Декарх зашел на склад, держа в руках чадящую лампу, заправленную грибным маслом. Выжатое, в наиболее плодородный осенний сезон, из переспевших крупных грибов, масло обычно, не давало копоти, за что и ценилось, но это, видимо, порядком отстоялось. Он же налил с самого дна, самый осадок, ну не пропадать же добру? А копоть, ну и что, что копоть, копоть то глаза не выест.
Веслав- декарх турмы хозяйственного обеспечения, отдельной пехотной таксиархии, дислоцированной в городке Илеме, был ответственен за хранение съестных припасов. Сами понимаете, особенно кто служил, как такое место достается.
Он приподнял руку, оглядывая, в отблесках тусклого света, подведомственное ему хозяйство. Вглубь склада, теряясь во тьме, уходили ряды дубовых бочек с солониной, громоздились груды мешков с мукой и сушеным горохом. На жердях, у покрытого копотью и паутиной потолка, висели вязанки лука и чеснока. Сухари хранились в глиняных чанах, с плотной прижатой крышкой. В таких же чанах, лежали утрамбованные полоски вяленого мяса лесной антилопы, покрытые сверху, для лучшей сохранности, тонким слоем соли.
Предназначенная для стола легата Кассия, груда сладкого корня, лежала рядом со сваленной в кучи свеклой, брюквой и морковью.
Справа на полках, вбитых в стену, хранились тушеные перепела, бережно залитые свиным топленым жиром, в глиняных горшочках.
Он с чувством скрытой гордыни, оглядел это изобилие. А еще стратиоты жалуются, что их якобы плохо кормят. Впрочем, что солдат, отслужил и все, а тут думать надо о своем шкурном интересе.
Обитавшие на складе провизии крысюки, к примеру, погрызть хавчик тоже хотят, вот он и с попустительства легата Кассия, раннее столько утерь и списывал на них.
Хотя, два здоровенных «хорька», привезенных ему из далекого Намвьета, вывели почти всех крыс: сжирая их, не оставляя даже хвостов. Если только именовать этих хищных зверюг, «хорьками». Это он их сам так назвал, потому что не запомнил больно замысловатого кхандского наименования.
Надо только внимательно смотреть за ними, чтобы дождливой зимой эти зверьки не простудились, а ежели снег выпадет, спаси нас божественное Солнце от этого ужасного бедствия, то их в дом прятать надо, не выносят они холода.
Этих «хорьков» он достал через садовника легата Кассия Удала. Желтолицый, словно переспевшая груша, Шулуан, принес их из-за реки, с земель Кханда. И вложенные декархом затраты, уже окупились ему сторицей. Веслав знал, что делал.
У узкоглазых они тоже были редки, их доставляли им из мест южнее Империи. Оказалось, что эти хваленые зверюги — настоящие убийцы крыс, мигом очистили склад от большинства серых грызунов. Однако, он по-прежнему все недостачи съестных припасов списывал на голохвостых. А что, «хорьки» жрут провиант, выжившие крысы тоже жрут, а он чем хуже то?
Поднатужившись, он выкатил за порог склада круг сыра. Хорош сыр, особенно если он свежий, такой для благородных людей. А этот, засохший, твердый как камень, пойдет только для похлебки: отмочил, порубил и в солдатский котел, а им много и не надо, лишь бы было чем горяченьким брюхо набить.
Наконец, появился «перволюд» в традиционной глупой шапочке, каким-то чудом держащейся на его макушке. Он с нетерпением озирался по сторонам, ожидая его появления.
Декарх махнул ему рукой, подзывая Йосю к себе — не тащиться же ему самому, с увесистым харчем, надрываясь, как осужденный каторжник на соляных шахтах.
Йося шустро подкатил тележку. Веслав сделал усилие и забросил круг сыра на нее и накрыл заранее запасенной мешковиной. Отдышавшись, он отхаркался, сплюнул, старательно целясь и, пытаясь попасть прямо на носок «перволюда», и к его огорчению, промазал. Скрывая досаду, он выговорил:
— Ну что, забирай свой сыр, гони десять нуммий и вали отсюдова, пока нас не просекли!
Жалобно заблеяв, Йоси взмолился, прижав руки к груди:
— Э, декарх, раньше было семь нуммий, а теперь десять? И почему Солнце освещает животворящими лучами тех, кто норовит обидеть избранный народ, не делающий никому зла?
Раввенец довольно грубо прервал плаксивые причитания:
— Раньше, раньше, а теперь новый лютый городовой объявился! Свежеиспеченный легат совсем распоясался, никого не жалеет и сам ест из одного котла вместе с солдатами! Так что, теперь нам совсем тяжко стало! Сам в убытке, чую — скоро и на склад нагрянет.
Тот по привычке продолжал жалобить декарха, чтобы сбить пару медных грошей:
— И где же бедному «первому» взять десять нуммий? Спрашивается, на что мне жить, или по миру пойти, может, кто и подаст мне, сирому и убогому?
Осуждающе покачав головой, Веслав вымолвил:
— Это, ты же Йоси, плотогонам варишь из сыра похлебку, а ежели ярмарка — дак выгода вдвойне: чистый полуденарий к тебе сразу прикипает. Все вы «перволюды думаете, как купить подешевле и продать подороже.
Прерывая перечисления вороха несчастий, обрушившихся, по словам «перволюда», на его хилые плечи, декарх сказал примиряющее:
— Ладно, ладно, не ной! Мы с тобой давно ладим, давай скину нуммию, отдавай девять.
— Ой, откуда спрашивается, такие деньги у нищего «перволюда», может, уступите малость? Моя маменька будет искренне радоваться и, поминая вашу щедрость Веслава, добрым словом, варить юшку голодным плотогонам, жалея их!
— Ты мне Йоси, дырку в заднице не облизывай своим шершавым языком, щекотно, а то я в ответ дуну! Мама твоя давно на озаренной Солнцем дороге, и смотрит на тебя сверху, попрекая тем, что ты ее уморил тяжелой работой, стиркой тряпья «плотогонов», до самой кончины, пожалев денег на прачку.
Виновато потупив глазки, «перволюд» заметил:
— А, ладно, только из-за памяти моей дорогой, безвременно покинувшей меня мамы, даю восемь нуммий!
Заканчивая поднадоевший ритуал торговли, Веслав устало вымолвил:
— А, давай сюда свои жалкие гроши крохобор! Утомил ты меня маленько!
Принимая денежку, декарх только сейчас заметил сидящего на корточках, у стены склада, незнакомого ему стратиота. Солдат был полнотел. Наверно, из пригнанного сегодняшним утром, пополнения. Ну, ничего, на его харчах и «рабочке», он быстро отощает.
Веслав строго спросил его:
— А ты что здесь делаешь, солдат, бочину давишь?
Пухлявый вскочил и, взяв метлу, вытянувшись во весь рост, неумело стал оправдываться:
— Да вот мету! Визит Наместника скоро!
Смягчившись, декарх снизошел и даже соизволил пошутить с новоприбывшим пополнением:
— Мети, мети. Медикусы ведь не зря грят:- Чистота залог здоровья!
Он добавил твердо, со смыслом, чтобы до дородного дошло:
— Ты ничего не видел, понял меня, солдат!?
Стратиот понимающе улыбнулся и заверил декарха:
— Декарх, я понял! Как не понять! Круг сыра, увезенный «пейсатым» на тележке, мне привиделся!
Недовольный излишним упоминанием о сыре, Веслав прервал его:
— Что-то ты больно упитанный, из свежих что — ли? С пополнением прибыл?
— Так точно, декарх!
Снисходительно он спросил у салаги:
— Как звать тебя?
— Венд!
Декарх сурово поправил его:
— Стратиот Венд! Учишь вас, учишь, а все без толку, и как только ты Родину защищать будешь, если вдруг грянет война? Или ты думаешь, я ее буду защищать? Ладно, двигай отсюда, я наряд сюда пришлю, они уберутся здесь вместо тебя.
Прибывший недавно с новым легатом и выполняя его задание, офицер Венд засеменил прочь.
Легат Орин Лан, принимая дела по штабу армейского гарнизона, разбросал прибывших с ним кентархов разгребать вместе с ним создавшийся бардак, при полном игнорировании и полном попустительстве прежнего легата.
Кентарх Светан помогал ему, разбирая ворох бумаг, принимая штабные циркуляры, приказы и наставления.
Возобновление подготовки, строевой муштры и дальнейшего обучения стратиотов, было поручено Зыхарю. Страхолюд рьяно взялся за дела, быстро собрав кентархов и, на скорую руку ознакомился со всеми. Им был доведен приказ легата: незамедлительно вернуть всех солдат, работающих на тракте, лесоповалах, частных стройках, и тому подобных местах- в казармы. Оставили лишь десятка три, работающих по заготовке леса для нужд гарнизона.
Урий Вихор принимал на свои плечи опеку, по особым подразделениям, приданным к таксирхии — медикусам, понтонерам и прочим вспомогательным отрядам.
Венду досталось самое трудное и муторное: счета, наличие на складах провианта и снаряжения, сохранность неприкосновенного запаса, предназначенного на период боевых действий. Все это находилось в ведении турмы хозяйственного обеспечения, и сразу же заметил, выражаясь казенным языком: — «злоупотребления в корыстных целях, своим служебным положением».
Нет, недаром он засел все-таки здесь, сразу заметил продажу налево продуктов с армейского склада. Да, все конечно мы люди, никто всерьез и не требует, чтобы хозяйственное шобло с подразделения обеспечения: каптеры, кухари, хлеборезы, мясники и декархи — заведующие провиантскими складами, питались наравне со всеми. Но наглеть, наживаясь и обкрадывая простых солдат, лишая их положенной пайки это слишком.
Увиденное им, лишь укрепило его в мысли, что все произошедшее перед ним, происходило не в первый раз и, скорее всего, не только с этим «перволюдом».
Надо прищучить пейсатого, он расколется и выведет декарха на чистую воду. Венд, с удивительной для его телосложения резвостью, рванул вперед, догоняя расхитителя армейской собственности.
Посланный по заданию легата Кассия, кентарх Колоб из гарнизонного городка Илема, в Сопределье, сопровождал колону призывников от самой Мориты, медленно бредущих по Великому тракту. Она, растянувшись длинной змеей, по всей дороге, медленно ползла вперед.
Колона входила в городки, пополняясь на сборных пунктах. Селения и деревеньки, бывшие по дороге, сами давали призывников, кое-где даже с помощью «синяка» — местного стражника. Некоторых из них связали, чтобы избавиться от бузотера и спровадить его в армию, пускай хоть и на время.
Путь колонны был долог, если только у кого поворачивался язык назвать это, недисциплинированное скопище, колонной.
Непривычные к долгой ходьбе новобранцы, сопровождаемые «армейцами», образовали нестройную толпу голодранцев. Издали было сильно похоже на колону осужденных, посланных на исправительные работы в Сопределье. Схожесть, с конвоируемыми каторжанами, придавали гарцующие на флангах конные «погранцы» и наличие в «стройных рядах колоны» десятка синих стражников, с декархом Гойтаном во главе.
Сам дознаватель из участка, Денбе Серого, только рад был вырваться из этого, первопрестольного «гадючника». Так он, не стесняясь крепких выражений, называл опротивевшую ему столицу Раввены.
Многие из призывников натерли и сбили ноги, и их, после заурядной проверки медикусом, везли на повозке сзади, также подбирая отстающих новобранцев. Впрочем, у них была урезанная пайка, дабы не поощрять хитрецов, вздумавших закосить, чтобы не топать наравне вместе со всеми.
Было и немало дезертиров, как павших духом, так и идейных пацифистов. После очередной переклички и выявлении недостающих, радовавшиеся потехе «погранцы», рассыпавшись по окружающей местности, вылавливали их.
Впрочем, будущие защитники пока не дали воинскую присягу на верность Раввене и Совету Слуг Народа и были неподсудны.
Колоб издали увидел Илем и поразился — весь участок, примыкающий к городским стенам и, заросший подлеском, был зачищен от кустарника, ров вычистили и порядком углубили, на стенах копошилось несколько работяг, латая ее. Груды строительного камня, раствор, замешиваемый в корытах и навал бревен, убедили Колоба и других вояк-старослужащих, что за время их отсутствия, в гарнизоне случилось нечто, из ряда вон выходящее.
На городских воротах тоже было не так, как раньше. Там дежурила целая декархия в полном облачении и снаряженная воинской амуницией. Кольчуги, шлемы, копья, мечи — все, что полагается вооруженному стратиоту. Овальные щиты были прислонены к стене, но двое стоявших солдат, у поднятой подвратной решетки, держали щиты в руках, готовые отразить нападение.
Из-за зубцов стены надвратной башенки торчали арбалеты, установленные на особые штыри для улучшения кучности боя.
Их заметили издалека и конечно узнали своих. В Илеме, ожидали прибытия пополнения, но все равно остановили и потребовали у старшего колоны — декарха Корпуса Синей Стражи, необходимые бумаги. Дознаватель Гойтан начал пересчитывать по головам новобранцев, предъявляя их по списку старшему воротной стражи, отчего у прибывших старослужащих, отсутствующих здесь пару — вторую декад, глаза вылезли на лоб.
Знакомый понтонер, случайно ошивавшийся у ворот, сообщил ему, что на замену легату Кассию Удалу, прибыл Орин Лан и сразу принялся устанавливать новые порядки.
Наконец, с рутинной проверкой было закончено и, колонну пропустили в город.
Промаршировав по улице, они добрались до казарм, где их сразу накормили. К удивлению, каша была жирная, с плавающими в ней кусками свинины и не вареного склизкого сала, а мяса. Налили каждому по кружке молока, кто хотел еще, дали добавки.
Подкрепившись, кентархи сразу принялись распределять новобранцев. Больных сразу определили в лазарет к медикусам. У тех работы было немного, в основном, им жаловались на сбитые ноги.
Остальных, по мере сил, выстроили на плацу. Из здания штаба вышел неизвестный Колобу кентарх, с устрашающими отметинами на лице. Пожилой кентарх и так уже немало был озадачен разительными переменами, произошедшими за время их отсутствия. Откуда же взялись эти командиры, видимо, тоже явились с новым легатом?
Зыхарь Страхолюд, а это был он, если кто из читателей не узнал его, презрительно разглядывая нестройную толпу прибывших новобранцев, рявкнул:
— И, что за это сброд?
— Дак, пополнение к нам прибыло! — доложился ему Колоб, справедливо полагая, что у помеченного сталью оружия, были полномочия драть глотку.
— Какое это пополнение — пожива для гиен! Сколько из них сбежало по дороге?
— Да почти всех выловили!
Изуродованный страшными шрамами, кентарх, не скрывая гадливости, высказался на сей счет:
— Все скосить хотят, не хотят Родине воинский долг отдавать?
Следовавший из самой Мориты, Колоб и неоднократно видевший, как отмазывались от службы призывники на местах сбора, счел за лучшее — не доводить это до сведения рьяного служаки.
И так Зыхарь своим видом, устрашал любого, если с ним вступать в схватку, то, только хорошенько глотнув спайса, отбивающего всякий страх.
Зыхарь приказал:
— Вольно, можете сесть!!!
Новоявленные «стратиоты» разошлись по периметру плаца и, сбившись в кучки, принялись тихонько переговариваться.
Колоб рассказал, что еще произошло на марше:
— Позавчера, узнав, что скоро будем на месте, сбежало сразу восемь призывников. «Погранцы», которые с нами ехали, быстро поймали пятерых беглецов, а вот за тремя шустриками они долго носились.
Увидев несомненный интерес к известию о том, что их соперники не столь ловки, как они себя все время выставляли, он рассказал, как было дело:
— Те и след сбивали, обманки выставляли, а один изворотливый проходимец, у ловивших его «погранцов», прямо на ночном привале, ухитрился добытого ими дикого индюка спереть.
Стоявший рядом с ними, курчавый, тоже незнакомый ему кентарх, оскалился ухмылкой и спросил:
— Поймали?
С невольным уважением, к мастерству «погранцов», Колоб произнес:
— Выследили их конечно, следопыты все-таки они, а не хухры-мухры какие-то!
Щерящий Урий, которому помимо всего, вменялась в обязанности турма разведки, вдруг встрепенулся и переспросил:
— А где эти трое-то?
— Так «погранцы» их себе забрали!
— Эх, таких ребят упустили — с невольной завистью к более удачливым соседям, удрученно воскликнул Урий.
Колоб, кивнув в сторону, где с гордым видом, обособленно от остальных, сидели трое новобранцев, пояснил:
— Да нет, вона те ловкачи сидят, ждут пока «погранцы» выяснят, какие бумажки следует подмахнуть у легата. Остальных, самых лучших новобранцев, они уже себе подгребли и оставили нас еще у Дамурского перекрестка. А сами они двинули в Намадан, где ихний лагерь обучения, натаскивать там будут.
Эти же бегуны задержались малька, неразбериха по уставу. Счас подмахнут у легата бумаженцию, чтобы эти хорьки, наказание отбыли у них, а не в гарнизоне и заберут к себе!
Урий, понимающе переглянулся с Зыхарем и злорадно ухмыльнувшись, высказался на сей счет:
— На хитрый кол всегда найдется твердый зад!
Он подозвал костлявого, только что отошедшего от пополнения, с виду обманчиво нескладного турмарха, бывшего старшим у разведчиков.
— Бойко, ну что, подобрал кого себе?
Турмарх разочарованно пожал плечами и известил:
— Взял несколько человек, пять местных и еще двух нашел, родом со Студеных озер, как их «зеленые» упустили, сам не пойму. Все равно у меня нехватка, а брать лишнюю обузу из новичков влом. Больше провозимся, нянчась с ними и обучая!
Урий подбодрил его, указывая на трех «дезертиров», обнадежив турмарха:
— Не тушуйся, Бойко! Видишь, тех трех молодчиков, заберем их себе! Быстро залети в штаб, найди там кентарха Светана, и шепни ему тихо, чтобы он «погранцов» маленько промурыжил!
Турмарх галопом ринулся в здание штаба, надеясь, что он успеет. Заодно и насолит зазнавшимся «зеленым», презрительно называвшим его разведчиков «охотничьей командой».
Ну да, им частенько приходилось организовывать охоту на лысых кабанов, большерогих оленей и лесных антилоп для Наместника и прежнего легата Кассия Удала. А спрашивается, куда ему было деваться то?
В разговоре с ним, Урий Вихор заверил его, что все эти охотничьи потехи остаются в прошлом и с беготней за хряками покончено. Ну, если только сами разведчики не пожелают разнообразить армейский рацион свежатинкой.
Между тем, сам Урий не спеша, словно на прогулке, направился к сидевшим особняком, троим новобранцам. При приближении к ним незнакомого кентарха, они даже не соизволили встать. С одной стороны, Урию это и понравилось, дерзость нужна стратиотам, а с другой, если посмотреть, солдатикам и субординация ведь тоже необходима.
Ну ничего, с гордыми соколиками он тоже дело имел. Главное, здесь палку не перегнуть, излишняя смелость разведчикам ведь тоже нужна.
Он широко улыбнулся, показав щербатые зубы и, подначил их:
— Ну что, ребятки, добегались? «Погранцы» вам теперь этого не спустят, будете теперь дерьмо за ними до конца службы выгребать!!!
Те заметно приуныли, всю службу с дерьмом возиться — это у любого гордеца спесь поубавит. Вихор, насладившись их удрученным видом, не преминул утешить:
— Но, есть для вас и хорошая новость!
Они разом встрепенулись, и один из них с ленцой протянул, изо всех сил стараясь не показать, что это их интересует:
— Какая же?
Выдержав многозначительную паузу и, потомив для виду, он подбодрил их:
— Многообразность дерьма! У них его несколько видов! Лошадок и свиней, на заставах тоже хватает.
Странно, ему показалось, что они не обрадовались этому и считали, что для них это не совсем хорошая весть. Глядя на приунывших и ложно обнадеженных им беглецов, он понял, что они спеклись и их пора брать голыми руками.
Чувствуя себя рыбаком, уверившимся, что добыча на крючке, он подсек ее.
Нехотя, словно бы раздумывая, взять ли их, Урий, как бы сомневаясь в решении, озвучил им свое предложение:
— Ежели хотите, я вас в армейские возьму? Служить будете в турме разведки!
Столь радостных, обнадеженных им простаков, он еще не видел. Как говорила ему одна знакомая молодуха, от немочи до крепкого стояка, ей хватало одного мига. В этой забаве ей, в самом деле, не было равных. Урий больше таких умелиц в своей жизни не встречал, а их у него было немало.
Курчавый кентарх, как казалось «золотарям», все еще колебался в своем решении, взять ли их в разведку:
— Хотя, это если только «погранцы» вас к себе не заберут? Сейчас выйдет из штаба, спросим его!
Те уже стояли навытяжку, с надеждой глядя на него и загалдели наперебой, стараясь убедить его в своем рвении к армейской службе:
— Чего тянуть! Вона, какие люди в Равенне с разведки начинали и кем нынче стали?! И я так хочу!!!
— Дак, мы завсегда готовы!!!
— Я всегда, с самого раннего детства, солдатом мечтал стать и подвиг разведчика совершить!
Урию искренне хотелось вериться, что их подъем не было показным. Хотя, в глубине души, он знал, что вероятнее всего, зримое будущее, живо переданное им, всю службу возиться с дерьмом, их не вполне вдохновляла:
Он не замедлил съязвить на их счет:
— А что же сбегали то?
Они разом замолчали, не зная, что ответить. Один из них, видимо заводила, попытался как то, оправдаться:
— Нам рассказали, какая нас служба ждет в Илеме! Горбатиться, на кого-то! Задарма? Я у себя в селении, Дальних Прилупках, так же покочевряжусь, только за медный грош. У нас тракт рядом, пахоты для работящих завсегда хватает.
Кентарх живо пресек упадническое настроение:
— Разведка не горбатится! Да счас и остальным стратиотам «рабочки» будет маловато. Мы раввенская армия, что там в других частях делается, не знаю!
— Легат Орин Лан, такого не допустит — твердо уверил новоиспеченных «разведчиков» кентарх.
Увидав вышедшего из штаба, обозленного чем-то, турмарха Пограничной Стражи, он было подумал, что не успел их перетянуть к себе. Тот, завернув в отхожее место и, пробыв там недолго, вернулся обратно.
Понимая, что больше нельзя мешкать, Урий в шутку пригрозил:
— Ну, чего сидим, двинули. Вон к той пристройке, припустили бегом, кто последний, тот остается у «погранцев» дерьмо собирать!
Два раза приказывать ему не пришлось, они рванули, как угорелые.
— Сейчас «зелень» вернется, искать ведь будут их!? — напомнил разбитному кентарху Колоб.
Урий беззаботно ответил, лыбясь подобно скалящейся гиене:
— А что такого: трех оставил, трояк и заберет!
— Так-с! — он глянул по сторонам. Подошел к группе ближайших новобранцев и отделил троих, самых худосочных ребят:
— Эй, вы три бойца, идите-ка сюда! Побудьте здесь, присядьте, а то ненароком от ветра свалитесь!
Те тихонько сели, робко глядя на уходивших в казармы остальных новобранцев. Один из них осмелился поинтересоваться у курчавого кентарха:
— А остальные куда?
— Куда, куда — в казармы! А вас я в турму хоз. обеспечения переброшу! Хочу на кухню вас определить. Подкормитесь, а то изголодавшийся дикий кот и то на ваши мослы не позарится!
Те, словно не веря выпавшей удаче, желанной для любого салаги призванного в армию, открыв рты, словно малые птенцы, внимали ему:
— Вот ты пойдешь хлеборезом.
Оставшиеся двое, с завистью посмотрели на более удачливого товарища, открыто радовавшегося беззаботному будущему и разве только что не пустившемуся в пляс.
— А куда же мы?
Подтрунивая над ними, Урий унял «бузотеров»:
— Ты пойдешь помощником пекаря, а ты «силач» — к мяснику на подмогу! Повезло вам, ребята, не служба у вас будет, а халява!
Пока те, не скрывая радости, стали шушукаться между собой, Урий тихонько спросил у кентарха Колоба, сопровождавшего их:
— Кто это такие? Таких немощных доходяг я еще не видал?
Пожилой кентарх, едва сдерживая ухмылку, наблюдавший, как у «погранцев» умыкнули пополнение, всучив им явно не равноценную замену, пояснил:
— Это три студиоза из тех, что были задержаны Синей Стражей на Болотной площади. Подозреваются в «младораввенизме». Их сразу, одним махом, отчислили из лицея, и «синяки» быстренько спихнули их нам! Прям перед самим маршем всучили!
Скорее по привычке, Колоб не преминул пожаловаться:
— Даже с такими, все одно нехватка!
Урию уже слегка поднадоели сетования на недобор достойного пополнения. Он даже поморщился, словно от зубной боли и вымолвил:
— Ну что им там, в Морите, сахару видать не хватило!? Кухню им подавай, все неймется никак. Живо сваливаем отсюда. А этих бунтарей, оставим «зеленым»!
Кентарх покряхтел и, словно сочувствуя студиозам, прибавил от себя:
— «Погранцы» живо у них дурь выбьют! Это им только на пользу будет!
Турмарх Пограничной Охраны, Тит Варен, вывалился из приземистого здания, в котором располагался гарнизонный штаб. Утонченный и вежливый кентарх «армейцев», но несообразительный, больше похожий на актера-лицедея, малость повтирал ему мозги.
Он придрался к неправильно составленной Вареном служебной записке, об отправлении трех новобранцев в Пограничную Охрану. Тит, кипя от злости, добросовестно переписал ее и предъявил ее армейскому хлыщу.
Подписав бумажку и, наконец, дождавшись долгожданного оттиска печати, поставленным перстнем легата о посылке трех новобранцев в Пограничную Охрану. Он с трудом сдержал себя в руках и, напоследок, даже доброжелательно пожелал занудливому «армейцу», чтобы у того выскочил здоровенный чирей на заду.
Подойдя к тому место, где оставил трех будущих «погранцев», он, к своему большому изумлению увидел вместо них: трех каких-то недоделанных. Надеясь, что это ему привиделось, он зажмурился и открыл глаза.
Варен долго и вдумчиво смотрел на оставленных ему «студиозов», надеясь, что ему все это померещилось, хотя дурманящего дыма «дурь — травы» не вдыхал. Нет, это явно были не те люди, которых он недавно оставил здесь. И это еще мягко сказано.
Во время пешего марша из пополнения они, пользуясь безразличием «вояк», отобрали себе лучших призывников для сил Пограничной Охраны. Он лично изловил беглецов и, погонявшись за тремя ловкачами, заставившими попотеть преследователей, взял их на заметку.
Таких умельцев следовало оставлять, а затем после начального обучения, обязательного для всех новобранцев, направить в Особый отряд Пограничной Стражи, занимавшийся поиском лазутчиков.
Кханд то рядом за рекой и, несмотря на миролюбивые заверения Совета Слуг Народа, спиной к желтолицым соседям поворачиваться нельзя, а уж тем более наклоняться.
Но этих беглецов ему пришлось оформлять отдельно. Слишком долго он объяснял штабной крысе, что трем призывникам, сделавшим попытку к бегству, надлежит не сидеть в гарнизонной гауптвахте. А отбывать заслуженное наказание они будут в Пограничной Охране.
Впрочем, он уже успел ознакомиться с новыми порядками, произошедшими в Илеме. Вначале, это порадовало его, что пришел легат, надумавший возродить старые традиции, но это было до тех пор, пока какой-то «сапог» не смог его надуть.
Один из «вояк» успел его провести, как молодого, уведя отменное пополнение. Молодцев успели обменять на этих доходяг. Искать их было бесполезно. В гарнизоне, было тысяча с лишним стратиотов: легче было найти драгоценный камень в куче булыжника, чем его людей.
Деваться было некуда, он приказал худосочным:
— Ну, что задохлики, двинули! Путь не близок!
Те непонятливо посмотрели на него, а самый щуплый вякнул:
— А нам сказали, что нас на кухню, в хозяйственную декархию?
В сердцах, он хотел дать леща, но все-таки сдержался и емко объяснил поставленную задачу:
— Это вам не кухня, резанный карась!!! Теперь вы в «погранцах» служите, а мы пехом не ходим!
Один из студиозов, видать шибко умный, оглянулся по сторонам и осмелился задать вопрос:
— Не пешком, это хорошо! Значит, мы вероятнее всего, поедем, а где же повозка?
Тит Варен побагровев, как вареный речной краб, рявкнул:
— Бегом марш!!! Повозку вам? Может вам бабу дать оприходовать или козу привести заместо ее!?
Он уже решил, что не упустит удобного случая избавиться от них.
Только надо добраться с ними до Дамурского перекрестка, а там недалеко Намаданский лагерь. Там он скинет их и вернется, к себе на заставу, которая недалеко от Илема.