– Женька, Женька, глянь, у меня все на месте? – горячий шепот Федора стал первым звуком, который Женя услышала после перемещения на площадь Сан-Марко. Перед глазами плясали разноцветные светлячки, правую руку, сжимавшую пучок фибр, переданных Тимуром Сергеевичем, свело от напряжения.
Нет, все-таки директор «Синих камней» ее надул. Если продолжать сравнение с автомобилем, то крылан даже и не думал выполнять роль колес и коробки передач. Куда там! В лучшем случае он оказался сумасшедшим автовладельцем, который повернул ключ в зажигании, заблокировал педаль газа, хлопнул дверью и отправил свою машину в самостоятельное путешествие. Короче, Женьке пришлось все делать самой. Немудрено, что Федя волнуется, не потерялось ли какая-нибудь из частей тела при перелете.
– На месте. Собаки тоже, – успокоила Женька целителя. Все трое, Федя и зажатые под мышкой Боров с Бармалеем, облегчённо вздохнули. – Кстати, Федька, тебе очень идет Барькин хвост, – добавила Женька, делая вид, что заглядывает мальчишке за спину.
– Хвост? Где? – в панике заорал тот. Потом глянул подруге в лицо и чуть не задохнулся от негодования. – Очень смешно, ага!
Из мерцающей петли за Женькиной спиной выпрыгивали все новые и новые прибывшие. Судорожно ощупывали себя и, успокоившись, принимались озираться. Радужное лассо, похоже, забросило их на балкон-галерею какого-то старинного здания. В ней было пусто и пыльно. Наверное, посетителей сюда не пускали. Внизу, совсем не далеко, лежала залитая солнцем площадь.
В другой ситуации Женька застыла бы, раскрыв рот, и принялась разглядывать пестрое море туристов, но сейчас ее внимание приковало кое-что другое. Над площадью покачивались разноцветные коконы каменоломен. Один, два, три… шесть, семь – семь гигантских клубков. Кудай, как мог, описал дочери шефа суть проблемы, но Женька и представить не могла, насколько грандиозным окажется зрелище.
– Задница, – прокомментировал у нее за спиной Саня. – Большая разноцветная задница.
– Целых семь задниц, – поправил Учур.
И в это самое мгновение Женька увидела то же, что и Морок – алую фибру. Только в отличие от отца в поле зрения дочери попал еще и крылан, готовый одним движением уничтожить древнюю колокольню (или, как ее еще называли, кампанилу). Им оказалась темноволосая девчонка в светлом балахоне. На заплетенных в тугую косичку темно-каштановых волосах трепетали розовые заколки-бабочки.
– Анька, нет! – крикнула Женька, узнав свою подругу из российской фратрии Людей ветра. Но девчонка как будто не слышала ее. Стояла среди плотной толпы и медленно наматывала на запястье эфемерную нить – готовилась к страшному рывку.
Женя в отчаянье оглянулась на петлю радужного лассо. Оно продолжало выплевывать на серый каменный пол галереи гостей из Чехии. Если сейчас отпустить пучок фибр, то портал закроется. Тех, кто окажется внутри коридора, сомнет, как конфетный фантик в кулаке. Нет, Женька не может сойти с места.
А что тогда делать? Пришедший в голову вариант вызвал приступ тошноты. Самый простой способ остановить Аньку – осушить ее, то есть, превратить в мумию. На это уйдет всего несколько секунд. Вряд ли она успеет дернуть за веревочку.
Нет, нет, нет! О таком даже думать нельзя! Это же Аня, ее подруга! С ней что-то сделали! Заморочили голову, загипнотизировали, заколдовали.
– Саня, давай! – скомандовала Женька, протягивая юному крылану руку с одним из семи блокираторов на запястье.
Но вместо мальчишки браслет сорвал Учур. В следующую секунду он перелетел через каменные перила галереи и, зацепившись согнутой в колене ногой за ярко-синюю фибру, заскользил к земле вниз головой. Мгновение, и компаньон Морока, сделав ловкий кувырок, оказался у Ани за спиной.
– Включай! Ну же! – прошептала Женька. – Не тяни!
К счастью, Учур и не думал тянуть. Женька увидела, как ее подруга внезапно вздрогнула, заморгала и беспомощно уставилась на свою руку, только что сжимавшую алую нить. Фибра же, преспокойно, выскользнув из ладони девушки, медленно поплыла прочь.
– Салага, Прыщ, берите ее и тащите к Кудаю! – раздался у Женьки за спиной голос Тимофея. Его лицо скрывали герметичные, прямо как у авиаторов в черно-белых фильмах, очки. Недавнее изобретение Севера, пробный образец. Они позволяли даже некрыланам видеть фибры. Женя с Мороком решили, что такое ценное снаряжение больше всего пригодится руководителю операции. То есть Тиму.
Повинуясь его команде, от группы ребят отделилась пара крупных парней. Имена Салага и Прыщ подходили им не больше, чем пуанты борцу сумо. Кулаки каждого могли поспорить по величине с кокосовыми орехами. Причем, не самыми мелкими.
Крысюки тяжело приземлились на плиты Сан-Марко и почти мгновенно оказались рядом Аней и Учуром. Тот поспешно отключил блокиратор, чтобы не лишать своих соратников способностей.
Только тут Аня заметила нежданных противников. Одновременно она снова начала видеть фибры, но ловить улизнувшую нить было поздно. Поэтому девушка употребила свои силы на другое – отвесила парням пару хороших пощечин.
Молодые крысюки на секунду растерялись – все-таки подземным жителям не часто приходилось иметь дело с разгневанными девицами – но тут же взяли себя в руки. Скрутили царапающуюся и кусающуюся Аню и потащили к центру площади. Туда же парой секунд раньше пролетел над головами ошарашенных туристов Саня. За пазухой мальчишки позвякивали остальные шесть блокираторов. Он собирался передать их Кудаю, чтобы тот организовал блок-зону – место, где способности инорас окажутся бессильны, полевую тюрьму для людей Края под охраной вооруженных бойцов СКК.
– Эй, поаккуратнее с ней! – прокричала Женя вслед крысюкам. – Она моя подруга.
В этот момент натянутые фибры в Женькиной руке ослабли. Последний из путешественников прошел сквозь Радужное лассо. Петля-портал немедленно стянулась в крохотный узелок, освободив Женьку от обязанностей перевозчика. Она разжала онемевшие пальцы, стерла пот со лба и сразу почувствовала: происходит неладное.
– Блин, душно-то как, – сказал кто-то поблизости.
– Ага, форму хоть выжимай, – согласился Федя. – Дождь будет.
Собаки в его руках внезапно заскулили.
– Дело не в дожде, – рядом с Женькой очутилась Анита. – Это наши работают. Депферы, в смысле.
Она сунула под нос дочери СКК свою руку. Женя с удивлением обнаружила, что тонкое загорелое запястье девушки полнеет на глазах. Кожа начала натягиваться и под ней уже успели обозначиться синюшные вены.
– Мы все отекаем, – сдавленно объяснила Анита. Ее хорошенькое личико тоже менялось. Оно все больше напоминало мордочку упитанного поросенка.
Сан-Марко содрогнулась от испуганных воплей. Люди хватались за сердце, ощупывали враз набухшие конечности, оседали на горячие плиты. Казалось, даже снующие под ногами туристов голуби и те раз раздулись, став похожими на оперившиеся мячики.
– Нас превращают в бурдюки с водой, – язык во рту у Женьки едва ворочался.
– Понять бы еще, где эти сволочи спрятались, – пробормотал Тиаго по-португальски. Женька почти не удивилась, что понимает его – все-таки соседство с нагаром давало свои преимущества.
– Не важно, – отмахнулась Анита и снова глянула на Женьку. – Работаем?
Остальные депферы маленького войска уже стояли плечом к плечу у перил галереи. Их, если не считать Аниту с друзьями, было всего ничего – четыре девчонки от десяти до четырнадцати и пара одиннадцатилетних мальчишек. Людей глубины, как представителей самой ленивой расы Края, всегда приезжало в «Синие камни» немного.
– Работаем! – кивнула Женя.
Они одновременно, точно в торжественном приветствии, вытянули вперед раскрытые ладони. Прошло не больше полуминуты, когда полные облегчения голоса оповестили, что люди внизу начали приходить в норму. Женька и сама почувствовала, как лишняя жидкость стремительно покидает ее тело. Слава Малышке А-но!
По сути, они не совершили ничего сверхъестественного, всего лишь использовали прием «Обратная сила». То есть заставили воду двигаться в обратном направлении, туда, откуда пригнали ее притаившиеся на площади сторонники Ларса.
– Ха, ха, мы их сделали! – обрадованно завопил Федя. Обе собаки, которых целитель успел спустить с рук, прекратили скулеж и принялись синхронно мотать хвостами.
– Точно, малявка! – согласилась Анита. – Мы просто супер!
Воспользовавшись передышкой, Женька поискала глазами Тимофея. Тот, не обращая внимания на фокусы с водой, метался по площади. Он, Саня и Учур искали крыланов, державших спусковые нити каменоломен. По следам разведчиков шли группы крысюков и кошек, которые ловко обезвреживали противников и тащили их к блок-зоне, под надзор Кудая. Женька привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть, кого удалось отловить команде Тимофея, но увидеть ничего не получилось. Бойцов СКК обступила толпа зевак. Кажется, туристы решили, что им повезло стать свидетелями очередного шоу в городе фестивалей и карнавалов.
– Думаю, осталось совсем чуть-чуть продержаться! – сказала Женька. – Сейчас Конклав закончится и к нам придут на помощь.
– Зачем это? – удивился Федя. – Мы и сами справимся!
Нет, определенно, хвастаться во время боевой операции – все равно, что подливать бензина в угасающий огонь. Судьба обязательно не поленится показать кукиш. Едва целитель произнес последний звук последнего слова, как Женька почувствовала: «Началось!» Тело снова принялось превращаться в водяную бомбочку.
– Вторая атака! – выкрикнула Анита и вытянула руку вперед. Прочие последовали ее примеру.
На этот раз облегчения не наступило. Женька с друзьями всего лишь замедлили приток жидкости в организм собравшихся внизу людей. Да и только. Сколько они не пыталась заставить воду двигаться в обратном направлении, ничего не получалось. Хор сдавленных стонов под галерей сообщил, что времени почти не осталось.
– Гады! – прохрипела Анита, смахивая пот с напряженного лба. – Сколько же их? Двадцать? Сорок? Мы не справимся.
Не справимся, мысленно согласилась Женька. Когда отец выберется из своего пространственного кармана, площадь Сан-Марко будет похожа на плантацию перезревших грибов-дождевиков. Они вроде бы взрываются, когда приходит время выбрасывать споры. Черт возьми, и как тут быть? А?
– Давайте, давайте! – подбадривал Федя за спиной. – Эх, девчонки, вам бы силенок побольше.
Ну конечно! Им не хватает силы! А что говорил по этому поводу Тарас? Если противник сильнее, обрати его силу в свою пользу.
– Я знаю, что делать! – объявила Женька. – Анита, не нужно толкать воду обратно! Пусть она течет сквозь нас, сквозь людей внизу! Нам нужно просто создать для нее выход. Понимаешь?
– Что? – Анита наморщила порядком распухший нос. – А, поняла… Воду нужно куда-то перенаправлять. Жалко, море далековато.
– Зачем оно тебе? Вон, смотри, какой бассейн!
Прямо под балконом и правда стоял круглый бассейн – голубые бортики, лимонно-желтое дно. Скорее всего, он принадлежал одному из кафе под галереей. В бассейне шевелили усами и щупальцами неизвестные Женьке морские гады.
– Ха, это мысль! – обрадовалась Анита. – Ну что, начали?..
Наверное, те туристы, что стояли поблизости, в жизни не видели ничего чуднéе. Вода в бассейне внезапно вышла из краев и радостным водопадом хлынула на серый камень. Она лилась и лилась, точно на дне резиновой емкости образовалось прямое сообщение со Средиземном морем. Многоногие арестанты, воспользовавшись случаем, тут же пустились на утек. Женька и глазом не успела моргнуть, как похожие на огромных раков звери перебирали своими конечностями на мокрых плитах Сан-Марко.
Из-под балкона, причитая по-итальянски, выскочил человечек в фартуке. Он попробовал было схватить одного из беглецов, но тут же завопил, размахивая над головой укушенным пальцем. Туристы вокруг немедленно принялись снимать эту картину на видеокамеры. Кажется, все они успели позабыть, как только что помирали от избытка жидкости.
– Ну что, обошлось? – осторожно спросил Федя.
– Молчи! Молчи! – зашикали на него усталые депферы. – Ничего больше не говори!
* * *
– Да выпустите же нас наконец! – закричал Чухонь. Самый младший из участников Конклава вмиг оказался перед троном Герберта. Решив, что Привратнику угрожает опасность, серая рептилия у ног старика с тихим потрескиванием похожим на перекаты прибрежной гальки подняла каменные иглы на спине и подалась в сторону мальчишки. Но тот не обратил на Витюшу никакого внимания. – Мы должны всё остановить. Всю эту хренотень, ну там, снаружи.
– Увы, мой мальчик, я ничем не могу помочь, – стрик неуклюже привстал с кресла.
– Как это не можете? У вас же ключи…
Морок поспешил вмешаться.
– Чухонь, Герберт прав. Как бы он ни старался, двери Конклава останутся закрытыми, пока мы не сделаем того, что собирались, то есть пока не выберем нового Куратора.
– Да как вы… – мальчишка ничего не желал слушать. Его обычно бледные щеки сейчас горели пунцовыми пятнами. – Она же ваша дочь!
– Мне не нужно об этом напоминать. Так же как и о том, что кроме Женьки на площади Сан-Марко сражаются еще полсотни подростков.
– Тогда почему?
– Есть лишь один способ им помочь – выбрать нового куратора. Только так мы сможем отсюда выйти. Но сначала… – Кирилл сделал паузу, обводя взглядом еще не успевший прийти в себя Конклав. Главы фратрий болезненно щурились, пытаясь привести в порядок перепутанные вмешательством Ларса мысли. – Но сначала нам предстоит проголосовать за признаний действий пятой расы преступными. Это единственный способ ее нейтрализовать.
– Классно! – напомнил о себе предводитель пауков. Происходящее на облачном экране успело вернуть ему часть былой уверенности. Ларс стоял на своей трибуне и криво ухмылялся, глядя Кириллу в глаза, – Итак, полчаса вы будет решать, как нас наказать. Потом еще столько же думать, кто из вас станет новым Куратором. Отлично! За час снаружи как раз все успеет закончиться.
Ему никто не стал возражать. Кирилл сделал пару глубоких вдохов, пытаясь справиться с глухим страхом за Женьку и затерявшуюся в толпе Елену Смородину. Увы, Ларс был прав, двери Конклава откроются еще не скоро. Мальчишкам и девчонкам на площади придется справляться самим.
* * *
Оказавшись в Венеции, Дина немедленно покинула Смородину и нырнула в толпу. Перед глазами кошки замелькали разноцветные лица, мокрые от пота спины, соломенные шляпы, зеркальные очки и гобеленовые сумки с видами города на воде.
– Где же она? – повторяла Дина одними губами, изучая встреченных на пути детей. – Где?
Ее интересовали девочки от восьми до двенадцати. Прежде всего блондинки. Впрочем, в цвете волос девушка уверена не была. Ту, которую она искала, кошка видела всего несколько секунд на полусмазанной фотографии. В жизни малявка могла выглядеть иначе. Например, оказаться не блондинкой, а скажем, рыжей. Или не малявкой, а дылдой. А если ее вообще здесь нет? Вдруг девчонка заблудилась, попала в больницу, проспала и осталась в отеле? Дина остановилась, размышляя над такой возможностью.
Нет, она слишком хорошо знала Ларса. Если тот сказал Хенку вставить сестру в сценарий, значит, Ида будет здесь, в центре событий. Причем окажется в самом опасном месте площади. Осталось только это место найти.
* * *
Как глупо было думать, что они почти победили! Их противники оказались куда сильнее, чем могла вообразить Женька. В следующие пару мгновений разом произошли несколько вещей. Из желто-голубого бассейна ударил столб воды, зашвырнув один из не успевших улизнуть деликатесов на балкон, где стояли депферы. Кажется, это был омар. Или лангуст. Женька не очень-то в них разбиралась. Увесистый омаролангуст щелкнул клешнями и не спеша пополз к озадаченным собакам.
Одновременно под галереей заголосили вымокшие туристы. Но их радостный визг тут же сменился испуганными воплями. Воздух стал неожиданно горячим. Женька почувствовала, как у нее пересохло горло, и появилась странная слабость в ногах.
– Raios! – возмутилась рядом Анита. – Они сделали то же, что и мы – пустили воду в бассейн! Еще немного, и мы все превратимся в мумии! Мамочки, я не хочу второго Сан-Хуареса!
На секунду Женька почувствовала сильное искушение обратиться за помощью к нагару. Последние несколько минут его шепот все отчетливее звучал в ушах. Ящер мог сделать свою хозяйку неуязвимой для депферов. Тогда вода перестала бы уходить из ее организма.
Нет! В этом случае Женька не сможет помогать Аните и ее команде. Всех людей на площади нагар не защитит!
Тиаго с Нилом забормотали что-то на португальском. Видно, тоже разгадали маневр противника и уже во всю пытались воздвигнуть преграду между уходящей водой и злосчастным бассейном. Женька с остальными депферами сделала то же самое.
Боковым зрением она заметила, как изнывающая от жажды толпа ринулась к лоткам с напитками. На мгновение Женькины глаза встретились с полным ужаса взглядом темнокожего торговца.
– Arrêtez! Arrêtez! – кричал он, но спасать свой товар уже не пытался.
Сотни рук хватали рассыпавшиеся по земле бутылки, сотни ртов открывались, желая глотнуть холодной колы или пепси, и тут же сотни рассерженных голосов сообщали, что вожделенная влага куда-то исчезает, так и не коснувшись горла. Голоса сливались в единый рев. Площадь под галереей орала, выла, стонала и плакала. Она казалась Женьке гигантской чашей, полной пестрого конфетти. Невидимая сила раскачивала ее, заставляя разноцветные кругляши метаться от лотка к лотку и крушить всё на своем пути.
Это было страшно.
Страшнее, чем невидимые депферы, тянувшие воду из всего живого.
Страшнее, чем разноцветные коконы каменоломен, готовые вот-вот превратить здания в каменную крошку.
Кто-то из измученных людей бросился к бассейну, но вода в нем внезапно исчезла. За считанные секунды желтое дно перестало поблескивать остатками влаги, сделавшись совершенно сухим.
– Они перенаправили воду в другое место! – прошептала с легким акцентом одна из девчонок-депферов, рыжая, с барашками на висках. Наверное, шведка или финка.
Внезапно толпа перестала метаться. В ее движении появился смысл – люди, повинуясь инстинкту, устремились прочь с Сан-Марко. Их поток хлынул к синевшему неподалеку морю, в проход между двумя каменными колоннами, увенчанными скульптурами крылатого льва и полуобнаженного мужчины с копьем в руках. Каждая из колонн, точно бумажная трубочка облаком сладкой ваты, была окутана полупрозрачным коконом. Два тускло мерцавших мотка из тысячи фибр гигантскими часовыми сторожили выход с площади.
Катастрофа произошла, когда ядро набиравшей скорость толпы очутилось между колоннами. Коконы на мгновение сжались, превратившись в тонкие веретена, а потом раздался чудовищный хруст.
За считанные секунды огромные монументы, привезенные в Венецию еще крестоносцами, превратились в груду обломков. Часть из них взлетели на воздух, чтобы осыпаться на головы туристов. К счастью, самые крупные так и не достигли земли – запутались в фибрах защитных экранов, которые под руководством Тима худо-бедно успели выставить воспитанники «Синих камней». Зато обломки помельче ударили по толпе безжалостным градом.
Единственным, что уцелело после взрыва, оказался крылатый лев. Серая глыба взлетела над площадью и, описав дугу, устремилась к галерее, где стояла Женька с друзьями.
Воздух внезапно сделался вязким, будто переваренный кисель. Звуки превратились в невнятное месиво. Женя незаметно для себя перескочила в ускоренный режим Людей крыш и теперь завороженно наблюдала, как прямо на нее летит геральдический символ Венеции.
Нет, не на нее. Лев собирался приземлиться в паре метров от балкона, точно на растерзанный лоток с газировкой. Рядом с ним сидел на плитах темнокожий продавец. Бедолага так и не решился бросить свое добро. Когда прозвучал взрыв, он запрокинул голову и теперь с ужасом таращился на летящего к нему льва.
Говорят, в минуту смертельной опасности время сбавляет ход. Возможно, сейчас оно двигалось для парня с той же скоростью, что и для Женьки. Поэтому он наверняка заметил, как серая туша, почти достигнув земли, вдруг ушла в сторону, снова набрала высоту, сделала кувырок и только затем мягко опустилась на плиты.
– Oh my God! Puta madre! Mein Gott! – заголосил темнокожий на всех известных ему языках. Потом вскочил на ноги и принялся отплясывать что-то среднее между хип-хопом и ламбадой. – Спасыбо! Спасыбо! Muchas gracias!
– Лихо! – похвалил Женьку Федя. Он единственный из находившихся на балконе ребят сообразил, кого торговцу на самом деле стоит благодарить за свое спасение. – Ты эту штуку фиброй поймала?
– Так точно, – кивнула Женька, выпуская из рук концы голубой и малиновой нитей. Ноги подгибались, голова кружилась. Охота на летающего льва, похоже, нанесла сокрушительный удар по скудным запасам жидкости в организме.
Спасение лоточника на полминуты отвлекло Женьку от царившего вокруг ада, но теперь ей пришлось в него вернуться. Люди, так и не сумевшие покинуть площадь, обессиленно валились на плиты. Снизу доносились чьи-то стоны, детский плач, причитания и ругань. Сил на то, чтобы уйти с Сан-Марко по узким боковым улочкам, ни у кого из туристов не осталось. Весь народ на площади давно превратился бы в коллекцию высушенных насекомых, если б не Женька с депферами. Впрочем, судя по исхудавшим лицам друзей, сдерживать отток воды им осталось не долго. Пара минут, и можно прощаться друг с другом.
Женька в отчаянье поискала глазами блок-зону. Ее нигде не было. Ни бойцов СКК, ни пленников. Видно, их разметало людским потоком, когда толпа рванула к морю, а потом обратно.
– Всё, я больше не могу, – всхлипнула рыжая девчонка, сползая на пол галереи. – Простите меня…
– Вставай, дура! – зарычала Анита. – И не реви! Не трать воду!
– Пусть отдыхает, – возразила Женька и добавила про себя: «Это все равно ничего не изменит». Они в любом случае проиграют, если не придет подмога. Где же отец с Конклавом? Неужели Ларсу удалось подчинить всех себе? Нет, не может быть! Папа! Ну, пожалуйста, уже пора!
Чтобы не опуститься вслед за рыжей на пол, Женька уперлась рукой в шершавые перила. Тело гудело от несущегося сквозь него потока воды. Выставленный друзьями барьер задерживал в лучшем случае половину жидкости, остальная уходила одна А-нно знает, куда. Эх, найти бы, где эти сволочи прячутся, в отчаянье подумала Женька. Хоть бы одного заметить – уж Тимка бы живо с ним разобрался…
– Ой! – то, что увидела Женька ничуть не походило на вражеского депфера. Прямо перед ней, на перилах, очутилась кошка. Крупная, дымчатая, с белым пятном в виде человеческого профиля на морде.
– Агата?
– Она самая, – ответил тягучий женский голос. Разговор ничуть не мешал его обладательнице вылизывать заднюю лапу. – Времени в обрез, так что обойдемся без объятий. Иди за мной.
– Куда?
– Туда, где тебе помогут, – серый зверь перестал наводить красоту, встал, развернулся и прыгнул в образовавшийся над площадью коридор.
Женька уже видела такой. Месяц назад. Тогда Сохмет – воинственная ипостась Лунной кошки – прямо у нее на глазах сотворила что-то вроде болтавшейся в воздухе галереи, а потом преспокойно в нее удалилась. Эффектный способ покинуть скучную вечеринку.
Коридор, проложенный Агатой, выглядел чуть иначе. Он напоминал огромную стеклянную трубку, сквозь прозрачные стены которой просвечивал ночной город. Причем огоньки домов находились внизу, точно трубка висела над землей никак не меньше, чем на высоте Останкинской телебашни.
Женька быстро оглянулась. Ребята сосредоточенно смотрели перед собой. Похоже, никто кроме нее не замечал ни кошки, ни коридора.
– Скорее же! – фыркнула Агата.
– Я не могу. Без меня они сразу погибнут.
– С тобой они тоже погибнут. Минуты через две. Давай, шагай. Это не займет много времени. Точнее, это вообще не займет времени. Ну!
И Женька шагнула. Попросила шепотом у всех прощения, разорвала связь с невидимым потоком воды и прыгнула в «кроличью нору» над площадью Сан-Марко.
* * *
– Женя исчезла! – воскликнула Ника, которая с начала сражения не отрываясь смотрела на облачный экран.
– Что? – Морок проследил за взглядом аналитика.
– Вскочила на перила, а потом бац и нету.
Кирилл Мороков никогда не понимал выражения «все оборвалось внутри». Что значит оборвалось? На чем оно висело? Но сейчас, не увидев своей дочери на балконе Дворца Доджей, Морок почувствовал, что у него где-то между головой и животом образовалась шахта, в которую, набирая скорость, проваливается лифт. Уууххх! А ему-то, казалось, страх за Женьку успел достигнуть своего пика.
– Черт возьми, Женька, где ты?
До окончания Конклава оставалось минут пять, не больше. Все главы единодушно признали пауков опасными для Края и передали их под надзор СКК. Список кандидатов на должность куратора был составлен, оставалось только проголосовать. И всё.
– Это конец! – Ус запрокинул голову, схватив за плечо сидевшего рядом Чухоня. – Ребятки сдались!
Тишина, опустившаяся на Конклав, гудела, как лифтовая шахта в груди Кирилла. Главы фратрий молча вставали со своих мест. То, что происходило на экране, не требовало комментариев. Почти все, кто находился на площади Сан-Марко, теперь лежали на залитых венецианским солнцем плитах. Люди больше не двигались. Только средиземноморский ветерок продолжал играть одеждой туристов: шевелил светлые балахоны скрючившегося под колоннами собора семейства с Ближнего востока, раздувал широкие юбки компании еще совсем недавно шумных итальянок, таскал чью-то соломенную шляпку. Ветер, точно неопытный кукловод, не хотел поверить, что все его марионетки сорвались ниточек и теперь неподвижно лежат на сцене. Он пытался разбудить так некстати уснувших актеров. Или хотя бы создать иллюзию, что представление продолжается.
– Смотрите, кто это? – прервал тишину чей-то охрипший голос.
К центру площади, переступая через иссушенные тела, шли оставшиеся в живых люди.
– Это Табаш из нашей фратрии, – неожиданно донеслось с трибуны крыланов.
– А вон Дарина. Точно она! – добавил кто-то из депферов.
– Нобан…
– Тара…
– Диман…
– Сволочи! – не выдержала Ника. – Убийцы!
Изумление на лицах участников Конклава стремительно сменялось ненавистью. Злодеи, только что иссушившие пару тысяч человек, были Людьми Края. Товарищами по расе и фратрии. Своими. И теперь эти «свои» стояли среди неподвижных тел и радостно жали друг другу руки. Праздновали победу.
– Предатели, – во весь голос произнес Чухонь. – Они всех убили. И Тима… И Женьку…