Внекотором царстве, в некотором государстве жили царь с царицею. Государство было небольшое, но не бедное. Царской казны вполне хватало на удовлетворение потребностей царя, его семьи и приближённых вельмож. Царь не был мотом и кутилой, но любил посорить деньгами, погулять за казённый счёт, любил охоту, рыбалку, путешествия. Благо в царстве были хорошие охотничьи угодья, реки и озёра, изобилующие рыбой.

Царь был балагур, хороший рассказчик и фантазёр. Как любой охотник и рыбак, он мог присочинить что-нибудь, рассказывая про охотничьи и рыбацкие приключения. Отдыхать он часто ездил за границу на модные роскошные курорты. Там он ни в чём себе не отказывал, любил роскошь, комфорт. Организацией отдыха царя занимался главный казначей царства, он же главный государственный менеджер, а также звездочёт и астролог. Он старался создать для царя на отдыхе все условия, угадать и удовлетворить все его желания и капризы. Денег не жалел. Вот и сейчас, уже в который раз, он пришёл в турагентство.

– Желаете приобрести путёвку? – спросили его.

– Да, на Канары надо.

– Вам повезло: сейчас есть дешёвые путёвки.

– Дешёвки не надо, путёвка для государя. Государю надо всё самое дорогое.

– Отлично. Мы можем предложить президентские апартаменты в пятизвёздочном отеле.

– Нет. Государю это не подойдёт.

– Простите, это почему же?

– Он не любит общества; ему надо отдельную виллу.

– Но это будет стоить больших денег.

– Деньги – не ваша забота.

– Хорошо. Какие ещё пожелания?

– Надо, чтобы на пять километров вокруг не было ни одной живой души.

– В принципе, это возможно, но это будет стоить дорого.

– Это не ваша забота.

– Ну что же, тогда можем предложить вам отдельную двухэтажную виллу всего в двухстах метрах от берега.

– Это не годится – царь любит, когда шесть метров, не больше.

– Но, пардон! Это невозможно. В Европе существуют санитарные нормы. На таком расстоянии от берега вилл просто нет.

– Ну, перенесите эту виллу, что ли. Это ваши проблемы – мы платим.

Долгое время сотрудники фирмы с кем-то созванивались, отправляли и принимали факсы, консультировались, советовались, наконец, сказали:

– Мы можем выполнить ваш заказ. Давайте ещё раз уточним детали.

– Давайте.

– Двухэтажная отдельная вилла.

– Так.

– В радиусе пяти километров ни одной живой души.

– Да.

– Шесть метров от берега.

– Да.

– Само собой, всякие прочие аксессуары: вид на пик Тенерифе, чайки…

– Стоп! Чайки? Он не любит, когда птицы шумят.

– Но это же природа, неотъемлемый атрибут отдыха на море.

– Атрибут, говорите? Ладно, чайки пусть будут. Только надо, чтобы они молчали и облетали виллу у берега справа налево, а с другой стороны летели слева направо в двух километрах от виллы.

– Но это же невозможно! Это же дикая природа!

– Дикая, не дикая – мы или платим, или не берём. Мы вам платим большие деньги, да ещё и за срочность добавляем.

– Ладно.

Проходит определённое время. На балюстраду отдельно стоящей виллы на Канарских островах выходит царь в трусах с короной на голове. Потягивается со сна, чешет волосатую грудь и смотрит вдаль. На песок ласково и скромно накатываются барашки лазурных волн, восходящее солнце золотит вершину пика Тенерифе, справа налево летают чайки с завязанными клювами.

– Эх! Природа. Красотища-то какая! Лепота! А мы всё: деньги, деньги! Правильно говорят – не в деньгах счастье.

У царя было трое сыновей. Они были во многом похожи на своего отца. Окончив среднюю школу, они отдыхали – нигде не работали и не учились. Правда, младший – Иван-царевич – пытался поступать в институт иностранных языков, но в школе учился слабовато, знания были слабые; вступительные экзамены сдал, но по конкурсу не прошёл. Можно, конечно, было учиться платно, но денег в царской казне было мало, да и царь опять собирался на Канары – ему деньги были нужнее. А пока что все сыновья ничем не занимались; драгоценное время, лучшие годы проходили зря. Царь бранил их, требовал, чтобы они занялись полезным для державы делом.

– Вот что ты вчера делал? – спрашивал он у старшего сына.

– Я, батюшка, вчера весь день провалялся с температурой. Тридцать шесть и шесть.

Они всё время по-прежнему проводили на охоте и на рыбалке. Придя домой, они во всех подробностях рассказывали о своих успехах, не забывая что-нибудь прибавить от себя. Сидя вечером на скамейке в царском саду с золотыми яблоками, они рассказывали свои истории.

– Поехал я давеча с друзьями на рыбалку, – рассказывал средний брат. – Приехали, шашлычок сделали, водочки выпили и забросили удочки. Через некоторое время у меня начало клевать. Я подсёк, начал тянуть; но что такое? Я к себе тяну, а оно к себе – уже в воду меня затащило, я уже захлёбываюсь. Хорошо, что кореша вовремя подоспели: ухватились за леску втроём, тянули-тянули – насилу вытащили. Оказался осётр, здоровенный – восемь метров.

– Ну, это уж ты врёшь.

– Да не вру, ей-богу. Сам измерял, пацаны измеряли – восемь метров.

– Не может быть, – усомнился старший брат, – я читал, осетры больше пяти метров не вырастают. Так что сочиняешь ты, урежь немного осетра-то.

– Ты что, не веришь? Точно восемь метров. Я за базар отвечаю.

– Да брехня это всё. Давайте лучше я расскажу, в какую историю попал я, – сказал старший брат.

– Пошёл я намедни на охоту, взял с собой канадскую комповушку – она бьёт наповал. Перешёл луг, вышел на дорогу и только зашёл в лесок – глядь, а из кустов высовывается оленья морда с огромными красивыми рогами. Я вскинул карабин и, не целясь, – бах! Олень свалился замертво, даже не дёрнулся. Вдруг из-за стога сена выходит егерь. Я опешил – что делать? Лицензии на отстрел у меня нет – будут неприятности. Я – бах в егеря; он свалился рядом с оленем. Я испугался, прислушался, не видел ли меня кто? Слышу в кустах шорох и возню. Я раздвинул кусты – вижу, там влюблённая парочка развлекается. Свидетели! Я – бах, бах – наповал. Стою и думаю – откуда они здесь? Раздвигаю кусты – вижу: на поляне палатки стоят, туристы отдыхают. Что делать? Я – бах, бах, бах! Всех пятерых замочил. Немного отдышался, успокоился, смотрю по сторонам. И вдруг… Ё-моё! Вижу – на луг сворачивает с дороги «Икарус», в нём туристы, человек пятьдесят! Все смотрят в окна и видят меня. Я прошу тебя, урежь осетра, а то я их всех порешу.

– А я вот вчера ходил на рыбалку, – сказал младший брат, – щуку вытащил, не поверите, двадцать килограмм.

– И где же она?

– Отпустил: всё равно никто не поверит.

Дома от скуки и безделья сыновья развлекались, как могли. Особенно горазд на выдумки был средний брат. Однажды после сытного обеда он сидел на террасе, качался в кресле-качалке, курил «Мальборо». У его ног лежала огромная овчарка кавказской национальности. Звали её Булат. Овчарка была злая, слушалась только хозяина и хорошо относилась только к нему. Сыну было скучно, он лениво покачивался в кресле и думал, чем бы развлечься.

– Ерофеич, подойди ко мне, – позвал он садовника, работающего неподалёку.

– Я слушаю вас, барин, – сказал подошедший Ерофеич.

– Ерофеич, наступи Булату на хвост.

– Что вы, барин! – испугался Ерофеич. – Он меня съест.

Он хорошо знал крутой нрав овчарки.

– Да ты что, Ерофеич? Булат добрый, он всех наших любит. Не бойся.

Ерофеич был взволнован, напуган, отказывался, умолял барина.

– Ерофеич, если ты не сделаешь, что я прошу, ты больше у нас не работаешь.

– Барин, не погубите, я же служил вам верой и правдой; Булат точно меня покалечит, я его знаю.

– Да не бойся, что ты скулишь? Булат тебя любит.

Никакие просьбы и мольбы не помогали – барин был непреклонен. Ерофеич, дрожащий от страха, наступил Булату на хвост и наивно попытался спастись бегством. Булат молнией метнулся вслед за Ерофеичем, в один прыжок его настиг, вцепился острыми зубами в зад и начал отрывать кусок за куском. Ерофеич истошно вопил. Барин, лениво покачиваясь в кресле, сонно произнес:

– Да, Ерофеич, не любит тебя Булат.

Так они жили и развлекались от скуки. Но, надо правду сказать, они сначала пытались заняться полезным делом. Нужно было зарабатывать хоть какие-то деньги. Отец – царь-батюшка – часто пенял им, выговаривал за безделье, тунеядство, бесцельные и бесполезные траты денег: казна быстро пустела. В трудные девяностые, когда все подались в коммерцию, они тоже пытались что-то где-то покупать, перепродавать, обманывать, вовлекая народ в сомнительные азартные игры типа «напёрстков». Но у них ничего не получалось: надо было крутиться, вертеться или хотя бы поворачиваться. Они этого не умели и не хотели, и средств для начала своего бизнеса не было. Однажды такой же начинающий бизнесмен предложил старшему сыну:

– Купи у меня вагон мармелада.

– Хорошо, давай.

Договорились, и первый пошёл искать, где украсть вагон мармелада, а второй – где украсть деньги.

Ничего не получилось. Услышав однажды от Лёни Голубкова про Мавроди и его пирамиду, братья захотели заработать лёгкие деньги. Но всё же прежде они решили посоветоваться с царским казначеем – дипломированным экономистом.

– Скажи-ка, братец, слышал ли ты про «Эм– эм-эм»?

– Не эм-эм-эм, а ме-ме-ме, – ответил казначей, – на это бараны охотнее отзываются.

Царевичи намёк поняли и связываться с пирамидой не стали.

Царь-батюшка, видя, что старший сын пытается что-то предпринимать, возлагал на него какие-то, хоть и слабые, надежды, стремился помочь ему. Он купил сыну «Москвич» для разных коммерческих нужд и поездок. Новый. Почти. Сын годился автомобилем, постоянно хвалился им своим знакомым.

– Какого цвета у тебя машина? – спрашивали его.

– Ты видел догорающий закат?

– Видел.

– Красиво?

– Красиво.

– Так вот такая же, только зелёная.

Автомобиль значительно облегчил жизнь не только старшему сыну, но и его братьям. Теперь на рыбалку и охоту было ездить удобнее. Старший сын разъезжал по своей стране, дома катался с девочками, ездил даже за границу. Съездил за границу один раз, больше не захотел. Для начала он решил поехать в Среднюю Азию. На дороге в Узбекистане его остановил постовой.

– Здравствуй, дорогой, ты правила нарушил, нехорошо это. Вот тебе бумага, пиши объяснение на узбекском языке!

Царевич начал оправдываться:

– Слушай, командир, я ехал аккуратно, ничего не нарушал. А по-узбекски я ни писать, ни говорить не умею!

– Ничего не знаю, – твердит постовой, – пиши объяснение на узбекском – так положено.

Царевич понял, к чему он клонит, вложил в бумагу крупную купюру и отдал постовому.

Тот посмотрел и весело говорит:

– Э! Молодец! Говорил, что по-узбекски не понимаешь, а половину уже написал!

Так же написал царевич и другую половину. Постовой отпустил его с миром.

Царю-батюшке надоела праздная жизнь его сыновей, бестолковое разбазаривание ими казны. И однажды, стукнув кулаком по столу, он сказал:

– Хватит! Женить сукиных сынов!

Он резонно полагал, что семейная жизнь, заботы о жене и детях, о хлебе насущном заставят сыновей взяться за ум, заняться полезными делами. Царь понимал, что, когда сыновья женятся, ему придётся разделить царство на троих. Ему уже давно советовал сделать это умный боярин Жириновский. Сыновья жили между собой плохо: враждовали, в последнее время даже доходило до вооружённых конфликтов. Было ясно, что примирение невозможно, поэтому разделение и мирное сосуществование были самым рациональным методом решения этой проблемы. Царь уже наметил эти три части. Он решил назвать их Галичина, Новороссия и Малороссия.

Итак, царь решил женить сыновей. И однажды он вывел своих сыновей на плац перед царским дворцом, построил и говорит:

– Сыны мои, вы уже взрослые, сильные, красивые. Пора вам подумать о женитьбе, о своей семье, о детях – моих внуках. Поскольку в нашем царстве много девиц-красавиц, и выбрать одну-единственную из них трудно, пусть судьба вам поможет в выборе. Возьмите по стреле, натяните луки и пустите стрелы. Куда стрела упадёт, там и сватайте себе невесту.

Взяли сыновья луки и стрелы, оттянули тетиву посильнее и пустили стрелы. Взвились стрелы высоко и полетели. Стрела старшего сына упала на боярский двор как раз перед открытым окном, в которое смотрела боярская дочь.

Стрела среднего сына попала на купеческий двор, где у крыльца стояла купеческая дочь.

Стрела же младшего сына Ивана-царевича улетела в рощу. Пошёл Иван-царевич её искать. Искал, искал – наконец, видит болото, в нём торчит его стрела, а рядом сидит лягушка-квакушка. Вздрогнул Иван-царевич от недобрых предчувствий.

– Этого ещё не хватало, – сказал он, – как ты здесь оказалась как раз в это время?

– Стреляли, – сказала лягушка.

– Судьба! – сказал Иван-царевич и понёс лягушку домой. В его душе бушевала буря эмоций – досада, обида, недовольство, тоска. За что такое выпало на его долю?

– Батюшка, – сказал он, придя домой, – неужели я должен жениться на лягушке?

– Должен, – сказал царь, – знать, судьба твоя такая; я своих решений не меняю.

Одно немного утешало Ивана-царевича: тёща осталась в болоте.

Ну что ж, слово царя – закон. Сыграли свадьбы. Старший сын женился на боярской дочке, средний – на купеческой, а Иван-царевич – на лягушке. Сделал ей маленький аквариум и поставил его на подоконник.

Прошло некоторое время; царь призывает к себе сыновей и молвит.

– Посмотрю, на что способны ваши жёны: пусть каждая к завтрему сошьёт мне по рубашке – на глаз, без примерки.

Сыновья поклонились отцу, и пошли по домам. Иван-царевич пришёл домой, сел на лавку и буйну голову повесил – думу думает, как быть.

– Почто печалишься, Иван-царевич, что голову повесил, аль беда какая? – спрашивает лягушка.

– Как же мне не печалиться? Батюшка велел тебе к завтрему сшить ему рубашку, да без всякой примерки, на глаз.

– Эка безделица! – говорит лягушка. – Не журись, ложись спать; утром разберёмся – утро вечера мудренее.

– Да утром некогда разбираться, утром рубашка должна быть готова, – сказал Иван-царевич с грустной задумчивостью.

– Не переживай – сделаю.

Лёг Иван-царевич спать, долго ворочался, но под утро все-таки заснул. Лягушка убедилась, что Иван-царевич спит, вышла на крыльцо, сбросила с себя лягушечью кожу и превратилась в Василису Премудрую, да такую красивую, что в сказке не опишешь. Она хлопнула в ладоши и крикнула:

– Эй, мамки, няньки, собирайтесь, снаряжайтесь! Сшейте такую рубашку, какую я видела только у моего батюшки. Размер – примерно пятьдесят шестой.

Тут же где-то в волшебных мастерских закипела работа, и к утру рубашка была готова. Проснулся утром Иван-царевич, а лягушка сидит на подоконнике как ни в чём не бывало, на столе лежит рубашка, завёрнутая в полотенце. Иван-царевич удивился, обрадовался, взял её и понёс царю. Братья ещё не пришли. Вот они явились, и царь начал рассматривать рубашки. Взял рубашку у старшего сына, развернул, рассмотрел её и сказал:

– В этой рубашке только навоз возить. Отдайте её садовнику.

Взял рубашку у среднего сына и только взглянул на неё, сказал:

– В этой рубашке только навоз производить. Выбрось её.

Сыновья потупились, обиженно нахмурились, с иронией смотрели на Ивана-царевича: уж у него-то сейчас будет умора. Взял царь рубашку у Ивана-царевича, развернул, посветлел лицом, воспрянул духом. Рубашка была расшита золотом, серебром, расписана узорами.

– Вот это рубашка! В этой рубашке в церковь ходить, в праздники надевать.

Пошли братья домой, рассказали всё своим жёнам.

– Мы дико извиняемся и очень сомневаемся, – сказали жёны первых двух братьев, – эта лягушенция не простая, наверное, она колдунья. Надо понаблюдать за ней.

Они поручили бабушке-задворенке следить за лягушкой-квакушкой.

Царь, между тем, продолжил испытывать своих невесток.

Пригласив к себе сыновей, он велел им:

– Пусть ваши жёны испекут мне к завтрему хлеб – посмотрю, какие они хозяйки.

Пришёл Иван-царевич домой, опять голову повесил – кручинится.

– Что голову повесил, Иван-царевич, о чём печалишься? – спросила его лягушка.

– Как же мне не печалиться, – отвечает Иван-царевич, – царь-батюшка велел тебе испечь к завтрему хлеб – боюсь, не справишься ты.

– А ты не боись, Иван-царевич, справлюсь. Ложись-ка лучше спать, не мешай мне.

А сама лягушка, будучи колдуньей, почувствовала, что за ней подсматривают.

И правда, бабушка-задворенка по приказу невесток следила за ней. Тогда лягушка взяла муку, высыпала её в кадушку, налила воды, замесила тесто. Затем взяла это тесто, вывалила на пол печки и разожгла огонь. Бабка-задворенка, увидев это, побежала к невесткам и рассказала им. Невестки сделали так же. А лягушка, убедившись в том, что её никто не видит, вышла на крыльцо, сбросила с себя лягушечью кожу и хлопнула в ладоши.

– Эй, мамки, няньки, собирайтесь, снаряжайтесь! Живо испеките мне каравай хлеба, да такой, чтобы ни у кого такого не было.

Работа закипела, и к утру хлеб был готов. Проснулся утром Иван-царевич, а лягушка сидит на подоконнике, как ни в чём не бывало, а на столе стоит каравай, завёрнутый в полотенце. Иван-царевич возрадовался, взял хлеб и понёс царю. Братья тоже принесли свои хлеба. Царь начал, как обычно, со старшего сына.

– Ну-ка, сын, похвастайся мастерством своей жены.

Тот протянул ему хлеб. Царь развернул полотенце, посмотрел на хлеб и досадно поморщился:

– Этот хлеб есть нельзя – он весь в пыли, в золе, да и почти сгорел. Выбросьте его, а лучше съешьте сами с женой, так как выбрасывать хлеб – грех.

Взял хлеб среднего сына и тоже велел его выбросить или отдать скоту.

Взял хлеб Ивана-царевича. Только его развернул – сразу по царским покоям распространился вкусный ароматный дух. У царя и всех присутствующих потекли слюнки. Хлеб был мягкий, воздушный, пахучий, изукрашен разными хитростями: по бокам узоры печатные, сверху города с заставами.

– Вот это хлеб! Я его сейчас съем, – воскликнул царь.

Он взял нож, велел принести соль. Царь отрезал большие ломти хлеба, посыпал солью и с большим аппетитом ел их. Сынам велел убираться с глаз долой. Иван-царевич шёл домой довольный, радостный, с улыбкой на лице, его братья – злые, хмурые, затаившие в душе досаду и недобрые чувства к Ивану-царевичу. Прошло немного времени – царь снова зовёт сыновей к себе в покои.

– Вот что, сыны, – сказал он. – Я хочу увидеть своих внуков, пока жив. Чтобы к завтрему…

Но ему даже договорить не дали, поняв, к чему клонит царь.

– Что вы, батюшка! Нешто можно сделать ребёнка к завтрему? Тута надо ждать не менее девяти месяцев.

– Не смейте меня перебивать! – воскликнул царь. – Может быть, в других царствах-государствах с этой ерундой и возятся девять месяцев, но в моём царстве я даю вам не больше месяца. Работайте!

– Помилуйте, царь-батюшка! За месяц нельзя родить ребёнка. Это природа, – умоляли сыновья.

– Тоже мне природа, – снисходительно улыбаясь, говорил царь. – Вот на Канарах природа! Вилла, море, чайки, женщины.

Ушли сыновья от царя озадаченные, обескураженные. Как выполнить это задание? Долго ходили они по разным знахарям, колдунам, мудрецам – спрашивали совета, просили помощи. Основным советчиком был их звездочёт, астролог. Он знал много тонкостей, примет, но как за месяц родить ребёнка, он не знал.

– Много значит в период вынашивания то, какие книги читает будущая мать, – рассказывал он. Я знаю двух барышень. Одна читала «Два капитана» – родила двойню. Другая читала «Три мушкетёра» – родила тройню. Какие книги читают ваши жёны?

– Моя читает «Четыре танкиста и собака», – сказал старший сын.

– Моя читает сказку «Волк и семеро козлят», – сказал средний сын.

– А моя, – сказал Иван-царевич, – всегда просит меня почитать сказку «Али-баба и сорок разбойников».

– Всё ясно, – сказал звездочёт, – ждите сюрпризов.

Иван-царевич звездочёту верил. Он знал, как размножаются лягушки – мечут икру, много икры, из которой затем появляется много головастиков.

Однажды царь-батюшка решил отвлечь сыновей от их важного занятия. Он пригласил их к себе и молвил:

– Знаю я, какие мастерицы ваши жёны, теперь хочу посмотреть на них: как они наряжаются, как ведут себя в обществе, чем могут повеселить, порадовать царя. Завтра прийти ко мне во дворец вместе со своими жёнами на пир.

Пришёл Иван-царевич домой, пригорюнился пуще прежнего, повесил буйну голову.

– Что невесел, Иван-царевич, почто кручинишься? – спрашивает лягушка.

– Как же мне не кручиниться, не горевать, – отвечает Иван-царевич, – царь-батюшка зовёт завтра всех сыновей с жёнами на пир.

– Пир – это хорошо. Повеселиться, попить хмельного мёда – это же чудесно.

– Но как я покажу тебя людям?

– А ты не боись, Иван-царевич, иди один, а я следом за тобой приеду сама. Как услышишь шум, гром, грохот на улице, не пугайся, а гостям скажи: «Это моя лягушонка в коробчонке едет».

Иван-царевич пошёл на пир один. Там уже собрались гости. Старшие братья приехали с жёнами, разодетыми, нарумяненными, насурмлёнными. Стоят да над Иваном смеются:

– Что же ты свою жёнушку не привёз? Завернул бы её в платочек или посадил в коробочку и принёс. И где ты такую красавицу выискал? Чай, все болота исходил?

Сели гости за столы дубовые, за скатерти браные – пируют, пьют вино хмельное, пиво ядрёное, едят поросят с яблоками да приправами заморскими. Дичь ещё не подавали.

Вдруг на улице раздался шум, гром, грохот, завыла сирена. Все жители высунулись из окон, ребятишки выбежали за ворота. По дороге ехала золочёная карета о шести белых лошадях. Впереди кареты ехал эскорт мотоциклистов, сзади охрана – ОМОН на танке. Царь и гости испугались, вскочили с мест, заволновались.

– Не бойтесь, гости дорогие, это моя лягушонка в коробчонке приехала, – сказал Иван-царевич.

Карета остановилась у дворца. Из неё вышла Василиса Премудрая: на лазоревом платье – частые звёзды, на голове – месяц ясный, такая красавица, что и в сказке описать нельзя. Её встречает Иван-царевич и ведёт за ручку за столы дубовые, за скатерти браные. Пир продолжался.

Подали дичь и заморское вино под дичь. Василиса Премудрая пьёт вино, но, не допивая, остатки выливает в левый рукав, ест лебединую ножку или крылышко – косточки кладёт в правый рукав. Жёны старших царевичей наблюдали теперь за ней в оба глаза. Они понимали, что это какая-то хитрость, какое-то волшебство. Они стали делать точно так же. Но вот дело дошло до танцев.

– Танцуют все! – воскликнул царь.

Это означало, что каждый царевич со своей женой должен был продемонстрировать своё мастерство и умение танцевать. Оркестр заиграл плясовую. На круг вышел Иван-царевич с Василисой Премудрой. Лебёдушкой, грациозно и красиво поплыла Василиса Премудрая по кругу, элегантно притопывая каблучками. Иван-царевич тоже не подкачал – ловко и лихо выделывал коленца русской барыни. А Василиса Премудрая продолжала удивлять гостей. Махнула левым рукавом – образовалось голубое озеро. «Голубое озеро – это не в лесах, это, это озеро – у тебя в глазах…» – пел Вячеслав Добрынин, присутствующий на пиру. Махнула Василиса Премудрая правым рукавом – по озеру поплыли белые лебеди, настоящие лебеди. Старший сын побежал домой за ружьём, чтобы пострелять лебедей.

Пошли плясать старшие невестки. Махнули левым рукавом – полилась вода, забрызгала гостей; махнули правым рукавом – полетели кости. Большая кость попала царю прямо в правый глаз и выбила его. У царя были проблемы со зрением и раньше – на фоне развивающейся глаукомы была атрофия зрительного нерва правого глаза. Этот глаз почти не видел. Сконфузившиеся царевичи стали ругать своих жён.

– Что же вы сделали? Позор-то какой – царя покалечили.

– Ничего страшного, – не очень смущаясь, отвечали они, – всё равно этот глаз плохо видел.

Царь был очень расстроен. Тогда Василиса Премудрая махнула правой рукой, и на её ладони появился медицинский прибор «Светомаг».

– Возьмите этот прибор, царь-батюшка, включите и полечите глаз. Это чудный прибор. Действие его основано на лазерном излучении. В отличие от монохромного света, лазер обладает замечательным свойством: луч не рассеивается, проникает глубоко и как раз к нужному месту. Этот прибор защищён патентом.

– Кем защищён? – спросил царь.

– Не кем, а чем – патентом.

Она включила прибор и передала царю. По инструкции через двадцать минут зрение должно было восстановиться. Но повреждение глаза было очень серьёзным, и положительного результата не было. Тогда Василиса Премудрая увеличила мощность излучения в три раза. Правый глаз не восстановился, но на лбу вырос новый глаз. Царь стал отлично видеть. Он видел сквозь стену, видел человека насквозь, мог заглянуть ему в душу. Царь был очень доволен и простил неуклюжих и незадачливых невесток.

Между тем, Иван-царевич смекнул, что ему надо сделать. Он потихоньку отлучился, прибежал домой, нашёл там лягушечью кожу и бросил её в огонь. Кожа сгорела.

Василиса Премудрая вернулась домой, хватилась – нет лягушечьей кожи. Села она на лавку, запечалилась, приуныла и говорит:

– Ах, Иван-царевич, что же ты наделал? Зачем ты сжёг лягушечью кожу? Если бы ты ещё только три дня подождал, я бы навсегда осталась твоей. А теперь прощай. Ищи меня за тридевять земель, в Тридесятом царстве у Кощея Бессмертного.

Обернулась Василиса Премудрая серой кукушкой и улетела в окно. Иван-царевич был потрясён и обескуражен. Он сильно ругал и корил себя. «Не Иван-царевич я, а Иван-дурак! Не мог уберечь и удержать такую красу!»

Однако, надо действовать – надо искать Василису Премудрую. Но где её искать, куда идти? Он позвонил в справочное по «09» и спросил у них, куда позвонить и узнать, где находится Тридесятое царство. Ничего вразумительного ему не сказали и посоветовали обзвонить вокзалы и спросить у них. Иван-царевич долго звонил в справочные вокзалов, но как добраться до Тридесятого царства, не узнал. Он сел на лавку, задумался, долго думал и, наконец, придумал.

Судьба послала ему Василису Премудрую в образе лягушки с помощью стрелы. Поэтому нужно ещё раз пустить стрелу; куда она полетит, туда и надо идти. Так он и сделал. Иван-царевич взял лук, натянул тетиву посильнее и выпустил стрелу вертикально вверх. Стрела рванулась ввысь, но налетевший порыв ветра унёс её в сторону. Стрела упала на дорогу, ведущую к лесу. По этой дороге он часто ходил на рыбалку, на охоту; по этой дороге он нёс лягушку с болота домой. Иван-царевич понял, куда идти.

Он взял с собой самое необходимое: лук, стрелы, хлеб, соль и «Биокорректор-люкс». Поклонился на четыре стороны, присел на дорожку и отправился в путь.

Шёл он – близко ли, далёко ли, долго ли, коротко ли, две пары сапог истоптал, кафтан истёр, шапку дождик иссёк до дыр. А дорога всё вела по лесу.

Иван-царевич был значительно добрее и щедрее своих братьев. Он был ближе, чем они, к природе, любил её, любил птиц, зверей, всех животных. И не зря судьба подарила ему в жёны лягушку. Он научился понимать язык всех обитателей леса и мог иногда разговаривать с ними. Идя по лесу, он слушал пение птиц, наблюдал за зверями, за их повадками, понимал смысл их поведения.

И вот он увидел нечто, похожее на автостраду, – четыре полосы в обе стороны. Возле неё толпились звери, слышался их смех, галдёж по-звериному. Иван-царевич прислушался, притаился за кустом, чтобы не мешать. Ему было интересно, что затеяли звери. Скоро он понял, что звери играют в людей, в машины, в городскую жизнь.

Они построили вот такую автостраду, и каждый зверь должен был представлять собой какую-то машину. Регулировщиком поставили зайца. Заяц взял полосатую палку и начал наводить порядок.

Бежит лиса.

– Стой, рыжая! К какому классу машин относишься?

– Наверное, «Запорожец».

– Вроде, верно. Становись на четвёртую полосу.

Бежит волк.

– Стой, серый! К какому классу машин относишься?

– Наверное, «Москвич».

– Правильно. Становись на третью полосу.

Бежит осёл.

– Стой, ушастый! К какому классу машин относишься?

– Я – «Волга».

Заяц-регулировщик походил вокруг «Волги», попинал её ногами, заглянул под колёса.

– Вроде бы «Волга» как «Волга», но почему кардан КамАЗовский? Ну ладно. Становись на первую полосу.

Как будут дальше развиваться события, Иван-царевич смотреть не стал, у него свои заботы, пошёл своей дорогой. Долго ещё шёл по лесу. И вот на полянке он увидел старичка с внучкой. Они собирали ягоды и рвали щавель для борща.

– Дедушка, – говорит внучка, – что-то русским духом пахнет.

Старичок огляделся вокруг и увидел Ивана-царевича.

– Конечно, внученька, вон Иван-царевич идёт. Он сменил две пары сапог, а носки не менял.

– Здравствуй, добрый молодец, – обратился он к Ивану-царевичу, – что ищешь, куда путь держишь?

Иван-царевич рассказал старичку про Василису Премудрую, про свою беду.

– Эх, Иван-царевич, знавал я Василису Премудрую, знавал и её батюшку. Крут был, царство ему небесное, считал себя мудрее всех. Но Василиса Премудрая уродилась мудрее его и иногда напоминала ему об этом – поправляла его, делала замечания. Старик не мог это вытерпеть и проклял сгоряча Василису Премудрую. Он заколдовал её на три года – превратил в лягушку. Правда, потом опомнился, собирался её расколдовать, но не успел: скоропостижно умер – передозировка наркотиков. А Василиса Премудрая осталась лягушкой. Но три года подходили к концу – оставалось три дня. Вот тут ты всё и испортил – сжёг лягушечью кожу. Не ты её надевал, не тебе её было снимать. Теперь Василиса Премудрая далеко.

– Что же мне делать? Я понимаю, что сотворил большую глупость, – простонал Иван-царевич. – Помоги мне, пожалуйста, её найти.

– Хорошо. Из-за уважения к Василисе Премудрой. Вот тебе клубок, – сказал старичок, – брось его. Куда он покатится, туда ты и ступай.

Иван-царевич поблагодарил старика, поклонился ему в пояс и бросил клубок. Клубок покатился по дороге, Иван-царевич пошёл за ним. Шёл несколько дней и, наконец, вышел в поле. Видит – у опушки леса лежит медведь, совсем плох: весь исхудал, ослаб, над ним вьётся рой мух; у него даже нет сил, чтобы отогнать их.

– Здравствуй, Михайло Иваныч, что случилось с тобой?

– Занедужил я совсем, Иван-царевич.

– Что у тебя болит?

– Всё нутро болит, температура высокая, давление скачет, не ел пять дней и неохота. Помоги мне Иван-царевич.

– Не вопрос, – сказал Иван-царевич и достал «Биокорректор-люкс». – Вот этим прибором я тебя мигом на ноги поставлю. Я купил его со скидкой – позвонил сразу после рекламы по названному номеру, и мне прислали. Да ещё и подарок дали – напальчник. Прибор основан на принципе микрополяризации клеток, лечит на клеточном уровне – сам находит болезнь и лечит её.

Иван-царевич включил прибор, всего лишь полчаса поделал манипуляции, предписанные инструкцией, и медведь встал, отряхнулся всем телом и бодро пошёл в малинник утолять голод. На ходу он крикнул:

– Спасибо тебе, Иван-царевич, век не забуду твою услугу!

А Иван-царевич пошёл дальше. Шёл он, шёл – устал, есть захотел. Дай-ка, думает, подстрелю кого-нибудь да покушаю. Глядь – над ним летит селезень. Иван-царевич схватил лук, стрелу, прицелился, но селезень говорит ему человеческим голосом:

– Не бей меня, Иван-царевич, пожалей, я сослужу тебе хорошую службу.

Иван-царевич опустил лук – не стал стрелять. А селезень покружился над озером и сел на воду, поросшую камышом, осокой, ряской. Напившись воды и поклевав ряски, он подплыл к берегу, стал щипать молодые побеги, лозу, камыш. Увлёкшись, он не заметил, как запутался в осоке, водорослях и другой траве. И вот он с ужасом увидел, что к нему подкрадывается лиса. Он попытался взлететь, но озёрная трава его держала крепко. Один прыжок – и лиса достанет селезня. Иван-царевич заметил это и наставил лук на лису.

– Ну, рыжая плутовка, сейчас я тебя убью. Как раз воротник будет славный для Василисы Премудрой. Я голоден – и то не стал стрелять селезня, а ты хочешь его съесть.

– Не убивай меня, Иван-царевич, я тебе отплачу добром, – взмолилась лиса.

Иван-царевич не стал стрелять, пошёл дальше. Между тем, дорога привела его к синему морю. Идёт он по берегу, наслаждается свежим морским бризом, дышит солёным воздухом. Видит – на песке в нескольких шагах от воды лежит щука. Её волной выбросило на берег. Щука задыхалась, широко раскрыв рот и жабры, хватала воздух, била хвостом, пытаясь приблизиться к воде. Но силы её покидали, она была обречена. Иван-царевич узнал щуку. Это была та щука весом двадцать килограмм, которую он однажды поймал.

– Иван-царевич, – взмолилась она, – спаси меня, выпусти меня в воду, как ты сделал когда-то, я сослужу тебе добрую службу.

Иван-царевич поднатужился – щука поправилась за это время ещё на пять килограмм – и покатил её, как бревно, к воде. Едва коснувшись воды, щука ожила, радостно плеснула хвостом и поплыла.

– Спасибо тебе, Иван-царевич, я этого не забуду! – крикнула она уже из пучины морской.

Иван-царевич пошёл дальше за клубочком по берегу моря. Но вот клубочек повернул к лесу. Через некоторое время Иван-царевич подошёл к лесу. Клубочек катился дальше в глушь лесную. Вскоре Иван-царевич увидел избушку на курьих ножках. Избушка поворачивается кругом себя, скрипя заржавевшим, несмазанным поворотным механизмом. Вокруг валяются обглоданные кости животных и людей, на трубе сидит ворон, на воротах – кот. Из избушки раздаётся громкая нецензурная брань.

– Да, в твою… три дабл ю точка ру!!!

Иван-царевич стал перед избушкой.

– Избушка, избушка, стань по-старому, как мать поставила: к лесу задом, ко мне передом.

Избушка повернулась к нему передом, к лесу задом. Иван-царевич вошёл в неё и видит: на печи, на девятом кирпиче сидит Баба-Яга, костяная нога, зубы – на полке, а нос в потолок врос. Сидит за компьютером, ругается. Её любимый порносайт заблокирован, да и компьютер постоянно зависает. По скайпу она часто общалась с Кощеем Бессмертным, а тут вот компьютер барахлит.

Иван-царевич взглянул на компьютер и видит: этому компьютеру столько же лет, как и Бабе-Яге. Это компьютер с древним процессором 086 и модем на 2400 bps. Вывода web-странички нужно ждать полчаса. Баба-Яга повернулась к Ивану-царевичу, скрипя костями, как ржавые петли ворот.

– Зачем, добрый молодец, ко мне пожаловал? Дело пытаешь или от дела летаешь?

– Ты бы, бабуля, сначала напоила, накормила меня, в баньке выпарила, как на Руси заведено, а уж тогда бы и спрашивала, – сказал Иван-царевич.

– Я, мил человек, помню это – чай, не одну сотню лет здесь живу. Ты забыл ещё сказать, чтобы я спать тебя уложила. Не надейся на это, спать будешь на сеновале; я женщина порядочная, у меня есть ухажёр, я ему верна.

Баба-Яга сделала, как сказал Иван-царевич: испа́рила его в баньке, накормила, напоила и уложила спать на сеновале.

– Так зачем же ты пожаловал ко мне? – спросила Баба-Яга утром.

– Я Иван-царевич, ищу свою жену Василису Премудрую. Она находится у Кощея Бессмертного. Как туда добраться, побороть его и выручить Василису Премудрую, не знаю. Помоги мне, Баба-Яга.

– За кого ты меня держишь, Иван-царевич? Кощей Бессмертный – мой хороший знакомый. Здесь в глуши лесной он один нормальный мужчина. Когда-то лет четыреста тому назад, после окончания института нечистых сил, меня направили по распределению в эту глухомань. На второй же день в лесной глуши мне встретился молодой трёхсотлетний Кощей Бессмертнов. Он тут же лишил меня невинности. Об этом я вспоминаю до сих пор. Классно было. А Кощей Бессмертнов женился на какой-то кикиморе, про меня забыл и думать. С тех пор прошло уже четыреста лет, а Кощей Бессмертнов всё ещё живёт; поэтому его стали называть Кощеем Бессмертным.

– И что же, тебе не с кем больше здесь общаться? – спросил Иван-царевич.

– Да есть с кем – тут много всякой нечисти: лешие, кикиморы, водяные, черти. Иногда на тусовку из города прилетают ведьмы. В последнее время к нам они прилетают всё реже – на Лысую гору повадились. Их Воланд туда пригласил. Но с этой лесной нечистью даже поговорить не о чем – не интересно. Все они неграмотные, необразованные, примитивные, плохо воспитанные. Водяные всегда пристают – много пьют. А Кощей Бессмертный развитый, начитанный. Он заканчивал университет. Иногда он прилетает ко мне, но это бывает редко. Он такой шалун! Тебе, Иван-царевич, его не одолеть. Правда, в последнее время он сильно сдал. Мужская сила его стала убывать – по себе знаю, стала убывать и колдовская сила. Это видно даже по тому, что раньше он ни в чьей помощи не нуждался, свой замок охранял силой своего колдовства. Сейчас же он нанял из ЧОПа охранников и телохранителя себе. Дальше – хуже. Он уже не мог содержать охрану – денег нет.

– Деньги, деньги, – сказал Иван-царевич, – всюду деньги, даже у нечистой силы.

– Да, везде одинаково, везде всё похоже. Прочитай слово «деньги» наоборот и увидишь, что везде ситуация одна и та же. Затем Кощей Бессмертный уволил охрану, оставил одного телохранителя – и того отправил в неоплачиваемый отпуск. А чтобы не пострадала его личная безопасность, сделал себе стальную клетку и сидит в ней. Наверняка, в такой же клетке держит и Василису Премудрую. Хотя, не уверена в этом – она ведь сама прилетела к нему.

– Баба-Яга, на черта сдался тебе этот Кощей? Он тебя обесчестил и бросил, больше не показывается. Разве тебе не обидно? Ты должна отомстить ему за это. Помоги мне его одолеть.

– Не проси меня об этом, Иван-царевич, за добрые дела не мстят.

– Он наведывается, но редко, да и толку от него уже немного – мужская сила уходит.

– А если мы заключим с тобой взаимовыгодное соглашение?

– Какое?

– Ну, вот, смотри: у тебя все кости скрипят, как ржавые петли, и, наверное, болят.

– Да, милок, болят.

– У тебя есть растительное масло? – спросил Иван-царевич.

– Рафинированное?

– Любое.

– Есть.

– Дай сюда.

Баба-Яга подала бутылку с маслом «Золотое семечко». Иван-царевич смазал маслом все суставы.

– А ну-ка пройдись, повернись, покрутись.

Баба-Яга покрутилась, понаклонялась.

– Ну вот, видишь, скрипят намного меньше. Я могу сделать так, чтобы они совсем не скрипели и не болели. У тебя артрит, артроз, остеохондроз и вообще всё запущено. Если бы мы договорились, я бы прислал тебе прибор «Алмаг-01». Это наш отечественный прибор для магнитотерапии Елатомского приборного завода. С помощью него ты бы точно вылечилась. А ещё бы я подлечил Кощея Бессмертного. У него, как я понял, аденома предстательной железы. Есть замечательный прибор «Союз-Аполлон». Он воздействует непосредственно на очаг воспаления, усиливает микроциркуляцию крови, выводит застоявшуюся кровь и продукты воспаления из очага воспаления. Улучшается кровоснабжение органов малого таза, увеличивается мужская сила. Я мог бы привезти его и вылечить Кощея.

– А мне какая польза от этого?

– Большая польза, Баба-Яга: прилетит к тебе в гости Кощей Бессмертный – у него мужская сила, как у трёхсотлетнего юноши, вот и будет у тебя волшебная ночь.

– Но ты же хочешь его убить, зачем тебе его лечить? – усомнилась Баба-Яга.

– Не обязательно убивать, можно попробовать вступить с ним в переговоры. Может быть, с ним удастся договориться, и он отпустит Василису Премудрую. Скажи, где он живёт, или скажи хотя бы номер его телефона, – попросил Иван-царевич.

– Он велел мне не давать никому номер его телефона.

– Да что же тут такого, Баба-Яга? Номер узнать не трудно – сотовый оператор скажет номер. Только это займёт некоторое время, а оно дорого.

Баба-Яга долго упиралась, не соглашалась, наконец, заявила:

– Номер телефона такой же, как и у тебя, только цифры другие.

Иван-царевич ещё долго её убеждал, уговаривал, упрашивал; она ругалась и хотела уже послать Ивана-царевича трёхэтажным в Тридесятое царство, но всё-таки сдалась.

– Ну, ты точно сдержишь своё обещание? – спросила Баба-Яга.

– Ей-богу, вдобавок я тебе ещё и косметику пришлю. А компьютер твой прямо сейчас отремонтирую – надо сделать переустановку операционной системы.

– У тебя есть компас? – спросила Баба-Яга.

– Есть.

– Если пойдёшь на северо-запад, через сутки хода увидишь большой замок, обнесённый высоким забором. Это и есть жилище Кощея Бессмертного. Да он и сам тебя увидит – везде висят камеры наружного наблюдения. А если пойдёшь строго на север – через двое суток увидишь высокий дуб, на нём железный сундук; там смерть Кощея Бессмертного.

– Вот с этого места – подробнее, пожалуйста, – попросил Иван-царевич.

– Смерть Кощея на конце иглы…

– Так, он наркоман?

– Не перебивай. Та игла в яйце…

– Яйцо чьё? Его, что ли? Вот почему у него нет мужской силы.

– Не перебивай. То яйцо в утке, утка в зайце…

– Её что, заяц съел?

– Не перебивай – так сделано; по инструкции так положено. Тот заяц сидит в железном сундуке, висящем на высоком дубе. Теперь понял?

– Понял.

– Ступай, помни, что ты мне обещал. Про косметику не забудь.

Иван-царевич пошёл на северо-запад. Через сутки он подошёл к замку на горе. Тем временем Кощей Бессмертный его уже давно увидел и наблюдал за его передвижением на экране дисплея.

– Эй! Кощей Бессмертный! – закричал Иван-царевич, подойдя к воротам. – Выйди, разговор есть.

– О чём ты хочешь со мной говорить? – спросил Кощей из клетки.

– Василиса Премудрая у тебя?

– Ну, у меня.

– Ты должен её отпустить, я муж её, Иван-царевич.

– Щас!

– А ты знаешь, сколько тебе дадут за похищение людей?

– Я её не похищал, она сама пришла; может быть, она в меня влюбилась.

– Не смеши меня, покажи её, пусть она сама скажет.

– Она не хочет тебя видеть.

– Не ври, Кощей; если не отпустишь её, я буду биться и уничтожу тебя.

– Попробуй.

– А может быть, мы всё-таки договоримся с тобой и мирно решим все вопросы? Я мог бы оказать тебе хорошую услугу взамен на Василису Премудрую.

– Какую услугу, например?

– Например, излечить тебя от аденомы простаты. От простатита у тебя совсем ослабла мужская сила.

– Я уже стар; она от старости ослабла.

– Нет, Кощей, у тебя старые примитивные представления. Современная медицина говорит о том, что сексуальное влечение и мужская сила должны сохраняться до глубокой старости. Нерегулярная интимная близость вредна для здоровья. А между тем, есть разные медицинские приборы, которые хорошо помогают при таких недугах.

– Какие?

– Например, «Эретрон», «Союз-Аполлон» и ещё много других. Я могу позвонить, и придворный лекарь доставит их сюда.

– Пошёл ты, Иван-царевич, знаешь куда?

С этими словами Кощей Бессмертный закрыл понадёжнее свою клетку и замолчал. А Иван-царевич знал, куда теперь ему идти. Он пошёл на север искать дуб. Через сутки он увидел его. Это был высокий дуб. До середины его ветки были удалены; забраться на него без специальных приспособлений было невозможно. На самой верхушке дуба висел на цепях железный сундук. Подходы к дубу были заминированы. Иван-царевич стоял перед дубом и думал, как достать сундук и вообще, как подойти к дубу, с чего начать? Вдруг, откуда ни возьмись, бежит лиса; увидела его, остановилась, спрашивает:

– Чем я могу тебе служить Иван-царевич?

– Помоги, лисичка. У тебя хороший нюх, поищи под дубом, где установлены мины.

Лиса обнюхала землю у дуба и обнаружила мины. Иван-царевич пометил эти места колышками. Тут из чащи вышел медведь. Это был тот самый медведь. За это время он окончательно поправился, отъелся, нагулял силу. Он без слов понял желание Ивана-царевича. Иван-царевич только предупредил его:

– Осторожно, Михайло Иваныч, здесь мины, не наступи на колышек.

Медведь всё понял, осторожно подошёл к дубу, обхватил его лапами, поднатужился и вырвал дуб с корнем. Дуб свалился на землю, сундук ударился о землю, деформировался, от удара дверца отскочила. Из сундука выскочил заяц – и наутёк во всю прыть. Не успел Иван-царевич сообразить, как лиса бросилась за зайцем, быстро его настигла и разорвала на куски. Вдруг из зайца вылетела утка и, набирая высоту, попыталась скрыться. Но не тут-то было – селезень, летевший высоко, увидел утку, спикировал и нанёс ей удар сверху. Утка выронила яйцо. Потрясённый, Иван-царевич увидел, что яйцо упало в море.

«Всё. Теперь его не достать», – с ужасом подумал он.

Но вдруг из моря вынырнула щука. Во рту она держала яйцо. Счастливый Иван-царевич взял яйцо, разбил его и достал иглу. По форме она напоминала иглу от разового медицинского шприца.

«Всё-таки баловался наркотиками Кощей Бессмертный», – подумал Иван-царевич. Он взял и сломал у неё конец. Тут же послышался грохот взрыва, замок разлетелся на куски, возник пожар. Кощей Бессмертный скончался, его замок разрушился и сгорел. Иван-царевич вызвал по телефону пожарных и сам поспешил туда. Его встретила Василиса Премудрая, вся целая, невинная и невредимая. Иван-царевич взял её, посадил в вертолёт МЧС, и они улетели домой.

Вскоре они поженились, а через месяц у них родился сын. Узнав про программу «Материнский капитал», они стали усиленно рожать детей. Рожали и рожали: материнский капитал – большое подспорье и хороший стимул.