва, то сразу пропадает желание играть в бога. И вина потом мучает меньше, словно переживание смерти искупает убийство.

Я молчала. Я не знала, что ответить.

Видимо, я тогда поторопилась с характеристикой. Он не садист. Он чокнутый, двинутый на всю голову мазохист. Максимилиан поймал мой взгляд и понимающе усмехнулся.

— Никто не говорит, что это нормально, наивная ты моя. Но мы такие, какие есть.

Между тем, костерок уже вовсю разгорелся. Я встрепенулась, порылась в сумке и плюхнула на огонь котелок, доверху наполнив его водой из бутылки. Пока она закипала, нашарила пакет с травами. Рассортировала, выбрала один толстый сухой стебель полыни — мешать зелье. Вампир с интересом наблюдал, как в кипяток полетели синеватые листочки, ягоды рябины, эктаун, мята… Я тихонько напевала песенку, от которой травы должны были перестать бороться и объединить свои свойства. Стебелек мерно размешивал густое варево: три раза по часовой, пол-оборота против, начертить кончиком на поверхности быстро исчезающий символ… Внезапно бурая масса зашипела, посветлела и вмиг покрылась ледяной корочкой. Я быстро сняла котелок с огня и, разбив сверкающую глазурь, наполнила кружку напитком, по цвету и густоте напоминающим мед. Отпила. Фу, кислятина, даже зубы сводит.

— А для чего это? — с любопытством наклонился вампир. Длинная челка упала на глаза, и тонкие пальцы отбросили ее чуть нервным жестом. Видимо, этот разговор все же не прошел для него даром.

— Повышает скорость восстановления крови и придает сил. Не валяться же мне целый день. Ты тоже попробуй, не помешает. Хотя вкус, конечно, на любителя.

Максимилиан окунул палец в котелок. С интересом облизнул, прислушался к ощущениям… и скривился. Я возмутилась, но решила промолчать.

— А ты не можешь пополнить силы из природных источников?

— Нет, — я качнула головой. — Мы же не используем чужую силу. Можно, конечно, ощутить себя частью стихии, и, грубо говоря, перекинуть силу из левой руки в правую ногу. Для этого нужно знать свою стихию. Маленькие порции чуждой энергии еще ничего, и в огне можно найти текучесть и спокойствие воды. Но от больших — проблем не оберешься. Будет взрыв, как при столкновении частиц и античастиц.

Максимилиан задумчиво притянул колени к подбородку. Прищурился.

— Не знаю, что там со стихиями, но с силой у тебя все в порядке. Третий ранг, не меньше. Эстиль, как минимум.

Я поперхнулась тягучим напитком. Из глаз аж слезы потекли.

Бред, бред! Меня проверяли много раз, и мама, и девчонки тоже смотрели, и никакой силы там и близко нет. Равейна — это мой потолок.

— Да я ни на что, кроме простейших фокусов не способна! Тут никакая память матерей не поможет! — вдох, выдох, успокоиться. Отбросить эти глупые, честолюбивые мысли, в которые так приятно верить. Сильная, как же. И он — великий спец по ведьминым рангам! Придумал, наверное. — И вообще, откуда ты знаешь?

— А я тебя пробовал, — и еще так выразительно облизнулся, подлец. Смеется. Меня заполнило глухое раздражение. Все-таки издевается.

— Ну и как тебе? — язвительно поинтересовалась я. На языке вертелись другие слова, далеко не такие приличные.

— Вкусно.

Под пристальным насмешливым взглядом я смутилась и слегка покраснела, уткнувшись в кружку с кислым зельем. Нет, ну что он уставился?

— Больше не дамся, и не надейся, — угрюмо буркнула я. — Буду сопротивляться до последнего.

— Ой, что-то не верится!

Я обиженно засопела. А он подмигнул и премерзко расхохотался, окончательно вгоняя меня в краску. Потом вдруг резко оборвал смех и ласково провел прохладными пальцами по щеке.

— Не обижайся, мелкая.

Я отвернулась. Помолчала с минуту, с трудом возвращая себе спокойствие. Потом бросила через плечо как можно равнодушнее:

— Я уже отдохнула. Туши костер и можем идти, — горло свело, и кислота снадобья была здесь совсем ни при чем.

— Как прикажете, драгоценная.

Язычки пламени послушно погасли, плавному движению бледных пальцев. Оставалась одна проблема… И обратиться с ней придется к этому несносному вампиру. Как бы я ни хотела гордо промолчать, но собственные ноги все же дороже.

— Максимилиан… А я кроссовки в гостинице оставила… И босиком идти не могу, и так уже на стекляшку наступила, вот, смотри! — я неохотно продемонстрировала свою несчастную пятку.

— Черт с ними, с кроссовками, все равно рваные были, — отмахнулся вампир. — Я купил тебе ботинки, они в сумке лежат. А насчет этой царапины, — он ловко поймал мою ступню и щекотно провел по коже когтем, — заклей пластырем и успокойся, через пару дней само заживет.

— И еще у меня в лодыжке что-то хрупнуло, когда я из окна прыгала, — упрямо гнула я свою линию. Пренебрежение в голосе вампира вызвало волну недовольства, поднявшуюся откуда-то из глубины. Недовольства собой по большей части: пора бы уже понять, что на эмпата нельзя повлиять словами, он видит чувства. А во мне зрело желание сделать ему гадость.

— Сустав у тебя хрупнул. И вообще, хватит ныть, — он бросил мне обещанные ботинки. — Не сможешь идти — на руках понесу.

Совсем не в восторге от такой перспективы, я быстро сунула ногу в ботинок, не озаботившись даже обработкой царапины. С князя станется исполнить свою угрозу, а сейчас мне не хотелось иметь с ним ничего общего.

— Спасибо, но лучше я как-нибудь сама.

Короткое заклинание, вырвавшееся машинально — котелок и кружка сияют чистотой. Закинула рюкзак на плечи и — бегом, догонять вампира.

Ведь в Срединном лесу лучше не теряться. И дело здесь вовсе не в размерах. Зря что ли остроухие, десятки тысяч лет назад покинувшие это место, до сих пор вздрагивают, услышав Аль-кенто'тэаа — Великий-и-забытый…

 

Глава 5

В траве что-то зашуршало. Я шарахнулась в сторону, зацепилась за корень…

Здравствуй, мать сыра земля!

Максимилиан — само терпение — прислонился к стволу, наблюдая за тем, как я встаю, ругаясь вполголоса, отряхиваю коленки (не рваные — хвала сверхпрочным эльфийским тканям)… Проникновенно вопрошает:

— Проблемы с вестибулярным аппаратом?

Я сердито посмотрела на него:

— Нет. И вообще, я не виновата. Там, в траве, что-то было.

Скучающий взгляд в пышное разнотравье. Зрачки на мгновение дрогнули и тут же вновь превратились в узкие черные щели.

— Мышка пробежала. Симпатичная такая, серая, пушистая. Поверить не могу, что она спровоцировала у тебя острый приступ боязни грызунов, уж не знаю, как это звучит по-латыни.

— Я думала, это была змея, — вздохнула я, подозрительно глядя на высокую траву. Со змеями у меня отношения особые. Никогда не знаю, что сделаю, увидев ползучую гадину: закричу, двину заклятием, впаду в ступор или просто убегу. Фобия эта уходит корнями в глубокое детство, еще до знакомства с Дариэлем и поездки в Дальние пределы. Но не рассказывать же об этом вампиру? Сам же видит, что я не придуриваюсь.

— Не волнуйся, в этом лесу ты вряд ли наступишь на змею, — успокоил меня князь, углубляясь в чащу. Я с облегчением вздохнула и последовала за ним. — Тут водятся только древесные виды…

Я поперхнулась и вцепилась вампиру в рукав, одновременно поднимая воротник. Высокие деревья, увитые ползучими растениями и поросшие лишайником, тут же показались мне мрачно-зловещими. Тусклый солнечный свет едва пробивался сквозь плотную листву, намертво застревая уже на третьем ярусе. Время от времени ветки начинали вяло шевелиться без видимых причин. Как декорации в дешевом фильме ужасов.

— Д-древесные?

— О да. Но не волнуйся, они не особо ядовитые. Парализует, конечно, но тут главное вовремя найти целителя.

— И это ты называешь «не особо»?!

Вампир закусил губ, пытаясь сохранить мрачно-серьезное выражение, но глядя на мои испуганные круглые глаза и нервно дергающийся кончик рта, не выдержал и расхохотался.

— Ты ведь пошутил, да? Ну скажи, что пошутил!

— Я пошутил, малыш.

— Серьезно? — обрадовалась я.

— Я всегда шучу абсолютно серьезно. Шутки — это тебе не игрушки…

— Ты…ты!!! Ты же понимаешь, о чем я спрашиваю!

— Не-а.

— Кровосос несчастный!!!

Я изо всех сил пнула его в голень. Разумеется, потеряла равновесие и упала. А он — ноль внимания. Я сосчитала до двадцати, глубоко вдохнула и только после этого почувствовала себя способной продолжать разговор, не срываясь на недостойные ведьмы рычание и визг.

— А где мы сейчас? И долго еще идти?

Князь поморщился. Видимо, не только мне эти деревья уже порядком надоели.

— Мы идем всего четыре часа, а ты уже ноешь. Что же будет потом?

— А потом — это когда?

Он вздохнул, сдаваясь.

— При такой скорости — примерно еще неделю. Не меньше. Конечно, все еще зависит от испытаний… Ну, тех самых.

Я глухо застонала. Про испытания, которые обязательно проходят все, кто хочет увидеть Совет Королев, я знала только, что они будут и их не избежать. Ладно, Максимилиан вроде говорил, что возьмет испытания на себя. А вот время…

— Неделя… А нельзя как-нибудь срезать дорогу?

Максимилиан, казалось, задумался. Я нюхом почуяла нехилую подлянку.

— Можно. До двух с половиной часов — тебя устроит?

— Да!!! А…в чем подвох?

— Для меня — ни в чем, — он прикрыл глаза, мечтательно облизнулся. — А вот для тебя… Впрочем, и для тебя ничего особенно неприятного. Мм?

Меня передернуло.

— Нет уж, я себя больше грызть не дам. Лучше пешочком.

Максимилиан изобразил искреннее огорчение.

— А я бы не отказался…еще разок. Неужели тебе так противно?

— Омерзительно, — подтвердила я. И добавила, скорее, убеждая себя. — Ужасно, гадко…

— На вкус и цвет, как говорится… А некоторым нравится, — синеглазый вампир улыбнулся улыбкой Казановы. — Особенно юным наивным девицам…

— …страдающим излишней романтичностью и острой мозговой недостаточностью, — закончила за него я. Да, правильно. Именно так. Клыки, кровь, слабость и никакой романтики.

— И не только им, — не сдавался князь. Можно было подумать, что он меня агитировал. — Ты удивишься, узнав, скольким эстиль нравится чувствовать себя уязвимыми и беззащитными.

Я только фыркнула. Вампирская романтика. Ну-ну. Ладно подростки, тем более человеческие, хотя и среди наших дурочек хватает: любопытство в чистом виде. А взрослые, мудрые, могущественные эстиль… Наверное, все дело в нехватке адреналина, решила я. Среди людей полно тех, кто жить не может без экстрима — без прыжков с парашютом, скажем, или фильмов ужаса на ночь. По-моему, глупость несусветная. Этим могут увлекаться только те, кто никогда не боялся за свою жизнь по-настоящему.

Например, древние, всесильные, ведьмы, умирающие со скуки. Что ж, возможно он прав, по крайней мере, со своей точки зрения.

— Я не отношусь ни к первой, ни ко второй категории.

— Ну-ну. Только дай мне шанс, и посмотрим, что ты скажешь тогда.

Красивый. Наглый. На губах играет снисходительная усмешка. Ну за что мне это?! Я сдавленно застонала. И мне подобные выходки терпеть еще как минимум неделю! Дни и ночи напролет. И кстати, о ночах…

— Палатку ты тоже в рюкзак запихнул, или мы будем спать под открытым небом? Не очень-то вдохновляет.

— Палатки нет, есть кое-что получше.

— И что же это? — заинтересовалась я. После костюма из настоящей эльфийской ткани и зачарованного рюкзака можно было ожидать чего угодно. В том числе и карманного дворца вместе со рвом и яблоневым садом.

— Потом узнаешь. Предупреждая твой следующий вопрос: потом — это вечером. Устроим привал, сама все увидишь.

— И что, до вечера так и будем идти? — искренне возмутилась я. — А поесть?

— Лично я сыт. Пока…

Интересно, ему когда-нибудь надоест об этом напоминать? Или это у меня паранойя, и в самых обычных словах мне мерещатся намеки?

— А я — нет! Зелье не будет действовать вечно. Вот свалюсь… — проныла я.

— Свалишься — тогда и посмотрим, что делать, — разозлился Максимилиан.

И отвернулся. Прием окончен, господа недовольные имеют право молчать в тряпочку. Блеск!

На некоторое время воцарилась тишина. Максимилиан целеустремленно шагал вперед, руководствуясь при выборе дороги чем угодно, кроме здравого смысла. Я угрюмо плелась следом, перебираясь через коряги, проваливаясь в незамеченные вовремя ямы, продираясь сквозь бурелом…и размышляя о последних событиях. Вампир явно что-то недоговаривал.

Все это очень странно. Очень. Ждала ли нас в Бирюзовом засада или встреча была случайной? Может, инквизиторы просто пришли проверить, как идут дела в гостинице, хозяин которой — вампир, и наткнулись на удирающих нас. Перебросили по тревоге все местное отделение, или как у них это называется, завязалась драка…

Или все-таки выследили? И если да, то кто им нужен? Я или Северный князь? С одной стороны, не такая уж я важная фигура, даже с учетом незаконной инициации… Но тогда почему Смотрители преследовали нас с девочками в Зеленом — непонятно. А ведь преследовали, сейчас я в этом абсолютно уверена. Тогда, в горячке инициации, я увидела их необычные, не похожие на человеческие ауры, но не обратила на это внимания. Я так боялась вампиров, что мне и в голову не пришло, что у Смотрителей тоже могут быть планы относительно нас. Причем планы довольно агрессивные: интуиция просто вопила о смертельной опасности, правда, я сначала подумала, что это из-за Максимилиана. Но сейчас он рядом, и никакого предчувствия смерти и в помине нет. Значит, все же инквизиция…

И еще. Что за дурацкая история с неинициированными ведьмами? Кому могло понадобиться убивать детей? Вампирам? Ну-ну. Все знают, что за этих девочек мы будем мстить, и мстить страшно. А если в дело еще вмешаются королевы, то убийце и христианский ад покажется вполне уютным местечком. А что касается остальной информации, которую сообщил мне князь… Про убитого вампира я лично ничего не слышала, так что в расчет его не берем. Максимилиан все сваливает на козни инквизиторов, но уж больно гладко у него все выходит. Фанатики решили устроить геноцид и стравливают два самых сильных народа — сюжет для заокеанского блокбастера. Но сам князь верит в то, что говорит. А мне? Верить или нет? Вопросы, вопросы…

И последнее…но очень-очень важное. Наша звезда.

Я хорошо понимаю, что случилось. Мой страх взломал внутреннюю блокировку. Состояние аффекта — вот как это называется. В экстренной ситуации оказались востребованы все внутренние резервы. И человеческих оказалось слишком мало. Как следствие — инициация. И ладно, если бы я «вскрыла» только себя, но девчонки тоже попали под раздачу. Хорошо хоть, мы совпали с одной из главных фигур, пусть и очень приблизительно, а то бы дело могло бы закончиться чем-то гораздо хуже преждевременной инициации. Но и в этом случае проблем не оберешься. Особенно со Смотрителями. Несанкционированная инициация — вот как это называется. Конечно, ни о каком умысле со стороны моих подруг говорить не приходится — круг замыкала я. Но инквизиция может…кхм… «не заметить» того, что инициация была случайной.

Та-ак. Опять проблемы?

За Джайян можно не беспокоиться. Ее мать — уважаемая ведьма, да и бабушка тоже; дочь и внучку в обиду не дадут. Клан у них древний, кто-то из основателей рода, по-моему, входит в Совет Королев. Отобьются.

Родители Айне — смертные, это защита даже надежнее. Смертному нельзя причинять боль посредством магии — это закон, даже для инквизиции. К тому же пророки и целители — особая каста, они неприкосновенны. А у Айне — дар.

Феникс…Кажется, у нее было убежище «на крайний случай». Где-то в соседнем измерении. Если что — всегда успеет улизнуть. И, пожалуй, она единственная из компании, кто без труда продет Испытание. Если, конечно, инквизиция будет играть честно.

Остается Этна. Ни родословной, ни укромной норы. Ни даже особенной силы, но характер… М-да. Если придется доказывать право — докажет и не поморщится. Просто из принципа. Да и моя мама вряд ли останется в стороне, если тронут кого-то из девочек. А мама… это мама. Вот уж за кого я абсолютно спокойна.

Но почему же так…страшно?

Я покосилась на вампира, и мое беспокойство тут же улетучилось, вытесненное более насущными мыслями. Интересно, а он о чем думает? Идет себе, как ни в чем ни бывало. Сильный, уверенный… И красивый, зараза. Даже несмотря на эти жуткие клыки. Хотя… Без них было бы совсем не то. Хищно-беззащитная красота. Могущество и уязвимость в одном флаконе. А он еще и издевается надо мной, постоянно подтрунивает над моими страхами, но при этом смотрит так…нежно? И как к нему относиться после этого?

Под ноги подвернулся какой-то корень. Опять.

— И что на этот раз? — голос ровный, но губы уже растянулись в невыносимой, невозможной улыбке.

— На тебя засмотрелась, — абсолютно честно ответила я, прокручивая в голове последние несколько минут.

Максимилиан хотел что-то съязвить в ответ, но вгляделся в мое лицо, словно прислушиваясь к чему-то, закашлялся и отвернулся. С трудом вернув себе серьезное выражение лица, обратился ко мне. Сейчас вампир выглядел…смущенным?

— Ладно тебе… И вставай. Разлеглась тут… — быстро пробормотал он, глядя в сторону.

Я подумала, подумала… И решила повторить свой вчерашний трюк.

— Ни-за-что. Меня ноги не держат, — небольшое художественное преувеличение.

— Врешь.

— Вру. А давай устроим привал?

— Нет.

— Ну пожалуйста!

Максимилиан скорчил кислую мину.

— Если ты настаиваешь… Но не надолго. И не здесь, — быстро добавил он, оглядев непроходимый бурелом вокруг. Всмотрелся в переплетение веток, уверенно кивнул. — Вон там — поляна. Думаю, нам подойдет.

— Ура! — получив нужный ответ, я мигом вскочила на ноги.

Я рано радовалась. Через полчаса продирания сквозь заросли орешника и крапивы я начала подозревать, что искомая поляна — всего лишь способ заставить меня идти дальше. Но внезапно лес кончился, и мы вышли на…поле?

Оно было огромным. Но поразили меня не его размеры, хотя отыскать в таком древнем, глухом лесу свободный уголок ой как не просто.

Оно пылало.

Точнее, так казалось на первый взгляд. Розы — алые, пурпурные, бордовые, рыжие, бледно-золотые, густо-фиолетовые, до черноты — великолепнейшие розы, стелящиеся по земле и кусты высотой в два моих роста, покрывали поляну сплошным ковром, а посреди этого огнистого цветочного безумия величественно раскинуло ветви дерево с золотистыми листьями, увитое лианами.

Время остановилось. Лишь странный назойливый звук, похожий на шелест тысяч насекомых, ввинчивался в уши. И только когда режущая боль в легких стала невыносимой, я поняла, что забыла, как дышать…

— Это…невероятно… — казалось, слова даются князю с трудом.

— Ты раньше видел…подобное? — хрипло откликнулась я.

— Нет. Удачное место мы нашли, да? — в пронзительно синих глазах появилась хитринка. — Устроим здесь привал. И…давай-ка наперегонки к дереву. Кто последний — станет обедом!

Я счастливо рассмеялась. Ну как на него обижаться? И вообще, еще посмотрим, кто кого!

— На счет пять начинаем, — подначивающее подмигнул вампир. — Раз, два…пять!

Мы рванули с места. Земля прогибалась под ногами, как натянутое полотно. Конечно, вампиры бегают быстро, но патологические трусихи вроде меня тоже развивают неплохую скорость. И поэтому я отстала не намного, и когда Максимилиан резко остановился, врезалась в него, сбив вампира с ног и чудом не вывихнув плечо, кувырком покатилась по траве, пока не врезалась лбом в то самое златолистое дерево. «Ага, я первая, — пронеслась в моей гудящей голове шизофреническая мысль. — Интересно, каково это — получить вампира на обед?» Я глупо хихикнула.

— Не-е-ет!

Перед глазами все еще плясали разноцветные звездочки. Вау, я в открытом космосе. А почему Ксиль так орет?

Назойливый шелестящий звук становился громче и громче. Теперь он шел откуда-то сверху. Я запрокинула голову, готовую развалиться на части. Краем глаза заметила, как Максимилиан неловко встает, цепляясь руками за тонкие колючие лозы, группируется для прыжка…

Налетел ветер, и затрепетали, как язычки пламени, золотые листья, зашевелились лианы…

Лианы?

Тонкие, коричневые, блестящие…

Звук заполнил все пространство.

…непрерывно изгибающиеся, желтоглазые лианы. О. нет…

Горло словно сдавило обручем. Древесные змеи. Он не шутил… Острые мордочки вытянулись к земле, узкие тела соскользнули с веток, но за мгновение до того, вниз хлынула живая волна, мощный удар отбросил меня в сторону.

— Беги, дура!

Тонкая, затянутая в черный шелк фигура исчезла под лавиной извивающихся мерзких тел. Накатила тошнота.

Звук, жуткий, шелестящий, раздавался из-под каждого куста. Я неслась к лесу, перепрыгивая через маленькие коричневые смерти, позабыв себя от ужаса. Мир сузился до невидимой тропинки, ведущей за пределы ловушки, до отвратительного влажного шипения и оглушительного биения сердца.

Что-то мягко ткнулось мне в плечо, оттягивая лямку рюкзака назад. Я повернула голову…и заметалась бессмысленными кругами, раздирая легкие криком.

Полутораметровая тонкая гадина вцепилась в плотную ткань.

— Сдохни, тварь… — вместо крика из сорванного горла вырвался свистящий шепот. Но в ту же секунду спица в волосах полыхнула холодным огнем, в плечо ударил тупой разряд боли… Скорченное змеиное тельце, будто выжженное изнутри, осталось в траве, а я, полуслепая от ужаса, прыгнула вперед…и провалилась сквозь землю.

Перед глазами мелькнуло сплетение колючих лоз, полуразрушенная каменная кладка… Что-то холодное скользнуло за шиворот.

Снова крик. (Это я кричу?) Груда камней под ногами. Не падать, падать нельзя. (Почему?) Бег вслепую по каменным коридорам, все быстрее, быстрее. Бежать, натыкаясь на холодные стены, падать, набивая шишки, бежать…

(Зачем?)

(Где я?)

…впечаталась локтем в перегородку, что-то хрустнуло, стена подалась в сторону, кувырком в темноту, ощетинившуюся ступенями…

Бег. Бег.

Ноги теряют опору, я лечу куда-то вниз.

Вспышка боли.

Темнота. Тишина.

 

Глава 6

Было холодно и жутко неудобно. В спину впивалось что-то острое, в лодыжке (той, которую я подвернула, прыгая из окна) поселилась тупая ноющая боль. На лицо капала вода.

Стоп. Где я?

Я резко распахнула глаза и села. Н-да. Результат нулевой. Та же темнота и тишина, нарушаемая лишь звуком капающей воды. А вдруг я ослепла? Нет, бред…

Воспоминания накатили внезапно. Прекрасная поляна, обернувшаяся смертельной ловушкой, отчаянный крик Максимилиана, его тонкая рука над извивающейся коричневой массой, в бледные пальцы вцепилось сразу несколько тварей. Паническое бегство, осыпающаяся под ногами земля, безумие подземелья. И в завершение — вдохновенный полет с энной высоты.

Чу-удненько.

Я глухо застонала, уткнувшись в ладони. Только без паники. На князя рассчитывать не приходится, хорошо, если сам выживет. Да, вампиры не чувствительны к ядам, но не в таких количествах. Парализованный, он будет беспомощным, и если до него доберется нежить или дикие звери…. Не думать, не думать об этом.

Так, проблемы решаем в порядке поступления. С собой бы разобраться…

Я осторожно, морщась от каждого движения, сняла рюкзак, плащ. Встряхнула. На камни упало что-то металлическое. На ощупь нашла предмет.

Спица. Выпала из прически после того, как я активировала вложенное в нее заклинание. И из-за этой вещицы я прошибала головой стены? Надо что-то срочно делать с нервами.

Теперь — нога. Я, стиснув зубы, ощупала лодыжку. Ничего серьезного, похоже, просто слегка потянула. Идти могу — уже хорошо.

Жаль, не видно, куда.

Я истерически хихикнула, представив, как шарю руками в метре от выхода. Вывод — надо раздобыть свет. Как бы это сделать? Ночное зрение — не пройдет, в полной темноте — а здесь царит именно такая — даже вампиры не видят. Следовательно, нужен источник света. Энергетическая сфера его почти не дает, «лампу» и «солнце» я делать не умею. Можно, конечно, попробовать… но в случае неудачи тут все взлетит на воздух. К тому же постоянная подпитка выматывает, а силы мне еще ой как понадобятся. Я механически покатала спицу пальцами. Жаль…хороший был амулет.

Амулет?! Ну конечно! Это же теперь пустышка, ее заговорить — раз плюнуть!

Я стиснула спицу ладонями, шепча бессмысленные слова, упрашивая, умоляя металл вспомнить, как светит солнце, как его ласковые лучи играют на серебристых гранях… Спица нагрелась, запульсировала жаром…и вспыхнула, словно лампочка. Я, щурясь, смотрела на свет, пробивающийся сквозь сомкнутые пальцы. Глаза с непривычки резало, но я ликовала: получилось! У меня получилось сделать собственный амулет! Я подняла светоносную спицу и огляделась.

Я находилась в огромном зале с пятиметровыми потолками. Прямо надо мной зияла дыра. Ух! Оказывается, я еще удачно упала — полет с такой высоты мог закончиться летально. А так — отделалась парой ушибов. Воистину дуракам везет.

Это из хороших новостей. А из плохих… Я по-прежнему не понимаю, где нахожусь и как отсюда выбираться. Обратно в дыру я не полезу, потому что, во-первых, отношения с левитацией у меня крайне скверные (метр-два — мой потолок), а во-вторых, боюсь высоты. Значит, надо идти другим путем. А это возвращает к вопросу: где я?

Начинаем рассуждать логически. Поляна находится в сердце древнего леса, о котором люди не подозревают, ведьмы, вампиры и инквизиция зовут его Срединным, малые народы — Черным, эльфы — Великим-и-Забытым.

Стоп. Эльфы жили здесь раньше, значит ориентироваться надо именно на эльфийское название. Аль-кенто'тэаа… Не то, чтобы я хорошо знала эльфийский… Но что-то отложилось в моей бедовой голове еще с тех давних пор, когда мы жили в Приграничном. Мы — это мама, брат и я. У мамы несколько лет были дела в этом городе, что-то связанное с изучением каких-то там редких растений. У нас с Хэлом никаких дел не было. Зато была куча времени и абсолютная свобода передвижения. Неудивительно, что через некоторое время нам надоело слоняться по городку, который на проверку оказался совсем небольшим, и мы с братом начали бродить по окрестным лесам, плавно переходящим в эльфийские Дальние пределы. Мне тогда было восемь, а Хэлкару, моему брату, — шесть. В один прекрасный день мы заблудились. Когда мы не явились домой ни к обеду, ни к ужину, мама подняла по тревоге весь городок. Поиск в окрестностях ничего не дал. По счастью, в Приграничном издавна жили не только люди, но и эльфы. Узнав, что в Приграничном лесу потерялись маленькие дети, остроухие тут же подключились к поискам и даже послали весточку в Дальние пределы.

Пока шли поиски, мы успели забраться довольно далеко. Сначала нам было весело, но когда стемнело, стало очень страшно. Мы замерзли, проголодались и устали. Ночевать пришлось на дереве…

Два дня пролетели, как в кошмаре. К счастью, на третий день на нас, голодных, чумазый, зареванных и насмерть перепуганных, наткнулся эльфийский патруль. К этому времени до Дальних пределов гораздо ближе, чем до Приграничного, поэтому решили идти именно туда. Леди Элен должна была телепортироваться в Пределы утром. Нас же Старший в отряде на всякий случай отвел к целителю, единственному на все Дальние пределы.

Так мы познакомились с Дариэлем…

Я тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Сейчас надо сосредоточиться на переводе. Возможно, в нем есть подсказка. Я нахмурила брови, собираясь с мыслями. Та-ак… Ведущим в словосочетании является корень «kaenntoh» — «великий». Но он так же может переводиться в зависимости от контекста как «главный», «основной», «центральный». Второй корень — «teaha» — «заброшенный», «забытый», «покинутый». «Al'le» — артикль, придающий эмоциональную окраску выражению.

И что это мне дает? Ни-че-го.

Стоп. Я же где-то слышала слово «kaenntoh», причем не один раз. Может, в какой-нибудь легенде? Дариэль нам с братом много чего рассказывал. Он вообще любит сказки, этот целитель… Вполне возможно, что…

Тут меня осенило.

Не из какой это не из легенды. Эльфийская столица называется Кентал Артей — Вечные пределы.

Аль-кенто'тэаа — это не название леса. Это означает всего лишь «заброшенный предел». Один из оставленный после Первой войны городов. И я сейчас нахожусь в эльфийском дворце, за несколько десятков тысяч лет ушедшем под землю.

Все эльфийские дворцы построены по определенному плану. Центральный зал, вокруг него — цепочка залов поменьше, коридоры в виде концентрических кругов…и во внешнем круге лестницы на крышу.

Вот оно.

Вряд ли у меня будут проблемы с тем, чтобы найти основной зал, а там уж как-нибудь выберусь на поверхность. Сплету зов для Максимилиана… Главное — не паниковать и действовать последовательно. Ага. Всего лишь. Я выругалась сквозь зубы. Ведьма я или нет? У меня есть магия, плюс содержимое рюкзака, плюс амулет. Неужели не справлюсь?

Я с трудом поднялась на ноги, надела плащ, закинула на спину рюкзак и осторожно двинулась в сторону темнеющего дверного проема. Свет дробился на камнях, отражался в их гладких гранях, путался в полуистлевших тканях. Я шла, осторожно ступая по ветхим коврам, сохранившимся лишь благодаря магии этого места, и старалась не обращать внимания на жуткие тени в углах.

Через несколько часов бессмысленного блуждания по залам и коридорам я поняла, что ошиблась. Надо было остаться там, найти способ добраться до пролома в потолке. Найти свой энергетический след, вернуться по нему на эту злосчастную поляну. Нет же — я решила поиграть в Лару Крофт, и теперь весьма смутно представляю, куда идти или хотя бы как вернутся в тот зал с трещиной на потолке. Дважды я проваливалась в «мерцающие» порталы, работающие нестабильно и только в одну сторону, и вдобавок сжигающие энергетический след. А если учесть, что они могли вести в соседние дворцы… Я стиснула зубы, не давая отчаянию затопить мысли. Потерялась. Но я хотя бы жива и здорова. А вот вампир — в лучшем случае — лежит парализованный.

Нога запуталась в складках полуистлевшего ковра. Я неловко взмахнула руками, но не упала — прогресс. Авось к концу путешествия и спотыкаться перестану.

Эта случайная остановка заставила меня невольно оглядеться по сторонам. А посмотреть здесь было на что. То, что я поначалу приняла за стены, оказалось высокими, до потолка, полками, забитыми книгами. Библиотека, догадалась я. Древняя эльфийская библиотека. Я робко подошла к полкам, вытянула наугад книгу. Руки дрожали от волнения — еще бы, такая ценность… Даже сами остроухие, среди которых встречались и те, кто справил уже свой пятидесятитысячный день рождения, наверняка ощутили бы трепет перед лицом такой древности. Какой же могущественной была магия этого места, если в течение стольких веков она хранила хрупкий пергамент от тления! Я бережно раскрыла том. Руны были странные, выполненные в готическом стиле, но узнаваемые. И язык тоже читаемый — не без архаизмов, но корни знакомые. Как и у всех долгоживущих рас, у эльфов язык практически не менялся со временем. Сощурив глаза, я водила пальцем по строкам, положив тяжеленный том на колени. Сначала путалась в нагромождениях непонятых имен и названий, запутанных грамматических конструкциях, а потом…

— Сказки! Это же просто сборник легенд!

Я рассмеялась. Здорово! Если выберусь отсюда, подарю Дариэлю, в благодарность за то, что учил меня языку. Я улыбнулась, вспомнив нелепо точащие из-под кепки острые ушки, копну янтарно-золотых волос, собранных в небрежный «хвост», хитрющие зеленые глаза… Да-а, он будет счастлив.

…целителем оказался высокий светловолосый эльф, одетый почему-то не в классические летящие шелка, а в драные джинсы и черную футболку с белым логотипом «Гринпис». Я тут же прекратила плакать. Запрокинула голову, с открытым от удивления ртом рассматривая диковинку. Брат тоже соизволил вытереть сопли и уставиться на этого неправильного эльфа. А он, вместо того, чтобы сделать нам замечание, присел на корточки и произнес с самым серьезным видом:

— Мое имя Дариэль. А как зовут вас, уважаемые господа?

— Найта.

— Хэл.

Мы выпалили это почти одновременно. Дариэль пожал нам руки и пригласил в дом:

— Надеюсь, вы не откажетесь от чая с печеньем?

Брат хотел сказать что-то благодарное, но практичная я ткнула его в бок:

— А кроме чая у вас ничего больше нет?

Старший в патруле от такой наглости аж поперхнулся и зашипел:

— Невоспитанные человеческие…

Дариэль недобро сощурил глаза и бросил одну-единственную фразу на эльфийском. Старший покраснел и чуть слышно пролепетал извинения. Целитель отмахнулся от него и небрежным жестом отослал. Потом снова повернулся к нам:

— У меня есть все, что только пожелает юная леди. Вы принимаете приглашение? — и хитро подмигнул нам.

Конечно, наши сердца были завоеваны. И через несколько минут мы уже сидели за высоким деревянным столом и уплетали ужин так, что за ушами трещало, попутно вываливая на эльфа историю наших блужданий. Он внимательно слушал нас и перебил только один раз, когда Хэл рассказывал о том, как упал ночью с дерева:

— У тебя ничего не болит? — встревожено спросил эльф (мы уже торжественно договорились обращаться друг к другу на «ты»).

— Не-а, — замотал головой брат, — я только коленку разбил, вот! — и закатал штанину.

Дариэль тут же осмотрел ссадину.

— Придется ее немного полечить. Ты не против?

— Чур, без зеленки! — мгновенно сориентировался Хэл.

— Никакой зеленки, — серьезно пообещал эльф. — Спорим, даже не почувствуешь? — и накрыл ссадину рукой.

— А вот и почувствую! — вскинулся брат.

— А вот и нет! Кстати, уже все, — Дариэль убрал руку, открывая абсолютно чистую кожу.

Хэл только рот открыл от удивления.

— А мама так не умеет, — огорчилась я.

— Так больше никто, кроме меня, не умеет, — похвастался Дариэль. Я повеселела — если совсем никто, тогда еще ладно.

Потом мы пили ужасно вкусный чай из каких-то трав и сушеных ягод и ели печенье, болтали, смеялись. Дариэль знал кучу разных историй: про животных, про заброшенные города, про героев древности… От сытной еды и обилия впечатлений нас быстро разморило. Дариэль спохватился и отвел нас в комнату под самой крышей. Уже засыпая, я вспомнила, что мама рассказывала про эльфов, и спросила:

— А сколько тебе лет?

Дариэль смешно наморщил лоб, подсчитывая.

Ответ вверг меня в состояние немого шока:

— Семь тысяч шестьсот восемьдесят два.

— Сколько-сколько?

Я как раз закончила второй класс и в больших числах более-менее разбиралась. А Хэл непонимающе посмотрел на эльфа:

— А это много?

Дариэль пожал плечами. Вместо него ответила я:

— Ужасно много. Просто офигительно.

Засыпала я со спутанными мыслями.

Наутро в Дальние Пределы телепортировалась мама. Она долго, со слезами на глазах благодарила поисковый отряд и особенно Дариэля. Немного смущенный целитель пригласил ее на чай. День пролетел незаметно. Уже прощаясь, Дариэль наклонился к нам с Хэлом:

— Ну как? Не будете больше убегать?

— Не-а, — помотали мы головами. А я подумала и добавила:

— Только когда соскучимся по тебе.

Дариэль весело посмотрел на маму.

— Видите, леди Элен? Они уже сейчас планируют следующее приключение. Может, все-таки подумаете над моим предложением?

— Ну что вы, не хочу обременять вас… — начала было возражать мама.

— Это нисколько меня не обременит, — улыбнулся эльф. — Я буду только рад гостям. У вас замечательные дети.

…в конце концов мама сдалась. С тех пор каждое лето мы с Хэлом проводили у целителя. Только в прошлом году я не смогла приехать. Дариэль очень огорчился.

«В этом тоже вряд ли получится», — с грустью подумала я. Все меняется…

Я поднялась с полуистлевшего ковра и уже собиралась идти, когда мое внимание привлекла странная книга в сверкающем переплете. И как только я ее сразу не заметила? Она стояла на верхней полке, и пришлось карабкаться по стеллажам, как по лестнице. С риском для жизни, кстати. Но зато, когда я открыла ее… На миг от волнения потемнело в глазах. Это оказалась книга боевых заклинаний. Причем не простых, а заточенных под ведьминское колдовство. Ни одной формулы, только схемы и узоры, рисунки и ассоциативные ряды сплетались в причудливое кружево, использовать которое могли лишь те, для кого слова «динамика энергетических полей» — пустой звук, а истинная магия похожа на музыку.

Но сейчас мне некогда с этим разбираться. Я со вздохом запихала трофей в рюкзак и продолжила блуждания в недрах подземного дворца…

* * *

Танец теней в углах. Пыльная тишина ветхих залов. Километры истлевших ковров и стертого камня под ногами.

Я в изнеможении опустилась на пол.

Все. Больше не могу.

«Сейчас день или ночь? И сколько времени уже прошло там, наверху? А, неважно…»

Было все равно. Я слишком устала от темноты, тишины, постоянного страха. Очень хотелось есть и пить, но воды нигде не было. Перерыла в поисках припасов весь рюкзак, нашла лишь пару яблок, только подстегнувших жажду. Но яблоки были несколько часов назад…

Я сжала кулаки. Если не придумаю, как достать воду, с надеждой на спасение можно распрощаться.

Я же ведьма. Я сильная. Надо только взять себя в руки.

Вдох. Выдох. Спокойно. Воду могут искать даже люди. Я видела таких по телевизору, со смешными рогатками в руках. У меня есть преимущество. Ведьмам глупые палки не нужны. Нужно только…

Закрыла глаза. Расслабилась. Вслушалась в тишину. Беззвучно, одними губами зашептала, как детскую считалку…Зашептала, вспоминая…потоки дождя, ручьи, моря…горькой каплей на губах, полной чашею в руках, белым облаком под вечер…ты бежишь ко мне навстречу…сточишь камни за года, я зову тебя…

…вода…

Есть!

Сквознячок взъерошил волосы влажным прикосновением, как прядь тумана. Улыбаясь, я выхватила из потока воздуха путеводную ниточку. Вскочила, сломя голову бросилась по следу, через пустые залы, через узкий высокий коридор, по винтовой лестнице (наконец-то лестница! Но это потом…) вниз, вниз…

Посеребренная дверь распахнулась от легкого толчка.

Передо мной лежало целое озеро. Упала на колени, с наслаждением глотая ледяную влагу, пила, пока от холода не свело зубы, а в желудке не забулькало. И только потом огляделась.

Вау! А спица-то моя здесь не нужна.

Посреди озера, не такого уж большого, как показалось сначала, возвышался помост из прозрачного камня. К нему вел тонкий мостик без перил. Везде — вокруг озера, на островке и даже на узкой каменной полосе над водой — горели факелы. И не простые, а ритуальные: очень короткие, с ярким синим пламенем.

Любопытно.

С чувством, что совершаю непоправимую глупость, я ступила на хрупкий мостик и направилась к островку.

Точно посередине помоста, в окружении пылающих факелов, стояла простая деревянная шкатулка, от которой веяло очень древней магией. Я протянула руку к резной поверхности. Отдернула. Наставительным тоном произнесла, обращаясь к себе, любимой:

— Найта, не дури. С таких интересных вещичек и начинаются большие неприятности.

Тряхнула головой. Вздохнула.

И откинула крышку.

Ничего. Ни взрывов, ни грохота, ни жутких чудовищ. Только поблескивают на светло-сером бархате кольца. Причудливые, но чем-то неуловимо похожие. Широкое, из чередующихся полос: золото-серебро-золото, с тончайшей вязью рун посередине. Светлое, почти белое, ободок плавно перетекает в затейливое сплетение веточек, усыпанных багровыми камнями, как будто поглощающими свет. Я уважительно присвистнула: такое одень — закроет, поди, целую фалангу. Тяжелое, наверно.

Третье — кольцо, стилизованное под сложенную в несколько раз цепочку с мелкими звеньями и подвеской из оправленного в металл осколка зеркала. Еще одно — черненый ободок, в котором вьется узор из невесть как вплавленных в основу зеленых камешков. И — точно в центре шкатулки — тонкое колечко из металла белее серебра и сверкающего ярче алмаза. Крошечный кристалл-инкрустация то сияет звездой, то наливается непроглядным мраком. Игра света, что ли? Я повертела колечко в руках…и надела на безымянный палец.

Ба-бах! Кто-то жаловался на отсутствие грома и молний?

Факелы полыхнули до потолка и погасли, озеро мгновенно затянулось льдом. Камень-подставку расколола глубокая трещина, в которую едва не провалилась шкатулка. Я едва успела подхватить невесомую деревянную коробочку и быстро сунула сокровище в рюкзак, обзывая себя при этом жадной дурой, и замерла. Ну что за приступ клептомании! За мной такого сроду не водилось. А сейчас…а сейчас меня как под руку толкали, даже подумать о том, чтобы оставить кольца здесь, было невозможно, почти болезненно.

Камень прошила еще одна трещина, и я, поскальзываясь на льду, рванула на берег. Уже в дверном проеме обернулась, услышав странный, скрежещущий звук.

Лучше бы я этого не делала.

Из трещины высунулась костлявая рука и манила меня пальцем.

Я замерла, скованная страхом, наблюдая, как края трещины медленно расходятся, обнажая уродливо вытянутую черепушку, белые ребра, удлиненные фаланги пальцев, сжимающие ятаган.

Страж! Дариэль как-то рассказывал о таких тварях! Они вроде как охраняют важные реликвии…

Воспоминание о хитрой золотоволосой бестии подействовало на меня благотворно, и я наконец-то начала действовать, как положено: завизжала и драпанула вверх по лестнице, краем глаза заметив, что страж уже выкарабкался из трещины и направляется ко мне, а в расколотом камне виднеется еще один белый череп. Впрочем, я сомневалась, что дело ограничится одним только черепом.

Три этажа пролетела, не сбив дыхания, потом ступеньки кончились, и я понеслась по коридору направо. Зал, переход, снова зал… Сзади что-то мерно громыхало. Судя по звуку, метрах в двадцати. Я злорадно ухмыльнулась. Посмотрим, кто кого.

Загадочно мерцающий шарик завис под очередной аркой. Раз, два…

Пора!

Древние стены сотряс взрыв.

Так и знала, что не стоит экспериментировать с «лампой».

Я заворожено смотрела, как в оседающих тучах пыли постепенно вырисовывается белый силуэт. Нескольких ребер не хватает, левая рука, с ятаганом, осталась под завалом. Рано радоваться, с меня и этого хватит.

Страж неторопливо приближается. Конечно, чего ему торопиться. Рано или поздно я устану бежать.

Спокойно. Могло быть и хуже. С т'ларом вообще никаких шансов, а ведь вырвалась же. А это — просто страж.

Руки меленько дрожали.

Спокойно. Шанс есть. Но если я не соберусь с силами… Мне есть ради чего жить.

(…Хэл сосредоточенно читает книгу, солнце играет в темных волосах…)

(…мама плетет что-то необыкновенно сложное, руки окутаны мягким сиянием…)

(…Айне кружится под дождем, глаза плотно закрыты, лицо запрокинуто к небу…)

(…уголек на ладони Феникс…)

(…Этна…Джайян…Дариэль…)

(…серебряные искры в невозможно синих глазах…)

Сила жгучим потоком забурлила в груди, растеклась по венам, горячей волной хлынула из выставленных в защитном жесте ладоней. Кружево заклинаний, вдохнувших жизнь в хрупкие кости, таяло в этом потоке…

Посчитав свой долг выполненным, сознание меня покинуло.

Когда я пришла в себя, первым ощущением была крайняя, абсолютная опустошенность. Даже после…вампира…я чувствовала себя лучше. Тогда я ослабела физически. Сейчас из меня как будто вынули душу, хорошенько растоптали и вложили обратно. Хотя почему «как будто»? Магия и есть часть моей души.

Полная беззащитность. Теперь я дня два не смогу даже костер разжечь. Но отсюда надо как-то выбираться. Кажется, лестница недалеко — всего-то зал и пара переходов. Вот попаду на поверхность, а там посмотрю, что дальше делать.

Я неуверенно осветила груду обломков спицей-амулетом и невольно поежилась. Н-да. С пульсаром я тогда погорячилась. Взрыв полностью обвалил потолок в предыдущем зале и частично — этажа на три вверх. И как только скелет уцелел? Наверное, было все-таки меньше двадцати метров.

Карабкаться по этим развалинам было бы глупо. Я пнула один булыжник, расшатала другой… И полезла наверх.

Чем дальше я забиралась, тем острее чувствовала, что в плане есть какой-то изъян. Серьезный. Я о чем-то забыла. О чем-то очень важном… Развалины остались позади. Еще чуть-чуть — и вот знакомый коридор.

Я замерла, боясь пошевелиться. Прямо-таки изъян на изъяне. В прямом смысле. Потому что на ступенях, ведущих только вниз, восседал второй страж, опираясь на громадных двуручник. Еще один меч лежал рядом.

Даже ребенку ясно, что скелеты не могут говорить. Нет ни голосового аппарата, ни легких, ни связок. И видеть они не могут — глаза-то отсутствуют. Но страж, видимо, об этом не знал. Он повернул ко мне черепушку и заговорил приятным глубоким голосом:

— Возьми оружие. Победишь меня — заработаешь Право.

Я опешила. Это что, предшественник современной инквизиции или Cadaver Sapiens, Нежить Разумная?

— А-а…я не умею драться на мечах.

Страж устало вздохнул (Он не может дышать! У него же нет легких!).

— Драться не надо. Нужен всего один удар. Доказательство, что ты достойна владеть. Если не сможешь нанести удар, наступит моя очередь. Я смогу.

— А вам оно надо? — ляпнула я прежде, чем сообразила, что делаю.

— Лично мне — нет. Я тебе даже благодарен за избавление от моего…хм…напарника. Он был весьма болтлив и глуп. Но долг есть долг, — страж лениво царапнул кончиком меча каменную ступеньку. — Я его выполню.

Я сглотнула. Ржавый меч непривычно оттягивал руку. Я размахнулась и…

С темной лестницы ко мне кинулась мама.

— Нэй, девочка, наконец-то я тебя нашла! Пойдем, я знаю, где выход. Хэл ждет на поверхности. Идем, доченька…

Я расхохоталась.

— Устаревший приемчик, мама, то есть, простите, господин страж. Я прекрасно знаю, где сейчас моя мама. И Хэл. Кстати, можете не трудиться, перебирая моих подруг. Звезду я почувствую даже лучше родственников. Получите свой удар!

Меч со свистом рассек воздух. Я не удержалась на ногах и приложилась виском о стену. Когда мир обрел относительную устойчивость, я обнаружила себя на холодном полу. А напротив сидел донельзя удивленный синеглазый вампир. Из рассеченной ключицы ручьем текла кровь.

— Малыш, я не спорю, у тебя есть причины меня ненавидеть, но, может, сначала поговорим? Или у тебя острое мозговое расстройство в связи с одиноким блужданием по заброшенным дворцам? Надо же, я всего-то два дня тебя не видел, а уже…

— Ты — не ты! Ты — страж!

А вот так смотрят только на очень больных.

— Точно сдурела, — он поднялся с пола и протянул мне руку. — Я, конечно, понимаю, темнота-опасность-паранойя и дальше по списку. Но, к твоему сведению, технология изготовления стражей канула в Лету еще во время Первой войны. Странно было бы их встретить так просто, — вампир внимательно посмотрел на меня. — Эй, да у тебя же глюки от жажды начались!

Я робко коснулась его бледных пальцев, горячих, вымазанных липкой кровью. Как это можно подделать? Я решительно вцепилась в протянутую руку, рывком встала. Машинально убрала за ухо прядь, так же машинально отдернула от лица вымазанные в чужой крови пальцы. Ксиль улыбнулся, ласково провел рукой по моим спутанным волосам.

В ту же секунду в нос ударил запах тления. Я с криком отшатнулась, впечатывая рукоять меча вампиру в челюсть.

Череп скалился мертвой улыбкой. Меч выпал из ослабевших пальцев, и я вслепую метнулась по коридору.

* * *

С тех пор прошло уже несколько часов. Снова ужасно хочется пить. А еще больше — спать. Ноги заплетаются, в глазах плавают алые пятна. Поэтому, когда из темноты коридора вырисовывается знакомый силуэт, мне кажется, что это обман зрения.

Максимилиан? Или очередной страж? Да какая, к черту, разница!

Всего несколько шагов, и я уже уткнулась в плечо, облитое черной тканью, разрыдалась.

Он ничего не сказал. Он просто освободил меня от рюкзака, укутал в свой плащ и взял на руки, как ребенка. А я все плакала и плакала, пока не уснула, и в моих снах был шум леса, звездное небо и дурманящий аромат разогретых солнцем трав…

 

Глава 7

Я очнулась от ощущения беззащитности, накатившего колючей волной. Распахнула глаза, огляделась…

Ночь. Мощные узловатые ветви скрывают небо, стволы старых деревьев, больше похожие на колонны, практически неразличимы в темноте: шаг-два — и лес уже сливается в сплошную стену. Прямо под боком у меня рюкзак, а чуть дальше, между корнями исполинского дуба свалены в кучу дрова. Вокруг — ни души.

Я снова одна. Вампир куда-то смылся.

— Максимилиан? — голос прозвучал тихо и жалобно, на грани всхлипа.

Тишина. Паника уже начала просачиваться из самого темного уголка души, когда…

— Малявка? — веселый, язвительный оклик. — Ты звала?

Вампир кинул охапку веток и тем, что лежали на земле, и только потом обернулся ко мне.

— Я испугалась, что ты ушел.

Он, ничего не ответив, отделил часть веток и поджег их. Пламя прыснуло во все стороны, жадно впиваясь в коричневую кору, похрустывая тонкими прутиками.

— Просто…одной страшно.

Максимилиан молча смотрел на огонь, и по его лицу нельзя было прочесть ровным счетом ничего. Оранжевый свет плясал на стволах ближайших деревьев, а дальше — темнота. Жуткая, таинственная, полная опасностей. Не выдержав, я встала, на негнущихся ногах обошла костер. Стараясь не думать о том, как это выглядит со стороны, села рядом с Максимилианом, прижалась щекой к его плечу, закрыла глаза. Подозреваю, лицо пылало, но мерзкое чувство одиночества постепенно уходило, растворяясь в знакомом травяном запахе. Князь пошевелился… Сейчас он скажет что-нибудь такое, и будет прав. А мне останется только утопиться со стыда.

Но вместо этого вампир ласково провел рукой по волосам и спросил:

— Ты считаешь, что это я виноват?

От удивления я забыл о своих страхах и, широко распахнув глаза, уставилась на князя:

— Нет, конечно. Никто не знал, что под этой дурацкой поляной был эльфийский замок.

Максимилиан поморщился.

— Я не об этом. Просто… — он запнулся — просто противно вспоминать, как я вел себя. Расслабился, утратил бдительность. Устроил догонялки…

— Да ладно тебе, — успокоила я его. — Меня тоже отвлекли цветы.

— Тебе простительно, — жестко возразил Максимилиан. — А я…я старше тебя в двести с лишним раз. Я опытнее, сильнее, умнее, в конце концов. Но совершаю глупость за глупостью. Засветился в Бирюзовом. Слишком долго использовал крылья. Проворонил поляну-ловушку, хотя раньше уже видел подобное. Из-за моей самоуверенности ты двое суток провела в катакомбах.

— Ты же не знал, что под поляной…

— Зато я знал, на что способны эти змеи. И все равно подставился.

— Ты спасал меня.

— Спасти тебя можно было десятью разными способами. А я выпендривался, как мальчишка.

— Нет!

— Да. И поплатился за это.

Я пристально вгляделась в его лицо.

— Ксиль? Что было на поляне…ну, когда я уже упала?

Вампир нехорошо усмехнулся.

— Урок для зарвавшегося вампира.

— Они тебя покусали?

— Нет, расцеловали! — зло передразнил князь. Но, глядя на мои пылающие щеки, смягчился. — На самом деле, я сильно перетрусил, когда оказался под этой кучей. Яд подействовал почти мгновенно. Похоже, совпал с приступом… — Максимилиан прикусил язык и насторожено посмотрел на меня: заметила, нет? — Вот и говори теперь об иммунитете… Хотя человек бы умер на месте. Мне надо было сосредоточиться, запустить регенерационный механизм. Вытравить из себя эту гадость. Но потом началось…всякое.

Его передернуло.

— Что началось? — я прикусила язык, но было уже поздно.

— Галлюцинации, — еле слышно выдавил из себя вампир. — Побочный эффект яда. Мерещилось, что змеи прогрызают меня насквозь. Вьют гнездо внутри головы. Самое глупое, что я прекрасно понимал, что это только кажется, и откуда образы — из твоего рассказа про т'лара. Но все равно не мог сосредоточиться и вместо пары часов провалялся аж до следующего вечера. В итоге ты чуть не погибла… — Ксиль с сомнением покосился на мои заплаканные глаза. — Надеюсь, это не из-за меня?

— Ну, вообще-то…

Он нахмурился. А я как-то сразу вспомнила, что ему уже тридцать шесть веков, и он — могущественный и жестокий вампир, и вдобавок возглавляет собственный клан не одну тысячу лет. И жалость семнадцатилетней девочки может показаться ему оскорбительной.

— Ты не обижаешься на меня?

Он закусил губу…и рассмеялся.

— Нет, конечно. Просто это…непривычно. Не бери в голову. Все это мелочи. Я гораздо больше боялся за тебя, — добавил он словно между прочим, поднимаясь с земли.

Я испуганно дернулась.

— Куда ты?

— Достану котелок и схожу за водой для ужина.

— Я с тобой.

Максимилиан, уже стоявший за пределами светового круга, решительно возразил:

— Нет. Если ты уйдешь, кто за костром следить будет?

Я вскочила и вцепилась в его рукав.

— Не оставляй меня одну! Пожалуйста!

Вампир посмотрел мне в глаза и терпеливо объяснил:

— Ты не будешь одна. До родника всего метров тридцать. Я буду тебя видеть.

И ушел. Гад. Ну не бегать же за ним по темному лесу? Я зябко передернула плечами и подсела к костру. Язычки пламени водили на дровах хороводы, тени вытягивали свои жуткие лапы к неровному световому кругу. Я вдруг поймала себя на мысли, что ищу среди оранжевых сполохов Душу Огня — и улыбнулась. Тогда мы с Хэлом в очередной раз смылись ночью в лес и разожгли костер. Мама быстро обнаружила пропажу, разволновалась и попросила Дариэля нас найти. Найти-то он нашел, но вот домой возвращать не спешил. Так мы и просидели втроем всю ночь у костра, вглядываясь в языки пламени. Ничего особенного не углядели, но дымом пропахли, как копченые селедки.

Душу Огня мы увидели позже. В Приграничный прибыла по делам одна из Королев, Мастер Пламени. Из глубины пронзительных серых глаз на нас смотрело то, что мы не могли отыскать среди жарко пылающих углей….

«Шалашик» из толстых веток, с таки трудом возведенный мной минут пятнадцать назад, окончательно прогорел и с тихим шелестом обрушился в костер, разбрасывая рыжие искры. Я аккуратно пристроила сверху еще пару дровишек и оглянулась на темные заросли. Ну где его носит? Сказал, что метров тридцать… Я же говорила ему, что…

— Не скучала? — невозмутимо поинтересовался вампир, плюхая котелок в середину костра.

— Заскучаешь тут, — пробурчала я, отвернувшись. — А ты где был?

— Сходил на разведку. На всякий случай. Кстати, — оживился Максимилиан, — а что за эльф, про которого ты сейчас думала? Да и вообще, ты вспоминаешь его при каждом удобном случае…

— Ты читал мои мысли? — ужаснулась я. Одно дело эмпатия, против которой я не возражаю, и совсем другое — телепатия. Мысли — это нечто более конкретное, чем чувства, но они в гораздо меньшей степени отражают истинное «я» человека.

— Не все и не постоянно. Но я же обещал, что ты не будешь одна! Так что там с этим остроухим? Твой воздыхатель?

— Скорее, наоборот, — хмыкнула я. — Моя первая и пока единственная любовь.

— Даже так? — съехидничал вампир, засыпая в котелок крупу.

— Ага. Но ты учти, что, когда я призналась ему в своей неземной любви, мне было девять лет. А ему — семь тысяч шестьсот восемьдесят три.

Максимилиан не выдержал и расхохотался.

— И что он ответил?

— Сказал, что если я не передумаю, то когда вырасту, он на мне женится, — абсолютно честно ответила я.

— И чем же тебя прельстил этот старый хрыч? — шутливо поинтересовался Максимилиан.

— Прекрасными золотыми волосами до колен, медовой кожей, хитрыми зелеными глазами и чудесными сказками на ночь, — в тон ему ответила я.

— Хм… — задумчиво протянул вампир. — Я бы и сам в такого влюбился…

— Не сомневаюсь, — язвительно вставила я.

— Как, говоришь, его зовут? — продолжал потешаться князь.

— Дариэль.

Максимилиан поперхнулся заготовленной фразой:

— Тот самый Дариэль?

Дежа вю. Или у меня все знакомые такие знаменитые?

— Смотря о чем ты, — хмыкнула я. — Если о самом талантливом эльфийском — да и не только! — целителе этой эры, то да, тот самый.

Максимилиан уткнулся в колени и истерически заржал.

— Так значит…я… — с трудом пробормотал он, утирая выступившие от смеха слезы — … умыкнул невесту эльфийского принца…

Я смутилась.

— Да ладно тебе, это же просто шутка. Мне было девять, и он рассказал очередную сказку со счастливым концом.

— Эльфы никогда не забывают таких обещаний, — внезапно посерьезнел вампир. — Особенно принцы, пусть даже и незаконнорожденные. Так что готовься к скорой свадьбе, если не сумеешь убедить его, что передумала.

Воцарилось неловкое молчание. Максимилиан возился с костром, я старательно рассматривала свои ногти. Ничего умного в голову не приходило.

— Э-э…как результаты разведки? — наконец выдавила я.

— Да вроде спокойно. Я прошелся по периметру, посмотрел, послушал… До входа в подземные дворцы не так далеко. Костер на ночь придется погасить, чтобы он не привлек внимания незваных гостей. Кстати, ты высоты не боишься? — внезапно спросил князь.

— Смотря какой, — осторожно ответила я. — А что?

— Узнаешь.

Я как можно равнодушнее пожала плечами. Узнаю так узнаю.

— Ладно. Что на ужин?

— Каша с сухофруктами.

— Что-то не вижу огорчения на твоем лице, — поддела я вампира.

— А почему я должен огорчаться? — усмехнулся в ответ князь. — Одно время я вообще был вегетарианцем.

— В темнице, что ли, сидел?

— Да нет. Просто были такие убеждения.

Если бы я уже не сидела, я бы, наверно, упала.

— Убеждения?!

— Ну да, — серьезно кивнул вампир. — Мне тогда казалось, что вся ваша еда на один вкус… — последние слова прозвучали неразборчиво, но Максимилиан быстро взял себя в руки и продолжил уже более громко. — Да и животных было жалко.

— А людей, значит, нет? — ехидно осведомилась я. Максимилиан мой выпад проигнорировал с поистине княжеским величием, не торопясь переходить на личости.

— Если бы нам было присуще чувство безрассудной жалости к кому попало, то вся раса вымерла бы за пару столетий. А маленькие причуды отдельных представителей на определенном этапе жизни значения не имеют.

Я задумалась. На время «кровавого безумия» вампиры были лишены всех эмпатических способностей. А потом… Убивали ли они на войне, сводили счеты с врагами или охотились на случайных прохожих — жалости не было, и не было случая, когда жертва, воззвав к совести кровопийцы, спаслась бы. «Интересно, — размышляла я, отстраненно наблюдая, как Максимилиан достает из рюкзака пакет с едой, — а если он убьет меня, то ему будет хоть капельку жалко?»

Стоп.

Из рюкзака.

Ой, ду-ура…

Князь повернулся и скептически поднял бровь:

— Что смешного ты находишь в овсянке и кураге? Расскажи, я тоже посмеюсь.

— Не в овсянке… — с трудом выдавила я сквозь смех, безуспешно пытаясь успокоиться. — Просто я эти два дня голодала…а в рюкзаке…

Вампир неопределенно хмыкнул, но комментарии оставил при себе.

Свет луны едва пробивался через плотное переплетение ветвей. Костер медленно догорал, отдавая последние крохи тепла. Усталость навалилась с новой силой. Я зевнула раз, другой… Вымытый в ручье котелок отражал багровые переливы тлеющих углей. Почти уютно.

Максимилиан со вздохом поднялся и начал закидывать костер землей. Запихнул в рюкзак котелок, накинул плащ…

— Эй, что ты делаешь? — спохватилась я. Вампир посмотрел на меня, как на ненормальную.

— Ты собираешься спать около потухшего костра? На холодной, сырой земле?

— Нет, но…

— Тогда вставай и пошли. Я видел недалеко прекрасное дерево…

— С ума сошел? — моя очередь возмущаться. — Я не мартышка, чтоб на деревьях спать. И вообще, по такой темноте я туда просто не дойду!

— Тебе идти и не придется.

Вампир ловко подхватил меня на руки и, не обращая внимания на гневные вопли, направился…прямиком в ежевичные заросли. Не так уж плохо.

Если бы он еще при этом шел, как нормальный человек, а не баловался с гравитацией, прыгая от одной прогалины до другой!

— Я не говорила, что меня укачивает?

Прыжок. Ма-аленький такой, метров на пятнадцать, по сумасшедшей траектории, огибающей стволы.

— Нет. Потому что ты исключительно правдивая девочка и врать мне не стала бы, — невозмутимо откликнулся князь, продолжая издевательства над физическими законами.

Я не очень-то удивилась тому, что вся эта паранормальная акробатика завершилась на толстенной ветке старого дерева из тех, чью породу уже не определить. Свесив ноги вниз, удобно прислонившись к необъятному стволу, я с интересом наблюдала за попытками вампира устроить из куска ткани и жесткого дерева сносное место для ночлега. Не то, чтобы было хорошо видно… Одно могу сказать точно: деятельность он развил бурную.

Спустя некоторое время шевеление в темноте прекратилось, и довольный голос позвал:

— Эй, ведьма! Давай сюда!

Что именно давать и куда это «сюда» разъяснений не последовало. Я со вздохом опустилась на четвереньки и, судорожно цепляясь сук, казавшийся теперь уж-жасно ненадежной опорой, поползла вперед. Когда меня начали одолевать сомнения в правильности выбранного направления, холодные пальцы обхватили мою лодыжку и с силой дернули. Коротко взвизгнув, я мешком свалилась вниз, локтями впечатавшись в чью-то наглую физиономию, а коленом…хм…честное слово, я не нарочно! Отчетливо скрипнули зубы, князь нецензурно прокомментировал мою манеру приземляться, но обошлось. Неловко перевернувшись на спину (вампир вздохнул с облегчением), я осмотрелась.

Место ночлега представляло собой не то люльку, увеличенную до размеров взрослой кровати, не то гамак из плотной, почти не просвечивающей ткани, подвешенный на двух ремнях. Материал был тонкий, но необычно теплый; он давал странное ощущение защищенности, словно отсекая нас от остального мира.

— Из чего это сделано?

Вампир задумался.

— Если честно, понятия не имею. Но из такой ткани шьют эльфийские плащи-невидимки.

— А если какая-нибудь нечисть решит присоединиться к нашей теплой компании и прыгнет с дерева?

Князь усмехнулся.

— Пусть сначала увидит.

Когтистая рука нашарила что-то за краем «гамака», потянула… Полог, сшитый из того же замечательного материала, с шелестом накрыл «люльку» целиком, смыкаясь с краями, и через секунду мы оказались внутри кокона. Я хотела еще что-нибудь спросить, но вампир уже отвернулся, буркнув напоследок:

— Спокойной ночи…

С самого своего рождения я всегда спала в одиночестве. Даже в глубоком младенчестве колыбель с моей драгоценной тушкой стояла в соседней с маминой комнате, не говоря уже о том, что всех «квартирантов», начиная с родного брата и заканчивая кошкой, я выживала из своих владений в кратчайшие сроки. Так уж я устроена — не могу спать, когда в паре метров от меня есть кто-то еще.

Но тут о паре метров даже мечтать не приходилось. Пара сантиметров — и то до тех пор, пока ветер не качнет кокон. А качал он его часто.

Да еще запах озона…

— Ксиль?

— Ну, — недовольно буркнул вампир.

— Скоро будет гроза…

— И что?

— А мы не намокнем?

От такого заявления вампир ненадолго впал в ступор.

— Ты хоть раз видела промокаемую эльфийскую ткань для плащей?

— Ну…нет.

— Вот и умница. Заканчивай с паранойей и спи.

Я вздохнула. Да-а, с похитителем мне повезло. И вообще, еще недели не прошло, а впечатлений уже хватит на всю оставшуюся жизнь. И не только плохих. Закрыв глаза, я вспоминала дорогу в Бирюзовый, огни ночного города, смешливого кареглазого вампира — Ллайс, кажется? — и полет. Четверть часа — и полконтинента позади.

Внезапно я с необыкновенной остротой осознала, что от привычного мира меня отделяют не только километры — что-то большее. Как будто дома нет. Это не экскурсия и не пикник. Я могу не вернуться. Перед глазами всплыло мамино лицо… И мой последний день рожденья: мы с девчонками сидим в кафе, мороженое в стаканчиках уже растаяло, а кто-то — Айне, кто же кроме нее… — украдкой пытается нас сфотографировать. И то далекое лето в домике целителя, когда я впервые пробовала свои силы в магии, а Дариэль учил моего брата играть в шахматы…

Воздуха внезапно стало слишком мало, я судорожно втягивала его, стараясь себя не выдать.

— Эй, малыш, что ты трясешься? Или ты решила намочить нас изнутри слезами, если с грозой не прошло?

Я не ответила, изо всех сил вжимаясь лицом в жесткую натянутую ткань. Не думать, не думать…

Если тебе есть, ради чего жить — тебе есть и что терять…

Вампир мягко развернул меня, мягко прижал к плечу… Я вяло отбрыкивалась, бормоча что-то обиженно-несуразное.

— Что случилось? Тебе кошмар приснился, да? — он ласково провел рукой по волосам. — Про эти подземелья?

Я всхлипнула. Ну как он не понимает? Все эти змеи, пещеры, скелеты — просто глупые страшилки. Настоящий кошмар — потеряться. Когда никого нет рядом.

Если тебе есть, ради чего жить…

— Как это — никого? А я что, пустое место? — горло болезненно сжалось, и слезы хлынули с новой силой. — Ну не плачь, хватит, перестань, все будет хорошо…

Он еще что-то говорил, постепенно переходя на странный шипящий язык, похожий на шелест опавших листьев… И пахло от него тоже листьями — нет, травой, высушенной за день под жаркими лучами. Свежий, чуть горьковатый запах… Успокаивающий.

Вспышка. Раскат грома. Хлынул ливень, и шорох водяных струй смешался с древним певучим наречием. Я затихла, убаюканная ласковым тоном и осторожными прикосновениями. И меня совсем не беспокоило, что кожа его уже не была холодной. Я уткнулась ему в шею, не думая ни о чем, не вспоминая, растворяясь в его запахе.

Вот бы дождь не кончался…

— Найта? — тишайший шепот у меня над ухом.

— Что…

— Нет, ничего особенного… просто… — он осторожно перебирал когтистыми пальцами пряди моих волос. — Просто…я когда-нибудь попрошу тебя о чем-то…. о чем-то очень важном для меня… Так вот, скажи мне тогда «нет», ладно?

— Ладно…

— Только не в коем случае не соглашайся…

Но я уже засыпала. И последнее, что я услышал перед тем, как провалиться в сон было горькое, болезненно-нежное:

— Ребенок…какой же ты еще ребенок…

А потом пришли сны.

Здесь заканчивается история,

записанная в Белой тетради.

 

Глава 1

Моя свадьба была великолепна.

Гости в ярких нарядах. Корзины цветов. В торжественную музыку вплетаются трели птиц.

И он ждет меня в конце бархатной золотистой дорожки. На губах — счастливая, чуть насмешливая улыбка. В пронзительно-синих глазах — любовь и абсолютное доверие.

— Согласна ли ты, Найта, взять в мужья Максимилиана из Северного клана?

— Да, — как можно отказаться, потерять такое чудо, как ты? Ксиль… Моя мечта. Моя звезда…

Моя рука в твоей руке…

В него можно было бы влюбиться уже за это безмолвное обещание защиты и спокойствия. Даже если бы твоя кожа не мерцала, как снежная пыль, в солнечном свете. Даже если бы этот горький запах не сводил с ума. Даже если бы…

И ты рядом. Со мной. Навсегда…

— Согласен ли ты, Максимилиан, взять в жены Найту, Сердце звезды?

В глазах вспыхивают и опадают смешливые серебряные искры.

Мое сердце сжимается в предчувствии кошмара.

Глядя на меня, он не выдерживает и хохочет уже в полный голос. Тонкие пальцы обхватили плечи, полночный шелк волос разметался беспорядочной гривой, но даже сгибаясь от хохота пополам, утирая невольно выступившие слезы, он умудряется выдавить:

— Ну, ведьма… Я от тебя всего ожидал, но такое…

В глазах моих темнеет от стыда, я оступаюсь, падаю…и просыпаюсь.

И, конечно, этот вампир продолжает ржать как ненормальный.

Если бы я могла провалиться под землю, я бы это сделала. Если бы я могла сгореть со стыда, я с удовольствием стала бы кучкой незаметного серого пепла. Если бы я могла испариться… Но, к сожалению, силенок не хватает.

Угораздило же меня разделить с эмпатом сон. Тем более такой. Тем более с таким эмпатом.

…Яркое солнышко едва-едва пробивалось сквозь плотную ткань. Ноги затекли. Щеки горели. Максимилиан продолжал хохотать.

В общем, начинался очередной чудесный день нашего безумного путешествия.

Все утро я старательно игнорировала князя, не обращая внимания ни на насвистывание марша Мендельсона, ни на сдавленное от едва сдерживаемого смеха «любовь моя», ни на вопросы о том, кого бы я хотела видеть на нашем «празднике» — иными словами, ни на одну выходку, неподобающую князю. Надеялась, что ему вскоре надоест. В конце концов, напоминать о своих гастрономических пристрастиях ему наскучило уже на третий день пути… Зря, как оказалось. Наверно, вампир получал эстетическое удовольствие от вида моих ненормально красных ушей — кто их знает, этих кровососов, какие у них вкусы. Очевидно, что единственно верной тактикой было бы пропускать все шуточки мимо ушей. Но после очередного «оригинального» подкола я не выдержала:

— Да хватит уже! Еще неизвестно, кому должно быть стыдно, тебе или мне!

— А мне-то почему? — искренне удивился вампир.

— Потому что спать в чужих снах — хуже, чем подглядывать в ванной! — прошипела я. — Это уже не просто извращение, это особо мерзкое извращение!

— Я случайно, — промямлил он. Ишь, смутился!

— Третью ночь подряд? Что-то не верится…

— Ну и не верь, — фирменная мерзкая усмешка. Взглянул на обиженную меня, смягчился и добавил: — Я и в самом деле не так уж виноват. Трудно сдерживать свои…способности, когда ты так близко.

Повисло неловкое молчание. Действительно, ближе некуда. Все из-за дурацкого «кокона». Не спорю, вещь полезная, но уж больно…тесная. Дневные переходы выматывали меня до предела, и сил хватало только на то, чтобы, зевая, запихать в себя ужин. Максимилиан каждый раз терпеливо перетаскивал мою тушку в «гамак», я бормотала что-то благодарное, отворачивалась и тут же засыпала. Просыпалась же я неизменно в обнимку с этим дурным вампиром.

И, как правило, под его истерический хохот.

Первые два дня я свои сны, к счастью, не запоминала. И потому изощренные намеки вампира с чистой совестью пропускала мимо ушей. Но сегодняшний день грозил обернуться кошмаром.

— Если не виноват, попробуй хотя бы не ржать. Или делай это про себя, — огрызнулась я, пряча за злостью смущение. — Нашелся, прекрасный принц…

Максимилиан страдальчески возвел очи к небу. Небо завистливо отразилось в синющих глазах и, посрамленное, принялось напяливать на себя тучи.

— Малыш… Вообще-то я смеялся не над твоим сном и уж точно не над своей ролью в нем.

— А над чем же? — несколько испуганно отозвалась я, спешно припоминая, чего такого еще я могла сделать и сказать.

— Скорее, над твоей реакцией, — ответил вампир и, увидев, как я вскинулась, поспешил объяснить: — Если бы мою свадьбу — даже понарошку, во сне! — кто-нибудь испортил, я бы пришел в ярость. А ты…ты смущаешься, как будто тебя поймали на чем-то постыдном…

— Я не смущаюсь! Я злюсь! — перебила я вампира.

— Не ври хотя бы себе, — отрезал князь, — я чувствую тебя. Сначала думал — это со сна, целый день пытался тебя разозлить…

— У тебя это ПРЕКРАСНО получилось! — рявкнула я. Нашелся воспитатель, как же! Экспер-рименты ставит, эмпат чертов!

— Ничего у меня не получилось! — взвился Максимилиан. — Даже сейчас, ты кричишь на меня, а хочешь только одного — чтобы я заткнулся и, шатт даккар, забыл наконец об этом сне!

Я отшатнулась от разъяренного вампира. Злиться на него категорически не получалось. Он орет на меня, он лезет в мои мысли, он говорит гадости…но как же он прав, шатт даккар…чтобы это не значило! Скрывая очередной приступ смущения, я попыталась перевести разговор (или ссору, это как посмотреть) на другую тему:

— Да ладно уже. Ты относишься к этому слишком серьезно.

— Это ты относишься к этому недостаточно серьезно! — я явно задела князя за живое. — Люди вообще патологически несерьезны! А уж в последнее время вы непозволительно измельчали!

— Да ну?! — начала закипать я (все же я не обладала достаточной наглостью, чтобы откреститься от рода человеческого), на этот раз по-настоящему, но договорить князь мне не дал.

— Все самое важное, самое главное, что есть в жизни, обесценилось. Превратилось в набор понятий, дурацких ритуалов, слов, в которые никто не верит! Жена, муж, брат, отец — теперь это обозначение не духовной, а физической связи, или — да простят меня боги! — запись актов гражданского состояния! Государь, истинный правитель, выродился в управленца с меркантильными замашками! Семья…

— Да что ты в этом понимаешь! — не выдержала я. — У тебя вообще семьи нет, и отродясь не было… — я осеклась, вспомнив, что о родителях Северного князя никто ничего не знает.

Максимилиан и бровью не повел.

— У меня есть семья, — обманчиво мягко произнес князь. — Это мой клан. За каждого, кто пришел под мое крыло — неважно, только сейчас или две тысячи лет назад — я готов отдать жизнь. Они — мои братья и сестры…или дети. Не по крови, да, но настоящие, — голос его потеплел, взгляд стал мечтательным. — Близкие. А вы, люди… — почти как оскорбление. — Я уже не говорю о свадьбе, которую вы сделали просто первым этапом развода, поводом для раздела имущества…

Я стояла, испуганно вжал голову в плечи, глядя, как он расхаживает по полян, гневно размахивая руками. Зашибет и не заметит… Внезапно князь остановился напротив меня, властными пальцами запрокинул подбородок, заставляя смотреть в глаза — яростные и печальные одновременно, с неподдельной горечью в глубине ультрамариновой бездны.

— Скажи мне, малыш, сколько сейчас бродит в человеческих городах тех братьев и сестер, что близки не по крови, а по духу? Названых? — я промолчала. Он вздохнул и отвернулся. Когда он заговорил снова, его голос звучал глухо, будто пробиваясь сквозь истлевшие на его глазах века. — Сначала вы забываете понятия, потом сами слова… Все заменяется суррогатом, имитацией, упрощенной версией. Побратим, наставник… Что следующее? Друг? — он усмехнулся. — Хотя уже теперь друзьями называют соучастников по пьянкам-гулянкам, тех, кто скрашивает одиночество.

— Друзья — это те, кому ты прощаешь все. Потому что друг не совершит того, что ты не сможешь простить, — тихо и твердо сказала я. Максимилиан обернулся и посмотрел на меня странным, долгим взглядом.

— Знаешь, малыш… Насчет дружбы я, похоже, погорячился, — он улыбнулся краешком губ, смягчая пафос слов. — Если, конечно, не считать того, что ведьмы — не совсем люди, а лучи звезды — больше, чем даже сестры, не то что друзья…

Я покраснела от сомнительного комплимента и, спасаясь от чувства неловкости, ляпнула первое, что пришло в голову:

— А что такое «шатт даккар»?

Честное слово, я не хотела!

— Э-э… Это я так сказал? — он даже губу закусил от избытка эмоций. На безупречно белой коже отчетливо проступил легкий румянец. — Конечно, я, кто же еще… В общем, никогда так больше не говори.

— А что это?

— Ругательство, — туманно пояснил князь.

Удовлетворенно глядя его виноватое лицо, я решила, что, пожалуй, прощаю ему все издевательства.

«Квиты?» — улыбнулась я одними глазами.

«Квиты!» — насмешливый синий взгляд.

И вправду, чудесный день.

Честно говоря, я уже успела привыкнуть к нашему путешествию. Полюбила неспешную смену пейзажа, страшноватые чудеса, которыми изобиловал Срединный лес, странное ощущение свободы от всего на свете и даже валящую с ног усталость в конце дня. Грозный Северный князь, которым так любят пугать юных ведьм и неопытных Смотрителей, оказался на удивление приятным попутчиком. Он заботился обо мне, смешил, когда было грустно, а прознав, что я обожаю сказки (дурная привычка, подхваченная у Дариэля), взял за правило рассказывать перед сном диковинные истории о том, что было и не было. Правда, иногда князь спохватывался, что вообще-то он законченный мерзавец, садист и чудовище, и начинал изводить по пустякам — как сегодня утром, например, — но это быстро проходило, и в моем распоряжении опять оказывался невероятно обаятельный тип. Не удивительно, что в дополнение к уже имеющимся скверным привычкам я приобрела еще несколько: искоса разглядывать тонкий профиль, любоваться бликами солнца в глянцевых черных прядях, украдкой вдыхать, засыпая, горьковато-свежий аромат. Иными словами, я по уши влюбилась в своего похитителя.

Подобно всем счастливым людям я не замечала, как летит время. И поэтому, когда вечером я обнаружила на небе подозрительно полную луну, то впала в ступор. С меня даже сон слетел.

— Ну и что там интересного? — поинтересовался незаметно подкравшийся князь. — Небо как небо. Или составляешь гороскоп?

— Для составления гороскопа нужны элементарные знания астрономии, которых у меня, как у всякой уважающей себя ведьмы, нет и не будет, — машинально съязвила я. — Просто не верится, что уже целая неделя прошла.

— Слишком быстро? — сочувственно отозвался вампир, делая немудреные приготовления для привала. Как здорово, что он меня к этому никогда не привлекает! С моей врожденной криворукостью… Я помотала головой, вытряхивая из нее посторонние мысли.

— И да, и нет. Иногда мне кажется, что с того злополучного вечера, когда я опоздала на электричку, прошла целая жизнь, — я вздохнула. — И, разумеется, как любая жизнь, прошла незаметно.

Вампир на секунду бросил возню с костром, чтобы окинуть меня внимательным взглядом.

— Что-то мне не нравится твой философский настрой. Или это особо изощренная месть за сегодняшнее утро?

— Да нет, какая месть, — устало отмахнулась я, с размаху плюхаясь на траву. — Мне и самой не нравится. Это полнолуние виновато. Магический фон сбоит, узоры путаются, в воздухе что-то носится, — пожаловалась я вампиру, — короче, творится черт знает что. Обычное такое полнолуние. И кстати, составлением гороскопа можешь заняться и ты. Причем, я подозреваю, с большим успехом.

Князь понятливо ухмыльнулся, откинув со лба темную прядь. Это была наша любимая игра: я всеми силами старалась выцарапать из цепких вампирьих ручонок планы на ближайшее будущее, Максимилиан же щадил мою детскую психику, старательно уверяя, что ничего особенного завтра не произойдет. А на деле нам приходилось пробираться через заброшенные кладбища, форсировать подозрительные водоемы с удручающе неживыми обитателями, а один раз даже карабкаться на склон какой-то горы, невесть откуда взявшейся посреди леса. Самое интересное, что обойти не такую уж широкую гору не представлялось возможным: все тропы старательно уводили нас к вершине. Как потом оказалось, это было первое испытание для желающих найти Замок-на-Холмах. В чем конкретно оно заключалось, я так и не поняла, так как Максимилиан любезно взял прохождение испытания на себя.

— Меньше знаешь — крепче спишь.

— У тебя, похоже, кровный интерес в моих снах, — ехидно отозвалась я.

— Не без этого, — вампир улыбнулся, продемонстрировав классический хищный оскал.

— И все-таки? Ну скажи хотя бы, обойдется без драк с нежитью?

— А когда это ты сражалась с нежитью? Насколько я помню, ты всегда скромно стояла в сторонке, ожидая пока я сделаю всю грязную работу, — не остался в долгу князь. — Кстати, если тебе интересно, ужин готов.

Я одобрительно посмотрела разлитое по кружкам варево. Пахло оно съедобно, и даже очень, а большего мне в состоянии хронической усталости и не требовалось. Да и что такого ужасного можно приготовить из стакана крупы и сушеного мяса? Обжигаясь, я отхлебнула и поморщилась: вампир принципиально недосаливал блюда.

— Не поверишь, мне гораздо интереснее было бы узнать, с какой пакостью я познакомлюсь завтра. Хоть морально подготовлюсь…

— Ну, предположим, завтра нас и вправду ждет пакость, — покаялся вампир. Я аж поперхнулась от удивления: я что, его таки переспорила?

— Неужели ты изменил свое мнение? Не боишься, что предоставленная информация повредит твоим гениальным планам? — недоверчиво поинтересовалась я.

— Учти, я тебе это сообщаю, потому что у тебя на этот раз вряд ли получится отсидеться за моей спиной, — невесело вздохнул Максимилиан, вороша палкой угли.

— И во что мне предстоит влипнуть? — предупреждение вампира всерьез меня встревожило. Особенно если вспомнить, о чем до этого он предпочитал умалчивать, считая, что само уладится.

— Во второе испытание, — угрюмо сообщил вампир, подтверждая мои опасения. Вот и жалуйся теперь на недостаток информации! — В чем оно состоит, не знаю, но совершенно точно — там замешан Страж пути и какие-то дурацкие условия. Ну ладно, на месте разберемся. Кстати, есть и хорошая новость, — повеселел князь. — Как и положено всем Стражам, этот добросовестно истребляет остальную нечисть. Поэтому на расстоянии дня пути нам вряд ли встретится что-либо представляющее опасность. Кроме, пожалуй, коварных корней, которые так любят попадаться некоторым под ноги, — злорадно добавил он.

— И это вся хорошая новость? — разочарованно протянула я. Нежить и так не доставляла нам особых проблем, было бы из-за чего радоваться.

— Ну, вообще-то… нет, — ухмыльнулся Ксиль. — Хорошая новость заключается в том, что в связи с отсутствием нежити ты вполне можешь поплескаться в ближайшем ручейке и без моего надзора.

Я вскочила на ноги, сияя от радости. С купанием сложилась интересная ситуация, в действительности скорее смешная, чем трагическая, но мне от этого легче не становилось. Дело в том, что после того, как из-за вампирьей невнимательности я двое суток бродила по катакомбам, Максимилиан всерьез озаботился моей безопасностью. Мне не позволялось отходить от князя более чем на десять шагов, трогать подозрительные растения, даже очень красивые, и, разумеется, соваться в незнакомые водоемы. А в этом древнем лесу таковыми являлись все ручьи и озера без исключения. Но немытые волосы безмолвно вопияли, и я поставила вампира перед фактом: или он дает мне возможность привести себя в порядок, или я покидаю его гостеприимное общество любым доступным мне способом. Князь поразмыслил, и выдвинул ответное требование: он обследует хотя бы прибрежную зону, а во время купания следит за мной с берега. Меня это возмутило до глубины души. Итогом оглушительного скандала стала помывка по компромиссному варианту, то есть я самостоятельно запускаю в водоем поисковый импульс и постоянно отслеживаю его, а вампир подстраховывает меня сидя в тенечке и старательно глядя в любую сторону, кроме моей. Естественно, что на такое сомнительное удовольствие я отважилась только дважды, до минимума сократив время водных процедур.

— Ну и где этот ручеек? — вцепилась я в вампира с неподдельным энтузиазмом.

— Я тебя к нему отведу сразу после ужина, — понимающе усмехнулся князь. — Очень милое место, и достаточно безопасное.

— Что значит «достаточно безопасное»? — подозрительно осведомилась я.

— То, что я не стал выбирать со дна острые камешки, и за состоянием своих ножек тебе придется следить самостоятельно, — фыркнул вампир.

— За чем в это время будешь следить ты, хотелось бы знать, — пробормотала я, усаживаясь на место и поднимая кружку с остывшим ужином.

— В это время я буду обустраивать место ночлега, — насмешливо отозвался Максимилиан, — так что у тебя будет примерно полчаса. И если за это время не успеешь, — он подло ухмыльнулся, — пеняй на себя.

Полчаса! Это же прорва времени! Спасибо Стражу, кем бы он ни был. Ужин я прикончила в рекордные сроки, отказавшись даже от соблазнительного предложения попить чая с какими-то сладкими ягодами. Максимилиан из одной врожденной вредности смаковал свой чай еще довольно долго, игнорируя мои жалобные стоны. В конце я была готова придушить вампира голыми руками. Останавливала меня только мысль, что без него я вряд ли отыщу обещанный ручеек.

— Ладно, — сжалился наконец надо мной князь. — Идем.

Я с готовностью подхватила с земли заранее приготовленные полотенце и шампунь. Максимилиан отвел меня к небольшому ручью с каменистым дном, нехарактерным для леса. Несколько валунов перегородили течение, образуя природную запруду. Берег порос осокой вперемешку с камышом. В одном месте колючая трава оказалась аккуратно примята и присыпана хвощом.

— Ты постарался? — подозрительно осведомилась я.

— Нет, Святая инквизиция, — ехидно ответил вампир. Я с удивлением посмотрела на него. — Толку от твоего купания, если ты потом будешь до ночи обрабатывать царапины.

Н-да. Что-то мне подсказывает, что на дне — по крайней мере, запруды — острых камней не так уж много. Теперь.

— Спасибо, — повернулась я к вампиру, но он уже направился к нашей временной стоянке.

— Вернусь через полчаса, — предупредил он на прощанье. — Если что, кричи, я буду неподалеку, услышу.

Хотелось бы знать, где это самое неподалеку. Но адресовать вопросы покачнувшимся веткам и темноте леса было бы бесполезно, поэтому я аккуратно сложила одежду на берегу и, вздрагивая от холода, осторожно вошла в воду. Бр-р-р! Похоже, на дне бьют ключи. Ну ничего, за полчаса замерзнуть не успею. Задержав дыхание, я окунулась с головой. Вынырнула, вытрясла воду из ушей и выдернула нитью оставшийся на берегу шампунь.

Хорошо-то как!

Намыливая свою густую шевелюру, я раздумывала над полученной от князя информацией. Что-то мне определенно не понравилось в его словах. Страж пути… Похоже на легенду, на одну из сказок Дариэля. Вспомнить бы еще, о чем он тогда говорил. Я замерла, машинально накручивая на палец мокрую прядь. Нет, не вспомню. Но…в моем распоряжении не только моя память. Я несколько раз глубоко вдохнула, стараясь расслабиться. Сама по себе техника несложная, надо только найти ту тонкую ниточку, которая тянется к матери…дальше…к ее матери…в глубь…туда…где меня…нет…

Это было похоже на океанскую бездну без конца и края, давящую, плотную, сминающую хрупкую плоть и увлекающую на самое дно. То, что сначала казалось слитным шумом волн, распалось на отдельные голоса — шепот, крик, вой, высокая пронзительно-грустная песня… Звуки сплетались в невесомые узоры, обретая смысл… Тысячи имен сливались в единый стон и снова разлетались сияющими осколками.

…Найта, Элен, Элиза, Селия, Катерина, Хельга…

…Арлен, Нэйя, Хлоя, Сирин, Александра, Свен, Ксения…

…Марина, Анжела, Тори, Саайен, Лея, Мирра…

Вглубь, в темноту, в бездну, до потери себя, чтобы услышать, наконец, среди бесконечного повторения имен еще живых и уже давно ушедших один-единственный вопрос:

Зачем ты здесь, дочь?

Мне нужен ответ.

Спрашивай.

Кто такой Страж пути?

Тот, кто отбирает достойных.

В чем состоит второе испытание?

Придется выбирать между путем и спутником.

Что…что это значит?

Из двух чужаков через портал пройдет только один. Второй заплатит за это своей кровью. Лишь тот, для кого нет ничего важнее пути, сможет на него вступить.

Я…благодарю за ответ.

Используй это знание верно.

Голоса вновь слились в невыносимый, скрежещущий, ржавый, пожирающий разум звук. Я отшатнулась и изо всех сил рванулась вверх, по невидимой нити, соединяющей меня с моим «я», безжалостно обрывая хрупкую связь с давно ушедшими, вверх, к осознанию себя… и к поверхности воды. Оказывается, во время поисков истины я потеряла контроль над собой и основательно притопла. Интересно, сколько времени прошло? Судя по посиневшим ладоням и изрядно затекшим конечностям — порядочно.

Боги, о чем я думаю!

Он же хочет меня использовать. Просто как откуп, входной билетик, только живой и дышащий. Пока еще живой.

Теперь все встает на свои места. И самоотверженность, с которой он искал меня в эльфийских катакомбах, и его неземное обаяние, и слова о том, что в этот раз не получится отсидеться. Все ясно. Покидая Зеленый, он просто прихватил с собой жертву. Достаточно сильную, чтобы пройти часть пути — поэтому человек и не подошел бы, достаточно слабую, чтобы не встретить сопротивления в нужный момент, достаточно наивную и влюбчивую, чтобы пожертвовать собой добровольно.

Похоже, я идеально подхожу по всем параметрам.

Я до боли стиснула зубы. Ну почему, почему… Почему эта тварь… Изворотливый, подлый…прекрасный. Уверенный в себе и своих силах. Не побоялся намекнуть мне, что когда-то я должна отказать ему в какой-то важной просьбе. Уверенный потому, что уже тогда знал, что я не смогу отказать.

Я беспомощно обхватила себя за плечи, уже давно покрывшиеся мурашками от холода. А ведь он прав. Если он попросит, то я с радостью жертвопринесусь ради его сомнительных целей. Стоит только приложить к дивным синим глазам чарующий голос. И все — прощай, разум.

Выхода нет…

— Малыш? — встревоженный голос.

Я вздрогнула и, мгновенно забыв обо всех своих терзаниях, нырнула в воду. На поверхности осталось только пылающее лицо и мокрые пряди волос, похожие на водоросли.

— Ты!!!

Невидимый вампир завозился, и из шевелящихся кустов донеслось смущенное:

— Я не смотрел, честное слово. Просто тебя уже час нет, я забеспокоился и решил проверить…

— Ча-ас? — нехило я задумалась. Или это погружение в память матерей… Впрочем, неважно. Вопрос: сказать или нет? Ответ: да какая разница. Пусть знает.

— Ксиль… Я обращалась к памяти матерей… В общем, я знаю, как пройти второе испытание.

— Правда? — искренне обрадовался вампир. — Здорово. Я не знал, как тебе все объяснить…так, чтобы ты поняла и приняла это.

Я чуть не заплакала от обиды. Дура. Еще на что-то надеялась… На что, интересно? На то, что он прослезится и благородно пожертвует собой, заранее просветив меня насчет целей своей миссии, а на прощанье шепнет тихое «люблю»?

Ладно, хватит истерик. Раз ничего нельзя изменить — надо принять судьбу с поднятой головой. И получить от этого удовольствие.

— Если ты смотришь в мою сторону, Ксиль — а мне почему-то кажется, что это именно так — отвернись, пожалуйста. Мне нужно выйти и одеться.

В ответ послышались шорохи, и я различила в прибрежных кустах спину вампира. Он терпеливо сидел, с интересом рассматривая темный лес, и не делал попыток обернуться. Я с опаской прошлепала на берег, вздрагивая от порывов ветра. Быстро растерлась жестким полотенцем, натянула на все еще мокрое тело одежду, непроизвольно ежась, наклонилась за вещами…

На плечи мне опустился нагретый плащ из мягкой ткани. Я возмущенно обернулась, наткнувшись на нахальный синий взгляд.

— Не могу смотреть, как ты дрожишь.

— Смотреть?!

Максимилиан неопределенно пожал плечами — мол, что такого? — а потом вдруг расхохотался, подхватил меня на руки и закружил по поляне. Я бешено рванулась — безрезультатно.

— Отпусти меня! Сейчас же!

Я изо всех сил — и магических, и физических — ударила взбесившегося вампира. Уж не знаю, какая из многочисленных «подножек» сработала, но Максимилиан запнулся и полетел, не отпуская меня. Я сопротивлялась, и мы, сцепившись, покатились по траве. Подурачившись немного, он легко одержал верх и прижал мои руки к земле, нависая над самым лицом. Моим. Злобным.

— Зачем?

— Ну ты же согрелась, — со смехом отозвался вампир, наклонившись еще ниже. Его пальцы пылали ненормальной для человека, но, несомненно, обычной для охотящегося вампира температурой, в глазах плясали безумные искорки.

— А тебе-то что от этого?

— Весело, — коротко ответил князь и неожиданно поцеловал в губы. Пока приходила в себя, судорожно хватая ртом воздух, легко поднялся на ноги и отправился к чернеющей на фоне неба линии деревьев. Обернулся, почти неразличимый в темноте, холодно произнес:

— Так ты идешь?

Я с трудом встала и поплелась вслед за вампиром. Голова шла кругом. Н-да, денек…

Идти было не далеко — всего минут десять. Потом он остановился, бесцеремонно закинул меня на плечо и, как белка, взлетел по дереву. «Высоковато», — подумала я, с опаской глядя далекую землю. Тем временем меня аккуратно сгрузили в «гамак», гибкая тень скользнула следом, полог сомкнулся с краями. Ставший привычным покой «кокона», тепло, накопившаяся усталость накатили разом, утягивая в черную бездну без сновидений.

Но не тут-то было.

— Ты злишься на меня, мелкая? — виновато спросил он, проводя горячими пальцами вдоль позвоночника.

— Нет, — буркнула я, мгновенно просыпаясь. — Попробуй позлиться на такого. Не понимаю только, что на тебя нашло.

— Я сам не понимаю, — задумчиво протянул Максимилиан, продолжая выписывать на моей спине узоры. Я недовольно повела плечами, и обжигающие пальцы тут же исчезли. — Наверно, полнолуние.

— На вампиров не действует полнолуние…

— Я могу загладить свою вину? — внезапно перебил он.

— Можешь. Если дашь мне спокойно выспаться хоть один раз — будешь прощен, — неуклюже пошутила я, пряча за шуткой беспокойство. Что с ним, в самом деле? Неужели совесть мучит за мое предстоящее убийство? Что-то не верится…

— Я серьезно, — он приподнялся на локте. — Хочешь посмотреть мои сны?

Что-о? Я ослышалась? Торопливо перевернулась с боку на бок, пытливо уставилась в синевато мерцающие во мраке глаза. Похоже, не шутит.

— А…можно?

— Можно, — улыбнулся он в темноте.

— Что нужно для этого сделать? — хрипло от волнения спросила я, пока он не передумал. Увидеть его сны… За это и умереть не жалко.

Впрочем, я и умру. Завтра. Спасибо за прощальный подарок, князь…

— Тебе — ничего, — просто отозвался он. — Просто закрой глаза и доверься мне.

Я послушно сомкнула веки. Вампир притянул меня к себе, прижимая к раскаленной коже, и через мгновение я почувствовала, как чужая, незнакомая воля заполняет мои мысли.

— Спи… — выдохнул он мне в ухо. Я дернулась…и заснула.

Я стояла, опершись на каменные перила. Далеко внизу лежала долина, затянутая серебрящимся в неверном звездном свете туманом. Холодный горный ветер трепал мои волосы, забирался под плащ, пробирая до самых костей. Иногда его порывы срывались с острых замковых шпилей и, вырывая из туманного моря белесые пряди, обнажали черные верхушки исполинских елей. Я задумчиво провела рукой по шероховатому, чуть теплому камню. Такая глубокая, звенящая тишина бывает только ночью высоко в горах, когда прозрачное иссиня-черное небо наклоняется к самой земле, и звезды, похожие на хрупкие хрустальные сосуды, наполненные холодным светом, парят среди заснеженных вершин. Вокруг на тысячи километров — никого, даже этот замок кажется заброшенным. Прикрыв от наслаждения глаза, я полной грудью вдыхаю холодный влажный воздух, но не могу уловить ни запаха дыма, ни живого человеческого тепла, которое остается, даже когда дом уже давно покинут. Только пронзительная озоновая свежесть, в которую вплетаются иногда земляные ноты и острый смолистый привкус мокрой хвои.

— Конец августа — не лучшее время для визита, — вполголоса замечает Максимилиан. — Лучше было бы приехать в мае, когда в горных долинах распускаются цветы.

Осторожно скашиваю глаза в его сторону. Он с комфортом расположился в нише между разрушенными зубцами, закинув руки за голову. Глаза прикрыты, на длинных ресницах мерцает иней. На губах играет полуулыбка, а князь, покачивая босой ногой, тихо продолжает:

— Лето здесь короткое, всего два месяца, но очень жаркое. За долгую зиму земля успевает соскучиться по солнцу и поэтому все дни напролет жадно впитывает свет и тепло. Воздух становится горячим, как в печи. Зато по ночам… В юности я часто убегал из замка после заката и часами бродил по горным долинам. Это было странное ощущение: земля мягкая и как будто греет, и от травы под ногами тоже исходит чуть уловимое тепло и пряный запах — а с ледника дует холодный влажный ветер с привкусом снега… Я возвращался домой уже на рассвете, и голова кружилась от чувства свободы и абсолютного счастья. В те дни я не ощущал голода и почти не вспоминал о родителях. А если вспоминал, то рядом был Тай, и он всегда находил слова. И я снова забывал обо всем — до самой осени… Долгих семьдесят лет…

Я слушала его, как зачарованная. Чужие чувства и эмоции накатывали на меня, словно волны, перед глазами мелькали картины другого прошлого. Все было туманным и далеким, но одно имя зацепило, кольнув острой, почти горькой нежностью.

— Тай?

— Да, — он искоса глянул на меня и снова опустил ресницы, — Тай… Тантаэ. Тантаэ из клана Пепла Времени… Тогда — такой же мальчишка, как и я, всего на двадцать семь лет старше, разве что мудрый не по годам. Потом — Пепельный князь. Знаешь, как погибли мои родители? — внезапно спросил он.

— Нет.

— Я и сам уже не помню, — вздохнул Максимилиан. — Но случилось это в разгар Второй войны, когда ведьмы начали медленно, но верно брать верх. Мне тогда было шесть или семь. Однажды весной я убежал ночевать на только-только зацветающие луга, а когда вернулся на рассвете — нашел лишь золотой пепел и высокую женщину в темной одежде. Великодушная эстиль пожалела сиротку и не стала добивать. Она равнодушно сообщила мне, почему погиб отец и кому помешала мама, и повернулась спиной, собираясь уходить. Зря, конечно, — жестко усмехнулся князь. — Но благородная леди не могла знать, что рефлексы шакаи-ар и ярость окажутся сильнее шока. Она умерла прежде, чем договорила последние слова, а я впервые попробовал кровь. Слишком рано… Весь день и следующую ночь я провел в том же зале, свернувшись на полу. А потом в замок заглянул Тантаэ из Пепла Времени. Его клан был уничтожен в тот же год, что и мой, но чуть раньше. Наши семьи состояли в союзе, и отец взял юного Пепельного под опеку. Мы с Таем быстро подружились, а через несколько месяцев опека понадобилась уже мне… — голос сел. Максимилиан помолчал, а потом продолжил, уже спокойнее. — Мы вместе пережили кровавое безумие и последние годы войны. Тантаэ… Он почти лишен эмпатических способностей и силой не намного превосходит человека. Он всегда был таким. Но недостаток сил и способностей компенсировал умом…

— Так часто бывает, — перебила я вампира. — У нас даже есть специальный ритуал. Во время инициации ведьма выбирает, что ей нужнее — сила или мудрость. Жаль, первое выбирают гораздо чаще…

— Может быть, — кивнул князь. — Так или иначе, но я обязан ему жизнью. Я был импульсивным и неуравновешенным ребенком, и гибель родителей, как ты понимаешь, не улучшила мой характер. Зато сил оказалось с избытком. А Тай — наоборот. Спокойный, уверенный… Мудрый. Он заменил мне отца, брата и учителя… Впрочем, не время вспоминать прошлое, — Максимилиан резко открыл глаза и пристально посмотрел на меня. — Ты действительно хочешь увидеть мои сны?

— Да… А разве это — не сон? — удивилась я.

— Нет, — улыбнулся Ксиль. — Точнее, не совсем. Ты спишь, а я — нет.

— Но как же… — я провела рукой по шершавому камню — …как же все это? Я же чувствую…

— Игра воображения, — снова усмехнулся он. — Я просто вспоминаю замок, а ты слушаешь мои воспоминания. Немного необычное ощущение, — поделился князь. — Ты и здесь, и там…

— И ты просто лежишь с закрытыми глазами и представляешь разные картинки? — я все еще не могла поверить. Эмпатическое внушение, надо же…

— Не просто, — повинился он. В глазах вспыхнули и опали насмешливые искорки. — Сейчас, например, я убираю с твоего лица прядь волос… — я насторожилась — …наклоняюсь… и целую… — прежде чем я успеваю начать гневную тираду, нахал добавляет: — Дважды. Доброй ночи, малыш…

…Это были странные сны… Ни сюжета, ни связи — поток впечатлений и образов, эмоции — чистые и сильные. Ощущение то ли полета, то ли падения. Я была и на тех горных лугах, и у бесконечной глади океанских вод, и высоко в небе, среди темных клубящихся туч и грозовых разрядов. Далекие голоса, смех, и — без перехода — кровавая битва, невыразимая печаль, отблеск войны, отгремевшей века тому назад. И поверх этого странного, дисгармоничного узора тонкой насечкой вилось мягкое, уютное, восхитительно живое тепло существа…такого близкого… Чье дыхание чуть щекочет кожу, а сердце бьется, разгоняя по венам горячую кровь… Такого желанного, такого хрупкого существа…

…меня?!..

Долю секунды я испытывала настоящее раздвоение личности, не в силах отличить свои мысли и чувства от чужих. Поэтому пробуждение подействовало на меня, как ведро холодной воды за шиворот.

Та-ак. Судя по тому, что мои волосы высохли, а сквозь полог пробивается свет, уже утро. Неужели я проснулась раньше Северного князя? Ну-ну.

Я приподнялась на локте, внимательно глядя на спящего вампира. До чего хорош, мерзавец… Не удержавшись, я коснулась пальцами бледных губ. Выражение его лица неуловимо изменилось, чуть дрогнули веки… Он что-то пробормотал на древнем шелестящем наречии и улыбнулся во сне. «Странно, — думала я, осторожно проводя ладонью по снежно сверкающей коже, — всего за каких-то десять дней он вошел в мою жизнь прочнее, чем другие — за годы. А ведь не сделал мне ничего хорошего. Ворвался, не спросив, разрушил, что смог, и поселился на руинах. А когда-нибудь он также внезапно уйдет…если я переживу сегодняшний день, то тот — вряд ли…»

Задумчиво приводя в порядок его встрепанную шевелюру, я чуть не упустила момент, когда дыхание вампира участилось и кожа потеплела. Быстро отдернув ладонь, я придала своему лицу невинное выражение и отстранилась. Максимилиан протестующе напряг руки, не желая меня отпускать, чуть слышно прошептал несколько слов, в которых чудесным образом сочеталась жалобная мольба и властный приказ…и сел, резко распахнув глаза. Зрачки были так расширены, что радужка превратилась в тонкий ультрамариновый ободок. Несколько секунд он внимательно смотрел на меня, постепенно осознавая где находится и заливаясь краской. Глядя на беспорядочно разметавшиеся по плечам темные пряди, испуганно-виноватые глаза и пламенеющие щеки, я не смогла удержаться от торжествующего смешка, чем, кажется, смутила его еще больше. Впрочем, муки совести мне не грозили: пусть побудет на моем месте. Ему полезно.

— Ты давно проснулась? — спросил он хриплым спросонья голосом, окидывая меня подозрительным взглядом. Я мстительно потянула паузу, но быстро сжалилась:

— Довольно давно. Вот уж не думала, что когда-нибудь проснусь раньше тебя.

У князя непроизвольно вырвался вздох облегчения.

— Значит, ты не видела… — он осекся.

— Что не видела? — ехидно поинтересовалась я.

— Так…сон приснился, — уклончиво ответил вампир, машинально облизываясь. Я выразительно подняла бровь. — Будешь вредничать, я не только расскажу, но и покажу, — пригрозил мне князь. Я не устояла и рассмеялась. Максимилиан закусил губу, но не выдержал и тоже расхохотался.

— Знаешь, ведьмочка, а я никогда никому не показывал свои сны, — внезапно поделился он. — Только Тантаэ. Очень давно, — он помолчал. — Наверное, я сошел с ума…

— Не буду спорить, — покладисто согласилась я. — Только вот, по-моему, это случилось немного пораньше… Примерно три тысячи шестьсот лет назад.

— Три тысячи шестьсот девяносто семь, если быть точным. Ты же намекаешь на день моего рождения? — беспечно поинтересовался Ксиль, машинально накручивая на палец прядь моих волос. Я многозначительно кашлянула, и вампир отдернул руку.

— Значит, скоро юбилей? Пригласишь на праздник? — бездна, что я такое несу!!!

— Приглашу, — неожиданно грустно отозвался князь. — Если доживу… — чуть слышный шепот.

— Что?!

— Ничего. Вставай, пора завтракать и отправляться, день будет трудным, — он торопливо раскрыл полог и выскользнул наружу, подавая мне руку.

Вскоре «кокон» был свернут, а мы с Максимилианом стояли на твердой земле, честно разделив обязанности: он возился с костром и завтраком, я приводила себя в порядок. Правда, через некоторое время к общественно полезным делам пришлось подключиться и мне: пошел мелкий дождь, и я обеспечила магический «зонтик».

— Погода испортилась, — невнятно заметил князь. Его бесшабашная веселость уступила место глубокой задумчивости. На мои вопросы он отвечал односложно и путался в словах, а если заговаривал сам — замолкал на середине фразы или глотал окончания. Совесть мучит?

— Скоро еще больше испортится, — вздохнула я, глядя на хмурое небо. — Ливень гарантирую, а то и бурю с громом и молниями.

Максимилиан не ответил. Некоторое время он сидел, не двигаясь, а потом залпом допил травяной настой, заменявший нам чай, и начал собираться.

— Идем. Сегодня нам предстоит длинный путь.

И, похоже, не самый приятный, подумала я, но промолчала. Мой последний день явно не задался.

А спустя несколько часов разразилась обещанная буря.

— Держись ближе ко мне! — проорал Максимилиан через плечо. — Если ты сейчас отстанешь, то я тебя не найду при всем желании!

Я только стиснула зубы, оскальзываясь на размокшей глине. Такая забота…раздражала. Как же, боится потерять свой «билетик». Что он тогда стражу оставит? Платочек на память?

У-у-у! Ненавижу!

И вообще, какая муха меня вчера укусила? Почему я решила так просто сдаться? Временное помутнение?

Не иначе.

Лило как из ведра, под ногами хлюпало, разряды молний и раскаты грома попеременно ослепляли и оглушали. Настроение ухудшалось в геометрической прогрессии, в настоящий момент являя собой гремучую смесь из раздражения, злости на себя и на него и мрачного отчаяния.

Причем второе превалировало.

Раскисшая земля поехала под ногами, и я кубарем покатилась по склону оврага, попутно сшибая с ног вампира. Падая, он ухватился-таки одной рукой за клок травы, а другой умудрился в последнюю секунду цапнуть меня за шиворот.

— С ума сошла? Шею хочешь сломать? — рявкнул он мне прямо в лицо.

Это меня добило.

— От психа слышу!! — вызверилась я не хуже вампира. — Тебе что, приспичило попасть туда именно сегодня?

— Представь себе, приспичило!!! И если бы кое-кто не отправился на познавательную экскурсию по подземельям, то мы были бы на месте уже позавчера!!!

— Если бы кое-кто внимательнее смотрел по сторонам, я бы обошлась и без «экскурсии»!!!

— Да что ты о себе возомнила, соплячка?! Не с мамочкой разговариваешь!

— Ты-то, видимо, со своей успел наговориться! Может, она со стыда сгорела, а?

Узкие зрачки полыхнули багровым. Максимилиан со стоном дернулся ко мне… и мешком осел прямо в грязь, пряча лицо в коленях.

Я, не шевелясь, стояла под проливным дождем, постепенно осознавая, что наговорила. Он вчера доверился мне, рассказал то, что не рассказывал никому… А я при первом же удобном случае воспользовалась этим, чтобы ударить побольнее.

Что же со мной творится?

И что происходит с ним…

Я нерешительно протянула руку к мелко вздрагивающим плечам, но прежде чем я успела что-то сказать, Максимилиан резко выпрямился. Лицо было пустым и невыразительным. Стекающие по коже потоки ливня и синеватые отблески молний превращали его в застывшую маску, холодную и безразличную.

— В одном ты права, — отчеканил он. В голосе звенели металлические нотки. — Идти сейчас по такой погоде бессмысленно. Остановимся и разобьем лагерь.

Он быстро поднялся по размокшему склону оврага и направился к группе раскидистых сосен.

Я плелась следом, медленно закипая. Лучше бы он ударил. Я не должна чувствовать себя виноватой перед ним! Может, он себя просто накручивает перед убийством? Хотя вряд ли. Просто срывает злость. Гад. Гад.

Когда я добралась до дерева, князь уже вовсю пытался обустроить место для привала. Ветер трепал полотнище, вампир то и дело соскальзывал с мокрой ветки. «За каким это нужно, — с неожиданной злобой подумала я. — Все равно буря глушит любые эманации, а в таком ливне и в двух шагах ничего не видно. Сам же говорил, что если я отстану…»

Стоп.

Если я отстану…

Это шанс. Рано или поздно буря закончится, но я уже буду далеко. Останется только найти способ связаться с мамой или с моей звездой…

Кинув взгляд на сражающегося с полотном вампира, я решительно шагнула к рюкзаку. Достала полог из эльфийской ткани, повязала на манер плаща.

Отлично, теперь меня даже ищейка не найдет. Даже шакаи-ар. Даже когда кончится буря…

Осмотревшись по сторонам, я подняла подходящую по толщине ветку и оседлала ее, шепча заклинание. «Ну, теперь я — самая настоящая ведьма», — решила я с отчаянным, злым весельем. Пристроила рюкзачок за спину, под отрез эльфийской ткани и, не оглядываясь, взмыла в грозовое небо.

Прощай, Ксиль. Приятно было познакомиться.

Но я выбираю жизнь.

 

Глава 2

Низкие тучи с мрачным упорством заливали Срединный лес. Ветер утих, запутавшись в непролазных зарослях. Серый, промозглый полумрак, тоскливо стелящийся по земле, давил на глаза, сыростью проникал в легкие. Крупные холодные капли уныло настойчиво стучали в кроны деревьев, отыскивая дорожки в лабиринте зеленой листвы, стекали по черным веткам, по мшистым стволам, нагло просачивались за шиворот.

Бр-р-р! Мерзкая погодка!

Сердито нахохлившись, я сидела у костра, шипящего от влажности и стреляющего искрами. Идея сбежать от князя казалась мне все менее удачной. Ну сбежала, и дальше что?

Честно говоря, я испугалась. А что, если не получится связаться с мамой? Или он найдет меня раньше? В конце концов, я могу просто-напросто нарваться на какую-нибудь нежить и тем самым поставить в своем путешествии жирную точку. Хотя от последнего я постаралась себя обезопасить: выбрала местечко посуше и установила трехуровневый контур. Ничего лишнего, только классика: внутренний круг — атака, средний — защита, внешний — маскировка чар. От всякой дурной нежити — самое то. А от разумной… Хм… От судьбы все равно не уйдешь, верно?

С того момента, как я приняла идиотское решение бежать, прошло уже около восемнадцати часов. За это время я пережила: сумасшедший полет через грозовой фронт — раз, приземление в болото — два, нападение медведя — три. В принципе, терпимо. Правда, после случая с болотом долго не решалась выбрать место для ночлега. В итоге так и провела ночь, болтаясь между небом и землей. Только после рассвета мне удалось урвать пару часов для сна. Думала, немного передохну — и попробую связаться с мамой.

Уже давно была готова ямка с водой и зеркалом на дне, в сотый раз проверены замыкающие руны, узор сплетенного заклинания дрожал на пальцах… но я не решалась. А что, если?..

Все, хватит!

Я решительно выпрямила спину, стараясь не обращать внимания на скатившиеся за шиворот капли, и замкнула линию.

Несколько отвратительно долгих секунд ничего не происходило. А потом… Неровно вычерченные по краю ямки руны вспыхнули красным. Отзываясь на пульсацию знаков, вода вскипела и выбросила вверх облако пара. Я нетерпеливо подалась вперед, пытаясь разглядеть в белесых клоках знакомые черты… Ну давай же… Ты услышишь… Давай…

Бесполезно. Какое-то время пар висел в воздухе, но ветер разогнал его, не оставив и следа.

Ничего, я же не думала, что получится с первого раза… Я долила воды в ямку, лихорадочно подправила руны…

Снова ноль.

Так. Без паники. Может, в следующий раз…

Но и в третий, и в пятый, и десятый раз вода молчала.

Я в отчаянии прикусила губу, чтобы не заплакать. Ну почему я такая неудачница? Даже люди — люди! — могут говорить с водой. Это — азы искусства. Первое, чему учат юную ведьму, — связываться со старшими. И дома у меня все получалось…

Я опомнилась, только когда почувствовала ржавый привкус во рту. Провела пальцами по губам и удивленно уставилась на красные подтеки, не сразу сообразив, что это такое. Ну вот, допереживалась, уже сама себя калечу.

— Может, тебе еще за волосы на себе порвать, вдруг заклинание устыдится и заработает?.

— Может, и заработает, — машинально ответила я и осеклась. Неужели?

Медленно, боясь верить своим ушам, обернулась.

Пар, поднимающийся от воды, не спешил никуда улетать. Он густел, наливался цветом, завивался диковинными спиралями, постепенно принимая знакомые очертания. Косая светлая челка, иронично приподнятая бровь, пальцы отбивают нервную дробь по невидимой столешнице…

— Айне?!

Уголки губ дрогнули в самой-ехидной-на-свете улыбке.

— Нет, я твоя совесть. И встань, пожалуйста, а то неудобно разговаривать с тобой, глядя сверху вниз, — строго добавила пророчица, заправляя за ухо прядь волос.

Я вскочила на ноги, все еще боясь ошибиться. У меня получилось, получилось!

— Но как? Я вроде пыталась связаться с мамой…

— Вроде — не вроде… — передразнила меня Айне. — Ты еще пожалуйся! Тебе вообще крупно повезло, что я пыталась связаться с тобой.

— Я вообще везучая, — покорно согласилась я. И только сейчас заметила, что глаза у пророчицы мокрые, а нос подозрительно красный. — Эй… Ты что, плакала?

— Нет, конечно, — гордо ответила Айне…и разрыдалась.

— Ты чего?!

— Я думала, что ты умерла…

— Да нет, все в порядке…

— …неделю пытаемся связаться…Леди Элен чуть не поседела…

— …он даже руку на меня не поднял ни разу…

— …приходили Смотрители, вопросы задавали…говорили, ты под преследованием…

— …сама перепугалась дальше некуда…

— …я смотрела…а там подземелье какое-то и ты лежишь на груде камней…

— …это в эльфийском замке…

— …и аура совсем не чувствуется…

— …скрывались от инквизиции…

— …город в осаде, до Королев не дозваться…

— …испугалась и убежала… — я осеклась. — Ты сказала, город в осаде?

— Не совсем, — пророчица шмыгнула носом и передернула плечами. — Скорее, похоже на карантин. Это началось шесть дней назад, на следующее утро после того, как ты пропала…

У меня внутри все похолодело.

— Это как-то связано…с инициацией?

— Напрямую, — мрачно подтвердила Айне. — Но сначала никто ничего не понимал. Когда он забрал тебя и ушел, мы долго не могли прийти в себя. Сказывались перегрузки при телепортации, а по Феникс вообще здорово ударило откатом от огненной волны, она до вечера без сознания провалялась… Так вот, дверь за вами захлопнулась, а через минуту открылся телепорт, и оттуда вывалился Хэл с «тленной сутью» наготове. Ну и леди Элен, злая, как фурия. Когда она поняла, что тебя забрали, то сразу же направилась в общину ар-шакаи. Не подавала вида, как ей тяжело, но было видно, что едва держится… — вздохнула пророчица, потирая виски. На мгновение прикрыла глаза и снова продолжила: — Нам было не легче. Надо было приводить в себя Феникс, удерживать Джайян от рейда по «темным» кварталам и придумывать план действий. Потом вернулась леди Элен, и все капитально осложнилось. Ар-шакаи не стал играть в партизана и сообщил имя твоего похитителя и даже передал от него послание. Лучше бы молчал…

Айне устало облокотилась на невидимый стол, подперев рукой подбородок. В глаза сразу бросились растрепанные волосы и обломанные ногти, всегда такие аккуратные… Было видно, что последние дни дались ей нелегко.

— Что сказал старший общины? — я не могла поверить, что Максимилиан позаботился о том, чтобы мама не беспокоилась.

— Он сказал буквально следующее: «Северный князь берет юную леди под свою опеку и покровительство. У него есть на это причины, важные равно как для шакаи-ар, так и для вашего народа, — Айне потерла переносицу, припоминая точную формулировку. — Все решится на совете Королев. Берегите лучи звезды»…

— Стоп, — перебила я пророчицу. — Ты сказала, лучи звезды? — Айне кивнула. — Ты понимаешь, что это значит? Он побывал в общине уже после того, как забрал меня!

Но Айне поразило другое.

— Постой. Ты хочешь сказать, что тот наглый тип из твоей гостиной и вправду Северный князь?!

— Он самый, — вздохнула я. — Князь Максимилиан из Северного клана. Для друзей — Ксиль.

— Когда это ты успела записаться в его друзья? — подозрительно осведомилась Айне.

— Я не записывалась. Просто сначала он оказался другим, чем о нем говорят, потом он пил мою кровь — а это все-таки сближает…

— Он пил твою кровь?! — ужаснулась пророчица.

— Ну да, но была виновата инквизиция! А потом я потерялась в подземном эльфийском замке, Ксиль меня нашел и спас, — вспоминала я. — Потом он засыпал в мои сны и делился своими…

— Не нравится мне это мечтательное выражение, — мрачно вставила Айне.

— Ничего, это остаточное, — успокоила я ее. — Мне…а, неважно! Ты говорила, город на карантине?

— Да, — еще больше нахмурилась пророчица. — Так вот, как я уже говорила, весь первый день леди Элен пыталась отыскать тебя в городе. Она никак не могла поверить, что кто-то действительно похитил ее дочь. Слова старшего общины Элен вообще пропустила мимо ушей — Северный князь у вампиров, особенно обращенных, всегда крайний. Видишь ли, очень удобно все сваливать на того, с кем даже свои остерегаются связываться…

Мы что, весь день проведем за обсуждением князя?! Нет, мне это надоело!

— Ближе к делу, Айне, — несколько резко заметила я. — Ты опять уходишь в сторону от вопроса.

— Я никуда не ухожу, — обиженно возразила пророчица. — Я просто объясняю, почему мы сразу не обратились к королевам.

Я ошарашено хлопала глазами. Да, я, конечно, угрожала Максимилиану, что в случае моего исчезновения мама все Холмы на уши поставит, но это был чистой воды блеф! Моя скромная персона не стоит того, чтобы из-за нее обострять и без того не гладкие отношения с шакаи-ар. А если к тому же на секунду представить, что Максимилиан мне не врал насчет Смотрителей…

— Надеюсь, вы и потом не обратились в Холмы?

— Не успели, — вздохнула Айне. — Наутро город был уже блокирован. Официально — из-за того, что в нем якобы скрывается какой-то жуткий преступник, о котором — вот странное совпадение! — до сих пор никто не слышал, — в голосе прорезались знакомые ехидные нотки, всегда выводившие из себя учителей. Ну и хорошо, я уже боялась, что уныло-обреченное выражение успело прирасти к лицу. — Ну а по неофициальной… Смотрители так и заявили местному кругу: одну новообращенную ведьму они еще могут стерпеть, принимая во внимание ранг леди Элен, но пятерых, да еще без предварительного уведомления, да еще звезду! В общем, заключили город в сферу карантина, и поставили условие…

Догадываюсь, какое, мрачно подумала я.

— … и поставили условие: карантин снимут, как только эстиль Найта лично даст объяснения по случившемуся. Замкнутый круг получается: для того, чтобы найти тебя, нужно снять карантин, а чтобы снять карантин…

— Нужно найти меня, — подхватила я. — И постой… Как ты меня назвала?

Айне фыркнула, выражая таким образом свое отношение к скорости моей реакции. Еще бы к концу разговора припомнила.

— Не я назвала, — уточнила пророчица, — инквизиция. Тебе заочно присвоен третий ранг.

Я с некоторым усилием подтянула упавшую челюсть.

— Третий ранг? Мне?

— У меня плохая дикция? — насмешливо ответила Айне вопросом на вопрос, выразительно поднимая бровь.

— Нет, но… Я никогда не претендовала больше, чем на седьмой! — дыхание восстанавливалось с трудом. Помнится, Максимилиан говорил о чем-то подобном, но я не восприняла его слова всерьез. Как-то не до того было… Получается, что вампир прав?

— Но могла бы претендовать, — возразила Айне. — Уж мне-то поверь. Если бы ты не ленилась…

— Ты еще поговори, как моя мама, — проворчала я.

— Кстати о твоей маме, — оживилась Айне, припоминая нечто очень забавное. — Видишь ли, ей очень не понравилось заявление Смотрителей насчет того, что ты должна объясняться…

Я только хмыкнула.

— Догадываюсь, почему.

— Слушай, кто здесь рассказывает, ты или я? — возмутилась подруга. Я виновато втянула голову в плечи. — Так вот, ей это не понравилось, но она смолчала. Но когда через два дня инквизиторы попытались заставить нас доказать Право…

Мы с Айне переглянулись…и злорадно расхохотались. Представляю, что учинила моя дорогая мамочка. Да еще после такой нервной встряски…

— И кто-нибудь выжил? — искренне поинтересовалась я.

— Выжил, — успокоила меня пророчица. Несколько секунд юная ведьма пыталась придать лицу серьезное выражение, но в золотых глазах все равно плясали смешинки. — Вот только в Главном управлении с некоторых пор нет крыши. Совсем.

— А что с Правом?

— Ничего, — грустный вздох. — Больше давить на нас не пытались. Но… — пророчица внимательно посмотрела мне в глаза — … этим дело не кончилось. Потому что на следующий день в Управление заявилась Феникс и потребовала поединка.

У меня внутри все оборвалось.

— С ней все в порядке?

Айне замялась.

— Да… С ней — да. Я не знаю, что она сделала, чтобы доказать свое Право. Знаю только, что откат от ее чар почувствовали все.

Ничего себе. Это какой же мощности должны были быть чары, чтобы…

Тихая, робкая, мечтательная Феникс.

Тихая. Ну разумеется.

— И какой ей присвоили ранг?

— Не знаю, — пожала плечами пророчица. — Она не уточняла.

Мы помолчали. Интересно события развиваются, ничего не скажешь. Первой молчание нарушила Айне:

— Ну а ты как все это время?

Я оглядела утопающие в тумане окрестности, стреляющий искрами костер, свои исцарапанные руки…

Меня как прорвало. Я говорила, не переставая, почти два часа, рассказывая обо всем. Темная дорога к Бирюзовому, кареглазый хозяин гостиницы, тесный номер и неожиданные подарки князя, бегство, полет… Когда я упомянула о том, что случилось после приземления в Срединном лесу, Айне передернуло. Я замолчала.

Да, наверно, со стороны это выглядит ужасно. Даже слова какие-то глупые: укусил, кровь пил… Но чувствовалось-то это по-другому!

Как описать медленно раскаляющуюся кожу? Какими словами передать океан безнадежности и тоски, плещущийся в сине-синих очах?

И запах. Пряный, горький, травяной запах, от которого кружится голова и темнеет в глазах.

Нет. Невозможно. Невозможно рассказать, описать, найти нужные фразы… И все же я попыталась.

По крайней мере, больше Айне не дергалась.

Пророчица с тревогой вслушивалась в описания моих скитаний по подземельям. Конечно, многие подробности я опустила, но и оставшегося хватило на то, чтобы впечатлить подругу. И то, что Максимилиан спустился за мной в темные лабиринты, несколько искупило проступки князя в глазах пророчицы.

Но больше всего Айне поразили не мои подземные приключения, не волшебная ткань спального «кокона», благодаря которому можно было хотя бы по ночам забывать об опасностях Срединного леса и даже не таинственная гора — первое испытание, в котором я, впрочем, участия не принимала.

Нет. Пророчицу заинтересовали наши общие сны.

— Так ты говоришь, он засыпал…в твой сон? — я осторожно кивнула. — И князь не прикладывал к этому никаких усилий?

— Нет, — я старалась не смотреть на пророчицу. Уж больно мне не понравилось задумчиво-настороженное выражение золотых глаз. — Ему наоборот приходилось ставить ментальные блоки.

— И как результат?

— Нулевой. Хотя нет, — невесело хохотнула я. — Я стала запоминать свои сны.

— И ничего хорошего из этого, конечно, не вышло, — закончила за меня Айне.

Ветер, напоминая о своем присутствии, пробежал по кронам деревьев, стряхивая на землю холодные капли. Белесая мгла вокруг стала сизо-серой, загустев с приближением вечера. Сколько же мы проговорили? Ладно, неважно. Пока в контуре хватает энергии, буду держаться. Отдохнуть и потом можно.

— А почему тебя так интересуют сны? — спросила я, чтобы не затягивать паузу.

Но, к моему удивлению, Айне ничего внятного не ответила.

— Так…есть одна легенда…но вряд ли это ваш с князем случай. Неважно, — отмахнулась пророчица, и я не стала настаивать. — Еще один вопрос: а его сны ты видела?

— Да, я же тебе говорила… — я несколько растерялась. А его-то сны здесь причем?

Айне, словно услышав так и не заданный вопрос, замялась, и, наконец, выдавила:

— Тебе не кажется, что такое отношение немного не вяжется с его репутацией? И вообще все…странно?

— Ну почему, — зло усмехнулась я. — Никаких странностей нет, — и рассказала о втором испытании и планах князя. Айне выслушала, но к моим домыслам отнеслась скептически:

— Не знаю, не знаю… Все равно нелогично. Сначала предупреждает, потом отдает на откуп Стражу, а в промежутке делится своими снами… На твоем месте я бы не стала делать поспешных выводов.

— А как бы ты поступила? Сидела бы сложа ручки, полностью положившись на судьбу? — съязвила я.

— Может быть.

— Следуй я твоей логике, мы бы сейчас не разговаривали.

Айне терпеливо вздохнула.

— Нэй, я, конечно, очень рада знать, что с тобой все в порядке, да и Элен будет поспокойнее… Но поступила ты глупо. Нет, не перебивай! Дай закончить, — быстро вскинула она ладони. — С ним у тебя был реальный шанс добраться до Холмов целой.

— Или остаться в логове Стража, — вставила я. — Не думаю, что это пошло бы мне на пользу.

— Думаешь, не думаешь… А что ты теперь будешь делать? Путь в Зеленый закрыт!

— Как закрыт? — опешила я.

— Так закрыт! — в тон мне ответила пророчица. — У нас ка-ран-тин!

Опс. А я и забыла…

— И что же мне теперь делать? — я жалобно посмотрела на подругу. Айне опустила глаза, раздумывая.

— Единственный вариант, который приходит в голову — добраться-таки до замка Королев. В любом из городов тебя тут же перехватят.

— И как я туда доберусь, интересно?

— Так же, как хотел князь, — спокойно ответила Айне. — Пройдешь по пути, через все испытания.

Я потерянно опустилась на траву. Голова шла кругом. Что же это получается: я должна с налета преодолеть то, что вызывало опасения у древнего, опытного шакаи-ар?

Легче было бы сдаться инквизиции.

— Даже не думай, — испуганно шарахнулась Айне. Я недоуменно уставилась на подругу. Потом догадалась:

— Я вслух говорила, да?

— Что-то вроде, — уклонилась от ответа пророчица. И перевела разговор на другую тему. — Понимаешь, я читала об этом пути. Он рассчитан на то, чтобы остановить чужаков.

А я, стало быть, своя. Ну-ну.

— И в чем же это проявляется?

— Хм… дай-ка вспомнить. Первое испытание порождает сомнения. Второе…второе сеет раздор. Про третье точно не помню, кажется, оно должно охладить пыл или что-то в этом роде. Но есть одна важная деталь, — Айне наклонилась вперед, делая большие глаза. — Ведьма не проходит испытания. Дорога открывается перед ней сама.

— Что-то не заметно, — скептически хмыкнула я. — Первое испытание выжало из Ксиля все соки. Он потом всю ночь дергался от малейшего звука.

— Вот именно! — подмигнула пророчица. — Князь проходил испытание. Не ты. Готова спорить на что угодно — он просто боялся, что ты удерешь от него, поэтому и пошел первым и напоролся на стража. Если бы первой шла ты, то все испытание заключалось бы поиске нужной дороги.

Я только вздохнула.

— Звучит замечательно. Вот только у меня проблема: я не знаю даже, в какую сторону надо идти, чтобы выйти ко второму испытанию.

Айне задумалась.

— Да, проблема… И вряд ли в книгах дается описание пути. Там вообще сплошные иносказания. Хотя постой! — оживилась пророчица. — Есть одна зацепка! Вспомни, что говорится во всех сказках о Королевском пути?

— Чужаки не пройдут… — робко начала я, сбитая с толку напором подруги. Та только отмахнулась:

— Да нет же! Я о другом! Вспомни, во всех легендах упоминается одна подробность: вступивший на путь…

— …с него не сойдет! — взволнованно закончила я. Все встало на свои места: и загадочная гора, обойти которую было невозможно, и то, что в последние дни Максимилиан часто позволял мне идти первой. — Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что ты можешь отправляться в любую сторону! — перебила меня пророчица. — Все равно в итоге попадешь к порталу.

— Но тогда получается, что я зря сбежала от Максимилиана, — я расстроено уткнулась в колени. — И в Зеленый невозможно вернуться, пока я не пройду этот чертов путь…Слушай, а ты не можешь найти ту книгу и почитать мне про второе и третье испытание? Так, на всякий случай?

Пророчица только покачала головой.

— Вряд ли. Я даже не помню, как она называлась. Но у меня есть идея получше.

— Какая? — заинтересовалась я.

— Сейчас я позвоню твоей маме, и она сама тебе все объяснит! — Айне подхватила с невидимого стола невидимый же мобильник и принялась азартно тыкать в кнопочки. — Номер не менялся?

— Нет.

— Отлично. Надо было с самого начала так поступить, а не трепаться… Странно, что я сразу не доду… — ведьма осеклась. Контур начал растекаться белесым паром.

Мне резко поплохело.

— Айне, что происходит?

— Кто-то ломится в дверь. Кто-то чужой и с дурными намерениями, — уточнила Айне. — Удачи, Нэй! — и опрокинула миску с водой. Красные руны круга вызова полыхнули синеватым огнем и почернели, зеркало растрескалось. Но прежде, чем туманная фигура подруги окончательно превратилась в водяной пар, я услышала слова с той стороны. Слова, которые заставили ехидную пророчицу обрубить последнюю возможность связаться со мной.

«Открыть, по слову Смотрителей!»

Инквизиция все-таки выступила в открытую. Надеюсь, с Айне все будет в порядке…

Позже, устраиваясь на ночлег в нескольких километрах от того места, где проводился вызов, я размышляла, почему Смотрители вломились к Айне, нарушив одну из главных заповедей нашего мира: те, кто видит будущее — неприкосновенны. Только ли из-за того, что она сумела связаться с беглой ведьмой?

Бред. Я не настолько важная персона.

Но, может, дело в секретах Северного князя? Что такого он хочет предъявить совету, что способно заставить Королев заключить союз с шакаи-ар? И как во все это вписываюсь я?

Вопросы, вопросы…

…Я мучительно засыпала под неумолчный шелест листьев. Мне мерещился то сырой лес, то пещера среди корней исполинских деревьев и горячая злость охотника, потерявшего след. Пока потерявшего.

«Ты предала меня».

Низкое звездное небо и холодный камень под чужой спиной. С губ срывается шипящий яростный крик…

«Я найду тебя, тварь!»

Я резко села, протирая глаза. В ушах все еще стоял отчаянный вой. Бр-р, и приснится же с голодухи! Наверное, вчера все-таки стоило поужинать. Впрочем, что мне мешает сейчас наверстать упущенное?

Мои руки машинально выполняли необходимые приготовления: ломали хворост для костра, засыпали крупу в котелок, мыли посуду в холодной мутноватой воде, но из головы не выходили слова пророчицы. Путь, с которого невозможно сойти… Было ли это очередным иносказанием? И если да, то как добраться до портала, открывающего дорогу на другой план? Можно, конечно, отыскать вампира и напроситься обратно в его компанию, но что-то мне подсказывает, что такая встреча будет крайне вредной для моего здоровья. Я бы и сама разозлилась, если бы кто-то бросил меня накануне очередного испытания.

Кстати, об испытании. Не верится, что не придется его проходить. Если Айне правильно вспомнила формулировку — а память у нее на такие вещи отменная — то второе испытание уже в самом разгаре. «Сеет раздор», надо же… Знания, которые я почерпнула в памяти матерей, не просто «посеяли» раздор между нами — устроили наилучшие условия для взращивания недоверия и предательства, и теперь мы с князем пожинаем плоды взаимной неискренности. Так что, похоже, каждый проходит свое испытание: кто-то напрямую делает выбор между собственной жизнью и жизнью спутника, а кто-то (не будем показывать на этих неумных девушек пальцами) — между доверием и трусостью.

Что ж, я трусиха, в этом ничего нового нет. Стоит ли огорчатся?..

Выбрав подходящую ветку и накрепко прикрутив к ней рюкзак, я прошептала заклинание и поднялась над верхушками деревьев. Губы неудержимо расползались в улыбке — то ли от нервов, то ли от пьянящего ощущения свободы, а может, просто потому, что впервые за несколько дней выглянуло солнце. Ласковые теплые лучи скользили по гладким пластинкам листьев, превращая капли воды в алмазы. Здесь, почти у самых облаков, дул довольно сильный ветер, но лес внизу оставался неподвижным, напоминая, скорее, объемную вышивку, чем зеленый океан. Сжав ветку ногами, я сделала круг, осматриваясь. Пусть Айне и говорила, что с пути нельзя сойти, но лететь наугад — безумие.

Мое внимание привлекла горная цепь на севере. Раздвоенная вершина, заросшая чахлыми кривыми елями, показалась мне смутно знакомой. Очень похожую мы с князем оставили позади примерно пять дней назад. Максимилиан говорил, что это было первое испытание — вполне возможно, по крайней мере это объясняет, почему гору невозможно было обойти. Впереди, правее, виднелось ярко-зеленое пятно с редкими бурыми вкраплениями — болото. Нет, туда мне точно не надо… Глубоко вздохнув, я решительно направила импровизированную «метлу» левее болот, туда, где далеко-далеко, на самом горизонте, Срединный лес переходил в холмистую равнину с разрозненным островками деревьев.

«Жаль, что мы все время шли пешком, — промелькнула шальная мысль. — Здорово бы было снова увидеть его крылья».

Бред. Максимилиан остался позади — и лучше бы, если бы мы больше никогда не встречались. Хотя, подумалось мне, наверняка пересечемся у портала.

До которого еще надо добраться. Н-да.

…Ветер в лицо — замечательная вещь. Вот только глаза что-то слезятся.

 

Глава 3

Все шло хорошо. Черт возьми, все шло просто замечательно! И надо же мне было все испортить…

Дорога к равнине заняла примерно шесть часов. Недурно, если учесть, что каждые сорок минут приходилось садиться на землю, подновлять заклинания — все три, и разминать затекшие конечности. После ночных полетов под проливным дождем и сна на холодной земле, в скрюченном состоянии, мышцы ныли и весьма болезненно реагировали мои попытки поднапрячься и выжать из «метлы» максимальную скорость. Но все физические неудобства перекрывались чудесным ощущением принадлежности к пути. Хрупкие и поначалу незаметные, нити заклинаний сплетались в прочное серо-стальное кружево, в центре которого находился портал, отсвечивающий ярко-алым. С высоты птичьего, то есть, простите, ведьминого полета был виден весь узор, даже глаза закрывать не приходилось. То, что на земле походило на беспорядочное нагромождение защитных чар, обрывки старых заклинаний, маскировалось под энергетические каналы и пульсацию источников, на деле оказалось магическим лабиринтом невероятной сложности и красоты. Те из Древних, кто прокладывал путь, обладали весьма специфическим чувством юмора.

Войти в лабиринт — или вступить на путь, уж как вам больше нравится, — можно было в любом месте. Но, стремясь добраться до портала, странник волей-неволей задевал нити. Страж чутко следил за малейшим изменением натяжения, и как только таковое обнаруживалось, изменял потоки таким образом, чтобы гостя затянуло не в портал, а в логово хранителя пути. Если проситель, на взгляд Стража, оказывался достоин предстать перед Королевами, он перебрасывался на следующий уровень кружева, за которым следил уже другой Страж — отсюда и невозможность сойти с пути, если уж на него ступил.

Но магический узор имел одну важную особенность: распрямляться под воздействием ведьминской силы. Нашей силы. Мы не задевали нитей, и Стражи нас не замечали. Нет Стража — нет испытания. А если нет испытания, то куда затянет незваного гостя?

Правильно, в портал. Вуаля — и я в Белой долине, у подножья Холмов.

До портала оставались считанные километры, когда меня одолело любопытство: а какой он, Страж? Вряд ли творение Древних похоже на скелет из эльфийского подземелья. Помявшись и для порядка обозвав себя дурой (за то, что хочу вляпаться в неприятности) и трусихой (за то, что никак не решусь), я дернула за одну из нитей.

Ничего не произошло.

Разочарованно вздохнув — не судьба! — я направилась к порталу.

Т-тьма!

Рывок был таким резким, что рука чуть не вылетела из сустава. Под напором взбесившихся нитей тройная защита, на плетение которой я вчера угрохала полтора часа и которую каждые сорок минут подновляла с маниакальной тщательностью, смялась, как яичная скорлупа. Зачарованная ветка взбрыкнула, как молодая кобыла, и я, не удержавшись, соскользнула вниз.

Вы никогда не падали на землю с высоты четырех километров? Поверьте на слово, незабываемое ощущение!

Изворачиваясь как угорь на сковородке и тихо подвывая от ужаса, я пыталась одновременно освободиться от липких нитей и вспомнить заклинание левитации, с которым любила баловаться Джайян.

Вопрос: сколько требуется времени, чтобы объект весом пятьдесят пять килограммов, падающий с высоты четыре тысячи метров достиг земли?

Ответ: двадцать восемь секунд. Проверено на себе.

Думаю, излишне говорить, что за полминуты ни скинуть нити, ни сплести что-нибудь толковое я не успела… Я и испугаться-то толком не успела.

Но удара не последовало.

Как в старой сказке, земля расступилась перед моей тушкой, замедляя падение, и поэтому, когда я с размаху приложилась спиной о камни, это было больно, но не смертельно.

Пещера. Темная, сырая, холодная. Тьма, я уже, кажется, начинаю ненавидеть подземелья!

Впрочем, когда я проморгалась, вокруг было не так темно, как померещилось с перепугу. Рудные прожилки в стене слабо светились, навевая нехорошие мысли о радиации и мутировавших зомби. Чудное место.

— Назови свое имя, смертная.

— Уж как-нибудь обойдетесь, — огрызнулась я, оборачиваясь. И тут же пожалела об этом.

Дура я дура. Ну чего мне стоило влететь тихонечко в портал, не заморачиваясь на всяких там Стражей? Тем более что выглядят они все, похоже, одинаково. Белый трехметровый костяк, вытянутый череп, глаза горят — недобро эдак, зеленым некромантическим пламенем. Хотя, конечно, к некромантии Стражи не имеют ни малейшего отношения. Скорее уж к творению…

Боги, о чем я думаю?!

— Имя не имеет значения, — вежливо согласился Страж. — Только путь. И цена. Что ты готова отдать, чтобы продолжить путь?

— Э-э-э? — определенно, прыжки без парашюта и темные замкнутые помещения плохо сказываются на моем и без того скудном интеллекте. — А надо что-то отдавать? Я же вроде своя…

— Путь не знает своих и чужих, — возразил Страж. — Есть те, кто может платить, и те, для кого цена слишком высока.

Вот теперь можно паниковать.

— И какова…цена? — я честно старалась, чтобы голос не дрожал. Потому что ответ уже знала.

— Кровь чужака.

— Но я одна! И я ведьма!

Белая черепушка насмешливо качнулась из стороны в сторону.

— Госпожа не проходит испытаний. Та, что попалась в сети — не госпожа. Лгунья. Чужачка. Плати кровью.

— И много ее надо? — хрипло выдохнула я, оглядываясь по сторонам в поисках какой-либо емкости.

Ничего похожего — только светящиеся прожилки стен и мертвый серый камень. И груда костей… ой, мамочки… вопрос о количестве снимается…

— Плати кровью.

— Я передумала! — я резко рванула назад… и остановилась. В пещере не было ни входа, ни выхода. Только камень. — Я хочу назад! И не в какой замок не пойду!

Страж, до того снисходительно относившийся к моим метаниям, с тихим шелестом вытащил меч из ножен. Вместо бархатного, приятного баритона мне в ответ донеслось шипение:

— Отссступившшимссся — сссмерть! Сс пути восссврата нет!

Тусклая полоса белого металла мигом вышибла из меня все мысли о возвращении домой. И как меня угораздило ляпнуть такую глупость!

То ли от страха, то ли случайно я сгенерировала защитное поле. Здесь, в пещере, нитей не было, и поэтому заклинание вспыхнуло быстро и четко. Жуткий меч ударил в прозрачную пленку… Не выдержала, конечно, но лезвие в сторону отвела.

— Постой! Я опять передумала! — клинок пошел на второй замах, но при моих словах резко остановился. — Я пойду вперед и заплачу кровью…но позже! Не сейчас!

Страж словно задумался.

— Когда?

— На закате, — ляпнула я первое, что пришло в голову.

— Я вернусь на закате, — ровно, будто и не было этой ярости, произнес Страж и испарился.

Ну чего мне стоило не соваться сюда? Или хотя бы выторговать побольше времени? А, ладно. Если до вечера ничего не придумаю, то мне и год не поможет.

Стараясь не поддаваться панике, я внимательно обследовала пещеру. Естественно, никаких следов выхода, магического или обыкновенного, я не обнаружила. Разозлившись, долбанула потолок примитивным «ломиком» из чистой силы. Потом еще — уже более изощренным, с тонкой насечкой пространственной магии… и с ужасом поняла назначение светящихся прожилок.

Магический изолятор. Пиргит.

Я свернулась клубочком и тихо заплакала.

— Время истекло.

Я села, протирая заспанные глаза. Надо же, и когда умудрилась заснуть. Вроде сначала плакала, потом пыталась что-то придумать, потом опять плакала…

— А что, уже закат? — машинально переспросила я. Стоп. А это идея…

Страж, не подозревая о моем коварном плане (в чем он точно состоял, я и сама пока не знала), объяснил:

— Закат — время алого солнца. Сейчас солнце алое.

— Не верю, — прищурилась я. Пройдет или нет? Страж, кажется, смутился.

— Солнце алое, — неуверенно произнес он. — Значит, закат.

— Но мне отсюда не видно, — уперлась я. — Здесь кругом стены, — я похлопала рукой по сырому камню. — И никакого солнца.

Страж, видимо, впервые столкнулся с таким недоверием к своей персоне. Зеленоватое свечение глазниц притухло, свидетельствуя о бурном мыслительном процессе. Спустя несколько минут, ознаменовавшихся для меня перепадами настроения от злорадно-торжествующего до мрачно-обреченного, Страж нашел единственно верный способ убедить меня в своей правоте:

— Здесь солнца нет. Там — есть. Смотри.

За моей спиной что-то заскрежетало, посыпалась пыль и обломки камня, и, к моему полному восторгу, открылась лестница наверх. Хм, всего-то ступенек двадцать. Должна успеть…

— Действительно, закат, — согласилась я, глядя на полыхающее небо. Красиво… — Зря я вам не верила, — как бы между делом я преодолела половину пролета.

— Сейчас веришь? — дотошно уточнил Страж, глядя на меня из темной пещеры. Он же не думает, что я вернусь?

— Верю, — согласилась я…и бегом рванула по лестнице, швырнув через плечо «лампу». Ту самую, нестабильную.

Рев обманутого Стража потонул в грохоте взрыва. Земля под ногами ощутимо дрогнула, и я, не удержавшись, упала на колени. Почти сразу вскочила, вслепую понеслась куда-то — а, все равно куда, лишь бы подальше от этого места.

А место было красивое. Пологий холм, поросший серебристо-зеленой травой вперемешку с ромашками, переходил в бескрайнее поле с редкими одинокими деревьями. Лишь вдали, у самого горизонта, темнела громада леса.

Красиво, конечно. Если бы еще эти чертовы ромашки не путались в ногах и солнце не слепило!

Где-то сзади послышался высокий гортанный крик и почти сразу — жутковатый хруст. «Это что еще такое?» — пронеслось в голове. Я машинально оглянулась и тут же растянулась на траве. От удивления.

Страж и не думал меня преследовать. У него были другие проблемы. Когда кто-то с десятисантиметровыми когтями и жутко злой пытается открутить вам голову — это ведь проблема, правда?

Не веря своим глазам, я ошарашено вгляделась в тонкую, затянутую в черное фигурку. Максимилиан? Но как?..

А между тем бой шел не на жизнь, а на смерть. Страж не уступал вампиру в скорости, и поэтому бойцы то сливались в неразличимое пятно, рычащее и ругающееся на нескольких языках (целиком и полностью заслуга князя), то замирали друг напротив друга неподвижными силуэтами. Трудно сказать, кто одерживал верх. В редкие мгновенья затишья я успевала разглядеть немногое. Страж, похоже, лишился руки и половины ребер, меч тоже остался где-то под холмом. Максимилиан, несмотря на общий потрепанный вид, держался уверенно… о боги… слишком уверенно для человека с разодранным животом…

— Лжецам — смерть. Таковы правила, — голос Стража был ровным и спокойным. Как будто не он только что ревел раненным медведем.

Реакция князя была весьма предсказуемой.

— Скэш саккар твои правила в шатт магран! Катись в бездну!

Остов Стража голубовато засветился. Но прежде, чем безобидные нити сложились в смертельный узор, князь резко развел руки в стороны, и темная, тяжелая волна ударила в белые кости.

Когда языки тьмы окончательно втянулись в окровавленную спину и князь, шатаясь, поднялся с колен, все уже было кончено. Только кружилась в воздухе, оседая на серебристые стебли, костяная пыль…

— Максимилиан?

Он мягко, по-кошачьи, обернулся. Сердце кольнул неприятный холодок. Я нерешительно приблизилась. Что-то не так. Неправильно.

Черные, вывороченные за короткие минуты боя комья земли позади. Черные лохмотья и темная, густая кровь на белой коже. Босые ступни утопают в траве. Изломанная, вымазанная алым ромашка в руке и ласковая до жути улыбка. Я нервно сглотнула.

Он медленно поднял голову, продолжая улыбаться, и протянул мне цветок. Я вгляделась в пустые, равнодушные глаза…и отшатнулась. Князь коротко и зло усмехнулся.

— Брезгуешь, да? — и наотмашь хлестнул по лицу ромашковым стеблем. — Дрянь. Брезгуешь. Побеги устраиваешь.

В горле мгновенно пересохло. Царапина на щеке горела.

— Максимилиан… Успокойся… Я все объясню…

Усмешка перешла в оскал.

— Не надо объяснений. Давай, убегай — у тебя хорошо получается.

Я, как загипнотизированная, следила за удлиняющимися когтями. Нет, пожалуйста, нет…

— Беги, я сказал! — рявкнул князь, и я сделала то, что ни в коем случае нельзя было делать.

Я побежала.

— Дрянь!

Первый удар пришелся по спине, вышибая воздух. Закашлявшись, я упала на колени, и в этот момент он резко завел мне руку назад. Локоть противно хрупнул, выходя из сустава. Я заорала. Князь рассмеялся…и с размаха наступил на голень. На какую-то секунду боль ослепила, оставляя горько-соленый привкус на губах.

Я кричала, я плакала, я просила остановиться. Поначалу. Потом было уже все равно. Кажется, несколько раз теряла сознание…жаль, ненадолго.

А потом вдруг все закончилось. Боль как отрезало — осталось только мерзкое ощущение…нецелостности. А еще спустя мгновение я поняла, что в легких, пробитых обломками ребер, больше не хлюпает кровь.

Только…почему так…темно…

Глухой шум множества голосов, как океанский прибой. Он то накатывает, то остается где-то далеко-далеко. Он манит, да… но я не тороплюсь. Так хорошо… Спокойно… Я знаю, что меня ждут…там.

Здесь нет ни верха, ни низа, ни света, ни темноты. Бесконечное пространство, в котором парят обрывки невесомых нитей. И зов, что увлекает все дальше и дальше… вниз…

Откуда-то извне приходит смутное ощущение тревоги.

Что-то неправильно. Не так.

Что-то держит. Четыре тонкие нити… не обрывки…держат.

«Ты нужна нам…»

«Нэй…»

«Еще рано…»

«Останься…»

Шепот. Здесь он звучит, как гром.

Нити напрягаются… наливаются силой… силой извне…

Вспышка.

Светает. Странно. Вроде бы только что был вечер.

Стоп. Только что — это когда?

Голова гудела, как медный колокол. Осторожно, стараясь не расплескать непослушные мысли, я села и огляделась.

Бесконечная, сюрреалистическая серебристая степь. Поникшие головки ромашек. Пламенеющий горизонт. И липкая, остро пахнущая грязь везде, где только можно дотянуться — ржавчиной на коже, вязким налетом на тонких стеблях, тонкая лазоревая ткань превратилась в заскорузлые лохмотья. Брезгливо поморщившись, я поскребла ногтями шею. И только сейчас поняла, что меня разбудило.

Плач. Надрывный, отчаянный. Такой бывает, когда слез уже не осталось. Судорожные, воющие всхлипы. По-прежнему ничего не понимая, я повернула голову…

Он лежал, беспомощно скорчившись на земле, лицом вниз. Крылья, вывернутые под немыслимым углом, мелко вздрагивали. Сдавленно охнув, я подхватилась на ноги и метнулась к нему, враз позабыв о тяжелой мути в голове, о ржавой липкой грязи, стягивающей кожу. Осторожно коснулась вздрагивающего плеча:

— Ксиль… Чего ты плачешь? Что-то случилось?

Он дернулся от прикосновения, как от удара электрическим током, перехватил измазанное липкой гадостью запястье, замер, с потаенным ужасом вглядываясь в мои глаза:

— Ты?.. Но…как?

Такая реакция меня несколько смутила:

— Э-э… Что значит «как»?

— Ты… Я… я убил тебя, — когтистые пальцы недоверчиво коснулись моей щеки. Темные, раскосые, полубезумные глаза так близко, что ресницы щекочут кожу. — Тогда… Ты умерла. Я держал твое сердце в руках…

Так. Кажется, кто-то спятил. И это явно не я.

— Ксиль, какое еще сердце… — начала я и осеклась. Мне стало дурно. Я вспомнила это — и резкую, пронзительную боль в вывернутых суставах, и хриплое бульканье где-то под ребрами, и острый, ослепляющий страх. И сердце тоже.

Бред. Бред. Бред. Я жива. Я мыслю, я двигаюсь, и сердце у меня на месте — вон как стучит, заходится, того гляди заработаю инфаркт.

Но я же помню! И он тоже!

— Да, некрасиво как-то получилось, — нервно хихикнула я. И тут же, без всякого перехода: — А ты как?

В темной бездонной синеве мелькнуло что-то такое… Неуловимое.

— Хорошо. Уже — хорошо…

Все еще обнимая меня за талию, вампир обессилено уткнулся в мои колени…и разрыдался. Снова. Пребывая в состоянии глубокого шока, я машинально поглаживала спутанные пряди. Через несколько долгих — минут? часов? — всхлипы перешли в бессвязное жалобное бормотание.

— … следил, охранял… всегда, каждый день… а стоило отвернуться — и сбежала. Никого нет, совсем никого, только дождь один… пытался услышать, найти, и не мог. Тишина… потерялась опять, как тогда, не усмотрел, идиот, шатт даккар… и дождь кругом… вещи тоже пропали, и понял — сбежала…брезгует, дрянь, мной побрезговала, одна ушла… Найду — убью… тоже мне, дама из высшего общества… а потом уже и найти не надеялся…. - голос сел, отказываясь повиноваться хозяину. — И вдруг… почуял. Страх, и отчаяние, и обреченность… Летел, как безумный, боялся, что не успею… А потом заглянул в глаза… а там брезгливый, настороженный ужас… Вот дрянь, надо проучить… чтобы знала свое место… чтобы знала, чего бояться… Чужой страх, боль… это пьянит… что-то накатило, восхитительное, обжигающее… вкусное… крышу снесло… вытянул до дна, все, что было… Когда пришел в себя — уже было поздно.

Он замолчал на минуту, а когда продолжил, то голос уже не срывался, а слова легко слетали одно за другим, как бусины на цепочке.

— Я не сразу понял, что натворил. А когда понял — было слишком поздно. И дело даже не в переломах и разорванных венах, хотя вряд ли эта кровавая каша смогла бы продолжить существование. Это было мертво еще раньше. Тот восхитительный горячий источник… Это не кровь была — самая жизнь. Я пытался тебя вернуть, зацепить ускользающую душу. Даже своей кровью поил, хотел обратить… — князь болезненно усмехнулся. Сейчас он лежал на спине, пристроив затылок ко мне на колени. Ни в голосе, ни на лице не осталось ни следа отчаянной истерики. Только эта дрожь мокрых, слипшихся ресниц… — Я никого раньше не обращал. Никогда. Но тогда — решился. И опоздал. А мертвых не возвращает ни кровь, ни зов чужой души.

Воцарилась неловкая тишина. Максимилиан разглядывал меня сквозь опущенные ресницы, я механически водила пальцами по гладкой мерцающей коже. Которая начинала теплеть.

Черт. Немного не вовремя.

— А… а как ты меня нашел? — поинтересовалась я, пытаясь скрыть смущение.

— Воспользовался твоим советом, — усмехнулся князь.

— Каким еще советом? — насторожилась я. Надеюсь, не сболтнула ничего лишнего. Мама меня за разглашение секретов не похвалит.

— Прядь волос и простой узор. Проблем действительно не возникло, — поделился вампир. Повнимательнее вгляделся, фыркнул, безошибочно угадав причину моего смятения. — Да не беспокойся ты так, в гостинице ничего не осталось, прядь я уже позже срезал. Так, на всякий случай. Чтобы иметь возможность отыскать тебя, если опять потеряешься.

— Лучше бы я не терялась! — вырвалось у меня против воли. — Я уже двадцать раз пожалела, что сбежала. Ну отдал бы ты меня Стражу за возможность пройти, какая разница, все равно я там же очутилась…

— Стоп, стоп, стоп! — князь резко сел, заглядывая мне в глаза. Я попыталась отвернуться, но Максимилиан обхватил ладонями лицо и четко, почти по слогам произнес: — Я не собирался отдавать тебя Стражу. Откуда ты взяла такую глупость?

Опа… Ну и поворот…

— Ты же сам говорил… Рад, что ничего объяснять не пришлось или что-то в этом роде…И я заглянула в память матерей… — растерянно пробормотала я.

— И что тебе поведали уважаемые предки? — голос князя был обманчиво мягким. Я окончательно смутилась.

— Э-э… За проход чужак заплатит кровью. Будет выбор между путем и спутником… А что-то не так?

— Не так, — вздохнул Максимилиан, отпуская наконец мое лицо. Не то чтобы я возражала против его ладоней… Опять я не о том думаю… — Не так абсолютно все. Во-первых, я никогда не слышал о выборе между путем и спутником. Во-вторых, ты не чужак, и жизни твоей ничего не угрожало. И в-третьих… Неужели ты думаешь, что я бы пожертвовал тобой? — я покраснела и отвернулась. Стыдобища какая…

— А почему ты тогда радовался, что не надо ничего объяснять?

А вот теперь смутился князь.

— Хм… Не знаю, как объяснить получше… Все дело в том, что такие, как ты… Обладающие схожей силой… Могут приказывать Стражам…

— Что-то я не заметила.

— Конечно, не заметила. Ты ему представилась? Нет? А ранг свой назвала? Тоже нет? И силу, я полагаю, тоже не демонстрировала? — вампир расхаживал по поляне, стараясь на меня не глядеть. — Тебя просто приняли за чужака.

«Назови свое имя, смертная». Н-да, облом вышел. При воспоминании, как именно он проходил, меня передернуло. Еще чуть-чуть…

— Мне повезло, что ты меня нашел. Спасибо.

Князь споткнулся на ровном месте.

— Повезло?! Спасибо?! — его ощутимо трясло. — Это за что? За то, что я тебя убил?

— Ты не виноват. Крыша протекла, с кем не бывает? И вообще, все обошлось… — попыталась я его успокоить. Максимилиан резко обернулся, опустился рядом со мной на траву и прижал к себе. Ох, как же голова кружится…

— Обошлось… чудом… — от хриплого, сбивчивого шепота по спине пробежали мурашки. — Я до сих пор не могу поверить, что ты жива… Ты простишь меня? Я должен тебе так много…

Я зажмурилась, крепко-крепко, до боли, изгоняя из головы посторонние мысли. Глубоко вдохнула, пытаясь отстраниться от пряного запаха, от жара, исходящего от пылающей кожи… Ну кто додумался назвать тебя Льдинкой, Ксиль, солнышко… У тебя же угли внутри…

Чуткие пальцы запрокинули лицо, заставляя вглядываться в бездонную тьму его глаз. Шепот, такой тихий, что сначала мне кажется, что я ослышалась:

— Я должен тебе так много… Как мне выплатить этот долг?

С этим головокружением определенно надо что-то делать…

— Я не понимаю тебя. О чем ты говоришь, Ксиль?

Пронзительный синий взгляд предельно серьезен.

— Ты вправе просить все, что пожелаешь. Я исполню все… Чего ты хочешь?

В горле мгновенно пересохло.

— Всё? — глупо переспросила я, пытаясь справиться с разбегающимися мыслями. Какие же горячие у него руки… Не о том думаю, не о том…

Князь мягко улыбнулся. В темно-синей глубине вспыхнули озорные серебряные искры.

— Ну почему же не о том… Желание ничем не хуже других…

Как ни странно, последняя фраза подействовала отрезвляюще. Что еще за желание? Я же ничего не говорила…

Дура я дура! Он же эмпат! Мне вовсе не обязательно говорить что-то, чтобы он услышал. А если учесть, о чем я думала в последние несколько минут… Я отпрянула в сторону, стремительно краснея. Князь снисходительно наблюдал за моими попытками побороть смущение, не торопясь размыкать объятия.

— Ксиль… — наконец выдавила я. — Что бы ты не прочитал в моей бедной контуженной голове… В общем, забудь, ладно? Это все…подсознательное.

Вампир вздохнул и отстранился.

— Начнем с того, что я «читал» не в голове, а в сердце… Впрочем, неважно… — он рассеянно взлохматил себе волосы и улыбнулся…как-то потерянно, что ли… — Я спросил тебя о желаниях, не потому, что хотел вогнать в краску. Просто…я действительно чувствую себя виноватым, понимаешь? — я кивнула. — Я хочу искупить… бездна, слова какие-то дурацкие… То есть… просто скажи мне, чего ты хочешь… — он усмехнулся. — Сознательно.

— Я хочу домой, — вырвалось у меня против воли. — Знаю, что это невозможно… Забудь.

— А серьезно?

В сердце мелькнула идиотская надежда.

— Я хочу…засыпать в твои сны. Можно? — робко поинтересовалась я.

Он улыбнулся.

— Как пожелаешь… Каждую ночь.

Максимилиан поднялся на ноги и протянул мне руку.

— Пойдем.

— Куда? — насторожилась я.

— Разбивать лагерь, — пояснил вампир.

— Так ведь… — я растерянно оглянулась на светлый край неба. — Рассвет уже…

Максимилиан недоверчиво посмотрел на меня, на алый горизонт…и расхохотался.

— Что? — недоверчиво прищурилась я.

Князь поднял на меня сияющие от смеха глаза.

— Малыш… Вообще-то, в той стороне запад, — проникновенно сообщил он.

Несколько секунд я ошалело хлопала глазами, а потом догадалась сопоставить стороны света с тем фактом, что за время нашей безумной беседы светлее не стало. Даже наоборот.

Хм. Клинический случай.

— Где будет лагерь? — как можно спокойнее поинтересовалась я, поднимаясь на ноги и отряхивая одежду. Так, где мой рюкзак? А, вот он лежит… — Деревьев поблизости не предвидится.

Максимилиан молча указал на темное пятно в двух километрах от нас.

— Что это?

— Озеро, — коротко ответил князь. — Вокруг него — роща. Там вполне безопасно. Искупаешься заодно.

Я в это время уже горестно прикидывала расстояние до места ночевки и почти пришла к выводу, что доберусь туда в полумертвом состоянии, но мысль о купании меня несколько оживила. Надо же смыть эту липкую красную грязь…думать не хочу о ее происхождении!

Я шла чуть позади, тайком любуясь крылатой фигурой князя. «Интересно, — думала я, рассматривая серебристо мерцающую в лунном свете полоску над воротником, — что, если бы я тогда… Бред, бред».

Максимилиан нервно дернул крылом и, не оборачиваясь, хмыкнул:

— Спрашивай уж, не стесняйся.

Немного поколебавшись, я, наконец, задала мучивший меня вопрос:

— Слушай, Ксиль… А ты тогда серьезно сказал…насчет выполнения желания? То есть я хочу сказать, ты бы правда…

Вампир остановился. Окинул меня странным, долгим взглядом. И вдруг улыбнулся — тепло и подначивающе:

— А почему бы и нет? Это доставило бы мне…удовольствие, — протянул князь, в очередной раз вгоняя меня в краску. — А сны… Мы все равно спим слишком близко, чтобы видеть их по отдельности, — задумчиво добавил он, опустив глаза. — Почему бы и нет…

То, что издалека и в темноте казалось просто темным пятном на фоне седой степи, вблизи превратилось в огромное озеро причудливой формы, окруженное кустарником и низкорослыми деревьями. Высокие обрывистые берега поросли колючей травой и, на первый взгляд, совсем не подходили ни для лагеря, ни для спуска к воде. Но Максимилиан уверенно направился вдоль побережья и вскоре вышел на длинную песчаную косу, переходящую в лужайку.

Вид отсюда открывался потрясающий. Только-только взошедшая луна выглядывала из-за деревьев, роняя на зеркально гладкую водную поверхность серебряные блики, темное кружево ветвей обрамляло берега. Незнакомые ночные цветы с восковыми бледными лепестками прятались в густой траве, и капли вечерней росы сверкали на узких листьях, словно драгоценности из королевской сокровищницы. Мягко шелестел песок под ногами. Все было настолько сказочно и прекрасно, что я волей-неволей вспомнила другое волшебное место, обернувшееся смертельной ловушкой.

— Максимилиан, — дернула я вампира за рукав. — А тут змеи случайно не водятся?

— Случайно нет, — понимающе усмехнулся вампир. — Я проверил. Относительно спокойное местечко.

Я насторожилась.

— Что значит «относительно»?

— Абсолютно безопасных мест не бывает, — охотно пояснил князь. — Мало ли что, мало ли кто… Слишком холодная вода — судорога — и вот уже юная ведьма идет ко дну, — он полюбовался ошарашенным выражением лица. Потом добавил: — Если, конечно, поблизости не окажется самоотверженного шакаи-ар, который бросится на выручку утопающей.

— Зараза, — я беззлобно пнула его в голень. — Ты это нарочно рассказываешь.

— Конечно, нарочно, — согласился Максимилиан. — С далеко идущими коварными планами.

И расхохотался. Гад. Ну что с таким делать?

— Лагерь будет здесь? — как можно безразличнее поинтересовалась я. Бездна с ними, с его намеками. Может, и не имел в виду ничего особенного.

— Да, пожалуй, — кивнул вампир. — Выберу местечко, разведу костер… Ты есть хочешь?

— Хочу, — честно ответила я. — Но пока не буду. Сначала искупаюсь, а то после ужина, да еще в холодной воде и вправду может быть судорога. К тому же эта грязь меня достала! — добавила я, остервенело потирая шею. Липкая гадость засохла, стягивая кожу пленкой.

— Это не грязь, это кровь, — механически поправил князь. — Но костер я все-таки разведу, чтобы было, где согреться. Посиди-ка здесь, я пока схожу за дровами.

Мгновение — и крылатая фигура растворилась в подлеске. В ожидании дров я несколько раз запустила по кругу поисковый импульс (ничего потенциально опасного на расстоянии пяти километров), пошарила в озере (вау, да тут полно омутов), сплела венок из белых цветов (стебли оказались ужасно ломкими, а от запаха голова кружилась, как от черемухи) и даже рискнула разуться и зайти по колено в воду — холодную и удивительно прозрачную.

— Решила с горя утопиться? — иронично поинтересовался Максимилиан, сбрасывая ветки на землю. Я вздрогнула и поспешно стащила с головы венок. Не нравится мне эта привычка подкрадываться втихую. Или это я такая невнимательная?

— Я не топлюсь, я исследую здешние воды, — мрачно буркнула я.

— Ну и как? — вампир изобразил жгучее любопытство.

— Мокро.

— А венок зачем? — Максимилиан выложил дрова горкой и подпалил. Подумал, подложил пару деревяшек толщиной с мою ногу, довольно ухмыльнулся.

— Для красоты. Хочешь, подарю?

— Я что, недостаточно красивый? — он иронично приподнял бровь. — А, ладно. Давай сюда.

Я мстительно кинула венок в самую середину костра, но вредный вампир как ни в чем ни бывало подхватил его в полете и с невинным выражением лица водрузил на голову. Хм, а неплохо смотрится.

— Мне идет? — кокетливо оскалился князь. Я нервно хихикнула.

— Восхитительно.

Я невольно перевела взгляд на свое отражение в воде. Спутанная грива вместо аккуратной косы, заляпанные штаны, лохмотья вместо блузки. Н-да. Штаны, конечно, можно отстирать, а вот кофточку легче сшить новую, чем зашивать эту.

— Слушай, Ксиль, — неуверенно обернулась я к вампиру. Тот ободряюще кивнул. — А у тебя не найдется лишней рубашки? Моя немного…

— Вышла из строя? — подсказал князь. И усмехнулся. — Найдется, конечно. Хотя бы и та, которую ты одевала в гостинице. Она ведь тебе понравилась?

— Еще бы!

Я еще раз глянула в воду, вышла на берег и со вздохом принялась раздеваться. Та-ак, кофточку — на выброс, штаны — стирать, остальное…остальное, пожалуй, останется на мне, а то не нравится мне этот заинтересованный взгляд. Я недовольно встряхнула волосами и с разбегу нырнула в озеро.

Ай, холодно! «Ничего, привыкну», — подумала я, целеустремленно загребая руками. К тому же кровь (скорее всего, моя…) в холодной воде отмоется лучше. Надеюсь.

Воздух в легких наконец кончился, и я вынырнула на поверхность. Волосы мокрыми прядями облепили лицо, мешая видеть, поэтому я не сразу сообразила, что заплыла довольно далеко. Блики костра плясали на воде, но до дна было уже не достать. Ну и хорошо. Ненавижу плескаться на мелководье. Только пиявок цеплять.

Плюх!

Кстати, о кровососущих.

Я резко развернулась в сторону постороннего звука, но разглядела лишь горку одежды на берегу и расходящиеся от венка круги. Сомневаюсь, что вампир решил поразвлечься метанием цветов и уж тем более стал для этого раздеваться. А потому…

«Пять, четыре… — надеюсь, что я ошиблась… — три, два…»

— Попалась!

Я взвизгнула и энергично погребла в сторону. Бесполезно. Синеглазый хулиган, по недоразумению зовущийся Северным князем, в два счета догнал меня и с радостной ухмылкой сграбастал в охапку.

— Утонем, — пискнула я.

— Не-а. Я крыльями держусь. И вообще, — он щекотно дунул в ухо, — нехорошо отпускать даму одну плавать по незнакомому водоему.

— Нехорошо доводить даму до сердечного приступа, — возразила я, целясь пяткой куда-то в область колена. Максимилиан легко увернулся и в отместку щелкнул мне по затылку. — Ай! И драться тоже нехорошо!

— Ты первая начала!

— Ты заслужил!

— Когда это? — возмутился вампир.

— А-а… Э-э… Когда венок потерял, вот! — выкрутилась я.

— Да уж, причина! — фыркнул князь, отпуская меня. Я с облегчением отплыла на пару метров и с безопасного (ха!) расстояния оглянулась на своего мучителя. Тот с видом ленивой акулы наматывал круги вокруг бедной маленькой меня. Его это, похоже, забавляло.

— Какая есть.

— Если найду его, простишь?

— Еще чего!

Максимилиан хмыкнул и почти бесшумно поплыл к покачивающимся на воде цветам. Напялил на голову, огляделся по сторонам и изрек:

— Скучно.

— Может, мне станцевать надо? Или показательные выступления устроить? — съязвила я. Максимилиан оживился:

— А это идея!

— Насчет чего? — насторожилась я. Мало ли что этому кровососу в голову стукнет? Не танцы же он имеет в виду…

— Насчет показательных выступлений. В смысле, соревнований, — поправился он, глядя на выражение моего лица. — Давай наперегонки! До того берега.

— Вряд ли я сумею обогнать чистокровного вампира, — уклончиво отозвалась я. Максимилиан же от энтузиазма чуть из воды не выпрыгивал, то встрепывая, то снова приглаживая мокрые волосы.

— Я тебе фору в полпути дам! И магией тоже можно пользоваться! — Ну же, соглашайся! — он умоляюще заглянул мне в глаза. В груди что-то екнуло. — Скучно же просто так плавать!

— Мне вот не скучно, — обреченно вздохнула я. И согласилась.

К величайшему моему удивлению, плавать наперегонки оказалось очень даже весело. Особенно после того, как вампир заявил, что соревнования без приза — это пустая трата времени и предложил поставить на кон выполнение желания. С учетом данной мне форы и возможности использовать магию (оказывается, заклинание ветра, активированное под водой, дает неплохое ускорение…), побеждать удавалось примерно через раз. Где-то после третьего заплыва я догадалась своим желанием отменить желание князя. И пошло-поехало. В итоге через час в моем активе имелись: во-первых, право на честный ответ на два моих вопроса, во-вторых, сказка на ночь. Правда, при этом я задолжала вампиру полтора литра крови и поцелуй, но это уже мелочи. К тому же князь торжественно пообещал, что в ближайшее время ни то, ни другое не потребует.

— Может, еще один заплыв? — поинтересовался Максимилиан, намекая на возможность отыграться. Я только вздохнула.

— Я бы с удовольствием, но у меня от усталости уже ноги сводит и глаза слипаются, — я зевнула, щелкнув челюстями на зависть всем вампирам. То есть вампиру.

— Ну ладно, — согласился князь. — Все равно, еще немного — и от костра бы и углей не осталось. А нам еще одежду сушить…

Мы поплыли к берегу. Я — медленно, засыпая на ходу, Максимилиан — то обгоняя меня, то возвращаясь назад, словно стараясь накупаться про запас. В итоге первая добралась я и, клацая зубами, принялась растираться полотенцем. Краем глаза заметила, как князь выбирается из воды, по-кошачьи брезгливо отряхивая крылья, и на несколько секунд потеряла дар речи.

— Э-э… Максимилиан… Ты ничего не забыл? — князь непонимающе смотрел на меня, отжимая волосы. — Одеться, например, — вкрадчиво поинтересовалась я, немного придя в себя.

Максимилиан окинул себя придирчивым взглядом и усмехнулся, глядя на мою пылающую физиономию:

— Мне и так неплохо. Но если тебе будет спокойнее… — он пожал плечами и завернулся в крылья. Я только фыркнула и, поплотнее закутавшись в полотенце, — холодно все-таки! — занялась чисткой одежды. С третьей попытки заклинание наконец-то достроилось правильно и бывшие грязные лохмотья снова приобрели приличный вид, правда экспериментировать с формулой для сушки я не рискнула. Вряд ли князь обрадуется, если я подпалю его единственные штаны. А так — само за ночь высохнет.

Пока я возилась с тряпками, князь успел состряпать что-то аппетитно пахнущее из сухофруктов и вяленого мяса и заварить какие-то травы. Я глотнула из протянутой кружки. Хм, похоже на мяту с листьями малины плюс нечто со снотворным эффектом. Неплохо.

То ли сказался снотворный эффект, то ли виновата была элементарная усталость, но вскоре я отключилась. Даже не доела, кажется…

Уютно свернувшись в гнездышке из полотенца, я сквозь ресницы наблюдала за возней Ксиля, но вставать и помогать не было ни сил, ни желания. Поэтому когда меня подняли и куда-то понесли, я и не думала возмущаться. Вскоре я почувствовала успокаивающее покачивание кокона и со странным облегчением уткнулась в знакомое плечо.

«Надеюсь, — подумала я, чувствуя сквозь сон, как вокруг меня оборачивается теплый бархат крыльев, — мама не подумает ничего плохого…»

…В страну снов меня провожал сдавленный смех древнего, плюющего на приличия вампира…

 

Глава 4

Болтаться между сном и явью было ужасно приятно. Не трещал надрывно будильник, не толкала в плечо мама. Не надо было никуда торопиться, вскакивать в полувменяемом состоянии, наспех одеваться… Можно просто поваляться, уткнувшись во что-то теплое, мягкое…

К несчастью, все хорошее имеет обыкновение рано или поздно (чаще рано) заканчиваться. Вот и сейчас источник тепла вывернулся из моих загребущих рук и оставил на растерзание прохладному утреннему ветру.

Утреннему. Ну да.

С чувством героя, выполняющего непосильный подвиг, я разлепила глаза.

Качаются зеленые ветки над головой. Качается спальный кокон. Где-то сбоку маячит фигура вампира, сосредоточенно натягивающего высохшие за ночь штаны.

Стараясь не краснеть, я быстро захлопнула глаза и претворилась если не дохлой, то очень крепко спящей. Не тут-то было.

— А, мелкая! С добрым утром! Тут твои вещички подсохли, ты одеваться будешь или как? — бодро отбарабанил упомянутый вампир. Ну что же ты такой наблюдательный, зараза?

— Какой есть, — в тон моим мыслям ответил потомственный эмпат. — Возврату и обмену не подлежу. Ну так?

— Встаю, — сдалась я и села в коконе, кутаясь в полотенце. Похоже, я в нем всю ночь так и проспала. Вампир, облокотившись на дерево, внимательно за мной наблюдал.

— Отвернись, — буркнула я, натягивая полотенце на голые ноги. Другой край немедленно поехал вниз, открывая обзору покрытые мурашками плечи. Да было бы на что смотреть!

— Зачем? — князь чуть приподнял бровь. Искреннее такое удивление. Серьезное. Ага. Только вот глаза улыбаются.

— Мне это не нравится, — я цапнула сползающее полотенце, одновременно пытаясь пригладить всклокоченные волосы. Бесполезно. Максимилиан смотрел за моими потугами соблюсти приличия с вежливым интересом, никак не вяжущимся с его разболтанным видом — босой, узкие брюки эльфийского покроя, рубашка переброшена через плечо, волосы в художественном беспорядке.

— Вчера ты не особенно возражала, — резонно заметил вампир. — Кстати, это тебе, — он небрежно скомкал рубашку и кинул мне на колени. Я машинально подалась вперед, и подлое полотенце тут же устремилось к земле, повинуясь закону тяготения. Я нервно дернулась, но, напоровшись на насмешливый синий взгляд, влепила себе мысленно пощечину: что он, девушек в купальниках не видел, что ли? Я демонстративно отвернулась и принялась натягивать рубашку. Ту самую, темно-синюю.

Тем временем князь продолжал рыться в рюкзаке, выискивая замену своей безвременно почившей одежке. Как известно, любая зачарованная вещь приобретает собственный неповторимый характер, чаще вредный, чем уживчи-вый. Вот и рюкзак, когда-то добротно обработанный пространственными ча-рами, явил сходство с печально известным Бермудским треугольником. После очередной неудачной попытки вслепую нашарить искомую рубашку, вампир выругался сквозь зубы и, не мудрствуя лукаво, развязал тесемки и вывалил на землю все его содержимое. В итоге через несколько секунд энергичного встря-хивания на траве нарисовалась внушительная кучка из тщательно перемешан-ных пакетиков с травами, сухих припасов, запасной одежды, двух кривых кинжалов (а эти-то как сюда попали?), атласа автодорог, карманного фонарика, стоптанных ботинок… Последней гордым орлом спланировала черная шелковая рубашка. Максимилиан довольно ухмыльнулся и, отложив в сторону законную добычу, начал каторжные работы по водворению остальных вещей обратно в недра рюкзака.

— А это откуда? — подозрительно осведомился вампир, глядя на старинную книгу в кожаном переплете. Я хотела было равнодушно пожать плечами, но присмотрелась к нечаянной находке и…

— Ой, — мигом пересохшие губы отказывались слушаться. — Это мое… кажется. Я… я нашла это в подземелье… — Максимилиан недоверчиво уставился на фолиант, словно на спящую ядовитую змею. — Ничего страшного, — поспешила я его успокоить. — Просто собрание легенд.

Несколько секунд Максимилиан переваривал информацию.

— И сколько еще подобных… «сувениров» ты захватила? — осторожно поинтересовался вампир, поддевая когтем тяжелый оклад. Металлические застежки глухо брякнули, на мгновение приоткрыв взору плотные желтоватые листы.

— Ну… несколько, — призналась я, нагибаясь над разбросанными вещами. — Еще том заклинаний, только не для магов, а для ведьм, — я вытянула из-под пакета с травами массивную книгу, обтянутую сверкающей змеиной кожей. — Редкая вещь. И… шкатулку.

Мои пальцы коснулись резной деревянной поверхности, потемневшей от времени, и в ту же секунду внутренности скрутил приступ необъяснимого страха. В бессознательно-защитном жесте я подалась вперед, накрывая хрупкую коробочку всей ладонью… и наткнулась на внимательный взгляд Северного князя.

— Ты позволишь? — чуть слышно шепнул он. Я нехотя подняла шкатулку с земли. Чуть помедлила, прежде чем откинуть крышку, и протянула настороженно замершему вампиру.

Некоторое время длилось напряженное молчание. Максимилиан созерцал переливы света, играющего в драгоценностях, задумчиво поглаживая большим и указательным пальцами деревянный край. А я…я разрывалась между желанием немедленно вскочить и вырвать шкатулку из рук застывшего князя и завыть от тоски и невозможной, невыносимой усталости, какая бывает после нервного срыва. Наконец Максимилиан осторожно опустил крышечку и поднял на меня взгляд задумчивых синих глаз:

— Малыш… А здесь всегда было только четыре кольца?

Холодный, нарочито равнодушный тон вопроса заставил меня испуганно дернуться. Максимилиан, словно извиняясь, легонько провел пальцами по моей щеке и тепло улыбнулся. Я внезапно осознала, что этот страх и смертная тоска — его… Не мои… Глубокий вдох — и липкое наваждение рассеялось, оставив лишь неприятную тень в памяти.

— Вообще-то, нет, — я старалась на глядеть на него. — Было еще одно… но я его, кажется, потеряла…

Уголок рта болезненно дернулся.

— Ну это вряд ли, малыш… Такую вещь так просто не потеряешь. Я… я догадываюсь, где последнее кольцо. Ты позволишь?

Князь отставил шкатулку в сторону и мягко завладел моей ладонью. Бледные губы на мгновение коснулись испуганно дрожащих пальцев. Я машинально отпрянула, вырывая руку… и вновь замерла, глядя на тонкую серебристую нить, оплетающую безымянный палец. Вот изменился угол падения лучей, и в неярком солнечном свете сверкнула искорка, через секунду налившаяся беспросветной тьмой.

Под моим удивленным взором из воздуха и игры теней сплеталось пятое кольцо из эльфийской шкатулки.

— По крайней мере, это объясняет твое воскрешение из мертвых, — задумчиво пробормотал Ксиль, утыкаясь лицом в колени. Я тут же вскинулась.

— Ты знаешь что-то об этих кольцах?

— Что-то? Что-то, пожалуй, знаю, — грустно согласился вампир. — Но… пусть тебе лучше расскажут Королевы.

— Это…опасно? — настороженно протянула я, словно пробуя слово на вкус.

— Не более, чем все в этом мире. Это живое серебро.

Живое серебро… Что-то знакомое. Еще одна легенда. Только на этот раз не из арсенала Дариэля, а мамина… Или даже бабушкина.

Я задумалась, прикидывая, стоит ли обращаться к памяти матерей. Невольно вспомнилось мое последнее погружение и все, что оно за собой повлекло. Побег, подземелья, погоня… Меня передернуло. Нет уж. Потерплю до замка. Или использую более близкий источник информации. Только как бы его разговорить.

— Так что ты сказал насчет воскрешения из мертвых? — н-да. Намек тоньше некуда.

Максимилиан передернулся. Потом нехотя начал:

— Я точно не знаю, могу лишь предполагать, что оно тебя…удержало. Привязало душу на время к своей…структуре, чтобы выгадать время и подлатать нежизнеспособную оболочку. Подобное стало бы возможно, если бы кольцо длительное время не активировалось и накопило колоссальное количество энергии. То кольцо, что ты нашла в эльфийском замке, провело в покое десятки веков… Я принял тебя за мертвую, потому что в тот момент в твоем теле действительно не было ни жизни, ни разума. Все сосредоточилось…на другом носителе.

Он помолчал.

— Так мы поступаем с птенцами во время обращения.

У меня засосало под ложечкой. Собственное таинственное воскрешение мгновенно вылетело из головы. Тайна обращения шакаи-ар, за которую любой инквизитор готов заплатить жизнью… Тайна немертвых.

— А…почему? — я осторожно подалась вперед.

— Обращение — довольно сложный процесс, — уклончиво пробормотал князь. Скривился. — И болезненный. Ты знаешь, что позволяет нам регенерировать, ускользать от магии и ядов, разворачивать крылья, а старейшинам — переходить из материального состояния к чистой энергии? — внезапно спросил вампир, стряхивая с себя унылое безразличие. — Нет? Ну так слушай. В нашей крови растворены особые клетки… Нет, даже не так. Скорее, похоже на частицы живого серебра — в тысячи раз меньше атома и наделенные подобием разума. Только вот живое серебро — это все же симбионт. А эти…частицы…мы называем их регены… часть нас самих. В каждом клане они разные, что обуславливает различие способностей и в существенной степени влияет на внешний облик. Так вот, при попадании в организм яда или воздействии излучения — неважно, теплового, светового или магического — регены обволакивают инородные частицы либо создают на поверхности кожи непроницаемую пленку. С регенерацией все сложнее, — вздохнул Максимилиан. — Лучше, наверно, показать на примере…

Князь пошарил рукой на поясе, вынимая из потайных ножен небольшой кинжал с очень широким, коротким лезвием.

— Смотри.

Максимилиан, чуть морщась, с силой провел лезвием по ладони. Я, как зачарованная, смотрела, как на краях довольно глубокого пореза выступают темные капли. Несколько секунд — и рана уже равномерно затянута багряной пленкой. На пленке проступают рельефные очертания линий судьбы, цвет бледнеет…и вот уже в абсолютно здоровую кожу втягиваются последние темные сгустки. Максимилиан шевельнул ладонью, демонстрируя полное отсутствие каких бы то ни было следов эксперимента, и продолжил:

— Я специально замедлил регенерацию, чтобы ты успела рассмотреть. В реальности такая царапина затянется чуть ли не быстрее, чем нож вынут из раны. Как воду резать… Ты заметила, как мало крови выступило? — я кивнула. — Ровно такое количество требуется, чтобы заполнить ранку и натянуть на поверхности защитную пленку из регенов. Одновременно регены стимулируют сверхбыстрое деление клеток. Разумеется, на одной физике процесс не пойдет, но тут в дело вмешивается магия, накопленная в крови. Смещаются временные потоки, магическая энергия переходит в тепловую — этим же, кстати, объясняется и резкое изменение температуры тела во время охоты, от голода и…впрочем, неважно, — смутился князь. Я подначивающе подняла бровь, но вампир, не поддаваясь на провокации, оставил волнующую тему температурных выбросов и вернулся к лекции о регенах.

— Если запасенной энергии оказывается достаточно, то регенерировать можно практически любое ранение. Даже голову новую отрастить. Хотя это, конечно, весьма неприятный процесс.

— А откуда берется энергия? — наивно спросила я, ковыряя ладонь вампира в поисках следов исчезнувшей царапины. Максимилиан поперхнулся и смерил меня внимательным взглядом санитара психиатрической клиники, подозревающего в новом пациенте талантливого симулянта. Пациент обиженно хлопал зелеными глазками. В ответ князь сощурился и вкрадчиво поинтересовался:

— Малыш, а как ты думаешь, почему юные шакаи-ар не могут подолгу выносить голод?

— Даже не знаю, — протянула я. — Проблемы с желудком? Гастрит? Повышенная кислотность?

— Не угадала, — вздохнул вампир. Теперь уже он задумчиво водил пальцем по моей ладошке. — Все дело опять-таки в регенах. Я уже говорил, что эти частицы обладают неким подобием разума? Так вот, в экстренных случаях — битва, сильная кровопотеря, болевой шок — сознание отдается на откуп рефлексам и регенам. А голод — я имею в виду, конечно, энергетическую и эмоциональную составляющие — это…

— Дефицит энергии в регенах? Да? — выпалила я первую пришедшую в голову мысль. Максимилиан кивнул.

— В общих чертах — да. Помимо регенерационных и рефлекторных функций, регены берут на себя роль накопителей. С возрастом количество этих частиц возрастает в геометрической прогрессии. После того, как их концентрация в крови, а следовательно, и концентрация энергии превышают определенную планку, наши способности переходят на качественно иной уровень.

Я замерла.

— Ты имеешь в виду крылья?

— Крылья в том числе, — улыбнулся вампир, созерцая детский восторг на моем лице. — Чаще всего это происходит на девятисотом-тысячном году жизни. Иногда чуть раньше, иногда позже.

— А у тебя? — осторожно спросила я, уже зная ответ.

— Перелом произошел в четыреста семьдесят семь лет.

— Но…почему? Неужели из-за… ну… тех ведьм, которые… которых…

— Которых я убил? — с деланным равнодушием закончил за меня Максимилиан. Бледные пальцы сжали мою ладонь, выдавая эмоции хозяина. — Нет. Нет. Это, скорее, следствие моего…дара. Если так можно выразиться… — Я пристально вгляделась в лицо вампира. В ответ князь с вызовом встряхнул неровной челкой и сощурил глаза. Зрачки из почти человеческих снова превратились в кошачьи вертикальные щели. — Я умею регулировать количество регенов в крови. Уменьшать или увеличивать… смотря по ситуации.

— Я что-то не поняла. Чем больше регенов — тем могущественнее отдельно взятый шакаи-ар. Так? — Максимилиан неопределенно хмыкнул. — И зачем тогда уменьшать их количество?

Вампира передернуло. С непроницаемым видом он отвернулся и продолжил собирать вещи. Судя по всему, он жалел, что начал этот разговор.

— Хватит лекций на сегодня. Нам еще искать портал.

— Нет, подожди, — я потянула его за рукав, требовательно заглядывая в глаза. — Ты так и не объяснил, что случилось со мной во время того… происшествия. И при чем тут регены.

Максимилиан, запихнув в рюкзак последнюю безделушку, смерил меня не менее задумчивым взглядом. Кажется, его дурное настроение исчезло так же внезапно, как и появилось.

— Регены здесь ни при чем…или почти ни при чем. Я вспомнил о них только из-за сходства механизмов. Дело в том, что обращение — я имею в виду процесс превращения шакаи в ар-шакаи — можно условно разделить на два процесса. Первый — чисто физиологический. Новообращенный пьет кровь шакаи-ар, и таким образом в его кровь попадают регены и начинают перестраивать организм реципиента по образцу донора. Это весьма… болезненно, — скривился вампир. — И этого вовсе недостаточно, чтобы заполучить к шакаи приставку ар…

— Подожди-подожди, — перебила я его. — Но ведь вампиры… — я сбилась и смущенно оглянулась на брезгливо поморщившегося князя. — То есть шакаи-ар иногда делятся своей кровью с людьми… шакаи… ну, в медицинских целях. Как противоядие или стимулятор регенерации. Почему же организм… — я наморщила лоб, припоминая, — …реципиента… не перестраивается?

— Во-первых, все зависит от количества регенов. А во-вторых, почему ты думаешь, что не перестраивается? — подмигнул мне князь. — Еще как перестраивается. Правда, временно. Иначе отчего за нашей кровью шла бы слава лучшего антияда? А вот для закрепления физических изменений… нужно изменить душу. Н-да… — он задумчиво опустил ресницы. — Во время обращения человек действительно умирает — от травм, от потери крови, от болевого шока при изменениях в организме. И носителем его сути, сознания, души — назови это как угодно — становятся регены того, кто проводит обращение. Так же и в твоем случае, — я вздрогнула, наткнувшись на неожиданно внимательный, почти испытующий взгляд. — Только вместо регенов шакаи-ар слепок души хранило живое серебро, растворенное в твоем собственном теле.

Князь замолчал, видимо, уже окончательно. Я почти испугалась, представив, что остаток путешествия проведу в тишине и панических размышлениях о поселившейся в моей крови гадости. Не зная, как разговорить вампира, я неуверенно спросила, не надеясь, впрочем, на ответ:

— А ты как думаешь, это хорошо или плохо?

Максимилиан замер на мгновение. Губы его искривились в знакомой до боли наглой усмешке.

— Я думаю, что это не худший вариант. В конце концов, ты жива…

Ехидные серебряные искорки вспыхнули в темно-синей глубине.

— …но мои регены справились бы гораздо лучше.

Ах ты, зараза!!! Ну, сейчас получишь!!!

— Эй, эй малыш, только не по лицу!

…Страж, еще не оправившийся от вчерашней битвы, с трудом перебрался через гребень холма и оглядел бескрайнюю равнину. Протер костяшками пустые глазницы. Еще раз глянул вниз.

Непобедимый воин, развеявший вчера по ветру самого Стража второго круга, с хохотом улепетывал от худенькой девчонки со злобно горящими глазами. Изящная воздушная подножка — и грозный воин растянулся на земле. Девчонка с атакующим кличем с размаху прыгнула ему на живот и, угрожая зловеще потрескивающей шаровой молнией, вкрадчиво вопросила:

— Ну что, берешь свои слова обратно?

«И вправду, ведьма!» — с запоздалым ужасом подумал Страж и, не дожидаясь развязки, провалился сквозь землю. От греха подальше…

* * *

Десять с половиной километров — это не так уж много. Пять минут на машине, пятнадцать — на метле, правда, с меньшими удобствами. На велосипеде тоже терпимо, хотя я, в отличие от Айне, не очень-то люблю крутить педали. Да еще джинсы постоянно попадают в цепь… Ну в принципе ничего страшного — сойдет и велосипед, была бы дорога поровнее.

Но пешком!

У-у-у!

Сказать по правде, когда вампир сказал, что до портала осталось всего ничего, я взбодрилась и даже начала насвистывать себе под нос бодрую песенку. Вампир ехидно косился в мою сторону, но молчал.

Примерно через полчаса песенка приобрела тональность похоронного марша. Максимилиан уже открыто хихикал и уговаривал меня потерпеть. Мол, еще чуть-чуть, до того пригорка, ой, пардон, ошибся, наверное, во-он до того…

Еще через час губы у меня в трубочку уже не складывались, зато злобное сопение стало на редкость выразительным. Северный князь, глядя на меня, несолидно покатывался со смеху.

— Ну неужели сразу нельзя было сказать, что до портала идти еще три часа? — наконец взорвалась я.

— Да? И что бы ты сделала? — ненатурально удивился вампир.

Я задумалась.

— Хм… Даже не знаю. Может, зачаровала бы ветку на полет — у меня в последнее время это здорово получается. Или все-таки позавтракала бы, не дожидаясь прибытия в город. Или…

— О, сколько вариантов! — восхитился князь. Помолчал и добавил со вздохом: — Вообще-то, я и сам точно не знал, насколько далеко портал. Только направление чувствовал.

— А сейчас? — подозрительно поинтересовалась я.

— Сейчас — знаю. Вон та роща за холмом — видишь, чуть левее? — окружает портал. Так что не волнуйся, идти нам осталось примерно столько же, устать не успеешь.

— Я уже устала, — пробурчала я, остывая. На вампира абсолютно невозможно было злиться — ни за вымышленные обиды, ни за настоящие. — И кстати, мне кажется, что до рощи мы доберемся минут за пятнадцать.

Максимилиан неопределенно пожал плечами.

— Открытое пространство скрадывает расстояние. Но если хочешь, можешь проверить. Ты говорила, тут сетка какая-то натянута?

— Не сетка, — поправила его я, — кружево. Ладно, попробую…

Я уселась на землю (если отдыхать, то по полной), закрыла глаза. Сначала я ничего не делала, просто наслаждалась собственным покоем и нетерпением князя. Ну не упускать же такую возможность!

Эмпат и большой подлец, Максимилиан, разумеется, уловил мою последнюю мысль, рассмеялся и плюхнулся рядом:

— Хватит валять дурака, малыш, — и добавил с заговорщическим видом: — Если ты действительно так устала, я могу нести тебя на руках.

Я, давя в себе желание немедленно согласиться, протянула руку, нащупывая нужную нить. Ага, вот и она! Ну-ка, посмотрим…

Сознание послушно скользнуло вдоль затейливых линий узора к ярко светящейся точке портала. Прикинув расстояние, я скисла: обманчивая близость злополучной рощи обернулась еще как минимум четырьмя километрами, если не больше.

— Ты прав, — грустно сообщила я вампиру, — еще топать и топать… Ай, черт!!!

Перепуганная яркой вспышкой, я вылетела из транса, как пробка из бутылки с шампанским. В висках противно ломило. Ой, боюсь, что на этот раз мы попали… Только что бы это значило…

— Что случилось, малыш? — обеспокоено спросил Максимилиан, загляды-вая мне в лицо. — Ты в порядке?

— Скорее да, чем нет, — прохрипела я, растирая лицо. С горем пополам избавившись от болевых ощущений, я, наконец, сообразила, что значила та вспышка. Уж больно подозрительные были ауры по соседству.

— Максимилиан… А нас, похоже, уже ждут.

Вампир не стал донимать меня дурацкими вопросами, вроде «А почему ты так думаешь?» или «А ты не ошиблась?». Ясно же, что не от скуки выдумала. Максимилиан подался вперед, охватывая ладонями ноющие виски (я сначала дернулась, потом расслабленно прикрыла глаза, позволяя прохладным пальцам вытягивать боль) и коротко спросил:

— Инквизиция?

Я хмыкнула.

— Стиль, по крайней мере, похож. Я подключилась к кружеву, — начала объяснять я, скрывая смущение, которое всегда накатывало от его прикосновений, даже самых безобидных. — И отправилась вдоль нити, чтобы оценить расстояние. Но когда я подобралась уже почти к самому порталу, то с размаха влетела в чужое заклинание. На другом уровне это выглядит, как беспорядочное скопление нитей. Естественно, все построение полетело в бездну, а я по полной отхватила отдачу от сворачивания заклинания, — я нервно хихикнула. — Зато представляю, как они удивились: висит себе ловушка, никого не трогает, и тут — бац! — схлопывается, а внутри никого…

— Не думаю, что их чем-то можно удивить, — серьезно возразил князь. — Если уж господам Смотрителям удалось пройти лес, минуя все испытания… Знаешь что, — вдруг спохватился он. — А они не могли тебя засечь?

— Может, и засекли, — легкомысленно пожала плечами я. Головная боль отступила, оставив после себя приятное ощущение невесомости. — Но вряд ли поняли, что это было. Я же не своей магией лезла, а просто подключилась к узору.

— Значит, у нас еще есть шанс устроить охоту на охотников, — подытожил князь. — Как твоя голова?

— Ничего. Спасибо, Ксиль, — я открыла глаза, уворачиваясь от прохлад-ных пальцев, так и норовивших сползти куда-то не туда. — Как ты это сделал?

— Втянул в себя лишнюю энергию от распавшегося заклинания, — охотно пояснил вампир. — Сейчас она мне здорово пригодится. А тебе советую сплести какую-нибудь защиту, только не активируй пока, а то эти заметят.

— Не учи ученого, — недовольно пробурчала я, но тут же спросила: — А ты что будешь делать?

Князь кровожадно усмехнулся.

— Я пройду вперед, осмотрюсь. Жди меня здесь, я скоро приду.

И исчез. В прямом смысле. Я внимательно смотрела ему вслед, но через пару шагов фигура князя подернулась дымкой и растворилась в степи.

Прямо какой-то «пейзаж с апачами». Только вместо кактусов ковыль, а вместо индейцев… Н-да.

Пару раз хрупнув суставами, я выдернула одну из нитей и начала выплетать контур.

На этот раз вампирье «недолго» растянулось на добрый час. Я уже начала беспокоиться, когда прямо из воздуха нарисовался Максимилиан, довольно потирающий руки.

— Ну как результаты? — осторожно спросила я.

— Неплохо, — усмехнулся князь. — Во-первых, их всего дюжина…

— Всего?!

— …во-вторых, среди них только три мага, два кайсы и столько же охотников…

— Только?!

— Остальные — силовики. И не надо ехидничать, все действительно могло быть намного хуже. Арбалетов с «солнечными» стрелами тоже только два. Все на нервах после двухдневного ожидания, голодные и невыспавшиеся. Мне кажется, что еще денек — и они бы передрались между собой, естественным образом расчистив для нас дорогу. Но мы, к сожалению, не можем ждать. Ладно, а что у тебя?

Я гордо выпрямилась (зря я, что ли, в память матерей лазила, рискуя собственным рассудком?) и начала перечислять:

— Ну, для начала я сплела пятислойный контур. Три — на защиту, один — на невидимость, правда, довольно корявую, еще один — маскировка чар. Если повезет, десяток попаданий выдержит, а если чары не выше четвертого уровня, то, может, и больше. Еще есть пара мороков — один по образу и подобию т'лара, другой смахивает на Стража. Не испугает, так собьет с мысли. Еще…ты только не злись! — быстро предупредила я. — Еще я заглянула в книгу заклинаний, ту, из эльфийских дворцов, и сплела кое-что для атаки. «Алый рассвет» — бьет полукругом, практически чистая энергия, и «морозный кнут», тоже мощная штука. Проблема в том, что оба заклинания действуют не избирательно, а на всех, кроме хозяйки. Поэтому… — я сбилась и немного смущенно сунула ему в руку черный жгут сложного плетения, связанный на концах красной ниткой, выдернутой из запасной рубашки вампира.

— Что это? — подозрительно поинтересовался князь, рассматривая тускло блестящую на солнце вещицу. — И из чего оно?

Я замялась, не зная, как объяснить.

— Надо было, чтобы заклинание думало, что ты — это тоже я, и не атаковало тебя. Обычные узоры здесь не подходили… В общем, пришлось делать заговор «на родную кровь». Я у себя отрезала прядь волос, переплела и нашептала… Ты не нервничай, это безопасно. Ведьмы обычно такое мужьям дают, чтобы они под руку случайно не попали… — вдруг добавила я и вконец смутилась. Но Максимилиану было не до случайных оговорок.

— А что с ним надо делать?

— На руку повяжи, — я вздохнула с облегчением. Ну и ляпнула… Между прочим, эти же жгуты повязывают во время магических состязаний, чтобы не ранить случайно соперницу, или дают союзникам на время сражения — в тех же целях. Н-да, у кого что болит, тот о том и говорит…

Максимилиан улыбнулся в сторону, подтверждая мою уверенность в том, что эмпаты хуже чумы, и переспросил:

— А точно поможет?

— Точно, точно. Но под руку лучше не лезь, — добавила я, поразмыслив. — Мало ли что… Кстати, я туда еще вплела отвод глаз.

— Зачем? — удивился вампир. — У тебя же невидимость есть.

— Невидимость действует только на расстоянии в несколько метров. А я тебя знаю, ты сразу к арбалетчикам полезешь. С этой штукой — я наставительно потрясла перед его носом его же собственным запястьем, обмотанным тонким жгутом, — арбалетчик даже с двух шагов не попадет. Разве что случайно…

— Здорово, — восхитился Максимилиан. — И ты все это успела за какой-то час?

Я скромно потупилась. Не говорить же ему, что стрессовые ситуации, угрожающие жизни и здоровью, очень повышают работоспособность.

Князь все понял сам и понятливо усмехнулся.

— Ладно. Ты готова? — я кивнула. — Тогда идем.

…Портал, скрывавшийся в глубине рощи, показался внезапно. Широкая поляна с примятой травой (эх вы, конспираторы!) почти звенела от натянутых над ней чар — оповещающих, сигнальных, атакующих ловушек, парализующих сетей… Мы, надежно укрытые заблаговременно активированным контуром, нерешительно застыли на краю поляны. Я машинально впилась ногтями в руку спутника. Максимилиан чуть повернул голову, сверкнув кошачьими зрачками.

«С разбега проскочить не получится», мягко толкнулась в сознание мысль вампира. «Можешь что-нибудь придумать?»

Я нервно закусила губу, глядя на голубовато мерцающую арку портала. На глаз прикинула расстояние до нее, потом до другого края поляны… Неуверенно дернула за нить. И тут меня осенило.

«Попробую повторить утреннюю выходку. Пусть думают, что мы идем с другой стороны».

Князь ободряюще улыбнулся, сжимая мою ладонь.

«На счет «три«…Три!»

Я дернулась, посылая по нитям на противоположный край поляны импульс, одновременно в порыве вдохновения материализуя заготовленные мороки.

Что тут началось!

Ба-бах! Схлопнулась внутрь ловушка, активизируя огненную волну, с грохотом сметающую остальные чары-заготовки. Из двух мороков получился почему-то только один, но жутко страшный — как будто бы Страж, только сгорбленный и покрытый еловыми колючками. Это чудовище грозно ревело и слепо шарило перед собой растопыренными руками. Охотники, выскочившие из засады раньше времени, не знали, куда стрелять, и бешено вертелись на месте, тараща глаза. Смутно различимые в тени деревьев фигуры в белом вращали руками, пытаясь усмирить взбесившуюся стихию. Вот к ним-то и рванулся князь, крикнув напоследок:

— Будь осторожнее!

Едва арбалетчики заметили фигуру вампира, скользящую через поляну, как тут же перестали вертеться и начали старательно выцеливать живую мишень. Маги тоже бросили свое бесполезное занятие, предоставив заклинаниям распадаться самостоятельно, и наугад метнули несколько пульсаров и ледяных стрел. Ни те, ни другие в князя не попали, зато попали друг в друга — маг схватился за плечо, а один из охотников завалился набок, закатывая глаза. Но не успела я обрадоваться неожиданному везению, как сзади в меня врезалось что-то большое и твердое.

Невидимость, не рассчитанная на физическое воздействие, с жалобным стоном лопнула, увлекая за собой маскирующие чары. Я наугад ткнула противника локтем (сдавленное ругательство возвестило, что попала удачно) и откатилась в сторону, пытаясь встать на ноги. «Вот дрянь, — охнула я про себя, ощущая знакомую ауру. — Магически иммунный». Под руку подвернулся камень, я с силой кинула его в сторону охотника, метя в лоб, но мужчина не вовремя отклонился, и острый скол попал прямо в висок. Инквизитор пошатнулся и плашмя рухнул на землю.

Не теряя времени, я рванулась на другую сторону поляны, на подмогу вампиру. А битва там разгорелась нешуточная. Четыре фигуры в серых плащах, залитых кровью, распластались вокруг магов. Маг, раненный в самом начале, теперь мог похвастаться еще и разорванным горлом, еще один лежал без созна-ния. На Максимилиана наседали два охотника, вращающих старомодными ме-чами с подозрительно влажно поблескивающими лезвиями. Последний из оставшихся на ногах магов стоял чуть поодаль, выплетая что-то чудовищно сложное и почти наверняка смертоносное. Заметив меня, он спешно перенацелил заклинание.

А это уже лишнее.

— Лови! — заорала я, активируя «алый рассвет». Заклинание с шелестом развернулось, багровым маревом затапливая поляну. Оглушенная отдачей, полуослепшая, я с размаху плюхнулась на пятую точку. Постепенно красный туман схлынул, оставляя после себя три неподвижных тела и одного живого и невредимого, но крайне удивленного вампира. Он медленно обернулся и застыл, боясь пошевелиться.

— Что… — начала было я, но шею предупреждающе кольнула сталь.

— Не дергайся, — прошипел иммунный, аккуратно сминая мою защиту. — И ты тоже без глупостей, иначе девчонка умрет.

— Как скажете, — покладисто кивнул князь… и быстрым, почти невидимым движением вскинул руку.

За моей спиной в траву осело тело.

Я дернулась посмотреть, но увидев торчащий из глазницы кинжал с широким лезвием, отвернулась.

Все было кончено.

Только теперь я осознала, что несколько раз побывала на волосок от смерти, что сама — нет, пожалуйста, пусть это будет сон… — сама убила. Убила живых людей. Мамочка…

Из горла вырвался булькающий всхлип. Максимилиан скользнул вперед, опустился рядом со мной, ласково обнимая.

— Не плачь. Все уже кончилось. Я бы не дал тебя в обиду, ни за что.

Понимает ли он?.. Какая глупость, конечно, понимает. Только не хочет говорить очевидные вещи. Что инквизиторы сами на нас охотились, что они без колебания убили бы и меня, и его, да не вышло, что выхода не было.

Знаю, что не было. Но почему же так тошно?

— Это пройдет, — шепнул князь. — Посмотри на меня.

Я робко подняла взгляд на его лицо, залитое чужой кровью. Черные провалы зрачков, гипнотизируя, то сужались, то расширялись.

«Все хорошо, shannie. Все хорошо».

Я глубоко вздохнула, успокаиваясь. Истерика постепенно сходила на нет, оставляя только неприятный осадок. Я с опозданием осознала, что сижу, вцепившись в залитую кровью рубашку, на сырой, холодной земле. Неловко разжав пальцы, я поднялась на ноги, чуть шатаясь от последствий последнего заклинания. Максимилиан уже внимательно оглядывал поле боя, уделяя особое внимание подсчету тел. Потом неспешным шагом подошел к одной из фигур, закутанных в белые плащи, несильно пнул в бок.

— Хватит притворяться. Я знаю, что ты живой.

Человек вздрогнул, но встать не решился, надеясь на лучшее. Максимилиан усмехнулся и вздернул инквизитора за шиворот, ставя на ноги. Глубокий капюшон слетел с головы, открывая юное лицо и растрепанные золотистые волосы.

Оказавшись на ногах, парень (ростом почти с Максимилиана, да и с юным я погорячилась — не меньше двадцати двух лет) попятился на подгибающихся ногах, пока не уперся спиной в березу. Серебристо-серые глаза казались черными из-за расширенных от страха зрачков, контрастируя со светлой кожей, разбитые губы мелко дрожали.

Максимилиан смерил мага задумчивым взглядом. Облизал губы. Оглянулся неуверенно и предложил:

— Малыш… Иди к порталу и жди меня там. У меня…дела.

Я посмотрела на него, на обессилено прислонившиеся к березе «дела» и тихо, но очень твердо сказала:

— Нет.

Максимилиан вздохнул и устало взъерошил волосы.

— Я голоден. Сейчас мы пройдем через портал и окажемся в городе, и я все равно отправлюсь на охоту. Так скажи мне, что же лучше, — он внимательно заглянул мне в глаза, — беззащитный человек, который даже не подозревает об опасности, у которого, возможно, есть семья, близкие, или этот инквизиторский выкормыш, у которого был шанс постоять за себя?

Я промолчала. Потом начала закатывать рукав. Максимилиан скривился, как будто проглотил лимон.

— Нет, так не пойдет. Ты сейчас ослабла, а нам еще через портал проходить, — видимо, в моих глазах он увидел что-то, что его задело. — Обещаю, мальчик останется жив и почти невредим. Ну иди же!

Презирая себя, я отвернулась и побежала к мраморному основанию портала, но все же успела заметить, как Максимилиан, ласково улыбаясь, вплотную подходит к юному инквизитору, осторожно заправляет за ухо светлую прядь. Маг обреченно закрыл глаза, чуть подаваясь вперед.

Тонкие пальцы, запутавшиеся в светлых прядях.

«Не бойся. Больно не будет».

Я до боли зажмурилась, зажала руками уши. Но все равно слышала тихие стоны, а перед глазами стояло отчаявшееся лицо сероглазого мага.

Через несколько минут, растянувшихся на часы, Максимилиан негромко окликнул меня. Я оглянулась. Он стоял у подножья портала. Чужая кровь уже впиталась в кожу, не оставив следов. Инквизитор, бесчувственно обвисший на его руках, без белого плаща, в одном свитере и джинсах, выглядел беспомощным и каким-то замерзшим.

— Не волнуйся за него. Он сейчас просто спит, — ответил Максимилиан на незаданный вопрос. — Идем?

Я кивнула, неловко ухватила его за рукав и шагнула в портал. На долю секунды все завертелось перед глазами, а потом в ноги ударилась земля, и я, не удержавшись, упала.

Максимилиан, что характерно, остался на ногах даже со своей ношей.

Отряхнув колени, я огляделась. Мы стояли на пустынном берегу. Позади мерно плескалось море, слизывая с песка птичьи следы, а впереди раскинулся ночной город, весь пропитанный запахами соли, смолистой хвои и мокрого дерева. Где-то на окраине город начинал задираться вверх, но не поднявшись и на сотую часть гор, размазывался по подножью. Среди зеленеющих пиков особенно выделялся один — вдвое выше остальных, с серо-коричневой вершиной. Вокруг вершины клубились тучи, смазывая очертания.

Дорога к третьему испытанию пролегала по горам.

 

Глава 5

Максимилиан мотнул головой, стряхивая наваждение. Он был готов к любым испытаниям — сражениям, тяжелому восхождению, преследованию, но не к передышке.

А сонный приморский городок оказался именно передышкой. Своего рода «око бури», затишье перед очередным шквалом. Портал, перемещение по которому невозможно отследить, угас и теперь откроется лишь через месяц. Значит, по этому пути инквизиторы уже не последуют. А иначе, как через портал, выйти на место третьего испытания невозможно. Оно могло оказаться где угодно, лишь бы там были горы.

И теперь Северный князь, уже настроившийся на борьбу, растерялся. Но лишь на минуту.

— Малыш, — тихо произнес вампир, сгружая бесчувственного инквизитора на песок, — последи за ним, ладно?

— А ты куда? — живо заинтересовалась я.

— Постараюсь найти место, где можно оставить этого несчастного и какую-нибудь приличную гостиницу.

— А гостиницу-то зачем? — удивилась я. — Ты же не собирался задерживаться? Или передумал?

— Не передумал, — усмехнулся князь. — Но чувствую, что ты заставишь меня передумать. Особенно когда вспомнишь о том, что в гостиницах обычно есть душ с горячей водой, большая кровать, чистое белье… — мурлыкнул вампир, мечтательно закатывая глаза.

— Ладно, намек поняла, — проворчала я, с трудом отгоняя видения цивилизованной жизни. Горячий душ… М-м-м… И много мыла…

— А еще вкусная еда, музыка, телевидение, пластинки от комаров, — коварно продолжил вампир, глядя на мои терзания. Знает же, мерзавец, что мне теперь каждый час до его возвращения годом покажется!

— Молчи, змей-искуситель, — устало отмахнулась я. — Иди уже, ищи свою гостиницу. Максимилиан послушно растворился в сумраке, на последок шепнув что-то вроде «А утром — крепкий кофе без сахара…»

Кстати, сколько я уже не пила кофе? Ну-ка, посчитаю… Хм, выходит, что уже не меньше полутора недель. Ужас. Скоро совсем одичаю.

Через несколько минут в мою блаженно пустую голову забрела мысль, что сидеть на открытом всем взорам пляже рядом с окровавленным полутрупом — не лучший способ избежать проблем с местным населением. Горестно вздохнув, я огляделась по сторонам. В качестве более-менее приличного укрытия подходили только заросли широколиственного кустарника вперемешку с кряжистыми южными соснами. К сожалению, все это великолепие находилось довольно далеко, а инквизитор не спешил приходить в себя и топать в кусты самостоятельно. Я нерешительно подергала мага за ногу, потом поднатужилась и даже протащила его несколько метров по песку.

И вдруг меня осенила идея. Дурацкая, конечно, но почему бы и нет?

Сосредоточившись, я аккуратно выплела узор «летательного» заклинания для метлы и наложила его на инквизитора. Вообще-то на мыслящих существ оно не действует, но маг-то сейчас в отключке…

Повинуясь финальному жесту, бесчувственное тело послушно воспарило. Довольно хмыкнув, я направилась к зарослям, подталкивая инквизитора в нужную сторону.

Когда до укрытия оставалось всего несколько шагов, юный смотритель соизволил прийти в сознание. Заклинание, лишившись единственной опоры, схлопнулось. Инквизитор рухнул на землю, издав душераздирающий стон.

— Эй, — я осторожно склонилась над магом и тронула его за плечо. — Вы в порядке?

Инквизитор с трудом разлепил глаза и сфокусировал мутный взгляд на моем лице.

— Даже не знаю… Я ведь не умер, нет? — с сомнением произнес парень. Я отрицательно покачала головой — мол, живой еще. Инквизитор растянул разбитые губы в улыбке. — Значит, все хорошо.

Он задумался, видимо, припоминая обстоятельства, из-за которых оказался в столь плачевном состоянии, и добавил:

— А что не хорошо, то вполне поправимо.

Я невольно улыбнулась.

— И как такой оптимист с оригинальным чувством юмора загремел в самую мрачную организацию нашего времени?

— Ой, не спрашивайте, — поморщился маг, сворачиваясь в дрожащий от холода клубочек. — Все равно не отвечу… Кстати, я должен сказать вам спасибо.

— За что? — не поняла я. — За то, что уронила вас в песок?

И осеклась, вспомнив сцену на поляне. Наверно, нелегко инквизитору быть обязанным жизнью ведьме.

— Я отговаривала князя ради себя, а не ради вас, — ответила я чуть резче, чем хотела. Но маг словно и не заметил моей грубости.

— И все равно спасибо. После того, как я понял, за кем мы охотились… я не надеялся выжить.

— Почему? — глухо переспросила я. Опять чудесная репутация Максимилиана. Настроение стремительно заскользило по наклонной.

Инквизитор ничего не ответил, только поплотнее подтянул колени к подбородку. Я спохватилась и достала из рюкзака верх от эльфийского кокона.

— Вот, возьмите. Будет теплее.

Инквизитор с отвращением покосился на свои дрожащие руки.

— Спасибо… Только это не от холода.

Я вспомнила свое состояние после такого же…происшествия… и понятливо кивнула.

— Энергетическое истощение, да? И головокружение?

— Ты лекарь? — недоверчиво поинтересовался инквизитор. О, мы уже на «ты» перешли. Вот что значит шок.

— Не совсем. Кое-какие знания у меня есть, но не в них дело. Просто у меня был схожий опыт, — неохотно пояснила я. Не то чтобы вспоминать о том, что сделал Максимилиан, было неприятно. Но почему-то ужасно не хотелось обсуждать это с посторонним.

А тем более с инквизитором.

Чтобы замять неудобный вопрос, я задала встречный:

— Что у тебя с магией? Сам себя полечить можешь?

Инквизитор замер, прислушиваясь к ощущениям… И вдруг разрыдался. Как маленький, честное слово!

— Ну ты чего?

— Магия…пропала.

Долгие пять секунд я приходила в себя после этого заявления, опровергающего большинство законов этого мира.

— Совсем?

Он кивнул. Я запротестовала:

— Да нет, так не бывает! Магия — это не какая-то физическая способность, это талант! Как стихи писать, — пояснила я недоумевающему парню. — Может пропасть желание писать стихи, но не способность к творчеству. Ты еще восстановишься, вот увидишь!

— Ты думаешь? — воспрянул духом маг. Судорожно сведенные плечи чуть расслабились, губы порозовели и даже прилипшие ко лбу волосы не делали его сейчас жалким.

— Ну конечно, — улыбнулась я.

Некоторое время мы сидели в тишине. Меня начало клонить в сон. Только воспоминание о гостинице и обещанном горячем душе заставляло снова и снова вскидывать голову.

Инквизитор, хотя и слабый после всего, спать не желал. Он желал общаться.

— Э-э… Уважаемая эстиль?

— Ну? — я с трудом разлепила глаза.

— Как вы… то есть ты… как ты думаешь, что со мной теперь будет?

Я честно задумалась.

— Не знаю. Все зависит от князя. Он вроде бы говорил, что будет искать, куда тебя пристроить… Значит, убивать не планирует.

— Есть вещи похуже смерти, — возразил инквизитор и сник. Наверно, задумался об этих самых вещах.

В этот раз я нарушила молчание, вылавливая молодого мага из пучины невеселых мыслей.

— Ну что, тебе уже получше?

— Физически — да. Но на душе тяжело, — неожиданно откровенно ответил инквизитор. Сейчас он казался намного моложе своих лет. — Я все никак не могу выкинуть из головы некоторые мысли…

— Например? — подбодрила его я, уже подозревая, о чем пойдет речь. И не ошиблась, конечно.

— Я думаю о Северном князе. Он совсем не такой, каким нам его описывали. Во время… ну, когда он меня… со мной… — маг окончательно засмущался и натянул ткань до самого носа. Голос его приобрел глухое звучание. — Когда он пил мою кровь, я словно бы заглянул в его душу. Он…прекрасен. Я почувствовал, что принадлежу ему всецело, что я в полной его власти, но мне это не претило, скорее, наоборот. Впервые в жизни я был не одинок.

Я слушала молодого смотрителя, опустив глаза. Бездна, как же я хорошо его понимала!

— Я чувствовал, что он жесток, что моя смерть доставит ему удовольствие, и я рад был умереть ради него. Но я чувствовал и его раскаяние… — едва слышно прошептал маг. — Что-то изменилось во мне. И теперь я боюсь. И его, и себя.

— Максимилиан не злой, — возразила я скорее из чувства противоречия. Отвечать искренне мне не хотелось. — Если сразу не убил, то потом мучить не станет.

— Это мы еще посмотрим, — отозвался из кустов веселый голос. — Вот возьму и замучаю. А ты как? Развлекаешься, ведьма?

— Максимилиан! — я радостно вскочила на ноги, стряхивая с себя сонливость и белый пляжный песок.

— Он самый, — охотно подтвердил вампир, проявляясь среди теней.

— Ты нашел гостиницу? — жадно спросила я. Максимилиан улыбнулся, видя мое нетерпение.

— Нашел, нашел. Номер уже ждет постояльцев. А лишняя пара купюр избавила нас от необходимости предъявлять документы. Что же касается молодого человека, — инквизитор сжался под тонкой тканью, — то я позаботился о приятной компании для него.

— Неужели? — недоверчиво поинтересовалась я. Приятная компания, надо же. Маг прислушался.

— Компания самая что ни на есть приятная, — уверил меня князь и хищно усмехнулся. — Видишь ли, в этом городе проездом оказались кланники из Пепла времени. Они любезно согласились позаботиться о молодом человеке до его выздоровления. Ну, и проследить, чтобы он не делал никаких глупостей, вроде попыток связаться с кем-то из Смотрителей.

— А что с ним будет потом?

— Ничего, — пожал плечами Максимилиан. — Я обещал тебе, что он останется невредим, а значит, так и будет. Скорее всего, его продержат некоторое время, а потом отпустят. Тебя это устраивает, Кей? — обратился он к магу. Тот от удивления даже забыл испугаться и выглянул из-под эльфийской ткани.

— Откуда вы знаете мое имя?

Максимилиан невесело усмехнулся. Тени причудливо легли на лицо, превращая его в древнюю маску.

— В процессе знакомятся довольно близко. Так что теперь я знаю о тебе все… или почти все. Кстати, ты уже можешь идти? — инквизитор кивнул. — Тогда поднимайся и пошли. Проводим девушку в гостиницу, а потом я отведу тебя к своим друзьям.

По дороге Максимилиан несколько раз порывался мне что-то сказать, но каждый раз смущенно оглядывался на инквизитора и молчал. Наконец впереди показались очертания слабо освещенного здания. Белый камень, тенистый парк вокруг, выщербленная плитка дорожек — словом, обычный приморский отель. Князь порылся в карманах и выудил магнитную карточку с номером комнаты.

— Зайдешь в холл и спросишь ресепшениста, как пройти к номеру. Я обо всем договорился. И вот еще что, малыш, — Максимилиан замялся. — Мне надо было как-то объяснить администратору свое нежелание регистрировать имена… Документов же у нас нет… В общем, я сказал, что мы — молодая парочка, а родители против свадьбы. Так что не удивляйся, ладно?

Хм, и почему я ожидала чего-то подобного?

— Ладно, — вздохнула я. — Если не придется ради конспирации выходить за тебя замуж, то любопытные взгляды прислуги я переживу. Лишь бы был горячий душ.

— Там есть даже ванна, — уверил меня вампир. Торопливо сунул в руки карточку и толкнул к входу. — Давай, иди уже.

Я послушно развернулась и побрела ко входу в гостиницу. Уже у самых ворот я оглянулась. Максимилиан, поддерживая мага под локоть, быстро направился в темный переулок.

Надеюсь, с мальчиком все будет хорошо… Удачи тебе, Кей!

У самых дверей меня уже ждали. Немолодой полный мужчина в тонких прямоугольных очках, видимо, обещанный ресепшенист или администратор, нервно оглядывался по сторонам. Увидев меня, он нелепо взмахнул рукой и громким шепотом окликнул:

— Это вы — невеста господина из номера тридцать-N?

Я украдкой глянула на магнитную карту. В левом верхнем углу горделиво красовалось число тридцать, выполненное с замысловатыми завитушками, и рядом, в скобках, — скромное латинское «N».

— Да, это я. Мой…м-м… жених… — Ксиль, я тебя убью! — говорил, что меня проводят в номер. Я не ошиблась?

— Нет, нет, что вы! — засуетился очкарик. — Разумеется, я вас провожу. Желаете еще чего-нибудь? Поздний ужин в номер или что-то в этом роде?

Сколько же ему заплатил князь, если этот хмырь так заливается? Или он просто душевно улыбнулся? Надо будет потом спросить.

— Нет, ничего не надо, — зевнула я в кулак. — Может быть, кофе утром, но об этом есть кому позаботиться, — хе, интересно, как вампир будет выкручиваться?

Засыпая на ходу, я последовала за своим провожатым. Вблизи отель оказался очень даже ничего — ни мусора, ни заржавевших поручней. В пустом холле гулко отдавались шаги администратора, торопливо шагающего по мраморной плитке. Комната располагалась на четвертом этаже левого крыла. Сопровождающий, пробормотав напоследок что-то обо всех современных удобствах и умопомрачительном виде на море, улетучился. Я вставила карточку в прорезь и, дождавшись положенного писка, повернула ручку. Закрылась, сбросила рюкзак и только после этого нашарила на стене выключатель.

И чуть не поперхнулась.

«Ну да, — я задумчиво провела рукой по бело-розовому шелку покрывал. — Он же представил нас как парочку».

Красное сердечко подушки с размаху впечаталось в стену. Я в изнеможении плюхнулась спиной на мягко спружинившую двуспальную кровать. На потолке располагалось красивое зеркало в золотистой раме, отражавшее перекошенную ведьминскую физиономию в окружении подушек-сердечек и моря бело-розово-алого шелка.

Ну, князь!

С трудом подавив истерический смешок, я села и наконец скинула обувь. Приоткрытая дверь ванной звала и манила, и я, не устояв, предпочла сну водные процедуры.

К слову сказать, интерьер ванной тоже «радовал» глаз золотистым обрамлением и обилием алых сердечек. Неужели находятся идиоты, которым это нравится?

А что это там, на стеклянной полочке? Ну-ка, посмотрим… Ого! Вот это уже лучше!

Хозяева гостиницы не поскупились на ароматные гели и шампуни в разноцветных бутылочках. В прозрачных квадратных емкостях покоились горки морской соли с цветочными экстрактами и «бомбы» из розовых лепестков. Я наугад открыла один из пузырьков и принюхалась. М-м… Похоже на какой-то крем с запахом ванили. Ха, живем!

Когда через час я вышла из ванной, окутанная ароматным паром, в чистом белом халатике из мягкой ткани, то уже почти готова была простить Максимилиану идиотскую идею снять номер для новобрачных.

Сам князь обнаружился лежащим на кровати в позе «бейте и пинайте меня, все равно не встану». На его лице застыло смешанное выражение: ожидание нагоняя и безмерная усталость.

— Я думал, ты уже никогда оттуда не выйдешь, — обратился он к зеркальному потолку.

— Я думала, вампиры никогда не устают, — поддразнила его я, плюхаясь на покрывало. — Ты давно пришел? И вставай уже, всю постель перепачкаешь.

— Примерно с полчаса назад, — ответил князь, перемещаясь с кровати на пол. — И я не устал, просто грех упускать последнюю возможность нормально выспаться перед восхождением. Ты не злишься на меня за такой… э-э… интерьер?

— Нет, — пожала плечами я. — В конце концов, это тебе придется спать на том ужасном диване, — я обличающее ткнула пальцем в хрупкую деревянную конструкцию, обитую скользким шелком. Максимилиан покосился на диван и фыркнул.

— Прогоняешь меня, что ли? Боишься, что я к тебе буду ночью приставать?

Я только показала ему язык.

— Никого я не боюсь. И тебя тем более.

— А зря, — глубокомысленно заметил князь, направляясь в ванную. Несколько секунд я ошеломленно созерцала захлопнувшуюся дверь, а потом кинула в нее подушкой.

— Это что еще за намеки?!

Максимилиан неразборчиво отозвался из-за двери, но сквозь шум льющейся воды я расслышала только слова «репутация», «подлый» и «бедная девица».

«Бедная девица» злобно расхохоталась и зарылась под одеяло. А подушки ничего, мягкие…

Через некоторое время Максимилиан вдоволь наплескался и покинул «ванный рай». Подозрительно покосившись на якобы спящую меня, присел на краешек кровати, вытирая голову полотенцем. Я сквозь опущенные ресницы разглядывала отмытого разве что не до блеска князя. Свою одежду он бросил прямо в ванной, оставшись в обмотанном вокруг талии полотенце. В тусклом красноватом свете ночника кожа мягко переливалась снежным блеском. Только между лопаток…

— Ксиль?

— А? — откликнулся вампир, отвлекаясь от процесса высушивания волос махровой тканью.

— У тебя спина в полоску.

— Где? — князь бросил взгляд в потолочное зеркало. — А-а, это от крыльев.

— Можно посмотреть? — робко спросила я, выкарабкиваясь из-под одеял.

— Да пожалуйста.

Поплотнее запахнув халат, я перебралась поближе. Вдоль линии лопаток, параллельно позвоночнику, шли две широкие темные полосы. При-глядевшись, я поняла, что цвет здесь ни при чем, или почти ни при чем. Просто кожа в этом месте, даже на взгляд более тонкая и нежная, не сверкала алмазной пылью, а словно наоборот, впитывала свет. Я осторожно провела по ней кончи-ками пальцев. Кожа отозвалась пульсирующим жаром, а Максимилиан замер, словно боясь пошевелиться. Накрыв темную полосу ладонью, я прикинула температуру. Градусов шестьдесят, не меньше. И гладкая, как шелк.

— Не надо, — хрипло попросил Максимилиан, отводя мою руку в сторону. — Или я… — он осекся и уставился в пол.

— Или ты что? — ехидно переспросила я, заглядывая ему в лицо. Князь невольно улыбнулся.

— Вырастешь — расскажу, — пообещал он, щелкая меня по носу. Я обиженно отвернулась, но тут мне в голову пришла интересная идея:

— А почему там кожа другая?

— Она не другая, — пояснил Максимилиан. — Просто она намного более тонкая и в этом месте сходится огромное количество нервных окончаний.

— Как на лице?

— По сравнению с подкрыльями, твое лицо по чувствительности, скорее, ближе к пятке, — усмехнулся вампир, мельком проводя пальцем по щеке, словно демонстрируя степень чувствительности моего лица. Я нетерпеливо отмахнулась и задала следующий вопрос:

— А как у тебя с энергией? Ты восстановился после боя?

— И даже запасся впрок, — рассеянно кивнул вампир. И осведомился подозрительно: — А что?

— Ксиль… — я зажмурилась для смелости и выпалила на одном дыхании: — Можешь показать, как раскрываются крылья? Ну пожалуйста!

Князь опешил от неожиданной просьбы:

— Что?

— Ничего, — я уставилась в покрывало, краснея. — Я об этом много читала и хотела сама когда-нибудь увидеть… А здесь такой шанс… — в голову забрела паническая мысль: — Или я прошу о чем-то неприличном?

Князь от души рассмеялся.

— Да нет, все в рамках. Просто еще никто не додумался обратиться к кому-то из князей с такой просьбой. Между прочим, ты здорово рискуешь, — предупредил меня Максимилиан. — А если я тебя случайно задену крылом?

— Ну я же не собираюсь соваться за спину, — отмахнулась я. — К тому же у меня есть знакомый целитель…

— Против безумия целители бессильны, — хмыкнул князь. Посмотрел на мои горящие в предвкушении глаза и добавил: — Впрочем, похоже, ты и так не вполне нормальная…

Я искренне возмутилась и шарахнула ему по голове подушкой. Максимилиан с хохотом поймал предмет интерьера и водворил на место. Потом решительно развернулся ко мне и усадил себе на колени:

— Слушай правила, — деловито распорядился он. — Во-первых, смотри сколько угодно, но не перегибайся через плечо. Во-вторых, не суй руки в туман. Я, конечно, постараюсь настроиться на мирные мысли и снизить концентрацию энергии, но, поверь, тебе и этого хватит. В-третьих…

— Подожди, — перебила я его. — При чем тут мирные мысли?

— При том, — передразнил меня вампир. — Крылья — это душа, понимаешь? Совокупность мыслей, желаний, самосознания, индивидуальности, воспомина-ний и тому подобного. Если я буду настроен на агрессию — как в случае с ин-квизицией, помнишь? — то ударом крыла могу снести гранитную стену, а эф-фект от соприкосновения с живым существом будет схож с ударом молнии в несколько миллионов вольт. Охотники от этого частично защищены, но их ломает другое — невозможно двум душам существовать в одном теле, невоз-можно смертному почувствовать то, что чувствует шакаи-ар, и при этом ос-таться в здравом уме. Разрушаются какие-то невидимые связи и человек сходит с ума, оставаясь физически здоровым. Поэтому будь очень осторожна.

— Да, молния в десяток миллионов вольт — это серьезно, — прониклась я. — А что в-третьих?

— А в-третьих, представление продлится не больше пары минут, иначе мне снова придется искать обед, — радостно оскалился князь. — И, поверь мне, далеко я ходить не стану… Ну что, готова?

Я кивнула.

Максимилиан закрыл глаза. Я с любопытством взглянула через плечо…

Вертикальные полосы потемнели, а потом вдруг вспыхнули, как снег на солнце. Сияние сгустилось до почти осязаемой плотности. Мгновение — и из сияющих «бутонов» брызнул угольно-черный туман. В комнате сразу стало темнее, как будто крылья впитывали в себя скудный свет ночника. Я заворожено смотрела на шелковистые переливы тьмы над сияющими плечами.

— Ну как? Нравится? — с мурлыкающей интонацией спросил Максими-лиан, открывая глаза. Зрачки превратились в черные ниточки, мокрые волосы растрепались, клыки хищно поблескивали за темными губами — одним словом, вылитый вампир. Коим он и является. Я невольно отпрянула в сторону. Сердце сжалось от дурного предчувствия.

— Очень. Ой, черт!

Оконная рама с грохотом распахнулась. Максимилиан рефлекторно бросился вперед, отгораживая меня от возможной опасности. От резкого движения я не удержалась на ногах и, пытаясь затормозить, схватилась за плечо вампира, дернувшегося к окну. И с умопомрачительной четкостью поняла, что по инерции лечу прямо в черный, влажно клубящийся туман.

Нет! Не-ет!

Безмолвный крик разрывал голову. Черные волны обжигали кожу, как кислота, проникали под сомкнутые веки, просачивались в уши, в рот… Задыхаясь, жадно вдохнула отравленный воздух, ясно понимая, что это меня убьет… Темный туман на мгновение заморозил легкие и…все?

…Я по-прежнему стояла позади Максимилиана, держась за его плечо. Вампир замер, полуобернувшись, ошеломленно глядя на меня. Сквозь черную дымку бледное лицо казалось размытым. Вот только она больше не обжигала кожу. В воздухе разлился чистый, свежий аромат, будто перед грозой. Я чувствовала… я жила…я… (страх, удивление, нежность, ярость, желание, боль)

Нет, нет, нет… так не бывает, не бывает… (хрупкие пальцы вцепились в плечо. Что с тобой, малыш?)

Я… я не знаю…

(Это я не знаю!)

Чужие эмоции затопили сознание. Я уже с трудом отделяла свои чувства от его ощущений, его желаний и воспоминаний… Во рту появился отчетливый металлический привкус. Я поднесла пальцы ко рту… и с удивлением увидела, как Максимилиан слизывает капельку крови с прокушенной губы. Иногда длинные клыки только вредят.

(Бред!)

От новой вспышки негодования сознание начало уплывать. Уже оседая на пол, я почувствовала, что чужая душа уходит, оставляя меня наедине…с собой?

Максимилиан осторожно обнял меня, прижимая лохматую голову к плечу. Тому самому, на котором остались отчетливые следы моих ногтей. Ох, нет…

— Ну что ты плачешь, малыш? Все уже закончилось… Прости меня… — глухо шептал князь. Его дыхание шевелило мне волосы на макушке.

— Так… одиноко… Ксиль… ну почему люди все время одни… почему нельзя… так…почему… — всхлипывала я, уткнувшись в плечо. Пустота, образовавшаяся в душе, когда Максимилиан сложил крылья, постепенно заполнялась моими воспоминаниями и чувствами. Но что-то глубоко внутри тоскливо сжималось при мысли, что это больше никогда не повторится. Что это одиночество — навсегда… Я в отчаянии саданула кулаком по ножке кровати.

Боль в разбитых костяшках подействовала отрезвляюще. Мамочки, это что, и есть сумасшествие? Ой-ой-ой…

— Нет, ты абсолютно нормальна. Насколько это слово можно применить к юной ведьме после нервного срыва, — слабо улыбнулся Ксиль, уловив мою мысль. Я нервно хихикнула в ответ и отодвинулась. Князь, хотя и несколько встрепанный, шокированным не выглядел. В голову закралась подозрительная мыслишка. Я прищурилась и подозрительно заглянула князю в глаза:

— Скажи мне, Ксиль… Ты чувствовал то же самое, что и я? — он кивнул. — Тогда почему ты не потерял сознание?

Максимилиан смущенно улыбнулся и ответил, стараясь на меня не смотреть:

— Моя…психика… устроена немного по-другому. Я же эмпат. И чувствую это постоянно.

— Ты серьезно? — я ошеломленно уставилась на вампира. — Это и есть эмпатия?

— Не совсем. Но очень близко.

Я снова посмотрела на князя, на этот раз с уважением.

— Теперь, по крайней мере, ясно, почему вы все такие чокнутые.

Максимилиан презрительно фыркнул.

— Я абсолютно нормален.

— А перепады настроения?

— У всех бывает.

— Немотивированная агрессия?

— Расовая черта.

— Противоречивые желания?

— Это еще какие? — ехидно осведомился князь, вгоняя меня в краску. Я смущенно замолчала и отвернулась. Гад. — На самом деле, вампиры не столь уж безумны. Просто мы чаще даем волю инстинктам. И регенам, — хмыкнул Максимилиан.

— Ну да, вали все на регены, — сочувственно похлопала я его по плечу. Максимилиан в шутку клацнул зубами у меня над ухом. Я отпрянула и, естественно, стукнулась головой об прикроватный столик. Чудесно.

— Не ушиблась? — поинтересовался вампир, протягивая руку. Я пощупала голову.

— Вроде бы, нет, — и ухватилась за ладонь. Горячую. Даже слишком. Неловко высвободив руку, я залезла под одеяло. Максимилиан внимательно за мной наблюдал. Стараясь не краснеть под пристальным взглядом, я постаралась отвлечь навязчивое внимание от своей скромной персоны.

— Кстати, Ксиль… Неплохо было бы посмотреть, отчего распахнулось окно.

— Я уже посмотрел, — пожал плечами вампир. — Ничего особенного. Просто ветер. Кстати, скоро светает. Ты будешь спать или нет?

— Конечно, буду, — буркнула я, перебираясь на другой конец кровати. Заснешь теперь, как же. Буду лежать себе… и думать… ду-умать…м-м…

Солнце било прямо в глаза. Некоторое время я умудрялась игнорировать этот факт, но проигнорировать запах кофе, постепенно наполняющий комнату, мне не удалось. Я зевнула, сонно потянулась и открыла глаза. На прикроватном столике стоял поднос. Над чашкой с горячим напитком кружился ароматный пар. Поджаристые тосты с джемом соблазнительно блестели на солнце. Наглый вампир сидел на корточках перед кроватью и ехидно улыбался.

— Полторы минуты.

— Что «полторы минуты»? — вяло спросила я, приглаживая растрепанные волосы.

— Кофе способен разбудить тебя за полторы минуты, — охотно пояснил Максимилиан и продолжил: — Другие традиционные методы побудки, как-то: тормошение, щекотка, солнечные зайчики в глаза — не дали ожидаемого эффекта.

— Кофе — это святое, — согласилась я, не обращая внимания на подколки. — Слушай, Ксиль, ты или отвернись, или, что еще лучше, выйди. Мне нужно привести себя в порядок.

— Ни за что, — разбойно ухмыльнулся вампир. — Ты что, забыла? Ты теперь моя невеста. И моя прямая обязанность — кормить тебя завтраком в постели.

— Уж-жасно романтично, — хихикнула я. — Только я предпочитаю сначала умыться, потом — одеться и уже после этого нормально поесть, не боясь засыпать всю кровать крошками.

Максимилиан расхохотался и, легко встав на ноги, уселся на подоконник. Отвернувшись, разумеется. Судя по опрятной одежде и лишь слегка растрепанным волосам, князь проснулся уже давно и успел привести себя в относительный порядок. А чем я хуже?

Подхватив аккуратно сложенные, тщательно вычищенные вещи с кресла (надо же, обо всем позаботился, зараза… И когда успел?) я отправилась в ванную.

Десять лет учебы в первую смену дали свои результаты. Сколько раз я проклинала несработавший будильник, одной рукой второпях натягивая джинсы, другой — раздирая спутавшиеся до состояния валенка волосы. Зато теперь, спустя всего четверть часа, я стояла перед князем одетая, умытая, аккуратно (ну, тут возможны допущения) причесанная и готовая к новому дню.

Подхватив со столика поднос, я устроилась рядом с князем на подоконнике, презрительно игнорируя придвинутое к столу кресло. Максимилиан поймал мой озорной взгляд и усмехнулся в ответ, втихую утаскивая один из тостов.

— Ты что, не завтракал? — возмущенно промычала я, запивая тост кофе.

— Не-а, — помотал головой вампир. — Я и не хочу.

— Тогда положи тост на место! — потребовала я. Максимилиан показал язык и демонстративно откусил от хлебца. Я решила сменить тактику: — Если я останусь голодная, то всю дорогу буду жалобно стонать. Ты уверен, что сможешь это выдержать?

— По дороге можем зайти в кафе, — предложил князь, протягивая руку за вторым тостом. — Все равно нужно сделать кое-какие покупки.

— Какие? — м-м, какой же вкусный кофе… Или я просто отвыкла? А, неважно.

— Узнаешь, — пообещал вампир. Я сделала последний глоток и с сожалением отставила чашку. — А теперь, как насчет того, чтобы уйти по-английски?

— Это как? — поинтересовалась я, закидывая рюкзак на плечи.

— А вот так.

Князь подхватил меня на руки и перемахнул через подоконник. Я даже испугаться не успела. Но, оказавшись на земле, не стала молчать:

— Ты… ты!!! Больше никогда так не делай, понял? А если бы мы разбились?

Максимилиан со смехом перехватил мои кулачки.

— Не разбились бы. Чтобы спрыгнуть с пятого этажа даже крылья раскрывать не обязательно.

— По законам физики это невозможно.

— Каким еще законам? — ехидно переспросил князь. Я поняла, какую глупость сморозила и прикусила язычок. Они же с гравитацией играют, как дети с мячиком. То есть так же безответственно и столь же часто имея последствия в виде разбитых окон и коленок.

Убедившись, что я не намерена больше терзать его уши, вампир цапнул меня за руку и потащил в подворотню. По-моему, ту же самую, в которой он оставил инквизитора.

— И все-таки, куда мы идем? — я обежала вампира, заглядывая ему в глаза.

— В эльфийскую лавку, — со вздохом сознался князь. — Терпеть не могу этих остроухих поганцев, но вещи они делают великолепные.

— Эй, не смей ругать эльфов, — я мстительно ткнула его в бок. Вампир увернулся и в ответ отвесил мне легкий подзатыльник.

— А я и забыл, что ты у нас невеста эльфийского принца, — протянул он сладеньким голоском. Я мгновенно взвилась.

— Дариэль — не принц! А я — не его невеста! Мы друзья!

— Ну да! Друг, который в четыреста пятьдесят раз старше тебя!

— А тебе какое дело? — огрызнулась я. Максимилиан сразу же остыл, пожимая плечами:

— Да в общем-то, никакого. А если серьезно, у тебя есть парень? Или как это сейчас называется…

— Так и называется, — я погрустнела, отводя глаза в сторону. — Только у меня никого нет, как это ни называй. А Дариэль — действительно друг. Ты не смейся, пожалуйста. Он очень хороший. И относится ко мне, как к равной… В отличие от некоторых, — я искоса взглянула на князя. — А у тебя есть девушка?

— Постоянной — нет, — усмехнулся князь. И грустно добавил: — Но почему-то многие девушки думают, что у них есть я. Странно, правда?

Я внимательно оглядела безупречные черты лица, стройную фигуру, снежную белизну кожи и пронзительно-синие глаза.

— Действительно, очень странно. Я бы на их месте не стала тебе доверять.

— Почему? — опешил князь. Видимо, рассчитывал на другую реакцию.

— Ты слишком красивый, — с готовностью пояснила я. — Такие мужчины не отличаются постоянством.

Максимилиан презрительно фыркнул, мгновенно став похожим на наглого черного кота.

— Много ты понимаешь. Может, я ищу ту, единственную, и все такое.

Глядя на вдохновенно поднятые к небу очи, я не выдержала и расхохоталась.

— Что? — обиделся Максимилиан. Я смогла выдавить сквозь хохот только два слова:

— Не верю!

 

Глава 6

Мы обошли почти весь город, а эльфийской лавки так и не обнаружили. Обычно заведения, не предназначенные для людей, ярко светятся на фоне размеренной ауры человеческих поселений. Но на этот раз я не смогла обнаружить не то что сигнального маяка — даже слабенькой искры. Конечно, я допускала возможность, что остроухие тщательно замаскировались… Но гораздо вероятнее, что их здесь просто не было.

Вот это я уже добрый час и пыталась втолковать упрямому вампиру.

— Почему нельзя было закупиться в обычном магазине? — ныла я.

Максимилиан только фыркнул.

— На человеческие вещи нельзя положиться. Обувь жмет, одежда расползается, я уже не говорю о том, что ни один так называемый дизайнер с магией и близко не знаком.

— Зачем обязательно с магией? Я и сама могу зачаровать вещь! — Максимилиан удивленно приподнял бровь. — Ну ладно, ладно, — сдалась я. — Заклинательница из меня никудышная. Но ты же сам говорил, что время дороже!

— Дороже, — согласился вампир. — И если бы я точно знал, что в этом городе живут только люди, то не тратил бы время на поиски. Но Ириано сказал, что эльфы здесь есть.

— Это вовсе не значит, что они держат лавку, — пробурчала я. Однообразный приморский пейзаж начал мне надоедать. И если сначала цветущие сады и увитые зеленью дома казались милыми и романтичными, то сейчас навевали тоску. Как, например, этот особнячок. Нет, я, конечно, люблю розы, но не до самой же крыши…

Стоп.

Где это я раньше видела зеленые розы?

— Ксиль, — я неуверенно потянула за рукав. — По-моему, я нашла эльфов. Не знаю, торгуют ли они, но живут там точно.

Вампир резко развернулся и застонал.

— Я идиот. Я же мимо этого места ночью два раза прошел. И ничего не заподозрил.

— Ничего удивительного, — я осторожно провела рукой по колючей лозе. То, что издалека казалось розами, вблизи обернулось странными плетущимися цветами, слегка смахивающими на многолепестковые орхидеи. — Обычно хватает одного соцветия, чтобы отвести глаза прохожим. А здесь целые заросли. Это свайтель, проще говоря, духоловка. Вообще-то, считается, что она растет только в Кентал Савал — Дальних пределах.

— В Кентал Савал, говоришь… — черный коготь чиркнул по стеблю. Тяжелый зеленовато-белый цветок, рассыпая лепестки, упал на землю. — Что ж, заглянем к этому любителю ботаники. Мне кажется, мы нашли именно то, что нужно.

Я подняла глаза. На вывеске, почти скрывшейся под густым переплетением лоз, значилось: «Дом Эльнеке. Ткани, амулеты, травы со всех Пределов».

Эльнеке. Что-то знакомое. Память предупреждающе сдавила виски, оберегая от опасности.

— Знаешь, Ксиль… Может, не стоит туда идти?

Но вампир уже толкнул тяжелую дверь. Приказав интуиции заткнуться, я вошла следом.

На первый взгляд — ничего страшного. Обычный эльфийский интерьер: деревянные панели, цветы в высоких узких вазах, низкая мебель. На стене — портрет хозяйки дома. Я присмотрелась. Темные волосы, темные глаза, загорелая кожа…

О, нет! Это же…

— Я так и знала, что когда-нибудь малышка Нэй навестит свою старую знакомую.

— Тетушка Лиссэ! — простонала я, оборачиваясь. — Я ужасно рада Вас видеть…

А она совсем не изменилась. Только волосы стрижет теперь совсем коротко… Темный ежик — наглый вызов традициям закостенелого эльфийского общества — топорщится, открывая взглядам тяжелые серьги из кошачьего глаза. Тонкие пальцы унизаны кольцами. И заботливый, чуть укоризненный взгляд. Вот он, кошмар моего детства — Лиссэ Ашель из дома Эльнеке собственной персоной.

— Не сомневаюсь, милая. Когда в прошлом году ты не приехала, внучка очень скучала. Мы все соскучились, — с упреком обратилась ко мне эта странная эльфийка с внешностью подростка-гота и ворчливыми интонациями столетней бабушки.

— Вы знакомы? — подозрительно спросил князь, переводя взгляд с меня на хозяйку и обратно. Лиссэ поджала тонкие губки и наградила его коронным увещевающим взглядом. Даже ушки, казалось, разочарованно дернулись.

— Вы потрясающе наблюдательны, юноша. Впрочем, это проблема всего вашего поколения.

Вампир поперхнулся от возмущения.

«Да я как минимум в четыре раза старше этой стервы! И она еще называет меня юношей!» — донеслась до меня возмущенная мысль. Я успокаивающе коснулась его руки: «Не горячись. Может, она и выглядит девочкой, но ума ей не занимать». А вслух сказала:

— Можно сказать и так. Князь, позвольте представить вам госпожу Эльнеке из Кентал Савал, — «Ксиль, это бабушка моей подружки из Дальних пределов. Она считает себя кем-то вроде моей опекунши и ведет себя соответственно. Если честно, я ее до сих пор боюсь». — Тетя Лиссэ, это князь Максимилиан.

Услышав печально известное имя, эльфийка, до того благосклонно кивающая, аж подскочила на месте и набросилась на меня разъяренной фурией, нимало не смущаясь присутствием князя:

— Нэй, девочка моя, ты ведешь себя недопустимо! Связаться с вампиром! Да еще с таким! Ты позоришь свою славную семью! Что бы сказала леди Элен!

Отступив на шаг назад под напором неугомонной тетушки, я вжала голову в плечи и как можно тверже сказала:

— А вот об этом я и хотела с вами поговорить.

Лиссэ мгновенно успокоилась. Кивком указав мне на низкое кресло, грациозно опустилась напротив:

— Что ж, рассказывай, как ты опустилась до… подобного, — эльфийка смерила князя неприязненным взглядом. Вампир с независимым видом облокотился на стену, словно так и надо. Я оглянулась на него, молчаливо спрашивая разрешения.

«Рассказывай то, что считаешь нужным».

Лиссэ сверлила меня пристальным взглядом. Я вздохнула и решила взять быка за рога.

— Инквизиция блокировала Зеленый. Меня ищут.

Эльфийка схватилась было за сердце, но передумала.

— Это как-то связано изменениями, которые с тобой произошли? Я имею в виду инициацию.

— Так заметно, да? — скисла я. Интересно, только Лиссэ такая проницательная, или каждый может это определить?

— Посторонним — вряд ли, — покачала головой эльфийка. — Но я помню, какой была твоя аура раньше и какой она стала. Так причем здесь Смотрители?

Я поморщилась.

— При всем. Это они спровоцировали инициацию. В Зеленом вообще случилось много странного. Максимилиан фактически вытащил меня из ловушки. Сейчас мы идем в Замок-на-Холмах, и нам нужно кое-что приобрести перед третьим испытанием.

Лиссэ вздрогнула, как от порыва ветра:

— Ты идешь по Королевскому пути?

Я кивнула.

— И два испытания уже позади? Что ж, мои поздравления, Нэй… — рассеянно пробормотала эльфийка. — Но чем я могу вам помочь?

Князь скользнул к столику, перехватывая инициативу.

— Во-первых, сообщите в другие города, что инквизиция изолировала Зеленый. Не знаю, откуда ты об этом узнала, малыш, — обратился он ко мне, — но чем скорее придет помощь, тем лучше…

— Мне рассказала Айне, — прервала его я. Эльфийка заинтересованно наклонилась вперед. — Я пыталась связаться с ней, когда я убежа… — князь незаметно сжал мое плечо. — … сбежала от князя на разведку, — быстро поправилась я. Лиссэ подозрительно сощурилась, но ничего не сказала. — Перед тем, как связь оборвалась, я услышала, что за ней пришли Смотрители.

— Все это очень скверно, — задумчиво опустила глаза Лиссэ. Князь улыбнулся, хищно сверкнув клыками.

— Тем более надо действовать быстро. Во-вторых, — продолжил он перечисление, — нам нужны припасы и теплая одежда. Такая, которая может пригодиться во время восхождения в горах — легкая, необъемная, с минимальным количеством чар. Срок — полчаса. Думаю, для оплаты хватит этого, — князь небрежно вытянул из кармана потрясающей чистоты темно-синий камень. — Природный сапфир, — пояснил вампир потрясенно замершей эльфийке.

Вы думаете, Лиссэ была поражена богатством князя? Плохо же вы знаете леди Эльнеке… Я осторожно, бочком, начала пробираться к выходу. Уже у самых дверей меня настиг оклик эльфийки.

— Неужели вы считаете, что я смогу подобрать одежду, достойную моей девочки всего за полчаса?! На глаз?! — Лиссэ метнулась через всю комнату, хватая меня за руку. — Сюда, Нэй, моя сладкая. Тетушка подберет тебе что-нибудь получше… — ворковала эльфийка, утаскивая упирающуюся меня в глубины дома.

— А как же я? — рассеянно захлопал ресницами Максимилиан, в эту минуту как никогда напоминая красивого подростка.

— Как, как… — проворчала Эльнеке. — Вон там, на полке, лежат теплые вещи, подберите что-то на ваш вкус, — и захлопнула дверь прямо перед его носом.

Небрежным жестом установив защиту от прослушивания, Лиссэ решительно направилась к высокому резному шкафу.

— А теперь рассказывай все, о чем умолчала раньше, — сухо приказала тетушка, снимая с полок аккуратные свертки. — При каких обстоятельствах вы познакомились, как леди Элен доверила тебя этому ничтожеству и чего он хочет за свою помощь. Не верю я в шакарскую благотворительность.

— Мама не знала, что я отправляюсь с ним. Да я и сама не знала… — покаялась я, послушно поднимая руки. Эльнеке закружилась рассерженным шмелем, снимая мерки и попутно тыкая в меня булавкой, когда я привычно пыталась втянуть живот, чтобы выглядеть стройнее. — Все началось с девятичасовой электрички, которой вздумалось уйти на десять минут пораньше…

Эльфийка слушала меня внимательно, не перебивая и не задавая наводящих вопросов. Лишь иногда кивком указывала на образцы ткани, предлагая выбрать цвет или фактуру. Я тыкала пальцем в понравившийся кусок, и продолжала рассказ. Судя по бурной деятельности, развитой тетушкой, мне следовало поспешить, и я старалась быть предельно краткой, излагать только факты, не оставляя места для личных впечатлений. И все же кое-что пришлось опустить. Вряд ли Эльнеке следует знать о кольцах. Или о моей почти состоявшейся смерти.

Эльфийка явно чувствовала, что я что-то недоговариваю, но подловить меня даже не пыталась. Просто впитывала информацию, не делая вслух никаких выводов.

Только в самом конце, когда я уже охрипла, а готовые выкройки лежали на столе, тетушка сочла возможным оторваться от работы и дать оценку моим приключениям:

— Похоже ты крупно влипла, милая моя. От этих кровопийц добра не жди.

Еще месяц назад я готова была подписаться под этим заявлением, но сейчас я гневно вскинулась, защищая Максимилиана.

— Неправда! Ксиль не такой. Он хороший, действительно хороший. А если и совершает что-то плохое, то только под давлением обстоятельств или сгоряча!

Эльфийка странно улыбнулась, глядя в сторону.

— Ты необъективна, Нэй. Если смотреть в лицо фактам, то выстраивается прямо противоположная картина. Ему плевать на твое благополучие, но пока ты необходима для исполнения каких-то его планов. Более того, ему необходимо также и твое абсолютное доверие. Я бы посоветовала тебе быть осторожнее, милая моя, но…

— Но, тетя…

— … но ты меня не послушаешь, — грустно закончила Эльнеке. — А это значит, что ты выросла, дорогая, и будешь всеми силами бороться за свою любовь.

— Я не люблю его! — запротестовала я. И смутилась. — То есть люблю, но не по-настоящему. Просто он слишком красивый, слишком таинственный и несчастный, чтобы оставаться к нему равнодушной. Это не любовь, это влюбленность.

— Ненастоящей любви не бывает, — тихо возразила эльфийка. — Как не бывает и простой влюбленности в семнадцать лет. Любовь бывает одна и на всю жизнь, а все, что после этого — лишь поиски утраченного. Разве ты, которая провела все детство среди эльфов, не поняла этого?

— Кстати о друзьях детства, — с облегчением выдохнула я, цепляясь за первую попавшуюся тему. — Там, в подземных дворцах, я подобрала кое-что для Дариэля. Книгу. Вы не могли бы ее передать ему, когда будете в Дальних пределах?

— Вот сама и передашь, — ворчливо откликнулась Лиссэ, вновь превращаясь из таинственной печальной эльфийки в мою опекуншу в Кентал Савал. — А то взяла манеру, с кровопийцами амуры разводит, а у старого друга уже два года не показывалась. Да и внучку мою давно не навещала…

— Я обязательно вернусь, обещаю, — улыбнулась я тетушке Лиссэ. — И всех навещу — и Дариэля, и Ани…

— Хорошо бы так, да что-то не верится, — покачала головой эльфийка, подталкивая меня к выходу. — Иди, а то князь, наверно, весь уже извелся.

— Еще бы, — фыркнула я. — Вы не спешили, когда снимали мерки.

— В этом деле нельзя спешить, — поджала губы Лиссэ. — А подождать ему полезно.

Однако вопреки моим ожиданиям и тетушкиным надеждам князь вовсе не мерил комнату шагами, нервно тиская в руках платочек. Вампир удобно устроился в глубоком кресле, закинув ноги на столик. Вдумчиво хрустя яблоком (судя по количеству огрызков — далеко не первым), он листал тяжелую книгу в металлическом окладе.

— Не знала, что вы ценитель поэзии, — вздернула аккуратный носик тетушка. Максимилиан ухмыльнулся, захлопывая фолиант.

— Ценитель — вряд ли. Скорее, оцениватель, — ехидно поправил эльфийку князь. — И с уверенностью могу сказать: эльфийские поэты и в подметки не годятся человеческим бардам.

Лиссэ обиженно поджала губы.

— Ваш заказ будет готов через два часа. А пока, будьте любезны… — и выразительно кивнула на дверь. Князь, посмеиваясь, направился в указанном направлении. Я со вздохом пристроилась ему в хвост.

— А ты куда, милая? — рассеянно поинтересовалась тетушка, глядя, как я уныло топаю за князем. — Разве ты не останешься на чашечку чая? Беседа совсем не помешает работе.

Максимилиан не сказал ничего. Но на меня накатила отчетливая волна раздражения пополам с гневом и обидой. Неужели он так близко к сердцу принимает тетушкины уколы?

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась я. Напряженно прямая спина князя чуть расслабилась. — Максимилиан обещал отвести меня в кафе, — и специально для Лиссэ, направленным импульсом: «Тетушка, не надо его злить. Вы здесь останетесь, а мне с ним еще к Замку идти». Эльфийка сдержанно улыбнулась, опуская ресницы.

— Ну в таком случае, не смею тебя задерживать.

«Будь осторожна, Нэй».

«Да, тетя».

Только через полтора квартала от гостеприимного дома Максимилиан решился задать вопрос:

— Почему ты отказалась? Действительно из-за того, что не хочешь портить со мной отношения?

— Ты что, подслушивал? — я возмущенно пихнула вампира в бок. Князь лишь нетерпеливо отмахнулся:

— Так да или нет?

— Не злись на нее, Ксиль, — попросила я вместо ответа. — Она просто за меня беспокоится. А если честно… — я подначивающе улыбнулась. — Еще два часа вежливых расспросов о том, что нас связывает и что по этому поводу думает мама, я просто не выдержу!

Князь расхохотался и подхватил меня на руки, закружив над асфальтом. Поставил на ноги и обнял, зарываясь лицом в волосы.

— Малыш, ты чудо!

— Чудо хочет кофе, — смущенно пробормотала я, выпутываясь из объятий, чем спровоцировала еще один приступ смеха.

— Будет тебе кофе, — пообещал князь, вытирая невольно выступившие слезы.

Как оказалось, кофе в этом городке варили никудышный. Только в третьей забегаловке Максимилиан, придирчиво понюхав предложенный напиток, соизволил остаться и заказать обед. Спешить нам было особенно некуда, и мы расположились за угловым столиком, откуда открывался чудесный вид… нет, не на море, а на горы. Точнее, на гору.

Сейчас, в безжалостном свете дня, скалы, по которым должен был пройти наш путь, выглядели особенно многообещающе. Чистый горный воздух позволял увидеть, что по крайней мере до середины подъема нам не встретится ни одного дерева. А это значило, что прицепить «кокон» будет некуда и спать придется на голой земле.

Размеры горы тоже не внушали оптимизма. Ясно было, что эту махину мы не одолеем не то, что за один день — и за трое суток. Правда Максимилиан уверял, что портал находится где-то на высоте двух третей от общего расстояния, но дела это не меняло: все равно придется ночевать в горах. Да еще последнее испытание, которое должно «охладить пыл»…

— Боюсь, как бы мы не замерзли в прямом смысле, — задумчиво проговорил вампир, ковыряя мороженое. Мороженое было замечательным — твердым, сливочным, с цельными ягодами вишни, политое густым сиропом, и есть его, размазывая по тарелке, — на мой взгляд, чистой воды издевательство. Но я со своей порцией, к сожалению, уже расправилась, а князь, погруженный в нелегкие думы, игнорировал мои завистливые вздохи.

— Брось, — легкомысленно отозвалась я, отрываясь от созерцания чужой тарелки. — В эльфийский тканях можно спокойно гулять по Северному полюсу, и максимум, что тебе будет грозить — утомление от прыжков по снегу.

— А если холод — магический?

— Так не бывает! — засмеялась я. — Это причины заморозков могут быть магическими или естественными, а так холод — он холод и есть.

— Ну, не знаю, — с сомнением покачал головой князь.

— Ладно, если ты так боишься, я могу попросить тетю Лиссэ зачаровать пуховое одеяло на магическую непроницаемость, — сдалась я. Нет, как можно быть таким занудой! Или его так впечатлило второе испытание, чуть не рассорившее нас навсегда?

— Впечатлило, — отрезал Максимилиан, не давая мне задать вопрос вслух. И тут же, извиняясь, коснулся моей руки: — Я не хочу снова потерять тебя из-за собственной глупости или непредусмотрительности.

Я вздрогнула, роняя ложку.

— Я так важна для исполнения твоих планов?

— Если бы для планов… — чуть слышно выдохнул вампир. — Не имеет значения, — он решительно поднялся из-за стола, не давая мне наклониться за прибором. — Тебе не кажется, что госпожа Эльнеке нас уже заждалась?

— Не кажется, — улыбнулась я, вспоминая эльфийку. — Тетушка всегда все делает не спеша. Не удивлюсь, если у нее еще ничего не готово.

— Тебе виднее, — пожал плечами Максимилиан. — Кстати, давно хотел спросить: почему ты называешь ее тетушкой? Я всегда думал, что эльфы не терпят такой фамильярности. Особенно от смертных…

— Обычно не терпят, — вздохнула я. — Но здесь особый случай. Помнишь, я говорила, что раньше каждое лето проводила в Кентал Савал? Так вот, я довольно быстро поняла, что жители Дальних пределов сильно отличаются от своих сородичей из столицы или Южных пределов. Они более простые, свободные, меньше подвержены условностям… В общем, очень напоминают представителей богемной среды из человеческого общества. Ну ты же сам видел Лиссэ. Хотя и среди своих родичей из Кентал Савал она считается весьма и весьма экстравагантной особой…

Я ненадолго замолчала, пытаясь вспомнить, что именно спросил князь.

— А насчет «тетушки»… Видишь ли, она в большом долгу перед Дариэлем. Когда-то он буквально вырвал у смерти Ани Эльнеке Сэртай, а она — единственная внучка Лиссэ, даже носит имя ее Дома. И поэтому, когда эльфы сбились в разгневанную стайку и пошли объяснять целителю, что помощь помощью, а постоянно нянчиться с человеческими детьми — недостойно представителя Старшего народа, то Лиссэ из принципа поддержала Дариэля. И заявила во всеуслышанье, что раз нянчиться с «человечками» недостойно эльфа, то она с удовольствием примет этих замечательных детей в свою семью. Так что мы с Хэлом у нее что-то вроде крестников или обожаемых племянников, — весело закончила я, вспомнив взъерошенную эльфийку, отчитывающую своих сородичей.

— А леди Элен? — осторожно поинтересовался князь.

— Мама в Приграничном частенько занималась важными исследованиями и экспериментами, и не всегда успевала следить за нами, — улыбнулась я. — Поэтому помощь Дариэля и Лиссэ в присмотре за такой беспокойной парочкой, как мы с братом, была очень кстати. Не торопись осуждать маму, — я заглянула ему в глаза. — Она права по-своему. А сейчас я просто не представляю, как сложилась бы моя жизнь, не будь рядом Дариэля и… других.

— Я не осуждаю, — вздохнул вампир. — Просто когда мне нужна была помощь и присмотр, то все наши союзники разбежались. А кое-кто пытался даже добить меня, пока я не вошел в силу… Если бы не Тай… Впрочем, неважно. Идем, малыш.

Я послушно засеменила вслед за вампиром. Невольно вспомнилось, как я так же сидела на земле, наблюдая как он скрывается в лесу, и пыталась хоть как-то вписать его в систему образов и стереотипов, как всегда делала с новыми знакомыми. Тогда я не смогла его понять… Не понимала и сейчас. Что есть маска, а что — истинное лицо? Кто он: холодный, интриган, расчетливо охмуряющий меня из политических соображений, или порывистый подросток — да, да, именно подросток, несмотря на солидный возраст, — притворившийся равнодушным политиком?

И что, шатт даккар, мне делать со своей идиотской влюбленностью?!

— Ничего, — коротко ответил Максимилиан. — Я привык, что меня все любят. Это нормально.

Ноги у меня окаменели, и я, как в старые добрые времена, по инерции полетела на асфальт. Вампир среагировал мгновенно, разворачиваясь и ловя меня у самой поверхности. Пребывая в состоянии шока, я не сопротивлялась, когда он ставил меня на ноги и отряхивал одежду от осевшей пыли. Он уже отворачивался, когда ко мне вернулся дар речи.

— Ты… Ты читал мои мысли!!! — слезы бессильной ярости заструились по лицу.

— Читал, — спокойно согласился вампир. — Напомню тебе, что я делаю это постоянно. Не понимаю, что тебя так расстроило.

— И ты…

Князь устало вздохнул, ненавязчиво поддерживая меня под руку, чтобы я еще раз не навернулась. Искоса взглянул на меня и продолжил:

— Я все время откладывал этот разговор, но, видимо, зря. Следовало с самого начала расставить все по своим местам. Но я слишком дорожил твоим отношением — искренним, непредвзятым, непосредственным. Знаешь, это ужасно приятно, когда тебя оценивают исходя не из сложившихся стереотипов, а из собственных впечатлений.

Максимилиан вскользь провел мне рукой по лицу. Задумчиво коснулся языком кончиков пальцев, пробуя слезы на вкус.

— Но все же есть вещи, изменить которые нельзя. Да, можно самому забыть о них, заставить забыть и других тоже. Можно притвориться… надеть маску, как ты говоришь. Но правда от этого никуда не денется.

Я еле волочила ноги, пытаясь понять, к чему он клонит. Получалось плохо. Но под воздействием глубокого, спокойного голоса тугой комок в горле, не дававший дышать, начал постепенно рассеиваться. Да что со мной такое? Я вроде не была склонна к истерикам по поводу и без.

— …А правда такова: я вампир. Шакаи-ар. Это не национальность и не род деятельности, малыш, — он улыбнулся, виновато и скованно. — Я принадлежу к принципиально иной расе. И то, что для меня естественно, для тебя может показаться отвратительным и даже страшным.

— Максимилиан, может, ты и телепат, но я-то нет, — прервала я его. — Говори прямо, или не говори вообще. При чем здесь расовые различия?

— При всем. Ты злишься на меня за то, что я влез в твои мысли. Но, прости меня, я из них и не вылезал, — рука соскользнула на талию. — С тех пор, как мы покинули Зеленый, я находился в постоянном контакте с твоим сознанием. И для меня это естественно. Я не понимаю, почему люди считают свои мысли чем-то сокровенным. Вроде как перед собой не стыдно, а перед другими — стыдно. И, если честно, я был бы совсем не против, если бы кто-то сейчас читал меня. Я немного соскучился по этому чувству… Вот тебе и первое отличие.

Я внутренне похолодела, вспоминая свои ощущения от попадания в крылья. Нет, я, конечно, всегда знала, что он меня читает, но это знание было подсознательным и ненавязчивым. Сейчас же горячая волна стыда залила краской лицо.

— И все же не вполне понимаю, при чем здесь моя…влюбленность, — я с трудом заставила себя произнести это вслух.

Князь почему-то избегал встречаться со мной взглядом.

— Твоя «влюбленность», как ты говоришь, имеет вполне определенные причины. Ты была права, когда предполагала, что я пытаюсь тебя охмурить. Только вот причины не вполне политические. И отсюда — второе отличие. Дело в том, что мне нужна эмоциональная «подзарядка». Постоянно. А способов получить нужный накал чувств не так уж много.

— Я помню, — усмехнулась я. — Ударить, напугать, поцеловать. Так ты говорил, когда объяснял механизмы утоления вашего голода? Что ж, спасибо, что решил не калечить.

Значит, я для него просто батарейка. Источник питания. Причем и в прямом, и в переносном смысле. Я нервно хихикнула. Вампир вскинулся.

— Нет. Не просто батарейка. Поверь, я очень хорошо к тебе отношусь. Ты дорога мне не только как источник нужных эмоций. Просто для меня… для нас, — поправился он. — … это значит нечто иное, чем для людей. И любовь в том числе. Я не уверен, что способен на это чувство… в человеческом понимании.

— Можно подумать, я надеялась на взаимность, — проворчала я. Как ни странно, от его нелепых и обидных признаний мне стало лучше.

— Надеялась, — усмехнулся вампир. — Боялась себе признаться, но втайне надеялась. И я не мог не счесть это для себя полезным.

— Вот зараза! — вспылила я, стряхивая с талии уже не столько поддерживающую, сколько обнимающую руку. — То ты нарочно говоришь гадости, то сочувствуешь, то я тебе дорога, то ты меня используешь… Да ты хоть когда-нибудь бываешь искренен?

— Я всегда искренен, — улыбнулся князь, притягивая меня обратно. — Просто я так устроен. И это — отличие номер три. Играю на нервах, держу в напряжении, довожу до нервного срыва. А когда получаю то, чего хочу, раскаиваюсь в своем поведении и стремлюсь загладить вину.

— Ты просто не умеешь держать себя в руках, — возразила я, опираясь на плечо. Обида обидой, но в третий раз уклоняться от объятий, против которых я, в принципе, ничего не имела, было откровенным лицемерием. Особенно если учесть, что обнимал меня эмпат. — Всем нам иногда хочется сказать что-то лишнее, хлопнуть дверью или довести до слез. Не со зла, а просто так, из спортивного интереса, получится — нет.

— Но люди могут сдержаться. А я — нет, — просто ответил Максимилиан.

— Что, все так серьезно?

Он рассеянно кивнул, снова отводя взгляд. Я помялась, но все-таки задала вопрос вслух:

— Скажи, Максимилиан… А это твое… то есть ваше свойство… В общем, ты когда-нибудь жалел, что ты такой… несдержанный?

— Дело не в несдержанности или самоконтроле! — он посмотрел на меня с такой мукой в глазах, что я невольно подалась вперед. Пальцы сжались почти до боли. «Наверно, синяки будут», — невольно подумала я. — Малыш… Ты не понимаешь, да и не можешь понять… О какой «сдержанности» может идти речь, если я двое суток пытал своего единственного друга только потому, что моя жертва на охоте умерла слишком быстро и я остался голоден? А он… — голос сорвался на хрип. — Ты представляешь, когда я пришел в себя и понял что натворил, он улыбнулся и сказал — бывает. И среди… наших… это считается нормальным. Нормальным…

Только увидев ужас в моих глазах, Максимилиан осекся и робко провел ладонью по щеке.

— Теперь ты понимаешь, малыш? — тихо почти шепотом.

— Ты говорил сейчас о Тантаэ? — спросила я, уходя от ответа. — О том времени, когда вы жили в замке вдвоем?

— Да.

Я потерла виски, избавляясь от ощущения неподъемной тяжести. Было почему-то ужасно грустно.

— Знаешь, после того, что ты сейчас рассказал, я уже никогда не смогу тебя осуждать или злиться за плохое поведение. Да и любого другого вампира тоже, честно говоря… — неохотно призналась я. А, ладно. Не скажу вслух, так в мыслях прочитает.

— Значит, мне не стоило этого говорить, — заключил вампир. И неожиданно признался: — Вообще-то я рассчитывал на противоположную реакцию. В смысле, хотел немного заглушить твои романтические порывы, — пояснил он в ответ на недоумевающий взгляд. — Так будет лучше. Особенно после того, как все закончится.

— Что закончится? — под ложечкой засосало.

— Наше путешествие. При любом исходе переговоров через неделю мы расстанемся и вряд ли увидимся когда-нибудь еще.

— С чего такая забота о моих чувствах? — спросила я на автомате. Боги, а ведь он прав. Всего каких-то семь дней, и я потеряю его навсегда… Нет, нет, нет. Гнать эти мысли.

Резная дверь скрипнула, впуская нас внутрь. Мы что, уже пришли?

— Нэй, что с тобой, милая? — испуганно метнулась ко мне эльфийка. — Ты вся заплаканная. Он… что-то с тобой сделал? — подозрительно спросила Лиссэ, оглядываясь на вампира, с независимым видом подпирающего стену.

— Нет, все в порядке. Неужели я так ужасно выгляжу, что напугала даже вас, тетушка? — отшутилась я. И видя недоверие в темных глазах, тихо и доверительно прошептала, косясь на князя. — Он ни при чем. Просто я соскучилась по дому, а здесь… — я беспомощно оглядела уютное помещение. — Все напоминает о вечерах в Кентал Савал. Не берите в голову.

Лиссэ чувствовала, что я вру, но не стала настаивать. С усилием стряхнув с себя нервное оцепенение, она махнула рукой в сторону комнаты:

— Проходите. Ваш заказ уже готов. Сюда, пожалуйста, князь, Нэй…

На рабочем столе Эльнеке громоздилась куча свертков. Да, тетушка зря времени не теряла…

— Это ваше…Максимилиан, — Лиссэ с трудом заставила себя заменить безразлично-вежливое «князь» на имя. Вампир сверкнул клыками в язвительной усмешке, давая этим оценку попытке подольститься к эмпату. Эльфийка сморщила носик в привычной презрительной гримаске, которая всегда появлялась на физиономиях представителей Старшего народа в присутствии шакаи-ар. — Очень надеюсь, что вам понравится.

Максимилиан мельком оглядел несколько рубашек и запасные штаны (даже на мой непосвященный взгляд куда более узкие, чем позволяли приличия… Н-да, мстительность — отличительная черта эльфийской расы…), а вот два серых мохнатых свертка надолго привлекли его внимание.

— Из чего это сделано? — заворожено спросил вампир, поглаживая серебристую… шерсть? Мех? Или как еще назвать такую пушистую штуку?

— Я посчитала, что лучше перестраховаться, — неохотно призналась эльфийка. — В горах ночью бывает очень холодно и безо всяких испытаний. Поэтому я решила отдать вам одеяла из лерейского меха, все равно у меня без дела лежат… Разумеется, временно и только ради моей ненаглядной девочки, — быстро добавила Лиссэ, увидев радостную ухмылку князя. Я же непонимающе смотрела на обоих. Потом осторожно послала вампиру мысленный вопрос:

«Что такое «лерейский мех»? В первый раз о нем слышу…»

Вампир недоверчиво меня оглядел, но не стал позорить перед опекуншей и бесшумно пояснил:

«Это не мех в прямом смысле… Скорее, ткань. Вязаная. Нитки делаются из меха одного животного, лерея, обитающего только в эльфийских пределах… Как и многие другие, кстати… Еще при плетении добавляется птичий пух, растительные волокна и терморегулирующие чары. В общем, очень полезная штука».

Тем временем эльфийка закончила расхваливать свои… то есть уже наши одеяла и перешла к следующей кучке тряпок.

— С тобой все сложнее, милая моя, — обратилась ко мне тетушка. — Я все обдумала и готова высказать тебе мои претензии.

— Тетя, а может, не надо? — простонала я, вспоминая бесконечные нотации, смахивающие, скорее, на лекции по этикету в пансионе для благородных девиц, на которые эльфийка была поразительно щедра во время моего пребывания в Кентал Савал.

— Если я не скажу, то кто скажет? — риторически вопросила тетушка.

— Я скажу, — с готовностью вызвался вампир. Я быстро оглядела его ехидную физиономию, вспомнила недавний монолог о батарейках и выпалила:

— Тетя, я вас слушаю.

— Во-первых, — довольно начала эльфийка, разворачивая первый сверток, — несколько слов о твоем возрасте. Милая моя, ты уже не девочка, а взрослая самостоятельная девушка, и что позволительно детям, не позволительно тебе. Взгляни на себя в зеркало.

Я послушно обернулась к гладкой панели, занимающей половину стены. Из зазеркалья на меня хмуро уставилась растрепанная девица с явно заплаканной физиономией, одетая в неглаженую мужскую рубашку и мятые, а местами и рваные брюки. М-да, а ведь когда-то это был шикарный костюмчик… Который вроде бы не боялся ни воды, ни огня.

— Кошмар, — честно призналась я тетушке. Максимилиан возмущенно вскинулся, но Эльнеке не дала ему и слова вставить.

— Вот именно, — провозгласила эльфийка, наставительно поднимая указующий перст. — А виной всему элементарная неаккуратность, для леди непростительная.

Мне очень хотелось сказать, что из меня леди, как из коровы — скаковая лошадь, но я вовремя заметила в глазах князя ехидные искорки и заткнулась.

— Я буду следить за своими вещами, — пообещала я. — Буду их вовремя стирать, гладить, складывать на ночь, а не бросать где попало… Ну или в крайнем случае, попрошу маму научить меня хозяйственным заклинаниям, — быстро поправилась я, глядя на округляющиеся глаза эльфийки.

Удовлетворившись моим ответом, тетушка благосклонно кивнула и продолжила.

— Но если твою неаккуратность я еще могу понять, то как на тебе оказалась рубашка постороннего мужчины, я понимать отказываюсь…

— Что, если бы рубашка принадлежала Хэлу или Дариэлю вы бы сразу все поняли? — сердито перебила я тетушку.

— Разумеется, нет, — прохладно возразила Эльнеке. — Но это хотя бы не вызывало подозрений о том, что случилось с твоей старой одеждой.

— Она порвалась.

— И снова неаккуратность, — заключила эльфийка. Максимилиан, несколько оживившийся при словах «посторонний мужчина», снова заскучал.

— Попробуй быть аккуратной, когда на тебя нападает Страж или ты летишь с трехметровой высоты на камни, — проворчала я. А про себя добавила: «Или если князю срочно требуется перекусить».

— Вообще-то я имела в виду, что неплохо было бы иметь запасной комплект одежды, если отправляешься в рискованное путешествие, милая, — вскользь заметила эльфийка. Я густо покраснела и пробормотала:

— В следующий раз буду предусмотрительнее.

— Далее. В гардеробе должны быть вещи для трех случаев. То есть лучше, конечно, чтобы было побольше, но три вида должно быть как минимум: повседневная одежда, доспехи и парадная, она же вечерняя.

— А доспехи-то зачем?! — взвыла я, вскакивая со стула. Воображение тут же нарисовало гору железа и под ней — меня, раздавленную, как лягушка под трактором.

— А доспехи нужны для таких путешествий, как наше, — неожиданно пояснил вампир, удостоившись благодарного взгляда от тетушки. — Или для визитов в подозрительные заведения, вроде резиденции Смотрителей.

— От последнего лучше воздержаться, — быстро добавила эльфийка. Посмотрела на меня и сжалилась: — Не все так страшно. Вот они, твои доспехи, — и она ловко развернула один из свертков.

Я с недоумением уставилась на комплект из корсета с серебристой шнуровкой сзади, узких штанов из плотной ткани с многочисленными карманами и потайными отделениями (видимо, для ножей и прочей гадости) и обтягивающей куртки с длинными и рукавами в облипку и высоким воротником почти до самых ушей.

— Это еще не все, — предупредила тетя, доставая из-под прилавка высокие, до колена, сапоги и матерчатые перчатки. Надо ли говорить, что все было жизнерадостного черного цвета?

— Большое спасибо, тетя, — угрюмо вздохнула я, складывая ново-приобретенные доспехи.

— Эй, куда! — всполошилась эльфийка. — Одевай!

— Что, прямо сейчас? — растерялась я.

— Сейчас, сейчас. Тебе помочь, или сама справишься?

— Сама.

Я оглянулась по сторонам. Где же примерочная? Лиссэ быстро сообразила, чем вызвано замешательство, и втолкнула меня в небольшой чулан с лавкой и зеркалом на стене. Я услышала, как она выпроваживает князя из комнаты.

— А вы пока можете посмотреть на образцы готовой одежды. Это в первой приемной, на прилавке.

— Лучше прогуляюсь на улице. Если, конечно, вы не возражаете.

— Нисколько.

Я быстро выпуталась из одежды и, помня наставления эльфийки, аккуратно сложила брюки и рубашку. Ха, пусть теперь попробует упрекнуть меня в безответственном отношении к вещам. Так, посмотрим на эти…доспехи. Я протянула было руку к штанам, но…

— Вообще-то сначала обычно надевают корсет, — доверительным шепотом сообщила мне наглая вампирская рожа.

Я охнула, заслоняясь вышеупомянутой деталью туалета.

— Не дергайся, — поморщился Максимилиан. — Дай я тебе помогу.

— Но…

Глядя на мою смятенную физиономию, вампир беззвучно расхохотался.

— Ну что ты жмешься к этой лавочке? Можно подумать, я тебя на озере не видел. Давай сюда корсет. Руки подними.

— Может, ты и видел, но Лиссэ об этом знать не обязательно, — проворчала я, поворачиваясь спиной. Князь ткнул пальцем под лопатку, заставляя выпрямить позвоночник, и тут же одним движением затянул шнуровку, закрепляя концы в специальных зажимах.

— А она и не узнает. Видишь ли, наша хозяйка сейчас наблюдает, как один симпатичный фантом любуется ее садом.

— И где ты научился делать фантомы? — уже более дружелюбно поинтересовалась я, натягивая брюки.

— Долгая история. Можно сказать, семейная, — усмехнулся вампир. — Как-нибудь потом расскажу.

— Хорошо, — легко согласилась я. — Странная какая-то куртка. Ни молнии, ни шнуровки, ни пуговиц.

— Там крючки специальные есть, — пояснил вампир, нащупывая эти самые крючки.

— А снаружи не видно, — удивилась я.

— В идеале, когда оденешь и застегнешься, они вообще должны исчезнуть. И расстегнуться только по команде хозяйки.

— И откуда ты все знаешь? — беззлобно подколола его я.

Вампир скромно потупился, строя из себя ангелочка.

— Некоторые девушки, из тех, что думают, что у них есть я, тоже любят эльфийскую моду, — он ковырнул мыском паркет. — Иногда я им… помогал.

Я на секунду зажмурилась, представляя себе эту «помощь». И неожиданно прыснула, приходя к закономерному выводу:

— А ты, оказывается, типичный Дон Жуан!

— Я? — возмутился князь, сверкая глазами. — Да ни в коей мере. Просто… Лиссэ идет, — оборвал он себя, выскальзывая из комнаты.

Спустя пару секунд в дверь аккуратно постучали.

— Милая, как ты там?

— Все в порядке, тетушка, — отозвалась я. — Уже почти оделась.

Я в последний раз кинула взгляд в зеркало. Затянутая во все черное, в перчатках до локтей и сапогах до колена с серебристой шнуровкой, я напоминала себе героиню заокеанских боевиков. Только взъерошенные волосы и прищуренные глаза неопределенного серо-зеленого оттенка остались от той девочки, которая рыдала в побитом автомобиле на шоссе Зеленый-Бирюзовый. Я подняла волосы наверх, оглядывая высокий ворот. «Надо будет проколоть уши», — неожиданно подумала я. И дала зарок: «Если все закончится хорошо, обязательно это сделаю».

— Малыш, ты там заснула, что ли? — послышался из-за перегородки ехидный голос князя.

— Нет, — буркнула я, отворачиваясь от темного стекла. Подхватила вещи со стула и откинула щеколду… Как, кстати, князь просочился в комнату?

Тетя верным псом сторожила дверь. Вампир успел удобно устроиться в кресле, бросая в ее сторону красноречивые взгляды.

— Тетушка… — неуверенно начала я, проводя рукой по ткани доспехов. Эльнеке ободряюще кивнула. — А как это может помочь, скажем, от удара меча… или когтей? — добавила я, глядя на вызывающий маникюр князя.

— Девочка моя, это же савальский шелк! — всплеснула руками эльфийка. — Он меняет форму, только если изменения идут изнутри. А снаружи можно и тараном лупить, вряд ли на тебе останется хоть царапина. Но с вампирами лучше все-таки не связываться, — неохотно добавила тетушка, скосив глаза в сторону моего спутника.

— А почему? — заинтересовалась я. — Это что, хуже тарана?

Вместо ответа князь ласково улыбнулся и ме-едлено провел черным когтем по мраморной столешнице. Бледные пальцы казались почти расслабленными, но когда вампир добрался до края, от камня легко отделилась длинная узкая полоса.

— Я бы попросила вас, князь, аккуратнее относиться к предметам интерьера, — довольно прохладно попросила эльфийка. Она казалась бы безмятежной, если бы кончиками пальцев не норовила коснуться складок ткани на рукаве.

На предплечье Эльнеке обычно носила потайные ножны с кинжалами.

— Страшно? — спросил вампир. Глаза его оставались серьезными.

— Страшно, — согласилась эльфийка. — Страшно смешно. Подобные демонстрации — удел сопливых подростков.

— Уверяю вас, в следующий раз я не буду размениваться на демонстра-ции, — очень, очень мягко сказал вампир. И улыбнулся.

— Большое спасибо за костюм, тетушка, — быстро затараторила я, глядя на замершую эльфийку. — Он мне очень понравился. А что в том пакете?

Эльнеке встрепенулась, стряхивая напряжение.

— А, это? Подобающий наряд для визита в Замок-на-Холмах.

Ох, не нравится мне слово «подобающий»!

— И что он из себя представляет? — заинтересовался князь, видя, что эльфийка не спешит разворачивать упаковку.

— Вот на месте и узнаете, — мило улыбнулась тетушка. — А вот и обувь к нему, — и она сняла крышку с коробки.

Я онемела.

Максимилиан расхохотался.

Лиссэ Ашель Эльнеке самодовольно улыбалась.

— Это мне? — глупо спросила я, двумя пальчиками вынимая из коробки изящные серебристые босоножки. Пожалуй, даже слишком изящные для меня. — Тетушка, за что вы мне мстите? Я же все ноги переломаю, если вообще смогу встать!

— А по-моему, ничего, — вампир задумчиво подцепил обувку, готовую свалиться обратно в ворох бумаги. — Красиво. Эти серебряные листья… Как настоящие. А шнуровка похожа на тонкие ветки.

— А шпильки — на орудие убийства, — мрачно подхватила я. И добавила: — Между прочим, на выпускном балу каблук был сантиметров пять, и то я раз десять навернулась, прежде чем догадалась в кроссовки переобуться, все равно под платьем не видно… Но это раза в три больше!

— Эти босоножки, между прочим, носили три поколения дома Эльнеке, — довольно холодно заметила эльфийка. — И ни одна девушка ни разу даже ногу не подвернула.

— Так то эльфийки, — грустно возразила я. — Мне до вашей грации…

— Не спорь. Оденешь эти босоножки. Заодно научишься наконец носить приличную обувь, — отрезала тетушка Лиссэ. Я вздохнула, но послушно запаковала серебристое чудо обратно в коробку.

— Это все? — уточнил князь, оглядывая стол.

— Да, — кивнула эльфийка. — Конечно, камень стоит гораздо дороже, учитывая, что одеяла я просто одолжила…

— Мой клан вполне может позволить себе подобную сделку. Камнем больше, камнем меньше, — равнодушно пожал плечами Максимилиан. И поднял на Лиссэ глаза сияющего, колдовского оттенка. Куда там несчастному сапфиру… — К тому же будет повод наведаться в Кентал Савал… Как-нибудь потом.

Эльфийка усмехнулась, тряхнув сережками.

— В таком случае, ровной дороги, князь. И до встречи…

 

Глава 7

— Попробуй еще раз.

Подтянуться. Поставить ногу. Поднять руку. Зацепиться. Подтянуться. Поста…

Ай, мама!

Укоризненный вздох.

— Попытайся еще раз, малыш. У тебя обязательно получится.

Я с трудом поднялась на ноги, отряхивая доспехи, и осмотрела склон, который мне предстояло штурмовать. Ямки и выбоины, с земли казавшиеся такими удобными, на деле представляли собой ловушки для начинающих альпинистов, особенно таких слабых и растяпистых, как я. Более того, в расщелинах встречались острые сколы, и если бы не перчатки, я давно бы уже стерла руки до крови.

Но я буду не я, если пожалуюсь этому мерзкому вампиру!

Впрочем, вампир не собирался дожидаться, когда я наконец пожалуюсь.

— Не хочу тебя расстраивать, малыш, но альпинист из тебя никакой. Даже когда ты прибегаешь к помощи магии, — задумчиво заметил Максимилиан. — Если так будет продолжаться, мы у подножья заночуем.

— Ну и хорошо, — ворчливо отозвалась я, тщательно копируя интонации тетушки Лиссэ. — Говорят, в горах воздух целебный. Всю дурь из головы раз и навсегда вышибает.

— Это если удастся сохранить голову на плечах, — усмехнулся вампир. — А с твоими скалолазными навыками… — он развел руками.

Я вперила взгляд в землю.

— И что ты предлагаешь?

— То же, что и самого начала, — терпеливо откликнулся князь. — Свою спину в качестве средства передвижения.

— А если я случайно разожму руки?

— То случайно упадешь. Малыш, не говори глупостей, — он поморщился. — Даже при самых неблагоприятных условиях я успею тебя поймать. А вот если ты полезешь самостоятельно, то я тебе этого не гарантирую.

Я уныло уставилась на неприступные склоны.

Сутки. Как минимум сутки перехода… будем говорить прямо: висения… за спиной у князя.

Благие Королевы, за что же вы меня так?

— За дело, — ехидно подначил вампир. — Нечего было помогать мерзопакостному нелюдю. Посмотрим, что еще в замке начнется… Ладно, залезай.

А что мне еще оставалось делать?

Как выяснилось позже, скалолазание — дело нетрудное, но утомительное. Руки там затекают, ноги, в сон клонит… Укачивает еще, когда всякие князья принимаются играть с гравитацией.

Это если вы болтаетесь за чьей-то спиной, как туристический рюкзак. Что чувствует при этом сам «турист», остается загадкой.

— О чем задумалась? — просто поинтересовался князь, осторожно карабкаясь по карнизу. На то, что простиралось внизу, я старалась не смотреть.

— О тебе, — честно ответила я. — А то ты не знаешь…

Максимилиан мило улыбнулся, вонзая когти в прочный камень.

— Знаю, конечно. Можешь считать это попыткой завести светскую беседу.

Я рассмеялась.

— Чтобы завести светскую беседу, нужен свет. А у нас тут — пародия на высшее общество.

— Не скажи, — покачал головой князь. — Когда-то я всерьез увлекался всеми этими аристократическими штучками… И вообще, у меня титул.

— У меня тоже, — хихикнула я. — Леди седьмого ранга общей сферы. А ты правда вел себя, как аристократ? Я имею в виду, манеры, речь, балы, дуэли…

— Дуэлей и балов — до чертиков, — сознался Ксиль. — Особенно дуэлей. Насчет манер — не знаю, Тантаэ мне всегда говорил, что в лучшем случае это можно было обозвать «эксцентричность».

— А в худшем? — заинтересовалась я.

— А в худшем случае он вспоминал такие слова, какие отпрыску древнего и славного рода знать, вообще-то не положено… — прыснул вампир. И, отвлекшись, соскользнул на предыдущий выступ. — Ай, черт…

Я взвизгнула, впиваясь ногтями в шею. Максимилиан захрипел и одним рывком преодолел злосчастный карниз.

— Больше так не делай, — попросила я, придя в себя.

— Не буду. Если ты не будешь меня отвлекать.

— Могу и помолчать, — обиделась я. Как будто я виновата…

— Не надо молчать, — улыбнулся Максимилиан. — Я имел в виду, что лучше я буду слушать, а ты — рассказывать. Раз уж наоборот не получается.

— А о чем? — растерялась я.

— Например, о твоей жизни в эльфийских пределах, — предложил князь, искоса кидая хитрый взгляд. — О друзьях, о семье… О друзьях семьи.

— Ты о Дариэле, что ли? — смутилась я.

— Можно и о Дариэле, — согласился вампир. — Если больше не о чем. Ты часто гостила в Кентал Савал?

— Каждое лето, — вздохнула я. — Сначала мама стеснялась оставлять нас у Дэйри, забирала каждый вечер домой. А потом он ее уломал. Мол, зачем все время мотаться, детей беспокоить, ах, что вы, вы меня ничуточку не стесните… и все в таком же духе. И сначала мы остались у него на неделю, потом на месяц… Мама заезжала раз в пару дней, обедала с нами и снова отправлялась в лабораторию.

— Вы не скучали по ней?

— Скучали. Но потом опять-таки привыкли. В конце лета даже не хотелось уезжать…

— И что вы делали целыми днями? Скитались по лесам или третировали бедных пациентов господина целителя? — заинтересовался Максимилиан. Зрачки у него при этом подозрительно расширились, выдавая глубокую заинтересованность. С чего бы такое внимание?

— Третировать больных нам не давали. Дариэль за этим внимательно следил. Его лаборатория и кабинет были на другом этаже. Да и там редко кто задерживался больше, чем на день… С утра мы были предоставлены сами себе. Дариэль вставал очень рано и уходил в лабораторию. Занимался исследованиями или готовил зелья.

— Постой, — перебил меня князь. — Он же целитель, а не травник. При чем тут зелья?

— Дэйри считает, что при лечении больного любые средства хороши. Магия, сила, зелья, даже антибиотики из человеческих аптек. У него, между прочим, три медицинских диплома. Ну, только в этом веке, — смутилась я, вспомнив пыльную коробку с бумажками на разных языках, в основном на латыни, куда я частенько совала нос в отсутствие хозяина.

Услышав про дипломы, вампир рассмеялся.

— Как же он умудрился проучиться двадцать лет в медицинском институте и не засветиться?

Я хмыкнула.

— Как-то умудрился. Не зря же он так любит джинсы и кепочки.

— Представляю себе, эльф в джинсах! — фыркнул вампир.

— Он и в джинсах неплохо выглядит, — возразила я.

— Лучше меня? — хитро сощурился князь.

— Ну что ты все время на себя разговор переводишь?! — искренне возмутилась я. — Не знаю. Вы оба красивые. И вообще, я не воспринимаю Дариэля… в таком ключе.

— А говорила, что любишь, — поддразнил меня князь.

— Ну, это когда было, — замялась я. — С тех пор уже сто лет прошло. Образно выражаясь, — быстро добавила я, глядя на расползающуюся улыбку собеседника.

— Дариэль тебя учил чему-нибудь? — внезапно сменил тему Максимилиан.

Я задумалась, не зная как ответить. Учил, конечно. И магии, и алхимии, и как «держать» больного. Вот только ученица попалась бестолковая…

— Не такая уж бестолковая, — вампир снова бесцеремонно залез в мои мысли.

— Хорошо бы, — вздохнула я. — Хэл младше меня на два года, а умеет в десять раз больше. Курсовую по некромантии недавно защитил…

— Твой брат — некромант? — поразился Максимилиан.

— А что здесь такого? — мигом ощетинилась я. Видимо, сказался большой опыт перепалок с эльфами на эту же тему. — К твоему сведению, некромантия — довольно мирная наука.

— Это не некроманты, случайно, развязали первую войну? — ехидно поинтересовался Максимилиан. Камни крошились под когтями, но вампир всякий раз успевал перескочить на следующий выступ. — Или я что-то путаю?

— Путаешь, — спокойно отозвалась я. — Первую войну начали религиозные фанатики, почитающие Вечный свет, когда вторая волна демонов затопила западные леса.

— Интересуешься историей? — уже спокойнее осведомился вампир. Хорошо хоть спорить не стал. Обычно шакаи-ар во всем винят эльфов и слышать не хотят ни о каком нашествии на исконные земли остроухих.

— Не то что бы интересуюсь… — уклончиво пробормотала я. — Слышала кое-что…что-то…

— …Что это? — восторженно спрашиваю я своего проводника, дергая его за кончик длиннющей косы. Дариэль как бы невзначай перекидывает косу через плечо и внимательно оглядывает окрестности, не торопясь с ответом. А вокруг есть на что посмотреть.

Величественные колонны, когда-то подпиравшие высокие резные потолки, ныне теряются в переплетении вьюнка, густо обвивающего мраморные тела поверженных гигантов. В растрескавшихся белых валунах, рассыпанных у самого горизонта, почти на границе видимости, угадываются обломки крепостных стен. Фрагменты перекрытий, как кости, выступают из земли, заросшие травой и серым лишайником.

Лес, наступающий на погибший город.

Деревья там, где когда-то были улицы. Так давно, невообразимо давно…

Мы стоим на холме. Кентал Савал остался далеко позади. Да и не строили городов в Кентал Савал, Пределе-Осужденных-на-Изгнание. Дальнем пределе. Так что же это?

— Дэйри? — я снова дергаю его, на этот раз за рукав. Я уже совсем взрослая, мне целых двенадцать лет, но сейчас, рядом с ним, можно не думать о поведении и надлежащих манерах. Если, конечно, тетушка Лиссэ не оттачивает на нас свои шпионские навыки. Да только откуда ей взяться здесь… а где это здесь, собственно? — Дэйри, не уходи в себя!

Эльф проворачивает кепку козырьком назад, потом и вовсе снимает, небрежно запихивая ее в карман. Длинная косая челка падает на лицо, и целитель заправляет ее за ухо.

Мне нравится наблюдать за ним. Я знаю про него все. На шнурке, который уходит за ворот черной майки, болтается янтарный медальон в виде лисьей мордочки с хитро прищуренным глазом. Ногти на руках всегда коротко острижены, чтобы не мешаться при диагностике. Пальцы сильные, тонкие, а на кончиках ровная гладкая кожа без всякого рисунка — следствие постоянных опытов с едкими веществами. Он постоянно с чем-то возится в лаборатории и не всегда бывает аккуратен. Отсюда мне не видно, но я знаю, что над левой коленкой на джинсах большая дырка, прожженная кислотой. Нога давно зажила, а ткань все еще хранит след.

Он любит кофе и мороженое.

В его комнате на полу, около кровати, всегда стопка книг. Верхняя раскрыта и лежит обложкой вверх — он не любит закладки, но очень любит читать.

А еще он любит рассказывать истории. Почему же сейчас он молчит?

Я оглядываюсь на целителя в последний раз и решительно спускаюсь вниз, к развалинам. Дариэль неторопливо идет за мной, не вмешиваясь.

Внизу колонны кажутся раз в десять больше, чем с холма. Перешагивая через выступающие из травы обломки, я направляюсь к высокой арке — единственному целому сооружению на многие мили вокруг. Когда подхожу ближе, становится очевидно, что раньше эта арка была раза в три выше, но за долгие века ушла в землю. Это пугает — медленная смерть камня на фоне агрессивно-наступательной жизни леса.

Зато теперь я могу увидеть полустершиеся руны, вьющиеся по белому мрамору.

Kaen… Kaenntol… Ka…

— Kaenntoh al'le-Nattie'e, — негромко подсказывает Дариэль. — Кентал Наттэй. Темные пределы.

Я сдавленно охаю. На этот раз не от восхищения, а от острого приступа страха.

Проклятый город!

Я отшатываюсь, словно растрескавшийся мрамор может укусить. Еще шаг — я уперлась спиной в стоящего позади эльфа. Дариэль осторожно придерживает меня за плечи, успокаивая. Я скашиваю глаза и вижу, что он улыбается.

— Ты чего? — я выворачиваюсь из рук и мстительно наматываю толстую золотистую косу на руку. Передразнивая меня, Дариэль проделывает то же самое с моей куцей косичкой.

— А ты чего? — ехидно спрашивает целитель. — Испугалась?

Я смущенно киваю. Оставленная без внимания, коса разматывается и соскальзывает с руки.

— А я люблю здесь бывать, — внезапно признается он. — Здесь всегда тихо. Спокойно.

— Как на кладбище, — мрачно подсказываю я. Дариэль снова смеется.

— А это и есть кладбище. Кладбище надежд. В некотором роде… — и сразу же, без перехода: — А хочешь, я расскажу тебе сказку? Про Темные времена?

Я радостно киваю и усаживаюсь на белый обломок.

— Давным-давно, — протяжно начинает целитель, — жили-были эльфы. Тогда, конечно, они не называли себя эльфами, но не важно. Главное, что они жили, и не где-нибудь, а в далеких северных лесах. Эльфийские пределы простирались от гор и до самого моря. Людей тогда и в помине не было, разве что их далекие предки, похожие, скорее, на зверей, бродили по равнинам. Зато в горах жили…

— Гномы! — радостно подхватываю я.

— Нет, не гномы, — смеется эльф. — Гномов не бывает. И не было никогда. А в горах жили шакаи-ар — совсем еще молодой народ, всего несколько сотен тысяч лет. Откуда они взялись, точно никто не знал. Но поговаривали, особенно по вечерам, когда огонь так загадочно потрескивает в очаге, что они произошли от демонов-изгнанников с нижнего плана. Будто бы эти демоны пришли из нижнего мира, почти бесплотные, неощутимые, словом — крылатые духи, но увидели эльфов и стали подражать Первому народу. И все было бы хорошо, но от демонических привычек трудно избавиться. Особенно от одной — поглощать кровь, чтобы насытиться. Нападения случались редко, смертельных исходов почти не было, но все же эльфы боялись.

А страх провоцирует.

Когда на эльфийских землях начали появляться поселения шакаи-ар, прошел слух, что переселенцы подготавливают почву для третьего вторжения демонов. Последнего. Служители в храмах говорили о страшной опасности, реках крови и шакаи-ар, похищающих эльфов ради пропитания.

И эльфы не выдержали.

Несколько поселений пришельцев сровняли с землей за одну-единственную ночь.

Шакаи-ар не бросили соплеменников и бурей обрушились на леса.

В ответ Повелитель собрал армию и повел ее в горы — мстить. Из всех, кто ушел в горы, не вернулся никто. Зато яростной волной хлынули шакаи-ар…

Война была долгой и кровопролитной. Эльфы отступали все дальше к югу, прочь от гор, несущих смерть. Магия была бессильна против пришельцев, а раны от стрел и мечей затягивались прямо на глазах. Этот противник был нам не по зубам. А мы ему — на один зуб. Точнее, на четыре. Четыре острых клыка.

К сожалению, эльфы поняли это, только когда отступать было уже некуда. Позади был лишь безбрежный океан, горький, как слезы, соленый, как кровь. И в одну из ночей сын Повелителя, лишь недавно унаследовавший этот титул, сбежал из лагеря и отправился в леса. Он искал старейшин шакаи-ар, чтобы любой ценой вымолить пощаду для своего народа.

Он скитался по лесам несколько ночей, пытаясь найти хоть кого-нибудь. Но все впустую. Лишь на пятую ночь крылатая тень, на мгновение закрыв луну, опустилась перед ним на землю. Юный Повелитель со всех ног бросился к вампиру.

«Проведи меня к вашим старейшинам».

«Зачем это тебе?»

«Я хочу просить о мире для моего народа».

«Твое слово будет услышано. Жди», — пожал плечами вампир, растворяясь во тьме.

На следующую же ночь все до единого шакаи-ар вернулись в северные леса. Не было ни выкупа, ни угнетения побежденных. Война пролетела, как страшный сон, оставив осиротевшие семьи и разрушенные города.

Эльфы так и не рискнули вернуться на родину, под сень смертоносных гор. Остались южнее, постепенно восстанавливая покинутые города. И никогда не заходили за невидимую черту, которую когда-то невольно провел Повелитель. За развалины города, темного, ночного, где была остановлена война.

И вот мы здесь. В том самом городе. И что же мы видим вокруг?

Ничего.

Белый камень и темная зелень — все, что осталось от Кентал Наттэй, Темных пределов.

Мы стоим под аркой и смотрим на долину. Сказка закончилась. Нечего добавить. Внезапно Дариэль оборачивается и произносит:

— Я люблю бывать здесь. Иногда мне кажется, что этот город носит твое имя. Кентал Наттэй, Найта, Нэй…

— Нэй!

Резкий оклик вампира выбил меня из водоворота воспоминаний. Я недовольно подняла голову:

— Чего тебе?

— Ты что, задремала? — засмеялся вампир. И резко оборвал смех, как будто надоедливую нить. — В твоих воспоминаниях он выглядит… по-другому.

Голос его звучал задумчиво.

— Кто? — искренне удивилась я.

— Дариэль. Эльфийский целитель.

Ни следа эмоций. Только каменные ручейки шуршат, скатываясь вниз по склону.

— Разве ты с ним знаком? — поразилась я. Не припомню, чтобы Максимилиан упоминал о чем-то подобном.

— Не совсем… — протянул князь. — Просто я видел его отражение… В чужих мыслях. Очень давно.

— И каким он был? — я жадно подалась вперед, пытаясь заглянуть вампиру в глаза. Дариэль и шакаи-ар… Кто бы мог подумать! Ничего общего. Он же их ненавидит!

— В его воспоминаниях он был смертью, — малопонятно пояснил вампир. — Так что не так уж ты неправа, когда рассуждаешь о пропасти между нами и… ими.

— Дариэль не может убивать, — уверенно провозгласила я. — Он целитель. Я знаю. Его кодекс и честь… — я запуталась в словах и встряхнула волосами, отгоняя лишние мысли. — Я не знаю, как объяснить, но он точно не может быть какой-то там смертью.

Князь ничего не ответил. Повисло липкое, неприятное молчание. Когда я уже расслабилась и решила, что разговор окончен, Максимилиан вдруг проронил невпопад:

— Он вовсе не говорил ничего подобного. Это просто какая-то эльфийская чушь.

— О ком это ты? — насторожилась я. От князя можно было ожидать чего угодно.

— Об отце. Я вспомнил. Он ничего не говорил тогда про услышанные слова. Чушь эльфийская. Он просто поколотил этого эльфа и сказал: «А раньше не мог извиниться, придурок?»

— Постой… Ты хочешь сказать, что это твой отец прекратил войну? — вскинулась я, не веря своим ушам. — Но ведь тогда ему было бы сейчас…

— Я не знаю, сколько ему было бы сейчас, — ехидно отозвался Максимилиан, — но когда я родился, он уже давно разменял первую сотню.

— Сто тысяч лет… — ошарашено пробормотала я. Но осознать всю громаду этой цифры так и не сумела.

Гора содрогнулась, порождая глухой скрежещущий рокот. Максимилиан на мгновение застыл, вывернув голову под немыслимым углом, вглядываясь в серую громаду над головой.

Каменные ручейки змейками побежали вниз, срывая с места все новые пласты.

— Обвал… — испуганно прошептала я. Максимилиан сдавленно чертыхнулся и рванулся вбок.

Каменные склоны смазались в неразличимое пятно. Я вцепилась князю в плечи, пальцы словно судорогой свело. То, что он сейчас делал… Так не бывает. Никто не может так ломать законы физики. Можно отменить гравитацию, но не направить ее в другую сторону. А князь именно это и делал. Прыжки по склону, в сторону и вверх одновременно, поток камней, перемешанных со льдом и прессованным снегом, вдруг срывается со скалы, течет перпендикулярно поверхности, огибая хрупкую фигуру, затянутую в черное…

И я посреди этого безумия, болтаюсь на шее у чокнутого вампира. Ой, мамочки…

Максимилиан цепляется за выступ, но промахивается, и мы летим кувырком, куда-то вверх, проваливаемся в черный зев расщелины. Прямо в воздухе князь умудряется сдернуть меня со спины и сгрести в охапку, но этого мало. Кубарем по неровному дну, по известковым наростам, сверху сыплются куски льда и течет грязная вода. Князь попадает ногой в щель и инстинктивно выпускает меня из рук.

Известковая колонна вырастает на моем пути так же неожиданно, как памятная ель.

Тупая боль в затылке.

Занавес.

Холодно. Первое, что я понимаю, — мне холодно. Очень. Но через пару секунд сознание заполняет тягучая, пульсирующая боль, поселившаяся где-то у основания черепа. Усугубляя мои страдания, усталый голос отчаянно повторяет одно и то же:

— Ну очнись же ты наконец… Я знаю, тебе больно, но попробуй открыть глаза. Я не смогу тебе помочь, если ты будешь без сознания. Пожалуйста, малыш, открой глаза…

— Заткнись.

— Найта! — радостно вскинулся вампир. Я застонала. Максимилиан аккуратно пристроил мою многострадальную голову себе на колени, прижал пальцы к вискам. В окружающем холоде его прикосновение обжигало, как угли. Я нерешительно подняла веки, оглядываясь вокруг.

Расщелина освещалась тусклым белым шаром, в котором я мгновенно признала один из подсунутых тетушкой Лиссэ амулетов. Вокруг нас образовалась «мертвая» зона — серые камни, талая вода, но уже в паре метров густой серебристый иней превращал пещеру в сказочный дворец. Из проема наверху свисала ледяная гирлянда из застывших камней и ледяного крошева. Как будто язык лавины, провалившись в щель, мгновенно смерзся в цельную массу.

— Ксиль… Что произошло?

— Лежи, я почти закончил. Вот так. Хорошо. Можешь вставать, — вампир подцепил меня под мышки и рывком усадил на расстеленное рядом одеяло. — Лавина сошла, вот что произошло. И, сдается мне, это вовсе не случайность.

— Я не про лавину спрашиваю… — иней на стенах переливался, как алмазная крошка. — Я об… этом.

— Не знаю, — покаялся Максимилиан. — Просто в какой-то момент температура начала резко снижаться. Ты в это время была без сознания, пришлось выкручиваться самому. Я установил что-то вроде вакуумной прослойки между слоями воздуха, чтобы изолировать часть пещеры. Только вот эффект оказался временный, — он вздохнул, оглядываясь на четкую границу, отделяющую темный камень от ледяной пещеры. — Сейчас внутри купола примерно минус двадцать, и постоянно холодает. Боюсь даже думать о том, что творится снаружи.

— Да уж, — я зябко передернула плечами. Доспехи надежно изолировали тело от холода, но лицо пощипывало от мороза. — Как будем выбираться?

— Никак, — князь пожал плечами. — Неподвижно я еще смогу переждать холод, но если попытаюсь идти, то мигом рассыплюсь на кусочки. Либо истрачу всю энергию подчистую, переводя ее в тепло. Что же касается тебя…

— Можешь не продолжать, — мрачно откликнулась я. — Замерзну насмерть через пару секунд после обрушения купола. Надеюсь, что утром станет потеплее.

— По логике, если это началось после заката, то и закончится должно с рассветом, — согласился вампир. И иронично добавил: — Надеюсь, что ведьмы при создании ловушек руководствовались обычной, а не женской логикой…

Я тихонько прыснула в кулак.

— В этом случае правильнее говорить о человеческой и ведьминской логике, если уж на то пошло. В любом случае, мы можем только ждать.

— Тогда предлагаю подвесить кокон и закутаться в одеяла, — хмыкнул князь. — Вряд ли моя «стенка» продержится больше часа.

Привычно свалив на вампира обязанности по установке кокона, я начала рыться в рюкзаке в поисках остальных одеял. Максимилиан тем временем натягивал полотно между известковыми колоннами, стараясь не выходить за пределы оттаявшего пятна. Кокон еле-еле поместился между сталагмитами. Я прикинула, что спать на этот раз будет тесновато. Особенно с учетом толщины одеял.

— Забирайся.

Максимилиан кивнул на выстеленное лерейским мехом полотно. Я не заставила себя ждать и с удовольствием зарылась в мягкие серебристые волны. Через некоторое время убежище покачнулось, принимая в себя тяжесть еще одного тела. Зашуршал полог, отсекая последние капельки света.

— Хороших снов, Ксиль, — вяло пробормотала я. Теплые пушистые одеяла действовали усыпляюще.

Вампир чуть слышно хмыкнул.

— Чего? — я обиженно толкнула его в бок.

— Интересно, что ты учудишь на этот раз.

— Опять ты за старое, — возмутилась я, радуясь, что за одеялами не видно пламенеющих щек. — Можно подумать, мне когда-то снилось что-нибудь неприличное.

Мое последнее высказывание изрядно повеселило князя. Отсмеявшись, он обхватил меня поверх одеяла и заговорщически прошептал над ухом:

— Ну, это можно и спровоцировать…

— Да ну тебя!

Пылая праведным гневом, я пихнула вампира локтем, выпутываясь из объятий. Князь никак не отреагировал на мою самооборону, продолжая развивать тему интересных снов.

«Ах, так! Вот тебе!»

Я мстительно уколола вампира энергетическим разрядом, совсем слабым, скорее для очистки совести. Вот только я забыла, что действие происходит отнюдь не на твердой земле.

Разряд, предназначавшийся князю, легко просочился сквозь кокон и ударил в один из сталагмитов. Слабенького толчка хватило, чтобы заледеневший известняк рассыпался на кусочки, и кокон повис на одной ленте.

Упав вниз на что-то мягкое, я замерла. Моих скудных мозгов вполне хватило на осознание того факта, что без лерейского меха я долго не протяну и потому вставать и искать кокон мне резко противопоказано. Кое-как подоткнув края, я собралась с духом и позвала:

— Максимилиан! Ты в порядке?

Тишина в ответ. И тут с запоздалым ужасом я поняла, что меховая подстилка подо мной несколько толще, чем обычное одеяло. А князь до сих пор не издал ни звука. Даже не выругался, как обычно. А это значит, что…

— Максимилиан!

«Тише, малыш. Я в порядке. Пока».

— Подожди, я сейчас! Наложу какое-нибудь заклинание, и притяну тебя под одеяло!

На этот раз ответ пришел с опозданием. Ментальный образ получился смазанным, как будто сквозь сон.

«Не надо… Не рискуй. Я справлюсь… наверное… Просто говори со мной…»

— О чем говорить? — горло словно спазмом сдавило. Ну почему, почему из-за моей глупости…

«Просто говори…»

Мягкая, успокаивающая волна накатила, наполняя холод ощущением присутствия. Ох, Ксиль…

— Я не знаю, о чем говорить… Хочешь, я расскажу какую-нибудь легенду? Я их много знаю… То есть раньше знала… Максимилиан, прости пожалуйста, я не хотела… Я же не знала… — всхлипывая, я отчаянно пыталась вспомнить хоть какую-нибудь историю. На память некстати пришло лицо Дариэля, зловеще подсвеченное красноватым огоньком свечи. Губы невольно растянулись в улыбке, предваряющей до боли знакомые слова.

— Давным-давно на самой окраине леса жил эльф. И не простой, а целитель. И была у него большая-пребольшая лаборатория. И однажды одна девочка решила без спросу забраться в эту лабораторию, чтобы посмотреть, чем он там так подолгу занимается…

…Но Повелитель отказался платить ювелиру за работу и вместо этого приказал бросить его в тюрьму…

…эльфы очень боялись проклятого места и решили завалить вход камнями…

…однажды…

…однажды…

Голос давно охрип, но я упрямо продолжала вспоминать историю за историей. Максимилиан почти ничего не говорил, но изредка на меня накатывала знакомая волна тепла и благодарности.

В последний раз это было вечность назад.

Я замолчала, переводя дух, стараясь не думать о том, что вампир мог и не пережить ледяной ад. Воцарившуюся тишину нарушал только мерный звук падающих капель воды.

Воды?!

Не помня себя от радости, я вскочила на ноги, выпутываясь из одеяла. Отброшенный мех осел неряшливой кучей.

Серебряная пещера оттаяла, превратившись в грязно-серую расщелину с мутными лужами на неровном полу. Сказочная лестница-лавина по капле стекала вниз. Сквозь дырку в потолке пробивался серый утренний свет. Неровное темное пятно под обломками сталагмита… Ох, Максимилиан!

На затекших ногах я в две секунды преодолела разделяющее нас расстояние и опустилась рядом. Магией смела с темной одежды известковую крошку, медля прикоснуться к нему. Нет, так не пойдет… Я осторожно сомкнула пальцы на бледной кисти. Холодной, о боги, такой холодной…

— Максимилиан… — я неловко отвела с лица спутанные темные пряди. — Ты меня слышишь?

Бесконечно долгую секунду ничего не происходило, а потом ресницы дрогнули, а губы изогнулись в намеке на улыбку.

— В той сказке… что ты мне рассказывала последней… — шепот был таким тихим, что я невольно склонилась к лицу вампира. — Заколдованного принца спас поцелуй… Как ты думаешь, у нас получится?

Сердце предательски кольнуло. Мерзкий, подлый… вампир. Ишь, лежит, полумертвый, грязный, мокрый, ресницы склеились, на коже серые подтеки, а ведь находит в себе силы ехидно коситься и… Ну прекрати же ты улыбаться, наконец!

С трудом сдерживая слезы, я наклонилась к бледным губам.

Я ненавижу тебя, Максимилиан. Не-на-ви-жу. И убери от меня свои руки… Ksie'il… Ледышка…

— Ну не плачь, малыш… — он наконец отстранился, заглядывая мне в лицо. В раскосых темно-синих глазах плясала безуминка. — Все хорошо, правда?

— Чтоб я еще хоть раз… — я с облегчением уткнулась ему в плечо, чувствуя, как он робко поглаживает меня по голове — …чтоб я еще хоть раз рассказала тебе какую-нибудь сказку…

На секунду он замер, и я тоже. А потом пещеру сотряс истерический хохот одного ненормального вампира и сумасшедшей ведьмы.

— Это просто стресс, — пояснила я, скорее, себе, поднимаясь на ноги и утирая слезы.

Максимилиан сочувственно поглядел на меня, но промолчал, принимаясь собирать разбросанные по пещере одеяла. Я заметила, что он двигается несколько скованно, как будто от сильной боли.

— Как себя чувствуешь? — вопрос прозвучал несколько издевательски. Вампир бросил на меня косой взгляд и тяжко вздохнул.

— Не лучшим образом. Слишком много приходится регенерировать. Ладно, пройдет, и не такое бывало… — пушистые свертки один за другим исчезали в недрах рюкзака.

— Ты поранился, когда падал?

— Нет, — хмуро откликнулся князь. — Переломы я заживляю достаточно быстро, да и заработать их сложно. Здесь дело в другом. Очень много повреждений на клеточном уровне. Тепловое воздействие регенов вступило в конфликт с аномально низкой температурой… Из-за побочных эффектов две трети клеток попросту отмерли.

Я поперхнулась.

— Как ты вообще ходишь… после такого?

— С трудом, — усмехнулся Максимилиан. Глядя на мою испуганную физиономию, добавил: — На самом деле, меня очень сложно убить. И к боли я тоже привык. Гораздо сложнее было выдержать все это… психологически, — он нервным жестом откинул волосы с лица. — Как будто погружаешься в анабиоз. Начисто отрезает все ощущения. Остаются только ментальные. Хочется сделать хоть что-нибудь, чтобы доказать себе, что ты жив. А двигаться нельзя. В таком состоянии тело становится несколько хрупким… А осколки не умеют регенерировать.

Я содрогнулась, представив себя на месте вампира.

— Если бы я не начала толкаться… — я покаянно опустила голову. Максимилиан послал мне беспечную улыбку:

— Брось. Я сам виноват. Сначала начал приставать, а потом не сумел сгруппироваться при падении. И вообще, все живы, все целы, так о чем речь? Ладно, вставай, пойдем.

— А завтрак? — обиженно возопила я.

— Потерпишь до Замка-на-Холмах. А то мне что-то не хочется здесь задерживаться.

Впервые за утро я была с ним полностью согласна.

Путь до портала занял не так уж много времени. Через какой-то час Максимилиан вполне оправился от ледяного приключения и так резво заскакал по горам, что я едва удерживалась на его спине. Впрочем, я не жаловалась — все лучше, чем самой карабкаться по неприветливым склонам. Да и голодный желудок напоминал о себе все чаще. Князю, видимо, тоже не терпелось побыстрее попасть в Королевский замок. Поэтому, едва завидев вдалеке голубоватое сияние арки, мы, не сговариваясь, рванули к ней с одинаковыми идиотски радостными воплями. Только у грани Максимилиан затормозил и, смущенно кашлянув, попытался кое-как оправить безнадежно испачканную одежду. Оглянулся на меня, нерешительно протянул руку…

Испытания окончены?

Кто знает…

Я сжала протянутую ладонь и смело шагнула в искрящийся проем арки.

Здесь заканчивается история,

записанная в Чёрной тетради.

 

Глава 1

Королевский замок.

Каждый, кто хоть раз соприкоснулся с изнанкой мира, знает это название. Резиденция самых могущественных ведьм, место, которого просто не может быть… Однако оно существует, вопреки всем физическим и магическим законам. Многие мечтают здесь оказаться, но двери Замка открыты не для всех. Кроме дипломатических представительств различных рас, включая Земства перевертышей и исключая шакарские Кланы, в Холмах могут находиться только личные гости Королев, реже — члены их семей.

И совершенно особая каста — Искатели.

Собственно, в эту касту могут входить представители самых разных слоев общества, как магического, так и обычного. Ученые, барды, сказители, алхимики, историки зачастую соседствуют с наемными убийцами, ворами, религиозными фанатиками и просто сумасшедшими. Попадают сюда тоже по-разному. Кто-то в один прекрасный день получает приглашение, кто-то проваливается в нестабильный портал, кого-то притаскивает очередная влюбленная ведьмочка… Объединяет всех только одно — поиск себя. Вдохновение. Смысл жизни… или новая жизнь. Здесь, в самом сердце иного мира, возможно все.

А правят всем этим безумием Королевы. Эстаминиэль.

Никто не знает, сколько их точно. Поговаривают, что по одной Королеве на каждую стихию. Вода, огонь, земля, воздух, составляющие тетраграмму. Сферы жизни и смерти — Луч. Девять сестер Иллюзиона. Триграмма времени. Триграмма искусств — Поющая, Танцующая и Творящая. Двуликая из сферы души. Эмиссары хаоса и порядка. Эстаминиэли тьмы и света… Впрочем, с последними я поторопилась. Давно, очень давно в мире не рождалось ведьм, связанных с тьмой или светом.

Пожалуй, с Первой войны.

Тогда, в Смутные времена, встретить эстиль или эстаминиэль можно было гораздо чаще. Ведьмы рождались реже, но сильных среди них было больше. Сейчас сила словно растворилась на многих и многих носителях. Почти в каждой четвертой человеческой семье рождается способная пробудиться ведьма. Но немногие поднимутся выше седьмого уровня. Такие уникумы, как Феникс или Этна — редкость. Поэтому почти все королевы были рождены в старые времена.

Что же касается самого Замка… К слову сказать, на замок как таковой он совсем не похож. Скорее, это город-крепость. Да и от холмов за тысячи лет остались одни воспоминания. Замком-на-Холмах резиденцию Королев называют лишь по старой привычке. Здесь многое подчинено традициям… В том числе и прием гостей.

Н-да.

Нас с Северным князем не стали долго мариновать у ворот, почти сразу впустили внутрь… и развели по разным комнатам. В провожатые мне досталась презабавная пара — брат и сестра, барды из касты Искателей. Элани и Эдгар. Она — молодая женщина лет двадцати, ему — под сорок. Оба рыжие, кареглазые, невысокие, только у Элани волосы длинные, а Эдгар носит аккуратное каре.

— Куда мы идем? — поинтересовалась я, едва удалось вклиниться в поток красноречия бардов.

— В гостевые апартаменты, куда же еще? А через пару часов представим тебя Королевам. — удивилась Элани. — Только отдохнешь сначала, приведешь себя в порядок…

— Я не устала… — запротестовала было я, но девушка продолжила, как ни в чем ни бывало.

— … поешь, наконец. Ты, кажется, голодная?

— Есть немного, — со вздохом согласилась я. И невольно поежилась. С тех пор, как князя увели в неизвестном направлении, я чувствовала себя неловко. Прошедшие дни сблизили нас больше, чем мне хотелось бы. Постоянное эмпатическое соприкосновение, которое так раздражало, а порой и пугало, исчезло, оставив после себя пустоту. Видимо, все эти мысли ясно отразились у меня на лице, потому что провожатые стали странно на меня посматривать. Чтобы не затягивать паузу, я спросила:

— Кстати, что вы понимаете под «привести себя в порядок»? По-моему, я и так неплохо выгляжу…

Элани переглянулась с братом и рассмеялась.

— Для похода, может, и неплохо. Но в Замке свои правила.

— Например, женщины, если только они не причисляют себя к воительницам, обязаны носить платья. Или, на худой конец, юбки, — подхватил Эдгар. — У тебя есть платье?

Я неопределенно пожала плечами.

— Кажется, нет. Хотя постойте, — я сморщила лоб. — Тетушка вроде что-то говорила о «подобающем наряде для визита в Замок-на-Холмах». Он у меня в рюкзаке.

— Но ты не уверена? — дотошно уточнил Эдгар. Я покачала головой. — Тогда я загляну в Мастерские, может, там есть что-нибудь на твой рост, — удовлетворенно добавил он. А Элани радостно подхватила:

— А мы пока пообедаем и посмотрим, что же дала тебе твоя любезная тетушка. Правда, Найта?

Мне оставалось только кивнуть.

Эдгар быстро скрылся в переплетении узких мощеных улочек, а Элани потащила меня к странному особняку, напоминающему, скорее, небольшой замок.

— Нам сюда, Найта.

К счастью, нам не пришлось проходить через огромные помпезные ворота. В стене, отгораживающей особняк, имелась удобная маленькая калиточка, как раз для таких случаев. Проскользнув через черный ход, мы оказались перед основательной деревянной лестницей. Элани остановилась и приглашающе улыбнулась:

— Куда сначала? В столовую или в гостевые апартаменты?

— В столовую, — сказала я, поразмыслив. В конце концов, не убежит же от меня подарок Лиссэ. Элани бодро засеменила по коридору к большой белой двери.

К моему удивлению, столовая больше напоминала одно из тех уютных городских кафе, в которых так приятно посидеть с подружкой после школы. Невысокие потолки, деревянные стулья, небольшие столики и огромное окно, занимающее целую стену.

— Чего бы ты хотела? — поинтересовалась моя провожатая.

— Да в принципе, все равно.

— Тогда я возьму на свой вкус.

Вкус Элани, видимо, совпадал с моим. Овощное рагу с мясной подливкой было — пальчики оближешь, а уж черный кофе с корицей и маленькие шоколадные конфеты… М-м-м… Давно я так не наедалась. Наверное, с того памятного вечера, когда мы с мамой обсуждали незнакомого синеглазого вампира.

— Боюсь, я не влезу ни в какое платье, — грустно заметила я, откидываясь на стул.

— Брось, — засмеялась бард. — С твоей фигурой любое платье надеть можно.

— Это из-за корсета так кажется.

— Ну, значит и платье подберем с корсетом, — подвела итог Элани. — Пошли наверх.

В гостевой комнате нас уже поджидал Эдгар с ворохом разноцветных тканей. Даже не глядя на фасон, я сразу отложила в сторону красные и желтые вещи. Барды посмотрели на меня с удивлением и с некоторой обидой.

— Что-то не так? — поинтересовалась Элани, оглаживая алое бархатное платье, так похожее на ее собственное.

— Да нет, все в порядке, — вздохнула я. Вот уж не думала, что главной проблемой в Замке станет поиск одежды. — Просто я не ношу ярких цветов.

— Почему? — удивилась певица. — Тебе пойдет красный. Особенно хорошо будет смотреться с твоими волосами.

— Которые еще надо приводить в порядок, — проворчала я себе под нос, а вслух попыталась объяснить: — Понимаете, я никогда не одевала чего-то подобного. И в лучшем случае, буду чувствовать себя неловко. А мне ведь придется что-то рассказывать, отвечать на вопросы… И вообще… Ну не нравится мне этот цвет.

— Ну так бы сразу и сказала, — невесть чему обрадовался Эдгар. — А то — не ношу, не ношу… А раз так, мне кажется, тебе подойдет это, — он незаметно подмигнул мне, вытаскивая из-под стопки одежды короткое черное…платье?

— Ребята… — я неуверенно оглядела «тряпочку». Выглядела она… А как может выглядеть «труба» из гладкой черной ткани длиной чуть более полуметра? — А вы уверены, что это именно платье?

— А что это может быть? — искренне удивилась Элани. Я украдкой бросила взгляд на худенькую певицу. Ну да, она, наверное, на сцене и не в таком выступает.

— Юбка. Причем мини.

— Но…

— Эдгар, а не найдется чего-нибудь поскромнее? — прервала его я, прежде чем бард начал мне возражать. Элани кинула на брата испепеляющий взгляд, а потом медленно, словно извиняясь, проговорила:

— Найта… Ты только не обижайся… Мы, конечно, понимаем, что все ведьмы разные и что по виду судить не стоит… Но ты не производила впечатления такой уж скромной особы, когда прощалась со своим спутником.

— Что?.. — начала я и осеклась, чувствуя, что заливаюсь румянцем. В город мы с князем вошли в обнимку, потому что после скачек по горам и портала меня водило из стороны в сторону. Вампир так и держал меня под локоток, пока за нами не пришли провожатые. Не зная, как отблагодарить Максимилиана за заботу и, что греха таить, чувствуя вину за произошедшее ночью, я поднялась на цыпочки и чмокнула князя в щеку. Вот и все. Неужели барды подумали, что мы с Ксилем?..

— Я могу сходить за другой одеждой, — великодушно предложил Эдгар, понаблюдав за моими терзаниями. — Мне вовсе не сложно.

— Да нет, не надо, — совсем смутилась я. — Посмотрю сначала, что мне приготовила тетя.

— Давно пора, — улыбнулась Элани.

Упаковочная бумага не устояла перед тремя парами рук, и…

Ох, тетя, тетя, ну за что вы так?

— Какая красота… — выдохнула певица, теребя пальцами края эльфийского одеяния. Я же мрачно разглядывала коротенькую записку, выпавшую из злополучного свертка. Послание, выполненное изящным и таким знакомым подчерком главы дома Эльнеке, гласило:

«Если ты выберешь что-то другое, то это меня сильно обидит, Нэй. И не только меня.

Поверь, мы с Дэйри порядком измучились, выбирая тебе подарок.

С семнадцатилетием, милая!

Жаль, что не получилось встретиться раньше.

С наилучшими пожеланиями,

Лиссэ»

И Дэйр туда же. Предатель.

— Может, все-таки сначала примеришь? — опасливо предложила Элани, услышав, как отчетливо скрипнули зубы.

— Придется, — вздохнула я, рассматривая это…нечто. — Лиссэ меня со свету сживет, если узнает. А она узнает.

Я вспомнила взъерошенную эльфийку и тряхнула головой, улыбаясь. В конце концов, почему бы и нет?

Но мама меня точно убьет.

Барды перешли в другую комнату, чтобы не смущать бедную меня, заодно и захватили все лишние платья. И сейчас я стояла у небольшого зеркала, испытывая непреодолимое желание надавать тетушке по шее. Да и Дариэлю заодно. Чтоб не смел представлять меня в подобных… платьях, развратник!

Тонкая, полупрозрачная серебряная ткань. Открытые плечи и талия. Скользящее полотно обтягивает верхнюю часть бедер, а дальше разлетается невесомым «полусолнцем». Никаких излишеств, вроде вышивки или страз, только бесконечная струящаяся ткань голубовато-серебристого оттенка.

И, кстати, я не забыла упомянуть про разрез го-ораздо выше колен?

— Я же буду наступать на юбку… — пожаловалась я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— А что, она такая длинная? — из-за двери показались любопытные физиономии рыжих бардов. — Ух ты! — выпалила Элани, разглядев наконец подарок Лиссэ. — И ты еще не хотела одевать! — упрекнула меня певица.

— Зато теперь я понимаю, почему к нему прилагались такие босоножки.

— Такие — это какие? — поинтересовалась Элани. Эдгар хранил молчание, разглядывая меня несколько маньячным взглядом.

— Такие — это вот эти, — вздохнула я, кивая на обувку.

— Чудо, — умилилась бард. — Одевай.

— Что, сейчас? — удивилась я.

— Конечно, сейчас. Скоро уже идти к Эстаминиэль.

Я отметила про себя, что Элани использовала не общепринято-обезличенный титул «королевы», а его древний, эльфийский вариант. Не все с тобой так просто, Искательница…

— Мне еще волосы уложить надо. Думаете, успею?

— А зачем? — откликнулся, наконец, Эдгар. — Тебе и так ничего.

— Вот именно, что ничего, — проворчала я, застегивая босоножку. А, ладно, была не была…

— Amali veersai es'tiee… Amali!

Волосы на голове зашевелились сами собой. Я спешно зажмурилась, боясь взглянуть на результат работы заклинания. Даже не так. Не заклинания. Магической формулы.

Строго говоря, ни одна нормальная ведьма не будет пользо-ваться штучками из арсенала волшебниц. Воспринимать магию как матема-тику… Фи. Среди наших это считается почти неприличным. Но мне нравились некоторые формулы, особенно древние, запускающие энергетическую реакцию посредством звукового воздействия. Фокус был в том, что слова должны быть произнесены правильно. Малейшее отклонение — и в лучшем случае ничего не произойдет.

Что же касается ведьминских заклинаний… Ну не вызывает у меня хозяйственная магия вдохновения. А без него в плетения нитей лучше не забираться. Целее будешь.

— Здорово.

Это Элани сказала. Что ж, можно открывать глаза.

Хм… И вправду здорово.

— Вообще-то, замышлялось нечто иное… — я задумчиво подергала выпрямившуюся прядь. — Ну да и так сойдет. Идем?

Элани согласно кивнула, а Эдгар галантно приоткрыл дверь, пропуская меня. На пороге я еще раз обернулась, бросая последний взгляд в зеркало.

…Она стояла вполоборота — высокая, тонкая девушка в летящих серебряных шелках. Чернота гладких волос, косая челка занавешивает странные, слишком светлые для этого лица глаза. И слишком серьезные.

Здравствуй, незнакомка. Похоже, пришла твоя очередь действовать.

И все-таки тетушка была не права, думала я, цокая каблуками по брусчатке. То еще занятие, я вам скажу. В смысле, ходить на шпильках. Если бы я, во второй раз застряв каблуком в щели между булыжниками, не догадалась залезть в память матерей… А леди Элен очень любит шпильки… То вряд ли бы я самостоятельно дошла до дворца… То есть, прошу прощения, Дома Встреч.

По виду он не отличался от эльфийских дворцов — тех самых, построенных по одному принципу, с центральным залом и галереями. Те же белые башни, хрустальные шпили, темная зелень, увивающая стены. Но от этого здания веяло Магией. С большой буквы. Дом, где испокон веков встречались первые в своих стихиях, где совершались чудеса и принимались решения, затрагивающие оба мира, за долгие века не мог не пропитаться волшебством насквозь. И сейчас тихая, уютная магия этого места накатывала волнами, заставляя сердце то пропускать удары, то бешено колотиться.

Я глубоко вдохнула, чувствуя головокружение. Мои провожатые отстали еще на подходах к Дому, но сейчас мне было все равно. Меня признали своей, и теперь ласковое волшебство вело меня надежнее, чем самый яркий маяк.

Не чувствуя под собой ног, я влетела в зал… и замерла.

Причудливая игра света и тени, зеркала, яркая зелень на белом мраморе, солнце, пробивающееся сквозь сапфирово-синие витражи… Разноцветные огоньки то вьются стайками, то разлетаются упавшими звездами. Смех и голоса, идущие ниоткуда.

— А вот и ты, сестренка. Долго добиралась.

Я обернулась на голос, готовая преклонить перед Королевами колени…

— Зачем? — засмеялась одна из девушек. Она раскачивалась на качелях, смешно болтая ногами. Синее платье развевалось, кончики светлых волос плясали на скользкой материи. Темные, почти черные глаза. Весь облик прозрачный… неуловимый. Иллюзион, догадалась я. Эфемерат девяти отражений.

— Правила — не для равных, — мягко улыбнулась другая. Свободный белый костюм, черный меч в ножнах за спиной. Рыже-каштановые волосы стянуты в тугой узел на затылке, взгляд серых глаз ясен и тверд. — Зови меня Риан. Я Танцующая. Я буду разговаривать с посланником Кланов.

— С Максимилианом? — спросила я быстрее, чем хотелось бы. Танцующая недовольно поморщилась.

— Да. Если бы он пришел один, то давно был бы мертв.

— Но у нас мир с шакаи-ар! — вскинулась я. Мысль о том, что с Ксилем может быть что-то не так, мгновенно отрезвила меня, прогнав сладкий туман из головы. Иногда магия — это зло. Да.

— С этой тварью мы мира не заключали! — прошипела Королева, разворачиваясь на каблуках. — Да как он только посмел явиться сюда после всего, что сотворил с нашим народом!

— Постой, Риан! — я ухватила Танцующую за рукав. — Не все так просто. Вы должны его выслушать. Это важно.

Королева немного смягчилась.

— Никто не собирается его убивать. Пока. Мы соблюдаем старые правила.

— Правила?

— Если ведьма приводит гостя в Замок-на-Холмах, этот гость — неприкосновенен, — подала голос светловолосая Королева, беззаботно болтая ногами.

Так вот зачем князь взял меня с собой, подумала я. Но вслух сказала:

— Он пришел сюда не по своей воле.

— А по чьей же? — ехидно вопросила Риан. Та, вторая, чьего имени я не знала, неодобрительно покачала головой.

— Это связано с инквизицией. Но пусть лучше он сам расскажет, — добавила я. Рыжеволосая задумчиво сузила глаза.

— Инквизиция… Надеюсь, что ты ошибаешься. И, кто-нибудь, позовите наконец князя! — крикнула она в пространство.

Этот возглас словно сдернул занавес с зала. Воздух в мгновение стал прозрачным. За разноцветными огоньками проступили очертания женских фигур. Кто-то расположился на причудливых тронах, стоящих полукругом в центре зала, кто-то разлегся прямо на воздухе. Две маленькие девочки с жутковатыми пустыми глазами синхронно опустились на пол. Высокая, строгая и абсолютно седая женщина в черном закрытом платье застыла рядом с Танцующей.

В темном круге на полу вспыхнули и осыпались голубоватые искры портала. Увидев знакомую фигуру, я шагнула вперед… и замерла.

Максимилиан, которого я знала, исчез. Передо мной был Северный князь, кровавый ангел Второй войны.

Гордо выпрямленная спина. Рваные черные крылья. Гладкий шелк черных волос скользит по снежно сверкающей коже. И его глаза, в которых раньше плясали смешливые серебряные искры… Теперь в них застыл холод и древняя, темная сила.

Шакаи-ар.

Северный князь.

— Приветствую Совет.

Намек на поклон. И — резким порывом — впечатление глубокого, чуть насмешливого уважения. Дипломатия по-шакарски.

— Совет приветствует посланника.

Это Риан. Ее мелодичный голос хрустальными осколками рассыпается по залу, не порождая эха.

— Я пришел сюда как представитель Кланов. И от имени своего народа… — чуть уловимая пауза. Дрогнувшие ресницы. — … хочу предложить вам союз в Войне.

— Будет война? — Танцующая насмешливо изогнула бровь. В ответ князь усмехается. Резко, жестко.

— Война уже идет. Пока скрытая, тайная… Война провокаций. И ее цель — стравить наши народы, чтобы потом воспользоваться слабостью и ударить в спину.

— И кто же тот подлец, кто замышляет эти чудовищные вещи? — голос Риан буквально лучится ехидством. Однако князь отвечает совершенно серьезно.

— Смотрители.

По залу словно пролетел порыв ветра. Даже две девочки, безучастные ко всему, обратили на князя одинаково пустые взоры.

— Доказательства? — на этот раз ни грана эмоций.

— Пока только мои слова.

— И как же мы сможем тебе поверить? — это заговорила седая Королева. Шестым чувством понимаю, что она — из Сферы души.

Князь на мгновение ссутуливается, опускает ресницы, словно колеблясь. Но приняв решение, выпрямляется.

Глубокий, ничего не выражающий взгляд.

— Я могу дать доступ к своей памяти. Этого будет достаточно.

Риан смеется. Искренне, заразительно.

— За кого ты нас принимаешь? За богов? Смею тебя разочаровать, к Вечным мы не имеем никакого отношения! — отсмеявшись, она продолжает: — Возможно, мы и прочитаем твою память. Но сумеем ли после этого сохранить разум? Сомнительно. Лучше уж сразу коснуться крыльев.

Максимилиан отрицательно качает головой.

— Нет. Сумеете. Если одна из вас послужит зеркалом моей памяти.

Риан поджимает губы. От ее веселья не осталось и следа.

— И кто же добровольно решится на такое?

Максимилиан медленно оборачивается. Словно ищет кого-то в толпе. И внезапно оказывается, что я смотрю ему прямо в глаза.

Светловолосая Королева отступает в сторону, и все взгляды оказываются устремлены на меня. Но прежде, чем с моих губ успевает сорваться «нет», я снова слышу его:

«Малыш, я прошу тебя. Ты одна сможешь выдержать и не сойти с ума. И они поверят».

«Но…»

В синем взгляде мне чудится отчаянная мольба.

«Ты касалась моих крыльев. Ты дышала ими. Ты сможешь, я знаю. Прошу тебя…»

На память приходит безымянная гостиница приморского городка. Черный туман вырывается из сверкающей кожи.

Головокружение.

Счастье.

Безумие.

— Я согласна.

Это я сказала? Похоже на то.

До него ровно двадцать шагов. Уверенных, четких, как будто и не расплывается мир перед глазами.

Максимилиан ласково кладет руки мне на плечи, заставляя смотреть ему в глаза. Я никогда не привыкну к их синей глубине. Наверное…

Языки черного тумана касаются моего лица.

Вдох.

Это началось давно. Около двухсот лет назад. Пропал один из птенцов Северного клана. Мальчик был еще совсем молод, не больше трех веков. При первой же возможности я бросился на поиски.

Казалось, что ответ лежит на поверхности: Лакке на охоте нарвался на кого-то, кто оказался ему не по зубам. Оборотень, другой вампир, инквизитор… Ведьма, наконец. Мало ли, какая опасность может поджидать неоперившегося птенца? Каково же было мое удивление, когда я узнал, что мальчик учился охоте под наблюдением старших и исчез уже после ее удачного завершения!

По свидетельству Шеана и Тэа, его учителей, Лакке собирался спуститься к реке. Вроде бы у него там была назначена встреча, или что-то вроде того. Старшие решили, что у мальчика свидание и легко отпустили его, только попросили вернуться к рассвету.

Но Лакке не пришел ни этим утром, ни следующим.

Я внимательно обследовал оба берега, но не обнаружил ни единого следа. Даже сама аура этого места была девственно чиста. Становилось ясно: Лакке здесь не появлялся. Его либо перехватили по пути, либо… он сознательно обманул Шеана.

Бред.

Первый вариант отпадал. От города до реки не так уж далеко, так что мальчик наверняка успел бы позвать на помощь. В таком случае появлялся вопрос: что за встречу хотел скрыть от наставников юный шакаи-ар?

Вечером по городу пронеслась пугающая, нелепая новость: кто-то пытался убить главу местной общины ведьм. Эстиль защищалась… Пожалуй, даже излишне активно. Нападавший погиб.

Мучимый дурными предчувствиями, я решил нанести пострадавшей визит. Светиться перед всем городом мне не хотелось, поэтому я решил дождаться эстиль в ее собственной гостиной. Как и подобает истинному князю, я подготовил для леди небольшой подарок — букет цветов и немного дорогого вина. И тут случилось невероятное: впервые за мою долгую и весьма насыщенную жизнь девушка не дала ни слова сказать, сходу кинувшись в атаку.

С мечом и боевыми заклинаниями.

Первый удар, каюсь, пропустил. Но железка в боку — это неприятно, но терпимо, в отличие от огненных чар, на которые ведьма оказалась мастерицей.

Стараясь быть как можно аккуратнее (девушка все-таки), я скрутил неудавшуюся воительницу. И тут меня настигло второе большое удивление за последние дни.

Вместо того, чтобы расплакаться или начать угрожать, ведьма устало спросила: «А ты-то за кого мстишь, князь? Или тот паренек был из твоего клана?»

Неужели Лакке?

Естественно, я сразу же отпустил девушку, клятвенно заверив ее, что ни за кого мстить не собираюсь и пришел просто поговорить. Поверила она мне или нет, не знаю, но плеваться огнем прекратила и даже изволила отведать вина. Для успокоения нервов…

Вот и подарок пригодился.

За неспешной беседой при свечах постепенно прояснились обстоятельства вчерашнего инцидента. Оказалось, что прямо во время ужина в столовую ворвался какой-то сумасшедший тип из шакаи-ар и напал на эстиль, крича что-то о мести за убитых родителей. Ведьма перепугалась, реакция оказалась не совсем адекватной… В общем, от вампира осталась только порядком обгорелая тушка.

Конечно, мне не очень хотелось прерывать такой многообещающий вечер, но здравый смысл подсказывал, что сначала все же следует завершить дела. Со вздохом я попросил эстиль показать мне тело нападавшего.

К сожалению, я не ошибся. Это был Лакке.

Я позвал ребят из клана, чтобы они забрали тело. Когда его поднимали, цепочка медальона с портретом родителей, который Лакке не снимал никогда, зацепилась за угол и оборвалась. Ударившись о плитку, медальон раскрылся, и из него выпал измятый клочок бумаги.

Это оказалась записка. Всего несколько фраз. Указание времени, места и обещание помочь в поисках родителей. Подписи не было.

Мальчик рос сиротой. Его родители погибли в стычке с оборотнями, но останков так и не нашли. Неудивительно, что он купился на эту обманку.

Картина прояснялась. Очевидно, что горе Лакке просто использовали, как повод стравить кланы вампиров и ведьм, живших в этом городе. Кто бы это ни был, наверняка они рассчитывали на то, что либо я отправлюсь мстить за погибшего мальчика, либо ведьмы объявят нам вендетту за нападение на одну из сестер.

Если бы дело касалось только моего клана, то, возможно, на этих предположениях все бы и закончилось. Но с нами была эстиль. Проникнувшись историей несчастного мальчика, погибшего так нелепо (впрочем, забывая, от чьей руки он погиб) и пылая жаждой мщения за попытку манипулировать ею, ведьма сотворила заклинание поиска, нацелив его на автора записки.

Результаты были шокирующими.

Следы вели в резиденцию Смотрителей.

Возможно, суд не принял бы к рассмотрению столь спорное дело, особенно если уликой является какое-то заклинание. Но для одной полупьяной ведьмы и четырех озлобленных вампиров оно послужило достаточным основанием, для того чтобы ворваться в инквизиторские застенки.

Не буду заострять внимание на деталях этой так называемой операции. Все мы там наделали порядочно ошибок. Взять хотя бы загоревшиеся от случайного заклинания архивы или упущенного Тэа охотника, поднявшего шум, благодаря которому и улизнуло большинство инквизиторов.

Особняк горел, эстиль пыталась исправить хоть что-то, а я… я спешно обшаривал пока еще целые апартаменты смотрителей. И вот мне, наконец, улыбнулась удача. В тайнике одного из покинутых кабинетов лежала связка писем. Переписка шла между местным отцом-смотрителем и высшими чинами из ордена. Некто, приближенный к верхушке этого замечательного общества «любителей» магии, давал советы своему неопытному брату, как разом очистить город и от нечестивых ведьм, и от вампиров.

К сожалению, дочитать до конца не удалось. Щелкнул арбалет…

Больнобольнобольнобольнобольнобольнобольноаааааааааа

Шум. Вот бездна, что здесь происходит?

Я с трудом разлепила глаза, оглядываясь по сторонам.

— Интересно, а вы всегда сначала делаете, а потом думаете? — шипел язвительный голос.

— Всегда, — насмешливо заверил его другой. — Жаль, я на этот раз сначала подумал…

Я ощутила глухую вспышку ярости. Не моей. Чужой.

— Так хорошо подумал, что мы и сделать ничего не успели! И отпустите ее в конце концов, князь!

— Не думаю, что она сама этого захочет. Ведь так, малыш?

Картинка, наконец, сфокусировалась перед глазами и я увидела… Черную рубашку.

Бездна, как это знакомо.

— Я в порядке. Правда… — устало заверила я спорщиков. Риан — а кто еще мог иметь столько наглости, чтобы осадить шакарского князя? — недоверчиво поцокала языком.

— Я уж вижу, в каком ты порядке, — проворчала она. — Кто бы мне только объяснил, что здесь произошло…

Максимилиан поджал губы и с сожалением проронил:

— Приходится признать, что я опростоволосился.

— Это мы поняли, — вставила неугомонная Танцующая. От ее тона меня передернуло. И снова с трудом подавляемая ярость. Да что же это со мной?

— Я забыл, что она всего лишь человек — эй, не надо на меня так смотреть! Это же правда! — и дал ей полную кальку ощущений. А если учесть, что рассказывал я о воздействии солнечного яда…

Больно…

— Не надо подробностей, все ясно, — быстро прервала вампира леди в черном. Из сферы души, кажется. — Лучше расскажите, чем кончилась та вылазка. Вы, кажется, упоминали о неких документах…

— Ничем не кончилась, — буркнул Максимилиан, поудобнее пристраивая меня на руках. — Я месяц провалялся без сознания, а потом еще больше века не мог даже крыльев раскрыть. Так и не узнал, кстати, какая зараза в меня стреляла. Ну а документы… Часть писем, которые я держал в этот момент в руке, уцелела. Стрелок не рискнул приближаться ко мне, пусть и мертвому. А остальные письма и документы пропали.

— Что сейчас с уцелевшими письмами? — быстро спросила Риан.

У вампира что-то щелкнуло в голове и он просиял:

— О, хорошо, что напомнили… — теплая волна удовольствия. — Все документы, по тому делу и касающиеся других случаев, а так же все свидетельские показания и материальные доказательства находятся у моего… — замешательство — …моего друга. Сам он не рискнул ступить на Королевский путь, но я слышал, сюда можно попасть и по приглашению…

— Верно, — светловолосая Королева задумчиво потерла переносицу. — Как, говоришь, его зовут?

— Тай… — Максимилиан запнулся. — То есть Владетельный князь Тантаэ из клана Пепла времени.

— Я немедленно найду его, — пообещала эстаминиэль Иллюзиона и растворилась в воздухе. Риан неодобрительно посмотрела вслед ей, но справилась с собой и обратилась к Максимилиану:

— Вряд ли Пепельный князь прибудет раньше полудня. Думаю, что вам стоит пойти отдохнуть, день выдался трудный.

— А что, уже вечер? — сонно спросила я, потирая глаза. Чертово платье, так и знала, что юбка будет задираться. Напихают разрезов куда попало, а ты потом мучайся…

— Уже ночь, — поправил меня Максимилиан. — И, кстати, очень милое платье, зря ты так переживаешь…

— А ты не подслушивай, — вяло огрызнулась я. — И убери свою руку с моей… э-э… ноги.

— А как же я тебя в таком случае понесу? — удивился Максимилиан, но все же сместил руку под коленку. Проклятый разрез тут же разошелся во всю ширину, увеличивая риск сделать вампира косоглазым.

— Не надо никого нести! — возмутилась Риан. Максимилиан с искренним сожалением отвел глаза от несчастного разреза и удостоил Танцующую недовольного взгляда.

— Вы считаете, что она в состоянии идти? — саркастически осведомился он. И снова сводящий зубы гнев.

— Даже если и нет, здесь есть кому о ней позаботиться! — фыркнула королева. Вампир не слушал.

— И, кроме того… — он задумчиво накрутил прядь волос на палец. — Полагаю, у вас нет другого эмпата, который смог бы ее держать хотя бы пару часов.

— У нас есть все, — надменно вздернула носик ведьма. Я встревожилась. Максимилиан подмигнул мне:

— Ну что, хочешь, чтобы незнакомый дядька копался у тебя в мозгах?

— Нет, — быстро ответила я и вцепилась в вампира. А то еще отнимут. — А зачем нужен эмпат?

Максимилиан неуверенно переглянулся с Танцующей. Та ехидно сощурила глаза — мол, как вы теперь выкрутитесь, князь?

— Малыш… — осторожно начал он. — Ты помнишь, что было в гостинице? После…того.

Ну что ты плачешь, малыш? Все уже закончилось… Прости меня…

Так… одиноко… Ксиль… ну почему люди все время одни… почему нельзя… так…

Помню, князь. Пожалуй, слишком хорошо.

— Можешь не беспокоиться, — я отвела взгляд в сторону. — Сейчас я вполне адекватна.

Риан недоверчиво хмыкнула. Князь осторожно сжал мою ладонь. Я повернулась к нему. Максимилиан поймал мой взгляд и нарочито демонстративно провел когтем себе по щеке.

Лицо что-то обожгло. Я прижала пальцы к пульсирующей коже… Ничего.

Царапина на лице князя уже исчезла.

— Сейчас я нахожусь с тобой в эмоциональной связке, малыш. И если разорвать ее сейчас, то ничего хорошего не выйдет. В лучшем случае… тебе будет очень и очень тоскливо.

— Впервые вынуждена с вами согласиться, — признала Риан в ответ на мой испытующий взгляд. — И когда же вы собираетесь разорвать связь?

— Думаю, лучше всего сделать это во сне, — ответил князь, поднимаясь с пола со мной на руках. Неужели собирается нести меня до самой комнаты? Похоже на то.

— Вы что, собираетесь спать вместе? — насмешливо протянула Танцующая. Королева в черном, глядя на нее, понимающе покачала головой.

Я покраснела.

Максимилиан и бровью не повел.

— Я не занимаюсь совращением малолетних, — с достоинством проронил он, покидая зал. Вместе со мной, разумеется.

— Не занимаешься, говоришь? — я шутливо щелкнула его по носу. — А как же твои грязные намеки на озере? Да и потом тоже…

Вампир промолчал. Влажный ночной ветер трепал волосы, забирался под воротник. Полуопущенные ресницы скрывали синюю бездну с россыпью серебряных искр. Замок-на-Холмах спал. Жизнь замерла до следующего утра, и лишь редкие свечные огоньки в окнах говорили о том, что он обитаем. Погрузившись в странную полудрему, я не сразу поняла, что Максимилиан все же ответил:

— Ты так много об этом размышляла, что я не мог не попытаться.

…О том, что не следует душить вампира, который несет тебя на руках, я как-то не подумала…

 

Глава 2

— Тай!

Резкий крик выбросил меня из сна, заставив подпрыгнуть на постели.

— В чем дело? — сонно спросила я, потирая глаза. Максимилиан только отмахнулся, продолжая носиться по комнате в одной рубашке, как сумасшедший. При этом он непрерывно что-то бормотал, усугубляя воцарившийся хаос.

— И куда я дел штаны? — различила я за непрерывным потоком ругательств.

— Посмотри в ванной.

— Спасибо!

Вампир радостно ломанулся в указанном направлении и через несколько мгновений вынырнул обратно, растрепанный, но полностью одетый.

— Ты куда собрался? — поинтересовалась я, наблюдая, как князь в спешке раздирает волосы деревянным гребнем. Несколько зубцов уже не выдержали шакарского энтузиазма и застряли в намертво свалявшихся прядях. Максимилиан меня проигнорировал, сражаясь с расческой. Горестно вздохнув, я прошептала вчерашнюю формулу, стараясь получше припомнить интонации.

Вжих! Гребень проскочил мгновенно распрямившиеся пряди и по инерции врезался в столешницу, теряя остатки зубцов.

— И снова спасибо! — ослепительно улыбнувшись, вампир хлопнул дверью.

Куда-то торопится? И без меня? Ну уж нет!

Кое-как выкарабкавшись из-под одеяла, я оправила чуть смявшееся за ночь платье и понеслась в погоню по коридорам. Босиком, разумеется — босоножки от греха подальше остались под кроватью. Навернусь еще…

Мраморные плиты приятно холодили пятки, юбка развевалась за спиной, как парашют. Увлеченная азартом погони, я проскочила нужный поворот. Метнулась в сторону в последний момент и, конечно, задела локтем стену, не вписавшись в узкий коридорчик… и застыла, уставившись на невероятную картину.

Максимилиан, древний вампир, могущественный князь, стоял и хлюпал носом, потерянно опустив голову и вздрагивая от каждой новой тирады. А перед ним в узком пространстве коридора метался от стены к стене высокий темноволосый мужчина, ругаясь так, что хоть святых выноси.

— Приключений…, ему захотелось, идиоту…….! На свою неугомонную…… чтоб тебя…! Можно было дождаться меня? Можно, я тебя…… спрашиваю? Связи…, были уже почти налажены, еще месяц-полтора…, и это… приглашение мне бы принесли на… блюдечке! Без всяких…, геройств…!

— Тай, но я же хотел как лучше… — попытался вставить Максимилиан, еще больше втягивая голову в плечи. Мужчина развернулся и с размаху влепил ему пощечину.

— В… и по… я… твои…! — очень тихо и раздельно произнес он, наклоняясь к заплаканному князю.

Пауза. Уже спокойнее:

— Ты хоть понимаешь, что я пережил за эти две недели, придурок ты зареванный?

Ничего не отвечая, Максимилиан вдруг подался вперед и уткнулся ему в плечо, продолжая всхлипывать. Его мучитель вздохнул… и неловко обнял вздрагивающие плечи, зарываясь лицом в шелковые темные пряди.

— Прости меня, Тай… — различила я на грани слуха. — Я больше не буду…

— Тише, маленький. Я уже не сержусь…

Пока я судорожно размышляла, куда бы мне смыться, парочка обнаружила меня. Максимилиан отстранился, приводя в порядок свою зареванную физиономию, и я наконец смогла рассмотреть неожиданного гостя.

Высокий, очень высокий, это сразу бросается в глаза. Выше даже Максимилиана с его нестандартным для вампира метром девяносто. Прямые волосы темно-синего цвета, довольно длинные, кстати, стянуты в аккуратный высокий хвост. Сильное, волевое лицо, на котором ярко выделяются чуть раскосые глаза насыщенного вишневого оттенка. Вертикальные зрачки, длинные когти и традиционный шакарский костюм черного цвета с воротником под горлышко.

— Здравствуйте, — с трудом выдавила из себя я, ежась под пристальным взглядом.

— Приветствую вас, леди, — невозмутимо отозвался синеволосый. — Жаль, что вы стали свидетелем этой недостойной сцены. Уверяю вас, такого больше не повторится.

— Спорим, повторится? — мрачно возразил подпирающий стенку Максимилиан. На укоризненный взгляд собеседника вздохнул и ответил: — Хорошо, хорошо. Сейчас представлю. Тай, это Найта, дочь Элен. Это она помогла мне пройти Королевский путь. Малыш, это князь Тантаэ из клана Пепла времени. И не надо с таким ужасом на него смотреть, он добрый, просто очень волнуется, когда я что-нибудь делаю…по-своему.

— Еще одно такое «что-нибудь», Ксиль, и я тебя выпорю, — совершенно серьезно пообещал Пепельный князь.

— Сначала догони, — ухмыльнулся Максимилиан, на всякий случай отодвигаясь подальше.

— Я не шучу, Ледышка, — вздохнул его собеседник и перевел внимательный вишневый взгляд на меня. — Значит, вы оказали Максимилиану покровительство?

— На самом деле я не знала, что ему сюда нельзя, — призналась я, переминаясь с ноги на ногу. Приятный поначалу холодок от мрамора начал пробирать до костей. — Но случайно получилось, что он пришел со мной, и теперь он гость, и его нельзя трогать.

— Так… — зловеще протянул Пепельный князь. В низком голосе отчетливо перекатились глыбы льда. — Ты не предупредил леди о возможных последствиях такого шага? Ни о ее новом… статусе?

— Я хотел, — жалобно промямлил Максимилиан. — Но почему-то забыл.

— Нечаянно.

— Ну да, нечаянно. Прости, Тантаэ, я больше так не буду, — заученно пробормотал Северный князь.

— Не передо мной извиняться надо… — Тантаэ задумчиво склонил голову. — Придется мне побеседовать с вами, леди.

— Сейчас? — уточнила я, зябко переступая по плитке.

— Если вы не возражаете, — подтвердил кивком Пепельный князь. И обратился к Ксилю: — А тебе я настоятельно советую в это время привести себя в порядок. Через час Совет Королев продолжит аудиенцию.

Максимилиан послушно развернулся по направлению к комнате, и не думая возражать. Оставшись наедине с Пепельным князем, я занервничала. Тантаэ заметил это и мягко улыбнулся, не показывая клыков:

— Не стоит бояться, леди, я не причиню вам вреда. Это почти религиозный запрет. Только расскажу что-то, о чем мой друг нечаянно забыл упомянуть. Может, пройдем в сад?

Отметив про себя странную оговорку про «религиозный запрет», я кивнула. Ладно, потом разберусь.

— Хорошо. Только найду какую-нибудь обувь, — и машинально прищелкнула пальцами.

Злополучные «шпильки» с металлическим стуком упали на мраморные плиты. Под невозмутимым взглядом вампира я опустилась на пол, натягивая обувь. И только застегнув последний ремешок поняла, что сделала.

Пространственный перенос. Как тогда мама, с рюкзаком. Но я же не умею… или уже умею? Я не затрагивала никаких плетений, просто выдернула из узора нужную нить.

Чушь какая-то получается.

— Вот об этом я и хотел с вами поговорить, — вздохнул синеволосый.

Что ни вампир, то эмпат. Бездна, как же надоело.

— Если вы пожелаете, я выставлю ментальный щит, — ровно заметил вампир. — Но, боюсь, это сильно снизит эффективность общения.

— Да тьма с ними, с мыслями, — отмахнулась я. — Было бы из-за чего нервничать. Привыкну со временем. Так о чем вы хотели со мной поговорить?

— Вы ведь недавно были инициированы, госпожа? — ответил вопросом на вопрос Пепельный князь. Получив утвердительный кивок, продолжил: — И с момента инициации вы не сталкивались с представителями вашего народа?

— Ну, вчера в Замке, во время аудиенции.

— В таком случае, не понимаю, почему они не разъяснили вам ваше… положение.

Ох, не нравятся мне эти многозначительные паузы.

— Говорите прямо, князь, — вздохнула я. — Эмпатией не владею.

— Да…эстаминиэль.

Что-о?

Шпильки разъехались на скользкой плитке, и я наверняка бы рухнула, если бы не вовремя протянутая рука.

— Вы ошибаетесь, — хриплым шепотом произнесла я. Сердце бешено колотилось. — У меня седьмой ранг. Равейна. Без стихии, без специализации. И без малейшей перспективы развития.

— Возможно, раньше это было так, — согласился вампир, сощуривая вишневые глаза. — Но сейчас я вижу перед собой эстаминиэль. За природу вашей силы не поручусь, направление тоже не скажу… Но потенциал огромен.

— Вы уверены?

Голова шла кругом.

— Если госпожа не доверяет моему мнению, то она вполне может обратиться к Совету за консультацией. Думаю, новообретенной сестре уделят немного времени.

Эстаминиэль. Это невероятно, но также и многое объясняет. Намеки Максимилиана на «таких, как ты», способных управлять Стражами, автоматически получающиеся заклинания, неожиданная мощь «алого рассвета»… Да и странное обращение других Королев. Обычно в присутствии более могущественного представителя нашего народа — эстиль, аш-эстиль и эстаминиэль — тянет встать на колени. Генетически и магически закрепленная власть сильного, обычное дело для Старших народов. У тех же вампиров ар-шакаи беспрекословно подчиняется любому чистокровному, младший — старшему, а князья — старейшинам. Сильный может приказать провинившемуся, к примеру, покончить с собой, и тот физически не сможет не исполнить приказа. Абсолютная власть. Страшная штука… Правда, пользоваться ею считается… дурным вкусом, что ли… Так или иначе, я должна была ощущать в Королевах власть. Которой не было. А было что-то иное.

А вот и ты, сестренка. Долго добиралась.

Правила — не для равных.

Да. Это возможно. Но все же следует обратиться за разъяснением к самим эстаминиэль.

Пепельный князь внимательно наблюдал за мной, наверняка считывая мысли — для эффективности общения, разумеется. Уловив последнюю, он благосклонно улыбнулся.

— Ну ладно. Убедили, — хмыкнула я. — Это все, о чем вы хотели сказать?

— Нет, — мягко улыбнулся вампир. — Но второе вытекает из первого, поэтому я не мог оставить ваш статус за скобками.

— Продолжайте.

Пепельный ненадолго замолчал, собираясь с мыслями.

— Помнится, в беседе вы упоминали, что Максимилиана приняли здесь как вашего гостя? — я кивнула. — А знаете ли вы, что при таком раскладе вся ответственность за то, что может натворить этот… э-э… беспокойный мальчик, ляжет на вас?

— Нет.

— Более того, каждая ведьма, и Королевы не исключение, может пригласить только одного гостя за всю свою жизнь.

— Этого я тоже не знала, — убито признала я. Не то чтобы я собиралась кого-то еще приглашать, но сам факт…

— И еще… — лицо вампира стало на редкость невыразительным. — Возможно, это не мое дело, но обычно этим правом пользуются, чтобы приглашать совершенно определенную категорию людей. Поэтому большинство обитателей Замка будут считать Максимилиана вашим…близким другом. Очень близким.

— Но это не правда! — я отчаянно покраснела. Ай да Максимилиан, какую подлянку подкинул!

— Правда или нет, но то, что он ваш гость, дает вам на него определенные права, — так же невозмутимо продолжил Тантаэ. — Так что не удивляйтесь, если кто-то из обитателей Замка попросит вас одолжить Северного князя на некоторое время… — и в сердцах добавил: — А зная его необъяснимую тягу к противоположному полу и неистребимую любовь к дешевым эффектам, не сомневаюсь, что такие предложения будут.

— А так же его внешность, — мрачно поддакнула я.

— Максимилиан красивый мальчик, — серьезно согласился синеволосый, — и ветреный. Он постоянно влезает из-за этого в разного рода неприятности, и поэтому я просил бы вас, госпожа, отказывать в таких просьбах, даже если вам покажется, что это навредит вашей репутации.

— Разумеется, — вскинулась я. — У меня и в мыслях не было…торговать им. Мерзость какая!

Тантаэ позволил себе снисходительную усмешку.

— Значит, вы — редкое исключение, леди.

— Скорее, идеалистичный ребенок, Тай, — засмеялся Максимилиан, проводя рукой по моим спутавшимся волосам. — Защищаешь мою честь от посягательств?

— Такого защитишь, пожалуй, — досадливо пробормотал Пепельный князь. — Ведь доиграешься когда-нибудь.

— Уже не успею, Тай, — ровно возразил Максимилиан. — Да и какая теперь разница?

Лицо Тантаэ болезненно исказилось. Руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Не смей так говорить, Ксиль.

— Эй, о чем вы? — я встревожено поглядывала то на одного, напряженного, как натянутая струна, то на другого, с беспечной улыбкой треплющего мои волосы.

— Ни о чем, малыш.

— Все в порядке, леди.

Тайны, опять тайны.

— Ну раз так, то я пошла отсюда.

Развернувшись на каблуках, я поцокала по мостовой, приглаживая на ходу взъерошенную князем прическу. Как персонажи классической трагедии, честное слово!

Выбитая из колеи чередой неожиданных откровений и вновь появившимися загадками, я опомнилась, только когда влетела в зал Совета. Сейчас он был почти пуст. Лишь две девочки с пустыми глазами перебрасывались сверкающими сгустками. Перед зеркалом, в котором отражалось ночное небо расположилась миниатюрная брюнетка в облаке черного шифона.

— Икёдзи, Эфемерат девяти отражений, — представилась она, не оборачиваясь. — Что ты хотела спросить, сестренка?

— Это правда? — вырвалось у меня помимо воли.

— Что именно? — краешком губ улыбнулась эстаминиэль.

— Что я…

— Разве ты еще не осознала себя? — королева наконец соизволила обернуться. — Странно… Впрочем, так бывает. Но такие вещи не объясняют с глазу на глаз.

Она резко встала, схлопывая зеркало, как обычное заклинание.

— Да начнется Совет!

Зал вспыхнул ослепительным светом. Световые линии выгнулись, образуя знакомые фигуры. Тетраграмма, луч, треугольник, сфера, треугольник, луч, три пересекающихся треугольника. В углах фигур появлялись эстаминиэль.

Я стояла в центре четырехлучевой звезды.

— Приветствуем новую сестру, — улыбнулась Икёдзи. Она оказалась одной из вершин совмещенных треугольников. Все правильно, она — одна из девяти сестер Иллюзиона. — Давно среди нас не появлялось подобных тебе, Dei'Nattiee.

Dei'a-Nattiee.

Свет и тьма.

О, бездна, я не хочу, не хочу…

— Впервые за много веков, — задумчиво продолжила Икёдзи. — И к тому же в одном лице. Такого не бывало раньше. Темная властительница, светлая королева…

— Нет! — вырвалось у меня. — Я не темная!

По залу разнесся шелестящий смех.

— Зачем отрицать свою суть, девочка? — пропела одна из триграммы искусств.

— Я не темная!

— Свет всегда уравновешивается тьмой. Пойми, это не добро и зло, это просто силы, стихии, сферы, — улыбнулась Танцующая. — Если ты не научишься контролировать обе стороны своего дара, то можешь погубить мир.

— Но я не хочу! — перехватило дыхание.

— Тогда не используй магию, — равнодушно предложила леди в черном. Сфера души. — Но рано или поздно, она сама тебя найдет, Найта, эстаминиэль Ар-Нейт. И мало тогда никому не покажется.

Мысли упорно разбегались, не желая складываться во что-то дельное. Машинально я опустилась на пол, подогнув под себя ногу. Кое-кто из эстаминиэль посматривал на меня с сочувствием, но большинство вернулись к своим непонятным делам. Я оглядела зал.

Странно. До сих пор не удосужилась спросить кто есть кто. А они не спешат представиться. Интересно, если я захочу к кому-нибудь обратиться, мне что, кричать «Эй, ты, в белом платье!» надо? А что, статус позволяет. Я хихикнула, представив себе эту картину.

— Я вижу, ты уже оправилась от шока? — с едва заметной иронией спросила Риан. Триграмма искусств располагалась рядом с моей… звездой, кажется. Хотелось бы знать, а девочки тоже подняли свой статус? Если да, то представляю, что сейчас творится в осажденном Зеленом. Четыре необученные королевы в замкнутом пространстве… М-да, жителям не позавидуешь. И тем более инквизиции.

Тем временем Риан продолжила:

— Раз уж мы все здесь собрались, думаю, есть смысл дослушать конец той истории. Кто-нибудь, пошлите за вампиром!

— За ним уже послали, госпожа, — тихо ответил невысокий парень с растрепанными волосам. Судя по ауре, один из искателей. — Ваша внучка приведет его.

Танцующая нахмурилась.

— И что же ей на месте не сидится? Ох, Элани, Элани…

Я встрепенулась. Оч-чень знакомое имя. Но не успела я додумать интересную мысль насчет рыжеволосых бардов без капли магического таланта и прекрасно сохранившейся королевы (то-то мне ее волосы что-то напоминали…), как двери зала бесшумно распахнулись и на пороге появились князья в сопровождении Элани. Рыженькая аккуратно прикрыла створки и так же незаметно уселась на один из подоконников, затененный плетущимися растениями. Вампиры прошли в центр зала. Я заметила, что Тантаэ, несмотря на свой явно доминирующий статус, держался чуть позади, предоставляя Максимилиану играть первую скрипку. В руках у Пепельного князя, сейчас больше напоминавшего квалифицированного секретаря, была аккуратная стопка разнокалиберной бумаги, от старой, пожелтевшей, до совсем новой, и небольшая коробочка.

Риан сделала знак рукой, чтобы я подошла к вампирам. Я послушно поднялась с пола (ногу при этом нещадно закололо) и поплелась в указанном направлении. Не то чтобы работать в связке с синеглазым вампиром мне было неприятно, но вчерашнее происшествие, когда я слишком глубоко зацепила чужие эмоции, по-настоящему напугало меня. Хорошо еще, что Максимилиан все вовремя понял и ограничил контакт. Да и ночевать опять придется в его комнате, а этого — в свете того, что рассказал Тантаэ — мне совсем не хотелось.

Максимилиан, очевидно, считал мои мысли и послал мне успокаивающий импульс. Затем холодно обратился к королевам:

— Это обязательно? Вы все еще мне не доверяете? — голос его излучал язвительное презрение.

— К сожалению, обязательно. И речь тут идет уже вовсе не о доверии, — усмехнулась Риан, которая снова взяла на себя обязанности парламентера.

— О чем же тогда? — князь позволил себе насмешливо выгнуть бровь.

— О лучшем понимании ситуации, — неожиданно ответила одна из девушек, стоявших рядом с Икёдзи. — Двуликая сохраняет в своей памяти подробную кальку с описываемых событий. На ее основе Иллюзион и триграмма Времени составляют прогрессирующую модель произошедшего. Решение по вашей просьбе, князь, во многом зависит от того, каким будет развитие этой модели.

— И обилие правдивых и эмоциональных деталей сыграет мне на руку, — задумчиво продолжил Максимилиан.

Косой взгляд из-под длинных ресниц.

— Придется тебе все-таки потерпеть, ведьмочка.

— Можно подумать, что я двумя ногами упираюсь, — проворчала я, вкладывая в протянутую руку свою ладонь.

Северный князь насмешливо улыбнулся.

Вообще-то я имел в виду наш предстоящий совместный ночлег.

Мерзавец.

Скажи уже что-нибудь новое.

Потом скажу. Начинай уже, улыбнулась я в ответ.

На этот раз Максимилиан был куда более осмотрителен. Когда контакт начался, я не полностью ушла в переживание давно минувших событий. Как будто я застряла где-то посередине. Часть меня внимательно следила за происходящим в зале, слушала вопросы королев, вступала в то и дело вспыхивающие дискуссии. А часть — снова и снова погружалась прошлое. Лица, имена, сложные цепочки взаимосвязей выстраивались перед глазами. Неужели они всегда так мыслят? Как же все это сложно…

А дело принимало нешуточный оборот. Недавние события в Зеленом оказались только верхушкой айсберга. На дне же творилось такое, что и представить страшно.

Давняя история с Лакке не получила продолжения из-за исчезновения главных подозреваемых и большинства улик. Свидетели тоже на этом свете не задержались. Глава местной общины ведьм погибла через несколько месяцев при очень странных обстоятельствах: где же это видано, чтобы эстиль огня сгорела заживо во время заурядного пожара? Возможно, если Северный князь был бы тогда в городе, то расследование вышло бы на новый виток. Но Максимилиан почти год провел в убежище клана где-то в горах, пытаясь восстановиться. Потом, за повседневными стычками и интригами, о происшествии надолго забыли. Только неугомонный князь колесил по городам в поисках доказательств.

И вот пятьдесят лет назад — первая удача! Вляпавшись в очередную дурную историю, Максимилиан оказался в застенках. Надолго он там задерживаться не собирался. Отлежался денек в камере, собрался с силами и уже на следующую же ночь по-тихому сделал ноги. Проходя по коридору, он случайно услышал, как за не до конца прикрытой дверью ругались два смотрителя, судя по отдельно долетавшим высказываниям — не из последних чинов в иерархии. Задерживаться в коридоре, по которому постоянно шныряли инквизиторы, даже в совершенной шакарской маскировке было опасно, однако князь рискнул. И не прогадал.

Два безвестных инквизитора говорили о некоем прорыве, время для которого еще не пришло. В разговоре несколько раз всплывали непонятные термины — «инцидент в Танвилле», «обратная реакция», «новая волна», «Сервиольский договор». Но одно словосочетание было чересчур ясным — Третья война. Война, которой еще предстояло разразиться. По коридору прошел патруль, и вампиру не оставалось ничего другого, как ретироваться через первое попавшееся окно.

Позже князь вернулся в это отделение, да не один, а с доброй половиной своего клана. Но никаких зацепок не нашли. Более-менее на роль улики годился только странный список городов, причем из обоих планов мира. Максимилиан на всякий случай послал весточки во все вампирские общины указанных городов с просьбой сообщать обо всем необычном.

А год назад начали пропадать вампиры.

Сначала на это не обращали внимания. Тем более что пропавшие относились к низшей касте — ар-шакаи, обращенные. Чаще всего это были совсем еще юные птенцы. Таких много гибнет в первые годы кровавого безумия. Тут-то Максимилиан и вспомнил историю Лакке: тогда тоже все началось с исчезновения самого слабого представителя шакарского клана. Князь немедленно выехал в один из городов, по дороге прокручивая в памяти все, связанное с этими событиями. И, к своему удивлению, наткнулся на еще одну странную связь. Инквизиторы не раз упоминали в споре загадочный «инцидент в Танвилле» в контексте «проваленного эксперимента». А родной город Лакке, в котором он и нашел свою преждевременную смерть, люди называли…

Правильно. Танвилль.

В этом месте ведьмы не выдержали и вступили в бурную дискуссию. Элани исчезла куда-то, а потом вернулась со стопкой архивных документов. В одном из них обнаружилось упоминание о просьбе некоей Уилмы из Танвилля прислать кого-нибудь для расследования нападения на главу общины.

Документ повертели в руках, потом передали мастерицам Иллюзиона для внесения его в матрицу, а Максимилиан продолжил рассказ.

Первый из городов, в который наведался неугомонный князь, располагался на немагическом плане мира. Большой и шумный, он был домом для одного из самых обширных кланов ар-шакаи. Во главе клана стоял обращенный пяти веков отроду — возраст весьма солидный для нерожденного. Одна беда — в магии он не разбирался совершенно, так как родился и вырос на человеческом плане, крайне редко посещая параллельный. Приезд Северного князя был для него как манна небесная, все заботы по расследованию многочисленных исчезновений тут же легли на плечи единственного шакаи-ар в городе. Максимилиан со вздохом взялся за дело. Его мучили дурные предчувствия. И он совсем не удивился, когда обнаружил на трупах пропавших вампиров четкие магические следы. Совершенно особой магии — ведьминской.

Неужели ведьмы решили очистить город от кровососов? Верится с трудом. Максимилиан проследил за немногочисленной общиной и без труда выяснил, что к убийствам ведьмы не имеют ни малейшего отношения. Более того, глава общины, как это частенько происходит, состоит в давней дружбе с правителем клана. И опять от возможного конфликта две расы уберегла невозможная случайность!

Северный князь собрал со всех свидетелей письменные показания и отправился дальше.

На этой-то стадии расследования в игру вступил и Тантаэ из клана Пепла времени. Отловил непутевого приятеля и вытряс из него всю правду о Танвилле и последовавших затем событий. Подумал, поругался… и предложил помощь. С тех пор расследование шло в двух направлениях — Максимилиан все так же шнырял по городам, собирая информацию, а Тантаэ поднимал старые связи, пытаясь выйти на Совет королев. Не побоялся обратиться даже к Старейшинам.

Древние — умные твари. Все они прекрасно помнили, что Вторая война начиналась с таких же мелочей: там столкновение, здесь убийство. Эффект резонанса. Недоверие достигло критической точки, и над головами кровопийц засвистели огненные шары, а ведьмы начали бояться наступления ночи. Поэтому сейчас, услышав о подозрениях Северного князя, руками, ногами и зубами поддержали предложение Тантаэ заключить с ведьмами союз. Еще одна война на уничтожение была никому не нужна.

Переговоры с нужными людьми из окружения эстаминиэль продвигались семимильными шагами, удалось даже выйти на кого-то из Искателей. Еще месяц-другой — и непременно последовало бы приглашение посетить Замок-на-Холмах.

В это же время Максимилиан прибыл в Зеленый… и все резко усложнилось.

Верхушка инквизиции решила, видимо, исправить неработающую схему. В Зеленый прибыли несколько отрядов гильдии Смотрителей. Максимилиану удалось выйти на непосредственных исполнителей и как следует допросить их. Охотники поломались-поломались, но аргумент в виде десятисантиметровых черных когтей, а также вмешательство одного из сильнейших эмпатов сделали свое дело, и ребята выложили все планы. Далеко не трусливого Северного князя бросило в жар, когда он узнал, что на этот раз жертвами должны были стать сын Ирвина, главы клана, и…дочь леди Элен. Найта. «Преступниками» хотели выставить безутешных родителей, что вполне естественно.

Узнав об этом, Максимилиан в первую очередь бросился спасать юного вампира. Опоздал он всего на пару часов. Мальчика уже нашли. Все улики указывали на леди Элен. Более того, в ладони парень зажал вырванную с корнем прядь. Нетрудно было догадаться, кому она принадлежала.

Ирвин был в бешенстве. Поначалу он хотел растерзать леди Элен, посмевшую поднять руку на его ребенка, но Северный князь заставил его успокоиться. И на смену бешенству Ирвина пришло осознание и удивление. Он не мог понять, кому потребовалось убивать беззащитного мальчика и подставлять могущественную эстиль, к которой Ирвин, что уж говорить, всегда испытывал искреннее уважение.

Еще бы, подумала я. Сколько раз его мама перед инквизицией выгораживала.

Без толку промотавшись целый день по городу в поисках второй «жертвы», Северный князь изрядно перенервничал, постепенно дойдя до состояния мрачной обреченности. И поэтому, когда увидел меня, беспечно болтающую с внутренним голосом на темной ночной улице, не выдержал. Решил преподать недисциплинированной малолетке, из-за которой он весь город днем перерыл, небольшой урок.

Я смутилась, в красках представив, как Максимилиан будет описывать мои глупые метания по ночным улицам.

— А может, не надо? — заискивающим тоном спросила я.

— Надо, — вздохнул вампир и продолжил. Риан многозначительно переглянулась с коллегами.

На мое счастье, эпопею с т'ларом князь изложил быстро и доходчиво, без лишних подробностей, так что краснеть почти не пришлось. Да и по правде говоря, я больше боялась за Максимилиана — вряд ли королевы его по головке погладят за «мостик» или за настойчивые приставания с целью выклянчить немного гемоглобиносодержащего коктейля.

Дальше начинались уже совсем непонятки.

Инквизиторы слишком быстро появились на месте происшествия. Наверняка ошивались где-то неподалеку, выжидая удобный момент, чтобы устранить вторую жертву. Но идея поймать с поличным заезжего вампира показалась им более удачной. Одного они не могли учесть — мою внезапно возникшую симпатию к Северному князю. В итоге все наличные ведьмы остались целы, а вампиры благополучно скрылись в лесах.

Но, конечно, так просто сдаваться смотрители не собирались. Еще с вечера они установили за мной слежку. И пикник, на который мы собирались с подругами, оказался им очень кстати. Безлюдное место, беспомощные неинициированные ведьмочки… Параллельно другая группа совершила еще два убийства, оставив на теле жертв четкие отпечатки ауры погибшего вампира. Итак, инквизиция следила за нами… а за ними следил князь.

Сначала все шло по плану, а потом, естественно, полетело в бездну. Убитых ведьм обнаружили слишком рано. Леди Элен забила тревогу. У нас оказался телепортационный амулет. Инквизиторам пришлось пойти на риск и начать действовать напрямую, перебивая телепортацию и замыкая пространство. Вампир вмешался. Я не поняла ничего толком и насмерть перепугалась.

Итог — инициация.

Максимилиан понял, что не может больше ждать. Поэтому он подхватил так и не пришедшую в себя ведьму (меня то есть) и смылся из города, на прощание предупредив обо всем Ирвина. План князя был прост: пройти по Королевскому пути и предупредить Совет. Я же была своеобразной страховкой от того, что вампира убьют, даже не выслушав.

— Ну спасибо, Ксиль, — снова не выдержала я. Вампир только усмехнулся и покрепче прижал меня к себе.

— Не злись, — он щекотно дунул мне в затылок. — Ты что, жалеешь, что не осталась в Зеленом?

— Нет, — вздохнула я.

— Тогда в чем дело?

— Князь, леди, при всем уважении…но, по-моему, вы просто переутомились, — вмешался Тантаэ, не давая безобидному обмену репликами перейти в ругань. — Мне кажется, следует сделать перерыв и отдохнуть.

— Перекусить, — добавила я.

— Пойдем, — Ксиль подхватился с места. Потом что-то сообразил, повернулся к Риан и несколько заискивающе спросил: — Ну так нам можно?

— Нужно, — рассмеялась ведьма. Помолчав, добавила: — Если вас интересует…специфическая пища, я могу прислать кого-нибудь из прислуги.

— Не надо, — твердо отказался Максимилиан. — Через пару дней — возможно. Идем, малыш.

Уходя, я услышала, как Тантаэ объясняет вполголоса:

— Юная леди и Северный князь сейчас в эмоциональной связке. И вряд ли девочке пойдет на пользу встряска, которую испытывает вампир, когда…

Максимилиан с выражением величайшего отвращения на лице захлопнул дверь.

— Мы еще не вышли, а они уже начали сплетничать, — с непередаваемой интонацией заметил князь.

— И так всегда? — посочувствовала я.

— Всегда, — грустно согласился Ксиль. — Тай — неплохой парень, только уж излишне предусмотрительный и заботливый.

— А это может довести кого угодно, — я вспомнила незабвенную тетушку Лиссэ и содрогнулась.

Вампир искоса глянул на меня.

— И знаешь, что самое плохое, малыш? Он всегда оказывается прав.

Я посмотрела на печального, даже несчастного вампира… и расхохоталась. Глядя на искренне веселящуюся меня, его светлость тоже изволили улыбнуться.

— Пошли уже, — хмыкнул он, цепляя меня под руку. — Кстати, а эта твоя Лиссэ тоже всегда оказывается права?

— К счастью, нет, — ответила я, вытирая невольно выступившие слезы. — Она бывает права, только если знает что-то наверняка. А разбирается она далеко не во всем. Другое дело Айне… Ее и переспорить невозможно, и даже если она ошибется, то перевернет все с ног на голову, и в итоге я все равно окажусь виноватой. Но я уже привыкла.

— А я никак не привыкну, — признался Максимилиан, оглядываясь на замок. Спорить я не умею, так что дело частенько заканчивается дракой.

— И кто обычно побеждает?

— Я. Всегда. Но потом мне бывает очень стыдно.

Я вздохнула.

— И зачем ты мне все это рассказываешь?

— Да так, к слову пришлось, — пожал плечами вампир.

Мы немного помолчали. Потом я собралась с духом и рискнула-таки задать давно мучающий меня вопрос:

— Знаешь, смотрю я на вас и никак не пойму, в каких вы… э-э… отношениях?

Вампир понимающе усмехнулся:

— Не дает покоя сцена в коридоре? А не боишься услышать что-нибудь не слишком приличное? — он отвернулся и вздохнул. — На самом деле все очень сложно. Я всегда приносил ему одни неприятности. Характер у меня не самый спокойный, мы часто из-за этого ссоримся. А ведь Тай намного слабее меня, и если я распсихуюсь… В общем, я не раз уже удерживался в последнюю секунду от смертельного удара. Чудо, что я до сих пор его не прибил. А он… Он всегда рядом, каких бы глупостей я не наделал. Это похоже на обещание защиты, несмотря ни на что. Я здесь. Ты со мной, не бойся… — он замолчал. — Наверное, можно сказать, что я его люблю. Он мне как брат, понимаешь? И знаешь что еще, малыш… У меня ведь больше нет никого.

Почему-то стало очень-очень грустно. Я осторожно провела пальцами по щеке князя, чувствуя кончиками горячую влагу. Ну что же ты опять плачешь, Ледышка?

— Нервы ни к черту, — пробормотал Максимилиан резко запрокидывая голову. Глаза его были крепко зажмурены. Он глубоко вздохнул и обернулся ко мне, виновато улыбаясь: — Все в порядке, малыш. Не принимай близко к сердцу. Кстати, мы уже пришли.

— А где это мы? — я с радостью ухватилась за возможность сменить тему.

— Не узнаешь? — вампир улыбнулся, на этот раз гораздо веселее. — Между прочим, в этом доме ты провела одну замечательную ночь…

— Ксиль!!

— Я имел в виду, ты прекрасно здесь выспалась, — невозмутимо закончил вампир. — На третьем этаже. А на первом есть неплохая столовая. Правда, я не совсем разобрался с системой оплаты…

— Все бесплатно, — просветила я вампира. — Это же Замок-на-Холмах. Здесь работают только ради удовольствия и из любви к искусству.

— Откуда ты знаешь? — сощурился вампир.

— Ну, я же все-таки ведьма, — улыбнулась я.

Мы сидели напротив окна в маленьком уютном зальчике, болтая о пустяках. Но я чувствовала, что Максимилиан грустит. Как будто своими идиотскими расспросами я потревожила что-то, о чем лучше было бы не вспоминать.

— Я думаю, нам лучше вернуться в зал, — предложила я, когда в разговоре в очередной раз возникла пауза. — Скоро уже стемнеет.

— Да, пожалуй, — рассеянно согласился вампир, поднимаясь из-за стола.

В зале мы застали любопытную картину: синеволосый вампир из клана Пепла времени, не теряя своей обычной невозмутимости, спорил с Сестрами Иллюзиона. Причем сестрички, в отличие от князя, видимо, не догадывались о том, что говорить можно не срываясь на крик… или хотя бы по очереди.

— Неужели ты и здесь начал читать нотации? — промурлыкал Максимилиан, выглядывая из-за княжеского плеча. Тантаэ, не оборачиваясь и не меняя выражения лица, щелкнул Ксиля по любопытному носу и заметил, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Вот поэтому я и не советую брать стиль мышления Северного князя за стандарт при построении матрицы.

Икёдзи перевела взгляд на усиленно строившего обиженную физиономию Максимилиана и нехотя ответила:

— Вынуждена с вами согласиться. Но тогда и эмоциональный фактор тоже придется исключить.

— Уверен, леди, — это только пойдет на пользу.

— Ну а вы, князь? — Икёдзи обратилась к Максимилиану. — Готовы продолжить рассказ?

— Не думаю, что стоит, — вздохнул он. — Во время путешествия ничего нового мы не узнали. Было преследование, две стычки с ловчими отрядами Смотрителей. Я взял одного из них в плен… Но, к сожалению, он был просто исполнителем.

— Можно узнать, где сейчас находится этот пленник? — заинтересовалась Риан.

Тантаэ резко усмехнулся.

— Младший служитель ордена Контроля и Созидания Кей Мейер находится под защитой клана Пепла времени. Обдумав свое положение, он попросил убежища.

— Подыскиваете новых вассалов? — нахмурилась одна из Королев.

— Никто не будет обращать человека против его воли, — мягко возразил Пепельный князь. — А господин Майер еще не готов принять новую сущность. И вряд ли будет готов когда-либо.

— И в каком же статусе будет находиться в клане этот…непосвященный?

— А в каком статусе находятся ваши Искатели? Те из них, которые не связаны с эстаминиэль ни родственными, ни любовными связями? — задал встречный вопрос Тантаэ, сощурив вишневые глаза.

— Ну… — растерялась Танцующая. — Почти все они талантливые музыканты, или поэты, или писатели…

— А этот мальчик — талантливый маг. Которому, к слову, больше некуда идти, — отрезал Тантаэ.

— Но вражеские…

— Тема закрыта.

Королева отшатнулась. Максимилиан скользнул вперед, ненавязчиво заключая рыженькую в объятия.

— Дамы и господин, — протянул он бархатным, чарующим голосом. Не знаю, как у других, а у меня мурашки по спине пробежали. — Может, все же вернемся к обсуждению более насущных проблем?

— Только что вы говорили, что добавить вам нечего, — почти успокоившись, протянула Танцующая. Рыжая королева и не думала отталкивать наглого вампира. Ох, не нравится мне ее взгляд…

— Мне — нечего, — ухмыльнулся Максимилиан, как бы ненароком касаясь лица Риан. — Но, сдается мне, кое-кто знает, как развивались события в Зеленом уже после нашего бегства. Не так ли, малыш?

Увидев устремленные на меня взгляды, я растерялась. Как всегда бывало в таких ситуациях, мысли разбежались муравьями, оставив меня в гордом одиночестве.

— Ну…э-э… Даже не знаю, с чего начать…

— Не бойся, — поощрила меня Двуликая. — Если не можешь связно рассказать, просто открой нам свои мысли.

— Нет уж, — поспешно возразила я. — Мне одного эмпата хватает. Два — это уже смахивает на шизофрению.

Угроза Двуликой подействовала, и в следующие пять минут я довольно сносно пересказала наш диалог с Айне и даже свои предположения, что инквизиция заставила пророчицу замолчать.

Королевы слушали, не перебивая.

— Так что же ты раньше молчала! — взорвалась Риан, когда я наконец закончила.

— Но я…

— Эти букашки осмелились шантажировать ведьм! Знаете, князь, — обернулась к вампиру Танцующая, — мы принимаем ваше предложение.

— Даже без обсуждения? — поперхнулся Северный князь. Даже Тантаэ выглядел немного озадаченным.

Рыжая королева покровительственно усмехнулась.

— Вообще-то мы уже давно приняли решение, князь.

— Да? — переспросил Максимилиан, наивно хлопая глазами. Если честно, даже я сомневалась, что сейчас он играет на публику. — И когда же?

— В тот момент, когда одна юная особа согласилась пройти с неким вампиром по Королевскому пути, — серьезно ответила Икёдзи. — Конечно, мы не знали, в чем именно дело… Но чувствовали, что что-то изменилось.

— Боюсь, это не единственные изменения, которые претерпит мир, — заметил Тантаэ.

Совершенно некстати я вспомнила, что Пепельный князь всегда оказывается прав.

 

Глава 3

А дальше события завертелись с такой скоростью, что я уже успевала следить за ними. Как будто какой-то шутник переключил режим течения времени с «детская карусель» на «торнадо». Центробежная сила все еще удерживала меня на месте, но еще чуть-чуть — и я полечу на обочину, оставляя в памяти только сумасшедшее мельтешение красок и привкус дорожной пыли.

Максимилиан, заботясь о моем душевном равновесии, сидел у изголовья кровати, ожидая, пока я засну. Но видно было, что ему хочется продолжить обсуждение перспектив Альянса неизбежности (так окрестил Тантаэ невероятный союз ведьм и Ночных кланов). В воздухе летали обрывки заклинаний. Я знала, что в это время сестры Иллюзиона и Триграмма времени под чутким руководством Пепельного князя заканчивают анализ модели вероятного развития событий. Стихийные Королевы готовили атаку на Зеленый город. Искатели, как чумные, носились по Замку, выполняя высочайшие поручения.

Те же мысли, только подернутые вуалью нетерпения, вертелись в голове у синеглазого князя. В эту минуту он, как никогда раньше, напоминал мне Айне: нервная дробь тонких пальцев, почти детский восторг в блестящих от возбуждения глазах, тщетные попытки успокоиться и немного потерпеть. Покосившись на ерзающего на месте вампира, я вздохнула:

— Иди уже. А то мучаешь и себя, и меня.

Максимилиан вскочил и кинулся к подоконнику, но в последний момент обернулся, даря мне виноватый взгляд:

— А как же связь?

— Рви, — я не колебалась ни секунды. — Твой нездоровый энтузиазм спать мне не даст, это точно. А с тоской как-нибудь справлюсь.

Максимилиан кивнул. Я зарылась лицом в подушку, чтобы спрятать слезы, когда вампир закрыл свое сознание, обрывая невидимые нити. Яркий, многоцветный мир стал серым и молчаливым. Только не плакать сейчас, нет.

— Я вернусь, чуть попозже… — я почувствовала, как князь легонько коснулся губами затылка. Теплое дыхание шевельнуло волосы. — Постарайся заснуть, легче будет.

Скрипнули ставни. Я подняла заплаканное лицо, успев увидеть только, как вздулись пузырем занавески. Звезды ободряюще подмигнули с темного неба.

В конце концов, засыпала же я когда-то под депрессивные завывания «HIM».

* * *

Конечно, я здорово переоценила свои силы. Заснуть удалось только ближе к трем часам ночи, когда медленно набухающие на горизонте тучи разродились-таки грозой. Максимилиан, к слову, так и проболтался где-то до утра. Забежал в комнату уже после рассвета, радостно растормошил меня и сказал, что сегодня я могу целый день развлекаться без его назойливого присутствия, так как он, Северный князь, будет занят о-очень важными делами. Не успела я собраться с мыслями и высказать вампиру все, что я думаю о ранних побудках в частности и его «присутствии» в целом, как обнаружила, что разговаривать, в общем-то не с кем. Только дверь сиротливо поскрипывала, повиснув на одной петле.

Н-да, Северный князь — человек и ураган…

А через несколько минут дверь снова подверглась надругательству. На этот раз со стороны Элани. Рыженькая бардесса была удручена тем фактом, что к разработке воинственных планов ее не подпустили, оставив в качестве утешительного приза шефство над бедной, бедной мной. В задачи неугомонной внучки Танцующей входило прояснение деталей нашего с Максимилианом веселого путешествия, чем девушка и занялась, как только ее выставили из зала.

Попытка уговорить рыжую смилостивиться и дать мне поспать еще хотя бы пару часов с треском провалилась. Меня довольно грубо вытянули из-под одеяла и насильно запихнули головой в раковину. Мощная струя холодной воды быстро привела меня в чувство, причем не столько бодрое, сколько обиженно-обреченное. К счастью, Элани было чем меня задобрить. Новое чистое платье скромного синего цвета с широкой юбкой до колена и короткими рукавами-фонариками позволило мне скинуть ненавистное серебристое нечто с разрезом (до сих пор остававшееся чистым и выглаженным — о чудесные эльфийские шелка!). Светлые туфли-лодочки заменили пыточные «шпильки», настраивая свою хозяйку на хороший день.

Терпкий запах кофе окончательно прогнал зарождающуюся депрессию, и я почти с удовольствием отвечала на вопросы Элани. Жаль только, что сама бардесса уже позавтракала и могла себе позволить целиком сосредоточиться на беседе, не отвлекаясь на мелочи вроде маленьких сэндвичей и воздушных пирожных. Кстати, возьму-ка я еще одно…

— Да нет, Эль, он меня никуда силой не тащил, — возразила я с набитым ртом. Дожевала. С затаенной печалью уставилась на тарелку со сладостями, которые рыжая забрала себе. Дабы я не отвлекалась. — Просто все время получалось так, что с ним было выгоднее и безопаснее, чем без него.

— Запугивал, что ли? — лениво осведомилась Элани, цепляя одно из пирожных.

Я представила себе князя, поставившего себе целью меня запугать, и содрогнулась.

— К счастью, нет. Просто он, несмотря на всю свою неуравновешенность, был…как бы это сказать… надежный, что ли, — я задумчиво опустила веки, вспоминая синеглазого вампира. — К тому же сначала я была в истерике после инициации и побега из Зеленого, и задумываться было некогда. А после скитаний по эльфийскому дворцу я стала нуждаться в нем. И доверять.

— Какому еще дворцу? — оживилась моя собеседница, прекращая терзать пирожное. Лучше бы мне дала, честное слово.

— Подземному.

— А как вы туда попали?

— Не мы, а я, — пришлось поправить Элани. Бардесса одарила меня таким взглядом, что сразу стало понятно, что отделаться парой-тройкой фраз не удастся. Плакал мой завтрак… — Мы решили сделать привал, и вышли на очень красивую поляну. Цветов — море, запах такой, что голова кружится… Докружились до того, что не заметили сотню-другую древесных змей. Максимилиан вовремя успел меня оттолкнуть, но сам отпрыгнуть уже не сумел. Его парализовало, а я перепугалась до полусмерти. Начала метаться по поляне и провалилась в подземелье. Проблуждала два дня, не меньше, а потом князь нашел меня и вытащил оттуда.

— Такое большое было подземелье? — в голосе Элани было столько искреннего интереса, что я не смогла устоять и со вкусом пустилась в повествование:

— Большое — не то слово! Вот слушай…

Часа полтора я заливалась, как соловей, живописуя свои скитания в эльфийских катакомбах. Под конец даже немного охрипла. Элани заказала еще кофе, и я, пользуясь паузой, уткнулась в исходящую ароматным паром чашку.

— А ты ничего не выдумала? — во взгляде бардессы смешалось восхищение и недоверие — самый лестный коктейль, который только можно представить.

— Все — чистая правда! — с гордостью заявила я и добавила, будучи не в силах удержаться: — А если не веришь, могу показать и книги, и шкатулку с кольцами.

Рыженькая с готовностью вскочила с диванчика:

— Идем! А где они?

— В моей старой комнате, — машинально ответила я.

— Ты переезжала?

— Нет, просто… — я смутилась. Не говорить же ей, что эта ночевка в покоях князя — не единичный случай. — В общем, идем.

Как ни странно, но дорогу к тому особняку, в котором меня первоначально поселили, я нашла довольно быстро. Там все осталось без изменений — ворох платьев, открытое настежь окно… И, конечно, мой распотрошенный рюкзак. Книгами Элани не заинтересовалась — эльфийского она не знала, да и магией не владела, а вот от колец надолго впала в ступор.

Можно начать хотя бы с того, что Элани не смогла дотронутся ни до одного из них. Я попыталась снять свое, чтобы дать ей померить, но, к моему удивлению, колечко так и осталось сверкать на пальце, а в моих руках оказался серебристый комочек, который на наших глазах превратился в еще одно кольцо. Копию моего, только без камня.

— Знаешь, мне кажется, что лучше спросить об этой вещичке кого-нибудь из старших, — задумчиво протянула Элани, глядя, как колечко, к которому она так и не рискнула прикоснутся, растекается по моей ладони, впитываясь в кожу.

— Хорошо бы, да только я здесь никого не знаю, — согласилась я. — Только Икёдзи и Риан.

Бардесса задумалась.

— Иллюзион сейчас занят, они модель анализируют. К бабу… к Риан тоже идти не стоит, она в артефактах ни в зуб ногой… Лучше обратиться к Мелиссе, — решила рыжая. Увидев непонимание в моих глазах, пояснила: — Ну, к Творящей. Ты ее должна запомнить. Эдакая леди слегка в возрасте и на голове еще такая корона… — Элани сделала неопределенное движение рукой вокруг своей головы. Я хихикнула — уж больно это походило на кручение у виска.

— Не помню. Ладно, идем.

Но, к моему удивлению, Элани никуда не спешила. Встала посередине комнаты, уперла руки в бока и завопила во всю мощь своего неслабого голосочка:

— Эстаминиэль Мелисса! Можно к вам в гости?

Воздух в комнате пошел волнами, постепенно сгущаясь. Когда вокруг нас замелькали знакомые голубоватые искры, Элани удовлетворенно улыбнулась:

— Кажется, нас примут. Пошли, чего застыла?

— Куда? — я оторопело хлопала ресницами.

— Да сюда же! — засмеялась рыженькая и потянула меня за рукав. Я едва успела подхватить с дивана шкатулку. Вот было бы забавно, если бы оставила ее здесь. Собственно, из-за нее и идем… Мы шагнули в переплетение голубых искр. Пространство утратило постоянство, оставляя ощущение сильного головокружения.

Портал привел нас в небольшое уютное помещение, отделанное светлым деревом. Кажется, это была гостиная — по крайней мере, на это намекали кресла и двухместный диван кофейного цвета, полукругом расположившиеся у низкого стеклянного столика. Стен почти не было видно из-за многочисленных стеллажей, уставленных книгами и безделушками. Только одну сторону целиком занимало огромное, от пола до потолка, окно, лишь слегка затененное зеленоватым тюлем.

— Добро пожаловать в Сторожевую башню, — поприветствовал нас низкий бархатистый женский голос. — Прошу прощения за неловкую телепортацию, никогда не была сильна в магии пространства. К тому же иначе сюда не попадешь.

То-то я нигде двери не вижу.

— Здравствуйте, — подскочила Элани к одному из кресел. Я последовала за ней. — Я, конечно, извиняюсь за то, что так нагло напросилась, но нам нужен ваш совет, леди Мелисса.

— Садитесь, девочки, рассказывайте.

Элани мгновенно пустилась в рассказ о моих загадочных кольцах. Я доверила ей вести беседу, а сама воспользовалась возможностью поближе рассмотреть одну из великих Королев.

Не слишком высокого роста, полная, она чем-то неуловимо напоминала профессоров из университета. Короткие волосы, по человеческой моде покрашенные в темный с рыжими перышками цвет, черная кофта, украшенная стеклярусом, шейный платок — точь-в-точь пожилая учительница, строгая со студентами, но справедливая. Темно-карие глаза внимательно следили за окружающим миром, и в них были разум и понимание, которые приходят лишь с годами.

— Тебе есть что добавить, милая?

Ох, они уже закончили разговор. И похоже, меня уже не в первый раз спрашивают…

— Не знаю, — растерялась я. Леди Мелисса сделала вид, что не заметила моего смущения, только в глазах промелькнула тень улыбки. — Нет, наверное, — уже тверже сказала я. — Хотя постойте… Максимилиан говорил, что эти кольца как-то связаны с живым серебром.

— Живым серебром? — задумчиво переспросила Королева. — Интересно… Могу я взглянуть на них?

— Да, конечно, — я торопливо протянула леди шкатулку.

Творящая осторожно откинула крышку. На спокойном лице промелькнуло странное выражение: неверие, смешанное с благоговением. Ухоженные пальцы скользнули по сияющим драгоценностям.

— Вы знаете, что это? — вырвалось у меня.

Королева захлопнула шкатулку.

— Знаю ли я? Пожалуй… — внимательный темный взгляд. — И даже порадую вас занимательным рассказом, только проверю кое-что. Это не займет много времени. Подождете здесь?

— Подождем, — решительно ответила за двоих Элани. Я в сотый раз прокляла свое косноязычие и согласно кивнула.

Леди поднялась с кресла, очерчивая свободной рукой полукруг портала.

— Можете пока здесь осмотреться… — донеслось из-за мельтешения быстро угасающих искорок, и мы с рыженькой певицей остались одни.

— Ну, как тебе Творящая? — тут же набросилась на меня Элани.

— Впечатляет…

Что-то с этими кольцами не то. Определенно. Сначала Максимилиан из-за них завис, теперь вот Творящая… Кстати, тогда князь мне толком ничего про кольца не рассказал, больше уделяя внимание вампирьей физиологии. Что же это за тайна такая страшная, если Ксилю легче было выдать секреты своего народа, чем ответить на простой вопрос?

— …чешь разговаривать?

— Прости, Эль, я отвлеклась, — встрепенулась я. — Ты что-то спрашиваешь?

— Я спросила, хочешь ли ты вообще разговаривать, но сейчас уже сама догадалась, — хмыкнула рыжая.

— У меня мысли сейчас о другом… — еще одна неудачная попытка извиниться.

— Я вижу. Эх, книжку что ли пока почитать…

— А эстаминиэль Мелисса не будет возражать?

— Ну ты же слышала, что мы можем осмотреться… К тому же любому автору польстит, если его книгами заинтересуются.

— Так это все ее книги? — поразилась я. Элани искренне рассмеялась.

— А почему, ты думаешь, еще называют Творящей?

— Ну… — протянула я. — Я никогда не задумывалась об этом.

— Она из Триграммы искусств. Поющая самовыражается посредством музыки, Танцующая — движений, неважно каких — классических танцев или боевых искусств, а Творящая создает новые миры с помощью слова.

Я покраснела.

— А я думала, она артефакты клепает…

— Не без этого, — фыркнула Элани. — Но главное — она имеет власть над словом.

— Интересно…

Я выбралась из глубокого кресла и направилась к стеллажам, на которых ровными рядами стояли книги. Сотни, тысячи книг. Тяжелые фолианты в кожаных переплетах, деревянные оклады, а рядом — тоненькие брошюры, отпечатанные на дешевой бумаге в одном из бюджетных издательств. Я наугад вытащила одну из книг, в потрепанной светло-коричневой обложке.

Кажется, стихи…

— Эй, что с тобой? — Элани встревожено заглянула мне в лицо. — Ты плачешь?

Нет. Я не плачу. Не-ет…Пожалуйста, нет…

Этого не будет, никогда. Только не со мной. И не с тобой, Максимилиан, Холодная Звезда, Огненный Лед… Когда все закончится… Я не отпущу тебя. Я не сдамся. И уж точно никогда не буду жалеть, что узнала тебя.

Максимилиан…

Малыш? — далекий удивленный отклик.

Все в порядке, Ксиль. Случайно получилось.

Не похоже на случайность. — Сомнение. Потом осторожно: Я постараюсь вернуться пораньше. Не грусти, shannie.

Я глубоко вдохнула, закрывая лицо руками. Надо же, и вправду слезы. Истеричка.

— Я не плачу, Элани. Просто что-то в глаз попало. Тут пыли полно… — ой, с голосом надо что-то делать. Хриплый шепот звучит не очень убедительно.

— Уф, а я уже испугалась! — облегченно вздохнула бардесса. — Ты почти полчаса просидела, уставившись в эту дурацкую книжку.

— Так долго? — поразилась я. На этот раз голос прозвучал более уверенно.

— Ну да. И лицо было такое… застывшее.

— Наверное, просто задумалась.

Я аккуратно поставила книгу обратно на полку. Власть слова… Не хотела бы я быть на месте Творящей. Слишком больно.

Элани странно на меня посмотрела, словно хотела что-то спросить, но не решалась. Вряд ли это было бы что-нибудь приятное, поэтому я даже обрадовалась, когда в воздухе закружились знакомые голубые искры портала и леди Мелисса ступила на скрипучие доски пола. Королева выглядела очень и очень довольной.

— Хорошие новости? — невольно улыбнулась я в ответ на сияющую улыбку.

— Замечательные! — сверкнула глазами Королева, усаживаясь в любимое кресло. Мы с Элани тут же заняли место напротив.

Похоже, рассказ будет долгим.

— Могу поздравить тебя, Найта Ар-Нейт. Тебе досталось редкое сокровище. Считалось, что все подобные изделия были утеряны еще эльфами во времена Первой войны…

— Я и нашла их в заброшенном эльфийском дворце! — перебила я пожилую леди. И смущенно добавила: — Простите…

Ну кто меня за язык тянет! Вот сейчас она обидится…

Но Королева только улыбнулась и продолжила:

— Всего подобных комплектов существует пять. Они практически одинаковы по своим свойствам, различаются только рангом. Смертные кольца — для тех, чья сила подобна силе простых людей. Звезда одаренных соответствует примерно пятой-шестой ступени. Но внимания заслуживают те три набора, которые зовутся Звездами эстиль, аш-эстиль и эстаминиэль. Звезда аш-эстиль была уничтожена во времена Первой войны, «одаренные» и «смертные» кольца рассеялись среди людей.

— Получается, что этот набор… один из высших?

— Верно, Найта, — леди удовлетворенно кивнула. — Я поняла это сразу, как только увидела шкатулку. Оставалось только выяснить, к какому рангу принадлежит эта звезда. Поэтому я попросила одну из наших сестер коснуться кольца. И… она не сумела.

— И ее ранг был…

— Эстиль.

Маленькая, нелепая шкатулка. Дерево потемнело от времени, черный бархат выцвел до светло-серого. Всего лишь шкатулка.

Невзрачная оболочка величайшего сокровища.

Я резко выдохнула, отгоняя нелепые мысли. Хочу я того или нет, но одно из колец теперь мое. И разбираться с ним придется мне. Так что неплохо было бы хоть что-то узнать о его свойствах.

— Об этом комплекте что-либо известно, леди Мелисса?

— Немногое, — нахмурилась Королева. — Кольца должны были помогать эстаминиэль познавать свою силу, позже служили инструментом для управления ею. Их названия соответствуют классическому построению звезды силы: четыре Луча — огня, воды, воздуха и земли, пятое кольцо — Сердце звезды, иначе говоря, фокус. Он не имеет собственной силы или направленности, в отличие от Лучей.

— Вы хотите сказать, им может владеть любая ведьма? — осторожно поинтересовалась я.

— Да, полагаю, именно так. И сила владелицы будет влиять на кольцо, изменяя его свойства. Такая гибкость требует особенных условий. В частности, в остальных кольцах лишь часть составляющего их материала — живое серебро, но Сердце состоит из него полностью.

Королева замолчала, давая мне время обдумать сказанное. А ведь я не услышала ничего, чего не знала или о чем не догадывалась бы. И снова, ни одного конкретного слова о свойствах того или иного кольца. Мое — так вообще, воплощенная изменчивая тайна. Ладно, попробуем подойти к этому с другого края.

— Расскажите мне о живом серебре.

Эстаминиэль оживилась.

— О, это в своем роде легендарный металл. Начать хотя бы с того, что ни на одном из планов Земли нет месторождений этого элемента. Некоторые признаки указывают на иномирское происхождение живого серебра, но доказательств этому нет. Даже его состав установить невозможно.

— Князь Максимилиан говорил, что его частицы схожи с шакарскими регенами, — заметила я. Леди Мелисса только философски развела руками.

— Ему виднее. Да и среди ученых бытует схожее мнение. Официальная теория гласит, что живое серебро — это совокупность неисчислимого множества сущностей, способных к самовоспроизводству и к самоуничтожению, обладающих единым сознанием. Проще говоря, все живое серебро на земле — это часть единого целого. Изделия из этого металла способны поглощать друг друга, но также и обладают индивидуальностью. Связанные заклинаниями в замкнутые магические фигуры, такие, как лучи, триграммы и звезды, изделия из живого серебра приобретают устойчивость и теряют способность к контакту между собой.

— То есть мое кольцо не сможет поглотить остальные кольца из комплекта?

— Верно. Способность же к самопроизводству и самоуничтожению… Проще, наверное, будет сказать, что твое кольцо может стать также твоим щитом, мечом и доспехами. Или полностью исчезнуть из вида, растворившись в крови.

Ага. Вот куда пропало кольцо после того, как я его надела.

— Это можно как-нибудь регулировать? Или изменения спонтанные?

— Могу сказать лишь, что способ управления серебром схож с управлением силой.

— То есть учиться всему придется самостоятельно, — подвела я неутешительный итог.

— Разумеется. Да, и еще одно: маги часто используют живое серебро как накопитель заклинаний.

Мне бы еще научиться плести заклинания… Ладно, буду пока сбрасывать сырую силу, а там посмотрим.

— Благодарю вас за ответы, леди Мелисса, — я поднялась с кресла и поклонилась женщине. — Вы очень мне помогли. А теперь, не могли бы вы открыть портал обратно в мою комнату?

— Конечно, конечно, — улыбнулась Королева. — Рада была помочь тебе, юная Ар-Нейт.

Вспыхнули голубые искры. Элани вежливо попрощалась и шагнула в портал. Я же чуть задержалась, оглядываясь напоследок.

— Последний вопрос, леди Мелисса… В одной из этих книг я прочитала стихотворение. Которое меня… напугало. Скажите, может случиться так, что оно… сбудется?

Леди Мелисса смотрела в сторону. Искры мельтешили все быстрее, сливаясь в одно яркое пятно.

— Это всего лишь слова, Найта. И сбудутся ли они — решать тебе.

Вспышка.

Остаток дня мы с Элани провели порознь. Нескончаемый поток пустой болтовни, который обрушивала на меня рыжая певица, утомлял сильнее марафонского бега. Моя бедная голова не выдержала такого издевательства, и я, на законных правах отговорившись плохим самочувствием, сбежала в апартаменты князя. Здесь, среди ставших уже привычными вещей, я смогла, наконец, расслабиться.

Что делать с кольцами, я уже решила. Раздам подругам, им пригодится такое подспорье в овладении новыми силами. Гораздо больше меня беспокоило грядущее расставание с князем. После той его отповеди на улице приморского городка мои восторги несколько поутихли. Но сейчас, когда позади было третье испытание и долгие часы в зале переговоров, а князь пропадал где-то по своим делам, я ощутила всю полноту зависимости от синеглазого красавчика. То случайное стихотворение из книги Творящей дало мне полное представление о том, что я буду чувствовать, когда он исчезнет из моей жизни навсегда. И дело даже не в какой-то неземной любви. Нет. Я попросту привыкла. Впала в зависимость от его присутствия, от чувства защищенности, которое давала эмпатическая связь. От его запаха, в конце концов…

Трава, разогретая солнцем.

Темная печаль в бесконечно чужих, бесконечно родных глазах.

Раньше я думала, что люблю Дариэля. Да и сейчас мое сердце наполнялось теплом, когда я вспоминала ехидного целителя, вечного бунтаря против окаменелых традиций эльфийского общества. Но все это не то. Не то. Друг, наставник, старший брат, которого у меня никогда не было… Сейчас я не видела его в другой роли.

Но Максимилиан…

Впрочем, довольно об этом. Иначе я сойду с ума раньше, чем он вернется. В конце концов, даже если он уйдет, то у меня будет достаточно времени, чтобы найти его вновь. Ведьмы не стареют и не болеют. Тем более эстаминиэль.

— О чем задумалась, малыш?

Я и не заметила, как он пришел.

— А то ты не знаешь, — улыбнулась я. Князь возмущенно замахал руками.

— Ты же не думаешь, что я спросил просто так, из вежливости? — он опустился на ковер, прислоняясь к моим ногам.

— С тебя станется…

Мы немножко посидели молча. Максимилиан положил голову мне на колени и закрыл глаза.

— Ты меня напугала сегодня днем, — внезапно сказал он, не размыкая ресниц.

Я провела рукой по вечно встрепанным волосам. Князь вздрогнул.

— Ничего особенного. Попалось на глаза одно стихотворение.

— И так впечатлило?

В голосе послышалась улыбка.

— Еще бы. Чего ты хочешь от стихов Творящей…

— Не все пророчества сбываются, — невпопад заметил вампир.

— Пророки относятся к сфере времени, а не искусства… И при чем здесь пророчества?

Князь ничего не ответил. Я почувствовала себя неловко.

— Как провел день? Если не секрет, конечно, — попытка сменить тему.

Вампир заметно оживился. Видимо, давно ждал этого вопроса.

— Ваши меня очень удивили, — он легко поднялся с пола. — Эта их модель ситуации… Правильнее было бы назвать это моделью мира. Они учли все: мой рассказ, документы, известия из городов, показания свидетелей. Сначала это был просто образ, охватывающий события прошлого. Но ваши дамы из сферы времени что-то наколдовали, и он начал развиваться! Подробностями утомлять не буду, все равно сам до конца не понимаю, но их аналитические выкладки потрясающи! Одна идея пригласить в наш замечательный союз еще и эльфов чего стоит…. Аргументируют они это так: у инквизиции нет сил и возможностей провернуть все это в одиночку, значит, они действуют сообща, скорее всего, с младшими расами — людьми, перевертышами и прочими. Более того, модель устойчива, только если ввести в нее третью силу, направляющую действия смотрителей.

— Ага, злобные демоны, которые стремятся нарушить мировое равновесие.

— Сплюнь и постучи, — от души посоветовал Максимилиан. — Если в этом деле замешаны Древние, то шансов у нас маловато. Древние — весьма неприятные типы.

— Скажи-ка, Ксиль, — мне в голову внезапно пришла мысль. — А ваш народ правда происходит от демонов?

— Фактически — да, — нехотя признал вампир. — Мы — давние потомки неких сущностей, переброшенных с другого плана бытия. Хотя — вампир развеселился — точно так же можно утверждать, что мы произошли от эльфов, в которых вселились потусторонние духи. В конце концов, вся наша физиология и внешность построены по образу и подобию эльфов.

— А как же уши? — я вспомнила нелепо оттопыренные из-под кепки лопухи Дариэля.

— Будешь смеяться, но у первых шакаи-ар и уши были эльфийские. Но с тех пор, как доминирующей расой стали люди, многое изменилось, — вздохнул Максимилиан. — От наших же предков-Древних из первой и второй волны мы унаследовали только регены… И, пожалуй, менталитет.

— Получается, что от каждой расы вы берете лучшее?

Князь скривился.

— Не лучшее. Самое распространенное. По сути, кто мы? Хищники… — он с явным удовольствием оскалил клыки. Я машинально отодвинулась подальше, чем вызвала у князя приступ смеха. — Это сейчас мне ничего не грозит, а вот у молодых вампиров шанс не вернуться с охоты весьма велик. Вот и приходится сливаться с толпой.

— Ты только не обижайся, Ксиль… Но тебя-то уж точно в любой толпе можно отличить и от человека, и от эльфа.

— Да ну? — ехидно переспросил вампир. — А если так?

Он встал в полный рост. Сначала ничего не происходило, но затем он начал… меняться. Сияющая кожа потускнела, приобретая отчетливый бежевый оттенок. Волосы, топорщившиеся во все стороны жесткими прядями, легли на плечи мягкими волнами. Когти постепенно укорачивались и светлели, пока не стали неотличимыми от обычных человеческих ногтей.

Казалось, он даже стал ниже ростом и шире в кости, теряя хрупкое, на грани женственности, изящество.

— Ну как тебе? — улыбнулся Максимилиан. Такая милая, открытая улыбка. И никаких аномалий с клыками. Просто симпатичный мальчик.

Не веря своим глазам, я встала с кресла, заглядывая в это странное, изменившееся лицо. Даже вертикальные зрачки, наследие Древних, стали обычными, круглыми.

— Кое-что ты пропустил, — улыбнулась я, проводя ладонью по теплой щеке. — У людей не бывает таких синих глаз.

— Да, проблема, — погрустнел Максимилиан. — Эльфийские гены, чтоб их…

— У тебя есть родственники-эльфы? — заинтересовалась я.

— Моя мама была очень необычной, — невнятно пояснил Максимилиан. И снова оживился: — А хочешь, покажу, какой из меня получается эльф?

— Валяй.

Максимилиан встряхнулся, проводя рукой по волосам. Черные пряди тут же взвились непослушной копной, ниспадая аж до самой талии. К коже вновь вернулась сверхъестественная белизна.

Я уселась обратно в кресло, с удовольствием наблюдая за перевоплощением. Эльф из Ксиля получился что надо. Возвышенный, загадочный и неземной. Только сейчас я заметила, что разрез глаз у князя типично эльфийский, как и фигура. Обычно впечатление портили только относительно короткие волосы — всего до лопаток, немыслимо среди приличных эльфов! — и когти с клыками. А сейчас до настоящего эльфа ему не хватало только…

— Уши, Максимилиан, уши. Какой из тебя эльф без острых ушек? — иронично протянула я.

— Ну, ни одна маскировка не совершенна… — засмеялся вампир, возвращаясь в прежнее «хищное» состояние. — Но, согласись, если не знать наверняка, кто я, то в толпе от других не отличишь. В крайнем случае, притворюсь полукровкой. Но тебе ведь понравилось представление?

— Ты мне всегда нравишься, — со вздохом призналась я.

Максимилиан заметно помрачнел.

— Кстати, если ты еще не знаешь, то сообщаю, что Тантаэ обещал меня прилюдно выпороть, если я еще хоть раз затащу тебя в свою спальню.

Я покраснела.

— Но мы же просто спим вместе… И вообще, так нужно было! — попыталась возразить я. Князь пристально на меня посмотрел:

— Скажи, малыш… А если бы это не было нужно, ты ночевала бы у себя? Или побоялась бы сплетен?

— Ну что за вопросы ты задаешь… — пробормотала я, уставившись в пол. Ты же эмпат, ты же знаешь, что и когда можно спросить, а о чем лучше промолчать…

— Мне пора, Ксиль. Спокойной ночи. Приятно было поболтать… — я попятилась к двери. Вампир внимательно смотрел мне вслед, и в его взгляде нельзя было прочитать абсолютно ничего.

Я бежала по темным улицам сломя голову. Пытаясь убежать… От кого? От Максимилиана с его вопросами? От дурацких слухов? От себя?

Нет, так нельзя. Это плохо, неправильно. Ведьмы не следуют правилам, ведьмы нарушают приличия, ведьмы плюют на слухи.

Плохая из меня ведьма.

Привычные, почти на уровне рефлексов действия успокаивали. Теплый душ — очень-очень долго, почти час. Расчесать мокрые волосы. Открыть окна. Выключить свет.

Спать и не думать.

Не думать о том, что где-то далеко, на другом конце города в огромной пустой комнате сидит сгорбленный, уставший вампир, который задает такие вопросы, от которых хочется провалиться сквозь землю.

— Не так уж далеко, малыш.

Я только втянула голову в плечи, чувствуя, как он обнимает меня поверх одеяла. Вот так, просто. Если закрыть глаза, то можно представить, что мы в коконе, где-то на Королевском пути, и вокруг — тысяча и одна опасность, спасти от которых может только он.

— Зачем ты пришел, Ксиль?

Тихий смех.

— Я подумал, что Тантаэ ничего не говорил насчет твоей спальни.

Действительно…

Когда утром я открыла глаза, его не было рядом. Вот и гадай теперь, приснился мне вчерашний разговор или нет.

Под ладонью что-то зашуршало. Записка. И, похоже, от князя. Надеюсь, не прощальная…

Доброе утро, малыш!

Я знаю, что вставать рано ты не любишь, поэтому не стал тебя будить. Когда проснешься, советую пройти в Зал совета, там тебя ждет нечто интересное. Тебе понравится… Ну, а после полудня нас ждет небольшое путешествие, так что готовь доспехи.

К.

P.S. Если ты еще не научилась затягивать корсет, я всегда к твоим услугам.

Корсет я одела-таки самостоятельно, пусть и после долгих мучений. Нашелся там один шнурок, который можно затянуть двумя пальцами. Князь наверняка о нем знал, просто мне не сказал. Зараза.

Есть совершенно не хотелось, поэтому сборы долго не заняли. Покидала в рюкзак немногочисленные вещи, проглотила пару бутербродов и — бегом по еще не проснувшемуся городу, туда, где на холме высится Замок.

Редкие прохожие бросали на меня уважительные взгляды. Наверное, принимали меня за воина. Невольно подумалось, что надо было мне раньше наплевать на этикет и ходить в доспехах. Кучу нервов бы сэкономила.

После духоты спальни ароматный утренний воздух кружил голову. Я не чувствовала земли под ногами, как будто я не бегу, а лечу. Как будто вот-вот случится что-то замечательное. Сейчас. Совсем скоро…

Город промелькнул перед глазами, как одно большое светлое пятно. Я одним махом взлетела по ступенькам. Пьянея от окружавшей меня магии, я все же отметила краем сознания, что все это ужасно напоминает первый день в Замке-на-Холмах, до погружения в память князя. Сдается мне, что сегодня ночью он что-то проделал с моим сознанием. Стер грусть и удушающий страх перед будущим. Позволил снова погрузиться в его волшебные, нечеловеческие сны. Пусть всего на одну ночь… на целую ночь. И за это я скажу ему спасибо. Потом…

Белые коридоры, темная зелень. Быстрей, быстрей, туда, где меня ждет…

Высокие резные двери распахнулись от мощного телекинетического импульса. Я вихрем ворвалась в зал и застыла.

Она стояла посреди зала, непреклонно скрестив на груди руки. Такая, какой я всегда ее себе представляла, какой я помнила ее эти несколько недель. Величественная, гордая. Выше меня на целую голову. Непослушные локоны сколоты блестящей заколкой. В темных-темных зеленых глазах — облегчение и осуждение.

Такая похожая на меня. Такая…другая.

Мама…

С восторженным визгом я повисла у нее на шее, с болью в сердце ощущая, как вздрагивают ее плечи.

— Мама… Ты плачешь?.. — испуганно прошептала я. Нет, мама никогда не плачет, не умеет. Мне показалось. Показалось.

— Ты жива, ты все-таки жива… Нэй, милая, я так боялась… Я поседела за эти недели…

— Ну мама, не плачь. Все же хорошо закончилось, — утешала я всесильную, несгибаемую леди Элен. — Я добралась сюда, и ты тоже здесь. Все хорошо…

Она отстранилась, вытирая слезы. В голосе прорезались прежние металлические нотки.

— Нет, маленькая. Все плохо. Я не смогла их отстоять. Не сумела защитить…

— О чем ты говоришь, мама? Что-то с Хэлом? — только не мой неугомонный братец. Он же запросто мог нарваться на неприятности со Смотрителями. Они ненавидят некромантов еще больше, чем ведьм и вампиров.

— Нет. Хелкар в безопасности. Но твои подруги… — мама опустила голову. — Они забрали Айне, и Джайян, и многих других. Просто пришли за ними однажды ночью, когда никто не мог помочь. Забрали их с собой…

— Что?! — сердце пропустило удар. — Они решились поднять руку на пророчицу?..

— Инквизиция выступила в открытую, — прозвучал знакомый голос. Спокойный, отстраненно-вежливый. Тантаэ, Пепельный князь.

Я обернулась к нему. На фоне встревоженных, издерганных лиц вампир из клана Пепла времени выделялся, как потомственный военный среди слушательниц кружка по вышиванию. Похоже, сейчас он один в состоянии объяснить, что произошло.

Князь вопросительно оглянулся на маму. Та кивнула.

— Несколько дней назад в дом леди Айне ворвалась группа людей. Свидетели показали, что среди них были как маги, так и магически иммунные, — ровно начал Тантаэ, чуть прищурено глядя на мою мать. Похоже, он напрямую считывал информацию, параллельно посылая успокаивающие импульсы. По крайней мере, мама почти перестала трястись. — Пророчицу заковали в пиргит и увезли в неизвестном направлении. В последний момент леди Айне успела послать зов, на который первой откликнулась леди Джайян. К сожалению, леди молода, и потому порывиста. Она не стала дожидаться прибытия помощи и положилась на собственные силы. Из-за недостатка опыта она не смогла воплотить свои планы в жизнь должным образом и также была захвачена в плен. Как выяснилось позднее, в ту ночь были схвачены многие молодые ведьмы, открыто проявлявшие недовольство блокадой родного города. Оставшиеся на свободе одаренные объединились под руководством леди Элен и, воспользовавшись помощью шакарской общины, укрылись в надежном месте. Некоторое время они пытались разрешить ситуацию собственными силами, но сейчас стало понятно, что это невозможно. Леди Элен, вы достаточно восстановились? — учтиво обратился синеволосый вампир к моей маме. — Признаюсь, мне несколько затруднительно одновременно считывать информацию и связно ее излагать.

— В таком случае, я продолжу, князь, — мама решительно выпрямилась, изгоняя само воспоминание о минутной слабости. — Да, все верно. Ублюдки из инквизиции захватили наших детей. Сначала мы пытались сделать что-то сами, но не вышло. У них очень много магически иммунных, действующих в паре с опытными магами. Когда мы поняли, что самими не справиться, то объединили силы, чтобы пробить магическую блокаду и настроить портал в Замок-на-Холмах. Посланницей пришлось стать мне, так как никто другой раньше не был в королевской резиденции. Телепортацию удалось провести сегодня ночью. К несчастью, из-за магического истощения некоторое время я не была адекватна и не смогла объяснить, что происходит в Зеленом.

— К счастью, среди нас есть замечательные телепаты, которых, к слову, уважаемые королевы не поленились вытащить среди ночи из теплой постельки, — с убийственной иронией заметил Максимилиан, появляясь в дверях.

— Причем некоторых — из чужой постельки, — съязвила Танцующая.

— Вот только не надо при детях, — ухмыльнулся вампир, потрепав меня по волосам. — С добрым утром, малыш. А я ходил тебя будить.

— Как видишь, я сама проснулась, — улыбнулась я, по привычке подаваясь за рукой. Мамин удивленный взгляд неприятно резанул по нервам. — Кстати, — спохватилась я. — Мама, ты уже знакома с князем Максимилианом?

— Я был рядом, когда достопочтимую леди приводили в чувство, — галантно поклонился князь. В синих глазах плясали демоны бездны. — Так что с моей стороны мы более чем знакомы.

Кажется, мама только что осознала, кто этот наглый тип, обнимающий ее дочь, и ничего хорошего это не обещало. Взгляд неуловимо потемнел (хотя сложно себе представить темнеющий черный цвет), губы сжались в узкую линию.

— Так это из-за вас, князь, я постарела на добрую дюжину лет?

— Из-за меня? Весьма польщен, — еще больше развеселился нахал. — Впрочем, могу вас уверить, что внешне вы по-прежнему остаетесь прекрасной.

— Я говорю о похищении своей дочери! — рявкнула Элен. Стены ощутимо дрогнули. Ох, будь я на месте князя, заработала бы сердечный приступ.

— Ах, об этом? — Максимилиан вскользь провел пальцами по моей щеке. Случайное прикосновение обожгло огнем. — Не волнуйтесь, мы прекрасно провели время. Много физических нагрузок, ночевки на свежем воздухе, закаливание… И, поверьте, ничего предосудительного!

Я невольно покраснела, подтверждая худшие мамины опасения. Бездна, он же специально ее доводит. К слову, леди Элен сейчас больше напоминала разъяренную фурию, чем сдержанную властительницу магии.

— Ксиль… — очень четко произнесла я в наступившей тишине. — Не пытайся казаться хуже, чем ты есть. Иначе я сама тебя прибью.

— Быть хуже, чем я есть на самом деле — невозможно, — коварно улыбнулся вампир. — Уж тебе ли этого не знать, сладкая?

Хрясь! Острый кулачок леди Элен просвистел над моим ухом, врезаясь в изящный нос князя. Темная капля скользнула по губам, впитываясь в кожу.

Боги, он же теперь ее убьет… Более того, он имеет на это право: Элен пролила его кровь в зале переговоров.

На несколько секунд мы застыли в немой сцене. Неподвижные королевы на заднем плане, смертельно спокойный Максимилиан, так и не убравший руку с моей талии, и стремительно бледнеющая мама, постепенно понимающая, что она наделала.

Внезапно князь резко усмехнулся. Будто электрический разряд пустили под кожу.

— А теперь, когда леди Элен сбросила наконец агрессию, мы можем продолжить. И кстати, Тай, — он обернулся к невозмутимо застывшему другу. — Запомни на будущее: избыточное применение успокоительных в конечном счете только усугубляет ситуацию Иногда лучше дать разрядку эмоциям.

Синеволосый вежливо кивнул. Мама ошалело хлопала ресницами. Королевы хранили молчание.

И только я неумолимо краснела, потому что в голове у меня раздавалось возмущенное:

Ну ты же не могла на самом деле поверить, что я такой негодяй?!

 

Глава 4

Зеленый был блокирован самым надежным способом из всех возможных. Проклятые инквизиторы просто замкнули магический контур тайного плана города, отсекая его от остального мира. А всего-то и понадобилось несколько заглушек из пиргита, разбросанных по ключевым точкам. И теперь ничто, содержащее хоть каплю магии, не могло покинуть смертельную ловушку свернутого пространства. Запасы энергии у невольных пленников стремительно подходили к концу. Становилось ясно, что если изоляция продержится еще несколько дней, то спасать уже будет некого.

Подготовка к атаке заняла ровно сутки. За это время к верхнему плану города были стянуты значительные силы. Несколько сотен шакаи-ар и почти три десятка ведьм уровня эстиль и аш-эстиль. Координацию действий взяли на себя Танцующая и Пепельный князь, мама была у них кем-то вроде консультанта.

Максимилиан почти все время пропадал на разведке. Неразличимый в тенях, он сновал по городу, «слушая» мысли людей. Искал малейший намек на расположение пиргитовых заглушек и следы пленников. Периодически он появлялся то рядом с Риан, то среди своих кланников.

Я же маялась бездельем, привидением слоняясь по импровизированному штабу. В город меня не отпускали, боясь привлечь внимание инквизиции. А после того, как я предприняла неудачную попытку увязаться за Северным князем, ко мне приставили охрану в виде двух вампиров. Они были неразличимы, как близнецы: оба светловолосые, сероглазые, загорелые, с характерными эльфийскими чертами лица. Только у одного из них, Шеана, волосы были чуть подлиннее, а у Теа они едва достигали лопаток. Вампиры повсюду таскались за мной, замирая потусторонними тенями, когда я гневно оборачивалась. Это порядком раздражало. А когда я обнаружила их под дверью уборной, терпение мое лопнуло.

— Вы, двое из ларца! Если я еще хоть раз увижу вас рядом с собой, то…

— То что, леди? — беззлобно передразнил меня один из них. Сейчас вампиры убрали волосы в хвост, и различить кто есть кто стало абсолютно невозможно. — При всем уважении к вам, но милейший князь Максимилиан в гневе куда страшнее. А он просил не отходить от вас ни на шаг.

— Вы из его клана? — уже спокойнее поинтересовалась я. В конце концов, ребята не виноваты.

— В общем-то, да, — ответил второй. И хвастливо добавил: — Конечно, давно могли завести собственный клан, возраст позволяет. Но мы слишком многим обязаны Северному князю. Он принял нас к себе, когда все другие отвернулись. Кому захочется брать на себя ответственность за двух подростков в фазе кровавого безумия…

— И многих он так облагодетельствовал?

— Сейчас в клане восемьдесят два его должника.

Я невольно хихикнула.

— Откуда такая точность?

— В Северном клане всего восемьдесят семь вампиров, — хмыкнул тот, что стоял справа. — Остальные пятеро — это добровольно перешедшие под крыло Максимилиана из других кланов.

— Прямо-таки сиротский приют.

— Что-то вроде, — хихикнул правый, кажется, все-таки Теа. — Ледышка не может пройти мимо ребенка в беде. Причем под понятие «дети» у него попадают малютки в возрасте от пяти до ста пятидесяти.

— … даже совсем уже взрослые…

— …совсем уже самостоятельные…

— …прямо как мы с тобой, да, Теа?

— Эй, помедленней, — невольно рассмеялась я. — Вы у меня в глазах рябите.

Мальчики состроили одинаково постные физиономии.

— О, простите, моя леди…

— …моя королева…

— …мы ни в коем случае…

— …ни за что на свете…

— …не хотели ввести вас в заблуждение…

— …запутать к чертовой матери!

Несколько секунд я смотрела на них, глупо хлопая ресницами. Потом робко поинтересовалась:

— Ребята, а вы что, близнецы?

— Мы? — протянул Шеан (или Теа?), ехидно прищурившись. — О нет, мы всего-навсего братья.

— … только он старший…

— Заткнись, Теа. Я старше, — гордо задрал нос Шеан. — На целых полтора года.

— Год и четыре месяца.

— Я округлил.

— Ты — круглый дурак.

— Сам такой.

— Маленьких не обижают.

— Старшим не возражают…

Я кое-как отклеилась от двери и переползла в кресло. Шутки шутками, но от мельтешения одинаковых лиц голова у меня закружилась по-настоящему. Братья (но, к моему удивлению, не близнецы) продолжали самозабвенно переругиваться. Лишь спустя десять минут они поняли, что их представление не привлекает должного внимания, и вернулись в состояние безразличных ко всему телохранителей.

— Получается, вы тоже когда-то остались без родителей? — как бы невзначай спросила я. Вампиры синхронно изобразили глубокую задумчивость. — Простите… — сконфуженно пробормотала я.

— Ничего, — улыбнулся Теа. — Это было давно. Почти две тысячи лет назад.

— Веселое было времечко, — добавил Шеан. — Гонения на христиан и все такое. Эти люди, они прятались в пещерах. И за ними охотились. Очень активно.

— Так активно, что проломили крышу нашего подземелья. А родители… — Теа шумно выдохнул. — Они не были чистокровными. Так, ар-шакаи. Девяносто лет. И никакого иммунитета к солнцу.

Горло перехватило. Перед глазами, как вживую, встали руины, залитые солнечным светом. И нет места, где можно укрыться, спрятаться, переждать…

— Они сгорели?

Теа отвернулся к окну.

— Ну да. А вот мы выкарабкались. Нам помогли люди. Они приняли нас за обычных детей… — Шеан улыбнулся своим воспоминаниям. — Ну а потом нас нашел Максимилиан. Как раз, когда начались проблемы.

— Наш красавчик, ха! — неизвестно из-за чего развеселился Теа. — Появился в ореоле сияния в самый последний момент, когда мы уже были готовы сорваться на приемных родителей… Не помню, как насчет богов, но в ангелов я тогда точно поверил. Точнее, в одного ангела.

Странно они к нему относятся. Открыто высмеивают его характер, склонность к позерству, даже внешность. Смех с примесью искренней заботы и беспокойства о несносном ребенке… С другой стороны, на полном серьезе боятся грозного Северного князя и почти боготворят его.

Они потерянно переглянулись. Бездна, они же эмпаты! Спохватившись, я закрыла свои мысли легким щитом. Надеюсь, они не обиделись?

— Так заметно, да?

Шеан изящно опустился на подлокотник моего кресла. Заискивающе заглянул в глаза.

— Сама-то ты как к нему относишься?

— Никак.

Я покраснела так густо, что ответ на моем лице можно было прочесть безо всякой телепатии. Теа хитро мне подмигнул с подоконника.

— Угу. Вот я — никак. И Теа тоже. И добрая половина клана. Поэтому мы над ним тихо издеваемся. Ну, и молимся на него помаленьку, по должности положено…

— А вторая половина? — машинально переспросила я.

— О, — улыбнулся Шеан. — Вторая половина искренне поклоняется ему, как одному из Вечных. На полном серьезе. И, поверь, смотрится это еще более смешно.

Я представила себе толпу одухотворенных вампиров, исступленно бьющих поклоны Максимилиану, застывшему на площадке на верху резной колонны в позе римского императора.

Хм, не такая уж неправдоподобная картина.

Теа искоса глянул на меня. Картинка в моем воображении поплыла, словно ее начал править невидимый художник. Причем с престранным чувством юмора, ибо теперь «император» облачился в джинсы и эльфийскую рубашку и жалобно забился в угол площадки, а толпа кровососов с сальными ухмылками тянула к нему жадные руки.

— А что? — невинно осведомился Теа в ответ на мой возмущенный взгляд. — Так еще более правдоподобно.

Я с силой потерла глаза, но фигура князя никак не желала покидать воображение. Мои телохранители невозмутимо таращились в пространство, делая вид, что они не имеют к этому никакого отношения.

— Да что ж вы все такие…бесстыжие! — в сердцах воскликнула я, ставя самый сильный ментальный щит. Максимилиан тут же исчез с задворок сознания. Я с ужасом констатировала, что чувствую легкое сожаление. «Бесстыжие» заливисто расхохотались.

— Хватит смущать мою девушку! Она, между прочим, еще… кхм… В общем, хватит, — усмехнулся Максимилиан, бесшумно появляясь в проеме двери.

— Как же, мой князь, разве вы еще не… — ехидно протянул Шеан, но Максимилиан коротко рявкнул:

— Брысь!

Вампиры послушно сиганули в окно с самыми что ни есть трагическими минами. Князь улыбнулся своим (а, может, чужим…) мыслям и аккуратно прикрыл окно.

— Они тебя сильно достали?

— Да нет. Хорошие ребята, — улыбнулась я в ответ. Максимилиан неожиданно посерьезнел.

— Я рад. А теперь к делу… — князь присел на краешек кресла, занимая место Шеана. — Скоро начнется штурм, и ты в нем… Да сиди спокойно, я еще не закончил… Так вот, ты в нем участвуешь.

Я все-таки подпрыгнула в кресле, испуская радостный визг. Максимилиан усадил меня на место, с трудом сохраняя серьезное выражение.

— Мы решили, что удержать тебя на месте все равно не получится, и уж лучше точно знать, где ты находишься. Поэтому я буду сопровождать тебя в качестве охранника. Лучше бы, конечно, доверить это Шеану с Теа, — поморщился князь, — но они будут заняты в другом месте.

— Почему лучше? — что-то непонятно. — Или ты хочешь сам в чем-то таком поучаствовать, а со мной в команде нельзя рисковать?

Вампир вздохнул и ласково провел рукой по щеке. Меня кинуло в жар.

— Малыш, ну что ты никак не поймешь… Я беспокоюсь за тебя. Братья, при всей их внешней несерьезности, сейчас гораздо сильнее меня и смогут лучше справиться с охраной такой непоседы.

Они? Сильнее? Что за бред, он же их князь! И старше на целых полторы тысячи лет!

— Почему?

Я даже не стала озвучивать свои мысли вслух, полагаясь на эмпатическое чтение. Вампир угрюмо отвернулся.

— Потому что я был отравлен солнечным ядом, вот почему. Чудо, что я вообще могу раскрыть крылья.

— Но… но это же было так давно! — ошарашено воскликнула я. — И вроде бы говорили, что ты вылечился…

— Некоторые вещи… нельзя вылечить, — вздохнул вампир. Улыбнулся через силу. — Но зато можно сделать вид, что забыл о них. Тогда и другие не догадаются. Только не говори никому. Если не те люди узнают, что я не могу за себя постоять, то начнется охота, и никакая репутация не поможет. А так — может, и протяну еще какое-то время.

Я посмотрела на него… и обняла, крепко-крепко, как только смогла. С силой вжалась в худое, изящное тело. Как будто пыталась, удержать, не пустить… куда?

— Малыш?

Он рассеянно провел ладонью по моим волосам. Я сжала губы, пытаясь не выпустить наружу судорожный всхлип.

Он вздохнул.

— Впервые в жизни я не могу понять, что чувствует другое существо. Вижу как на ладони, но понять не могу.

— Дурак, — выдохнула я сквозь зубы. — Ты полный идиот. Ненормальный.

Чуткая ладонь замерла, запутавшись в нечесаных с утра прядях. Пересилив себя, я подняла голову и посмотрела ему в лицо. Он улыбался.

— Я не понимаю, что происходит, малыш… Но, кажется, мне это нравится.

Не так я представляла себе великую битву за освобождение родного города. Крики, свистящие в воздухе сферы и стрелы… Смертельные поединки, наконец. Но нет, на мою долю выпало героическое ползанье по грязным трубам. В то время как часть кланников отвлекала внимание основных сил инквизиции, небольшой отряд, в который входили и мы с Максимилианом (в последний момент мне пришлось заменить одну из ведьм), должен был проникнуть в тыл вражеским отрядам и переместить пиргит из ключевой точки. Когда я узнала о назначении в основной отряд, я с радостью согласилась.

Только вот никто не предупредил, что путь будет проходить через канализацию.

В мою задачу, как владеющей магической силой, входило сдерживание, кхм, потоков жидкости, чтобы наша доблестная разведка не захлебнулась. В прямом смысле.

— Скоро вы там? — прошипела я. Направлять дурно пахнущую воду по альтернативным путям было все сложнее. — Я себе скоро мозги вывихну.

— Терпи, солдат, — генералом будешь, — машинально отшутился князь, шустро проползая по трубе. Где-то там, впереди, трое вампиров вместе с Митчелл, эстиль пространственной магии, пытались построить как можно менее заметный проход в подвал дома, располагавшегося прямо над нами. По информации, которую получил князь из головы плененного инквизитора, именно там находилась одна из пиргитовых заглушек.

Наш отряд был не единственным. Всего их было девятнадцать — по числу предполагаемых мест, где находились артефакты из пиргита. В каждом была как минимум одна ведьма и четверо вампиров. Остальные прорывались к заглушкам напрямую. Риан пыталась выйти на того, кто руководил происходящим в Зеленом, но безрезультатно. Похоже, зачинщик этого безобразия находился на другом плане города, внутри изолирующего барьера.

— Есть! — послышался женский возглас, слегка приглушенный поворотами трубы. — Скажите госпоже, мы можем идти. Но быстрее, проход долго не продержится.

Я поморщилась. Мне до сих пор было непривычно слышать в свой адрес обращение «госпожа» и «эстаминиэль». Хорошо, хоть Королевой не называли.

— Слышала? — вампир повернулся ко мне. Я кивнула. — Пошли.

Что-то жалобно звякнуло. Нити напряглись.

— Максимилиан… Я уронила.

— Что уронила? — удивился князь.

— Щит… — виновато прошептала я.

Сдавленно охнув, князь подхватил меня за руку и ползком кинулся к проходу. К счастью, когда остальные нас увидели, им ничего не пришлось объяснять. Вампиры скользнули в неровную дыру на потолке, потом туда же ринулись мы с князем. Последней в проход величаво вплыла Митчелл. Под ее ногами нарастал гул воды, стремящейся вернуться к привычному для нее маршруту. Ведьма небрежно шевельнула пальцами, и проем схлопнулся, оставив только лужицу вонючей жидкости на полу. Только теперь я рискнула оглянуться.

— …! — вырвалось у меня невольно.

— Что еще? — устало оглянулся князь. Остальные поглядывали на меня с опаской.

— Я узнала это место, — упавшим голосом пояснила я. Митчелл подбадривающее кивнула. — Это моя школа. Точнее, подвал школы. Направо — спортзал. Лестница на цокольный этаж — прямо и налево. И ступеньки там шатаются.

Максимилиан посмотрел на меня и беззвучно расхохотался, заражая смехом остальную компанию.

— Могу поздравить вас, леди, — хмыкнул вампир с зелеными волосами. — Не у каждого есть возможность отомстить учителям разом за все мучения.

— Это еще не все, — я мрачно ковырнула мыском пол. — Насколько я помню, единственный пространственный узел, который располагался на территории школы, находился в кабинете директора. Мрачноватое место.

Я никогда не пойму этих вампиров. Чего смешного я сказала на этот раз?

— Она боится директора, — удивленно констатировал князь. — Не побоялась поцапаться с инквизицией, вступить на королевский путь, надавать по морде Стражу, но директор…

— Идите вы на фиг! — возмутилась я и решительно потянула за дверь, ведущую на лестницу.

Послышался предупреждающий крик, и над головой засвистели огненные сферы и арбалетные стрелы, о которых я мечтала с тех пор, как оказалась в канализации. Бездна, и о чем я тогда думала!

Прорыв к ненавистному кабинету был быстрым и кровавым. Мы с Митчелл сгустили воздух, замедляя движение огненных и колющих снарядов, и вампиры смертоносными тенями пронеслись по коридорам, уничтожая все живое. Надеюсь, что учеников уже отпустили на каникулы… И что математичка осталась…

Заглушкой оказался небольшой металлический глобус с пиргитовой начинкой. Он стоял на массивном директорском столе уже несколько лет и был известен по всей школе больше как приз за первое место, которое занял преподавательский коллектив на каком-то спортивном областном конкурсе среди педагогов.

— А я-то думала, почему в этом кабинете такая тягостная аура… Да и магия не действует, — задумчиво протянула я, глядя, как один из вампиров швыряет глобус в открытое окно, подальше от места соединения нитей. Дышать стало ощутимо легче. А ведь раньше пиргит так не давил. Что ж, в том, что ты не инициирована, есть свои плюсы.

— Какие были предположения? — жизнерадостно поинтересовался Максимилиан, возвращаясь из карательного рейда по коридорам. Я скосила глаза, стараясь не смотреть, как он облизывает пальцы, вымазанные бурым.

— Ну, Джайян считала, что директор — это демон из преисподней, — припомнила я одну из самых безумных версий. — Правда, я думала, что все дело в пиргитовом кольце. Пиргит люди часто путают с серебром…

— Оттуда и сказки про чудесные свойства этого металла, — заключил Максимилиан. — Ладно, дело сделано, посылайте сигнал остальным и отправляйтесь на тайный план.

— А ты? — я машинально сплела канал для отправки сообщения. Заклинания давались все легче и легче. Я уже почти не смотрела на нити, просто создавала образ желаемого и наполняла силой. Ощущение всемогущества начинало пугать.

— Что я? — передразнил князь. — С вами пойду, конечно.

После недолгих споров созданием перемычки между планами занялась Митчелл. Все-таки в этих делах главное не сила, а опыт. Поэтому, пока пожилая ведьма работала с пространством, я тихо сидела в сторонке и старалась никому не мешать. Вампиры, пользуясь передышкой, затягивали полученные раны. Самую большую опасность несли стрелы, натертые хитроумными смесями. Магия на вампиров почти не действует, яды тоже, но вот их комбинирование может серьезно замедлить регенерацию. Один из воинов, Берг, худой и загорелый до черноты паренек (и не скажешь, что ему почти семь сотен), схлопотал в бок именно такую стрелу. Обломки из раны удалили, но, видимо, не все, и разрыв никак не затягивался.

Сначала я просто смотрела, как Максимилиан пытается подцепить металлическую крошку когтями. В конце концов, это не мое дело — лечить раненых. Да я и не умею толком. Но после очередного сцеженного сквозь зубы ругательства я не выдержала.

— Покажи.

Я осторожно пристроилась на полу рядом с Бергом. Вампир одарил меня недоверчивым взглядом из-под густой челки. Ну что же они все выглядят, как мальчишки… Нельзя быть такими юными.

— Ты целитель? — рискнул спросить Берг. От боли зрачки расширились так, что серые глаза стали черными.

— Нет. Но один мой друг меня кое-чему научил.

— Твой эльф? — усмехнулся Максимилиан, допуская меня до раны.

— Он не мой! Он сам по себе, ясно?

Вспышка раздражения пошла мне на пользу, помогая сосредоточиться. Та-ак, посмотрим… Ну конечно, здесь не в металле дело. Эту-то дрянь мы сейчас быстро вытянем, надо только магнит настроить. А вот с отравой будут проблемы.

— Надо промыть травяным отваром, — констатировала я. Металлические крошки с глухим стуком падали на паркет. Еще чуть-чуть… Ага. Теперь просушить рану… Что-то странная тишина стоит вокруг. Я что-то не то делаю? — Ребята, в чем дело?

— Малыш, — очень ласково начал Максимилиан. — Мы все очень ценим твою заботу, но где здесь взять травяной отвар? Может, и так сойдет?

— Может, и сойдет, — охотно согласилась я, подражая интонациям Дариэля. — Вместе с кожей сойдет…

— Что? — встрепенулся раненый.

Ага, проняло.

— С твоей кожей, — подтвердила я. — Знаешь, чем был смазан арбалетный болт? Нет? Так я тебе подскажу. «Серой слизью», вот чем. Той самой, с добавлением вытяжки из вороньего глаза и зачарованной ртути. Если сейчас рану не почистить, то плоть вокруг нее попросту сгниет. И кожа сползет лохмотьями, причем не только на этом месте. А травы… Ну, рюкзак у меня с собой. И пакет с травами я еще не вынула.

— Откуда ты все это знаешь? Про яды и все такое, — рискнул через некоторое время поинтересоваться мой подопечный. Я уже успела сходить за водой в туалет, благо тот был недалеко, и теперь на глаз засыпала в закипающую над позаимствованной из кабинета химии спиртовкой жидкость нужные травы и минералы. Хм, где у нас подкаменка? Ага, вот… Малюсенькую щепоточку… Готово.

— Откуда знаю? Я же говорю, друг рассказал, — я сосредоточенно помешивала зелье. Густовато получилось, но ничего, сойдет. Теперь только остудить. — Он вообще-то целитель, так что про различную отраву и способы ее выведения ему по должности знать положено. А у Дэйри тому же и хобби необычное.

— Какое? — о, неужели князь включился в беседу?

— Яды, — с мечтательной улыбкой произнесла я, вспоминая визит в помещения под лабораторией. Ох, и досталось же мне тогда… — Редкие яды и противоядия.

— И что, ты можешь просто так, на взгляд определить, какой яд был задействован? — в голосе Берга слышалось уважение.

— Да нет, — призналась я. — Без справочника и реактивов, пожалуй, не смогу. В твоем случае все было проще. Видишь серую пленку? Ну, вроде плесени? Такая бывает только от ядов, в которых присутствует измененная ртуть. К тому же у инквизиторов набор ядов стандартный. «Лесная поляна», «желтая гниль», «серая слизь» и тому подобные приятности. Ну, и солнечный, конечно, — подумав, добавила я. Вампир зябко поежился.

Я попробовала зелье кончиком пальца. Горяченькое, но пойдет. Времени нет.

— Найдите какую-нибудь чистую тряпку на повязку. А еще лучше, сходите за бинтом в медицинский кабинет. Это на втором этаже. А ты не дергайся, это не больно, — успокоила я вампира. Нет, ну это невозможно, когда на вас глядят такими огромными жалостливыми глазами.

Зелье тоненькой струйкой полилось на рану. Серая пленка с шипением растворялась. Берг, похоже, забыл, что ему положено трястись от боли, и с интересом наблюдал за процессом промывания раны. Тут подошел Максимилиан с бинтами и дело пошло веселее.

— Вот и все, — я отступила на шаг назад, любуясь на аккуратно забинтованный бок. Повязка, пропитанная отваром, должна была подействовать, как абсорбент, вытягивая из крови попавшую туда отраву. — Минут через двадцать можешь снять. Хотя с вашей регенерацией, может, и быстрее.

— Спасибо, — улыбнулся мой пациент, одергивая рубашку. — Вот уж не думал, что когда-нибудь меня будет лечить сама Темная властительница.

В рот будто попало что-то горькое.

— А меня спрашивали, хочу ли я быть этой самой темной?

Когда же Митчелл закончит с перемычкой… Бездна, опять слезы. Все, я медленно превращаюсь в истеричку.

— А кем хочешь? — поинтересовался Берг. Искренне и тепло, безо всякого нажима.

Я растерялась.

— Не знаю… Но чем-то менее разрушительным.

— Любую силу можно использовать по-разному.

— Вы так думаете? — губы невольно тронула улыбка.

— Недаром лучшими целителями считаются некроманты, — вскользь заметил Максимилиан. Опять он подкрался незаметно. Прямо как дедушка кондратий… — Леди Митчелл достроила переход. Нам пора.

Переход… Вообще-то, все это более чем условно. Со стороны это выглядит так: мы проходим через голубую арку и попадаем… в тот же город. Но пространство словно раздвигается.

Я встряхнула головой и подошла к окну. Плохо на меня действуют эти переходы, что порталы, что так… Пейзаж за стеклом вроде бы не изменился, но… Там, где раньше были глухие тупики, появились широкие улицы, стройные ряды домов. Грязный и пыльный человеческий город утопал в зелени, от которой и получил свое имя. Клены, рябины, высокие серебристые тополя, кирпичные стены так плотно увитые виноградом, что нельзя различить их цвет. Мощеные серебристым камнем мостовые убегали вперед…А дальше, за чертой многоэтажек, в «темном» квартале полыхало оранжевое зарево.

Огонь до небес.

— Смотрите, там дерутся!

— Скорее, обороняются, — с хищной улыбкой поправил меня Максимилиан. — Хотя я не прочь присоединиться к драке.

Слепящие языки вспыхнули и опали. А я услышала крик. Прямо в своей голове.

Феникс!

— Куда!

Вампир попытался ухватить меня за шиворот, но я отмахнулась от него, как от котенка. Мои руки словно охвачены невидимым огнем, кости плавятся от чужой боли.

Держись, пожалуйста. Я иду.

Наверно, так выглядит ад. Крики, грохот и шипение раскаленного камня. Неясные фигуры в черном, атакующие вымотанных долгой осадой женщин. Немногочисленных выживших вампиров оттесняют элитные отряды охотников. Только маленький бастион еще держится. Текут огненные реки.

Быстрее, еще быстрее…

Жирная, черная сажа оседает на серебристых спутанных прядях. Нет, уже просто серых.

Человек в черном вскидывает арбалет. Не успеваю.

Что-то внутри ломается, и сила выплескивается наружу в виде мощнейшего «ледяного кнута». Надо же, плетение до сих пор цело… Я промахиваюсь, но воздушная волна сбивает инквизитора с ног и стрела уходит в сторону.

— Феникс, я здесь! Феникс!

Отчаянным рывком перемахиваю через расплавленный камень и оказываюсь внутри импровизированного укрепления.

Их здесь полтора десятка — усталые, отчаявшиеся люди. Краем глаза отмечаю Фелисс, пожилую травницу. Она пытается перевязать длинную рваную рану на плече бледной рыжеволосой девушки… Боги, это же Этна!

— Что с ней? — я задыхаюсь.

— Осколком заехало… Прямо по башке… Падала, руку разодрала…

Несколько секунд мы с Феникс просто смотрим друг на друга. Но времени мало, чудовищно мало, и вскоре инквизиция напоминает нам о своем существовании ударом воздушных жгутов. Каменная пыль оседает на лица.

— Давай лучом, — предлагаю я. — Чур, я фокус.

Феникс подозрительно бодро хлюпает носом. Беру протянутые руки. Чужая, но такая знакомая сила течет через меня. Невидимые другим, но четко ощущаемые мною нити складываются в прихотливый узор, повинуясь моему желанию. Издалека это похоже на огромную паутину… Я кричу. Пламя вырывается наружу, прихотливо раскрашенное во все оттенки тьмы. От этого ни один иммунитет не спасет. Мои губы кривятся в ухмылке. Посмотрим, кто кого, вы, твари!..

…Волна неистового жара прошла сквозь ряды нападавших. Многие щиты не выдержали, и на площади появилось несколько живых костров. Я выдохнула сквозь зубы, собирая силы для следующей атаки. Но над багровым дрожащим маревом уже прокатился клич:

— Эстаминиэль!

Она танцевала.

Роскошная каштановая грива стянута в короткую тугую косичку, ослепительно белые одежды треплет жаркий ветер с горящих развалин. Тонкие серебристые клинки кажутся продолжением рук.

Она танцевала. Но кто сказал, что ее танцем может быть только вальс?

— Риан!

Танцующая не поворачивает головы, но я чувствую, что она меня услышала. Над площадью рассыпается безумный, счастливый смех.

Помощь все-таки пришла. Ты слышишь, Феникс? Они здесь!

— Ну что? — я оглянулась на измазанную сажей подругу. — Покажем этим придуркам, что такое настоящие ведьмы?

В глазах Феникс, всегда спокойных и мечтательных, разгорается воинственный блеск. Эстаминиэль!

Я кружила по улицам в собственном танце, краем сознания ощущая, как рядом сражаются такие близкие и такие родные… Ведьмы, вампиры — какая, в бездну, разница! У нас один враг и одна цель. И в венах у нас течет та же красная кровь. И поэтому — в бой, за своих, и чужим пощады не будет.

В какой-то момент одной только магии стало не хватать, и в моих руках появилось настоящее оружие. Длинный серебристый посох с широкими изогнутыми лезвиями на концах. Я, как в омут, окунулась в память матерей, впитывая в себя необходимые навыки. Как раз вовремя, чтобы отразить атаку одного из иммунных. Массивная железяка — кажется, это называется клеймор — со всего маху напоролась на такое хрупкое с виду серебристое лезвие и разлетелась на куски. Отдачей меня отшвырнуло на несколько шагов. Чудо, что я руки не переломала. Ладно, в следующий раз буду умнее. Только вот добавлю этому неугомонному железом по затылку. Хм, они все такие милые, когда без сознания…

— Найта!

Я обернулась, готовая сокрушить очередного врага. Феникс, перепрыгивая через завалы, мчалась с другой стороны улицы.

— Я нашла, куда они их посадили… — выдохнула подруга и плюхнулась на землю, переводя дух. — Там типа стража и все такое… Пиргит этот дурацкий… Без вампиров никак, Нат.

Кто «они» и каких «их», пояснять не потребовалось. Айне и Джайян! В логове этих чертовых смотрителей! И если дело только за вампирами…

Максимилиан! Мне нужна твоя помощь! И найди кого-нибудь еще из своих!

Отклик пришел без промедления.

Стойте на месте, сейчас буду. Все в порядке, малыш?

Ну, насколько это возможно…

— Сейчас подойдут, давай пока отдохнем, — я уселась на чудом уцелевший обломок лавочки. Где-то за поворотом шла битва, но сюда, слава богам, никто не совался. — Ну, рассказывай, как ты здесь?

Феникс растерянно подергала серебристую прядку.

— А… э-э… Ну, там типа сначала они просто говорили-говорили… Это нельзя, туда не ходи… Угрожали по-всякому… Потом до меня, значит, доходит, что с нами случилось. Ну, там, на поляне. Просто силы стало о-очень много. Офигеть. А потом говорят про какое-то испытание, и что тебя надо вернуть, и что нас всех убьют, если мы их не будем слушаться…

Ага, «они» — это инквизиция. А «мы», кажется, ведьмы, сообразила я. Айне рассказывала о чем-то подобном, когда мы связывались.

— Ну, и меня все достало. Ну, и я пошла на это дурацкое испытание, — продолжала Феникс. — Там какой-то поединок был. Ну вот, прихожу я туда, и они говорят — бей, типа. Ну, я и ударила.

— И? — кажется, я уже знаю окончание этой истории.

— И я сломала стены, — тихо созналась подруга, длиннющим ногтем ковыряя лавочку. Внизу уже образовалась небольшая горка щепочек. — И они испугались, и отпустили меня. Дня три их даже на улице не видели. Испугались, типа. А потом началось…это.

— Что?

Феникс поежилась.

— Они пришли ночью, к тем, кто послабее. И забрали. Насовсем.

Я осторожно дотронулась до сгорбленного плеча. Тонкая ткань шикарной прежде блузки стала теперь шершавой от осевшей пыли и пепла.

— Мы вернем их. Прямо сейчас.

— Думаешь?

— Ага.

— Надеюсь, у вас есть план, а не только похвальное намерение освободить подруг, — послышался рядом вежливый голос с неразличимым оттенком иронии. Я тут же вскочила на ноги, оборачиваясь.

— Здравствуйте, Тантаэ.

— Не стоит быть такой беспечной, леди. А если бы это был враг? — чуть укоризненно заметил Пепельный князь.

— Ну, я бы, наверно, очень огорчилась, — подумав для вида, ответила я.

Тени в развалинах взорвались дружным хохотом.

— Прости, малыш, но вы так мило беседовали, что я не решился вас прерывать, — ухмыльнулся Максимилиан. На темном шелке его рубашки отчетливо виднелись влажные пятна.

— Ты не ранен? — встревожилась я.

— Нет, что ты, — рассмеялся вампир. — Вот твое воинство, кстати. Идем?

— Да, сейчас, — я быстро повернулась к подруге и указала на вампиров. — Феникс, этот — князь Максимилиан из Северного клана. С зелеными волосами — Рейвен, а это Берг и Этан, правильно?

— Эйтан, — с усмешкой поправил меня высокий смуглый мужчина с темно-русыми волосами.

— Простите, Эйтан. Дальше, вот эта неразлучная парочка — Шеан и Теа. Не волнуйся так, с первого раза я тоже не поняла, кто есть кто…

— Как это не поняла? — возмутились в один голос браться.

Феникс хихикнула, чуть краснея под заинтересованными взглядами блондинов. Те, украдкой тыкая друг друга в бок, представлялись:

— Я Теа.

— Я Шеан.

— Ну и чудненько, — завершила я. — Все они из Северного клана. А это — князь Тантаэ, из клана Пепла времени, — и тихо, только для Феникс: — Самый серьезный из их компании.

— Польщен, — Тантаэ улыбнулся краешком губ.

— А это, как вы уже поняли, эстаминиэль Феникс, Мастер огня. Она обнаружила место, где держат пленников.

— Ага, типа того — подтвердила подруга. — Только идти надо быстрее, а то я, ну, слышала, как смотрители говорили про какие-то порталы. Ну, вроде как они их через них хотят того…

— Что же ты раньше молчала? — взвилась на дыбы наша дружная компания.

— А вы не спрашивали, — возмутилась Феникс.

Логово инквизиторов обнаружилось через пару кварталов отсюда, почти на окраине. Старое кирпичное здание заброшенного завода, расположенное на человеческом плане города. Обычно здесь было тихо и спокойно, но сейчас внутри явно что-то происходило.

— Вперед! — я ломанулась к воротам, сжимая в руках глефу. Максимилиан ловко ухватил меня за шиворот и оттащил назад.

— Куда! Жить надоело? — рявкнул Северный князь. Я аж присела. — Там наверняка засада, — смягчился Максимилиан. — Идти надо скрытно и с разных сторон. Держим телепатическую связь, атаку начинаем одновременно по сигналу.

— Телепатия? — рассеянно переспросила Феникс, делаясь похожей на себя прежнюю.

— Связь мы берем на себя, — быстро ответил князь. — Поэтому делимся на две… Нет, лучше на три команды. В первой будем я, ты и, конечно, Тантаэ. Ты не против, Тай? Идем через главный вход. Во второй — леди Феникс, Рей… — князь внезапно поперхнулся. Произошла секундная заминка, в течение которой вампиры (все, кроме Тантаэ, снисходительно наблюдающего за детской возней) яростно переглядывались. Потом Максимилиан продолжил: — Итак, во второй пойдет леди Феникс, а сопровождать ее будут Шеан и Теа, и только попробуйте что-нибудь отколоть, поганцы! Раскрывайте крылья и давайте через чердак. Рейвен, Берг, Эйтан — попробуйте войти с южной стороны, там должен быть запасной вход. Вопросы есть? Тогда начали.

Рейвен с компанией тут же смылись, буквально растворяясь в воздухе. Я даже ущипнула себя за локоть, прогоняя наваждение. Один из близнецов — кажется, Теа — с неизменным «вы позволите, леди» подхватил Феникс на руки. Пахнуло озоном, и за спиной у обоих раскрылись туманные крылья, густо-коричневые с золотистым отливом. А я-то думала, что у всех вампиров крылья одинаковые. Два смазанных от скорости пятна исчезли в небе, и у ворот остались только мы с Максимилианом и расслабленно созерцающий пейзаж Тантаэ.

— Один только вопрос, Ледышка, — Пепельный князь стряхнул с рукава невидимые пылинки. — Почему ты поставил меня в одну команду с собой? Не логичнее ли было бы добавить в третью команду хотя бы одного князя? Баланса ради.

Максимилиан улыбнулся, солнечно и беззаботно, как улыбаются люди перед тем, как сказать гадость.

— Прости, Тай, но я не хотел ослаблять их. Ребята привыкли надеяться на себя, и прикрывать тебя им некогда. Ты не воин, Тай.

— Ясно, — вишневые глаза неуловимо потемнели. Когти вхолостую царапнули воздух.

— Ну Тай… — с мукой в голосе протянул Максимилиан. — Не начинай заново. Давай, наконец, признаем, что ты великолепный стратег и дипломат, а мне лучше оставить драки. Так я за тобой хоть присмотреть могу. Ты же не хочешь, чтобы я нервничал? Тай? — Ксиль доверительно заглянул ему в глаза, обвивая руками талию и плечи. Мои брови поползли вверх.

Пепельный князь чуть смущенно взъерошил черные вихры Ксиля. Тот замер на секунду и ме-едленно положил голову ему на плечо.

Пепельный князь застыл и мучительно покраснел.

— Теперь я, пожалуй, понимаю, что ты имел в виду, когда вопил о моей излишне навязчивой опеке… — вздохнул Тантаэ после затянувшейся паузы.

— Исправишься? — ехидный прищур.

— …но все равно твои выкрутасы по степени опасности не идут ни в какое сравнение с…

— Тай! — возмущенно вскинулся вампир, нарываясь на щелчок по носу. Я ошарашено уставилась на эту невероятную парочку.

— Вы еще поцелуйтесь! — ляпнула я чуть резче, чем хотела.

Максимилиан фыркнул, отстраняясь от Пепельного князя.

— Мы оба хороши, — признал он, вскрывая когтем ворота. Тантаэ замер с невозмутимым выражением лица, никак не комментируя произошедшее. — Этот не может выполнить ни одной стойки и лезет в драку, я с вычерпанным резервом берусь его защищать…

— Так ты просто…э-э… нагнетал эмоции для подзарядки? — запоздало догадалась я.

— Не же все тебя мучить! — засмеялся вампир. Замок глухо щелкнул, и створки бесшумно разошлись в стороны. — А ты что подумала?

— Я? Ничего, — я мучительно покраснела. Тантаэ, глядя в сторону, ровно заметил:

— В который раз из-за тебя нас подозревают в чем-то неприличном. Я уже начинаю думать, что тебе нравится шокировать публику.

— А ты не переживай так бурно простые дружеские объятия, — растянул губы в ехидной улыбке Ксиль.

— А разве вы переживали? — искренне удивилась я и уже второй раз за день увидела, как краснеет Пепельный князь. Хм, а возмущенный взгляд забавно смотрится в сочетании с застывшим лицом.

— Идем, наши уже внутри. И новости у них не лучшие.

— Подождите! — я торопливо подтянула вампиров за рукава, наколдовывая отвод глаз. — На невидимость меня не хватит, но все-таки…

— Они не засекут магию? — недоверчиво хмыкнул Максимилиан. Мне жутко захотелось надавать ему по шее. Или он опять эмоции тянет?

— Такую — нет, — отрезала я. И пояснила, специально для Тантаэ: — Я не затрагивала другие нити, просто чуть изменила ваши собственные.

— Интересно…

Мне же очень интересным показалось то, что дверь никто не охранял. Ой, не к добру… Я покрепче ухватила глефу, свободной рукой перекатывая разряды чистой энергии. Благо теперь у меня ее было более чем достаточно.

Рейвен говорит, что все силы были стянуты к центральному залу, — неожиданно прозвучал в голове голос Северного князя. — Там больше трех десятков пленников и охраны соответственно. Маги готовят портал и атаки не ждут.

Отлично. Готовьте что-нибудь поубийственнее, леди, — ментальное присутствие Тантаэ источало спокойную уверенность. И ни следа неподобающих чувств. Как будто и не было сцены у ворот.

Коридор промелькнул незаметно. В другое время мне было бы сложно выдерживать темп, заданный вампирами, но сейчас, под влиянием памяти матерей, я действовала как во сне. По дороге к месту, где держали пленников, нам встретилось всего два человека. Одного Тантаэ милосердно оглушил и уложил на пол в надежде, что он не скоро очнется. Другому не повезло попасть в когти Северного князя.

— Что с вами, леди? — тихо спросил Тантаэ, когда я отвернулась к стенке, зажимая рот рукой.

— Ничего, — просипела я, стараясь загнать тошноту поглубже. Не время, не время. Перед глазами стояло побелевшее лицо того дядьки в серой мантии, неудачно напоровшегося на нас. Я слышала, как хрупнули кости, но взглянуть не решалась. Противно хлюпала кровь.

— Все, идем дальше, — прошептал Максимилиан, вытирая губы тыльной стороной ладони. — И не плюйся, малыш, мне надо было перекусить.

— Ага, — только и выдавила из себя я. Вот и зал, наконец.

Или, точнее сказать, цех?

Я уж не знаю, что производили на этом богом забытом заводике, но оборудование выглядело впечатляюще. Какие-то станки, высотой в пятиэтажный дом, сплошь покрытые ржавчиной. Переплетения труб, выпирающие из стен, как кишки. Этот длиннющий помост в середине — кажется, конвейер. А на нем… Ох…

На грязном, насквозь проржавевшем металле лежали сваленные в кучи люди. Руки зверски подтянуты к лодыжкам, большинство одеты в грязные балахоны, похожие на ночнушки. Все правильно, ведь их вытащили из постели, а потом промотали по пыльным камерам. Пугало то, что никто из них не пытался пошевелиться. Неужели все?..

Не бойся, малыш. Они живы. Им просто вкололи что-то.

Что?

Какое-то снотворное, точно не скажу. И в лошадиных дозах.

Бездна, у Айне же аллергия на половину лекарств! А если с ней что-то случится? Сердце глухо бухало об ребра. И как те, кто внизу, его не слышат?

Малыш, у тебя есть в запасе что-нибудь…впечатляющее?

Я задумалась.

Только если «лампа». Вообще-то она должна просто светить, но у меня почему-то постоянно взрывается.

Много надо времени?

Это Тантаэ спрашивает.

Секунд двадцать.

Начинай.

Ага, мне бы еще формулу вспомнить… Попробуем вот так… И вот так… Готово!

Я с силой швырнула светящийся шарик под ноги магам, совершающим сложные пассы. Некоторое время они удивленно смотрели на красивый, переливающийся свет.

— Откуда?..

Свет стал ярче. Я обреченно зажмурилась.

Ба-бах!

Взрыв получился мощнее, чем я ожидала, но пленных, к счастью, не задело. Пол растрескался, а один из станков от ударной волны отошел от крепления с грохотом, едва не заглушающим взрыв, рухнул на плиты. Вампиры серыми тенями метнулись вниз, на ходу раскрывая крылья. Кстати, у Тантаэ они оказались того же насыщенного винного цвета, что и глаза. В другой стороне послышался шум и ослепительно полыхнули огненные волны.

Вот и Феникс вступила. Чем я хуже? И-эх!

Ближайшего ко мне соперника я ткнула лезвием в ногу, стараясь не глядеть на заливающую пол кровь. Может, мне оружие на дубинку сменить? Повинуясь течению мысли, клинки свернулись в трубку, составив цельный полутораметровый посох. Я от души добавила смотрителю по лбу.

Нет, все-таки кровопролитие не по мне. Не могу я просто так причинить человеку боль, а уж тем более убить. Значит, придется оставить оружие в покое и воспользоваться, наконец, магией. Жаль, я сама знаю не так много заклинаний. А что, если…

Сознание раздвоилось. Битва продолжала идти, но как в замедленной съемке. А на другом слое восприятия полыхнула разноцветным бездна без конца и без края. Бездна, полная неслышного шепота. Тысячи имен тех, кто уже ушел…

Мне нужны узоры.

Смотри.

Усыпляющее, оглушающее, обездвиживающее, замедляющее… Эй, мне хватит! Не хотелось бы потерять собственные воспоминания.

Сдавленно ругаясь, я свернула двойственное восприятие. Время вернулось к обычному ритму, выбрасывая меня в круговерть сражения. Так, основные принципы я уяснила, попробуем сделать на этой основе что-нибудь свое…

— Шатт даккар, малыш, поосторожнее!

Перед глазами взметнулась черная пелена, пронизанная синими споло-хами, принимая на себя удар вражеского заклинания. Максимилиан чуть по-шатнулся, но уже в следующую секунду скакнул на другой конец помещения, где Тантаэ теснил какой-то тип в черной мантии, вращающий двуручным ме-чом. Смазанным бликом Северный князь поднырнул под сверкающее лезвие и одним четким выпадом ладони перебил противнику горло.

Кровь, опять везде кровь.

За упавшим станком глухо вскрикнула Феникс, и я тут же рванула туда, на ходу сплетая «паралич». Какая-то железка не вовремя подвернулась под ногу, я попыталась ухватиться рукой за покореженный станок, промахнулась… «Паралич», выпущенный из неудобного лежачего положения, нашел-таки свою жертву, но теперь я могла похвастаться разбитым виском. Руки-ноги остались целы лишь благодаря эльфийским доспехам, значительно смягчившим удар.

Я с трудом поднялась с пола. Феникс была в порядке, сейчас ее прикрывали оба брата, пока моя неугомонная подруга плела что-то очень горячее. Хм, похоже на… «огненную волну». В полную силу эстаминиэль.

Мама!!!

Я выбросила вперед обе руки, ставя перед несчастными пленниками самый мощный щит, на какой была способна. Вампирам хорошо, у них крылья… Бездна, Эйтан, Рейвен и Берг — не князья!

Трепещущее пламя сорвалось с напряженных пальцев, заполняя цех.

Крики, грохот, рев пожара.

Прозрачная стена прогибается…но выдерживает. Я успела, успела!

— Сорри… — придушенно пробормотала Феникс, глядя на догорающее оборудование. Железное! Да, не повезло заводику…

В сложившейся обстановке быстрее всего сориентировались вампиры. Они быстро добили тех немногих, кто еще держался на ногах, оставив лишь пару человек — для допроса. Наша команда потерь не понесла, если не считать таковыми опаленную гриву Рейвена и мой раскровавленный висок. Феникс отделалась легким испугом, а шакаи-ар срегенерировали, кажется, быстрее, чем получили раны. Ах, да, Тантаэ сломал руку и теперь яростно переругивался с Максимилианом на тему самостоятельности и кто кому в няньки годится.

Я, при помощи Феникс и неразлучной блондинистой парочки приводила в чувство пленников, одним глазом кося на разгорающийся скандал. Интересно. Похоже, Пепельный князь почти не способен к регенерации и теперь несколько дней проведет в гипсе. Если не пойдет к целителю, конечно.

Пленники категорически не желали приводится в чувство. Веревки мы разрезали, по щекам похлопали, но чертово снотворное продолжало действовать. Но, может, это и к лучшему. Кто знает, как повели бы себя несчастные ведьмы, которым не повезло очнуться среди дымящихся развалин, в окружении ехидно скалящихся вампиров да еще со скандалящими на заднем плане князьями. Эй, а что это происходит?

В какой-то момент Максимилиан замолчал на середине гневной тирады и согнулся, закрывая руками лицо. По бледной коже прошла золотистая волна. Яркий свет будто пробивался сквозь ткани. Это было красиво и жутко.

— Ксиль?

Тантаэ подскочил к бьющемуся в судорогах князю и тут же отлетел в сторону, отброшенный мощным ударом когтистой ладони. На лице расцвели кровавые полосы. Максимилиан закричал, хрипло, страшно, и рухнул на землю, сотрясаемый крупной дрожью. Как будто у него вдруг закончились все силы.

Он лежал лицом вниз. Никто не рисковал подойти к нему. Постепенно дрожь утихла, и стоны перешли в глухой плач. Я вывернулась из рук Рейвена, удерживавшего меня последние минуты и подбежала к лежащему на полу вампиру. За мной неслышной тенью последовал Тантаэ.

— Максимилиан? — я осторожно положила ему руку на плечо. Князь повернул ко мне искаженное болью лицо.

— Когда ж это кончится… — я едва различила слова в свистящем шепоте. — Когда ж я сдохну наконец…

— Не говори так…

Мы выкрикнули это одновременно — я и Тай, Пепельный князь. Максимилиан вымученно улыбнулся и, кажется, потерял сознание. Тантаэ осторожно провел ладонью по лбу несчастного, проверяя температуру.

— Что с ним?

Тантаэ ответил не сразу. Мне заранее не нравилось то, что он хотел сказать.

— Помните, я говорил вам о том, что Максимилиан был ранен? Отравлен солнечным ядом? Нет? Что ж, но сам Ксиль наверняка об этом упоминал. То, что произошло сейчас… это одно из последствий.

— Последствий? — эхом переспросила я.

— Да. Сразу после ранения приступы были очень сильными и частыми. Потом Максимилиан что-то сделал с собой, с составом крови, с регенами… Большая часть способностей оказалась недоступна, но приступы почти прекратились. Мы думали, что он нашел способ справиться с ядом… Но мы ошибались. Семь лет назад это началось снова. И приступы прогрессируют. Если раньше обострение случалось один-два раза в год, то теперь почти каждый месяц… — Тантаэ отвел глаза. Продолжил шепотом, я едва различала слова. — Ему остался год, в лучшем случае — два. Потом — либо смерть от болевого шока, либо отсроченный эффект воздействия солнечного яда. Небольшой прощальный фейерверк, — с горечью прошептал князь.

В горле пересохло. Максимилиан, льдинка…Нет…

— Можно ему как-то помочь?

Тантаэ бережно взял Максимилиана на руки. Сейчас тот выглядел, как подросток. Изможденный эльфийский полукровка…

— За тридцать веков от солнечного яда не нашли противоядия. Не думаю, что что-то изменится за один год.

Цех постепенно наполнялся людьми. Битва за Зеленый город была закончена. Откуда-то все узнали о пленниках, и теперь их спешно переправляли через телепорты к опытным целителям. Среди наших потерь было немного, но ранены так или иначе оказались почти все.

Мы победили.

 

Глава 5

Шел дождь. Я сидела в своей комнате и выводила узоры по запотевшему стеку.

Я дома. Все живы. Айне и Джайян уже пришли в себя, и сегодня у нас намечался небольшой праздник. Хэл на радостях, что я нашлась, подарил мне свой значок из Академии. А ведь раньше так с ним носился, гордился, что он единственный студент Академии в возрасте пятнадцати лет, да еще на таком сложном факультете — некромантия. И надо же, подарил.

И почему мне так муторно…

— Нэй?

Мама заглянула в комнату. Руки у нее были по локоть измазаны в муке — печет что-то к празднику. Наверное.

— Он исчез.

— Ты о чем, солнышко? — встревожилась мама.

— Он исчез. Никто не видел его после того случая, — чуть слышно пробормотала я.

Мама нахмурилась, переплетая руки на груди. На коричневом свитере остались белесые пятна.

— Ты все думаешь об этом твоем князе?

— Ни о ком я не думаю.

Некоторое время мама пыталась сверлить меня взглядом. Я отвернулась, всматриваясь в занавешенное дождем окно. Как будто что-то можно разглядеть за запотевшим стеклом…

Скрипнула дверь. На кухне загремели кастрюлями.

Я не хочу думать о нем, мама. Но и думать о чем-то другом не выходит.

Я тоскливо оглядела комнату. Здесь ничего не изменилось со времени моего вынужденного отъезда. Постеры на стенах, забитые под завязку книжные шкафы, в углу стоит кактус в кадке. Всегда его ненавидела. Потравить, что ли? Впрочем, чем я его только не травила… Все по-старому. Только на вешалке появилось два новых костюма. Доспехи из савальского шелка и эльфийское серебристое платье, подарок Лиссэ и Дариэля. Да в углу валяется бездонный рюкзак…

Рюкзак!!!

Сумка Максимилиана осталась внутри него, и все его вещи в ней. Он говорил, что вернется за шмотками, тогда, перед штурмом. Потом все закрутилось, да еще этот приступ… Но он вернется! Я еще увижу его!

Мое переменчивое настроение в очередной раз улетело в заоблачные выси. Насвистывая под нос популярную песенку, я направилась на кухню. Не помогу маме, так потаскаю начинку…

Леди Элен встретила меня настороженным взглядом, но увидев сияющую улыбку и сама улыбнулась в ответ.

— Рада, что с тобой снова все в порядке, солнышко.

— Со мной все и было в порядке, — хмыкнула я. — Только тебе этот порядок не нравился.

— Дерзишь родной матери? — грозно сдвинутые брови.

Вместо ответа я запустила пальцы в натертые и пересыпанные сахаром яблоки. М-м, как вкусно… Ай! А по лбу-то зачем?

— Эй! Лучше бы помогла. Или в комнате своей убралась, а то подружки придут, стыдно будет.

— А, у них самих такой же бардак, — отмахнулась я, с сожалением отрываясь от яблок. А то опять заедут ложкой, ни за что ни про что… Лоб-то чужой, не жалко. Кстати, насчет комнаты… Убираться я не буду, а вот пыль стереть надо. За три недели накопилось. И кресло переставлю… М-да… Грязи-то…

В самый разгар уборки в комнату проскользнула Этна. Оценив степень разгрома, уселась в единственное не заваленное хламом кресло, обреченно поджав ноги.

— Опять все на последний момент оставила?

— Что-то вроде того. Но вообще-то ты на полчаса раньше пришла, я тебя не ждала.

Этна обвела взглядом комнату. Моя попытка вытереть пыль обернулась-таки масштабной уборкой с частичной перестановкой мебели. Мерзкий кактус в очередной раз обрел новое место жительства, на этот раз в закутке между шка-фом и письменным столом. В освободившееся пространство у окна я пыталась впихнуть кресло с широкими подлокотниками. Кресло сопротивлялось.

— Тебе помочь? — предложила Этна, всей душой надеясь на отрицательный ответ.

Я не могла ее не разочаровать.

— Хорошо, что ты вызвалась. Я как раз хотела попросить тебя разложить вещи по полкам, — ехидно протянула я. А что, пусть поработает на благо общества. В конце концов, я ее вроде как спасла, привела подмогу.

— Как раскладывать-то?

— А как получится.

Получалось очень даже ничего. Многочисленные свитера и джинсы, до этого обитавшие на подлокотниках, спинках и под кроватью уместились всего на двух полках. К этому времени я сумела-таки впихнуть злополучное кресло в небольшой промежуток (эх, магия, царица всех наук…) и стереть заново осевшую пыль. В итоге комната приобрела вид если не приличный, то хотя бы жилой.

— А это что? — Этна подняла с пола вывалившуюся из рюкзака деревянную коробочку.

— Подарок вам всем, — буркнула я. — Только это сюрприз, так что давай дождемся остальных.

— Нет проблем.

Остальные заявились довольно скоро, даже Феникс в кои-то веки пришла вовремя. Похватав горячие пирожки и кружки с чаем, мы, к маминому разочарованию, всем скопом отправились в мою комнату. Когда это мы праздновали что-то за столом?

По десятому разу обсуждать события в Зеленом никому не хотелось, поэтому развлекать честную компанию пришлось мне. Айне, частично осведомленная о моих приключениях, молча потягивала зеленый чай, снисходительно наблюдая за охающими и «нифигасебеющими» девчонками. Впрочем, снисходительная Айне — это как раз норма.

Кружки пустели и снова наполнялись, пирожки с яблоками сменялись вишневым тортом и шоколадными конфетами. Потом принесли заказанную пиццу для всех и отдельно, для Феникс, суши из соседнего ресторана. Не понимаю, чего она находит в этой японской еде… Я немного охрипла от долгого рассказа, когда настал, наконец, торжественный момент и можно было водрузить на стол заветную шкатулку со словами:

— Ну, и вот пара сувениров. Разбирайте, что ли.

Когда девчонки увидели, что это за «сувениры», то отказались принимать подарок. Дорого, редко, «я-не-могу-это-взять» и все такое. Пришлось сослаться на рекомендацию Творящей.

— И что они дают, эти кольца? — поинтересовалась Феникс, разглядывая свое — массивное серебряное украшение с россыпью темно-красных камней.

— Точно не знаю, — вздохнула я. — Они вроде как из живого серебра. Опытным путем удалось установить, что это оружие-трансформер, накопитель и карманная реанимация в одном лице… то есть ободке.

— И как ими управлять? — Айне задумчиво очертила кончиками пальцев краешек зеркального осколка. Ее кольцо-цепочка показалось мне самым необычным из всех.

— Как получится. По-моему, оно просто выполняет подсознательные желания.

— Интересно… — протянула пророчица, дергая за одно из звеньев. — Получается, у него есть искусственный инте… ой!

Звено разошлось, и цепочка серебристой струйкой упала на ладонь.

— Сломала? — ехидно поинтересовалась Джайян.

— Надеюсь, нет, — растерянно пробормотала Айне, механически перестукивая пальцами по коленке.

Бедняга. Вот не повезло. Хотя…

— Слушай, а о чем ты думала, когда вертела его в руках? — азартно спросила я, озаренная внезапной догадкой.

— Ну, о том, что кольца я не ношу, и вообще эта стекляшка больше похожа на кулон. Постой, ты думаешь, что артефакт просто среагировал на мои мысли? — ахнула пророчица.

Я внимательно оглядела разомкнутое звено. Ну, так и знала.

— Повернись-ка.

Цепочка довольно плотно охватывала шею, но в то же время ее длины как раз хватало на то, чтобы соединить кончики. Кусочки звена потянулись друг к другу, как живые, срастаясь в единое целое.

— Надеюсь, ты ничего не имеешь против ожерелья с кулоном… — одобрительно хмыкнула я. Айне вымученно улыбнулась, подергала себя за зеркальный кулон… и убежала в коридор, смотреться в большое зеркало.

— Ух ты! Вау! А мое так может? — Джайян принялась вертеть свое бело-золотое кольцо, примеряя его на разные пальцы. Этна снисходительно глядела на нее, поглаживая свой черный ободок с зеленоватыми камешками. Кажется, она единственная восприняла подарок как должное. Да и Феникс, флегматично поглощавшая рулетики из сырой рыбы сомнительного происхождения и клейкого риса, уже свыклась с обновкой.

— Как хорошо, что ведьмам не грозит ни отравление, ни заражение паразитами, — заметила я, глядя в пространство. Феникс ехидно показала мне язычок, красный от острого соуса. Ну и как мне было после этого удержаться и не кинуть в нее маслиной, снятой с недоеденной пиццы?

… Повторная уборка затянулась до позднего вечера. Пятна от васаби на ковре оказались особенно стойкими. Девчонки, чисто формально предложив мне помощь, поспешно сбежали с поля боя, надавав напоследок советов по уборке с помощью заклинаний. Особенно мне понравился совет Феникс — пустить огненную волну и таким образом избавиться не только от мусора, но и от остальных вещей в комнате. Чтоб пыль на них больше не садилась…

К сожалению, мама ничем не могла помочь мне, так как на вечер у нее была запланирована встреча с Риан и отцом Дараном, переговорщиком от ордена Контроля и Созидания. Боюсь, вернется она не скоро… Танцующая не теряла надежды выведать что-либо о таинственной третьей стороне, на которую намекала построенная Иллюзионом модель. Кажется, они решили взять с собой кого-то из шакарских эмпатов, но всерьез на него никто не надеялся: в инквизиции дураков не держат, особенно на таких постах. Наверняка у него или блок в памяти стоит, или амулет соответствующий припасен. Впрочем, может и выгорит.

Брат свалил еще раньше, не желая присутствовать при наших девичьих посиделках. Что ж, прекрасно его понимаю, сама стараюсь уйти куда-нибудь, когда у него собираются друзья-сокурсники. Все же некроманты — весьма специфическая публика.

Наконец, продукт японской пищевой промышленности уступил натиску отечественного растворителя. Правда, на ковре появился неровный выцветший круг, но это ведь не грязь, верно? И вообще, можно на это место кактус поставить… Или кресло.

И все-таки странно закончилась эта эпопея с изоляцией Зеленого. Я уже узнавала, в других городах ничего подобного не было. Только вялые попытки стравить вампиров и ведьм, практически нигде не принесшие результатов. А здесь… Такое, чувство, что инквизиция была готова пойти на любой риск, лишь бы не допустить…чего? Н-да, вопрос…

И еще — мне не давала покоя наша инициация. Что бы не говорили Королевы, я никогда не чувствовала в себе особой силы. Ни скрытой, ни какой-либо еще. Феникс — да, другое дело, она и без инициации тянула на эстиль, Джайян тоже не из слабых… Но Этна — обычная «стихийная» ведьма, связанная с землей. Кстати, единственная из всей компании, кто специализировался на чистой стихии. Феникс — огонь и магия смерти. Джайян — телекинез, левитация, порталы — короче, пространственная магия, и небольшие способности к воздуху. Об Айне я вообще молчу. Она — пророк, и этим все сказано. До инициации она часто пользовалась магией Иллюзиона, могла отсылать свое отражение в зеркале с заданиями и разговаривать со своей тенью. С водой была связана только потому, что реки — это границы между слоями реальности, девятью отражениями Эфемерата. Реки и зеркала.

А сейчас я смотрела на девочек, и видела перед собой стихийных Мастеров. Все их прежние способности остались без изменений, а контроль над стихиями усилился до уровня Королев. И мой дар… Тьма и свет.

Подобные способности реализуются крайне редко. Шанс на мою успешную инициацию был почти нулевым. Тьма и свет присутствуют почти в каждом предмете и в каждом существе, а потому власть Властительницы тьмы или Светлой королевы была бы почти безграничной. Мир стремится оградить себя от подобного владычества и сопротивляется инициации, которая в девяти из десяти случаев оканчивается гибелью. Немногие готовы идти на риск. Но дело даже не в том, что я все-таки прошла этот этап.

Мама не раз исследовала мои способности, и видела лишь седьмую ступень со связью со всеми сферами. Сердце звезды может быть любым, лишь бы оно не относилось к стихиям, так почему же свет и тьма? Да еще вместе. Значит, было во мне что-то, что позволило преодолеть и сопротивление мира, и тягу к другим сферам. Что-то, что заранее, возможно, еще до моего рождения определило результат. Гены или очередное чертово пророчество? Бездна, как же не хватает консультации Айне или Дариэля!

Размышляя, я все больше склонялась к версии пророчества. Гены, конечно, сильно влияют на возможность инициации, но в нашей семье не было темных или светлых. Да и волю мира это сломить не может, образно выражаясь. А вот пророчество… «Целители и пророки неприкосновенны. Первые хранят настоящее, а вторые — будущее». Так, кажется, звучит пословица. Айне как-то проговорилась мне, почему она, имея такой сильный дар, редко рассказывает о своих видениях.

«Понимаешь, Нэй, — лихорадочно объясняла желтоглазая пророчица, нервно дергая встрепанные пряди. — Я никогда не вижу один вариант. Их много, бесконечно много. Любому найдется место. Но если я сделаю один из них более живым, расскажу о нем… Именно это и случится. А как сделать правильный выбор, Нэй? — в желтых по-волчьи глазах появилась звериная тоска. — Я не знаю высшей правды, той, единственно возможной. И каждый раз, выбирая одно будущее, я убиваю другое. Каждый раз…»

Пророки созидают будущее. И если кто-то давным-давно предсказал мое появление, то у меня нет выбора. Пророчество сильнее человеческой судьбы.

Бутылка с чистящим средством выпала из моей руки, разбрызгивая едкие капли по линолеуму. Я нервно рассмеялась. Все, дошла до психоза. Воображаю себя героиней древнего пророчества. Отсюда рукой подать до мании величия, и — прямиком в уютную комнату с мягкими стенами. Войлочными.

Резкая трель звонка прервала мои истерические размышления. Наспех вытерев хлорку первой попавшейся тряпкой, я отправилась к двери. Наверное, брат вернулся. Рановато что-то, еще одиннадцати нет. Обычно он во время каникул раньше часа домой не приходит. Некромант все-таки, ему по статусу положено по ночам на кладбищах бродить. Материал для курсовой набирать…

Лампочка на лестничной площадке опять перегорела, и в глазок можно было разглядеть лишь разнообразные оттенки темноты.

— Кто там?

Молчание в ответ. Хе, неужели какие-то придурки опять оригинально пошутили? Вот упрошу маму или Хэла, они такое проклятие на звонок сварганят, что никому мало не покажется.

Я взялась за щеколду, намереваясь чисто формально выглянуть на площадку. Мало ли, вдруг там человеку плохо, вот он и не может ответить или позвонить еще разок. Лишь бы не воры…

Дверь тихо скрипнула, впуская узкую полоску света на темную площадку.

— Мамочка… — ошарашено прошептала я, глядя на огромную охапку белых роз, за которыми было видно лишь ноги, затянутые в черные узкие брюки эльфийского покроя и тонкие бледные кисти, увенчанные внушительными когтями.

— На столь близкую родственную связь я не претендую, — весело хмыкнули из-за букета. Охапка цветов опустилась чуть пониже, открывая пронзительно-синий взгляд из-под встрепанной черной челки. — Но на титул друга очень даже рассчитываю.

— Максимилиан! — радостно взвизгнула я, откидывая металлическую цепочку и распахивая дверь во всю ширину.

— Ну да, это вроде я. Пригласишь в дом?

— А что, легенды не врут и вампир не может войти в дом без приглашения? — заинтересованно спросила я и посторонилась, пропуская его в коридор.

— Ну, только если это вежливый вампир… — хмыкнул Северный князь. — Лично я таких не знаю. У тебя есть куда поставить цветы?

— А это все мне? — потрясенно выдохнула я.

— Нет, я с собой их просто так таскаю, для тренировки терпения, — расхохотался вампир. — Тебе, конечно.

— Спасибо… Знаешь, мне никогда не дарили цветы, — смущенно призналась я. — Даже не праздники. И вообще, такая охапка только в ведро и влезет. Или в два ведра, — задумчиво добавила я, оценив размер букетика.

— А как же твой эльфийский принц? — пока я наливала воду в ведра, Максимилиан разделил огромную охапку на две охапки поменьше. И то они с трудом поместились в импровизированные «вазы».

— Он не мой, — принципиально поправила я. — И вообще, Дариэль предпочитал дарить мне полезные подарки. В основном книги и редкие яды.

От неожиданности Максимилиан поскользнулся на мокром после уборки полу и шлепнулся на пятую точку.

— Яды?

— Ну да, яды. А что здесь такого? — удивилась я. — Я же всегда хотела стать целителем, как он. Вот и училась помаленьку, зелья варила, противоядия составляла. Мама была только за.

— Веселая у вас семейка, я посмотрю, — вампир поднялся с пола, потирая ушибленное место. — Развлекаетесь вы так же экстремально?

— Не сказала бы… А почему ты спрашиваешь?

Вампир изобразил задумчивость.

— Хочу вот пригласить тебя на свидание в кафе и все думаю: не заскучаешь?

— С тобой-то? Нет, конечно… А мы идем в кафе? На настоящее свидание? — я восторженно запрыгала на месте, совсем как Айне в предвкушении чего-нибудь потрясающего.

— Самое что ни есть настоящее, — хитро подтвердил вампир. — Так что давай одевайся, и вперед.

— А джинсы можно? — крикнула я из комнаты. Дверь я тщательно прикрыла — на всякий случай.

— Можно, можно, — ворчливо отозвались из коридора. — Только не слишком рваные.

Впервые в жизни я пожалела, что в моем гардеробе начисто отсутствуют юбки. Школьная не в счет, хотя Феникс даже из занудной формы умудрялась сделать конфетку. Жаль, но у меня вряд ли получится поразить вампира своим внешним видом. Разве что дариэлево платье одеть… Я покосилась на разрез. Ну нет, ни за что. Лучше старые добрые джинсы… Или не совсем старые.

— Ну ты скоро? — в комнату просунулась лохматая голова неугомонного князя. Я взвизгнула и спряталась за дверцу шкафа.

— Максимилиан!!!

— Понял, исправлюсь. Кстати, советую тебе надеть те, что лежат на кровати.

— Ксиль!!!

— …и к ним ту блузку, которая свисает с нижней полки шкафа.

Разгневанная, я обернулась и заехала упомянутой блузкой вампиру между глаз. Ну, почти заехала. Максимилиан с легкостью увернулся и с истинно княжеским величием удалился в коридор.

Блузку, кстати, я выбрала другую. Чисто из вредности.

— Чудесный вечер, — заметил Максимилиан, когда мы вышли из дома. Пришлось ему немного подождать, пока я возилась с запирающим заклинанием. На мой взгляд, ключи гораздо практичнее, да только маму не переубедишь.

— Чудесный? — я с сомнением покосилась в низкое небо, плотно затянутое тучами. — Что-то не слышу иронии в твоем голосе.

— А ее там и нет, — хмыкнул он. — Вечер чудесный, потому что именно в такой промозглый и сырой вечер можно обнять девушку или укутать ее крылом, не опасаясь нарваться на оплеуху… А еще можно до поздней ночи сидеть в полупустом кафе, слушать меланхоличную музыку, наблюдая за насупленными прохожими, спешащими в свои теплые уютные дома.

Я искоса наблюдала за мечтательно улыбающимся князем. А ведь он и вправду любит такие вечера — холодные и дождливые. Романтика одиночества и изысканность тоски, провались она в бездну.

— А я люблю теплые и ясные вечера, с сиреневыми сумерками и далекими голосами, — неожиданно призналась я. — Просто сидеть и смотреть, как в темнеющем небе…

— …медленно появляются звезды, — с непонятным смешком закончил за меня Максимилиан. — Да ты настоящая эльфийка, малыш. Все влияние твоего дружка?

— Ну что ты, в самом деле, — смутилась я. — Уже в который раз про него вспоминаешь. Я так часто про него не говорю, как ты. Злишься, что ли?

— Злюсь, — просто признался князь. — Я вообще эльфов недолюбливаю, а тут такой конкурент. Да еще из сиятельной семьи. А эльфийские повелители — те еще мерзавцы, можешь мне поверить.

— Дариэль не такой, — заспорила я. — Он добрый, открытый, искренний… Стоп, ты сказал конкурент?

— А ты еще не поняла? — злодейски ухмыльнулся вампир. А потом легко, одним движением, развернул меня к себе и поцеловал. По-настоящему.

Ноги подкосились, и голову сладко повело. Так не бывает, не бывает. Этот пряный травяной запах, слишком горячие руки и ледяной туман, оседающий на пылающем лице… Так бывает только в сказках.

В какой-то момент воздуха стало не хватать. Максимилиан с сожалением отстранился, и я уткнулась ему в плечо. Это нечестно. Просто нечестно.

— Ты абсолютно не умеешь целоваться, — беззлобно поддел меня вампир, утыкаясь в мою макушку.

— Не умею, — согласилась я. Надо бы обидеться, а я загордилась. — Мне, к твоему сведению, только семнадцать лет. И совершеннолетие, как ты можешь подсчитать, аж через тридцать три года.

— Я имел в виду, что надо бы тебе поучиться… У меня.

Упс. Я отчетливо ощутила, как краснею. Надеюсь, в темноте не видно. Бездна, до чего же заманчивое предложение…

— Опять эмоции тянешь?

— И не думал, — уверил меня невозмутимый князь. — Ты чего дрожишь? Испугалась?

— Замерзла.

Как ни странно, в ответ Максимилиан не стал ехидничать, хотя моя оговорка предоставляла обширное поле для нервовредительской деятельности. Он просто вздохнул и накинул мне на плечи свою куртку. Теплую и пахнущую травой.

До кафе, расположенного за поворотом, мы добирались добрый час. Наверно, дело было в «учебных остановках», как ехидно обозвал это безумие синеглазый вампир, а может, просто вечер выдался такой сонный. Время просачивалось сквозь сознание, как вода сквозь песок. Когда мы вошли в уютное помещение, насквозь пропахшее кофе и корицей, на больших электронных часах, висевших на стене над стойкой, мигнули четыре нуля. Час икс.

— Что это за место? — поинтересовалась я. — Никогда раньше здесь не была.

— Шоколадная, — улыбнулся вампир. В выражении его лица отчетливо проступила ностальгия. — Открывается только по ночам. Ее хозяйка — одна из наших.

— Ты с ней знаком?

— Да, — князь опустил ресницы. — Знаком. Темная Марго, Марго Великолепная…

— Вы звали меня, князь?

Хозяйка словно соткалась из теней. Высокая, в узком черном платье до пола и с прямыми смоляными волосами она чем-то напоминала Мартишью Аддамс и из старого черно-белого сериала. Только у той потусторонней красавицы не было таких прозрачно-ледяных глаз.

Я вздрогнула. Как приведение, честное слово.

— …и пару коричных палочек, — закончил Максимилиан длиннющий заказ.

— Ваш заказ принесут через несколько минут, князь. Подождите, пожалуйста.

Я во все глаза смотрела вслед хозяйке кофейни, но все равно пропустила момент, когда она перешла на «теневой» шаг. Просто в какую-то секунду воздух дрогнул, я удивленно моргнула, а когда вновь посмотрела на это место, то там было уже пусто. Даже дверь не скрипнула.

— Одна из девушек, у которых есть ты? — вскользь заметила я. Максимилиан улыбнулся. Надо бы заревновать, но чего не дано, того не дано.

— Нет, — в голосе князя послышалось сожаление. — Но около семидесяти лет назад мы попали с ней в одну оч-чень неприятную переделку неподалеку от границы… Еле выпутались, если честно. С тех пор она мечтала перебраться поближе к столице, если не в саму Золотую, то хотя бы в один из пригородов. Как видишь, ее желание исполнилось.

Дождь тихо шелестел по стеклу, навевая сон. Скорее бы кофе принесли, что ли…

— Она из твоего клана?

— Маргарет не принадлежит ни к одному. Ее создателем был Тир Отлученный, одиночка, отколовшийся от клана Алой звезды. Уникальный в своем роде. К сожалению, Тир повторил самую распространенную ошибку ар-шакаи — он попытался положить начало новому клану, не спросив разрешения своего господина. Некоторое время Отлученный скрывался, даже успел подарить новую жизнь Маргарет. Но потом его, конечно, нашли.

— И что было дальше?

Князь отвернулся к окну и с неохотой ответил.

— Казнили, конечно. А глупая девчонка попыталась спасти своего учителя. Пришлось кое на кого надавить, чтобы ее отпустили. В конце концов, Марго даже не объяснили законы.

— Те блондины были правы, ты — ангел-хранитель детей и сирот, — воспоминание о неугомонных братьях их Северного клана невольно вызвало у меня улыбку.

— Не такой уж я и добрый, — невесело усмехнулся вампир. — Просто я не мог позволить им уничтожить такую красоту.

— Это важно для тебя?

— Что?

— Красота.

— Очень. Или, скорее, желание обладать красотой, — он задумчиво опустил ресницы. — Привязать к себе. Чтобы не так бросалось в глаза собственное уродство.

Я подскочила в кресле. Ну, нахал! «Собственное уродство», видите ли! Позер шакарский!

— Ксиль! Ты что, напрашиваешься на комплимент?

— И не думал, — искренне ответил вампир. Внимательно изучил мою возмущенную физиономию. — Боюсь, мы говорим о разных вещах.

— Ну так объясни.

Максимилиан запрокинул голову, зажмурился… и расхохотался.

— Что объяснить? Что такое красота? Или почему я уродлив? И в чем отличие между этими вещами? Малыш, это же очевидно! Если ты не слышишь слов, как тебе понять песню?

Я не перебивала его, хотя очень хотелось. Появилось ощущение дежа вю, как будто мы уже когда-то вели этот спор. О понимании и о настоящем значении привычных слов.

— Почему милосердие не бывает неприглядным? Почему подлый и мелочный человек вызывает у нас отвращение? Ну же, ответь!

Из полутьмы уютного зала появилась официантка с нашим заказом. Я проводила ее взглядом и только потом ответила:

— Ты хочешь сказать, что для тебя красота — это добро?

— Да. Нет. Не совсем так, — он нервно взъерошил волосы. Эти его простые, человеческие жесты заставляли меня чувствовать странное тепло в сердце. — Не обязательно. Но красота должна быть цельной и искренней, понимаешь? Она не может быть лживой, незавершенной. Иначе она причиняет боль, а боль не бывает красивой. Маргарет красива не потому, что у нее чудесная кожа или колдовские глаза. Нет. Она красива, потому что находится в гармонии с собой и с окружающим миром. Даже тогда, перед князем Алой звезды, она была похожа на выпущенную стрелу — уверенную в своей цели и совершенную.

— Но почему же тогда ты…

— Я? А что я… — он подпер подбородок ладонью, сощурено глядя на дождь за стеклом. — Я даже не могу понять, чего я хочу. Где уж тут совершенство.

— А ведьмы не ценят завершенность, — неожиданно для себя сказала я. — Всезнание — удел богов и пророков. А мы на то и люди, чтобы метаться, ошибаться и опять начинать все заново.

Он улыбнулся.

— Я не человек.

— Ну, не придирайся к словам. Я не это имела в виду. Строго говоря, я тоже не человек, но что это меняет?

— Ничего не меняет, — согласился Максимилиан, окуная хрустящую палочку в горячий шоколад. Я хихикнула. Он возмущенно вскинулся: — Чего смешного? Я всегда так ем.

— Да нет, ничего. Просто Дэйри тоже все время… Ой, извини, — я смутилась, глядя на сердитого вампира.

— Этот твой Дариэль… Он нас словно преследует, честное слово.

— Как и твои старые друзья, — возразила ему я. — Иногда у меня такое чувство, что ты во всех городах на свете завел себе группу поддержки. Этого ты спас, этот был в твоем клане. И все поголовно держат гостиницы и рестораны.

— И сувенирные лавки, — машинально добавил Максимилиан. — Ничего удивительного. Если ты — одиночка, тебе нужно думать и о легальном заработке, и о подборе жертвы, желательно безопасном. Укус — не значит смерть. А постояльцы отеля, так сладко спящие ночью, разве они не идеальные жертвы? Или припозднившиеся посетители кафе, ночного магазина, кинотеатра… Если честно, половина таких частных заведений принадлежат ар-шакаи и им подобным. Для тебя это новость?

— Я об этом не задумывалась, — честно призналась я. — Брр, я теперь точно не буду останавливаться в непроверенных гостиницах. А то еще подкрадется ночью какая-нибудь пакость…

— Ерунда, — махнул рукой Максимилиан. — Тебе это не грозит. Ты же теперь эстаминиэль.

Я вздохнула. Замечание попало в точку. Болевую.

— Все время забываю об этом. Так что насчет твоих многочисленных знакомых? Или это нормально среди ваших?

— Это нормально среди тех, кто много путешествует, — снисходительно пояснил Максимилиан. — И, опережая твой следующий вопрос — я путешествую очень много. Нигде не останавливаюсь надолго. Наверное, особенность характера. Иногда мне кажется, что я просто потерялся в этом мире… — несколько смущенно добавил он.

— Я странник забытый на землях чужих… — чуть слышно пробормотала я. Максимилиан удивленно посмотрел на меня поверх чашки.

— Это строчка из одного стихотворения, — пояснила я. — Я иногда вспоминаю его, когда смотрю на тебя.

— Расскажешь? — искренне заинтересовался Ксиль. Глаза у него в этот миг были совершенно по-детски наивные и требовательные. Или казались такими.

— В другой раз, — я покачала головой. — Я и не помню его толком.

Максимилиан улыбнулся.

— Это так странно — чего-то не помнить. Все-таки люди очень интересно устроены.

— Не задавайся слишком. Ты тоже относишься к одной из земных рас. Причем к одной из самых неприятных в общении.

Не знаю, как мне удалось договорить эту фразу и не рассмеяться. Наверное, помог глоток горького, как предсмертное раскаяние, кофе. Как раз такого, какой я люблю.

— Ну-ну. Я потомок Старших и Древних! — он гордо задрал нос, но увидев, как у меня непроизвольно расползаются в ехидной улыбке губы, уткнулся в чашку.

Некоторое время мы просто сидели и потягивали горячий напиток. Я хрустела аппетитным песочными пирожными, Максимилиан меланхолично помешивал свой шоколад коричной выпечкой. Дождь усилился, и меня опять начало клонить в сон.

Все-таки ты вернулся, думала я, разглядывая четкий профиль князя. И не за какими-то тряпками, а за мной. За мной. Интересно, это надолго?

Вряд ли. Даже учитывая его «ревность» к Дариэлю и романтические поцелуи под дождем, я не могла поверить что он меня любит. Хотела поверить, но не могла. В конце концов, что ему одна несовершеннолетняя ведьмочка, явно не соответствующая своему рангу? Да и внешность моя… Ну почему я не могу быть, как те королевы! Они не просто красивы, они безупречны. И загадочны. А я… Так себе, серединка на половинку. Даже в идиотском серебряном платье. Максимилиан уйдет через пару дней, а я останусь одной из тех безымянных девушек, которые думают, что у них есть он.

— Ерунда, — хмыкнул Максимилиан, не отрываясь от напитка. Глаза были блаженно прикрыты. — Я тебя точно запомню.

— Да-да, совершенная память и все такое… И прекрати, наконец, читать мои мысли!

— А ты блок поставь, — посоветовал мне князь.

Я нахмурилась.

— А я не умею.

— Вот и не жалуйся тогда. Я же не могу перестать слышать. И еще. Не зацикливайся ты на этих напыщенных дурах…

— На ком?! — я поперхнулась кофе.

— На ваших Королевах. Вот уж у кого ни капли индивидуальности, сплошное следование стереотипам… Или принципу «от противного».

— Хорошо, не буду, — послушно согласилась я. Напыщенные дуры, как же… Он просто не понимает, о чем говорит.

За столиком снова воцарилась тишина. Я сидела, опустив ресницы, но все время чувствовала на себе теплый, чуть ироничный взгляд князя. И слышала его мысли, далекие от приличных. Вопреки ожиданиям, на этом настоящем свидании я чувствовала себя ужасно неловко. И настойчивое внимание Максимилиана подливало масла в огонь. Мне захотелось сказать ему гадость.

— Расскажи еще что-нибудь, Ксиль.

— Что? — растерялся князь.

— Например, где ты был все это время, пока мы приводили город в порядок. Скрывался от обязанностей? — ехидно предположила я. Пусть выкручивается.

На лицо вампира словно набежала тень.

— У меня был приступ.

Я вздрогнула, вспомнив слова Тантаэ. «Ему остался год, в лучшем случае два…».

— И часто это с тобой происходит? — вырвалось у меня прежде, чем я сообразила, о чем спрашиваю. Дура, ну зачем я нарывалась? Хотела поязвить? Ну и чего добилась в итоге? Неизвестно, кому сейчас больнее — ему или мне. Стыднее мне, это точно.

Губы болезненно искривились.

— Не слишком. Но в последнее время все чаще… — он закрыл лицо руками. Судорожно вздохнул.

— Я не хочу умирать, Найта.

В хриплом голосе было столько отчаяния, что мне стало не по себе. За прошедшие дни я почти выкинула ту сцену из головы, но сейчас она предстала передо мной как вживую. Эмоции князя, уже не сдерживаемые никакими щитами хлынули в мое сознание, как будто я вновь окунулась в черно-синие крылья.

Отчаяние и тьма. Страх перед болью, которая приходит внезапно. Все, что он старательно загонял вглубь себя, пробудилось из-за моих глупых поддевок.

— Я даже не смерти, боюсь, малыш. Я боюсь боли. Смешно, правда? — он истерически хохотнул. — Я могу сломать себе кость или шагнуть в огонь… Не страшно… Это сладкая боль. Боль, за которой придет что-то новое.

Я заворожено смотрела, как тонкие пальцы ласково оглаживают пламя свечи. Нежно касаются фитиля…

Моя собственная ладонь взорвалась болью.

— Прекрати!

Я дунула на свечной огонек. Фитиль зачадил и погас. Максимилиан медленно опустил руку на стол.

— Но той, другой боли я боюсь. За ней придет только тьма. От солнечного яда умирают навсегда, малыш… — в синих глазах стояла жаркая тоска. — Эта боль… она разрушает душу. Иногда я думаю, что правильно было бы прекратить все это одним махом. Отключить регенерацию и прыгнуть с какого-нибудь чертова моста!

— Нет!

Я не выдержала и вскочила, чуть не опрокинув столик… Я не могла больше сидеть просто так. Нужно сделать хоть что-нибудь… Хоть самую малость.

— Не говори так… — я упала рядом с ним, утыкаясь лицом в его колени. — Ведь есть же шанс. Пусть бы и самый маленький… — меня теперь трясло не меньше, чем его. — Не может быть, чтобы совсем ничего нельзя было сделать! Максимилиан!

Его рука опустилась мне на плечо. Пальцы едва заметно подрагивали.

— Есть способ… — хриплый, искаженный шепот был так не похож на его обычный голос, что я испугалась. — Но я не могу, не имею права тебя просить…

В памяти звякнул тревожный звоночек.

Малыш? — тишайший шепот у меня над ухом.

Что…

Нет, ничего особенного… просто…

— Но я боюсь умирать. Я не хочу.

— Если я только могу помочь тебе, я готова на все.

Он молчал, уткнувшись взглядом в простой геометрический узор на скатерти. Три точки. Три тире. Три точки.

Просто…я когда-нибудь попрошу тебя о чем-то…. о чем-то очень важном для меня… Так вот, скажи мне тогда «нет», ладно?

Когда он встретился со мной глазами, в синей глубине застыла решимость. Он принял свое решение.

— Ты… ты действительно готова на все? И согласна помочь мне?

Только ни за что не соглашайся…

— Я согласна.

Я ведь тоже приняла свое решение. Я не отпущу тебя, Максимилиан. Не позволю тебе вот так просто умереть.

 

Глава 6

«Приходи завтра туда, где ты меня увидела в первый раз. В полночь. И не говори никому, куда идешь».

Эти слова вертелись у меня в голове весь день. Мама странно поглядывала на меня, но я беззаботно улыбалась в ответ. Несколько раз звонила Айне, но я не брала трубку.

Сегодня. Сегодня я спасу его. И не будет больше никакой боли.

За ужином я почти ничего не ела. Просто не хотелось. Элен предприняла последнюю попытку выяснить, что со мной не так.

— Ты заболела, солнышко?

Нет! Но лекарство сегодня понадобится, это точно.

— Ну что ты волнуешься, мам! Все нормально. Просто просидела целый день дома, вот и не проголодалась.

Даже я сама почувствовала, насколько фальшиво это прозвучало. Так, надо взять себя в руки. Трясет, как перед экзаменами.

Впрочем, это и есть экзамен. На преданность.

— А почему ты гулять не пошла? Айне несколько раз звонила, просила позвать тебя к телефону, — удивилась мама. Хэл насторожился, даже перестал размазывать пюре по тарелке.

— Не хотела никого видеть. Но погулять надо бы, ты права, — я сделала вид, что согласилась. — После ужина и пойду.

Хэл решительно отложил вилку.

— Я с тобой.

Я опешила. Мы с братом мирно уживались, можно сказать, дружили, но никогда не ходили вместе — ни в кино, ни на прогулки. Все-таки разница в возрасте сказывается. К тому же он все-таки человек, пусть и маг, а я ведьма.

Неужели он что-то почувствовал?

— Не надо. Или ты думаешь, что я одна заблудиться могу? — я натянуто улыбнулась. Хелкар досадливо подергал себя за кончик куцей косички.

— А что, если кто-нибудь из смотрителей решит отыграться? — предположила мама. Я отмахнулась.

— Не рискнут. И вообще, за последнее время я немного повзрослела, не находишь?

— Повзрослела… Не думаю, — покачала головой Элен. — Изменилась, да… Но не в лучшую сторону.

— Да ну? — огрызнулась я.

— Раньше — я имею в виду, до всех этих событий — ты была мягче.

— Я была трусливым ребенком, ты хочешь сказать…

— Мама хочет сказать, что ты не была ехидной истеричкой, срывающейся по поводу и без и меняющей настроение по двадцать раз на дню! — гневно перебил меня Хэл. — Этот твой вампир тебя испоганил! Ты теперь на него похожа, даже смотришь так же!

— Не смей очернять Максимилиана! — я ударила кулаком по столу. Тарелка звякнула, разбрызгивая капли картофельного пюре.

— А ты не смей хамить маме!

— Хелкар, довольно! — возмутилась Элен. — Она ничего подобного не делала! Найта, прекрати истерику.

— Да, что это ты так волнуешься? Опять бежишь целоваться со своим кровососом?

— Ты… ты, поганец! Ты подглядывал за нами? — я задохнулась от возмущения.

Мама мгновенно посерьезнела.

— Так это правда? Ты встречаешься с князем?

— Не говори, что ты не знала! А откуда, думаешь, цветы? С неба свались? — Ненавижу, как я вас всех ненавижу! — Если хочешь знать, то вчера ночью я была на свидании! И мы целовались!

— Но, солнышко… — мама немного ошалела от моего напора. — Ты же еще совсем ребенок… Я запрещаю тебе с ним встречаться, — уже тверже добавила она. — Он поиграет с тобой и бросит. Это же вампир, понимаешь? Они не ценят людей. И вообще, князь Максимилиан старше тебя на тридцать шесть веков. Это недопустимая разница в возрасте!

— Это мне решать, что допустимо, а что нет! — я рывком встала со стула. — Мне надо прогуляться.

— Нет! — мама решительно встала в дверях. — Ты никуда не пойдешь, пока не успокоишься.

— Это тебе надо успокоиться, — прошипела я. — С дороги, эстиль. Не тебе мне указывать.

Ее лицо застыло. Глаза Хэла удивленно расширились.

— Да, королева.

Вниз ведет двадцать шесть ступенек. Выщербленных от времени, скользких от сырости, поднимающейся из подвала. Спускаться по ним надо осторожно, на всякий случай держась за перила.

Сейчас я пролетела всю лестницу за какие-то секунды. Быстрей, подальше отсюда!

Несколько кварталов пронеслись смазанной полосой. Ветер, бьющий в лицо, постепенно остудил разгоряченную кожу и высушил слезы. Я села на землю, утыкаясь в колени.

Бездна, что со мной творится? Я на самом деле становлюсь темной… Бедная мама. Вот уж кто точно ни в чем не виноват. Хэл убьет меня, и правильно сделает. Может, он не так уж ошибался, когда говорил о влиянии Максимилиана на мой характер. Крылья, сны и все такое… Это не могло пройти бесследно. Может, мне не стоит…

Бред, бред, бред! Сдвиги по фазе начались еще после инициации. Ксиль ни в чем не виноват. И он умирает. Я не могу бросить, предать его!

Я встала, вытирая сухие глаза. Ничего. Я справлюсь с этим. Я справлюсь с чем угодно.

А перед мамой можно извиниться и завтра.

Нет, мне определенно не надо было срываться. Хэл прав, я настоящая истеричка. Ну что мне стоило умно покивать на все его рассуждения, а потом тихонечко смыться? Нет, я решила настоять на своем и теперь уже четвертый час трясусь на холодном ветру, поджидая Максимилиана.

Сначала я решила подождать на вокзале или в парке, но грохот поездов и настойчивые приставания подвыпивших подростков порядком действовали на нервы. Ха, еще месяц назад подобная компания ввергла бы меня в состояние тихой паники, но путешествие по Королевскому пути научило меня настоящему страху, и теперь шумная ватага, пьяно гогочущая и наперебой выпрашивающая «прикурить» вызывала только раздражение. В конце концов я просто отвела им глаза и смылась.

Заросли шиповника, в которых я засела во время моей прошлой ночной прогулки от станции, оказались заняты, как ни странно. Парочка облезлых котов сражалась за внимание не менее драной кошки, оглашая всю округу пронзительным визгом пополам с шипением. Наглым мохнатым мордам было абсолютно наплевать на то, что март закончился три месяца назад. Что ж, пусть радуются жизни.

Помотавшись немного вверх-вниз по улице, я облокотилась на фонарный столб. Гладкий железный бок пересекали две глубокие царапины. С конца одной из них свисала покореженная металлическая полоска. Она уже успела покрыться ржавчиной, как и сами царапины. Я провела по ним пальцем, плавя металл. Ржавчина стекла на землю вместе с металлическими каплями, оставляя бок столба идеально гладким. В мутной глубине импровизированного зеркала отразился неясный силуэт.

— Кажется, мы поменялись ролями? — улыбнулся князь. Мое мрачно-стервозное состояние сразу сменилось радостью предвкушения.

— Похоже на то, — я с трудом сдержала улыбку от уха до уха. — Теперь я поджидаю тебя на темной аллее, чтобы сказать пару ласковых.

Максимилиан усмехнулся, оценив шутку. Я отлепилась от столба и с удовольствием взяла протянутую руку. Мы шли молча. Да и о чем говорить, если все давно сказано?

— Нервничаешь? — нарушил, наконец, молчание Максимилиан.

— Есть немного, — нехотя призналась я. — Но это не из-за тебя, не думай. Просто я, кажется, поссорилась с мамой. Наговорила ей гадостей.

— Не бери в голову, — успокоил меня князь. — Подростки часто ссорятся с родителями. Это нормально.

— Раньше мы никогда не ссорились.

Максимилиан со вздохом покосился на меня.

— Просто ты стала более самостоятельной за короткое время. И привычная прежде опека раздражает тебя. С этим надо смириться.

— Думаешь? — повеселела я.

— Уверен. Вспомни Тантаэ с его заскоками и успокойся. Твоей маме до такого уровня придирчивости, как до неба. И этот его вечный менторский тон… В общем, я тебя прекрасно понимаю. Даже безо всякой телепатии.

— Совсем без? Что-то не верится, — хмыкнула я. — Кстати, куда мы идем?

— В лес, подальше от случайных прохожих. Я там подготовил место для ритуала.

От последнего слова повеяло потусторонней жутью. Я невольно втянула голову в плечи. В душу закрался противный, липкий страх.

— Максимилиан… Ты уверен в том, что делаешь?

— Не совсем, — неожиданно признался вампир. — То есть я уверен, что мне это поможет, — быстро добавил он, глядя на мое медленно вытягивающееся лицо. — Но не уверен, стоит ли результат цены, которую придется заплатить.

— Твоя жизнь стоит любой цены, — уверенно ответила я. — Я хочу, чтобы ты жил.

Он дернулся.

— Я не хочу терять тебя, Максимилиан. Я… я люблю тебя.

Его лицо исказилось.

— Я знаю об этом. Но от этого еще тяжелее.

Неясная тревога боролась в душе с радостной эйфорией от того, что он рядом.

— Максимилиан… — спросила я через несколько минут, прерывая затянувшееся молчание. — Скажи, это будет больно?

Пальцы, сомкнувшиеся на моей ладони, сжались.

— Больно? — он смотрел куда угодно, только не на меня. — Да, можно сказать и так. Это будет больно.

— А тебе? — несмело продолжила я. Может, он просто нервничает? Он же говорил, что боится страданий.

— Я не знаю, — прошептал он. — Не знаю.

Место для ритуала оказалось хорошо подготовлено. Но видно было, что делалось все на скорую руку и что до последнего момента Максимилиан не надеялся на мое согласие. Алтарь представлял собой несколько гладких бетонных плит, уложенных друг на друга. Похожие плиты использовались на стройке в городе. Еще на одном осколке камня лежали инструменты: несколько ножей с разными лезвиями, бутыль с темным зельем, серебряный кубок, деревянный кубок, сточенный уголек. Поверхность большой плиты была испещрена мелкими значками. По краю был выдолблен глубокий желобок, оканчивающийся стоком.

— Сам делал? — стараясь не трусить, спросила я. Угольные линии на алтаре впитывали лунный свет, зловеще извиваясь, когда на лик ночной красавицы набегали облака.

— Да. Есть одна книга… Впрочем, я ее уже наизусть знаю, — безразличным голосом заметил Максимилиан.

— И мне сюда надо лечь? — голос мой дрогнул против воли.

— Да.

— Раздеваться, надеюсь, не надо? — нервно съязвила я, оглядываясь на разложенные лезвия. Кто их знает, эти древние кровавые ритуалы?

— Не обязательно.

Максимилиан отвлекся от приготовлений и внимательно заглянул мне в глаза.

— Но ты ведь боишься не только этого, верно?

Во рту стало кисло.

— Да, — признание далось с трудом. — Я боюсь, что это будет… страшно. Боюсь, что дурацкие линии сотрутся и ничего не получится.

Он внимательно слушал, не перебивая. Меня не оставляло ощущение, что все происходящее причиняет ему гораздо большую муку, чем он показывает. Как будто он что-то недоговаривает.

— Но еще больше я боюсь, что в последний момент отступлюсь.

Он отвернулся в сторону, уделяя внимание осмотру лезвий.

— Об этом можешь не беспокоиться. Я позаботился заранее.

Максимилиан поддел когтем пробку в маленькой бутылке и аккуратно наполнил серебряный кубок. Зелье оказалось густо-алым, как кровь.

— Ритуал должен быть добровольным. Это непременный залог успеха.

Его голос был странно ровным, почти лишенным интонации.

— Но есть способ слегка обойти это условие. Укрепить волю и уменьшить боль. Ты должна выпить это, — он протянул мне кубок.

Я понюхала зелье. Очень сильно пахло мятой и чуть-чуть — гнилью.

— Как это мне поможет?

— Просто сделай глоток, думая о своем обещании. Помнишь, как сказала мне, что готова на все? — я кивнула. Увядшая было решимость вновь подняла голову. — Пей и думай об этом. Зелье укрепит твое стремление идти до конца, во что бы то ни стало.

Я внимательно посмотрела на вампира поверх алтаря.

— Я превращусь в этакого робота? Безмолвного и лишенного эмоций?

Он холодно улыбнулся.

— Нет. Ты будешь чувствовать все. И боль, и страх, и желание отступить. Но все это станет неважным. Поверь мне, если бы ритуал позволял, я бы тоже глотнул чего-нибудь подобного. Просто для подстраховки.

Более не колеблясь, я осушила кубок. Зелье оказалось абсолютно безвкусным, как очень густая вода или пресный кисель. Окружающие краски выцвели, очертания предметов стали резче. Руны на алтаре засветились синеватым цветом.

Ко мне подошел Максимилиан с угольком наготове.

— Протяни руки, — сухо попросил он. Его пальцы, сжимающие маленький черный кусочек заметно дрожали. — Ладонями вверх.

Как только уголь коснулся кожи, дрожание прекратилось. Я с отстраненным любопытством наблюдала, как на моих ладонях появляются символы. Многие из них напомнили мне конспекты брата.

— Смерть и отречение? — в моем голосе не было ничего, кроме благожелательного интереса. — Что за ритуал ты задумал, Максимилиан?

В синих глазах плескалось отчаяние. Он закусил губу, склонил голову.

— Ладно, не отвечай. Я уже догадалась. «Жизнь за жизнь», верно? Ты хочешь, чтобы я умерла вместо тебя. Так, Максимилиан?

Бледные пальцы сжались в кулаки.

— Да. Почти угадала. Ритуал называется «Тьма избавления», но смысл тот же.

Это начинало меня забавлять.

— Почему именно я? Не сомневаюсь, нашлось бы немало людей, да и других существ, готовых занять мое место. Любой из твоего клана с радостью в сердце умрет за тебя, ведь ты их спаситель! — он выглядел так, будто вот-вот заплачет. — Так почему же именно я?

— Потому что ты одна такая, вот почему! — взорвался он, вскидывая голову. Глаза стали совершенно безумными. — Я понял это, еще когда увидел тебя в первый раз. Понял что ты одна можешь подарить мне надежду.

— Почему? — я склонила голову к плечу, разглядывая князя. Сейчас он был особенно прекрасен. Эти разметавшиеся по плечам волосы и сумасшедшинка в глазах…

— Потому что ты — Dei'a-Nattiee. Мрак света и сияние тьмы. Я искал средство спастись, искал все эти долгие столетия. Я всегда знал, что обречен, разница была только в сроках, — он почти успокоился. — И нигде, ни в одной книге не было ни единого упоминания о способах избавления от солнечного яда. Я почти потерял надежду, когда меня случай занес в Академию. Там я наткнулся на некромантический трактат с описанием одного ритуала. Уничтожение «крови серафима» с помощью крови темной ведьмы. «Кровь серафима», Нэй! — он схватил меня за плечи, вплотную приближая свое лицо к моему. — Так раньше алхимики называли солнечный яд!

Я с удовольствием прикоснулась губами к его щеке. Не упускать же такой шанс. Тем более что другого не будет. Больше уже ничего не будет.

Только меня это не пугало.

— Что ж, если ты уверен, что это поможет, тогда прекращай лекции и начинай ритуал.

Максимилиан отшатнулся, почти с суеверным ужасом.

— Ты понимаешь, что это смерть для тебя? — прошептал он.

Забавно. И кто из нас больше боится? Явно не я.

— Понимаю. А еще я понимаю, что если отступлюсь, то погибнешь ты. Сейчас или через год — неважно… — я замолчала, вглядываясь в его лицо. — Ты ведь хочешь жить, Максимилиан?

— Да… Да! — страстно выдохнул он. — Хочу. Мне рано умирать.

— Тогда начинай.

Он застыл на мгновение, до боли сжимая кулаки. Когда он вновь поднял на меня глаза, в них был арктический холод.

— Ложись на алтарь. Руки вдоль туловища, под углом пятнадцать градусов, ладонями вверх. Хорошо. А теперь терпи.

Тонкое, узкое лезвие ножа впилось в кожу, повторяя прорисованные углем узоры. Это действительно было больно. Холодное железо не просто наносило царапины. Расцветающие на моей коже руны рвали куда более тонкие связи. Невесомые золотые нити. Жизнь — душа — сила.

Я не кричала. Загоняемая внутрь боль словно пробила какой-то барьер, за которым ждала своего часа тьма, подарившая мне имя и титул. Кровь на ладонях стала черной.

Сейчас. Сейчас все закончится. Два быстрых росчерка по запястьям, крест-накрест — по горлу. И спустя несколько томительных, напитанных отчаянием и страданием минут — удар в сердце. Того, последнего ножа, с широким квадратным лезвием.

Сейчас…

— Nieih, Ksie'il! Nieih!

Сияющая темно-алая волна ударила Максимилиану в грудь. Князь, чертыхаясь и мешая эльфийские и шакарские ругательства, отлетел на другой конец поляны, врезавшись спиной в камень с принадлежностями. Следом метнулась смутная тень. Я с трудом повернула голову, тяжелую, словно налитую свинцом.

Тантаэ стоял напротив разъяренного князя, раскинув крылья в защитном жесте. Всегда аккуратные волосы спутанным потоком спускались на спину. Когти на хищно согнутых пальцах отливали светлым металлом.

— Нет, Максимилиан. Я не позволю тебе.

— Ты! Ты желаешь моей смерти! — голос Максимилиана чудовищно исказился. Будто рычал дикий и очень голодный зверь.

Тантаэ вздрогнул, но взгляд его оставался твердым.

— Я хочу, чтобы ты жил. Чтобы ты оставался со мной, навсегда. Бездна, я хочу этого больше всего на свете! — он сорвался на крик. — Но не такой ценой. Не ценой твоей души, Максимилиан.

Северный князь хищно оскалился.

— Все в порядке, Тантаэ, — с трудом прошептала я. Онемевшие губы не желали подчиняться. — Я согласна. Я знала, на что иду.

— Нет, не знала, — упрямо возразил Пепельный князь. — Ты хочешь жить, Максимилиан? Но в каком мире? В раздираемом войной всех против всех, где сильные ведут охоту на слабых, а слабейшие ждут своей очереди, чтобы добить раненых львов? Одумайся, пока не поздно! Если ты убьешь одну из Королев, то договор будет расторгнут. Инквизиция просто передавит нас поодиночке. Если к тому времени ты еще будешь жив.

Максимилиан дышал тяжело и хрипло. Лицо исказила болезненная гримаса.

— Рассуждения, всего лишь рассуждения, — прошипел он. — Если я отступлюсь, то мне уже будет плевать на инквизицию, и на Королев, и на весь мир заодно! Отойди, Тай. Уйди по-хорошему. Ты мне не соперник, даже сейчас.

Пепельный князь вздохнул. Темно-вишневые крылья безжизненно поникли.

— Я очень надеялся, что до этого не дойдет. Что ты откажешься от своей безумной идеи. Жаль, что я ошибся.

Он устремил на Максимилиана взгляд, ясный и обреченный.

— Я не уйду, Максимилиан. Если хочешь убить ее, придется сначала покончить со мной.

Мгновение — и Северный князь вихрем сорвался с места. Я не сумела отследить ответное движение Тантаэ. Только в лицо ударил порыв ветра, да взметнулась над поляной волна цвета темной вишни.

Через несколько секунд все было кончено. Максимилиан держал когти у горла Пепельного князя, другой рукой прижимая его к земле.

— У тебя не было шансов. Ты всегда был слабее меня, Тай.

Бледные губы искривились в болезненной улыбке.

— По крайней мере, я попытался. Добивай. Я не желаю иметь с тобой ничего общего.

— Что? — Северный князь испуганно отшатнулся. В его глазах застыло неверие.

— Я опоздал. Я не сумел ему помочь… — прошептал Тантаэ, закрывая глаза. — Мой мальчик, моя Звезда умер уже давно, а я так и не понял этого. Без него мне нечего делать на этой земле. Так что добивай.

— Нет… — простонал Максимилиан, перекатываясь на спину и закрывая лицо руками. Горькие, злые слезы стекали по пальцам. — Нет… Не говори так, Тай. Пожалуйста. Не бросай меня. Я здесь, Тай! Это все еще я…

— Добей.

Максимилиан взвыл и вскочил на ноги, на ходу раскрывая крылья.

— Я ненавижу тебя! Я вас всех ненавижу!

Он оттолкнулся ногами от земли и взмыл в ночное небо. Через мгновение смутная тень затерялась среди облаков, но последний отчаянный, плачущий крик все еще стоял у меня в ушах.

На поляне воцарилась мертвая тишина. Сквозь неплотно сомкнутые ресницы я видела, как беззвучно стекают слезы по лицу Тантаэ. Соленые капли чертили влажные дорожки и терялись в путанице волос.

Сознание начинало ускользать. Я хотела закричать, но голос отказался повиноваться мне. Ладони горели огнем. Уже проваливаясь в темноту, я ощутила, как в горло скользнула горячая соленая жидкость с привкусом железа.

Я очнулась от того, что кто-то осторожно массировал мои ладони мокрой тряпкой. Налипшая корка крови отдиралась неохотно.

— Тише, — послышался знакомый голос. — Все хорошо.

— Тантаэ…

Голос сорвался на кашель. Я с трудом открыла глаза, разглядывая моего спасителя.

Мы были на лавочке, недалеко от моего дома. То есть это я лежала на лавочке, а Пепельный князь сидел рядом на корточках и старатель оттирал смоченным в воде платком следы крови и угля с моих рук. Себя он, видимо, уже успел привести в порядок. Волосы были зачесаны в высокий хвост, а разорванная в драке с Максимилианом рубашка спрятана под плащом.

Драка…

— Максимилиан… Что с Максимилианом? — хрипло прошипела я. Тантаэ укоризненно посмотрел на меня.

— Тише, леди. Вам сейчас сложно разговаривать. Вот, выпейте, — он бережно поднес к моим губам пластиковую бутылку с минералкой. Я с наслаждением сделала несколько глотков. Простая тепловатая вода показалась мне живительным бальзамом, смывая противный железистый привкус.

— Что с ним? — уже более внятно спросила я, делая попытку подняться. Тело повиновалось с трудом. Тантаэ отбросил бесполезную тряпку и помог мне облокотиться на спинку.

— Он жив — это все, что я могу сказать. Смею надеяться, что его мучает совесть, — сухо добавил Тантаэ.

— Что там произошло? — сформулировала я следующий вопрос.

Пепельный князь подозрительно сощурился.

— Вы не помните?

— Местами.

— Хорошо, — он вздохнул. — Князь Максимилиан, желая избавиться от солнечного яда, попытался воплотить в жизнь один из запрещенных ритуалов. Жертвой в нем были назначены вы, леди. Я позволил себе выразить несогласие с происходящим. Произошел некий инцидент, в результате которого Северный князь отказался от задуманного и захотел побыть в одиночестве.

Ха, теперь я, кажется, понимаю, что имел в виду Максимилиан, когда говорил «дипломат».

— Бездна… — глухо прошептала я, ошарашенная нахлынувшими воспоминаниями. — Я чуть не позволила зарезать себя на алтаре. Я почти просила его сделать это! Что за дрянь он дал мне выпить?

— Сильнодействующий наркотик, — вежливо ответил Тантаэ. — В такой дозе почти яд. Когда я подошел к вам, вы уже умирали. Мне пришлось принять срочные меры… — смутно вспомнилось, как он прижимал к моим губам кровоточащее запястье, и повелительное «Пейте, моя леди». — Прошу прощения за свои действия, но в тот момент это был единственный выход.

Кровь вампира — универсальный антияд. Вот уж не думала, что когда-нибудь проверю это утверждение на себе.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я. — Я вовсе не стремлюсь в могилу, даже если со стороны по мне не скажешь.

Губы Тантаэ тронула чуть заметная улыбка.

— Порой мы попадаем в такие ситуации, когда сложно отличить правильное от неправильного. Не ваша вина, что вы допустили ошибку.

— Вы хотите сказать, что он тоже просто ошибся? Что его желание жить…

— Что за смысл в жизни без души? — мягко возразил Тантаэ. — Впрочем, я действительно надеюсь, что он всего лишь совершил ошибку.

Я напряглась.

— Вы уже второй раз говорите о потерянной душе. Сейчас, и тогда, на поляне, — тоже. Это как-то связано с вашей религией?

Вампир невесело усмехнулся.

— И да, и нет. Если бы Максимилиан убил бы вас, то он бы изменился. Потерял бы свою суть. Душу.

Я бессознательным движением подтянула колени к подбородку. Ребристая спинка скамьи больно впивалась в позвоночник.

— Но разве это так важно?.. Он же убивал и раньше, правда? — я прикрыла глаза. От света фонарей, бьющего прямо в глаза, разболелась голова. — Даже на моих глазах он совершил с десяток убийств… Думаете, еще один труп что-либо изменил бы?

— Дело не в этом, — поморщился Пепельный князь. — Он убивал и раньше, это верно. В бою или ради пищи, или ради мести, или для развлечения… Да, он убивал. Но еще никогда он не предавал тех, кто ему доверился. И, кроме того, — князь улыбнулся. В лунном свете глаза полыхнули насыщенным алым. — Все мы можем полюбить лишь однажды. И какой смысл жить дальше, если цена за жизнь — это отказ от чуда?

— А при чем здесь… — начала я и осеклась.

Скажи «нет», пожалуйста. Только ни за что не соглашайся.

— Сперва он действительно видел в вас лишь средство спасения, — тихо начал Тантаэ. — Но потом… Что-то изменилось. Мы говорили с ним об этом, тогда, в Замке-на-Холмах. Ксиль стал бояться себя самого. И тогда он попросил меня помешать ему, если страх перед смертью окажется сильнее всего остального. Возможно, все сложилось бы иначе, но последний приступ окончательно запутал его, — вздохнул Тантаэ. — И когда сегодня я не нашел у себя кое-каких предметов, то понял, что опоздал.

— Так это ваши ножи? — ахнула я. И тут же подозрительно сощурилась: — А вам-то зачем?

— Подобные инструменты используются во многих ритуалах, — малопонятно пояснил Тантаэ. — Впрочем, у Максимилиана были свои. Все князья обязаны носить их с собой. Он говорил, что оставил сумку у вас.

— Да. Что-то в этом роде.

Смутно припомнились два кинжала, выпавшие из рюкзака во время сборов в лесу. Похоже, Максимилиан заранее подготовился к проведению этого ритуала. Интересно, а мозги он мне затуманивал тоже с этой целью или из спортивного интереса?

— Почему вы просто не поверите мне на слово, что он любит вас? — укоризненно заметил Тантаэ, поднимаясь на ноги.

— Любит?! — дернулась я. От резкого движения кровь ударила в голову. Перед глазами встала красноватая дымка. — Тот, кто любит, никогда не предаст! А то, что он сделал, иначе, чем предательством, не назовешь!

— Леди…

— Он специально пудрил мне мозги почти месяц! Смущал, доводил, изображал из себя заботливого сентиментального мальчика с плохим характером! И все для того, чтобы я, влюбленная жертвенная курица, добровольно легла на этот чертов алтарь! Что вы на это скажете, а? Хороша любовь?

Сейчас я злилась на него по-настоящему. С глаз словно пелена спала. Я отнеслась к нему с искренним доверием, а в ответ получила равнодушие и хладнокровную расчетливость. Но больше всего бесило, что даже после того, как все открылось, после его прощального «ненавижу» я… я тосковала по нему. Тосковала и снова злилась.

Тантаэ оставил бесполезные попытки вставить в мою тираду хоть слово и теперь просто стоял напротив меня, скрестив руки на груди. В темно-вишневых глазах светилась насмешливая грусть. Он все понимал, этот странный вампир, который готов был убить своего друга, но не дать ему совершить роковую ошибку.

— А вы потом помиритесь? — поинтересовалась я после паузы. Вампир дернулся. Опять лезу не в свое дело…

— Извините…

Тантаэ отвел взгляд.

— Я не смею на это надеяться. Тогда, на поляне, я наговорил много такого, чего не могу себе простить. Бросил ему в лицо все то, что он боялся услышать. Знаете, каков его персональный кошмар, леди? — внезапно спросил вампир. Я вяло покачала головой. Недавняя истерика выжала из меня все соки. — Одиночество. Очень давно он пережил несколько дней, страшных дней, когда в мире не осталось никого, кроме него. И ничего, что заставило бы его встать и идти дальше.

В памяти всплыл огромный заброшенный замок. И тихий голос, повествующий о том дне, когда одна самоуверенная женщина из внешнего мира отняла у ребенка все, кроме жизни.

— Вы ошибались, когда говорили, что он играл заботливого мальчика. Максимилиан не умеет играть.

Я обхватила колени руками, пряча лицо.

Может быть, раньше у него и был шанс всегда оставаться беспечным ребенком, пусть и глубоко в душе. Сложно повзрослеть, если впереди — прекрасная бесконечность, а позади тьма, на которую не стоит оглядываться. Вот только что будет, если они поменяются местами?

А теперь он никогда не повзрослеет. Просто не успеет.

Стоило мне вспомнить, что заставило Максимилиана пойти на этот ритуал, как злость испарилась. Осталась только тоска.

— Я совсем запуталась, Тантаэ… Что мне делать?

— Жить дальше, — вздохнул древний, мудрый вампир. — Как и мне, и ему. Что еще нам всем остается…

Ну да. Жить. Забывать, ошибаться и решать проблемы.

Кстати, о проблемах. И о маме.

— Мне надо идти домой, — смущенно посмотрела я на вампира. — Вы не проводите меня? Хотя бы до дома. Если честно, я чувствую себя не очень… уверенно.

— Разумеется, леди, — Пепельный князь галантно протянул руку, помогая мне подняться со злополучной лавочки. — Тем более, что мне есть что обсудить с леди Элен.

От неожиданности я чуть не рухнула обратно на лавку.

— Н-не надо, — попросила я, заикаясь от страха. — Понимаете, мама сегодня немного не в духе. Дело в том, что я сегодня вышла из дома… слишком громко.

— Спасибо за предупреждение, — вздохнул Тантаэ, — но этот разговор не стоит откладывать. Если промедлить, то вся эта история с неудавшимся жертвоприношением может просочиться наружу и обрасти лишними деталями. Вы же не хотите, чтобы леди Элен узнала об этом событии из третьих уст? Например, во время переговоров с орденом Контроля и Созидания?

— Ну уж нет, — меня передернуло. — Лучше я ей сама расскажу.

Дорога до дома показалась мне вечностью. Мы шли молча. Я старалась не слишком опираться на руку Пепельного князя, не выдавать своей слабости. Он больше не пытался оправдывать Максимилиана. Мы молчали, но, подозреваю, думали об одном и том же.

Бездна, как все было просто еще вчера! Были враги — побежденные, друзья — верные, семья — опора в этом ненадежном мире. И была мечта. Вернее, был. А теперь я не знала, что и думать. Злость и обида прошли почти бесследно, оставив после себя лишь напоминание-предупреждение, кисловатый привкус страха на границе сознания. Вряд ли я смогу когда-нибудь простить Максимилиана… Но и просто забыть о нем не получится.

Вечные боги! Ну пусть он вернется, хотя бы для того, чтобы сказать «прощай»…

И еще Тантаэ… Что будет с ним? Ведь ясно же, что этих двоих связывает нечто большее, чем дружба. Одна боль и одна война на двоих, горькая замена юности. Долгие века они выживали лишь потому, что заботились друг о друге. Теперь у каждого есть свой клан и свои цели — свой воздушный замок, возведенный на обломках прошлого. Но что будет, если вынуть камень из основания?

Замок обрушится, увлекая за собой всех, кто нашел приют под его крышей. А все из-за одной глупой ведьмы, не вовремя предложившей помощь тому, кто не смог от нее отказаться. Неужели я невольно разрушила столько жизней одним прикосновением?

Нет, я сойду с ума, если буду думать об этом! И если останусь в этом городе — тоже. Здесь все несет на себе отпечаток этой короткой войны. Куда бы я ни пошла — на электричку, в парк или даже в школу — я буду вспоминать. Говорят, что время лечит, но это время еще надо как-то прожить. Да еще целый год с моими так называемыми одноклассниками… Брр, вот уж куда я точно не вернусь, так это в школу. Мама, конечно, не одобрит, да и на фоне брата, в своем нежном возрасте уже отучившемся целый год на самом сложном факультете в Академии, я буду выглядеть неважно, но что делать…

— Прошу прощения за вмешательство в ваши мысли, леди, — внезапно сказал Тантаэ. — Но у меня есть небольшой совет для вас. Если не хотите продолжать обучение в человеческой системе образования, почему бы вам, подобно вашему многоуважаемому брату не переключиться на магическую?

— Магическую? — ошалело переспросила я. — Мне, ведьме, учиться заклинаниям? Общаться с этими занудами волшебниками? Корпеть над пыльными фолиантами? Мне, ведьме! Вы спя… в порядке?

— Не обязательно посещать лекции, — успокоил меня вампир. — Существует и заочное обучение. К тому же вы, если я, конечно, не ошибаюсь, что-то говорили о намерении уделить внимание целительству?

— Не ошибаетесь, — осторожно подтвердила я. Куда он клонит, интересно знать?

— Будущим магам-целителям преподают множество различных дисциплин. Поверьте опыту старого вампира, в лекарской науке есть множество компонентов, которые не зазорно изучать даже ведьме. Например, искусство составления зелий, — продолжил Пепельный князь. — Не спорю, иногда удобнее пользоваться памятью тех, кто был до вас, но уверяю, знания, усвоенные на собственном опыте, применить будет гораздо легче. К тому же всегда приятнее осознавать, что вы чего-то добились самостоятельно, не прячась за спину старших… а тем более мертвых.

Да, и не поспоришь. К тому же Дариэль вполне может помочь мне с поступлением и с заочным обучением. Его поручительство дорогого стоит.

Ученица Дариэля… Неплохо звучит.

— Даже не знаю, — вздохнула я. — На вступительных экзаменах наверняка потребуют проявить академические знания, которых у меня нет.

— Есть очень простой совет, — улыбнулся мне вампир. — Выясните свою сильную сторону и выберите тот вид экзамена, на котором будете чувствовать себя уверенно. Если результат поразит комиссию, никто не будет спрашивать вас, как именно вы прошли испытание.

Я загорелась идеей. Так, какая у меня сильная сторона? Э-э… Поставим вопрос по-другому: что мне вообще известно о науке исцеления? Ауру сканировать не умею, дара целителя у меня нет, зелья… стоп. Дариэль с детства пичкает меня сведениями о своих ненаглядных ядах и противоядиях, так что в этом я более-менее разбираюсь. Живем!

— Спасибо вам, Тантаэ, — я искренне поблагодарила Пепельного князя. — Если честно, я просто не представляла, как можно вернуться к обычной жизни после всего этого.

Вампир вежливо придержал дверь, пропуская меня внутрь. При последних моих словах он насмешливо улыбнулся:

— Да вы, я смотрю, подхватили опасный вирус, леди… Он называется тяга к приключениям. И, боюсь, даже всей кафедре исцеления с ним не справиться.

Перед тем, как нажать на звонок, я еще раз переспросила Тантаэ:

— Вы уверены, что хотите поговорить с мамой? А вдруг попадете в эпицентр семейного скандала?

— Ну что вы, моя леди, — усмехнулся вампир. — Скорее, это вам надо надеяться на то, что в присутствии официальных гостей леди Элен не станет обсуждать ваши маленькие домашние проблемы.

Меня осенило.

— Так вы просто хотите меня прикрыть? — засияла я идиотской улыбкой.

— Кто знает, кто знает…

Подбодренная сообщнической улыбкой Тантаэ, я собралась с духом и нажала-таки на заветную кнопку. В квартире кто-то вскрикнул, что-то упало и покатилось, потом об это упавшее, судя по звукам, споткнулись, выругались (Хэл, ну не позорь ты меня перед гостем!)…

Дверь тихо скрипнула. На пороге стояла… Айне.

Несколько секунд мы ошалело пялились друг на друга. Точнее, это я пялилась, а она просто переминалась с ноги на ногу с недоверчиво-радостной улыбкой.

— Что ты здесь делаешь? — выдавила я из себя. — Привет.

— Привет… Жду тебя. Так ты все-таки живая?

— Как видишь… Что упало?

— Хрустальный шар.

— Он себе хоть ничего не сломал?

— Шар?

— Хэл.

— Ругается — значит, цел. Они не сердятся, Найта, — очень серьезно добавила пророчица, бросая настороженный взгляд на моего спутника. — Я им все рассказала.

Сердце упало в пятки.

— Что — все?

Лицо Пепельного князя застыло, выдавая высшую степень напряженности. Беспокоится за Максимилиана, или это обычный иррациональный страх перед пророческим даром?

— Я кое-что видела, Нэй, — виновато вздохнула пророчица. — Две дороги. И одна из них обрывалась сегодня. И в конце пути было…были… — Айне нервно сглотнула, выталкивая из себя непослушные слова. — Был холодный камень, тьма и три мертвеца. Ты, он и еще он, — совсем тихо закончила подруга, указывая взглядом на Тантаэ. Пепельный князь стойко выдержал испытание, не отведя глаз.

Хм… Я — ну, здесь ничего объяснять не надо. Чирк по горлу — и все. Добро пожаловать в экспресс на тот свет. Тантаэ тоже, похоже, не слишком удивлен тем, что едва избежал смерти. Видела я эту смерть, синеглазую, с крыльями… Правда, без косы. Зато с когтями. Но причем здесь Максимилиан? Ритуал-то проводился, чтобы он получил возможность выжить… Или прав Тантаэ, и цена оказалась бы слишком высокой для одного жестокого мальчишки? И она ведь не сказала «смерть», что могло бы означать просто выбор другой дороги или глобальные перемены. Айне сказала «мертвецы». Это что-то, да значит.

— А вторая дорога? — спросил вдруг Тантаэ, пристально глядя на пророчицу.

В воздухе повисло напряженное молчание. Темно-желтые глаза подруги полыхнули вдруг нечеловеческим светом. Я внутренне сжалась в ожидании ответа.

— Там тоже есть свои развилки и мертвецы. Решать вам.

По спине мурашки пробежали, будто над нами пронесся порыв ветра. Айне постояла еще на пороге, а потом молча направилась вглубь квартиры, кажется, на кухню.

Тантаэ встал с порога последовал за ней, чтобы я смогла наконец закрыть дверь. Не так быстро, красноглазик мой… Сейчас будет ма-аленькое внушение.

Задвинув наспех щеколду, я ухватила вампира за рукав.

— Никогда так больше не делайте, — тихо попросила его я, игнорируя удивленное выражение лица. — Айне не любит, когда из нее выдавливают пророчества.

— Почему? — так же тихо переспросил Тантаэ, ненавязчиво выдергивая из моих пальцев скользкую ткань.

— А вы бы хотели взять на себя ответственность за жизнь своих близких? Или всего мира? То-то же.

В коридоре я нос к носу столкнулась с братом, водружающим хрустальный шар для ясновидения обратно на подставку.

— Явилась? — неприветливо поинтересовался у меня юный некромант, глядя исподлобья. — Еще и дружка привела… Нового.

— Где мама? — спросила я, игнорируя нападки. Каюсь, заслужила, но Тантаэ-то здесь причем?

— Морги обзванивает, — сказал, как плюнул, Хэл.

— Меня ищет? И как она?

— Твоими стараниями, чуть не поседела. Еще одна такая выходка, сестренка, — Хэл наклонился близко-близко, так, что мне даже стали видны алые искорки в глубине зрачков, — и ей больше искать не придется. Я тебя сам убью. И воскрешу, в качестве иллюстративного материала для курсовой.

— Ну да, наверное, мертвая и послушная дочь обрадует ее больше, чем живая, но истеричная, — съязвила я. Хелкар вспыхнул, развернулся и быстрым шагом пошел в свою комнату. — И, кстати, князь Пепла времени пришел не ко мне, а к маме, — крикнула я ему вдогонку.

В гостиной все было гораздо спокойнее. Тантаэ уставился в окно невыразительным взглядом, Айне, впавшая в апатию из-за сцены в коридоре, почти в точности копировала его позу и выражение лица. Когда я вошла, она чуть оживилась.

— Я позвонила леди Элен, — отрапортовала пророчица. Князь прислушался. — Она скоро будет. Ты в порядке?

— Да, все нормально, — я с ногами устроилась в кресле. — Голова иногда кружится, а так ничего.

— Расскажешь, что там произошло?

— А разве ты сама не знаешь? — удивилась я. — Ты же вроде… видела.

— Нет, — стушевалась Айне. — Видение было весьма… неясным.

— Давай, я завтра расскажу, а? — взмолилась я, откидывая голову на спинку. Ох, лишь бы не заснуть. — А еще лучше — дождись, пока придет мама. Князь Тантаэ собирался прояснить ситуацию, и ты заодно послушаешь. А остальное потом у меня спросишь. О'кей?

— О'кей, — уныло согласилась пророчица. Я же решила все-таки рискнуть и закрыла глаза…

Зря я это сделала, конечно. Возвращение мамы я проспала самым позорным образом. Представляю, какой шок она испытала, увидев мое бездыханное, на первый взгляд, тело. Меня сразу кинулись осматривать на предмет ран и травм. Когда таковых не обнаружилось, мама грозно сдвинула брови:

— Ну и что здесь произошло?

Тантаэ встал с дивана, мягко отвлекая внимание на себя.

— А вот об этом я и хотел поговорить с вами, леди. Если вы позволите… И давайте перейдем в другое помещение. Девочка пережила очень тяжелую ночь, неудивительно, что она не в лучшей форме.

Мама со вздохом укрыла меня пледом и обернулась к Тантаэ.

— Будь по-вашему, князь. Пройдемте… пожалуй, на кухню. Мне срочно необходимо выпить чашку кофе.

— И я бы не отказался. С позволения уважаемой эстиль…

Айне немного поразрывалась между благородным стремлением проследить, чтобы со мной все было в порядке, и желанием узнать, что же все-таки произошло. Вскоре я заснула по-настоящему. Ручаться не могу, но, думаю, победило любопытство.

Иногда в мой сон прорывались удивленные возгласы и запах кофе. Но усталость, и физическая, и моральная, была так сильна, что я почти сразу проваливалась обратно в небытие. Лишь один раз я зацепилась за одну реплику и прислушалась:

— Вы думаете, на этом все кончится? — с надеждой протянул усталый женский голос.

— Кончится? — в низком, глубоком мужском голосе прозвучало сомнение. — Для кого? Для него или для нее?

— Для них.

— Вы только что сами ответили на свой вопрос, уважаемая эстиль…

Сквозь сон я улыбнулась. Для нас… Звучит обнадеживающе.

Может, он все-таки вернется?

 

Глава 7

Время шло. Я почти не вспоминала о той ночи, когда чуть не совершила самую большую в своей коротенькой жизни глупость. Жизнь постепенно возвращалась на круги своя. Поначалу по ночам меня тревожили кошмары. В них было много крови и тьмы, и я частенько просыпалась с диким воплем, нарушая общественный покой. Но день проходил за днем, накапливались новые впечатления, и — вуаля! — одним прекрасным утром я поняла, что мне уже в который раз снится безобидная дребедень.

Инквизиция тоже не давала о себе знать. Послушать эмиссаров ордена Контроля и Созидания, так все произошедшее в Зеленом — одно большое недоразумение. Там недопоняли, здесь проявили излишнюю инициативу… В общем, переговорщики молчали. А из пленных не удалось выдавить никакой полезной информации. Те семеро, что были захвачены во время атаки на город, покончили с собой, использовав спрятанные в одежде амулеты. Расследование Северного князя объявили бредом, модель Иллюзиона — необоснованными измышлениями. О загадочной третьей силе по-прежнему было известно лишь то, что она, скорее всего, существует.

Отношения с братом и мамой наладились. Они не вспоминали о той некрасивой сцене, а я старалась не перечить им даже в мелочах. Только однажды сорвалась.

Это произошло, когда к маме пришли гости. Пара ведьм, из тех, что держали оборону в Зеленом, пока я шаталась по лесам. Эти милые женщины взяли хороший старт, с порога поименовав меня «госпожой Королевой» и «эстаминиэль Ар-Нейт». В ответ я буркнула что-то не особо вежливое, но определенно приветственное, и сбежала в свою комнату. Вся компания во главе с леди Элен уютно устроилась в гостиной, прихлебывая кофе и обсуждая последние сплетни. Мама была в восторге — раньше в этом городе у нее вообще не было друзей, а теперь завелось сразу несколько, и все ею восхищаются. Леди Элен то, леди Элен это, а ваша милая дочь, о, эта ее Звезда… Проходя мимо приоткрытой двери я краем уха уловила одну фразу, да так и застыла.

— О да, вы правы, он ужасный человек… Так обмануть бедную девочку…

— Ар-Нейт считает, что его оправдывает желание выжить. И не она одна, кстати, — заметила в ответ одна из гостий.

— О нет, вы не правы, он чудовище, и то что он хотел сделать — чудовищно…

В глазах помутнело от гнева. Не думая, что делаю, я пинком вышибла дверь. Благородное собрание удивленно уставилось на меня, и не пытаясь изображать благоговейный трепет перед одной из Королев.

— Чудовище… — прошипела я, невольно копируя Максимилиана. — Это вы — монстры, все до единой. Если бы хотя бы одна из вас, даже самая дуреха, посвятила часть своего драгоценного времени действительно полезным исследованиям, этого бы вообще не случилось бы. Он бы просто пошел и купил противоядие в лавке. А вы… Вы все возитесь со своими удобрениями и травками, пока он медленно умирает! А сколько еще таких же, древних и единственных в своем роде умрет, пока вы все наконец-то задумаетесь?

— Найта, солнышко… — растерянно пробормотала мама. — Как ты можешь так говорить?

— Могу! — огрызнулась я. — Ничтожества, вот вы кто! Бесполезные ничтожества с бесполезной работой! К тебе это, конечно, не относится, прости, мама.

— Ты не можешь об этом рассуждать, милочка, — фыркнула одна из этих стервочек, та, которая при встрече обозвала меня «госпожой Королевой». И куда подевалась вся вежливость?

— Могу! — упрямо повторила я. — И если вы не хотите искать средство, то это сделаю я. А вы сидите, копайтесь в своих удобрениях и пилюльках от запора!

Я хлопнула дверью и заперлась в своей комнате, позабыв, зачем шла на кухню. Вечером у нас с мамой состоялся еще один задушевный разговор, но на этот раз обошлось без крика. Я посвятила ее в свои намерения поступить в Академию. Как ни странно, мама приняла эту идею на ура. По ее мнению, человеческая система обучения себя исчерпала, а вот в магической она видела некий потенциал. А возможность моей подготовки под руководством Дариэля вообще привела ее в буйный восторг. В тот же день мама послала в Академию заявку на зачисление. Так что теперь у меня редкий вечер выдавался свободным. Я тщательно штудировала толстенные фолианты, подбирая подходящий рецепт для вступительных экзаменов.

Однажды я даже набралась смелости и связалась с Дариэлем. Целитель ужасно обрадовался. Услышав мою просьбу, он для приличия поломался, потрепал свою косу, но все же согласился выступить моим поручителем при зачислении.

— Ты только не забывай меня. Обязательно приезжай, не этим летом, так следующим, — попросил меня напоследок эльф, хитро улыбаясь. — Кстати, как тебе мой подарок? Понравился?

— Ты о платье? — хихикнула я. — Очень понравился. Уникальная вещь, в своем роде… Долго выбирал?

— Нет, ну что ты. Увидел — и сразу понял, как на тебе это будет смотреться, милочка… Пришлось, правда, подождать девять лет, пока ты до него дорастешь… — целитель подмигнул мне зеленющим глазом из-под длинной челки.

— Чего?! — я ошалело заморгала. — Ты на что намекаешь?

— Все подробности — только при личной встрече. Удачи на экзаменах, — невозмутимо закончил Дейр и оборвал связь. У, эльфийская зараза! Я до тебя еще доберусь!

Угрозы угрозами, но я прекрасно понимала, что вживую увижу его еще не скоро. Экзамены традиционно проходили в октябре. До визита на кафедру исцеления в Академии мы с Этной собирались съездить на море отдохнуть перед трудным годом. Так что зверское надирание эльфячьих ушей откладывалось на неопределенный срок.

С этой поездкой на море вообще получилось очень странно. Мы давно ее замышляли. Хотели всей дружной пятеркой — я, Айне, Джайян, Этна и Феникс — съездить на один из популярных человеческих курортов, покупаться в море-окияне, позагорать вдоволь и заодно отдохнуть от родительской опеки. Но в итоге Феникс вместе с вышеупомянутыми родителями отправилась в другую страну навещать каких-то дальних родственников, у которых была то ли свадьба, то ли отпевание… Главное, что собиралась вся семья. Джайян в который раз повстречала «парня своей мечты», и теперь для нее покинуть его на целых две недели было немыслимо.

У Айне не было никаких дел, но она старательно отмалчивалась, загадочно улыбаясь в ответ на наши все более и более нервные расспросы. В итоге она «просто не поехала», потому что «вы сами поймете». Пророчица, что с нее взять.

Путевку мы купили на начало сентября. Так что к ежедневным занятиям по лекарскому делу прибавились походы по магазинам с целью набрать «отпускной» гардероб. Феникс, всерьез решившая взяться за мою внешность, неизменно сопровождала меня в этих пыточных мероприятиях, внося свою лепту в долгие споры с продавцами на тему моды, цены и качества.

Но несмотря на огромное количество дел и постоянное вращение в обществе, я чувствовала себя ужасно одинокой. После этого похода во мне что-то серьезно изменилось. Иногда я с тоской смотрела на окружающих меня людей, и в каждом встречном находила след знакомых черт. Взъерошенные волосы, высокий рост, бледная кожа — малейшие сходства напоминали мне о нем. Эти моменты быстро проходили, и я никогда никому о них не рассказывала, но осадок оставался. Единственной отдушиной были разговоры с Тантаэ.

Да, да, не удивляйтесь. Я очень быстро подружилась с Пепельным князем, если это можно назвать дружбой. Он был неизменно вежлив, порой даже слишком, обращаясь ко мне исключительно на «вы». Не слушая моих протестов, Тантаэ продолжал называть меня «юная леди» и — если на что-то злился — «многоуважаемая эстаминиэль». Мне очень хотелось называть его Таем, то я чувствовала, что никогда не смогу этого сделать — уж слишком сильно ощущалась между нами разница в возрасте и жизненном опыте. Тем не менее, иногда мне казалось, что на всей земле нет более близкого и понимающего существа, чем глава клана Пепла времени.

Мы могли говорить с ним о чем угодно — о погоде и политике, о последних новостях, об общих знакомых и общих проблемах… Тантаэ всегда готов был помочь советом и делом. Единственный, кого мы не упоминали в своих беседах обо всем на свете, — это Максимилиан.

Максимилиан… Само это имя стало запретным. Даже мама и брат, упоминая о нем в разговоре, говорили «он» и «тот самый князь». Я не знаю, что было бы для меня более мучительным — этот молчаливый заговор или нравоучительные напоминания. Но сейчас даже та ругань, которую на него обрушили все знакомые в первые дни после того происшествия, казалась мне недостижимым блаженством.

Я хотела забыть его, но в глубине души ужасно боялась, что именно это однажды и произойдет. Во время приступов депрессии, когда мне всюду мерещилось его лицо, это ощущалось особенно остро.

Все это вертелось у меня в голове, когда в мою комнату зашел Хелкар. Я как раз паковала вещи. Завтра ночью мы с Этной наконец вылетали на курорт. Я надеялась, что там, вдалеке от всего привычного, под жарким тропическим солнцем, мне станет полегче.

— Быстро время пролетело, — заметил брат, присаживаясь на краешек стола. Короткая лохматая косичка забавно топорщилась, придавая юному некроманту очень забавный вид. Кстати, внешне Хэл был точной копией мамы или меня — с ведьмами и их детьми это часто случается, особенно если они наследуют магический дар. Только у брата и мамы глаза были ярко-зеленые, а у меня в последнее время — светлые, почти прозрачные. Но в остальном мы с Хэлом были ужасно похожи. Вот и сейчас я почти машинально скопировала его позу, умащиваясь на закрытом чемодане.

— Для кого как, — вздохнула я. — Мне казалось, что этот день никогда не наступит.

— Так хочется на море? — сочувственно покивал брат. Я невольно улыбнулась.

— Да нет, просто мне надо сменить обстановку. Да и перед визитом в Академию надо основательно зарядиться солнцем. Говорят, там у вас жутко мрачное местечко.

— Ага, — хмыкнул брат. — Много они понимают. Ничего не жутко. Ну да, туманы триста шестьдесят три дня в году, прохладно даже летом, да и забираться приходится в горы. Но вообще терпимо. Кстати, об этом я и хотел с тобой поговорить.

— О терпимости или о погоде?

— Ни то, ни другое, — ухмыльнулся некромант. — Я насчет твоего обучения в Академии. Видишь ли, я там на очень хорошем счету…

— Намекаешь на то, чтобы я не опозорилась на экзаменах и не уронила твою честь?

— И на это тоже. Но вообще-то я хотел предложить помощь.

— Ты? — удивленно протянула я. — Ты же в целительстве — полный ноль.

— Полный и круглый, — согласился брат. — И даже Дариэль не смог это исправить. Все дело в том, — он спрыгнул со стола и уселся рядышком со мной на жалобно скрипнувший чемодан, — что мы с тобой вряд ли увидимся до Нового года. Я уже на втором курсе, и мы едем на двухмесячную практику по разным древним катакомбам и захоронениям. Это в начале октября. А в Академию я отбуду уже в сентябре.

— Н-да, — скисла я. — Значит, до отъезда не увидимся. Я раньше середины сентября не вернусь.

Брат вздохнул.

— Так уж получается. А, насчет помощи. Как я уже говорил, я в Академии на очень хорошем счету. И декан Мэйсон меня очень ценит. Я могу с ним поговорить, и он поможет тебе с экзаменами и с обустройством в Академии.

Я просияла.

— Спасибо, Хэл. Постой, — вдруг сообразила я. — Декан Мэйсон — это твой декан? Тот самый профессор Мэйсон, который преподает у вас…

— Боевую некромантию, — закончил Хелкар.

— И как он мне поможет с целительством? — растерялась я.

— Найта! — Хэл звонко щелкнул меня по лбу. — Ты дура, что ли? Я же сказал, что он декан. А значит, знает и других деканов. В том числе, и с кафедры исцеления.

— Хэл, ты чудо! — я порывисто обняла брата, от полноты чувств чмокнув его в макушку. Хелкар демонстративно скривился.

— Потом поблагодаришь, я еще ничего не сделал… А вообще… удачи тебе на экзаменах!

— Спасибо! — улыбнулась я.

Остаток дня пролетел быстро. Перед сном я решила немного прогуляться по достопамятным местам. Давно откладывала это, боясь ненужных воспоминаний. Зря, как оказалось. Не знаю почему, но на что бы ни падал мой взгляд, у меня на душе становилось все легче. Наверное, потому что эта прогулка была своеобразным прощанием с прошлым.

Старая, выщербленная дорога от вокзала. Шесть лет я каждое воскресенье ходила по ней, спеша на электричку в Золотую, на курсы иностранного языка. Асфальт почти стерся, обнажая щебенку. Люки выступали на добрую ладонь от поверхности. Кое-где сквозь трещины в покрытии проросла трава, сейчас по-осеннему пожухлая. От жары, наверное.

Вдоль дороги растет шиповник. Весной, когда колючие кусты расцветают, над всей улицей стоит легкий медовый аромат. Над розовыми лепестками весь день кружат пчелы, и жители окрестных домов не рискуют до заката открывать окна, дабы зловредные насекомые по ошибке на залетели в их квартиры. Шиповник посадили три десятка лет тому назад. Когда-то это было подобие декоративной изгороди, но за долгое время кусты разрослись, и теперь в густых зарослях с трудом угадываются очертания вытянутых прямоугольников. Но я точно знаю, что в середине ветки растения образуют подобие крыши. В этом колючем домике мы с подругами в детстве часто играли. Это было наше тайное убежище. Оно и сейчас кажется мне самым надежным в мире.

Эта улица прилегает к «темным» кварталам, и по иронии судьбы на ней горят всего два фонаря — в начале и в конце. Остальные уже много лет — просто железные столбы с отвалившимися или разбитыми лампами. Удивительно, как они до сих пор не проржавели. У одного из фонарей оплавленный бок — моя работа.

Если пробежать по этой улице вниз, не переломав себе при этом ноги, то можно оказаться в городском парке. Вообще-то это почти настоящий лес. По крайней мере, деревьям здесь лет по сто, не меньше, да и растут они как вздумается. О дорогах и речи нет — пара хорошо натоптанных тропинок, и все. Чуть дальше городской парк сливается с загородным лесом и становится поистине непроходимым.

Еще недавно в этом лесу обитало чудовище — еловый т'лар. Видно, кто-то из магов серьезно обидел настоящего хозяина леса, вот он после смерти и решил отомстить. Сейчас от логова т'лара не осталось и следа. Инквизиция, несмотря на все ее недостатки, прекрасно работает с нежитью. На вид здесь все в порядке. Тонких псевдошишек не видно. Да и кратер от взрыва успел зарасти травой. Жизнь не стоит на месте.

Я ненадолго остановилась возле воронки, а потом направилась в глубь леса, на полузаросшую поляну. Туда сложно добраться, если заранее не знаешь дороги. Меня ведет чутье… и память. Сколько раз я проходила этот маршрут в своих кошмарах!

А вот на поляне почти ничего не изменилось. Бетонные блоки все так же образуют подобие алтаря. С тех пор несколько раз шли дожди, и уголь почти смылся, но и сейчас на шершавой поверхности можно разглядеть черные руны.

Да уж. Я невольно поежилась, проводя рукой по холодному бетону. Почему-то в дневном свете размытые угольные линии выглядели особенно зловеще. Или в прошлый раз я была занята другими мыслями? Может быть…

Домой я вернулась с удовольствием. В ногах чувствовалась приятная усталость. Я даже слегка проголодалась. Ну и хорошо, на сытый желудок спать вредно. А мне надо хорошенько выспаться — завтра меня ожидает ночной перелет, и тогда отдохнуть вряд ли удастся.

Я неторопливо умылась, переоделась и застелила постель. Мама с братом уже давно легли спать, не дожидаясь меня, поэтому я не стала желать им спокойной ночи, а просто закрыла дверь комнаты на щеколду, погасила свет и калачиком свернулась в одеялах. Мои ожидания оправдались — сон пришел почти сразу. Только он был странным, этот сон.

Он начался с запаха. Свежий, чуть пряный запах разогретой солнцем травы. Он мягко наполнил мои легкие, убаюкивая и обещая покой. Я лениво перекатилась по подушке, оглядывая комнату из-под опущенных ресниц. В тусклом свете ночного светила я заметила, как с подоконника бесшумно соскользнула неясная тень.

— Мм? — сонно улыбнулась я незваному гостю. Какой чудесный сон!.. Жаль, что этого не может быть на самом деле…

— Спи, малыш, — прошептала тень. — Я не надолго.

— Не уходи, — тихо попросила я. — Ты обещал мне свои сны. И до сих пор не показал ни одного.

Тень замерла в шаге от моего уютного гнездышка.

— Малыш… Какая же ты упрямая! Но, знаешь, сейчас я этому рад.

Я закрыла глаза. Веки стали невозможно тяжелыми. Старая кровать прогнулась, принимая на себя вес еще одного тела. Я перекатилась по простыням, прижимаясь к знакомому теплому плечу, окутанному травяным запахом.

Зашуршали крылья, накрывая нас невесомым плащом.

— Спи, малыш. Пока я еще с тобой…

— Не отпущу, — улыбнулась я, проваливаясь в сон.

Мне снился замок. Огромный и старый, он словно врос в скалы. Его черные полуразрушенные башни нависали над быстрой, но бесшумной горной рекой и мрачным лесом, погруженным в вечные туманы.

Мы лежали бок о бок на огромном лугу, заросшем высокой золотистой травой и белыми цветами. Сейчас их венчики были закрыты, но сквозь сомкнутые восковые лепестки просачивался сладковатый аромат, внося свою ноту в симфонию ночного луга.

Отсюда замок казался слитной черной громадой. Но мне нравилось разглядывать его древние башни на фоне звездного неба. Было в этом месте что-то такое… родное и забытое.

— Когда-нибудь я буду жить здесь, — уверенно сказала я, обращаясь к звездному небу.

Рядом послышался серебристый смех, и знакомый голос ответил:

— Ну, это вряд ли. Видишь ли, здесь могут жить лишь потомки Аллейн Северной или члены их семей. Остальные могут лишь ненадолго остановиться здесь с позволения хозяев.

— А кто сейчас здесь хозяин?

— Я. Других не осталось. У Аллейн был один сын и один внук.

Некоторое время мы просто молчали, разглядывая силуэты башен. Потом я спросила:

— Ксиль?

— Мм?

— А ты возьмешь меня замуж?

— А ты хочешь?

— Да.

— Странная ты.

— А все-таки?

Над ухом грустно вздохнули. Потом я почувствовала, как прохладные губы осторожно прикасаются к виску.

— Это было бы для меня величайшей радостью, любовь моя.

Замок и ночной луг сменились странными далекими видениями. Но в них была своя прелесть. Рядом ощущалось присутствие, и это грело сильнее огня. В конце концов, так ли уж важен сюжет, если рядом есть он?

В какой-то момент все изменилось. Я не знаю, с чего это началось. Просто я почувствовала, что снова одна. Мне стало грустно, так, что захотелось плакать.

От слез я и проснулась.

С трудом разлепила заплаканные глаза… Ох, глюки пошли.

«Глюк» стоял у открытого окна, неторопливо застегивая рубашку.

— Максимилиан! — восторженным шепотом завопила я, отбрасывая одеяло.

Босые пятки лишь на мгновение коснулись скрипучих досок, а потом я восторженно повисла у него на шее.

— Так это был не сон? — спросила я с глупой улыбкой.

— Смотря что ты имеешь в виду, — вздохнул вампир. Он выглядел очень печальным.

— Что с тобой случилось? — встревожено спросила я.

— Ничего, малыш, — он зарылся лицом в мои спутанные пряди. — Ничего. Ложись спать. Мне пора.

— Нет! — это вырвалось против воли и громче, чем я ожидала.

— Тише, разбудишь других… Я должен, малыш.

Я чувствовала, что вот-вот снова расплачусь.

— Я заходил попрощаться, — виновато сказал он. — Боюсь, что нашему знакомству пришел конец, как и этому приключению.

Он осторожно выпутался из моих объятий и запрыгнул на подоконник. Темный силуэт четко выделялся на фоне светлеющего неба.

— Прощай, малыш…

Наверно, мне тоже следовало сказать «прощай». Но я не могла. Что-то стояло в горле, не пуская слова.

Ты вернешься?

Он обернулся в последний раз.

— Я не знаю, малыш. Прости меня.

— Максимилиан!

Он просто исчез, растворился в предутренних сумерках. От моего вопля мама проснулась, и теперь в дверь отчаянно колотили, требуя поднять щеколду.

Я не слушала их. Я просто стояла и смотрела, как светлеет небо.

Конец ночи. Начало дня.

Я вернусь. Обещаю.

FB2Library.Elements.Poem.PoemItem