И вот наконец-таки наступил знаменательный день. День свидания Саши с Чанингом-Мишей. Ну и меня с его другом в придачу. Саша за два дня до свидания начала изводить меня и себя. Что одеть? Какую прическу сделать? И все в таком духе. Так что, в конце концов, я готова была придушить ее. Хорошо хоть место встречи он выбрал сам. Назначил свидание у близлежащего к нам кафе. Сашка чуть ли не светилась от счастья, я же с сомнением смотрела на эту ситуацию.

— Ксюш, ты чего так оделась ужасно, не могла что поприличней найти? — с возмущением на лице встречает меня подруга на остановке.

— А чего ужасного то? Джинсы, куртка, — удивленно рассматриваю себя.

— Ты же все таки на свидание идешь, могла бы юбку надеть, — дуется она.

— Вообще то это ты на свидание идешь, подруга, а я так, прицепом, теперь возмущаюсь я.

— Я хочу чтобы ты его другу понравилась!

— А я не хочу его другу понравиться, все, идем уже, — тяну подругу за собой. Мы прячемся за углом кафе, в ожидании Сашкиного принца. Действуем, так сказать, по давно отработанному плану. Мы всегда назначаем встречи на таких вот просматриваемых местах. Сначала издалека наблюдаем, и если исследуемый объект нам приходится по душе, то выходим на встречу. Ну точнее это Сашкина схема. И вот сидим мы, притаившись, как два воришки и выглядываем из-за угла здания. Сердце вскачь пускается, Сашка вся чуть ли не трясется от волнения, а то. интрига двух месяцев будет раскрыта с минуту на минуту. А меня на смех пробирает. Вот чует моя пятая точка, что без приключения здесь никак.

— Вот они, — дергая меня, шипит подруга, показывая пальцем на двух парней.

— Твой в чем? — теперь и я смотрю вперед пытаясь увидеть их.

— В красном… о Боже! Он урод! — стонет Сашка и роняет голову мне на плечо.

А я начинаю заливаться неконтролируемым смехом. Тот, что «мой», более или менее ничего, обычный такой, среднестатистический паренек, худощавый, с небрежной прической, одетый в спортивный костюм. Сашкин же — это песня! Вы видели леприконов? Вот — вылитой он. Маленького роста, с шевелюрой а-ля Элвис, да еще с небольшим пивным животиком. В ярко-красной облегающей футболке и черных штанах.

— Черт, это потеря потерь, — воет подруга.

— Так что, делаем ноги? — выжидательно смотрю на нее, надеясь поскорее смыться с этого мероприятия.

— Нет… пойдем… я настроилась веселиться, будем веселиться, — тянет меня подруга из укрытия.

А я иду следом и хихикая, напеваю под нос себе песню:

Мы подходим к ребятам, и Сашин Миша, заметив ее, дергает друга за руку, разворачивая в нашу сторону.

— Привет, красотки, — улыбается он и протягивает Саше розочку, в то время как его друг улыбается во все тридцать два.

— Привет, — улыбается подруга, принимая цветок.

— Все для красивой девушки, — довольно щуриться Миша. А я смотрю на цветок и перед глазами тут же встает тот шикарный букет подаренный Ромой на наше первое еще дружеское свидание. И такая тоска берет. С последнего нашего разговора прошло уже два дня, а от него ни звонка.

У ребят начинается оживленная беседа и решив идти в парк на аттракционы мы всей компанией направляемся туда. День сегодня на удивление солнечный и теплый, поэтому можно и погулять на свежем воздухе. Саша, немного отошедшая от первоначального шока, приходит в себя и во всю общается с Мишей. Павлик, его друг, такой же молчун, как и я сегодня. Поэтому, перебрасываясь редкими фразами мы послушно двигаемся за впереди идущими ребятами. Но в парке, веселье набирает обороты. Вспомнив детство, мы катаемся практически на всех каруселях. И отдать должное парням, они послушно следуют за нами на все авантюры. Наше с Сашей настроение подлетает вверх и, дождавшись когда мы остаемся на несколько минут одни, она шепчет мне, что готова общаться с Мишей как с другом. После мы дружно решаем отправиться на перекус в какое-нибудь кафе. Миша оказывается очень хорошим собеседником, способным поддерживать любые темы. Не удивительно что он смог так заинтересовать Сашку. Просидев за столиком кафе еще полтора часа, я смотрю на часы и понимаю, что время то уже девять вечера. Пора сворачивать удочки и ехать домой. Ведь на завтра мне предстоит сделать несколько предметов. Озвучив свои намерения Саше, и поняв, что подруга еще не спешит домой, я прощаюсь с ребятами и выхожу из кафе.

музыку в плеере прогулочным шагом иду в сторону дома. На улице уже смеркается и я кутаюсь посильнее в куртку, из-за появившегося промозглого ветра. За пару кварталов до поворота на мою улицу, замечаю расшнурованный кроссовок. Наклонившись, завязываю шнурки, и боковым зрением, замечаю подозрительных мужчин сзади себя. Чувствую нарастающую тревогу, когда понимаю, что видела их уже несколько кварталов назад, идущих на некотором расстоянии от меня. И теперь, когда я остановилась, эти двое, также замедлив ход, крутятся на месте, делая вид, будто бы рассматривают витрину магазина. Все бы ничего… но это витрина неработающего магазина… абсолютно пустая. Выпрямившись, продолжаю движение, судорожно соображая, как быть. Буквально через квартал мне нужно сворачивать на свою улицу, а там ни одного работающего фонаря и ни души вокруг. Точно по башке дадут и утащат. Продолжая движение, немного замедляю ход, пропуская вперед сзади идущих прохожих, но эти двое, вслед за мной, замедляются и мнутся на месте. Теперь уж точно никаких сомнений, что они по мою душу. На уровне интуиции, беру в руки телефон и набираю Ромин номер. А в голове одна молитва: «Только возьми».

— Оксан — в трубке слышится его тихий голос, а у меня сердце вскачь.

— Я на совещании, — шепчет он.

— Ром, мне помощь срочно нужна — дрожащим от волнения голосом говорю я.

— Погоди, — шепчет он, и я слышу скрип отодвигающегося стула и быстрое «Извините», брошенное им по всей видимости начальнику.

— Что случилось? — уже в полной тишине громко и встревоженно звучит его голос.

— За мной какие-то мужики идут уже пять кварталов точно. Я боюсь. Мне сейчас уже сворачивать на мою улицу, а там ни одной души. Что делать?

— Так… Есть рядом кафе какое? или другое скопление людей?

Я верчу по сторонам, цепляя взглядом сзади, следящих за мной.

— Минимаркет есть, прям на самом перекресте, — вздыхаю с облегчением.

— Иди туда и стой внутри. Я сейчас буду! Ни в коем случае не оставайся одна и не подпускай близко.

Я кладу трубку и чуть ли не галопом мчусь в магазин. Преследователи, неотступно следуют за мной, и к моему великому облегчению остаются ждать меня снаружи, не заходя в магазин. После звонка Роме проходит минуты три, а я нервно переминаюсь с ноги на ногу между рядами пустого магазина. По моим подсчетам ехать ему из отдела минут двадцать, не меньше. Выглядываю из окна витрины и вижу, что преследователи стоят чуть в сторонке от входа. Заметив мой пристальный взгляд, один из них поднимает на меня глаза и что-то шепчет напарнику. После чего они направляются ко входу. Я понимаю, что меня раскрыли, и поддавшись панике, совершаю глупый поступок. Выбегаю из магазина, когда те заходят внутрь, в поисках меня. Я успеваю добежать до своего поворота и через метров пять после него, меня сбивает с ног сильный удар чего-то тяжелого по ногам. Я падаю со всего маху на землю, больно ударившись щекой об асфальт. Искры сыпятся из глаз, я не успеваю прийти в себя, как чья-то крепкая рука рывком поднимает меня на ноги. Я вижу перед собой сердитое лицо мужчины. Брови насуплены, губы сжаты в тонкую полоску. Он больно хватает меня за подбородок и яростным взглядом прожигает меня.

— Добегалась, сучка! — измывается он надо мной, в то время как второй мужчина стоя сзади от меня до боли скручивает мне руки.

— Ниче, такая, бойкая попалась, — говорит второй и его мерзкий смех вызывает во мне резкий приступ тошноты. Я изо всех сил пытаюсь вырваться, но впереди стоящий подавляет мои попытки, резким ударом в район солнечного сплетения. После которого меня сворачивает пополам, а рот раскрывается в немом крике, пытаясь ухватить хотя бы капельку воздуха. От страха, глаза лезут на лоб, а вместо дыхания жуткие хрипы. Ну все, похоже действительно, добегалась, — эта мысль в голове словно поднятый белый флаг убивает во мне все силы на сопротивление.

— Сматываемся отсюда, — шипит первый негодяй и подхватив за руки они тащат меня в сторону.

— Руки от нее убрали! — Ромин яростный рев, словно гонг в моих ушах. Я пытаюсь немного приподняться. К этому времени спазм в груди немного проходит и легкие с жадностью вбирают воздух в себя. Все происходит так быстро и стремительно. Только что меня держали двое, а в следующее мгновение, от Роминого удара в челюсть, один валиться наземь, в то время как второй, бросив меня, наступает на Рому. Заносит удар в его сторону, но Рома, поднырнув под руку вырубает противника четким апперкотом. Голова мужчины запрокидывается вверх, а тело начинает падать назад. Рома добивает противника, нанося тому удары по спине в области почек.

— На, сука, — оставив в покое одного, он возвращается ко второму, лежащему на земле.

— Что, мразь, решил поразвлекаться, я бл*ть тебе такое развлечение сейчас устрою! — от удара Роминым носком ботинка в челюсть, у мужчины фонтаном изо рта вырывается поток крови с обломками зубов. После того как противники остаются лежать без сознания, Рома лихорадочно ищет меня глазами. Найдя искомое, буквально в два шага преодолевает расстояние.

— Ты как? — его глаза судорожно осматривают мое тело, видимо в поисках причиненных травм. Он крепко держит меня за предплечья, а я смотрю на его напряжённые скулы, нахмуренный лоб, и понимаю, что он еле сдерживает себя от ярости.

— Все нормально, цела, — лишенным эмоций голосом произношу я и судорожно обнимаю себя руками. Видя мое невменяемое состояние, Рома притягивает к себе и обнимая одной рукой, другой вытаскивает телефон из кармана.

— Алло, Паш привет, это Хаустов, пришли на адрес: Садовая, дом12, наряд. Тут два мужика, на девушку напали. Нет, они без сознания. Давай быстрей.

Затем Рома останавливает проходящих мимо нас мужчин, объяснив ситуацию, просит помочь постеречь преступников. А меня уводит в припаркованную рядом машину. Пребывая в глубоком оцепенении, немигающим взглядом я смотрю перед собой. Только спустя двадцать минут, когда Рома, дождавшись наряда, возвращается в машину, я прихожу в себя.

— Ты как? — обеспокоенно смотрит он на меня, недовольно нахмурившись.

— Н-нормально, — зуб на зуб не попадает. Я не могу спокойно усидеть, от пробравшей меня дрожи.

— Оксан, — он осторожно дотрагивается до моего лица и поворачивает меня к себе.

— Все в порядке, теперь все хорошо, слышишь? — успокаивает он меня, а я с запозданием, сконцентрировав на нем взгляд, чувствую как горло начинают душить подступающие слезы.

— Кивни хотя бы, — нервный смешок и глаза по доброму, успокаивающе смотрят на меня. Дождавшись ответа, он притягивает к себе мою голову и больно, сильно сжимает.

— Ты о чем вообще думала, глупая? На кой черт шляешься одна по темным улицам? — рвано, срываясь на шепот говорит он, а я молча глотаю слезы. Некоторое время мы сидим крепко прижавшись друг к дружке. Потихоньку осознавая весь ужас не случившегося. Дождавшись, когда мне немножко полегчает, он отодвигается и заводит мотор.

— Заедем в отдел, мне нужно дела закончить. А потом поговорим, — он выруливает авто на дорогу, продолжая крепко сжимать мою ладонь.

По приезду в отдел, я немного отхожу от первоначального шока. В кабинете, Рома заставляет меня выпить бокал виски, пока сам оправдывается за столь резкий уход перед начальником. Вернувшись через пятнадцать минут обратно, он застает меня в уже спокойном состоянии. Собрав документы, сообщает, что сегодня я ночую у него. Из-за выпитого, моя реакция явно замедляется. Ибо как объяснить тот факт, что я беспрекословно соглашаюсь на поездку в логово зверя…

— Не боись, — целует он меня в щеку, когда мы подъезжаем к его дому.

— Родители на все выходные укатили в горы с друзьями.

— Это не может не радовать, — бурчу я, выбираясь из машины.

— Но ты должен учесть в будущем мой героический поступок! — подняв палец вверх, говорю я, на что получаю от Ромки насмешливый взгляд.

— Вообще то я тебе сегодня жизнь спас, так что ты мне должна… — подмигивает он, подталкивая меня в спину у входной двери.

Уже находясь в его комнате меня начинают раздирать сомнения. А правильно ли я поступила, придя к нему. Ведь проблема наша решения как такового не имеет. Просто лишний раз подразнить свою душу. Рома, заметив мое ухудшившееся настроение и внезапную зажатость, усаживается на край кровати, в то время как я падаю в рядом стоящее кресло. Несколько минут мы сидим в полном молчании. Его уставший взгляд и мой затравленный.

— Я в душ, — поднявшись на ноги, подарив мне грустную улыбку, говорит он и уходит.

Я сижу в мягком кресле, поджав под себя ноги. Вокруг тихо и темно… совсем как на душе. Только шум воды в душевой не дает мне спокойствия. Он — там. Тот, к кому так дико тянет. Держусь из последних сил, а сердце упрямое, рвется к нему. Сама не своя, я поднимаюсь на ноги и открываю заветную дверь. Первые несколько секунд мои глаза застилает густой туман. Сквозь прозрачные створки душевой я вижу его гибкое тело: мощную спину с перекатывающимися мускулами, крепкие высокие ноги. Быстрыми, небрежными движениями, чтобы не передумать, срываю с себя одежду и приоткрыв дверцу встречаю на себе его удивленный взгляд.

— Я соскучилась, — не своим голосом от охватившего предвкушения шепчу я. А в ответ — искушающая улыбка, оголяющая последний нерв и сильные руки, затягивающие к себе под горячие струи воды. Меня пробивает электрический разряд, когда его губы накрывают мои. Он целует осторожно, не спеша, нежно, будто бы боясь спугнуть. В этот момент я понимаю, что больше не смогу убегать. Что готова сгорать от черной ревности к другой, быть ему кем угодно: любовницей, слугой, лишь бы иметь возможность чувствовать то что чувствую сейчас. Он притягивает меня к себе одной рукой, в то время как другая его рука ласкает мою грудь. Я зарываюсь пятерней в его волосы и тяну изо всех сил. И плачу. Плачу и благодарю Бога за то, что вода так хорошо скрывает мою слабость. Он отрывается от моего лица и проводит кончиками пальцев по контурам губ. Так, как умеет делать только он.

— Посмотри на меня — хриплый, полный чувственности шепот у самого лица. Я послушно открываю глаза и тону в черноте его.

— Я люблю тебя, — шепчет он, беспокойно ища что-то в моем взгляде. И видимо найдя искомое, слегка улыбается, краешком полных губ. Но и этого достаточно для того чтобы перезапустить мое сердце. Для того, чтобы остановившись, оно забилось в ином ритме, созвучном с его. А потом снова срывающие все покровы поцелуи, взрывоопасные, оголяющие прикосновения рук и тел. И этот огонь не потушить. Рома разворачивает меня спиной к себе и проведя руками по всей длине, разжигает нестерпимое желание. Не помня себя, от охвативших эмоций, я подаюсь ему навстречу, желая его, прося. Но у него другие планы. Продолжая не спеша ласкать мою спину, он проникает в меня сначала одним, а потом двумя пальцами. И медленно, планомеренно разжигает внутри меня пожар. Так, что меня спирает дыхание и летят искры из глаз. Мне мало, мало этого! Хочу его всего. Продолжаю подаваться навстречу, и в нетерпении скребу ногтями гладкую поверхность душевой кабинки.

— Ром, — всхлипываю я, понимая, что спешить он и не думает.

— Что чертенок? — дразнящим голосом спрашивает он.

— Хочу тебя, — хнычу я, а он смеется и продолжая свои ласки, медленно, неспеша наполняет меня собой. А меня разрывает, раздирает на мелкие кусочки. Мне бесконечно хорошо и невыносимо больно. Больно от понимания того, что только так, рядом с ним я могу жить. И никак иначе. Достигая своей нирваны, он до синяков, до боли сжимает мою талию и со всей мощи двигается внутри меня. Резко, рвано, грубо — у него свой способ показать мне свою боль.

Еще долго после мы стоим под обжигающими струями воды. Он держит меня и зацеловывает спину. Каждый миллиметр кожи, каждый позвонок. Когда дыхание приходит в норму и туман хоть немного рассеивается, он укутывает меня в огромное полотенце и подняв на руки несет в спальню. Усаживает меня на край кровати, а сам на пол у моих ног, положив на сомкнутые колени подбородок. Молчит и смотрит в глаза. Сердце щемит от нежности, любви, тоски. Я запускаю руку в его волосы и медленными движениями массирую его.

— Что же нам делать, Ром? — обнимая ладонями его лицо, заглядываю в глаза, пытаясь увидеть в них ответы. Но его таинственный взгляд, устремлённый на мои губы, ничего мне не говорит.

— Тебе ничего. Я все сам сделаю, — подскочив, опрокидывает меня на спину на матрас и начинает целовать. Медленно, обстоятельно, заглушая в моей голове сумбурные мысли.

— Я ведь серьезно, — хмыкаю я, когда он отстраняется.

— Серьезно, — он приподымается на локтях и теперь нависает надо мной.

— Не убегай больше, — ловя мой взгляд умоляет он, — Я устал без тебя… Пробовал, хреново вышло. Как чокнутый все две недели за тобой таскался. Все из рук без тебя сыпется. На работе взысканий кучу нахватал, — обводя большим пальцем изгибы бровей и уголки губ, с грустью во взгляде, он раскрывает передо мной душу.

— Но… проблема то не решена, Ром… Твои родители все также против, — после моих слов, Рома убирает руки от моего лица и отвернувшись в сторону несколько секунд задумчиво смотрит в даль.

Потом, словно стряхивая с себя оцепенение, вертит головой и напряженно прищурившись, говорит:

— Чертенок, одно прошу. Твоя задача — просто быть рядом и любить меня. Я все решу… я принял решение. В ответ я молча вглядываюсь в его глаза, пытаясь понять насколько он честен со мной. И к своей радости понимаю, что ни капли не сомневаюсь.

— Я.С.ТОБОЙ. До конца. А ты? — его напряженный, ожидающий взгляд, тут же теплеет, когда рома замечает улыбку на моих губах и еле слышное: «Да».

Следующая ночь — наша. Подаренная нам судьбой, Богом. Все равно кем, я кого угодно готова благодарить за него. За его иступленные ласки, за одурманивающий запах его кожи, за возможность чувствовать его, любить. Я вижу, как сильно он нуждается во мне, как сильно истосковался. В эту ночь, между нами все происходит с особой нежностью, трепетностью. Мы не можем надышаться друг на друга. Без устали, без остановки, изучаем заново, ласкаем друг друга, уделяя внимание каждому сантиметру наших тел. И когда, в самый волнительный момент, я снова роняю слезы, он стирает их губами с уголков моих глаз, а после зацеловывает их. Я понимаю, что Рома со мной. Навсегда. Я верю ему и сама сделаю все что угодно, лишь бы быть с им рядом. Это моя половинка, мой мужчина. Мы с ним, словно кем-то разорванные частички единого целого, чувствуем себя полноценными лишь рядом друг с другом. Мне для него жизни не жалко, все что у меня есть — достану и преподнесу на раскрытых ладонях. И даже если весь мир будет против, я буду отстаивать нас до последнего удара сердца.

На следующий день, проснувшись ближе к обеду, мы приняли вместе душ. После которого, снова завалились на кровать, наслаждаясь друг другом. Когда мой желудок уже начал нещадно ругать безалаберную хозяйку за устроенную ему голодовку, поцеловав сонного рому, я отправилась на поиски кухни. А почему бы мне не приготовить любимому завтрак в постель?

Кухню, несмотря на мой топографический кретинизм, я нашла довольно таки быстро. И порывшись в холодильнике, решила не изобретать велосипед, а ограничиться стандартной яичницей с беконом и кружкой крепкого кофе. стоя на кухне в одной Роминой футболке, которая больше походила на мини платьице, чувствуя себя на седьмом небе от счастья я напевала себе под нос песенку и пританцовывала на месте. Сняв с плиты сваренный кофе. я услышала сзади сея посторонние звуки. Надувшись на Ромку, за то что не дал мне устроить ему сюрприз, я обернулась, с четким намерением отругать негодяя, но замерла на месте, увидев стоящую в проеме двери Наташу.

— Я так понимаю, у нас новая кухарка появилась? — я буквально кожей ощущаю ее взгляд, полный презрения и ненависти.