За тусклым стеклом мелькали улочки странного древнего города, на которых давно умершие люди занимались своими канувшими в лету делами — торговали, прогуливались, беседовали, осматривали достопримечательности… Жили. Лорд-Протектор обеспокоенно глядел на эту цветастую карусель, сливавшуюся в один сплошной пятачок образов и красок на пути грохочущего и вонявшего какой-то дрянью транспортного средства. По бокам от него неподвижно замерли киборги-охранники с натянутыми на лица резиновыми масками каких-то местных знаменитостей. Как пояснил немногословный сопровождающий, встретивший их в месте посадки разведывательного шаттла, туземцы не привыкли к зрелищам в виде биомеханических глаз, напоминавших насекомых, и иссеченной кожи, из-под которой виднелись усики датчиков и прочая инженерия, которой телохранители были напичканы доверху. Сейчас эти долдоны резво крутили головами, высматривая потенциальную угрозу… Но Лорду все равно было не по себе. Ныло сердце, и сильнее обычного дрожали руки.

Даже знание того, что на месте проведения Совета, о котором он — сам Лорд-Протектор! Верховная власть! Повелитель миллиардов! — узнал буквально накануне от синеглазого «гостя», будут всесильный и всеведущий глава СГБ, один из лидер-группа ХаСОМ, и, возможно, сам Великий Кардинал Логан… Даже это знание не успокаивало старика. Как и заявленный усиленный батальон темпоральной пехоты.

Ему хотелось снова ощутить объятия невесомости входного шлюза орбитальной базы Пояса Защиты, и очутиться в своем уютном кабинете, включить спокойную музыку, и посидеть полчаса с отключенными входящими каналами связи. Выпить чаю. И ни о чем не думать…

Лорд хотел покоя.

Директор Службы Галактической Безопасности затянул последнюю пряжку на полевом разведкостюме, и с удивительной для его возраста прытью несколько раз подпрыгнул. Взлетая на три метра в условиях стандартной гравитации шлюз-ангара, он каждый раз хмыкал в такт своим мыслям. Биомеханические протезы ног работали идеально, придавая нечеловеческие высоту и скорость, и почти полностью гася все звуки при приземлении. Выполнив сальто-мортале, директор замер, считывая данные.

— Господин директор, — раздалось в динамиках акустической системы, — Капсула готова, системы в норме, маскировка в штатном режиме.

— Сам вижу, — открыл глаза глава СГБ, — Капитан-лейтенант, вы обалдуй. Пока я на этом корабле, я знаю все, что на нем происходит. Даже вес говна, высранного вашими штурмовиками в полевом сортире… Буду через тридцать секунд.

Он еще раз провел ладонями, затянутыми в непроницаемо-черные перчатки с пупырышками излучателей маскировочного поля, по матрице настройки в торсе костюма, и удовлетворенно ухмыльнулся. После чего быстро зашагал к перепонке перехода в соседний шлюз, где его ждала диверсионная капсула.

Холодные мысли главного контрразведчика ненадолго пронзило удовлетворение, и на секунду он почувствовал увеличение уровня адреналина в крови. Давно забытое ощущение предвкушения боевой операции, пусть и постановочной по сути, легкое волнение… «Да, давно я не сбрасывался в капсуле… Надо было почаще выходить в поле. Так и навык потерять можно…» — думал глава СБУ, садясь в капсулу и упаковываясь в сложную систему привязных ремней. Но потом стер все эмоции, и перешел в режим глубокого анализа полученных ранее сводок. Ему не нравились отрывочные доклады с миров Периферии, где отмечались аномальные явления в поведении людей.

Капсула приподнялась над ложементом на гравиподвеске, пока шлюз затенялся и из него откачивался воздух. Раскрывшийся створ и откатившиеся в сторону бронелисты внешней обшивки явили взору бездну, полную мерцающих точек-звезд и ярких блесток пояса астероидов, поблизости от которого находился корвет развед-диверсионного подразделения СГБ. Сквозь марево маскировочного поля панорама плыла и искажалась, но одна крупная точка серебрилась металлом отчетливей остальных. Она висела точно по центру раскрытой пасти шлюза. Капитан корвета, хоть и дурак, был отличным пилотом… «Впрочем, наплевать, — подумал директор. — Если все пойдет, как планировалось, меня эти животные волновать уже не будут…»

Капсула коротко дернулась, вспыхнув ускорителями, и пронизала короткой черной пулей слой защитного и маскировочного полей, после чего включила собственный генератор искривления времени. Теперь она отставала от текущего временного потока на долю секунды, оставаясь невидимой и неощутимой для стороннего наблюдателя…

Полковник Романов прибыл на базу в астероидном поясе задолго до начала Совета. Вместе с ним было два батальона темпоральной пехоты ХаСОМ, обколотых психотропами до полного подавления личности. Полковник морщился (разумеется, внутренне — внешне он был холоден, как скалы Плутона), но мужественно принял импровизированный парад появляющихся из грузового межвременного портала подразделений, идущих четкими «коробками», в ногу, и являвших собой эдакое воплощение Нового Порядка… Как его представляли союзники Марка. Бывшие союзники.

В некоторых солдатах полковник подмечал начальные этапы Изменения, которые не выявил бы ни один медсканнер — но он, даже сквозь броню и силовые поля, чувствовал колебания будущей силы. Его силы…

Организовав охранение объекта — как астероидного комплекса, так и базы под Амстердамом, полковник осмотрел объекты, саркастически хмыкая — оба подразделения недавно подверглись атаке, следы которой спешно латали ремонтники и роботы. При этом самые большие внутренние повреждения были у подземного комплекса — львиную долю входного сектора и помещения командного пункта пришлось законсервировать и отдать на растерзание строительным бригадам. Астероидная база получила в основном повреждения внешние — часть батарей превратилась в расплавленные лужи металла, эмиттеры маскировочного поля были разбиты, а антенны дальней связи представляли путаницу металлических нитей, по которым, как жемчужины в разорванном ожерелье, катались шарики ремонтных ботов. Реактор, силовые поля и системы жизнеобеспечения находились в порядке, что и позволило перенести сюда заседание…

Отдав приказ о ликвидации командующего темпоральной базой, он пожалел, что не может исполнить его лично. Полковник прошел в зал собраний, который недавно декорировали и нашпиговали следящей техникой. Оценив работы, он удовлетворенно кивнул какому-то лейтенанту, отвечавшему за подготовку, и тот радостно исчез в служебном проходе…

Зал был увешан потемневшими от времени знаменами славных полков и дивизий, и украшен в подчеркнуто-милитаристском стиле. Кроме знамен, там было развешано и выставлено оружие — от архаичных сабель, алебард и пороховых ружей до сверхсовременных плазмометов, лучевых пистолетов и тяжелых стрелковых комплексов, правда, без энергоблоков. Голограммы обитаемых миров Протектората, новых колоний и Периферии мерцали в полумраке у полукруглых стен, между стягами и оружейными композициями… В центре зала, на небольшом возвышении, были установлены комфортабельные кресла: десять — полукругом, и три — напротив них, в линию.

Входы в помещение скрывались за драпировками из тонкой полупрозрачной ткани, которая, несмотря на это, могла выдержать заряд плазмы, или выстрел из лучевика.

«Безопасность, паранойя и затхлый дух застоявшегося воздуха» — думал Романов, устроившись в крайнем справа кресле, из тех, что стояли полукругом, — «Нынешнее человечество, да и галактика в целом, очень хорошо описывается теми же ощущениями».

На его лице, спокойном и расслабленном, блеснула одинокая капля, скатившаяся по щеке. «За шанс вырваться из цепей комфорта — надо платить, и платить страшно. Но награда того стоит», — полковник пошевелил пальцами, раскрывая голопланшет, и проверяя системы безопасности. Больше слез от него никто и никогда не дождется.

Лорд-Протектор выглядел откровенно жалко, несмотря на всю помпезность парадного облачения, и мощные излучатели в руках киборгов охраны. Дрожащий старик с козлиной бородкой и трясущимися руками с трудом дошел до полукруга кресел, и занял место поближе к центру. Он, поскрипывая суставами, устроился поудобнее, бросив подозрительный взгляд на полковника, который не обратил на него никакого внимания.

Следующим на Совет добрался представитель от вольных стрелков космоса. Вынырнувший из прыжка черный крейсер с обтекаемыми акульими формами выплюнул пламя тормозных двигателей, и сразу обменялся инфопакетами с центром управления. После недолгих переговоров от крейсера отделился подсвеченный яркими фотолампами челнок, больше напоминавший десантный бот, и быстро нырнул в чрево распахнутого шлюза базы. Романов отметил про себя профессионализм пилота, и отдал команду пропустить пирата в зал.

Когда тот вошел, поблескивая черной броней, и занял кресло напротив полковника, внутри Марка шевельнулось беспокойство. Шлем гость снимать не стал, ограничившись приподнятым на палец лицевым щитком, как бы давая понять, что он ценит гостеприимство, но всегда готов загерметизироваться и послать всех на хрен. Оружейные системы скафандра заблокировали на входе в зал, но профессиональная паранойя стреляного десантника подсказывала Романову, что взломать защиту — дело нескольких секунд…

Когда сверху, из перекрытых решетками вентиляционных коробов, вниз по тонкой черной нити скользнул силуэт затянутого в непрозрачную пелену маскировочного поля человека, Полковник даже не пошевелился, считав код СГБ из брошенного в сеть инфопакета. Остальные отреагировали по-разному. Лорд схватился сначала за грудную клетку, потом за наручный несессер с лекарствами, заглатывая капсулы. Пират лениво прикоснулся двумя пальцами к налобному щитку шлема, словно отдавая воинское приветствие… Марк услышал короткий смешок вольного стрелка.

Нить рассыпалась пылью, а маскировочное поле рассеялось, открывая взглядам немолодого мужчину, одетого в легкий комбинезон без знаков отличия. Стянув маску, перепачканную пылью, он легонько поклонился, и произнес:

— Добрый день, господа… Полковник, почему у вас на базе в вентиляции — пыль, дерьмо и дохлые крысы?

— Большинство людей предпочитает входить через двери. Там дерьма меньше… — Романов вежливо ответил главе СГБ. — Господин директор, может быть, вы займете свое место?

Директор Службы фыркнул, и, пригладив короткий ежик седых волос, занял свое кресло между Лордом-Протектором и пиратом.

Когда и как появился Кардинал, никто, даже Романов, не заметил — он просто очутился в кресле рядом с полковником, откуда, при подняв капюшон своей мантии, поприветствовал собравшихся медоточивым голосом.

— Да хранит вас Создатель, дети мои… — Логан сложил руки в молитвенном жесте, — И пусть сбудутся ваши чаяния.

Как только отзвучали его слова, за тремя креслами, предназначенными для представителей Той Стороны, тихо взвились в воздух черные точки. Их становилось все больше, и рой этих «мушек» заметно распадался на три сгустка, все увеличивавшихся в размерах. Запрограммированные на это событие, компьютеры зала мгновенно выключили внешнее жизнеобеспечение, активировали генератор силового поля, и начали подкачку кислорода из расположенных ниже хранилищ. Освещение мигнуло, и приобрело слегка желтоватый оттенок. Полковник помнил, что желтый свет особенно не по нутру «гостям», и скрупулезно внес это требование в программу безопасности…

Три сгустка мельтешащих нанороботов, наконец, оформились в человеческие фигуры. Очень похожие лицами, причудливо смешавшими европеоидные и монголоидные черты, с ярко-синими глазами, слегка светившимися в полумраке, «гости» сегодня носили свободно ниспадающие белые одежды, напоминавшие просторные арабские галабеи. Синхронно улыбнувшись ожидающим их прибытия, они мягко прошли к подготовленным местам, и так же одновременно, словно являлись одним организмом, сели в кресла, положив руки на подлокотники.

Директор СГБ сразу отметил эту слитность движений и небольшое несоответствие моторики положению тел визитеров в пространстве, и сохранил данные в память. Одного из «гостей» он узнал сразу, остальных видел впервые, но это только убедило его в том, что он видит перед собой не живые существа, но высокотехнологичных андроидов… Наноботы, из которых они собирали свои тела, уже неоднократно исследовались в секретных лабораториях, и неизменно с вердиктом: «неосуществимо на данном уровне развития». А жаль…

Гости, помолчав несколько минут, одновременно приоткрыли глаза, полыхнувшие синим пламенем, и сидевший по центру начал говорить.

— Приветствую, соратники по созиданию Пути! — он сделал паузу, и дождался сдержанных кивков со стороны своей маленькой аудитории. — Мы собрали вас — лучших и высших из вашей расы, здесь и сейчас, чтобы донести радостное известие!

Голос его, и так не обделенный сладкими обертонами, сейчас буквально сочился медом и елеем:

— Сегодня мы расскажем вам, что такое Путь, который мы строим. И те из вас, кто присоединился к Строителям не по велению души, но по воле разума, получит долгожданную награду, как и было обещано!

«Лучшие и высшие» кратко прострелили взглядами друг друга, прикидывая, что и кто именно просил за, фактически, предательство интересов расы… Лорд-Протектор заерзал в кресле, пытаясь сохранить спокойствие, но липкая испарина не укрылась от его коллег по заговору. Его бессмертие… Кто еще мог попросить то же самое? Наверное, все. Это же извечная мечта каждого человека — жить вечно, нескончаемо, не страдать от болезней и боли… А власть… Пусть подавятся своей властью. Ему нужна жизнь!

Директор СГБ приподнял седую бровь, не стесняясь, внимательно осмотрел соратников, и многозначительно хмыкнул. Про мечту Протектора он догадывался давно — старик тянул с киборгизацией, все откладывая этот момент «на потом», и это неизменно срывало планы Службы. Киборга намного проще контролировать, знаете ли… Сам же директор, стоявший у истоков Протектората, и возглавивший его разведку с самых первых дней существования государства, к власти относился, как к удобному инструменту для контроля человеческих масс и добычи информации. Собственно, информация — тайны и загадки мириад миров, занятых Путем, и влекла его более всего прочего. Но и от бессмертия он тоже не стал отказываться: «Если имеешь новые загадки, но не имеешь времени для их раскрытия — это же неправильно?» — так он сказал своему «гостю» в один из визитов. Тогда визитер наклонил голову, дав понять, что принял мнение господина директора к рассмотрению…

Романов знал, что Строители считают его одним из «идейных», и высочайшей наградой предназначают служение… Вот только это совершенно не входило в собственные планы полковника. Служить он предпочитал только себе и своей мечте. А что выпросили себе остальные — его волновало мало, но, чтобы заглушить свои потаенные мысли, он вовсю размышлял о половых извращениях и горах золота, примеряя их к присутствующим. Получалось плохо, но это было не так уж и важно.

Логан, опустив капюшон, оснащенный изнутри прозрачной круговой вставкой, осторожно наблюдал за остальными. Он знал об их потаенных мечтах, и награде Строителей. Сам же кардинал при вербовке выказал все признаки «веления души», и долгие полчаса нес чушь о Создателе и бремени человеческом. В итоге, выпросил то же бессмертие, и обещание власти над чувствами… Но ему, с его-то властью, это было нужно, как трехгорбой корове — пятое седло. Кардиналу было интересно. Что еще выдумают эти Строители, в которых он безошибочно чуял врагов? И не появится ли шанса окольными путями как-то если не помешать им, то хотя бы изменить результат? В любом случае, скандалы, интриги… Засиделся он на Ватикане, признаться…

Пират скрестил руки на груди, и слегка повел головой из стороны в сторону. Ему очень не хватало рогов на шлеме, и верной секиры, да и искусственная рука чесалась, как проклятая. Он не ждал награды, и ненавидел Строителей всеми фибрами души, но как может настоящий викинг упустить момент славной драки, пусть даже она и будет по-настоящему последней? И будет происходить на палубе «Нагльфара», но не мобильной верфи, а настоящего корабля из ногтей мертвецов, предвещающего Рагнаради? Он жил ради битв, и плевать хотел на всех червяков, что просили — почти наверняка — власти, женщин, золота и жизни. Из всех присутствующих ему был симпатичен только сумрачный и стылый лицом полковник Романов, который был одним из немногих настоящих мужчин в этом выродившемся будущем. «Вот с этим парнем я бы вышел на бой против целого мира!»

— Вы все знаете, что мы — лики Созидателей Пути… Кто-то дошел до этого путем исследований и размышлений, кто-то догадался, другие просто осознают это сейчас. Но что такое Путь? И зачем нам обращаться к вашей помощи, дорогие соратники по Пути? — говоривший торжественно распрямился в кресле, и его голос зазвенел от напряжения. — Наш Путь — это длинная цепь миров из разных вселенных, идущий из глубин времен, когда даже Предтечи только начинали свое восхождение к разуму. Нами движет единая цель, всеми из нас — продолжать эту цепь, не взирая ни на что, не жалея усилий… Чтобы открыть дорогу для того, кто когда-то создал все миры всех Вселенных! Помогая Создателям Пути, вы заслужили нашу самую искреннюю благодарность за ваши труды, соратники. Когда новый мир, горя желанием, присоединяется к нам, мы ждем, что Создатель вернется…

— Мы готовы открыть врата в реальность, которую создает Путь, и присоединить ваш мир… Но нужно, чтобы вы приняли решение о начале процесса Изменения. Все вы, здесь, и сейчас. Отдайте приказ, который запустит излучатели, установленные в мирах Протектората, и пусть ваши братья призовут Создателя! — одежды гостя трепетали, словно наполняемые незримым ветром, а глаза светились все ярче с каждым словом. — Путь не остановить!

Романов, глубоко внутри закипавший с каждым новым пассажем, ощутил внутренний толчок. Еще один. Он задумался в поисках причины, и осознание пришло. Это началась взрывная трансформация носителей модифицированного им геномного вируса Изменения в далеком двадцать седьмом веке… И с каждым пробуждением следующего носителя совершенного генокода, в котором причудливо перемешались коды Предтеч, команды строителей Пути, и цепочки, взятые Романовым у самого себя, полковник чувствовал себя так, словно к нему подключался лептонный реактор… Сила внутри прибывала, тонкими ручейками стекаясь сквозь плотину времен, но эти ручейки не мелели. Они сливались в бурлящие потоки, и грозили превратиться в грозную волну цунами. Скоро он уже не сможет ее сдерживать.

Он поднялся на ноги одним пружинистым движением, оттолкнувшись от подлокотников, и медленно двинулся к центру рваного круга кресел, в которых замерли лики его врага, и его нечаянные союзники… Теперь уже — бывшие.

«Гости» продолжали вещать, уже втроем, выпевая фразы, словно в экстазе. На вышедшего против них человека они обращали внимания не больше, чем на знамена на стенах, сейчас трепещущие от нездешнего ветра… Полковник, с трудом удерживая в себе волну, холодно смотрел на трех кукол. Он ясно видел тянущиеся куда-то за пределы реальности нити, ведущие к их головам, рукам, ногам, торсам… И чувствовал, словно что-то холодное и мерзкое, того, кто дергал за нити.

Романов повернулся спиной к марионеткам, заслоняя от них присутствующих в зале — не телом, но всем собой. Ему нужно было произнести слова, прервать ту волю, что заставляла людей тянуться к коммуникаторам, голопанелям, сенсорам на груди скафандра… Все, кроме кардинала, были готовы нажать на виртуальные и реальные кнопки, чтобы высвободить, как им казалось, неостановимые силы, и обрести могущество.

Они же не знали, что уже — поздно.

— Опустите руки, — громкий резкий голос полковника, привыкшего отдавать команды в грохоте и хаосе боя, перерезал невидимые нити. — Вы опоздали.

Он чувствовал, как волна изнутри распирает его, вознося над поверхностью пола, в ореоле лилово-стального сияния. Марк распахнул руки, подумав: «наверное, так же чувствовал себя один сын плотника…», — и продолжил. А мир вокруг раскручивал маховик изменений, плывших в пучине времен и Бездне пространств…

— Изменение уже идет, разве вы еще не поняли? — он смотрел в застывшие оловянные пуговицы глаз Лорда-Протектора, директора всесильной СГБ, который одновременно был одним из кураторов ХаСОМ, и загадочно блестевшее забрало бронекостюма пирата, — Оно началось давно, когда я рассеял геномный вирус в этом времени, заразив им население Земли двадцать первого века… Из поколения в поколение он передавался вместе с ДНК своих носителей, но полностью функционален стал только в нашем родном времени. Но я уже знал тогда, что присоединение в Пути сожрет наш мир, и уничтожит каждого живущего, жившего, или еще не родившегося человека…

Романов прервался, когда со вспышкой увидел — не глазами, но другим зрением, которое не дано людям — как растет в еще не наступившем будущем количество лиловых бутонов-Измененных, и ширится поток.

— Я изменил вирус. Внес в него часть себя, поменял коды Предтеч, и заменил команды Пути…

Не тянитесь к коммам, они покажут одно: люди начали свою долгую дорогу. Свою. Собственную. Не по воле этих паразитов, чьи куклы поют за моей спиной, но по моей воле… Изменение катится из века двадцать седьмого, как волна цунами, сметая все на пути, сюда, в век двадцать первый! Из будущего — в прошлое.

Наш народ… Мой народ! Все человечество… становится свободным, и расправляет выросшие крылья.

Лиловая вспышка, исходящая от висящего в воздухе бывшего полковника, с шипением пронизала помещение.