Джерри Картер созерцал, как его лучший друг мерит шагами кафельный пол церкви.
– Вроде как все возвращается на круги своя, как ты считаешь?
Макс нахмурился, сунул руки в карманы белых брюк и продолжал ходить взад-вперед.
– Ты уверен, что не видел, как она входит?
– Дай-ка посмотрю-ю, – протянул Джерри и выглянул из-за косяка двери. – Не-а, пока нет. Но церковь полна народу.
Макс посмотрел на часы.
– Пять минут первого. Она опаздывает. Она никогда не опаздывает.
– Обожаю июньские свадьбы, а ты? О-го! Кажется, этот крик мне знаком.
Негромкий гул собравшейся толпы был мгновенно разорван истошным плачем младенца. Макс невольно улыбнулся.
– Я надеялся, что ты наказал моему крестнику вести себя прилично.
– Барбара убаюкивает его каждые пять минут, так что все будет в порядке. Если я о ком и волнуюсь, так это о тебе. Через несколько минут Ари должна появиться в этом приделе.
Орган замолк, и священник жестом пригласил обоих мужчин пройти к нему. Джерри продолжал:
– Именно для того мы сегодня здесь и собрались – узреть, как вы соединитесь в нерушимом священном союзе.
– Ради Бога, Джерри! – Макс не отрывал взгляда от прохода между рядами.
Снова зазвучал орган, легкой, прозрачной россыпью, и подружки невесты, в изысканных бело-розовых платьях, медленно, грациозно двинулись мимо скамей. Когда они прошли, музыка переменилась: под торжественные, величавые аккорды все гости встали, так приветствуют невесту. Максу показалось, что сердце у него вспыхнуло: идет Ари, об руку с Расти… Знакомые широкие поля шляпы, его подарок невесте, укрывают от струящихся сквозь витражные стекла солнечных лучей ее лицо, высвечивая стройную фигуру в закрытом, светлого шелка платье в викторианском стиле. Джерри пальцем ткнул Макса в ребра.
– Это она?
С букета белых роз в руках у Ари спускались ленты абрикосового цвета, у пылающих щек подрагивали завитки темных волос. Никогда еще Макс не видел женщины прекраснее – и испугался вдруг, что не сумеет проглотить комок в горле, когда настанет время ответить «да». Он не заметил, как Расти смахнул слезу, и выдохнул:
– Да! Это она. В белой шляпе.