Фил
— Не, ну ты гений! — Выпалила Ника, едва за Беляшом закрылась дверь. — Не думала, что это слово здесь кроме меня кто-то знает! Гетерохромия. Надо же!
«А я и не знал. У тебя одолжил», — Хотел было ответить Фил, но во время сдержался. Он совсем недавно читал про генетическое заболевание, вызывающее изменение цвета радужек. Однако воспроизвести название симптома без помощи Серебристого пса, конечно, не смог бы.
Ника же не только знала название, но и хорошо понимала, чем вызвано подобное отклонение. Синдром Ваарденбурга. Определяется аутосомно-доминантным геном с неполной пенетрантностью и варьирующейся экспрессивностью. Кроме гетерохромии нередко вызывает глухоту, деформацию лицевой части черепа и появление в раннем детстве седой пряди волос возле лба. Встречается у одного из четырех тысяч младенцев.
Увлечением Ники была генетика.
— Ладно, мы тебе после дифирамбы споем, — От Фила не ускользнуло, как уязвила Архимеда Никина похвала, предназначенная другому. Ревность? — Вась, давай, делись, что нарыл?
— Да ничего! — Махнул Бася, доедая последнюю булочку. — Все совпадения и дохлой крысы не стоят. У каждого из троицы есть страничка в Фейсбуке и на «Какаявстреча».
— Ясень пень. У меня тоже есть! — Скорчила разочарованную рожицу Ника.
— На «Какаявстреча» обе девчонки состоят, точнее, Светка теперь уже состояла, в группе «Одинцовские блондинки».
— У Анохиной же были темные волосы! — Поднял брови Архимед.
— Чтоб ты понимал! Блондинка — это состояние души! — усмехнулась Ника.
— И на Фейсбуке, и на «Какаявстреча» Настя и Саха — друзья. Но никакой переписки между ними не было. Кажись, все.
— Хорошо, а если отбросить совпадения. — Задумчиво предложил Фил, накручивая на палец темную прядь. — Тебе не попадалось чего-нибудь странного? Подозрительного? Может, один из них в религиозную секту наведывался? Или общался с эмо, готами, даурами, дзенами?
— Ну, Сахе с месяц назад приходило письмо из Общества сознания Кришны. Только он его даже не открывал. По-моему, это спам. Настя на «Какаявстреча» состоит в группе «Магия истории». Правда, мне кажется, его так просто для красоты назвали. Никакими духами и колдунами там не пахнет. А Светка переписывалась с теткой из тренингового центра «Вселенная успеха». Анохина психологией увлекалась, так что ничего странного. Короче, тухляк. Если между ними и была связь, то ее кто-то аккуратненько подчистил.
Архимед подался вперед.
— Ты серьезно? Их аккаунты ломали?
— Да откуда мне знать? Я ж не программер!
— Скорее всего, они просто не общались в сети, — Заметил Фил. — Наверное, не хотели, чтобы то, что их объединяет, выплыло наружу.
— Ну не шпионы же они! — Ника расширила и без того большие глаза.
На это Бася покачал головой.
— Я бы не зарекался.
В классе друзей больше ничего не держало. Отдав ключ упитанной девушке с погонами капитана на круглых, словно мячики, плечах, они покинули гимназию.
Им было по пути. Ближе всех жил Фил. Две остановки на маршрутке или пятнадцать минут по выложенному серой плиткой тротуару, в это время года, усыпанному клейкими тополиными почками. Никин дом стоял кварталом дальше, а Басе с Архимедом предстояло ехать на другой конец города. Правда, городок этот — всего ничего. Переплюнуть можно, но какой никакой, а административный центр.
Решено было идти пешком. Кокетка-весна ближе к вечеру добавила в свой наряд оранжево-розовых тонов. Небо приобрело фиолетовый оттенок, а в солнце, словно плеснули мандаринового сока. Дома, тротуары, нежная листва — все вспыхнуло золотыми бликами. Заискрилось, засверкало и наполнилось щемящей грустью. Вечером весна казалась еще привлекательнее, чем днем.
Пройдет всего несколько часов, и она сменит свой наряд на темно-синий шелк майской ночи и ожерелья уличных огней. Запахи станут слаще, люди ближе, а слова понятнее. Фил вздохнул. Впереди шли Ника с Серегой.
Высокий, широкоплечий Архимед в голубой рубашке и серых классических брюках. Наверное, воплощение мечты всех матерей об идеальном сыне. Светлые волосы вихрастой копной, темные брови и ресницы.
И Ника.
Тонкая, длинноногая, со стриженной ежиком макушкой и потоком густых темных волос ниже лопаток, огромными карими глазами, увеличенными нарочито небрежным макияжем — типичная обитательница романов о вампирах. Широкие серые штаны, черная футболка. На спине надпись «Злая, как @». Она ничем, ни взглядами, ни интонациями, не выдавала своих чувств к Архимеду.
Ника любила Серегу давно. Класса с третьего, когда их всех приняли в Одинцовскую гимназию. А он ее? Фил настроился на ощущения Архимеда. Нет. Уважает. Испытывает что-то похожее на братскую нежность. Но не любит. И Ника это знает.
Надо же, сколько всего Фил не видел, пока был аутистом.
Был? Разве в нем что-то изменилось? Стоит вернуть фигурку, и…
— Фил, у тебя есть деньги на карточке? — Имплантаты на Никиных щеках в лучах вечернего солнца казались каплями расплавленного золота.
— Есть немного. Тысячи полторы, может быть.
— Отлично. Идем!
— Эй, куда ты его? — Возмутился Бася.
— В оптику. Не может же он все время ходить в темных очках. Вам одного Беляша недостаточно? Да стоит залезть в Википедию, и сразу станет ясно, что гетерохромия в пятнадцать лет ни с того, ни сего не появляется. Короче, Фил, тебе нужны линзы!
Спорить с Никой было так же бесполезно, как пытаться уговорить математичку станцевать ламбаду. Себе дороже. Поэтому мужская часть компании покорно побрела в сторону ярко-желтой вывески «Контактные линзы».
Ника легко объяснила круглолицей консультантке в нежно-зеленом халатике, что им нужно. Декоративные линзы. Без диоптрий. Самые темные.
Девушка с именем «Лиза» на беджике долго удивлялась: «Темные? Это же так скучно! Может, «глаз дракона»? Или с футбольным мячиком на радужке?»
Однако выбор пал на кружочки из полимера, которые превращали глаза Фила в черные пулевые отверстия.
— У нас их шутники всякие берут, чтобы родителей пугать: «Смотрите, какие у меня зрачки! Я наркоман!» — Понизив голос, сообщила Лиза.
Но на друзей ее откровение не произвело впечатления.
— Как так и было! — Кивнул Бася, глянув на Фила в линзах, — Теперь сам на себя похож.
— Принято! — Подвел итог Архимед.
Денег не хватило. Линзы оказались самым дорогим из всех возможных вариантов. Но Серега поймал Фила за руку, как только тот попытался вернуть коробочку продавцу.
— Я добавлю, — Уверенно сказал Архимед.
— И я! — Присоединилась Ника.
— И я! — Не остался в стороне Бася.
Всем ученикам Одинцовской гимназии каждый месяц на карточку капала небольшая стипендия. Руководство учебного заведения считало, что карманные деньги — одно из условий правильного развития личности. А когда каждая такая личность в будущем может принести миллионы своей стране в целом и «Новым рубежам» в частности, то не грех немного потратиться на ее воспитание. Поэтому у друзей были собственные деньги.
— Вы чего? — Искренне удивился Фил. — Это же для меня!
— Ты теперь с нами! — На лице Архимеда появилась покровительственная улыбка. — И тебе нужна маскировка.
Незнакомое ощущение наполнило грудную клетку. Одноклассники и впрямь начали считать его своим. И эти несколько сотен рублей, вложенные в чужие линзы, для них что-то вроде протянутой руки. Или скрепления союза. Фил неожиданно понял: на его пустынной планете поселились люди.
И эти люди ему нравятся.
— Спасибо! — Улыбнулся аутист.
Пока друзья были в оптике, городом завладели сумерки. Притаились серыми мышами под оградами и скамейками, чтобы хлынуть темнотой, едва край солнца окончательно скроется за башнями многоэтажек. На улицах царило радостное возбуждение. Оно нередко охватывает людей весной с приближением теплой ночи. Идти домой не хотелось. Друзья топтались на автобусной остановке, понимая, что сейчас придется расстаться.
— Вот что, Фил, ты же новую жизнь начал. А давай это отметим! — Внезапно предложил Архимед.
— Ему пить нельзя! — Подмигнул Бася.
— Причем здесь это? Нужно сделать что-то такое, чего раньше не делал! Ты когда-нибудь катался на карусели?
На карусели? Железном чудовище, лязгающим суставами и грохочущим шарнирами? Это развлечение было придумано явно не для аутистов. Фила бросало в озноб от одной мысли о нем.
Он испуганно покачал головой.
— Вот и прекрасно. Едем в парк. Там в конце прошлого лета парочку новых штуковин поставили. Ух, пробирает!
Одна из этой парочки оказалась гигантскими качелями, швыряющими туда-сюда расписанную под хохлому ладью. Друзья прибыли в парк, когда уже стемнело. На вершине аттракциона успела загореться румяная пластиковая физиономия с глазами навыкате. Она громко покрякивала и бормотала что-то неразборчивое. Народ под ней радостно визжал, взлетая на высоту метров пятидесяти, а затем обрушиваясь вниз.
— Давай, на эту! — Предложила Ника. Для новичка — самое то.
Фила впихнули в ладью и усадили между Басей и Никой. В последний момент, почувствовав нарастающую тревогу окружающих, он попытался вырваться на волю, но модемер ловко пристегнул его к жесткому креслу ремнем безопасности.
Первые полминуты стали настоящей пыткой. Испанский сапог и инквизиторская дыба рядом с ней казались легким массажем. Ладья описывала дугу, вызывая у сидевших рядом сладкий ужас с примесью восторга. Но для Фила их чувства казались лезвием гигантского ножа. Оно не спеша ковырялось в его внутренностях, причиняя невыносимые мучения.
И вдруг все закончилось.
Люди привыкли к движению огромного маятника и перестали бояться. Теперь они расслабленно улюлюкали, махали руками и сдабривали свой полет крепкими словечками. Фил поднял голову. Ночной воздух ударил в лицо, когда ладья пошла вверх, а потом взбил волосы — едва она полетела в обратном направлении. Детский парк, мерцающий в темноте разноцветными огоньками, качнулся и уплыл из поля зрения. Вместо него появилось фиолетовое небо. Рядом, жмурясь от счастья, блаженно улыбался Бася.
— Нравится? — Закричал он.
— Да! — Честно кинул Фил. Он и не знал, что счастье бывает таким концентрированным. Наверное, все дело в оплате. Хочешь ощущать сумасшедшую радость — плати острым горем. Не готов — так и проживешь всю жизнь в глухом панцире, не испытывая ни наслаждения, ни боли.
Тогда, может, не отдавать фигурку? Ведь Настя ее подарила. Значит, ничего не мешает оставить Серебристого пса себе. И больше не возвращаться в раковину. Да, придется привыкнуть, что жизнь — это точно такие же качели: радость — грусть, смех — плач. Но разве оно того не стоит?
Как только Фил оказался на твердой почве, он почувствовал возню в заднем кармане джинс. Это Айком сообщил о пропущенном звонке. На бирюзовом экране появился номер Натальи Алексеевны. Между лопаток пробежала змейка мурашек. Что-то случилось.
— Филечка? Ты просил позвонить, если… — Жена отставного подполковника еле сдержала рыдания. — Мы ее на полминутки всего оставили…
— Настя? Она жива?
— Жива! Только крови много потеряла. «Скорая» увезла. В Склиф. Муж с ними поехал. Я такси жду.
Закончив разговор, Фил поднял голову и попал в ловушку взгляда огромных карих глаз Ники.
— Что с ней?
— Вскрыла вены. Канцелярским ножом, — Он сделал шаг в сторону от потока гуляющих в парке людей и сел на скамейку. Подпер голову руками. Уставился на грязный асфальт, заплеванный шкурками от семечек.
— Филипп, скажи, ты так сильно ее любишь? — Ника села рядом.
— Да, — Никаких других ответов у него не было.
Тарас
— Проходи, деспот! — Пробасил Вирус и исчез в темноте прихожей. Переступив порог, Тарас привычно задержал дыхание. Пахло в доме великого хакера так, что можно портить воздух в свое удовольствие — все равно хуже не станет.
— Эй, тапки есть?
— Не разувайся! Серафима испражнилась на пол. Не убирал пока!
Серафима была кошкой. Одной из пяти, живших в квартире Вируса. Нахальные бестии самого что ни на есть помоечного окраса — серые с коричневатыми полосками — ходили по столам, пили из хозяйских кружек и регулярно путали свой лоток с обувью гостей. После последнего визита в этот гостеприимный дом Тарасу пришлось выкинуть ботинки. Просто поразительно — за последние сто лет человечество изобрело реактивный двигатель, беспроводную связь и голографическую мебель, но так и не придумало эффективного средства от прыщей и кошачьей вони!
— Ну, хвастайся! — Разрешил Тарас, входя в комнату Вируса, служившую офисом и спальней.
— А нечем хвастаться. Я не закончил еще. Тут у них защита не хилая. Видать, кто-то администрации ресурса за нее отдельно башлял.
Программист сидел, уставившись в полупрозрачный экран, и его лицо в голубом свете казалось выпиленным из куска льда. Если не обращать внимания на серый свитер, купленный на вещевом рынке, очевидно, еще в начале девяностых, и стрижку «бобрик», то внешность Вируса вполне могла бы послужить эталоном брутальной мужской красоты. Прямой нос, высокий лоб, жесткий подбородок и трехдневная щетина.
— Подожди, ты же отдельных пользователей вскрываешь.
— А я о чем? Все, кто состоят в этом сообществе, охраняются по высшему разряду. Ну, ничего, и не таких об колено ломали!
Пока Вирус сердито бормотал себе под нос шаманские заклинания, сидя за заваленным мусором столом, Тарас пристроился на продавленном диванчике. К нему на колени немедленно забралась худая кошка. Наверное, Серафима. А может, и нет. Они все были для него на одно лицо. Точнее, наглую полосатую морду.
Двухкомнатная квартира компьютерного взломщика напоминала гнездо сороки, свившей его на двенадцатом этаже панельной «свечки» в Отрадном. Из всех щелей торчал пыльный хлам, на полках облезлого стеллажа обрастали грязью обломки механических будильников, поверх выцветшего ковра на стене висело банджо без струн. Одному богу известно, почему оно тут оказалось. Вирус в игре на экзотических инструментах ни разу замечен не был.
Самая большая тайна заключалась в том, как хакеру удавалось заманивать в эту нору женщин? Подруги у него менялись примерно раз в полгода, и все, как на кастинге, были спортивные, длинноногие с блестящими волосами и свежим маникюром. Во время последнего визита Тараса по дому бродила рыжеволосая красотка в ярко-зеленых шортах. Она задумчиво перешагивала через кошек и допивала за Вирусом остывший чай.
— Эй, Венедиктыч, уснул что ли?
Тарас и впрямь не заметил, как задремал.
— Доделал. Иди, смотри. А я пока сосну, — Хакер показал, куда и что нужно вводить, входя на страницу очередного пользователя, а сам завалился на освобожденный диван. Не раздевшись и даже не сняв засаленных тапок.
До этого Тарас читал только открытый форум «Воскресших в сети» с благодарностями родственников высшей силе, разрешившей им общаться с покойниками. Теперь же он получил доступ к личным сообщениям.
Первым объектом для изучения была выбран пожилой мужчина, напомнивший Тарасу Сан Борисыча — редактора отдела новостей в Московском Комсомольце. Его брат-близнец в старомодных очках убивался по умершей от инсульта жене — пухлой женщине с недовольным ярко-красным ртом. Тарас открыл их переписку.
«Я же говорила тебе, Кролик, тогда в Серебряном Бору я была с девчонками — Светкой Синегарковой и Аллой Поповой. Володин там и рядом не появлялся. Теперь ты мне веришь?»
Тарас хмыкнул и пропустил несколько сообщений. Про ревность не молодых супругов читать не хотелось.
«Как это ты не пьешь лекарства? С ума сошел? У тебя уже изжога даже от манной каши! Слышишь, не дури! Продолжай лечиться!»
И дальше все в том же духе. Разговоры о прошлых ссорах, интрижках, здоровье и даче. Словно жена отбыла не в мир иной, а в Анапу, отдохнуть на Черное море. Тарас наугад зашел на страницу эффектной блондинки, тосковавшей по отцу.
«Доча, ты должна что-то с ним решить. Это не дело быть содержанкой. Распишитесь хотя бы — станешь женой. Жене на шее мужа сидеть не зазорно…»
Доча на отцовские проповеди отвечала беспомощным нытьем. Мол, она не знает, как начать разговор о свадьбе. Бой-френд давно сделал предложение, но о том, чтобы подать заявления в ЗАГС, пока не заикался. А ей неудобно торопить события. Нормальный такой разговор отца и дочери. Если не задумываться, что первого почти месяц нет в живых.
Переписка матери с погибшим от рук шпаны двадцатилетним сыном тоже не принесла ничего нового.
«Мам, нафига тебе увольняться? Сегодня один начальник, завтра другой. Идиотов на свете много. Ты же там пятнадцать лет проработала. Сколько мимо тебя таких зануд прошло? Семь или восемь? Забей. Глядишь, через полгода его куда-нибудь переведут…»
Тарасу захотелось на свежий воздух. Он встал, подошел к оклеенному фольгой окну и с треском распахнул раму. В душную комнатушку ворвался город. Зашелестел старыми газетами, сваленными возле стола, уронил поцарапанный компакт-диск с полки и добавил к кошачьей вони запах свежей листвы. Стало немного легче.
Вернувшись за стол, Тарас продолжил скитания по «Воскресшим в сети». Обыденный тон писем с того света пугал сильнее, чем замогильные стоны. Говори покойнички о душе и покаянии, а не о бой-френдах и начальниках, было бы проще считать все это дурацким розыгрышем. Но умершие вели себя, как нормальные люди: ревновали, оправдывались, подтрунивали, поучали. И от этого становилось страшно.
На стол взлетела уже знакомая голенастая кошка. Села, подобрав хвост, и настороженно посмотрела на монитор. Говорят, кошки умеют ходить между мирами живых и мертвых. Что же эта серая плутовка видит сейчас за страницами социальной сетки? Неужели, чувствует, как где-то истончается перемычка, разделяющая два измерения, и через экраны компьютера к нам заглядывают те, кому положено лежать в могилах?
Футболка на спине Тарас стала мокрой. Волосы под банданой прилипли к затылку. Попытки убедить себя, что это всего лишь фарс, результата не дали. Фарс? Тогда кому и зачем он понадобился? Где выгода? Или на самом деле случилось то, о чем писали десятки фантастов? Человеческая душа после смерти тела нашла новую оболочку — цифровую. Бред!
На странице симпатичной женщины средних лет, потерявшей мужа, обнаружился уже знакомый персонаж — бородатый отец Влас.
«Нам не дано разгадать промысел божий, дочь моя, — Писал он. — Мы не знаем, как Он творит чудеса свои, но видим свидетельство Его вмешательство в ход вещей ежечасно и еженощно. Отринь сомнения и открой душу. Говори со своим мужем, пока есть слова и желание что-то сказать. Но для этого обязательно позвони мне на телефон 8-934-132-54-45 begin_of_the_skype_highlighting 8-934-132-54-45 end_of_the_skype_highlighting begin_of_the_skype_highlighting 8-934-132-54-45 end_of_the_skype_highlighting begin_of_the_skype_highlighting 8-934-132-54-45 end_of_the_skype_highlighting begin_of_the_skype_highlighting 8-934-132-54-45 end_of_the_skype_highlighting begin_of_the_skype_highlighting 8-934-132-54-45 end_of_the_skype_highlighting begin_of_the_skype_highlighting 8-934-132-54-45 end_of_the_skype_highlighting. Прямо сейчас».
Та-а-ак! А вот и кандидат в кукловоды. Тарас вытащил из кармана жилетки Айком и набрал указанный номер. Вместо священника ему ответила равнодушная тетка. Абонент отключен или находится вне зоны действия сети.
Что бы это значило? Попробовать позже? Или его аппарат работает только тогда, когда он ждет конкретного звонка, а все остальное время вне доступа? После десятиминутного изучения страницы отца Власа стало ясно: батюшка вел переписку со всеми участниками сообщества. Живыми, разумеется. И всем оставлял свой телефон. Для чего? Вряд ли, чтобы пригласить на плановую службу в каком-нибудь храме.
Тарас внимательнее пригляделся к отцу Власу. Черные волосы ниже плеч, борода и впалые щеки делали его похожим на Григория Распутина. В комплект входили еще светлые глаза навыкате и глубокий вертикальный залом на узком лбу. Зловещий тип. Даже как-то чересчур.
Для порядка Тарас поискал отца Власа на сайте Православной церкви, но ни один из ее священников с этим именем не походил на сетевого проповедника. Графический поиск тоже ничего не дал — привел все на ту же страницу «Какаявстреча». Складывалось ощущение, что бородач в сутане существовал только в пределах этого сайта.
— Леха, кончай храпеть! Помощь нужна! — Гаркнул Тарас и потряс хакера за плечо. Две кошки, лежавшие на диване, подняли остроухие головы.
— Что тебе, эксплуататор? — На порозовевшей щеке Вируса отпечаталась пуговица от наволочки.
— Пробей этот телефон. Ну как ты раньше делал. Доступ к базе номеров есть?
— А как же. За дополнительные деньги любой каприз.
Сумма, названная Вирусом, оказалась более чем скромной. К тому же скоро проблем с финансами вообще не будет — Кеша платит вовремя. Поэтому Тарас согласился без лишних препирательств.
Хакер залез на корпоративный сайт сотового оператора и запустил поиск. Через три минуты на экране высветился владелец номера — ООО «Аргус».
— Это что за зверь? — Спросил Тарас.
— Фирма «Рога и копыта». Спорим на твою бандану, что у нее ни сотрудников, ни офиса? — Его длинные пальцы уже вводили в строку поисковика «ООО аргус». — Ну, что я говорил? В сети ее нет, а значит и в природе тоже.
— Получается, какие-то деятели зарегистрировали общество с ограниченной ответственностью ради паршивого телефонного номера?
— Почему только номера? Через ООО можно баблишко отмывать, печать на нужные документы ставить, справки о доходах выписывать. Да мало ли? Просто на попа ты по этой ниточке не выйдешь! Факт! Да и оно тебе надо? — Вирус повернулся к Тарасу и уставился ему в переносицу. — Ну, общаются люди с мертвяками, что с того? Может, им так легче?
— Ты уверен, что с мертвяками?
— Не уверен, но считаю это вполне возможным. Ребята давно о таких случаях рассказывают. Про Дезу слышал?
— Нет.
— Деза хакером был. Нормальный такой спец. Подкованный. Но без башки. Блог президентский ломал, на главной странице Росснефти безобразничал. Как не поймали — не знаю. Думаю, не окочурься сам — давно бы в оборот взяли. А помер он с полгода назад. Вроде, на форуме сидел, а потом бац, и пропал. Его в реале один из наших знал, вот и пошел дней через пять проверить. Лежит. Зелененький. С душком. Рядом бутылка какой-то дряни. Водкой паленой оказалась. Короче, и без вскрытия все ясно.
— Это ты к чему?
— А к тому, что через пару недель после его смерти ребятам начали письма приходить. От Дезы. Говорит, попал как кур в ощип — застрял в сети. С портала на портал скачет, а вырваться не может. Он бы и рад помереть, как все нормальные люди, да не выходит каменный цветок. У программера и ад с раем программерские. Вот так-то.
Сказав это, Вирус отхлебнул пива из стоявшей под столом баклажки и погрузился в созерцание мрачной физиономии отца Власа.
— Ты сам-то эти письма видел? От Дезы? — Насмешливо спросил Тарас.
— Сам не видел, но парни рассказывали.
— Ясно. Ты еще со своими парнями секту организуй. Религиозную. Название уже есть — «Воскресшие в сети».
Тарас перевел взгляд с профиля хакера на фотографию священника. Задумался. Такой залом на лбу он видел у одного знакомого байкера. Тот утверждал, что это след от встречи его головы с пивной бутылкой. Причем, последняя разбилась в дребезги.
— Ну-ка вырежи лобешник и запусти графический поиск, — Попросил Тарас. — Сдается мне, что борода не настоящая.
Через десять минут на экране появилась мозаика из фотографий, на которых встречались похожие шрамы. Их оказалось не так много, как боялся Тарас. На половине он опознал приятеля-байкера, с остальных смотрели неизвестные мужики с помятым челом. И только один снимок был тем, что нужно. На нем ухмылялся худой гражданин. Без бороды и шевелюры он совсем не напоминал Распутина — скорее, глазастую креветку. Причем, вареную. Гражданин имел склонность к красноте.
— Перепутько Федор Сергеевич. — Прочитал Вирус под фотографией. Она висела на странице все той же социальной сети. — И ведь не боится, гад.
— А чего бояться? Кто его станет искать по лбу-то?
— Мозг ты, Венидиктыч! — Искренне восхитился хакер. — Сейчас я тебе его адресок пробью. Подожди немного.
Пока Вирус колдовал над монитором, Тарас отправился на кухню. Освободил от грязной посуды пятачок на столе, нашел в меру чистую кружку, дождался, когда вскипит вода, и заварил себе пакетик черного чая с чабрецом. Вопрос, заданный хакером, не давал покоя. И впрямь, зачем он копается в этой груде несвежего белья? Чего хочет доказать? Кого на чистую воду вывести? У него же выборы! Сегодня с Кешей встретиться и привет — восемь месяцев непрерывной пахоты. Не умыться, не напиться. А тут эти «Воскресшие в сети».
Тарас отхлебнул ароматного чая и честно себе ответил: «Все дело в тайне». Часто ли ему приходилось сталкиваться с непознанным? Если не считать уфолога, который по ночам бродил по аномальной зоне под Новохоперском, и был принят местными жителями за вторженца из другой галактики, то ни разу.
— Венедиктыч, тут твой Айком надрывается! — Услышал Тарас голос Вируса. — Подошел бы!
Звонил Кеша.
— Куда подъехать? Домой? Дрыхнешь еще, небось, голь безработная?
Хакер что-то быстро нацарапал карандашом на бумажном обрывке и сунул Тарасу под нос.
— Это домашний адрес Перепутько! — Сказал Вирус шепотом. — Он свой ноут через интернет-магазин заказывал. В их базе его координаты остались. Повезло. Это на Савеловской. Рядом совсем.
— Свет очей моих, ты уснул что ли? Где встречаемся? — Напомнил о себе Кеша.
— Подъезжай на Савеловскую. Пиши адрес.