Из свитка «Загадки Лагона»

На второй день похода я стала постепенно привыкать к темпу. Рыжий по — прежнему тащил обе сумки, а иногда и меня саму. Чередование бега, ходьбы и отдыха напрягало куда меньше вчерашнего идиотского марш — броска. Биокинез помогал следить за дыханием, сердцебиением и образованием молочной кислоты в мышцах. Пока мне удавалось держать себя в форме — никаких проблем и аномалий… Почти.

Одно казалось странным: уровень дофамина. Сам гормон я, конечно, с моей ступенью отслеживать не могла, только его воздействие на организм, но опыт бега под биокинезом у меня имелся. Во время учебных марафонов у дяди Эрнана ощущения были… более позитивными, что ли? Настроение становилось приподнятым, как после визита в кондитерскую или поцелуев на задворках школы. А сейчас периодически накатывали волны тревоги и уныния, да такие, что слезы на глаза наворачивались… Определенно что‑то не то.

— Когда ты погружаешься в мысли, то становишься непроницаемой. Это неприятно, — аристократически сморщила носик Лиора. Она бежала очень смешно, высоко вскидывая колени, но весьма бодро. Мальчики сейчас трусили где‑то впереди, а мы поотстали, сместившись к хвосту процессии.

— Извини. Привычка, — вздохнула я. — Эмпаты и телепаты моего уровня у нас не так уж редко встречаются, вот и приучилась отгораживаться ещё со школы. Дядя у меня вообще по уровню примерно как мастер Лагона. Специально вскрывать голову не станет, это уголовное преступление, но если забудешься и начнешь транслировать мысли, то может и подловить.

— Уголовное преступление? — искренне заинтересовалась блондинка. И потребовала: — Покажи.

Шрах, как приятно общаться с опытным телепатом! Экономит силы, время и, что важнее на бегу, дыхание.

В благодарность за краткий экскурс в основы права Лиора немного рассказала о местном кодексе. Точнее, о его фактическом отсутствии. Какие‑то законы здесь были, разумеется, но придерживались их слабые маги и люди. Для всех остальных процесс сводился к увлекательной игре в догонялки и прятки: не пойман — не вор. Лишь в экстренных случаях для разбирательства могли собрать что‑то вроде «походного суда», аналогом которого в Лагоне была сходка мастеров.

Да уж, обнадеживает…

Так и подмывало расспросить о морали, нравственности и брачных обычаях, но, к сожалению, блондинка была не лучшей кандидатурой для беседы на подобные темы. Слишком наблюдательная — наверняка сразу просечет, что интерес у меня не праздный. А демонстрировать резко возросшую зависимость от рыжего ловеласа как‑то не хотелось.

— Может, отдохнем? — предложила Лиора. — В смысле, пересядем на мальчиков. У Маронга получаются уже достаточно прочные платформы. А Тейт неутомимый, может и троих вынести, если понадобится.

Своевременное предложение, ничего не скажешь. Мы выбежали в ущелье. Вокруг был один камень, правда, красивый — серо — голубой, с синими прожилками. Справа и слева высились крутые, почти вертикальные склоны. Пасмурное небо лентой вилось между ними как между берегами — точь — в–точь холодная река, только опрокинутая. Иногда начинал накрапывать дождь…

Горло опять сжалось без видимой причины. Стало тошно.

Сейчас бы не в большой компании забег устраивать, а забиться куда‑нибудь.

— Нет, пока ещё силы есть, — вежливо отказалась я. Надеюсь, Лиора не заметит, что со мной что‑то не так. — Да и не хочется Тейта лишний раз напрягать.

— Ты совсем не умеешь обращаться с мужчинами, Трикси, — сочувственно, тщательно скрывая снисходительность, произнесла блондинка. — Чем чаще ты просишь их о маленьких одолжениях, тем сильнее они привязываются.

— Ну да, именно так все и обстоит.

Если б можно было поднять табличку «Сарказм» и помахать перед носом у Лиоры, я бы так и сделала.

— Тебе просто не хватает мудрости. Я покажу на примере Маронга, как это работает.

— Осторожнее с такими заявлениями, — сочла нужным я предупредить блондинку. — Когда‑то моя кузина хотела мне продемонстрировать, как правильно знакомиться с парнями…

— И?

— В итоге она вышла замуж за своего подопытного кролика.

— Что такое «кролик»? — снова загорелась любопытством она, а я мысленно перевела дыхание: если «замуж» не вызвало никаких вопросов, значит институт брака здесь существует… Шрах, о чем я думаю?!

К тому моменту, когда группа подобралась к выходу из ущелья, зарядил дождь. Да такой, что на расстоянии вытянутой руки ничего видно не было. Аринга оценила обстановку и предложила сделать привал на несколько часов, чтобы переждать непогоду. Самое время, потому что ноги я уже еле переставляла, а передвигаться на спине Тейта как рюкзак по — прежнему не хотелось из‑за приступов тоски вкупе с непрошеными слезами.

Лагерь мы разбили на небольшой пологой возвышенности, недалеко от заросшего лесом холма. Более продвинутые маги быстро растянули навес, но не сплошной, а похожий на множество зонтиков, составленных вместе. Дождь не проникал в места для отдыха, в полевую кухню и в узкие «коридоры» между этими локациями. Мы с Маронгом и Лиорой сидели в своем «гнездышке», без возможности увидеть и услышать, что происходит в соседних. Рыжий смылся куда‑то сразу после вводной лекции Аринги об опасностях долины и до сих пор не вернулся.

Настроение было на нуле.

— Ты сегодня какая‑то странная, Трикси — кан, — заметил Маронг, передавая пиалу с разведенной шергой. — Не заболела?

— Надеюсь, что нет, — откликнулась я мрачно, припоминая, как провалялась три дня в беспамятстве. — Наверное, дождь навевает меланхолию. Пройдусь немного, может, станет получше.

— Да ты и так целый день бегаешь… — поднялся было он следом за мной, но Лиора дернула его обратно и шикнула вдобавок.

Вот спасибо огромное.

Уже отдалившись на приличное расстояние, я сообразила, что поступила не слишком разумно. Заходить в чужие «гнездышки» опасно — велик риск напороться на кого‑то вроде шкодливой девчонки из ложи направляющих удар, Айки, или телепатки с ее добычей — овощем. Нет, как‑нибудь обойдусь…

Некоторое время я слонялась по «коридорам», не особенно запоминая дорогу — все равно потом смогу найти путь назад, если раскину купол. Навес маги — недоучки установили не особенно прочный: несколько раз прямо на пути исчезали крупные фрагменты невидимого «потолка», и приходилось сворачивать в другую сторону, чтобы не промокнуть. Холм остался довольно далеко позади, когда снова нахлынуло беспокойство, на сей раз — самое что ни есть обоснованное и нормальное. Слишком длинным был последний «коридор». Он вел в уединенное место, на отшибе от лагеря.

«Надо вернуться», — промелькнула последняя разумная мысль.

А потом голова опустела, потому что «коридор» закончился. И дождь здесь закончился тоже, или же навес вдруг стал очень высоким и широким. Кажется, даже солнце проглянуло… Трава, ярко — зеленая, густая и мягкая, была совершенно сухой. Ветви деревьев клонились, образуя полог, расчерченный вытянутыми гроздьями багровых цветов. Сперва я заметила черную одежду, смятую и вывернутую наизнанку, и лишь затем перевела взгляд дальше.

И увидела Тейта. И не только его.

Под ним лежала Аринга, и я узнала ее тотчас, хотя лицо ее накрывал алый шарф. Она выдыхала резко, с каким‑то жалобным звуком, и тонкая повлажневшая ткань то облепляла рот, то приподнималась. Тейт двигался неритмично, медленно, опираясь на полусогнутые руки; мышцы его были напряжены так, что побелел едва заметный шрам — рваный пунктир от плеча к животу. От сплетенных тел веяло жаром и тем особенным запахом, сладковатым и соленым, наркотическим и неприятным одновременно, от которого в горле сразу пересохло.

Аринга выгнулась и скрестила щиколотки за спиной у Тейта. А он вскинул голову — и вдруг посмотрел на меня в упор.

Глаза у него были темные — темные.

— Трикси, — выдохнул он хрипло… и улыбнулся.

Я перегорела. Так, кажется, это называется.

Почти наяву увидела, что становлюсь изнутри черной, мертвой. Как шелестящая оболочка, марионетка из высохшей кожи, сделала шаг назад, другой… Развернулась и бросилась бежать, не разбирая дороги — наискосок, через проливной дождь. И почти сразу поскользнулась, резко взмахнула руками, едва не выбив плечо, и упала навзничь. Воздух из легких вышибло.

Это меня и спасло.

К горлу подступали рыдания, грудь сдавливало, от навалившейся тоски я едва соображала, но короткий приступ страха из‑за падения на секунду отрезвил меня. Что‑то было серьезно не так. Капитально. Фальшивая нота…

«Запах, — дошло с запозданием. — На расстоянии в десять шагов я просто не могла ощутить запах. Тейт почувствовал бы, а я — нет».

Рассуждай логически, действуй рационально, ожидай худшего.

Я знала, что у рыжего восемнадцать любовниц? Да, спасибо мастеру Лагона.

После знакомства с Нэккен ожидала, что однажды наткнусь на нечто подобное? Снова «да».

Мне свойственны истерики, ревность, подавленно — беспокойное состояние? Нет.

«И фон, — пронеслось в голове. — Там, на поляне, отсутствовал ментальный фон, хотя купол должен был их задеть. И Тейта, и Арингу. Значит, кто‑то нарочно воссоздал эту сцену и показал ее. Но зачем?»

Грудь снова сдавило. Я с трудом заставила себя вздохнуть и перевернулась на бок, с трудом сдерживая рыдания. Никакие логические выкладки не помогали. Мне было плохо, тошно на самом примитивном, физиологическом уровне. От удушающей тоски даже мысли путались. Больше всего хотелось уйти подальше от лагеря, где никто не видит и не слышит, и там выплакаться… Нет, так нельзя. Здесь опасно. Незнакомая флора и фауна. И вдобавок полно желающих заполучить чужую добычу…

Вот оно.

Добыча.

Если бы я поддалась чувствам и убежала от лагеря, то стала бы легкодоступной жертвой. И не помогло бы главное мое оружие — ясный разум и псионические способности. Шрах, да мне и сейчас‑то сосредоточиться трудно… И это явно ненормальная реакция.

С моим восприятием… нет, с самим организмом что‑то сделали. Испортили как‑то…

Для того чтобы просто подняться, усилия потребовались колоссальные. Меня шатало из стороны в сторону, горло сжимали спазмы, из глаз текли слезы. От мысли, чтобы вернуться к Маронгу и Лиоре, мутило. Я заставила себя — с биокинезом вместо антидепрессантов и энергетиков в одном флаконе, но надолго сил не хватило. Успела только доползти до нашего «гнезда», ориентируясь больше на интуицию, чем на эмпатию.

Когда Маронг увидел меня, то его буквально на месте подбросило.

— Со мной что‑то сделали, — произнесла я, и голос прозвучал странно спокойным. — Внешнее воздействие… не на разум. На тело. Что‑то вроде наркотика. Кто‑то из группы охотится за добычей. И… думаю, Тейта выманили специально. Чтобы он не был рядом. Чтобы не мог…

Ноги подкосились. Маронг едва успел поймать меня. Руки у него были не просто горячие — обжигающие. Лиора, побледневшая и сосредоточенная, подскочила к нам и склонилась над моим лицом, поглаживая ладонями по щекам.

А… она телепат. Как удобно…

— Сосредоточься, Трикси, — тихо попросила Лиора. В голове у меня чуть прояснилось. — Говори, что с тобой. Нужны подробности. Я вижу, что это не внимающие и поющие сделали. Не могу помочь. Ты права, тут какой‑то яд. Что с тобой происходит?

— Серотонин и норадреналин, — пробормотала я с трудом. Обрывки лекций дяди Эрнана мешались в голове с воспоминаниями о Тейте и Аринге… С фальшивыми воспоминаниями. С подделкой. — Такое чувство, что уровень серотонина и норадреналина упал до критического… что‑то блокирует. Не могу соображать, хочется плакать. Как депрессия, только… хуже.

— Ничего не понимаю. — Лиора поджала губы и обменялась тревожными взглядами с Маронгом. — Бессмыслица какая‑то, не знаю таких слов. Когда это началось?

— Сегодня, — откликнулась я механически, но тут же одумалась. — Нет, раньше. В первый день похода. Сегодня усилилось.

— Проблема не в еде и не в питье, гарантирую, — быстро сказал Маронг и резко завел за ухо мешающую прядь. — И одна ты не оставалась. А мы следили хорошо, ты не приближалась к опасным растениям и животным. Ни разу.

«Ни разу».

Два слова — и в голове точно замыкание произошло. Пазл сложился.

— Воздействие не разовое, — прошептала я. — Оно периодическое. Что‑то травит меня постоянно. Триггер — шокирующая сцена с Тейтом. Ненастоящая. Скорее всего, овеществленное ничто. Я поняла, потому что почувствовала запах. Иллюзию делал кто‑то из сильных магов… с тонким обонянием. До перелома была ревность, тоска, обида… немотивированная.

Снова накатило — до тошноты. Я беспомощно зажмурилась. Силы воли не хватало. Сознание будто распадалось.

— А потом?

Лиора. Шрах, настырная…

Веки поднимались тяжело, точно свинцовые.

— Потом — истерика. Я бежала, упала… Адреналин прочистил мозги. Я смогла подлечиться, дойти сюда, но потом опять… Что‑то на мне… отравляет…

Блондинка, похоже, хотела задать ещё вопрос, но Маронг прижал ей пальцы к губам.

— Ревность и обида, — повторил он вполголоса. Взгляд у него стал отрешенный. — Действует постоянно. Травит, как яд… Исэ — кан, а если ей воплощенного паразита подсадили?

— Червь сомнения, — охнула она и рефлекторно отшатнулась от меня. — Айе, да, похоже — ревность, обида, тоска. Но какой же сильный! И созидающих совершенство рядом нет… То есть надежных нет. Игамина, ты сможешь его найти?

— И найти, и выдрать, — нахмурился он. — Наверное. Шаа — кан показывал червей подмастерьям, я видел, так что представляю, что делать… Попробуем вместе.

Слово Маронг сдержал. Они с Лиорой напоили меня какой‑то горькой гадостью, от которой тело онемело, а затем тщательно осмотрели суставы и сгибы. Червей обнаружилось два — один на запястье, маленький комочек прямо под косточкой, а другой — над верхним позвонком. Их пришлось выжечь в прямом смысле. Только использовал Маронг, к счастью, не раскаленные щипцы, а овеществленное ничто. Поврежденные места Лиора аккуратно перебинтовала, наложив повязку с беловатой мазью.

Все это было как в бреду. Словно происходило не со мной, а с какой‑то фарфоровой куклой. Даже боль ощущалась приглушенно, тупо.

Через час я была адекватной… Не совсем, конечно, потому что после такого отравления восстанавливать баланс придется несколько недель. Кое‑как удалось подменить лекарства биокинезом. Я, как сумела, привела гормоны в относительную норму, помедитировала немного и теперь пила крепкую горячую шергу, чтобы простимулировать мозги. И мысли в просветленную голову лезли безрадостные, потому что подсадить этих червяков ревности — или как их там — имел возможность только один человек.

— Мастер Аринга, — процедила я, стукнувшись зубами о край пиалы. — Больше некому. Тейт чувствовал ее запах, когда мы были у Нэккен. Она хватала меня за руку, когда здоровалась. В первый день ещё. Но, видимо, одного червяка было мало — от бега повышался уровень дофамина, а я к тому же контролировала свое состояние биокинезом. Сегодня утром она подсадила второго, когда подошла и хлопнула меня по спине. К тому же иллюзия была с ее участием. И Тейта постоянно вызывала именно она.

— Танеси — кан мог бы почуять червя, — согласился Маронг задумчиво. Свою порцию шерги он уже выпил и теперь вертел в пальцах опустевшую пиалу. — Поэтому ему и не позволили ночевать с нами. Он же постоянно тянется щупать и нюхать. Особенно тех, кто ему нравится. Но если ты права, то у нас большие проблемы.

— Слабо сказано, — согласно склонила голову к плечу Лиора. — Это все до отвращения похоже на правду. Видимо, она хотела действовать незаметно, представить все как стечение обстоятельств. Девочка расстроилась, убежала из лагеря — ах, печаль, но никто ведь не виноват, верно? А теперь Аринга может перейти к запасному плану. И как бы он не оказался более жестким, — скривилась она. — Надо срочно возвращаться в Лагон. Я найду Тейта, — обернулась она к Маронгу. — А ты пока собери вещи. Часть оставь здесь, она не должна понять, что мы уходим.

— Ничего, что мы это открыто обсуждаем? А если Аринга подслушивает? — предположила я, машинально осматриваясь и оценивая обстановку. Дождь уже почти прекратился. Постепенно лагерь из разрозненных отсеков превращался в единое целое.

Если бежать, то сейчас, пока нас не видно.

— Вряд ли. Я бы заметила, — улыбнулась Лиора, показав слишком много зубов.

Мы с Маронгом остались наедине. Он хмурился, в уме перебирая, какие вещи забрать, а какие оставить, и машинально вертел пиалу… Я раньше не замечала, насколько красивые у него руки — ровные удлиненные пальцы, коротко остриженные вытянутые ногти, безупречная кожа. Когда он лишь одним прикосновением выжег паразита, несоответствие между формой и тем, что таилось под ней, пробрало до дрожи. Как если бы пианист вдруг пробил указательным пальцем крышку фортепиано. Или хирург раздавил бы череп в ладони.

А ведь Маронг — новичок. Насколько же опасна мастер Аринга?

— Трикси — кан, ты сможешь быстро передвигаться? — спросил он внезапно.

— Нет, — с сожалением признала я. — Слишком большой стресс для организма. И эмпатию с телепатией использовать в полной мере тоже не смогу… некоторое время. Нужно хотя бы отоспаться.

— Плохо, — поморщился он. И снова отвел за ухо прядь волос нервным жестом. — Она‑то как раз быстрее айра. Мы просто не сможем оторваться. А сделать это надо. В Лагоне ты можешь потребовать от мастера Оро — Ича расследования и защиты. Ведь формально ты ученица. Тебя нельзя убивать и мучить совсем нагло. Выживешь и сможешь доказать, что Аринга причастна, — окажешься в безопасности.

— Значит, будем выбираться отсюда и бежать под крылышко к мастеру Оро — Ичу… Под щупальце то есть.

«Нельзя убивать и мучить совсем нагло».

Надо запомнить формулировку. Пригодится.

— Ты уже улыбаешься, Трикси — кан, — сказал Маронг и сам улыбнулся. Глаза у него сейчас казались изумрудно — прозрачными, потому что вокруг был только дождь и сизоватая зелень травы.

Как‑то даже не верится, что этот симпатичный блондин с красивым лицом и руками музыканта пытался меня уничтожить.

Из вещей в лагере мы оставили два одеяла, на которых сидели у костра, и большую часть посуды. Мою сумку, набитую травой для маскировки, положили на самом видном месте. Больше похоже на детские шалости в школьной поездке, чем на попытки реально обмануть Арингу. Ну не может же опытный мастер повестись на такую ерунду?

— Совсем без вещей уходить нельзя, — нехотя ответил Маронг, когда я озвучила свои сомнения. — Но если забрать вообще все, то бегство могут обнаружить на сет раньше. А для нас это критично. И вот бы придумать, как отвлечь дозорных…

Он сказал что‑то ещё, но я не услышала, потому что в зону действия моего слабенького купола ворвался рыжий. Тридцать метров он преодолел за три с половиной секунды — и в прыжке повалил меня на землю. Глаза у него были сумасшедшие, темные, но не от блаженства, как в иллюзии Аринги, а от ярости.

И горел он так, что, кажется, обжечь мог.

— Ты в порядке? — выдохнул рыжий мне в лицо. По спине пробежали мурашки, и стало вдруг жарко.

Шрах, слишком близко!

— Нет, — ответила я честно, боясь пошевелиться, хотя Тейт меня не удерживал — всего лишь упирался руками в землю по обе стороны от головы и смотрел. В его разуме бурлило что‑то, чего я не хотела бы видеть и знать никогда. — Отпусти, пожалуйста.

Рыжий помедлил ещё секунды две и поднялся на ноги.

— Мы уходим, — обернулся он к Маронгу. — Лиора сейчас вырубает дозорных. Через четыре ката будет здесь. Я попросил Айку устроить большой переполох, так что ненадолго все отвлекутся. Рванем, когда начнется. Вообще я бы предпочел вас не брать, только Трикси, — признался он. Голос, обычно мягкий и жизнерадостный, отдавал холодным металлом. — Но мы же постоянно вчетвером были. Если двое исчезнут, то других двух Аринга будет спрашивать.

Он сказал — «спрашивать». Но подразумевал кое‑что другое, и Маронг понял без всякой телепатии:

— Если у Исэ — кан есть шансы сохранить тайну, то я выдам все, что знаю. И стану опасным свидетелем на случай, если Трикси — кан доберется до мастера Оро — Ича.

— Вот — вот, — хмыкнул Тейт недобро. — Считай, легко отделаетесь, если вас Ро потом соберет по кусочкам. Но вообще Аринга очень горячая, следов оставлять не любит… ты что, Трикси?

— Ничего.

Рыжий заметил, как я дернулась при слове «горячая», но, к счастью, не понял, почему. Шрах, лучше отформатировать себе память, чем позволить ему узнать о той иллюзии! И о том, как я себя чувствовала из‑за нее.

Лиора впорхнула под купол через полминуты. Успела подхватить свою сумку и сказать, что дозорный сладко спит, а потом начался хаос.

К заданию устроить переполох Айка подошла ответственно и с фантазией. Не знаю, что сделала эта мелкая шкодливая девчонка, но в центре лагеря словно бомба взорвалась. Во все стороны брызнула жидкая грязь; часть холма исчезла, как не бывало. От ударной волны развеялась часть иллюзорных навесов, и хлынул дождь. Кто‑то пронзительно закричал. Верховая химера, которая мирно ждала на привязи в соседнем «гнездышке», вдруг ринулась к лесу гигантскими прыжками.

А я и опомниться не успела, как Тейт сгреб меня в охапку, вскочил на платформу — когда Маронг успел ее создать?! — и мы все вчетвером взмыли в небо. Края платформы изогнулись, смыкаясь в полупрозрачный шар.

«Похоже на мыльный пузырь», — пронеслось в голове.

— Сколько продержишься на максимальной скорости? — крикнул рыжий. Хватка у него стала сильнее, почти до боли.

— Семнадцать катов, — откликнулся Маронг, бледнея на глазах.

— До той скалы дотянешь? — ткнул пальцем Тейт в сторону дальнего склона. — Там лабиринты. Я был с мастером Оро — Ичем, запомнил дорогу. Можно срезать путь под землей и через долину, чтобы нас не перехватили в ущелье. Сумеешь?

— Ну… наверное. — Ответ прозвучал не слишком уверенно. — Должен уложиться по времени. Если дольше, то потом меня нести придется.

— Донесу, — усмехнулся Тейт жестко. — Всех троих, если придется. Выберемся. Сдохнем, но выберемся.

Звучало это ужасно парадоксально… но странным образом оптимистично. Поэтому я заткнула своего внутреннего скептика и просто пообещала себе, что обязательно выживу. И ни за что, ни за что не позволю умереть никому из нас.

Догоняй, Аринга. И посмотрим, кто кого.