Глухую темноту космоса внезапно разрезали яркие золотые вспышки, которые почти мгновенно свернулись в несколько пирамидальных объектов, замерших на одном месте без движения. Казалось, что инерция, скорость и неизбежное торможение после выхода из нуль-каналов гипера совершенно чужды этим странным кораблям.
«Золотые Пирамиды» вынырнули из ничего и в любой момент могли так же легко раствориться в великом Ничто, не оставив после себя и следа. Ни один квант не возмутился бы, не дрогнул, расчерченный следом прокола пространства и времени, ибо никакого прокола, по сути, и не было. Да и время оставалось на месте, просто обтекая появившиеся препятствия, не затрагивая их.
Главным секретом Наблюдателей было именно то, что остальные называли невозможным. Они научились попадать в потоки времени, оставаясь для них невидимыми. И процессы текли точно так же, как и без кораблей древних существ, оставаясь невидимыми для четвертой, или, как было принято у них, первой координаты. Вектора времени отклонялись, огибали, оплывали все, что было заключено в статис-поле, сплошь покрывающее обшивку кораблей-пирамид, придавая ей золотистое свечение активного режима работы.
— Мы опоздали? — спросил Директор, не поворачиваясь к своему помощнику, скромно стоявшему чуть позади лидера. — Кажется, тут уже нечего спасать или извлекать. Скоро этот сектор космоса будет уничтожен, а его разрушение в этом времени неизбежно повлечет за собой разрушение его же в будущем.
— Не совсем, — деликатно поправил его помощник Шиффс, кашлянув, — скорее уж, не разрушение, а самое банальное несформирование. Будущее просто не сформируется при отсутствии прошлого.
Директор медленно кивнул, заложив обе руки за спину и сцепив пальцы. Он, как и его помощник, наблюдал за развернувшимся в нескольких квадрантах времени перед ними сражением. Корабли класса «Золотая Пирамида» могли подсматривать за событиями, не являясь их участниками в прямом и переносном смысле слова, словно высовывали нос из главной линии происходящего, выставляя датчики обзора в то время, которое их интересовало. Оставаясь большей частью немного в прошлом, отставая на несколько минут или даже дней от происходящих событий, они имели возможность сканировать в реальном времени все разворачивающиеся события, отправляя полученные данные на интеркомы существ на борту.
— Я думаю, мы как раз вовремя, — с каким-то непонятным задором объявил всем вошедший Маттершанц, кивком приветствуя Директора. Шиффса он не удостоил любезностью личного приветствия. Общая неприязнь, как назвали бы их отношения простые люди, была у начальника по работе с новыми экземплярами и помощника Директора обоюдной. Но в силу своей развитости ограничительная линия доверия и взаимопонимания никогда не превращалась в линию фронта. Ни Шиффс, ни Маттершанц даже не помышляли об открытой конфронтации, ограничиваясь самым обычным нежеланием общаться друг с другом.
— Руководитель проекта знает явно больше моего, господин Директор, — скорчил скорбную мину на лице Шиффс.
— Тогда пусть он поделится своими знаниями с нами, — кивнул Директор. — Корабль, дать картину сражения в реальном времени.
Одна из слабо подсвеченных золотистым стен тут же потемнела, и на всей ее поверхности появилась картина боя полковника Романова со Строителем Пути.
Черная гидра Строителя извивалась, то и дело стараясь достать бесформенную лиловую массу, в которую превратился Марк. Длинные гибкие щупальца Строителя извивались под немыслимыми углами, захлестывали Романова, пытаясь сжать его в смертельных объятиях. Гидра Строителя извергала черные пучки хаоса, разрушая лиловое свечение, поглощая его, впитывая, пожирая без остатка. Но на месте только что пробитых в лиловой массе дыр тут же появлялась заплатка из новых и новых пучков светящейся массы, а где-то в другом времени высвобождался из привычной белковой оболочки новый организм обращенного ребенка полковника.
— Если верить расчетам корабля, — пробормотал Шиффс, разглядывая пиктограммы под изображением, — всего через несколько минут в реальном времени процесс станет необратим.
— И чем это грозит? — нахмурился Директор.
— Полным уничтожением галактики, — сухо выдал его помощник, не глядя в лицо Директора. — Звезды в этом секторе космоса переродятся раньше положенного срока, когда до них дойдет волна бесконтрольного перевоплощения потомков полковника. Энергетический удар вызовет цепную реакцию, которая отразится на соседних планетах и звездах, но это еще не самое страшное. Мы могли бы закапсулировать данный отрезок времени и пространства, заперев Строителя и полковника в нем, но…
Директор оторвался от созерцания сражения на экране и посмотрел на помощника.
— Дело в том, господин Директор, — едва шевеля губами, произнес Шиффс, — что гораздо большие разрушения уже происходят в настоящем времени капитана Моргана. Там не осталось ни одной обитаемой планеты, а соседние с планетами Протектората звезды начали перерождение.
— Чем бы ни кончилась схватка, будущего у нее уже нет, — подвел итог Маттершанц, неодобрительно поглядывая на Шиффса.
— То есть, — медленно начал Директор, — это и есть Строитель? Тот самый, который…
— Боюсь, что да, господин Директор, — скорбно подтвердил его мысли помощник. — Это именно то существо, которое когда-то разрушило все наши планеты, вынудив скитаться на кораблях между Вселенными, в попытках найти новый дом.
— А вам не кажется, уважаемый Шиффс, — холодно произнес Маттершанц, — что мы давно бы уже его нашли, если бы согласились хоть где-то остановиться?
— Но я же не господин Директор, — едва сдерживая улыбку, парировал тот. — Думаю, этот вопрос надо бы задавать именно ему.
Вопреки ожиданиям Маттершанца Директор никак не отреагировал на его неожиданный выпад, который был направлен на помощника Шиффса, а оказался переадресованным самому управителю экспедиции благодаря изворотливости его помощника.
— Мы можем хоть что-то спасти? — задал вопрос Директор, в чьих непропорционально огромных темных глазах отражались вспышки боя Романова и Строителя.
— Можем, — неожиданно выступил вперед Маттершанц. — Именно для этого я и не стал стирать капитану Моргану всю его память.
— Он помнит, как возвращать время вспять? — с издевкой осведомился Шиффс.
— Не совсем, — улыбнулся Маттершанц. — Смотрите туда, — он кивнул на крошечную точку базы Протектората в самом нижнем углу панорамы схватки.
Вокруг базы почти одновременно открылись десятки, сотни или даже тысячи локальных переходов. От слившихся воедино волн работающих тайм-приводов кораблей пространство искривилось, будто прогибаясь под энергетическим ударом. Звезды и планеты, астероиды и кометы, далекие метеориты и ледяные хвосты комет будто бы отодвинулись чуть дальше, отпрянув от происходящего. К базе Протектората стали стягиваться самые разнообразные корабли. Пираты из числа уцелевших притащили в начало XXI века неповоротливые линкоры и авианосцы, и система наблюдения тут же выдала картинки с указанием количества кораблей и их классов. «Укротители», «Сабли», «Летающие Крепости» и даже легендарная «Вальхалла» собирались в одном месте, перегруппировывались и становились в боевой порядок.
Следующими прибывшими оказались немногочисленные раута, чьи суда россыпью выкатились из переходов с другой стороны от базы, на некоторое время перекрывая обзор дрейфующему рейдеру, который, видимо, был так сильно поврежден, что на его борту уже не оставалось живых. Раута сложили из своих кораблей стандартное приветствие врага, выстроившись в конусовидный боевой порядок перед окончательной разводкой на боевое построение.
— Среди них много человеческих судов, — задумчиво потер гладкий подбородок Директор.
— А вот и звеньевой, — прошелестел тихий голос Маттершанца, увлекшегося картиной на обзорном экране.
Позади появившихся раута выплывал, поднимаясь, как в замедленной голосъемке, быстроходный и самый защищенный из всех человеческих кораблей. Закрывая собой свет немногочисленных звезд, будто укрывая под крылом малых детей, надвигался летучий город Кардиналов. «Новый Ватикан» собственной персоной. Названный так в честь открытой одной из первых планет, где в последние пять сотен лет располагалась резиденция главы последней духовной общины, корабль мог бы, пожалуй, выдержать прямой удар самого Строителя Пути, если тому бы вздумалось его наносить.
Одинокая капсула, выброшенная из мертвого корабля по направлению к строю чужих осталась для всех присутствующих незамеченной.
— Это еще не все, — нахмурился Директор, вглядываясь в панораму на экране.
— Конечно, люди же идут в последний бой, — обронил Маттершанц, — а значит, они идут туда все.
Он оказался прав. Между пиратами и кораблем Кардиналов, усиленным чужими трепыхалась на последнем издыхании база Протектората. Насколько могли видеть Директор и его соратники, с третьей стороны до сих пор увлеченно происходила схватка Романова и древнего врага хозяев «Золотых Пирамид», а вот с тыла, оглушая всю электронику невнятными боевыми кличами, неслись на старом грузовозе остатки военного звена воинствующих женщин. Их корабль прямо по пути начинал преображаться. Сбрасывая маск-поле, выстреливая в космос пластинами камуфляжного покрытия, придававшего судну схожесть с древним грузовиком, произведенным до эры тайм-приводов, он словно обтесывался, перетекая из острой формы граней в плавные очертания настоящей боевой единицы.
— Внеклассовый корабль, молодцы, — с радостью заявил Директор, — изобретательные люди.
— Мои исследования доказали в свое время, — скромно вставил реплику Маттершанц, — что самые гениальные творения люди всегда притворяли в жизнь от долгосрочного воздержания.
Директор и его помощник непонимающе уставились на собеседника.
— Я вам потом объясню подробней, — быстро сказал он. — Смотрите дальше, мы рискуем пропустить самое интересное.
Брошенная, было, база Протектората ожила, засветившись изнутри. Лиловые струи энергии брызнули во все стороны через пробоины и дырки от стыковки корабля Ричарда, существенно помявшего опорные стойки, швартовочные платформы и шлюзы гнезда детей полковника.
Яркое лиловое свечение, затопившее мертвые куски железа и пластика, словно вдохнуло в них новую жизнь. Сигнальные огни покинутой базы вспыхнули ровным рядом; энергия, шифры и коды доступа потекли по сросшимся энерговодам и инфокабелям, запуская систему боевого режима и поднимая защитные силовые щиты.
— Кто теперь ею управляет? — восхищенно произнес Шиффс, позабыв о том, что стоит скорбеть и делать вид, будто ему страшно жаль.
— Ее хозяева, — пожал плечами Директор. — Дети вернулись домой, чтобы защитить отца.
— Им было некуда больше возвращаться, — деревянным голосом произнес Маттершанц, — у них больше нет ничего, кроме колыбели, из которой они уже выросли.
В этот момент лиловая масса, в которую превратился полковник Романов, внезапно сжалась, немного померкла и вспыхнула так ярко, что даже Директор, чьи глаза давно уже не были человеческими в привычном смысле этого слова, зажмурился, отводя взгляд от экрана. По пирамидальному кораблю прошла легкая дрожь, словно Романов мог их задеть даже в том текучем состоянии, в котором «Золотые Пирамиды» пребывали вне времени.
— Потрясающе… — только и выдал Шифс. И это был один из тех редких случаев, когда Маттершанц готов был с ним полностью согласиться.
Лиловое пятно, тем временем, рассыпалось на миллиарды светящихся точек, облаком окутало черную гидру Строителя, поглощая ее без остатка. Некоторые светлячки плоти и крови Романова гибли безвозвратно, навсегда похороненные в непроницаемой темноте Строителя… Но большинство все же сумело охватить гидру кольцом, потом перебросить поперечные и продольные линии света через гибкое текучее тело Строителя и замкнуться в светящуюся сеть, в которой бессильно бился самый грозный враг бездомных ныне помощников, запертых внутри своих золотистых кораблей.
— Вот это и есть начало конца, — объявил Директор. — Теперь нет силы, способной противостоять этому существу.
Он вздохнул, невесело улыбнувшись своим мыслям.
— Кхе-кхе, — откашлялся Маттершанц, — а про зернышко в ботинке вы забыли?
Директор посмотрел на Шиффса, тот только непонимающе пожал плечами.
Маттершанц медленно подошел почти вплотную к обзорному экрану, ласково и осторожно провел кончиками пальцев по поверхности, и остановил руку на едва видимой серебристой точке, устремившейся по направлению к Романову.
— Можно вытерпеть мозоли, можно смириться с давлением, малым или большим размером обуви, но никто еще не смог смириться и забыть о крошечном зернышке под пяткой, попавшем туда совершенно случайно, — перевел он на свой язык древнюю поговорку про камешек в ботинке.
Лиловая сетка, стянувшая в одну точку черную гидру Строителя, выпустила навстречу неожиданному противнику тонкий щуп энергии. Серебристая точка не обратила это никакого внимания, продолжая приближаться к самому сердцу лиловой каши перед нею.
— Что это? — спросил Директор, кивнув на нового игрока на шахматной доске сражения.
— Капитан Морган, я думаю, — скрипнул зубами Шиффс, который понял, что Маттершанц снова оказался прав в глазах Директора.
— Да, именно он, — подтвердил тот. — А вернее, то, во что он превратился.
— Разве Ричард Морган подвергся изменению Романова? — недоуменно спросил Шиффс.
— Хуже, друг мой, — без тени иронии сказал Маттершанц, — его сохраненные эмоции, память и чувства превратили его в человека, способного разрушить целый мир, все миры на своем пути.
— Но ради чего?
— Ради жизни своих друзей и любимых, — безразлично пожал плечами Директор. — И это значит…
— Это значит, что такой силе противостоять невозможно, — закончил за него Маттершанц. — Остается только надеяться, что капитан Морган не захочет заодно стереть из памяти еще и нас, вернувших его в эту жизнь когда-то. Ему, знаете ли, может и не понравиться тот факт, что мы сделали из него запасное оружие для убийства не то Строителя, не то Романова, не то самого себя.