Чертов браслет не снимался.

Я должна была заподозрить что-то неладное, еще увидев это многообещающее выражение на лице Рэмерта. Или когда он говорил о «кальке» со своего сознания. В конце концов, чего ждать от некроманта, кроме неприятностей? Чего угодно, только не…

Только вот не такой навязчивой, почти отцовской опеки. Бездна, я же уже не ребенок!

Хотя нет, неохотно признала я. Еще какой ребенок, если сую руку в некромантский артефакт, не разузнав предварительно все о его свойствах. Но Мэйсон, каков подлец, а? Помимо обещанной базы данных, против которой я не возражала, в браслет были заложены функции «маячка», определяющего мое местонахождение и физическое и эмоциональное состояние. Как будто мне общих снов с Максимилианом и связи со звездой не хватало! Теперь еще и чокнутый некромант будет присматривать за мной круглые сутки!

Ненавижу!

То, что подарок Мэйсона — большая подстава, я поняла не сразу. Прошла через портал, пешком добралась до ближайшего города, сняла номер в гостинице, как обычно мы делали с мамой, когда перебирались из Зеленого в Приграничный. Шесть переходов — неделя. Можно и быстрее, но не хочется лишний раз связываться с человеческим транспортом. Утром спустилась в дешевую студенческую кафешку позавтракать. Пока ждала свой горячий шоколад и оладьи, ко мне подсел симпатичный парень. Я особенно не возражала — свободных столиков не осталось. Мы разговорились. Как тебя зовут, а ты местная или проездом, а куда направляешься, а можно узнать твой теле…

«Вот еще!»

Я вздрогнула, не сразу сообразив, что голос принадлежит Мэйсону и слышно его только мне.

«Рэмерт, ты что, следишь за мной?»

«Не постоянно, но поглядываю. Ты поосторожнее с этим парнем, вряд ли у него добрые намерения».

«Выметайся из моей головы, параноик несчастный!»

«Как скажешь, детка».

Улыбка в его голосе почти ощущалась на вкус. Боги, почему мужчины такие… снисходительные? Я несколько раз глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Иначе все шишки достанутся ни в чем неповинному парню напротив. Который как-то странно поглядывает на мой рюкзак… в котором лежат все результаты исследований… а у парня интересная аура… Хм…

С завтраком я покончила как можно быстрее. Вернулась в номер и первым делом попыталась снять браслет — нечего Рэмерту делать у меня в голове. Пусть бы и из лучших побуждений. Сам он рассказывать, как дезактивируется артефакт, отказался, пришлось доходить своим умом. Но все усилия оказались тщетны — замочек не желал расстегиваться, не уступая ни физическому давлению, ни заклинаниям. А ломать подарок некроманта не хотелось — Рэм обидится, да и полезная это штука. В общем, пришлось смириться.

Не считая эпизода с браслетом, путешествие до Приграничного прошло без особых происшествий. Правда, один раз ко мне прицепилась полиция, а документы я оставила дома… Словом, пришлось отводить глаза и в срочном порядке эвакуироваться. С людьми в этом плане проще, хотя раньше я очень боялась применять против них магию — вдруг инквизиция засечет. Но с прошлого лета многое изменилось…

А вот Приграничный остался прежним.

Первое, что замечаешь, попадая в этот городок — вкус воздуха. Он совершенно особенный — свежий, чуть влажный и с острыми нотками магии. Наверное, сказывается близость к эльфийским Пределам. А быть может, дело в том, что это место целиком расположено на другом плане, и людей здесь нет. Зато другие расы чувствуют себя превосходно. Эльфы, вампиры, ведарси-оборотни, маги всех мастей и, конечно, ведьмы. Не видно только Смотрителей, но не думаю, что Орден оставляет без внимания столь явный «рассадник скверны», просто надзор ведется негласный.

Люблю этот город. Он суматошный — но уютный. Маленький — но очень разный. В нем полно чужаков и просто странных типов — но все они кажутся почти родными… Где-то здесь живет невезучая, славящаяся неудачными шутками, но добрая и приветливая мечтательница Айч. Она потомственная ведьма, одно время даже помогала маме в ее проектах, а еще сдавала нам домик на лето, когда мы еще не были знакомы с Дариэлем.

Дариэль…

Пожалуй, мне все-таки стоит признаться хотя бы себе, что я боюсь встречи с ним. И чем ближе я к Кентал Савал — тем страшнее становится. Вот и отвлекаю себя разными мыслями о браслетах, некромантах и маленьких городках. Мы не виделись лишь два года — пустяк и ерунда для бессмертного, но в семнадцать лет такой срок значит очень и очень много. Столько всего случилось — в голове не укладывается. Путь королев, Максимилиан, инициация, сражения с демонами и проклятиями, жизнь в Академии… А Дариэль помнит меня угрюмой, растрепанной, застенчивой девчонкой. Сможем ли мы подружиться… вновь?

Я боялась. Возможно, именно поэтому оттягивала поездку в Дальние пределы, как могла. Вот и сегодня я остановилась на ночь в одной из гостиниц Приграничного, хотя вполне могла успеть до закрытия стационарного портала. Формальной причиной было желание разобрать материалы по противоядию, но фактически… Возможно, не так уж недалеко я ушла от той застенчивой, нерешительной девочки. Вдруг Дэйр и не заметит разницы?..

Говорят, время не властно над эльфийскими лесами. И десять, и двадцать тысяч лет назад они были такими же, как сейчас. Темная зелень листьев, белизна камня и теплый, коричневый цвет коры. Свежий воздух с привкусом травяной горечи; рассеянный, будто в аквариуме, солнечный свет. Присыпанные галькой дорожки и прохлада деревянных ступеней…

Вот уже час я не решалась постучаться в дверь за моей спиной. Миновал полдень, Дариэль наверняка уже закрыл лабораторию и теперь возится в маленькой, уютной кухне с кастрюлями и сковородками. Самое время ввалиться в дом с воплем «А вот и я, доставай мою кружку, ушастый!». Дэйр улыбнется из-под длинной челки и отправит меня в погреб — за вареньем к чаю. Целитель долго ждал меня и наверняка был бы только рад. Я знала это, но все равно сидела на ступеньках, скинув рюкзак, и уныло разглядывала яблоневый сад.

Тихо скрипнула входная дверь. Поясницу обдало сквозняком, но поежилась я не поэтому.

За спиной вздохнули, а потом знакомый голос мягко произнес:

— Знаешь, я тут наткнулся на одну сказку… Тебе понравится, — я улыбнулась. За десять лет слушать эту фразу и то, что обычно за ней следовало, стало почти необходимостью. — Жил-был эльф. Каждое лето к нему приезжала в гости маленькая принцесса. Эльф очень любил принцессу и старался сделать все, чтобы она была счастлива. А потом случилось ужасное… — голос упал до трагического шепота. Я хихикнула, предвкушая кульминацию. — Отвратительный сын ночи похитил сердце маленькой принцессы, и в ее глазах навеки поселилась печаль. Мысли ее обратились к зловещим тайнам и жутким ядам… — я уже не хихикала, я тихо хрюкала от смеха, уткнувшись лицом в колени. Нет, в словах не было ничего особенного, но как он их произносил! — Преданного эльфа охватила тревога за жизнь и рассудок принцессы, и он самоотверженно бросился ей на помощь, но, увы, опоздал… Исцелить печаль красавицы могло только одно средство… Кстати, оно стоит в погребе, справа от входа, на третьей полке сверху. Яблочное, твое любимое, если я не ошибаюсь.

— Дэйр, ты чудо! — я не выдержала, вскочила и повисла у эльфа на шее.

— С этого и надо было начинать, Нэй, — хмыкнул целитель и уткнулся носом в мою макушку. Длиннющая коса тут же перевесилась и огрела меня по спине. — А то сидишь здесь, страдаешь, а я уже чайник по третьему разу на огонь ставлю.

— Так ты знал, что я здесь? — восторженно выдохнула я в довольное лицо Дариэля.

— Конечно, знал, shai. Я тебя уже второй год в гости жду, странно, если бы пропустил твой приезд.

Дэйр развернул меня, легонько подталкивая к двери.

— Иди, вымой руки и садись за стол. Вещи я отнесу в твою старую комнату, ладно? Там чисто, я убирался вчера…

— Давай. Я быстро…

Спускаясь по темным ступенькам в купальню, я улыбалась. Счастье? Пожалуй…

Мы с Дэйром безумно похожи. Нет, не в плане внешности, до Дариэля мне, при всей его неряшливости, как до звезды. Сияющей и несравненной. А вот сотни мелких привычек… Манера одеваться, заплетать косу, говорить, не глядя собеседнику в глаза. Пренебрежение общепринятыми правилами и уважение к чужим тайнам. Любовь к старым сказкам, черному цвету и травяному чаю… Список можно продолжать и продолжать. Наверно, это естественно — подражать своему кумиру-и-наставнику-почти-старшему-брату. Единственное, пожалуй, что я не копировала, просто так вкусы совпали — пристрастие к яблокам и корице в любом виде. Его маленькая кухня насквозь пропахла сладковатой пряностью, и мне это всегда безумно нравилось.

Дэйр заварил чай, и мы сели за стол. Вопреки обыкновению, эльф был очень разговорчив и с дотошным, почти болезненным интересом выспрашивал у меня подробности жизни за последние два года. Было заметно, что он всеми силами старается обходить тему Максимилиана и моего отношения к нему. Но я прекрасно понимала эльфа. Мы слишком долго не виделись, чтобы сейчас поднимать конфликтные вопросы.

И все же, открытое игнорирование некоторых событий меня задевало. Бездна, я слишком люблю Дэйра, чтобы просто забыть о его мнении, пусть даже и нелестном!

— А как у тебя дела? — я аккуратно подцепила ложкой прозрачно-золотистый яблочный ломтик с темными крапинками корицы. Варенье в меня уже не лезло, но отставить креманку я не могла. Эх, что делает с людьми жадность!

— Как обычно, — хмыкнул эльф, наматывая на палец косую челку. Пряди были разной длины, некоторые спускались ниже подбородка, и во время работы Дэйр всегда закалывал их наверх, чтобы не мешались. — Лаборатория, пациенты, книги. Недавно поцапался с Лиссэ.

— А по поводу?

— Госпожа Ашель Эльнеке решила в очередной раз заняться моим воспитанием, — целитель не смог сдержать страдальческий вздох. — Знаешь, забавно слышать от существа, которое младше тебя на семь с лишним тысяч лет, что ты ведешь себя, как ребенок. Нет, я понимаю, что в детях она разбирается, и в воспитании тоже, уже и внучку вырастила, но меня-то зачем мучить?

— И чего она такого наговорила, что ты до сих пор бесишься? — у Дариэля нет привычки дергаться по пустякам, а значит Лиссэ наступила на одну из «любимых мозолей». На которую?

— Она посоветовала мне, наконец, наладить отношения с семьей, — голос у Дариэля был подозрительно ровный. Как будто он не сказал ничего особенного.

Так я и поверила.

Собственно, семьи у Дэйра не было. Мать погибла при загадочных обстоятельствах, когда он едва достиг совершеннолетия. И кому могла помешать юная (всего двести сорок лет) золотоволосая красавица, не думавшая ни о чем, кроме балов и ухажеров? Тем не менее, Дэйр остался один, без родных и близких. Отец… Он признал сына — с опозданием в сотню лет, из жалости. Так Дариэль стал принцем без права наследования. Сначала он обретался при дворе в качестве то ли паршивой овцы, то ли бесплатного аттракциона, а потом случилось нечто, заставившее его бежать в Кентал Савал. Нечто, навсегда искалечившее душу… Дэйр не рассказывал об этом, но я знаю, что он подозревает кого-то из кровных родственников. Возможно, сестру — наследницу престола и гордость Единых Пределов, Меренэ эм-Ллиамат. Она была старшей, была рождена в браке, но… обычно преемниками становились сыновья. Пусть и незаконные. За всю историю у эльфов была только одна королева, и она оставила после себя не самые приятные воспоминания.

Меренэ опасалась, что Дариэль займет ее место — и относилась к нему соответственно. Как к врагу. Травля длиною почти в восемь тысяч лет… Если бы не въевшийся в кровь закон, запрещающий убийство пророков и целителей, то Дэйр давно был бы мертв. Леарги знал о том, что творит его дочь, но не вмешивался в «дрязги детей». Он был плохим отцом, но хорошим правителем: поддержи Леарги сейчас сына хоть в малости, и в будущем целитель может стать причиной раскола в Пределах. Кое-кто был не прочь сменить династию или усадить на трон марионетку, чтобы развязать восстание, им нужно было только «знамя» — еще один претендент на трон. Меренэ, при всех ее недостатках, прекрасно справилась бы с ролью повелительницы, в отличие от Дариэля.

Погибшая мать, завистливая сестра и равнодушный отец. Не удивительно, что Дэйру было неприятно говорить о родственниках.

— Э-э… еще чаю? — выдавила я из себя, старательно отводя глаза. Дариэль не любил, когда ему лезут в душу. И тем более, когда его жалеют.

— Да нет, мне уже хватит, — целитель задумчиво звякнул ложкой об краешек чашки. Звук вышел нелепый, оборванный. Стекло не должно так звенеть.

— Ты сейчас в лабораторию?

— Нет, — эльф запнулся. — Я хотел предложить тебе прогуляться.

Мы с Дэйром долго бродили по окрестностям, изредка перебрасываясь словами, а я все никак не могла выкинуть из головы мысли о его семье. Родственнички, в бездну их… Все они, кроме Меренэ, были знакомы мне только по портретам и рассказам. Принцесса на моей памяти несколько раз приезжала в Кентал Савал, всегда тайком и без подобающей свиты. Они с Дариэлем надолго запирались в гостиной, говорили о чем-то, а потом Меренэ убиралась восвояси. Дэйр после таких визитов всегда подолгу приходил в себя, был мрачен и молчалив. Однажды он в сердцах бросил, что лучше остаться сиротой, чем иметь в родственниках королевскую династию. К несчастью, происхождение Дариэля было в буквальном смысле написано на лице. Фамильные черты Дома Ллиамат: темно-зеленые, почти черные глаза с угольным ободком по краю, золотистая, словно загорелая кожа, тонкие властные губы — все это в полной мере перешло ему от отца. Он был бы точной копией Леарги, если бы не унаследованный от матери цвет волос — как чистое золото, как мед, как солнце на грани заката. Гладкие, мягкие пряди.

А Ллиамат славились непокорными огненно-алыми кудрями. Впрочем, если судить по Меренэ, это было скорее экзотично, чем красиво. А Дариэль… Дариэль прекрасен, и этим все сказано. До того, как встретить Максимилиана, я всерьез считала, что улыбчивый целитель в черных растянутых майках и линялых джинсах — идеал.

— Всегда было интересно, о чем ты думаешь, когда у тебя такое мечтательное выражение лица? — идеал сидел справа от меня, задумчиво сощурив глаза. Тонкие пальцы с коротко остриженными ногтями небрежно вертели сухую травинку.

«В руках целителя — его сила», — почему-то вспомнилась мне расхожая фраза. Никогда не спрашивала у Дариэля, правда это или нет.

— Сейчас думала о тебе, — призналась я, слегка покраснев. Нет, нет, нет. Я вовсе не сравнивала его с Максимилианом. Ведь правда же? — А часто у меня бывает мечтательное выражение?

— Раньше — часто бывало, — улыбнулся целитель, глядя куда-то поверх моего плеча. — Сейчас — не знаю. Долго не виделись.

— Это упрек?

— Может быть. Я скучал, Нэй.

— Я тоже скучала. Жаль, что не смогла приехать раньше.

— Не смогла или не захотела?

— Дэйр!

Я подскочила. Целитель выжидающе смотрел на меня снизу вверх, по-прежнему сузив глаза. И их выражение мне не нравилось. Да что на него нашло, в конце концов! Переживает из-за слов Лиссэ? Я устало опустилась рядом с эльфом, машинально вцепилась в косу. Его, разумеется.

— Я не собираюсь устраивать дуэль взглядов, Дариэль. Просто скажи, что тебя на самом деле беспокоит.

Травинка в пальцах замерла и выскользнула на землю. Я не смотрела в его лицо, но знала, что сейчас он закрывает глаза и откидывает голову. Дэйр всегда так делал, когда пытался успокоиться. Но никогда раньше он не выходил из-за меня — даже если я без спросу забиралась в лабораторию.

— Расскажи мне о нем.

Очень тихо. Очень неуверенно.

— О ком? — в первую секунду растерялась я, бросая взгляд на Дариэля. Тот чуть наклонил голову, глядя в сторону.

— О своем вампире. Ты любишь его? Действительно любишь?

— Дэйр!

— Не торопись, подумай.

— Это важно для тебя?

— Да.

Что-то в его голосе заставило меня отнестись к этой просьбе серьезно. Честно говоря, в последние месяцы я много копалась в себе, по полочкам раскладывая события прошедшего года. Размышляла о звезде, о статусе королевы… и о Максимилиане. Не раз и не два мне казалось, что от чувств не осталось и следа, что вся эта любовь приключилась со мной только потому, что он так захотел, потому, что я была ему нужна. Да и ситуация располагала к романтике. Опасный, но красивый спутник, приключения, временная изоляция от общества, вынужденные совместные ночевки… Странно было бы, если я после этого не стала заглядываться на вампира. И насколько проще сложилось все, если бы я забыла о нем на следующий же день, как оказалось дома. Нет, такое вынужденное, навязанное чувство не может быть серьезным, но…

Но, но, но.

Я помнила его до сих пор — до малейший черт лица, тончайших оттенков запаха, невесомых интонаций голоса. Нам все еще снились общие сны… и после одного из таких снов, в котором Максимилиану угрожала опасность, я не успокоилась, пока не связалась с Тантаэ и не предупредила его.

Несерьезно?! Черта с два!

— Я люблю его, Дариэль. Ответ — да. Это не помешательство, не увлечение и не фантазия. Просто я чувствую, что он — мой, а я — его. Вот так.

Лицо Дариэля не выражало абсолютно ничего.

— Понятно.

В мысли закралось невероятное, невозможно подозрение.

— Дэйр… Ты что, ревнуешь?

Глаза целителя удивленно-насмешливо распахнулись. Губы изогнулись в неверящей улыбке — так, словно он сейчас рассмеется.

— Ревную? Я?! — грустный вздох. Потерянно: — Конечно, я ревную, Нэй. Посуди сама: долгие годы я занимал место в твоем сердце. А тут приходит незнакомец, коварный и беспринципный, и просит подвинуться, потому что это место теперь его.

Я невольно улыбнулась. Он переживает за меня. Ревнует! Это неправильно, но… приятно.

— Прекрати городить ерунду, Дэйр. Он вовсе не посягает на твое место. Знаешь, есть семь человек, которые мне безумно дороги. Те, без кого я не мыслю своей жизни. Элен, Хэл, моя звезда, ты, наконец… И знаешь, что? Как бы сильно я не любила Максимилиана, он всегда будет только восьмым.

На лице Дариэля расцвела блаженная ухмылка.

— Похоже, это ему надо беспокоиться.

— Ты только что это понял? Черствый эльф, — я ткнула его пальцем в бок. Дэйр шутливо пихнул меня в ответ. Через минуту мы уже вовсю боролись, пытаясь защекотать друг друга и не захлебнуться смехом. Я чувствовала себя так, словно вернулась в детство. Или не уходила из него?

— Все, хватит, я задыхаюсь уже, — я со стоном растянулась на траве. Дэйр развалился рядом больше из солидарности, чем из необходимости. Сбить дыхание эльфу щекоткой — это надо постараться. Я на такой подвиг не способна.

— Вечереет, — невпопад отозвался Дариэль.

— Угу.

Весна в Дальних пределах — странное время. На календаре еще февраль, а яблони уже покрываются бело-розовыми ароматными цветами. Ночи наступают рано, по-зимнему длинные, но теплые. Еще пара месяцев — и в Кентал Савал вернется неповторимый оттенок, четкий отпечаток эльфийского бытия. Но сейчас это место словно застыло на границе между миром человеческим и иным.

— Домой?

— Пожалуй…

Заснула я быстро. Утомительный переход, долгая прогулка на свежем воздухе, мятный чай, теплая ванна — устоять было невозможно. К тому же маленькая темная спальня (а в доме Дариэля все комнаты, кроме гостиной и лаборатории, были небольшими) навевала столько приятных воспоминаний… Кровать Хэла, стоявшая раньше напротив, куда-то исчезла, вместо нее появилось кресло со столиком и книжный шкаф. В нем разместились украденные из Академии книги и записи разработок — завтра покажу Дариэлю.

Да, комната была уютной и до боли знакомой, но когда я проснулась посреди ночи, то не сразу поняла, где нахожусь. В воздухе витало неприятное чувство обреченности. Такое впечатление, будто нити вызванивают рваную печальную мелодию. Раньше я не была столь чувствительна к изменению фона, но в последнее время… Эх, легче сказать, что не поменялось в последнее время. И, как правило, все перемены приносят сплошные неприятности. Заглянуть, что ли, к Дариэлю, попросить снотворное? Вряд ли он обрадуется ночному визиту, но сам вид безмятежного эльфа может подействовать, как лучшее лекарство.

Я одернула безразмерную футболку, служившую мне ночнушкой, и пошлепала босыми ногами по коридору. Не буду будить его, просто загляну внутрь и выйду. Так часто случалось раньше — почему бы не продолжить традицию?

Скрипнула дверь. Я замерла на пороге.

Дариэль не спал. Он сидел, уткнувшись лицом в колени, тяжело дыша. Волосы мерцающей волной рассыпались по плечам, укрывая разгоряченную кожу шелковистым плащом.

— Эй… — я неловко коснулась его рукой. — Ты что?

Тихий, почти беззвучный шепот на вдохе. Я прислушалась…

— …кукла, просто кукла… красивая, сломанная кукла…

Бездна! Вот бездна… Это приступ. Неудивительно, ему пришлось поволноваться в последние дни. Лиссэ с ее советами, я со своей любовью к Максимилиану… Наверняка все началось еще вечером, мне надо было внимательнее отнестись к нему, вовремя заметить…

— Дэйр… успокойся, — я осторожно присела на кровать, обхватила лицо эльфа руками, заставляя смотреть мне в глаза. Зрачки его были расширены так, что казалось, что в обрамлении темно-золотых ресниц — две черные бездны. Он меня не видит и не слышит, но это ничего. Главное — говорить. Не останавливаться. — Все хорошо. Я здесь, понимаешь? Что случилось? Тебе плохо? Отвечай, Дэйр. И не волнуйся. Все будет хорошо. Я здесь. Слышишь меня?..

На десятом круге целитель вздрогнул. Взгляд, наконец, сфокусировался на моем лице.

— Найта… — хрипло.

— Да, я здесь. Я рядом, — я взяла его руку в свою. Ладонь была влажной и холодной. — Плохо, да?

— Не уходи.

— Я не уйду. Успокойся, Дариэль. Дэйри, мой Дэйри… — сжимая пальцами его ладонь, другой рукой гладила его по волосам, пока он не откинулся на подушки и тихо не рассмеялся.

— Все так плохо выглядит? Ты сюсюкаешь со мной, как с младенцем.

— Тебя это раздражает? — выдохнула я почти с облегчением. Все, самое трудное позади.

— Нет. Не уходи, пожалуйста.

— Я же сказала, что не уйду. Не дергайся, я за пледом. И дай мне, пожалуйста, одну подушку. Не все же под себя подгребать… Учти, будешь пихаться, пересяду в кресло. И давай руку. Вот так. Все будет хорошо, Дэйр.

Все будет хорошо. Я обещаю…

На разных сторонах кровати — так далеко, как позволяют сомкнутые руки. Моя коса расплелась, и черные пряди перемешались с золотыми. Луна заглядывает в окошко, рассыпая искры по волосам, и мне чудится, что к мягкому, теплому аромату корицы примешивается свежий и острый запах смятой травы.

Малыш… Кто это рядом с тобой?

Друг.

Ты всегда спишь с друзьями?

Ревниво.

Смеюсь.

Только с некоторыми. Мы просто спим рядом, Ксилле. Ничего больше.

Нежность, тепло, тоска.

Я знаю.

Молчим.

Найта… Пообещай мне, пожалуйста… Если мы не сможем быть вместе — будь только с ним. Он сможет тебя защитить, он любит тебя…

Ксиль!

…и ты его любишь.

— Это что, все?! Ну, Нэй, я ожидал большего.

— Слушай, ты…

— Я не отрицаю, ты хорошо поработала, но все же допустить такое количество ляпов…

Вот уже третий час мы вели споры на сугубо научные темы. В облике Дариэля ничего не напоминало о ночной истерике: волосы заплетены в тугую косу, челка заколота, те же джинсы, что и вчера, черная линялая майка. У меня почти такая же, только вместо надписи «Гринпис» на ней красуются черепа.

Забавная мы парочка, ничего не скажешь.

— То, что ты сумела выйти на основные компоненты антидота — замечательно. Но, пойми, побочные эффекты все равно сведут пациента в могилу! Да и лекаря заодно…

— Ты имеешь в виду, моя кровь ядовита?

— Да! Но это меньшая из проблем. В столь небольших порциях твой вампир ее переварит. К тому же можно будет подобрать дополнительные компоненты замедленного действия, которые ослабят влияние темной крови. Скажем, состав с элементами серебра или рябины… Или еще что-нибудь, отваживающее нечисть. А с жаждой-то что делать?

— Жаждой?

— Ну да! — эльф возвел очи к небу, будто его можно увидеть сквозь потолок лаборатории. Даже ангельское терпение рано или поздно подходит к концу. — Ладно, не понимаешь так — объясним на конкретных примерах. Твой Максимилиан умеет контролировать число регенов? — киваю. — Значит, он свел их количество к минимуму, если уж дожил до наших дней. Представь, что антидот сработал, и сдерживающий фактор в виде яда исчез… Что мы имеем в итоге?

— Очень голодного, абсолютно неконтролирующего себя вампира с уровнем князя, — нехотя признала я, вспоминая все, что говорили мне Максимилиан и Тантаэ о влиянии регенов на поведение. — Или даже старейшины, потому что случай у нас уникальный. А с практической точки зрения… Первый, кто окажется в зоне досягаемости, превратится в завтрак. Это будет больно, но быстро. Или больно и медленно. Зависит от настроения пациента, — уныло закончила я. У меня уже был опыт как добровольного, так и принудительного «кормления» вампира, и ничего хорошего ни то, ни другое не принесло.

— Вот именно. Есть два выхода, — Дариэль перестал расхаживать по лаборатории, одобрительно кивая, и уселся за стол, подперев голову кулаком. — Первый — хорошо зафиксированный пациент…

— … в анестезии не нуждается, — радостно продолжила я известный анекдот. Дариэль фыркнул.

— Не представляет опасности для целителя, я хотел сказать. То есть можно связать его и покормить с ложечки, фигурально выражаясь. Ввести необходимый состав… Внутривенно, например.

— Не пойдет, — покачала головой я. — Как удержать на цепи князя? Да еще невменяемого? И не факт, что иголка, даже с серебряным напылением, проткнет кожу вампира. Особенно если он будет в невменяемом состоянии, то есть элементы боевого режима окажутся активированными.

— Ладно, тогда вариант второй. Готовим дополнительное зелье, энергетическое. Вливаем его в пациента сразу после противоядия, пока инстинкты еще не взяли верх. Потом отпускаем уже вменяемого вампира на охоту или опять-таки кормим с ложечки.

— Этот вариант мне нравится больше. Но не забывай, что кроме физического и энергетического, есть еще эмоциональный голод.

— Ну, я думаю, что если две из трех составляющих будут утолены, то он сможет держать себя в руках… В конце концов, мы же не собираемся пытать кого-то в его присутствии, чтобы смягчить муки голода, — с непередаваемой иронией произнес Дариэль. — Проблема в другом. Я понятия не имею, как делать зелье достаточной энергетической насыщенности так, чтобы не превратить его в бомбу замедленного действия. А значит, этого не знает никто из живущих.

Я огорченно уткнулась носом в стол.

— Опять тупик.

— Не совсем… есть одна идейка.

Я присмотрелась. Задумчивая физиономия целителя прямо таки обещала скорые неприятности.

— Говорят, в библиотеке Kaenntoh al'le-Nattie'e были алхимические трактаты, посвященные этой теме. До Первой войны наука в Единых Пределах была на высоте… Не талантливые одиночки, как сейчас, но школы.

— Спускаться в подземные дворцы? Ну уж нет, — я решительно встала. — Одного раза вполне хватило.

— Ты побывала в одном из малых городов, не в столице Предела. И даже там библиотека была богатейшая, — Дариэль кивнул на том сказок, стоявший на стеллажах. Эту книгу я действительно добыла в подземном дворце — можно сказать, с риском для жизни. — А Темные пределы — своего рода научный центр старых эльфийских владений… Не бойся, все будет хорошо. Не в первый раз туда иду… К тому же здания Кентал Наттэй ушли в почву не целиком. Не придется никуда спускаться. Возьмем с собой амулеты для телепортации и, если что пойдет не так, сразу удерем.

Я задумалась. Предложение было заманчивое. Но с некоторых пор я страдала легкой формой паранойи, поэтому…

— Уговорил. Но никаких «завтра на рассвете выступаем». Сначала достанем подробную карту Темных пределов, включая планы дворцов, разузнаем все о местных хищных «зверюшках» и прочих сюрпризах, подготовим снаряжение и сделаем «маячки», — я невольно коснулась браслета на левом запястье. В последние дни Мэйсон (да и сам некромант) никак не давал о себе знать. Я только сейчас подумала, что такая навязчивая опека однажды может спасти жизнь.

— Взрослеешь, shai, — Дариэль, перегнувшись через стол, ласково потрепал меня по голове. — Раньше ты бы с разбега окунулась в приключения, не думая о том, что на дне заводи могут быть острые камни.

— Ну… — я смущенно уставилась вниз. Честно говоря, авантюристкой некая Найта становилась только в присутствии Дариэля. Все остальное время она пряталась в книжках, стараясь как можно меньше обременять общество своей персоной. — У меня уже есть опыт мрачного блуждания в подземельях. Не хотелось бы его повторять.

— Значит, решено, — довольно улыбнулся эльф. — Собираем все необходимое и уходим. Картами можешь поинтересоваться у Ашель Эльнеке, кажется, Ани занималась коллекционированием чего-то подобного…

— Заодно и верну Лиссэ одеяла, — вздохнула я.

Добровольно отправиться на растерзание к Лиссэ? Действительно, взрослею…

Этот дом походил на крепость. Нет, не внешним видом — хрупкое видение из белого камня, увитое темно-зелеными цветами, напоминающими розы, было построено в абсолютно эльфийском стиле — огромные окна, затененная веранда, часть крыши — прозрачное стекло. Бесполезная красота… Но Лиссэ Ашель Эльнеке не была бы собой, если бы просто положилась на волю Вечных, надеясь, что они не оставят ее жилище без защиты. Стоило закрыть глаза и протянуть руку, касаясь аккуратно подстриженной живой изгороди, как свернутые заклинания ощетинивались невидимыми иглами, а духи-защитники устремлялись к чужаку. И горе ему, если он замышлял недоброе!

К счастью, я к чужакам не относилась, а поэтому могла сколько угодно пинать дверь, рисуя в мечтах красочные сцены убийства нерадивой хозяйки. Она что, издевается? Договорились же вчера, что я зайду в полдень, так нет же. Уже почти три часа, сидение на пороге мне порядком надоело, а Лиссэ и не подумала появиться и вознаградить мое ожидание хотя бы стаканом холодного морса.

Ладно, рано или поздно она придет. В конце концов, обычно тетушка не опаздывает, могу один раз и потерпеть. Я с тоскливым вздохом обняла яблоню, прижимаясь щекой к шершавому стволу. Сладкий запах бело-розовых лепестков кружил голову, делая мысли вязкими и ленивыми. Такие сады — своего рода визитная карточка Кентал Савал. Вишни, яблони, груши и сливы и еще десятки видов деревьев, которым люди и названия-то не знают, — весной это великолепие благоухает на все Единые пределы, а осенью сладкие, но никому не нужные плоды осыпаются на землю. Деревья расслабляются, сбрасывают листву и впадают в спячку. И так — из года в год, тысячи лет. Раньше не было ни яблонь, ни вишен — были другие. Время мало меняет эльфийские сады…

Я вздохнула.

С недавних пор слово «время» вызывало у меня странное беспокойство и смутное чувство вины. Сны, в которых я вижусь с Максимилианом, приходили все реже, и все чаще в них ощущался привкус боли и отчаяния. Все чаще он говорил: «Если я не вернусь…», и в этих словах грусть сливалась с сердечным теплом. А вчера я связалась с Тантаэ. Пепельный князь выглядел встревоженным. Уже почти четыре месяца он не мог отыскать Максимилиана. Северный просто исчез, скрылся. Если бы не сны, в которых изредка мелькал его голос, можно было бы решить (и от одной мысли об этом я приходила в ужас), что синеглазого вампира больше нет в живых.

Мне было тоскливо, а с единственным близким и понимающим существом, находившимся сейчас рядом со мной, я не могла об этом говорить. Ирония, да?

— Не двигайся, пожалуйста, — прошелестел справа голос, отвлекая меня от тяжких раздумий. Я подскочила от неожиданности и тут же приняла прежнюю позу. Больно уж знакомый голос. И повадки тоже… знакомые.

— Ой, это ты… Здравствуй, Ани, — я скосила глаза, не делая, впрочем, попытки обернуться. Если уж на эльфийку накатило вдохновение и источником его на данный момент оказались вы, то лучше заранее смириться с перспективой простоять неподвижно два-три часа. Хотя бы из уважения к таланту наследницы дома Эльнеке.

— Здравствуй, Нэй. Не дергайся, мне недолго осталось. Фон я потом закончу, а вот фигуру…

— Давно ты работаешь? — «недолго» в понимании эльфийки может растянуться на час, а стоять в обнимку с яблоней не очень удобно.

— С самого начала. Сперва я сделала пару набросков, как ты сидишь на пороге, сходила за красками, смотрю — уже спустилась в сад. Такой образ… У меня сегодня настроение, — неожиданно закончила Ани, и я поперхнулась фразой «а какого ты тогда держала меня за дверью?!» Вдохновение — это серьезно. Творчество — не моя сильная сторона, если не считать возни с нитями (что среди ведьм — исключение), поэтому к созидательным порывам отношусь с искренним уважением.

— Покажешь потом, что получилось?

— Конечно. А, может, даже и подарю… Не отвлекай меня, пожалуйста. И не шевелись.

Ах, да, она не любит разговаривать за работой. Придется развлекать себя самостоятельно.

Где-то через полчаса мимо прошмыгнула Лиссэ. Поздоровалась, извинилась за опоздание («Дела, Нэй… Торговля ленивых не любит») и одарила ободряющей улыбкой, мельком оглядев работу Ани. Из этого я заключила, что мучиться мне осталось недолго. Потом тетушка удалилась в дом — надеюсь, готовить что-нибудь вкусненькое. Если честно, я не планировала пропускать обед… А спустя еще десять минут Ани счастливо выдохнула: «Все…» и зашуршала листами. Как только линии защитного контура заняли свое место вокруг мольберта, я решилась оглянуться.

Ани из дома Эльнеке — это воплощение представлений об идеальной эльфийской аристократке. Волосы — ровно на две ладони выше колен. Черные, с едва заметным красноватым оттенком, шелково мерцающие, волнистые, они уложены в замысловатую прическу из жгутов, косичек серебряных цепочек и лазуритовых подвесок. На лбу — ободок из белого металла, удерживающий непослушные пряди, в аккуратных заостренных ушках — сережки-листики. Кожа — белая, глаза — по-стальному серые, с неуловимым оттенком небесной бирюзы. Вы никогда не увидите Ани в мужском костюме или доспехах — нет, только платья и только шелковые.

Если подумать, она является полной противоположностью Лиссэ. Но ведь ладят же…

— Не устала? — сочувственно поинтересовалась художница, приподнимаясь на цыпочки и выуживая из моих волос розоватый благоухающий лепесток. Небрежно размяла ароматный комочек пальцами… И все это с непередаваемым изяществом. Я подавила горестный вздох. Рядом с Ани я всегда чувствовала себя оборванкой с манерами уличного бродяги.

— Есть немного, — кивнула я. — Сюда пешком топала, и ждала долго…

— Тогда проходи скорее… Знаю, знаю, о чем ты хочешь спросить. Да, я нашла карты, но они… Позже сама увидишь, — улыбнулась эльфийка, глядя снизу вверх.

Как мило…

Я ведь не забыла сказать, что выглядит она, как ребенок двенадцати лет? Шестьдесят пять — для эльфа не возраст…

— Ты сильно изменилась, Нэй, — первое, что выдала Лиссэ, когда мы устроились на веранде. Было жарко, и куртку пришлось снять и остаться в простой синей рубашке с коротким рукавом.

— Мне это каждый второй говорит, — не смогла не улыбнуться я. — И никто не хочет объяснять, что это значит. Неужели инициация так сильно меняет человека?

— Не инициация, — покачала головой эльфийка. Ани со странным выражением лица наблюдала за нами. — Любовь.

— Что?! — я поперхнулась чаем. — Простите, — смутилась я. Повышать на Лиссэ голос было стыдно. — Просто любовь у меня ассоциируется с розовыми очками, блаженной улыбкой и совершенно идиотским выражением лица.

— Ну, поначалу так оно и было, — тетушка невозмутимо сковырнула с пирога вишню. Я покраснела, вспомнив, как наткнулась на эльфийку, направляясь с князем к третьему испытанию. — Но сейчас ты успокоилась. Повзрослела. Думаю, дорогая моя Нэй, что ты только теперь начинаешь понимать, что любовь — это выбор и ответственность, а не просто романтические вздохи под луной на Королевском пути.

Ответственность… О да. Вы не представляете, как угадали, тетушка. От меня напрямую зависит его жизнь. Во всех смыслах…

— А еще — твоя сила накладывает отпечаток. Вокруг тебя — сумерки, девочка, — Лиссэ, внимательно сузив глаза, всматривалась в мое лицо. И от этого пристального взгляда становилось не по себе. Ани заметила это и постаралась перевести разговор на что-нибудь нейтральное — светские сплетни, свои рисунки, и наше с Дариэлем намечающееся путешествие.

— … Принцесса собирается посетить Дальние пределы? — переспросила я. Последняя фраза Лиссэ выбила меня из колеи, заставив испугано вздрогнуть. Бездна. Вряд ли Меренэ упустит возможность повидаться с «любимым» братом. А Дэйру после приступа ой как несладко. — Когда?

— На днях. Завтра или послезавтра, — рассеянно уточнила эльфийка. Мне вдруг страстно захотелось увидеть целителя и убедиться, что с ним все в порядке. — Что-то случилось, Найта?

— Нет. Я в порядке, — быстро ответила я. — Лиссэ, Ани… Я ужасно рада вас видеть и с удовольствием посидела бы подольше, но Дэйр взял с меня обещание вернуться до темноты, а до дома еще часа два идти, даже если коротким путем. Ани, можно взглянуть на карты?

— Да, пожалуйста, — кивнула художница. — Пойдем наверх. Правда, это не совсем то, на что ты рассчитывала…

Мы не возьмем с собой карты в подземелья — это я поняла сразу. Использовать в походе толстенный фолиант… два фолианта… Вряд ли будет удобно. Что же делать, хм… Скопировать нужные? Долго. Даже если магией. Постараться запомнить? Нереально. А как тогда…

«Вообще-то Мэйсон может накапливать не только энергию, но и информацию, — хмыкнул на границе сознания некромант. — Детка, я могу обидеться, если ты не будешь пользоваться моим подарком…»

«Я бы рада, но только как?»

Тон некроманта стал откровенно предвкушающим.

«Я помогу».

Сказано — сделано. Никаких тебе «расслабься, Найта, это не больно» или «открой свое сознание». Просто рука вдруг сама тянется к книгам Ани и браслет вспыхивает зеленоватыми искрами. Разогревается, тяжелеет — и все. Магия свершилась.

«Нужно будет воспользоваться картой — просто сделаешь запрос, мысленно», — невнятно буркнул Рэмерт и смылся из моего сознания. Похоже, заклинание далось ему нелегко. Я даже спасибо не успела сказать.

С деревянным стуком закрылась обложка фолианта.

— Благодарю за помощь, Ани. Надеюсь, это позволит нам не заблудиться, — я вернула книги художнице. Та и бровью не повела во время представления, устроенного Рэмертом, будто магия для нее — в порядке вещей. Хотя, кто знает…

Лиссэ хотела меня проводить, но я отказалась. Все же это эльфийские владения, опасаться здесь нечего. Тем более ведьме.

Разумеется, я не уложилась в обещанные Дариэлю рамки. Когда деревянные ступеньки заскрипели под моими ногами, в небе уже прочно обосновалась острая кромка месяца. В воздухе разлилась упоительная ночная прохлада, какая бывает только весной. Я замерла, вдыхая запах цветущего сада, с наступлением темноты ставший почти осязаемым. И вздрогнула, услышав негромкие голоса.

Скорее всего, это в гостиной на втором этаже. Окна выходят на другую сторону, и в любое другое время я бы ничего не услышала, но вечером звуки разносятся далеко… Говорили по-эльфийски. Один голос принадлежал целителю, а второй, женский, был мне незнаком. Вроде бы ничего необычного — тихий, мелодичный, но у меня мурашки по спине пробежали.

Стараясь не шуметь, я открыла дверь и проскользнула внутрь. Аккуратно повесила на крючок куртку, разулась и поднялась по ступенькам. Дверь приглушала звук, и слова доносились не слишком отчетливо, но кое-что я разбирала. Незнакомая девушка холодно выговаривала Дариэлю за «недостойное поведение»… Бездна, это что, его подружка? Или…

…или Меренэ прибыла на день раньше?

Я прислушалась. Спор шел уже на откровенно повышенных тонах. Дэйр не стеснялся в выражениях, советуя… замороженной… отмороженной… о! Я покраснела. У меня бы такие слова точно отбили «непомерное желание совать длинный нос не в свои дела». Девица что-то сдавленно прошипела. Ругается?

А вот эту фразу я поняла слишком хорошо.

Только дай мне повод, Дариэль. Я почти хочу этого.

Я мрачно шваркнула дверью об стену.

— Не смей ему угрожать, Меренэ.

Мой голос был лишен всякого выражения. Но силы в нем было — с лихвой.

— Это что еще за девка?! Твое домашнее животное? — прошипела принцесса. Уже не на эльфийском, дабы я (ха-ха!) смогла полностью прочувствовать оскорбление.

Нет, Меренэ не была красива. Теперь я видела это совершенно ясно, и не важно, что мир провалился в черно-белое кружево. В ней все было слишком. Совершенное лицо — такого не бывает. Тонкие губы. Яркие глаза. Изящный носик, больше подошедший бы куколке. Но хуже всего — жажда власти, жажда видеть всех вокруг на коленях, сломанными.

Это было уродливо.

— Нэй? — Дариэль удивленно вскинул брови. — Ты давно здесь?

«Что ты слышала?» — говорит встревоженный взгляд.

— Достаточно, — ответила я на оба вопроса. Но с целителем я потом разберусь. Сначала — эта женщина.

— Сейчас ты уйдешь отсюда, — очень четко сказала я, всматриваясь в лицо Меренэ. — Уйдешь, и больше никогда не навредишь ему — ни словом, ни делом.

Эльфийка растянула губы в фальшивой улыбке.

— Или что? Не много на себя берешь, звереныш? Как там тебя, Нэй? Хорошая кличка.

Мне стало смешно. Тьме во мне понравился ее гнев. Он сделал ситуацию проще. Не обязательно сдерживаться, когда тебя оскорбляют. Это могут принять за слабость.

— Для тебя — не Нэй. Уходи, или получишь повод, который так ждешь. Слово эстаминиэль Ар-Нейт, что тебе это не понравится.

Меренэ недоверчиво протянула руку, посылая щекочущий нити импульс. Я равнодушна пропустила его в себя. Пусть смотрит. Не жалко.

— Dei'a-Nattie'e… — прошептала эльфийка, стремительно бледнее. Глупые Старшие, вы всегда боялись тьмы. А свет гораздо страшнее…

Стремительное движение, обдавшее потоком воздуха, хлопнувшая внизу дверь — и вот о незваной гостье напоминает только удушливый цветочный аромат. В груди слабо трепыхнулось и начало отсчет ударов сердце. Бездна, все это время оно не билось…

Я глубоко, до боли, вдохнула, оседая на пол. Дариэль подхватил меня, устраивая на коленях. Золотистая коса мазанула по лицу. Цвет, наконец-то!

— Дэйр, — прохрипела я, с ужасом понимая, что натворила. — Кажется, меня тошнит…

— Еще бы, — проворчал целитель. — Такая эффектная демонстрация. Стоять можешь? Ладно, подожди на диване, заварю травок и принесу сюда…

О да, травки мне сейчас нужны. Валериана и сердечник. И мята до кучи.

Я угрожала наследнице престола. Угрожала своей силой. И, что самое интересное, Меренэ — маг не последней категории, да еще старше даже Дариэля на несколько тысяч лет! — испугалась и сбежала, пешком, забыв о порталах.

— Интересно, остался ли в этой комнате кто-то недостаточно впечатленный? Включая меня, разумеется, — философски спросила я, прихлебывая обжигающий напиток. Руки все еще дрожали.

— Пациент шутит — значит, идет на поправку, — констатировал Дэйр, помешивая свой напиток. У него травки были заварены покрепче, и, насколько я поняла, не такие безобидные, как у меня. — Что ты так завелась-то? Меренэ периодически приезжает промывать мне мозги, но почти за восемь тысячелетий так и не удосужилась перейти от слов к делу.

— Не знаю даже, — вырвалось у меня. — Открывала дверь все еще я, но та, что заговорила… у нас с ней мало общего, разве что тело и память. Бездна, я уже и раньше обращалась к своей силе, но никогда не теряла контроль настолько! Как будто нажали на кнопку, переключая режим. Эмоций не было вообще. Какие-то обрывки, которые я заставляла себя ощущать. Насмешка, любопытство, долг.

Целитель откинулся на спинку, теребя косу. Кружка с нетронутым настоем осталась на столе.

— Ты, может, удивишься, но я не испугался. Наоборот, почувствовал облегчение… Вот потом, когда ты начала падать, меня прихватило.

— Конечно, облегчение, — вздохнула я. Напиток был горьким, как хороший кофе, и пах сырой крапивой. — Я же тебя защищала.

— Ммм?

— Дело в том, что Меренэ действительно искала повод тебя убить. Несмотря на то, что ты ее брат… и целитель, — меня аж передернуло. — И я очень-очень четко почувствовала ее желание. Наверное, это меня и спровоцировало.

— В таком случае, сестренке повезло, — с улыбкой заметил Дариэль. — Я слышал, на что способны ведьмы даже невеликого ранга, защищающие близких. Я тебе дорог, да?

— Конечно, придурок! — выкрикнула я… и расплакалась.

Подслушивание, обмен угрозами, обморок, истерика. Вечер определенно удался.

Мы поболтали еще немножко и разошлись по комнатам. Дэйр взял с меня клятвенное обещание не баловаться магией, я с него — не увлекаться суицидом. На том и порешили. Уже в своей комнате я поняла, что так и не узнала у целителя, чего же в этот раз хотела от него сестра.

Тай, прошу тебя, позаботься о моих птенцах.

Истеричный смешок.

Они сами могут о себе позаботиться. Ты же знаешь, что я…

Нетерпение.

Да, да, ты слабее. Но им нужен хозяин. Князь. В конце концов, ты же управляешься со своими.

Вздох.

Я сделаю для тебя все, что угодно. Но почему ты заговорил об этом сейчас?

Молчание.

Ксиль?

Тревога. Холод. Опоздал, опять опоздал.

Ксиль, звезда моя, нет…

В дверях стоял Дариэль. Полностью одетый, с сумкой через плечо и с угрюмым выражением лица.

— Доброе утро. Куда собрался? — зыркнула я одним глазом из-под одеяла. Снаружи было прохладно, и уютная, нагретая постель категорически не хотела меня отпускать. Я ее, впрочем, тоже.

— Доброе… — тон Дариэля говорил об обратном. — В Кентал Наттэй. Ты со мной или дома посидишь?

— С тобой, конечно, — я со вздохом выпуталась из одеяла и спустила ноги на пол. Ох, в следующий раз ни за что не оставлю окно открытым… — А к чему такая спешка? Вчера мы собирались подождать еще недельку, разузнать насчет местной фауны и тому подобное…

— Вчера ты еще не поссорилась с Меренэ. Ты знаешь, что она здесь с официальным визитом? Так вот, готов поклясться, что эти три дня она превратит в ад, если тебе знакомо такое понятие.

Я невольно почувствовала себя виноватой. Да, принцессу лучше было не злить. Вчера она испугалась, но страх наверняка уже выветрился, а вот чувство обиды — осталось. А эльфы очень, очень мстительны.

Да, я была неправа, действовала необдуманно. Но и Дариэль сейчас перегибает палку!

— Думаешь, наше бегство чего-то изменит? Вряд ли твоя сестрица забудет обо всем за столь короткий срок. Да и вообще, бояться надо мне, а не тебе… Я же нахамила. И вообще, ты целитель, ты неприкосновенен. Дэйр, ну подумай сам, зачем уходить сейчас? Что изменится за время нашего отсутствия, скажи мне?

— Ну, я морально подготовлюсь, — уже более оптимистично заявил Дэйр. Ага, приходит в себя. А то собрался бежать. Сумку даже собрал.

Я со вздохом сдалась.

— Ладно, я уже одеваюсь… Иди, что ли, завари мне кофе…

Целитель понял намек и прикрыл за собой дверь, давая мне возможность переодеться. Вскоре внизу загремели посудой. Я приведением прошмыгнула в купальню (ванной называть это помещение у меня язык не поворачивался), а когда вышла, отмытая и причесанная, горьковатый запах уже целиком наполнил дом.

Завтракали мы молча. То есть это я цедила маленькими глоточками божественный черный кофе с палочкой корицы и параллельно уничтожала бутерброды, а эльф просто сидел и смотрел в окно.

— Дэйри, а Дэйри… А чего ты такой странный? Из-за вчерашнего?

Целитель вздрогнул и перевел на меня темно-зеленый взгляд. Я заметила, что коса сегодня была заплетена неряшливей обычного, с перепутанными прядями.

— Нет, не из-за этого. Просто уже несколько дней у меня плохое предчувствие… Ладно, не будем об этом. Ты закончила?

— Да, — я подхватила с блюда последнюю крошку сыра.

— Тогда иди за вещами. Иди, не спорь, я сам уберу.

Уже наверху, в тесной комнатке под самой крышей, я запихивала в рюкзак все, что могло пригодиться, и думала о том, что опять ввязываюсь в приключение неподготовленной. Карты не испытаны, амулеты для телепортации не готовы, в голове все еще кавардак после вчерашнего. Да еще это Дариэлево предчувствие…

Я неуверенно посмотрела на свою ладонь. Потом достала из кармана рюкзака нож и, морщась, уколола палец. Слава Вечным, лезвие было острым и получилось с первого раза…

Одежда разбросана, окно открыто, а на столе — неопрятная лужица крови. Что ж, теперь я в любом случае найду обратную дорогу…

До Кентал Наттэй — двое суток пути. Все время — по границе. Сначала по узенькой прослойке между человеческими землями и эльфийскими, потом — глухим дебрям, где Единые пределы потихоньку переходят в Срединный лес. Интересно было наблюдать, как меняется природа — исчезают яблоневые рощи, больше становится хвойников, подлесок ощетинивается колючками. Расположение руин старых эльфийских городов можно было угадать уже по вкраплениям нетипичной флоры — изумрудным соцветиям свайтеля, оплетающим белые камни, мелким лепесткам звездоглазки, державшимся в тени, алым даже весной стебелькам медовой травы. Лет пять назад мы с Дэйром уже проходили по этому маршруту, но тогда я совершенно не обращала внимания на дорогу, будучи по уши влюбленной в зеленоокого целителя.

— И как вы раньше перемещались по таким зарослям между городами… — в очередной раз беззлобно проворчала я, зацепившись ногой за ежевичную лозу. Колючки соскользнули с гладкой ткани доспехов, захлестываясь петлей на сапоге.

— Раньше здесь были дороги, — улыбнулся Дариэль, останавливаясь и поджидая меня. Несмотря на то, что я сейчас была в значительно лучшей форме, чем два года назад, с эльфом в лесу мне не тягаться. Он не запинался об корни, не путался в высокой траве и нюхом чуял ямы и колдобины. Если бы я не привыкла к постоянному ощущению физического превосходства в обществе Максимилиана, то сейчас наверняка чувствовала бы себя не лучшим образом. — К тому же желающие могли воспользоваться стационарными порталами… Многое было утеряно после той войны.

— Знаешь, иногда у меня возникает стойкое чувство, что ты осуждаешь своих соотечественников, — в сердцах бросила я, пытаясь отцепить приставучую лозу. Дариэль понимающе хохотнул.

— Что есть, то есть. Тогда мы сглупили, связавшись с вампирами. Но, знаешь, выбирая между кровососами и моими родичами…

— Меренэ определенно более разрушительна, чем любой из вампиров, с которым я была знакома.

— А ты знаешь многих? — Дэйр иронично приподнял бровь. — Брось. Шакаи-ар — это почти демоны. Лично я бы по доброй воле ни за что не связался ни с одним из них… Но ты посмотри, какая ирония: сейчас я иду в опасную вылазку по подземельям ради спасения вампирской жизни…

Мне в голову пришла неожиданная мысль. Пугающая. Нет, Дэйр не стал бы так поступать… Не смог бы. Я покосилась на эльфа. И невольно подумала, что он безумно похож на свою сестру. Те же упрямые губы, тот же настороженный прищур…

— Скажи мне, Дэйр… А если бы Максимилиан пришел бы к тебе сам и попросил о помощи? Не ссылаясь на меня и не обещая ничего взамен… ты помог бы ему?

Дариэль резко развернулся и уставился мне в глаза. И во взгляде его промелькнула тень, которой я раньше не замечала… Пока не сравнила его с Меренэ.

— Знаешь, Нэй… Я бы очень хотел, чтобы твой вампир так и сделал. Чтобы он пришел сам и сам отдал себя в мою власть. Я мог бы сказать ему… многое, да…

Дариэль внезапно зажмурился и прижал ладони к лицу. Мне стало жутковато. Каких призраков я разбудила этим вопросом? И кто меня за язык тянул, ясно же, что Дэйр недолюбливает Ксиля не только потому, что он вампир. Была еще какая-то скрытая причина, суть которой я уловить не могла.

Нервный смех моего целителя царапнул кожу, как сухой снег. Я настороженно посмотрела на него.

— Эх, Нэй… — Дариэль осторожно обнял меня. — Ну что ты забиваешь себе голову всякими глупостями? Знаешь же, что я все равно помог бы ему. И даже не заикнулся бы о плате.

— Правда?

— Правда.

Конечно, я поверила ему. Но так и не набралась смелости, чтобы заглянуть в глаза и убедиться…

На ночевку мы остановились в развалинах. Что прежде представляли из себя эти светлые камни, сохранившиеся только благодаря чарам, Дариэль не знал, но, по его словам, «место здесь хорошее». Я только скептически хмыкала. Кошмаров я и так не боялась, а вот какого-нибудь хищного или не совсем живого гостя…

Я с тоской покосилась на толстые, прочные ветки над головой. Чего-то в нашем снаряжении явно не хватает!

— Почему не спишь? — негромко поинтересовался Дариэль с другой стороны костра. Оранжево-красные угли жарко тлели, но почти не давали света, и наполовину занавешенное медовыми прядями лицо казалось то насмешливым, то испуганным. Интересно, а какой он видит меня?

— Размышляю…

— О чем?

— О личной безопасности.

Дариэль тихо рассмеялся.

— Ну, маленькая, раньше в моем присутствии тебе было море по колено.

— Раньше меня не похищали из собственной квартиры посторонние вампиры… Ой, прости, Дэйр, — покаялась я, услышав сдавленный стон.

— Ты можешь говорить о ком-нибудь кроме своего князя? Просто как в старые добрые времена до знакомства с ним.

— Не знаю, не пробовала, — хихикнула я. Бедный замученный эльф. — Но обязательно попробую… Дэйри, а расскажи сказку?

— О чем? — сразу встрепенулся целитель.

Я подумала.

— О детстве и юности одного белобрысого эльфийского принца, который не знал, что он принц.

— Такое детям не рассказывают, — пробурчал целитель, натягивая на нос одеяло. Снаружи осталась только пушистая копна волос. Не понимаю Дариэля в этом: он лучше будет полчаса утром вычесывать из шевелюры всякую гадость, чем хоть один раз заплетет на ночь косу. — Триллер, самый натуральный.

— А я люблю страшные сказки. Ну расскажи!

— А что конкретно обо мне ты хочешь знать? — прямо спросил Дариэль, не прикрываясь сказочками. Ночь сразу показалась мне ужасно холодной.

— Кем ты хотел стать в детстве? Целителем? — осторожно начала я. Достаточно нейтральный вопрос. Все дети о чем-то мечтают, ведь так?

— Ну… Боевым магом, — неохотно признался Дэйр. Я фыркнула. Представить его сражающимся было выше моих сил. Нет, я не сомневалась, что при необходимости Дариэль вполне сможет себя защитить. Ведь исцеление и умерщвление — это две стороны одной медали. Если ты знаешь, как срастить кости, то сломать их ничуть не труднее. Слабые места, сильные места… Болевые точки и манипуляции энергетическими узлами. У целителей и наемных убийц схожий дар. — Я даже нашел себе учителя… Он погиб, кстати. Ушел в карательный отряд и не вернулся после стычки с одним из шакарских кланов.

— Ты поэтому их не любишь?

Эльф вздохнул. Голос из-под одеяла звучал глухо.

— Нэй, ты нарочно?

— Нет, — устыдилась я. — Все, больше не буду. Кстати, давно хотела спросить… Ты как бы считаешься бунтарем, а за шевелюру трясешься, как настоящий аристократ. С чего это такое отступление от образа?

Молчание.

— Дэйр? — протянула я, опираясь щекой на руку. Эльф только поглубже нырнул в одеяла.

Мне показалось, или уши у него пунцовые? Нет, вряд ли. Скорее всего, это угли так отсвечивают. Определенно.

— Ладно, считай, я не спрашивала.

Дариэль с несчастным видом выпутался из одеяла. Он и вправду был смущен.

— Ты не подумай чего… Не особенно интересная история. Просто меня раз обрили налысо в качестве наказания, и я так два года ходил. Ужасно было, если честно.

Я представила лысого Дариэля и хихикнула. Вот уши, небось, торчали… Как локаторы.

— А за что тебя так, если не секрет?

Дэйр немного успокоился. Видимо, история была из разряда тех, что поначалу смущают и мучают, а потом с удовольствием рассказываются по нескольку раз, чтобы смущать и мучить окружающих. Глаза эльфа загорелись предвкушающим блеском. Ой, что сейчас будет.

— Жил-был непослушный эльфенок. И узнал он как-то раз, что отец его вовсе не погиб в геройской стычке на границе, а живет себе припеваючи в роскошном дворце, и все ему кланяются. А красавица мама так и вовсе называется словом, за которое самому эльфенку наставник уши дерет. Несправедливо! Малютка подумал-подумал и решил отомстить. Пробрался на бал, выследил папашу… А тот — что удумал! С дамой какой-то любезничает! Мститель не стерпел и ка-ак шарахнул по ней заклинанием. Крику-то было… Разумеется, прическа и туалет дамы пали смертью храбрых, а герой был оттаскан за ухо. В процессе оттаскивания выяснились некоторые подробности родственных связей… В общем, отец чуть не признал сыночка прилюдно. А дома наставник, чтоб неповадно было перед обществом позориться, обрил эльфенка. И ходил он два года лысенький, а папа сидел на троне, а мама причитала, а дама строила козни, а наставник ворчал, и все они жили долго и счастливо. Конец, а кто слушал, молодец.

— Так вот в чем кроются корни твоей бунтарской натуры, — сказала я, отсмеявшись. — В неустроенном детстве. И из-за одного раза ты так бережешь прическу?

— Нет, — совершенно серьезно ответил Дэйр. — Просто цвет волос — единственное, что во мне от матери. Уж лучше быть похожим на нее, чем на одного из Ллиамат.

Я замолчала, не зная, как ответить. А когда решилась, Дариэль уже спал. Вот ведь везучий эльф!

До Кентал Наттэй мы добрались без приключений, что само по себе настораживало. Даже картой не пришлось пользоваться — Дэйр уже бывал здесь, а в таких вещах, как ориентирование на местности, на эльфийскую память вполне можно положиться. Дворец сохранился удивительно хорошо, назвать его руинами язык не поворачивался. Да и по размерам он больше походил на город. Часть этажей ушла под землю, а то, что осталось наверху, было сплошь покрыто вьюнками, а местами даже поросло кустарниками и деревьями. Башни цвета слоновой кости прорывали зеленый ковер, как иглы — толстое сукно. По периметру тянулась глухая стена, без намека на окна и двери.

— И как мы туда попадем? — обреченно вздохнула я. — Ломать придется?

— Нет, Нэй, не в коем случае! — усмехнулся Дариэль. — Это же в некотором роде памятник архитектуры… К тому же все, что нужно, сломали до нас. Правда, придется еще немного пройтись…

Дэйр прикинул что-то, огляделся и пошел вдоль стены направо, продираясь сквозь заросли ежевики. Мне не оставалось ничего другого, кроме как следовать за ним.

Не знаю почему, но Темные пределы вызывали у меня чувство беспокойства. Как будто я оказалась в огромном доме с привидениями. В прошлый раз мы с Дариэлем побывали на самом краешке Кентал Наттэй. Там я ничего подобного не ощущала. Место как место, заброшенное, но красивое. А здесь — четкая иллюзия взгляда в спину. Мысль о том, что вдобавок ко всему придется спускаться в подземелье и, возможно, несколько дней не видеть солнечного света вызывала инстинктивное отторжение.

— Не передумала? — бросил через плечо Дариэль, словно почуяв мои сомнения.

— Нет, — как можно тверже ответила я. Чего бояться, в конце концов, здесь же не Срединный лес. До обитаемых мест рукой подать. — Просто немного не по себе оттого, что надо идти под землю. В прошлый раз мне капитально с этим не повезло…

Эльф покровительственно улыбнулся.

— В прошлый раз с тобой не было меня.

Заявление было сделано шутливым тоном, но я все равно успокоилась. Привычка доверять Дариэлю во всем въелась в плоть и кровь. Если он говорит, что все пройдет хорошо — значит, так тому и быть.

— А ты уже бывал здесь? Я имею в виду не местные леса, а сам дворец.

— Бывал. Два раза. Первый — еще в юности, до совершеннолетия. Наставник приводил, так сказать, показывал боевую магию в деле… Видишь ли, есть еще дворец, севернее, и там частенько встречается нежить. Но не волнуйся, это далеко, и за пределы строения хищники не сунутся… А когда мне было четыре с чем-то тысячи, я наведался в библиотеку. Она раньше находилась на третьем ярусе, а сейчас придется спускаться. А вот и вход, кстати.

«Вход» представлял собой дыру в стене — не больше, не меньше. Такое чувство, будто по камням с размаху врезали тараном… или боевым заклинанием средней мощности. Фрагментов кладки нигде не было видно. Наверное, отдельно от стены камни теряют свои волшебные свойства и не могут противостоять разрушительному влиянию времени.

— Дыра располагается прямо под потолком внешнего коридора, — пояснял Дариэль, разматывая веревку. — Высота там метров десять, поэтому прыгать лучше не будем. Готовься к тому, что под ногами окажутся ступеньки — там совсем рядом лестница. Дорогу я более-менее знаю только до первого зала — в прошлый раз на библиотеку наткнулся случайно, поэтому придется воспользоваться твоей картой. Держись ближе ко мне. Помнишь, что я тебе объяснял утром?

— Не применять магию без острой необходимости — может возникнуть резонанс. Не орать — мало ли что на крик прибежит. Не отставать — потеряюсь к чертовой матери, — заучено забубнила я, не глядя на эльфа. Иногда его наставнические нотки просто бесили. Приходилось напоминать себе, что Дэйр никогда не говорит что-то просто так.

— Хорошо, молодец. Ладно, сначала спускаюсь я, потом ты. Готова?

Я кивнула.

Дариэль перекинул веревку через край и посветил вниз фонариком, внимательно оглядывая помещение, и начал спускаться только тогда, когда убедился, что там нет ничего подозрительного. Обычная предосторожность, но мне было ужасно не по себе от всех этих приготовлений. Оставаться снаружи одной тоже не хотелось, поэтому я поторопилась вслед за целителем, едва дождавшись, пока он ступит на каменные плиты.

Внутри было достаточно темно. Свет из пролома загораживали ветки кустарника, и рассеянные лучи доходили только до середины стены. Внизу же приходилось довольствоваться бледным пятном от карманного фонарика. У меня был еще один такой же, а в Дариэлевой сумке лежал другой, помощнее, а еще запасные батарейки, спички и свечи. Целитель почему-то очень настаивал на том, чтобы не пользоваться магией. «Даже зачарованные вещи вроде твоего рюкзака могут доставить неприятности», — сказал он с утра. Интересно, а как бы он без помощи скрытого пространства нашел место для одеял, например? Повесил бы их себе на спину? Бр-р.

— Осторожно, ступенька, — эльф поддержал меня за локоть, не давая сверзиться с лестницы. Но вместо того, чтобы отпустить руку, когда я обрела равновесие, он улыбнулся и обхватил пальцами мою ладонь. Ну я же не маленькая!

— Идем, — слегка потянул он меня. — Нам вниз. Не волнуйся, обратную дорогу я запомню. Лучше посмотри пока, что там с картами, но осторожно. Лишняя магия нам ни к чему.

Я послушно сделала запрос и чуть не присвистнула: подарок Рэма оказался не в пример удобнее компьютера. Никаких дополнительных уточнений не потребовалось, как будто артефакт знал, что именно мне нужно. Более того, наше местоположение на «мысленной» карте отмечалось движущейся точкой. Так точно не заблудимся!

Идти к упомянутому Дариэлем залу пришлось довольно долго. Я постоянно вертела головой по сторонам, отвлекаясь на интерьеры дворца. Конечно, толстый слой пыли и слабый свет фонарика не давали возможность в полной мере оценить богатство красок и дизайнерские идеи, но все равно это впечатляло. Как ни странно, в отделке почти не использовалось характерное для эльфийских жилищ дерево — больше ткань и металлы. Интересно, это особенность Кентал Наттэй или в то время везде была такая мода? Богатое убранство выглядело нетронутым, брошенным в спешке.

— Дэйр, — я слегка сжала его пальцы, привлекая к себе внимание. Эльф вздрогнул.

— Да, Нэй?

— Слушай, а библиотека здесь, наверно, очень ценная…

— Уникальная, — осторожно подтвердил кивком целитель.

— И других полезных и единственных в своем роде вещей здесь наверняка полно…

— Можно сказать и так, — пожал плечами эльф. — После окончания войны многое пришлось начинать с нуля. Большая часть сокровищ, как материальных, так и духовных, вроде книг, так и осталась в старых городах.

— А почему тогда никто не перевез их на новое место? Я имею в виду библиотеки и прочее. С помощью магии можно было хоть сами города перевезти. А сюда никто даже не совался. Почему? — задала я мучавший меня вопрос.

Дариэль посмотрел на меня очень по-эльфийски. Снисходительно, по-доброму и с неуловимой капелькой неудовольствия.

— Города прокляты, — сказал он так, будто это все объясняло. Увидел блаженно-непонимающее выражение на моем лице и нехотя развил тему. — Когда эльфы отступали перед натиском шакаи-ар, никто и не думал, что однажды мы вернемся. Фактически — готовились к смерти. Города бросали навсегда, понимаешь? Какие-то сжигали дотла, где-то оставляли «подарочки» вроде тех сторожевых змеек, и почти каждый раз — проклинали. Война закончилась неожиданно, эльфы чудом избежали полного истребления. Постепенно все возвращалось на круги своя, но путь в прежние земли оказался закрыт. Не столько из-за оккупации вампиров, которым не было дела ни до чего, кроме своих гор и ночной охоты, а из-за собственных проклятий. Сначала опасались реального вреда, потом запрет на посещение прежних Пределов перешел в разряд неписанных законов. Ходить в старые города — это табу. Вынести что-то — вообще немыслимо. Те, кому удается это — везунчики вроде тебя… или изгои вроде меня, которым наплевать на проклятия, — невесело улыбнулся целитель.

— Понимаю, — только и смогла кивнуть я. Хотя больше всего хотелось погладить его по голове и сказать, что никакой он не изгой.

— Вот мы и пришли. Дальше следуем твоей карте, — как ни в чем ни бывало продолжил Дариэль. — Это место удобно брать за точку отсчета, потому что сюда сходятся все коридоры двадцатого яруса. Нам нужно на третий. Что скажешь?

Я прикрыла глаза, выкидывая из головы лишние мысли. Время подумать о глобальном и таинственном еще будет. Лучше пока сосредоточиться и посоветоваться с картой.

— Нам в четвертый коридор слева, — уверенно сказала я через некоторое время. — Так будет короче всего. Но в любом случае мы в этом дворце еще заночуем. Ты готов к этому?

— Вполне, — улыбнулся эльф из-под челки. Медовые пряди опять выбились из кепки. — Но должен тебя предупредить об одной неприятной вещи… На седьмом ярусе в потолок вмурованы пиргитовые вставки. Поэтому если спустимся ниже, то не сможем быстро оттуда телепортироваться, если что-нибудь случится. И еще. Я, конечно, уже говорил об этом, и не раз, но все же… помни об осторожности, используя магию. Во всех слухах, что бродят об этом месте, есть нечто общее. Чем бы не объясняли рекомендацию воздерживаться в Кентал Наттэй от колдовства, возможным резонансом или явлением пожирателей душ — нет дыма без огня. Лучше поостеречься.

— Я постараюсь, Дариэль. Можешь рассчитывать на мое благоразумие.

— Конечно, Нэй. Будь аккуратнее.

С каждым шагом по величественному пустому дворцу я все яснее осознавала, что Первая война стала поистине убийственной для эльфийской расы. Уже сто тысяч лет позади — это больше, чем вся история человечества! — а Старшие еще живут прошлым. Школы магии и науки до сих пор не восстановлены, и то, и другое двигают вперед гениальные самородки вроде Дариэля. Обучение проходит в семье, из-за чего многие открытия так и не становятся достоянием общества. Поражающие воображение красотой города остались в прошлом. Даже столица, Кентал Артэй, это всего-навсего скопление усадеб, не ограниченное ни единой территорией, ни общим стилем. Крепостной стены, и той нет. Насколько я знаю из рассказов Дэйра, количество населения с момента окончания войны нисколько не увеличилось. В сравнении с тем же самым человечеством или хотя бы с вампирами, число которых, как рожденных, так и обращенных, неизбежно растет, Старшие уже давно проигрывают. Да, эльфы бессмертны и могут себе позволить поздние браки, но если бы сейчас началась война, например, с людьми, то воинство Единых пределов просто смяли бы числом.

А столкновение эльфов с вампирами или инквизицией вообще станет началом конца Старшей расы.

Я покосилась на Дариэля.

Эльфийские гены очень слабые. Положительно пересекаются они только с шакарскими — такие дети практически в полной мере получают признаки «остроухих» родителей, но могут при желании пройти инициацию и стать «рожденными» вампирами. А вот в крови других рас эльфийская наследственность растворяется.

С какой стороны ни посмотри, получается, что самая прекрасная из Старших рас имеет все шансы исчезнуть с лица земли.

— Дэйри… А тебе не кажется, что эльфы…м-м… деградируют? — выдавила я из себя, отчаянно краснея. — Не принимай на свой счет, это я в общем…

Целитель задумчиво сощурился.

— А что навело тебя на такую мысль? Раньше ты вовсе не была озабочена судьбами мира, — улыбка Дариэля оказалась вполне искренней и доброжелательной.

— Просто я смотрю на все это, — я обвела рукой богатое убранство зала, — и не могу не сравнивать с теми же Дальними пределами. А ведь Кентал Наттэй — даже не бывшая столица.

— Небольшой исследовательский городок, важный только для ученых и людей искусства, — со вздохом подтвердил мою мысль Дариэль. — И даже он не идет ни в какое сравнение с нынешней столицей. Нет, Найта, мы не деградируем, все гораздо хуже. Деградацию еще можно повернуть вспять, если случится какое-то из ряда вон выходящее событие — например, внешняя агрессия. А из застоя длиной в сто тысяч лет выбраться гораздо труднее. Магия, технология — все топчется на месте. Сейчас эльфийское влияние в мире держится только за счет прошлых достижений.

— Если мы уж заговорили о политике… Что ты думаешь обо всей этой истории с инквизицией, провокациями и союзами? — неожиданно для себя спросила я. Никогда не была любительницей «кухонных разговоров» о судьбах мира, но сейчас вопрос легко слетел с языка, будто так и надо.

— Ты о чем? — настороженно уставился на меня Дариэль. Ах, да, раньше мы этого не касались. Даже излагая свои злоключения, я умудрилась обойти тему политики.

— Королевы считают, что инквизиция пыталась стравить нас с вампирами. И если судить по событиям в Зеленом, угроза новой войны — это не шутка и не параноидальный бред Северного князя. Все вполне реально. Орден контроля и созидания сумел как-то откреститься, представив провокацию «излишней инициативой рядовых сотрудников». Честно, я не очень-то разобралась в сути дела, — повинилась я, глядя в серьезные глаза эльфа. — Просто сейчас мне выпала возможность сравнить прежний уровень Единых пределов и нынешний. И результаты… не утешают. Представь на секунду, что война действительно начнется. Именно такая, как предсказывал Северный князь — на уничтожение. Если все пойдет по самому худшему сценарию, и ведьм и вампиров истребят, а маги уйдут в подполье…

— И те, и другие рано или поздно восстановятся, — продолжил за меня Дариэль. — Ведьмы чаще рождаются в человеческих семьях, чем в династиях, и к тому же есть такая полезная штука, как память матерей, хранящая знания, так что вам даже деградация не грозит. Маги будут нужны инквизиции — хотя бы как двигатель прогресса. Вампиры — живучие твари. Не верю, что их вообще можно уничтожить. А вот истребить под корень эльфов — это запросто. Ты это имеешь в виду?

— Я ничего не имею в виду и вообще в политике не разбираюсь, — повторилась я, жалея, что начала этот разговор. — Просто подумалось вдруг, что из всех магически одаренных рас эльфы — самая уязвимая. И не только в физическом плане.

— Мы выгодно смотримся лишь в сравнении с людьми или оборотнями, это так. Даже в искусстве человечество давно нас превзошло… Кроме музыки, пожалуй, — нахмурился Дариэль. — А уж техника и магия… Ты права. Мы уязвимы. Остается только надеяться, что разговоры о войне так и останутся разговорами.

Неизвестно, до чего бы мы еще с Дариэлем дошли в своих измышлениях на тему мировой политики, но реальность очень грубо вернула нас с небес на землю. Впереди была стена — абсолютно монолитная, а на карте она обозначалась как дверь. Обидно получается. До ближайшей лестницы на следующий ярус добираться не меньше часа, если обходить неожиданное препятствие.

— Думаешь, ошибка? — поинтересовался Дариэль, все еще мрачный после неприятного разговора. — Или здесь какой-то потайной механизм?

— Не знаю даже, — я не сразу ответила, потому что копалась в картах. Нет, никаких подсказок. Увы. — В принципе, можно попробовать через нити…

— Не вздумай! — резковато одернул меня целитель. — Никакой магии. Конечно, отсюда я сумею нас телепортировать, если что-то пойдет не так, но рисковать бы не хотелось. А если и вправду резонанс?

— Уговорил, будем идти в обход, — послушно сдалась я и еще раз сверилась с браслетом. — Нам назад, до того зала с красной отделкой. Помнишь дорогу?

— Конечно.

Эльф развернулся и направился вниз по коридору. А я задержалась. На минуту всего. Уже пару раз нити мелькали у меня перед глазами, и упускать такую возможность не хотелось. Я не буду ничего делать, просто посмотрю…

Странное плетение. Действительно странное. Если судить по нему, то «дверь» открывали совсем недавно. А подземные лабиринты пустуют много лет… Да и нити какие-то обрубленные. Или закольцованные. Будто не могут выйти за пределы стен. Похоже на искусственно замкнутое пространство — в магическом плане. Так что лучше обойтись без телепортов, отдача будет такая, что мало не покажется. А потайной ход действительно есть, и открывается довольно просто…

Нить, получившая дополнительную подпитку, вздрогнула, порождая чистый высокий звон. Соседние фрагменты узора завибрировали, внося свою лепту в зарождающуюся мелодию. Громче, громче, громче… Уже не мелодия, а бешеная какофония звуков. Я сползла по стене, зажимая уши руками. Дариэль встревожено бросился ко мне. Сам он, похоже, ничего не слышал.

Я подумала, что больше не выдержу этого, и в ту же секунду шум прекратился. Нити сияли ровным теплым светом.

— Что случилось, Нэй? Ты в порядке? — руки целителя быстро пробежались вдоль тела, отыскивая повреждения.

— Все нормально, Дэйр. Ох, смотри…

В стене появилась трещина. Другая, третья… Мгновение — и невидимая прежде дверь беззвучно распахнулась.

— Ты колдовала?

— Ну… случайно получилось, — промямлила я, не глядя эльфу в глаза. Кажется, краснею.

— Ох, глупая… — выдохнул Дариэль, заключая меня в объятия. Я уткнулась эльфу в плечо, радуясь возможности скрыть пылающее лицо. Мне было стыдно. — Значит, все же резонанс… Хорошо еще, что все обошлось.

«Я надеюсь, Дэйр. Очень на это надеюсь», — подумала я, но вслух ничего не сказала. Эти новые, светящиеся нити мне не нравились.

За дверью обнаружилась небольшая комнатка, вроде помещения для стражи, и лестница вниз. На седьмой ярус.

С чего древним эльфам вздумалось отделывать целый этаж пиргитом — загадка. Конечно, среди всех прочих рас их магия меньше всего поддается ограничениям с помощью этого материала. К примеру, человеческие способности к волшебству пиргит блокирует полностью. Достаточно небольшого осколка, касающегося кожи, и самый великий колдун станет беспомощнее ребенка. С ведьмами сложнее. Если, например, надеть на меня…ну, пиргитовый ошейник, наподобие тех, что применяют смотрители, то использование силы ограничится рамками моего тела. Самолечение, защита, манипуляции с сознанием — пожалуйста, а вот превратить свою туфельку в хрустальную уже не получится. Вампиры на свойства этого минерала плевали с высокой башни, так как магией не владели, а на мистические манипуляции с гравитацией, телепатию и прочие трюки пиргит воздействия не оказывал. Реакция же инквизиторов была до мелочей схожа с реакцией обычных человеческих магов — полная блокировка, что наводило на мысли о непричастности высших сил к фокусам выходцев из ордена.

Магия эльфов в присутствии пиргита ослабевала, заклинания работали хаотично, но тем не менее легко пробивали созданный его излучением барьер.

Что ж, радует, что я ведьма. Может, я и не телепортируюсь отсюда, но постоять за себя смогу и наколдую именно то, что захочу. Даже в условиях магически замкнутого пространства.

— Дэйр, как думаешь, зачем здесь эти плиты? — я кивнула на вкрапления пиргита в потолке. Бр-р, мороз по коже.

— Известно зачем, — усмехнулся эльф. — Для красоты. Это же бальные залы. Танцы, приемы, званые вечера.

— Что? — ошарашено протянула я, округляя рот буквой «о». — Для красоты? Ты ничего не путаешь? Уверен?

— Да, — пожал плечами Дариэль. — Раньше пиргит считался неплохим отделочным материалом… да и встречался гораздо чаще. На нашу магию излучение влияет слабо, так что древние вполне могли себе позволить такое украшение. Янтарный зал, нефритовый зал, пиргитовый зал…

— И откуда ты все знаешь, — с видимым неудовольствием проворчала я, скрывая острый приступ зависти. У него всегда, на все вопросы находился подробный ответ или хотя бы внятная гипотеза. Вот она, разница в возрасте и образовании…

— Много читаю, Нэй, чего и тебе советую. Ты нервничаешь? — неожиданно спросил он заботливым тоном.

— Немного, — призналась я. — Вот всякая ерунда в голову и лезет. Не очень-то я уютно себя чувствую в закрытом пространстве… и я не энергетический уровень имею в виду. Почти клаустрофобия.

— Понимаю.

Седьмой уровень оказался действительно парадным и бальным… на наши головы. В подсобных помещениях лестницы встречались гораздо чаще, а здесь пришлось протопать половину дворца. Снаружи наверняка уже заходило солнце. Не знаю, как Дэйр, но я уже начала уставать. Все-таки двенадцать часов на ногах (небольшие перерывы «на отдых и перекус» не считаются) кого угодно вымотают, тем более не приспособленную к длительным прогулкам девушку. Да и куда спешить, вниз мы спускались около четырех часов, значит столько же времени понадобится на обратную дорогу. Мы вполне укладываемся в отведенные нам Лиссэ пять дней, после которых она начнет бить тревогу. На обратном пути можно будет и телепортироваться — координаты своего дома Дариэль прекрасно знает. Да и я оставила на всякий случай… метку. Надеюсь, правда, что она не понадобится.

— Может, привал? — с надеждой дернула я эльфа за рукав. Дэйр вздохнул, мимоходом зарываясь пальцами в мои волосы.

— Ты так сильно устала?

— Очень!

— Потерпи, — пальцы на затылке чуть сжались, дергая за корни. Одновременно по руке полилась теплая энергия, ненадолго прогнавшая тяжесть из тела. Целитель — это своего рода диагноз, чтобы там не говорили люди о нерадивых врачах… — Я бы хотел сначала добраться до библиотеки. Там и устроимся. Смотри, мы уже на шестом ярусе, до лестницы на пятый рукой подать…

— Уговорил, — я с неохотой отстранила теплую ладонь, перекочевавшую к основанию шеи. Дэйр в своем репертуаре — перельет мне энергию, а потом сам будет плестись еле-еле. Нежелание беречь себя и соизмерять силы — его худшая и лучшая сторона. Дариэль многих сумел спасти именно потому, что не задумывался, во что ему это встанет, но я боялась, что когда-нибудь цена окажется слишком высока.

И, кроме того… От его прикосновений у меня в последнее время мурашки по коже. Мнительность развивается? Или целитель в последнее время действительно ведет себя странно?

Нет, выкинуть это из головы. Мне хватает подобных проблем с Максимилианом. Дариэль — просто друг, самый лучший, самый близкий, и ничего кроме.

Эльф непринужденно убрал руку и тут же начал незаметно теребить себя за косу. Я вздохнула с облегчением, отставая на шаг. К счастью, Дэйр ничего не заметил.

Залы, коридоры, комнаты, балконы, арки и ступени — все слилось в одно пятно. Ткани, прекрасные, но безнадежно пыльные, статуэтки, картины, поблекшие фрески, ковры и циновки под ногами… Последние двадцать минут я откровенно висела на Дариэле, невзирая на солидную порцию влитой в меня энергии. Видимо, есть предел ведьминской выносливости. К тому же меня не оставляло поганое ощущение, что замкнутый узор дворца тянет силы, как дерево — соки из земли. Звон улегся, напоминая о себе лишь легким ощущением диссонанса, но и этого хватало с лихвой. В висках неприятно покалывало — еще не головная боль, но уже на грани. Дэйру, видимо, тоже было не по себе, но он держался молодцом, подавая мне положительный пример, тем более что дорога заняла больше времени, чем мы предполагали. Дважды пришлось обходить завалы на месте рухнувших потолков, что удлинило путь чуть ли не втрое. Хотя, надо признать, этот дворец сохранился гораздо лучше своего близнеца в Срединном лесу. Естественно, здесь же не шли боевые действия…

— Оно где-то здесь, Нэй. Я узнаю это место.

Да, приметная лестница. Каменные полупрозрачные перила, плетеные панели на стене из посеребренных прутьев… Я не постеснялась отломить кусочек, чтобы убедиться в том, что это все-таки крашеное дерево, а не цельный металл. Машинально сунула трофей в карман и побежала вниз за Дариэлем.

Эльф стоял на небольшой площадке в верхней части лестницы и сосредоточенно копался в сумке. Фонарик был зажат в зубах. Как мило! Надеюсь, он его хотя бы тряпочкой протер. А еще целитель!

— Чего делаешь? — неяркий луч скользнул по перилам, дробясь в прозрачном камне. Дариэль взглянул на меня исподлобья с непередаваемым выражением (что очень забавно смотрелось с фонариком во рту) и нехотя опустил сумку на пол, освобождая руки.

— Сюрприз тебе готовлю, — эльф отвернулся к темному провалу в нижний зал. — Хотел найти светильник помощнее, но и так сойдет. Посмотри.

Я послушно глянула вниз, следуя за световым конусом.

И онемела.

Я думала, что после многочасовых скитаний по древнему эльфийскому дворцу меня уже вряд ли можно удивить масштабом. Но это… Лабиринты полок уходили вдаль, теряясь в темноте. И везде — книги, книги, книги. Обложки некоторых фолиантов, видимо, отделанные драгоценностями, вспыхивали в луче фонарика, как яркие звезды, другие наоборот втягивали свет. Кое-где — я перегнулась через перила, сощуривая глаза — на шкафах были нарисованы руны, мерцающие неярким металлическим блеском. Переливались хрустальным блеском многогранники, бывшие много веков назад вместилищем магического огня. И так — вперед, на много-много метров, так, что даже свет фонаря терялся, не достигая дальних стен.

— Дэйр… — простонала я, оседая на пол. — Мы никогда не найдем нужную книгу. Их здесь слишком много!

— Мы попытаемся, — спокойно ответил Дариэль, опуская руку на мой затылок. — Древние архивы хранились по четкой схеме. Видишь надписи на шкафах? Это обозначение тематики. Магия, лекарское дело и алхимия находятся в западной части.

— Но…

— Язык не слишком отличается, так что ты вполне сможешь читать. Мы сможем, Нэй, — Дэйр легонько дернул меня за основание косы и улыбнулся. — Говорят, где любовь, там случаются чудеса. Ну как, организуем твоему вампиру чудо?

— Да, — я скрипнула зубами. — Если эта книга необходима, то я здесь зазимую, но найду ее. Слово даю, Дэйр.

— Надеюсь, твоего энтузиазма хватит хотя бы до завтра, shai, — вздохнул эльф. Луч фонарика описал дугу, возвращаясь к лестнице. Зал внизу погрузился во мрак. — Спускаемся. Под лестницей должны быть покои хранителя архивов, там и заночуем.

Целитель не ошибся, внизу за неприметной дверью обнаружилась просторная комната без окон. Похоже на филиал библиотеки — шкафы, книги, у стены — массивная столешница на толстой каменной ножке. Но меня, если честно, гораздо больше заинтересовало подобие то ли дивана, то ли кресла — в общем, оно хоть и было пыльное и достаточно узкое, но там вполне можно было улечься, даже вдвоем. Впрочем, я наверняка буду отлеживать себе бока на этой фиговине в полном одиночестве. Дэйр — не Максимилиан, он ни за что не позволит себе вольностей с «дамой». Даже если «дама» — всего лишь его друг, причем значительно младший… Пару раз мы с Хэлом умудрялись задремать у него в комнате, но каждый раз эльф выпутывал нас из своих одеял и укладывал спать в детской. Единственное исключение — тот случай пару недель назад, когда у Дариэля был приступ.

Как я и угадала, эльф благородно уступил мне кушетку, устраиваясь в спальнике на полу.

— Ты ложись, — улыбнулся мне целитель. — А я пока установлю защитный круг и кое-какую сигнализацию. Мало ли что…

— Магия? — ревниво заметила я. Мне запрещает, а сам…

— Алхимия, — пояснил Дэйр, запуская руку в недра сумки. — Один любопытный эликсир… Спи и ничего не бойся. Я рядом.

Малыш… У меня очень плохое предчувствие.

Насмешливо.

С каких это пор ты заделался пророком, Ксиль?

Язвительно, нетерпеливо.

С тех самых пор, когда из развлечений у меня осталась одна болтовня.

Умоляюще. Контраст бьет по нервам.

Shannie, я понимаю, что это звучит глупо, но постарайся поскорее уйти оттуда, где ты сейчас.

Вздох.

Не трать время на уговоры, Максимилиан. Я все равно уйду не раньше, чем завершу дело. Скажи лучше, где тебя искать? Тантаэ беспокоится, и я… я…

Он закрывается. Закрывается стремительно, полно, и я уже не чувствую за этим барьером ни единой эмоции, словно читаю безликий печатный текст.

Не надо, малыш. Не ищи меня. Пожалуйста.

Ксиль…

Все идет, как должно. Верь мне.

Обрыв.

Я резко дернулась, ухая спиной в пустоту. Чувствительно приложилась лопатками к каменному полу, медленно втянула воздух сквозь зубы, успокаиваясь. Что он скрывает, черт возьми?! Где носит этого вампира? Если нам сегодня повезет, то еще несколько месяцев — и противоядие будет готово. Останется только найти пациента…

— Дэйр? — тихонько позвала я, не надеясь на ответ. Тьма вокруг пугала, сдвигала невидимые стены, ложилась удушливой подушкой на лицо. Надо же, боюсь. А еще называюсь Дэй-а-Натье.

— Найта? — голос у Дариэля был хриплый спросонья и неожиданно низкий. В первый момент я даже не узнала его.

— Ты спишь?

В темноте фыркнули.

— Уже нет. Да и время к десяти часам, все равно скоро вставать, если хочешь найти свою книгу…

— Твою книгу, — машинально огрызнулась я, осторожно усаживаясь спиной к дивану. — Откуда ты знаешь, который час? — добавила уже мягче, словно извиняясь. Ночной диалог с Ксилем никак не хотел выходить из головы.

— Чувствую, — уже откровенно рассмеялся целитель. — А если честно, то я проснулся еще полчаса назад и уже успел слазить в сумку за часами. Будешь подниматься или еще поваляешься?

— Да куда уже валяться, день не резиновый…

Дариэль зашуршал в темноте сумкой. Тем временем я нашарила фонарик и попыталась привести себя в порядок, насколько это возможно сделать без умывания. Чувствую себя отвратительно — невыспавшаяся, растрепанная, грязная. Вчера утром мне удалось искупаться в речке, но это вряд ли улучшило ситуацию. Хочу в душ, горячий, с ароматным гелем и пушистым белым полотенцем. И чтобы на завтрак — кофе и тосты, а не дурацкие мятые бутерброды с теплой минералкой.

Вот что значит плохая подготовка к походу.

Позавтракали мы при свечах — очень романтично. Воск капал на столешницу, распространяя острый цветочный аромат. Дэйр сказал, что запах бодрит и придает сил, но мне он только добавил головной боли. Честное слово, такое чувство, что меня всю ночь за волосы дергали. Внимание с недосыпа рассеянное, мысли разбегаются — как буду искать нужную книгу среди сотен тысяч ей подобных?

— Ты хоть представляешь, с чего начинать? — угрюмо спросила Дариэля, не глядя в его сторону. За мрачно-капризное поведение было стыдно, но я ничего с собой поделать не могла.

— Примерно — да, — просто ответил Дэйр, сочувственно поглядывая на то, как я массирую пальцами виски. Не то чтобы это помогало, но так легче было сосредоточиться на словах. Уверена, если бы не запрет на использование магии, эльф бы уже поднялся, молча подошел и провел ладонью над затылком, не касаясь волос. Даже одно воспоминание о теплой ладони притупляло боль. — Видишь ли, когда-то я уже интересовался изготовлением подобных составов… Сохранившиеся источники указывают на несколько книг, принадлежащих к библиотеке Кентал Наттэй. Достаточно будет, если найдем хотя бы одну. Посмотри сюда, — он подтолкнул в мою сторону мятые тетрадные листочки. — Это названия нужных трактатов. Всего девять. Длинная фраза внизу — обозначение процесса заключения жизненной энергии в эликсире. Если найдешь какую-нибудь книгу, в которой оно встречается — покажи мне. Вдруг она окажется даже лучше, чем мои источники. Все поняла?

— Все, — нахмурилась я, разглядывая крупные ломаные руны. Несколько раз встречала такой термин — «врачебный почерк». Дэйр — целитель, но ситуацию это особо не меняет. Ладно, разберусь.

Нужную секцию мы отыскали довольно быстро. Масштабы не обнадеживали — под труды о магии, алхимии и лекарской науке была отведена площадка размером с небольшой стадион. Обшарить все — нереально, к тому же не факт, что нужная книга стоит здесь, а не валяется в одной из комнат дворца. Что ж, остается надеяться на удачу.

Еще одна неприятность заключалась в том, что до верхних полок можно было добраться только по лестнице. Не сомневаюсь, что в былые времена существовала альтернативная система поиска, но сейчас к магии не рисковала обращаться даже я — доказательства существования «резонанса» были весьма убедительны. Поэтому пришлось ограничиться визуальным осмотром. Один держит лестницу, другой разгребает книги — в итоге производительность труда уменьшается вдвое.

Спустя пару часов от рун-закорючек рябило в глазах, и я уже не могла отличить «Трактат о травах» от «Исследования внутренних органов». Разве что по гравюрам. Мы отвлеклись, перекусили, Дэйр уговорил-таки меня на «лечебную» процедуру — что-то вроде нажатия на определенные точки на лице, снимающего боль. Помогло. По крайней мере, теперь я могла думать не только о холодном душе и здоровом девятичасовом (как минимум) сне.

— О чем думаешь? — бодро поинтересовался Дариэль, потягивая теплую минералку из бутылки, словно какой-нибудь коктейль.

— О том, что в прошлый раз это было проще, — вздохнула я. — Когда я провалилась в старый дворец в Срединном лесу, то интересная и действительно необходимая книжка сама свалилась мне в руки. Я имею в виду фолиант с ведьминскими заклятиями, а не сборник сказок, — поспешила я добавить, глядя на расплывающегося в улыбке эльфа.

— А что, заклятия потом пригодились?

Я мрачно усмехнулась, припомнив сражение с инквизиторами и багровый туман заклинания, оставивший после себя только одного чудом выжившего человека. Странно, но сейчас, спустя почти год, то, что я своими руками лишила кого-то жизни, не казалось мне уже чем-то сверхъестественным. Верно говорят, что инициация меняет постепенно, но капитально. Хотя сомневаюсь, что теперь я могу раздавать смертельные заклятия направо и налево. Разве что в бою… или защищая близких.

О да, в этом случае я легко смогу «спустить курок».

— Пригодились, Дэйр. Хотя лучше бы не пригождались. Слушай, а у эльфов часто рождались ведьмы? — внезапно заинтересовалась я.

Целитель фыркнул.

— Можно подумать, что я знаю все на свете. Впрочем, если судить по количеству литературы на эту тему — ведьм было предостаточно. Причем именно высоких уровней — эстиль, аш-эстиль, эстаминиэль. Сегодня их гораздо меньше… — эльф задумчиво прикрыл глаза. — Говорят, что среди нынешних королев всего одна представительница нашей расы. Это правда?

Вопрос поставил меня в тупик.

— Не знаю даже… Я воспринимаю ведьм как отдельную расу… Но если тебе интересно — в Замке-на-Холмах есть одна королева, родившаяся в семье эльфов. Ишимэ, третья сестра Иллюзиона.

— Ты ее так хорошо запомнила из-за острых ушей?

— Нет, — рассмеялась я. — Просто она — одна из трех королев, находящихся в первом возрасте.

Облокотившийся на столешницу эльф прямо таки излучал внимание. Готова поклясться, что до сих пор он только читал о возрастах эстаминиэль, а вот достоверных рассказов не слышал. Это, конечно, не тайна, просто так получается, что знают об этом только посвященные.

— М-м-м… Первый возраст? Звучит загадочно, — с намеком произнес Дариэль. Напрашивается на лекцию, определенно.

А я возьму и расскажу. Что, мне жалко, что ли?

— Возраст королевы в годах — понятие более чем условное, — осторожно начала я, следя краем глаза за реакцией эльфа. В конце концов, теперь все сказанное касается и меня… Дэй-а-Натье. — После того, как эстаминиэль переступает определенный предел освоения собственной силы… Я не инициацию имею в виду, Дэйр, так что можешь пока за меня не волноваться… Так вот, после того, как эстаминиэль поднимается на новый уровень самоконтроля, ее сила начинает в большей мере влиять на ее физическое состояние.

Тут я слегка покривила душой. Ведьмы практически никогда не стареют, это общеизвестно. Сила любой ведьмы влияет на ее физическое состояние и зависит в основном от эмоций, чувств и склада характера, а не степени самоконтроля. Поэтому моя мама, ответственная, властная и вдумчивая, имеет облик красивой женщины лет тридцати-тридцати пяти. Я этому рада, если честно, потому что многим юным ведьмочкам трудновато приходится в общении с мамами, выглядящими как их ровесницы. А вот, например, безалаберная Айч, которая старше Элен лет на пятьдесят, внешне — пятнадцатилетняя человеческая девчонка. Так что, глядя на ведьму, вы всегда можете уверенно сказать, что она из себя представляет, потому что характер прописан у нее на лице.

Степень же влияния силы на облик у королев несколько больше, чем у обычных ведьм, и поэтому вариаций «возраста» только четыре.

— Внутреннее состояние, эмоциональный и чувственный фон определяет и внешний облик, и возможности слияния со своей стихией. Самая могущественная и первая ступень, так называемый первый возраст — «познание». Эстаминиэль выглядит, как ребенок не старше десяти лет. Ведь детство — это время уроков мира. Все, к чему стремится дитя — это познание окружающей вселенной, а поэтому эстаминиэль в первом возрасте не может проиграть, так как любой опыт, даже отрицательный — это новая ступень познания, — я аккуратно подбирала слова, стараясь делать свой монолог понятным не только для себя, но и для настороженно внимавшего эльфа. — Второй возраст — «битва». Сам догадываешься, что королевы, находящиеся на этом этапе — вылитые подростки. Знаешь, как люди говорят? Переходный возраст — это время, когда «весь мир идет на меня войной». Вот так-то. Контроль над силой — минимальный, это самая слабая форма, но захватить врасплох эстаминиэль-битву практически нереально. Она всегда настороже, ждет неприятностей в любой момент. Например, Риан, Танцующая — это «битва», хотя и выглядит она несколько старше. Следующий и самый приятный этап — я позволила себе улыбнуться — «любовь». Особенность в том, что силы «влюбленной» королевы пробуждаются только для защиты любимых… во всех смыслах этого слова. Парень, подруга, учитель, незнакомый ребенок, домашнее животное — что угодно. Особенность этого возраста в том, что эмоционально ведьма становится очень зависима от «возлюбленных». Половина историй о безумствах эстаминиэль — это рассказы о тех, кто находится в возрасте любви.

Я ненадолго замолчала, задумываясь. Интересно, а какой возраст подошел бы мне.

— А четвертый возраст?

— Четвертый? А, точно, — встрепенулась я. — Самый могущественный после «познания». Это «власть». Даже не так — Власть. Полный контроль над собой и своими действиями и практически полное слияние со стихией… Творящая из Триады искусств сейчас находится в возрасте Власти, — я нахмурилась, вспоминая что случилось в башне эстаминиэль Мелиссы. Одно простенькое стихотворение чуть не отправило меня на тот свет — настолько точно оно описывало мои внутренние метания. Да, сила слова… — Ну, иногда возрасты называют еще эпохами, почему уж так повелось, не знаю.

Дэйр, казалось, размышлял о чем-то важном. Этот разговор был для него настолько значимым?

— А почему вообще заинтересовался этим? С точки зрения науки или…

— Или, Нэй, или, — улыбнулся эльф. — А тебе не кажется, что пора приступить к поискам? Ты же хочешь спасти своего… любимого?

Я только фыркнула. Надо же, сколько яда.

Мы посоветовались и решили изменить фронт работ, на этот раз уделив внимание магии, а не алхимии. Работа продвигалась быстро. Здесь почти все книги имели подписи на корешках, и не обязательно было выуживать толстенный фолиант с самой высокой полки только за тем, чтобы убедиться в том, что он не нужен. Дэйр стоял на лестнице, я придерживала ее за основание, не давая колесикам слишком сильно отъезжать в сторону, и просматривала ряды книг на нижних полках.

Одну работу, посвященную магии крови, мы уже отложили. Не совсем то, что надо, но все равно интересно. К сожалению, книги в таких масштабах совершенно не воспринимались как уникальное сокровище, наследие древней цивилизации. Просто бесконечные однообразные стопки в разноцветных обложках.

— Dess! — ругнулся Дариэль. Я задрала голову и еле успела увернуться от летящего с верхней полки тома. Резко отступила назад, поскользнулась, задевая опору…

Словно в кошмарном сне, лестница медленно накренилась. Дэйр ухватился руками за полку, отчаянно не успевая сделать хоть что-нибудь. Книги дождем посыпались вниз, выворачиваясь из-под ставших вдруг неловкими пальцев.

Секунду он держал равновесие, а потом вдруг завалился — спиной вниз.

Мы ошиблись одновременно. Машинально вырвавшееся заклинание левитации у него и мои пальцы, резко натянувшие нити.

На этот раз жуткий звон слышала не только я. Дэйр повалился рядом, зажимая уши. Минута шумовой атаки — и тишина. В которой отчетливо слышен далекий вой.

— Черт… — протянула я. — Черт, черт, черт!

Нити все еще были зажаты в моих ладонях, и это делало меня почти всезнающей в стенах дворца. За одно мгновение я поняла и осознала все — и систему резонансно-энергетической сигнализации, приводящую в действие спящие охранные заклинания, расположение каждой комнаты во дворце, каждого камня. Нужные нам книги стоят через три ряда, наискосок — и их гораздо больше, чем мы рассчитывали. Но у нас нет на это времени, потому что где-то на другом конце лабиринта уже воет голодная нежить, проспавшая почти сто тысяч лет, а жадный узор тянет и тянет магическую силу, отводя все заклинания в пиргитовые плиты четырьмя ярусами выше.

Мы попались.

— Бегом, — я вскочила на ноги и потянула за собой Дариэля. Судя по его лицу, объяснять ничего не надо. Целитель прекрасно разбирался в ауре любых существ — как живых, так и не очень, и наверняка почуял защитников дворца.

— Куда? — дернулся он. — Лестница там.

— Нет, — скрипнула зубами я. — Сначала книги. Иначе все зря.

Дэйр, не тратя время на споры, пристроился к моему размашистому шагу и зажег магический светильник. Несмотря на разницу в росте, сейчас я шла даже быстрее эльфа. А вот и те самые полки… Нашла нужную, уже не таясь потянула за нити — все, что можно, мы испортили, прятаться поздно. Дариэль, ругаясь сквозь зубы, помог покидать мне драгоценные рукописи в рюкзак. Сознание раздвоилось, как во время боя. Одна часть механически сгребала книги, другая — просчитывала кратчайший маршрут по карте до седьмого яруса. Не успеваем. Нас перехватят в любом случае. Придется пробиваться с боем.

И чем выше — тем сильнее будет влияние пиргитового контура. Проклятые эльфы, не могли придумать что-то более безобидное? Все равно вампиры бы в эту ловушку не попались!

Я ухватила Дариэля за руку, и мы бегом понеслись к ближайшей лестнице. Стремление выжить очень хорошо действует на физическую форму, да. О том, что дыхание может сбиться, я вспомнила только посередине пятого яруса, когда, влетев в очередной зал, задохнулась от запаха тлена и прелой земли.

Время словно замедлилось.

Эти твари выглядели, как большие полуразложившиеся псы. Крупные, по пояс, с вытянутыми мордами и горящими некромантской зеленью глазницами. Шерсть свисала грязными клоками, местами обнажая серую бугристую кожу. Где они все прятались, пока не было активировано заклинание? Я шевельнула пальцами, накидывая на «собачек» невидимую сеть. Это остановит их… ненадолго.

Нити дернулись, до крови царапая ладони. Сухость во рту, коленки дрожат… Сила уходит в пустоту, впитываемая жадным минералом двумя этажами выше. Сумасшедшая магия, сумасшедшие законы. Долго я не продержусь.

«Не надо держаться…»

Голос слабый, хриплый, на границе сознания. Рэмерт?! Как, ведь пиргит глушит любое волшебство!

«Я…я учитывал такую возможность, создавая браслет, — призрачный смешок толкнулся в уши. — Жаль, ты так и не научилась пользоваться моим подарком… Слушай. Эти твари перед тобой — гончие. Классический образчик некромантии. Опорные точки заклинания…»

«Рэмерт! — чувствую, как в мыслях прорезаются истерические нотки. — Я ведьма! Я ничегошеньки не понимаю в опорных точках! И в классической магии тоже!»

«Значит, придется напрячься и понять, — почти не слышу его, но тон предельно жесткий. Перед глазами вспыхивает картинка. Цепочка формул, точки приложения силы, вербальный компонент. — Ударишь в узлы коротким импульсом — заклинание распадется. Удачи, детка. Не подведи старика-учителя…»

«Рэм, не бросай меня, пожалуйста!»

Рэм…

Я резко, болезненно вдохнула… и открыла глаза. Кажется, прошло всего несколько секунд. Дариэль замер, закусив до крови губу, вокруг вытянутых рук разгорается золотистое сияние. Сила целителя — страшная, безжалостная. Может воскресить и отнять подобие жизни одним прикосновением.

— Дэйр, придурок, нет!

Я честно попыталась установить его, но не успела. Сорвалось заклинание, окутывая тварей зыбким горячим маревом…

Нити взбрыкнули, рванулись из моих пальцев, освобождая тварей из невидимой сети. Два или три пса расползлись склизкими кучами — а ведь силы, которой вложил в заклинание мой эльф, должно было хватить на сотню врагов. Дэйр осел на пол, загибаясь от жесткой отдачи. Да, древние хозяева дворца знали толк в блокировке.

— Бегом!

Я дернула целителя за шиворот, насильно ставя на ноги и выталкивая обратно за дверь. Уши заложило от яростного воя. Развернулась, собрала волю в комок, посылая слабый заряд прямо в покрывающее тварей плетение. Опорные точки, да? Я их не вижу. Зато вижу места пересечения нитей. Может, это они и есть.

Вой, хрипы, оседающая на плиты слизь. Да, это точки, определенно.

Я захлопнула дверь, оставляя беснующихся тварей с той стороны, заклинила первым подвернувшимся предметом и только после этого хорошенько встряхнула непутевого эльфа.

— Ты что делаешь, идиот?! Сам же говорил, что нельзя здесь пользоваться магией, не помнишь? — в дверь за моей спиной что-то глухо стукнулось. И еще раз. Как таран, рычащий и взвизгивающий. — А знаешь, почему? Так я скажу тебе! Любое заклинание отводится в пиргит, отдача убийственная! — я с трудом держалась на ногах, нутром чувствуя ту самую отдачу. А ведь заряд был совсем маленьким… Как же Дэйр?.. — Мне чуть руки не вывернуло, когда я за нити схватилась. Ты сдохнуть хочешь?

— Нэй, — прохрипел он, отцепляя судорожно сведенные пальцы от своего воротника. — Я уже понял. Прости.

— Время, — почти зло сказала я. — Долго дверь не протянет. Хочешь сразиться с собачками вручную? Поднимайся на ноги и бегом!

Как ни странно, Дэйр послушался. Наверно, его сильно приложило. Если честно, то и я стояла на ногах только потому, что слабость сейчас была равносильна смерти. А мне еще рано умирать. Мы тащились в обход, вслушиваясь, всматриваясь, вздрагивая от каждой подозрительной тени, накрепко блокируя двери у себя за спиной. Кажется, гончие отстали… или у нас еще есть фора.

Очередная немертвая тварь атаковала внезапно. Она была похожа на человека с собачьей головой… и кошачьими повадками. Тощая, как скелет, обтянутый шкурой, лысая, с непропорционально длинными передними конечностями и черными когтями. Зашла со спины, спрыгнула с люстры, просто материализовалась в воздухе — я не заметила. Успела только отшатнуться, и когти соскользнули с шелка доспехов. Повезло — еще на десяток сантиметров выше, и разорвали бы горло.

Рядом дико закричал Дэйр. У него доспехов не было. Не думая о последствиях, рванула нити, разрывая порождение некромантии пополам. Отдача пришла мгновенно, вышибая воздух из легких и скручивая внутренности. Бездна. Чем ближе к седьмому ярусу, тем хуже. Что же будет там?

— Ты как? — прохрипела я, вытирая с губ кровь. Дышать было больно. Но гораздо больше меня пугало стремительно расползающееся по рубашке эльфа пятно. Черное, влажно блестящее на фоне пропыленной ткани.

— Жить буду, — почти улыбнулся Дариэль. И тут же поморщился. — Не пугайся так, крови много, но важные органы не задеты. Сама-то можешь идти?

Я кивнула, поднимаясь на ноги. Колени подгибались. Странно как-то. Я давно должна была свалиться от истощения и болевого шока, а стою ведь. И собираюсь идти дальше. Как будто предел прочности еще не пройден. Но много ли осталось?..

Дальше мы с Дариэлем шли в обнимку. Я старалась не сильно давить на располосованный бок, но эльф все равно шипел от боли. Сам он передвигаться почти не мог. Если бы на нас сейчас напали, то вряд ли мы смогли бы защитить себя. Но как только шестой ярус остался позади, нападения прекратились. Даже воя не было слышно. Только шаркающие шаги и хриплое дыхание. Наше.

Если честно, то я уже понадеялась на благополучное завершение нашего приключения. До выхода на восьмой ярус было рукой подать, всего три или четыре зала и лестница наверх. А там уже можно телепортироваться, пиргитовая изоляция не помешает. Хватило бы сил…

Я расслабилась и получила по заслугам. Всего лишь переворачивающаяся плитка, даже не полноценная ловушка. По пути вниз приходилось частенько перешагивать через такие. А здесь — наступила. Ухнула вниз с двухметровой высоты, едва успев оттолкнуть от себя Дариэля. А вот сгруппироваться не сумела — сказалась усталость.

Что-то хрустнуло, в глазах потемнело. В уши ввинтился хриплый, надрывный крик. Я не сразу поняла, что он исходит от меня. Ногу от ступни до бедра словно проткнули изнутри штырем, пропускающим электричество.

— Тише, тише, Нэй, — горячие пальцы сдавили колено. Боль сразу отсекло.

— Дариэль… — выдохнула я сорванным горлом. Перед глазами постепенно прояснялось. Я валяюсь в яме-ловушке, эльф сидит рядом.

— Потерпи, — целитель осторожно дотронулся до моего лица. Сам еле держится и меня утешает. — Я сейчас…

— Не вздумай! — с трудом поднялась на локтях, вглядываясь в темно-зеленые глаза. — Дэйр, не надо. Никакой магии. Откат тебя по стенке размажет.

Он облизал сухие губы и отвернулся.

— Нэй… я не смогу тебя нести. Слишком тяжело. И… сам отсюда тоже не вылезу. А если мы не сдвинемся с места, то рано или поздно сюда доберутся гончие. Я не могу ничего не делать.

— Дэйри… — начала я, но закашлялась. Целитель склонился над моей ногой, и глаза у него были совершенно безумные. — Дэйр, я не позволю. Это самоубийство. По моей глупости… Знаешь что, иди вперед. Пройдешь на восьмой этаж, телепортитуешься за помощью. Я дождусь, честно.

Последние слова я сцедила в воротник. Слишком страшно оставаться одной. Но выхода нет. Это единственный шанс. На сломанной ноге далеко не упрыгаешь.

— Глупая…

Дэйр ласково проводит ладонями по спине вверх, заставляя поднять голову. Его лицо совсем близко — всего в паре сантиметров. Бледный, несмотря на загар, грязный, вымотанный. И все равно смеется.

Пальцы зарываются в мои спутанные волосы. Подаюсь еще чуть-чуть вперед, так, что дыхание смешивается.

— Я не могу тебя оставить. Никогда.

Забываю про сломанную ногу, про гончих, про странный узор нитей. Про все забываю. Слишком близко. Слишком жарко. Аромат корицы плавит кости. В черно-зеленых глазах напротив отражается встрепанное бледное существо с лихорадочным румянцем на щеках.

— Я люблю тебя, Нэй. Выйдешь за меня?

Если бы я могла говорить, то сказала бы «да». Но горло сжимается, судорожно всхлипываю, а через мгновение он прижимается горячими губами к подбородку, скользит вверх.

Запах — корицы, а вкус — крови.

Я не знала, что Дэйр умеет так целоваться. Властно, горячо. Сводя с ума. И уж точно не думала, что потеряю от этого голову, цепляясь пальцами за золотистые пряди, впиваясь ногтями в шею, жадно подаваясь вперед. До головокружения, до остановки дыхания, до звездочек в глазах.

А потом меня накрывает другая волна, и в этом потоке растворяется боль, усталость и онемение. А Дэйр свистяще втягивает воздух и заваливается набок — изломанно, безжизненно.

Несколько минут тупо прихожу в себя, разглядывая лежащего передо мной эльфа. Кровь теперь сочится отовсюду, стекая по загорелой коже, по золотым волосам, пропитывая пыльную ткань. Из ушей, из носа, изо рта, из рваной раны на ребрах.

А он красивый, мелькает маньячная мысль. Почти как Максимилиан.

Бездна, я не должна сейчас думать о нем… о них.

Встать. Зацепиться руками за верхний край. Подтянуться.

Я смогу.

Оказавшись наверху, понимаю, что не могу оставить Дэйра там. Это немыслимо. Полчаса уходит на то, чтобы соорудить из покрывал, порезанных на ленты, подобие веревки. Закрепляю, спускаюсь вниз, обвязываю эльфа под мышками. Успеваю обрадоваться, что он все еще дышит, хотя такая отдача должна была выжать его досуха. И кровь, везде кровь…

Дариэль весит больше меня в полтора раза. Существенная разница в росте сказывается. Как я умудряюсь вытащить его из ямы, а потом еще нести на себе через бесконечно длинные залы, по скользкой, задирающейся к потолку лестнице — ума не приложу. Наверное, когда переходишь определенный порог, становится уже наплевать и на усталость, и на возможное-невозможное. Я должна, и точка. Нет никакого дальнего предела, за которым можешь позволить себе сдаться. Есть только ломающая тяжесть на спине и цель.

Делаю шаг, другой… и вдруг понимаю, что отпустило. Что давно уже не давит, не сковывает иссушающая жадность пиргита. Выше — всего лишь каменные перекрытия и слой земли.

Не думая о возможной отдаче, хватаюсь за нужную нить и тянусь сквозь пространство к маленькой частичке себя, бурым пятном подсыхающей на деревянном столе.

Падаю на мягкий янтарный ковер.

Глаза закрываются, но я успеваю выдохнуть в загустевший воздух:

— Мама…

Видимо, чудеса все же случаются. Потому что в себя я пришла не где-нибудь, а в доме Лиссэ. Чистая, отдохнувшая, на свежих шелковистых простынях. А напротив, на разных концах дивана дремали Элен и Хелкар.

Мама и брат. Семья.

Боги, как же я соскучилась!

— Мамочка!

Я кубарем скатилась с кровати, путаясь в одеяле. Хэл среагировал даже раньше мамы, подскочил, усадил обратно. Элен села рядом, осторожно обнимая за плечи.

— Ох, Найта… как же ты нас всех напугала.

История с маминой точки зрения и вправду выглядела устрашающей. Отчаянный зов, потом молчание. Нас нашли спустя всего полчаса, но за это время натерпелись… Очень помогла Лиссэ. Если бы не она, то, возможно, Дариэль бы и не выжил…

— Что с ним? Он в порядке? — переспросила я. Перед глазами сразу встала жутковатая картинка из подземного дворца: влажная от крови рубашка, разметавшиеся волосы, слабеющее с каждым вздохом дыхание.

— Раньше тебя на ноги встал, — хмыкнул Хэл, отсаживаясь обратно на диван. — Кто, думаешь, тебя выхаживал? И где вы, кстати, схлопотали такие травмы? В Кентал Наттэй?

— А где же еще… стоп, вам Лиссэ рассказала? Или Дэйр?

— Лиссэ, — поморщилась мама. — Дариэль молчит, как на допросе. И чего вас туда понесло, не скажешь?

— Не поверишь, за книгами, — вздохнула я, вызывая нездоровый приступ хохота со стороны брата.

— Хорошо прогулялись, — поджала губы мама. — Чтобы больше такого не было. Если уж идешь в такое опасное место, изволь подготовиться.

— Но ты же еще не знаешь, что там произошло!

— Зато я знаю тебя, Найта. Дариэль ни за что не поставил вас под угрозу, а вот в твоих способностях соизмерять риск и реальные возможности я сомневаюсь. Хорошо еще, что эм-Ллиамат о тебе позаботился.

Да уж, позаботился. Я отвернулась, скрывая проступивший румянец. Желание общаться с родственниками пропало напрочь. Еще проболтаюсь ненароком…

— Э-э… Спасибо, что напомнила. Мам, мне надо кое-что обсудить с Дариэлем. Не знаешь, где его найти? — смущение в голосе скрыть не удалось, но Элен сделала вид, что ничего не заметила. Хэл же неразборчиво хмыкнул и уткнулся в книжку. Обожаю своего брата за то, что он никогда не лезет в душу без приглашения.

— Дариэль сейчас у себя дома, где же ему еще быть, — пожала плечами леди Элен. Я отвернулась, чувствуя на себе пристальный взгляд. О чем ты догадываешься, мама? Или сумасбродный целитель все тебе рассказал? Нет, он не стал бы. До разговора со мной — точно. — Изучает ваши находки. Эти книги действительно настолько важны, что вы готовы были рискнуть жизнями ради них?

— Они могут дать ключ к спасению Максимилиана, — ровно ответила я, стараясь не замечать, как передернулся Хэл и посуровела мама. Они не одобряли моего выбора. Пускай. В свете последних событий я и сама уже запуталась, не зная, чего действительно хочу.

Я люблю тебя, Найта. Выйдешь за меня?

Ох, Дэйр, Дэйр. Я чуть не сказала тебе «да». Не думая, от всего сердца. Просто потому, что ты не спросил, а попросил, а отказать тебе невозможно. Получается, что я… изменяю Максимилиану?

Бред.

Я люблю только Ксиля. Дариэль — учитель, друг, почти брат. Он нужен мне… но по-другому. А это предложение… Хорошо, что я тогда не могла об этом думать. Иначе свихнулась бы.

Я люблю Максимилиана. Но почему же тогда не могу представить нашу с ним совместную жизнь? И вполне могу — с Дариэлем? Дом в Кентал Савал, яблоневые сады, дни в лаборатории и вечера в уютной кухне, пропитанной запахом корицы…

Дариэль — это спокойствие. «Безмолвное обещание защиты» — так Северный князь говорил о Тантаэ. Что ж, вполне подходит и к целителю. К такому нельзя оставаться равнодушной. Но что Дэйр нашел во мне? В неопрятной ведьме, которая младше его на целую эпоху? Или…

…у меня внутри все оборвалось…

…или это просто случайность? Дэйр был ранен, я тоже, давящая темнота подземелий, боль отката заклинаний, гончие… Может, эльф просто не выдержал? Сорвался? Или сказал это только потому, что думал, что не выживет? Перед смертью всякое в голову приходит…

Нет, я не буду об этом думать. Пока не поговорю с ним лично и не увижу сама — точно.

— Пойду, пожалуй…

Мама дернулась ко мне, но Хэл осторожно перехватил ее руку и что-то тихо сказал. Элен не изменилась в лице, но ощутимо напряглась. Что это значит?

— Ладно, Найта, иди. Но мы еще поговорим, ладно? И возвращайся поскорее, — мамино лицо смягчилось. — Мы ужасно соскучились.

Я неловко кивнула и поскорее сбежала. Было стыдно.

Все больше от них отдаляюсь. На первое место выходят свои, личные проблемы, которыми не хочется делиться даже с семьей. И секретов становится слишком много. Взросление, да? Не хочу взрослеть.

Дорога к дому целителя заняла непозволительно мало времени. Я не успела толком привести мысли в порядок, не решила, с чего начинать разговор. Нельзя же так просто спросить: «Слушай, как там насчет твоего предложения, да, того самого?». Тем более, если он сам считает свои слова ошибкой. Проще было бы забыть обо всем на время… Но проблему это не решит. Значит, придется серьезно поговорить.

Дверь оказалась заперта. Целитель куда-то вышел. Что ж, это к лучшему. Успею привести себя в порядок и продумать предстоящую беседу. Ключ остался в рюкзаке, но он мне не нужен — зачем, если есть нити.

Бездна, я уже чувствую себя здесь как дома.

Дариэль вернулся только поздно вечером. И не один.

— Приветствую Вас, эстаминиэль, — с достоинством склонила голову Меренэ. Я нервно хихикнула. Надо же, особа королевской крови кланяется перед девчонкой в драных джинсах. Скажешь кому — не поверят.

Интересно только, она с прошлой нашей встречи не отошла или это часть какой-то интриги? Наследница Ллиамат — большой мастер морочить людям головы.

— Добрый вечер, — нейтрально поздоровалась я. Метнула косой взгляд на Дариэля, но у эльфа было абсолютно нечитаемое выражение лица. Значит, все плохо. — Я приготовила ужин, вы к нам присоединитесь?

Целитель дернулся, а Меренэ обворожительно улыбнулась.

— С удовольствием.

Ели молча. Точнее, ел из нас один Дариэль, а Меренэ только аккуратно размазывала овощи по тарелке. Боится, что отравят? Мне же от волнения кусок в горло не лез. Даже собственноручно приготовленный.

— И что же привело Вас… сюда? — неловко закончила я фразу, утыкаясь в тарелку. Меренэ насмешливо выгнула бровь.

— Разговор.

Надо же, какая новость! Сегодня, видимо, день такой. Всем позарез хочется поговорить. Звезды, что ли, так сложились?

— И о чем Вы…

— Нэй, — глядя в сторону, оборвал меня Дариэль. — Мы не на светском приеме. Говори нормально, а? Мне кажется, что в прошлый раз вы достаточно близко познакомились, чтобы уже перейти на ты.

— Я не против, — с Меренэ мгновенно слетела маска аристократки. И мне это не понравилось. Такая наследница меня пугала — мгновенно заострившиеся черты хищного лица, настороженно-насмешливый взгляд, жесткая линия губ. Даже цвет волос теперь напоминал не пламя, а кровь. — Тем более, что тема разговора напрямую связана с тем происшествием.

— Да? — ответ прозвучал несколько грубовато. Это все от нервов, исключительно от нервов. — И что же вы… ты хочешь обсудить?

— Моего драгоценного брата, — улыбнулась (оскалилась?) Меренэ. Дариэль довольно успешно делал вид, что ничего не слышит и вообще хочет добавки. Крышки от кастрюль звенели ненатурально громко. — Твое заявление изрядно осложняет ситуацию. В верхах начинают бродить слухи о новом претенденте на трон. Поддержка эстаминиэль много значит… И кое-кто может решить, — Меренэ сладко сузила глаза, разве что не облизываясь от удовольствия, — что физическое устранение этого претендента может уберечь Пределы от смуты.

— Я от своих слов отступаться не собираюсь, — внутри у меня все мгновенно заледенело. В кончиках пальцев скопилось неприятное покалывание. — Тронь его — и пожалеешь. И мне плевать на дипломатические последствия. Дариэль слишком дорог мне.

Вот я и сказала это. Целитель выронил вилку и замер. Меренэ усмехнулась.

— А я ведь собирала информацию о тебе, королева. И все слухи венчают тебя с другим. Как его, Максимилиан? Северный князь? — нежно пропела принцесса. Меня передернуло.

— Это мое личное дело.

— Тогда почему ты защищаешь Дариэля, если не он твой любовник?

Не покраснела я исключительно от приступа злости. Но ровный голос дался с трудом.

— Фактически и с Максимилианом отношения у меня чисто платонические. Дело не в этом. Я не могу позволить кому-либо причинить боль, тем, кого я люблю. Это немыслимо.

— Но Дариэль не…

— Похоже, мы с тобой по-разному понимаем слово «любовь», — сочувственно улыбнулась я. Проглоти это, кукла несчастная. — Но я тебя не осуждаю. Сложно, наверное, говорить о том, чего никогда не испытывала.

— Ты!

Не знаю, чему их там во дворце учат. Тарелки она швыряет прицельно, да. Но вот вряд ли когда-нибудь стирала сама. Иначе бы не рискнула оставлять на моей замечательной бежевой футболке отпечаток свекольного салата.

— Думаю, разговор можно считать оконченным, — я аккуратно промокнула пятно салфеткой, ничуть не расстроенная. Чтобы два таких великих алхимика, как мы с Дариэлем, не смогли справиться с какой-то свеклой!..

Меренэ молча поднялась и хлопнула дверью.

— Похоже, разговор не окончен, и тема осталась открытой. И чего она так взбесилась, — философски вздохнула я. — Это же меня оскорбляли. А я так, ответила.

— У Меренэ действительно проблемы с серьезными отношениями, — злорадно рассмеялся Дариэль. Никогда не видела его таким. Надо же, оказывается мой эльф — не концентрированная добродетель, он еще и ненавидеть умеет. Причем не только абстрактных вампиров. — Точнее, со взаимностью… Впрочем, у нас это семейное.

Последняя фраза прозвучала мрачновато.

— Почему ты так решил?

Дэйр нервно запустил пальцы в растрепанную косу.

— Ты так и не ответила мне тогда.

Упс. Приехали. Кто-то не знал, как начать разговор, да?

— Ну… я не… это все так…

— Это просто — да или нет.

Дэйр резко развернулся, опуская руки на спинку моего стула. Лицом к лицу, так близко, что дыхание обжигало кожу. В висках застучало, словно разом перекрыли кислород.

— Но я…

Он пристально вглядывался в мое лицо, будто пытаясь отыскать там ответы на все вопросы. А я краснела и бледнела, старалась выдавить из себя хоть слово — и не могла. «Что делать, что делать?» — лихорадочно проносилось в голове.

— Понятно, — с горечью сказал Дариэль, прикрывая глаза. А потом наклонился и прикоснулся к моим губам. Пока только прикоснулся. — Вдруг это поможет тебе принять решение…

Последние слова я скорее угадала, чем услышала. А потом стало как-то все равно.

Мне стоило бы лучше держать себя в руках. Если я не собираюсь говорить «да», зачем тянуться за ним? Зачем скользить ладонями по спине, теребить косу? Зачем?..

Я дрожу. Почему здесь так жарко, ведь окно открыто?

Вкус корицы — горький. Каким бы сладким ни был ее аромат…

Задыхаюсь.

Пытаюсь отстраниться — но меня держат крепко. Одна рука на затылке, другая обжигает спину сквозь тонкую ткань футболки. Обжигает в прямом смысле, лучась изменчивой силой целителя. Никогда не думала, что на моих нитях можно играть такие мелодии…

Уже не кровь бежит по венам — раскаленная тьма.

Он отстраняется сам, когда я уже начинаю терять сознание.

— Дэйр…

Так странно видеть мудрого, всегда спокойного эльфа растерянным, раскрасневшимся, с расширенными зрачками.

— Я не хочу на тебя давить, Нэй, — о, да, что же это было только что, если не давление? Вот она, твоя темная сторона, Дэйри… — Я знаю, ты считаешь, что любишь его, — неуверенно продолжил целитель. Я хотела отвести взгляд, но не смогла. — И поэтому не прошу тебя принять решение сейчас. В конце концов, ты несовершеннолетняя, даже по человеческим меркам, и с моей стороны…

Дариэль вконец смутился и опустил глаза.

— Дело не в возрасте, — тихо возразила я. Ну что же такое со мной творится? Почему никак не могу успокоиться?

— И в нем тоже, — невесело улыбнулся Дэйр. — Ты еще ничего не видела в этой жизни. За тобой никогда не ухаживали… серьезно. И поэтому очень легко ошибиться и принять за любовь — влечение или влюбленность. Или дружбу, — добавил он совсем тихо. — Поэтому прошу об одном — подумай.

Дэйр сунул руку в карман и протянул мне… кольцо на цепочке. Золото и изумруды, цвета дома Ллиамат.

— Послушай, я не могу…

— Надень это, — мягко перебил меня эльф. — Принятие кольца еще ни к чему не обязывает. Если ты носишь его на цепочке — значит, что обещала подумать. Давай договоримся так — когда ты найдешь своего вампира и вылечишь его, то вспомнишь обо мне… и либо наденешь кольцо, либо вернешь обратно.

— Дэйр… — беспомощно выдохнула я, чувствуя, как застегивается на шее цепочка. Металл приятно холодил кожу.

— И еще, Нэй… Что бы ты тогда не решила — я в любом случае буду ждать тебя в Кентал Савал. Не хочу терять тебя… никогда…

И тихо вышел, оставив меня на кухне, одинокую и растерянную, окончательно запутавшуюся в своих желаниях.

Я подумаю, Дэйр. Обещаю.

На следующее утро целитель ни единым словом не намекнул на произошедшее накануне. Словно бы и не было ничего. Только цепочка с кольцом болталась у меня на шее, как напоминание-обещание.

— Как спалось?

— Неплохо. Эх, я, наверно, на неделю выспалась, — немного виновато добавила я, глядя на часы. Стрелки указывали на половину первого.

На самом деле, проснулась я еще давно, но никак не могла заставить себя спуститься вниз и посмотреть Дариэлю в глаза. Да только все старания оказались тщетны — кажется, я вообще никогда не смогу глядеть на него, не вспоминая от тех двух поцелуях.

— Дэйр… — неуверенно позвала я, балдея от собственной смелости.

— Да? — эльф отвлекся от заваривания травок в чайнике и рассеянно глянул из-под челки.

— Ты вчера сказал, что любишь меня… почему? — ох, мое косноязычие!

— Почему сказал? — усмехнулся Дариэль, выгибая бровь. И смотрелось это не так театрально, как у Максимилиана, а… нет, я не сравниваю. Нет, нет.

— Почему любишь. Ведь мы… разные, — я с трудом заставила себя произнести последнее слово. — Ты старше. В сотни раз. Ты умнее. Ты красивее. Ты талантливее. Ты столько всего увидел, познал… вряд ли я могу чем-то тебя удивить, — добавила я виновато. — Так почему?..

К моему удивлению, эльф от души рассмеялся.

— Нэй, маленькая… Как объяснить необъяснимое? Разве любят за что-то? За ум, за красоту, за талант? Не знаю… — он покачал головой. — Нэй… я всегда тебя любил. С самой первой встречи, тогда, на пороге моего дома, когда ты была еще ребенком, — голос звучал задумчиво. Я поймала себя на мысли, что слушаю Дариэля с ощущением, что он рассказывает мне одну из своих чудесных сказок. — Но эта любовь ощущалась такой разной… Она изменялась. Был ли тебе нужен старший брат, учитель, друг… я был им. Думая только о том, как лучше для тебя. Но сейчас… — золотистые ресницы приподнялись. В темных глазах бушевало изумрудное пламя. — Сейчас я смотрю на тебя и понимаю, что впервые хочу что-то для себя.

От последних слов меня обдало жаром. Я судорожно вдохнула и сцепила руки на коленях в замок. И это — Дэйр?

— Я понимаю, что тебя волнует, — продолжил эльф, продолжая рассматривать меня своими невозможными глазами. Почему я раньше не замечала, какой он красивый? Даже когда была в него влюблена — тогда, целую жизнь назад. — Неравенство… такое удобное слово. За ним так легко прятаться от жизни. Возраст? Что в нем такого? Ты не человек, чтобы впадать в прострацию от слов «ему тысяча лет». Эстаминиэли не стареют — когда-нибудь и тебе стукнет тысяча, — улыбнулся он. А мне стало плохо. Тысяча лет, мамочки…. Мне сейчас только семнадцать, скоро будет восемнадцать, но и эта цифра кажется мне огромной. А двадцать лет — вообще почти старость! — Талант… тут можно и поспорить. Уже сейчас ты — королева, владеющая уникальной силой. Знания? Это дело наживное. Красота? — голос его начал медово плавиться. — Нэй, ну кто тебе сказал, что ты некрасива?

По спине пробежали мурашки. Я сглотнула и отвернулась. С таким Дариэлем спокойно общаться было невозможно.

— Ты прекрасна… — шепот раздался над самым ухом. Кожу щекотнуло теплым выдохом. — Веришь мне?

— Дэйр! — я вскочила со стула, дернулась в сторону и успокоилась только тогда, когда отгородилась от несносного эльфа столом. — Прекрати! Когда ты так делаешь, я думать не могу ни о чем, кроме… кроме…

— Кроме? — подначивающе улыбнулся целитель.

Я покраснела.

— Сам догадайся. А, у тебя чайник выкипает, — я суетливо метнулась к плите, скрывая пылающее лицо. Ох, мало мне было Максимилиана… Опять этот вампир влезает в мою голову! — Э-э… Давай поговорим о чем-нибудь другом?

— Хорошо, — пожал плечами эльф, принимая прежний, домашне-уютный вид. Я вздохнула с облегчением. Зря я начинала эту тему, ой, зря…

— М-м-м… Ты уже разобрал книги, которые мы вынесли из подземелья?

— Да, — рассеянно кивнул Дариэль. — Разобрал. Не удержался. Очень интересные попались экземпляры.

Я замерла.

— Это то, что было нужно?

— Определенно, — улыбнулся целитель. Насквозь меня видит, похоже. — Не волнуйся за своего вампира. С такой базой разработка энергетического эликсира — дело времени и техники.

— А вот со временем проблемы, — вздохнула я. — У нас есть год, максимум — два. Знаешь, — мой голос дрогнул, — я никогда себе не прощу, если не успею.

Дэйр отвел глаза. Боги, что я делаю. Заставляю несчастного эльфа спасать жизнь соперника… На мгновение представилось, что если бы Северный князь умер, то, возможно, это сделало бы целителя счастливым… и освободило бы меня.

Закружилась голова. Во рту стало сухо.

Я… без Максимилиана? Любимая и влюбленная… в другого? Без жертв, истерик, предательств и недомолвок?

Нет.

— Нэй, что с тобой? — голос Дариэля доносился, как сквозь ватное одеяло. Почти как в бреду, я осела на пол, прислоняясь затылком к деревянной стене.

Непостоянный, лживый, жестокий, самовлюбленный мальчишка… Что ты сделал с моим сердцем, если при одной мысли, что тебя может не быть, земля уходит из-под ног, а мир проваливается в черно-белую бездну? Почему я люблю тебя, а не…

— Найта, Найта, не пугай меня… Посмотри на меня, слышишь?

Теплые руки поддерживают, оберегают, обещают покой.

— Дэйр… Мы ведь успеем, да?

Эльф придвинулся совсем близко и заглянул мне в глаза. Он улыбался. И дышать становилось как-то легче.

— Клянусь тебе, Нэй. Мы успеем.

Остаток дня прошел… мимо. Мы болтали на посторонние темы, стараясь не затрагивать ничего личного, обсуждали проблемы алхимии и магии, перебирали трофеи из Кентал Наттэй. Я и не заметила, как опустились сумерки.

А вечером дом наполнили запахи готовящейся еды, звуки голосов и смех.

— Что такое? — я спускалась по лестнице, сонно потягиваясь. Успокаивающие отвары, которыми напичкал меня Дариэль после приступа, все еще оказывали действие, притупляя реакции. — По какому поводу праздник?

Ответом мне стал громовой хохот присутствующих.

— Сестра, ты крута! — хмыкнул Хэл, откладывая книгу на подлокотник. — Уважаю… Забыть о собственном дне рождения?!

— Что?.. — я с глупым видом застыла на последней ступеньке, лихорадочно подсчитывая. Разве?.. Нет, точно… — Но двадцать второе марта только через четыре дня…

— Ну… — задумчиво протянула Ани, накручивая на палец прядку. — Вообще-то сегодня. Если честно, то мы ужасно боялись, что ты не придешь в себя до этого времени. Все-таки травмы были серьезными.

— Э-э… постойте… Вы хотите сказать, что я провалялась в постели четыре дня? — цифра определенно не желала укладываться в мозг. Как-то не верится. Даже с точки зрения гигиены — четыре дня в неснимающихся доспехах… Хм…

— Вообще-то пять, — порадовал меня Дариэль, с убийственно серьезным видом втыкающий свечки в торт. — Честно, ты нас ужасно напугала тогда. Слишком все это смахивало на энергетическую кому — жизненные процессы почти остановились, один вдох в десять минут, зрачки на свет не реагируют… Но потом леди Элен сообразила, что твой организм просто перестраивается сообразно циклам развития эстаминиэль. Тем, о которых ты мне рассказывала. Наверное, шок спровоцировал. Но как только изменения зафиксировались, ты пришла в себя… Жаль, я при этом не присутствовал.

Я ошалело хлопала ресницами. Значит, перестройка по образу и подобию эстаминиэль… Что ж, это многое объясняет. В том числе и провалившиеся вникуда четыре дня. Но как же так?

Тряхнув волосами, я метнулась к зеркалу в гостиной. Покрутилась, оглядывая себя со всех сторон. Вроде бы ничего необычного. Шевелюра — встрепанная, как обычно, изменений фигуры не наблюдается, глаза прежние — светло-зеленые, непонятного оттенка, сейчас заспанные и слегка удивленные.

Ничего не понимаю.

— Но я же такая же, как была! — вырвался крик души. — И это, по-вашему, один из возрастов? Какой же именно?

— Как это — какой? — ласково улыбнулась мама. За все это время она не произнесла ни слова, наблюдая за мной с какой-то ностальгической нежностью. — Любовь, конечно. Это же совершенно очевидно, Найта… — вздохнула она, а Дариэль взглянул на меня так, что я покраснела. — А ведь еще недавно ты была таким ребенком!

— Она и сейчас ребенок, — фыркнул брат. — Феноменальная наивность и зацикленность на внутренних проблемах — это очень даже подростковое.

— Хелкар!

— А что такого, мам? — возмутился юный некромант.

— Ничего, Халли, ничего.

Не успела я опомниться, как меня вытолкали из гостиной под предлогом, что «здесь готовится главный сюрприз, ты же не хочешь все испортить, да, Нэй?» и затолкали обратно в комнату. Лиссэ, выпроводив Хэла и Дэйри, торжественно вручила мне аккуратно перевязанный сверток… с очередным платьем.

Лучше б я в подземелье осталась!

— Нэй, не упрямься, тебе очень пойдет, — сюсюкала Ани, забегая то справа, то слева и жалобно заглядывая в глаза.

— Найта, невежливо отказываться от подарка. Найта, не обижай уважаемую Лиссэ. Найта, послушай меня, родная мать плохого не посоветует, — флегматично бубнила леди Элен с дивана, не отрываясь от просмотра книги из Кентал Наттэй.

— Ты, милочка, совершенно зря волнуешься, оно очень даже скромное, уж поверь моему опыту, — наставляла меня Лиссэ, тыкая в нос подарком. Я вертелась и отнекивалась, чувствуя, что все это бесполезно.

Короче говоря, было ужасно весело и шумно.

В конце концов меня уговорили одеть злосчастное платье — синее, с рельефной белой вышивкой, из посверкивающей ткани, с пышной многослойной юбкой до колена и открытыми плечами. Как ни странно, к нему идеально подошел браслет Рэмерта. Я боялась, что меня спросят, что это за кольцо висит у меня на шее, но Лиссэ только многозначительно переглянулась с Элен и заправила его за шиворот, оставляя на виду одну цепочку. Потом меня отловили, усадили в кресло и — о, ужас! — уложили волосы в подобие эльфийской высокой церемониальной прически из локонов и косичек. Похвалили за терпение и сбежали — готовить упомянутый сюрприз. А я осталась сидеть в комнате, боясь даже пошевелиться, чтобы не дай бог не попортить прическу — еще раз процедуру укладки я бы не вынесла!

К счастью, долго ждать не пришлось. Спустя некоторое время я уже стояла в гостиной, украшенной лентами и шариками, диковинно смотревшимися в эльфийском интерьере, и принимала поздравления и подарки. От Хэла — книгу по алхимии, от мамы — серебряную диадему с зелеными камнями, передававшуюся в нашей семье по наследству. Дэйр — вот умора-то! — вручил плеер последней модели и стилет из кости, смазанный хитрым ядом. Поздравляя, эльф, ничуть не стесняясь присутствующих, сладко поцеловал меня в губы, нарываясь на возмущенный крик Хелкара «И ты туда же!».

Последней ко мне подошла Ани.

— Знаешь, Нэй, я долго не знала, что тебе подарить… Конечно, настоящее совершеннолетие еще не скоро, но восемнадцать лет по человеческим меркам — это серьезная дата. Поворотная точка, по-своему… — эльфийка улыбнулась. — Скоро многое поменяется в твоей жизни. Поэтому я решила, что лучше всего будет дать тебе то, что будет всегда напоминать о времени, которое ты провела здесь, Кентал Савал.

Ани — потрясающая художница… Теперь я осознала это в полной мере.

На этой картине уместились мы все. Я стояла, облокотившись на ветку яблони, и мечтательно-грустно смотрела вдаль. Дэйр сидел у моих ног, откинув голову назад, словно ловя каждое мое движение. Против обыкновения, волосы целителя на картине не были заплетены в косу — художница пожелала увидеть рассыпанную по его плечам золотисто-медовую волну. Хэл сосредоточился на игре в шахматы с Ани, задумчиво, разглядывающей черно-белые фигурки. Справа, на пороге устроились за чаепитием Элен и Лиссэ, снисходительно поглядывающие на «молодежь».

А вокруг — пьянящая весна, утопающая в ворохе розово-белых лепестков и острых зеленых стебельках травы. Весна в Кентал Савал…

— Ани… Но как?!.. — от охвативших меня эмоций я потеряла способность связно выражать мысли. Но то, что увидела в моем взгляде художница, очевидно, заменило все похвалы и благодарности на свете.

— Я заставляла всех позировать по отдельности, — тихонько пояснила юная эльфийка. — А потом соединила все наброски и этюды в этой картине… Самым трудным было подловить тебя, Нэй, но я справилась. По-моему, получилось неплохо…

— Неплохо?! — наконец, отдышалась я. — Картина замечательная! Ани, это… это… это лучший подарок на свете! Я люблю тебя, честно!

— Ну вот, я же говорила, что возраст очевиден, — заметила в сторону мама. Все рассмеялись, только Дэйр как-то грустно посмотрел на меня.

А потом еще было застолье, и свечки на праздничном торте, и много добрых слов и воспоминаний о светлых днях в Дальних пределах. Все было так тепло, так близко, так по-настоящему… Расходиться по комнатам не хотелось. Неудивительно, что спать мы легли глубоко за полночь.

Ближе к вечеру следующего дня мама засобиралась в Приграничный — ей нужно было кое-что забрать у Айч, кое с кем переговорить, отловить пару старых знакомых… В общем, все как обычно. Мы с Дэйром и Хэлом отправились ее провожать. Брат решил остаться в Дальних пределах еще на недельку, благо Рэмерт отпросил его из Академии — «позаботиться о больной сестре». Мама тоже собиралась задержаться в Кентал Савал, когда разберется с делами.

Мы шумной веселой компанией вывалились из телепорта на площади и проводили Элен до дома Айч, благо это было недалеко. По дороге я заметила, что город выглядел как-то странно: мало прохожих, часть огней не горит, люди настороженные. Нет, поспешила успокоить себя я, если бы случилось что-то серьезное, нас бы уже давно предупредили, вести до Кентал Савал доходят быстро…

Айч встретила нас на пороге, недовольно отстукивая ногой по ступеньке.

— Ну, где тебя носило, Элен! В такое время опасно ходить маленькими группами… Хотя что тебе, ты у нас эстиль, да и у Найты ранг не маленький, но пожалела бы меня! Одной здесь страшновато, между прочим, а жильцы два дня как съехали…

Сердце трепыхнулось от дурных предчувствий.

— Стой, стой, Айч, по порядку. Что случилось? Почему одной тебе опасно? — быстро сориентировалась и взяла под контроль ситуацию Элен. Дэйр недовольно хмурился, поглядывая по сторонам. Похоже, ему тоже было не по себе.

Светло-серые глаза Айч смотрели предельно серьезно.

— А разве вы не знаете? Началась война.

В глазах резко потемнело, и последнее, что промелькнуло у меня в голове, прежде чем я провалилась в беспамятство, было:

«Так и знала, что инквизиция не оставит меня без подарка!»