Когда на рассвете в дверь постучали, я была уже готова. Остаток ночи не могла уснуть, обдумывая подслушанный разговор.

После ухода Хаято я не находила себе места пытаясь найти смысл его поведения. Но мой мозг отказывался понимать это. В итоге решила не заморачиваться. И не раздеваясь, улеглась спать. Проснулась глубокой ночью. В окно струился холодный, серебристый свет. Он плавно стелился узкой призрачной лентой до самой двери. Дом окутала безмятежная тишина, нарушаемая лишь скрипом деревянных ставней. Где-то хлопнула дверь. Хотелось пить. Вспомнила, что на столе стоит кувшин. Поежившись, выбралась из-под покрывала. По-видимому, накрылась во сне. Опустив ноги на пол, содрогнулась от холода. Обреченно вздохнув, пошлепала к столу. К моему великому разочарованию воды в кувшине не оказалось. Подумав, решительно направилась к двери. И стараясь не издавать ни звука, как была босая, медленно стала красться к лестнице. Мне это благополучно удалось (по крайней мере, ни кого не встретила). С радостно бьющимся сердцем уже подходила к кухне когда, позади, скрипнув, приоткрылась дверь. В испуге шарахнулась в темный угол, неуловимой тенью с горящими в темноте глазами мимо прошмыгнула кошка. Я облегченно выдохнула и прижала руку к груди, где бешено, колотилось сердце.

— Фух! Так и умереть можно. — Проворчала под нос.

Хотела по стеночке продолжить свой путь, но тут услышала знакомые голоса. Из приоткрытой двери лился слабый свет, и раздавались знакомые голоса. Я прислушалась. Да так и осталась стоять столбом.

— Сын проклятого вирга! Следовало допросить его. Химерийский прихвостень хотел продать ему Юкари. Он подох слишком легкой смертью. — За стеной послышался грохот.

— Хаято тише! Разбудишь весь дом. — Голос Шакхара прозвучал приглушенно. — Это мог быть и не он. Подумай трезво, он всегда действовал в тени и сейчас бы не стал так рисковать. Кайран мог и не знать кто заказчик.

— Ты не знаешь его, так как я. Ради нее он пойдет на все. — Повисло напряженное молчание, — тогда на границе его люди ждали меня. И они взяли наш след.

— Я понимаю ситуация сложная. Но сейчас важнее известие от императора. Астар собьет их со следа. А вы отправляйтесь к западным границам. Нужно узнать, что творится у пустынников. И если твои предположения окажутся верны; это будет означать только одно — ястреб готовится к нападению.

— Сейджи уже организовал мне встречу с царем дархат. Через два дня мы встретимся в Архае. Затем свяжешься с Сейджи. Сам я не смогу часто перемещаться. — К двери начали приближаться тяжелые шаги, а просвет загородила высокая фигура.

— Зря ты скрываешь от нее правду. Она хорошая девочка и поймет…, - Хаято ледяным тоном прервал собеседника, — не забывайся Шакхар.

Тут я очнулась и быстрее пока меня не поймали на месте преступления, проскользнула мимо комнаты и рванула к лестнице. В спешке со всей дури ударилась локтем о косяк. Чуть не воя от боли перескакивая ступени, помчалась к комнате. Сзади слышались шаги. От страха чудилось, что они совсем рядом, а из темноты тянется рука, пытаясь схватить меня. Споткнувшись, задела пальцем что-то острое. Раненое место начало жечь. Сжав пальцы в кулак, забежала в комнату и бросилась к кровати. Там забившись в самый угол и накрывшись покрывалом, перевела дух. За дверью шаги остановились. В комнату кто-то вошел. Я притворилась спящей. Постель прогнулась под тяжестью тела. На голову легла горячая ладонь и ласково прошлась по всей длине волос, пропуская их сквозь пальцы.

— Юля, — тихо позвал Хаято, я перестала дышать, — не оставляй меня.

Он обнял меня одной рукой и крепко прижал к себе. А я не смогла шелохнуться. От нахлынувших эмоций живот скрутило тугим узлом, биение сердца глухим стуком отдавалось в голове. Пока я решала, что мне делать мужчина, поцеловав меня в макушку, покинул комнату.

Я долго лежала, глупо пялясь в потолок. Кровь бурлила от переизбытка гормонов. Только под утро я смогла взять себя в руки и обдумать услышанный разговор. Теперь стали ясны некоторые его поступки. Угрызения совести и вины нахлынули подобно ураганному ветру. Благодаря Хаято я все еще жива и свободна. И у меня есть надежда на возвращение домой. Я села, сложив ноги по-турецки и подперев голову руками. Палец продолжал пульсировать и жечь, но я не обращала внимания на физическую боль. Меня одолевало чувство никчемности. Его государство стоит на пороге войны, да и он сам в большой опасности. А тут еще я свалилась ему на голову со своими проблемами. Необходимо перестать думать о глупостях и строить воздушные замки.

— Берись за ум Юля! Учись! И не будь обузой!

Приняв решение, я ощутила, что могу свернуть горы. Возбуждение охватило каждую клеточку моего тела. Не в силах усидеть на месте, соскочила с постели. Подлетев к столу, нашла в пакете с лекарствами зеленку и пластырь. Обработав ранку и сложив все аккуратно, я умылась и привела себя в порядок. За окном посветлело небо. Луна и звезды поблекли. До рассвета осталось не больше часа.

Я мерила шагами комнату обдумывая чему важнее научиться в первую очередь, а что не так важно. Но все казалось первостепенным и нужным. В итоге я выделила несколько приоритетов. Во-первых, научиться защищать себя. Навыки самообороны и владения оружием в этом мире никогда не будут лишними. Хотя уверенность в том, что я усвою их, за такой краткий срок минимальна низка. Но где наша не пропадала. Оптимизма мне не занимать. Во-вторых, исправить пробелы в традициях и культуре. Что бы снова не оказаться в луже как с Джуном. Здесь я не сомневалась в успехе. И, в-третьих…. На этом размышления мои были прерваны стуком в дверь.

Прощание далось мне тяжело. Нет, я не плакала. Просто на душе скребли кошки. Тошно и тоскливо. Я понимала, что это расставание не последнее. Что самое трудное ждет впереди. Изобразив на лице подобие улыбки, подошла к Мэй и Шакхару:

— Спасибо за все. Я счастлива, что познакомилась с вами. Да благоволит вам Немайн!

— Ты спасла нашу девочку. Мы этого не забудем. И где бы ты ни находилась, помни, наш дом всегда открыт для тебя. Боги да не оставят тебя!

Мэй протянула мне руку. Пожав ее, я тут же в испуге отдернула ее. Глаз женщины подернулись мутной поволокой. Она подалась вперед и заговорила чуждым потусторонним голосом:

— Дитя чужого мира тернистый путь ожидает тебя. Твоя судьба неразделима с этим миром. И жизнь твоя переплетена с тремя. Дракон — любовь и страх твой, Ворон — друг и враг, а ястреб — спасением станет.

Я ошарашено переводила взгляд с Мэй на мужчин и обратно. Лицо Хаято потемнело на лице заходили желваки, глаза напряженно уставились в одну точку. Шакхар в это время придерживал жену и с беспокойством поглядывал на друга.

— Что случилось — женщина обвела всех испуганным взглядом, — я снова….

— Да Мэй ты сделала предсказание Юкари — глухо ответил Хаято.

— Хризантема сердца моего не волнуйся, ты не предсказала смерть. А Хаято просто расстроен.

— Что я предсказала Шакхар?

— Пустяки — поспешно ответил мужчина и перевел взгляд на меня, — Юкари не принимай так близко к сердцу. Видения Мэй бывают, расплывчаты и не всегда верны. Так ведь Хаято?

Он пристально посмотрел на мужчину, тот все еще глухо ответил:

— Да. Нам пора. Да благоволит вам Немайн!

— Не упокоит тебя Безликий!

Хаято закинул мешок на плечо и, взяв меня за руку, стремительно зашагал прочь. Я еле успевала за ним. Дыхание сбилось. Я вдыхала ртом воздух, безуспешно пытаясь выровнять его.

— Хаято постой. Да остановись ты! Я больше не могу бежать за тобой.

Мужчина, наконец, внял моим мольбам и остановился. Отдышавшись. Я взглянула на спутника и прямо спросила:

— Мэй… Она — провидица?

— Да.

— И её предсказания сбываются?

— Видения Мэй всего лишь один из возможных вариантов будущего. Тебе не о чем волноваться.

Он отвернулся, не желая продолжать разговор. Но я не могла сейчас так просто отступить. Вцепившись в его рукав, я упрямо продолжила задавать вопросы:

— Тогда почему тебя оно так взволновало? Скажи мне, пожалуйста, правду. Я запуталась. Я ни чего не знаю о вашем мире, о возможностях тир ши и о тебе. И все эти загадки и недомолвки пугают. Я привыкла контролировать свою жизнь. Я знала, чего хочу. А здесь… Я в растерянности.

Я смотрела умоляющим взглядом на мужчину, ожидая ответа. Хаято долго молчал, глядя вдаль мимо меня. Потом грустно улыбнулся и с сожалением посмотрел на меня.

— Мэй иногда ошибается. Тогда на мосту мы нашли тебя благодаря видению Мэй. Но в нем ты не прыгала с моста. Это было твое решение, и оно изменило будущее. Скоро ты вернешься в свой мир, и ни одно предсказание не будет властвовать над тобой. Доверься мне. Я сдержу обещание даже ценой своей жизни.

— Не говори так. Я не хочу, что бы ты рисковал жизнью из-за меня. Обещай мне, что будешь осторожен и проживешь долгую жизнь.

— Ты слишком добрая. — Хаято провел кончиками пальцев по моей скуле и, приподняв лицо, заглянул в глаза. — Тогда на реке я думал, что уже на пути к нефритовому царству. Ты спасла меня. И я благодарен за это Великой Богине. Но не проси меня о большем. А то я расценю это как желание остаться. И тогда не отпущу тебя.

Он отвернулся и, взяв меня за руку, повел дальше, бросив на ходу:

— Нас ждет Астар и твой ликархонт.

Я, молча, брела за ним не в силах вымолвить ни слова. Не обращая внимания на просыпающийся город.

Мы снова блуждали по переулкам и узеньким улочкам, сворачивая то тут, то там. Пока не вышли на площадь. Торговцы открывали лавки, раскладывали товар. Мимо прилавков сновали ранние покупатели. Пахло свежей выпечкой вперемешку с кисловато-сладким запахом фруктов. На парапете возле ворот расположились первые попрошайки. Вдруг к нам в ноги кинулся оборванец с замотанной культяпкой вместо ноги.

— Добрые господа! Да не оставит вас милость Великой Лакхи! Помогите чем сможете бедному калике.

Я потянулась за кошельком, но Хаято перехватил мою руку, и криво усмехнувшись, едко заметил:

— Не гневи Безликого Нави. Ах да запамятовал, тебя же сейчас Пауком кличут. Я смотрю, ты не плохо, устроился. Теплое местечко. Будь осторожен. Благословение Богов не постоянно.

— Проклятье Безликого! Дракон! — попрошайка попятился назад, а Хаято потащил меня дальше к воротам. В спину понеслись проклятья. — Гореть тебе в огне демон. Что бы Безликий не пустил тебя в нефритовое царство, а душа вечно блуждала во тьме.

— Я давно окружен тьмой.

Не найдя подходящих слов я ободряюще сжала его руку. В ответ он слегка улыбнулся. И все те страхи, и противоречивые мысли которые обуревали меня на протяжении последнего времени отступили. Лишь одно чувство переполняло меня. Безмерное, всепоглощающее. Я желала уберечь и защитить его.

Снова изнуряющая жара. Вот уже несколько часов к ряду мы скачем по песчаной степи. И нет ей ни конца, ни края. Лишь позади на горизонте остались неровные, сиреневые гряды плоскогорья. И одинокая, мрачная башня, возле которой мы появились благодаря амулету «искажения».

Как и говорил Хаято Астар и Волчик уже ждали нас. Нам подвели вчерашних лошадей. Астар в это время колдовал что-то над мраморной доской. Взмахнув рукой, он отошел и низко поклонился. Впереди пространство начало покрываться рябью, искажая предметы. Я бодро последовала за спутником. И тут же пожалела об этом. В лицо ударил сильный ветер. Ослепляя и не давая нормально дышать. Кашляя и отплевываясь, я часто моргала. Глаза болели и слезились, как будто в них что-то попало. Рефлекторно начала тереть их, чтобы избавиться от некомфортного ощущения. Но мои руки перехватил мужчина и сухо добавил:

— Не трогай. Хуже будет. — И повел куда-то в сторону.

— Здесь песчаная буря. Придется переждать, — пояснил он, промывая мне глаза водой.

Я, наконец, смогла разглядеть, где мы очутились. Здесь было темно и сыро. Пахло пылью и плесенью. Вдруг что-то щелкнуло. И над нами завис небольшой шар, мягко мигая серебристым светом. Я удивленно посмотрела на спутника. Он улыбнулся уголками рта.

— Где мы? — я со страхом обвела глазами темные своды потолка. Казалось, что там что-то притаилось, распластавшись черным бесформенным пятном. И сотни глаз следят за нами с хищным блеском. Терпеливо ожидая, когда мы утратим бдительность.

— Мы внутри небесной башни.

— А почему здесь так безлюдно, — дрожащим голосом спросила я, косясь на стены и потолок.

— Не бойся они, нас не тронут. Иди сюда. — Я осталась сидеть на месте. Хаято усмехнулся и продолжил. — Башня заброшена. Эта дальняя граница империи. Здесь всегда мало кто желал жить. Жара, засуха и частые песчаные бури. На много таш вокруг простираются безжизненные пески Шудхер или как ее еще называют «пустыня смерти». До ближайшего гарнизона полдня пути. Надеюсь, буря скоро успокоится. А пока отдыхай. Путь предстоит не из легких.

— Ты говорил, что башни стоят во всех крупных городах, а эта, почему стала исключением?

— Она издавна снискала себе дурную славу. И до сих пор ее стараются обходить стороной. Считают проклятой. — Он иронично улыбнулся.

— А ты, значит, не считаешь? — спросила подозрительно прищурившись.

— Страх порождает страх. А я сам вселяю ужас. Поэтому не считаю, злом то, что вызывает страх у других.

— Тогда как же Волчик? Ты ведь испугался? — Я посмотрела на лежащего возле меня ликархонта. А затем перевела испытывающий взгляд на Хаято.

— Я испугался не его глупышка, — вкрадчиво прошептал мужчина, склонившись надо мной, — я испугался за тебя.

Я нервно сжала пальцы. Под его взглядом чувствовала себя кроликом перед удавом. Его глаза гипнотизировали, и я снова не владела собой. Ногти больно впились в ладони. Очнувшись, я опустила глаза и хрипло сказала:

— Ты обещал рассказать о волке.

Почувствовав, что мужчина больше не смотрит на меня, я облегченно выдохнула и искоса посмотрела на него. Хаято облокотился о колонну, его взгляд был устремлен в сторону. Он просидел так, долго не проронив ни звука. Я уже отчаялась услышать ответ, когда он заговорил тихим, отсутствующим голосом:

— Мне было восемь лет, когда я потерял мать. Она исчезла, бесследно. Не прощаясь. Никто не мог ответить на вопрос где она. Отец при встрече со мной постоянно отмалчивался. Но чаще был занят. Примерно через два месяца после ее исчезновения ко мне подошел дядя Саитиро. Брат отца. И сказал, что знает, где она и что может отвести меня к ней. Я с радостью пошел за ним. Дядя тайком вывел меня из дома. А к вечеру мы добрались до леса. На опушке мы спешились и пошли пешком вглубь леса. В предвкушении от встречи с ней я не замечал, что мы углубляемся в лес все дальше и дальше. Становилось все труднее пробираться через заросли и буреломы. Наконец мы остановились возле заброшенной хижины. Дядя Саитиро приказал дожидаться возле нее. Я подчинился. Но не успел он сделать пару шагов как из ниоткуда возникло черное чудище со светящимися синими глазами. Оно напало на дядю и растерзало его на моих глазах. От страха я не мог сдвинуться с места. А когда его окровавленная морда повернулась ко мне. Я побежал. Чудовище гнало меня до утра, пока я не выбрался на дорогу и не провалился в беспамятство от ужаса и усталости. Очнулся через две недели уже дома. Позднее узнал, что отшельник нашел меня израненного и истощенного на горной тропе. А затем передал отцу. Еще позднее выяснил, что дядя был главой заговора направленного против отца и тогда он хотел убить меня. А чудовище это ликархонт. И он спас меня. Вывел на дорогу и привел старика. Тогда я впервые чудом избежал смерти.

Хаято замолчал и посмотрел на меня. А я ничего умнее не придумала, как взять его за руку и тихо прошептать:

— Спасибо.

Воцарилось длительное молчание. Ни один из нас не решался его прервать. Будто боялись разорвать тонкую незримую нить, которая в этот момент соединяла нас. В повисшей тишине жалобно завывал ветер и, где-то монотонно капала вода.

— Юля просыпайся, — меня тихонько трясли за плечо.

— Да! — встрепенулась я, осовело, уставившись на мужчину.

— Нам пора. Буря стихла.

— Я долго спала?

— Не больше часа, — Хаято улыбнулся и, взяв под уздцы лошадей, пошел к выходу. — Это хорошо, что ты поспала. Нам долго ехать.

На ходу поправляя плащ, я последовала за спутником. Волчик убежал вперед. В глаза ударил яркий свет. С непривычки глаза заслезились. Через несколько минут привыкнув к свету, я огляделась. Вокруг простиралась безбрежная пустыня. В синем куполе неба застыл раскаленный диск солнца. Под пылающими лучами песок искрился, словно драгоценный камень. Его блеск ослеплял до рези в глазах. В лицо ударил сухой обжигающий ветер. Натянув капюшон, я подошла к своей лошадке. Хаято помог забраться. Затем он легко взлетел в седло, и мы тронулись в путь.

И вот уже несколько часов наши лошади идут шагом. Копыта утопают в вязком песке. И он везде. Хрустит на зубах. Оседает на лице и одежде. Мне уже кажется, что он попал и за шиворот рубахи. Тело нестерпимо чешется. Моя пегая плутовка взмылена и от нее разит конским потом. От меня полагаю, пахнет не лучше. Ликархонт трусит рысцой рядом. Но видно и он уже устал. Впереди на полкорпуса Хаято держится бодро в седле. Он ведет под уздцы мою упрямую лошадку, которая недавно чуть не сбросила меня. И если бы я не вцепилась в нее мертвой хваткой, то не думаю, что мои косточки остались бы целыми. Ух, вредная зверюга! Я сжала коленями бока животного. Коняга скосила на меня янтарным глазом. И угрожающе обнажила зубы. Вот тебе и покладистая лошадь. Да это дьявол, а не лошадь. Стало так жалко себя. Еду неизвестно куда под палящим солнцем. А дальше сплошная неизвестность. Постоянно всплывает предсказание Мэй. Даже слова Хаято не приносили успокоения. Если я не смогу вернуться домой, что меня ждет в этом пугающем и непонятном мире. Мои пессимистичные размышления прервал вопрос мужчины:

— Устала? Может все же, переберешься ко мне?

— Все нормально, — я сморгнула и нацепила жизнерадостную улыбку, — лучше поберечь лошадей. Нам еще долго до гарнизона?

— Примерно десять таш не больше, — он окинул меня долгим взглядом и, повернувшись, пустил лошадь вскачь.