Из свитка «Загадки Лагона»

Несмотря на то, что травм ни у кого, к счастью, не было, одну серьезную потерю мы понесли. В пещере, под завалами, осталось все наше снаряжение и провиант, за исключением сумки Тейта, которую он не удосужился снять перед сражением. Но лежали там только чудо — порошки и второй комплект одежды для меня. Ни посуды, ни лекарств, ни оружия… Даже смена белья — и та сгинула.

— Прорвемся, — мурлыкнул рыжий, разобрав скудные запасы. Лиора, грязная, в изодранном костюме, с багровеющим синяком на скуле, наблюдала за ним с мрачной обреченностью. — Тут идти‑то осталось всего два дня, если по безопасным местам.

Маронг попытался подбодрить ее:

— Ничего страшного. Опытный маг — это одновременно кинжал, горючий камень, карта…

— …одеяло и ужин, — закончила я за него вполголоса. Лиора издала странный хрюкающий звук, уткнувшись в ладонь. М — да, с ужином как‑то двусмысленно получилось. — Оптимизм — это очень здорово, но лучше давайте подумаем, что делать.

— Не надо думать, — от души посоветовал Тейт. — Лучше доедайте эту штуку и будем выбираться отсюда.

Маронг перевел взгляд на кусочки мяса — обгорелые, несоленые, странного серо — черного цвета — и отстраненно произнес:

— Кстати, ты так и не сказал, кто это был.

Выражение лица у рыжего стало невинным.

— Не спрашивай. А если у тебя есть куча лишних времени и сил — лучше иди и собери вещи, уходить уже пора.

Вообще‑то вопрос, где Тейт раздобыл топливо и еду, был отнюдь не праздный, потому что никаких условно съедобных тварей на пустынных уровнях подгорного лабиринта не водилось. Насколько я поняла из путаного рассказа, сматываться из пещеры после обвала пришлось в темпе. «Стеклянной» атаки мастера Аринги избежал только Тейт: мгновенно ударил потоком огня и оттолкнулся от стремительно твердеющего воздуха, оказавшись таким образом на безопасном расстоянии. Как ракета какая‑то, честное слово. А когда магия рассеялась и своды начали обрушаться, прикрылся колоссальным выбросом энергии, проплавив «колодец» на несколько уровней вверх. Неудачно, потому что оттуда свалилось десятка три айров — крупных как на подбор, живучих и запрограммированных на уничтожение нарушителей границ.

Я валялась без сознания, Маронг тоже балансировал на грани отнюдь не блаженного забытья, Лиора после всех потрясений осталась почти без сил… Словом, Тейту пришлось хватать в охапку всех троих и убегать, куда интуиция подскажет.

Так мы оказались в безжизненном лабиринте на несколько километров выше подземной реки. Воздух здесь был неприятный, очень сухой, вдобавок откуда‑то периодически начинало тянуть жаром, как из печи, и тогда туннели наполнялись горячим ветром. От этого становилось не по себе, сразу вспоминались всякие там спящие вулканы, однако рыжий развеял мои страхи:

— Поблизости есть огненные озера и источники. Там не лава, именно огонь. Но не передвигаются, а обойти их несложно. Вот айры их не чувствуют и рано или поздно попадают в огонь. Поэтому здесь ничего крупного не водится.

— Утешительные новости, — вздохнула я, складывая в сумку свой запасной костюм, на котором спала, дожидаясь, пока новоиспеченная сладкая парочка закончит приводить нервы в порядок и снизойдет до нас. — Слушай, а все эти айры, огненные озера, гаюс, нассова трава — естественного происхождения?

Тейт нахмурился.

— В смысле?

Я закусила губу, пытаясь точнее сформулировать вопрос. Шрах, почему мне дома не пришло в голову взять дополнительным курсом биологию, ну, не знаю, какие‑нибудь там экосистемы… Что там изучает окружающую среду, включая ее клыкастые и когтистые составляющие?

— Гм… Просто подумалось, что ваш мир очень агрессивный. Мох, который разъедает человека до костей за секунды, ядовитые споры, огненные источники, хищные айры… Слишком много всего. Я понимаю, у магов есть особые возможности, но простые‑то люди как выживают?

Выражение лица у рыжего стало несчастным. Он потерянно оглянулся в сторону туннеля, где блондинка с Маронгом сворачивали свою часть лагеря.

— Слушай, а давай ты у Лиоры спросишь, когда мы в безопасном месте остановимся? — ответил он виновато. — Я мало в этом разбираюсь. Но вообще в горах люди не живут. В долинах есть общины, но мало. А вот на побережье и островах даже города бывают. — Он помолчал и добавил тихо: — Вообще, по — моему, сложнее выжить в городе. Там нельзя просто снести проблему взрывом. За каждым чихом следить надо.

Накатили вдруг болезненно яркие воспоминания. Ясный день, центральный проспект, квартал небоскребов вдали, голубое небо расчерчено следами от самолетов, заходящих на посадку в аэропорт, вереница сияющих витрин — блаженно короткие летние платья, карамельно — алые туфли на прозрачных каблуках, вдали — коричневые зонтики кафе «Элирия», и кузина Лоран рядом — с ворохом хрустящих пакетов.

Горло на секунду перехватило. Я сморгнула слезы, отворачиваясь.

Как же домой хочется…

Продолжить беседу не получилось — из‑за поворота туннеля наконец показалась наша парочка. Вообще после сражения с Арингой они почти не разговаривали друг с другом, хотя и постоянно находились вместе. От Маронга вообще временами начинало фонить неловкостью и кислой тоской, да так, что я и с полусвернутым куполом ощущала его эмоции. Блоков в голове у него ощутимо прибавилось. Лиора же наглухо отгородилась щитами, и это говорило о ее неустойчивом состоянии больше, чем могла бы любая случайно просочившаяся мысль.

Все‑таки рефлексы у эмпатов и телепатов в разных мирах совершенно одинаковые.

Затосковать никому Тейт, разумеется, не позволил — насколько я уже успела понять, он не переносил даже намека на уныние, особенно когда считал, что человек грустит по пустякам.

— Ну а теперь, когда все кислые физиономии на месте, будем выдвигаться! — жизнерадостно объявил рыжий и, проскользнув между Маронгом и Лиорой, одновременно хлопнул их по лопаткам — да так, что едва не повалил. — Надо поторопиться.

— Плохо понимаю, куда и зачем нам спешить, — сумрачно откликнулся Маронг, потирая ушибленное место. — Если Аринга мертва, то в Лагоне нас ждут допросы. Приятного мало.

Тейт замер и оглянулся через плечо. В свете парящих под потолком зеленоватых шаров лицо его казалось мертвенно — бледным.

— Если, — повторил он со значением. — Лично я не видел тела, это во — первых. А во — вторых… Вот вы как думаете, почему Оро — Ич подсунул Аринге нас с Трикси? И зачем он отправил свою правнучку за нами приглядывать? Я вообще‑то собирался идти в поход один, Трикси рановато. Оро — Ич сказал, что это будет полезно. Вот для кого только?

Я опешила.

И правда, не ожидала как‑то услышать от рыжего такое, хотя и убедилась уже, что с логическим мышлением у него не хуже, чем у меня.

А может, даже и лучше.

Лиора, похоже, тоже некоторое время пребывала в состоянии «шрах — меня — побери», но почти сразу пришла в себя и переключилась с подавления эмоций на решение задачи. А Тейт, не давая опомниться, погнал нас вверх по туннелю.

— Не понимаю, — пробормотал Маронг на бегу, еле слышно, точно вслух размышляя. — Как он вообще удерживает репутацию идиота…

Я была в цепочке предпоследней, со слегка развернутым куполом, и только потому разобрала отдельные слова. Но Тейт, который бодро скакал первым, метрах в пятнадцати впереди нас, расслышал все прекрасно.

— Очень просто, — хмыкнул он, разворачиваясь и продолжая бежать уже спиной вперед. — Я громко кричу, много дерусь, постоянно отбываю наказания у разных мастеров… А, ещё делаю вид, что у меня мало денег. Люди считают, что это признаки идиота. Странно, правда?

Маронг закашлялся и сбился с шага.

Вскоре туннель сузился так, что пришлось продираться через него боком. Один раз Тейт даже приказал остановиться и шарахнул взрывной магией. Все вокруг ощутимо затряслось, даже стало страшно, что нас завалит. Но пронесло. Мы выждали некоторое время и пошли дальше. Точнее, стали карабкаться — после взрыва образовалось что‑то вроде осыпающегося каменистого склона, за которым следовал спуск.

Через несколько часов рыжий объявил привал и разделил последнюю порцию воды из фляги между мной, Маронгом и Лиорой.

— Поесть пока нечего, попить — тоже, — с легкой грустью пояснил он, таращась в темноту за поворотом. — Но ничего. Меньше чем через сет выйдем на поверхность. Там долина будет, не очень большая… Но добыть что‑нибудь съедобное там можно. Потерпите пока?

— Конечно, — уверенно откликнулась Лиора. — Несколько сетов — не срок даже для Трикси.

Это замечание меня укололо. Интересно выходит — я теперь считаюсь самым слабым звеном только потому, что не могу надолго задерживать дыхание. Глупо. Дыхание контролировать сложнее всего, тут ещё психологический фактор сказывается. С едой и питьем проще. Биокинетику даже первой ступени несложно выдержать несколько суток без пищи, причем особого вреда организму или даже ощутимого дискомфорта это не принесет. С водой сложнее — предел, как правило, двадцать шесть часов, потом начинаются обычные для человека проблемы. Если большую часть времени спать, а не активно передвигаться по пересеченной местности, можно и дольше протянуть за счет глубокого забытья, когда все ресурсы экономятся…

Я провертела это в голове, открыла рот… да так ничего и не сказала. Шрах с ней, с репутацией. Может, когда‑нибудь слава редкостной слабачки сыграет мне на руку.

Лагон — это не мой безопасный мир, где за достижения полагается награда. Здесь выгодней прятать козырь в рукаве.

— Для Трикси — может, — легко согласился Тейт тем временем, бросив на меня загадочный взгляд искоса. — Но я не люблю терпеть голод. Хотя и могу.

Долго он отдыхать не позволил. Сперва поднял Лиору и заставил ее ещё раз прослушать окрестности, удостоверился, что Аринга не появилась, и снова погнал нас вперед, ещё более сосредоточенный, чем прежде. Мне показалось даже, что рыжий стал торопиться и срезать дорогу по менее безопасным местам, выводя нас из‑под горы кратчайшим путем. Сначала я гнала от себя тревожные мысли, затем сообразила, что в этом мире легкая паранойя лучше беспечности.

Прощупывать мысли на поверхностном уровне было бесполезно, это я уже усвоила. У рыжего оказались слишком необычные реакции. Если надвигалось что‑то жуткое, он не впадал в панику, даже легкую тревожность не проявлял — наоборот, становился сосредоточенным и спокойным. А в преддверии заварушки и вовсе ощущал моральный подъем и предвкушал развлечение. Копаться же в глубинных слоях… Это насилие, в конце концов. Есть способы и честнее.

Поэтому я улучила минуту, когда Тейт вывел нас к расщелине, на дне которой текло что‑то ярче и жарче лавы, и отвела его в сторону.

— Что происходит? Мы в опасности?

Он быстро взглянул в сторону ребят, которые на летающей платформе уже почти переправились через широкую расщелину.

— Как догадалась?

Шрах! Меньше всего я хотела услышать такой ответ!

— Ты слишком спокойный и думаешь только о том, как выбраться наружу, по какому маршруту пройти и так далее, — призналась я тихо. — И ещё бежишь слишком быстро, хотя у меня явно сил не хватает, да и Лиора несколько раз упала почти на ровном месте.

Он цокнул языком и отвернулся, явно раздосадованный. Но все же признался:

— Айры. Я их чувствую… ну, как они друг друга чувствуют. Там не только обоняние, но и всякое другое — тоже. Наверно, потому что у меня много чего улучшенного в теле, почти как у айров. — Тейт рассеянно смотрел на свою руку, сжимая и разжимая пальцы. — Айры очень разные, но когда их много, они как зуд. Будто что‑то чешется изнутри, и сейчас — тоже. Они вон там, — ткнул он пальцем мне за спину. — Очень далеко. Всякие. Много.

Я сглотнула, скорее, догадываясь, чем считывая правду из его разума.

— Там, где мы столкнулись с Арингой?

Он склонил голову к плечу.

— Угу. Она очень хорошо управлялась с айрами, это ее конек. Воплощала из ничто звуки и запахи, чтоб ее слушались.

— Думаешь, она жива? — в груди у меня екнуло.

Лиора с того края тревожно оглянулась в нашу сторону. Неужели слушает? Или интуиция?

— Не знаю, — честно признался Тейт. — Даже если и так, она сильно ранена. Тяжело воплотить иллюзию, которая заменит настоящие органы. А Игамина ещё умудрился придавить ее воплощенным камнем, да и обвал потом был… Но передвижения айров странные. Очень. И Лиора ничего не почувствовала. Может, Аринга мертва. А может, у нее есть сообщник из внимающих и поющих. Поэтому я хочу уйти подальше. В Лагоне обязательно пойдем к Ро, он твои раны подчистит, — виновато улыбнулся рыжий и осторожно прикоснулся к повязке у меня на шее.

Я вздрогнула. Почему‑то вдруг стало жарко.

— Почему остальным не скажешь?

— А нечего говорить, — дернул он плечом. — Ну, айры, ну, собрались большой кучей. Может быть. Где‑то далеко. К тому же есть шанс, что снаружи мы оторвемся от слежки, даже если она есть.

— Да? — только и сумела ответить я. Сердце продолжало колотиться в ускоренном темпе. Понять бы ещё, отчего.

— Гроза, — коротко и непонятно ответил Тейт. А потом вдруг подхватил меня на руки, разбежался — и одним прыжком перемахнул расщелину.

Маронг, глядя на это, почему‑то сник и быстро развеял свою летучую платформу. Лиора на мгновение закатила глаза, потом обернулась к нему и негромко произнесла:

— Предпочитаю надежность и плавное движение.

— Ты это о чем? — встрепенулся он.

— О тебе, разумеется, — ответила блондинка непререкаемым тоном и направилась к тому краю пещеры, где виднелся туннель. Замедлила шаг, обернулась к Тейту:

— Нам ведь туда?

Рыжий утвердительно дернул головой.

— Мне кажется, или Маронг слегка не уверен в себе? — шепнула я, склонившись к нему. Тейт хмыкнул:

— Не слегка, а очень даже. Ты же слышала, что он говорил? Двенадцать старших братьев и сестер. Не знаю, как у вас там, а у магов кто раньше родился, тому и повезло. Тем более у свободных, которые вечно в состоянии войны друг с другом, с Лагоном и с людьми.

Я прокрутила в голове информацию. Тринадцать детей — магов, когда семья находится в состоянии войны… Выводы наклевывались неутешительные.

— Свободным нужны бойцы, да? Личная армия? Поэтому старшего воспитывают как наследника, передают ему всю мудрость, а остальные как бы на подхвате? — предположила я осторожно, косясь в сторону Маронга, который кинулся догонять Лиору.

— Расходный материал, — так же негромко ответил Тейт, сощурившись. Зеленоватые осветительные шары дрогнули и полетели вдогонку за Лиорой. — Конечно, чему‑то их обучают, чтоб они полезнее были. Но никто особенно не усердствует, если, конечно, ребенок не показывает какие‑то нереальные таланты. То же самое — с побочными ветвями семей. Но Игамина, думаю, из основной. Отрицание — это не та штука, которой будут учить тринадцатого ребенка в побочной ветви.

— Понятно, — откликнулась я с деланым равнодушием.

Дома у меня остались два старших брата и сестра. И я, младшая, была самой избалованной. И получала больше внимания и восторгов, чем другие. В духе «как рано наша маленькая научилась раскрывать купол, мы такими не были». Так, словно мне досталось не двое родителей, а пятеро.

Маронгу повезло меньше.

Если задуматься, то, что он сумел сбежать и добраться до Лагона — из ряда вон выходящий поступок, признак сильной личности. А его ощущение постоянной неуверенности в себе — всего лишь следствие воспитания, которое так сразу из себя не вытравишь. Я ведь тоже здесь боюсь лишний раз залезть в голову к собеседнику. А если бы незаметно вскрыла Арингу в лагере, не отвлекаясь на дурацкие ассоциации с тетей Глэм — может, удалось бы избежать прямого столкновения.

Простая логика подсказывает, что пора избавляться от излишней щепетильности… Но почему‑то кажется, что это будет поражением. «Трикси Бланш» окончательно исчезнет или превратится во что‑то такое, чем я быть не хочу.

«Нужно стать сильнее, — пронеслось в голове. — Чтоб никто не рискнул выступить против меня…»

Я поймала себя на мысли — и похолодела. Слишком похоже получалось на заявления Тейта.

Может, и он тоже?..

Нет, не может быть.

— Эй, Трикси! — замахал рыжий издали. Я опомнилась и наконец‑то сдвинулась с места. — Не отставай! Устала, что ли?

Долго нам идти не пришлось. Примерно через полчаса, в широком туннеле, Тейт вдруг попросил остановиться и отойти за поворот. Затем велел Маронгу прикрыть нас и со всей силы шарахнул по стене. Сначала мне показалось, что просто кулаком, но от места удара по камню прыснули во все стороны яркие искры. Стена дрогнула и пошла трещинами, затем начала обваливаться целыми кусками, пока не образовался проход высотой чуть меньше человеческого роста.

Оттуда хлынул свет. Вот так внезапно выяснилось, что от выхода наружу нас отделял слой камня толщиной всего в сорок сантиметров.

Тейт задрал голову, озадаченно глядя вверх:

— Надо же, а я думал, что обвалится. Такие‑то трещины… Ну что, выбираемся?

Честно говоря, нам всем так надоело таскаться под землей, что к свежеобразовавшемуся выходу мы рванули, не раздумывая. Выползли наружу, порядочно съехали вниз по крутому склону, кое‑как закрепились на площадке, сплошь покрытой мягкими «елочками», вроде хвощей… и в ту же минуту часть горы ровнехонько над местом импровизированного прохода ощутимо просела.

Лиора молча отвесила Тейту оплеуху.

— А что? — обиженно задрал он брови, потирая голову. — Мы же успели выйти?

— Зато там точно теперь никто не пройдет, — неожиданно поддержал рыжего Маронг и оглянулся по сторонам. — Куда теперь, Танеси — кан?

Эти слова немного приглушили эйфорию, нахлынувшую после того, как удалось выбраться из подземелий, и я наконец осмотрелась.

Только одно стало ясно сразу — был день. Возможно даже, ближе к утру… Сколько же времени прошло после побега? Мы скрылись из лагеря чуть за полдень. Затем долго спускались по реке. Потом разбили лагерь часов на девять. Плюс два часа на битву с Арингой и примерно полдня на отдых. По всему выходило, что сейчас должен быть вечер, но солнце только показалось над горами.

Получается, мы скитались дня два. И в забытьи я провела куда больше, чем полагала.

Да уж, как‑то не до любования пейзажем. Хотя вокруг очень красиво. Контраст черно — серого и ярко — голубого — скалы и небо, а кое — где сияют выбеленные снегом вершины. Горные цепи до небес, абсурдно яркие пятна долин… Местность неузнаваемая. Может, вместе с отрядом нам случалось пробегать где‑то там, внизу, по ущелью — или нет. Пожалуй, только Аринга могла бы сказать наверняка.

Выше по склону метров на пятьсот — семьсот начиналась полоса снегов, но холод почти не ощущался. Точнее, лицо немного пощипывало, особенно после жарких туннелей, но терпимо. Костюм согревал вполне прилично.

Надо будет поблагодарить Нэккен потом.

— Нам туда, — указал рыжий на неглубокую долину длиной километров в пятнадцать. Располагалась она прямо посреди перешейка между двумя колоссальными горными пиками. — Самое безопасное место отсюда и до Лагона. Но добираться туда надо быстро и только по верху. Игамина, ты как, отдохнул? Потянешь?

Маронг нахмурился, подсчитывая в уме.

— Если не на максимальной скорости, то половину сета выдержу… Вполне хватит, чтобы добраться.

Тейт понюхал воздух, сморщился. Сейчас он напоминал мелкого зверька, чуткого и подвижного. Рыжего шраха, только без хвостов.

— А быстрее? За двадцать катов?

— Могу, наверно, — неуверенно наклонил голову Маронг. И добавил встревоженно: — А зачем тебе?

— Потому что катов через тридцать — сорок все это, — Тейт обвел горы широким жестом, — накроет большая гроза. Надо успеть долететь до долины и устроить себе убежище. Дырку в склоне, которую я проделал, засыпало, так что обратно нам ходу нет.

Лиора, которая до сих пор безмятежно любовалась пейзажем, подскочила на месте:

— Откуда ты знаешь, что идет гроза?

— Ну, я же учился у низвергающих небо, — не смутился рыжий. — Делать что‑то особо не умею, а вот чувствовать — да. Так что, Игамина?

— Справлюсь, — откликнулся изрядно побледневший блондин.

Тут стало не по себе уже мне.

— Что здесь происходит? — поднялась я, оглядываясь. Ни тучки на горизонте, сплошное зеленовато — голубое стекло, такое яркое, что глаза болят. И воздух свежий, ни следа предгрозовой затхлости. — Бури тут настолько опасны?

— Не бури, — откликнулась Лиора немного охрипшим голосом. — Гроза. Увидишь, Трикси. Это эхо катастрофы. Лагон защищен, но если встретиться с грозой на открытом склоне… Тейт, а там точно есть убежище?

— Сделаем, — коротко ответил рыжий. — Игамина, старайся ближе к середине править, ладно?

Больше указаний не понадобилось.

Маронг быстро согнал нас всех на летучую платформу, сделал что‑то вроде защитного «лобового стекла» — и рванул с места так, что я едва не упала. Спасибо, Тейт удержал. Судя по проносящимся под ногами склонам, скорость приближалась к шестидесяти километрам в час — солидно. При побеге из лагеря сфера летела втрое быстрее, но и последствия оказались слишком тяжелые. Вряд ли Маронгу захочется второй раз за несколько дней вырубаться от истощения.

Заметив, как я нервно дергаюсь при взгляде вниз, на прозрачную пластину под ногами, Маронг что‑то сделал, и она потемнела, а по периметру выросли бортики. Но скорость немного упала, поэтому до долины мы добрались примерно за двадцать пять минут вместо обещанных двадцати, как не преминул заметить Тейт.

— Снижайся, заботливый наш, — хмыкнул он насмешливо и ткнул пальцем в фиолетовые заросли. — Вон туда. Только сразу не садись, я спрыгну и проверю, безопасно ли внизу.

Платформа, облагороженная бортиками, послушно зависла над пышными кустами. Рыжий легко перемахнул через край, скрылся среди продолговатых листьев и хлестких ветвей, пошуршал немного — и крикнул:

— Давайте сюда!

То, что я сверху приняла за кустарник, оказалось деревом с очень толстым, но коротким стволом и множеством ветвистых побегов. Оно хищно приподнималось над землей на корнях, как паук — на растопыренных лапах. Вот там‑то и сидел Тейт, по уши перемазанный в грязи и довольный.

— Ты копай нору, — ткнул он пальцем в Маронга. — Глубиной в пару моих ростов, и чтоб все внутри разместились. Вверх выведешь что‑то типа трубы, прямо под дерево, чтоб вода не затекала. Ты стенки утрамбуй, чтоб не сыпались, — приказал он Лиоре. — Я пока раздобуду еды и воды, потому что больше никто не умеет.

Я, признаться, немного растерялась.

— А мне что делать?

Рыжий коварно сощурился:

— А ты залезай на дерево и смотри, как подступает гроза. Оро — Ич тебе ведь велел набираться впечатлений? Ну и набирайся.

В переводе на человеческий это значило: «Украшай собой пейзаж, раз не умеешь делать ничего полезного». Немного обидно, бьет по самооценке… зато экономит силы. Поэтому, послушавшись совета, я взобралась на дерево, немного раздвинула ветви и приготовилась наблюдать. Сначала ничего не происходило. Ветер стих, но и сама долина располагалась как бы в чаше, естественным образом гася потоки воздуха. Но затем я заметила, что горы стали выше. Присмотрелась…

Ох, шрах!

Таких черных туч видеть мне ещё не приходилось. С полминуты они незаметно наплывали над кромкой гор, словно поверх силуэта, прорисованного маслом, плеснули густую — густую тушь. Нечто, лишь слегка отличающееся по оттенку от скал, медленно растекалось по яркому зеленовато — голубому небу. Край недолго оставался ровным. Сперва появились вытянутые язычки. Некоторые из них закручивались в спирали, другие размазывались кляксами. А потом вся эта чернильная масса вдруг вспучилась, точно изнутри взорвалось что‑то, и стала заволакивать пространство с такой скоростью, что во рту у меня пересохло.

Свет померк — и почти сразу вспыхнул вдруг необыкновенно ярко. Все пространство от горной гряды и края тучи загорелось молниями, серебристыми и зеленоватыми. Это продолжалось несколько секунд, а затем инфернальный фейерверк угас. Тучи по контрасту казались теперь матово — черными. С учащающимся пульсом я наблюдала, как все меньше становится прозрачно — голубая полоса неба, и машинально отсчитывала про себя секунды.

Шестьдесят семь, шестьдесят восемь, шестьдесят девять…

Громыхнуло со всех сторон разом, чудовищный звук — как череда взрывов над самым ухом. Верхушки деревьев зашевелились, сначала вдали, потом ближе, ближе — и в грудь ударило тугим воздушным кулаком.

С дерева я буквально свалилась, обламывая гибкие побеги, и не узнала место, где мы приземлились. По обе стороны от ствола выросли груды земли. За какие‑то минуты Маронг успел вырыть пятиметровый туннель, ведущий в небольшую пещеру, где легко можно было разместиться вчетвером. По центру свода была пробита дыра, выходящая аккурат под переплетение корней. Небо снова засверкало, и я, не отдавая себе отчета, забилась в подземный ход и по устилающим его вьюнам доползла до пещеры.

Лиора и Маронг уже сидели там, в разных краях, совершенно одинаково обхватывая колени руками.

— Посмотрела? — сочувственно улыбнулась блондинка. — Извини, что не предупредила. Но такое правда лучше один раз увидеть.

Я кивнула, но на ошибку с жестом согласия никто даже внимания не обратил. Воцарилось неуютное, колючее молчание. Затем снова громыхнуло, но под землей звук не так сильно пугал.

И где там Тейта носит? Он ведь не попадет в эту кошмарную грозу?

— Быстро у вас получилось вырыть убежище, — проговорила я, только чтобы как‑то забить мучительную тишину до следующего залпа.

— Летать, рыть землю и делать лодку — первое, чему учат, когда иллюзии обретают прочность, — кисло откликнулся Маронг. Он явно не был настроен читать лекции. — Это основы выживания. Иначе однажды попадешь под такую грозу…

Фраза так и повисла в воздухе, незаконченная.

— Кстати, — ухватилась я за возможность. — Давно хочу узнать кое‑что. Мы с Тейтом недавно говорили о том, что мир вокруг слишком агрессивный. Мох этот голубой, огненные реки, айры… И вот ещё. Лиора, ты сказала, что гроза — это эхо катастрофы. Я правильно понимаю, что все перечисленное — явления одного порядка? И происхождение у них не слишком естественное?

Блондинка глянула поверх собственных коленок.

— Раньше ты историей не интересовалась.

Загрохотало опять, сильнее прежнего. Я переждала оглушительную канонаду и продолжила:

— Чтобы интересоваться, нужно иметь отправную точку. Нельзя же прийти и спросить: а расскажите мне свою историю вкратце, самые важные даты. А ещё — основы местной политики, экономики и этикета. Представь, что ты почувствуешь, если тебя об этом попросят.

— Айе, твоя правда, — вынужденно согласилась Лиора. — Насчет грозы и гаюса… Тут никакого секрета, в общем. Хотя и достоверных сведений мало. Когда‑то мир был совсем иным. До сих пор на побережье и на островах глубоко под землей находят остатки огромных странных машин. И городов — размером с целый остров. И ещё хроники говорят, что там, где сейчас дикие горы, раньше были спокойные плодородные земли. Мир дробился на множество городов — государств. Маги правили обычными людьми и воевали между собой. И однажды довоевались до того, что получились горы и все, что к ним прилагается. — Громыхнуло. Она сгорбилась, пережидая, пока звук стихнет. — Сила у всех разная. Кто‑то виртуозно создавал айров, причем если стаю не уничтожить целиком, то со временем она восстановится ровно до прежней численности. Другие воплощали из ничто смертельные ловушки, вроде огненной реки или грозы. Мастера тварей и созидающие совершенство… О, они во все времена были самыми страшными противниками. Гаюс и нассова трава — ещё не худшие их изобретения. — Лиора посмотрела на меня в упор и спросила вдруг: — Трикси, слышала ли ты о болезнях, которые передаются через взгляд?

Я дернулась и только усилием воли заставила себя удержаться и не отвернуться.

— Нет.

— До той войны о них тоже не слышали, — усмехнулась Лиора недобро. Ее слегка раскосые глаза сейчас как никогда напоминали о мастере Оро — Иче. — Война изменила сам облик мира. Меньший из континентов утонул в море. Другой почти целиком выкосили болезни, и до сих пор никто не отваживается исследовать его. Нам повезло, можно сказать. Маги здесь были более разумны, пожалуй. Они всего лишь создали этот огромный горный массив, и за его пределы почти никакие твари не выходят. Даже нассова трава не спускается на побережье, хотя там полно беспечной неповоротливой пищи. Побережье на юге — благословенный уголок. ещё много людских поселений на северо — западе и северо — востоке, где великие равнины и леса. На севере — ледяные пустыни. Некоторые мастера уходили туда в странствие, но мало кто возвращался… Думаю, там свои твари и ловушки. Когда‑то маги едва не истребили род людской, Трикси, — вздохнула Лиора. — Потомки выживших помнят это время. Во многих общинах и государствах религиозные и иные законы предписывают истреблять детей, если они рождаются с даром. Хотя каждый правитель, конечно, держит наемников и врачевателей из магов, но об этом вслух не говорят. Те потомки магов, которые желали соблюдать законы, ушли в горы, недоступные для людей. Так появился Лагон.

Она замолчала.

Прогрохотал гром; что‑то зашелестело. Дождь?

— А свободные?

Лиора промолчала. Маронг поерзал, глядя то на нее, то на меня, а затем откликнулся очень тихо:

— В Лагоне знаниями делятся все со всеми. Нет, тайные силы есть у каждого, но от лучших учеников у мастера секретов нет. Были семьи, которые не желали делиться своими тайнами. И соблюдать законы — тоже. «Свободные» — значит «свободны использовать магию так, как пожелают». Нас… — Он запнулся. — Их очень много. Если бы мы… они не убивали друг друга, то было бы ещё больше.

— Обучение в Лагоне имеет свою цену, — вновь подала голос Лиора, когда умолк Маронг. — Об этом мало кто знает, кроме мастеров и подмастерьев, конечно… Те, кто находится здесь больше пяти лет, теряют интерес к власти. Абсолютно. Я сама толком не знаю, как это получается. Может, мастера из внимающих и поющих делают что‑то такое. Может, мастер Оро — Ич создал огромную иллюзию, которая пожирает жажду власти, как червь сомнения выжирает любовь и уверенность. Зато вот здесь, — она прикоснулась к своему животу, по нижнему краю ребер, — появляется что‑то, что гонит тебя к новым знаниям. В мир. Все подмастерья рано или поздно уходят в странствие. Отец говорил, что Лагон просто обнажает истинную сущность мага, и это именно знания, а не власть. Не знаю. Может, однажды люди забудут катастрофу, и маги смогут жить на богатом и спокойном побережье. Или свободные раньше уничтожат нас, а затем и людей, расплодятся везде и устроят новую войну.

Сказать, что я была удивлена… Слишком слабо. Нет, мне и раньше приходило в голову, что мир вокруг изрядно напоминает этакий магический постапокалипсис, минное поле, где вместо взрывчатки — сюрреалистические ловушки и химеры. Но реальность превзошла все догадки.

В моем мире живет примерно четырнадцать миллиардов человек. А здесь сколько, интересно? Хотя бы пятьдесят миллионов наберется? Или нет, учитывая, что из трех известных материков один затоплен, другой отравлен, а значительную часть третьего занимают горы? Тридцать миллионов?

Десять?

Может статься, что у нас в столице население больше, чем здесь на всей планете.

И к тому же выясняется, что свободные постоянно ведут войну с целым миром и друг с другом. Вероятность, что кто‑то из моих призывателей останется в живых к тому времени, когда я обзаведусь достаточной силой, теперь кажется вообще призрачной.

Мастер Оро — Ич наверняка знал об этом. Но выглядел вполне серьезным, когда рассказывал о шансе вернуться домой… Не похоже, что он просто дурил мне голову ложными надеждами. Так где здесь подвох?

И, если уж на то пошло, то какого шраха он подсунул меня Аринге?

— Что молчите? Перепугались? — Тейт появился внезапно, мокрый, грязный, но зато с охапкой дров и с увесистым свертком. — Чья лампа горит? Погасите, пока молнией не шарахнуло.

— Мы же под землей, — вяло откликнулся Маронг, но все же послушался.

Шарик погас, и стало темно.

— Ну, многие так думают. А молнии бьют. Их любая магия притягивает, даже под землей. Если только на шесть ростов не зарыться, — жизнерадостно объявил Тейт. Потом загремел чем‑то, зашуршал сумкой. Звякнули склянки, и на дровах вспыхнуло пламя. Деревяшки были щедро присыпаны желтым порошком. — Почему, думаешь, столько наших от грозы погибает? Со склона не успевают уйти? — Он презрительно фыркнул. — Хорошая новость, кстати. Дождь не кислый, можно пить. Я раздобыл кое — каких фруктов, а ещё листья шерги, ну, на лепешки, и такого же водного зверя, какого мы в пещерах ели, — перечислял он, выкладывая из травяного свертка добычу. — Раз Трикси плохо не стало, значит, его точно можно есть. Нарежем тонкими полосками и поджарим. А воду можно кипятить вот в этом, — и он водрузил сверху горки припасов небольшую, с два кулака, скорлупку. — Совсем закаменела, повезло. Видимо, прошлогодняя.

— О, тут и кора шерги есть! — оживилась Лиора, разбирая припасы. Глаза у нее заблестели. Так соскучилась по бодрящему питью, что ли? — Тейт, ты чудо!

Маронг странно дернулся, а затем потихоньку оттеснил рыжего и сам стал заниматься готовкой. Поразительно, как много может сделать опытный человек всего лишь одним коротким ножом! И фрукты почистить от мелких косточек, и распотрошить зверька, нарезая мясо тонкими полосками, и даже настрогать мясистые листья шерги, чтоб нашлепать из них лепешки. Запекали их тут же, на небольшом плоском камешке. А мясо — на прутиках, очень быстро. Буквально на полминуты сунул в самый жар, и можно уже вынимать.

Без пряностей, едва сдобренное солоноватым соком, под слишком крепкую шергу в скорлупке, передаваемой по кругу… каким же вкусным все это мне показалось!

Когда гроза миновала, уже почти стемнело. Тейт отвел нас к небольшому озерцу, где можно было искупаться, и предложил заночевать в подземном убежище — до Лагона оставалось не так много, но идти по горам лучше было при свете.

— К тому же гроза стирает любые следы, так что на некоторое время мы почти в полной безопасности, — весело сообщил он. — Даже если бы Аринга вдруг осталась жива, то сейчас бы она потеряла нас.

Я про себя уточнила: «Если она до грозы не видела, как мы подлетаем к этой долине».

Но озвучивать свои крайне ценные мысли не стала. Рыжий явно сам все понимает, и если считает, что по ночам передвигаться опаснее, чем оставаться на месте с риском попасться гипотетическим преследователям — значит, так оно и есть.

Спать легли без промедления. Долгий переход и гроза всех вымотали. Я вообще думала: после всего, что случилось, буду в безопасном месте отсыпаться сутки, не меньше. Остальные придерживались того же мнения — может, кроме Тейта, неутомимого, как тот парень из рекламного ролика фитнес — клуба, который круглые сутки тягает гантели и улыбается…

Сон не шел, против ожиданий.

Мысли блуждали хаотически: от рассказа Лиоры через дурацкую рекламу к тому, чем пахнут волосы рыжего после купания в озере. Мне упорно мерещился шоколад, и это потихоньку сводило с ума. Наверное поэтому я не сразу заметила очевидное — блондинка и Маронг легли на максимально возможном расстоянии. Она у меня под боком, он за Тейтом, у стенки. Это засело в голове, как заноза. Пытаясь уснуть, я ворочалась с боку на бок так, что наконец разбудила рыжего.

— Ну что такое? — вздохнул он, сгребая меня в охапку. — Замерзла, что ли?

Я настороженно замерла, прислушиваясь. Остальные крепко спали. У блондинки даже щиты во сне съехали.

— Нет, не замерзла. Думаю, — наконец призналась я.

— О чем же? — с любопытством приподнялся он на локте.

В душе недолго боролись любопытство и страх показаться идиоткой, который и проиграл с разгромным счетом.

— О Лиоре с Маронгом. В подземельях они были не разлей вода, все время вместе, просто сладкая парочка. А как оказались в долине — держатся поодаль.

— Я не все слова понял, но суть уловил, — признался рыжий шепотом. — Тут дело простое. Считается так: все, что случилось в дороге, — не по — настоящему. Бывает, что угодишь с кем‑то в ловушку, думаешь, теперь друзья навсегда, лгать друг другу не можете и так далее. А дома как‑то спадает все. И даже стыдно за себя становится. Поэтому и говорят, что странствие не в счет. Когда возвращаешься, приходится заново завоевывать доверие, — заключил он тихо.

Мне стало не по себе.

— А мы? Ты говорил, чтобы я всегда тебе доверяла.

Рыжий усмехнулся. Я не увидела и не услышала это — кожей ощутила.

— Мы — другое дело, Трикси. В странствии, в Лагоне, где угодно я повторю: верь мне, — обжег его шепот мою шею. — Верь мне. Я никогда не предам. Я смогу защитить. Больше ничего не могу обещать… пока. Спи, Трикси. Завтра последний рывок.

Он повернул меня так, что я теперь фактически лежала на нем, обнял покрепче и почти сразу отключился. От тепла вскоре накатила дремота. Но две мысли по — прежнему крутились на периферии сознания. Странствие не в счет. То, что случилось в дороге, не по — настоящему.

«Глупость какая», — думала я наутро, завтракая остывшим мясом и подсохшими лепешками. Это что, получается, схватка с Арингой не в счет? Или то, как Лиора из последних сил прикрыла нас, когда пещера обвалилась? Или то, как Маронг всецело доверился мне и побежал навстречу мастеру, не зная наверняка, что я ее обезвредила?

И гроза не считается?

И рассказ Лиоры о катастрофе? Выкинуть из головы — и все?

Последняя часть пути оказалась самой легкой. Поэтому я мало наблюдала за окрестностями, полностью сосредоточившись на спутниках. И чем ближе становился Лагон, тем сильнее разило от Маронга тоской и сожалением об упущенных шансах. А защита Лиоры становилась все глуше и плотнее, пока не сравнялась с моей. Когда показался знакомый склон, за которым скрывался спуск в долину, напряжение достигло предела.

— Идите сначала вы, — сказала Лиора, остановившись вдруг. Щиты у нее держались безупречно, но между бровей залегла морщинка, а кулаки сжались до посеревших костяшек. — Я… потом, — добавила она и попятилась.

Маронг деревянно дернул подбородком:

— Как хочешь, конечно. Мм… — Он опустил голову, пряча выражение глаз за длинными прядями. — До встречи.

Больше всего он сейчас хотел подойти, взять ее за руку и поцеловать — между шеей и плечом, так, чтобы мурашки по коже побежали. А Лиора, эмпат и телепат, отворачивалась и старательно делала вид, что не чувствует этого.

И что сама не хочет того же.

Шрах, что за мелодрама?

— У вас идиотские поверья!

Не знаю, как у меня вообще это вырвалось, но услышали все. Даже Маронг, который мысленно был не здесь.

— Что?.. — растерянно переспросила Лиора.

Я медленно выдохнула, успокаиваясь.

— Ваши приметы про дорогу. Про странствие. Что это не в счет. Спешу вас огорчить — все считается, — ответила я, чувствуя, что ещё немного — и начну шипеть, как кошка. Тейт успокаивающе сжал мою руку. — У нас, знаете ли, говорили по — другому. Что уходят в путешествие всегда одни, а возвращаются другие. Люди с нашими лицами — и такие непохожие. И знаете, что? С этим как‑то придется жить.

Лиора странно всхлипнула, прижимая пальцы к губам, и опрометью кинулась вниз по склону, к лесу из камней. Упала, поднялась, не отряхиваясь, побежала дальше, кажется, всхлипывая на ходу.

— Что стоишь? — коварно спросил Тейт, заглядывая в лицо Маронгу. — Убегать — это у женщин любимая игра. Они просто обожают ускользать и все такое. Но штука в том, что ускользать им надо от кого‑то. Если просто так, то им потом очень плохо. И вообще нет ничего лучше, чем дать им возможность послать тебя. Желательно несколько раз, пока не дойдет, что уходить никуда не надо, — ухмыльнулся он.

— Я… — Маронг запнулся, потом оглянулся на Лиору. — Спасибо, Тейт — кан. И Трикси — кан тоже, — приложил он на секунду руку к груди и кинулся догонять блондинку, которая уже почти скрылась в каменном лесу.

Мы с рыжим остались наедине.

— Не ожидал от тебя, — произнес он внезапно, улыбнувшись.

— А я — от тебя, — не осталась я в долгу и вздохнула: — Это очень жалко выглядело? Я имею в виду свое выступление.

— Сработало же, — погладил он меня по голове ободряюще и зашагал вверх по склону. — Идем. Они без нас разберутся.

Я поспешила следом.

Не знаю, кто там вернулся из путешествия вместо меня, но на душе у этой незнакомки было гораздо легче.