1. Задачи анкетирования и условия проведения опроса

Летом 2005 г. был проведен социолингвистический опрос, направленный на выяснение особенностей коммуникации людей, принадлежащих к разным возрастным группам. Предполагалось, что анкетирование позволит уточнить различия между общением с людьми близкими по возрасту и коммуникацией с представителями других поколений. Другая задача анкетирования заключалась в том, чтобы составить представление о типичных трудностях, которые испытывают люди в процессе внесемейной коммуникации с молодыми или более пожилыми собеседниками. Третья цель анкетирования сводилась к тому, чтобы получить данные, описывающие межпоколенческое общение в российском городе, и сравнить их с данными, полученными в результате схожих опросов, проведенных в Великобритании и США (Williams & Garret 2002), а также в Китае (Zhang & Hummert 2001) и на Тайване (Giles et al. 2001).

В опросе приняло участие 260 человек. Опрос проводился с помощью 20 студентов факультета социологии Санкт-Петербургского Государственного университета Маргариты Бутвиной, Елены Горевой, Екатерины Дорофеевой, Антонины Корнеевой, Марии Корчагиной, Анны Курковой, Андрея Минакова, Светланы Обидной, Ирины Пензиной, Анны Симоненко, Марии Скобелкиной, Варвары Сливкиной, Любы Смирновой, Елены Тыкановой, Марии Хворостяновой, Евгения Чижина, Екатерины Шишовой, Замиры Шошункаевой, Елены Яремчук и Елизаветы Ярышкиной. Неоценимую помощь в организации опроса оказал научный сотрудник факультета социологии СПбГУ Александр Владимирович Тавровский.

Анкетирование проводилось среди людей разного возраста и с разным уровнем образования. В основном анкеты были распространены среди студентов факультета социологии, а также среди членов семей и знакомых перечисленных выше студентов-интервьюеров. Заполнение анкет студентами во время или сразу после занятий обычно занимало около 12-15 минут. Значительная часть анкет была заполнена в домашних условиях без какого-либо ограничения по времени. В соответствии с декларированными правилами анкетирования, опрос проводился на условиях конфиденциальности, участники опроса не указывали своих имен и фамилий.

Как было отмечено, в опросе участвовало 260 человек. Из 254 участников, которые вернули целиком заполненные анкеты, 63 % были женщины и 37 % мужчины. По возрасту участники опроса распределились следующим образом: от 14 до 20 лет — 28 % (в этой самой многочисленной возрастной группе были в основном студенты младших курсов социологического факультета СПбГУ), от 20 до 30 — 19 %, от 30 до 40 — 13 %, от 40 до 50 — 19 %, от 50 до 60 — 11 %, от 60 до 70 — 5 %, от 70 до 80 — 4 %, от 80 до 90 — 1 %. Относительная многочисленность возрастной группы от 40 до 50 лет объясняется тем, что многие студенты-интервьюеры распространили анкеты среди своих родителей. Среди участников опроса 3 % имели неполное среднее образование, 23 % получили среднее образование, 34 % являлись студентами университета, 35 % имели законченное высшее образование, 5 % являлись аспирантами, кандидатами или докторами наук.

Участники опроса также должны были оценить себя с точки зрения собственной общительности. Исходя из шести возможных вариантов ответа 19 % респондентов посчитали себя «очень общительными», 44 % назвали себя «общительными», 20 % отнесли себя к разряду «скорее общительных, чем замкнутых», 14 % причислили себя к категории «скорее замкнутых, чем общительных», всего 3 % назвали себя «замкнутыми», и никто из опрошенных не посчитал себя «крайне замкнутым». Само по себе распределение ответов респондентов по шкале общительности указало на положительность самого понятия «общительный человек» и, соответственно, на отрицательные коннотации, связанные с понятием «замкнутый человек».

В ходе заполнения анкеты респонденты должны были ответить на серию вопросов, касающихся частоты общения с людьми разного возраста («общаюсь часто», «общаюсь довольно часто», «общаюсь иногда», «практически не общаюсь»), а также ощущений, которые они испытывают при общении с людьми, относящимися к четырем разным возрастным группам: до 20 лет, от 20 до 40 лет, от 40 до 60 лет и старше 60 лет («обычно доставляет удовлетворение», «иногда вызывает удовлетворение», «иногда вызывает негативные эмоции», «обычно вызывает негативные эмоции»). Далее, для выявления оценки характера общения с собеседниками из четырех возрастных групп респондентам были представлены утверждения, с которыми они могли согласиться или не согласиться. Утверждения, представленные в анкете, были заимствованы из опросов, которые были проведены исследователями, работающими в области межгруппового общения, в последние 10 лет (Williams, Ota et al., 1997; Harwood at el. 1998; Williams & Garret 2002):

Оцените, пожалуйста, характер вашего общения, согласившись или не согласившись со следующими утверждениями. Во время общения с пожилыми собеседниками в возрасте от 60 лет и старше, я замечаю, что нередко мои собеседники (отметьте крестиком все утверждения, с которыми вы согласны):

() рассказывают что-то интересное

() делают мне комплименты

() внимательно выслушивают меня

() дают советы

() завязывают со мной разговор

() стараются получить от меня информацию

() проявляются чувство юмора в разговоре

() поддерживают мое мнение

() жалуются в разговоре на здоровье

() жалуются в разговоре на жизнь

() негативно относятся к моему поколению

() разговаривают со мной пренебрежительно

() разговаривают со мной как с ребенком

() оказываются ограниченными, недалекими собеседниками

() быстро прекращают разговор

() подают короткие реплики

() отказываются вести разговор

() оказываются слишком болтливыми

() часто отклоняются от темы

() оказываются слишком самоуверенными

() в разговоре ведут себя нахально

() в разговоре подчеркивают разницу в возрасте между мной и собой

() распускают слухи

() говорят только о себе.

Приведенные утверждения нетрудно связать с общей коммуникативной нацеленностью собеседника: на поддержание коммуникации, либо на прекращение общения; на самоутверждение в коммуникации, на уважение к собеседнику, на приспособление к коммуникативным нуждам собеседника и пр.

Дословно переведенные на русский язык некоторые из утверждений звучали несколько искусственно, и поэтому были подвергнуты стилистической правке. Например, утверждение: Negatively stereotyped my age group («Негативно стереотипизировал мою возрастную группу» — при дословном переводе) в нашей анкете приобрело следующую формулировку: «Негативно относятся к моему поколению». Некоторые утверждения имеют, несомненно, слишком общий характер и могли быть интерпретированы респондентами по-разному. Например, как отметил один из недовольных респондентов, «распускать слухи можно, придумывая какие-либо несуществующие факты и способствуя их распространению, либо просто являясь передаточным звеном в распространении непроверенной информации, либо передавая достоверную, но в то же время негативную информацию о ком-либо и т. д.». С нашей точки зрения, некоторая расплывчатость в формулировках утверждений не являлась фактором, снижающим валидность или интерпретативную ценность анкеты до тех пор, пока можно было разглядеть за формулировкой нацеленность на поддержание общения или ориентацию на прекращение коммуникации, отрицательный или положительный характер эмоции, связанной с процессом общения.

Во второй части анкеты респонденты реагировали на утверждения, связанные с оценкой собственного языкового поведения и собственных ощущений во время разговора с собеседниками, относящимися к одной из четырех возрастных групп: до 20 лет, от 20 до 40 лет, от 40 до 60 лет, и старше 60 лет. Анкетируемые должны были согласиться или не согласиться с перечисленными ниже утверждениями:

«Во время общения с собеседниками в возрасте старше 60 лет»:

() говорю медленнее

() говорю громче

() использую простые понятные слова

() часто использую жаргон

() не использую жаргон

() использую только литературные выражения

() заставляю себя быть вежливым

() избегаю в разговоре определенных тем

() не чувствую себя в своей тарелке

() не знаю, что сказать

() стараюсь поскорее завершить разговор

() разговариваю снисходительно

() нахожу с ними общие темы

() говорю на те темы, которые интересны моим собеседникам

В сходных исследованиях, проводимых в других странах, утверждения, включаемые в подобный опрос, могли несколько различаться. Например, в тех случаях, когда опрашивались только молодые люди, с целью выяснить их отношение к общению с пожилыми (Giles et al., 2001) среди предъявленных утверждений были такие, как «проявляю уважение к возрасту собеседника», «делаю скидку на возраст собеседника» и пр., которые в контексте нашего исследования, охватывающего все возрастные группы, были бы, с нашей точки зрения, не вполне уместными.

Анкетирование должно было подтвердить или помочь отвергнуть гипотезы, сформулированные автором исходя из теоретических посылок (теория коммуникационного приспособления и модель активизации стереотипов в межпоколенческом общении), опубликованных результатов экспериментальных исследований (Williams & Giles 1996; Giles et al. 2001; Williams & Garrett 2002) и собственных наблюдений за общением людей разного возраста.

   1. Предполагается, что фактор возраста существенно влияет на оценку и восприятие общения между людьми. Чем больше разница в возрасте между участниками коммуникации, тем реже будут происходить акты коммуникации и тем больше трудностей коммуниканты будут испытывать при общении вне семьи.

   2. Ожидается, что участники коммуникации, которые воспринимают себя в качестве более общительных, в ходе опроса будут отмечать, что испытывают меньшие затруднения в инициации и поддержании коммуникации с людьми, принадлежащими к разным возрастным группам, по сравнению с людьми, которые считают себя необщительными и малообщительными.

   3. Одним из стереотипных мнений по оценке общения у американцев и англичан является то, что способность приспосабливаться к коммуникативным нуждам собеседника постепенно ослабевает с возрастом. Предполагается, что аналогичный стереотип будет зафиксирован и в оценке коммуникативных способностей пожилых среди респондентов в России.

   4. Участники опросов среднего и пожилого возраста в США отмечали, что, с их точки зрения, наименьшее желание и потребность общения вне своей возрастной группы характерны для представителей молодого поколения, студентов и старшеклассников. Представляется, что российская молодежь будет также воспринята (особенно респондентами пожилого и среднего возраста) в качестве наиболее самодостаточной в сфере коммуникативных потребностей.

   5. Предполагается, что уровень образования определенным образом должен влиять на характер общения индивидуума. Чем выше уровень образования собеседника, тем вероятнее, что участник коммуникации может более гибко подстроиться под коммуникативные запросы и ожидания других участников беседы.

   6. С другой стороны, ожидается, что наибольшее удовлетворение от общения люди получают при разговоре с собеседниками своей возрастной группы, со сходным уровнем образования и развития.

   7. В соответствии с результатами опубликованных исследований в США можно предположить, что и в российском материале проявится аналогичная тенденция: по отношению к людям старшего поколения представители других поколений с наибольшей вероятностью будут использовать покровительственные интонации, разговаривать свысока или снисходительным тоном.

   8. Представляется, что в соответствии с положениями теории коммуникативного приспособления, для создания благоприятных условий для коммуникации участники общения стремятся быть подчеркнуто вежливыми с представителями полярных возрастных групп, особенно при общении с собеседниками до 20 лет, и с собеседниками после 60 лет.

   9. Отношение к общению с представителями разных поколений в России может напоминать отношение в западных странах или же походить на отношение к коммуникации в странах Востока. Поскольку опрос проводился в Санкт-Петербурге, одном из наиболее «западных» российских городов, представлялось, что отношение к общению среди респондентов должно в большей степени соответствовать тем же самым настроениям, которые были выражены в схожих опросах западными респондентами.

2. Результаты опроса

Коэффициенты корреляции между возрастом носителей языка и частотой общения с представителями разных возрастных групп

Таблица 1.1.

**Корреляция статистически значима при р < 0,01

*Корреляция статистически значима при р < 0,05

Предположение 1 о том, что имеется зависимость между возрастом носителей языка и частотой общения с представителями разных возрастных групп, получило подтверждение. Результаты корреляционного анализа, представленные в Таблице 1.1., показывают, что для представителей всех четырех возрастных групп общей является следующая тенденция: общение в своей возрастной группе происходит значительно чаще, чем в иных возрастных группах, причем, эта зависимость частоты общения от возраста статистически значима для всех возрастных групп. Наиболее высокие коэффициенты корреляции были зафиксированы для ответов, оценивающих общение с людьми до 20 лет (г = 0.399, р < 0,01) и общение с людьми старше 60 лет (г = -0,569, р < 0,01). Также установлена статистически значимая зависимость между оценкой частоты общения в смежных возрастных группах, которая свидетельствует, например, о том, что общение между пожилыми людьми (старше 60) и представителями смежной возрастной группы (от 40 до 60 лет) имеет тенденцию происходить чаще (г = 0,496, р < 0,01), чем общение между пожилыми людьми и молодежью до 20 лет, а также между пожилыми людьми и людьми от 20 до 40 лет.

Коэффициенты корреляция между степенью общительности носителей языка и частотой общения с представителями разных возрастных групп

Таблица 1.2.

**Корреляция статистически значима при р < 0,01

*Корреляция статистически значима при р < 0,05

Предположение 2 о существовании зависимости между степенью общительности носителей языка и частотой общения с представителями разных возрастных групп подтвердилось частично. Была установлена статистически значимая зависимость (Таблица 1.2.) между степенью общительности (в собственной оценке информантов) и частотой общения с молодыми людьми в возрасте до 20 лет (г = 0,200, р < 0,01) и с людьми в возрасте от 20 до 40 лет (г = 0,199 р < 0,01).

Другими словами, носители языка, которые посчитали себя очень общительными или просто общительными (вне зависимости от их возраста) указали на более частые языковые контакты с молодежью, однако их общительность никак не сказалась на частоте их коммуникации с представителями среднего и пожилого поколения. Таким образом, результаты нашего исследования подталкивают к выводу о возрастной избирательности общительного человека, который оказывается менее склонен проявлять свои экстравертные качества для завязывания или поддержания коммуникации с пожилыми людьми и потенциальными собеседниками среднего возраста, однако с готовностью вступает в разговор с более молодыми собеседниками.

Коэффициенты корреляции между возрастом носителей языка и уровнем вежливости в процессе общения с представителями разных возрастных групп

Таблица 1.3.

**Корреляция статистически значима при р < 0,01

*Корреляция статистически значима при р < 0,05

Гипотеза 3 о наличии стереотипных представлений о том, что способность приспосабливаться к коммуникативным нуждам собеседника постепенно ослабевает с возрастом подтвердилась (Таблица 1.3). Судя по оценкам респондентов, имеется достаточно высокая степень корреляции между принадлежностью к возрастной группе старше 60 лет и положительными ответами на утверждения, указывающими на низкую коммуникативную приспособляемость: «часто отклоняются от темы» (г = 0,307, р < 0,01) и «говорят только о себе» (г = 0,283, р < 0,01).

Гипотеза 4 о том, что молодежь проявляет наименьшее желание и потребность общения вне своей возрастной группы и воспринимается (особенно респондентами пожилого и среднего возраста) в качестве наиболее самодостаточной группы людей в сфере коммуникативных потребностей также получила подтверждение. При оценке коммуникативного поведения лиц младше 20 лет реакция респондентов более старших возрастных групп на такие утверждения, как «внимательно выслушивают меня» (г = -0,327, р < 0,01), «завязывают со мной разговор» (г = -0,259, р < 0,01), «быстро прекращают разговор» (г = 0,243, р < 0,01), «отказываются вести разговор» (г = 0,236, р < 0,01) недвусмысленно свидетельствует об указанной тенденции в восприятии коммуникативных особенностей молодежи. Отметим, что статистически значимые показатели корреляции для первых двух утверждений имеют обратную зависимость, а для двух последних демонстрируют прямую зависимость.

Гипотеза 8 о том, что в целях коммуникационного приспособления, участники общения стремятся быть подчеркнуто вежливыми с представителями полярных возрастных групп, особенно при общении с собеседниками до 20 лет, и с собеседниками после 60 лет, получила лишь частичное подтверждения. Результаты опроса показали, что с возрастом носители языка стремятся проявлять вежливость в общении с молодым поколением, причем был зафиксирован достаточно высокий коэффициент корреляции (г = 0,303, р < 0,01), указывающий на статистически значимую зависимость в этом вопросе. Однако, вопреки нашим ожиданиям, ответы участников опроса показали, что вежливость в общении с пожилыми людьми никак не зависит от возраста участников общения, и молодые собеседники не старались проявить большую вежливость в беседе с людьми пожилого и среднего возраста. Если рассматривать вежливость, как один из показателей коммуникационного приспособления, напрашивается вывод о том, что молодые собеседники в целом менее ориентированы на языковое приспособление в беседе с более зрелыми людьми. Чем же можно объяснить подобную ориентацию?

Таблица 1.4.

Коэффициенты корреляции между возрастом носителей языка и уровнем удовлетворения, получаемого в процессе общения с представителями разных возрастных групп

**Корреляция статистически значима при р < 0,01

*Корреляция статистически значима при р < 0,05

Как уже отмечалось, в основе коммуникационного приспособления лежит неосознанная уверенность в том, что похожесть в лингвистическом поведении делает людей более привлекательными для участника разговора, и создает ощущение, что собеседники склонны разделять взгляды и вкусы друг друга.

Люди изменяют свою речь (в нашем случае, стремятся быть вежливыми), чтобы представить себя в лучшем свете партнеру по общению и, таким образом, добиться одобрения со стороны собеседника. Похоже, что молодые участники общения в меньшей степени озабочены тем, чтобы добиться одобрения со стороны старших, сделать себя более привлекательными собеседниками при разговоре с пожилыми людьми и людьми среднего возраста, вероятно потому, что их усилия прежде всего направлены на коммуникативное приспособление и самоутверждение при общении в их собственной возрастной группе. Подобную тенденцию можно было бы на звать молодежным эгоцентризмом в общении.

Гипотеза 6 о том, что наибольшее удовлетворение от общения люд получают при разговоре с собеседниками своей возрастной группы, со сходным уровнем образования подтвердилась частично. Была найдена статиста чески значимая зависимость между возрастом носителей языка и уровне удовлетворения, получаемого в процессе общения с представителями разных возрастных групп (Таблица 1.4). Для всех четырех возрастных групп коэффициенты корреляции были достаточно высоки (г = 0,299; г = 0,300, г = -0,152; г = -0,295; <0,01). Таким образом была зафиксирована прогнозируемая тенденция: люди более пожилого возраста отмечали, что обычно получают меньшее удовлетворение от беседы с более молодыми собеседниками, чем с людьми, принадлежащими к их же возрастной группе. Эта тенденция подтверждалась и ответами на другие вопросы анкеты, где по мере увеличения разницы в возрасте между потенциальными собеседниками рос процент положительных ответов на следующие утверждения: «говорят только о себе», «в разговоре подчеркивают разницу в возрасте между мной и собой», «негативно относятся к моему поколению», что свидетельствовало о снижении удовлетворения от общения.

Гипотеза 7 не подтвердилась. Предполагалось, что чем выше уровень образования собеседника, тем вероятнее, что участник коммуникации может более гибко подстроиться под коммуникативные запросы и ожидая других участников общения. Однако, корреляционный анализ не подтвердил выдвинутую гипотезу. Также не было выявлено статистически значимых зависимостей между уровнем образования носителей языка и удовлетворением, получаемым в процессе общения с людьми с более низким, с одинаковым, или с более высоким уровнем образования. Возможно, опрос в Санкт-Петербурге в этом аспекте был не вполне репрезентативным ибо, как уже было отмечено, 74 % участников анкетирования являлись студентами, имели законченное высшее образование или были аспирантами, кандидатами и докторами наук; и лишь 26 % респондентов имели среднее или неполное среднее образование. С другой стороны, и в наших предыдущих социолингвистических исследованиях фактор образования также игр! подчиненную роль по сравнению с фактором возраста, например, в вопросе употребления англицизмов в речи носителей русского языка (Романов 2000), а также в вопросе использования жаргонной лексики (Романов 2004).

В Таблице 1.5. представлены результаты корреляционного анализа, которые указывают на еще одну весьма предсказуемую тенденцию в межпоколенческом общении: использование сленга в общении зависит от возраста собеседников и от того, с представителем какой возрастной группы идет общение. Статистически значимые зависимости были найдены для возрастной группы до 20 лет (г = -0,397, р < 0,01), и для возрастной группы от 20 до 40 лет (г = -0,155, р < 0,05). Участники опроса отмечали, что редко использовали сленг при общении с людьми старшего и среднего поколения и никаких значимых зависимостей между возрастом участника общения и использованием сленга для этих возрастных групп зафиксировано не было. Как известно, сленг может выполнять опознавательную функцию или функцию групповой идентификации (Романов 2004, 38-40); своеобразный пик употребления жаргонизмов в речи приходится на 19-20 лет (Там же, 181). Таким образом, чтобы приблизиться к стилистическому звучанию молодежной речи участникам общения более старшего возраста приходится включать в свою речь жаргонизмы. Напротив, для коммуникативного приспособления к речи пожилых молодым носителям языка следует избавляться от сленга в собственной речи.

Таблица 1.5.

Коэффициенты корреляции между возрастом носителей языка и использованием сленга в процессе общения с представителями разных возрастных групп

**Корреляция статистически значима при р < 0,01

*Корреляция статистически значима при р < 0,05

Впрочем, следует осознавать, что большое количество жаргонных слов и выражений в речи молодежи может говорить о разных вещах: о желании быть похожим на других представителей молодежи, о стремлении придать своей речи неформальный характер, сделать свою речь более яркой и выразительной, о низкой культуре человека, о стремлении подчеркнуть свою оппозицию по отношению к другим группам людей, о низком уровне образования, о желании высказать протест против жестких языковых норм (Романов 2004, 154). Причем нами было установлено, что чем выше уровень образования респондентов и чем старше носители языка, тем более склонны они считать, что большое количество жаргонизмов в речи свидетельствуют о низкой культуре человека, а также, что употребляя жаргон, молодой человек или девушка стремятся придать своей речи неформальный характер.

Коэффициенты корреляции между возрастом носителей языка и выбором общих тем для разговора в процессе общения с представителями разных возрастных групп

Таблица 1.4.

**Корреляция статистически значима при р < 0,01

*Корреляция статистически значима при р < 0,05

Корреляционный анализ позволил установить еще одну зависимость. Чем старше участники общения, тем чаще они утверждают, что находят общие темы в разговоре с людьми старше 60 лет (г = 0,350, р < 0,01), и тем реже они полагают, что обнаруживают общие темы для беседы с молодыми носителя языка (г = -0,227, р < 0,01). И наоборот, чем младше участники общения, тем вероятнее то, что они испытывают затруднения в нахождении общих тем для разговора с пожилыми собеседниками, и тем легче находят общие темы для беседы со своими сверстниками. Таблица 1.6. хорошо демонстрирует то, что корреляционные связи для средних возрастных групп оказались значительно слабее, а значит и фактор возраста играет меньшую роль для выбора общих тем для разговора при общении с людьми среднего возраста.

Таблица 1.7. представляет интересные результаты по вопросу корреляции между возрастом носителя языка и ответом на утверждение «говорят только о себе». Выяснилось, что лишь для группы людей в возрасте oil 40 до 60 лет корреляционные связи с фактором возраста являются статистически значимыми. Общая же тенденция (хотя и со слабыми корреляционными связями) такова: чем старше участники общения, тем они чаще считают, что люди среднего и старшего поколения имеют склонность говорить только о себе. Напомним, что около 47 % респондентов были моложе 30 лет и, вероятно, менторский тон поколения их родителей и также практика ставить себя в пример детям («В твоем возрасте я себе не позволяла...») отразились в установленной зависимости для возрастной группы от 40 до 60 лет (г- 0,132, р < 0,05).

Таблица 1.7.

Коэффициенты корреляции между возрастом носителей языка и разговором только о себе в процессе общения с представителями разных возрастных групп

**Корреляция статистически значима при р < 0,01

*Корреляция статистически значима при р < 0,05

3. Восприятие общения в разных возрастных группах

С тем чтобы оптимизировать шкалу вопросов, связанных с восприятием общения с представителями разных возрастных групп, был проведен факторный анализ (Бессокирная 2000). Как известно, факторный анализ нередко применяется в тех случаях, когда имеется большое количество переменных, описывающих одно и то же явление, и представляется желательным сократить количество переменных (а в нашем случае, количество вопросов анкеты), сведя их к нескольким композитным переменным. Достоверность композитных переменных проверяется и описывается альфой Кронбаха, поэтому помимо проведенного факторного анализа для каждой возрастной группы были также вычислены альфа Кронбаха (а).

Таким образом, факторный анализ был применен, чтобы агрегировать социолингвистическую информацию, суммировать восприятие общения В разных возрастных группах. С помощью статистической программы SPSS 14,0 в каждой возрастной группе было выделено 4 фактора, которые наи4 лучшим образом описывали в суммарном виде восприятие общения. Композитные переменные состоят из переменных с достаточно высоким коэффициентом интеркорреляции (в нашем случае мы рассматривали интеркорреляции с коэффициентом от 0,4 и выше). Альфа Кронбаха (а) для каждой композитной переменной имела величину 0,7 или выше, что является высоким показателем при факторном анализе данного типа (Morgan & Griego 1998).

Таблицы 2.1., 2.2., 2.3., 2.4., описывающие компонентные матрицы вое приятия общения в четырех возрастных группах, содержат 4 композитных фактора, которые можно было бы суммировать в следующем виде: фактор 1 — приспособление в общении, настрой на активное общение; фактор 2 — самовосхваление, эгоцентрический настрой при общении; фактор 3 — настрой на скорое завершение разговора, неподдержание разговора; фактор 4 — замкнутость, ориентация лишь на собственные проблемы в разговоре.

Восприятие общения с молодыми собеседниками, в возрасте до 20 лет. Компонентная матрица

Таблица 2.1.

Ротационный метод: Варимакс с нормализацией Кайзера

Из таблиц 2.1., 2.2., 2.3., 2.4. видно, что композитный фактор настроя на активное общение для всех четырех возрастных групп состоит из одинаковых компонентов с высоким коэффициентом интеркорреляции (проявляют чувство юмора в разговоре, поддерживают мое мнение, делают мне комплименты, внимательно выслушивают меня, рассказывают что-то интересное, завязывают со мной разговор). Сопоставление компонентных матриц показывает, что один компонент (подают советы) был оценен по-разному для разных возрастных групп. В возрастных группах до 20 лет и от 20 лет до 40 лет подача советов вошла в композитный фактор настроя на активное общение, т. е. была оценена положительно.

В группах восприятия общения с собеседниками в возрасте от 40 до 60 лет и старше 60 лет подача советов была воспринята более отрицательно, и данный компонент имел высокие коэффициенты интеркорреляции с такими компонентами, как жалуются на жизнь, жалуются на здоровье (Таблица 2.3), а также негативно относятся к моему поколению, распускают слухи (Таблица 2.4). Другими словами, подача советов людьми среднею и пожилого возраста воспринималась в качестве компонента, входящего в композитные факторы эгоцентрического настроя при общении и ориентации лишь на собственные проблемы в разговоре.

Восприятие общения с собеседниками в возрасте от 20 до 40 лет. Компонентная матрица

Таблица 2.2.

Для второго композитного фактора, условно названного фактором самовосхваления, эгоцентрического настроя при общении, общими компонентами для всех четырех возрастных групп оказались следующие: оказываются недалекими собеседниками, в разговоре ведут себя нахально. Определенные расхождения зафиксированы в отношении оценки таких компонентов, как оказываются слишком болтливыми, оказываются слишком самоуверенными, говорят только о себе. Если в возрастных группах до 20 лет и от 20 до 40 лет эти компоненты входят в композитный фактор самовосхваления, то в старшей возрастной группе эти компоненты имеют более высокий коэффициент корреляции с такими компонентами, как часто отклоняются от темы, жалуются на здоровье (Таблица 2.4.). Третий композитный фактор, выражающий настрой на скорое завершение разговора и на неподдержание разговора оказался менее однородным по наличию общих компонентов в разных возрастных группах по сравнению с предыдущими двумя факторами. Например, если в группе до 20 лет два компонента (подают короткие реплики и быстро прекращают разговор) имеют высокий коэффициент интеркорреляции (Таблица 2.1.), то в остальных возрастных группах этой зависимости не обнаружено и там третий фактор компонентой матрицы выглядит иначе. Так, факторный анализ восприятия общения с собеседниками в возрасте от 40 до 60 лет (Таблица 2.3.) показывает, что компонент подают короткие реплики имеет более высокий коэффициент корреляции с компонентами разговаривают пренебрежительно и оказываются слишком самоуверенными, т. е. для другой возрастной группы настрой на неподдержание разговора, очевидно, ассоциируется с пренебрежительным или самоуверенным настроем потенциального собеседника.

Наконец, в четвертый композиционный фактор, выделенный в результате факторного анализа, замкнутость, ориентация лишь на собственные проблемы в разговоре, вошли такие компоненты как жалуются на здоровье, жалуются на жизнь, отказываются вести разговор. Примечательно, что жалобы на здоровье и жалобы на жизнь в целом в процессе общения с собеседниками в старшей возрастной группе и в группе от 40 до 60 лет ассоциировались с компонентами, с которыми не было зафиксировано ассоциаций в двух младших возрастных группах. Так, среди собеседников старше 60 лет компонент жалуются на здоровье ассоциировался с компонентами часто отклоняются от темы и говорят только о себе.

Восприятие общения с собеседниками в возрасте от 40 до 60 лет. Компонентная матрица

Таблица 2.3.

Ротационный метод: Варимакс с нормализацией Кайзера

Восприятие жалоб на здоровье в качестве отклонения от темы разговора в речи пожилых представляется достаточно типичным явлением. В оценке общения с пожилыми собеседниками компонент жалуются на Жизнь имел высокую степень интеркорреляции с компонентом подчеркивают разницу в возрасте и негативно относятся к моему поколению. Таким образом, выстраивается любопытная связь: жалобы на жизнь в устах пожилых воспринимаются либо как критика более молодых поколений, либо в качестве противопоставления старшего поколения по отношению к другим поколениям.

Восприятие общения с собеседниками старше 60 лет. Компонентная матрица

Таблица 2.4.

4. Оценка собственного коммуникативного поведения

Факторный анализ был также проведен в отношении оценки собственного коммуникативного поведения в процессе общения с людьми разного возраста. Результаты факторного анализа для всех четырех возрастных групп представлены в Таблицах З.1., 3.2., 3.3., 3.4. При факторном анализе также было выделено 4 композиционных фактора, которые, с некоторыми вариациями проявились во всех четырех возрастных группах.

Первый композиционный фактор, который описывает приспособление к коммуникативным нуждам собеседника (говорю громче, говорю медленнее, не использую жаргон, использую только литературные выражения, заставляю себя быть вежливым), включает одинаковые компоненты для оценки собственного коммуникативного поведения во всех четырех возрастных группах. Примечательно, что отношение к жаргону (не использую жаргон), как к фактору, затрудняющему коммуникацию в общении людей разных поколений, разделялось во всех возрастных категориях.

Оценка собственного коммуникационного поведения при беседе с людьми в возрасте до 20 лет. Компонентная матрица

Таблица 3.1.

Оценка собственного коммуникационного поведения при беседе с людьми в возрасте от 20 до 40 лет. Компонентная матрица

Таблица 3.2.

Ротационный метод: Варимакс с нормализацией Кайзера

Второй композиционный фактор, который мы обозначили, как избирательность в употреблении нежелательных лексических средств (часто использую жаргон, использую понятные простые слова) может вызывать, на первый взгляд, недоумение. Тем не менее, использование понятной, простой лексики имеет высокую степень интеркорреляции с использованием жаргона. Очевидно, что упрощенная лексика в общении воспринимается как нежелательное явление, возможно, намекающее на отсутствие нужных когнитивных или иных способностей у слушателя.

Третий композиционный фактор описывает тематический выбор в процессе общения (нахожу с собеседниками общие темы, говорю на темы, которые интересны моим собеседникам). Причем при ведении беседы с людьми младше 20 лет в композиционный фактор вошло также утверждение (избегаю в разговоре определенных тем). Вероятно, здесь проявляется большая сенситивность со стороны более зрелых участников общения к коммуникативным нуждам молодых, которые не склонны, например, выслушивать критику при внутрисемейном общении.

Оценка собственного коммуникативного поведения при беседе с людьми в возрасте от 40 до 60 лет. Компонентная матрица

Таблица 3.3.

Ротационный метод: Вари макс с нормализацией Кайзера

Наиболее существенная разница в оценке собственного коммуникативного поведения с молодыми людьми в возрасте до 20 лет проявилась в том, что между утверждениями (нахожу с собеседниками общие темы, говорю на темы, которые интересны моим собеседникам) и утверждением (не знаю, что сказать) была зафиксирована довольно высокая степень интеркорреляции. Возможно здесь нашли отражение затруднения в выборе темы людьми среднего и старшего поколений при завязывании разговора с молодыми собеседниками, т. е. проявились сложности фактического (Черник 2002), контактоустанавливающего характера.

Четвертый композиционный фактор указывает на чувство неловкости и дискомфорт собеседника, на характер коммуникативного поведение при нежелательном общении (стараюсь поскорее завершить разговор, не знаю, что сказать, не чувствую себя в своей тарелке, разговариваю снисходительно). Для всех возрастных групп наименьший показатель интеркорреляции обнаруживает компонента разговариваю снисходительно, поскольку, как представляется, она описывает объективно нежелательное поведение субъекта коммуникации в отношении коммуниканта любого возраста. В этом готовы признаваться лишь наиболее самокритично настроенные респонденты, которых обычно оказывается немного.

Оценка собственного коммуникационного поведения при беседе с людьми в возрасте старше 60 лет. Компонентная матрица

Таблица 3.4.

Ротационный метод: Варимаке с нормализацией Кайзера

Таким образом, судя по данным факторного анализа, стратегия собственного коммуникативного поведения меняется незначительно в зависимости от возраста собеседника; используются практически те же приемы для инициации и поддержания коммуникации, выбора темы при общении, и для прекращения нежелательного общения.

5. Дискуссия

Одним из главных результатов анкетирования стало подтверждение того, что возраст носителей языка в российских условиях является важным фактором, обуславливающим частоту коммуникации и степень получаемого удовлетворения от общения во всех возрастных группах. Как и в исследованиях в США, Великобритании и на Тайване (Williams & Nussbaum 2001; Williams & Garret 2002; Lin & Harwood 2003), на материале петербургского опроса нами было установлено, что, во-первых, частота общения с представителями своей возрастной группы наиболее высока, и, во-вторых, частота снижается по мере возрастного удаления потенциальных собеседников. В то же время выяснилось, что общительные собеседники любого возраста с большей частотой вступают в общение с молодыми коммуникантами, хотя и не проявляют большей коммуникативной активности со своими сверстниками или людьми среднего возраста. Переведем это утверждение в план внутрисемейного общения: разговорчивые бабушки и дедушки готовы чаще общаться со своими внуками и внучками, но менее склонны вести длительные разговоры со своими взрослыми детьми или же с пожилыми родственниками и знакомыми. Односторонность этой тенденции проявляется в том, что разговорчивые внуки и внучки больше тянутся к общению с молодыми сверстниками, но не проявляют более высокой степени общительности со своими бабушками и дедушками. Совместная учеба молодых людей, совместное проведение свободного времени, романтические свидания со сверстниками, занятия спортом и т. д. создают условия для преимущественно внутрипоколенной коммуникации среди молодых и представляют собой своего рода сегрегационные барьеры, которые не способствуют созданию оптимальных условий для межпоколенного общения.

И корреляционный, и факторный анализы показали, что чем больше разница в возрасте собеседников, тем сложнее им находить общие темы для разговора. Молодые собеседники в своей массе не знают, о чем начать разговор с пожилыми, а пожилые коммуниканты сомневаются, какая тема может заинтересовать молодых. В наиболее благоприятных условиях в этом смысле находятся люди среднего возраста, которые с большей легкостью выбирают темы для разговоров и в компании молодых, и при общении с пожилыми. Следует помнить, однако, что в ходе опроса получены результаты, основанные на собственной субъективной оценке респондентами характера и тематики общения. С возрастом больше респондентов поддерживали мнение о том, люди среднего и пожилого возраста имеют склонность говорить в основном о себе и о собственных проблемах.

Примечательно, что фактор возраста играет существенно более важную роль в оценке удовлетворения, получаемого от общения, чем факторы образования и пола. Как уже отмечалось, степень получаемого удовлетворения от общения с людьми своей возрастной группы оказалась существенно выше во всех четырех группах, чем при общении с более молодыми или более пожилыми собеседниками. В то же время, судя по нашим данным, сопоставление общения с представителями своего пола или противоположного пола; а также сравнение общения с людьми с более высоким или более низким образованием не выявило статистически значимых зависимостей.

Результаты опроса подталкивают к выводу о своего рода коммуникативном эгоцентризме молодых российских участников коммуникации. Во-первых, из четырех возрастных групп молодежь была оценена как наименее коммуникабельная группа по отношению к общению вне групп сверстников. В этом вопросе выводы петербургского анкетирования совпали с данными, полученными в Великобритании (Williams & Garrett 2002). Во-вторых, вопреки, казалось бы, общепринятым нормам коммуникативного поведения, касающимся соблюдения бытовых приличий и конвенций в общении с пожилыми, ответы молодых респондентов показали, что молодежь не стремится проявлять вежливость в общении с людьми старшего поколения. При этом, судя по ответам анкетируемых, с возрастом люди стараются вести себя более вежливо по отношению к молодым собеседникам. В вопросе вежливости обнаружились серьезные различия с данными, полученными в Великобритании (Williams & Garrett 2002, 116), где коммуниканты молодого возраста, хотя и необщительные, были оценены в качестве более вежливых при коммуникативном контакте с пожилыми людьми.

Прямую зависимость между возрастом и вежливостью в общении интересно сопоставить с обратной зависимостью между возрастом и материальным положением (Беляева 2005, 63) в пост-советской России. Не подпитывается ли коммуникативный эгоцентризм молодых россиян, особенно в отношении пожилых, их собственным относительным материальным благополучием и приниженным в экономическом плане положением людей старшего возраста?

В анкету не были включены вопросы о материальном положении респондентов, их доходах и собственности ибо, как показывает практика опросов, анкетируемые нередко оставляют подобные вопросы без ответа или искажают данные о собственных доходах, даже в условиях гарантии анонимности опроса. Тем не менее, в будущих коммуникативных опросах фактор материального положения коммуникантов может дать более дифференцируемую картину отношения к общению, ибо коммуникативное поведение определяется не только возрастом, полом, образованием и местом проживания человека. Косвенные указания к этому имеются и в социолингвистических, и в паремиологических исследованиях (Романов 1998; Горшков, Тихонова 2004). В одном из недавних исследований, анкетируемых просили отметить, согласны ли они с мыслями, высказываемыми в пословицах и поговорках. Так, с пословицей Трудом праведным не наживешь палат каменных согласились 44,9 % богатых россиян и 83,6 % бедных; с пословицей Богачи едят калачи, да не спят ни днем ни в ночи оказались согласны 51,2 % богатых и 68,6 % бедных; с пословицей Чем беднее, тем щедрее, чем богаче, тем скупее солидаризировалось всего 30,0 % богатых и 83,6 % бедных (Горшков, Тихонова 2004).

При изучении социолингвистической стратификации российского общества в возрастном аспекте обнаружилась еще одна трудность практического характера. Кстати, эту же трудность испытывают и эксперты, изучающие общество с позиций экономической или образовательной стратификации. «Эмпирический материал, которым, как правило, располагают сегодня социологи, не позволяет анализировать проблему расслоения общества, как целого, поскольку верхние слои (элита, субэлита, крупные собственники) и подлинные низы (нищие, бродяги, лица без регистрации) остаются вне досягаемости интервьюеров в подобных исследованиях» (Беляева 2005, 59). При достаточно масштабном социолингвистическом опросе по межпоколенному общению, который был проведен в Петербурге, нужно отметить, что низшие и высшие слои, не были охвачены интервьюированием. Репрезентативность опроса была ограничена еще и тем, что анкеты распространялись лишь в Санкт-Петербурге, и ответы респондентов на вопросы не отражали мнения жителей малых городов и сельских жителей, у которых круг потенциальных коммуникативных партнеров более узок.

Выделенные композитные факторы при анализе восприятия общения с людьми разного возраста и композитные факторы оценки собственного языкового поведения могут послужить отправной точкой для дальнейших коммуникативных исследований в России. Последующие опросы могут подтвердить или опровергнуть результаты факторного анализа по агрегация коммуникативных компонентов, что в свою очередь приведет к созданию более надежных инструментов коммуникативного анализа.