#img_6.jpeg
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Ф а д е й Д е н и с ы ч — помещик, владелец усадьбы.
С и л а Ф о м и ч — управляющий усадьбой.
М а р ф у ш к а - т а т а р к а — таборная плясунья.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч — старший в таборе.
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч — художник.
Х р и с т о ф о р И з о т ы ч — столичный делец.
Л у к е р ь я А р х и п о в н а — крепостная, ключница.
Е г о р Т и х о н о в и ч Х а п и л о — бурмистр.
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч — дед Марфушки.
П р о ш к а — крепостной мальчик.
С т е п а н П е т р о в и ч — гитарист.
Д е д — сторож, крепостной.
С т а н о в о й.
С т а р у х а.
Т а б о р н ы е ц ы г а н е, у р я д н и к и, с т о р о ж а, к р е п о с т н ы е.
Время действия — середина прошлого столетия.
Место действия — Курская, Орловская губернии.
ПЕРВЫЙ АКТ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Музыкальное вступление.
Открывается главный занавес.
Летний день. Безоблачное небо. Солнце. Крыльцо барской усадьбы, ведущее в людскую. Часть служебного двора. Забор, калитка. Издалека доносится песня дворовых девок. На заборе сидит П р о ш к а, забавляясь щенком, которого он прячет под рубахой. Вошел д е д - с т о р о ж. В руках у него веревка, топор.
Д е д. Прошка!
Прошка не замечает деда.
(Хлестнул Прошку веревкой.) Прошка-а!..
П р о ш к а (испуганно). Я!.. (Встрепенулся, чуть не упал с забора.) Ух ты!.. Я думал… управляющий, Сила Фомич!..
Д е д. Чего на заборе торчишь? Слазь!
П р о ш к а. Не-не!..
Д е д. Слазь, идол! Идем в лес хворост рубить.
П р о ш к а. Ни-ни!.. Меня сюда сам Сила Фомич усадил! На дорогу смотреть. Цыган караулить.
Д е д. Кого-о? Кого?!
П р о ш к а. Цыган. Не проедут ли мимо нашей усадьбы.
Д е д. Свят, свят!.. А к чему Силе цыгане?
П р о ш к а. У-у-у!.. Тут такое началось! (Спустился вниз, к деду.) Сила Фомич от барина строгий наказ получил — письменный… насчет цыганов.
Д е д. Поди ты?!
П р о ш к а. Ей-ей! Вместе со становым его читали. А в полдень цыгана Егорку из города привезли на шарабане!.. Сила Фомич за ним посылали… Во как!..
Д е д. Это кто ж такой — Егорка?
П р о ш к а. Бульмистер цыганский. Бабка Лукерья сказывала, будто Егорка всех бродяжных цыган под своею властью держит. Чего схочет, то с ними и сделает.
Д е д. А зачем его к Силе-то привезли?
П р о ш к а. Кто его знает! Значит, Силе Фомичу дюже приспичило.
Послышался говор.
Они! Выходют!! Тикай, дед! (Смотрит на дорогу.)
На крыльце появились С и л а Ф о м и ч и Е г о р.
С и л а Ф о м и ч (указав на Прошку). О́на, балбес, с утра сидит — караулит. Прошка!
П р о ш к а. Я-с, Сила Фомич!
С и л а Ф о м и ч. Цыганов нет?
П р о ш к а. Нет-с!
С и л а Ф о м и ч. У-у, сатана!.. (Егору.) Пропадаю, Егорка, вот те крест, пропадаю!
Е г о р. Упаси бог, Сила Фомич.
С и л а Ф о м и ч. Только на тебя и надеюсь.
Е г о р. Умереть мне, ради вас черту душу заложил бы… Да вся беда в том, что табор в этих местах найти трудно.
С и л а Ф о м и ч. А ты найди. Ты на сто наших губерний царек цыганский!.. Все эфиопы у тебя на примете. Знаешь, где кто родился, кто помер, кто женился.
Е г о р. Как не знать! Служба моя такая. Губернатор меня для того и поставил. Да больно уж срок-то малый! Что за три дня сделаешь?
С и л а Ф о м и ч. Захочешь, дьявол, все сделаешь. А я в долгу не останусь.
Е г о р. Спасибо, Сила Фомич, за доброе слово. Одного вот не смекну… к чему такому барину цыганка таборная?..
С и л а Ф о м и ч (с плохо скрываемой злобой). А так вот!.. Сумасбродничает! Впервой ему, что ли, оголтелому?! В городах, пишет, мода на цыган пошла. И ему беспременно подай цыганку-плясунью. Не подашь — голову снимет.
Е г о р. Одно слово — барин! Ему так и положено.
С и л а Ф о м и ч. Через три дня нагрянет в усадьбу, спросит, не представлю плясунью — загонит меня в Медвежье!.. В голодную дыру, в болото вонючее!
Е г о р. Да что вы, Сила Фомич!
С и л а Ф о м и ч. Знаю я его, оголтелого! Года два назад собаку какую-то купил, анафемскую… Не дай бог пес на кого зарычит, тут же того свяжут и на скотный двор! Чтобы псу не досаждал!
Е г о р. Мэйом! Строгий барин.
С и л а Ф о м и ч. Норовист. Опосля вдруг конем заболел! Приглядел у помещика молдавана…
Е г о р. Рэндыша?!
С и л а Ф о м и ч. Вот, вот.
Е г о р. От такого коня не токмо что заболеть, а помереть можно. Рэндыша все наши цыгане знают. Песни о нем поют.
С и л а Ф о м и ч. А что толку?.. Покрасовался Фадей Денисыч на Рэндыша не более как с месяц и пресытился. Повелел с глаз долой убрать. Стоит теперь конь, о́на, в старой конюшне.
Е г о р. Дэвлалэ, такой конь!
С и л а Ф о м и ч. А сейчас ему, вишь, опять блажь дворянская в башку стукнула. На цыганку позарился. Новую забаву ищет себе! Так что поспешай, Егорушка, вывернись уж ради меня наизнанку! Будешь доволен!.. Сосчитаемся!..
Е г о р. Понимаем-с!.. Не обидите…
С и л а Ф о м и ч. Ублаготворю досыта!..
Е г о р. Коли так, буду стараться как для себя. (Прощаясь.) Прощеница просим!.. Поскачу в город, на конный базар… Может, цыган каких встречу — расспрошу их, пронюхаю!.. (Ушел.)
Слышен топот коня.
С и л а Ф о м и ч (крестясь). Помоги, господи Исусе Христе… милостивый!.. (Прошке.) А ты, сатана!.. Чуть что — доложи. Балбес-сс!.. (Ушел.)
Слышна песня девок, постепенно замирающая. Свет гаснет.
Вступает оркестр.
Вновь нарастает свет. Те же декорации, только небо окрашено заревом восхода и на крыше крыльца, на верхушке забора видны розовые блики утреннего солнца. П р о ш к а сидит по-прежнему на заборе — спит. Послышалась песня цыган. В дверях, ведущих на крыльцо, появляется Л у к е р ь я. Она некоторое время прислушивается, затем торопливо выходит на крыльцо.
Песня цыган.
Л у к е р ь я. Никак, цыгане!.. (Засуетясь.) Прошка!.. Прошка-а!! (Спустилась с крыльца.) Ах ты, беда! (Идет к забору, сердито.) Прошка-а!..
П р о ш к а (просыпаясь). Вот он я!
Л у к е р ь я (крестится). Экой, леший!.. Спишь, караульщик?! Слышишь?! Цыгане!.. Упустишь — будет тебе тогда!..
П р о ш к а (вскинулся). Ух ты!.. (Рванулся убежать.)
Л у к е р ь я. Да куда ты?! Постой, голова телячья!.. Взгляни наперед… Может, не они…
П р о ш к а (мигом взобрался на лестницу, напряженно смотрит в сторону песни). Так и есть!.. (Спрыгнул, помчался к двери.) Цыга-ане!.. Цыга-ане!.. Сила Фомич! Сила Фомич! (Скрывается за дверью.)
Из двери торопливо вышел С и л а Ф о м и ч, на ходу одевает поддевку. За ним П р о ш к а, навстречу выходит д е д с вязанкой дров.
С и л а Ф о м и ч. Цыгане?! Далеко ли?
Д е д. Мимо, Сила Фомич, проехали только что.
С и л а Ф о м и ч. Проехали? (Грозно глядит на Прошку.) Проспал, идол! (Дает подзатыльник.) Лети, пес, вертай их!
Прошка всхлипнул, в три прыжка исчез за калиткой.
(Кричит вслед.) Старшому повели явиться! Тотчас!!! (Сторожу.) Беги к куму становому! Накажи, пусть придет. Да живей костями-то шевели, дура-борода!
Сторож торопливо ушел.
Караульщики! Понадейся на вас, чертей!
Л у к е р ь я. Ишь разорался! Люди с ног сбились!..
С и л а Ф о м и ч (Лукерье с ненавистью). Радетельница!.. Оглохла?.. Ослепла?! Или тебя мой наказ не касается?..
Л у к е р ь я. Ты мне не барин.
С и л а Ф о м и ч (позеленев от ярости). Ан, барин!.. Барин!!! Управитель!!
Л у к е р ь я. Не бахвалься, шептун! Из крепостных вылез. Подслужился.
С и л а Ф о м и ч. Обожди, обожди, Лушка, я тебе язычок-то укорочу.
Л у к е р ь я. Не стращай, выскочка! У меня на каждого черта своя молитва есть. (Ушла в дверь.)
С и л а Ф о м и ч. Ы-ых! Зуда толстомясая!
Входит с т а н о в о й.
С т а н о в о й. Здравья желаем, Сила Фомич! Видал, куманек, басурманов? Возле усадьбы на дороге как воронье галдят.
С и л а Ф о м и ч. А-а-а, чтоб земля их не родила, окаянных! Голова кругом идет. Не знаю, что поделать.
С т а н о в о й. Может, в этом таборе есть плясунья?
С и л а Ф о м и ч. Послал за старшим.
П р о ш к а (издали кричит). Иде-е-ет! Иде-е-ет! Привел. Эвон!..
С и л а Ф о м и ч. Зайди, кум, в буфетную. Там тебе Лушка соорудит графинчик.
Становой ушел.
Неторопливо вошел Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Он в поддевке, цыганской рубашке, в шароварах. Сапоги покрыты дорожной пылью. За поясом — кнут. В руке — уздечка. Ефим Васильевич настороженно взглянул на Силу Фомича, поклонился.
С и л а Ф о м и ч. Как тебя?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. В таборе… Ефим Васильевич кличут.
С и л а Ф о м и ч (строго). Стало быть, Ефимка.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. И так, барин, звали… мальчонкой.
С и л а Ф о м и ч. Твой табор?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Наш.
С и л а Ф о м и ч. Сядь-ка, сядь, говорю.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Не гневайтесь, барин, не привычны.
С и л а Ф о м и ч. Ужли двадцать раз повторять надобно?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Вот дозвольте водицы испить!
С и л а Ф о м и ч. Ну, пей. (Прошке.) Вели вывести Рэндыша, прогулять…
Прошка убежал.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Благодарствую, барин… Пыль забила, замучила…
С и л а Ф о м и ч. Вижу, эфиоп ты… тертый! Небось всю преисподнюю исколесил? Сядь-ка.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Воля ваша. (Присел на самый край лестницы.)
С и л а Ф о м и ч. Слышь-ко, Ефимка… разговорец у меня хоть и простенький, да для тебя, прощелыги, эх-ха!.. Клад. Раздобудь-ка цыганку-плясунью… Собой пригожую и, первым делом, в пляске доходчивую…
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Повеселить, что ли, требуется?
С и л а Ф о м и ч. В дом. Барину. Самому Фадею Денисычу.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. В дом? Это зачем же?..
С и л а Ф о м и ч. А затем, что требуется. Вот и вся недолга.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Вон как?! (Встал.) Не осудите, рад бы услужить, так просьбица ваша не по моей части, барин. Не занимаемся мы этими делами. Вот ежели коня подковать, кровь пустить, ось сварить — с нашей радостью, возьмемся… А тебе, не во гнев сказано, сваха нужна, а не я. Я ведь кузнец.
С и л а Ф о м и ч. Ты нос-то не вороти, голубь. Подумай наперед. Я такой, ежели меня уважить, так я всякое удовлетворение сотворить могу… А для нерадивого, я хоть и не велик прыщ, а боль могу причинить нестерпимую.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Понимаем.
С и л а Ф о м и ч. Вот и пойми, разберись, что желательней: барыш али недобор? Ну, так как? Есть ли на примете?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Известно, барин, все цыгане поют, все пляшут… Может, где и есть, так не присматривался, не к чему было.
С и л а Ф о м и ч. А у тебя в таборе нет ли подходящей?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (собираясь уходить). Где там! Помесь черта с лягушкой. Ни пляски от них, ни тряски… Не взыщите, барин, табор ждет. Дозвольте идти… Торопимся. Коней покормить надобно.
С и л а Ф о м и ч. Эх-ва! Вон, у ельника, становитесь. Я разрешу.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Весьма благодарны. Мы у соседского помещика отпросимся.
Слышен топот коня, ржанье, окрики конюхов. Ефим Васильевич обратил внимание на коня.
Что за конь?
С и л а Ф о м и ч. Рэндыш.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Рэндыш?! Слышали, барин, о нем. Наша кличка — цыганская.
С и л а Ф о м и ч. И конь, должно, цыганский — венгерских кровей.
Ржанье, топот.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Рэндыш, батюшка, только молиться на тебя! (Впился глазами в сторону, откуда доносится топот копыт.)
С и л а Ф о м и ч (кричит). Не висни, леший! Не висни на поводке! Дай коню порезвиться!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (шепчет). Какой красавец!
Слышен неравномерный топот, храп, голоса конюхов, задорное ржанье коня.
(Отошел от Силы Фомича.) Мэйом!… И степи, видать, тебе узки, и дороги коротки!.. Клянусь! Будто во сне привиделось.
С и л а Ф о м и ч. Зачем во сне? Поди на конюшню, наяву увидишь.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (порывисто). Неужто, барин, милость такую проявите?!
С и л а Ф о м и ч. Уж и не знаю… Ну, да бес с тобой! Прикажи от меня конюхам — впустят.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Ох, барин!.. (Стремительно уходит.)
С и л а Ф о м и ч (вслед). Остервенился, лошадник! Ишь как рванулся!.. Рысью!..
В калитку вошла ц ы г а н к а. Одета ярко, цветисто. В руках бубен. Несколько серых, белых, синих тряпиц из легкой материи заткнуты за пояс. Лицо озабоченное. Цыганка подошла к двери, потом к окну, заглядывает в него.
С и л а Ф о м и ч (наблюдая за цыганкой). Эй, ты!.. Бродяжка!.. Чего у окна ворожишь? Проваливай!
Цыганка обернулась.
Эва-а басурманка, кажись, пригожая!.. (Подходит ближе.) Ты чья?
Ц ы г а н к а. Своя. Таборная.
С и л а Ф о м и ч. Ефимки, что ли?
Ц ы г а н к а. Ефима Васильевича.
С и л а Ф о м и ч. Как звать тебя, ворожейку?
Ц ы г а н к а. Урони в бубен монетку — скажу.
С и л а Ф о м и ч. Эко попрошайка!.. (Роется в кармане.)
Ц ы г а н к а. Тем кормимся.
С и л а Ф о м и ч (бросил медяк). Ну?
Ц ы г а н к а (прячет монету за пояс). Мать звала Марфинькой… Цыгане прозвали — татаркой.
С и л а Ф о м и ч. По масти и кличка. Глаза-то бесовские, с косинкой.
М а р ф у ш к а. Какие уж есть. Где Ефим Васильевич? Я за ним пришла.
С и л а Ф о м и ч. Пошто нужен?
М а р ф у ш к а. Беспокоюсь. (Хочет уходить.)
С и л а Ф о м и ч. Обожди, обожди, шустрая, здесь. Сейчас явится.
М а р ф у ш к а. Мне еще на деревню пройти надобно. Ребятам хлеба добыть.
С и л а Ф о м и ч. Аль замужем?
М а р ф у ш к а. Нет. У других дети есть.
С и л а Ф о м и ч. Эва-а! Одна всех кормишь?
М а р ф у ш к а. Мне больше дают.
С и л а Ф о м и ч. Вона как? За что же?
М а р ф у ш к а. Как — за что? Видели, барин, как в степи бабочки с цветка на цветок перелетают, под ветром кружатся? Или вьюга! Пляшет перед кибиткой… седая, злющая! А если хочешь увидеть, как девушка сердечного друга ждет… Как она его в сердце голубит… не поскупись, брось денежку светленькую — серебряную…
С и л а Ф о м и ч (торопливо достает монету, бросает в бубен). Бери!
Танец Марфушки. К концу танца появляется Е ф и м В а с и л ь е в и ч. С тревогой и гневом смотрит на Марфушку.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (грозно). Перестань!
Марфушка увидела Ефима Васильевича, замерла.
Уходи, быстро!
С и л а Ф о м и ч. Не брани, старшой, девку!.. Не гони ее!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Строгий закон у нас, барин. Где одни мужики, там девчонке не место. (Марфе.) Уходи отсюда!
М а р ф у ш к а (глубоко обиженная). Уйду! Уйду!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (провожая ее). Зачем пришла? Беги отсюда быстро!
Марфушка скрылась, Ефим Васильевич проследил взглядом за Марфой, вернулся к Силе Фомичу.
Простите, барин… Глупая, чего с нее взять.
С и л а Ф о м и ч. Ох и выжига ты, старшой!.. Какую ягодку укрыть задумал!..
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Зелена еще, барин. Разве такую вам надобно?
Из дверей вышел с т а н о в о й, с куриной ножкой в руках и чаркой.
С и л а Ф о м и ч. Лучше и не требуется. Говори свою цену, старшой.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Ну что вы, ваше благородие! Какая ей цена, пустой стрекозе…
С и л а Ф о м и ч. Аль бесценная?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Не продажная.
С и л а Ф о м и ч. Как?!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Сирота девка. Грех обижать! (Поклонился.) Дозвольте уйти.
С и л а Ф о м и ч. Погоди! Сговоримся — уйдешь.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Не об чем говорить, барин… Отдать Марфушку… невозможно.
С и л а Ф о м и ч. Вот оно что!.. Уж не для себя ли бережешь, старшой?..
Ефим Васильевич молчит.
С т а н о в о й (озлобясь). Ты что, холоп?.. Ошалел?! Кому прекословишь?.. Свою прихоть превыше барской воли почитаешь?!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (становому). Не гневайтесь, ваше благородие… Барская воля для нас — закон. А только не торгуем мы цыганами… (Кланяясь.) Прощайте… (Силе Фомичу.) Ехать пора… (Уходит.)
С и л а Ф о м и ч. Стой, аспид!
Ефим Васильевич останавливается.
Ишь самоволец!.. Велю конюхам… отпарят плетьми!..
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (резко). За отпарку отвечать будете, барин. Я цыган — вольный! Не ваш. Казне оброк плачу. Прощайте. (Уходит.)
С и л а Ф о м и ч (вслед Ефиму Васильевичу). Ы-ы-ы-х! Анафема!.. Нехристь!.. Ушел!!
С т а н о в о й (вслед Ефиму Васильевичу). Стой! Стой! Сатана! (Силе Фомичу.) Уйдет! Сгинет!
С и л а Ф о м и ч. Обожди, кум!.. Не сгинет. Едем к Егорке, он не токмо что плясунью, а все свое ефиопское царство запродаст!
Послышалась удаляющаяся песня цыган.
С т а н о в о й. Завели свою, басурманскую!.. Уйдут, вить сгинут!
С и л а Ф о м и ч. Не уйдут!.. Прошка, вели закладывать Рэндыша!.. Не сгинут!
З а н а в е с.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Ясный вечер. Берег реки. Старая, расщепленная грозой ива, склонившаяся над омутом. На противоположном берегу луга, упирающиеся в березовую рощу. Под зеленым шатром ивы расположилась кочевая цыганская кузница: горн, наковальня, клещи, котел, разная утварь. Возле видна часть кибитки, завешанная цыганской расцветки тряпьем. На сцене Е ф и м В а с и л ь е в и ч, Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч и часть ц ы г а н. Все занимаются своими делами. Где-то рядом поют песню «Рэндыш».
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Отравил мою душу конь. Гляжу, и чудится — тут он!.. Дыбится, глазом косит, ножками перебирает. И такая тоска в сердце гнездится… будто увидел я что-то такое, чему и слов-то нет… О чем только в песне еще помянуть не грех. А к чему увидел — не ведаю.
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Э-э-э-э!.. Есть ли что на свете лучше коня-красавчика?! Он тебе одна услада…
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Он и беда… Рэндыш!.. (Вынул завернутую в тряпицу старую подковку.) Вот подковка, у конюхов вымолил… На ребячьей ладошке уместится!
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч (покачивая головой, глядит на подковку). Дэвлалэ-э! Истинное диво, Рэндыш!.. (Запел.)
Все цыгане подхватили песню.
Песня о Рэндыше.
Ефим Васильевич присел на пенек возле ствола ивы, глядит на подковку.
(Взглянул на Ефима Васильевича.) Идемте, цыгане…
Все цыгане уходят, продолжая петь.
Вошла М а р ф у ш к а с кувшинами.
М а р ф у ш к а (стараясь быть строгой). Во что перелить?
Ефим Васильевич тепло, озабоченно смотрит на Марфу.
(Еще строже.) Воду куда перелить?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Что-то уж больно строга со мной?
М а р ф у ш к а. И ты, Ефим Васильевич, не больно-то ласков.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Эх… глупая!..
М а р ф у ш к а. В котел, что ли, вылить?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Вылей.
М а р ф у ш к а (вылила, уходя). Приходи к шатру, дедушка звал ужинать.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (окликнул). Марфушка!
Марфушка искоса взглянула на Ефима Васильевича и ушла.
Эх ты, плясунья… крылатая. (Задумчиво подошел к шатру.)
Вбежал ц ы г а н.
Ц ы г а н. Ефим Васильевич!.. Бурмистр в таборе!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Бурмистр?!
Появился в т о р о й ц ы г а н.
В т о р о й ц ы г а н. Егор Тихонович! В пролетке подкатил.
Торопливо вошли еще д в о е.
П о ж и л о й ц ы г а н. Егорка, бурмистр сюда идет, тебя спрашивает.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Пусть идет — примем. Недоимок по оброку за нами нет. Прятаться не к чему. Зовите цыган. Всех до одного.
Все цыгане ушли. Слышны их голоса: «Рома-алэ-э!» В сопровождении нескольких встревоженных ц ы г а н, почтительно следующих сзади, появляется б у р м и с т р. Бурмистр в новой синей поддевке, картузе с лаковым козырьком, сапогах с лакированными голенищами. На руках — перстни. На шее — серебряная цепь — знак бурмистра, в руках — посох с медным набалдашником, украшенный бляхами и кистями из ремней. Он прям, сух. Острым взглядом осматривает табор.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (почтительно кланяется). Добрый вечер, Егор Тихоныч!
Б у р м и с т р (быстро оборачиваясь). Что сказал?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Добрый вечер!..
Б у р м и с т р. А!.. (Чуть махнул головой.) Куда посадишь?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (стелет подушку). Вот сюда, к шатру, пожалуйте…
Б у р м и с т р (садится на пенек). В городе был… твоих цыган на базаре встретил… заехал проведать. (Оглядывает кузницу, реку, берег.)
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Ну и хорошо. Сейчас ужинать будем.
Б у р м и с т р (быстро). Что сказал?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Ужинать.
Послышалась песня.
Б у р м и с т р (махнул рукой, вглядываясь в сторону песни). Твои, что ли, идут из деревни?
Оба смотрят и слушают песню.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Мои. Деревня хорошая. Народ добрый. Дают работу, не отказывают.
Входит Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч.
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч (кланяясь). Добрый вечер, Егор Тихонович…
Б у р м и с т р. А-а!.. Постарел!..
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Что поделаешь, Егор Тихонович…
Б у р м и с т р (Ефиму Васильевичу). Кто это?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Тимофей Федорович.
Б у р м и с т р. Тимошка? Яв джидо.
Вошла с т а р у х а с хворостом.
С т а р у х а (увидев Егора Тихоновича). Егор Тихоныч? (Взглянула на Ефима Васильевича, поклонилась бурмистру.) Будь счастлив! (Занялась делом.)
Постепенно собираются ц ы г а н е. Все, кто ни приходит, кланяются бурмистру. Никто не садится.
Бурмистр молча оглядел всех.
Все садятся. С песней вошли д е в у ш к и. Увидев бурмистра, замолчали.
Б у р м и с т р (остро приглядываясь к каждой, как бы кого-то ища). Подросли… выровнялись…
Вбежала М а р ф у ш к а.
(Увидел ее.) Это кто?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Марфушка.
Б у р м и с т р. Что сказал?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Марфушка-татарка.
Б у р м и с т р. А! Нэ-нэ-нэ… (Цыгану.) Сбегай к пролетке, принеси кулек, сыго!
Цыган убежал.
(Вслед.) Внизу, под сиденьем.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Женщины, несите что есть!
Женщины ушли и через некоторое время появились с посудой и едой. Веселая таборная песня. Обрядовая пляска трех девушек с кувшинами. Во время песни появился ц ы г а н с кульком, передал кулек Ефиму Васильевичу. Ефим Васильевич поставил куль перед бурмистром. Цыгане разливают вино в кружки.
(Поднял кружку.) Ну, будь счастлив!
Все пьют, закусывают.
Посмотри, Егор Тихоныч, пляску. У венгерских цыган ее переняли.
Бурмистр кивнул головой.
Пляска Марфушки с платочками.
Пляска медведя.
Мужская пляска, она переходит в общую. После пляски бурмистр бросает всем конфеты.
Б у р м и с т р (Ефиму Васильевичу). Скажи цыганам, пусть все уйдут.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Цыгане, уйдите.
Цыгане расходятся.
Б у р м и с т р. Ну как? Не одумался?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Ты о чем, Егор Тихоныч?
Б у р м и с т р (строго). Не придуривайся, Ефим!.. О Марфушке говорю, о плясунье!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. О плясунье?! А-а-а!.. Барин, что ли, пожаловался?! (Вздохнул.) Тут все, Егор Тихоныч, обдумано и порешено.
Б у р м и с т р. Ну, говори?!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Зряшный разговор…
Б у р м и с т р. Какой глупый! Не упрямься! Наживешь греха с девкой.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Ну что ж, все мое — и грех, и беда.
Б у р м и с т р. Перво-наперво должен ты исполнить господскую волю, Сила Фомич и купчую заготовили, за ценой не постоят, сговоритесь.
Незаметно появилась М а р ф у ш к а. Она с тревогой вслушивается в разговор.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Не сговоримся.
Б у р м и с т р. Перестань! Я-то знаю, куда метишь!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Не ищи, бурмистр, во мне ни корысти, ни хитрости. От сердца говорю.
Б у р м и с т р. Смотри какой ловкий. Нэ-нэ!.. Вижу, свое не упустишь. Стало быть, разговор с тобой будет начистоту. По-цыгански. (Заметил старуху.) Уйди!
Старуха ушла.
Хотел бы ты иметь коня — Рэндыша?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Рэндыша?
Б у р м и с т р. Иль остыл уж к нему?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (взволнованно). На вот, Егор Тихоныч, — руби! (Кладет руку на наковальню.) Отдам за Рэндыша… Так не возьмет ведь барин, а другого у меня для него ничего нет…
Б у р м и с т р. Чего ты передо мной выдрючиваешься. Если ты цыган, так и я цыган!.. Или не знаешь, что барину нужно? Конь десятерых Марфушек стоит!.. Дурак!.. Бери его за Марфушку!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (задыхаясь). Рэндыша — за Марфушку? Мэйом же, мэ!.. Вот барин чего коснулся? Боли моей?.. Рэндыша сулит за девку?… За плясунью!!
Б у р м и с т р. Знаю, что даром, да уж изловил ты его в счастливый час. Твой конь — нэ и лэ… бери! Пока Сила Фомич не одумался.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (тяжело дыша). Как на ярмарке! Из рук в руки. Мне конь — ему плясунью!
Б у р м и с т р. Ништо! Привяжешь Рэндыша к своей кибитке, и все тут.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (кричит). Ромалэ!.. Ромалэ-э!
Собираются все ц ы г а н е.
Здешний барин хочет у нас взять Марфушку за Рэндыша!! А знаешь ли ты, Егор Тихоныч, цену плясунье — настоящую?..
Б у р м и с т р. Ну, говори, говори!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Скажи барину… Я руку отдавал за Рэндыша… Пусть положит и он руку на наковальню — за Марфушку… Отрублю — возьмет!
Б у р м и с т р (рассвирепел). Очумел!.. Забылся?! Кому, Ефим, грубишь?! Кому отказываешь?! Дворянину?! Фадею Денисычу? Ему сам губернатор сродственником приходится!.. Перед ним господа за версту шапки снимают… А ты, грязь подколесная… Ты воздухом одним дышать с господами не имеешь правов!..
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (цыганам). Ромалэ, бурмистр торопится. Проводите!
Б у р м и с т р. Ефим!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Укажите Егору Тихонычу дорогу!..
Б у р м и с т р. Гонишь?! Меня гонишь?! (Замахнулся плетью.)
Между ними неожиданно выскочила М а р ф у ш к а.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Нехорошо, Егор Тихоныч, табор тебя как гостя принял, а ты — плетью!.. Как на конной?!
Б у р м и с т р. Ну, подожди, злыдня!.. За все получу втридорога.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Перестань, Егор Тихоныч. Подослали тебя!.. Сводничаешь?.. Торгуешь цыганками?! Хапило!
Б у р м и с т р. С меня взыщут, но и я тебя съем!.. Съем!! (Уходит.)
Слышен удаляющийся топот коня.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (вслед). Не проглотишь, Егор Тихоныч! Подавишься!
Цыгане молча стоят.
Не осудите, ромалэ… Не стерпел…
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Трудно тебе будет, Ефим!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Знаю. А уступить не хочу! Уж все, дьяволы, отняли, так нет, за душу цепляются, с кровью вырвать хотят!..
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Правда! Ежели дать хапиле повадку, так он всех нас распродаст. Мало ему, дьяволу, барышей с коней да с оброка! Идем, цыгане, поговорим.
Все расходятся. За кулисами возникает песня «Рэндыш». Ефим Васильевич присел около шатра. Глубоко задумался. Марфушка неслышно вошла в тень ивы, прижалась к стволу. Потемнело. На дальние луга, рощу, хаты легли сумеречные тени. Кой-где видны блики заката. Небо багровое, тревожное. Марфушка тихонько прокралась к Ефиму Васильевичу и неожиданно предстала перед ним.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (вглядываясь). Это кто?
М а р ф у ш к а (тихо). Ефимушка!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. А-а-а!.. Несуразная!.. Чего притаилась как мышонок?..
М а р ф у ш к а (подошла к Ефиму Васильевичу). Неуемный мой… соколик! (Взяла руку Ефима Васильевича и прижалась к ней щекой.)
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Ты что… Марфинька?..
М а р ф у ш к а. Не таись, родненький, я все слышала…
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Не для тебя говорилось.
М а р ф у ш к а. Тем и хорошо, что не для меня. Уж что сказано, так от души. И как же я люблю тебя сейчас!..
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. За что же, глупая?..
М а р ф у ш к а. Подорожил ты мной. Не польстился на барские посулы… Гнева не пострашился… Вот я теперь цену тебе и спознала…
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Какая уж в мои годы цена… Моложе есть, лучше…
М а р ф у ш к а. Хорош лесок молодой, да рослый еще краше. Укроет в затишке. А расшумится, так тоже хорошо — сила!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Вон ты какая?!
М а р ф у ш к а. Не тревожься, Ефимушка, я тебя в обиду не дам. Я и жизни своей не пожалею.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Ох ты, бес раскосый!.. (Обнял Марфушку.)
М а р ф у ш к а. Легко тебе будет со мной.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Знаю. Тепло возле тебя, светло…
М а р ф у ш к а. Ефимушка!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Взгляни, Марфинька, земля-то какая! Красота непомерная!.. Только и быть на этой земле счастливыми да веселыми.
М а р ф у ш к а. А много ли нам нужно для счастья? Пусть только не трогают нас, жить не мешают.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Так и этого не допросишься. Так нет же!.. Силы Фомичи да хапилы — не дают!.. Ан нет! Нашего счастья они не отнимут!
М а р ф у ш к а. Смелый ты, Ефим Васильевич, — хорошо!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Люблю, оттого и смел. Чувствую, будто крылья у меня выросли!.. В сердце-то бубенцы звенят!
Музыка. Танец Марфушки. В этом танце Марфушка выражает всю свою любовь.
(После танца.) Вот и укрыла нас ноченька-заступница. Самая пора нам с тобой сниматься да уходить… в леса дальние, где поглуше… Проживем, Марфинька, как-нибудь, счастье свое сбережем…
М а р ф у ш к а. А как же табор? Дедушка?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. А зачем им с нами маяться?
Голоса цыган за кулисами: «Цыгане, идите!», «Собирайтесь все!», «Скорей, цыгане!..»
Появляются Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч, с т а р у х а и ц ы г а н е. Марфушка скрылась за деревом и выглядывает оттуда.
Ц ы г а н к а (Тимофею Федоровичу). Говори, старик, за всех.
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Выслушай, Ефим Васильевич… Обговорили мы все промеж собой, рассудили, поспорили… И вот кланяюсь я тебе от всего табора.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. За что?
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Кланяюсь за то, что не отдал ты подневольную цыганку обидчикам нашим на потеху…
С т а р у х а. Знаем, Ефим Васильевич, что уходить тебе надо…
Ц ы г а н к а с р е б е н к о м. Да и Марфушке тоже…
С т а р у х а. А стало быть… ежели уходить, то всем табором.
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Куда ты, туда и мы…
Все цыгане поддерживают Тимофея Федоровича.
Сам слышишь. И больше у нас с тобой об этом разговору быть не должно. Что повелишь табору?..
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (оглядывая всех). Спасибо, ромалэ! Спасибо! Коли так — в дорогу!.. В леса!..
Музыка. Цыгане расходятся в разные стороны. Марфушка быстро, как мышонок, скрывается в своем шатре. На сцене один Ефим Васильевич, он полон счастья. Из шатра выглянула М а р ф у ш к а.
Слышала?
М а р ф у ш к а. Слышала.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (протянул ей руку). Нэ, яв, Марфинька, яв!
Марфушка бросилась к нему в объятия.
Судьба ты моя… раскосая!.. (Восторженно глядит ей в глаза.)
З а н а в е с.
ВТОРОЙ АКТ
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Музыкальное вступление.
Открывается занавес.
Осень. Небольшая лужайка. За ней — лес, окрашенный осенними красками, болото, затянутое дымкой тумана. На лужайке шатер Ефима Васильевича. Рядом кибитка Тимофея Федоровича. Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч укрепляет оглобли кибитки. М а р ф у ш к а ставит самовар. Табор только что остановился. Слышны голоса цыган.
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч (что-то заметил). Васькэ-э… Васькэ! Кони в болото пошли!
В а с ь к а (пробегает). Э-эге-й… Эге-й… Черти… Улю-лю… Улю-лю!
Ж е н щ и н а с р е б е н к о м. Принеси воду и сучьев.
М а н ь к а. Несу!
Ж е н щ и н а с в е д р о м (идет с ведром воды, навстречу ей другая). Где брала?
Ж е н щ и н а с в е д р о м. Воду? За кустом ручей.
С т а р у х а. Бабушка, приходи чай пить.
Вошел Е ф и м В а с и л ь е в и ч.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Видишь, Марфинька, как листья пожелтели.
М а р ф у ш к а. Осень уже.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (оглядывая место). Сырые места… хлипкие… Ежели тут пожить подоле, обрастешь мохом да грибами…
М а р ф у ш к а. Зато уж покойно, здесь никто не обидит.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. И так не обидят. Далеко успели отъехать. Почитай, больше месяца колесили. Через недельку к молдаванам подадимся, в ихних местах для ковалей работы завалом. Наряжу тебя, сам приоденусь. Шатер справим новый, просторный… Семья-то будет небось?.. А?.. Марфушки этакие вот, кудлатые…
М а р ф у ш к а. Ефимки…
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Голопузые!..
Оба весело смеются.
М а р ф у ш к а. А я и песенку убаюкивать придумала сама. (Напевает.)
Песенка.
Во время песни проходят д в е ж е н щ и н ы; оглядываясь на Ефима с Марфушкой, скрываются. Ефим Васильевич после песенки огляделся, хочет поцеловать Марфушку. Вошел Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч с вязанкой хвороста, увидел, нарочито громко бросил хворост. Ефим Васильевич и Марфушка встрепенулись. Марфушка убежала.
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Неладно так, Ефим, неладно… Уж если ты порешил по-настоящему, ну и действуй по закону… Внучку страмишь, и мне на старости лет глаза прятать приходится.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Ты прости, Тимофей Федорович. Самому невмочь прятаться… Не мальчик ведь.
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. То-то и есть. Собери цыган, объяви им, и все тут. Табор-то, вот он, вокруг сгрудился… От меня ей запрету не будет… Хочет — пусть за тебя идет. Человек ты с разумом…
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (кланяясь). Спасибо, Тимофей Федорович. Одно меня мучает. Нечем гостей принять. Грибы да щавель…
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Кто с тебя спросит?.. Столбовых дорог месяц не видели. Иль не поймут?!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. И то верно… Винца малость я заранее припас, по дороге. Пряников ребятишкам, леденцов прихватил.
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Нэ и шукар. Потом уж свадьбу как следует справишь.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Тимофей Федорович, окажи милость, пригласи сам к шатру, а я кое-что подготовлю…
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Пусть так. Иди — соберутся… (Ушел.)
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Марфа! Марфа!
Вошла М а р ф у ш к а.
Готовься. Сейчас нас с тобой, сговор запивать будем.
М а р ф у ш к а. Ой, Ефимушка!.. Да как же сразу-то? В такой-то час — мне и надеть нечего…
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. И так хороша!.. Зови подруг. (Стелет ковер.)
М а р ф у ш к а (кричит). Лушке-э!.. Насте-э-э!.. Ганкэ-э-э!..
Голоса: «Э-э-э!..»
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (Марфушке). Помогай-ка! Эх, татарочка, напоить бы всех ради нашего счастья, накормить — так нечем…
М а р ф у ш к а. И я, Ефимушка, по-другому все видела… Чудилось поле… широкое… вот такими цветами усыпано… Шатры-ы-ы! Будто стая лебедей осела… Цыган видимо-невидимо съехалось… Пьют, поют, пляшут.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Нэ и шукар, Марфинька. Иди в шатер, я тебя позову.
Послышался говор цыган. Песня.
Рома джяна!
Марфушка убежала. Входят ц ы г а н е.
Заходите, цыгане, прошу к шатру.
Цыгане усаживаются. Старшие — ближе к шатру. Молодежь — отдельной группой. Женщины с грудными ребятами в стороне. Тесновато…
С т а р у х а. Нисо. У ласкового хозяина и в тесном шатре просторно.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Не осудите, вот все, что есть.
Ц ы г а н. И того не надо. Хорошее слово и без еды накормит. А при плохом слове и доброе сало в рот не полезет.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. А слово у меня, ромалэ, короткое. Полюбил я… и мука мне любовь свою таить, ото всех прятать.
С т а р у х а. И незачем. Табор давно все видит, все знает.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Ну, тем и лучше. Марфинька!..
Появляется М а р ф у ш к а. В косы вплетены багряные листья. Ефим Васильевич подвел ее к цыганам.
Вот она, моя любовь. Нет для меня милее ее… Хочу я, ромалэ, чтобы все у нас с Марфинькой было по-хорошему да по-честному!.. Чтоб она перед табором чиста да честна была. Чтобы никто ей вслед обидного слова не бросил.
С т а р у х а. Справедливое слово.
Г о л о с а.
— Так и надо.
— Хорошо сказал.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Ромалэ, купил я Марфиньке перстенек. Вот он. Кровь сердца моего в этом камешке. (Обращаясь к Тимофею Федоровичу.) Старик… Ты единственный сродственник Марфы и самый старейший из нас. Не откажи мне, надень перстенек на палец внучки, если ты согласен обручить ее со мной.
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч (торжественно и строго). Знай, Марфинька, у себя в таборе мы дорожим свободой цыган, и ты, девушка, не бойся никого, поступай, как велит сердце.
М а р ф у ш к а. Что я должна сделать?
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Если ты любишь Ефима Васильевича и по своей воле обручаешься с ним, протяни вперед правую руку и так пройди перед цыганами, после подойди ко мне, и я с радостью надену перстень.
Марфа идет по кругу.
С т а р у х а. Если же принуждал Ефим Васильевич тебя, угрозой согласия требовал, смело отведи руку назад, спрячь ее за спиной, и тогда я верну перстень Ефиму Васильевичу, а ты пойдешь к своим подругам. Понятно ли?
М а р ф у ш к а. Да.
Музыка.
Марфушка, медленно поднимая правую руку, протягивает ее вперед и так, полутанцуя, проходит между цыганами. Потом останавливается перед Тимофеем Федоровичем.
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч (надевает перстень на руку Марфе). С этого часу радость, печаль, думы твои и песни дели с нареченным своим. Береги имя его от бесчестья, и если ты нарушишь завет — волен будет Ефим Васильевич поднять на тебя руку, и ни я, и никто из цыган не посмеет за тебя заступиться.
С т а р у х а. И если захочет он позор свой смыть твоей кровью, никто не осудит его. Знаешь ли это?
М а р ф у ш к а. Знаю.
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Счастья желаю тебе, внучка! (Целует Марфу и отводит к Ефиму Васильевичу.) И тебе счастья желаю, Ефим Васильевич! (Обнимает, целует.) Ромалэ! Вино у всех налито, да не выпито. (Поднял кружку.) Если мы все разом да весело выпьем, так все сбудется.
Цыгане взяли кружки.
Что пожелаем молодым?
Ц ы г а н. Богатства цыганского…
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. А чем цыгане богаты?
Ц ы г а н. Детьми. Сына желаю тебе, Ефим.
Ж е н щ и н а с р е б е н к о м. Желаем тебе первенца! Ефимку-голыша!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Наисто, ромалэ!
Входят с песней д в е ж е н щ и н ы, в руках обе держат детей, в танце развертывая их. Оказывается, что это куски тканей — подарки невесте. К ним присоединяются еще д в е ж е н щ и н ы с подушками. Все это в танце складывается у ног Марфушки. Марфа и Ефим уходят, чтобы убрать подарки.
С т а р у х а. Вот так! Быть тебе летом с сыном! Кхэлэн чавалэ!
Общая пляска. К концу пляски выходят Марфа, Ефим, Тимофей Федорович и старуха. Они все присоединяются к общей пляске.
М а р ф у ш к а (вдруг остановилась). Ромалэ! Журавли летят!
Все смотрят в небо.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. К теплу летят вольные птицы!..
М а р ф у ш к а. Вот и мы вслед за ними — на волю!.. На простор!..
Все следят за полетом журавлей. Возникает тревожная музыка. Все прислушиваются, потом в тревоге осматриваются. Вбежал ц ы г а н.
Ц ы г а н. Солдаты!.. Солдаты идут!..
Голос: «Табор окружают!»
Цыгане было заметались, потом сгруппировались возле Ефима Васильевича.
Вошли С и л а Ф о м и ч, с т а н о в о й и Е г о р Т и х о н о в и ч.
С и л а Ф о м и ч (оглядывая табор, крестится). Истинно царство эфиопское!..
Б у р м и с т р (исподлобья оглядывая всех). Заметали следы, да не очень… Вот и свиделись… невзначай. Что же плохо встречаете? Или не ждали?!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. По гостям и встреча.
С т а н о в о й. На колени!..
Часть цыган становится на колени.
На колени!
Все встали на колени, кроме Ефима Васильевича.
С и л а Ф о м и ч. На колени, бунтарь!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Мне и стоя хорошо.
С и л а Ф о м и ч (хрипло рявкнул). Бунтовать?!
Ц ы г а н е. Ефим Васильевич… Не делай беды, пропадешь.
М а р ф у ш к а (подходит к Ефиму Васильевичу). Встань, Ефимушка. Не дразни их.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч встал на колени.
С и л а Ф о м и ч (становому). Читай!
С т а н о в о й (развертывает бумажный свиток с большой печатью, читает). Цыгана Ефимку… со всеми его тряпишками, живностью… и буде у него жена и дети… отписать от казны и приписать в крепостные… его милости… столбового дворянина Фадей Денисыча Сугробина. (К Ефиму Васильевичу.) Понятно?
Г о л о с а ц ы г а н.
— Что ж это?
— Они обманывают!
— Продали!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Обман это, барин.
С и л а Ф о м и ч. Что ты сказал, холоп?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Бумага обманная. Казенные мы!
С и л а Ф о м и ч. Эко дело! Пела пташечка на ветке да попала в клетку. Отныне тебе Фадей Денисыч и бог, и царь, и судья. Собирайся живо на скотный двор! (Марфушке.) А тебя, красавица, велено срочно, на перекладных доставить в усадьбу, к его милости барину.
М а р ф у ш к а. Ефимушка…
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Барин, Сила Фомич… (Становому.) Ваше благородие!.. Ослобоните… Обрачились они с Марфой… только вот… Помилуйте!..
С и л а Ф о м и ч. Поздно миловать. Не захотел получить серебром, получай — топором! (Марфе.) Идемко-сь, поживей!
С т а р у х а. Батюшка барин! Пожалей… побойся бога!
С и л а Ф о м и ч. Э-ва-а! Я ближе бога-то, ан твой Фимка меня не побоялся… Супротив моей воли пошел. Становой, возьми-ка девку!
Становой подошел к Марфе.
М а р ф у ш к а (вцепилась в ноги Силе Фомичу). Не пойду!
С и л а Ф о м и ч. Не пойдешь? Куда ж ты денешься?! Вот она, купчая! Егорка-бурмистр за хлопоты Рэндыша взял. Не шутка!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Рэндыша?
С и л а Ф о м и ч. Тебе давали — не взял?
Все глядят на бурмистра.
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Так это ты, Хапило, своих цыган продал?! За наше горе барыш взял?!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Ну, запомни, Егор… Глотка воды не выпью, куска хлеба не съем, пока не увижу твоей могилы!.. Это говорю тебе я — Ефим!
Его силой удерживают цыгане.
С т а н о в о й (озлобясь). Не грози ему, дьявол! (Марфушке.) Иди-ка сюда, басурманка! (Хочет взять Марфу.)
М а р ф у ш к а (отскочила, выхватила из-за пояса нож). Не тронь! Вот пырну себя ножом под сердце!… Мертвую не возьмешь!
Ц ы г а н е (бросаются к ней). Остановись! Не надо!
Т и м о ф е й Ф е д о р о в и ч. Опомнись, Марфинька!.. Опомнись, внученька!..
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (схватил за руку Марфу). Вот как ты?.. Сиротой меня оставить задумала!.. Отдай нож. (Берет нож.)
М а р ф у ш к а. Ефимушка… Родненький… Страшно мне…
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Стерпи!.. Не принижай себя перед ними, милости от них не допросишься. Прощай! Бог даст, свидимся!
С т а н о в о й. Проходи!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Не троньте ее, ваше благородие. Сама пойдет. Береги перстенек. Помни — слово дала. (Отошел.)
М а р ф у ш к а (ринулась к Ефиму Васильевичу). Ефи-му-уш-ка! Ромалэ! Дедушка! Прощайте!
Сила Фомич схватил Марфу и силой отшвырнул ее в сторону.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Эй, Сила Фомич!.. Убивец ты!.. Доподлинный убивец!
С и л а Ф о м и ч. А ну, собирайся! Холоп!
Становой толкает Ефима Васильевича.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (уходя). Ромалэ! Служить я у барина, холопствовать — не буду!
З а н а в е с.
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Музыкальное вступление.
Открывается занавес.
Поздняя осень. Небо хмурое, тяжелое. Вечер. Крыльцо барского дома. Решетчатый забор. Часть беседки. Кусты с побуревшими листьями.
На сцене М а р ф у ш к а и Л у к е р ь я. Откуда-то доносится русская песня, печальная. Марфушка стоит у решетки забора, уткнув лицо между прутьями, жадно вглядывается в расстилающиеся за забором степные просторы.
Слышен голос деда: «Пасьма-атрива-ай!»
Вслед за ним слышны еще голоса с разных сторон: «Пасьма-атрива-ай!»
Доносится стук сторожевых колотушек.
Л у к е р ь я. Ишь как Сила Фомич перед барином угодничает. С того дня, как Ефимка сбежал, всех дворовых на ноги поднял. Ни днем ни ночью сна не ведают!.. Усадьбу стерегут… Да, видно, не впрок угодничает!.. Уж очень ты, сударушка, Фадею Денисычу приглянулась!.. Бережет тебя… Силе строго наказал на глаза тебе не показываться.
М а р ф у ш к а. Не буду я жить у вас…
Л у к е р ь я. Э-э-э, сударушка, будешь — коли велят!.. Чай, уж три месяца живешь.
М а р ф у ш к а. Не буду!..
Л у к е р ь я. Что ж ты, сударушка, на меня-то серчаешь? И я смолоду тоже не тронь меня была… собой ладная да веселая!.. На беду свою — пела. Услышал покойный барин, отец Фадея Денисыча, как я соловьем разливаюсь, повелел к себе привести… а у меня тоже суженый был. Любила я!.. Дознался барин и тут же его в солдатчину сдал… а меня к себе приблизил — для забавы!.. С той поры из усадьбы ни шагу!.. Увяла за стенами, как та вон рябина!.. Здесь живое не цветет!.. А ведь думала — не согнусь никогда… Ан согнули. Подневольная — и все тут. Прикажут — запоешь и запляшешь…
М а р ф у ш к а. Убегу я. И ты не углядишь. Вот только жду я от Ефимушки весточку.
Послышались голоса: «Посматривай-ай!» Стук сторожевых колотушек.
Л у к е р ь я. Слышишь?! Да и где уж тебе убежать?.. Душа, должно, на паутиночке держится… Еще, слава богу, отходилась маленько… а в первый день… внесли тебя конюхи, свет ты мой, чуть живехоньку… без разума. Думала, не отдышишься — помрешь.
М а р ф у ш к а. Озлобилась вся — потому не померла. И хочу жить — буду!..
Вошел С и л а Ф о м и ч. Марфушка увидела его, медленно подступает к Силе Фомичу, готовая вцепиться ему в горло.
С и л а Ф о м и ч. Лушка, убери девку!
Л у к е р ь я (удерживая Марфушку). Да что ты, господь с тобой!.. (Силе Фомичу.) Уйди, не дразни! Видишь, не в себе девчонка!.. (Марфушке.) Пойдем, сударушка, в горницу. Идем! (Силой уводит Марфушку.) От так!.. Чайку попьем, с вареньицем… Тепло в горнице, хорошо!..
Лукерья с Марфушкой ушли. Сила Фомич с большой тревогой и злобой смотрит им вслед.
Вошел с т а н о в о й.
С т а н о в о й. Загляделся, кум, на цыганочку?..
С и л а Ф о м и ч. Ведьма! Хватим с ней горюшка. Чую — наворожит беду.
С т а н о в о й (заглядывая в дом). Я всякую беду — руками разведу!.. Почивают Фадей Денисыч?!
С и л а Ф о м и ч (отстраняя станового от дома). Пасьянс раскладывают. Сейчас их потревожить — ни-ни!
С т а н о в о й (отходит от крыльца). Строгий барин!..
С и л а Ф о м и ч. Ирод!.. Что уж будет, и сам не знаю. Далась ему эта цыганка проклятая!.. Лушку к ней приставил, чтобы глаз с нее не спускала!.. Из города гитариста, Степана Петровича, выписал обучать цыганку всяким песням благородным и на гитаре. Чует мое сердце, на гитаре ее обучат, а плясать-то сам Фадей Денисыч будет!.. Это меня, кум, и терзает. Не жду я для себя хорошего… (Злобно.) Благородство с басурманкой завел!.. Поймет она это!.. Плетью ее!.. Плетью! Чтобы место свое холопское понимала, плясунья!..
С т а н о в о й. Плеточка, она не вредит — вразумляет.
Появляется Ф а д е й Д е н и с ы ч. Становой и Сила Фомич вскочили.
Здравия желаем, Фадей Денисыч!.. По вашему приказанию ельник весь ощупали, обнюхали рощицу… С утра прихвачу ваших собачек-с, да за речкой лесок обшарим, облаву сделаем-с.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Облаву на Ефимку?! С гончими?
С т а н о в о й. Так точно-с!
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Прелестно, голубчик! Прогуляйся, потом зайдешь. Я о тебе губернатору слово замолвлю…
С т а н о в о й (захлебываясь от восторга). Благодарствую-с, ваше сиятельство!.. Благодарствую-с! (Ушел.)
Ф а д е й Д е н и с ы ч (Силе Фомичу). Вот хорошо, голубчик, что ты здесь. Прелестно!.. Лукерья говорит… будто бы цыганочку трясет, когда она тебя видит… бледнеет, ну и всякое такое… Потом уж к ней подойти нельзя!
С и л а Ф о м и ч. Лукерья, барин… всего наговорит.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Я и сам, голубчик, ее понимаю… Будь я на месте цыганочки… я бы тоже… нервничал. Тонкость чувств!.. Э-э-э… Уезжай-ка ты, Сила Фомич… в деревеньку… подалее… в Медвежье…
С и л а Ф о м и ч (дрогнувшим голосом). В Медвежье?!
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Место там превосходное.
С и л а Ф о м и ч. В Медвежьем, барин, почитай, всю деревню на погост перетаскали… Там болото людей заживо ест…
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Чудесно!.. Зато тебе, голубчик, будет спокойнее и ей лучше… К тому же пасьянс на тебя, мужика, раскладывал… Карты сошлись на том, судьба!.. Фортуна!..
С и л а Ф о м и ч. Батюшка, барин!.. (Бросился в ноги.) За что такая немилость?! (Ловит сапоги целовать.) Батюшка!..
Ф а д е й Д е н и с ы ч (нетерпеливо). Но, но, но!..
С и л а Ф о м и ч. Помилуйте!.. Не я ли вам пуще вашего песика служил?..
Ф а д е й Д е н и с ы ч (внезапно оскорбившись). Песика? А ты знаешь, дурак, кретин… какая у этого песика родословная?! Все — с золотыми медалями!.. Английские бульдоги!.. А у тебя, подлец, кто?! Конюха?! Судомойки!! Этот песик сам серебряную медаль имеет!.. А ты?!
С и л а Ф о м и ч. Виноват…
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Пошел вон!
С и л а Ф о м и ч. Слушаюсь, барин, слушаюсь…
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Чтоб духу твоего в усадьбе не было!.. Увижу — велю палками гнать.
Сила Фомич уходит.
Нашел с кем себя равнять?! С английским бульдогом!.. Ха-ам!!
Вошел с т а н о в о й.
С т а н о в о й. Ваше сиятельство!.. Видели сейчас проезжие мужики беглого цыгана в осиннике!
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Ефимку?
С т а н о в о й. Так точно-с… Возле самой усадьбы притаился, душегубец.
Ф а д е й Д е н и с ы ч (настороженно). Душегубец?!
С т а н о в о й. Так точно-с… Вот получил донесение… На прошлой неделе Ефимка… царька цыганского… бурмистра Егорку пришиб.
Ф а д е й Д е н и с ы ч (злобно). Что это значит — «пришиб»?
С т а н о в о й. Совершил преступное действие — убил-с.
Ф а д е й Д е н и с ы ч (побледнев). Убил?! (Рассвирепев.) Вокруг убивают, усадьбы жгут!.. Бунтуют!! А вы… благодушествуете!! Послать всех дворовых в лес! Поймать Ефимку!.. (Уходя.) Я губернатору пожалуюсь. (Ушел.)
Становой на мгновение остолбенел, потом рванулся к воротам.
Появился д е д с колотушками.
Д е д (кричит). Посматрива-ай!
С т а н о в о й (зло). Гляди вострей, дура-борода!.. Видели вчера проезжие мужики беглого цыгана в осиннике!.. Недалече вспугнули. Не доглядишь — усадьбу подожгут!
Д е д. Наскрозь прохожу, ваше благородие.
С т а н о в о й. Воздух — и тот обнюхивай!.. Носом, носом землю рой! (Ушел.)
Д е д (сильней застучал колотушками). Посма-атрива-ай!
Вбежал П р о ш к а.
П р о ш к а. Бабка Лукерья! Бабка Лукерья!
Из окна высунулась Л у к е р ь я.
Становой всех дворовых погнал в осинник — цыгана Ефимку ловить!
Прошли торопливо б у ф е т ч и к и к о н ю х, у буфетчика в руках — охотничье ружье. У конюха — вилы.
Л у к е р ь я. Вон, как на волка охотятся!
Д е д. Где им пымать?! Рази свои дворовые выдадут? (Ушел.)
Прошка убежал. Появился С и л а Ф о м и ч с узелком, готовый уйти.
С и л а Ф о м и ч. Наворожила, ведьма!.. Она еще в руки гитару не взяла, а Фадей уже пляшет!.. Скоморох!..
На крыльце появилась Л у к е р ь я.
(С ненавистью.) Сожрала?
Л у к е р ь я (всматриваясь в сторону, куда побежал Прошка и дворовые). Сам себя сожрал.
С и л а Ф о м и ч. Обожди, Лушка, бог даст, Фадей и на тебя карты раскинет.
Л у к е р ь я. Не накличешь, кликуша!
С и л а Ф о м и ч (взвился). Раскинет! Придет такой час… Швырнет и тебя в Медвежье!! Господи! Исусе милостивый! Пошли мне такую радость!! Уж я тебя, голубушку, встречу! Уж я тебя приголублю!
Л у к е р ь я. Взбесился?! А как ты людей в сухотку вгонял, измывался. Ты еще смолоду гаденыш был! Всем пакостил! Ты и меня старому барину сосватал… По твоей указке моего Никитушку в солдатчину сдали! А теперь… вон телега! Тебе подали!.. Укатывай!
С и л а Ф о м и ч. Ы-ых! Шкура! (Бросился к Лукерье.)
Л у к е р ь я. Но, но!.. Руки не распускай!
Послышались крики, шум, набат. Вбежал П р о ш к а.
П р о ш к а. Изловили!.. Беглого цыгана изловили!
Мимо пробежали д в о р о в ы е д е в к и.
Л у к е р ь я. Ефимушку?!
П р о ш к а. Ага! Сюда ведут!..
Л у к е р ь я. Ой, горюшко! (Бросилась в дом.) Марфушка! (Скрылась.)
П р о ш к а (Силе Фомичу). Становой его застукал!.. В старой бане!
С и л а Ф о м и ч. Уйди, сатана! Теперь мне хоть гори все!..
Прошка убежал.
Вошли с т а н о в о й, за ним б у ф е т ч и к, к о н ю х. Они ведут связанного Е ф и м а В а с и л ь е в и ч а. Сзади д е д, П р о ш к а и д в о р о в ы е.
Ефим Васильевич озлоблен, измучен. Он похудел, оброс. Ефим Васильевич и Сила Фомич встретились взглядами.
(Злобно.) Чего, дьявол, воззрился-то на меня?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Запомнить хочу получше благодетеля нашего.
С и л а Ф о м и ч. Чего меня-то запоминать? Я, что ли, к твоей ведьме в любовники навязываюсь?.. (Указав палкой в сторону крыльца.) Вон кого запоминай!
С т а н о в о й (грозно). Сила Фомич!
С и л а Ф о м и ч (продолжая). …Фадея Денисыча! С ним и считайся!
С т а н о в о й (подступая с шашкой к Силе Фомичу). Молча-ать!
С и л а Ф о м и ч. Ты что?! Окстись!!
С т а н о в о й (обнажая шашку). Молча-ать!!
С и л а Ф о м и ч Да будьте вы все прокляты! (Ушел.)
Вошел Ф а д е й Д е н и с ы ч.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Ефимка?!
С т а н о в о й. Он, ваше сиятельство! Догулялся. Я изловил-с!
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Молодец! Обязательно, братец, губернатору о тебе скажу. Медаль выхлопочу!.. (Ефиму Васильевичу.) Разбойник?.. Убийца?!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Не был, барин, разбойником. Муху убить жалел. Сейчас — довели, постарались.
С т а н о в о й. В усадьбу, ваше сиятельство, пролез… В баню! Не иначе, поджечь аль убить!
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Зачем же ты его ко мне привел?..
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Барин, я Марфушку повидать хочу.
Ф а д е й Д е н и с ы ч (становому). Уводи сейчас же! Набей колодки! В острог!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (упрямо). Барин, вели позвать Марфу.
Ф а д е й Д е н и с ы ч (рассвирепев). Не… не допускать ее! За-запереть в комнате! В погребе!! (Еле передвигая ноги, уходит.) В острог его!
С т а н о в о й (Ефиму Васильевичу). Пошел!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (со злобой). Позови Марфу.
Слышен голос Марфушки: «Ефи-му-ушка!!!»
Ефим Васильевич встрепенулся, пристал к решетке забора.
С т а н о в о й. Тащите его! Скорей!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (упираясь). Изверги! Сердца нет, дьяволы!
Вбежала М а р ф у ш к а, за нею Л у к е р ь я.
М а р ф у ш к а (бросаясь к забору). Ефимушка!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Марфинька! Довелось-таки свидеться.
М а р ф у ш к а. Ефимушка, родненький! (Жадно смотрит в его лицо.)
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Хотел тебя вызволить… да, вишь, вот связали.
М а р ф у ш к а. Что ж теперь с тобой сделают?!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. В острог да на каторгу.
М а р ф у ш к а. Сокол ты мой, горемычный!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Не убивайся, Марфа. И оттуда люди дорогу находят… Еще приду за тобой… Приду!
Ефима Васильевича уволакивают.
М а р ф у ш к а (кричит ему вслед). День и ночь буду глядеть на дорогу. Часа счастливого ждать! Ефимушка, родненький!..
З а н а в е с.
ТРЕТИЙ АКТ
КАРТИНА ПЯТАЯ
Музыкальное вступление.
Открывается занавес.
Гостиная комната. Вход на веранду. Дорогие обои. У стены диван. Справа и слева двери. На переднем плане — камин. Возле окна — мольберт. На нем полузавешенная куском материи картина.
В гостиной М а р ф у ш к а. Она сидит у камина с гитарой, напевает «Рэндыш». Вошла Л у к е р ь я.
Л у к е р ь я. Опять к огоньку присела?
М а р ф у ш к а. Люблю я камин, будто костер у шатра.
Л у к е р ь я. Три года под крышей живешь, а все шатры вспоминаешь.
М а р ф у ш к а. Тяжко здесь.
Л у к е р ь я. Неужто пошла бы опять кочевать?..
М а р ф у ш к а. Пошла бы.
Л у к е р ь я. Господь с тобой… Куды уж теперь!.. Ручки стали барские, холеные… Ножки тоненькие да слабенькие… Сгибла бы на дорогах! Прижилась — и живи себе барыней.
М а р ф у ш к а. Живу…
Л у к е р ь я. Молва о тебе, сударушка, во все города бьется-стучит! Фадей-то Денисыч, как кощей, над тобой трясьмя-трясется! От гордости тает. Округ все господа на тебя зарятся, завидуют, а ему сладко — возносится! Второй-то Марфушки нет!
М а р ф у ш к а. Безрадостно с ними. Нутро у них — деревянное. А я, Лукерьюшка, живое сердце люблю. Чтобы оно радостью цвело или сохло от горя — но жило, билось бы! И я с ними стала другая. Тусклая да ровная. Сиднем сижу!
Л у к е р ь я. Куда идти-то? Кого искать? Было кудрявое темечко, да оголило времечко!.. За три года… всякое могло произойти.
М а р ф у ш к а. Хоть бы словечко какое передал. Ушел — как ножом отрезал, будто и не любил.
Л у к е р ь я. И ты отрежь. Смекни, за ради чего ты, сударушка, его дожидаючи, молодость да красоту свою иссушивать будешь? Смекни-ка… Двадцать годков каторги… Двадцать! По пальцам перечесть, и то труд… Вернулся бы старенький, сухонький, гнутый да без зубов…
М а р ф у ш к а. Все едино приголубила бы родного. Доживал бы век свой в покое да ласке.
Л у к е р ь я. Я так гадаю, сударушка. Счастье да радость с тобой минутами были, а горя из-за тебя хватил он полную пригоршню… Вот и злобится за горе свое, потому и молчит, куда угнали, не кажет… Часто бывает эдак-то.
М а р ф у ш к а. Тоска!.. И Виталий Александрович не едет… Написал мой портрет и пропал…
Л у к е р ь я. Уважаешь ли?
М а р ф у ш к а. Приветливый барин, душевный. Поговоришь с ним — будто ключевой водицы напьешься. В большие города меня зовет. Людям показать хочет.
Л у к е р ь я. Есть чего и показывать… Цветик невиданный! Быть тебе, сударушка, княгиней. Говорю, как в воду гляжу.
М а р ф у ш к а (улыбаясь). Княгиней?
Л у к е р ь я. Вона Степан-то Петрович, гитарист твой, гуторит, князья, да графы, да купцы ошалели, кажинный день цыганок в каретах увозят… Стреляются, этими самыми… колются до смерти из-за вас-то… А уж тебя рази удержать Фадею?.. Урвут… Умчат в золотой карете!
М а р ф у ш к а. Люблю я простой народ, ярмарочный… Вот кому я более всех нужна-то. Пляшешь и чувствуешь, как душа у них радостью отепляется. Самой-то от этого хочется сердце свое из груди вынуть… Видишь, как торопятся они тебе в бубен медяк кинуть, и никто в тебе полюбовницу не ищет!.. А тут… Фадей-то Денисыч было пытался, да я его как след ножом припугнула, теперь руки не коснется…
Послышались бубенцы. Обе переглянулись.
Л у к е р ь я (заглядывая в дверь). Никак, Виталий Александрович!
М а р ф у ш к а. Виталий Александрович?
Л у к е р ь я. Он и есть. Легок на помине…
М а р ф у ш к а. Радость-то какая!! Подбрось дровец! (Ушла.)
Вошел В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч.
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Здравствуй, Лукерьюшка. Возьми-ка… Тут шампанское… фрукты… Накрой на стол… Сейчас Фадей Денисыч, Степан Петрович и купец из Петербурга приедут!
Л у к е р ь я. Он как?!
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Купец-то портрет купить хочет…
Лукерья ушла. Виталий Александрович подошел к портрету, поправляет его.
Вошла Л у к е р ь я.
Л у к е р ь я. Погодка-то какая… к грозе!.. Пожалуйте к огоньку!
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Некогда, Лукерьюшка, портрет нужно подготовить. Денисыч с заказчиком явится. С купцом. Ну, как Марфа Даниловна?
Л у к е р ь я. Тоскует. Бьется как птичка в клетке!
Появляется М а р ф у ш к а.
М а р ф у ш к а. Здравствуйте, Виталий Александрович.
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Здравствуйте, Марфа Даниловна. (Целует ей руку.) Тоскуете? Да?
Марфушка садится в кресло.
Что вас держит здесь?
М а р ф у ш к а. Сердце держит. Живу здесь… и жду… себя обнадеживаю, возвратится, мол… а уйду я, и ничего уж тогда у меня не останется… Оборвется ниточка, а за кончиком-то пусто!.. Страшно. Вот и не ухожу, жду…
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Доколе ждать-то будете, Марфа Даниловна? Уходить вам нужно отсюда… Бежать сломя голову… Вы знаете, Марфа Даниловна, что цыгане, простые, таборные, вдохновляли поэтов, музыкантов! Волновать умы Державина, Пушкина, Листа — счастье!!
Звон бубенцов.
(Продолжая.) Будоражить такие души — это гордость!
П р о ш к а. Барин едут.
Л у к е р ь я. Беги их встречай.
Вошел Ф а д е й Д е н и с ы ч, за ним Х р и с т о ф о р И з о т ы ч и С т е п а н П е т р о в и ч.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. А вы уже здесь?
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Да, Фадей Денисыч.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Займи, голубчик, купца. А я сейчас. (Проходит в комнату.)
Х р и с т о ф о р (подходя к камину). Дьявольская карусель на дороге… Ух, и гроза будет!
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Огонек да чарочка — в самый раз.
Лукерья то появляется, то опять уходит, накрывая стол.
(Осторожно.) Христофор… Взгляни!
Подходят к мольберту.
Х р и с т о ф о р. Эка… силища!.. Мать честная, ежели выплывет такая вот, Содом и Гоморра… в Нижнем, на ярмарке, перед всем людом торговым… Опалит душу глазищами… Задрожит вся, зазвенит… да как вскинется вьюгой-метелицей!.. Батюшки мои!
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч.
Входит С т е п а н П е т р о в и ч.
Х р и с т о ф о р (багровея). Вот, вот! Визжит!.. Купцов-то кондрашка хватит! Ей-ей!.. Эхма! Степан Петрович, да что же мы с этакой жар-птицей натворим!..
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Белый свет заворожим!
Х р и с т о ф о р. Истинно! Всю ярмарку начисто, будто коровьим языком слижем-с!
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Говорил я тебе, Христофор Изотыч, клад неизбывный!.. И вот в барской клетке содержится!
Вошел Ф а д е й Д е н и с ы ч.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Любуетесь?..
Х р и с т о ф о р. Услада-с!.. Вить я, Фадей… Денисыч, я от многих наслышан о красоте да таланте Марфы Даниловны.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Бывали здесь и из Москвы, и из Питера… Видели. Вон, сам губернатор два раза в неделю за нами на тройке шлет. Никак не насмотрится. Прошу вас, господа, по рюмочке…
Х р и с т о ф о р. Удобно ли без…
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Марфы Даниловны?
Х р и с т о ф о р. Именно-с…
Ф а д е й Д е н и с ы ч (Лукерье). Лушка! Э-э-э… Скажи… там… м-м-м… Гости, мол, просят…
Лукерья ушла. Все сели за стол. Разливают вино.
Х р и с т о ф о р. Да, господа! На прошлой неделе из хора Ивана Васильевича опять увезли цыганку, лучшую певицу. Какой-то гвардеец-ухарь умчал.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Видели бы они мою Марфу Даниловну — с ума посходили бы…
С т е п а н П е т р о в и ч (смеется). Иван Васильевич не напасется цыганок на князей да гусаров, весь хор растащат.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Не умеет в руках держать, вот потому и растаскивают. А вот и Марфа Даниловна.
Вошла М а р ф у ш к а с гитарой в руках. На ней дорогой наряд. В ушах серьги, на руках кольца. Христофор и Степан Петрович поклонились. Виталий Александрович поцеловал ей руку.
М а р ф у ш к а. Вы садитесь. Я здесь примощусь. (Проходит к камину.)
Ф а д е й Д е н и с ы ч. А это, Марфа Даниловна (к Виталию Александровичу), э-э… как?
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Христофор Изотыч.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Христофор Изотыч. Денежный туз. Его весь Петербург знает.
Х р и с т о ф о р. По торговой части ворочаю. Леском промышляю… Заводишко оборудовал… Деньги есть!.. Одна беда, барышня, люблю художников, артистиков, цыган… Ради них в убыток себе действую. Вот и портретик ваш, не видя, на корню закупил-с.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Продашь.
Х р и с т о ф о р. Эхма-а, Фадей Денисыч! Продать — это запросто. Не в продаже я от него барыш-то ищу…
М а р ф у ш к а. Зачем же он вам?
Х р и с т о ф о р. Вот и не скажу. Потому что мало выпито да мало видано. (Марфушке.) За ваше здоровье!
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. За ваше счастье!
С т е п а н П е т р о в и ч. За ваше здоровье! Не забываете гитару?
М а р ф у ш к а. Спасибо, обучили забаве сердечной! Сыграйте что-нибудь… (Передает гитару Виталию Александровичу.)
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. И впрямь! (Взяв гитару.) Степан Петрович, возьми-ка свою, расшевели душу Марфы Даниловны.
Х р и с т о ф о р (Марфушке). Краснощековская гитарка?
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Ну конечно!
Х р и с т о ф о р (осматривает гитару). Товар-с!
Играют.
Вы сыграйте «Пожалейте, пощадите сердце бедное мое!»
Играют.
М а р ф у ш к а (незаметно для себя начинает петь).
Х р и с т о ф о р. Эх, крепко за сердце берет!..
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Это еще не то… не то… Степан Петрович, веселенькое!.. Староверочку!..
Степан Петрович и Виталий Александрович играют «Староверочку», Марфушка танцует.
Х р и с т о ф о р. Пляшет, будто колдует, к себе привораживает.
Танец Марфушки.
Постепенно к гитарам присоединяется оркестр. Танец Марфушки заканчивается в быстром темпе.
Клад! Да как же вы, Фадей Денисыч! Что же вы свое-то упускаете? Прячете ее тут, в четырех стенах!
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Я, милостивый государь, — дворянин! В своей усадьбе — царь! Хочу сам свои чувства услаждать! Имею я право?
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Нет! Один — не имеете.
Х р и с т о ф о р. Марфа Даниловна в умелых руках — капитал! В Петербург ее! В столицу! Во дворец!
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Лушка, уйди!
Лукерья уходит.
Х р и с т о ф о р. Подобрали мы, Марфа Даниловна, со Степушкой хор. Неслыханный, невиданный еще. Тайком подобрали. В Кишиневе певичку нашли, под Киевом двух таких плясунов заграбастали — звери!.. На новогоднем балу во дворце их покажем!.. Да ежели бы вас, Марфа Даниловна, в этот хорик, господи!.. Портретиком вашим мы сначала Петербург всполошим, разбередим, шумок-с округ пустим. На Невском его в окошечке выставим, для соблазну, а потом во дворце, перед светлейшим да самим государем, красавицу плясунью и ахнем-с в натуре-с. Так это же будет смертоубийство?!
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Соблазнять вздумали?!
Х р и с т о ф о р. Эхма! С чегой-то вы так… вскипели?!
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Тут, милостивый государь, не ярмарка! А дворянский дом!
Х р и с т о ф о р. Что ж тут обидного? (К Марфе.) Не к себе, чай, зову! Во дворец!
М а р ф у ш к а. Коли б в этом счастье найти, пошла бы не думая. Так не найдешь ведь.
Х р и с т о ф о р. А здесь-то сидючи…
М а р ф у ш к а. А здесь?.. (Ушла.)
Х р и с т о ф о р. Марфа Даниловна…
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Привык все покупать, купчишка! Так на вот (показывает кукиш) выкуси!
Х р и с т о ф о р. Это к чему же-с?
Ф а д е й Д е н и с ы ч. А к тому, э-э-э… что если ты, голубчик, за плясуньей явился, так я повелю коней запрягать!..
Х р и с т о ф о р. Вон ты какой… Дворянчик! С чудинкой!..
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Да-да-да-да-да! Ишь ты, отдай ему плясунью! Марфу Даниловну!.. Возьми-ка поди у соседа м-м-м… щенка!.. Выпроси!..
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Позвольте, Фадей Денисыч, ну, а если Марфа Даниловна сама захочет на вольный свет, себя показать да людей посмотреть?!
Ф а д е й Д е н и с ы ч. И тут люди есть! Из усадьбы — ни шагу. Велю ворота заколотить.
Х р и с т о ф о р. Расколотим, ежели понадобится! Подберем в Петербурге-с людишек сановных, посильней-с! И будет как в сказке: бабка за репку, дедка за бабку, а там уже…
Ф а д е й Д е н и с ы ч (взбеленился, подбежал к двери). Прошка-а! Вели закладывать!.. Барин уезжает!..
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Фадей Денисыч!
Ф а д е й Д е н и с ы ч. К чертям!.. Ишь чем угрожает?! Купчина!.. Вот оно, ружье-то… Э-э-э… Картечью заряжено! На волка! Я, сударь, в гвардии подпрапорщиком служил! Стреляю метко. Пальну плясунье по ножкам… Берите, голубчики, увозите!.. Пусть пляшет во дворце, м-м-м… на костылях!..
Х р и с т о ф о р. Фью-ю-ю-ю! (Виталию Александровичу.) Вона с кого портрет писать надобно!.. Чудо-юдо! Морской житель! (Уходя, Виталию Александровичу.) Кончай — портрет пригодится. Будь здоров, Степушка. Не горюй. Свое мы возьмем. Подберем ключики. (Бросил на стол сторублевую. Фадею Денисычу.) Возьми, дворянчик, сторублевую!.. За шампанское!.. (Ушел.)
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Ах, ты… Приказчик!.. Живоглот! Собаками затравлю!.. (Схватил деньги.) Прошка… Догони этого… брось ему… в морду!..
Прошка ушел.
Негодяй!… Купчишка!.. Дрянной!..
Вбежал П р о ш к а.
П р о ш к а. Барин! Барин! От губернатора приехали-с…
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Что?
П р о ш к а. От губернатора приехали-с…
Ф а д е й Д е н и с ы ч. От губернатора?
П р о ш к а. Вас спрашивают.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Где они? (Вышел.)
С т е п а н П е т р о в и ч. Тяжелый барин Фадей Денисыч. С норовом.
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Крепостник.
С т е п а н П е т р о в и ч. Не пустит Марфушку.
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. А что он без нее?! И к нему никто не приедет, и к себе его никто не пригласит. А с нею и он знаменитость… Вот и держит Марфу Даниловну под семью замками…
Входит Ф а д е й Д е н и с ы ч.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Марфа Даниловна, собирайтесь! Губернатор к себе просят.
М а р ф у ш к а. Опять!.. Как я устала!.. Поезжайте один.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Ничего, ничего. Не во мне нужда. Тебя требуют, голубушка. Лушка!.. М-м-м-м… Дай салоп!..
М а р ф у ш к а (с ненавистью). Опять эти проклятые, жирные, потные лица! Виталий Александрович, едемте!
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Да что ж я-то, Марфа Даниловна?!
М а р ф у ш к а (умоляюще). Едемте!..
Вошла Л у к е р ь я с салопом.
В и т а л и й А л е к с а н д р о в и ч. Хорошо. Оттуда поеду домой… Говорил вам — уходите отсюда. (Надел на Марфу салоп.)
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Степан Петрович, с нами! Поехали с богом, голубчики!.. Успеть бы до грозы!
Гром. Все ушли. Бубенцы.
Л у к е р ь я (убрала шаль, бубен). Теперь до утра… Тоже мне жизнь, пляши да пляши. (Ушла.)
В окне появился Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Поглядел, скрылся.
Вошла Л у к е р ь я.
Л у к е р ь я (крестится). Пронеси, господи.
Молния, гром.
В самую грозу поехали. (Села у стола, вяжет.)
Осторожно вошел Е ф и м В а с и л ь е в и ч.
Кто это?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Не пугайся… Приглядись… Может, вспомнишь?
Л у к е р ь я (подняв свечу, вглядывается). Ефимка?!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (радостно). Узнала все-таки?
Л у к е р ь я (крестясь). Господи! Убег?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Ушел. Где Марфа? Кликни ее.
Л у к е р ь я. Зачем?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Обнадежил я ее. Вернусь, дескать, за ней…
Л у к е р ь я. За ней?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. За Марфушкой… позови поскорей!
Л у к е р ь я. Христос с тобой! Ты хоть себя сбереги…
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Что я? Марфу жалею.
Л у к е р ь я. Вот и пожалей. Куда она за тобой пойдет?.. Горе мыкать?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Э-э… Она к горю привычная… Цыганка… Кликни ее!
Л у к е р ь я. Ой, горюшко-горе! Не та Марфушка-то стала! Не та!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Как это… не та?
Л у к е р ь я. Большие господа ее Марфой Даниловной кличут, ручки целуют ей!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Марфушке? Цыганке?
Л у к е р ь я. Живет как княгинюшка! В шелках да в золоте ходит. Заботы не знает…
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Вот как?! У господ прижилась?! Приручилась? А я теперь как?!
Л у к е р ь я. Бог даст, и ты проживешь. Ступай с богом… пока господа не вернулись.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (резко). Не могу я уйти.
Л у к е р ь я. Что ты, лиходей, задумал?
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Повидаюсь — уйду.
Л у к е р ь я. Не допущу до нее, и все тут! Да и дома ее нет — уехала!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Не дразни, Лукерья, вздыблюсь — беды натворю. Мне ведь теперь терять нечего… Пойми… По-хорошему… Сколько я сотен верст прошагал… Голодал… Холодал… только ведь ради того, чтобы хоть на тень ее посмотреть, по следу пройти, а ты меня гонишь?!
Л у к е р ь я (с сердцем). Говорю тебе, с господами уехала! На!.. (Открывает портрет.) Погляди да ступай!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (оторопев, взволнованно). Марфинька?! Вот она!.. Вся тут! Да с бубном! (После паузы.) Веселая…
Л у к е р ь я. А ты думал, так все три года и будет плакать по тебе?.. Сохнуть?!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (к портрету). Значит, и вправду весело тебе… счастливо?.. (С горечью.) Была у меня Марфушка-татарка… Раскосая, босая да в тряпочках… Для нее жил! терпел!.. Отняли, дьяволы, от груди оторвали!
Л у к е р ь я. Что теперь сделаешь? Не очень-то заглядывайся. Вот-вот барин наскочит.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Уж не она ли мимо меня на тройке прокатила?.. Грязью всего обдала?
Л у к е р ь я. Она. К губернатору в гости поехала…
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. К губернатору… в гости?!
Л у к е р ь я. Тройку прислали за ней…
Е ф и м В а с и л ь е в и ч (к портрету). Ну, Марфа Даниловна!.. Вон ты какая стала?.. По его указке меня на двадцать лет в Сибирь, на каторгу, укатали, а ты — в гости?! Ух!! (Схватил портрет.)
Л у к е р ь я. Не тронь! Уходи!
Послышался звон бубенцов.
Едут!
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Слышу.
Л у к е р ь я. Идем. Через сад проведу.
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Выскажу обидчице — уйду.
Л у к е р ь я. Нужны ей речи твои… Уходи.
Вошла М а р ф у ш к а, усталая, с гитарой в руках.
М а р ф у ш к а (кладет гитару, увидела Ефима Васильевича). Кто это?..
Лукерья молчит.
Марфушка снова взглянула на Ефима Васильевича.
Музыка.
(Бросилась к Лукерье.) Кто это?! (Вглядывается.) Ефимушка! (Бросается к Ефиму Васильевичу.)
Е ф и м В а с и л ь е в и ч. Нет, барыня! Беглый каторжник Ефимка!.. (Убегает.)
Марфа бросается за ним. Лукерья преграждает ей путь.
Л у к е р ь я. Куда ты? Опомнись… Разве дадут вам теперь жить… Его схватят, и тебе пагуба будет!.. Опомнись!
Голос Фадея Денисыча: «Лушка-а!»
Марфушка отходит к окну. Входит Ф а д е й Д е н и с ы ч.
Ф а д е й Д е н и с ы ч (напевает что-то веселое). Лушка!.. Буди повара! Всех слуг поднимай!.. Граф пожалует к завтраку!.. Вся грудь в звездах… Ослепнешь! Губернатор!..
Марфушка с ненавистью взглянула на Фадея Денисыча, ушла.
Что случилось?
Л у к е р ь я. Вам лучше знать.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Нет… ты говори… говори…
Л у к е р ь я. С вами была, не со мной.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Береги… Не волнуй!.. Ей плясать надо, плясать! Глаз с нее не спускай!.. Не убережешь… лучше сама в могилу ложись!.. Буди повара! Музыкантов! Всех!.. Нечего им спать.
Лукерья ушла.
(Один, запел.) Граф пожалует. Вся грудь в звездах… Ослепнешь… Губернатор!.. Граф потерял голову!.. Вы, говорит, счастливец!.. У вас в руках сокровище!.. Жар-птица!.. На коленях передо… передо мной стоял… умолял… чтобы я его к себе в дом пустил!.. Обожди, Фадей Денисыч, еще не то будет! Вот здесь… самого государя увидишь! Да, да!.. Увидишь… Марфушка тебе — не бульдог. Жар-птица! (Напевает веселую песенку.)
Вошла М а р ф у ш к а в старой цыганской одежде, с узелком в руках.
(Оглядывая Марфушку.) Э-э-э… Это что… за блажь, голубушка?
М а р ф у ш к а (тихо). Ухожу я.
Ф а д е й Д е н и с ы ч. То есть как… «ухожу»?!
М а р ф у ш к а. Да так уж… Вот тут золотишко… Сосчитайте… Мне вашего ничего не надо. (Положила вещицы на стол.)
Ф а д е й Д е н и с ы ч. В уме ли ты?! Гости пожалуют… Граф!.. Губернатор!.. Иди одевайся!..
М а р ф у ш к а. Прискучило мне для них побрякушкой быть… Плясать опротивело!.. Я и себя здесь возненавидела.
Ф а д е й Д е н и с ы ч (только сейчас поняв). Вон как ты заговорила?! Три года жила… Обхаживали не хуже барыни…
М а р ф у ш к а. Жила, — покуда надеялась. Часа светлого ждала. А теперь велит ретивое уходить. Прощайте! (Идет к двери.)
Ф а д е й Д е н и с ы ч. Но-но-но! Я не посмотрю, что ты плясунья… «Марфа Даниловна!» Прикажу отпороть на конюшне!..
М а р ф у ш к а (побледнев от бешенства). Уйди, барин, с дороги!.. Я ведь и каторги не пострашусь!
Ф а д е й Д е н и с ы ч (упал на колени, ловит ноги Марфы). Голубушка… ангел… душечка… Не уходи!.. Озолочу!.. Возвышу! Вольную дам!..
М а р ф у ш к а. Не унижайся, барин!.. Сумно мне на тебя смотреть…
Ф а д е й Д е н и с ы ч (исступленно). Все, все прахом пойдет! Злословить над Фадеем станут! Зубы скалить… Пальцем на меня указывать… Граф… Губернатор… на порог не пустят… Пляши, душечка! Всю жизнь пляши для меня!..
М а р ф у ш к а (оттолкнула Фадея Денисыча ногой). Тошно слушать тебя!
Ф а д е й Д е н и с ы ч. А-а-а! Острожница!.. (Бросился к ружью.)
М а р ф у ш к а (резко). Прощай! Скучливый голос у тебя!.. (Подошла к дверям, распахнула их.)
Видны степные дали, залитые утренним солнцем.
Вот она! Волюшка!.. На волю! На простор!
Выстрел.
(Вздрогнула, подкосились ноги, опять выпрямилась, обернулась, с ненавистью глядит на Фадея Денисыча.) Будь… ты… проклят!.. (Цепляется за двери, падает.)
Вбежала Л у к е р ь я, д е д, П р о ш к а. Немая сцена.
Музыкальный финал.
З а н а в е с.