Собачка на панели мини-вэна кокетливо покачивала головой. Боров внимательно следил за ней, развалившись на двух передних сиденьях. Галантно шевелил обрубком хвоста и приветливо улыбался. Но красотка делала вид, что не понимает его намеков, и продолжала глупо кивать в такт движения автомобиля.

— Заскакиваем мы, значит, в машину и стартуем. «Мерс» за нами. Я по газам, он тоже скорость прибавляет. Поравнялся со мной. Со стороны пассажира стекло опускается, высовывается чернявая рожа и орет: «Дэвушэк оставь и езжай! Ты нам не нужен!»

Водитель мини-вэна — мужчина лет сорока с лицом румяного младенца — уже час рассказывал юным попутчикам истории из своей богатой биографии. Почти десять лет он возил артистов из города в город на концерты, показы мод и шумные вечеринки. Здоровался за ручку с доброй половиной телевизионных личностей и хранил в бардачке стопку их фотографий с автографами. Сейчас он спешил в Сочи. Там заканчивала работу на съемках рекламного ролика компания фотомоделей. Их менеджер посчитал, что будет дешевле вызвать знакомого водителя, чем оплачивать билеты на самолет. О существовании поездов чудак, видимо, не догадывался.

Друзьям повезло. Мини-вэн остановился перед ними почти сразу после того, как Женя подняла руку. Наверное, подростки с собакой не внушали опасений. А униформа людей крыш дала возможность соврать, что они едут в спортивный лагерь. Мол, отстали от поезда и теперь пытаются успеть к началу смены.

Впрочем, водитель ни о чем их особо не расспрашивал. Гораздо больше ему нравилось говорить самому.

— И что дальше? — Тим, несмотря на усталость, увлекся рассказом о путешествии по Абхазии с тремя актрисами, торопившимися в местечко под названием Новый Афон на съемки какого-то сериала. Он сидел за спиной словоохотливого водителя, положив подбородок на спинку кожаного кресла.

— Что дальше? — Вдохновленный интересом слушателей, рассказчик отхлебнул молока из пластиковой бутылки и продолжил: — Девицы орут: «Не останавливайся, Павел Иванович, мы все для тебя сделаем». Я давлю на газ, джигиты на черном «мерседесе» норовят меня подрезать, и тут из-за поворота выскакивают абхазские гаишники. Тормозят и нас, и их. Начинают разбираться. В чем дело? Почему гнали? Как только поняли, что к чему, гаишник, который постарше, вытащил из «мерса» всех парней и построил вдоль дороги. Говорит: «Я с отцом каждого из вас воевал! Кровь проливал! А вы тут безобразничаете! Русских девушек пугаете! Снимайте штаны — буду вас воспитывать!» А сам стаскивает ремень. Бить, значит, собирается.

— Неужели сняли? — недоверчиво спросила Женя, живо представив забавную картину. Она устроилась на раскладных сиденьях в глубине прохладного салона. Рядом посапывал Федор, натянув на голову водительскую куртку. Похоже, скитания по вокзалам научили его засыпать при каждом удобном случае.

— А как же! Сняли, как миленькие. Дикая страна — простые нравы.

Женя провела ревизию своих знаний об Абхазии и поняла, что похвастаться ей нечем. Кажется, эта страна раньше входила в состав СССР. Ее мама там отдыхала в юности. А еще вроде со словом «Абхазия» удивительным образом были связаны слова «Пицунда», «концерт органной музыки» и «обезьяний питомник». Всё. Хотя нет. Самое главное — там было море. При мысли о нем Женьку охватывал детский восторг, и она начинала улыбаться, глядя на несущиеся мимо поля.

Море, море, море! Большой зверь с пенными лапами. Перевернутое небо, упавшее на землю. Женя его никогда не видела. Единственный раз, когда у нее был шанс поехать в детский лагерь под Геленджиком, она заболела ангиной. Провалялась пол-лета в постели, читая про морские приключения и тайком плача от жалости к себе. И вот теперь ее мечта может сбыться.

— Только бы доехать! Только бы ничего не случилось! — зашептала Женька, сжав кулаки наудачу.

— Чего не случилось? — Она не заметила, как Тим оказался на соседнем сиденье. Водитель включил радио погромче и с неожиданной серьезностью принялся слушать утренний выпуск новостей.

— Ничего. — Ей не хотелось жаловаться на свое невезение. Ну не была на море и не была. Никого, кроме нее, это не касается.

— Эй, вы только послушайте, что творится! — Водитель невольно избавил Женю от объяснений, привлекая ее с Тимом внимание к словам радиодиктора.

«…В городские больницы поступило уже пять человек с похожими симптомами, — рассказывал он доверительным тоном. — Это удушье, резкий скачок внутричерепного давления и беспричинные приступы рвоты. Все больные помещены в карантин, очаг инфекции, как утверждают медики, на сегодня локализован. По одной из версий, распространителями неизвестной болезни стали крысы. Каждый из зараженных, так или иначе, контактировал с этими грызунами…»

— Что творится! — покачал головой Павел Иванович. — Только-только от свиного гриппа избавились, так на тебе — крысиный! Давайте теперь всю фауну перебирать. Кто там у нас остался? Зайцы, например. Заячий грипп. Или барсучий. Собачий опять же. Ежиный…

Куски головоломки в Жениной голове неожиданно сложились в одно-единственное слово: «Началось!» Вот от чего падали на асфальт люди в призрачном городе. Все дело в инфекции, передаваемой крысами. Совсем скоро улицы заполонят тучи грызунов. Правильно ли она делает, уезжая за тысячу километров от места катастрофы? Успеет ли вернуться? А если успеет, чем сможет помешать надвигающейся беде?

Додумать Женя не успела. Водитель резко сбросил скорость и сделал радио тише.

— Приехали, ёшки-макарошки! — расстроено сказал он. — На М4 объявлена операция «Перехват». Цель — перехватить денег до зарплаты.

Впереди, у обочины, стояли рядком три машины ДПС. Перед ними лениво расхаживали гаишники в салатовых жилетках. Мини-вэн замер, недотянув до них метров десять. Перед водительским окном немедленно материализовался поджарый милиционер.

— Капитан Кошкин. Документы, пожалуйста! — потребовал он голосом, который куда больше подошел бы профессиональному исполнителю блюзов, чем сотруднику правоохранительных органов.

Надо же, как фамилия влияет на человека — мяукает, словно кошка, подумала Женя и принялась разглядывать бледное лицо гаишника. Почувствовав интерес к своей персоне, он резко поднял короткие ресницы-иголочки и встретился с ней взглядом. Едва увидев желтые глаза с узкими прорезями зрачков, Женя поняла, кто перед ней стоит.

Капитан Кошкин был одним из людей крыш.

В пещере было пусто. Чухонь почувствовал это еще до того, как открыл глаза. Крыса ушла. Наверное, отправилась искать, чем бы поживиться. Это же с ума сойти, сколько нужно такой громадине, чтобы прокормить себя! Тут баночками с детским питанием не обойдешься.

От внезапной догадки Чухонь резко сел и начал испуганно озираться. Как же он сразу не сообразил? Прав был дядька Хрысь, в голове у него пусто, точно в заброшенном коридоре, — только ветер гуляет.

«Зачем я крысе?» — спросил Чухонь сам себя.

И тут же ответил: «Чтобы сожрать!»

Эта зверюга, небось, братьями питается! Чем же еще? Никакой другой живности под землей не водится. Только синегрибы да шерстоканы, но в них мяса нет. Выходит, кроме людей нор ей и съесть-то некого! А его, Чухоня, она к себе в жилище на будущее притащила. Про запас. Живое мясо не протухнет. Его сколько хочешь хранить можно. Только воды вовремя приноси да консервы подкидывай.

Чухонь встал и начал нервно бродить из угла в угол тесной пещеры, не обращая внимания на боль в изодранных ногах. Пять шагов вперед — стена, пять шагов назад — круглая дыра, ведущая в незнакомый коридор. Наконец он замер возле выхода из норы, решая, что делать.

Надо бежать! Потом поздно будет.

Тоннель уходил огромной трубой в обе стороны. Похоже, пещера гигантского грызуна тоже когда-то была коридором — узким ответвлением, которое частично засыпало землей. Потоптавшись на пороге, Чухонь решил повернуть направо. Подобно всем людям нор, он чувствовал, куда нужно идти. Сам, не понимая как, всегда выбирал правильное направление и рано или поздно выходил в нужное место.

Еще Чухонь знал, где проходят водопроводные трубы, где зарыт высоковольтный кабель и где ждут своего часа залежи драгоценного металла. Правда, в этих краях что-то ценное попадалось не часто. Так, пару раз он натыкался на закладки с серебряными монетами, но копать не решился — места оказались ненадежными, потолок мог обвалиться. К тому же тогда ему старинные монеты были ни к чему. Это сейчас он бы не отказался от клада. Месть Глухому и его свите, скорее всего, потребует денег. И не малых.

Стараясь не отвлекаться на камешки и песок, забивавшиеся в изуродованные ботинки, Чухонь заспешил в темноту, полную подземных шорохов. Он чувствовал: где-то впереди находится бункер Глухого. Туда ему и надо. Будет слушать разговоры Старшего Сына Крысоматери, пока не подвернется что-нибудь полезное. Что именно, Чухонь не задумывался. Упремся, как говорил их бригадир, копая очередной тоннель, разберемся.

Он прошел уже не меньше трех ответвлений от главного коридора, когда услышал за спиной тяжелые удары когтистых лап. Крыса вернулась в пещеру и обнаружила, что ее обед сбежал. Теперь идет по следу. Чухонь прибавил шагу и спустя пару мгновений уже летел мимо фрагментов старой кирпичной кладки и бетонных арматур, торчащих из стен.

Крыса приближалась. Стало ясно, через минуту она преградит ему путь или собьет с ног голым хвостом. От накатившего отчаяния начали подкашиваться ноги. Идея сбежать оказалась полной глупостью. Зверюга все равно догонит его! И сожрет!

В нос ударил запах серы. Чухонь сообразил, что он незаметно для себя свернул в один из блудняков. Ноги по щиколотку ушли в коричневую жижу, в воздухе повис желтоватый дымок, непонятно откуда просачивающийся в узкую кишку подземного перехода. Боковым зрением Чухонь заметил, как что-то лохматое шевельнулось возле влажной стены.

«Только не мохнорыло», — успел подумать он, останавливаясь, и тут же увидел большие пунцовые губы, слабо мерцающие в темноте. Рот этих зверей покрывало липкое вещество, дававшее возможность чмокнуть так, что звуковая волна сотрясала стены и вызывала обвалы в земляных коридорах. Главное, — успеть ухватить мохнорыло за пухлые губы и держать до тех пор, пока этот похожий на ежика, покрытого вместо иголок жесткой шерстью, обитатель нижнего мира, не обвиснет в руке. Тогда его нужно аккуратно положить и убраться подальше. Как только губастый ежик очухается — мало не покажется.

Чухонь рванул назад и уже протянул, было, руку, чтобы поймать подрагивающий рот, как красные подушки стянулись в трубочку, а потом раскрылись в оглушительном поцелуе.

Коридор тряхнуло, точно от взрыва килограмма тротила. Чухоня швырнуло к стене. Стоя на четвереньках, он видел, как летящая навстречу звуковой волне крыса зависла на мгновение в бесконечном прыжке и почти сразу исчезла за пологом из земли и песка.

Когда пыль улеглась, стало ясно: пути назад больше нет. Также, как и крысы. Ее скрыло курганом, образовавшимся после обвала. Невесть откуда взявшийся блудняк превратился в надежную могилу для грызуна-переростка. Через пару дней этот коридор исчезнет, и Братство Нор никогда не узнает, что на его территории жила крыса, которая таскала бедному Чухоню воду в пластиковых бутылках и кормила детским питанием. А еще грела своим брюхом, как никто и никогда не грел. Нет больше крысы.

Нет, и не было.

Чухонь не мог взять в толк, что с ним происходит. Он почувствовал острую боль в переносице. Мир вокруг подернула туманная пелена, не имевшая ничего общего с пылью и желтоватым дымком. В носу захлюпало.

Что это? Слезы? Ерунда какая-то! Разве можно жалеть зверюгу, собиравшуюся тебя слопать?

Горячие бусины бежали по щекам, скатываясь к подбородку, и заползали за шиворот. Чухонь мотнул головой, пытаясь отогнать так некстати нахлынувшую жалость. Постоял еще немного, а потом отвернулся от свежей насыпи и побрел прочь.

Женя ни разу в жизни не играла в покер. Он требует полностью владеть собой, чтобы не выдать ни радости, ни разочарования при взгляде на выпавшие карты. Женя же, в отличие от поклонников этой игры, совсем не умела скрывать своих чувств. На ее лице тут же отразилась растерянность. Она ойкнула и удивленно уставилась на узколицего гаишника.

— Всем выйти из машины, — отреагировал тот на свое разоблачение. — Немедленно.

— Эй, начальник, ты чего? — попытался урезонить его водитель. — Хочешь, автограф тебе подарю? Твоей жене кто из певцов нравится? Киркоров? Басков? Их есть у нас…

— Из машины, я сказал!

К мини-вэну уже подтянулись человек пять милиционеров и еще какие-то люди в сером камуфляже и черных масках. Женя почти не удивилась, заметив у них в руках короткие автоматы.

— А может, она «Комеди-клаб» любит? — не унимался Павел Иванович. — Ты только скажи…

— Кто это? — шепотом спросила Женя, испуганно наблюдая, как ярко-зеленые жилеты окружают автомобиль.

— Не знаю. Этот не наш, — тихо ответил Тим. — Смотри, какие у того, с толстой шеей, огромные руки. Похоже, крысюк.

Капитан Кошкин на пару с другим сотрудником ДПС прервал словесный поток водителя, ловко вытащив его из кабины. Через три секунды несчастный Павел Иванович лег на обочину лицом в просвинцованную траву.

— Ну, ребятки, долго вас еще ждать? — услышали друзья суховатый голос одного из людей в масках. — Выходите, не стесняйтесь.

Окна мини-вэна были густо тонированы, поэтому захватчики могли наблюдать за вжавшимися в сиденья пленниками только через лобовое стекло. Лезть внутрь они не спешили.

— Я понял — это СКК, — сказал проснувшийся Федор. — Мне Шепот говорил, у них спецназ смешанный. Там и крысюки, и кошки, и крыланы, и даже обычные люди есть. Зачем мы им?

— Не мы, а Женя. Долго здесь сидеть нельзя. Выходим и прыгаем в кювет. Попробуем вон в том лесу скрыться.

— Постой! Зачем прыгать? — остановила его Женя. — Может, они ничего плохого не хотят?

— Глупая! — неожиданно зло рявкнул Тим. — Они же за тобой пришли. Чтобы уничтожить. Им не нужен полиморф. Помнишь, что Родион Петрович говорил? Ты — источник нестабильности! А СКК охраняет стабильность — защищает человечество от нас, рас Края.

Не дождавшись ее возражений, он отодвинул дверь и прыгнул. Черная фигура взлетела над головами лжемилиционеров, отвлекая на себя их внимание. Не успел Тим приземлиться на дно придорожной канавы, как следом за ним в небо метнулось зеленое пятно. Капитан Кошкин хорошо представлял возможности людей крыш, поэтому ринулся наперерез беглецу.

Жене почти не потребовалось усилий, чтобы включить ускорение. Легкий щелчок в затылке, тепловой удар в виски, и мгновения стали тягучими, точно школьные уроки от перемены до перемены. Она выскочила из машины, нырнув под руки неповоротливых милиционеров. За ней последовал только один. Приземистый человек в камуфляже.

Он двигался почти так же быстро, как беглянка. Крысюк, догадалась Женя, разглядев непропорционально большие руки. Остановилась и почувствовала, что из горла рвется колючее шипение. Именно так шипел Тим, готовясь ударить «кошачьей лапой».

Женя сама не поняла, как это у нее вышло. Ладонь метнулась вверх, пальцы согнулись, выпуская бледную вспышку, и преследователь рухнул на колени, закрыв лицо руками. Из-под его обрезанных перчаток сочилась бордовая кровь.

Стараясь не смотреть на упавшего человека, она сделала шаг навстречу еле шевелившей ногами толпе милиционеров. Оттолкнулась от земли и оказалась за их спинами, на крыше мини-вэна. Пройдет вечность, пока эти черепахи повернут головы и увидят ее. Она успеет уйти. Вместе с Тимом и Федором.

Ей удалось разглядеть три точки, стремительно уносившиеся прочь от места стоянки. Тим уводил двух преследователей все дальше. Идиот! Неужели не понимает, что она его не бросит? Выхода нет — ей придется держать оборону, пока Тим не вернется или его не приволокут обратно. Интересно, надолго ли ее хватит?

Когда полминуты назад Женя включила ускорение, вокруг, как и во время схватки с Гоблином, возникли тысячи бледных нитей — линии движения, подвластные только людям ветра. Сейчас, при свете дня, прозрачные жгуты почти не испускали сияния. Скорее, они походили на сгустки цветного тумана, принявшего причудливую форму. Большинство из них висело вдоль дороги, вздрагивая и извиваясь в потоке воздуха, идущего от проносящихся мимо машин.

Женя схватила оранжевую бечеву, плавающую над крышей автомобиля. Почувствовав легкое жжение в ладонях, она, словно гигантским прутом, повела ею вокруг себя. Успевшие к этому моменту развернуться преследователи разлетелись в стороны, точно осенние листья под порывом ветра. Кто-то упал в кювет, кого-то забросило на проезжую часть, и он неуклюже уворачивался от колес неторопливых автомобилей.

Острая боль тугим поясом охватила Женькину талию. Удар.

Рывок.

И ее сбросило с крыши, закрутив в воздухе, точно фигуриста в сложном «тулупе».

Кошачьи навыки не подвели. Она приземлилась на ноги. Женька избавилась от опоясавшей ее бледно-голубой нити и поискала глазами того, кто сумел набросить на нее призрачную удавку. Им оказался стоявший поодаль человек в форме сотрудника ДПС.

Крылан.

Пока остальные пытались ее поймать, он готовил ловушку из линий движения. К его поднятым над головой рукам разноцветной воронкой сходилось с десяток прозрачных нитей. Они не спеша вращались, едва заметно увеличивая скорость. Пестрая карусель медленно клонилась в сторону Жени, словно норовя втянуть ее в свой гипнотический танец.

Слишком медленно. Крыланы были сильной расой, но двигались не быстрее обычных людей. Женька поймала одну из туманных веревок и ударила хлыстом воздуха.

По нежно-бирюзовой бечеве побежала волна, отбросив крылана на ближайший автомобиль ДПС. Разноцветные нити, получив внезапную свободу, словно стадо овец, потянулись в сторону трассы.

— Берегись! — Федор высунулся из автомобиля, указывая на что-то за спиной Жени.

До нее только сейчас дошло, что маленький целитель тоже кошка — время для них двигалось с одинаковой скоростью. Но, несмотря на это, предупреждение пришло слишком поздно. Женька не успела увернуться от автоматной очереди. Дикая боль взорвала правое бедро и пронзила ногу чуть выше колена. Падая на обочину, она поняла, что снова упустила шанс увидеть море.

Время выбралось из банки с медом и понеслось с прежней скоростью. В уши ударил рев автомобилей и крики преследователей.

— Готова киска!

— Ты попал в нее, Сид!

— Брать живой! Приказ Морока.

Правая нога горела, словно ее поджаривали над языками пламени. Тело плавила невыносимая боль. Перед глазами стоял подсвеченный алыми всполохами туман. Женька ощущала, как медленно погружается в раскаленную лаву. Все глубже и глубже. Еще немного, и ее скроет целиком. Больше всего ей хотелось потерять сознание и ничего не чувствовать, но спасительное беспамятство не спешило ей на помощь.

— Взяли? — пропел рядом мелодичный голос капитана Кошкина. — Мальчишка тоже попался. Чуть палец мне не откусил. Зараза!

— Ничего, Кошкин, на тебе ж все, как на собаке, заживает…

Пожар, пожиравший нижнюю часть тела, поглотил Женьку целиком. Пламя заполнило грудную клетку, лизнуло гортань и полыхнуло в радужках глаз.

— Что она бормочет? — спросил кто-то над ее головой.

— Похоже, просит пить.

— Ничего, потерпит.

— Воды! — прохрипела Женька. Неожиданно туман перед глазами рассеялся, и она с безжалостной ясностью увидела, как лицо склонившегося над ней человека в зеленой жилетке стало пепельно-серым. Кожа мгновенно покрылась мелкими чешуйками и обтянула череп. Открытый в немом крике рот превратился в безобразный провал.

— Воды! — Женя приподнялась на локте и огляделась.

Вокруг нее оседали на землю только что одержавшие победу захватчики. Их лица напоминали высушенные грибы — серые, с ввалившимися щеками и расширенными от ужаса глазами.

В следующую секунду раскаленная лава накрыла Женю с головой, и она наконец-то потеряла сознание.