Неделя прошла относительно мирно в поездках верхом, катании на лодках по озеру, прогулках в парке и приятных вечерних беседах, когда Молверны добродушно спорили обо всем на свете. Сейнт-Ормонд оказывал Тильде не больше внимания, чем остальным гостям, и она мало-помалу успокоилась, решив, что он, наверное, потерял к ней интерес. Хорошо бы!

Это дало ей возможность понаблюдать за ним и сделать собственные выводы о его характере, не опасаясь, что он возобновит “свои атаки”. Постепенно ей становилось ясно, что более заботливого главу семьи, чем Сейнт-Ормонд, трудно себе представить. Не проявляя властности или назидательности, он умел дать совет… когда его об этом просили. Однажды вечером Тильда услыхала разговор между его милостью и мисс Хастингс и еще больше уверилась в своем мнении о нем. Тильда вовсе не собиралась подслушивать, но она была вынуждена сидеть около леди Холлоу, которая потчевала ее бесконечными рассуждениями о воспитании дочерей.

А Сейнт-Ормонд терпеливо слушал сетования Луизы, в которую, по ее словам, без памяти влюбился молодой сосед. Луиза возмущалась бессердечностью родителей. К удивлению Тильды, когда Луиза спросила его мнение, он, вместо того чтобы сказать, как ей поступить, сам спросил, что ей предпочтительнее: провести лондонский сезон дебютантки, прежде чем сделать выбор, либо отдать руку и сердце молодому человеку и удалиться, как выразился Сейнт-Ормонд, к домашнему очагу, не повеселившись вволю.

Затем он перевел разговор на развлечения предстоящего светского сезона и заявил, что ему не терпится потанцевать с Луизой в Альмаксе.

– Это придаст мне респектабельности, – подмигнув Луизе, сказал он, – и я смогу познакомиться с десятком очаровательных девушек, не прилагая к этому никаких усилий.

Луиза засмеялась, а Тильда подумала, что его милость умело вышел из щекотливого положения. Он поймал взгляд Тильды и, извинившись перед Луизой, подошел к тетке и предложил забрать у нее чашку. Леди Холлоу фыркнула.

– Чашку я могу поставить сама, Сейнт-Ормонд. Пожалуй, пойду-ка я отдыхать. Я уже не такая молодая. Спокойной ночи, милочка. Не обижайтесь на меня. Вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями. – Опираясь на палку, она с трудом поднялась на ноги. – А если Сейнт-Ормонду удастся уговорить Луизу не наделать глупостей, то он тоже хорошо справится со своим делом.

Криспин закатил глаза и, понизив голос, шутливо произнес:

– А какие у вас критические замечания, дорогая?

Легкий румянец залил ей щеки.

– Уверяю вас – мы ненароком услышали ваш разговор!

Он улыбнулся.

– Дети в этом возрасте не думают о том, что их могут услышать.

Она вопросительно подняла брови.

– Вы считаете Луизу ребенком, ваша милость? Но ей почти восемнадцать.

Теперь покраснел он.

– Не в бровь, а в глаз, – произнес он. – Ваш клинок по-прежнему остр и так же безошибочно попадает в цель.

Как раз в эту минуту подошел Гай, и Тильда дружелюбно улыбнулась ему. Криспин недовольно пробурчал что-то себе под нос и отошел, хотя прекрасно понимал, что поступает грубо и бестактно. Настроение у него было отвратительное, поскольку леди Уинтер ясно дала понять, каков ее выбор.

Он разговаривал с Джорджи, а краем глаза наблюдал за ними: Тильда держалась непринужденно, и им было хорошо вдвоем. Они ровесники, мрачно подумал Криспин. А после пожилого мужа это, видно, имеет большое значение.

К Тильде и Гаю присоединилась Милли, и Криспин заставил себя отвернуться.

На следующее утро, когда, покончив с делами, Криспин вышел из библиотеки, его окликнули Гай и Хастингс.

– Вот ты где, Крис! Пойдем погоняем шары. Папа ждет нас в бильярдной, – предложил Гай.

Криспин заколебался. К Гаю он испытывал противоречивые чувства и предпочел бы заняться чем-нибудь другим. Несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, они с Гаем дружили, но сейчас у него было большое желание схватить ничего не подозревающего кузена за шиворот и хорошенько встряхнуть всего лишь за то, что у Гая связь с женщиной, на которой он сам хочет жениться! И эта женщина – вдова, охотно заявляющая, что предпочтет завести любовника, чем связать себя узами брака. Не вызывать же Гая на дуэль только из-за разыгравшихся рыцарских чувств и – черт возьми! – любви!

– Неужели у тебя столько дел? – воскликнул Хастингс.

Криспин заметил, что у Гая смущенный вид.

– Если ты занят, то, конечно… – сказал Гай.

Криспин пришел в себя. Ни за что на свете он не допустит охлаждения между ним и Гаем. Прошлым вечером своим поведением он и так обидел кузена.

– Нет, не занят. Я собирался взять реванш за прошлую игру, – улыбнулся Криспин.

– Ого! – засмеялся Хастингс. – Гай у тебя выиграл?

– Вот именно.

– И не один раз! – уточнил Гай.

– Я был не в форме, – ответил Криспин.

– Ха-ха! Мы позаботимся, чтобы сегодня ты тоже был не в форме! – с азартом воскликнул Гай, и все трое отправились в бильярдную.

Им не долго пришлось играть, распахнулась дверь и в комнату ворвался Ригби.

– Ваша милость! Слава богу, что я вас нашел!

Криспин выпрямился и передал кий Гаю.

– Что-то срочное? – спросил он управляющего.

– Да. – Ригби бросил виноватый взгляд на остальных. – Простите, что я вот так ворвался, ваша милость, но прошлой ночью у фермера Уиллиса загрызли пять овец. Пастух выпустил собак, и одна из них тоже сильно покалечена. Пастух Хьюз думает, что все это сотворил дьявольски огромный мастиф.

– Черт! – выругался Криспин. – Только этого не хватало. Что-нибудь еще?

Ригби кивнул.

– Он считает, что теперь псу крышка, собаки здорово его отделали – у них пасти были в крови. Вот такие дела. А только что приходил Марлоу. Он сегодня рано утром нашел в проволочном силке кролика – бедняга был разорван в клочья, а следы, что вели к ловушке, похожи на следы той огромной собаки.

Хастингс в ужасе вскрикнул. Криспин повернулся к нему:

– Джеймс, что с тобой?

Хастингс был бледен как полотно.

– Леди Уинтер час назад повела дочку на прогулку. Они собирались пройти лесом к деревне.

Криспин похолодел от мысли, что Тильда и Анти могут встретить свирепого мастифа. Такого леденящего душу ужаса он ни разу не испытывал.

– Какой дорогой они пошли? – прохрипел он.

– Думаю, что вдоль озера, – ответил Хастингс. – Анти собиралась по пути кормить уток.

– Пойдем, Крис, – позвал Гай. – Они, возможно, еще там, и если мы поторопимся, то догоним их.

Криспин непонимающе посмотрел на Гая. При чем здесь Гай? Ах, да… Ему Тильда не принадлежит, а Гай имеет право позаботиться о ней…

– Хорошо, – мрачно произнес Криспин. – Пойдем, Гай. Надо взять с собой ружья.

Утро выдалось чудесное, было тепло, и жара пока не наступила. У Анти очень быстро кончились хлебные корки, так как утки оказались на редкость прожорливыми. Она вздохнула и побежала к Тильде. Они обогнули озеро и очутились на тенистой лесной тропинке.

Тильда помнила предупреждение Сейнт-Ормонда о капканах и не отпускала Анти от себя.

В воздухе разливалось пение птиц, благоухали дикие цветы. Они медленно шли по дорожке и вдруг заметили сидящую на ветке птицу, которая кормила трех птенчиков. Анти остановилась и, не отрывая глаз, смотрела на них.

– Как хорошо, что ты не кормила меня червяками, когда я была маленькой, – прошептала она.

– Откуда ты знаешь, что не кормила? – шутливо спросила Тильда.

– Знаю-знаю! – закричала Анти. – Ты не кормила. – И повисла у Тильды на руке. – Ты нарочно это говоришь!

Они пошли дальше по вьющейся тропинке и неожиданно до них донесся странный звук: рычание и стон. Тильда замерла на месте. Похоже на вой раненого животного. Наверное, это лиса или барсук.

– Останься здесь, – спокойно приказала она Анти и пошла вперед.

За следующим поворотом она увидела, кто это воет. Огромная желто-коричневая собака попала задней лапой в железный капкан и, пытаясь освободиться, рычала и выла от боли.

Тильда остановилась, а Анти, которая никогда не видела раненое животное и поэтому не испытывала страха, побежала вперед.

– Ой, бедная собачка!

– Анти! Остановись! – крикнула Тильда и инстинктивно кинулась к дочке.

В этот момент собака с яростным лаем подпрыгнула. Тильда увидела, что капкан не закопан и страшное животное тащит его за собой. Собака вот-вот дотянется до Анти!

Охваченная ужасом, Тильда одной рукой схватила Анти, оттолкнула ее в сторону, а другой стала отгонять собаку.

– Беги, Анти! – крикнула она и почувствовала, как зубы впились ей в руку, прорвав тонкий жакет.

Тильда пошатнулась, но ударила собаку по голове, целясь в глаза.

– Мама!

– Беги! – кричала дочке Тильда. Она знала, что не сможет долго сдерживать такую большую, обезумевшую от ярости и боли собаку.

Тильда споткнулась о корень дерева и упала, не видя, где Анти. Убежала ли она? Собака навалилась на Тильду, злобно вцепившись ей в руку.

Криспин и Гай не знали, насколько близко они находятся от Тильды и Анти, пока не услыхали крика Тильды и лая собаки. Обменявшись встревоженными взглядами, они бросились на крик. И едва не опрокинули Анти, которая бежала им навстречу.

– Мама, – задыхаясь, выкрикнула девочка. – Ой, пожалуйста, скорее!

– Стой здесь! – приказал Криспин.

Перед ними предстала страшная картина: на земле лежала Тильда и слабо отбивалась окровавленными руками от собаки, которая с рычанием старалась вцепиться ей в горло.

Гай тут же прицелился, но Криспин выбил ружье из его рук и с громким криком бросился вперед, держа собственное ружье прикладом вверх.

Собака подняла голову и, почуяв в Криспине большую угрозу, неуклюже метнулась в его сторону. Криспин с легкостью отшвырнул ее прикладом и встал между животным и Тильдой. На секунду собака застыла, а Криспин, воспользовавшись этим, прицелился и выстрелил прямо в грудь собаки, которая упала на землю и затихла.

Не глядя на умирающее животное, Криспин опустился на колени около Тильды. Она лежала неподвижно, а из многочисленных ран на руках струилась кровь. Но собака не добралась до горла, с облегчением подумал Криспин, и тут же, к своему ужасу, увидел, как у нее из запястья пульсирующими толчками вытекает кровь. Он выругался. Задета артерия! Криспину довелось быть свидетелем того, как люди умирали, если вовремя не остановить кровотечение. Он сорвал с себя галстук.

– И твой тоже давай, – приказал он Гаю. – Найди Анти, но не подпускай ее сюда…

– Мама! Мамочка! – Около них замерла маленькая фигурка. – Она не…

Криспин поднял голову.

– Нет, малышка. Маме просто плохо. Она поправится. Не бойся. Я о ней позабочусь. – Кажется, это помогло – глаза Анти уже не смотрели на него так испуганно. Как ни странно, но эти слова подбодрили не только ребенка, но и его самого, и ужас начал отступать.

– Гай, давай галстук. Но нам нужна еще какая-нибудь материя, – сказал он, крепко обвязывая искалеченную руку Тильды.

– А моя… нижняя юбочка? – Анти подняла подол платья.

– Вот умница, – похвалил ее Криспин.

Пока он разрывал юбку на полоски, Тильда со стоном повторяла:

– Анти… Анти…

Ресницы у нее задрожали, она открыла глаза и… увидела перед собой Криспина.

– Криспин? – Ее голос был еле слышен.

Она попыталась сесть, но он уложил ее обратно на траву.

– С Анти все хорошо. Она нас нашла, – заверил он Тильду. – Посмотрите – вот она. – Он сделал знак Анти подойти поближе, чтобы Тильда ее увидела. – На ней нет ни царапины, дорогая. Мы о вас позаботимся.

– Собака… она напала…

– Собака мертва, – проговорил Криспин, не вдаваясь в подробности. – Не думайте о ней. Лежите спокойно и дышите поглубже. Мы с Гаем здесь, и вы обе в полной безопасности. – Он говорил тихим голосом, чтобы успокоить ее.

– Хорошо, – прошептала Тильда.

– Найди… – Обратился Криспин к Гаю, но не договорил, так как тот уже подал ему толстую, короткую палку. – А… спасибо. – Просунув палку между полоской материи и рукой Тильды, Криспин затянул жгут. – Замечательно! – Взглянув на Гая, он распорядился: – Я отнесу ее на опушку леса, а ты иди рядом и следи за тем, чтобы рука была поднята, а палка – плотно прижата. Потом беги к дому и возвращайся с каретой… любой. Пошли конюха за врачом и сообщи о случившемся домашним.

Гай кивнул.

– Мне забрать Анти с собой?

Криспин на секунду заколебался. Конечно, лучше увести отсюда ребенка, но из-за нее Гай не сможет быстро бежать. Криспин покачал головой.

– Она останется со мной. Один ты быстрее добежишь. – Он посмотрел на девочку. – Поговори с мамой, чтобы ей было легче терпеть боль. Хорошо, Анти?

Гай, нагнувшись, обхватил ладонями руку Тильды.

– Скоро вы будете дома, – тихо произнес он. Криспин достал из кармана жилета часы, отстегнул цепочку и отдал часы Анти.

– Ты умеешь различать время, малышка?

Анти кивнула.

– Очень хорошо. Когда пройдет двадцать минут, скажи Гаю – это нужно, чтобы ослабить повязку. Сможешь?

– Да, ваша милость.

– Лучше называй меня… дядя Крис, как это делают мои племянницы и племянники.

Когда они добрались до опушки леса, то Гай радостно сообщил, что кровь из раны больше не сочится.

– Тильда, теперь все будет хорошо, – сказал он Тильде. – Жгут, который наложил Крис, остановил кровь. Ждите меня здесь. Я скоро вернусь с каретой.

У Тильды не было сил ответить. Она слабо улыбнулась и закрыла глаза.

Криспин с тревогой посмотрел на небо, которое заволокли тучи. Сейчас пойдет дождь, подумал он. Они устроились под большим дубом, и он велел Анти стянуть с него сюртук. Гай посмотрел вверх и последовал его примеру.

– Это тебе пригодится. – Он бросил свой сюртук Криспину и быстро убежал.

Гай не успел скрыться из виду, как упали первые капли. Криспин, ругаясь втихомолку, велел Анти укрыться сюртуком Гая, а в свой завернул Тильду. С Тильдой на коленях и прижавшейся к нему Анти он вдруг почувствовал, что у него на душе сделалось на удивление… легко. Это иллюзия, с горечью подумал он. И то, что Гай с готовностью предоставил ему всем распоряжаться и остаться с Тильдой, выглядело так, словно для Гая их связь – мимолетное удовольствие, чтобы чем-то занять время.

Дождь усилился, и через полчаса они промокли насквозь, хотя сидели под кроной дуба. Криспин старался, как мог, укрыть собой Тильду. Он прижал ее к груди, словно ребенка, и касался щекой влажных завитков волос, убеждая себя, что тем самым защищает ее от дождя.

Он посмотрел на Анти – девочка прильнула к его боку и старалась не показать своего страха перед грозой. Но Криспин чувствовал, как при каждом громовом раскате она вздрагивает.

– Ты очень смелая девочка, Анти, – ободряю-щим тоном произнес он. – Моя сестра Джорджи, леди Хастингс, в твоем возрасте боялась грозы.

Это было ложью, но зато Анти храбро ответила:

– Я… не очень люблю грозу, но когда рядом вы и мама…

– Выходит, ты очень-очень смелая, – серьезно ответил он. – Быть смелой – значит делать что-то, чего боишься.

– Как мама, когда она отогнала от меня собаку? – спросила Анти и, чихнув, прижалась поближе к Криспину, так как раздался сильный удар грома.

– Так вот, оказывается, что произошло!

Криспина охватила дрожь, но не от ледяных струек, стекавших по спине. Он представил себе, чем могло закончиться нападение собаки на Анти – девочке грозила смерть, так как собака наверняка вцепилась бы ей в лицо и горло.

Поведение Тильды было ему понятно – бессознательный природный инстинкт защитницы руководил ее действиями… и он так же поступил по отношению к ней. Она даже не успела испугаться за себя, а если бы испугалась, то – Криспин был уверен – это ее не остановило бы. Страх за ребенка затмил все. И теперь она, страдая от боли, лежит у него на коленях. Она закусила нижнюю губу, и сквозь зубы иногда вырывался стон.

Криспин покрепче обнял ее и сказал Анти:

– Ты очень счастливая девочка, раз у тебя такая мама. И мама счастливая – потому что у нее есть ты.

Он с нежностью поцеловал Тильду в голову. Как сладко пахнут ее волосы и как приятно мокрый завиток щекочет ему губы! Она со вздохом прижалась к нему поближе. Вот бы вечно держать ее в своих объятиях! Но все кончится, когда приедет карета. И чем скорее это произойдет, тем лучше, так как Тильда может простудиться… и еще потому, что ощущение ее мягкого тела сведет его с ума и он будет не в состоянии отпустить Тильду от себя.

Карета появилась очень быстро. Ею управлял Фарнем, который чуть не загнал лошадей. С козел соскочил мальчишка-конюх и, задыхаясь, сообщил:

– Мистер Гай ускакал на Аполлоне за доктором, ваша милость.

Криспин отнес Тильду в карету. Молодец Гай – поступил разумно: взял самую быструю лошадь и сам поскакал за врачом.

В карете лежало несколько попон, и Криспин заботливо укутал в них ослабевшую Тильду. Ее бил озноб от пережитого потрясения, потери крови и холода.

Когда они приехали домой, то для Тильды уже была готова теплая постель. В вестибюле их ждала герцогиня.

– Неси ее прямо наверх, Крис. В спальне Милли и горничная. А я займусь Анти. Для нее приготовили горячую ванну.

Она протянула девочке руку, но та боязливо посмотрела на мать, лежащую на руках Криспина. Тильда приподняла голову.

– Анти, иди с леди Сейнт-Ормонд, – еле слышно выговорила она. – Я не хочу, чтобы ты простудилась. А обо мне позаботится дядя Крис.

Гай вернулся вместе с врачом и сразу же провел его к Тильде, которую Милли и Сара уже успели переодеть в ночную рубашку и уложить в постель. Криспина они, не церемонясь, прогнали из спальни. Но, узнав, что Тильду уложили, Криспин вернулся обратно и, невзирая на вежливые просьбы Милли и громкое негодование Сары, не сдвинулся со стула у кровати.

Тильда лежала, упрямо стиснув губы, изо всех сил стараясь не потерять сознание. Он был потрясен ее мужеством.

Приехавший врач кивнул Криспину в знак приветствия и начал развязывать самодельные бинты. Но, увидев раны, не удержался от крепкого словца.

– Проклятье! Прошу прощения у дам, но какого дьявола она полезла к собаке?

– Собака напала на ее пятилетнюю дочь, – объяснил Криспин.

– Понятно. Значит, предотвратить это было невозможно. Благодарение Богу, что она оказалась рядом, иначе собака загрызла бы ребенка. Так. Правая рука в худшем состоянии. Придется накладывать швы. Вы слышите меня, леди Уинтер?

Тильда медленно открыла глаза, и у Криспина сжалось сердце.

– Я дам вам настойку опия, леди Уинтер, – сказал врач. – Это немного уменьшит боль, пока я буду накладывать швы на самые глубокие раны. – Он повернулся к Криспину. – Несмотря на опий, придется кому-нибудь ее держать. И еще один человек должен подержать руку.

– Я… могла бы это сделать… – дрожащим голосом произнесла Милли. – Я ее кузина.

Доктор Стивенсон покачал головой.

– То, что вы ее кузина, юная леди, не придаст вам сил. Держать нужно крепко, – сказал он, готовя инструменты, и взглянул на Криспина, который понимающе кивнул.

– Милли, найдите Гая – он нам нужен. Она ему доверяет.

Как хочется надеяться, что и ему, Криспину, она тоже доверяет.

– Но…

– Милли, найдите его.

Подчинившись приказу, Милли выбежала из комнаты и через минуту вернулась с Гаем, который, подойдя к кровати, спросил:

– Чем я могу помочь?

– Нам придется ее держать, – сказал Криспин и сделал глубокий вдох. – Я буду держать ее руку, а ты… – Слова повисли в воздухе. Он не мог закончить фразы, так как его охватило животное желание убить человека, который обнимет ее, и этот человек – Гай.

Гай в недоумении приоткрыл рот.

– Ради бога, Гай! – почти закричал Криспин. – Обхвати ее!

Гай в оцепенении покачал головой.

– Лучше ты… Я… не смогу. Я подержу ее руку.

Криспин едва мог поверить своим ушам. Правда, Гаю не пришлось побывать на поле боя и видеть раненых после сражения. Он кивнул, повернулся к кровати и, приподняв Тильду, снова обнял ее. Она открыла глаза и пристально на него посмотрела, затем закусила верхнюю губу.

Он ласково улыбнулся.

– Все хорошо.

– Знаю, – прошептала она и опустила голову ему на грудь.

У него сдавило сердце. Она такая доверчивая и беспомощная!

– Леди Уинтер, выпейте это, чтобы облегчить боль. – Стивенсон поднес ко рту Тильды стакан с настойкой опия.

Она послушно выпила содержимое, и почти сразу ее взгляд затуманился и тело обмякло в руках Криспина. Стивенсон посмотрел на Гая.

– Мистер Молверн, держите крепко, чтобы рука была совершенно неподвижна. Опий задурманит ее и притупит боль. Вы готовы, ваша милость?

Криспин, подавив дрожь, молча кивнул. Он крепко прижал Тильду к себе, одной рукой – за голову, а другой – за талию и сразу почувствовал, когда доктор приступил к операции, так как ее тело вздрогнуло, а из губ вырвался тихий стон. Он крепче сжал ее, и не только для того, чтобы она не дернулась, а чтобы успокоить.

– Прижмитесь ко мне, – прошептал он. – Это скоро кончится. Старайтесь поглубже дышать.

Ласковым, тихим голосом он продолжал говорить… всякую ерунду. К его изумлению, она, не сопротивляясь, вцепилась в него свободной рукой и уткнулась лицом в плечо, подавляя стоны. На лбу у нее выступили капельки пота.

Криспин слышал негромкие указания доктора. Наконец он почувствовал, как Тильда тяжело привалилась к нему, и понял, что руку уже перевязывают. Слава богу! Ее дрожь жгучей болью отдавалась в его теле. Он обвел взглядом комнату и увидел, что Милли протягивает ему мокрое полотенце.

– Молодец. – Он взял полотенце и, осторожно прикасаясь к лицу Тильды, вытер пот.

– Теперь поменяйтесь местами, ваша милость, – послышался голос Стивенсона, и Тильда слабо застонала.

Не обращая внимания на Гая, Криспин с нежностью коснулся губами ее волос.

– Крепитесь, милая. Уже недолго осталось.

– Худшее позади, леди Уинтер! Вы – отважная женщина, – сказал врач.

Криспин перешел на другую сторону и положил себе на колени перевязанную руку, затем крепко обнял Тильду. Каждый раз, когда тело Тильды содрогалось от боли, а сдавленный стон рвался из груди, ему казалось, что его самого рвут на части. Лоб Тильды снова покрылся потом, она стиснула челюсти, чтобы не кричать, и доверчиво прижималась к Криспину.

Наконец Стивенсон закончил свою работу, и Криспин опустил Тильду на подушки. Он боролся с желанием нагнуться и поцеловать нежные, трясущиеся губы, убрать со лба влажные локоны и погладить бледную щеку.

Выпрямившись, он сурово взглянул на Гая, ожидая увидеть гнев на его лице. Но тот отошел в сторону и стоял в ногах кровати с таким видом, что вот-вот упадет в обморок. Он посмотрел на Криспина и глухо произнес:

– Мне надо выпить.

Доктор мрачно усмехнулся.

– Уведите его, ваша милость, пока он не упал прямо на нас. Леди Уинтер поправится. Я сейчас закончу, потом осмотрю ребенка. Будем надеяться, что для девочки это не стало слишком большим потрясением.

Криспину ничего не оставалось, как выйти вместе с Гаем. В коридоре стояла герцогиня.

– Как она? – Леди Сейнт-Ормонд сжала Криспину руку.

– Стивенсон говорит, что она поправится, – ответил он и ободряюще похлопал мать по руке.

Герцогиня облегченно вздохнула.

– Благодарение Богу! – Бросив понимающий взгляд на побелевшие лица племянника и сына, она добавила: – Вам обоим необходимо выпить. И не одну рюмку. У вас такой вид, как будто Стивенсон зашивал руки вам. – С этими словами она открыла дверь и вошла в спальню Тильды.

Гая трясло.

– Пойдем, Крис. Не знаю, как этим можно зарабатывать себе на жизнь. Я только смотрел и то чуть не умер.

Они пошли вместе по коридору.

– Как ты думаешь, она была без сознания? Я слышал стоны, но она совсем не двигалась, пока ее зашивали. А это, должно быть, жутко больно.

Криспин по собственному опыту знал, насколько это больно.

– Нет, совсем сознания она не теряла, – отрезал он. Он все еще чувствовал ее тело, доверчиво прижавшееся к нему.

– До чего же она храбрая, – с восхищением воскликнул Гай. – Господи! Я бы вопил от боли.

Остаток дня прошел спокойно. Анти заверили, что мама поправляется, затем ее осмотрел доктор, и после этого она, уцепившись за руку Криспина, пошла вместе с ним в комнату Тильды и убедилась, что мама крепко спит. Анти тоже уложили в постель, напоив слабым настоем снотворного.

– Чтобы она покрепче спала, – сказал врач. – Конечно, ей лучше быть с мамой, но сегодня этого не следует делать. Завтра она может капризничать и плохо себя чувствовать, так что не отпускайте ее от себя, ваша милость. Что касается леди Уинтер, то пусть побудет в постели пару дней. Я завтра ее навещу. Свои рекомендации я сообщил герцогине, мисс Пембертон и горничной. Они вполне со всем справятся. До свидания, ваша милость.

– До свидания, сэр, – ответил Криспин. – Не знаю, как выразить вам свою благодарность.

Стивенсон хмыкнул.

– Себя благодарите! Мистер Гай рассказал мне, как быстро вы остановили кровотечение. Говорю вам как есть – вы спасли ей жизнь. А она спасла жизнь ребенку. – И, слегка поклонившись, он удалился.

Криспин остался наедине со своим мыслями, в основном невеселыми. Он бродил по дому в сильном раздражении и сердился на всех. Поэтому, когда после вечернего чая он заявил, что собирается пораньше лечь спать, все облегченно вздохнули.

Спустя час леди Хастингс тоже отправилась спать.

– Он ужасно переживает. Ты заметил, Джеймс? – обратилась она к мужу.

Хастингс засмеялся.

– Вот уж не думал, что доживу до этого дня. – Он почесал затылок. – Не могу понять, что его останавливает.

Джорджи фыркнула.

– А я могу. Это его мужская честь. Какая глупость! Думаю, что пора немного подправить моральные устои.

Хастингс подозрительно посмотрел на нее.

– Ты что, собираешься вмешаться?

В ответ последовало озорное хихиканье.

– Ты же знаешь – я никогда этого не делаю. Но поверь мне – легкий толчок не помешает.

Он застонал.

– Джорджи, ты не представляешь, как я боюсь, когда ты так говоришь!

– Представляю, – последовал ответ.