Алексей Фёдорович получил образование в Петербурге, во Втором кадетском корпусе, который был учрежден указом Екатерины II еще в 1762 году на основе существовавших прежде инженерной и артиллерийской дворянских школ и славился тем, что выпускал для русской армии инженеров и артиллеристов в офицерском чине. Впрочем, к тому моменту, когда в нем учился Алексей Греков, программы уже были более унифицированными – корпус готовил офицеров и для других родов войск. Среди самых известных выпускников Второго кадетского корпуса – генерал-фельдмаршал полководец Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, генерал, военный министр и государственный деятель Алексей Андреевич Аракчеев, генерал, военный министр Пётр Петрович Коновницын, генерал, герой Отечественной войны 1812 года Иван Семёнович Дорохов, еще один отличившийся в войне 1812-го – полковник русской армии Александр Самойлович Фигнер, прославившийся во время обороны Севастополя в Крымскую войну генерал Александр Петрович Хрущов и другие.
Учебное заведение занимало несколько зданий на берегу реки Петровки (ныне – Ждановки, сейчас это улицы Ждановская и Красного Курсанта). Одно из главных строений было возведено по проекту архитектора Фёдора Ивановича Демерцова (1762–1823) в классическом стиле, строительство велось с 1795 по 1803 год. В плане здание представляло собой замкнутый четырехугольник (каре). Помимо классов, кадетских камор (т. е. личных комнат), в нем располагались конференц-зал (позже – музей), танцзал (позже также переоборудован), лютеранская и католическая церкви (императрица потребовала, чтобы четверть мест резервировалась для обучения детей лифляндских и эстляндских дворян, поэтому православная церковь на территории корпуса была не единственной). В пристройке размещались караульня и библиотека. За этот проект архитектор в 1795 году получил звание академика. Демерцов же составлял генеральный план территории корпуса, все строения были запланированы каменными, что было особенно значимым после пожара 1790 года, в котором пострадали более ранние постройки. Экзерциргауз, предназначенный для строевого обучения, – здание с мощными дорическими колоннами, придающими ему особую торжественность, – был возведен чуть позже, в 1819–1820 годах, по проекту архитектора Луиджи Руска (1762–1822). Сам император Александр I приезжал инспектировать процесс строительства новых корпусов – члены Дома Романовых со времен основания заведения держали шефство над ним. Судя по датам, вероятно, Алексей Греков был свидетелем этого строительства во время обучения.
Форма одежды воспитанников и офицеров Второго кадетского корпуса в царствование императора Александра I.
Также к корпусу относились постройки на Спасской улице (ныне – Рылеевская). Здесь находился сборный пункт для дворян-волонтеров от 16 и более лет, которые добровольно хотели поступить на военную службу и с 1807 года по рескрипту императора направлялись сначала в петербургские кадетские корпуса, где могли ознакомиться с порядком службы, обучиться стрельбе и приобрести все необходимые для службы навыки. Этот полк сначала назывался Волонтерским, а с 1808 года – Дворянским.
В кадетский корпус принимали мальчиков в возрасте 10–11 лет, имевших знания в объеме начальной школы. Учебная программа строилась на сочетании предметов общеобразовательных и специальных. Полный курс корпуса продолжался 9 лет и состоял из трех верхних, трех средних и трех нижних классов. Первые годы мальчики изучали математические дисциплины (арифметику и геометрию), родной и иностранные (французский, немецкий) языки, основы истории, географии, а также рисовали, фехтовали и танцевали. В старших классах продолжалось изучение математики и языков, истории, географии, добавлялись специальные науки – физика, химия, фортификация, артиллерийское дело, основы гражданской архитектуры, черчение. Как и в любом кадетском корпусе, в расписании значились также строевые занятия на плацу, с оружием, и верховая езда в манеже. Для практических занятий по огневой подготовке в те времена существовал специальный лагерь: здесь учились стрелять по мишеням, строить оборонительные сооружения, осваивали минное дело. В свое время Пётр Иванович Шувалов, принимавший участие в разработке образовательных программ, настаивал даже на том, что кадеты-артиллеристы должны не только владеть практикой артиллерийского дела, но и знать основы металлургии, изучать конструкции артиллерийских систем. Изучали и Закон Божий – молитвы и заповеди Господни, Священную историю, христианскую нравственность. Кадеты римско-католического и лютеранского вероисповедания закон Божий изучали отдельно. «Показать… прилежание и рачительность к изучению всего, что им преподаваемо будет» – так предписывалось указом руководства. Обширная программа позволяла готовить образованных офицеров, которые способны были вступить и на гражданскую службу, как это случится позже с Грековым. Считалось, что не одни только математические познания необходимы военному человеку. От кадет ожидали, чтобы они «прилагали бы также свое старание и к изучению и преподаваемых в классах языков и прочих наук, ибо чем более кто обогащен разными познаниями, тем лучше может быть офицером и тем скорее и достойнее может вступить на высшия степени званий и продолжать с пользою и честью свою службу, как по воинской, так и по гражданской части». Особенно усердными рекомендовалось быть в «изучении основательнейшим образом российскаго языка и наипаче об утвеждении себя в христианской нравственности, как в таком предмете, на коем должны основываться все наши дела, поступки и даже вся… жизнь».
В 1816 году, когда Алексей Фёдорович, предположительно, уже учился в Санкт-Петербурге, штат корпуса составлял 700 кадет, которые были сведены в пять рот – гренадерскую, первую, вторую и третью мушкетерские (эти четыре роты составляли батальон) и резервную. Каждой ротой руководили, согласно штатному расписанию, штаб-офицер (подполковник, он был своего рода посредником между директором и ротным командиром, помощником директора по воспитательной части), ротный командир (капитан или штабс-капитан) и три обер-офицера. В обязанности офицеров входили не только административные, но и воспитательные задачи – «поселять в кадетах добрую нравственность и прилежание к наукам, учить их, как они должны в обществах с благопристойностью стоять, кланяться и разговаривать; приучать их к чистоте, опрятности и к сбережению находящихся у них вещей». Помимо пяти основных, была также солдатская рота, в которой числилось около 250 человек. Программа обучения в ней была не такой обширной. В 1819–1820 году солдатская практически перестала существовать из соображений экономии и перераспределения средств. Также при втором кадетском батальоне «был положен хор музыки».
Директором корпуса с 1815 года являлся генерал-майор Дмитрий Дмитриевич Курута (1769–1833), который в детстве рос вместе с великим князем Константином Павловичем, а позже был его доверенным лицом. С 1819 по 1822 год директором был граф Пётр Петрович Коновницын (1764–1822). Фактически же руководство корпусом с 1815 по 1832 год осуществлял генерал-лейтенант Андрей Иванович Маркевич (1771–1832), при котором в том числе улучшилась артиллерийская подготовка кадет, значительно обогатилась библиотека корпуса (до 5000 томов), было закуплено много интересных экспонатов для музея (артиллерийские модели, «паровая машина с котлом и всем прибором», которая была приобретена в 1821 году за 2000 рублей, «фантасмагория для показывания картин»). Опыт общения с фантасмагорией, затейливой оптической «машиной», если Греков имел возможность наблюдать ее, мог оказаться важным для его будущих занятий дагеротипией.
Дисциплина была достаточно строгой. Инструкцией требовалось, чтобы дежурный офицер «ни на самое даже малейшее время от своего места не отлучался и обращал бы безпрестанное внимание на все то, что воспитывающиеся делают, и в чем они упражняются, стараясь, чтобы во всякое время был соблюдаем ими совершенный порядок, тишина и благоустройство, и чтобы упражнения их, игры и разныя занятия, были во всем благопристойны и соответствовали бы цели хорошаго воспитания». Проступки кадет (лень, нерадение к наукам и другие) фиксировались в специальной шнуровой книге. Отдельная шнуровая книга была и для учительского состава – в ней делались отметки об учителях, которые вовремя не приходят на занятия. На всех уровнях практиковалось почитание старшего по чину: «Чинопочитание и повиновение старшим себя есть душа военной службы, а потому и должно быть соблюдаемо по всей точности и без всяких и малейших оговорок и извинений». Судя по воспоминаниям кадет, бывали и злоупотребления служебным положением со стороны некоторых учителей. Как случались и кадетские «буйственные происшествия» (позже их станут называть «бенефисами»). Тушили лампы, били посуду и стекла, издавали дикие крики и визги, в «столовой зале» даже ломали мебель… Как раз в «столовой зале» чаще всего случались массовые беспорядки – видимо, от недовольства питанием. За беспорядки сажали «на черный стол» – давали всего одно блюдо в обед и ужин до тех пор, «пока остаток от положенных на столовое содержание этих кадет денег не покроет расхода за вставку стекол или на покупку новой посуды». «Поведения и достоинства» оценивались наряду с успеваемостью по учебным дисциплинам. Согласно правилам, проступки делились на четыре группы: маловажные (происходят от ветрености, без умысла), значительные (есть умысел, в поведении обнаруживается наклонность к низким и дерзостным проступкам), низкие (пьянство, воровство, разврат) и дерзостные (неповиновение, грубость, дерзость против начальства). Отличное поведение оценивалось в 100 баллов, весьма хорошее – в 90–99 баллов, хорошее – от 70 до 89 баллов, посредственное – от 30 до 69 баллов, худое – от 1 до 29 баллов, безнадежное – 0 баллов. Баллы, проставляемые за различные дисциплины, были распределены неравномерно: Закон Божий – 100 баллов, арифметика – 40, алгебра – 80, геометрия – 80, тригонометрия – 30, практическое снимание мест – 20, фортификация полевая – 40, фортификация долговременная – 85, минерное искусство – 45, физика и химия – 40, черчение планов – 50, рисование – 30, язык российский – 100, язык французский – 100, язык немецкий – 100, военно-судная часть и производство военно-письменных дел – 50 и так далее. Общее число баллов равнялось 1685. Благонравным, прилежным и усердным кадетам генерал А. И. Маркевич объявлял «свою совершенную благодарность». Из нерадивых составляли «ленивый класс», занятия в котором продолжались и во время каникул. За «ленивость и нерадение к наукам» из гренадерской роты могли перевести в мушкетерские, из высших классов – в низшие. Неисправимых лентяев одевали в «мужичье платье».
День начинался с раннего подъема, молитвы и завтрака, утром, с 7 до 11 часов, шли занятия в учебных классах, потом – обед, а с 14 до 20 часов – снова уроки и гимнастические занятия. Каждый день, в 7 часов утра и в 2 часа после обеда, когда дежурные офицеры вели свои корпуса на занятия, устраивалась перекличка «по классным спискам». Все кадеты, кроме тех, кто находился в госпитале или стоял на часах, были обязаны присутствовать в классах. Повеление гласило, что «если кого не окажется, тотчас того отыскать». Переклички делались также перед обедом и ужином, «в то время, когда ударят повестку к столу». Дежурные офицеры следили, чтобы кадеты были аккуратно одеты, чтобы брали на занятия все необходимые «классные вещи» (книги, тетради, аспидные доски, математические инструменты и др.), и даже чтобы «по прибытии на молитву, молились бы по камерам Богу». В воскресные и праздничные дни можно было получить увольнение для свидания с семьей или прогулок по городу – гулять было принято ходить в Летний сад, на острова.
Распределение учебных предметов по классам (фрагменты распоряжения 1816 года)
Лучшие из выпускников направлялись в гвардию. Тех, кто усвоил курс хорошо, но не имел наклонностей к воинской службе, распределяли на гражданские должности в чине 12 или 14-го класса согласно Табели о рангах, обеспечивая деньгами на «прогон» к месту работы. Неуспевающих направляли в армию низшими чинами. Грекова по окончании обучения оставляют при корпусе (что было престижно) прапорщиком, случилось это в марте 1822 года. В 1823-м по его прошению переводят в Бородинский пехотный полк, а в следующем, 1824 году также по прошению он был «уволен от службы». Вероятно, воинская карьера не казалась ему такой уж привлекательной.
Запись о выпускнике А. Ф. Грекове в книге по истории Второго кадетского корпуса.