— Они опаздывают, — проворчал Макс, не в силах усидеть на месте.
Мистер Уимборн извлек свои часы и пристально посмотрел на Макса:
— Милорд, если я могу позволить себе совет…
Макс вздохнул:
— Я понимаю. Не давать Фарингдону повода думать, что меня можно чем-то вывести из себя.
Маленький адвокат кивнул:
— Совершенно верно, милорд. Фарингдон понятия не имеет, что вы здесь будете. Он знает только, что подано ходатайство о приостановке вступления во владение имуществом. Это дает вам фору.
Ричард подался вперед:
— Мистер Годфри Фарингдон тоже явится?
Уимборн пожал плечами:
— Без сомнения, мистер Блейкхерст. В конце концов, он — совершеннолетний бенефициарий. Лорд Фарингдон выступает всего лишь как доверенное лицо своей дочери.
Какая-то суматоха у входа заставила их насторожиться.
— Помните, милорд, надо себя контролировать! — прошипел Уимборн, поднимаясь. — Ах, милорд, добрый день! — И он низко склонился перед лордом Фарингдоном.
Фарингдон не утруждал себя вежливостью:
— Что это за чертовщина, Уимборн? Я получил письмо, где говорилось про приостановку… — Его глаза полезли из орбит. Макс повернулся на своем стуле и встал. — Что… что он здесь делает? Я думал, что это… приватная встреча заинтересованных сторон!
— Именно так, Фарингдон, — сказал Макс, сдерживая желание задушить ублюдка. — Я и есть заинтересованная сторона. Весьма заинтересованная.
— Немного поздновато, а? — с тупой ухмылкой вставил Годфри.
Фарингдон и Годфри устроились на стульях, которые подготовил для них мистер Уимборн.
— Возможно, вас не затруднит взглянуть на это, лорд Фарингдон и мистер Фарингдон?
Макс знал, что это за документы — заверенные копии первоначального завещания, оставлявшего все Верити.
Фарингдон швырнул их на стол, едва глянув:
— Это просто бумажки. Завещание, в котором мои сын и дочь названы бенефициарами, датировано более поздним числом. Леди Хилсден изменила свое мнение.
— Позволю себе не согласиться, милорд. Распоряжения, которые давала мне леди Хилсден, всегда были предельно четкими, и она всегда объясняла свои резоны. Когда я составил ее последнее завещание — то, в котором упоминаются мистер и мисс Фарингдон, она пояснила мне, что изменила его потому, что мисс Верити Скотт умерла.
Фарингдон беспокойно заерзал.
— Вы, должно быть, неправильно расслышали… Девушка вышла замуж за Блейкхерста.
Мистер Уимборн снова улыбнулся:
— Распоряжения были даны письменно. Может быть, вы потрудитесь прочитать ее письмо?.. В этом письме совершенно ясно утверждается, что вы, лорд Фарингдон, известили ее о мнимой смерти мисс Скотт.
— Чепуха! — рявкнул Фарингдон. — Я…
— Прислал ей письмо, в котором именно так и написано, — прервал его Макс. — Возможно, вам следует освежить свою память. Покажите им копии того письма, Уимборн.
Оба Фарингдона принялись читать, и их лица белели на глазах. Наконец лорд Фарингдон поднял взгляд и сказал:
— Вы ничего не докажете. Она умерла и похоронена. Никто не знает, что бы она сделала… она меняла завещание чаще, чем лошадей в своей карете, так что…
— Кроме того, стоит вопрос о вашем преступном небрежении обязанностями опекуна. — Макс едва сдерживался, чтобы не вскочить со стула.
Лицо Фарингдона приобрело серый оттенок.
— Преступном… — На мгновение показалось, что он сейчас упадет в обморок, но он справился. — Вздор. Сущий вздор…
— Есть законы, Фарингдон, — прорычал Макс. Плечи его напряглись от усилия, с которым он сдерживал свой спокойный голос. — Законы, которые совершенно ясно описывают обязанности опекуна.
— Макс! — Предупреждающий возглас Ричарда прозвучал как раз вовремя.
Мистер Уимборн продолжил:
— Лорд Блейкхерст делает очень щедрое предложение. Воистину щедрое, учитывая обстоятельства. Он готов довольствоваться пятнадцатью тысячами плюс драгоценности. Десять тысяч остаются для раздела между мисс Фар…
— Что? — взвизгнул Фарингдон, прервав адвоката. — Будь я проклят, если мы на это согласимся!
Мистер Уимборн безмятежно продолжал:
— Или он подаст иск в канцлерский суд.
Фарингдон сник:
— К-канцлерский…
— Именно так, милорд. — Мистер Уимборн покачал головой. — Это может затянуться на многие годы. Впрочем, выбирать вам, милорд.
Фарингдон исподлобья взглянул на Макса:
— Вы что, Блейкхерст, в деньгах нуждаетесь? Жена без приданого оказалась слишком дорогостоящим приобретением?
— Нет, Фарингдон. Я не нуждаюсь в деньгах. Но будь я проклят, если позволю вам ограбить ее! Считайте это местью, джентльмены. Вы можете принять мое предложение, или я оспорю завещание и добьюсь, чтобы вы не получили ничего!
Мистер Уимборн резко вмешался:
— Лорд Фарингдон, вы, естественно, желаете посоветоваться с вашими адвокатами. Может, назначим следующую встречу? Скажем, через две недели?
По возвращении домой Макс осведомился, где его жена, и получил ответ, что ее светлость еще не вернулась с прогулки с собаками.
— Ну хоть что-то хорошо, — прокомментировал Ричард, когда Клипстон удалился из библиотеки. — По крайней мере, ты знаешь, что тот, кто покусится на нее, будет зализан до смерти!
— Ох, заткнись! — отмахнулся Макс.
Спустя пять минут дверь вновь открылась, и заглянул Клипстон:
— Леди Арнсворт желает знать, не примете ли вы…
Его перебила ворвавшаяся леди Арнсворт:
— В самом деле, Макс, я настаиваю, чтобы ты поговорил со своей женой! Если я должна буду по-прежнему протежировать ей…
— Благодарю, Клипстон, — отрывисто сказал Макс. И воззрился на свою тетю, которой хватило такта промолчать, пока не закрылась дверь.
Затем она возобновила огонь:
— Подговорить Клипстона, чтоб он не пускал меня к ней! Нет дома, видите ли!
— Э-э… Альмерия…
Она уставилась на него:
— Да, Макс?
— Верити нет дома.
Ее глаза сузились.
— Я не дура, Блейкхерст! Клипстон ее покрывает!
— Альмерия, «нет дома» — не значит, что она не принимает. Это значит, что она ушла из дому, — произнес Макс, избегая глядеть на застывшее лицо Ричарда.
— Но… она не могла так поступить! Я, значит, всеми правдами и неправдами достаю ей приглашение на обед у леди Торбери! Она посылает записку, что нездорова. А ведь после этого она должна была отправиться со мной к леди Гедайр. Там были все самые влиятельные дамы! И позже, в парке, уверяю вас, ее отсутствие было замечено! А ее поведение прошлым вечером! Она танцевала с каждым записным лондонским повесой! Положительно поощряла их!
Макс почувствовал, что терпение его окончательно истощилось, и сделал глубокий вздох.
— Альмерия, вы, разумеется, могли шепнуть Верити на ушко, — сказал он. — В конце концов, она ведь раньше не была в Лондоне.
— Ах, она редко прислушивается к моим словам! — прервала его леди Арнсворт. — Уверяю тебя, все это обсуждают. Особенно то, как она флиртовала с Брейбруком!
Недвусмысленный намек ошеломил Макса. Верити? И Брейбрук?
Леди Арнсворт усилила нажим:
— А что до…
Макс сухо оборвал ее:
— Я поговорю с Верити, тетя. Вам нет необходимости разговаривать с ней на эту тему.
Леди Арнсворт фыркнула:
— Да уж! Я подробно объяснила ей вчера вечером в карете, как я была шокирована, как постыдно ее поведение, но эта девица только и смогла, что упорно смотреть в окно.
Послышался голос Ричарда, который явно забавлялся:
— Альмерия, оставьте беднягу в покое! У него нет своей жены — естественно, он должен соблазнять чужих! В любом случае Брейбрук дружен с Максом. Несомненно, он просто развлекал ее. И незачем раздувать из мухи слона.
От взгляда Альмерии можно было зажечь дрова в камине.
— Можешь смеяться, Ричард! Но я думаю о вашей бедной матери! Обо всех ее надеждах! Разрушенных этим ужасным браком! — Она повернулась к Максу: — Как я поняла из того, что рассказала мне бедняжка Каролина Фарингдон, ты даже не можешь быть уверен, что ребенок будет от тебя!
— Если я услышу это еще раз, Альмерия, от вас либо от кого-то другого, открывший рот пожалеет, что не отрезал себе язык раньше, — угрожающе прорычал Макс.
— На том и покончим, — добавил Ричард.
— Что ж! — Альмерия, чьи щеки покрылись пурпурными пятнами, направилась к двери. — Надеюсь, я понимаю, когда моих советов не хотят слушать! До свидания.
Дверь с треском захлопнулась. Возбужденный Макс прошелся по комнате, изрыгая проклятия.
Ричард, устроившись на краю стола, спокойно сказал:
— Наконец-то.
— Что? — рявкнул Макс.
— Наконец-то ты осознал, что Верити требуется больше, чем защита нашего имени.
Макс вздохнул так глубоко, что у него едва не разорвались легкие.
— Брейбрук, — медленно выговорил он. — Ты веришь, что Верити поощряет его заигрывания?
Ричард нахмурился:
— Не начинай все снова, Макс. Откуда я могу знать? Я приехал только вчера вечером. Но поскольку Брейбрук слишком умен, чтобы компрометировать даму публично, поскольку его манеры безупречны, ведет он себя достойно, если не учитывать тот факт, что уложил в постель всех скучающих и рассерженных жен в Лондоне, то я думаю, что Верити, возможно, даже не осознает опасность, пока вред не будет нанесен.
Макс вновь вздохнул. Брейбрук? Соблазняет Верити? Он проглотил комок в горле.
— К дьяволу, Рикки! Брейбрук мой друг!
— Макс, — терпеливо произнес Ричард, — включи мозги. Опасность не в том, что Джулиан соблазнит Верити. Опасность в том, что сплетники скажут, что он это сделал. Причем держу пари, что Альмерия возглавит стаю.
Выход был только один. Ричард был прав. Заставить Верити принять защиту его имени было недостаточно. Это освободило ее от опеки ее дяди, но не спасет от того, что может сделать с ней свет.
Он повернулся к Ричарду:
— Ты прав. Я должен буду сопровождать ее на вечерних приемах и предупреждать насчет всех тамошних волков.
Ричард поднял брови:
— Вот так так… Я не перейду грань, если спрошу тебя, почему ты не сделал этого с самого начала?
Макс уставился в огонь камина.
— Верити ничего не хочет принимать от меня. Она едва выносит мое присутствие. Ты видел, как она сбежала сегодня утром.
Губы Ричарда скривились.
— Да, видел. Но…
— Я не хотел ни к чему ее принуждать, — осторожно выговорил Макс.
— Тут возникает некоторая проблема, — заметил Ричард. — Тебе нужно убедить ее, что она тебе нужна. А это трудно, если вы все время проводите порознь.
Стараясь не нарушить тишины, он отворил дверь, соединяющую их покои. Верити сидела за туалетным столиком, подняв тонкие руки, — она застегивала на шее жемчужное ожерелье Блейкхерстов. У него во рту пересохло, когда он вспомнил, как эти руки обвивали его шею, как билась жилка на ее горле как раз там, где теперь сияли жемчуга.
И это платье… Скромное, сдержанное платье небесно-голубого шелка с розовым пояском и отделкой. Это самое платье было на ней тогда в Блэкени, в день его рождения. Она выглядела… прелестно. Он сделал глубокий вздох. И еще один. Чтобы голос его наверняка не дрогнул.
— Тут есть подходящие серьги, Верити.
Верити рывком обернулась, ее глаза расширились.
— Что… что вы здесь делаете?
— Они должны были храниться вместе с ожерельем. — Он проигнорировал и ее вопрос, и то, что при его приближении у нее явно прервалось дыхание.
Серьги лежали на туалетном столике.
— Позволь мне, — хрипло сказал он, подбирая их со стола.
— Н-нет… Это просто… Я сама…
Ее протесты затихли, когда он осторожно вдел первую серьгу. Ароматы рая окутали его символом чистейшей невинности. Желание скрутило его, как канатом, когда он вдевал вторую серьгу. Закончив, он положил руки на ее плечи и притянул к себе.
— Нет… — Нежный шепот, неуверенный… но не испуганный.
— Да, — пробормотал он, целуя ее.
Нежно, бережно, отчаянно сдерживая яростный порыв страсти. Ее губы смягчились, и он ощутил их вкус. И тут же отпустил ее. Прежде чем она стала сопротивляться. Прежде чем он дал ей повод к тому.
Он склонил голову.
— Моя дорогая. Сегодня вечером я буду сопровождать вас.
— Вы… будете сопровождать меня? Но… зачем?
— Чтобы наслаждаться вашим обществом, моя дорогая. — Боже, помоги ему, или это наслаждение станет пыткой.
Верити улыбнулась и автоматически протянула руку хозяину и хозяйке. Короткая поездка в экипаже и толпа в зале лишь добавили ей смущения. К ее растерянности, в присутствии Макса ее приветствовали с гораздо большим уважением.
За исключением герцога Калверстона, который, пользуясь дружеским приветствием Макса как поводом, поднял руку Верити к своим губам и одно временно покосился в ее корсаж. От его прикосновения по ее коже побежали мурашки, хотя она была в лайковых перчатках.
— Счастлив видеть вас, леди Блейкхерст. — Калверстон усмехнулся, и ей показалось, что она испачкалась грязью. — Кажется, вы обещали мне вальс на этот вечер. Позже я вас разыщу.
— Ну и ну, племянница, — прошипела за спиной леди Арнсворт, — Вам так необходимо поощрять каждого встречного мужчину, чтобы он провожал вас томным взглядом?
Верити, охваченная яростью, забыла свою роль и развернулась к ней.
Увидев, что Макс округлил руку, готовясь вновь сопровождать ее, она легко положила руку в перчатке на его рукав. Вот так. Не дрожать. Не возбуждаться. Это просто рукав. А в нем — совершенно обычная рука. Все остальное — лишь ее воображение.
Он не глядел на нее, но кивнул своей тетке:
— Добрый вечер, Альмерия. Прошу нас извинить. — И повел ее прочь. — Верити, если Калверстон или кто-то еще вроде него приблизится…
Она уперлась и потянула руку к себе.
— Так вы здесь в качестве сторожевого пса! Шпионите! — прошипела она. — Если вы хоть на минуту подумали… — Тут она вспомнила про свой план и сменила тактику. Захлопав ресницами, что, как она надеялась, выглядело абсолютно вульгарно, она проворковала: — Так вы, Блейкхерст, решили убедиться, что я блюду себя? Как мило!
Его брови моментально сдвинулись.
— Ты о том, что я сказал тебе тогда в Блэкени?
Внутри у нее все заледенело, превратившись в тошнотворный ком.
— В Блэкени, милорд? Вы много чего говорили в Блэкени, — Она постаралась растянуть губы в широкую улыбку. — Ах, я вспомнила! Это было на террасе?
Его челюсть, казалось, застыла гранитной глыбой.
— Именно так, — подтвердил он. — Хочу, чтоб ты знала…
— Нет необходимости, милорд, — ответила она. — Я не страдаю ни слабостью памяти, ни глупостью, Я абсолютно точно помню ваши слова. Ах, вот и лорд Селкирк. — Она подавила содрогание, и в висках у нее забилась боль. — Я ведь обещала ему танец. Добрый вечер, лорд Селкирк!
Максу пришлось стоять в стороне и наблюдать, как Селкирк, которого он без колебаний считал грязным животным, пристает к его жене. Его кулаки сжались. Что за дьявольскую игру ведет Верити, заигрывая с Селкирком?
За спиной раздался знакомый голос:
— Поздравляю. Ты определенно знаешь, как вывести женщину из себя.
Макс развернулся и уставился на Ричарда:
— Слушай, заткнись! Какого черта она творит? — Он дернул подбородком, указывая на Верити, которая подпрыгивала в каком-то вульгарном сельском танце.
— Ты оскорбил ее, и теперь она ведет себя в точности так, чтобы удовлетворить твои ожидания, — любезно подсказал Ричард.
Потрясенный, Макс сосредоточился не на своей ревности, а на лице Верити.
Что у нее на уме? Разве она стала бы так рисковать, чтобы вызвать в нем ревность? Она не хочет иметь с ним ничего общего. Другая возможность заставила его поморщиться. Месть. Он отверг ее. В Верити не было ни капли мстительности. Но если она думает, будто он позволит кому-нибудь танцевать с ней вальс, она жестоко ошибается.
Он выждал до последнего момента, до того, как заиграла музыка, ее рука легла в руку Калверстона, и они вот-вот должны были начать танец.
— Простите, Калверстон. Это мой танец.
Его милость открыл было рот, чтобы запротестовать, но, увидев, кто их остановил, быстро закрыл его.
Верити так легко сдаваться не собиралась.
— Я уже приглашена на этот танец, милорд. Макс испытал странное удовольствие, глядя, с какой яростью она провожает глазами его милость, поспешно отступившего к оркестровому возвышению.
Он поднял брови:
— Возможно, вы этого не знаете, миледи, но я, как муж, обладаю правом первенства.
— Право первенства, милорд? — В ее глазах собирались штормовые тучи. — Я была уверена, что вы отказались от своих прав. Или, точнее, воспользовались своим правом отказаться.
Он завладел ее рукой и склонился над ней, запечатлевая поцелуй на нежной коже внутренней стороны запястья.
— Прости, Верити, — тихо сказал он. — Я не то имел в виду. Пойдем. Давай потанцуем. Потанцуй со мной.
Она на мгновение прикрыла глаза.
— Да. Хорошо.
Он повел ее в танце, остро ощущая гибкую нежную талию под своей рукой и ниже — точеное округлое бедро. Его неудержимо тянуло позволить своей руке скользнуть ниже, приласкать ее, притянуть к себе… Если он сделает это, он пропал.
Верити слегка споткнулась, когда он закружил ее. Его руки напряглись, сомкнулись вокруг нее, поддерживая, пока она восстанавливала равновесие.
Он безжалостно игнорировал ее попытки вырваться, отдалиться на благопристойное расстояние.
— Макс… люди же смотрят. Тебе не кажется…
— Мне много чего кажется, — буркнул он. — Ты моя жена. Помнишь об этом? Никто не затеет скандал из-за того, что муж танцует со своей женой.
Если только упомянутый муж не забудет, где находится, и не сделает то, что ему так хочется сделать. Напрягшись до боли каждым мускулом, он сосредоточился на танце, игнорируя пьянящий аромат роз и лилий и чувственный изгиб податливой талии, обтянутой шелком, скользящим под его рукой.
Сразу после танца Ричард пригласил Верити пройтись, и Макс, нахмурившись, проводил ее взглядом. Она была в безопасности с Ричардом, но что все же у нее на уме?
Верити улыбалась и поддерживала любезную беседу, прогуливаясь с Ричардом и приветствуя то одного, то другого знакомого. Голова ее пульсировала от боли. Сколько времени потребуется, чтобы расставить ловушку на саму себя? Сможет ли она довести дело до конца этим вечером?
Легкий чарующий голос приветствовал ее:
— Добрый вечер, леди Блейкхерст. Привет, Рикки. Ты сегодня играешь в сторожевого пса?
Верити взглянула в смеющиеся глаза лорда Брейбрука.
Он склонился над ее рукой и сказал:
— По-моему, мы условились насчет этого танца, мадам.
— Мы… да, — ответила она, заставляя себя улыбаться, хотя виски болели невыносимо.
— Макс сегодня здесь, Джулиан, — предупредил Ричард.
Брейбрук покосился на него:
— Да. Я видел. Итак, дорогая моя?
Выдавив из себя еще одну фальшивую улыбку, Верити подала ему руку и присела в реверансе.
Она танцевала, а ее голова раскалывалась до того, что ее уже просто тошнило, свет резал глаза.
Брейбрук закружил ее в танцевальном па, и она споткнулась, смешавшись и потеряв равновесие. Даже когда фигура танца окончилась, комната продолжала кружиться.
— Милорд, прошу вас… Давайте остановимся!
Он, нахмурясь, взглянул на нее:
— Пожалуй, действительно лучше остановиться. — Он вывел ее из зала через ближайшую дверь, ведущую на террасу. — Вдохните через нос и выдохните через рот. Это должно помочь, если вас тошнит.
Она прикрыла глаза и сделала, как он сказал. Это и правда помогло. Открыв глаза, она неуверенно улыбнулась.
— Благодарю вас, сэр. Если вы извините меня, я на минутку выйду на террасу.
Лорд Брейбрук кивнул:
— Конечно. Немного свежего воздуха не помешает.
Облегченно вздохнув, Верити сделала сначала один осторожный шаг, затем второй. Теперь зал перестал вертеться, голова кружилась меньше, но болела все так же сильно. Надо бы отправиться домой, но она сомневалась, что сможет пересечь бальный зал и не упасть в обморок.
Она благодарно вдыхала холодный воздух. После бального зала, насыщенного запахами духов, здесь, на террасе, она ощущала себя как в раю.
К ее удивлению, она обнаружила, что лорд Брейбрук сопровождал ее, ступая по каменным плитам.
— Это очень любезно с вашей стороны, но я лучше побуду здесь. Понимаете, мне надо только немного посидеть тихо, — сказала она ему.
— Все в порядке, мадам, — заверил он ее. — Отдохнем. В бальном зале душновато.
Он присел рядом с ней. И Верити внезапно осознала, что сделала. Она осталась наедине с одним из самых отъявленных распутников Лондона.