1. Церковная лексика в современном русском языке

Среди собственно языковых причин, затрудняющих общение между людьми разных поколений, следует выделить несовпадение словарных запасов (как пассивного, так и активного) у носителей русского языка молодого, среднего и пожилого возраста. Молодые участники коммуникации в большей степени склонны к использованию лексики, которая находится на границе и за границей нормы, например, профессионального жаргона, сленга и просторечия (Романов 2004). Лексика в речи людей среднего возраста обычно чаще всего соответствует норме. Пожилые люди в массе более консервативны в своей речи и склонны использовать в основном тот лексический запас, который сформировался у них к 20-25 годам. Часто для речи хорошо образованных пожилых людей характерны книжные и устаревшие слова.

Как известно, из всех языковых уровней (фонологический, морфологический, грамматический, синтаксический) именно лексика является наиболее чувствительной к изменениям в политике, экономике и культуре. В годы советской власти использование некоторых лексических элементов русского языка было искусственно приостановлено, часто по сугубо идеологическим причинам. Это особенно затронуло религиозную лексику, сфера употребления которой в русском языке очень существенно сузилась в XX в. В постсоветский период лексическая система претерпевает очевидную нестабильность, что проявляется в неустойчивости границ между ядром лексической системы и ее периферией. Наблюдается интересная тенденция, связанная с возвращением некоторых историзмов, архаизмов, и в целом устаревших слов обратно в общее словоупотребление.

Подобная тенденция по возрождению и возвращению в активное употребление, казалось бы, устаревших слов была отмечена в последнее десятилетие несколькими исследователями (Ryasanova-Clarke & Wade 1999; Dunn 1999). Некоторые из возрождающихся слов имеют отчетливые коннотации и сигнализируют о восстановлении традиционных гуманистических идеалов в социальной жизни и в сфере образования. Так еще в начале 90-х гг., А. Д. Дуличенко (1994) обратил внимание на активизацию слов с корнем благо-, благозвучие, благолепие, благочиние, благотворительность, благородство и т. д. По данным словаря русского языка XI-XVII вв., в русском языке существовало более 400 слов с этим корнем. Многие из этих слов нынешним носителям русского языка практически неизвестны (Дуличенко 1994, 162): благободренный, благогласие, благодалец, благонарочитый, благоприбыток, благорумянство, благохитрение, благочестнодержавный. В советское же время даже такие, прежде распространенные, слова как благодать, благотворительность, благообразие оказались на границе или за границей активного словоупотребления, однако теперь возвращаются с периферии к центру лексической системы.

В постсоветский период религиозная лексика, как и религия в целом, также испытывают очевидное возрождение интереса. Например, по некоторым подсчетам (Сулежкова 1995), около 800 библейских идиом используется в современном русском языке. Многие из них не только известны носителям русского языка, но и воспринимаются ими в качестве библейских цитат, обрывков евангелических текстов, что связано с существенным улучшением возможностей для детального ознакомления с библейскими источниками в последние 15-20 лет. Полузабытые слова, привязанные прежде к очень узкому контексту, сейчас вновь входят или, во всяком случае, имеют потенциал войти в широкое и активное употребление: алтарь, аминь, апостол, бес, бог, богоугодный, благовест, грех, духовник, душеспасительный, житие, заповедь, исповедь, крестить, молитва, мощи, поститься, пророчество, риза, рождество, святой, спас, упокой, храм, чудотворный и многие другие. В советское время многие из перечисленных слов в словарях оценивались в качестве архаизмов и устаревших слов. Впрочем, некоторые религиозные слова и выражения продолжали употребляться и в советское время, но в переосмысленных значениях, часто в качестве журналистских клише: алтарь отечества, апостолы мировой революции и пр.

Обычно термин устаревшая лексика используется как обобщающее понятие по отношению к терминам историзм и архаизм. К историзмам относят устаревшие слова, вышедшие из употребления в связи с исчезновением тех реалий, которые они называли. Под архаизмами понимаются лексические единицы, описывающие существующие реалии, но вытесненные по внеязыковым или языковым причинам из активного употребления. Таким образом, церковная лексика относилась к разряду архаизмов в советский период, поскольку, по словам С. И. Ожегова, «сохранилась только в узком кругу верующих и в профессиональной речи духовенства» (Ожегов 1953, 80). Толковые словари русского языка обычно сопровождали церковную лексику пометками устар., церк., церк.-книж., церк. -слав.

Несмотря на достаточно очевидный процесс возрождения полузабытой религиозной лексики в русском языке, нельзя не отметить, что среди носителей языка уровень знания и владения подобной лексикой может существенно различаться в зависимости от возраста, уровня образования, степени религиозности, регулярности посещения церковных служб и прочих факторов. На наш взгляд, именно возрастной фактор может оказаться определяющим в выявлении различий в пассивном и активном владении религиозной лексикой.

Как известно, к пассивному лексическому запасу нередко относят слова, которые стали менее употребительны и круг использования которых снизился. Отметим, что в лингвистике существует несколько подходов к пониманию пассивного словарного запаса. Одни исследователи считают, что к пассивному запасу относится «часть словарного состава языка, понятная всем владеющим данным языком, но малоупотребительная в живом повседневном общении» (Сороколетов 1979, 199). В таком понимании к пассивному словарю относятся устаревшие, но не выпавшие из словарного состава языка слова, а также неологизмы, которые еще не стали достаточно частотными. В данной же работе используется иное понимание пассивного запаса: «часть словарного состава языка, состоящая из лексических единиц, употребление которых ограничено особенностями означаемых ими явлений (название редких реалий, историзмы, термины, собственные имена) или лексических единиц, известных только части носителей языка (архаизмы, неологизмы), используемых только в отдельных функциональных разновидностях языка» (Арапов 1990, 369). Здесь важно то, что часть слов пассивного запаса может быть совершенно неизвестна некоторым носителям языка, что создает очевидные препятствия для понимания текстов или коммуникативных актов, которые содержат устаревшую лексику пассивного запаса.

2. Опрос по использованию и пониманию церковной лексики

Летом 2004 г. в Москве и Санкт-Петербурге был проведен лексикологический и социолингвистический опрос с целью выяснения вопросов, связанных с употреблением слов из разряда церковной лексики в современном русском языке. Анкетирование было нацелено на то, чтобы уточнить статус слов, которые редко употреблялись в советское время, но, как утверждают некоторые лингвисты, стали более активно употребляться в русском языке в постсоветский период. Анкетирование было также направлено на то, чтобы установить, понятно ли значение отобранных церковных слов, можно ли считать подобные слова модными и престижными, и как относятся информанты к тому, что подобные слова «возвращаются» в русский язык. Центральной задачей анкетирования было установление значимости возрастного фактора в вопросе пассивного и активного владения религиозной лексикой носителями русского языка.

В анкетировании приняли участие 132 человека: студенты Санкт-Петербургского и Московского университетов, члены их семей, сотрудники московского института Океанологии АН, а также сотрудники петербургского института Арктики и Антарктики АН Российской Федерации. Из 132 анкет 117 были заполнены целиком и использованы при анализе данных опроса. Среди 117 участников опроса было 48 % мужчин и 52 % женщин. По возрасту участники анкетирования распределились следующим образом: в возрасте до 20 лет — 13 %; от 20 до 30 лет — 19 %; от 30 до 40 лет — 13 %; от 40 до 50 лет — 11 %; от 50 до 60 лет —14 %; от 60 до 70 лет — 21 %; старше 70 лет — 9%. Группа респондентов в целом отличалась высоким уровнем образования: неполное среднее образование — 7 %; среднее образование — 22 %; неполное высшее и высшее образование — 46 %; аспиранты — 8 %; кандидаты и доктора наук — 17 %.

Помимо указания своих социо-возрастных данных, участники анкетирования также ответили на вопрос о частоте посещения церкви (без уточнения о какой церкви, православной, католической или протестантской, идет речь). По оценкам анкетируемых, всего 7 % ходили в церковь регулярно, 44 % посещали культовые заведения время от времени; 20 % бывали в церкви «один-два раза в год по церковным праздникам» и 29 % не ходили в церковь вообще. Отметим, что ответы наших анкетируемых оказались близкими к данным, полученным в результате масштабного опроса о посещаемости церквей, проведенного в 2003 г. в более чем 100 населенных пунктов России и охватившего более 1500 людей. Опрос 2003 г. зафиксировал следующую посещаемость: каждую неделю — 7 %, раз в месяц — 13 %, несколько раз в год — 34 %, только Рождество и Пасху — 26 %, не посещаю — 21 % (Romir Monitoring, Год православной России, 2003).

В ходе анкетирования респондентам был представлен список из 22 слов религиозного характера: акафист, анахорет, благовест, божница, восприемник, елеосвящение, епитимья, искариот, канонизировать, клирос, причащение, расстрига, ризница, саван, святцы, служебник, соборование, сорокоуст, схима, троица, фарисей, хоругвь. Большинство из перечисленных слов имеет в толковых словарях русского языка помету «церковное» или «церковнославянское». Участники опроса должны были ответить на такие вопросы: «Встречали ли вы следующие слова в книгах, газетах, журналах, по радио, телевидению или в Интернете?»; «Как часто вы слышали данные слова в речи знакомых вам людей?»; «Используете ли вы эти слова в собственной речи?». Кроме того, анкетируемые должны были привести синонимы или краткие определения указанных выше слов. Также, пользуясь шкалой с делениями от +2 (положительное) до -2 (отрицательное), респонденты должны были указать эмоционально-оценочные переживания, которые вызывали у них перечисленные церковные слова. В заключении, анкетируемые отвечали на общие вопросы по церковной лексике с тем, чтобы уточнить их отношение к подобной лексике, их мнение о стилистических функциях церковных слов, их взгляды по вопросам возможной языковой политики в отношении слов, относящихся к религиозной сфере.

3. Результаты опроса

На вопросы, предъявленные в анкете, респонденты ответили следующим образом:

Как правильнее описать Ваше отношение к церковным словам и выражениям в русском языке?

   1. Приветствую активное использование слов и выражений, относящихся к церковной лексике — эти слова и выражения обогащают русский язык 21 %

   2. Использование церковной лексики в современном русском языке представляется в значительной мере оправданным 47 %

   3. Использование церковной лексики не всегда оправданно 23 %

   4. Появление церковных слов в современном языке ведет к непонятности в речи, засорению русского языка ненужными словами 9 %

Как Вам кажется, о чем свидетельствует большое количество церковных слов в речи человека? Отметьте все высказывания, с которыми вы согласны.

   1. О стремлении придать своей речи возвышенный характер 36 %

   2. О желании сделать свою речь более яркой и выразительной 17 %

   3. О степени религиозности человека 66 %

   4. О желании озадачить собеседника непонятными словами и выражениями 23 %

   5. О высокой языковой культуре человека 47 %

   6. О стремлении подчеркнуть свою оппозицию по отношению к нерелигиозным людям 21 %

Как Вам кажется, является ли престижным употребление церковных слов в речи при общении среди знакомых вам людей?

   1. Да, является 4 %

   2. Кажется, да 15 %

   3. Кажется, нет 55 %

   4. Нет 26%

Как часто Вы используете религиозные/церковные слова в собственной речи?

   1. Часто использую 0 %

   2. Использую 13 %

   3. Редко использую 75 %

   4. Никогда не использую 12 %

Как часто Вы слышите церковные слова в речи знакомых Вам людей?

   1. Часто слышу 2 %

   2. Слышу 19%

   3. Редко слышу 74 %

   4. Никогда не слышу 5 %

Понятно ли Вам значение церковных слов и выражений, которые встречаются в книгах, газетах и журналах?

   1. Всегда понятно 7 %

   2. Почти всегда понятно 23 %

   3. Иногда не понятно 47 %

   4. Часто не понятно 23 %

Высказывается мнение о том, что должна проводится специальная языковая политика в отношении слов и выражений, принадлежащих к религиозной сфере. Какое из следующих утверждений Вы поддерживаете?

1. Следует разъяснять значения слов и выражений, относящихся к церковной лексике, и активно популяризировать подобную лексику, включая ее в списки слов, изучаемых в школах. Популяризация церковной лексики может также проводится с помощью теле- и радиопередач. Церковная лексика обогащает русский язык 21 %

   2. Следует при необходимости разъяснять значение церковных слов и выражений в школьных и иных учебных пособиях 60 %

   3. Не следует проводить какой-либо языковой политики, направленной на разъяснение и популяризацию слов, относящихся к религиозной сфере 11 %

   4. Следует ограничивать (путем умеренной редакторской правки и т. п.) внедрение в русский язык церковных слов и выражений 6 %

   5. Следует существенно ограничить возможности для проникновения религиозной лексики в современный русский язык не только путем редакторской правки, но и решительно запрещая использование религиозных слов в учебных пособиях для школ и других учебных заведениях, проводя разъяснительную работу в публицистике. Церковная лексика засоряет русский язык 2 %

Нетрудно заметить, что в целом использование церковной лексики в современном русском языке представлялось респондентам вполне оправданным. С этим утверждением согласилось более двух третей опрошенных, в то время как менее десяти процентов участников опроса заняли активно отрицательную позицию по отношению к церковной лексике. Активное владение церковной лексикой респонденты объясняли в основном высокой степенью религиозности носителя языке (66 %), но также и высоким уровнем общей языковой культуры (47 %). В то же время предъявленные слова не были оценены большинством опрашиваемых (81 %) в качестве престижных.

Что же касается знакомства с церковной лексикой и активного употребления церковных слов, то опрос продемонстрировал достаточно четкую картину: среди участников опроса 87 % редко используют или никогда не используют подобные слова, 79 % респондентов не встречают религиозные слова и термины в речи знакомых, более того, для 70 % опрашиваемых церковные слова и выражения, встречаемые в книгах, газетах и журналах, иногда или часто оказываются не понятными или не вполне понятными.

Задавая вопрос о возможной языковой политике в отношении религиозных слов и выражений, автор отдавал себе отчет в том, что большинство участников опроса редко задумываются о самой возможности проведения в жизнь каких-либо мер языковой политики, пожалуй, лишь за исключением цензуры в отношении слов и выражений, относящихся к русскому мату. Несомненно, предложенные пять вариантов языковой политики в отношении церковной лексики в том виде, как они представлены в анкетном опросе, не могут претендовать на статус детально проработанных и научно обоснованных предложений. При проведении анкетирования более насущной задачей было выявить общее отношение респондентов к поставленной проблеме, которое, по результатам опроса, можно обрисовать как прагматическое. Около 60 % участников опроса высказались за разъяснение, в случае необходимости, религиозных слов и выражений в т. ч. и на страницах школьных пособий и учебников.

В Таблице 4.1. приведены данные относительно средней частоты встречаемости отобранных церковных слов. Достаточно высокий показатель стандартных отклонений для большинства слов указывает на то, что существует значительный разброс в том, как информанты оценивают частотность подобной лексики в периодических изданиях и средствах массовой информации.

Частота встречаемости церковных слов в книгах, газетах, журналах, по радио или по телевидению по шкале от 1 «часто встречал/а» до 4 «никогда не встречал/а» Слова в таблице представлены в порядке убывающей встречаемости

Таблица 4.1.

Оценка частотности религиозной лексики в речи знакомых (Таблица 4.2.) лишь немного ниже и в целом почти не отличается от оценки частотности этих слов в периодике и по средней частоте, и по стандартному отклонению. Так, например, наиболее частотными словами и в той, и в другой таблице оказались слова троица, причащение, канон и саван, а наиболее редкими информанты посчитали слова акафист, елеосвящение и анахорет. Способность или же неспособность привести синонимы или краткие определения для указанных слов косвенно подтверждает данные обеих таблиц. Так менее десяти процентов анкетируемых сделали попытку дать краткое определение словам анахорет, акафист и елеосвящение.

Таблица 4.2.

Частота встречаемости церковных слов в речи знакомых людей по шкале от 1 «часто слышал/а» до 4 «никогда не слышала/а». Слова в таблице представлены в порядке убывающей встречаемости

Оценка частоты употребления церковной лексики в собственной речи (Таблица 4.3.) в целом свидетельствует о низкой употребительности данных слов в речи практически всех информантов. Учитывая то, что в Таблице 4.3. показатель стандартных отклонений ниже, чем в предыдущих двух таблицах, можно сделать вывод о сравнительно небольшом разбросе во мнениях участников опроса. За исключением таких лексических единиц, как троица, причащение, канон, саван, фарисей и святцы, предъявленные в анкете церковные слова, по мнению информантов, либо редко употреблялись, либо вообще никогда не использовались респондентами в собственной речи. Примечательно, что разная степень употребительности церковных слов в современном русском языке хорошо подтверждается и иллюстрируется с помощью данных поисковых систем в Интернете. Так, поиск в системе Google, в декабре 2006 г., дал следующие результаты: было зафиксировано значительно больше страниц в русскоязычном Интернете, содержащих слова троица (более 2 800 000 документов) и фарисей (около 470 000 отсылок), тогда как для лексических единиц, оказавшихся в конце списка по употребительности, количество соответствующих страниц оказалось существенно меньше, например: елеосвящение (всего около 32 000 отсылок), анахорет (менее 25 000 отсылок в Интернете).

Таблица 4.3.

Частота употребления церковных слов в собственной речи по шкале от 1 «часто использую» до 4 «никогда не использую». Слова в таблице представлены в порядке убывающей употребительности

Таблица 4.4.

Эмоциональная-оценочные ассоциации, вызываемые церковными словами по шкале от 1 «положительное» до 4 «отрицательное». Слова в таблице представлены в порядке нарастания отрицательной оценки

Ответы на задание анкеты — отметить по шкале эмоционально-оценочные переживания, вызываемые церковными словами, приведены в Таблице 4.4. Сопоставление с данными по частотности (Таблицы 4.1., 4.2., 4.3.) показывает, что фактор частотности играет важную роль в эмоциональной оценке слов, а именно, более знакомые частотные слова имеют тенденцию вызывать более положительные эмоции.

Церковные слова, ассоциирующиеся с церковными праздниками, такие как троица и благовест, также вызвали более положительные эмоции у информантов. С другой стороны, вполне объяснимо, что такие слова как фарисей «ханжа, лицемер», расстрига «служитель культа, лишенный сана решением церковных властей», искариот «предатель; Иуда Искариот, один из двенадцати апостолов, предавший Иисуса Христа», вызвали отрицательные эмоции, несмотря на относительно высокую употребительность по сравнению с другими церковными словами. Также представляется логичным, что слово, ассоциирующиеся со смертью, саван «одежда для усопшего или покрывало, которым накрывают тело в гробу», также вызвало отрицательную эмоциональную оценку.

Анализ корреляционных связей между социально-возрастными и поведенческими характеристиками респондентов и использованием ими церковной лексики, а также их мнением по оценке церковных слов и выражений должен был подтвердить или опровергнуть гипотезы, которые были сформулированы еще при подготовке к проведению анкетирования:

   1. Возраст респондентов должен определенным образом быть связан со знанием и активным владением церковной лексикой, хотя направление этой зависимости не вполне ясно.

С одной стороны, пожилые люди, приближающиеся к концу жизни, склонны чаще задумываться о смысле прожитого и искать ответы на вечные вопросы в Библии и других религиозных источниках. Регулярное чтение религиозной литературы и ее обсуждение может приводить к более уверенному знанию и владению церковной лексикой. С другой стороны, можно предположить, что активная атеистическая пропаганда в советский период могла повлиять на формирование религиозных мировоззрений людей таким образом, что достигнув среднего или пожилого возраста в постсоветский период, человек во многом остался в рамках атеистических представлений своей молодости и, соответственно, мотивы к чтению религиозной литературы или посещению церкви у такого человека могут просто отсутствовать.

Как известно, активный и пассивный словарь носителя языка обычно формируется к 20-25 годам и в дальнейшем меняется незначительно (Романов 2004). Молодые люди, чье социальное формирование проходило уже в постсоветское время, не были подвержены атеистической пропаганде, а наоборот, стали объектом активной работы церкви, как православной, так и других христианских общин, по привлечению новых молодых членов паствы в свое лоно. Следовательно, возможность для знакомства с религиозной лексикой несомненно имелась и имеется у молодых носителей русского языка. Данное анкетирование позволяет лучше понять, в какой степени молодежь сумела воспользоваться этой возможностью.

   2. Возраст респондентов также должен быть связан с отношением к церковной лексике, а также и с их мнением по вопросам языковой политики в отношении церковных слова и выражений.

   3. Можно предположить, что уровень образования влияет на знание церковной лексики и на отношение к церковным словам и выражениям. Можно ожидать, что чем выше образовательный уровень у носителей языка, тем ими будет проявлено лучшее знание церковной лексики и будет высказано более положительное отношение к подобной лексике. Данные наших предшествующих исследований показали, что уровень знания и владения каким-либо слоем лексики (например, англицизмами или жаргонной лексикой), как правило, коррелирует с отношением носителей языка к этим словам (Романов 2000; Романов 2004). Можно ожидать, что и применительно к церковной лексике проявится аналогичная тенденция.

   4. В работах по гендерным исследованиям в области духовного развития человека (Зубенко 1980, Саралиева, Балабанов 1996, Тульцева 1990) подчеркивается, что для многих женщин свойственен особый характер религиозности. Религия помогает женщинам лучше, чем мужчинам избавляться от тревог и страхов и помогает реализовать свои высшие духовные потенции. Зачастую в религии многие женщины находят самые главные ценностные ориентации, а высшее существо является для них тем необходимым заочным собеседником, к которому они могут обращаться во внутреннем диалоге. Нередко религиозность женщин питается извне, в основном, через механизмы церкви и церковной общины и влияет на их социально значимое поведение. В связи с этим правомерно предположить, что среди анкетируемых женского пола можно ожидать более высокого уровня знаний в области религиозной лексики и более положительного отношения к ней, чем среди мужчин, участников опроса.

4. Корреляционный анализ

Судя по коэффициентам корреляции, приведенным в Таблице 5.1., респонденты считают, что с возрастом они употребляют несколько больше церковных слов в собственной речи. Следует отметить, что корреляция (—0,129) между возрастом и использованием церковной лексики в собственной речи является статистически значимой, но все же сравнительно слабой. Не было установлено зависимости между возрастом анкетируемых и заявленной частотностью церковных слов в речи знакомых, а также между возрастом и частотой посещения церкви. Однако была выявлена статистически значимая зависимость (—0,342) между возрастом респондентов и уровнем понимания церковной лексики: чем старше респонденты, тем чаще они отмечали лучшее понимание церковных слов, встречаемых в книгах, газетах и журналах.

Впрочем, корреляционный анализ между возрастом и степенью знакомства с конкретными предъявленными церковными словами (Таблица 5.2.) в целом подтверждает наши наблюдения, что с возрастом респонденты склонны считать, что они чаще встречают церковные слова в периодике, в речи знакомых и друзей и несколько чаще используют их в собственной речи. В данном случае важны не столько абсолютные коэффициенты корреляции конкретных слов с возрастом, сколько общая направленность корреляции. Из Таблицы 5.2. видно, что коэффициенты корреляции со знаком минус явно преобладают. Это объясняется тем, что шкала возраста построена по возрастающей (от 1 до 9), а шкалы пассивного и активного владения церковной лексикой выстроены от 1 (часто слышу, часто использую) до 4 (никогда не слышал/а, никогда не использую), т. е. по убывающей.

Таблица 5.1.

Корреляция между возрастом носителей языка, активным и пассивным владением церковной лексикой, и посещением церкви

** Корреляция статистически значима при р < 0,01

* Корреляция статистически значима при р < 0,05

Таблица 5.2.

Зависимость между возрастом респондентов, встречаемостью церковных слов в периодике, и употреблением церковных слов в речи друзей и знакомых и в собственной речи

** Корреляция статистически значима при р < 0,01

*Корреляция статистически значима при р < 0,05

В Таблице 5.3. представлены результаты корреляционного анализа между возрастом респондентов, их отношением к церковной лексике, их представлениями о престижности церковных слов, их отношением к возможной языковой политике в отношении религиозной лексики и частотой посещаемости церкви. Между возрастом и отношением к церковной лексике не было выявлено статистически значимой зависимости. Несколько неожиданным оказалось то, что с возрастом церковная лексика в речи представляется респондентам менее престижной (0,249). Возможно, это связано с тем, что для пожилых анкетируемых, выросших и получивших воспитание в советское атеистическое время, церковная лексика ассоциируется с чем-то устаревшим, архаичным, а значит непрестижным, в то время как более молодые участники опроса оказались свободными от подобного рода ассоциаций.

Более пожилые респонденты также были более склонны считать, что не следует проводить какой-либо специальной языковой политики в отношении церковной лексики, в отличии от более молодых информантов, которые чаще высказывались в пользу необходимости разъяснять значение церковных слов и выражений в учебных пособиях, т. е. в пользу популяризации церковной лексики, что проявилось в статистически значимой зависимости (0,270). Не удивительно, что между отношением к церковной лексике, оценкой ее престижности и представлениями о мерах языковой политики были выявлены статистически значимые зависимости. Наиболее сильная корреляция была установлена между фактором посещаемости церкви и отношением к церковной лексике (0,524), а также представлениями о возможной языковой политике в отношении церковной лексики (0,536). Другими словами, судя по данным опроса, возраст носителя языка играет меньшую роль в формировании положительного отношения к церковной лексике по сравнению с фактором посещаемости церкви.

Таблица 5.3.

Корреляция между возрастом носителей языка, отношением к церковной лексике, и вопросам языковой политики

** Корреляция статистически значима при р < 0,01

*Корреляция статистически значима при р < 0,05

Таблица 5.4.

Корреляция между уровнем образования носителей языка, активным и пассивным владением церковной лексикой, и посещением церкви

** Корреляция статистически значима при р < 0,01

* Корреляция статистически значима при р < 0,05

Фактор образования в нашем анкетирование был очевидным образом связан с фактором возраста (0,503), т. е. чем старше респондент, тем вероятнее, что он обладает более высоким уровнем образования, что в целом характерно для социолингвистических исследований в странах с высоким уровнем образования. Хотя уровень образования респондентов не оказался никаким образом связанным с уровнем посещаемости церкви (Таблица 5.4.), более образованные респонденты указали на несколько более частое употребление религиозных слов (-0,162), на более частое использование церковной лексики в речи друзей и знакомых (-0,190), а также на существенно лучшее понимание церковной лексики, встречающейся в книгах и журналах (-0,339). Отрицательные показатели коэффициентов корреляции в Таблице 5.4. объясняются разно направленностью шкал: показатель уровня образования выстроен по возрастающей шкале, а показатели, связанные с пассивным и активным употреблением религиозной лексики, были построены по убывающей шкале.

Таблица 5.5.

Корреляция между уровнем образования носителей языка, отношением к церковной лексике, и вопросам языковой политики

** Корреляция статистически значима при р < 0,01

* Корреляция статистически значима при р < 0,05

Примечательно, что фактор образования не оказался связанным с высказанным отношением респондентов к церковной лексике, к ее престижу, к вопросам языковой политики в отношении церковных слов, а также е посещаемостью церкви (Таблица 5.5.). Люди как с высоким, так и с относительно низким уровнем образования заняли более или менее одинаковую позицию по этим вопросам.

Анализ корреляционных связей между полом респондентов, владением церковной лексикой и посещаемостью церкви принес любопытные результаты. С одной стороны выяснилось, что женщины, по их собственным оценкам, склонны значительно чаще, чем мужчины, посещать церковь (Таблица 5.6.), причем в данном вопросе отмечена сильная статистически значимая зависимость (-0,415). С другой стороны, мужчины были более склонны считать, что они лучше понимают церковные слова и выражения (0,307), которые встречаются ими в книгах, журналах и газетах. Возможно объяснить эти несколько парадоксальные зависимости большей самоуверенностью респондентов мужского пола в оценке владения религиозной лексикой, ибо, судя по приведенным синонимам к предъявленным, церковным словам, мужчины не проявили лучшего знания церковной терминологии, по сравнению с анкетируемыми женского пола.

Следует отметить, что более высокая посещаемость церкви женщинами подтверждается как повседневным опытом, так и специальными исследованиями (Варзанова 1997; Саралиева и др. 1996) по гендерной религиозности. В исследовании Т. И. Варзановой в частности указывается, что среди россиян в возрастной группе от 24 до 31 года всего 26 % мужчин оценили себя в качестве верующих, тогда как более половины (52 %) женщин посчитали себя верующими. Соответственно, в этой же возрастной группе 41 % мужчин отметили, что посещали церковь в течение года, тогда как на аналогичный вопрос положительно ответили 56 % респондентов женского пола. В этой же работе Т. И. Варзановой отмечается, что молитвенное общение с Богом присуще девушкам в гораздо большей степени, чем юношам. Другими словами, статистические наблюдения во многом поддерживают заключение о том, что гендерный фактор в церковном поведении имеет определяющее значение по сравнению с возрастным.

В вопросе зависимости пола анкетируемых и их отношения к церковной лексике в целом, к ее престижности/непрестижности, а также к вопросам возможной языковой политики, связанной с популяризацией или наоборот с подавлением церковной лексики, каких-либо значимых корреляций установлено не было (Таблица 5.7.). Впрочем, тенденция к большей религиозности среди женщин косвенно проявилась и в ответах на вопросы этой части анкеты. В целом женщины-респонденты по сравнению с участниками анкетирования мужского пола высказывали несколько более позитивное отношение к церковным словам, посчитали церковную лексику несколько более престижной, и более благосклонно отнеслись к возможной, языковой политике, направленной на популяризацию церковных слов. Однако отмеченные зависимости оказались достаточно слабыми.

Таблица 5.6.

Корреляция между полом носителей языка, активным и пассивным владением церковной лексикой, и посещением церкви

** Корреляция статистически значима при р < 0,01

* Корреляция статистически значима при р < 0,05

Были зафиксированы и определенные половозрастные различия в оценке респондентами факторов, связанных с большим количеством религиозных слов в речи носителя языка (Таблица 5.8.). Так по сравнению с молодыми респондентами более пожилые участники анкетирования были более склонны считать, что большое количество церковных слов в речи свидетельствует о «стремление придать своей речи возвышенный характер» / (-0,185), о «высокой языковой культуре» носителя языка (-0,394) и о его «высокой степени религиозности» (-0,298). В свою очередь респонденты женского пола чаще мужчин полагали, что большое количество религиозных слов в речи связано с «желанием сделать свою речь более яркой и выразительной» (0,217), со «степенью религиозности человека» (0,285) и с его «высокой языковой культурой» (0,151).

Таблица 5.7.

Корреляция между полом носителей языка, отношением к церковной лексике, и вопросам языковой политики

** Корреляция статистически значима при р < 0,01

* Корреляция статистически значима при р < 0,05

Таблица 5.8.

Зависимость между возрастом и полом респондентов и их оценкой факторов, связанных со значительным употреблением церковных слов в речи носителя языка

** Корреляция статистически значима при р < 0,01

* Корреляция статистически значима при р < 0,05

5. Дискуссия

Опрос показал, что уровень знания и использования специализированной церковной лексики среди носителей русского языка остается низким. Утверждения некоторых исследователей (Сулежкова 1995; Dunn 1999) о постепенном возвращении церковной, религиозной лексики из разряда устаревшей в разряд употребительной в современном русском языке не нашли эмпирического подтверждения. Значительно возросшая посещаемость церкви в постсоветский период, которую зафиксировали социологические исследования, пока не привела к изменениям в пассивном и активном владении церковной лексикой. Возможно, здесь сказываются такие факторы, как традиционно обрядовый характер богослужения с низкой коммуникативной интерактивностью между паствой и священниками в православной церкви, отсутствие курсов по систематическому изучению Библии и других религиозных текстов среди прихожан (что свойственно, например, для протестантских общин), т. к., по-видимому, мотивации к самостоятельному изучению новых церковных слов среди православных россиян оказывается недостаточно.

Возрастные характеристики коммуникантов при использовании лексических средств обычно сказываются на соблюдении/несоблюдении лексической нормы, а также на объеме активного и пассивного лексического запаса носителей языка. Молодые коммуниканты в большей степени склонны к инновациям, к использованию лексики, стоящей на границе или находящейся за границей нормы, например, сленга и просторечия. Лексика в речи людей среднего возраста обычно ближе всего соответствует норме. Пожилые люди в массе наиболее консервативны в своей речи и более склонны использовать устаревшие слова. Парадокс функционирования церковной лексики в современном русском языке заключается в том, что она является устаревшей и малопрестижной практически в равной степени для всех поколений носителей языка, кроме молодежи, поскольку нынешние поколения пожилых и людей среднего возраста выросли в условиях активного изгнания церковных слов из повседневного употребления. Молодое же поколение россиян вырастает в совершенно иной идеологической среде, с непохожими аксиологическими нормами, и в целом подвергается гораздо большему религиозному воздействию, чем их родители, бабушки и дедушки.

При анализе результатов опроса фактор возраста в коммуникативном поведении в отношении церковной лексики проявился следующим образом. Более пожилые носители языка по собственным оценкам несколько чаще молодых употребляют специализированную церковную лексику, встречают ее в периодике, и в речи своих родственников и знакомых. Однако более пожилые люди не склонны оценивать церковные слова в качестве более престижных и относятся к ним с меньшим пиететом, чем молодежь. В свою очередь, молодые носители языка низко оценивают собственные знания церковных слов и выражений и высказываются в пользу более активного изучения религиозных слов и разъяснения их значений. Данные опроса приводят к мысли о том, что сравнительно незначительные различия в употреблении церковных слов и в отношении к ним среди пожилых, молодых и людей среднего возраста не должны создавать дополнительных препятствий в коммуникационном процессе при общении людей разных поколений.

Как уже отмечалось, данные нашего опроса совпали с результатами других исследований в оценке посещаемости церкви мужчинами и женщинами: россиянки в два раза чаще жителей России мужского пола посещают церковь. В то же время гипотеза о лучшем знании церковных слов и владении религиозной лексикой женщинами не подтвердилась. Оказалось, что более частая посещаемость церкви не отразилась на знании церковной лексики: участницы опроса всех возрастных групп не оценили выше респондентов-мужчин свой уровень пассивного и активного владения церковной лексикой. Хотя сами участницы опроса связывали знание церковной лексики с уровнем религиозности человека, наши данные подталкивают к выводу, что связь эта далеко не безусловна. Казалось бы, в соответствии с материалистическими взглядами, бытие должно определять сознание и сказываться на речи. Тем не менее, российские женщины, значительно чаще посещающие церковь, не продемонстрировали лучшего владения церковной лексикой, чем мужчины. Одновременно женщины-респонденты чаще мужчин полагали, что знание церковной лексики также связано с высокой языковой культурой носителя языка и стремлением сделать свою речь более яркой и выразительной, т. е. с желательными чертами в речи любого носителя языка.

Предположение о том, что уровень образования респондентов окажется связанным со знанием и владением религиозной лексикой, подтвердилось частично. Люди с высоким уровнем образования отмечали свои более уверенные знания церковной лексики, а также то, что несколько чаще встречали подобные слова в речи друзей и знакомых. С другой стороны, уровень образования никак не сказался на отношении к церковной лексике и. ш на мнении о возможных мерах языковой политики по сдерживанию или, наоборот, большему распространению церковных слов в русском языке.

Таким образом, некоторые расхождения в уровне владения церковной лексикой между людьми разного возраста, пола и образования, зафиксированные по результатам опроса, не представляются серьезным фактором, затрудняющим или сдерживающим коммуникацию. Такой вывод можно сделать прежде всего из-за общего низкого уровня владения и понимания церковной лексики, а также из-за того, что несмотря на возросшую посещаемость церкви, особенно среди женщин, российские мужчины и женщины всех возрастов достаточно редко говорят на религиозные темы.