Глава первая
Максимилиан Коул наблюдал, как его лучший друг мерит шагами кафельный пол алтаря. Еще чуть-чуть в том же темпе – и жених упадет без сил до начала церемонии.
– Тебе не кажется, что пора успокоиться?
Джерри метнул в него полный тревоги взгляд.
– Если что-то сорвется, я повешусь.
– Ну, может, тебе еще повезет. – Макс засунул руки в карманы брюк, нисколько не тревожась, что помнет белый смокинг. Он был почти на голову выше друга.
Эти двое вообще казались совершенно разными, хоть и были одного возраста. Джерри, с коротким рыжим «ежиком» и веснушками, смахивал на мальчишку; Макс выглядел на свои тридцать девять – полжизни, проведенные на море, оставили след на его привлекательном, обветренном лице. Непослушная прядь густых темных волос упала на лоб, а морщинки в уголках темно-синих глаз стали заметнее, когда он обратил взор на изнывавшего Джерри. Жених взглянул на часы.
– Через три минуты Барб пройдет по этому приделу.
– Несомненно. – Голос Макса прозвучал на удивление мягко. – Ведь для того мы здесь и собрались – узреть, как вы соединитесь в нерушимом, священном союзе.
– Нашел время для иронии. Послушай, Макс, ты уверен, что ее здесь нет?
Ясно – это уже не о невесте.
– Да я не знаю даже, как она выглядит.
– Такая маленькая… Волосы темные, глаза карие. – Джерри оттянул пальцами воротничок сорочки, будто задыхался. – Обожает крупные серьги.
Макс прошагал к алтарю и оттуда принялся изучать собравшихся на венчание. Гул приглушенных голосов, торжественная органная музыка… Ряды гостей быстро пополняются, устроители провожают вновь прибывших на места. Изголовья церковных скамей увиты гирляндами из белых цветов. И все пронизано ласковыми лучами июньского солнца, струящимися сквозь витражные стекла.
«Да-а, зрелище внушительное, – думал Макс. – А женщин-то здесь сколько… видно, свадьба их прямо магнитом притягивает».
В этот момент он и увидел ее: миниатюрная дама, в светло-персиковом платье, усаживалась рядом с одним из младших братьев Джерри, тощим юнцом с непомерно большими ногами. Макс пожирал ее взглядом, пока она грациозно устраивалась на скамье: жемчужные гроздья в ушах свисают до самых плеч; из-под широких полей шляпы выбиваются вьющиеся иссиня-черные волосы. Неужели столь хрупкое создание способно учинить то, чего так опасается Джерри?
Макс отступил назад и, присоединившись к другу – тот аж испариной покрылся в ожидании, – сообщил бесстрастно:
– Очень может быть. На стороне жениха, тринадцатый ряд.
– Вот черт! – простонал Джерри. – Что же мне делать?
– Дружище, ты сам в это влез. И на мой взгляд, дело плохо пахнет. – Макс похлопал его по плечу. – Может, тебя успокоит, если я скажу, что здесь, по меньшей мере, шестьдесят подходящих под твое описание женщин и на каждой – серьги.
– Оставь свои шуточки! – буквально взвыл Джерри. – Должен бы, кажется, всячески меня ободрять и утешать, ты мой шафер.
– Друг я тебе или священник?
Джерри оставил этот риторический вопрос без внимания, пытаясь разглядеть кого-то со своего места, декорированного пышной куртиной розовых хризантем, но ему это явно не удавалось.
– Ничего я что-то не вижу.
– Зато только на одной – белая шляпа, – подлил масла в огонь Макс. Джерри мгновенно обернулся к нему. – Ты должен ее отсюда вывести!
– Ни за что! В жизни не выпроваживал даму из церкви и сейчас не собираюсь. – Ну будь другом, Макс…
Но Коул не поддавался, этого большого, сильного человека не так-то просто было сдвинуть с места, и в прямом и в переносном смысле.
– Ты ведь не уверен ни что это действительно она, ни что она намерена устроить шум.
– Нисколько в этом не сомневаюсь! – Джерри, волнуясь, опять вцепился в свой безукоризненный воротничок. – С самого нашего знакомства от нее одни неприятности, а уж теперь-то…
Макс еще раз попытался воззвать к его здравому смыслу:
– Может, ты прав, а может, и нет. Держи себя в руках.
Первые аккорды величавого псалма прозвучали под сводами церкви и Джерри так и подпрыгнул.
– Следи за ней, Макс! Чуть шевельнется – дай мне знать.
– И дальше что?
– Дальше – выведи ее отсюда.
– Ладно! – со вздохом произнес Макс, уловив приглашающий кивок священника, и, крепко взяв Джерри за локоть, направился с ним к алтарю. – Пойдем-ка встретим твою невесту.
Ариана, бормоча извинения, осторожно пробиралась мимо гостей в тринадцатом ряду. Какая-то пожилая леди уставилась на нее так, будто подозревала в намерении узурпировать самый выгодный наблюдательный пункт в проходе. Ари в душе ее не винила: таким леди ничего не стоит хоть три дня провести недвижимо здесь, на жесткой деревянной скамье, лишь бы дождаться церемонии венчания. А вот и свободное место. Едва она уселась, как музыка перестала звучать; устроитель препроводил к почетному переднему ряду немолодую даму, по-видимому, мать жениха. Звучными, но легкими аккордами органист провозгласил появление подружек невесты, и Ари, разгладив плиссированные вставочки на узкой юбке, послушно поднялась, повернувшись к алтарю. Вообще-то она терпеть не могла опаздывать, но сегодня не повезло – в последний момент зацепила тончайшие кремовые колготки, и теперь они прилипли к правому бедру, где пришлось капнуть лаком для ногтей.
Отыскать бы хоть одно знакомое лицо; она осторожно огляделась, никогошеньки… За семь лет произошли колоссальные перемены: дяди и тети постарели, двоюродные братья и сестры выросли. Кроме того, ее провели на сторону жениха, – видимо, для симметрии рядов. И зачем только она позволила уговорить себя пойти на эту свадьбу? Пусть у мамы миллион забот с внуками, так Ари обязана занять ее место в церкви? Ничего подобного! Что ж, сама виновата, не сумела вовремя отговориться, теперь страдай. «Бракосочетание, – настаивала мама, – это всегда так красиво, так вдохновляюще!»
Черта с два «вдохновляюще»! Ари вдруг спохватилась: она же на свадьбе, неудобно хмуриться. Но ей стоило порядочных усилий придать лицу приличествующее обстановке радостно-оживленное выражение. Кто тут рядом с ней? Пожилая пара; подружка невесты, в платье цвета лаванды, – как робко она вступила в проход между рядами… совсем юная, едва-едва вылупилась из школы. Ари вдруг почувствовала себя куда старше своих тридцати двух лет. Парад подружек невесты продефилировал мимо; снова звучат аккорды свадебного марша… Все как полагается; сейчас дядя Гарри подведет к алтарю одну из своих шестерых дочерей, чтобы препоручить ее этому, как его там…
Широко раскрыв глаза, Ари смотрела на невесту и ее отца: да это вовсе не дядя Гарри… Если только, конечно, он не сбросил две сотни фунтов и не отрастил волосы. Кузину Эффи мама описала так: «Пышечка, вот увидишь, – крепенькая, здоровенькая». А эта девушка, под вуалью, чуть не переламывается в талии и даже на каблуках ростом пониже самой Ари. Да-а, явно не то место и не то время. Да что же это такое, история ее жизни, что ли? Ари еще раз оглядела все вокруг: может, хоть кого-нибудь узнает… нет, совсем чужие физиономии, зря она старалась. Что проку в уверенности, что ее ждали именно 23 июня, в субботу, в два часа, в церкви Святой Катерины? Просто не подобает глазеть на свадьбу незнакомых людей. Вон там, справа, пустой ряд, а за ним – выход, он будто приглашает ее… Не удастся ли потихоньку, на цыпочках, выбраться отсюда, пока никто не заметил? Только вот что гораздо важнее: выведет ли ее эта дверь наружу?
Ари мгновенно оценила ситуацию: медленный темп мушки ей благоприятствует; невеста движется такими крошечными шажками, что еще не скоро приблизится к алтарю. Церковь переполнена, во всяком случае, две трети ее, внимание всех, естественно, устремлено на невесту. Кому до нее дело, если она осторожненько улизнет в боковой проход, а оттуда уже сразу в дверь… Стиснув в руке сумочку, она принялась бочком продвигаться вдоль скамьи на самых носочках, чтобы каблуки не цокали по полу. Доберется до прохода – тут уж давай Бог ноги. Ну а если кого-нибудь шокируют ее манеры, она не станет смущаться – может ведь человек, к примеру, плохо себя почувствовать.
Вот кому-то все-таки есть дело: высокий темноволосый мужчина, в белом смокинге, загородил ей проход, ну прямо, можно подумать, ожидал, что она там появится.
– Прости… – начала было шепотом Ари.
– Не стоит! – прервал ее решительный голос. Ари подняла глаза и тут же отвела, успев, однако, заметить волнистые волосы, четкие черты загорелого лица. Один из самых интересных мужчин, когда-либо ею виденных, не желает, чтобы она уходила из этой церкви? Сегодня, похоже, весь день какой-то странный. Шагнув в проход, она сделала еще одну попытку:
– Прошу прощения…
– Сюда! – тихо, но непререкаемо приказал он и прикоснулся к ее локтю, как бы подталкивая ее в противоположную от алтаря сторону.
А с чего, собственно, он решил, что она не знает куда ей идти? Ари взглянула в холодные синие глаза, ярко отороченные черными ресницами, и на ум ей пришло избитое выражение: «Суровая мужская красота». Заметив, что она колеблется, он сжал губы и посильнее стиснул ее локоть.
– Ну ладно, – покорилась Ари: пусть его сопроводит, тем более что у нее, похоже, и нет выбора, а он, возможно, ведает, как удалиться бесшумно и оказаться на воле, на свежем воздухе (он, несомненно, из числа свадебных гостей: на лацкане свежайшая белая гвоздика). – Вам вовсе не обязательно так трудиться, – прошептала она ему в грудь. – Я и сама найду дорогу.
Никакого ответа, лишь упорное давление сильной руки на ее плечо. Органная музыка смолкла, по толпе пронесся легкий шумок – эскортирующий джентльмен как раз втолкнул Ари в вестибюль. У закрытой двойной двери заколебался, потом потянул пленницу в небольшую комнатку с левой стороны, без выражения пояснив сквозь зубы:
– Тут боковой выход, меньше шума.
– Тем лучше для меня. Можете теперь отпустите мою руку.
– Ни за что!
Вздохнув, она позволила ему провести себя через комнатку. Пора бы уже привыкнуть, убеждала она себя, к властным, самоуверенным мужчинам. Монтана полна ими, правда, не каждый облачен в белый смокинг и никто еще не выпроваживал ее подобным образом из какого-либо помещения. Да, Род-Айленд, оказывается, куда забавнее, чем ей помнилось.
Аккуратно перешагнув через картонную коробку, полную брошюр, Ари спокойно ждала, пока ее неожиданный конвоир поворачивал медную ручку двери. Несколько мгновений и они уже на зеленой лужайке перед церковью Святой Катерины. Тут он наконец-то оставил в покос руку Ари.
– Послушайте… – Он уставился на нее с высоты своего роста суровым, немигающим взглядом, поколебался немного, но все же заявил:
– Понятия не имею, в какую игру вы играете, но уверяю вас – ничего не выйдет.
Голос глубокий, звучный, такой наверняка слышен на целые мили, но какой смысл в его словах?
– «Игру»? – отозвалась она непонимающим эхом.
– Леди, нельзя врываться в жизнь людей и переворачивать ее с ног на голову.
– Я в некотором недоумении. Полагаю, вы меня с кем-то спутали, – предположила она.
– Не старайтесь сбить меня с толку, это бесполезно.
– Очень сожалею. – Ари отступила на шаг назад. Надо его рассмешить и подыгрывать до тех пор, пока не удастся сбежать. – Я, кажется, сделала ошибку.
– Джерри тоже, и порядочную. Однако это не значит, что он должен расплачиваться за нее всю оставшуюся жизнь.
– Джерри?
Губы его снова сжались, от уголков рта пролегли бороздки. А вот так, когда злится, он вообще неотразим.
– Не стоит разыгрывать дурочку, радость моя. Оставьте это для кого-нибудь другого.
Ари, цепляясь за остатки самообладания, твердила себе: «Не забывай – ты хочешь его рассмешить!» Она попятилась к пешеходной дорожке, – возможно, удастся отвлечь его внимание и пройти к стоянке машин с другой стороны здания.
– Вы абсолютно правы. Джерри… э-э-э… должен теперь устраивать свою жизнь.
– А вы должны пообещать мне, леди, что не вернетесь сюда.
Ариана с величайшей серьезностью кивнула, на мгновение скрестив пальцы под кружевным отворотом платья.
– Клянусь – видит Бог!
Видит он и то, что у нее нет ни малейшего желания разыскивать тот самый алтарь, к которому дядя Гарри поведет свою дочь, так что ступить сегодня в еще один Божий храм ей не грозит.
Приглушенные звуки органа мягко заполнили воздух, и Макс виновато взглянул в сторону церкви. Сейчас он должен стоять рядом с Джерри и исполнять обязанности шафера, а не сторожить выход. Хорошо еще, что он догадался передать обручальное кольцо брату Джерри, и только потом помчался преграждать этой женщине путь к алтарю.
– Пора, пожалуй, вернуть вас на свадьбу, – произнесла между тем эта странная особа и, напустив на себя безразличный вид, проследовала по траве на дорожку.
Это вполне отвечало намерениям Макса, но ему как-то не понравилось направление, которое она выбрала.
– Держитесь подальше от церкви! – прорычал он.
Она остановилась и устремила на него широко распахнутые карие очи. Да еще эта шляпа… она просто завораживала его. Широкие поля, подчеркивая точеные черты, оттеняли прелестную матовую кожу. Сама невинность – он едва не поверил, что, в самом деле, ошибся. И вдруг она… выругалась, да как!
– Что-о? – Он метнулся к ней, не в силах поверить: неужто эта прелестные уста действительно выговорили подобное?
– Вы меня прекрасно поняли. Какое слово вас смутило? «Идите» или…
– Забавно слышать от вас такое. – Он не сводил с нее взгляда. Она вспыхнула и тут же улыбнулась.
– Придется вам простить мою несдержанность. Сегодня я сделала ошибку, а потом меня еще и допекли. Вот я и намерена…
– Нет уж! – Макс схватил ее за руку. Он человек мгновенных решений, а ситуация требует незамедлительных действий. – Вы пойдете со мной! Хуже, чем испорченное венчание, может быть лишь испорченный свадебный прием. Или медовый месяц.
Теперь-то инстинкт друга и шафера помог ему ее раскусить, от нее можно ждать чего угодно. И он потащил ее вдоль дорожки по направлению к докам Галилеи.
– Но у меня и в мыслях нет, что бы то ни было портить! – запротестовала она. – Я только хотела по пути домой заехать в библиотеку.
Он ей почти поверил: она и по виду скорее старомодная библиотекарша, нежели опытная соблазнительница, которая с помощью шантажа пытается связать Джерри брачными узами.
– «В библиотеку»… Здорово придумано!
– Нельзя ли помедленнее? У меня узкая юбка.
– Можно. – Причина вполне уважительная, да к тому же Макс и сам понятия не имел, куда он стремит свой бег. Шаги он замедлил, но крепко держал ее маленькую ручку в своей.
Ари скромно поблагодарила. Она уже начала сомневаться в собственном здравом рассудке. Может, у нее есть порочный близнец? От этой мысли она чуть не расхохоталась в голос. Она росла единственной девочкой среди пятерых братьев и всегда страстно мечтала о сестре – хоть какой. Но реальная жизнь научила ее не только ругаться не хуже моряков, Ари вполне способна себя защитить, если этот парень станет опасным, она сумеет вывернуться и тогда уж не пощадит ни кадык, ни кое-какие части пониже. Правда, надо признать: пока что его железные пальцы держат ее ладошку довольно нежно.
Запах океана становился сильнее, они приближались к деловому центру единственной на Род-Айленде коммерческой рыбацкой деревни, третьей по величине в Новой Англии. По широкой улице с односторонним движением, что шла параллельно гавани Спасения, прогуливались туристы. Позади консервных фабрик, ресторанов, рыбных магазинов виднелись доки.
Поколебавшись, Макс бережно повел Библиотекаршу, как он ее мысленно окрестил, в сторону большого белого здания, с лаконичной вывеской: «Коул продакшн, инк.». Быстрый взгляд через аллею – и Макс узнал все, что хотел, его самое новое приобретение, «Леди Миллион», в порт еще не вернулось. Новость неважная: не удалось, стало быть напасть на косяк промысловой рыбы и судно не вернется, пока не загрузится. Ну что за невезение! Да он и сам был бы там, вместе с командой, если бы не свадьба. Макс глубоко вдохнул знакомый, такой освежающий и бодрящий воздух океана.
– Если вы думаете, что отведете меня в эту аллею, то сильно ошибаетесь, – тихонько предупредила Библиотекарша.
Он опустил на нее глаза, но увидел лишь широкие поля шляпы и высокие каблуки, утопающие в песчаном покрытии парковки.
– Я шафер, а не насильник.
Она вскинула голову, опять эти ясные, прозрачные карие глаза его магнетизируют…
– А я вовсе не та, за кого вы меня принимаете.
– Не уполномочен рисковать.
– Так что ж теперь делать?
– Будем изображать туристов! – предложил он, направляясь с ней по дорожке. – Видите? Над нами уже посмеиваются.
– Еще бы! Кто же здесь прогуливается в такой одежде.
Миновали распахнутые двери «Приюта моряка», – судя по аромату, рыбные пирожки удались на славу.
– Нам нужно как-то убить время. Перекусить не желаете?
– Никаких «убить время»! Можете проводить меня к машине и спокойно отпустить домой.
Действительно, почему бы и нет? Макс и сам прекрасно понимал, что может вернуться в церковь, потом отправиться на вечеринку, потягивать дешевое шампанское, танцевать с подружкой невесты, ее семнадцатилетней сестричкой: она за ним следовала по пятам, как крошечный щенок. Лихорадочно проверять все входы и выходы огромного загородного клуба: как бы вот эта Библиотекарша не проскользнула опять на торжество. Напиться как следует и в одиночку вернуться домой. Все это так привычно – в который уже раз…
Но есть и другой вариант, думал Макс, наблюдая, как громадный паром с Блок-Айленда высаживает на, материк толпу народа, отправиться со своей маленькой спутницей в море. От этой мысли ему вдруг стало жарко, и теперь уже он, как прежде Джерри, потянул свободной рукой за узел галстука и ослабил воротник рубашки.
– Мы что, собираемся на Блок-Айленд? – Ари глазам своим не верила.
Он отпустил ее ладонь, вытащил бумажник и достал из толстой пачки пару банкнот.
– Совершенно верно.
Ари колебалась, пуститься от него со всех ног или закатить скандал и позвать полицейского? Тогда перспектива – вернуться домой, в нормальный хаос семейства Саймонов, и закончить день, нянчась с племянниками либо кроша кубиками картошку для рыбной похлебки. Максимум, на что можно рассчитывать, перечитать «Гордость и предубеждение».
– Вы не очень-то противитесь для якобы ни в чем не повинной женщины. – Он снова завладел ее ладонью.
– Стараюсь наслаждаться жизнью. – Безумие, но истинная правда, размышляла Ари. Она свободна как ветер, дома ее не ждут, ведь она отправилась на венчание, а день такой прекрасный. Так почему же ей не наслаждаться жизнью? Вокруг очередь из одетых для прогулки туристов; наверняка кто-нибудь придет на помощь, стоит только обратиться. А он, этот шафер… плечи у него внушительные, ничего не скажешь. Лет, наверно, на пять старше ее, примерно как брат Кевин. По какой-то диковинной причине, она даже не могла объяснить почему, но он ей почти нравится. Нет, в самом деле, нравится.
– А почему, собственно, на Блок-Айленд?
Он лишь пожал плечами.
– Просто вдохнуть свежего воздуха.
С океана подул бриз, и Ари ухватилась за шляпу.
– Что-что, а свежий воздух вам здесь обеспечен.
В ответ он улыбнулся. Совершенно сногсшибательная улыбка, отметила она. В этих глубокой синевы глазах наконец-то появилась теплота.
– Вам понравится прогулка.
– А если меня укачает?
– Не укачает. – Он устремил взгляд на горизонт. – Облачка, правда, есть, но для июня удивительно спокойно.
– Я не была на Блок-Айленде с тринадцати лет. Тогда качка была ужасная и на пароме всех выворачивало.
– Вас тоже? – Он помахал рукой парнишке, который возился с громадным клубком каната.
Как осветилось лицо подростка, обратила внимание Ари.
– Да, и меня тоже. Вы что, живете где-то здесь?
– Это мой дом, – кивнул он.
Что-то такое в его тоне… она не сразу решилась уточнить:
– Галилея или Атлантический океан?
– И то и другое, наверно. – Выпустив руку, он прикоснулся ладонью к ее спине, провожая сквозь толпу (Ари вдруг показалось, что все это больше похоже на свидание, а не на легкую форму похищения), и довел до трапа, мимо туристов с детьми, велосипедами, рюкзаками и складной мебелью. – Пойдемте наверх, там нам все будет видно.
Забравшись на верхнюю палубу, они устроились у поручней и несколько минут в молчании созерцали, как паром, взревев, медленно направился вдоль каменного волнореза к выходу из гавани. Ари устала бороться за свою шляпу, все время слетавшую от порывов ветра, и одновременно придерживать под рукой крошечную атласную сумочку.
– Может, хотите, чтобы я положил это к себе в карман?
Вещица-то ерундовая, можно просто вышвырнуть за борт, но там лежат ключи от машины, водительские права, новый тюбик губной помады и три доллара.
– Но…
– Обещаю вам, все будет в полной сохранности. Можете не сомневаться.
– Будьте так добры, подержите мою шляпу.
Он зажал поля шляпы между большим и указательным пальцами.
– Секундочку… – Ари расстегнула малюсенький белый конвертик, достала доллары, закрыла сумочку, проследила, как он сунул ее в карман, повернулась к нему спиной и, сложив банкноты в тугой квадратик, опустила через модный вырез платья, называемый «римской пятеркой», в бюстгальтер (разве бабушка не твердила всю жизнь, что это самое безопасное место для денег?). «Кажется, я веду себя как девяностолетняя», – мелькнуло у нее в голове в этот миг, когда она вновь обернулась к поручням и теперь уже совсем спокойно встретила взгляд этого мужчины, с которым она, возможно, проведет остаток дня. – Мы что, все еще в роли туристов?
– Безусловно. Помашите тем, на волнорезе.
Ари так и сделала, привычный жест: сама ведь сотни раз сидела на каменных глыбах и махала веселым туристам на пароме.
– Шляпу назад возьмете?
Ари протянула было руку, однако налетевший порыв ветра вырвал шляпу из рук. Спутник ее рванулся вслед, но шляпа… заплясала по поручням, подпрыгнула раза два и исчезла.
– О летучая и скоро проходящая мода! – засмеялась Ари в ответ на едва слышное проклятие. – Не стоит огорчаться. Право, потеря шляпы не трагедия.
– Я вам куплю другую, – посулил он.
Она лишь покачала головой, наслаждаясь свежим бризом, откинувшим ее тяжелые волосы.
– В Вулворте – «всего четыре доллара, очаровательные дамы, но целый цент останется у вас»? Да нет, не стоит. Я ее купила специально для сегодняшнего венчания. «Для венчания»… Так-так…
– Все уже, должно быть, кончилось. – Макс всматривался в ее лицо: где они, признаки боли, сожаления? В глазах у нее что-то блеснуло… Осознала свою вину?
– Да, все позади.
– Джерри мне так и не назвал вашего имени.
– Я вашего тоже не знаю, – парировала она.
– Ну же, скажите! – Намек он проигнорировал. – Нужно же мне вас как-то называть.
Ари вспомнила оставшуюся на ночном столике рядом с кроватью книгу:
– Джейн. Джейн Остин.
– Видите ли, – он и бровью не повел, небрежно опираясь на поручень, – я никак не могу понять, чего вы сегодня надеялись добиться. Скандал на свадьбе – это же чистой воды безумие. – «А ты на сумасшедшую ни капельки не похожа», – мысленно добавил он.
Последовав его примеру, она тоже облокотилась на поручень и обернула к нему лицо.
– Я пыталась объяснить, но вы не захотели выслушать.
– Теперь слушаю, Джейн. – Шелк и кружева персикового цвета, высокие каблуки, жемчужные серьги… Да уж, все его внимание поглощено этой ее оправой.
Бежали минуты, но она, вместо того чтобы рассказать о себе, задала вопрос:
– А вы кто такой? Помимо шафера, разумеется.
Макс вздохнул, но не смог удержаться от улыбки в ответ на ее упорное нежелание сдаваться.
– Чарльз. Чарльз Диккенс.
– Значит, мы здорово подходим друг другу, точно?
– Ну, Джейн, чем же вы еще занимаетесь, кроме написания романов? – Он чуть пододвинулся.
– Вы меня поймали! – рассмеялась она.
– Как насчет правды?
– Я вам все время говорила одну правду, Чарльз.
– Меня зовут Макс.
– Макс, – повторила она. – Уменьшительное от…
– Максимилиана. – Ему хотелось прикоснуться к жемчужным гроздьям, что раскачивались у самой шеи, задевая нежную кожу, но он не отрывал ладоней от поручня. Предупреждение Джерри эхом звучало в его сознании: «С самого нашего знакомства от нее одни неприятности…» «Считай, что тебя предупредили, Коул, и делай свой выбор». – Ваша очередь.
– Я думала, вы знаете. Разве… э-э-э… Джерри вам не сообщил?
– Нет.
Джерри не очень-то распространялся об этой своей глупой выходке, а он не расспрашивал.
– Ари. Уменьшительное от Арианы.
– Ариа-ана, – протянул он. – Тебе подходит это имя.
– Я передам маме, что ты одобрил.
– Сделай одолжение, – пробормотал он. – Ты явно из этих краев.
– С чего ты взял?
– Вспомнил ту твою бурную поездку на Блок-Айленд.
Ари не собиралась называть ему свою фамилию. Если он, как утверждает, живет в Галилее, то непременно сам узнает. Сегодняшний день превращается в грандиозное приключение: чего стоит одно то, что ее спутали с какой-то особой, намеревавшейся испортить свадьбу! А уж последующее изгнание из храма и путешествие на пароме, такое и вовсе случается раз в жизни! Часа через два ей предстоит вернуться к своей летней роли послушной дочери и любящей сестрички, но сейчас она не в силах устоять перед искушением. Она вволю насладится этим недолгим временем в компании одного из самых красивых мужчин, когда-либо ей встречавшихся.
– Давай не будем говорить о прошлом. – Она постаралась произнести это как можно таинственнее. Брови у него поползли вверх.
– Ладно. Тогда, может, расскажешь мне, что ты собиралась делать после того, как испортишь венчание?
– Давай и о Джерри больше не будем говорить.
Вот это Макса более чем устраивало.
– Перемирие, – Он окинул взглядом голубое пространство залива Блок-Айленда: на волнах, вокруг огромного, медлительного парома, качаются сотни прогулочных лодок; серый силуэт русского траулера на горизонте, а чуть дальше уже отчетливо поднимаются песчаные холмы. Великолепная панорама… Он повернулся к своей спутнице:
– Договорились? – Вид у нее какой-то неуверенный.
– А что мы будем делать на острове?
– А что бы ты хотела? – «С тебя я, во всяком случае, не спущу глаз».
– Одеты мы явно не по-пляжному, да и на велосипеды не сядешь в такой одежде.
– Не проголодалась?
– Праздничный прием мы, увы, пропустили.
– На то и расчет был.
– Ты все еще думаешь, что я… какая-то свадебная скандалистка.
Теперь, когда опасность миновала, ей стало смешно от самой этой мысли. На пароме полно пассажиров, а ступив на остров, совсем легко смыться от Макса-шафера. Если, конечно, захочется. Экая важность, что у нее всего три доллара. Всегда можно позвонить отцу или ребятам – и они ее заберут отсюда, даже если для этого им придется приплыть на «Пегги Лу». Ну, это уж на самый крайний случай, решила Ари. Ей нисколько не улыбалось взойти на борт чего-то еще меньшего, нежели этот паром в миниатюре.
– Не уверен, – медленно проговорил Макс. – Ты красивая женщина и, несмотря на довольно странные обстоятельства, проводишь вечер со мной.
– Ну, выбора-то у меня практически не было.
– Выбор у тебя был все время. – Он наклонился: в усиливавшихся порывах ветра слова не так-то легко было разобрать. – Вы же умная женщина, Джейн Остин, и нам обоим известно: у вас было несметное количество возможностей избежать моего общества.