4.3. Delictum. Нарушения законодательства о денежных выплатах, причитающихся работнику в случаях, предусмотренных ст. 234, 134, ст. 131 ч. II, 236,137,173–176, 239, ст. 11 ч. IV ТК
Деликты – это всякое противоправное действие, влекущее за собой какие-либо негативные последствия для совершившего его лица (деликвента). Они были известны в римском праве, в законах XII таблиц, как обязательства из правонарушений. Деликты предшествовали договорам как источнику обязательств. Иски из деликтов предъявлялись исключительно частными лицами. Деликвент был обязан возместить ущерб потерпевшему, т. е. выплатить штраф (poena privata). Штраф поступал потерпевшему и взыскивался в общем порядке гражданского судопроизводства, установленного для разрешения имущественных споров. Кроме штрафа в определенных случаях с деликвента взыскивался и материальный ущерб.
В России работодатели на протяжении многих веков совершают деликты и враждебно настроены к правовым актам и нормам, стесняющим и ограничивающих эксплуатацию рабочей силы в режиме сверх закона. Правовые нормы о деликтах в законодательстве о труде появились лишь в XXI веке. Изложены они очень неудачно и это никак не препятствует неосновательному обогащению работодателей.
В литературе давно замечено, что деликтоспособность является одним из элементов трудовой правосубъектности работодателя как потенциального участника трудового правоотношения. Однако такая оценка природы деликтоспособности работодателя является не совсем точной, так как его ответственность по оплачиваемым обязательствам перед работниками возникает также и в результате нарушений обязательств по трудовому коллективному договору. Здесь нужен более точный и однозначный правовой термин для ответственности работодателя, который включал бы в себя оплачиваемые обязательства по договорам и деликтам – нарушениям законодательства.
Деликты относятся к третьему источнику и способу обогащения работодателей. Они касаются имущественных прав работников в форме денежных оплачиваемых обязательств работодателей. Деликты являются источником обязательств для работодателя, получившего неосновательное обогащение. Многие деликты касаются законных интересов работников. Но встречаются и публичные правонарушения (delicta publica, indicia, crimind). Это уголовные преступления, предусмотренные УК РФ: использование рабского труда (ст. 127.2 УК), дискриминация в сфере труда (ст. 136 УК), а также невыплата заработной платы и иных выплат работнику из корыстной или иной личной заинтересованности (ст. 145.1 УК).
Что же касается частных деликтов против работников, для них в ТК впервые появилась специальная глава 38 «Материальная ответственность работодателя перед работником». В нее включены некоторые правонарушения работодателя, посягающие на имущественную сферу работников, на их имущественное состояние и права. Здесь перечислены не все составы правонарушений, но зато в ст. 236 ТК имеется обобщающая формулировка «…и других выплат, причитающихся работнику». Такой прием законодательной техники является вполне допустимым, так как при этом удается избежать повторений и дублирования нормативного материала.
В главе 38 ТК сформулированы правовые нормы института деликтной ответственности работодателя. Фактическое основание такой ответственности также указано в ст. 233 ТК, как условие ее – виновное противоправное поведение (действие или бездействие) работодателя. Однако это одно из обстоятельств объективной стороны состава имущественного правонарушения. Поэтому на практике необходимо анализировать и учитывать в совокупности все четыре элемента состава правонарушения, что позволит всесторонне, полно и объективно исследовать и оценивать доказательства по факту правонарушения. Рассмотрим деликты часто совершаемые работодателями.
Незаконное лишение работника возможности трудиться ( ст. 234 ТК ). Правонарушения такого рода различны, они закреплены в указанной статье ТК и приводят к ущербу для работника. Этот ущерб проявляется в том, что работник в указанных случаях остается без заработной платы, он ее не может получить в результате остается без источника существования вместе со своей семьей. Такие правонарушения работодателя лишают работника возможности трудиться в своей организации, а также препятствуют поступлению на работу в другую организацию.
Все термины, описывающие фактическую сторону правонарушений в ст. 234 ТК описаны довольно четко и однозначно: «незаконное отстранение работника, увольнение или перевод…», «задержки работодателем выдачи работнику трудовой книжки…» и т. д. Поэтому здесь не возникает никаких затруднений в толковании терминов и их смысловом содержании.
В ст. 232–234 ТК, однако имеются и пробелы по вопросу о том, как поступать работнику и добиваться возмещения ущерба в тех случаях, когда работодатель уклоняется от выполнения обязанностей, возложенных на него в нормах ТК. Эту процедуру необходимо кратко указать хотя бы в форме отсылочной нормы.
Отсутствие индексации заработной платы в связи с ростом потребительских цен на товары и услуги (ст. 134 ТК). Заработная плата работника как форма компенсации трудовых затрат, результатов, успехов и условий труда не может ограничиваться номинальными денежными знаками. Она должна иметь и свое реальное содержание, т. е. покупательную способность на рынке товаров и услуг. Поэтому если размер заработной платы работника будет оставаться без изменения в течение длительного времени, то в результате инфляции реальное содержание заработной платы, ее покупательная способность снизится.
Вот почему государство пытается защитить заработную плату работника от инфляции в связи с ростом потребительских цен на рынке товаров и услуг и вводит индексацию (ст. 134 ТК). Она обязывает работодателей производить индексацию заработной платы и кратко указывает, в каком порядке ее должны осуществлять работодатели. На практике индексация заработной платы работодателями уже много лет (с 2002 г.) не производиться. Правовые нормы нарушаются, условия жизни работников и их семей ухудшаются. При этом работодатели не несут никакой юридической ответственности.
Органы государственного надзора и контроля за соблюдением трудового законодательства не видят и совершенно никак не замечают грубых, явных, демонстративных нарушений работодателями правовых норм об индексации заработной платы. В результате снижаются покупательная способность заработной платы и уровень жизни работников и их семей. Сами работники не имеют возможности защитить свои законные экономические интересы. Это должны делать работодатели путем включения положений об индексации заработной платы в локальные правовые акты. Работники могут лишь возбудить коллективный трудовой спор. Однако они ведут себя довольно пассивно и терпеливо, как всегда было в России.
В Соглашении по социальному партнерству на федеральном уровне на 2005–2007 гг. стороны обещали разработать и реализовать комплекс мер, обеспечивающих повышение уровня реальной заработной платы (раздел II, п. 2 Соглашения), а также сформулировать предложения по совершенствованию механизма реализации положений Трудового кодекса РФ в обеспечении повышения уровня реального содержания заработной платы (п. 2.6). Такие обещания вновь повторились в Генеральном соглашении на 2008–2010 гг. (раздел II). Однако они также не выполнены.
Обещания профсоюзов, работодателей и правительства РФ это пустые слова. Законодательство остается без изменений, а работодатели без какой-либо ответственности продолжают получать неосновательное обогащение при соучастии профсоюзов и правительства. От таких обещаний работникам ни тепло, ни холодно. От них может только кружиться голова… Видимо, время пустых обещаний в России еще не прошло! Отсутствие индексации заработной платы при низкой цене рабочей силы порождает так называемую нищету и бедность экономическую. Примерно 50 % российской бедноты – это семьи, где есть работающие, которым мало платят за их труд.
Выплата заработной платы в неденежной форме с нарушением ч. II ст. 131 ТК. Такая форма расчета с рабочими изобретена купцами-фабрикантами и как обычай на протяжении многих веков имела широкое практическое применение при эксплуатации труда рабочих. И даже запрещение Устава промышленности расплачиваться с рабочими вместо денег купонами, условными знаками, хлебом, товаром и иными предметами (ст. 99 Устава) не могло оказать никакого сопротивления многовековому обычаю. Причина простая. Фабриканты имели дополнительный источник получения прибылей и повышали таким способом степень эксплуатации рабочих.
В ТК РФ нет правовых норм, запрещающих неденежные формы оплаты. Здесь все наоборот. Ст. 131 ТК предусматривает оплату труда в неденежной форме. При этом, такой широкий подход совершенно не соответствует Конвенции МОТ № 95 об охране заработной платы, где в определенных случаях предусмотрены только натуральные выплаты (товарами).
В ст. 131 ТК отсутствует оговорка Конвеции № 95 МОТ о том, что при частичной выплате заработной платы в натуре должны быть приняты соответствующие меры, для того чтобы:
а) выдача натуры предназначалась для личного использования трудящимся и его семьей и соответствовала их интересам;
б) выдача производилась по справедливой и разумной цене.
Такие ограничения МОТ означают, что получение в счет заработной платы товаров в количестве, превышающем разумные объемы личного потребления, а также выдача товаров, которые не могут быть использованы непосредственно работником и его семьей, противоречат законодательству. В частности, является незаконной выдача в счет заработной платы продукции (товаров), предназначенной для дальнейшей перепродажи.
Много вопросов возникает и при определении цены в тех случаях, когда на товары, как на доход налогоплательщика устанавливаются налогообложение на НК РФ. Имеется цена производства, рыночная цена, договорная, оптовая цена и т. д. Здесь у работника могут быть налоги значительно выше, чем налог на заработную плату физических лиц.
Предлагаемая редакция ст. 131 ТК противоречит Конвенции МОТ № 95 по изложенным выше обстоятельствам, поэтому нормы этой статьи могут применяться только для выплаты заработной платы в денежной форме.
На практике имеются факты выплаты всей заработной платы товарами без ограничений 20 % и это вынуждает работников и членов их семей заниматься их реализацией, чтобы получить номинальные денежные знаки. Поэтому здесь также нужен не только государственный надзор и контроль за соблюдением ст. 131 ТК, но необходимо внести изменения в нее и тем самым привести в соответствие с Конвенцией МОТ.
Задержка выплаты заработной платы. Обычай задерживать выплату заработка рабочим в России существует много веков. Никакие акты, никакие законы не могут его ограничить. Практика этого обычая оказалась настолько привлекательной для работодателей, что его стали использовать в системе наемного труда в XX веке, в первые годы советской власти. Обязанность работодателя, зафиксированная в ст. 22 ТК, о выплате заработной платы в сроки, установленные в локальных нормативных актах и трудовых договорах, до сих пор не выполняется. За три года (2004–2007 гг.) общий объем просроченной задолженности по заработной плате значительно сократился. Однако он остается довольно высоким в организациях, финансируемых из местных бюджетов и увеличился более чем в 2,5 раза в организациях, финансируемых из бюджетов субъектов РФ в 2006 г.
Высоким остается процент просроченной задолженности к фонду заработной платы в организациях, имеющих задолженность, на 1 января 2007 г. он составил 241,8 %». Первая половина 2007 г. по данным Росстата оказалась довольно тревожной, задолженность по заработной плате увеличилась. Летние месяцы неожиданно принесли безденежье сотням тысяч россиян. На кассах, где люди привыкли получать зарплату, вдруг повисли амбарные замки, а работодатели разводят руками, мол, денег нет, не сезон, хотя по-прежнему требуют от людей трудиться, трудиться и трудиться… Закон кабалы.
Как сообщил Росстат, только за июнь долги по зарплате увеличились на 66 млн р. Эксперты объясняют это началом отпускного сезона, но не у кассиров, а у обычных тружеников. Люди начинают требовать законных отпускных и «выгребают» заводские сейфы. Остальным уже ничего не остается, кроме как ждать следующей машины с деньгами, которая может приехать и осенью.
У различных частных фирм и фирмочек действительно летом может падать выручка, в бизнесе всякое бывает. И потому хозяева порой урезают летние зарплаты. Но в этом сезоне появилась удивительная особенность: существенно выросли долги федерального бюджета, на который летняя жара вроде бы действовать не должна. Задолженность из федерального бюджета составила 110 млн р. Всего же с начала года долги работодателей перед работниками увеличились на 378 млн р. и достигли 4 537 млн. Треть всех работников, перед которыми работодатели в долгу, традиционно приходится на сельское хозяйство, четверть – на обрабатывающие производства, пятая часть – на строительство, управление недвижимым имуществом, производство и распределение электроэнергии, газа и воды. Если смотреть по регионам, то получается, что самые недобросовестные работодатели сейчас проживают в Центральном федеральном округе, где сумма задолженности увеличилась за месяц на 16,3 %. Справедливости ради стоит отметить, что в целом долги появились не за один день, а накапливались годами. Впрочем людей, которые сидят летом без денег, такие доводы вряд ли утешат.
Впрочем, сухая статистика говорит, что показатели на 1 июля – далеко не самые неблагополучные в 2007 г. В феврале и марте было хуже. С апреля вроде бы опять стали платить чаще, а летом опять начался спад. Неужели в Россию возвращается старая болезнь – задержки зарплаты? В середине 1990 – х годов многие привыкли слышать в бухгалтериях фразу: «Денег нет» – и рабочей силе надо искать какие-то способы выживания. Честно говоря, не хочется вспоминать тот опыт.
В лихие годы задержки зарплаты объяснялись не только тяжелым экономическим положением, но и банальным воровством. Многие господа начальники как-то химичили с деньгами, в результате хватало только им. Нынче подобные приемы могут и не пройти. Сегодня в отличие от прошлого века нерадивые работодатели ходят если не под Богом, то под судом и прокуратурой – точно.
Руководство Генпрокуратуры потребовало усилить контроль за соблюдением прав граждан, особенно в сфере оплаты труда. Проще говоря, дать «бой» задержкам зарплаты. Как показали проверки, проведенные по всей стране, проблема действительно еще не снята.
Например, в Свердловской области за полгода было возбуждено шесть уголовных дел за задержку зарплаты больше чем на два месяца. Всего же в Уральском федеральном округе были наказаны около 700 работодателей, не плативших вовремя зарплату. В отношении наиболее злостных нарушителей возбуждено 14 уголовных дел.
Попадаются забывчивые, когда речь заходит о деньгах, начальники и в других регионах. Скажем, в Сибирском федеральном округе по фактам несвоевременной оплаты труда возбуждено 29 уголовных дел. Осуждено 10 руководителей предприятий-должников, дисквалифицировано – 46 чел. В результате вмешательства прокуроров в 2007 г. выплачено свыше 620 млн честно заработанных рублей, которые залежались в кассах. А в Южном федеральном округе прокуроры заставили начальников вернуть долги по зарплате на сумму более 200 млн р.
Контроль за своевременными зарплатами стал для прокуратуры уже рутинной работой. Каждый прокурор региона отчитывается о том, как на его подведомственной территории выплачивают зарплату: вовремя ли и всю или как?
Совет федерации утвердил поправки в уголовный кодекс, ужесточающие наказание для нерадивых работодателей. Глава государства подписал закон, по которому босс за невыплату заработной платы рискует попасть в места не столь отдаленные на срок до семи лет (ст. 151.1 УК).
В соответствии с поправками в УК, невыплата в течение более двух месяцев зарплаты, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат руководителем предприятия или индивидуальным предпринимателем наказывается:
штрафом до 120 тыс. р.;
лишением нарушителя права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до 5 лет;
в особых случаях провинившийся начальник может быть наказан лишением свободы на срок до 2 лет (пока по нынешним законам максимальный размер штрафа за задержку зарплаты – не более 80 тыс. р.);
если же безденежье, вызванное задержками зарплаты, привело к тяжким последствиям, то работодателя могут оштрафовать на сумму до 500 тыс. р. (сейчас – до 300 тыс.);
если же все закончилось очень плохо, то босс рискует загреметь за решетку на срок от 3 до 7 лет, а после его могут еще на три года отлучить от руководящего кресла;
причем под статьей ходят все начальники: и руководители государственных контор, и хозяева частных лавочек. Законопроект расширяет число субъектов указанного преступления за счет включения индивидуальных предпринимателей.
В целом же, органы государственного надзора и контроля за соблюдением трудового законодательства и правовых норм в части нарушения сроков выплаты заработной платы, работают в режиме МЧС и пожарной команды. От случая, к случаю… По русскому обычаю: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится…». Они забывают о том, что нарушения сроков выплаты заработной платы происходят в России на протяжении многих лет, работодатели привыкли к ним и приучили работников к внеэкономическому принуждению, к принудительному труду, который ст. 4 ТК запрещен. Но запрещен на бумаге, но не в обществе и организациях. Государство РФ в 1961 г. ратифицировало Конвенцию МОТ № 95 об охране заработной платы, где в ст. 12 указано правило о том, что заработная плата выплачивается регулярно, в определенные сроки. Работодатели, допускающие задержки в выплате заработной платы, нарушают и Конвенцию МОТ № 95. Неужели государство должно выступать здесь в качестве наблюдателя нарушений ТК и международных актов и норм?
Статья 236 ТК предусматривает материальную ответственность работодателя перед работником за задержку выплаты заработной платы и особо оговаривает условие – выплата возникает независимо от вины работодателя. Эта оговорка обеспечивает ответственность независимо от причин и мотивов задержки заработной платы и поэтому ее следует оценить весьма положительно. Однако взыскание компенсации и процентов в таких случаях является недостаточным. Здесь неосновательное обогащение работодателя, поэтому работодатель должен произвести выплаты по индексации, а также уплатить денежные доходы, которые работодатель получил от неосновательного обогащения за все время задержки заработной платы. Это можно сделать путем субсидиарного применения норм гражданского законодательства (ст. 1107 ТК РФ. Часть 2).
Удержания из заработной платы е случаях, не предусмотренных ст. 137 ТК. Обычай брать за деньги людей в зависимость, покупать и продавать их как живой товар, как съестные припасы является самым древним на Руси и самым распространенным. Работодатели, купцы-фабриканты постоянно отыскивали все новые приемы одного плана, как уменьшить заработную плату рабочим и таким способом повысить степень эксплуатации труда. На протяжении многих веков при помощи штрафов и вычетов заводчики и фабриканты поддерживали казарменные порядки и получали огромные прибыли. Ограничения по поводу штрафов и удержаний из заработной платы, записанные в актах фабричного законодательства, не выполнялись фабрикантами. Они продолжали различными способами понижать заработную плату и на этой основе получать прибыли и сверхдоходы.
Законодательство о лишении премий появилось при социализме в 1960-е годы. Это была попытка государства повысить трудовую дисциплину при помощи различного рода ограничений и лишений. Эти нормы содержались в подзаконных актах, они противоречили КЗоТ РСФСР и на практике лишь расширяли директивную власть и произвол администрации предприятий и организаций. Результат от таких лишений нулевой: трудовая дисциплина оставалась на прежнем уровне, имитация труда сохранялась, никто не стремился к активности, трудовые затраты оставались минимальными. Об успехах и достижениях рабочие и служащие перестали думать, так как инициатива была наказуема. Советский труженик очень хорошо усвоил главный закон работы: «Не высовываться!».
Работник даже сочинил молитвы о своих нуждах и проблемах, о своих желаниях и своем настроении. В них он обращался к Всевышнему и надеялся, очень надеялся наивный homo soveticus, что Бог его услышит и может быть кое в чем поможет! Вот о чем просил работник Всевышнего:
Молитва перед работой
Каюсь, Господи, прости!
Одна томит меня забота
Быстрее, время, мчись к шести!
Скорей кончайсь, моя работа!
Хоть я не верую, молю,
Чтоб день рабочий так промчался,
Как будто он почти к нулю
В своем движенье приравнялся.
Не потому, что я ленив,
На эту тему я шептался,
А чтоб здоровый коллектив
Меня исправить не пытался.
Перед начальством чтобы дрожь
Не ощущалась в мыслях даже,
Не видеть чтоб их гнусных рож,
Не слышать шелеста бумажек
И про успехи чтобы не лгать,
Не выть в восторге без причины,
И никогда не пролагать
Дорогу новому почину.
Кретинов не превозносить,
Стоящих у кормила власти,
И сообща не поносить,
Кто тщится отвратить напасти.
На вахту чтобы не вставать
На благо нашего народа,
И обязательств не давать
Прожить пять лет в четыре года.
А для потребности души
Яви, молю, крупицу благу:
Иметь, как прежде, разреши
Мою грошовую зарплату.
Молитва после работы
Таким и будь ты на века,
Занудный, серый день работы.
День раздраженья и зевоты,
День ожидания звонка.
С торчаньем в тесном коридоре,
С куреньем в заданных местах,
С пошлейшей шуткой на устах,
С суждением о всяком вздоре,
С решением пустых задач,
К начальству трепетным походом,
С общением со всяким сбродом, —
День без беды и без удач [70] .
С принятием ТК РФ природа премий изменилась. В соответствии со ст. 129 ТК премии как стимулирующие выплаты, как материальная компенсация за успехи в труде, включены в состав заработной платы. Их следует рассматривать как форму заработной платы, выплачиваемой за особые и высокие достижения в труде. В ст. 137 ТК для премий как формы заработной платы установлены ограничения при удержании.
Профессор H. М. Салихова считает, что выплата премий должна осуществляться на основе положений о премировании при наличии определенных условий, куда включаются и так называемые производственные упущения. Эти упущения изобретены государством при социализме с одной целью – ограничить заработную плату и трудовую активность рабочих и служащих. По своей природе упущения – это не стимулы, они не содержат в себе такой элемент, как положительное побуждение к достижению успехов в труде. Поэтому упущения не следует включать в качестве условий премирования. Они не должны влиять никак на возникновение у работника права на премию.
Отсюда вывод: все лишения и уменьшения премий противоречат ТК РФ. Более того, лишение премий означает для работника уменьшение заработной платы, выплату ее в полном размере. Работа в таких условиях, в соответствии со ст. 4 ТК РФ, относится к принудительному труду, который в России запрещен.
На практике положения о премировании принимаются в локальных нормативных активах. Они не могут вводить такие ограничения как «лишение» или «уменьшение» премий работникам, так как устанавливают удержания из заработной платы. Такие удержания могут производиться только в случаях предусмотренных ТК РФ и иными федеральными законами (ст. 137 ТК).
Локальные правовые нормы о лишении премий ухудшают экономическое положение работников по сравнению с трудовым законодательством (ст. 4, 8, 129, 130, 137 ТК) и поэтому они не подлежат применению как противоречащие федеральному закону. На такие локальные правовые акты и правовые нормы, нарушающие права и гарантии работников на заработную плату, предусмотренные в Конституции РФ и Трудовом кодексе РФ должны, в первую очередь, реагировать прокуроры в пределах своей компетенции. Но прокурорского реагирования нет.
Денежные штрафы. Они появились в актах России в XVIII веке:
в регламенте и работных регулах на суконные и каразейные фабрики (Указ от 2 сентября 1741 г.);
в положении об отношениях между хозяевами фабричных заведений и рабочими людьми, поступающими по найму (1835 г.);
в Законе от 3 июня 1886 г. «Особенные правила о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих». По нему заведующий фабрикой предоставлялось право налагать денежные взыскания собственной властью за нарушения правил внутреннего трудового распорядка и порядка на фабрике;
в Уставе промышленности денежные взыскания налагались на рабочих за неисправную работу, прогул, нарушения порядка, которые не должны превышать в общей сложности одной трети заработка (ст. 143–148).
При социализме денежные штрафы на рабочих и служащих были отменены. Однако при переходе к капитализму в России встречаются факты наложения денежных штрафов на работников. Газета «Труд» от 25 июля 2008 г. опубликовала такие факты относительно официантов, без каких-либо комментариев. И поэтому читатели в недоумении, разрешается штрафовать работников или нет? Фирма считает, что разрешается, а газета «Труд» распространяет этот «опыт»…
Нет бейджика. Бывает, кто-нибудь после стирки своей униформы забывает бейджик дома. Метрдотель это видит и говорит: «Сегодня вечером будет директор, хочешь висеть на штрафе?» Конечно же, никто не хочет, поэтому официант идет к старшему официанту за запасным или может взять бейджик у своего соседа по шкафчику. Так очень часто Ирины становятся Наташами, Ленами, Танями, а Олеси – Юлями.
Курение. Во многих заведениях есть правило: в курилке должно находиться не более одного официанта. Если два и больше – штрафуются сразу все. Минимум 500 р., ответственный – метрдотель. Когда посетителей мало, он, конечно, может сделать вид, что ничего не заметил, или просто сказать: «Дуня, иди работай!» Однако если станет известно, что метрдотель увидел нарушение и никого за это не наказал материально, штрафуется сам метрдотель, и уже не на 500 р., а, как правило, на 1 000 р.
Разговоры по сотовому телефону. Если официанту нужно очень срочно позвонить, он должен спрятаться так, чтобы все подумали, что он умер. Всех друзей, мужей и родителей, которые могут обидеться, если официант не берет трубку, нужно предупреждать заранее: «Когда я на работе, меня нет». Штраф за разговоры по сотовому телефону – 500 р.
Несоблюдение субординации. Бар-менеджеры, метрдотели, бармены и официанты между собой не ругаются матом – они на нем разговаривают. Обычно никто из участников таких бесед не придает этому значения. Но если у бар-менеджера плохое настроение, он вполне может объявить всем остальным вышеперечисленным штраф за несоблюдение субординации. Вопрос, заданный официантом: «Почему мне не оплатили переработку?» – сам по себе не может являться причиной штрафа. Тот же вопрос, звучащий немного иначе: «Почему мне, б…ь, не оплатили переработку?!» – может официанта легко этой оплаты лишить. Неудобный вопрос лучше всего задавать в корректной форме, даже если он адресован маленькому начальнику и твоему давнему приятелю.
Не вовремя подошел к столу клиента. В уважающих себя заведениях норма ожидания официанта – 3 минуты. Обычные клиенты время, конечно же, не засекают. Друзья директора ресторана или его владельца, напротив, очень любят заниматься подобными вещами. Обнаружив, что официант подошел к ним не через 3 минуты, а, скажем, через 3 минуты 30 секунд, такой клиент с удовольствием позвонит своему другу-директору и в деталях опишет, какой у него недисциплинированный персонал. В этом случае штраф неминуем. То же, если клиентом является сам хозяин, директор или кто-нибудь еще из руководства.
Неудавшаяся вечеринка. Если на анонсированное мероприятие пришло людей меньше, чем предполагалось, главная «отмазка» менеджеров по развлекательным проектам – плохое обслуживание. «К нам никто не идет, потому что наши официанты – неповоротливые идиоты!» Как правило, это срабатывает, и внимание директора переключается на официантов. В таких случаях штрафуется либо весь коллектив, либо жертва выбирается заранее из тех, на кого у менеджера по развлекательным проектам имеется давний зуб.
Жвачка. Жвачки на работе запрещены категорически. Официант не должен жевать, разговаривая с клиентами. Штраф – 500 р., но, в зависимости от ранга клиента, могут сразу уволить. Впрочем, «Труду» известен случай, когда официантку уволили за жвачку, несмотря на то, что в зале в тот момент вообще не было клиентов – Она просто стояла за барной стойкой и натирала посуду.
Газете «Труд» очень интересно, за что штрафуют официантов?!? Такое любопытство совершенно непонятно. Жуткий беспредел работодателей публикуется как «передовой» опыт, который можно усовершенствовать и перенять?!?
Штрафной угар охватил немало организаций в российском бизнесе. Национальный союз кадровиков по заказу журнала «Секрет фирмы» провел исследования по вопросу отрицательной мотивации. 526 компаний ответили, что они используют штрафы работников довольно широко, на долю штрафов приходится 74 % «наказаний».
К сведению работодателей-любителей раздавать штрафы работникам направо и налево, не глядя в ТК, следует разъяснить следующее. Наложение денежных штрафов на работников не предусмотрено Трудовым кодексом. Такие штрафы означают нарушение права на оплату труда и ст. 129, 130 ТК, а также условий трудового договора. Штрафы означают неосновательное обогащение работодателя, для которого наступает материальная ответственность за ущерб, причиненный работнику, его имущественным правам. Случаи удержания из заработной платы предусмотрена ст. 137 ТК РФ, штрафы в ней не указаны. За факты нарушения режима рабочего времени, дисциплины труда, культуры обслуживания и т. п., предусмотрены меры дисциплинарного взыскания, налагаемые с соблюдением определенной процедуры.
Такие факты грубого нарушения прав работников на оплату труда должны быть доведены в первую очередь, до правовой инспекции и прокуратуры. Додуматься до денежных штрафов работников могли наглые и агрессивные работодатели, которые не знают правовых рамок эксплуатаций труда и не имеют никаких человеческих понятий в процессе сверхэксплуатации. Для них работник всего лишь природный ресурс из которого можно брать без всякой меры…
Нарушения правовых норм о гарантиях и компенсациях работникам, совмещающих работу с обучением. Они закреплены в правовых императивных нормах, в главе 26 ТК РФ и касаются в основном предоставления дополнительных отпусков с сохранением среднего заработка. Дискриминация по сохранению заработка в таких ситуациях встречается довольно часто. Мотив работодателя довольно любопытный: «Мы не благотворительная организация, да и учитесь вы для себя, поэтому свои проблемы решайте сами». В части сохранения среднего заработка работнику обычно отказывают или производят выплаты по минимуму. Работник вновь становится потерпевшим по «милости» работодателя, который смотрит и оценивает потерпевшего всего как рабочую силу – источник получения прибавочной стоимости, как товар и не более.
Привлечение работника к материальной ответственности при обстоятельствах, указанных в ст. 239 ТК РФ. Указанные правовые нормы ст. 239 перечисляют обстоятельства объективной стороны состава имущественного правонарушения. Их наличие является доказательством того факта, что поведение работника, причинившее ущерб не является противоправным.
Перечень обстоятельств, исключающих материальную ответственность следует дополнить: издание работодателем незаконного приказа; издание приказа работодателем и требование о его выполнении под угрозой физического или психического насилия; истечение срока исковой давности для привлечения работника к ответственности; резкое (кризисное) изменение экономических условий. Здесь в основном отсутствует вина работника.
Деликты против прав подростков. Эта группа правонарушений работодателя резко возрастает в летний период. Нанимая школьников на работу, работодатели не хотят выплачивать заработную плату в соответствии с законодательством. Кроме того, подростков уговаривают, при этом не оформлять трудовые договоры. Вот данные по Екатеринбургу, в 2007 г. 20 тыс. школьников устраивались летом на временную работу. Однако не со всеми подростками соблюдалось трудовое законодательство.
На территории Свердловской области зарегистрировано свыше 160 тыс. предприятий и индивидуальных предпринимателей. Где и сколько детей принимается на работу – точно сказать не может сейчас никто. Государственная инспекция труда, которая обязана следить за соблюдением трудового законодательства в отношении несовершеннолетних, сбором информации о местах трудоустройства несовершеннолетних не занимается. Причина банальна: проверить все организации – от крупных государственных предприятий до частных лавочек – инспекторы физически не успевают.
– На всю область приходится всего 107 сотрудников Государственной инспекции труда. А необходимо раз в шесть больше, – утверждает заместитель главного инспектора по правовым вопросам региональной инспекции труда Максим Ведерников.
Отсюда и статистика: за I квартал 2007 г. Государственная инспекция труда Свердловской области выявила 18 нарушений в отношении несовершеннолетних, за аналогичный период 2006 г. было обнаружено – 27. Ведерников отказался огласить «РГ» список предприятий, незаконно использующих труд детей, ссылаясь на то, что все претензии инспекции в данный момент удовлетворены. До суда, по его утверждению, ни одного дела не дошло.
Если сотрудники инспекции предпочли вопросы трудовой эксплуатации подростков решать несудебным путем, то свердловские правозащитники уже не однажды обращались к теме детского рабства. И до суда эти дела не дошли. «РГ» рассказала о судебной тяжбе между пятнадцатилетней сельской школьницей Тоней Корольковой и директором сельскохозяйственного кооператива «Красноармейский» Василием Лавриковым. Кооператив нанял четырех подростков, в том числе Королькову, на все лето пасти колхозное стадо. Каждому обещали по 800 р. в месяц. Но деньги не выплатили, и только после вмешательства правозащитников и прокуратуры всем ребятишкам была выплачена задолженность. Нижнесергинский районный суд признал Василий Лаврикова виноватым в невыплате заработной платы несовершеннолетним и оштрафовал директора на 12 тыс. р.
Нужно быть готовым отстаивать свои права: для исключения конфликта необходимо заранее требовать от работодателя письменного оформления трудовых отношений с обязательной выдачей на руки второго экземпляра трудового договора. И дело здесь не только в заработке. Договор предусматривает количество часов, которые обязан отработать несовершеннолетний, перерыв на отдых или обед, в документе четко прописывается, что именно он должен делать. Если подросток нанимается доставлять корреспонденцию, он имеет полное право отказаться от предложения помыть пол в офисе вместо заболевшей уборщицы, не рискуя при этом быть уволенным.
Зачастую работодателям не хочется связываться с бумажной волокитой, и они умышленно умалчивают о процедуре, предусмотренной законом, или убеждают ребят не ввязываться в бюрократию. Но главное лукавство заключается в том, что как бы трудно ни было заключить срочный трудовой договор, еще труднее его расторгнуть, когда работодатель хочет уволить подростка.
Бывает, что ребята звонят и сообщают, что больше не придут или вообще пропадают без объяснения причин. Даже в этом случае, чтобы расторгнуть договор, работодателю нужно получить согласие инспекции по труду и комиссия по делам несовершеннолетних. Они выясняют, что на самом деле случилось с подростком – просто стало лень или, например, он попал в больницу. Больничные ситуации – отдельный разговор. Даже если подросток нанимается на работу на время, предприятие обязано оплачивать ему пособие по больничному листу. В ситуации почти полной безнаказанности многие работодатели предпочитают работать с подростками по известному принципу – «утром стулья, вечером деньги». Чтобы не рисковать, родителям трудолюбивых детей советуем искать для них место заработка самим через центры занятости населения. Но следует помнить, что даже официальная заработная плата несовершеннолетним начисляется за отработанные часы, исходя из минимальной заработной платы.
А вот, что сообщил В. Шаклеин, координатор по Свердловской области общественного движения «За права человека»:
– Практически во всех сельских районах детский труд не считается реальной работой. Школьникам либо вообще не платят, используя, как рабов, либо выдают им мизерные деньги. Точной статистики, насколько часто нарушают в сельских местностях права несовершеннолетних, никто не ведет.
Я уже несколько лет занимаюсь вопросами соблюдения прав человека на селе. Потому могу с уверенностью сказать, что разница между городом и селом в этих вопросах существенная. Система правовой защиты в деревнях фактически не работает. Если в городе сам ребенок или его родители запросто могут найти адвоката, который хотя бы подскажет, как действовать, на селе и обратиться не к кому, и пикнуть страшно – власть работодателя неограниченна, он Бог, он царь и Отец родной. Самое страшное, что при имеющейся бедности большинству обиженных и уехать некуда. Так что случай, когда ситуация дошла до суда, – большая редкость.
Приведенные факты нарушения работодателем показывают, что подростки не защищены от произвола работодателей во всех субъектах РФ. Здесь нужны кардинальные правовые меры для защиты слабой стороны и установление особой ответственности работодателей.
Выполнение личным трудом работы на основе гражданско-правовых договоров в случаях, указанных в ч. IV ст. 11 ТК РФ. Это наиболее сложный вид деликта, на основе которого работодатель получает неосновательное обогащение в виде денежных средств, причитающихся потерпевшему. В нем имеет место нарушение норм гражданского права, которое проявляется в том, что правовая форма договора не соответствует его содержанию. И по этой причине такой договор не соответствует требованиям гражданского законодательства, а сделка по нему является недействительной. Это происходит тогда, когда гражданско-правовыми договорами фактически регулируются трудовые отношения между работником и работодателем (ч. IV ст. 11 ТК РФ).
Такие ситуации возникают довольно часто при оказании услуг в сфере образовательных учреждений. Лица, выполняющие такие услуги, обязаны соблюдать правила внутреннего трудового распорядка и расписание занятий. Степень автономии таких лиц в учебном процессе ограничена локальными правовыми актами и директивной властью работодателя. Правовые нормы таких актов направлены на регулирование эффективной организации труда в образовательных учреждениях, которые непосредственно связаны с трудовыми отношениями и по этой причине обслуживают предмет трудового права (ст. 1 ТК).
В некоторых случаях, работодатели безо всякого притворства и какой-либо игры, заключают гражданско-правовые договоры об использовании личного труда другой стороны. На основе устных распоряжений обязывают таких лиц приходить в организацию в определенном режиме рабочего времени, установленном правилами внутреннего трудового распорядка.
Второе нарушение работодателя касается лишения работника его имущественных прав на оплату труда по нормам трудового законодательства. А именно, квалификация работника при этом не учитывается, компенсационные денежные выплаты не начисляются, стимулирующие выплаты также не предоставляются (ст. 129 ТК). Все это присваивает работодатель на основе совершения сложного по своему составу деликта. Такой работник также становится потерпевшим в результате нарушения правовых норм гражданского и трудового права работодателем-приобретателем незаконно получающего денежные средства, причитающиеся работнику в качестве компенсации.
Особую группу деликтов составляют правонарушения трудовых прав мигрантов , миллионы которых находятся в рабстве – зоне профессионального риска. Им не предоставляется ничего, трудовые договоры с ними не заключаются, за работу им стараются работодатели-рабовладельцы не платить ничего или платить чуть-чуть. Люди, приехавшие на заработки, становятся рабами XXI века. 24 % мигрантов в России принуждались работать бесплатно.
Прошло 200 лет, как в Англии приняли первый закон, запрещающий рабство. К этому юбилею отмены рабства британское правительство готовит специальное «заявление о сожалении» по поводу роли своей страны в мировой работорговле. Вину за совершенные несколько веков назад преступления британцам признавать легко и приятно, тем более, что они ее частично загладили тотальной морской войной против работорговцев в конце XIX века, которая к тому же позволила им включить в свою империю такие лакомые куски Африки, как Кения и Занзибар. А также позиционировать свою империю как лидера человечества, несущего неразумным нациям свет цивилизации.
Однако история развития общества показывает, что рабство, похоже, не идет на убыль, оно неискоренимо и продолжает существовать в новых разновидностях. Рабство долговое и кастовое, врожденное, сексуальное и даже ритуальное. Рабство в бывших метрополиях и бывших колониях, в Казахстане, Африке, Британии, странах Латинской Америки, в Индии. Рабство существует по одной простой причине, как ни странно, оно по-прежнему экономически выгодно.
В России также существует рабство, как форма экономического ограбления людей, иностранной рабсилы, численность которой превышает свыше 10 млн человек. Среди новых «невольников» можно встретить огромную массу людей, которые отдали себя в кабалу вовсе не по принуждению, а вполне добровольно. Этим мигрантам за работу обычно не платят или ничего не платят. Работодатель в этих отношениях выполняет уже новую роль – рабовладельца! Он с рабочей силой не церемонится. Труд полностью поглощен капиталом, который выглядит как акула. Она превращает рабочую силу в жертву, пассивный объект и даже в природный ресурс, из которого как из лимона выжимает все, что можно и даже больше, что невозможно…
Узбек Исом с опаской выглядывает из-за калитки высокого забора роскошного особняка. Он первый раз в России – приехал в Подмосковье из Узбекистана всего неделю назад, «по совету знакомых». Ему обещали платить 300 р. в день за мелкую работу по участку: косить траву, рыть канавы, окапывать деревья. Паспорт Исом отдал хозяину «на оформление миграционной карты». Пока у него хорошее настроение – «никто не обижает». Заплатят Исому деньги или нет, станет ясно осенью. У него хорошие шансы пополнить ряды новых русских рабов-мигрантов, которые работают на кабальных условиях или совсем бесплатно. В этом дачном поселке рабство очень принято. В прошлом году на соседних участках бригада из восьми узбеков все лето строила дом, а в августе хозяин приехал с участковым, который под угрозой депортации потребовал бесплатно покрыть крышу и построить баню.
Они и им подобные – рабы нового типа. Они не становятся собственностью хозяина, как это было в Древнем Риме, на плантациях Юга США, в Бразилии в XVIII–XIX века или в некоторых современных африканских странах. Но от этого они не перестают быть рабами – людьми, которые трудятся по принуждению. Казалось 150–200 лет назад мир одумался и решил раз и навсегда отказаться от рабства. Но теперь это позорное явление как ни в чем не бывало вновь становится важным для экономики вполне развитых стран. Во многих из них застенчиво закрывают глаза на новые способы рабовладения, если дело касается не их собственных граждан.
Рабы-мигранты сотнями тысяч и миллионами появляются в привлекательных для трудовых мигрантов странах – их постиндустриальная экономика располагает к тому, чтобы часть самого черного труда была как можно более дешевой, а если это возможно, и вовсе бесплатной. Россия, по прогнозам демографов, очень скоро должна стать одной из ведущих «рабовладельческих держав».
Преодолевая пропасть. Современные рабы теряют свободу почти добровольно. Они готовы жить в нечеловеческих условиях – только лишь за шанс получить хоть какие-то деньги. Посредники, доставляющие их через границу, и зачастую власти, принимающие мигрантов, вполне похожи на работорговцев XVIII века: рабы для них – это товар не слишком длительного пользования.
«Торговля людьми и рабство в современном мире вызваны в первую очередь пропастью в уровне жизни между странами», – говорит ведущих научный сотрудник Центра экономических и финансовых исследований и разработок (ЦЭФИР) Ирина Денисова. Представители «золотого миллиарда» не хотят заниматься неквалифицированным трудом – почти все жители развитых стран слишком много времени и средств тратят на образование.
Освобожденные ими рабочие места – от строителей и дворников до проституток – занимают мигранты. Их работа не требует рвения, а потому им невыгодно предоставлять социальные блага. Платят им мало, а по возможности не платят вовсе.
Оценить количество «новых рабов» в России можно лишь по косвенным признакам – никакого учета не ведется. Но соцопрос, проведенный Международной организацией труда в Москве, Омске и Ставрополе, показал, что 24 % опрошенных мигрантов принуждали работать бесплатно, у 20 % была ограничена свобода перемещения, 21 % подвергались угрозам и шантажу со стороны работодателя. Все это, по международным конвенциям, – признаки рабства. Исходя из этих результатов, но крайней мере около 1–1,5 млн из 5 млн гастарбайтеров, постоянно находящихся в России, пребывают здесь в положении рабов. И это если допустить, что опрашиваемые вдруг перестали бояться и отвечали честно. Дальше – больше: экс-заместитель директора российского бюро Международной организации по миграции Гурам Саникидзе уверен, что количество рабов в России будет только увеличиваться.
Впрочем, Россия – не единственное «рабовладельческое государство» в бывшем СССР. Схожая ситуация складывается в Казахстане. «С ростом экономики там начались те же явления, – говорит Елена Тюрюканова из Института социально-экономических проблем народонаселения РАН. – Когда мы проводили исследования, даже удивились, что там процент рабов точно такой же, как в России». А методы и формы принуждения абсолютно те же.
Тем не менее, по словам Тюрюкановой, до 80 % рабов считают свое пребывание в России выгодным. В Таджикистане чернорабочий получает в день 20 центов, а в России ему теоретически могут заплатить в 20–30 раз больше, и мигранты, даже зная о подстерегающей их опасности, считают, что игра стоит свеч.
Этот парадокс добровольного рабства объясняет экономическая модель, построенная ректором Российской экономической школы Сергеем Гуриевым и профессором Тулузского университета Гвидо Фрибелем. Они исследовали вопрос на примере миграции китайцев в США. Услуги по перевозке жителя Поднебесной в Штаты и устройству на работу в нелегальный сектор стоят около 40 000 дол. У 90 % желающих иммигрировать такой суммы, конечно, нет. Они договариваются с работорговцами-посредниками о переезде в долг и, прибыв в Америку, отрабатывают его на подпольных предприятиях. При этом они часто теряют даже личную свободу. Обычно срок такого рабства составляет около 2–3 лет.
«Подобная система появилась еще в XVII веке, когда 2/3 европейцев, переезжавших в Америку, отдавали долг за билет на корабль, бесплатно работая в течение 3–7 лет. Если они пытались бежать с места работы, их ловили шерифы и возвращали хозяину», – говорит Гуриев. В конце XIX века по той же схеме в США приезжали жители Китая и Карибского региона. «Раньше мигранты отрабатывали дорогие билеты на корабль, сейчас – суммы, потраченные на нелегальный переход границы, но схема осталась прежней», – уверяет Гуриев.
Он вывел формулу, в которой сопоставляются нескольких переменных: зарплата на родине будущего раба, зарплата в нелегальном секторе в новой стране пребывания, шанс депортации в случае попытки легализоваться и стоимость посреднических услуг по нелегальной миграции. «Конечно, наша модель лучше подходит для дальней миграции, но и, например, переезд из Таджикистана в Россию можно рассчитывать по той же схеме, – говорит Гуриев. – Только у нас гастарбайтеры часто попадают в долговое рабство не от посредников, а от сотрудников силовых органов». Главный вывод исследования Гуриева: чем тяжелее перейти границу и чем жестче миграционная политика – тем дороже обходится иммигранту переезд и, соответственно, выше шанс попадания в рабство. Россия здесь едва ли не лидер.
По 127-й статье УК РФ. По словам Гуриева, существует несколько отраслей экономики, в которой распространено рабство нового типа: строительство, торговля, некоторые профессии сферы услуг, вроде бебиситтинга. «Их все объединяет одно: у предпринимателя нет стимула вкладывать деньги в обучение рабочей силы из-за краткосрочности проектов», – говорит Гуриев. Жители Юго-Восточной Азии заняты в основном пошивом одежды и сельским хозяйством на востоке страны, таджики и узбеки трудятся на стройках, украинки и внутренние мигрантки втянуты в секс-индустрию. Автор нескольких докладов по рабству в России Елена Тюрюканова утверждает, что в России более 150 000 женщин занимаются проституцией, из них 5 000 – недобровольно; это секс-рабыни, большинство из которых находятся в столице. Она упоминает и более редкие типы рабства – с целью трансплантации органов, для принуждения к попрошайничеству.
Милиция имеет серьезные успехи лишь в борьбе с секс-рабством – здесь, как правило, рабынями завладевают откровенным обманом, а потом их часто спохватываются родственники. Например, в начале 2007 г. сотрудники столичного Управления по борьбе с организованной преступностью освободили шесть невольниц с Украины. Выйти на притон, располагавшийся в обычной трехкомнатной квартире в одном из домов на Веерной улице, оперативникам удалось при помощи украинских коллег, рассказывает сотрудник УБОП Игорь Цирюльников. Рабынями оказались жительницы города Никополя Днепропетровской области. По словам одной из девушек, она вместе со своими подругами приехала в Москву по приглашению посредников осенью прошлого года «устраиваться гувернантками, продавщицами или официантками». Как только девушки сошли с поезда на перрон Киевского вокзала, у них отобрали паспорта, якобы для регистрации, и отвезли в квартиру, рассказывает Цирюльников. «В первый же вечер к нам привезли клиентов. Тех, кто отказался их обслуживать, морили голодом, избивали, связывали и ставили на животы холодный утюг, обещая включить его в сеть, – вспоминает одна из узниц. – Даже в туалет нас водили со скованными наручниками руками и заставляли обслуживать до 5 клиентов за ночь».
За три года существования 127-й статьи УК – торговля людьми и использование рабского труда – появились уголовные дела и задержанные злоумышленники, но это капля в море, рассказывает офицер МВД. Согласно милицейской статистике, таких преступлений в 2004 г. было выявлено 17, в 2005-м – 60, а в 2006-м – уже 106. Почти все дела – по торговле людьми, до «добровольных рабов» милиция пока не добралась.
Общественности становятся известны редкие случаи освобождения рабов, если они подходят для государственного пиара. Про рабство в Чечне времен Дудаева и Масхадова по-русски написано не меньше, чем про восстание Спартака. Здесь были свои герои – вроде строителя из Казани Александра Малышева, проведшего в рабстве 18 лет и освобожденного только весной прошлого года. Его передавали друг другу чеченцы-родственники, как какое-нибудь орудие труда.
Менее известна – потому что не вполне политкорректна – история бывшего рядового 503-го полка 58-й армии Алексея Крапивина, которого в августе 1999 г. в рабство в Чечню продал его командир. По словам самого бывшего раба, его продали на специальном невольничьем рынке в Урус-Мартане. Во время освобождения весной 2000 г. он весил всего 36 кг и мог передвигаться только на четвереньках.
Однако другие истории рабов, томящихся в деревнях и дачных поселках центральной России, редко становятся широко известными. Бессчетные гастарбайтеры – как бы и не невольники вовсе. «Нам очень сложно выявлять места, где используются рабы», – разводит руками «профильный» офицер МВД. По словам оперативников, мигранты просто боятся сообщать, что у них отбирают документы и заставляют бесплатно строить дома или работать на приусадебных участках. Боятся не мести рабовладельцев, а депортации. «В душе каждый раб надеется, что рано или поздно ему заплатят за его работу, вернут документы и отпустят домой», – говорит офицер.
И, строго по формуле Гуриева, чем жестче становится законодательство, тем чаще мигранты попадают в рабство. Например, всплеск случился после введения нового порядка выдачи разрешения на работу. По словам Гурама Саникидзе, разрешения, которые официально стоят 1 000 р., реально обходятся дороже. «Развелась куча фирм, которые уверяют, что они уполномочены ФМС МВД. Платишь 8 000 р. – и действительно через десять дней заветный документ у тебя в кармане. А если платишь только госпошлину – ждешь месяцы», – уверяет правозащитник. Впрочем, официальный представитель ФМС МВД Денис Солдатиков заявил Newsweek, что о существовании каких-то уполномоченных фирм слышит впервые и выдача разрешений на работу мигрантам идет нормально.
« Свеженькие таджики ». Найти «новых рабов» в Москве просто – достаточно доехать до знаменитого «рынка труда» на пересечении МКАД и Ярославского шоссе. Здесь в весенней грязи вдоль обочины всегда стоят сотни гастарбайтеров. Корреспондент Newsweek попытался нанять бригаду для рытья канав и колодца на садовом участке. Сначала мы познакомились со «свободным» таджиком, который предложил звать его «просто Саша», хотя мы были согласны называть его настоящим именем Мухаммаджон. Однако разговора не получилось – его довольно грубо оттер локтем прилично одетый молодой человек. «Меня Саид зовут, – сказал он почти без акцента. – Это я здесь вопросы решаю. У меня человек сто есть, чего хотите будут делать». Все остальные гастарбайтеры смущенно расходились, когда видели за нашей спиной Саида. Тот просил денег себе – причем слишком много и вперед. Об оплате труда самих работников речи не шло.
«Вам чурки нужны?» – тихо переспросил конкурент Саида – бригадир из Мордовии Миша, который трудится в Подмосковье с начала 1990-х годов. По его словам, можно взять совсем дешево: «свеженького», только приехавшего таджика или узбека, берут за 100 р. в день. И платить не обязательно – это даже плохой тон: «Если хочешь сэкономить, дай им чуть-чуть денег, а когда закончат, скажешь им, что плохо сделали и не плати больше ничего», – делится опытом Миша. Второй его совет – отобрать у работников паспорта, якобы для регистрации, и не отдавать, пока работу не закончат. Если будут возмущаться, достаточно договориться с участковым, который за небольшую сумму приедет и пригрозит мигрантам тюрьмой.
К самим рабам Миша относится с совершенным презрением: мол, кроме лопаты дать им в руки ничего нельзя. Да и воруют: хозяйка по соседству наняла бригаду узбеков, пообещав небольшие деньги и проживание в бытовке. «Сначала дом вроде споро строился: фундамент, потом первый этаж, второй, – рассказывает Миша. – Потом ребята эти освоились, русский выучили, начали в деревню бегать – подрабатывать». Кирпичная коробка сначала застопорилась на уровне второго этажа, потом дом начал уменьшаться, а в деревне начали появляться постройки из такого же кирпича. «Нельзя с ними так свободно», заключает идеолог рабовладения из Мордовии.
Но никто и не либеральничает – держать «черных» в узде считается в порядке вещей. Даже если они вовсе не черные. А повод для того, чтобы сделать из свободного гастарбайтера раба, всегда можно найти. Хозяин небольшого продуктового магазина на окраине Москвы Семен Решетов (имя изменено. – Newsweek) решил построить коттедж. На строительном рынке он нашел двух молдаван, которые согласились за небольшую плату сделать внутреннюю отделку. Семен решил не скупиться и застелить полы дорогим дубовым паркетом. Приехав в очередной раз проверить ход работ, он увидел, что дубовые плашки молдаване прибили гвоздями к стяжке. Хозяин, рассвирепев, предложил им два варианта: либо копать себе могилу, либо отрабатывать должок за испорченный паркет. В течение следующего года два новоявленных раба жили в сарае, бесплатно достраивали дом и облагораживали участок. Документы у них Семен отобрал, а в качестве пропитания выдавал каждый месяц мешок пшена и 10 дол. на мелкие расходы. Рабы и не пытались возмущаться: «жить-то всем хочется», философски резюмирует Семен.
Строже законы – больше рабов. В прошлом году Гуриев с коллегами по заказу Центра стратегических разработок построил модель притока трудовых мигрантов в Россию до 2025 г. По их расчетам, через 20 лет в России будет работать 18 млн мигрантов. «Этот процесс неостановим – в России огромный спрос на дешевую рабочую силу, а в странах СНГи Юго-Восточной Азии – неисчерпаемое предложение, – говорит Гуриев. – Какой процент от этих мигрантов станет рабами, зависит от законодательства: чем тяжелее будет легализоваться – тем больше будет рабов».
По расчетам сотрудников Института демографии ВШЭ, при самом оптимистичном прогнозе роста экономики в 2015 г. дефицит рук достигнет 22 % от общей потребности в рабочей силе. Острее всего эта проблема проявится в Москве, на Урале, в Приволжье и на Северо-Западе. В Сибири и на Юге России скорее всего сохранится переизбыток рабочей силы, и она будет медленно перетекать в дефицитные регионы. И эти переселенцы никак не смогут вытеснить рабов.
«Мы проводили исследование мобильности населения в России и пришли к выводу, что даже в регионах вроде Дагестана, откуда люди в советские времена традиционно часто уезжали на заработки, лишь в каждом десятом домохозяйстве есть те, кто уехал на заработки, – говорит Ирина Денисова из ЦЭФИР, – столько же, сколько в Кировской области, например». При этом внутреннюю миграцию поглощает бюджетный сектор – малооплачиваемый, но «статусный» по сравнению, например, с сельским хозяйством или строительством.
Впрочем, и граждан России все чаще обращают в рабство сами соотечественники – так уже привычно. Сергей, рыбак из поселка Круп Печорского района Псковской области, себя таковым не считает. Он предпочитает лексику из эпохи крепостного права. Говорит, что оказался «в батраках» у своего соседа добровольно. «Я тут от рыбоохраны уходил на Псковском озере – и двигатель соседский утопил. А он стоит 30 000 р. Откуда у меня эти тысячи? Вот и батрачу уже четвертый месяц, – признается Сергей. – У нас в поселке таких рабов, как я, человек десять». И никто из мужиков не возмущается.
А вот как оценивают свои отношения с рабовладельцами сами мигранты в России:
Иностранные рабочие люди неленивые и любопытные. Их везут в Россию оптом, но всех вакансий им все равно не заполнить. Безработица в России остается на довольно высоком уровне и составляет свыше 10 % активного трудоспособного населения.
Меньше чем на 50 китайцев заказы не берем, сообщает оператор на телефоне фирмы «Хэйлунцзянская компания» и добавляет: «но доставим в Россию быстро, за месяц». Специальности на любой вкус! Строители, лесозаготовщики, сборщики мебели и даже овощеводы. Спрос на иностранных рабочих вырос, и рекрутеры ставят дело на поток. Мигрантов можно получить даже с гарантией: в первый месяц поменяют бесплатно.
Всего восемь лет назад ездить работать за границу было для нас куда привычнее, чем нанимать на работу приезжих. Русские зарабатывали за рубежом больше, чем иностранцы в России. Зато в прошлом году, по данным Всемирного банка, работающие у нас иностранцы перевели за границу больше 11 млрд дол. против 4 млрд дол., отправленных на родину россиянами.
Россия стала главным для всей Восточной Европы и Центральной Азии поставщиком рабочих мест, не требующих высокой квалификации, на нее приходится 2/3 всех доходов гастарбайтеров в этих регионах. А с прошлой весны, когда иностранцам запретили продавать на рынках и одновременно упростили получение разрешений на работу, бывшие торговцы и строители дач стали быстро распространяться по всем отраслям экономики. По разным оценкам, их сейчас в России от 5 млн до 15 млн. Только ленивый не нанимает гастарбайтеров. Они раскладывают товары по полкам супермаркетов и строят БАМ, шьют одежду и убирают в московском метро. Агентства по трудоустройству приглядываются к новому рынку и начинают предлагать массовый поиск мигрантов, массовую доставку, оформление. Страны СНГ, традиционные доноры рабочей силы, они разбавляют Китаем и прочей Юго-Восточной Азией. Агентства явно пришли на рынок не на один день и стремятся к прочному сотрудничеству: неудачные кадры меняют бесплатно, взамен уехавших обещают оперативно подвезти других. Ведь мало кто из гастарбайтеров готов осесть в России надолго. Хорошего тут немного: именно из-за этого будет появляться все больше мест, где россияне работать уже не хотят, а приезжие еще не могут.
Трезвый взгляд. Варяг на топ-позиции – это почетно, а вот в использовании неквалифицированных иностранцев работодатели не очень-то любят признаваться. В «Перекрестке» возле Киевского вокзала азиаты который месяц работают на раскладке товара и дежурят на входе, следя, чтобы для кого-то он не стал выходом. На вопрос: «Где у вас тут сухарики?» – смуглая девушка-раскладчица беспомощно озирается по сторонам и молча тычет пальцем в банку с кофе: вдруг это он – «сухарики»? Но «Перекресток» заявил, что иностранный аутсорсинговый персонал у него лишь на уборке и в охране, а на следующий день жестко отредактировал свой же ответ: приезжих среди охранников нет вовсе, а убирают «исключительно белорусы». Кадровые агентства между тем уверяют, что иностранцев по аутсорсингу, и не только из Белоруссии, «Перекресток», как и прочие ритейлеры, использует. Зачем шифроваться, обижая тем самым представителей братских народов? Просто никому не нужны лишние проверки: на рынке столько фальшивых разрешений на работу, что самый законопослушный работодатель не может гарантировать легальность каждого сотрудника. Иностранцев стараются использовать там, где они не так заметны.
Для клининговой фирмы КмК, одного из лидеров питерского рынка, гастарбайтеры знаменовали начало расцвета. «В нашей отрасли с мигрантами удобно, – объясняет руководитель службы персонала КмК и ярый приверженец гастарбайтерского труда Ольга Виноградова, – разговаривать не требуется, главное – не лениться». До начала 2007 г. КмК нанимала только россиян. А потом Виноградова решила рискнуть – и не жалеет. За год фирма со штатом 350 человек наняла сотню мигрантов. Зарплата, уверяет Виноградова, у них не ниже, чем у местных. Начальные затраты компании на одного иностранца даже выше чем на россиянина. КмК дает им аванс на оформление: через фирму (не всякий может сам заполнить анкету на русском) выходит 8 000-9 000 р. Дело не в деньгах. «Если на объект я поставлю го русских мужчин, через пару месяцев останется десяток, – расстраивается Виноградова. – И все из-за пьянства. А таджики, узбеки, киргизы не пьют. Только работают». Причем на 1,5–2 ставки. КмК пыталась работать и с российской глубинкой – не вышло. Подвел квартирный вопрос. У азиатов с этим проще. «Их устраивает съемная квартира, где кроватей так мало, что спят посменно, – делится Виноградова. – А питаться они могут пловом, где только рис и морковка».
Московской «МетроСормаСервис», почти монополисту уборки в метро, работать с гастарбайтерами сложнее: стратегический объект накладывает ограничения. «Не самые лучшие представители зарубежных стран к нам приезжают, неполиткорректно признается глава HR-департамента фирмы Татьяна Петрова, – но выбора нет». Петрова предполагала нанять 200 мигрантов, но в результате отобрала лишь 50 внушающих наибольшее доверие. И пока поставила дворниками на улице вокруг станций: докажут свою надежность – пустят под землю.
Сказать, где гастарбайтеров еще нет, сложнее с каждым днем. Несколько лет назад идея костромского лесозаготовителя «Буйлес» привезти на лесоповал узбеков выглядела экзотикой: большинство из них сосен с елками в жизни не видели. «Зато не пьют», – объяснял тогда свой замысел глава компании Михаил Шнур. Сейчас иностранцев используют все строители, перечисляет заместитель генерального директора Российской миграционной трудовой биржи Светлана Комарова, множество промышленных предприятий: Ивановский станкостроительный. Челябинский тракторный… Главный вопрос теперь – где бы найти их побольше.
Почетные доноры
( Кто больше всех помогает России в закрытии трудовых вакансий )
Таланты и посредники. В офисе 000 «Здоровье» на Тверской теснота и давка. «Здоровье» никого не лечит, зато выдает медицинские справки для работы. В очереди чуть ли не все народы бывшего СССР. И никто не понимает, что делать. Тут-то и помогают «старшие» – люди с опытом жизни в России, которые знают, куда идти, где подписать, что сказать. И где работать. «Я кто? Я не фирма, сам из Таджикистана приехал и других привез, – объясняет один из них. – А тебе что, люди нужны?» Такие посредники плюс сарафанное радио много лет были единственным каналом поиска иностранцев. Ну да, именно среди них есть люди, которые отбирают у сограждан паспорта и превращают их в рабов. И плату они берут не с работодателей, а с тех же сограждан. Зато до поры до времени обеспечивали все кадровые нужды. «Только свистни, – признается директор стройфирмы «Продакшн групп» Владимир Аникин, – и каждый сможет привезти несколько десятков строителей». Но крупным компаниям этого уже не хватает. «Дон-строй», например, по словам коллег по бизнесу, уже посылает своих агентов в страны-доноры рабочей силы. Рынок явно созрел для новых игроков.
Фирмы-поставщики иностранных рабочих «под ключ» чаще всего рождаются из юридических контор по оформлению тех же иностранцев. Так возникла, например, E-migrant. «Наша ставка – стандартная для рынка, – говорит гендиректор Павел Сотников, – от 10 % годовой зарплаты при небольшом заказе и до 5 % при заказе 100 человек и более». В сумму входит своеобразная гарантия: если в первый месяц рабочий пропадет, E-migrant бесплатно найдет нового такого же. «Они, если продержатся месяц, обычно не исчезают», – объясняет Сотников выбор срока. Компания находит в среднем по 40 гастарбайтеров в месяц, в горячий сезон – до сотни. Мелочь, в общем. Но есть и стартапы покрупнее.
Специалисту по продаже индустриальных проектов холдинга «Анкор» Дмитрию Козлову доверили ответственную роль: он курирует новый проект массового импорта рабочей силы из СНГ. Сейчас рынок иностранной рабсилы – это рынок спроса, объясняет Козлов, пора появиться и предложению.
Начать холдинг решил с таджиков и узбеков. Ведь им, кроме России, ехать в общем некуда: соседний Казахстан еще только начинает становиться местом больших вакансий. Новый бизнес «Анкора» включает поиск и доставку рабсилы, регистрацию, аутсорсинг и вахтовую замену: вместо уехавших рабочих фирма готова найти новых. Часть сотрудников отдела работают на местах, общаются со «старшими» в кишлаках. «Любого из таких сотрудников можно очень быстро развернуть в целый офис», – планирует Козлов. «Анкор» уже собирает заказы и готов начать первые крупные поставки. Проекту установили лимит расходов, после чего компания окончательно решит, стоит ли овчинка выделки.
А вот Русславбанк все для себя уже решил. К агентству по найму иностранцев банк пришел из смежной сферы. Сначала создал систему денежных переводов за рубеж «Контакт». Затем система заключила соглашения с банками-партнерами о предоставлении иностранцам кредитов на поездку в Россию. А в прошлом году был создан международный трудовой центр (МТЦ) «Контакт».
«Бенефициары Русславбанка и МТЦ отчасти совпадают», – несколько туманно объясняет структуру собственности управляющий директор МТЦ «Контакт» Ольга Полулях. Первый офис открылся четыре месяца назад, сейчас их уже три, а всего Полулях обещает создать в регионах десятки центров с пропускной способностью 3 000 человек в год каждый. Это значит в общей сложности несколько сотен тысяч человек в год. Есть и сопутствующие услуги – размещение в гостиницах «упрощенного типа», страховка от несчастного случая с покрытием всего 150 000 р. в случае смерти или потери трудоспособности, зато недорогая – 1 000 р. в год.
Благодаря стандартизации работы каждый новый офис должен окупаться всего за несколько месяцев. Со времени открытия «Контакт» уже трудоустроил 2 000 рабочих, среди его клиентов – Московский электромеханический завод, дистрибутор вин «Легенда Крыма», в стадии подписания договор с «Крошкой-картошкой», идут переговоры с «Главмосстроем». Но самые крупные заказы пока что делают строители – до 2 000 человек.
На нижней ступеньке. Будущее рынка гастарбайтерского трудоустройства выглядит безоблачным. Данные Росстата не слишком показательны, но, например, миграционная служба Таджикистана считает, что в прошлом году в России работало 400 000–500 000 таджиков, а в этом приедет еще 800 000. Первопроходцам впору радоваться, а русским работникам – обдумать свое поведение. «Российские граждане чувствуют себя настолько великими, что, даже не имея квалификации, не хотят идти на зарплату 800—1 000 дол.», – жалуется член совета директоров Mirax Group Максим Темников. Да все жалуются. Столичные жители привередничают, трудоспособное население в ближайшие годы начнет сокращаться. А миграционные ресурсы регионов истощились, считает директор Центра миграционных исследований Жанна Зайончковская. Граждане СНГ, китайцы, вьетнамцы должны по идее восполнить недостачу. Вот только, хоть работают они вроде бы всюду, сфера их применения страшно узка.
Показательный пример. В кондитерско-булочном холдинге «Черемушки» иностранцев примерно 5 % от общего числа рабочих, прикидывает гендиректор КБК «Черемушки» Рустам Атаходжаев. Зато на вспомогательных работах целых 30 %. «Это еще мало, у других игроков доходит до 80 %», – признается Атаходжаев. Но на основное производство приезжих не берет: там не гастарбайтеры нужны, а автоматизация. Совместить эти два понятия невозможно.
Рекрутеры недаром предлагают клиентам вахтовую замену иностранцев: мало кто из них собирается надолго задержаться в России. Для них просто не созданы условия, уверена Зайончковская. В Германии доля мигрантов даже больше российской – 12,3 % против 8 % (данные Всемирного банка). И все равно законодательство там устроено так, что чем дольше человек живет в стране, тем легче ему там оставаться. А в России легальному мигранту, как правило, приходится уезжать хотя бы раз в год.
Доходное место, %
( Мигрантам в Восточное Европе и Центральной Азии Россия приносит 2/3 всех заработок )
Мигранты-строители становятся профессионалами – но только как работники ручного труда, к технике их не допустят: сломают – и где их потом найдешь? Работа, предполагающая общение, тоже не для приезжих. В результате гастарбайтеры так и остаются на нижней ступени профессиональной лестницы. Что в этом плохого? Автоматизация производства создает новые вакансии: операторы строительной техники, рабочие на конвейере. Россияне и на них не горят желанием идти. А приезжих просто не возьмут. Работа мигрантов почти всегда не самая престижная – это общая их судьба, говорит Зайончковская. Но подняться по службе чуть выше они бы могли, если бы государство помогло. А так Россию ждет новый кадровый голод.
Кривая вывезет, млн дол.
( Вывоз заработков из России растет вчетверо быстрее ввоза ) [76]
Но исключения есть. Ольга Виноградова из КмК пообещала, что один из сотни ее гастарбайтеров скоро дорастет до бригадира. Русский он уже выучил, а работать в ночную смену и раньше не ленился.
