1

Финансовые авторитеты и наивные обыватели всегда полагали, что Российский Монарх был одним из десяти самых богатых людей Mиpa. Даже теперь, тринадцать лет после трагической гибели Царской семьи, время от времени приходится читать в газетах, что английский государственный банк хранит громадное состояние династии Романовых.

Еще не так давно в Нью-Йорк прибыла несчастная, ненормальная девушка, которую повсюду принимали за младшую дочь Императора Николая II Великую Княжну Анастасию, причем она заявила о своих претензиях на причитающуюся ей долю миллионов её отца.

В действительности же после лета, 1915 года, ни в Английском банке, ни в других заграничных банках на текущем счету Государя Императора не оставалось ни одной копейки. Двадцать миллионов стерлингов царских денег, которые со времени, царствования Императора Александра II (1856–81) держали в Лондонском банке, были истрачены Николаем II на содержание госпиталей и различных иных благотворительных учреждений, находившихся во время последней войны под личным покровительством Царской семьи. Факт этот не был известен широкой публике по той простой причине, что не в правилах покойного Государя было сообщать во всеобщее услышание о своих добрых делах. Если бы Император Николай II продолжал царствовать, то, к концу великой войны, у него не осталось бы никаких личных средств. Но и до войны он не мог бы состязаться в богатстве ни с Рокфеллерами, ни с Ротшильдами и ни с остальными архимиллионерами.

Когда же Государь истощил свой английский запас, он не мог бы даже сравниться по богатству ни с Императором Вильгельмом, ни с Королем Альфонсом Испанским.

Личные доходы Императора Николая II слагались из следующих трех источников:

1) ежегодные ассигнования из средств Государственного Казначейства на содержание Императорской семьи. Эта сумма достигала одиннадцати миллионов рублей;

2) дохода от удельных земель;

3) проценты с капиталов, хранившихся за границей в английских и германских банках.

В удельные имения входили сотни тысяч десятин земли, виноградники, охоты, промыслы, рудники, фруктовые сады и пр., приобретенные главным образом во второй половине восемнадцатого столетия прозорливой Екатериной II. Порядок управления удельными имениями был регламентирован Императором Павлом I. Общая стоимость этих имуществ достигала ста миллионов рублей золотом и не соответствовала их сравнительно скромной доходности, едва достигавшей 2 500 000 руб. в год.

Дело в том, что в управлении этими имуществами играли известную роль ряд привходящих обстоятельств дипломатического и политического свойства. Например, министерство уделов всегда воздерживалось делать надлежащую пропаганду удельному шампанскому Абрау-Дюрсо, так как опасались, что это могло бы вызвать неудовольствие во Франции, которая была союзницей России. Или же откладывали постройку железной дороги по южному побережью Крыма, чтобы наша левая печать не усмотрела в этом желания вывозить из императорских имений фрукты, и последние приходилось продавать на месте за минимальную цену.

Такое же приблизительно положение наблюдалось и с доходами от вкладов в иностранных биржах. Министру Двора и главноуправляющему делами было категорически запрещено вкладывать деньги в какие бы то ни было иностранные или же русские частные предприятия, чтобы не дать пищи разговорам о том, что Государь Император заинтересован в той или иной отрасли промышленности.

Мертвый капитал императорской семьи оценивался в сумме 160 000 000 руб., соответствующей стоимости драгоценностей Романовых, приобретенных за триста лет их царствования.

Большая Императорская корона, была сделана знаменитым Позье, придворным ювелиром Императрицы Екатерины II, в 1762 году; она представляла собою митру и была увенчана крестом из пяти громадных бриллиантов, соединенных вместе неграненым рубином. Пояс, окружавший голову, состоял из двадцати больших бриллиантов.

Одиннадцать больших бриллиантов находились в чешуйчатом изгибе, которым поддерживается крест, а в обручах с каждой стороны находилось по тридцати восьми розовых жемчужин.

Императорская диадема, законченная в царствовании Императора Александра I, состояла из тринадцати старинных жемчужин, 113 розовых жемчужин, 500 алмазов парной величины и 84 бриллиантов.

Среди других ценностей упоминания заслуживают: знаменитый бриллиант Орлова в 19,5 карат весом, купленный графом Орловым в Амстердаме в 1776 году и им поднесенный Екатерине Великой; Горная Луна — нешлифованный бриллиант (около 120 карат), бриллиант Шаха, (около 85 карат) и Полярная Звезда — превосходный бледно красный рубин сорока карат весом.

Было бы бесполезным трудом пытаться определить, какую приблизительно сумму можно было бы выручить от продажи этих знаменитых драгоценностей. Эксперты всегда придерживались того мнения, что никто, кроме Императоров Всероссийского, Германского или же Австро-Венгерского, не были заинтересованы в покупке столь больших драгоценных камней. Вот почему гибель этих трех монархий поставила теперешних обладателей русских коронных драгоценностей в парадоксальное положение купцов, которым удалось получить товар путем уничтожения единственных возможных его покупателей.

2

Государь Император мог рассчитывать получить в начале каждого года сумму, равную 20 миллионам рублей. Для каждого частного лица с самыми взыскательными вкусами — это была, конечно, громадная сумма, но, тем не менее, сумма эта совсем не находилась в соответствии с требованиями, которые предъявляла жизнь к царской казне.

Русский монарх должен был заботиться о содержании Царской фамилии и содержании дворцов и дворцовых музеев и парков. Каждому Великому Князю полагалась ежегодная рента в 200 000 pyб. Каждой из Великих Княжон выдавалось при замужестве приданое в размере одного миллиона рублей. Каждый из князей или княжон Императорской крови получал при рождении капитал в миллион рублей, и этим все выдачи ему исчерпывались. Эти значительные суммы очень часто расстраивали сметные предположения, так как выдача, их зависла от непостоянного числа Великих Князей, от числа браков и рождений в Императорской фамилии.

Помимо малых Императорских резиденций, которые были разбросаны по всей России, министерству двора приходилось содержать пять больших дворцов.

Зимний дворец в C. Петербурге, громадное здание, построенное при Императрице Елисавете на берегу Невы знаменитым архитектором Растрелли. Его обслуживал персонал в 1200 человек придворных служителей и лакеев. Хотя в течение последних двенадцати лет царствования Государь в нем не жил, и в нем устраивались только торжественные приемы и придворные балы, дворец этот необходимо было содержать в образцовом порядке из-за множества художественных драгоценностей и художественных коллекций, выставленных в Белом зале.

Сам Государь проводил большую часть года в Царскосельском Александровском и Екатерининском дворцах. Екатерининский дворец был выстроен Императрицей Екатериной I и впоследствии в царствование Елисаветы и Екатерины II значительно увеличен. Дворец этот представлял собою городок посреди парка, расположенного на пространстве в несколько сот десятин. Личный состав Царскосельского дворцового управления достигал шестисот человек.

Лето Государь Император проводил или в Петергофском дворце и там же, на даче Александрия, или же в Крыму в Ливадийском дворце, или же в плавании на яхте «Штандарт» в Финском заливе или же в Черном море. Петергоф и Крымские имения требовали большого персонала, а главное значительное количество садовников. Петергоф некоторые сравнивают с Версалем из-за фонтанов, водопадов, прудов и каналов, но надо сознаться, что Петергоф, расположенный на берегу моря, производит более грандиозное впечатление, чем б. резиденция Короля-Солнца.

Вдовствующая Императрица Мария Федоровна проживала в большом Аничковом дворце. Содержание Гатчинского и Большого Кремлевского дворца в Москве требовали также больших расходов. Трем тысячам дворцовых служащих нужно было платить ежемесячно жалование, давать стол, обмундирование, а вышедшим в отставку — пенсии.

Гофмаршал, церемониймейстеры, егеря, скороходы, гоф- и камер-фурьеры, кучера, конюхи, метрдотели, шоферы, повара, камер-лакеи, камеристки и пр. — все они ожидали два раза в год подарков от Царской семьи: на Рождество и в день тезоименитства Государя. Таким образом, ежегодно тратилось целое состояние на золотые часы с Императорским вензелем из бриллиантов, золотые портсигары, брошки, кольца и другие драгоценные подарки.

Затем шли Императорские театры: три в Петербурге и два в Москве. Несмотря на свое мировое имя и неизменный успех, Императорский балет отнюдь не являлся доходным театральным предприятием, и все пять Императорских театров приносили убытки. Этот дефицит покрывался из средств министерства двора и уделов. Чтобы высоко поддерживать знамя русского искусства, Императорской семье надо было ежегодно расходовать 2 милл. рублей. В 1905 г. к числу субсидируемых министерством двора театров прибавилась ещё и балетная труппа С. Дягилева. Его блестящие представления в Париже и Лондоне были возмещены только благодаря щедрости Государя.

Такую же значительную материальную поддержку требовала и Императорская Академия Художеств. Хотя официально она и содержалась за счет Государственного Казначейства, Академия эта никогда не сводила концы с концами, и члены Императорской семьи, числившиеся её попечителями, считали своим долгом поддерживать материально её нуждавшихся учеников.

Далее шла самая разнообразная благотворительность, ложившаяся на личные средства Государя. Вот несколько примеров:

Общество Красного Креста собиралось достроить отделение госпиталя в большом торгово-промышленном центре, но ему не хватало средств.

Дирижер Пажеского Кoрпуса докладывал Царю о молодом паже, который имел все данные, чтобы стать офицером одного из блестящих гвардейских полков, но нуждался в ежегодной ренте в 10 000 руб.

Любимый флигель-адъютант находился в критическом положении: он проиграл в карты всего только 25 тыс. руб., ему дали 24 часа, чтобы уплатить проигрыш.

Внук одного заслуженного генерала обратился на Высочайшее имя с просьбой о выдаче 1500 руб. на окончание образования.

Русский художник, имевший большой моральный успех в Париже, прибыл в Россию и устроил выставку картин. Он был уверен, что его художественная карьера зависела от продажи Царской фамилии одного из своих полотен.

Молодца-городового убили при исполнении его служебных обязанностей, оставив его семью без средств. И т. д. И т. д.

Еще в бытность Наследником Цесаревичем Император Николай II получил от своей прабабушки наследство в 4 милл. рублей. Государь решил отложить эти деньги в сторону и употребить доходы от этого капитала специально на нужды благотворительности. Однако, весь этот капитал был израсходован через три года.

Если принять во внимание расходы Императорской семьи, то деньги, которые расходовались на увеселения и представительство, покажутся весьма незначительными. Сравнительно незначительная стоимость, придворных балов и обедов, которые давались несколько раз в год, объяснялась тем, что для их устройства не требовалось делать специальных покупок и не надо было нанимать в помощь особой прислуги. Вино доставлялось Главным управлением уделов, цветы — многочисленными оранжереями дворцового ведомства, оркестр музыки содержался постоянно министерством двора. То, что более всего поражало приезжавших иностранцев, которые получали приглашения на придворные балы, это скорее окружавшая их пышность, нежели значительность произведенных расходов.

Крайне скромный и простой в своей частной жизни, Царь должен был в таких случаях подчиняться требованиям этикета. Правитель одной шестой части земного шара мог принимать своих гостей только в атмосфере расточительной пышности.

Громадные залы, украшенные зеркалами в золотых рамах, были переполнены сановниками, придворными чинами, иностранными дипломатами, офицерами гвардейских полков и восточными владыками.

Их блестящие формы, шитые серебром и золотом, являлись великолепным фоном для придворных нарядов, и драгоценностей дам. Кавалергарды и конногвардейцы в касках с Императорским двуглавым орлом и казаки Собственного Его Величества конвоя в красных черкесках стояли вдоль лестницы и при входе в Николаевский зал. Залы украшались бесчисленными пальмами и тропическими растениями, доставленными из придворных оранжерей. Ослепительный свет больших люстр, отраженный многочисленными зеркалами, придавал всей картине какой-то волшебный характер. Глядя на переполненный Николаевский зал, можно было позабыть деловое двадцатое столетие и перенестись в великолепный Екатерининский век.

И вдруг вся толпа замирала. Появлялся оберцеремониймейстер и три раза ударял об пол своим жезлом, чтобы возвестить начало Высочайшего выхода.

Тяжелая дверь Гербового зала открывалась, и на пороге показывались Государь и Государыня в сопровождении членов Императорской фамилии и свиты. Самодержец открывал бал всегда полонезом, после чего начинались общие танцы. Император и Императрица, наблюдали за ними, но не принимали в них участия. Царь покидал залы сейчас же после ужина, чтобы дать молодежи возможность веселиться с большой свободой.

3

На личные нужды Государю оставалось ежегодно около 200 тыс. руб., после того, как были выплачены ежегодные пенсии родственникам, содержание служащим, уплачены счета подрядчиков по многолетним ремонтам во дворцах, покрыт дефицит императорских театров и удовлетворены нужды благотворительности. К счастью для детей Государя, пенсии их оставались нетронутыми в течение их детства и достигали довольно внушительных капиталов, когда они становились совершеннолетними. Но с последней Императорской семьей дело вышло несколько иначе. Осмотрительный министр Императорского двора граф Б. В. Фредерикс, вопреки приказаниям Государя, незадолго до войны перевел за границу, принадлежавшее Государевым детям состояние. В качеств места хранения Фредерикс избрал Берлин, и таким образом семь миллионов рублей оставались в Берлинских банках в течение всей мировой войны и во время инфляции были обесценены. Корректные берлинские банкиры предложили рассчитаться с наследниками Царских детей, когда бы они этого ни пожелали. Они предлагали на выбор семь миллионов бумажных Романовских рублей или же шестнадцать миллионов германских бумажных марок 1923 г.!

Как это ни покажется маловероятным, Самодержец Всероссийский испытывал материальные затруднения регулярно каждый год задолго до конца сметного периода. Это происходило оттого, что ему на непредвиденные расходы нужно было значительно более 200 тыс. руб. ежегодно. Для разрешения этих затруднений у него было два пути. Или же расходовать 200 мил. руб. хранившихся на текущем счету в Английском банке, или же прибегнуть к помощи министра финансов. Государь предпочитал обычно избегать эти оба пути и просто говорил: Мы должны жить очень скромно последние два месяца.

Выросши и будучи в сознавании своих обязанностей по отношению к России, Царь, ни минуты не колеблясь, пожертвовал во время войны все эти 200 мил. рублей на нужды раненых и увечных и их семей, но никто не мог его убедить взять для себя в мирное время хотя бы копейку из этого громадного состояния. Когда в России появились автомобили, Государь одним из первых высказывался с большим энтузиазмом об этом изобретении. И тем не менее, он в течение многих лет не мог получить денег, чтобы устроить подобавший Русскому Императору автомобильный гараж. В Царскосельских и Петербургских конюшнях было несколько сот лошадей, за которыми ходило значительное количество конюхов, тренеров, кучеров, конюшенных мальчиков и пр. Для того, чтобы перейти на автомобильный способ передвижения нельзя было ликвидировать сразу ни лошадей, ни тех, кто за ними смотрели. В конце концов Царь заказал два автомобиля французской фирмы Делонэ-Бельвиль и выписал из Бельгии шофера Кергиса. И до самого начала войны Государь отказывался увеличить количество принадлежащих ему машин.

Оглядываясь назад на жизнь, которую вела Императорская семья, я должен признать, что этот образ жизни ни в какое сравнение с жизнью магнатов капитала идти не мог. Сомневаюсь, удовольствовались ли бы короли стали, автомобилей или же нефти такой скромной яхтой, которая принадлежала Государю, и я убежден, что ни один глава какого-либо крупного предприятия не удалился бы от дел таким бедняком, каким был Государь в день отречения. Если бы его дворцы, имения и драгоценности были бы национализированы, то у него бы просто не осталось никакой личной собственности. И если бы ему удалось переехать с семьей в Англию, то ему пришлось бы, чтобы существовать, работать подобно каждому рядовому эмигранту.