#img_3.jpeg

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Цыгане:

Г э л ь б и.

З а н г э — дочь Гэльби.

У р с а р.

Н у р и с — вождь племени.

М и х е л е ш.

1 - й  с т а р и к }

2 - й  с т а р и к }

3 - й  с т а р и к } совет племени.

С к р и п а ч.

М о л о д о й  ц ы г а н.

Ц ы г а н к а.

Ц ы г а н к а  с  р е б е н к о м.

Ц ы г а н е  м о л о д ы е, с т а р и к и, д е т и.

Французы:

1 - й  в о и н.

2 - й  в о и н.

В о е н а ч а л ь н и к.

Немцы:

М а р к г р а ф  Г о г е н б е р г.

К а п е л л а н.

А б б а т.

1 - й  р е й т о р.

2 - й  р е й т о р.

К р е с т ь я н и н.

Р ы ц а р ь  у  в о р о т.

М а р т и н }

Г е о р г }

К а р л }

П а с т у х } повстанцы.

1 - й  п о в с т а н е ц.

2 - й  п о в с т а н е ц.

3 - й  п о в с т а н е ц.

К р е с т ь я н е, р ы ц а р и.

 

ПЕРВЫЙ АКТ

Музыкальное вступление.

Открывается занавес.

За ним — интермедийный.

ПЕРВАЯ КАРТИНА — ПРОЛОГ

На сцене  п о в с т а н ц ы — немецкие крестьяне — в дозоре. Один из них стоит на посту.

Вышла Г э л ь б и.

Возникает музыка.

Она служит фоном, на котором ведется рассказ.

Открывается главный занавес.

ВТОРАЯ КАРТИНА

Рассвет. Стены и ворота французского города XVI века. По стенам ходят  д в а  ф р а н ц у з с к и х  в о и н а.

Издалека доносятся крики, стук колес, плач.

Появляются  в о е н а ч а л ь н и к  и  ц ы г а н е  со своим скарбом. Среди цыган — Г э л ь б и, З а н г э, У р с а р  и  Н у р и с.

Воины, военачальник ушли, ворота закрылись.

Из ворот, в когда-то богатых одеждах, теперь обносившихся, выходит  М и х е л е ш. Ворота захлопываются за ним.

Все подхватили.

Из ворот вышел военачальник.

Цыгане собираются возле Михелеша.

Все молчат.

Все прощаются и поют похоронную.

Гэльби запевает. Все подхватывают, поют, песня растет. Все цыгане уходят.

Слышна уходящая песня племени. Постепенно гаснет свет. Закрывается интермедийный занавес. В луче прожектора — п о в с т а н ц ы  и  Г э л ь б и.

Открывается интермедийный занавес.

ТРЕТЬЯ КАРТИНА

Германия XVI века. Берег Рейна. На горизонте лес. В стороне замок Гогенберга. Вечер. Закат солнца, слышна старинная цыганская песня «Дороги, тяжкие дороги».

Появляются медленно идущие  Н у р и с, У р с а р, Г э л ь б и, З а н г э, с т а р и к и, ц ы г а н е. Они идут осматриваясь, ища пристанища.

Цыгане разошлись, готовят костры, ставят шатры.

Вошел  У р с а р  с вязанкой дров.

Вошел  Н у р и с.

Урсар ушел. Нурис, взглянув на Зангэ, тоже уходит.

Вновь появился  Н у р и с. Зангэ хочет уйти.

Вошла  Г э л ь б и.

Зангэ ушла.

Вошла  З а н г э.

В стороне проходит  Н у р и с.

Собираются  ц ы г а н е.

Сцена выборов. Вместе с девушками танцует и Зангэ.

Драка Урсара и Нуриса.

Урсара оттаскивают от Нуриса.

З а н а в е с.

 

ВТОРОЙ АКТ

Музыкальное вступление. Перед интермедийным занавесом  Г э л ь б и  и  п о в с т а н ц ы.

Открывается интермедийный занавес.

ЧЕТВЕРТАЯ КАРТИНА

Стена и ворота замка Гогенберга. Перед ними табор Нуриса. Ц ы г а н е, с т а р и к и, Г э л ь б и, Н у р и с.

Молодой цыган стучит.

На башне появляется  р ы ц а р ь. Молча смотрит на цыган.

Цыгане поют.

Вошел  п а с т у х.

Все отошли.

Появился  Н у р и с.

На башне появился  р ы ц а р ь.

Открываются ворота. Появляются  М а р к г р а ф, р ы ц а р и  и  к а п е л л а н.

Цыгане отходят.

Нурис отошел. Маркграф, капеллан и рыцари скрылись.

Цыгане окружили Нуриса.

Вошла  Г э л ь б и.

З а н а в е с.

Перед интермедийным занавесом Гэльби и повстанцы.

Открывается интермедийный занавес.

ПЯТАЯ КАРТИНА

Лес. Кузница. Мечи, копья, щиты, латы, медвежья шкура.

У р с а р, З а н г э, К а р л, Г е о р г. Зангэ раздувает горн, остальные куют. Поют.

Соловьиная трель. Карл отвечает. Троекратное кукование кукушки.

Появляются  п а с т у х, М а р т и н, п о в с т а н ц ы, ж е н щ и н ы.

Песня. Водружают знамя.

Повстанцы вооружаются.

Пляска с мечами.

Пляска немецких крестьян. Зангэ и Урсар танцуют. Общая пляска.

Повстанцы прощаются с женщинами.

Повстанцы и женщины уходят.

Все ушли. На сцене Урсар и Зангэ.

Целуются.

Урсар хватает ее на руки. Несет к шатру из еловых веток. Появляется  п а с т у х.

Ушел.

Уходит, забрав мечи с собой.

Входит  Г э л ь б и.

Появляются  р ы ц а р и, Г о г е н б е р г, к а п е л л а н, Н у р и с, с т а р и к и.

Нурис ударяет кнутовищем Гэльби по голове. Гэльби падает.

Рыцари окружают Зангэ. Вбежали  Г е о р г, К а р л  и  п а с т у х.

Схватка. Георг, Карл, пастух и четверо рыцарей гибнут.

Нурис хватает Зангэ.

Рыцари ждут знака.

Все ушли.

Появился  с т а р и к.

З а н а в е с.

 

ТРЕТИЙ АКТ

Перед интермедийным занавесом  Г э л ь б и  и  п о в с т а н ц ы.

Открывается интермедийный занавес.

ШЕСТАЯ КАРТИНА

Ночь. Лес. Кузница. Собранные в кучу лежат латы, шлемы, мечи, забрала, щиты. Луна.

На сцене  У р с а р, Г э л ь б и, ц ы г а н е. Урсар заканчивает ковать богатые рыцарские доспехи. Гэльби поет, причитает. Все молча сидят.

Вошли  1 - й  и  3 - й  с т а р и к и.

Сцена прощания.

Далекие трубы глашатаев. Похоронная музыка.

Трубы и музыка растут. Все напряженно слушают.

Цыгане в страхе уходят. Урсар целует меч.

Музыка, трубы.

Перед интермедийным занавесом  п о в с т а н ц ы  и  Г э л ь б и.

З а н а в е с.

СЕДЬМАЯ КАРТИНА

Площадь перед замком Гогенберга. Вдали виден Шварцвальдский лес. Столб и костер, приготовленные для сожжения. Набат, музыка. Иногда слышится приближающийся гром.

На сцене  к р е с т ь я н е, л а н д с к н е х т ы, р е й т о р ы.

Вошел  А б б а т.

Нахлобучивают на глаза шляпу и толкают ногой. Смех.

Почти что драка.

Труба герольдов.

Удар грома.

Вошли  Г э л ь б и  и  У р с а р  в богатых рыцарских доспехах.

Музыка, пение.

Появились с зажженными свечами  м о н а х и, р ы ц а р и, г е р о л ь д ы. Они ведут на казнь  З а н г э. Тут же  М а р к г р а ф  и  к а п е л л а н. Все останавливаются возле костра.

Урсар и Гэльби продвигаются вперед.

Поединок Урсара и Маркграфа. Маркграф смертельно ранен. Урсар тяжело. В последний момент Маркграф срывает шлем с головы Урсара.

Наступает гроза. Гром, молния.

Приносят факелы.

Урсар пытается защитить Зангэ.

Гаснет свет.

Гроза в полном разгаре.

З а н а в е с.

Перед интермедийным занавесом, в луче прожектора, Г э л ь б и  и  п о в с т а н ц ы.

Издалека доносится песня рыцарей.

2-й повстанец ушел.

Песня повстанцев.

Песня растет.

К о н е ц

 

#img_4.jpeg

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Кочевые цыгане-лудильщики:

М а т и а с — вожак табора, 45—50 лет.

И н к а — его дочь.

Ч а р т у — старая цыганка.

Г о й к о — молодой цыган, кузнец.

М а р к о — скрипач в таборе.

С т а р и к.

М о л о д о й  ц ы г а н.

Д е в у ш к и, м о л о д ы е  ц ы г а н е, ж е н щ и н ы.

Ц и н о т и  Р а д о л ю б.

Я к о п е ц  Ч а д о м и р.

Место действия — горы на Балканах.

Время действия — вторая мировая война.

 

ПЕРВЫЙ АКТ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Небольшая полянка в горах. На краю полянки — обломок скалы. За ним — обрыв, пропасть. За пропастью, на той же стороне, вздымаются утесы, покрытые лесом.

Летний день, ближе к вечеру. Синее небо, мягкое солнце. На поляне расположились кочевые  ц ы г а н е - л у д и л ь щ и к и. Шатры, пестрая утварь, костры, котлы, тазы. Вверху на обломке скалы стоит  И н к а. У шатра  М а т и а с  заканчивает лужение котла.

Где-то рядом тихо поют Влодар-дойны. Звуки песни то замирают, то опять возникают.

То же повторяет эхо.

Опять эхо.

Послышались звуки скрипки. Инка и Матиас прислушиваются.

Слушают.

Ушел. Звуки скрипки замолкли. Появляется  М а р к о. В руках у него скрипка, за поясом — синие горные цветы.

Соло скрипки. Марко кончил играть. Ждет, что скажет Инка. Инка задумалась, ее мысли не здесь.

Соло скрипки. Танец Инки. В середине танца появляется  Г о й к о. Он несет молот, клещи. Сурово смотрит на Инку и Марко и уходит обратно. Но в конце танца появляется опять.

Появляется  Ч а р т у. В руках у нее пучок трав. Чарту наблюдает за Марко и Гойко.

Марко ушел.

Входят  М а т и а с  и  И н к а.

Из шатра выглянула  И н к а.

Инка ушла в шатер. Матиас закуривает трубку.

Из шатра вышла  И н к а.

Издали слышна хоровая песня.

Инка хлопочет у костра. Матиас тащит бурдюк с вином. Постепенно собираются  ц ы г а н е.

Гойко вошел в круг цыган.

Инка молчит. Все испытующе смотрят на Инку.

Музыка. Все пьют.

Чарту наливает вино в две кружки.

Инка взяла кружки. Старик взял за руки Гойко и Марко и подвел их к Инке.

Инка отдала кружки Марко и Гойко. Гойко и Марко выпили до дна и протянули друг другу руки.

Все устраиваются, наливают вино. Песня примирения. Гойко ушел. За ним, помедлив, ушел и Марко.

Все пьют.

Музыка, песня, хоровод. Танцуя, девушки и мужчины подносят Инке подарки, в танце одевают ее. Девушки надевают фигаро, пояс, шаль. Парни — широкие цыганские браслеты, мониста.

Танец первой девушки с монистами.

Танец второй девушки с браслетом.

Пьют и начинают плясать. Пляски молодых цыган и девушек: сольные, парные, трио. Пляшет Инка, вся молодежь, вовлекают в танец и Матиаса, и Чарту. Внезапно вбегает  Г о й к о  и своим криком прерывает веселье.

Матиас и часть цыган ушли.

Раненого положили возле шатра Матиаса.

Раненый хочет подняться.

С помощью цыган раненого ведут в шатер Матиаса.

Инка, Гойко, Матиас и Чарту с раненым ушли в шатер.

Все разошлись. Инка, осмотревшись, крадучись убегает к ручью. Гойко подсматривает за ней и убегает вслед. Из шатра вышел  М а т и а с, прошел в свой шатер.

Вышла  Ч а р т у.

Соло скрипки.

Матиас и Чарту в раздумье сидят.

З а н а в е с.

 

ВТОРОЙ АКТ

КАРТИНА ВТОРАЯ

Вечер. Дикое место в горах. Камень, обросший мхом. Возле камня — ручей, окаймленный изумрудной травой. Пылающее закатом небо.

У камня стоит  Ч а д о м и р. Издалека доносится пастушья свирель. Чадомир кого-то ждет, осматриваясь, прислушиваясь.

После песни Инка пляшет. Пляска Инки.

За кулисами слышны звуки флейты.

Чадомир пожал плечами.

Инка провожает Чадомира взглядом. Из-за скалы появляется  Г о й к о.

Гойко замахивается на Инку ножом. Встретившись взглядом со взглядом Инки, бессильно опускается на камень и отворачивается.

З а н а в е с.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Поздний вечер. Вершины скал, леса окутаны вечерним туманом. Шатер Матиаса. В стороне, у скалы — костер. Возле него  Ч а р т у  и  д е в у ш к и. Чарту варит что-то в котле. Девушки перебирают травы, цветы, корешки.

Полог шатра открыт. В нем лежит на перине  Ц и н о т и. Возле него  М а т и а с. Перед шатром расположились цыгане: с т а р и к, М а р к о, м о л о д ы е  ц ы г а н е. Все поют партизанскую песню.

Все подпевают без слов.

Часть цыган расходится. Матиас укладывает Циноти; появляется  Ч а р т у.

Цыгане постепенно расходятся.

Цыгане ушли. На сцене — Матиас и Чарту. Вечер переходит в ночь. Всходит луна. Слышна скрипка Марко. Чарту и Матиас прислушиваются. Закуривают.

Отдаленные раскаты грома. Отблески далеких молний.

Матиас и Чарту разошлись в разные стороны. Марко играет. Появляется  И н к а.

Молния, гром.

Гром, вспышки молний.

Опять гром. Ослепительная вспышка молнии.

Марко ушел. В шатре виден полулежащий на перине Ц и н о т и.

Вышел  М а т и а с  из шатра.

Инка ушла в свой шатер, напевая.

Гром, молния, ливень. Из шатра, шатаясь, выходит  Ц и н о т и. Освещаемый отблесками молний, он идет к костру.

Прибегают цыгане; среди них  М а р к о, Г о й к о, И н к а, Ч а р т у.

Циноти зашевелился, привстал.

Торжественная, полная мужества песня. Мертвого Циноти выносят мужчины, женщины в обрядовом шествии уходят вслед за ними.

Гроза.

З а н а в е с.

 

ТРЕТИЙ АКТ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Небольшая горная поляна неподалеку от подножия гор. Вечер. Беспокойное небо, покрытое багровыми облаками. Убогий скарб цыган увязан в пестрые узлы. Они готовы в путь.

На почетных местах сидят  М а т и а с, Ч а д о м и р, Ч а р т у. Ц ы г а н е  курят трубки. Чадомир весел. Часть цыган заканчивает сборы в дорогу, увязывает перины, подушки, возятся с тазами и котлами.

Выходят  д е в у ш к и.

Девушки сели и запели чардаш. Инка встала и пригласила на танец. Танец трио девушек и двух парней. Г о й к о  вошел и наблюдает за Инкой и Чадомиром.

Инка молчит.

Чарту принесла плеть и суму, подает Чадомиру.

Инка подошла, Чарту надевает суму на нее.

Кладет в суму деньги. Цыгане подходят к Инке и кладут в суму кто что может.

Танец Инки.

Инка подошла к Матиасу.

Толкает Инку к Чадомиру. Они, обнимаясь, собираются уходить.

Инка отошла к подругам. Все окружили ее, прощаются. Простившись с отцом, Инка протягивает руки Чадомиру, и они уходят. Все смотрят им вслед и поют прощальную песню.

Все собирают вещи и уходят. Песня замирает.

Все скрылись. Остались Чарту и Матиас.

И, оглядываясь вслед Инке, медленно уходят. Издалека доносится песня.

На сцену выбегает  Г о й к о. Вскочив на скалу, отыскивает глазами Инку и Чадомира. Увидел их…

З а н а в е с.

КАРТИНА ШЕСТАЯ

У ручья. Поздний вечер. Холодные, суровые тени легли на небо, на скалы. То же место у ручья. Обстановка второй картины. Появляются  Ч а д о м и р  и  И н к а.

Играет плетью. Инка делает движение уйти. Он хватает ее за руку.

На скале появляется  М а р к о.

Чадомир стреляет.

Появляется  Г о й к о. Он, как барс, бросается на Чадомира. Валит его с ног, но Чадомир быстро вскакивает. Тогда Инка плетью валит его с ног, всаживает в грудь нож.

Чадомир сполз на колени и завалился на скалу.

Из-за кулис слышна партизанская песня, торжественная и мощная, она льется, льется, как победа…

З а н а в е с.

 

#img_5.jpeg

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Д е ж у р н ы й  р е ж и с с е р.

М а р и я  В а с и л ь е в н а — старая цыганка, рассказчица.

М о р э — пожилой цыган-гитарист.

М о р к а — его дочь-танцовщица.

С т э ф а — старая цыганка.

Р а д у к а н — венгерский скрипач, цыган.

М а н ь к а — молодая цыганка (Мария Васильевна в молодости).

Г у т я — певица.

Л и п к а — танцовщица.

В а р т а.

В а с и л и й — плясун.

Т о м а ш — певец.

1 - й  г и т а р и с т.

2 - й  г и т а р и с т.

Ф л е й т и с т.

Ц и м б а л и с т.

Я ш к а — король, цыган-контрабандист.

Н ю р к а — лоцман, сестра Яшки.

И л ь я — рыбак, русский.

С а в к а — молодой рыбак.

Е г о р — пожилой рыбак.

Н и к и т а — рыбак.

Г е н а л и — рыбак, грек.

Е ф р о с и н ь я — пожилая рыбачка.

Д е д  Н ы р о к.

Т о л с т я к — хозяин кабачка, татарин.

Е в с т и г н е й  Р о м а н о в и ч — околоточный.

Л а б а з н и к — торговец мукой.

П о л о в о й.

Т о р г о в к а  к а ш т а н а м и.

Ч е л о в е к  в  ф е с к е.

О б о р в а н е ц.

Г о р о д о в о й.

Б и р к а — предводитель банды «чижиков».

С н е т о к — его помощник.

С о н ь к а }

Т о ш к а } дамы «чижиков».

Ч и ж и к.

Ч и ж и к  с гитарой.

Ч и ж и к  с серьгой.

Р ы б а к и, р ы б а ч к и, н е о п р е д е л е н н ы е  л и ч н о с т и.

Время действия октябрь — ноябрь 1905 года.

Место действия — рыбацкий поселок на берегу Черного моря, недалеко от Одессы.

 

ПЕРВЫЙ АКТ

ПРОЛОГ

Гаснет свет.

Луч прожектора освещает центр главного занавеса.

Появляется дежурный  р е ж и с с е р.

Р е ж и с с е р. Дорогие товарищи зрители!.. Спектакль «Кабачок «Макрель», который вы сегодня увидите, подготовлен театром «Ромэн» по рассказам старейшей актрисы нашего театра, заслуженной артистки республики Марии Васильевны Скворцовой, которая была очевидцем всех событий, происходящих в кабачке «Макрель». Находился он, кабачок, тогда… в рыбацком поселке, верстах в тридцати от Одессы… Во время летних гастролей театра мы случайно попали в то место… Его узнать, как говорила Мария Васильевна, нельзя… Сейчас там чудесный приморский городок… но возле бульвара, как раз против теперешней пристани, до сих пор еще есть подвал с вывеской «Соки и воды»… Вот тут в то время и был кабачок «Макрель»!

В ложу дирекции входит  М а р и я  В а с и л ь е в н а.

(Увидел ее.) Здравствуйте, Мария Васильевна! (Продолжая.) События, которые… Хотя… товарищи!.. Вот сама Мария Васильевна… Может, мы попросим ее сказать нам несколько слов… Мария Васильевна!.. Прошу вас!.. (Проводит Марию Васильевну на сцену.)

М а р и я  В а с и л ь е в н а. Кабачок «Макрель»!.. Случилось это… давно! Пятьдесят два года назад… Сколько же мне было тогда… Семнадцать… Работала я у бродячих цыган-музыкантов… Прозвали они меня Манькой-чумичкой!.. Черная была как головешка, глазастая!.. Пела… (Напевает.)

Кусочек песни.

Бродили мы в тот год по побережью Черного моря… Перебирались из города в город… Пели, плясали где позволят… А год был — тревожный!.. Сунулись мы в Одессу, а там, говорят, взбунтовался «Потемкин»… Метнулись к Севастополю, а там стрельба — «Очаков»… С пути сбились — ничего не поймешь!.. И понять, что происходило тогда, у нас некому было… Что мы знали, кроме песен своих да плясок?! Жизнь-то мимо нас шла… А может, мы сами от нее уходили?

…Так вот, в это самое время и случилась вся эта история… Многое, должно быть, я и забыла — но люди!.. Яшка-король, Нюрка-лоцман, красавица Морка, рыбаки, волжский дед Нырок… Клянусь, все они так вот и стоят перед моими глазами!..

А началось это… так!..

Музыка.

Открывается главный занавес.

Перед интермедийным занавесом — бродячие ц ы г а н е - м у з ы к а н т ы. Они неподвижно сидят на пустынном берегу моря. Во мраке смутно видны их силуэты.

М о р э, Р а д у к а н, г и т а р и с т ы, ф л е й т и с т  и  ц и м б а л и с т  играют печальную цыганскую мелодию.

Торопливо вошла  М о р к а.

Цыгане не замечают ее.

М о р к а. Бедные цыгане! (Зрителю.) Слышите, как плачет скрипка дедушки Радукана, как стонут струны гитар? Взгляните на лицо бабушки Стэфы!.. Бедные мои цыгане!.. Они думают, что я покинула их!.. Вернулась в город, из которого мы только что ушли тайком!.. Да разве я могу оставить их… из-за… этого!.. Нет!.. Я не люблю его!.. Совсем не люблю!.. Пойду к ним. Пусть увидят, что я пришла… (Незаметно подсела к цыганам.)

Р а д у к а н (увидел Морку). Пошли?..

М о р э (оглядел цыган, заметил Морку). Пошли!

Все цыгане поднялись, пошли.

Радукан!.. Стой!

Все остановились.

Если мы пойдем берегом, Яшка снова найдет нас. Я не хочу его видеть! Этот дьявол приносит несчастье!

Р а д у к а н. Что ты предлагаешь, Морэ?

М о р э. Свернуть в горы. Пробыть там все лето, а осенью спуститься к Одессе.

Р а д у к а н. Пошли.

Все двинулись и скрылись.

Морка отстала. Она смотрит в сторону города.

Слышен голос Морэ: «Морка-а!..»

Морка встрепенулась и убежала вслед за цыганами.

Музыка.

Снимается свет.

Из мрака вырисовывается нос баркаса. На нем стоят  Н ю р к а  и  Я ш к а. Нюрка с фонарем в руке.

Н ю р к а. Яков, клянусь, я видела их!

Я ш к а. И Морку?!

Н ю р к а. И Морку. Она шла последней.

Я ш к а. Нюрка, уложи меня пуля патруля, я должен увидеть Морэ!.. Я должен спросить его, почему он бегает от нас, как пес от кнута!!.

Оба оглядываются в темноту.

Музыка.

Медленно гаснет свет. Открывается интермедийный занавес.

КАРТИНА ПЕРВАЯ

КАБАЧОК «МАКРЕЛЬ»

Ночь. Сводчатое зало кабачка освещается лучами луны, падающими сквозь узкие окна, прорезанные у самого потолка. В полумраке смутно виднеется уходящая вверх лестница с площадкой посередине и контуры входной двери. На площадке — чучело извивающейся макрели, с горящим фонарем во рту.

С потолка свисают две притушенные лампы-«молнии». Слева — арка. Она ведет в другой зал.

Справа — в стене — большой очаг. В нем еще тлеют угли. Столы, табуретки сдвинуты на ночь. На полу в разных местах видны спящие фигуры  т о р г о в к и  к а ш т а н а м и, ч е л о в е к а  в  ф е с к е, о б о р в а н ц а.

Послышался робкий стук в дверь. Через паузу он повторяется с большей силой. Потом — настойчивый стук.

Изнутри кабачка появляется  п о л о в о й.

П о л о в о й (расталкивая ногой спящих). Стучат!..

Все спящие бесшумно, как крысы, исчезают.

Половой взбегает по лестнице, открывает двери.

Входят  ц ы г а н е - м у з ы к а н т ы, несколько человек. Они продрогли, устали.

М о р э (половому). Здравствуй… сынок!.. Зови хозяина.

П о л о в о й. Сей минут! (Сбежал вниз и скрылся.)

Цыгане останавливаются на площадке, осматриваются.

С т э ф а. Смотрите, цыгане, огонек!

Л и п к а. Ой, какая благодать!

Г у т я. Дал бы бог всю зиму прожить под такой крышей.

Вошли  т о л с т я к  и  п о л о в о й.

Т о л с т я к. Чиво нада?

М о р э. Разреши, дорогой, заночевать в твоем кабачке… Нам много места не нужно… На пятачке разместимся…

Т о л с т я к. Ни здешний?

М о р э. Нет. Полгода в горах бродили. Только сегодня спустились к морю.

С т э ф а. Устали, золотой, измучились. Наверху ветер всю душу выморозил.

Т о л с т я к. Циган?

М о р э. Музыканты…

Т о л с т я к. Диньга есть?

М о р э. Не беспокойся, хозяин… Получи задаток… (Дает деньги.) Без обману.

Т о л с т я к (тщательно пересчитал монеты и людей). Вон твое мисто. (Указал на место возле очага.) Проходи.

С т э ф а. Нэ, дай бог здоровья твоим лошадям!.. Цыгане, ложитесь. (Стелет цыганское одеяло на пол.)

Т о л с т я к. Скрипка?

Р а д у к а н. Цыганская. Пятьдесят лет меня кормит.

М о р э. Где Морка?

С т э ф а (Морке). Заговори с ним!.. Покажись.

М о р к а (Толстяку). А я — пою, пляшу!

Т о л с т я к. Э-э-э! Хорошая девушка! Танцуишь, да?!

М о р э. У-у-у! Еще как! Прошлую зиму с ней возле Ялты, в кафе, работали, так хозяин прямо озолотился!.. От посетителей отбоя не было!..

Т о л с т я к. Якши, цыганка, якши… Как звал?

М о р к а. Морка. Я — счастливая! Песни знаю… приманчивые…

Т о л с т я к. Айяллах!

М о р к а. Возьми нас к себе — не прогадаешь!.. Деньги, как листья, метлой сметать будешь!..

Т о л с т я к (Стэфе). Морк хитрый, каг мух!..

М о р к а. Возьмешь?

Т о л с т я к (уходя). Спи. Завтра скажу.

Морка забежала вперед, сделала перед Толстяком несколько танцевальных движений, пленительных, вкрадчивых.

Айяллах…

Радукан заиграл на скрипке.

Танец Морки.

Ай, хорошая девушка!..

М о р э. Девчонка — золото! Подумай, хозяин!..

Т о л с т я к. Плати диньга за стол, плати за ночлег — живи, кушай, танцуй!..

Цыгане благодарят Толстяка.

Толстяк ушел.

М о р э. Манька!.. Зови цыган!..

М а н ь к а (приоткрыв дверь). Цыгане, заходите!

Появляется еще группа  ц ы г а н - м у з ы к а н т о в. Торопливо спускаются в кабачок.

П о л о в о й. Э-э! Куда?!

М о р э. Сынок!.. Помолчи, сынок! (Сует половому монету.)

П о л о в о й (цыганам). Проходи!.. Быстро!..

Цыгане проходят в другой зал.

Все устраиваются на ночлег.

Г у т я. Вот счастье! Поживем хоть как люди, под крышей, за стенами!.. (Укладывает ребенка.)

Половой залез на стол, тушит лампу.

М о р э. Сынок, заходит народ в кабачок?

П о л о в о й (зевая). Рыба-а-аки. Вот скоро макрель, белуга пойдет! Гулять будут!.. А к нам ваш король часто ходит… Цыганский.

С т э ф а. Король?!

П о л о в о й. Король!.. Ночки темной… и ветра попутного… Контрабанду возит, с сестрой…

М о р э. Нюркой?!

П о л о в о й (зевая). Ага-а… Отчаянный! Страсть!

М о р э. Давно он здесь?..

П о л о в о й (спрыгнул со стола, уходя). Яшка?.. (Зевает и крестит рот.) С лета, что ль… ну, спите… (Ушел.)

М о р э (вновь собираясь уходить). Пристал к нам с сестрицей в Кишиневе, с тех пор покоя нет! В Новороссийск от него сбежали — нашел. Ушли в Керчь — проследил, заявился!.. Скрылись тайком в горах, бродили, крутили — и на тебе! Сами на него набрели!.. (Поднимается по лестнице.)

Часть цыган тоже собирается в дорогу.

Р а д у к а н. Судьба, значит, Морэ!..

М о р э. Будь он заклят. Ведал бы, за сто верст круг дал.

В а р т а. Куда на ночь глядя идти?!

М а н ь к а. На дождь, на ветер!..

С т э ф а (удерживая Морэ). На каждого коня своя уздечка есть! И на Яшку найдется!.. Скажи ему слово крепкое — и все!

Р а д у к а н. Все равно от него не набегаешься!..

М о р э (оглядел цыган, послушал, как свистит за дверью ветер, молча сошел с лестницы). Ложитесь!

Все укладываются спать.

Гутя укладывает ребенка, тихо поет.

Колыбельная песня.

Все утихли. Прилегла и Гутя. Не спит одна Морка. Она сидит на своем ложе, уткнув подбородок в колени. Глаза ее полны тревоги и радости.

Медленно гаснет свет.

Закрывается главный занавес.

Музыкальное вступление.

Вновь нарастает свет.

Открывается главный занавес.

КАРТИНА ВТОРАЯ

КАБАЧОК

Вечер. Кабачок полон посетителями. За большим столом сидят  И л ь я, Г е н а л и, Е г о р, Н и к и т а, Е ф р о с и н ь я, р ы б а к и.

Ч е л о в е к  в  ф е с к е, т о р г о в к а  к а ш т а н а м и, о б о р в а н е ц  разместились по углам кабачка.

На маленькой эстрадке — цыгане: М о р э, Р а д у к а н, г и т а р и с т ы, ф л е й т и с т, ц и м б а л и с т. Тут же  М а н ь к а, Г у т я, Л и п к а, В а р т а, Т о м а ш, В а с и л и й  и  С т э ф а.

П о л о в о й, лавируя между столиками, обслуживает посетителей.

В кабачке светло, но дымно.

Цыганский оркестр играет «Дойну».

«Румынская дойна».

Все как зачарованные слушают «Дойну».

Е г о р. Рыбаки, разрази меня гром, у цыган колдовские руки!

Г е н а л и (цыганам). Спасибо, братцы! У нас, в слободке, кроме свиста ветра да грохота волн другой музыки нет!..

Е ф р о с и н ь я (цыганам). Скрипач, подладь под нашу рыбацкую! Генали, запевай!..

Г е н а л и (запел).

Все подхватывают.

Цыгане сопровождают.

Р ы б а к и (поют).

В конце песни нерешительно входит  д е д. Одежда на нем крестьянская, поношенная, но опрятная. На спине котомка. На груди небольшой крест.

Все обратили на него внимание.

Н и к и т а. Табань! Эге, братцы! Эта рыба не из нашего моря!

Дед остановился у макрели, хотел перекреститься, но осмотрелся, рука застыла.

И л ь я. Крестись, батя, на макрель. Она сейчас всю нашу рыбацкую слободку кормит.

Смех.

Дед шмыгнул носом, утер усы.

Е ф р о с и н ь я. Дед правильный. Только взялись за кружки, он тут как тут.

Смех.

Н и к и т а. Иди, старина, сюда. Садись.

Д е д. Благодарствую. Я где-либо в кутке притулюсь.

Н и к и т а. Генали, возьми батю на буксир.

Г е н а л и (подвел деда к столу, помогает снять котомку). Батя, как тебя величать?

Д е д. А почто тебе, сынок? Уйду я, что был, что не был.

Смех.

И л ь я. Тонок дед!.. (Деду.) Бери кружку!

Несколько рыбаков протягивают деду кружки.

За здоровье деда!

Все подняли кружки, крикнули «ура».

Появился  л а б а з н и к. Он остановился на лестнице, осматривает деда, прислушивается.

Д е д. Эх-ха! (Поставил кружку, не желая пить.) Больно весело, мужики, живете!

Е г о р. А ты чего хочешь?.. Плачу?

Д е д. Не, я к тому, что не везде эдак-то…

Л а б а з н и к. Это где же «не везде»?!

Д е д (взглянул на лабазника). А ты что, дядя, незнайка? У царя Дадона живешь? В заморском царстве?!

Смех.

И л ь я. Клянусь, а батя — Нырок!.. Чуть что — под воду.

Г о л о с а.

— Нырок!

— Нырок!

Е ф р о с и н ь я. На Афон пробираешься?

Д е д. Я-то?.. Да… помолиться…

Л а б а з н и к. А с чего же ты на себя цыганскую долю принял?

Д е д. Так… пришлося… (Ефросинье.) Это кто ж такой?

Е ф р о с и н ь я. Лабазник. Мукой торгует.

Д е д. Его и видать. Строгий мужчина.

Н и к и т а. Издалека?

Д е д. Где был, там уж меня нету!

Г е н а л и. Истинный Нырок!

Смех.

Е ф р о с и н ь я. Что вы к нему пристали? (Деду.) Плюнь на них, давай с тобой выпьем!

Д е д. Это не трудно. А то — Нырок!.. Будешь Нырком!.. (Взял кружку.)

Г е н а л и. За новорожденного деда Нырка!

Г о л о с а.

— За Нырка!

— Будь здоров, дед!

— Батя, пей!

Вбегает  С н е т о к.

С н е т о к. Здорово, птенчики!.. Толстяк, Яшка-король гуляет!.. Готовь кормушку!

Появилась  Н ю р к а.

Ярко, по-цыгански одета. В зубах — папироса. В руках — покупки.

Нюрочка-лоцман!

Т о л с т я к. Музыка!..

Цыгане не играют.

С песней входит  Я ш к а - к о р о л ь. Он празднично одет. Тоже с покупками.

Я ш к а. Здорово, рыбачки! (С песней проходит по лестнице, увидел цыган.) Нюрка! Будь я трижды распроклят, если это не Морэ, не Радукан!..

Н ю р к а (оглядывая цыган). От кого ушли, к тому сами пришли!..

Г е н а л и. Король! Своих, что ли, встретил?!

Я ш к а. Рыбаки, вот это встреча!.. Здравствуйте, цыгане!..

Ц ы г а н е. Здравствуй. Добрый день, Яшка!

Я ш к а. Видишь, Морэ?! Судьба! От нее не сбежишь!..

М о р э. Довольно, Яшка, не дури людям голову!..

Т о л с т я к (Нюрке). Баришня, ангил мой! Ходи садись!

Н ю р к а (Яшке). Пошли!

Я ш к а. Будь я проклят, с места не сойду!

Т о л с т я к. Почиму так?

Я ш к а. Плохо гостя встречают. Не все!

Н ю р к а (Толстяку). Морка здесь?

Т о л с т я к. Айяллах! Морэ, где дочь?

М о р э. Одевается.

Т о л с т я к (половому). Зови Морка! Сичас!!

Половой ринулся за Моркой.

Я ш к а (половому). Стой! (Всем.) Не надо звать. Хочу, чтобы сама пришла. Радукан, сыграй мне от сердца!

Радукан заиграл.

Яшка запел.

Песня Яшки.

Яшка спел первый куплет песни, — ждет появления Морки. Все смотрят на дверь, из которой должна выйти Морка. Морки нет.

Яшка запевает второй куплет.

Песня.

К концу второго куплета появилась  М о р к а.

Рыбаки, видели?! Вот она — Морка!

Е г о р. Ты ее песней, как неводом, вытянул.

Я ш к а. Э-э-э! Я знаю Морку, как ты свой баркас.

М о р к а. Люблю эту песню — вот и пришла.

Н ю р к а (обняла Морку). Душа у девчонки наша, цыганская! Морэ, разреши подарить твоей дочке на юбку?..

М о р э. Дари, если не жалко.

Н ю р к а. Дэвла! Мы берем — не торгуемся, отдаем — не плачем. (Морке.) Дыкхэс! Горит! Дышит!

Я ш к а. Нюрка, тэрдев! Морка, берись за край!

Морка взяла край материи.

Рыбачки! Уговор такой: сколько на себя накрутит, все ее!

Н ю р к а. Адякэ.

Н и к и т а. По-королевски! Морка, не зевай!

М о р к а (Яшке). Смотри, чтоб потом не обижался.

Я ш к а. А ты меня хочешь обидеть?!

М о р к а. Дадо-кхэл!

Музыка.

Танец Морки.

В танце Морка ухитряется навертеть на себя весь материал.

Передвигая ступни ног, она плавно скрывается.

Я ш к а. Вот бес, на кушак не оставила.

И л ь я. Сам напросился.

Т о л с т я к. Эге! Морка хитрый, каг мух! Яман твое дило.

Н ю р к а. Пусть приоденется. Девчонка без наряду что павлин без хвоста.

Я ш к а. Чачо! Теперь все за кружки!.. Толстяк, выкатывай бочку на всех! Ромалэ, бэшэн!

М о р э. Нельзя. Твое дело — пить, веселиться, наше — играть.

Я ш к а. Перестань, Морэ! Свои люди. Бэш, не ломайся.

М о р э. Нет, нет! Мы на работе. Придем к тебе в гости, тогда…

Н ю р к а. Пусть так, не трогай его.

И л ь я. Король, ты угощаешь, говори, за кого пить будем.

Н и к и т а (берет деда за руку, подводит к Яшке). Яшка, уважь гостя. Дед Нырок. Не иначе как штормовым ветром прибило к нашим берегам.

Я ш к а. Ясно. Толстяк, подай деду Савкину чарочку!

Г о л о с а.

— Савкину рюмочку!

— Наперсточек!

Толстяк принес черпак. Никита налил его вином, поднес деду.

Д е д. Это что ж такое?!

И л ь я. Рыбацкий черпак — Савки Рубина. Из него дают пить только дорогим гостям.

Я ш к а. Дед, Савка Рубин — потомственный рыбак был. Крепко соленый.

Н ю р к а. Сокол залетный!

Г е н а л и. В море, как в миске ухи, разбирался!..

Д е д. И что ж он, утоп?!

Е г о р. На морской королеве женился.

Д е д. То ись как?..

Е г о р. Очень просто. На базаре бычки видел?.. Это все Савкины дети.

Смех.

Дед непонимающе смотрит на всех.

Н и к и т а. Был Савка и сгинул — вот так! (Пустил клуб дыма, дунул на него.)

Н ю р к а (подавая черпак). Теперь пей!

Д е д. Мое слово короткое, всем, значит, опчеством… за Савку!

Я ш к а. Есть! Все будем пить!

Н ю р к а. Эгей! Кто есть в кабачке — за Савку Рубина!

Все подняли кружки.

Я ш к а. Стоп. (Лабазнику.) Эй, купец! Все пьем.

Л а б а з н и к. Пейте.

И л ь я. А ты что ж?

Л а б а з н и к. Обожду.

Н ю р к а (подходит к лабазнику). Уважь, желанный… Закон такой — все пьют! (Дает кружку.)

Л а б а з н и к. Хозяин, что у тебя в заведении?! Потемкинцы?

Т о л с т я к. Зачим так?.. Кумпания вижливо просит. Выпить нада. Уважинья сдилать.

Л а б а з н и к. Еще что?! Государеву супостату — «уваженье»?.. Пить за него?! Да кто меня заставить может?!

Н ю р к а. Не ломайся, золотой. Выпей за Савку.

Л а б а з н и к. Таких Савок в Одессе да в Севастополе на фонарях и каштанах просушивают!..

Н и к и т а. А-та-та!.. Дядя, оказывается, решительный!

Н ю р к а (зло). Скажи, дорогой, может, ты хочешь изобразить плавающего осетра вон в той бочке?.. Так мне только глазом мигнуть.

Лабазник исподлобья поглядел на Яшку, рыбаков.

Или все-таки выпьешь кружечку по-хорошему?.. (Яшке.) Скажи слово!

Я ш к а. За Савку!

В с е. За Савку! За Савку!

Все пьют. Лабазник тоже выпил.

Н ю р к а. Так. Спасибо, желанный! (Отошла к столу рыбаков.)

Л а б а з н и к. Хозяин, получи! (Бросил деньги на стол.)

С н е т о к. Не торопись, дядечка. Я вас провожу!..

Лабазник и Снеток ушли.

Д е д. Обиделся человек.

Я ш к а. Черт с ним!.. Толстяк, может, мы засветим лампады и станем шептать молитвы?!

Т о л с т я к. Что хочишь?! Вино вингирский, м-м-м! Кофи турецкий, м-м-м! Музик цыгански, Морк!.. (Закатил глаза.) М-м-м… Айяллах! Сама поет, сама пляшит!..

Г о л о с а (цыганам).

— Венгерскую!

— Рыбацкую!

— Цыганскую!

Песня и пляски цыган.

Г о л о с а.

— Морку!

— Морку-у!

Песенка и танец Морки.

Все присутствующие бурно принимают танец Морки.

Н ю р к а. Что же ты, цыганка, поешь, пляшешь, а уши у тебя пустые, серег нет?

М о р к а. Куплю.

Н ю р к а. Зачем покупать? (Снимает серьги.) На Вот, носи. Может, помянешь когда добром.

М о р к а (взглянув на Морэ). Спасибо! Не возьму.

Н ю р к а. Возьми, глупая, не гордись. Чем я хуже тебя, что ты передо мной гордишься, ломаешься?!

М о р к а. Не хочу, чтобы вы тратились зря!

Н ю р к а. Э-э-э! (Яшке.) Видишь, какая девушка, В пол смотрит, а далеко видит! (Морке.) Не брат тебе дарит, а я. Брат сам по себе, а я сама по себе. Возьми! На счастье!

М о р к а. Нет, не возьму.

Н ю р к а. Что за глупая?! Материал взяла, глазом не моргнула!

М о р э. Не равняй, Нюрка, гитару со свистулькой!

Н ю р к а. Нэ, давай, мой отец, поторгуемся!

М о р э. Материал тебе гроша не стоит…

Н ю р к а. А ты откуда знаешь?

М о р э. Авэла, Нюрка! Мы все друг друга наизусть знаем. Яшке ночку потемней — и товар будет. А на серьги ты сама тратишься.

Н ю р к а. Дэвла, пожалел мой карман.

Я ш к а (отстраняя Нюрку). Постой, Морэ. Если уж ты стал при всех исповедоваться, так давай будем и причащаться.

М о р э. Мишто! И я хочу, Яков, тебя на ясную дорогу вывести, чтобы ты не бродил за нами в тумане.

Я ш к а. Ну, говори.

М о р э. Скажи людям, за что твоя сестра дарит серьги Морке?

Я ш к а. За пляску.

М о р э. Перестань! Нюрка сама лучше Морки пляшет. И поете вы не хуже ее.

Г е н а л и. Эге! Прижал, Морэ, Яшку к стенке!

Я ш к а. У стенки легче драться, сзади никто не ударит. (Морэ.) Нравится мне Морка, вот и дарю.

М о р э. Вот теперь я слышу, на какой струне ты играть стал. Сватать будешь ее?

Я ш к а. А если не буду?!

М о р э. Тогда не траться зря на нее.

Я ш к а. А вдруг посватаюсь?!

М о р э. Извини, брат, сватов не приму.

Я ш к а. Ха! Будь я проклят!

М о р э. Не в первый раз тебе говорю, не попадешь ты в нашу музыку. Не тот голос ведешь.

Н ю р к а. Убей меня солдаты! Чем же Яшка плох?!

М о р э. Хорош виноград, да в щи не годится. Морка за тебя не пойдет.

Я ш к а (взглянул на Морку). Правда?!

М о р к а. Отец сказал… (Отвернулась, ушла.)

Я ш к а. Мишто. (Всем.) Люди добрые, что же мне делать теперь?! Хотел хомут на себя надеть — не дали. Пойти утопиться в кружке вина?.. Или на паутине повеситься?! А может, спеть, сплясать с радости?!

Р ы б а к и. Вот это дело!

Яшка запел.

Нюрка подхватила песню.

Дуэт Нюрки и Яшки.

Н и к и т а. Крепко поют.

И л ь я. И песня хороша!

Я ш к а. Песня как стокрылая птица летит, и мы против нее — мелюзга! (Обнял Нюрку.) Прав Морэ. Плохие мы люди с тобой!

Д е д. Не, сынок, плохие люди так не поют.

Я ш к а. Слышали?! Ну, спасибо, дедок! (Подошел, обнял деда, поцеловал в голову.) Нюрка, спляши. (Запел плясовую.)

Пляска Нюрки.

Пляска Нюрки и Яшки.

М о р к а (подошла с материалом к Яшке, бросила под ноги). Возьми!

Я ш к а. Подними, пока я руки из кармана не вынул!

М о р к а. Не возьмешь — выброшу.

Я ш к а. Подними — не то я такое здесь натворю… (Толкнул Морку грудью.) Ну?!

Генали, Егор и дед подошли к Яшке.

М о р к а. Какой ты стал колючий! Как ерш.

Я ш к а. Чтобы в руки боялись взять.

Е г о р (Яшке). Брось, Яшка! Пойдем за стол. Не связывайся с девчонкой.

Я ш к а. Нужна она мне — муха!

М о р к а. Я не муха — оса! Сама жалить умею.

Я ш к а. Ужалишь — умрешь.

Морка повернулась, ушла.

Будь я трижды распроклят! Морэ! Подхлестнули вы меня с дочкой!… А я конь необъезженный! Кнута на себе не терплю! Закушу удила, понесу! Держитесь тогда! Не вывалитесь в грязь!

М о р к а. Мы и в грязи блестеть будем!

Я ш к а. Посмотрим! Толстяк, подсчитай. Потом скажешь мне.

Т о л с т я к. Якши. Сочтемся.

Я ш к а. Старина, где ночевать будешь?

Д е д. У нашего Еремы под каждым кустом хоромы.

Я ш к а (Толстяку). Оставь деда в кабачке. Прикинь с меня за ночлег. Нюрка, пошли. Увидимся, братцы!

Г о л о с а. Будь здоров!

После их ухода все притихли.

Е г о р. Так оно и было…

Р а д у к а н. Нет, рыбачки, только еще будет. Яшка закусил удила! Теперь понесет!..

Д е д. Бог даст, обойдется.

Цыгане разошлись по углам — скрылись.

Е г о р. Пошли, рыбачки, малым ходом.

Г е н а л и. Поднимай паруса!

Рыбаки запели «Закипела в море пена».

Медленно поднимаясь по лестнице, уходят.

Н и к и т а (уходя). Старина, здесь заночуешь?

Д е д. Король повелел.

Н и к и т а. Ну, ну. (Ушел.)

И л ь я (задержался у стола, возле деда). Так ты, батя… грешник?

Д е д. Я-то?!

И л ь я. Ты-то.

Д е д. Все, голубь, грешат.

И л ь я. Много… нагрешил?..

Д е д. Я-то?..

И л ь я. Ты-то. Неспроста ведь здесь, в кабачке, вынырнул?..

Д е д, Да я и сам-то вобче не пойму, как тут очутился…

И л ь я. Ну?! Не поймешь?

Д е д. Не… рассказать… так смехота одна… Прошлым летом, значит, жил у меня в сеновальнике… постоялец… Как уже оно получилось — не знаю!.. Но обучил он меня грамоте… Прознали мужички и чуть что всем, значит, обчеством ко мне!.. Наперед меня выставляют — министером!..

И л ь я. Вот беда!..

Д е д. Сижу как-то вечером, глядь, объявился урядник!.. И давай допытываться: «Это к чему же ты на старости лет читать обучился?! В министеры лезешь?!»

И л ь я. Забеспокоился…

Д е д. Потом вынул какую-то книжицу: «Тут, кажет, у меня все нелюди вписаны… Супостаты!.. Вот я и тебя присобачу».

И л ь я. И присобачил?..

Д е д. Вмиг!.. А как пришла заваруха, каратели в волость понаехали, мужички меня спроваживать стали: «Давай, министер, лататы! Не то по Владимирке пойдешь!» От я лапти салом смазал и — на богомолье!..

И л ь я. Долго грехи отмаливать будешь?

Д е д. Пока облегчение не выйдет… Народ, бает, вот-вот…

И л ь я. Царева манифеста ждешь?

Д е д. Все, служивый, ждут…

Появился  Е в с т и г н е й  Р о м а н о в и ч.

П о л о в о й. Околоточный, Евстигней Романыч пришли-с!

И л ь я (деду). Ну… жди… (Поднимается по лестнице.)

Околоточный стоит на лестнице, смотрит на Илью.

Илья прошел мимо него, нарочно не замечая.

О к о л о т о ч н ы й. Скотина!.. (Половому.) Хозяин где?..

П о л о в о й. В конторке. Прикажете чего подать?

О к о л о т о ч н ы й. После. Происшествий не было?

П о л о в о й. Никак нет.

Околоточный заметил деда, медленно подошел к нему.

Дед встал, вытянулся перед околоточным.

О к о л о т о ч н ы й. Кто такой?!

Д е д. Свисток, ваше благородье!

О к о л о т о ч н ы й. Очумел, лапоть?! Какой свисток?

Д е д. Обнаковенный. Аники Свистка — сын.

О к о л о т о ч н ы й. Какого, к чертям, Аники?

Д е д. А вот что на краю деревни жил… Возле тетки Анисьи.

О к о л о т о ч н ы й. В чем дело?! Паспорт есть?!

П о л о в о й. Пачпорт. Дубина!

Д е д (роется за пазухой). Как же! Мы не какие-нибудь… Христьяне!.. (Дает паспорт.)

О к о л о т о ч н ы й (просматривая). Фамилия… Свисток? Так и сказал бы! Чума! Грамотный?!

Д е д. Не.

О к о л о т о ч н ы й. То-то! На богомолье?

Д е д. Помолиться.

О к о л о т о ч н ы й. Молись, молись. За государя молись. За самодержца всея Руси! Вот вам, лаптям немытым, дарует!.. Свободу слова… Чего рот, как ворота, раззявил?! (Половому.) Зови всех, кто есть в кабачке.

Половой ринулся за цыганами.

Околоточный поднялся на лестницу.

Вошли  ц ы г а н е.

(Оглядел цыган, половому.) А этих зачем позвал?! Ну ладно… Завтра приходите все на церковную площадь… Царский манифест читать буду!!

Ушел.

Пауза.

Д е д. Люди добрые!.. Это что жа?! Неужто дождались?! (Крестится.) Царица небесная… матушка…

З а н а в е с.

 

ВТОРОЙ АКТ

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Музыкальное вступление.

Открывается главный занавес.

У ЗАБРОШЕННОГО ПРИЧАЛА

Поздний вечер. Пустынный берег Черного моря. Рваные багровые облака растянулись по небу.

Влево — у берега — обломок скалы, напоминающей падающего в море человека.

Вправо — остатки разрушенного деревянного причала. Перед ним — остов рыбацкого баркаса, полузанесенный песком, галькой. То там, то здесь, как паутина, висят истлевшие обрывки сетей. Доносятся грохот и всплеск набегающих волн.

На сцене  Я ш к а. Он сидит у скалы мрачный, озлобленный и напевает песню, которой он во второй картине вызывал Морку.

Рядом стоят весла.

Песня Яшки.

Вошли  Н ю р к а  и  Т о л с т я к.

Н ю р к а (Толстяку). Слышишь, какую песню поет?!

Т о л с т я к. Какой?

Н ю р к а. Моркину!.. О деле не думает.

Т о л с т я к (подошел к Яшке). Салям!..

Яшка молча кивнул головой.

Товар ждет… брать нада…

Я ш к а. Придет время — возьму.

Н ю р к а. Ветер с моря посвежел!

Я ш к а. Знаю.

Н ю р к а. Луна вылезает!.. Сейчас во все лицо светить будет!..

Я ш к а. Пусть. На мне шапка-невидимка!

Т о л с т я к. Якши!.. Ходи в море… Вримя…

Я ш к а (спрыгнул со скалы). Не подхлестывай! Сам все знаю!.. (Ушел.)

Н ю р к а (Толстяку). Видишь, какой стал?! Не подступиться!.. Все она!.. Проклятая девка!.. Сама-то — цыпленок доморощенный, из чужих рук зерна клюет, а, гляди, какого орла приманила!..

Т о л с т я к. Ни таг, ни таг Яшка Морк покупаит — ни на та диньга!.. Морк — якши гес!.. Ласковый, нижный, каг копченый ставридка… Ему надо: дий-дий, дий-дий!.. Баришня, ангил мой!

Н ю р к а. Как же!.. У цыган коня норовистого укрощают кнутом, а не пряником!

Я ш к а (ни к кому). Что брать?

Т о л с т я к. Три тюк! Два большой, одна маленький.

Я ш к а. Сели. (Садится.)

Все сели.

Бьют церковные часы одиннадцать раз. Яшка встал. Все встали.

Часа через три подчалю. Сигнальте. (Пошел.)

Н ю р к а. Весла!!

Яшка смутился, хотел взять весла.

Куда?!. Пути не будет!.. (Берет весла.) Завязала тебе глаза, заткнула уши проклятая девка!.. Ничего не видишь, не помнишь!..

Я ш к а. Хватит! (Хочет взять весла.)

Н ю р к а (не дает). Мечешься по морю, как слепой щенок!.. Того и гляди, на патруль наткнешься!

Я ш к а. Помолчи, Нюрка!..

Н ю р к а. Не буду молчать!

Т о л с т я к. Ни нада, ангил!.. Товар ждет.

Н ю р к а (Яшке). Уж если ты без нее света белого не видишь, так будь королем!.. Схвати за косы, приволоки на баркас — и айда в море!.. Свое возьмешь — полюбит!..

Я ш к а. Не нужна она мне!

Н ю р к а. Врешь!

Я ш к а. Не нужна!

Н ю р к а. Врешь!!

Я ш к а (схватил весла). Будь я проклят! (Ушел.)

Т о л с т я к. Зачим так?! Яму товар нада брать!

Н ю р к а. Чтоб в гробу я видела твой товар!..

Т о л с т я к. Айяллах!..

Н ю р к а. Помяни мое слово, эта девчонка принесет нам беду!.. И что он в ней такого нашел?! Разве такая ему для нашего дела нужна?! Стоглазая!.. Сторукая!.. Чтобы на два аршина в землю видела, за сто верст беду чуяла!.. И те черти, цыгане!.. От своих открещиваются! Будто не одним дымом костра копченные!.. Если б знала я, что Яшка из моих рук Морку возьмет, черт с ними, сломила бы себя, поклонилась бы в ноги им, а не отдали б Морку, клянусь, мигнула бы Чижикам, спеленатую ее к Яшке в перину бросили бы!.. Так в Яшке-то сто чертей сидят, и все, как гвоздь в сапоге, — настырные!.. Ждет, чтоб сама к нему прибежала, на шею кинулась!..

Послышалась песня Яшки. Оба прислушались.

Т о л с т я к. Шайтан!.. Контрабанда идет — песня поет?! Что он — ишак?!

Н ю р к а (не без гордости). Король!.. Выламывается!..

Слушают песню.

Песня затихает.

(Вздохнула.) Пошли!… Берегом!

Оба уходят.

Слышен шум моря. Появились  Е ф р о с и н ь я  и  М о р к а.

Е ф р о с и н ь я. Вот, Морка… это и есть… самое… неспокойное место… Тут когда-то причал был… а сейчас (оглянулась) и говорить боязно… Видишь камушек?.. Человек заколдованный. Лопни мои глаза, сама видела, как он бросился отсюда в море и стал нырять, хрюкать не хуже дельфина, а потом скок — и разом врос в скалу… Говорят, я на четвереньках домой-то приползла… со страху…

М о р к а. Нэ, и пусть стоит камушком.

Е ф р о с и н ь я (подвела Морку к остову баркаса). А это баркас… Савки Рубина… «Петух»!.. Первое время возле него вся рыбацкая слободка перебывала…

Обе задумались.

Возникает музыка. Медленно гаснет свет. Луч прожектора освещает  М а р и ю  В а с и л ь е в н у.

М а р и я  В а с и л ь е в н а (как бы продолжая рассказ). Савка Рубин!.. Рыбаки рассказывали, что, когда взбунтовался «Потемкин», околоточный Евстигней Романыч запретил всей рыбачьей слободке поминать — даже поминать! — имя мятежного корабля. А Савке запрет — хуже смерти!.. В парне, говорят, сто тысяч бесов сидело, и все озорные!.. Узнал он, что «Потемкин» должен пойти мимо слободки, сговорил рыбаков и повел их навстречу броненосцу, а к носу своего баркаса «Петух» прибил флаг царский — трехцветный!.. Когда подошли рыбаки близко к «Потемкину», взял Савка да при всех рыбацким ножом два цвета обрезал, а красный оставил!.. Увидели это матросы «Потемкина» да как ахнули из пушек привет рыбакам!.. В городке, говорят, дома ходуном заходили… Ну, а на третий день вышел Савка в море по рыбацким делам — и не вернулся… Через несколько дней баркас «Петух» прибило к берегу — разбитый да дырявый, как решето!.. А в нем один Савкин черпак — в веревках запутался. Савка так и пропал. Море его схоронило…

Убирается свет прожектора.

Освещается сцена.

Е ф р о с и н ь я. А месяца три назад объявился… сам… хозяин баркаса…

М о р к а. Савка!..

Е ф р о с и н ь я. Тише ты!.. Может, он тута где… По ночам стоит возле камушка и в море смотрит. Ожидает кого-то… Так что, Морка, для ворожбы аль колдовства самое подходящее место… Тут всякая нечисть водится…

М о р к а. Шукар. Мне такое место и нужно. Спасибо, что привела.

Е ф р о с и н ь я. Ворожить будешь… на Яшку?

М о р к а. Не скажу. Нельзя.

Е ф р о с и н ь я. Видать, ты его под самые жабры зацепила.

М о р к а. Яшкина любовь что летняя ночка — короткая. Да нет, разве это любовь?! Хоть бы взглянул когда по-любовному!.. Смирился бы передо мной хоть раз, на секундочку, чтоб я сердцем своим душу его учуяла!.. Только бахвалится, только гордость свою щекочет… Чтобы все видели, что Морка — за ним! К его поясу приторочена.

Е ф р о с и н ь я. А ты сама, дочка, как думала, якорек в Яшкиной бухте бросить или мимо на всех парусах пройти?

М о р к а. Мимо его запросто не пройдешь… Отец ему по-хорошему говорил. Ведь правда же, отними одну струнку от гитары аль скрипки — не сыграешь. А я у них — главная струнка.

Е ф р о с и н ь я. Без тебя они серебра в картузе не найдут.

М о р к а. А Яшка — что?! Над словами отца посмеялся! Поклонился бы в ноги отцу, может, и я рядом бы с ним встала бы… Не-ет!.. Запел, заплясал, хай, от радости! Ну и пусть радуется! И я до смерти рада. Найду себе молодца такого, чтоб сам меня за королеву считал. Вцеплюсь в него замертво… Поминай, Яшка, как меня звали!..

Е ф р о с и н ь я. Тебе ли искать?! В хорошую сеть осетры сами заходят!.. Ой, дочка, стемнело — побегу… (Вынула из кармана бутылку.) Может, хлебнешь для храбрости?

М о р к а. Ну что ты!

Е ф р о с и н ь я. Самой надо глотнуть, а то как бы… (Отпила от бутылки, уходя.) А ты ежели чего… Крестом отгоняй, сгинуть, пропасть вели!.. (Ушла.)

Морка вскочила на скалу, осмотрелась, увидела кого-то, спряталась за скалу.

Неторопливо вошел загорелый молодой  п а р е н ь. Одежда на нем сборная. Матросский бушлат, тельняшка. На голове — рыбацкая шляпа. Брюки и сапоги рыбацкие. Он остановился, внимательно осматривает берег, море.

Морка высунулась из-за скалы, наблюдает за парнем. Парень увидел Морку. Оба молча смотрят друг на друга.

М о р к а. Что же ты молчишь?

П а р е н ь. А ты?

М о р к а. Я спрашивала.

П а р е н ь. А я — ответил.

М о р к а. Ты разве меня не знаешь?

П а р е н ь. Важная птица?

М о р к а. Меня все знают. Я — Морка!

П а р е н ь. Что-то мудреное.

М о р к а. Цыганка я.

П а р е н ь. Вижу.

М о р к а. Мы с отцом в кабачке «Макрель» работаем.

П а р е н ь. У Толстяка?!

М о р к а. У-у! Значит, ты здешний?

П а р е н ь. Я — Рубин.

М о р к а. Кто?!

П а р е н ь. Савка Рубин.

М о р к а. Ой, ой… Ефроси-инь-ю-ишка… (Пытается зареветь.)

С а в к а. Чего ты гудишь?!

М о р к а. Сгинь, сгинь, пропади! Рассыпься!

С а в к а. И не подумаю.

М о р к а. Ты же утоп!

С а в к а. Возможно.

М о р к а. Что я тебе сделала?! Уйди в свою воду-у!

С а в к а. Ну, баста. Пришвартовывайся!

М о р к а. Вот скажи, что ты живой.

С а в к а. Не знаю. Должно быть.

М о р к а. Не говори со мной так — реветь буду!

С а в к а. Вот это страшнее всего. (Вынул из кармана яблоко.) На вот.

М о р к а (глядит на яблоко, постепенно выходит из-за скалы). Боюсь.

С а в к а. Слезай. Не бойся.

М о р к а (откусила кусочек яблока, убедилась, что оно настоящее, осторожно слезает со скалы). Живых я… не боюсь. Меня все любят.

С а в к а. Верю.

М о р к а (с любопытством оглядывая Савку). Савка… Рубин… Где же ты пропадал?

С а в к а. В тюрьме. Выпустили… по манифесту…

М о р к а. А это… твой баркас… «Петух»!

С а в к а. «Петух»?! (Бросился к остову баркаса, быстро оглядел его.) Он!.. «Петушок»!.. Ну, вот, дружище… и встретились… (Ласково гладит «Петуха».)

М о р к а. Рыбаки о тебе вспоминали недавно. Я пила за тебя.

С а в к а. Ну-у-у?! Спасибо.

М о р к а. Еще яблоко есть?

С а в к а. Есть.

М о р к а. Давай.

С а в к а (достает еще яблоко). Я вижу, ты и с живого и с мертвого берешь.

М о р к а. Еще как! Дай двадцать копеек — спляшу.

С а в к а (отдает яблоко). Где ж я тебе их возьму?

М о р к а. Поищи.

С а в к а. Нету.

М о р к а. Жаль. Приходи в кабачок. Вот рыбаки обрадуются! И меня увидишь. Я там буду красивая! Очень красивая!

С а в к а. Ты и сейчас дай боже на пасху!

М о р к а. Оживаешь, дорогой?

С а в к а. Воскресишь любого.

М о р к а. Иди-ка, веселый, легкой дорожкой! Темно уже. Время мое подошло.

С а в к а. А ты?

М о р к а. Я Друга сердечного жду.

С а в к а. Вон что! Ну тогда извини.

М о р к а. Савка!.. Приходи в «Макрель».

С а в к а. Обязательно.

М о р к а. Поклянись, что придешь!

С а в к а. Клянусь… (Ушел.)

М о р к а (вслед). Иди, не оглядывайся. (Влезла на камень, глядит вслед Савке.) Не судьба. Явись бы он после полуночи, хочешь не хочешь, а был бы суженый мой.

Послышались удары церковного колокола.

Полночь! (Быстро завязывает вокруг «братишки» головной платок.) Одиннадцать!.. Двенадцать!.. (Выкрикивает.) Слушай, ни живой ни мертвый!.. Ни злой ни добрый… Не покажись мне ни чудищем лютым, ни человеком темным!.. Явись добрым молодцем! Кольцом прозвени обручальным!.. Отзовись песней свадебной!.. А суждено умереть, пусть услышу и пение церковное! (Прислушивается.) Смотрю… Слушаю… (Прислушивается.) Смотрю… Слушаю!..

Со стороны моря появилась  ф и г у р а  в рыбацком плаще. Морка прижалась к баркасу.

Ф и г у р а (обращаясь к Морке). Нюрка, проверь тюки!..

М о р к а. Яков?!

Я ш к а (подошел к Морке). За каким дьяволом ты пришла сюда?!

Морка молчит.

Забыл я дорогу в кабак, так ты приползла?! Ужалить?!

М о р к а. Тебя не искала.

Я ш к а. Врешь!

М о р к а. Ворожила — на себя.

Я ш к а. Суженого ждала?! Вот я и явился. Принимай меня, песни пой, приголубливай!

М о р к а. Боюсь, хвастать будешь на всю слободку.

Я ш к а. А мне плевать в лицо перед всеми ты не боялась?! Думала, молча утрусь?.. Как крот в землю зароюсь?! Убей меня гром, пойдешь со мной в море!.. А там или на дне с Савкой встретишься, или на берег сойдешь — Яшкиной кралей!

М о р к а. Пойду к Савке.

Я ш к а. Не дразни!.. (Схватил Морку за руку.)

М о р к а. Только тронь! Клянусь, Нюрку похоронишь! И самого тебя море, как пес муху, сглотнет!

Я ш к а. Не сбудется! (Швырнул Морку к скале.)

М о р к а. Сбудется! Уж я помолюсь, всех святых и чертей попрошу!..

Я ш к а. Вон как ты меня ненавидишь!

М о р к а. Как и ты — одинаково!

Я ш к а. Да-а! Ненавижу!.. Ох, как я тебя ненавижу!!

М о р к а. Я рада этому.

Я ш к а. Не торопись радоваться!.. Пришла-а!.. Заяви-илась!.. Душу мою вязать, к себе приторачивать?! Не хочу этого! Слышишь?! Не хочу!

М о р к а. И я не хочу!

Я ш к а. Убирайся отсюда!

Морка вскочила на скалу.

Не вздумай кому рассказать, что видела здесь.

М о р к а. Какое мое дело!.. Знала бы, что тебя встречу, никогда б сюда не пришла!

Я ш к а. Ну и лети к дьяволу!

М о р к а. Захочу — улечу. Захочу — возле тебя побуду. Смотри на меня — на залетную!.. Вот она — я! (Движется в танце.)

Я ш к а. Сгинь — не то пулю пущу!

М о р к а. У меня заговор есть от пули, ножа и от тебя, Яшенька! (Убежала.)

Я ш к а (вскочил на скалу, кричит вслед Морке). Молись заступнику цыганскому Николаю-угоднику, всем богам свечки ставь, чтобы я снял с себя путы твои, имя твое забыл!.. Не то… Чертова девка!! (Припал головой к скале.) Не спросясь, в душу лезет!.. Как ласка в гриву коня!..

Из темноты появляются  Н ю р к а, Т о л с т я к, сзади них видны силуэты  о б о р в а н ц а, ч е л о в е к а  в  ф е с к е. Они пришли за товаром. Останавливаются и молча смотрят на Яшку.

З а н а в е с.

Музыкальное вступление.

Открывается главный занавес.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

ДЕЛОВОЙ УГОЛОК ТОЛСТЯКА

Между бочонками, ящиками Толстяк обосновал свой деловой уголок — тут подобие лежака, прикрытого циновкой. Перед лежаком — занавеска. Широкий бочонок и два ящика заменяют стол и стулья. Вверху над ящиками узкое окно. В него видно лунное небо. Уголок освещается небольшой керосиновой лампой. На лежаке денежный сундучок и счеты. При открытии занавеса  Т о л с т я к  роется в сундучке, пересчитывает деньги, иногда прикидывая какие-то суммы на счетах.

Н ю р к а  сидит возле бочонка. Перед ней вино, закуска. Нюрка немного «хватила», платок съехал набок. Она вся в своих мыслях, поет.

Песня Нюрки — первый куплет.

Т о л с т я к (считает деньги). Э-э-э, какой писня! М-м-м!

Н ю р к а. Разве ты можешь ее понять?! Твоя песня — вот. (Показывает на счеты.) Щелк, щелк!..

Т о л с т я к. М-м-м!.. Щелк, щелк — якши!.. (Считает.)

Песня Нюрки — второй куплет.

(Кончил считать, запер сундучок, Нюрке.) Яшкина диньга! Считай.

Нюрка мельком взглянула на деньги, бросила их на бочонок. Песня Нюрки — третий куплет.

Скушна тибе, да?.. Скушна!! Что хочишь — чулки, духи, шелк?..

Нюрка покосилась на товар, молча выпила не закусывая.

(Зашел сзади, осторожно взял Нюрку за плечи.) М-м-м!.. Крипкий, теплый!..

Н ю р к а. Нэ, замурлыкал?.. В любовь, что ли, играть собираешься?!

Т о л с т я к. Муж — нит!.. Друг — нит!.. Один живешь, как можна?!.

Н ю р к а (отстраняя Толстяка). Были все… и мужья и друзья!.. А какая радость от них?.. Каждый норовил из меня собачонку забитую сделать… А никто не хотел понять, что я собачонкой быть — не могу!!

Т о л с т я к. Сядь со мной! Садись, говорим!.. Что ты как ишак!.. Я — сюды, он — туды! Клянемся Магомет — будешь добрый, за прилавок тибя поставим!..

Н ю р к а. Дэвла! Мне в степи и то было тесно! А ты — за прилавок!.. Твой сундучок набивать!.. Эх ты, курдюк бараний!.. Я звезды с неба хватать могу — понял?..

Т о л с т я к. Твой звезда — юрунда! А мы тибе дило даем! Торгуй!..

Н ю р к а. Великое счастье!

Т о л с т я к (обозлился). Что для тебя нужно?! Прыгать на гора? Циловать ишак в хвость?..

Н ю р к а. Мне ничего не надо. Я и так проживу. Яшку жалко, пропадет ни за грош… Уйдет в море — не пью, не ем… Боюсь — останусь одна.

Т о л с т я к. Почиму?.. Яшка — король?!

Н ю р к а. Тревога ложится на сердце… До сего дня ее не было — значит, кончать пора твои тюки возить.

Т о л с т я к. Товар?! Как можна!..

Н ю р к а. Сам пойдешь в море, а то другого короля найдешь.

Т о л с т я к. Айяллах!.. Что юрунда говоришь?.. Мозга нит!

Н ю р к а. А то и говорю. Не пущу Яшку в море — и все.

Т о л с т я к. Никак это не можна! Ни пустишь Яшка в море — пропадай яво башка.

Н ю р к а. На тебе свет клином сошелся!

Т о л с т я к. Понимай, понимай, что тибе говорим… пока Яшка товар возит, никто ни трогай яво. Потому полицмейстер, Стигней Руманич, всим глаза контрабандой завязываим!.. Ни будит возить товар, сразу глаза — так! Се увидят!.. Паспорт Яшкин дурной… дом — нит, работа — нит, яман!.. Тюрьма пойдет!

Н ю р к а. Вот как!! К своей, значит, тачке нас приковал. Как на каторге?

Т о л с т я к. Зачим каторга? Говорим, что знаим.

Н ю р к а. А за что Яшку в тюрьму сажать? Вот Евстигней Романыч бумагу читал — государеву! Есть там что для нас? Будто на свете мы и не водимся. Яшка спросил Евстигнея, а тот аж глаза выпучил. «А вам какого рожна? Да вы спокон веков как птица живете! Клюйте, что есть на дорогах, летайте! Запрету вам нет!»

Т о л с т я к. Якши!..

Н ю р к а (зло). Якши? Ну, если определили вы жить нам на птичьих правах, так уж будем жить не воробьями, а — коршунами!

Т о л с т я к. Чивой-то?

Н ю р к а. А то!.. Хочешь ты со мной в любовь поиграться — клади сундучок мне под ноги, а ключ в руки отдай — поиграемся.

Т о л с т я к. Как можна?

Н ю р к а. А так! Брось в ноги, и все — сама кровать постелю!..

Т о л с т я к. Ни можим!.. Сундучок — многа!

Н ю р к а. Много?.. А знаешь, какая цена мне? Помнишь, весной попал Яшка в беду. Я в море вышла, а ветер подхватил баркас и понес… Спас меня Рубин Савка… Следом за мной вышел… До утра, как пес, со смертью дрался! Вот такая цена по мне!.. Да только Савка меня ни за дешево, ни за дорого брать не пытался… Через день обо всем забыл!..

Т о л с т я к. А ты не забыла?..

Н ю р к а (собираясь уходить). Вспомнила — значит, не забыла.

Стук в дверь, голос полового: «Хозяин!.. Хозяин!»

Т о л с т я к (открыл дверь). Что нада?..

П о л о в о й. Евстигней Руманыч пришли!

Т о л с т я к. Зачим?

П о л о в о й. Спрашивал вас еще с вечера.

Т о л с т я к. Э-э-э, шайтан!

П о л о в о й. Сюда идут-с!.. (Скрылся.)

Т о л с т я к (Нюрке). Ходи за занавеска! Сиди тиха! (Закрыл Нюрку занавеской.)

Вошел  Е в с т и г н е й  Р о м а н о в и ч.

Салям!..

О к о л о т о ч н ы й. Ишак!.. Дубина!..

Т о л с т я к (растерянно). Стигней Руманич!..

О к о л о т о ч н ы й. За Савку пил!! Пил ты за Савку Рубина?!

Т о л с т я к. Все… Стигней Руманич, пили… кумпания…

О к о л о т о ч н ы й. «Кумпания»?! В тюрьму тебя за эту «кумпанию»! В кандалы!!

Т о л с т я к. Айяллах!..

О к о л о т о ч н ы й. Сегодня полицмейстер к себе вызывал… Так распек, что еле ноги унес!.. Либералом меня назвал! Господи!.. Кричал… что у тебя там, в кабаке, творится?! Вольничают?! Пьют за потемкинцев!!! За потемкинцев!.. Это в моем околотке?!

Т о л с т я к. Савки нит… тонул…

О к о л о т о ч н ы й. Мало что тонул!.. А ты у себя всяких дурацких «кумпаний» не разводи!.. Имя самодержца оберегай!! Где черпак?!

Т о л с т я к. Ни понимаим…

О к о л о т о ч н ы й. Савкин черпак!..

Т о л с т я к. Сичас… (Ушел за черпаком.)

О к о л о т о ч н ы й (хотел выпить). Ничего в глотку не лезет!.. Все кувырком пошло… (Пьет.)

Вышел  Т о л с т я к  с черпаком.

Ишь что выдумали!.. Царский кубок!.. (Заглянул в черпак.) Это что?!. Деньги?!

Т о л с т я к. Ни знаим — лежал так. Твое счастье… Бери!..

О к о л о т о ч н ы й (аккуратно прячет деньги). Молись своему Магомету, что я такой отходчивый… Другой бы за такое дело заведение твое прикрыл… (Положил черпак на бочонок.) Дай топор!..

Из-за занавески вышла  Н ю р к а. Околоточный строго взглянул на Толстяка.

Н ю р к а. Не удивляйся, Евстигней Романыч!.. Сам знаешь, у нас с Толстяком дела есть…

О к о л о т о ч н ы й. Ничего не знаю! Ваши дела меня не касаются.

Н ю р к а. Правильно. (Взяла черпак.)

О к о л о т о ч н ы й. Зачем взяла?

Н ю р к а. Отдай его мне!

О к о л о т о ч н ы й. Положи!

Н ю р к а. Не сердись, дорогой, Яшка свой черпак утопил — я возьму этот, на счастье!..

О к о л о т о ч н ы й. Дай сюда!

Н ю р к а. А не отдам?

О к о л о т о ч н ы й. Дай сюда, чертова девка!

Н ю р к а. Не кричи на меня — я не Толстяк! Не испугаешь. А ты меня бойся.

О к о л о т о ч н ы й. И я тебе не лабазник! Меня пить за Савку не заставишь!

Н ю р к а. А зачем? Черпака в кабачке не будет — слово даю. И ты, Евстигней Романыч, из-за него со мной не бранись… Не надо… Много потеряешь. (Отошла в сторону.)

О к о л о т о ч н ы й (Толстяку). Распустил всех!..

Вбежал  ч е л о в е к  в  ф е с к е.

Ч е л о в е к  в  ф е с к е. Евстигней Романыч… Савка вернулся!..

О к о л о т о ч н ы й. Какой, к чертям, Савка?

Ч е л о в е к  в  ф е с к е. Рубин!

Пауза.

Н ю р к а. Жив!!

Ч е л о в е к  в  ф е с к е. Морка встретила его. Цыганам рассказывала. Из тюрьмы вышел. (Убежал.)

Нюрка укрыла платком черпак, торопливо пошла к двери.

Т о л с т я к. Куда?! (Загородил собой дверь.) Не делай из меня скорпиона!.. Кусать больно будим!..

Н ю р к а. А ты, оказывается, не только бараний курдюк… (Оттолкнула Толстяка, ушла.)

О к о л о т о ч н ы й (утирая рукавом лоб). Выпустили ирода!..

З а н а в е с.

Музыкальное вступление.

Открывается главный занавес.

КАРТИНА ПЯТАЯ

У НОВОГО БАРКАСА

Берег моря. Выжженные солнцем камни. За ними — синяя гладь затихшей бухты. В ней дремлют рыбацкие баркасы со свернутыми парусами. У берега видны нос свежевыкрашенного рыбацкого баркаса и мачта со свернутым парусом. Рядом на кольях развешаны сети.

На сцене  С а в к а, И л ь я, Е г о р, Н и к и т а, Г е н а л и, ж е н щ и н ы - р ы б а ч к и, д е в у ш к и. Только что закончился трудовой рыбацкий день. У некоторых рыбаков в руках весла, принадлежности лова, у женщин — корзины для рыбы. Все присутствующие с напряженным вниманием слушают Савку.

Где-то рядом поют женщины:

На фоне этой песни Савка ведет свой рассказ.

С а в к а (продолжая). Иду я легонько на веслах… Заря еще не наметилась… Слышу, катер на меня полным ходом валит, не сворачивая… Я было юрк в сторону… Куда там! Нагнал да как врежет в борт — только треск пошел!.. «Петух» сразу в волны зарылся, а меня подхватили и прямым курсом в Одессу — на следствие… Там враз окрестили потемкинцем — и в тюрьму!.. К политическим!..

Е г о р. Крепко!

С а в к а. Куда крепче!.. Ждал, братцы, всякого… Каторги, веревки намыленной… а вешали нашего брата — так это запросто! Как бабе воблу провяливать… А тут, девятнадцатого утром, подошли к тюрьме моряки, рабочие с музыкой, флагами: «Товарищи, выходи!» Вот я и вышел…

Е г о р. Повезло тебе!

С а в к а (смеясь). Как утопленнику!.. Посидел я, братцы, в тюрьме… людей повидал… послушал, что на свете-то делается!.. И впрямь скажу… Живем мы с вами как сомы под корягой!.. Усы свои видим — и боле ничего!.. Дороги дальше кабачка «Макрель» не знаем…

Е г о р. А есть ли у нас дорога-то дальше кабака?..

Илья кого-то заметил.

С а в к а (помолчав). Есть!..

И л ь я. Ладно, братцы! Успеем еще побалакать!..

Вошел  ч е л о в е к  в  ф е с к е, с корзиной в руках.

Не все сразу-то…

Человек в феске, мельком взглянув на Савку, не торопясь проходит мимо рыбаков, скрывается.

Г е н а л и. Береженого бог бережет.

С а в к а. И то верно… А только хлебнул я, рыбаки, этой доли и дюже злой стал!.. Яду во мне накопилось!.. Кажется, сплюну — убью!.. Вот так-то…

Вошла  Н ю р к а. В руках у нее что-то завернутое в цыганский платок.

Н ю р к а. Здравствуй, молодец!

С а в к а. А-а! Нюрка-лоцман!.. Здорово!

Н ю р к а (спокойно оглядывая Савку). В воде — не тонешь, в огне — не горишь!.. Яшка поклон прислал!.. Сам бы на крыльях к тебе прилетел — да в море ушел.

С а в к а. И мне бы Яшку повидать надобно.

Н ю р к а. Повидаетесь. (Развернула платок, подала Савке черпак.) На вот!

С а в к а (с радостным волнением). Мой черпак!!

Н ю р к а (небрежно). В кабачке был.

Н и к и т а. Нюрка сберегла. Околоточный изрубить хотел.

Н ю р к а (сверкнув глазом). Не слушай его!.. У нас, у цыган, так: уздечка есть — конь будет. Черпак держишь — баркас найдется!

Г о л о с а.

— Верно!

— Нюрка говорит как в воду глядит!

— Черт, а не баба!..

Послышалась цыганская музыка, песня, возгласы.

Г е н а л и. Эгей, братцы! С подветренной стороны — Ефросинья с цыганами!

Е г о р. Никак, бочонок вина катят?!

Н ю р к а (Савке). Будь здоров, молодец! (Уходит.)

С а в к а. Куда же ты, лоцман?.. Твои цыгане идут!..

Н ю р к а. Дела ждут. Зайди к… Яшке… рад будет. (Ушла.)

С а в к а (вслед). Есть!

Музыка и песня ближе.

Г е н а л и (глядит в сторону музыки). Ух ты!.. Кто-то бежит сломя голову!..

Н и к и т а. Морка!

С а в к а (радостно). Морка?!

Г о л о с а.

— Морка-а!

— Морка, наддай!

Вбегает  М о р к а. Она ярко и нарядно одета.

М о р к а (Савке). Это я! Признал?..

С а в к а. У-у-у… какая краля! Будто из колоды карт вылезла.

М о р к а. Это чтобы меня дольше помнил.

С а в к а. Разве такую забудешь?..

М о р к а. Обещался в кабачок прийти, а не пришел!

С а в к а. Вечером приду.

М о р к а (увидя входящего Морэ). Дадо, дадо! Видишь Савку!

Морэ оглядел Савку, поклонился ему.

Появляются  Е ф р о с и н ь я, п о л о в о й  с бочонком вина, С т э ф а, М а н ь к а, д е д, В а р т а, Р а д у к а н, Г у т я, Л и п к а  и весь цыганский оркестр.

Е ф р о с и н ь я. Таба-а-ань!

Все останавливаются.

Небось замучили Савку разговорами, черти соленые! Да разве так надо встречать, рыбачки-и!..

Е г о р. На тебя понадеялись.

П о л о в о й (Савке). Примите, Савелий Андреич, от хозяина-с! Велели пить на здоровье-с!

Е ф р о с и н ь я. Дал бы твой Толстяк!.. Как же… Это я вцепилась в него как краб… Не сделаешь, говорю, уважение — закажу всем рыбакам не ходить в кабак!.. Поскулил толстый черт, повелел отвезти… Берись, рыбаки, за кружки!!

Н и к и т а. Из чего пить будем?..

Е г о р. Из бочки сосать?

Е ф р о с и н ь я. Черпаков, что ли, нет на баркасах? Дурни!..

Г е н а л и. И то правда! Ай да Ефросинья! Рыбаки, к баркасам! Тащи черпаки!

Все рыбаки бросились к баркасам, ушли.

Д е д (подходит к Савке). Сынок, это ты, что ли, утоплый?

С а в к а. Я!

Д е д. Савка, значит… Ну-ну…

С а в к а. А что?

Д е д. Так… я… вообче… (Отходит.)

С а в к а. Стой, батя! Нырок?

Д е д. Ужели меня знаешь?

С а в к а. Угадал по повадке. Рассказывали рыбаки о тебе.

Д е д. Ну вот и свиделись ухват с кочергой.

Савка и дед пожали друг другу руки.

С веселым шумом возвращаются  р ы б а к и  с черпаками. Все обступили Ефросинью с бочонком. Наполнили вином черпаки.

И л ь я (поднял черпак). Братцы! Савка опять с нами!.. Ему же, дьяволу, жить надо, рыбачить! Так вот что, черти соленые… Справила наша артель баркас новый!.. Вот он стоит (указывает на баркас) еще не крещенный!.. Пора бы в море на нем выходить, да нет у нас атамана! Вот мы и решили — взять к себе Савку в артель — атаманом!

Шум одобрения среди рыбаков.

Г о л о с а.

— С таким атаманом улов будет!

— У Савки отцовское чутье!

— Правильно, Илья! Савку — атаманом!

Н и к и т а. Первый черпак — за атамана!

Все подняли черпаки.

И л ь я. Стой, братцы! Атаманскую чарку кто поднесет?..

М о р к а (выскакивает вперед). Я!.. Он меня первую встретил! А я счастливая!.. Отец, играй!

Берет черпак из рук Ильи и в обрядовом танце подносит его Савке. Савка берет его из рук Морки, Морка отпила чуть-чуть и, оторвав от монист монетку, бросила ее в Савкин черпак.

М о р к а. Мой талисман. Выпьешь до дна — найдешь. Охранять тебя будет.

С а в к а (одним духом выпил до дна, достал монетку). Денежка. Чудна́я!

М о р к а. Цыганская. Дай привяжу ее к носу баркаса — на счастье! (Вскочила на баркас, прилаживает денежку.)

Н и к и т а. Братцы, баркас окрестить надо?!

Г е н а л и. Атаман, давай имя!..

Все рыбаки предлагают свои имена: «Камбала», «Сокол», «Дельфин» и т. д.

Е ф р о с и н ь я. Савка, смотри подбери имя везучее!

Е г о р. Удачное имя — удачный улов!..

С а в к а. Рыбачки! Взошла Морка сама на баркас, так пусть она на нем и останется…

Все притихли.

И л ь я. Обожди, парень. Может быть, мы тебя не так поняли? Ты хочешь назвать баркас «Морка»?..

С а в к а. Да, мне нравится это имя.

И л ь я. Нам тоже, но… (Взглянул на Морку.)

Морка соскочила с баркаса, подошла к Савке.

М о р к а. Кто тебе я?.. Зачем тебе мое имя?..

С а в к а. Клянусь, оно принесет нам удачу!..

М о р к а. Дадо, рыбак хочет назвать баркас — «Морка»!..

М о р э. Дело его!

Р а д у к а н. Тердев Морэ, как бы его баркас не столкнулся с другим баркасом?

М о р к а. Слышишь, сокол?! Радукан правду говорит. Откажись! Не бери на себя больше, чем поднять можешь!..

С а в к а. Баста! Слушайте все… Баркас я называю — «Морка»!..

Е г о р. Вот дьявол!.. Все такой же!..

Г е н а л и. Заметано! Баркасу «Морка» попутного ветра!..

Е ф р о с и н ь я. Удачного лова!..

Н и к и т а. Хорошей погоды!..

С а в к а (Морке). А ты что же молчишь?.. Пожелай что-нибудь…

М о р к а (запела).

В с е (подхватывают).

Г о л о с а.

— Спасибо, Морка!

— Пусть так и будет!

Е ф р о с и н ь я. Окрестили баркас! Пляшите! Веселые крестины, веселая ловля!

Пляска рыбаков.

Е ф р о с и н ь я (обратила внимание на сидящего в сторонке деда). Разрази меня гром, если дед Нырок не испортит нам погоду!

Д е д. А ты что же, конфетка, сама-то не пляшешь?

Е ф р о с и н ь я. А вот сейчас… доспею… (Пьет из черпака.) Теперь в самый раз. Становись!..

Д е д (сбрасывая зипунок). Держись, баба!.. Я вить заглавный плясун по деревне-то был! Подолгу плясать мог!.. Цыганята, мне этакую оживительную… самопляску!..

Пляска деда и Ефросиньи.

Г е н а л и. Ефросинья! А Савка-то не пляшет!..

Е ф р о с и н ь я. Да как же можно-то? (Морке.) Возьми его на буксир!

Пляска Морки и Савки.

Все присутствующие с восторгом приветствуют пляску.

Вбегает  р ы б а к.

Р ы б а к. Братцы!.. Братцы, Евстигней Романыч подчаливает!..

Все смотрят в сторону, откуда прибежал рыбак.

Г е н а л и. Эге!.. И фараон в кильватере…

С а в к а. Стоп, рыбачки! Пусть Евстигней подчаливает! Сейчас мы его отсюда, как осетра, сетью выволочем!.. (Схватил сеть.) А ну, Генали, держи!..

Генали взялся за сеть.

И л ь я (встал между ними, Савке). Полегче, парень, закручивай!

С а в к а. Не могу, как увижу чертей тупорылых… вспоминаю Одессу, матросов с «Очакова»… Сердце кипит!..

И л ь я. У тебя одного, что ли, кипит?.. Нам сейчас лезть, как медведь на рогатину, не к чему… Всему свое время!.. Садись!..

Рыбаки, не понимая, смотрят на него.

А ну, садись!..

Все сели.

(Савке.) Запевай… рыбацкую…

С а в к а (запевая).

Вошли  о к о л о т о ч н ы й  и  г о р о д о в о й.

В с е (демонстративно не замечая их, продолжают петь).

О к о л о т о ч н ы й. Здорово, рыбачки!

В с е (поют).

О к о л о т о ч н ы й. Вина навезли…

Половой, стараясь, чтобы его не заметил околоточный, скрывается.

(Взглянув на цыган.) Музыка!!

Цыгане, виновато кланяясь, уходят.

М о р э. Морка-а! Авэн!..

Морка уходит.

С а в к а (запел второй куплет).

В с е.

О к о л о т о ч н ы й (вскипел). Почему сборище здесь?! (Илье.) Праздник, что ли, какой?..

Илья, не взглянув на околоточного, поднимается и, продолжая петь, уходит.

Р ы б а к и (поднимаются вслед за Ильей, поют).

С песней уходят.

Последним идет Савка. Он описывает круг около околоточного, потом проходит на баркас и разваливается на носу баркаса.

О к о л о т о ч н ы й (Савке). Опять за свое?!

Савка напевает.

Ты мне петрушку не строй!..

Слышна песня рыбаков.

(Заметил застрявшего у сетей деда.) Свистун?!

Д е д. Свисток, ваше благородие. (Подходит к околоточному.) Господин енерал! Будь милостив, рассуди, вот, манифестик… (Достает завернутый в тряпицу манифест.) Пропечатана ли тут слобода аль нет?!

О к о л о т о ч н ы й. Манифест читай, а меня слушай!..

Д е д. Он как! Ужли ты сам, значит, царь государь?..

О к о л о т о ч н ы й. До царя дойти тебе трех пар лаптей не хватит, а я — вот он! Засажу в кутузку за бродяжничество, засвистишь тогда, свистун!

Д е д. Не… не засвищу! Прощеньица просим… (Ушел.)

О к о л о т о ч н ы й. Заговорил… лапоть! (Взглянул на Савку.) Новоявленный святой объявился!.. Мало тебя в Одессе проучили! Мало!! (Ушел.)

Городовой последовал за ним.

Издалека доносится песня рыбаков.

С а в к а. Испортили праздник сухопутные спруты!! (Осмотрел баркас, увидел Моркину денежку, рассматривает ее.)

Вошла  М о р к а.

М о р к а. А я не ушла. Здесь вот, за камушком спряталась!.. Мою денежку смотришь?..

С а в к а. Морка! С чьим же баркасом мой баркас может столкнуться?

М о р к а. С Яшкиным…

С а в к а. С Яшкиным?!

Пауза.

Слышна песнь рыбаков.

З а н а в е с.

 

ТРЕТИЙ АКТ

Музыкальное вступление.

Открывается главный занавес.

КАРТИНА ШЕСТАЯ

КАБАЧОК «МАКРЕЛЬ»

Ночь. Сверху, в окно, падает луч луны. Столы сдвинуты на ночь. На полу, возле камина, на цветных одеялах, перинах — расположились  ц ы г а н е.

В глубине эстрадки занавешенное шалью ложе Морки.

Отдельно устроился  д е д  Н ы р о к.

При открытии занавеса Нырок укладывает свои пожитки в заплечный мешок. Цыгане не спят. Они ждут Морку, которая сегодня что-то задержалась. М о р э, у камина, наигрывает на гитаре.

Р а д у к а н (деду). Яшку видел?

Д е д. Встрелся со мной третьего дня на базаре. Обрадовался — поет, пляшет…

Р а д у к а н. О Морке не спрашивал?

Д е д. Ни-ни!.. Я ненароком в разговоре помянул цыганочку, так он только глазом сверкнул и запел.

Р а д у к а н. Гордится!

Д е д. А нутро у него, видать, горит полымем…

Р а д у к а н. Морка еще подбросит угольков!.. Савка не зря зачастил в кабачок.

Д е д. Не след бы Савке… А что поделаешь?.. Девка-то смерть!.. Морэ!.. Морэ!.. От кум королю! Все мое немущество остирано, облатано — деньжат на чугунку наскреб, теперича можно и домой.

Г у т я. Соскучился?

Д е д. Эх-ва!.. Внучата у меня больно хороши! Такие стрикулисты — не дай бог! Особливо меньшой — аспид!.. Рад будет деду. В бороду вцепится — не оторвать… Жалко их… Тощенькие да большеглазые… Коровенки-то нет!.. Эх-ха, может, клочок землицы прибавят с манифесту-то… А то живем… как цыплята в лукошке…

М о р э. Вернешься домой — не тронут?

Д е д. Опосля манифесту?! Да как же можно?! Урядник, как носом ни крути, а укусить — не моги! Потому — слобода. (Укладывается спать.) Вались, други сердечные, на боковую, скоро светать будет. (Укрылся, притих.)

Р а д у к а н. Нэ, Морка!.. Пропала девчонка!..

С т э ф а. Как будто тебе не было девятнадцати лет.

Г у т я. Я видела Морку и Савку. Шли к морю. Пели. Хорошо пели.

С т э ф а. Пусть поют. Может, отпрыгаемся, как кукушки по чужим гнездам!

Р а д у к а н. Не забудь, Стэфа, Морка родилась на дороге. А дороги тянут к себе, зовут.

С т э ф а. У Савки хорошее сердце. Она останется с ним. Даст бог счастье, летом в «Поплавке» или в городском саду играть будем. Зимой — здесь. Оперимся малость, саклю подыщем…

Г у т я. С садиком!..

Г и т а р и с т. Добро, цыгане!..

Р а д у к а н. Нэ, нэ, помечтайте!.. Каждую зиму, как кроты, зарывались цыгане в землянки у Дуная. Хай, клялись, божились — не уйдут никуда! Корзины будут плести, котлы лудить. Заживут царями! А чуть зазвенят ручейки весной, выйдут старые скрипачи на дорогу, глянут на синее небо, на талые горы — и заиграют «Песню весны»! В сорок, пятьдесят смычков заиграют! Нэ, и выползут из землянок цыгане — слушают молча. А песня так в душу и лезет, манит. Я тоже играл. (Заиграл.)

Соло скрипки под аккомпанемент гитар.

С этой песней пойдут скрипачи по дороге… А за ними — все цыгане. Уходят вслед за ручьями — не оглянутся.

Стук в дверь.

С т э ф а. Морка.

М о р э. Нет.

Снова стук.

Г у т я. Кому-то не спится.

Голос: «Морэ, открой!»

Г у т я. Яшка!

С т э ф а. И сон его не берет.

Настойчивый стук.

Р а д у к а н. Надо открыть. Все равно не уйдет.

М о р э (гитаристу). Открой.

Гитарист открыл.

Вошел  Я ш к а.

Я ш к а. Здравствуйте!

Р а д у к а н. Здравствуй, Яшка!..

С т э ф а. Что так рано?

Я ш к а. Боюсь опоздать. Морка спит?

М о р э. А что тебе до нее?

Я ш к а. Спросить надо, правду ли говорят люди?

М о р э. О чем?

Я ш к а. Простачком прикидываешься. Хай, не знаешь?

М о р э. Значит, передали?

Я ш к а. Успели.

Р а д у к а н. Здесь так: за горами чихнешь, а у моря скажут «на здоровье!».

М о р э. Пусть так. Спроси. Вон ее угол.

Я ш к а. Может, спит… Обожду тогда…

М о р э. Чего ждать. Буди.

Я ш к а (подошел к занавескам). Морка!.. Морка!

М о р э. Не робей, загляни. Ждет тебя, не дождется.

Я ш к а (отдернул шали. Морки нет). Хорошо… Все шутишь, Морэ! Веселишься?!

М о р э. Нарочно тебя носом ткнул, чтоб понял.

Я ш к а. Спасибо. Нэ, что ж, Морка меня не ждет, я ее дождусь.

М о р э. Для чего?

Я ш к а. Повидать хочу.

М о р э. Видишь сам — ушла! Мало тебе этого?.. Есть у тебя свое-то?.. Или чужие опивки любишь хлебать?!

Я ш к а. Помолчи, Морэ!..

М о р э. Чего ты хочешь?! Камнем лечь на ее дороге?! Обойдет.

Я ш к а. Увидим.

М о р э. Нэ, стань на колени перед ней, лбом о землю стучи… Руку протяни за милостыней: «Полюби меня, Христа ради!»

Я ш к а. Уложи меня пуля патруля, хотел я уйти от вас! Видел, что вы от меня как от черта открещиваетесь, из города в город тайком убегаете, да не мог!.. Теперь хочу одного: чтобы все мы были живы — и я, и она, и тот!

М о р э. …Непонятно!..

Я ш к а. Да?! В Кишиневе, Новороссийске дурила мне голову… Глазищами ела!.. Плясала для меня!..

М о р э. Привиделось.

Я ш к а. Не-ет! Я знаю. Песни пела такие, что после них я как слепой на патруль в море натыкался…

М о р э. Всем поет. Тем зарабатывает.

Я ш к а. Поет, да не так. Будто хмель обвилась, цеплялась. А теперь, когда всего обвила, одурманила — уползает, так, запросто!.. Не получится!

М о р э. Силой, что ли, ее к себе приторочить хочешь?

Я ш к а. Как выйдет!

М о р э. Это тебе привычнее. С ножом к горлу подступать.

Я ш к а. Ну и ей меня убивать под песенки да плясочки тоже не годится!

С т э ф а. А ты сам-то зачем под топор голову суешь?.. И не захотят — да могут отрубить. У Морки отец есть!..

М о р э. А я тебе давно говорил и еще повторю — не попадешь ты в нашу музыку. Мы спим на полу — да спокойно. По тебе тюрьма день-деньской плачет, а в море, того и гляди, не то пуля догонит, не то волна поглотит.

Я ш к а. Всяко бывает…

М о р э. И ты хочешь, чтобы я Морку за тебя отдал?! Проснется не то вдовой, не то арестантской женой… И нам на старости лет хоть немного, да по-людски пожить хочется.

Я ш к а. А ты по-людски живешь?

М о р э. Вот и не хочу, чтобы Морка так жила. Ее жалею да и себя тоже.

Я ш к а (горячо). Ты можешь на гитаре играть — твое счастье. А я?.. Что я буду делать?! С рукой на бульваре стоять? Или, как Чижики, карманы, чердаки чистить?! Душа не лежит. Мелко. Может, посоветуешь в грузчики?.. Поди погляди, как они на пристани вповалку лежат, ждут, может, им перепадет шматок рыбы или кружка вина!.. А за мое дело не всяк возьмется. Один против моря да патрулей выхожу!..

М о р э. Король!

Я ш к а. Плохо ли?!

М о р э. Король — на минутку!.. Живешь как мотылек-однодневка. Того и гляди крылышки сложишь.

Я ш к а. Я двести лет жить не собираюсь. День проживу, да уж так, как сердце велит. Не дадут — жить не буду. Сам себя схороню, но и других кой-кого с собой захвачу. Прошу тебя, не дразни меня!.. Я себя крепко взнуздал… Держусь. А если закушу удила, накажи меня господь!..

С т э ф а. Морэ, оставь его.

Морэ отошел от Яшки.

Все замолчали.

Яшка сел на скамеечку. Положил голову на руки, тихонько запел.

Песня Яшки.

Д е д (подошел к Яшке, подсел возле него). Держись, Яков Ликсеич!.. Не поддавайся карахтеру своему…

Я ш к а. Уйди, дед.

Д е д. А вот не уйду! Чего сделаешь?!

Я ш к а. Уйди, говорю, не бубни над ухом!

Д е д. А ты не кричи, голубь, на старика. Я вить злой! Осерчаю, возьму, о́на, палку да почну обучать, стыдно будет.

Яшка усмехнулся.

Меня ты не тронешь, а я тебя отдубасю за милую душу. Так что лучше послушай деда.

Я ш к а. Не хочу ничего.

Д е д. А и хотеть не надобно… Дела-то на грош. Уйтить тебе, Яков Ликсеич, нужно. Подале от всех да от всего.

Я ш к а. Не могу…

Д е д. Э-э-э, голубь! Зверюшка вольная попадет в капкан: дерг-дерг, видит — беда!.. Лапу отгрызает — и уходит.

Я ш к а. И я бы отгрыз, если б знал, что уйду.

Д е д. Аль тебя держат?! Сам себе царь, вот и поедем хучь бы со мной в деревеньку. Перезимуешь у меня на печи с усачами-тараканами…

Я ш к а. От себя-то я куда денусь?!

Д е д. Там найдешь куда. Потому что… места у нас больно душевные, ласковые. Леса округ погожие, веселые. Поля — духмяные. Церковка белая-белая да чистенькая, будто невестушка, промеж головастых дубков высится. Главой-то прямо в Волгу смотрится. А Волга-то! Бог ты мой! Вечерами застынет, замрет. Зарей обрумянится… И не понять, где небо, где вода! Одна ши-ирь непролетная!.. А тут еще из-за островка пароход выплывает: чох-чох, чох! Чох-чох, чох! — колесами. Да загудит вдруг, должно, от радости!.. Смотришь — и такая благодать в душу тебе проливается, иной раз не вытерпишь, падешь на колени да всей этой красе русской и сотворишь земной поклон! И вот, Яков Ликсеич, кака закавыка!… Ежели и есть что у человека в нутре черного да горького — все этой красой снимается, начисто!.. Легко становится на душе, будто опосля причастия… Так что поедем, голубь, со мной — оживешь!..

Я ш к а. Меня отсюда цепями не вытащишь. Зубами порву, а вернусь — свое взять.

Д е д. А не возьмешь?

Я ш к а. Я-то?!

Вошла  М о р к а.

С кем была?!

М о р к а. Отец молчит, а ты спрашиваешь?

Я ш к а. Мне нужнее.

М о р к а. Знаешь с кем.

Я ш к а. Хочу от тебя услышать, чтобы потом не ошибиться.

Появился  С а в к а.

С а в к а. Со мной была.

Все приблизились к Савке.

Я ш к а. Вот, теперь ясно.

С а в к а. Тем лучше.

Я ш к а. Смелый парень, смелый!.. В рай просишься, а заживо в ад лезешь.

С а в к а. Чертей не боюсь — вот и лезу.

Я ш к а. Язык у тебя острый!.. Посмотрим, острей ли он этого (похлопывает по рукоятке ножа) перышка!..

М о р э. Яков! Отойди от него!..

Я ш к а (отстраняя Морэ). Постой, Морэ! Дай поговорить с человеком как следует.

С т э ф а (Яшке). Вы оба под цыганской кровлей. У нас берутся за ножи только для того, чтобы резать хлеб! Если ты задумал пролить кровь — начни с меня, старухи!

Я ш к а (отошел от Савки). В кабачке встретимся.

С а в к а. Встретимся. Только ты, Яков, знай. Морка у меня вот здесь (показывает на грудь) на всех четырех якорях стоит!.. Никакой норд-ост ее отсюда не стащит.

Я ш к а. Червяк дубы валит. Приходи сюда, в кабачок. Завтра вечером.

С а в к а. Слышу.

Я ш к а. Не придешь — сам тебя найду.

С а в к а. Приду.

Я ш к а. Заступников не ищи — не помогут. (Ушел.)

С а в к а. Ну, чего скисли?! Не бойтесь. Не выдадим. Когда-то я тоже любил играть ножичком. Придется вспомнить старое. Спите спокойно.

М о р к а. Не уходи.

С а в к а. А что?

М о р к а. Пусть рассветет.

С а в к а. А-а!.. Волков бояться — в лес не ходить. (Прощаясь.) До вечера!

Д е д. Рыбак, обожди!

С а в к а. Чего?

Д е д. Погуляй со мной малость. Воздушком подышать схотелось.

С а в к а (улыбаясь). Ладно, дед. Без меня подышишь. (Ушел.)

Д е д (торопливо одевается). Не-не! Обожди! (На ходу надевая армяк.) Экой народ!.. Всяк себя выставляет! «Я, я!» (Ушел.)

М о р э. Манька, гаси свет. (Сел на свое ложе.)

С т э ф а. Ромалэ-лэ!.. Не будет у нас… ни сакли, ни сада… ни черта в ступе!.. Родились в поле — умирать будем — на дорогах!..

Пауза.

В полумраке послышались звуки гитары, потом к ней присоединяется вторая гитара, за ней флейта, скрипка.

Цыганская драматическая мелодия. Постепенно она переходит в оркестр. В музыке звучит «тема» Яшки. Слышен его голос. Яшка поет песню из первого акта, которой он вызывал Морку.

Морка услышала песню, песня зовет ее, тянет. Морка накинула шаль, взошла наверх — заглянула в окно, потом осторожно открыла дверь и скрылась.

З а н а в е с.

Музыка постепенно затихает.

Открывается главный занавес.

Интермедия-картина.

Ночь. Море. Виден нос баркаса «Морка». На нем лежит  И л ь я. Вошел  С а в к а.

С а в к а (не узнав Илью, настороженно). Кто?!

И л ь я. Илья… (Поднимается.) Что так задержался?

С а в к а. Провожал Морку в кабачок… А ты чего не спишь?

И л ь я. Ждал… тебя… Думал, не случилось что?

С а в к а. Что может случиться?

И л ь я. Всякое… Яшку не видел?..

С а в к а. Нет.

И л ь я. Не слышал о нем?

С а в к а. Нет.

И л ь я. Молчит король… Ну, дай бог!.. А ты, парень, завязывал бы узелок-то с цыганочкой накрепко!..

С а в к а. Обожду.

И л ь я. Стоит ли?.. Ефросинья уже муку заготовила — пироги печь…

С а в к а. Пусть не торопится…

И л ь я. И тянуть тоже не к чему… Не подсечешь рыбку вовремя — уйдет!..

С а в к а. Ладно, Илья, сам разберусь.

И л ь я. Ну-ну… Молчу!.. Закуривай. (Протягивает кисет.)

Савка закуривает.

Послышался протяжный гудок. Оба прислушиваются.

Табачная гудит… неладно у них в городке… Шантрапа из щелей, как крысы, повылезла… В стаи сколачивается… Горланит! Того и гляди, перины начнет вспарывать…

С а в к а. Опять за старое принимаются?..

И л ь я. А нового от них не жди… У нас в слободке тоже дымком потянуло. Лабазник с Чижиками день и ночь пьют, гуляют в трактире… Такую дружбу завели — баграми не растащишь… Примета, парень, верная и скверная…

С а в к а. А-а-а! Чего их бояться!

И л ь я. Бояться не надо, а остерегаться следует… (Поднимается, чтобы уйти.) Люди так говорят: «Думаешь встретить собак, заготовь себе палку».

С а в к а. Приду с моря — к тебе заверну, потолкуем.

И л ь я. Не забудь!.. (Ушел.)

Савка сел на баркас, задумался.

Вбегает  М о р к а.

М о р к а (радостно). Савка!

С а в к а. Случилось что?

М о р к а. Опять приходил.

С а в к а. Яшка?!

М о р к а. Пел… под окном… звал меня песней!

С а в к а. Ты вышла к нему?

М о р к а. Нет. Прибежала к тебе… Трудно одной…

С а в к а (укрывая ее курткой). Ну садись, успокойся.

М о р к а. Жадное сердце у меня сейчас… Изголодалась я… клянусь, за кусочек радости на край света пошла бы.

С а в к а. За это… и я бы ушел… хоть к чертям в пекло!

М о р к а. Савка, ты меня любишь?!

С а в к а. Знаешь сама, слышала…

М о р к а. На всех якорях здесь (показывает на сердце) стою, да?!

С а в к а. Ну чего двадцать раз повторять…

М о р к а. Хочешь, я пойду к тебе в дом?

С а в к а. Сейчас?

М о р к а. Да.

С а в к а. Навсегда?!

Возникла музыка — «тема» Яшки.

М о р к а (встрепенулась, бросилась к Савке). Увези меня! Увези на ту сторону моря!.. Отец браниться не будет!..

С а в к а. А Яшка?! Я слово дал ему.

М о р к а. Нет!.. Нет!.. Вы не будете драться!.. Я не хочу!.. (Упала перед Савкой на колени.) Увези меня!.. Уве-е-зи-и!..

Гаснет свет.

Музыка.

Закрывается главный занавес.

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

КАБАЧОК

Вечер. В кабачке светло. Горят все лампы. Ярко пылает огонь в камине. За окном свистит и подвывает ветер.

Сегодня в кабачке необычные посетители, какие-то неопределенные личности, оборванцы. Тут же  т о р г о в к а  к а ш т а н а м и, ч е л о в е к  в  ф е с к е.

В центре за большим столом «гуляют» Ч и ж и к и. Они сегодня хозяева кабачка. На эстрадке — ц ы г а н е - м у з ы к а н т ы. Морки и цыганок нет.

Бешеная музыка.

На столе пляшет  Т о ш к а. Чижики беснуются возле нее, покрикивают, подхлопывают.

Пляска Тошки.

Л а б а з н и к. Ребятишки! Налегайте на шашлычки! Не хватит — еще спросим.

Т о ш к а. А ты, мучник, славный парнишка!

Л а б а з н и к. Держитесь за меня — сыты будете!

Б и р к а. Сонечка! Прошу! (Музыкантам.) «Молдаваночку».

Танец Соньки и Бирки.

Кончился танец под восторженные вопли Чижиков. Из соседнего зала вышел  Е г о р.

Е г о р. Толстяк!

П о л о в о й. Они заняты-с!

Е г о р. Подай рыбакам кофею.

П о л о в о й. С сахаром?

Е г о р. Без сахару.

П о л о в о й. Сей минут-с!

Е г о р. Погорячей, чтобы зубы плавились. (Мельком взглянул на Чижиков, скрылся в арке.)

Л а б а з н и к. Ишь, кофий требуют! Вино не жрут! Дюже дельные стали.

С н е т о к. Дядечка, не переживайте, берегите печеночку!

Ч и ж и к  с  г и т а р о й. Кушайте себе!

Из конторки вышли  о к о л о т о ч н ы й  и  Т о л с т я к. Околоточный оглядывает всех.

С н е т о к. Птенчики! Евстигней Романович!

Б и р к а. Самодержцу всея… рыбачьей слободки… и прочая и прочая!.. Ура-а!

Ч и ж и к и (подхватили). Урра-а!

С н е т о к. Цыгашечки! Евстигнею Романовичу — многия лета!!! (Завопил.) Мно-г-о-о-гие…

Е в с т и г н е й  Р о м а н о в и ч. Но-но-но!..

С о н ь к а (поднесла бокал). Прошу вас!.. Же ву при!.. Хотя бы глоточек!

О к о л о т о ч н ы й. Ну, что с вами делать?.. Придется!.. (Выпил.) Благодарю.

Из соседнего зала, наплывом, послышалась песня рыбаков «Закипела в море пена».

(Половому.) Рыбаки?!

П о л о в о й. Они-с.

Околоточный подошел к арке зала, прислушался к песне и отошел к камину. Толстяк последовал за ним, Чижики следят за ними.

Л а б а з н и к. Бирка! (Кивнул в сторону Чижиков.)

Б и р к а. Птенчики!.. Кушайте… Дамочки, пейте!

Ч и ж и к  с  с е р ь г о й (лабазнику). Папаша, порядочек!

Б и р к а (Чижику с гитарой). «Зиночку».

Запели «Зиночку».

Ч и ж и к и (поют).

На фоне песни происходит дальнейший разговор.

О к о л о т о ч н ы й. Савка… там?

Т о л с т я к. Нит яво…

О к о л о т о ч н ы й. Придет?

Т о л с т я к. В море шторм. Все рибак здесь… Почиму Савка нит, один Магомет знаит…

О к о л о т о ч н ы й. А Яшка?!

Т о л с т я к. Циган будит! Мы яво к Савкин баркас приводил… Сам Яшка, свой глаза читал — «Морк»!

О к о л о т о ч н ы й. Молодчина!.. Ежели король и перехватит малость в драке, рука-то у него, дьявола, быстрая… так ты… не беспокой зазря городовых, не к чему.

Т о л с т я к. Понимаим.

О к о л о т о ч н ы й (уходя). Не впервой тебе пол скоблить. (Проходя мимо Чижиков.) Молодых людей не стесняй! Пусть погуляют, повеселятся! (Ушел.)

Чижики поют, пляшут. Из соседнего зала выходят  ц ы г а н к и, р ы б а к и. Не обращая внимания на Чижиков, одеваясь на ходу, рыбаки поднимаются по лестнице.

Т о л с т я к (стараясь удержать их). Зачим уходишь!.. Вина нит?! Музыка нит? Слышишь, витир какой!..

Н и к и т а. Когда на море буря, в кармане у рыбаков — штиль!

Т о л с т я к. Айяллах!.. Разви мы диньга спрашиваим?! Подадим так… В книга запишим…

Г е н а л и. Мы и так в твоей книге, как рыба в сетях, запутались!

Все ушли. Скрылись и цыгане. Все в недоумении.

Л а б а з н и к. Хозяин! Что же?! Все сплетни?!

Т о л с т я к (половому). Ходи сюда!

Толстяк и половой подошли к столу Чижиков.

(Половому.) Что видил… скажи…

П о л о в о й. Яшка-король… у наших цыган вчерась… ночью… с Савкой носом к носу столкнулись… Яшка было погост хотел сотворить… за цыганочку… Потом сговорились… Здесь вечером встретиться… При всех, значит…

Л а б а з н и к. Драк… он и есть драк… В чем дило?! Кто виноват? Ни знаим…

В дверях появляется  С а в к а. Насвистывая, он оглядывает всех. Спускается вниз и садится у столика возле камина.

Б и р к а. Чижики, расправляйте крылышки!

С н е т о к. Морэ!.. «Зиночку»!

Песня и танец Снетка.

Пляска двух Чижиков.

Общая пляска.

Л а б а з н и к. Ребятки, по кружке венгерского!

С н е т о к. Ты умный дядька! Мы все выпьем за твое здоровье!

Б и р к а. Чтоб я так жил! Все!..

С н е т о к. Ей, там — рыбак! Слухай! Пьем за лабазника! За самого дельного парня.

Савка не обращает внимания.

С а в к а. Приятель, ступай к дьяволу!

С н е т о к. Что?! Я не понял, повтори!

С а в к а. Пошел к черту, гнилая крыса!

С н е т о к. О!.. Сильный, да?!

С а в к а. Выброшу за дверь — тогда узнаешь.

С н е т о к. В короли лезешь?! Рано!

Б и р к а (подошел к Савке, нарочито всматривается, лабазнику). Знакомое личико… Не с ним ли мы крали на базаре горшки со сметаной?.. Били портовых девок?

Л а б а з н и к. Забыл!

С а в к а. Били, крали — да перестали.

Б и р к а. Савочка! Братик!.. Ты что, окончил гимназию или получил от бабушки князя Голицына наследство?..

Р а д у к а н. Сынок, что ты к нему привязываешься?

Б и р к а. Скрипач, мы с Савочкой — родственники. У наших дедушек одного цвета порточки! Я хочу только, чтобы Савочка выпил с Чижиками за здоровье лабазника! Он чудный дядька. Больше ничего.

С а в к а. Отгребай отсюда, быстро!

Б и р к а. Чижики, что он такое лепечет?

Чижики подошли ближе.

С а в к а. Отойди от меня к чертям!

Б и р к а (приблизил свое лицо к Савкиному). Савочка, посмотри на меня, может, ты не узнал Бирку?!

С а в к а (вскочил). Уйди, слякоть!

Вошел  Я ш к а. Он встал на площадке, наблюдает. Снеток толкнул Бирку, кивнул головой в сторону Яшки.

Б и р к а (мельком взглянул на Яшку, Савке). Я не Яшка-король! Я — обидчивый!.. Ты моей Сонечкой свой баркас не назовешь.

С а в к а. Я твоей Сонькой не назову и свиного корыта!

С о н ь к а (Савке). Шутишь… амурчик?!

Б и р к а. Сонька — не Морка. Она тебе… не услужит…

Савка ударил Бирку в грудь. Бирка отлетел на эстрадку.

Я ш к а. Вот это удар!

Чижики готовы начать драку. Все увидели Яшку.

Я ш к а (прыгнул с площадки, заслонил Савку). Стоп! (Бирке.) Я сам с ним потолкую.

С н е т о к. Чижики, к кормушке!

Все Чижики сели за стол.

Я ш к а. Толстяк, дай две кружки вина.

Половой ринулся за вином.

Я ш к а. Люблю я Савку как родного брата!.. Клянусь! (Взял у подбежавшего полового две кружки.) Пью за твое здоровье.

С а в к а. Спасибо.

Я ш к а (выпил). И ты выпей — за мое. (Протягивает вторую кружку.)

С а в к а. Есть! (Пьет.)

Половой принял обе кружки.

Я ш к а. Значит, уважаешь меня?..

С а в к а. Смелые люди мне по душе.

Я ш к а. А за что ж ты такую оплеуху мне закатил, что по всей слободке звон пошел?

С а в к а. Что это ты, Яшка, вокруг да около плаваешь…

Я ш к а. Могу и покороче. Ты слышал, что Бирка сказал?

С а в к а. За это и получил.

Я ш к а. Видел. Ну, а мне-то как заткнуть рты всем?! Научи, как сделать, чтобы шестерки (кивая на Чижиков) короля уважали?!

С а в к а. Не ломайся, Яшка! Я ведь знаю, к чему разговор ведешь…

Я ш к а (Чижикам). Знает кошка, чье мясо съела!..

Хохот Чижиков.

С а в к а. Я пришел! Один!..

Я ш к а. Я — тоже. Видишь, даже Нюрки нет. Слова не сказал ей!..

С а в к а. Что дальше?

Я ш к а. Толстяк, раздвинь столы!..

Чижики, Толстяк торопливо раздвигают столы, готовят место для драки. Яшка выкатывает бочку.

М о р к а. Манька! Праста!!

Манька пробирается наверх по лестнице.

Я ш к а (заметил ее). Карик?!

Манька замерла в испуге.

М о р к а. Праста!..

Манька рванулась и скрылась за дверью.

Я ш к а (ринулся за ней; не увидев Маньку, закрыл дверь на засов, спустился вниз, Морке). Заступников ищешь?! (Воткнул нож в дно бочонка, Савке.) Ставь, брат, свой нож против моего!

Савка воткнул свой нож против Яшкиного.

(Указывая на ножи.) Выбирай!

Р а д у к а н (подошел к бочке). Не Савка, а я буду выбирать!.. (Взял Савкин нож.)

Я ш к а. Радукан, не суйся!!

Р а д у к а н. Не забывай, я тоже цыган!.. Вот мы с тобой и потолкуем!

Я ш к а. Уйди! Я хочу по-честному!.. При всех!.. (Савке.) Бери нож!

М о р э. Мы все возьмем! (Подходит к бочонку.) Понял?!

Мужчины-цыгане подходят к бочонку.

М о р э. Хочешь дорогу к Морке расчистить ножом?! Не выйдет! Кто ты ей?! Муж?! Любовник?! Скажи всем! Если так, я сам ее за руку к тебе приведу!..

Я ш к а. Заговорил, мро дадоро! А почему не спросишь у дочки, за что Савка назвал свой баркас «Морка»! Кто она Савке?!

С а в к а. Яшка! Не будь Биркой, не то я и тебе рот заткну! (Подходит к Яшке.)

М о р к а. Савка!

Я ш к а. Становись! Снеток, дай ему нож!

С а в к а. Незачем… Я слово дал Морке… Не драться…

Я ш к а (Морке). Бережешь?! (Толкнул ногой бочку в сторону.) Пеняй на себя!!

С т э ф а. Опомнись, Яков!.. Подумай, против кого ты идешь?!

Я ш к а. Плевать мне на все! Я хочу свое взять! (Порывается к Савке.)

С т э ф а. Не дадим! Тебе — плевать! Ты ради гордости своей королевской готов Савку ножом пырнуть, а что нам после этого делать?! Куда себя-то девать?! Ты думаешь, рыбаки нам простят?! Хочешь, чтобы нас люди прокляли?!

Р а д у к а н. Отдай нож…

Яшка не отдает.

Р а д у к а н. Погляди, кто за тобой стоит!

Яшка невольно взглянул назад, оглядел Чижиков.

Это они твоей рукой к Савке тянутся! Науськивают тебя!

Л а б а з н и к. Кто, старый черт, науськивает?! Яшка, чего ты их слушаешь?!

С н е т о к. Король!.. Бабью юбку на тебя наденем!

Б и р к а. Чижики!.. Бей лампы!

Послышался стук в дверь.

Все притихли. Стук усиливается.

С о н ь к а. Рыбаки!..

Т о ш к а. Заступники!..

Раздался звон разбитого стекла. В окно высунулась голова полового, он крикнул: «Чижики!.. Выходи-и!.. Подожгли аптеку!.. Началось!..»

Б и р к а. Айда. (Свистнул.)

Вся ватага Чижиков, лабазник со свистом бросились наверх, скрылись в дверях. Толстяк, торговка каштанами, оборванцы ушли.

Р а д у к а н. Полетели стервятники?.. Добычу учуяли!..

Ц ы г а н к а  с  р е б е н к о м. Теперь начнут воду мутить.

Савка хотел было уйти. Морка потянула его за рукав, кивая головой в сторону Яшки.

Савка сел у камина.

Послышались тревожные гудки.

П о л о в о й. Фабрика загудела! Савка. «Угольщик» тоже!..

Л и п к а (глядит в окно). Над городом зарево! Ух как полыхает!

С а в к а (обеспокоенно). А где дед?!

П о л о в о й. Нырок? Хозяин спровадил за дверь.

С а в к а. Выгнал?!

С т э ф а. Евстигней Романыч приказали-с!..

С а в к а (Яшке). Слышишь?! Вот кого к бочке звал бы!

Яшка отошел к столу, сел и закрыл лицо руками.

Слышны крики, свист, ор, звон разбиваемых стекол.

Появился  Т о л с т я к.

Т о л с т я к. Разгулялись, сволочи!..

Ц ы г а н к а  с  р е б е н к о м. Как бы сюда не пришли…

Распахнулась дверь, и появилась  Н ю р к а. Она в порванной одежде, на лице следы крови.

Н ю р к а. Яшка-а!.. Деда Нырка бьют у аптеки!..

Я ш к а. Ну-у… (Взлетел на лестницу, скрылся.)

Нюрка ушла вслед за ним.

Савка схватил кочергу, ринулся к лестнице.

М о р к а (упала перед ним, обхватила ноги руками). Не пущу!

С а в к а (стараясь освободить свои ноги). Морка!..

М о р к а. Ни за что не пущу!..

Т о л с т я к (отрывая руки Морки). Дида бьют! Яму помогай нада!! (Держит Морку.)

М о р к а. Не ходи, дорогой!.. Убьют!!

С а в к а. К чертям!! (Бросился к двери.)

Навстречу Савке появляются  И л ь я, Я ш к а, Е г о р, Н ю р к а. Они ведут  д е д а. В руках у деда зажаты клочки манифеста. За ними входят  Н и к и т а, Г е н а л и, Е ф р о с и н ь я, М а н ь к а, р ы б а к.

Е ф р о с и н ь я. К огоньку его — там теплее…

Деда ведут к камину.

Д е д. Обманул… государь… батюшка…

С т э ф а. За что тебя, дед?..

Д е д. Ребята… аптекаря били… я встретил… манифест тычу им… а они гогочут… да злей… человека бьют… Я… озлился… манифест и порвал… Меня бить… зачали… Мне бы… в куточек… Одному побыть… хочется.

М о р к а. Идем, дедушка, ко мне за занавеску.

Морка и Нюрка помогают деду идти.

Д е д. Вот, Яков Ликсеич… К тебе шел… проститься думал… Волгу увидеть…

Г е н а л и. А ты что, дед, смяк?.. Ты держись… отдышишься!

Д е д. Я-то?! У-у-у!.. Мы живучие!.. Нас… не… забьешь. (Скрылся за занавеской.)

Е г о р. Крепко батю помяли…

Е ф р о с и н ь я. Спасибо, Нюрка его собой прикрыла, не то…

Г е н а л и. Сволочи!.. Было бы, братцы, у нас в руках что-нибудь… настоящее, мы бы…

Илья взглянул на Савку.

С а в к а. Будет!..

Из-за занавески слышен голос деда: «Яков… Ликсеич!..»

Н ю р к а. Яшка! Дед зовет.

Я ш к а (зашел за занавеску). Что тебе, дед?

Д е д (за занавеской). Не вяжись ты… с теми-то… сгубят!.. Они — чижики, а ты меть… в орлы!.. Ты можешь… Вот я приду на… Волгу… я мужичкам глаза-то… открою… открою-ю…

Я ш к а. Дед!.. Батя!..

За занавеской погас свет. Яшка вышел, задернул аккуратно занавеску, сел к столу.

Е ф р о с и н ь я. Что он?..

Я ш к а. Нырок ушел… под воду…

Пауза.

С а в к а (тихо запел).

Песня звучит сурово.

В конце первого куплета в дверях появляется  Е в с т и г н е й  Р о м а н о в и ч.

О к о л о т о ч н ы й. Хозяин, закрывай заведение! Проси всех за дверь.

Т о л с т я к. Просим… Илья, Игор, пожалиста, ходи домой…

С а в к а. Не торопись, Евстигней Романыч, всех за дверь гнать!.. Одного выгнал — нескладно получилось! Иди-ка взгляни! (Указывает за занавеску.)

Околоточный приоткрыл занавеску.

О к о л о т о ч н ы й. Свистун?!

Е г о р. Свисток, ваше благородие, бывший!

О к о л о т о ч н ы й. Отсвистелся!.. Хозяин, переправь его к нам в участок. Сейчас же! (Направляется к лестнице.)

Толстяк хочет уйти.

И л ь я (Толстяку). Обожди. (Евстигнею Романовичу.) Убили Нырка… Твои убили! Теперь следы замести хочешь?! Не дадим!

О к о л о т о ч н ы й. Но, ты! Не командуй!.. (Уходя, Толстяку.) Позови дворников, пусть уберут эту… падаль!..

Я ш к а (ткнул ногой стол с посудой, подошел к околоточному). Как ты его назвал?!

О к о л о т о ч н ы й. Как слышал!..

Яшка ударил околоточного в подбородок. Околоточный отлетел к лестнице, лежит неподвижно.

Я ш к а. Дед мне дороже отца был, душу обогревал, а ты?! (Пнул ногой.)

Т о р г о в к а. Ой, убили!.. (Побежала наверх.)

Н ю р к а. Яшка!!

Т о р г о в к а (скрылась в дверях). Православные, околоточного убили!..

Половой бросился наверх, слышен его голос: «На помощь!»

Г е н а л и. Жив. Очухается!

О к о л о т о ч н ы й (тяжело поднялся, надел шапку, поправил одежду). Ну… Яшка!.. (Поднимается по лестнице.) Поговорю… со всеми… как следует…

С а в к а. Не грози, ваше благородие!.. На пику будем отвечать пикой! На пулю — пулей!..

Околоточный скрылся.

Т о л с т я к (опустился на пол). Ой, пропал!.. Ой, пропал!

Н ю р к а. Не скули — откупишься!.. Вся-то цена ему — аршин ситцу да бутылка одеколону! Дай паспорт!.. Яшкин паспорт!..

Т о л с т я к. Ничего ни знаим!.. Ни знаим!..

Н ю р к а. Курдюк!..

И л ь я. Яков, отчаливай побыстрее!

Я ш к а. Знаю. Нюрка, пошли.

Нюрка и Яшка поднимаются по лестнице. Нюрка скрылась. Яшка остановился на верхней площадке, обернулся, мельком взглянул на Морку.

Прощайте, рыбаки!.. Не поминайте лихом!

Р ы б а к и.

— Будь здоров, Яшка!

— Еще встретимся!..

Яшка уходит.

М о р к а (рванулась к лестнице). Яков!

Яшка, не обернувшись, ушел. Морка торопливо скрывается в дверях конторки.

И л ь я (цыганам). И вы уходите! Быстро. Изловят — волчий билет дадут.

С т э ф а. Мы рождаемся с волчьим билетом…

Цыгане спешно собираются в путь. Появилась  М о р к а. Она на ходу одевается, быстро бежит по лестнице.

М о р э. Морка! Куда?!

Морка молча скрывается.

(Поднимается по лестнице, кричит в дверь.) Морка-а!

С а в к а. Не зови ее. Не вернется.

М о р э. Неправда! (Кричит.) Морка!..

С а в к а. Не вернется. Я знаю.

Р а д у к а н. Морэ! Все — к счастью! Яшка не тот уже стал. Ромалэ, пошли!

Цыгане, прощаясь с рыбаками, уходят.

Р ы б а к и.

— Попутного ветра!

— Не забывайте нас!..

Навстречу цыганам появляется  Н ю р к а.

Н ю р к а (молча пропускает мимо себя цыган, к Морэ). Скажи своей дочке, пусть бережет Яшку, как я его берегла!..

Морэ, не ответив, уходит. Все цыгане скрылись.

Е ф р о с и н ь я. Нюрка, а ты что же?! Торопись!..

Н ю р к а. Некуда.

Возникает музыка.

(Медленно спускается с лестницы.) У Яшки есть Морка!.. Теперь я ему не нужна… А жить так, никому не нужной, — не могу!.. (Подошла к Савке, не глядя на него, села на край стола, закурила.)

Все рыбаки молча смотрят на Нюрку. Медленно гаснет свет.

Луч прожектора освещает  М а р и ю  В а с и л ь е в н у.

ЭПИЛОГ

М а р и я  В а с и л ь е в н а. Нюрка осталась с рыбаками… Слышали мы, что в самое трудное время выходила она с Савкой в море — на баркасе «Морка», — везла контрабандой оружие… И не было, говорят, в слободе человека веселее и радостней ее! Нюрка нашла свое счастье!.. Вот и все!..

Финальный аккорд.

З а н а в е с.

 

#img_6.jpeg

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Ф а д е й  Д е н и с ы ч — помещик, владелец усадьбы.

С и л а  Ф о м и ч — управляющий усадьбой.

М а р ф у ш к а - т а т а р к а — таборная плясунья.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч — старший в таборе.

В и т а л и й  А л е к с а н д р о в и ч — художник.

Х р и с т о ф о р  И з о т ы ч — столичный делец.

Л у к е р ь я  А р х и п о в н а — крепостная, ключница.

Е г о р  Т и х о н о в и ч  Х а п и л о — бурмистр.

Т и м о ф е й  Ф е д о р о в и ч — дед Марфушки.

П р о ш к а — крепостной мальчик.

С т е п а н  П е т р о в и ч — гитарист.

Д е д — сторож, крепостной.

С т а н о в о й.

С т а р у х а.

Т а б о р н ы е  ц ы г а н е, у р я д н и к и, с т о р о ж а, к р е п о с т н ы е.

Время действия — середина прошлого столетия.

Место действия — Курская, Орловская губернии.

 

ПЕРВЫЙ АКТ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Музыкальное вступление.

Открывается главный занавес.

Летний день. Безоблачное небо. Солнце. Крыльцо барской усадьбы, ведущее в людскую. Часть служебного двора. Забор, калитка. Издалека доносится песня дворовых девок. На заборе сидит  П р о ш к а, забавляясь щенком, которого он прячет под рубахой. Вошел  д е д - с т о р о ж. В руках у него веревка, топор.

Д е д. Прошка!

Прошка не замечает деда.

(Хлестнул Прошку веревкой.) Прошка-а!..

П р о ш к а (испуганно). Я!.. (Встрепенулся, чуть не упал с забора.) Ух ты!.. Я думал… управляющий, Сила Фомич!..

Д е д. Чего на заборе торчишь? Слазь!

П р о ш к а. Не-не!..

Д е д. Слазь, идол! Идем в лес хворост рубить.

П р о ш к а. Ни-ни!.. Меня сюда сам Сила Фомич усадил! На дорогу смотреть. Цыган караулить.

Д е д. Кого-о? Кого?!

П р о ш к а. Цыган. Не проедут ли мимо нашей усадьбы.

Д е д. Свят, свят!.. А к чему Силе цыгане?

П р о ш к а. У-у-у!.. Тут такое началось! (Спустился вниз, к деду.) Сила Фомич от барина строгий наказ получил — письменный… насчет цыганов.

Д е д. Поди ты?!

П р о ш к а. Ей-ей! Вместе со становым его читали. А в полдень цыгана Егорку из города привезли на шарабане!.. Сила Фомич за ним посылали… Во как!..

Д е д. Это кто ж такой — Егорка?

П р о ш к а. Бульмистер цыганский. Бабка Лукерья сказывала, будто Егорка всех бродяжных цыган под своею властью держит. Чего схочет, то с ними и сделает.

Д е д. А зачем его к Силе-то привезли?

П р о ш к а. Кто его знает! Значит, Силе Фомичу дюже приспичило.

Послышался говор.

Они! Выходют!! Тикай, дед! (Смотрит на дорогу.)

На крыльце появились  С и л а  Ф о м и ч  и  Е г о р.

С и л а  Ф о м и ч (указав на Прошку). О́на, балбес, с утра сидит — караулит. Прошка!

П р о ш к а. Я-с, Сила Фомич!

С и л а  Ф о м и ч. Цыганов нет?

П р о ш к а. Нет-с!

С и л а  Ф о м и ч. У-у, сатана!.. (Егору.) Пропадаю, Егорка, вот те крест, пропадаю!

Е г о р. Упаси бог, Сила Фомич.

С и л а  Ф о м и ч. Только на тебя и надеюсь.

Е г о р. Умереть мне, ради вас черту душу заложил бы… Да вся беда в том, что табор в этих местах найти трудно.

С и л а  Ф о м и ч. А ты найди. Ты на сто наших губерний царек цыганский!.. Все эфиопы у тебя на примете. Знаешь, где кто родился, кто помер, кто женился.

Е г о р. Как не знать! Служба моя такая. Губернатор меня для того и поставил. Да больно уж срок-то малый! Что за три дня сделаешь?

С и л а  Ф о м и ч. Захочешь, дьявол, все сделаешь. А я в долгу не останусь.

Е г о р. Спасибо, Сила Фомич, за доброе слово. Одного вот не смекну… к чему такому барину цыганка таборная?..

С и л а  Ф о м и ч (с плохо скрываемой злобой). А так вот!.. Сумасбродничает! Впервой ему, что ли, оголтелому?! В городах, пишет, мода на цыган пошла. И ему беспременно подай цыганку-плясунью. Не подашь — голову снимет.

Е г о р. Одно слово — барин! Ему так и положено.

С и л а  Ф о м и ч. Через три дня нагрянет в усадьбу, спросит, не представлю плясунью — загонит меня в Медвежье!.. В голодную дыру, в болото вонючее!

Е г о р. Да что вы, Сила Фомич!

С и л а  Ф о м и ч. Знаю я его, оголтелого! Года два назад собаку какую-то купил, анафемскую… Не дай бог пес на кого зарычит, тут же того свяжут и на скотный двор! Чтобы псу не досаждал!

Е г о р. Мэйом! Строгий барин.

С и л а  Ф о м и ч. Норовист. Опосля вдруг конем заболел! Приглядел у помещика молдавана…

Е г о р. Рэндыша?!

С и л а  Ф о м и ч. Вот, вот.

Е г о р. От такого коня не токмо что заболеть, а помереть можно. Рэндыша все наши цыгане знают. Песни о нем поют.

С и л а  Ф о м и ч. А что толку?.. Покрасовался Фадей Денисыч на Рэндыша не более как с месяц и пресытился. Повелел с глаз долой убрать. Стоит теперь конь, о́на, в старой конюшне.

Е г о р. Дэвлалэ, такой конь!

С и л а  Ф о м и ч. А сейчас ему, вишь, опять блажь дворянская в башку стукнула. На цыганку позарился. Новую забаву ищет себе! Так что поспешай, Егорушка, вывернись уж ради меня наизнанку! Будешь доволен!.. Сосчитаемся!..

Е г о р. Понимаем-с!.. Не обидите…

С и л а  Ф о м и ч. Ублаготворю досыта!..

Е г о р. Коли так, буду стараться как для себя. (Прощаясь.) Прощеница просим!.. Поскачу в город, на конный базар… Может, цыган каких встречу — расспрошу их, пронюхаю!.. (Ушел.)

Слышен топот коня.

С и л а  Ф о м и ч (крестясь). Помоги, господи Исусе Христе… милостивый!.. (Прошке.) А ты, сатана!.. Чуть что — доложи. Балбес-сс!.. (Ушел.)

Слышна песня девок, постепенно замирающая. Свет гаснет.

Вступает оркестр.

Вновь нарастает свет. Те же декорации, только небо окрашено заревом восхода и на крыше крыльца, на верхушке забора видны розовые блики утреннего солнца. П р о ш к а  сидит по-прежнему на заборе — спит. Послышалась песня цыган. В дверях, ведущих на крыльцо, появляется  Л у к е р ь я. Она некоторое время прислушивается, затем торопливо выходит на крыльцо.

Песня цыган.

Л у к е р ь я. Никак, цыгане!.. (Засуетясь.) Прошка!.. Прошка-а!! (Спустилась с крыльца.) Ах ты, беда! (Идет к забору, сердито.) Прошка-а!..

П р о ш к а (просыпаясь). Вот он я!

Л у к е р ь я (крестится). Экой, леший!.. Спишь, караульщик?! Слышишь?! Цыгане!.. Упустишь — будет тебе тогда!..

П р о ш к а (вскинулся). Ух ты!.. (Рванулся убежать.)

Л у к е р ь я. Да куда ты?! Постой, голова телячья!.. Взгляни наперед… Может, не они…

П р о ш к а (мигом взобрался на лестницу, напряженно смотрит в сторону песни). Так и есть!.. (Спрыгнул, помчался к двери.) Цыга-ане!.. Цыга-ане!.. Сила Фомич! Сила Фомич! (Скрывается за дверью.)

Из двери торопливо вышел  С и л а  Ф о м и ч, на ходу одевает поддевку. За ним  П р о ш к а, навстречу выходит  д е д  с вязанкой дров.

С и л а  Ф о м и ч. Цыгане?! Далеко ли?

Д е д. Мимо, Сила Фомич, проехали только что.

С и л а  Ф о м и ч. Проехали? (Грозно глядит на Прошку.) Проспал, идол! (Дает подзатыльник.) Лети, пес, вертай их!

Прошка всхлипнул, в три прыжка исчез за калиткой.

(Кричит вслед.) Старшому повели явиться! Тотчас!!! (Сторожу.) Беги к куму становому! Накажи, пусть придет. Да живей костями-то шевели, дура-борода!

Сторож торопливо ушел.

Караульщики! Понадейся на вас, чертей!

Л у к е р ь я. Ишь разорался! Люди с ног сбились!..

С и л а  Ф о м и ч (Лукерье с ненавистью). Радетельница!.. Оглохла?.. Ослепла?! Или тебя мой наказ не касается?..

Л у к е р ь я. Ты мне не барин.

С и л а  Ф о м и ч (позеленев от ярости). Ан, барин!.. Барин!!! Управитель!!

Л у к е р ь я. Не бахвалься, шептун! Из крепостных вылез. Подслужился.

С и л а  Ф о м и ч. Обожди, обожди, Лушка, я тебе язычок-то укорочу.

Л у к е р ь я. Не стращай, выскочка! У меня на каждого черта своя молитва есть. (Ушла в дверь.)

С и л а  Ф о м и ч. Ы-ых! Зуда толстомясая!

Входит  с т а н о в о й.

С т а н о в о й. Здравья желаем, Сила Фомич! Видал, куманек, басурманов? Возле усадьбы на дороге как воронье галдят.

С и л а  Ф о м и ч. А-а-а, чтоб земля их не родила, окаянных! Голова кругом идет. Не знаю, что поделать.

С т а н о в о й. Может, в этом таборе есть плясунья?

С и л а  Ф о м и ч. Послал за старшим.

П р о ш к а (издали кричит). Иде-е-ет! Иде-е-ет! Привел. Эвон!..

С и л а  Ф о м и ч. Зайди, кум, в буфетную. Там тебе Лушка соорудит графинчик.

Становой ушел.

Неторопливо вошел  Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Он в поддевке, цыганской рубашке, в шароварах. Сапоги покрыты дорожной пылью. За поясом — кнут. В руке — уздечка. Ефим Васильевич настороженно взглянул на Силу Фомича, поклонился.

С и л а  Ф о м и ч. Как тебя?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. В таборе… Ефим Васильевич кличут.

С и л а  Ф о м и ч (строго). Стало быть, Ефимка.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. И так, барин, звали… мальчонкой.

С и л а  Ф о м и ч. Твой табор?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Наш.

С и л а  Ф о м и ч. Сядь-ка, сядь, говорю.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Не гневайтесь, барин, не привычны.

С и л а  Ф о м и ч. Ужли двадцать раз повторять надобно?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Вот дозвольте водицы испить!

С и л а  Ф о м и ч. Ну, пей. (Прошке.) Вели вывести Рэндыша, прогулять…

Прошка убежал.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Благодарствую, барин… Пыль забила, замучила…

С и л а  Ф о м и ч. Вижу, эфиоп ты… тертый! Небось всю преисподнюю исколесил? Сядь-ка.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Воля ваша. (Присел на самый край лестницы.)

С и л а  Ф о м и ч. Слышь-ко, Ефимка… разговорец у меня хоть и простенький, да для тебя, прощелыги, эх-ха!.. Клад. Раздобудь-ка цыганку-плясунью… Собой пригожую и, первым делом, в пляске доходчивую…

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Повеселить, что ли, требуется?

С и л а  Ф о м и ч. В дом. Барину. Самому Фадею Денисычу.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. В дом? Это зачем же?..

С и л а  Ф о м и ч. А затем, что требуется. Вот и вся недолга.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Вон как?! (Встал.) Не осудите, рад бы услужить, так просьбица ваша не по моей части, барин. Не занимаемся мы этими делами. Вот ежели коня подковать, кровь пустить, ось сварить — с нашей радостью, возьмемся… А тебе, не во гнев сказано, сваха нужна, а не я. Я ведь кузнец.

С и л а  Ф о м и ч. Ты нос-то не вороти, голубь. Подумай наперед. Я такой, ежели меня уважить, так я всякое удовлетворение сотворить могу… А для нерадивого, я хоть и не велик прыщ, а боль могу причинить нестерпимую.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Понимаем.

С и л а  Ф о м и ч. Вот и пойми, разберись, что желательней: барыш али недобор? Ну, так как? Есть ли на примете?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Известно, барин, все цыгане поют, все пляшут… Может, где и есть, так не присматривался, не к чему было.

С и л а  Ф о м и ч. А у тебя в таборе нет ли подходящей?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (собираясь уходить). Где там! Помесь черта с лягушкой. Ни пляски от них, ни тряски… Не взыщите, барин, табор ждет. Дозвольте идти… Торопимся. Коней покормить надобно.

С и л а  Ф о м и ч. Эх-ва! Вон, у ельника, становитесь. Я разрешу.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Весьма благодарны. Мы у соседского помещика отпросимся.

Слышен топот коня, ржанье, окрики конюхов. Ефим Васильевич обратил внимание на коня.

Что за конь?

С и л а  Ф о м и ч. Рэндыш.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Рэндыш?! Слышали, барин, о нем. Наша кличка — цыганская.

С и л а  Ф о м и ч. И конь, должно, цыганский — венгерских кровей.

Ржанье, топот.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Рэндыш, батюшка, только молиться на тебя! (Впился глазами в сторону, откуда доносится топот копыт.)

С и л а  Ф о м и ч (кричит). Не висни, леший! Не висни на поводке! Дай коню порезвиться!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (шепчет). Какой красавец!

Слышен неравномерный топот, храп, голоса конюхов, задорное ржанье коня.

(Отошел от Силы Фомича.) Мэйом!… И степи, видать, тебе узки, и дороги коротки!.. Клянусь! Будто во сне привиделось.

С и л а  Ф о м и ч. Зачем во сне? Поди на конюшню, наяву увидишь.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (порывисто). Неужто, барин, милость такую проявите?!

С и л а  Ф о м и ч. Уж и не знаю… Ну, да бес с тобой! Прикажи от меня конюхам — впустят.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Ох, барин!.. (Стремительно уходит.)

С и л а  Ф о м и ч (вслед). Остервенился, лошадник! Ишь как рванулся!.. Рысью!..

В калитку вошла  ц ы г а н к а. Одета ярко, цветисто. В руках бубен. Несколько серых, белых, синих тряпиц из легкой материи заткнуты за пояс. Лицо озабоченное. Цыганка подошла к двери, потом к окну, заглядывает в него.

С и л а  Ф о м и ч (наблюдая за цыганкой). Эй, ты!.. Бродяжка!.. Чего у окна ворожишь? Проваливай!

Цыганка обернулась.

Эва-а басурманка, кажись, пригожая!.. (Подходит ближе.) Ты чья?

Ц ы г а н к а. Своя. Таборная.

С и л а  Ф о м и ч. Ефимки, что ли?

Ц ы г а н к а. Ефима Васильевича.

С и л а  Ф о м и ч. Как звать тебя, ворожейку?

Ц ы г а н к а. Урони в бубен монетку — скажу.

С и л а  Ф о м и ч. Эко попрошайка!.. (Роется в кармане.)

Ц ы г а н к а. Тем кормимся.

С и л а  Ф о м и ч (бросил медяк). Ну?

Ц ы г а н к а (прячет монету за пояс). Мать звала Марфинькой… Цыгане прозвали — татаркой.

С и л а  Ф о м и ч. По масти и кличка. Глаза-то бесовские, с косинкой.

М а р ф у ш к а. Какие уж есть. Где Ефим Васильевич? Я за ним пришла.

С и л а  Ф о м и ч. Пошто нужен?

М а р ф у ш к а. Беспокоюсь. (Хочет уходить.)

С и л а  Ф о м и ч. Обожди, обожди, шустрая, здесь. Сейчас явится.

М а р ф у ш к а. Мне еще на деревню пройти надобно. Ребятам хлеба добыть.

С и л а  Ф о м и ч. Аль замужем?

М а р ф у ш к а. Нет. У других дети есть.

С и л а  Ф о м и ч. Эва-а! Одна всех кормишь?

М а р ф у ш к а. Мне больше дают.

С и л а  Ф о м и ч. Вона как? За что же?

М а р ф у ш к а. Как — за что? Видели, барин, как в степи бабочки с цветка на цветок перелетают, под ветром кружатся? Или вьюга! Пляшет перед кибиткой… седая, злющая! А если хочешь увидеть, как девушка сердечного друга ждет… Как она его в сердце голубит… не поскупись, брось денежку светленькую — серебряную…

С и л а  Ф о м и ч (торопливо достает монету, бросает в бубен). Бери!

Танец Марфушки. К концу танца появляется  Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. С тревогой и гневом смотрит на Марфушку.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (грозно). Перестань!

Марфушка увидела Ефима Васильевича, замерла.

Уходи, быстро!

С и л а  Ф о м и ч. Не брани, старшой, девку!.. Не гони ее!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Строгий закон у нас, барин. Где одни мужики, там девчонке не место. (Марфе.) Уходи отсюда!

М а р ф у ш к а (глубоко обиженная). Уйду! Уйду!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (провожая ее). Зачем пришла? Беги отсюда быстро!

Марфушка скрылась, Ефим Васильевич проследил взглядом за Марфой, вернулся к Силе Фомичу.

Простите, барин… Глупая, чего с нее взять.

С и л а  Ф о м и ч. Ох и выжига ты, старшой!.. Какую ягодку укрыть задумал!..

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Зелена еще, барин. Разве такую вам надобно?

Из дверей вышел  с т а н о в о й, с куриной ножкой в руках и чаркой.

С и л а  Ф о м и ч. Лучше и не требуется. Говори свою цену, старшой.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Ну что вы, ваше благородие! Какая ей цена, пустой стрекозе…

С и л а  Ф о м и ч. Аль бесценная?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Не продажная.

С и л а  Ф о м и ч. Как?!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Сирота девка. Грех обижать! (Поклонился.) Дозвольте уйти.

С и л а  Ф о м и ч. Погоди! Сговоримся — уйдешь.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Не об чем говорить, барин… Отдать Марфушку… невозможно.

С и л а  Ф о м и ч. Вот оно что!.. Уж не для себя ли бережешь, старшой?..

Ефим Васильевич молчит.

С т а н о в о й (озлобясь). Ты что, холоп?.. Ошалел?! Кому прекословишь?.. Свою прихоть превыше барской воли почитаешь?!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (становому). Не гневайтесь, ваше благородие… Барская воля для нас — закон. А только не торгуем мы цыганами… (Кланяясь.) Прощайте… (Силе Фомичу.) Ехать пора… (Уходит.)

С и л а  Ф о м и ч. Стой, аспид!

Ефим Васильевич останавливается.

Ишь самоволец!.. Велю конюхам… отпарят плетьми!..

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (резко). За отпарку отвечать будете, барин. Я цыган — вольный! Не ваш. Казне оброк плачу. Прощайте. (Уходит.)

С и л а  Ф о м и ч (вслед Ефиму Васильевичу). Ы-ы-ы-х! Анафема!.. Нехристь!.. Ушел!!

С т а н о в о й (вслед Ефиму Васильевичу). Стой! Стой! Сатана! (Силе Фомичу.) Уйдет! Сгинет!

С и л а  Ф о м и ч. Обожди, кум!.. Не сгинет. Едем к Егорке, он не токмо что плясунью, а все свое ефиопское царство запродаст!

Послышалась удаляющаяся песня цыган.

С т а н о в о й. Завели свою, басурманскую!.. Уйдут, вить сгинут!

С и л а  Ф о м и ч. Не уйдут!.. Прошка, вели закладывать Рэндыша!.. Не сгинут!

З а н а в е с.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Ясный вечер. Берег реки. Старая, расщепленная грозой ива, склонившаяся над омутом. На противоположном берегу луга, упирающиеся в березовую рощу. Под зеленым шатром ивы расположилась кочевая цыганская кузница: горн, наковальня, клещи, котел, разная утварь. Возле видна часть кибитки, завешанная цыганской расцветки тряпьем. На сцене  Е ф и м  В а с и л ь е в и ч, Т и м о ф е й  Ф е д о р о в и ч  и часть  ц ы г а н. Все занимаются своими делами. Где-то рядом поют песню «Рэндыш».

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Отравил мою душу конь. Гляжу, и чудится — тут он!.. Дыбится, глазом косит, ножками перебирает. И такая тоска в сердце гнездится… будто увидел я что-то такое, чему и слов-то нет… О чем только в песне еще помянуть не грех. А к чему увидел — не ведаю.

Т и м о ф е й  Ф е д о р о в и ч. Э-э-э-э!.. Есть ли что на свете лучше коня-красавчика?! Он тебе одна услада…

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Он и беда… Рэндыш!.. (Вынул завернутую в тряпицу старую подковку.) Вот подковка, у конюхов вымолил… На ребячьей ладошке уместится!

Т и м о ф е й  Ф е д о р о в и ч (покачивая головой, глядит на подковку). Дэвлалэ-э! Истинное диво, Рэндыш!.. (Запел.)

Все цыгане подхватили песню.

Песня о Рэндыше.

Ефим Васильевич присел на пенек возле ствола ивы, глядит на подковку.

(Взглянул на Ефима Васильевича.) Идемте, цыгане…

Все цыгане уходят, продолжая петь.

Вошла  М а р ф у ш к а  с кувшинами.

М а р ф у ш к а (стараясь быть строгой). Во что перелить?

Ефим Васильевич тепло, озабоченно смотрит на Марфу.

(Еще строже.) Воду куда перелить?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Что-то уж больно строга со мной?

М а р ф у ш к а. И ты, Ефим Васильевич, не больно-то ласков.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Эх… глупая!..

М а р ф у ш к а. В котел, что ли, вылить?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Вылей.

М а р ф у ш к а (вылила, уходя). Приходи к шатру, дедушка звал ужинать.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (окликнул). Марфушка!

Марфушка искоса взглянула на Ефима Васильевича и ушла.

Эх ты, плясунья… крылатая. (Задумчиво подошел к шатру.)

Вбежал  ц ы г а н.

Ц ы г а н. Ефим Васильевич!.. Бурмистр в таборе!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Бурмистр?!

Появился  в т о р о й  ц ы г а н.

В т о р о й  ц ы г а н. Егор Тихонович! В пролетке подкатил.

Торопливо вошли еще  д в о е.

П о ж и л о й  ц ы г а н. Егорка, бурмистр сюда идет, тебя спрашивает.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Пусть идет — примем. Недоимок по оброку за нами нет. Прятаться не к чему. Зовите цыган. Всех до одного.

Все цыгане ушли. Слышны их голоса: «Рома-алэ-э!» В сопровождении нескольких встревоженных  ц ы г а н, почтительно следующих сзади, появляется  б у р м и с т р. Бурмистр в новой синей поддевке, картузе с лаковым козырьком, сапогах с лакированными голенищами. На руках — перстни. На шее — серебряная цепь — знак бурмистра, в руках — посох с медным набалдашником, украшенный бляхами и кистями из ремней. Он прям, сух. Острым взглядом осматривает табор.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (почтительно кланяется). Добрый вечер, Егор Тихоныч!

Б у р м и с т р (быстро оборачиваясь). Что сказал?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Добрый вечер!..

Б у р м и с т р. А!.. (Чуть махнул головой.) Куда посадишь?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (стелет подушку). Вот сюда, к шатру, пожалуйте…

Б у р м и с т р (садится на пенек). В городе был… твоих цыган на базаре встретил… заехал проведать. (Оглядывает кузницу, реку, берег.)

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Ну и хорошо. Сейчас ужинать будем.

Б у р м и с т р (быстро). Что сказал?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Ужинать.

Послышалась песня.

Б у р м и с т р (махнул рукой, вглядываясь в сторону песни). Твои, что ли, идут из деревни?

Оба смотрят и слушают песню.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Мои. Деревня хорошая. Народ добрый. Дают работу, не отказывают.

Входит  Т и м о ф е й  Ф е д о р о в и ч.

Т и м о ф е й  Ф е д о р о в и ч (кланяясь). Добрый вечер, Егор Тихонович…

Б у р м и с т р. А-а!.. Постарел!..

Т и м о ф е й  Ф е д о р о в и ч. Что поделаешь, Егор Тихонович…

Б у р м и с т р (Ефиму Васильевичу). Кто это?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Тимофей Федорович.

Б у р м и с т р. Тимошка? Яв джидо.

Вошла  с т а р у х а  с хворостом.

С т а р у х а (увидев Егора Тихоновича). Егор Тихоныч? (Взглянула на Ефима Васильевича, поклонилась бурмистру.) Будь счастлив! (Занялась делом.)

Постепенно собираются  ц ы г а н е. Все, кто ни приходит, кланяются бурмистру. Никто не садится.

Бурмистр молча оглядел всех.

Все садятся. С песней вошли  д е в у ш к и. Увидев бурмистра, замолчали.

Б у р м и с т р (остро приглядываясь к каждой, как бы кого-то ища). Подросли… выровнялись…

Вбежала  М а р ф у ш к а.

(Увидел ее.) Это кто?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Марфушка.

Б у р м и с т р. Что сказал?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Марфушка-татарка.

Б у р м и с т р. А! Нэ-нэ-нэ… (Цыгану.) Сбегай к пролетке, принеси кулек, сыго!

Цыган убежал.

(Вслед.) Внизу, под сиденьем.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Женщины, несите что есть!

Женщины ушли и через некоторое время появились с посудой и едой. Веселая таборная песня. Обрядовая пляска трех девушек с кувшинами. Во время песни появился  ц ы г а н  с кульком, передал кулек Ефиму Васильевичу. Ефим Васильевич поставил куль перед бурмистром. Цыгане разливают вино в кружки.

(Поднял кружку.) Ну, будь счастлив!

Все пьют, закусывают.

Посмотри, Егор Тихоныч, пляску. У венгерских цыган ее переняли.

Бурмистр кивнул головой.

Пляска Марфушки с платочками.

Пляска медведя.

Мужская пляска, она переходит в общую. После пляски бурмистр бросает всем конфеты.

Б у р м и с т р (Ефиму Васильевичу). Скажи цыганам, пусть все уйдут.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Цыгане, уйдите.

Цыгане расходятся.

Б у р м и с т р. Ну как? Не одумался?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Ты о чем, Егор Тихоныч?

Б у р м и с т р (строго). Не придуривайся, Ефим!.. О Марфушке говорю, о плясунье!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. О плясунье?! А-а-а!.. Барин, что ли, пожаловался?! (Вздохнул.) Тут все, Егор Тихоныч, обдумано и порешено.

Б у р м и с т р. Ну, говори?!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Зряшный разговор…

Б у р м и с т р. Какой глупый! Не упрямься! Наживешь греха с девкой.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Ну что ж, все мое — и грех, и беда.

Б у р м и с т р. Перво-наперво должен ты исполнить господскую волю, Сила Фомич и купчую заготовили, за ценой не постоят, сговоритесь.

Незаметно появилась  М а р ф у ш к а. Она с тревогой вслушивается в разговор.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Не сговоримся.

Б у р м и с т р. Перестань! Я-то знаю, куда метишь!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Не ищи, бурмистр, во мне ни корысти, ни хитрости. От сердца говорю.

Б у р м и с т р. Смотри какой ловкий. Нэ-нэ!.. Вижу, свое не упустишь. Стало быть, разговор с тобой будет начистоту. По-цыгански. (Заметил старуху.) Уйди!

Старуха ушла.

Хотел бы ты иметь коня — Рэндыша?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Рэндыша?

Б у р м и с т р. Иль остыл уж к нему?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (взволнованно). На вот, Егор Тихоныч, — руби! (Кладет руку на наковальню.) Отдам за Рэндыша… Так не возьмет ведь барин, а другого у меня для него ничего нет…

Б у р м и с т р. Чего ты передо мной выдрючиваешься. Если ты цыган, так и я цыган!.. Или не знаешь, что барину нужно? Конь десятерых Марфушек стоит!.. Дурак!.. Бери его за Марфушку!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (задыхаясь). Рэндыша — за Марфушку? Мэйом же, мэ!.. Вот барин чего коснулся? Боли моей?.. Рэндыша сулит за девку?… За плясунью!!

Б у р м и с т р. Знаю, что даром, да уж изловил ты его в счастливый час. Твой конь — нэ и лэ… бери! Пока Сила Фомич не одумался.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (тяжело дыша). Как на ярмарке! Из рук в руки. Мне конь — ему плясунью!

Б у р м и с т р. Ништо! Привяжешь Рэндыша к своей кибитке, и все тут.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (кричит). Ромалэ!.. Ромалэ-э!

Собираются все  ц ы г а н е.

Здешний барин хочет у нас взять Марфушку за Рэндыша!! А знаешь ли ты, Егор Тихоныч, цену плясунье — настоящую?..

Б у р м и с т р. Ну, говори, говори!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Скажи барину… Я руку отдавал за Рэндыша… Пусть положит и он руку на наковальню — за Марфушку… Отрублю — возьмет!

Б у р м и с т р (рассвирепел). Очумел!.. Забылся?! Кому, Ефим, грубишь?! Кому отказываешь?! Дворянину?! Фадею Денисычу? Ему сам губернатор сродственником приходится!.. Перед ним господа за версту шапки снимают… А ты, грязь подколесная… Ты воздухом одним дышать с господами не имеешь правов!..

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (цыганам). Ромалэ, бурмистр торопится. Проводите!

Б у р м и с т р. Ефим!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Укажите Егору Тихонычу дорогу!..

Б у р м и с т р. Гонишь?! Меня гонишь?! (Замахнулся плетью.)

Между ними неожиданно выскочила  М а р ф у ш к а.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Нехорошо, Егор Тихоныч, табор тебя как гостя принял, а ты — плетью!.. Как на конной?!

Б у р м и с т р. Ну, подожди, злыдня!.. За все получу втридорога.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Перестань, Егор Тихоныч. Подослали тебя!.. Сводничаешь?.. Торгуешь цыганками?! Хапило!

Б у р м и с т р. С меня взыщут, но и я тебя съем!.. Съем!! (Уходит.)

Слышен удаляющийся топот коня.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (вслед). Не проглотишь, Егор Тихоныч! Подавишься!

Цыгане молча стоят.

Не осудите, ромалэ… Не стерпел…

Т и м о ф е й  Ф е д о р о в и ч. Трудно тебе будет, Ефим!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Знаю. А уступить не хочу! Уж все, дьяволы, отняли, так нет, за душу цепляются, с кровью вырвать хотят!..

Т и м о ф е й  Ф е д о р о в и ч. Правда! Ежели дать хапиле повадку, так он всех нас распродаст. Мало ему, дьяволу, барышей с коней да с оброка! Идем, цыгане, поговорим.

Все расходятся. За кулисами возникает песня «Рэндыш». Ефим Васильевич присел около шатра. Глубоко задумался. Марфушка неслышно вошла в тень ивы, прижалась к стволу. Потемнело. На дальние луга, рощу, хаты легли сумеречные тени. Кой-где видны блики заката. Небо багровое, тревожное. Марфушка тихонько прокралась к Ефиму Васильевичу и неожиданно предстала перед ним.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (вглядываясь). Это кто?

М а р ф у ш к а (тихо). Ефимушка!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. А-а-а!.. Несуразная!.. Чего притаилась как мышонок?..

М а р ф у ш к а (подошла к Ефиму Васильевичу). Неуемный мой… соколик! (Взяла руку Ефима Васильевича и прижалась к ней щекой.)

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Ты что… Марфинька?..

М а р ф у ш к а. Не таись, родненький, я все слышала…

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Не для тебя говорилось.

М а р ф у ш к а. Тем и хорошо, что не для меня. Уж что сказано, так от души. И как же я люблю тебя сейчас!..

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. За что же, глупая?..

М а р ф у ш к а. Подорожил ты мной. Не польстился на барские посулы… Гнева не пострашился… Вот я теперь цену тебе и спознала…

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Какая уж в мои годы цена… Моложе есть, лучше…

М а р ф у ш к а. Хорош лесок молодой, да рослый еще краше. Укроет в затишке. А расшумится, так тоже хорошо — сила!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Вон ты какая?!

М а р ф у ш к а. Не тревожься, Ефимушка, я тебя в обиду не дам. Я и жизни своей не пожалею.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Ох ты, бес раскосый!.. (Обнял Марфушку.)

М а р ф у ш к а. Легко тебе будет со мной.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Знаю. Тепло возле тебя, светло…

М а р ф у ш к а. Ефимушка!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Взгляни, Марфинька, земля-то какая! Красота непомерная!.. Только и быть на этой земле счастливыми да веселыми.

М а р ф у ш к а. А много ли нам нужно для счастья? Пусть только не трогают нас, жить не мешают.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Так и этого не допросишься. Так нет же!.. Силы Фомичи да хапилы — не дают!.. Ан нет! Нашего счастья они не отнимут!

М а р ф у ш к а. Смелый ты, Ефим Васильевич, — хорошо!

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. Люблю, оттого и смел. Чувствую, будто крылья у меня выросли!.. В сердце-то бубенцы звенят!

Музыка. Танец Марфушки. В этом танце Марфушка выражает всю свою любовь.

(После танца.) Вот и укрыла нас ноченька-заступница. Самая пора нам с тобой сниматься да уходить… в леса дальние, где поглуше… Проживем, Марфинька, как-нибудь, счастье свое сбережем…

М а р ф у ш к а. А как же табор? Дедушка?

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. А зачем им с нами маяться?

Голоса цыган за кулисами: «Цыгане, идите!», «Собирайтесь все!», «Скорей, цыгане!..»

Появляются  Т и м о ф е й  Ф е д о р о в и ч, с т а р у х а  и  ц ы г а н е. Марфушка скрылась за деревом и выглядывает оттуда.

Ц ы г а н к а (Тимофею Федоровичу). Говори, старик, за всех.

Т и м о ф е й  Ф е д о р о в и ч. Выслушай, Ефим Васильевич… Обговорили мы все промеж собой, рассудили, поспорили… И вот кланяюсь я тебе от всего табора.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч. За что?

Т и м о ф е й  Ф е д о р о в и ч. Кланяюсь за то, что не отдал ты подневольную цыганку обидчикам нашим на потеху…

С т а р у х а. Знаем, Ефим Васильевич, что уходить тебе надо…

Ц ы г а н к а  с  р е б е н к о м. Да и Марфушке тоже…

С т а р у х а. А стало быть… ежели уходить, то всем табором.

Т и м о ф е й  Ф е д о р о в и ч. Куда ты, туда и мы…

Все цыгане поддерживают Тимофея Федоровича.

Сам слышишь. И больше у нас с тобой об этом разговору быть не должно. Что повелишь табору?..

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (оглядывая всех). Спасибо, ромалэ! Спасибо! Коли так — в дорогу!.. В леса!..

Музыка. Цыгане расходятся в разные стороны. Марфушка быстро, как мышонок, скрывается в своем шатре. На сцене один Ефим Васильевич, он полон счастья. Из шатра выглянула  М а р ф у ш к а.

Слышала?

М а р ф у ш к а. Слышала.

Е ф и м  В а с и л ь е в и ч (протянул ей руку). Нэ, яв, Марфинька, яв!

Марфушка бросилась к нему в объятия.

Судьба ты моя… раскосая!.. (Восторженно глядит ей в глаза.)

З а н а в е с.