Потому что им никогда не был.

Много лет назад, когда «митьки» настигли «Аквариум» как-то после концерта, за кулисами студии «Лицедеев», трудно было представить, что я, тогда чисто выбритый, без усов и бороды, стану музыкальным символом этого движения.

Тогда всех с «митьками» объединяла любовь к портвейну и живописи. И в первом, и в последнем случае они были универсальны и доступны в общении полностью.

И количеством, и качеством «митьки» превосходили все существовавшие к тому времени художественные живописные объединения города. Они выставлялись везде, где только что-то выставлялось, и пили портвейн везде, где выставлялись. В остальных местах они делали тоже самое. Это было весело!

Это была обаятельная «портвейновая» оппозиция всему сразу. Думаю, мало кто возьмется конкретнее выразить эту мысль.

От этого они заметнее и выигрышнее всех выглядели на вернисажах. От такого шума их чаще смотрели, а значит и запоминали. Справедливости ради, обязательно надо сказать, что на общем задумчивом живописном рельефе тех лет, когда основные «авангардисты» уже давно трудились в Европе и Америке, «митьки» выделялись сразу.

Лубочная манера письма в их работах весело перекликалась порой со стилем настоящего «pop-art» и делала их картины понятными не только местному зрителю, но и любому иностранцу. Манера подписывать действие внутри каждой картинки в какой-то степени оживляло сюжет и делало зрителя раскованнее – он сразу начинал понимать в чем дело. Не надо было первоначально смотреть на холст и напрягаться, достаточно было только прочитать пояснение там же, на холсте, и картина становилась понятна! Под портвейн такая ясность очень шла.

Шла она и ко всему остальному. После «митьковских» вернисажей можно было долго ходить в отличном душевном состоянии, определяемом словом – равновесие. Если на утро не мучило похмелье!

До сих пор то «митьковское» чудо сравнимо лишь со знаменитым показом 24 шедевров французских импрессионистов, что был в «Эрмитаже» в середине восьмидесятых (не помню точно когда?) Тогда он запомнился зрителю скорее не именами, а самими картинами, что перенесли зрителя в мир живого пространства и света. Такими были «митьки» и такими они оставались длительное время. Они заставляли своими холстами проще смотреть на многое. Но пришло и их время «собирать камни». И тут все стало как всегда скучно.

Сначала я очень много ездил с ними по стране и выступал на выставках. Помогал, как мог, но в какой-то момент даже мне это надоело…

Я только хотел всеми доступными мне средствами помочь встать этим людям на ноги. Если чем помог – так и здорово. Теперь это история!

И если слово «митьки» появляется на Вашем горизонте, знайте – это фантом, это миф, это только экспонаты из галереи «Мадам Тюссо». К реальной действительности они не имеет никакого отношения. Персональные же выставки у «митьков» – просто заглядение! И ещё раз: «Я никогда не был „митьком“ – потому что им никогда не был!» Да и как можно всерьез заниматься пропагандой жадности? «Митьки. Часть Первая …РАЗДЕЛИТЬ ПОРОВНУ – вино разливается поровну. РАЗДЕЛИТЬ ПО-БРАТСКИ – митек выпивает большую часть. РАЗДЕЛИТЬ ПО-ХРИСТИАНСКИ – митек все выпивает сам».

Во всяком случае от подобной морали следует оградить категорию детей до 16-ти лет. Вот главный лозунг конца столетия: «Митьки» – дети до 16-ти лет не допускаются!»

Являясь отменными художниками, «митьки», однако, внесли неоценимую роль и в формирование «новой российской словесности». Наравне с «новорусскими» «ноухау» и «пирсингом», они своим фразеологизмом: «Дык, ёлы-палы» вбили осиновый кол в привычное Пушкинское представление о русском языке, как таковом, заменив им все мыслимые и немыслимые существительные, прилагательные, глаголы, а так же наречия, деепричастия и даже местоимения, оставив только имена собственные… «Это не мало, но и не много…»

Так что не обманывайте себя по-напрасну: «Трудно найти черную кошку в темной комнате. Тем более, если её там нет!»

Даже последний практикующий с «оттяжкой» «митек» – Андрюша Филиппов, все реже и реже отвлекается на «звон бокалов, да танцы до упаду» А я так «митьком» и не стал… «Вокруг такая тишина!»