– У нее твой характер, – заметил Уильям, пытаясь отвлечь восьмимесячную Лауру-Энн Ландри, которая старательно тянула его за волосы. Он протянул малышке погремушку, и она громко застучала ею по высокому стульчику. Такое скучное времяпрепровождение, как сидение на стуле, девочке было явно не по душе. Она предпочитала, чтобы ее носили по всему дому и поместью, показывая, что творится вокруг.

– А он унаследовал твое чувство собственного достоинства, – парировала Кейт, на коленях которой сидел пухлый малыш – десятый герцог Торн-крест. Закончив развязывать шнурок на левом башмачке малыша, Кейт принялась разувать его сестру-близнеца. Маленький Уильям улыбался отцу, ничем не выказывая недовольства. – Даже не знаю, хорошо это или нет, – добавила Кейт.

– Отцовство лишило меня последних остатков чувства собственного достоинства. Не веришь, спроси у Питти. – Дочь Уильяма захныкала, требуя внимания, и Уильям, передвинув свой стул поближе, обнял девочку. – Теперь видишь, что я имею в виду?

– О чем вы хотели спросить у Питти? – Пожилая дама вошла в столовую, прижимая к груди, обтянутой платьем цвета фуксии, ворох бумаг. У Лауры заблестели глаза, она с воодушевлением загрохотала погремушкой. – Впрочем, неважно. Это поразительно! – объявила она, сгрузив бумаги на стол. – Я наконец-то выяснила, в чем дело! – Она просияла, повернувшись к Кейт. – Конечно, не без помощи твоих сестер. Мы провели настоящее расследование.

Уилл осторожно высвободил крошечные пальчики дочери из своих волос и переглянулся с женой. Кейт пожала плечами, поцеловала малыша Уильяма в кудрявую макушку и подмигнула мужу. Уильям растаял, как всегда поддаваясь обаянию своей очаровательной жены. С тех пор как они поженились, она стала воплощением бурной деятельности. Заново отделала Торн-Холл, велела убрать на чердаке и устроила сувенирный магазин в маленьком коттедже возле сыроварни. Беременность и материнство вдохновляли Кейт, несмотря на опасения Уильяма за ее здоровье. Ее сестры и мужья сестер охотно приняли Уильяма в семью, племянницы Кейт присылали ему письма и рисунки. Не проходило и часу, чтобы Уильяма не переполняла благодарность за все, чем его так щедро одарила судьба.

– Уильям, ты не слушаешь!

– Извини, Питти. – Он виновато улыбнулся Кейт и повернулся к бабушке. – Так что ты хотела нам сообщить?

– Хорошие новости, мои дорогие! – Прежде чем огласить эти новости бабушка сделала глубокий вздох. – Предки Кэтрин вовсе не были ворами!

– Приятно слышать, – отозвался Уильям, сдерживая усмешку, чтобы не ранить чувства пожилой дамы. – Но что ты имеешь в виду?

– Брошь, разумеется. Я наконец-то выяснила, что между нашими семьями есть родственная связь. Эти дневники и одежда, которую вы нашли на чердаке в прошлом году, принадлежали Алисии Ландри, дочери третьего герцога Торнкреста. В 1814 году она сбежала с юношей, недостойным ее, и взяла с собой брошь. Это украшение по праву принадлежало Алисии, поскольку годом раньше ее мать умерла. Герцог был настолько взбешен, что отрекся от дочери, а ее муж проиграл все состояние.

– Бедняжка… – пробормотала Кейт. – Что же с ней стало?

– Алисия с мужем отправились в Америку. Должно быть, он умер вскоре после прибытия, поскольку записи о нем отсутствуют. – Питти перелистнула несколько страниц и наконец нашла нужное место. – А вот и твоя родословная, Кэтрин: Алисия вышла замуж за скотовода из Монтаны и родила троих детей, в том числе и твою прапрабабушку.

– Значит, брошь все-таки была моей?

– Да.

– А теперь она принадлежит Лауре.

Уильям отрицательно покачал головой.

– Еще нет, но когда ей исполнится двадцать пять лет… или тридцать… А до тех пор она будет жить со своим отцом.

Питти с задумчивым выражением на лице повернулась к Кейт.

– Ты не против, если я время от времени буду носить брошь? В Торн-Хаусе теперь совсем пусто, вы круглый год живете в поместье. Я бы не отказалась от маленького романа.

– Пожалуйста, – ответила Кейт, с трудом сдерживая смех. – Уилл хранит брошь в городе, в банковском сейфе, так что можете брать ее, когда пожелаете.

– Конечно, – подхватил Уильям и, потянувшись через стол, взял жену за руку. Сын вновь улыбнулся ему, а дочь с азартом заколотила по голове отца пухлой ладошкой. – Только будь осторожна – эта брошь оказывает странное воздействие на мужчин.

– Я заметила, – усмехнулась Питти, обводя счастливое семейство удовлетворенным взглядом, – на это и рассчитывала с самого начала.