Следующим утром не выспавшийся, и потому сердитый, Влад шагал по Славянской площади от станции метро «Китай-город». Навстречу ему спешил людской поток. По столичному гротескный, он сплошь состоял из типажей, которыми так бедно разбавлена провинциальная толпа. С Владом поравнялся рыжий гигант в ковбойской шляпе и сапогах с бутафорскими шпорами. Мелькнула офисная леди, затянутая в корсет делового костюма. Прошли мимо загорелые денди с накаченными в спортзалах задницами.

Обычно, первые дни в Москве Владу казалось, что все вокруг сговорились играть свой собственный, маленький спектакль. Эти нарочитые интонации и театральные жесты просто не могли быть правдой. Настоящие люди так не говорят, не одеваются и не живут. Так живут только герои телесериалов и персонажи книг! Но, постепенно, он привыкал к этому бесконечному балагану и, возвращаясь домой, начинал тосковать по нему. Людская масса родного города после столицы выглядела так, словно была подернута серой пеленой — неровности сглажены, краски притушены.

Проходя мимо монастыря, за забором которого цвели розы в человеческий рост, он почувствовал острый голод. Остановился около ларька, торговавшего монастырской едой, и купил треугольник пирога с рыбой. Пирог оказался пресным, поэтому, не съев и половины, Влад выкинул остатки в ближайшую урну.

Около входа в дом номер три на Подкопаевском переулке — двухэтажного особняка, близнецами которого были полны все улочки старой Москвы — стояла грузовая газель. Выходцы из Ближней Азии неловко протискивали в узкие двери свертки неизвестного назначения. Ими руководила носатая девица в квадратных очках, почему-то вызывавших у Влада ассоциации с Гестапо. Она выкрикивала фразы, наверное, подслушанные ею во время похода в кино на Гарри Потера:

— Как ты метлы тащишь! Это же техника, а не дрова! — орала девица, не жалея связок. — Осторожно со ступой! Она из цельного нефрита! Мантии на право. Кидай на пол — там разберемся…

Влад попытался проскочить мимо нее под прикрытием деревянного идола языческого божества, но был тут же схвачен за рукав куртки худой клешней, унизанной браслетами из разноцветного металла.

— Вы кто?

— Журналист. Из «Комсомольской правды», — выдал Влад домашнюю заготовку и показал одно из своих многочисленных удостоверений.

— Странно. Вроде пресс-конференция только через неделю, — засомневалась обладательница длинного, слегка раздвоенного на конце носа.

— Так я об эксклюзиве договорился! — объяснил Влад и для убедительности пустил по лбу гармошку. — Мне назначено.

— Кем назначено? Георгием Павловичем? Тогда идите. До конца коридора и налево. Его пока нет, возле кабинета подождите.

В широком коридоре, по которому пробирался Влад, кипела работа. В нем распаковывалась незнакомая аппаратура, монтировались загадочные барельефы, расставлялись столы, подозрительно смахивавшие на те, что используют в моргах для вскрытия трупов, носились озабоченные люди, звучали непонятные разговоры и остро пахло восточными пряностями.

Завернув за угол, Влад оказался в коротком «аппендиксе», упиравшимся в солидную дверь из темного полированного дерева. На двери поблескивала позолоченная табличка с надписью «ДИЛРЕКТОР». Влад перечитал несколько раз, пока ни понял, что не ошибся — всей этой странной организацией руководил не директор или, на худой конец, генеральный директор, а, именно, диЛректор.

— Вы ко мне?

Он появился в коридоре ниоткуда. Высокий, худощавый человек неопределенного возраста. Влад не смог бы сказать, старше он его или моложе. Темное от загара лицо, казалось высеченным из куска красного дерева и покрыто слоем лака. Ежик выгоревших волос надежно скрывал седину. Невыразительные черты лица оставляли в памяти невнятный отпечаток. Наверное, художники-криминалисты намучались бы, прейди им в голову составлять его портрет по описаниям свидетелей. Пожалуй, только глаза незнакомца сложно было с чем-то перепутать. Черные, словно обсидиан, глубокие, как жерло вулкана, они, тем не менее, внушали собеседнику уверенность в себе и бесконечное спокойствие. Возможно, секрет крылся в морщинках, которые расползались лучиками по скулам и щекам. Их рисунок подсказывал любому, кто хоть чуть-чуть умеет читать по лицам — этот человек часто улыбается, и если смеется, то смеется от души.

— Проходите, — незнакомец толкнул дверь и впустил Влада в небольшой кабинет. — Журналист?

— Как Вы догадались?

— Ох, молодой человек, есть профессии, представителей которых невозможно ни с кем перепутать. Ваша — одна из них. Давайте знакомиться, Георгий Павлович. Лучше — Георгий. Руководитель всего этого безобразия.

— Дилректор?

— Да. Дилректор. Надеюсь, вы читали «Пеппи Длинныйчулок»?

— Э-э-э… читал… — и Влад тут же вспомнил, откуда взялось это смешное слово.

— В конце концов, в своей организации я имею право называться так, как мне хочется! — улыбнулся Георгий, пуская по лицу веер веселых морщин.

Влад осторожно, чтобы не вызывать лишних подозрений, обвел взглядом кабинет. Он попытался понять, чем же занимается компания Георгия, и не смог. Стены комнаты от пола и до потолка были обиты коричневой пробкой. На них разноцветными кнопками крепились фотографии. Сотни фотографий полуразрушенных церквей, живописных озер, могучих деревьев, призрачных фигур, пустынных трасс и еще многого того, что никак не складывалась в понятную картину. Единственное окно этого странного кабинета выходило в маленький дворик, спрятанный в недрах московских подворотен.

— Итак, с чем вы к нам пожаловали? — спросил дилректор.

— Через неделю Вы устраиваете пресс-конференцию… — осторожно начал Влад. — Но конференция — это всем и обо всем. Может, мы сможем заранее подготовить эксклюзивный материальчик?

— Неужели, пресса наконец-то заинтересовалась моим проектом? — Георгий поднял выгоревшую бровь. — Это не может не радовать! Ну что же, думаю, нам стоит совершить небольшую прогулку по первому в Москве, да и в России, интерактивному Музею магии.

Если бы Влад не видел названия компании, приславшей Леве письмо в «пергаментном» конверте, он бы обязательно округлил глаза и начал переспрашивать: «Музея чего?», а так — с пониманием промолчал и приготовился к продолжению.

— Только представьте себе, идею этого проекта я вынашивал десять лет! Десять! — рассказывал Георгий, ведя Влада по комнатам и коридорам, находившимся в разной степени готовности. — Побывал во всех музеях колдовства и волшебства в мире. Учел ошибки коллег и пожелания нашей целевой аудитории. И вот теперь, вуаля, перед вами идеальный проект!

Переступая через нечто, очень напоминавшее полуразложившийся человеческий труп, Влад подумал, что скромности этому дилректору не занимать.

— «Почему дети не ходят в музеи?» — спросил я себя, — тем временем продолжал Георгий. — Потому что им предлагают смотреть и не дают ничего делать. Делать своими руками. Наш же музей полностью интерактивен. Например, это настоящая лаборатория зельеварения…

Они оказались в мрачной комнате с низким потолком. Посередине стоял внушительный чугунный котел, в котором что-то булькало и постанывало. Под котлом горел огонь. Издалека, вполне натуральный. Вдоль стен теснились деревянные столы, заставленные колбами, горшочками, ступками, пробирками и многим другим, чему Влад не знал названия. Под потолком висели пучки сушеных трав, ожерелья из сухофруктов, мешочки с насекомыми и другие ингредиенты колдовской кулинарии, в которые не хотелось вглядываться. Он случайно задержал взгляд на бурых лепешках, нанизанных на нитку, и резко отпрянул в сторону, едва не зацепив сложную конструкцию из стеклянных трубок. Лепешки показались ему похожими на высушенные человеческие уши.

— Э-э-э… — окликнул он Георгия Павловича. — Что это?

— Уши, разумеется. Успокойтесь, бутафория, — лучисто улыбнулся он, — Любой наш посетитель сможет здесь сварить приворотное зелье. Или отворотное. Хотите попробовать? Это одна из немногих секций, где все готово к работе.

— Нет, спасибо. Мне, вроде, пока не нужно.

— Как знаете. Тогда идемте дальше. Здесь у нас обучают основам хиромантии и ясновидения, — он приподнял полог из бордового плюша, закрывавший вход в тесную комнату, заставленную фигурными подсвечниками, хрустальными шарами самых разных размеров — от кулачка младенца до крупного арбуза — и высокими тонкими вазами с сухими цветами. Почти все свободное пространство занимал круглый стол. Плотным кольцом его обступали шесть деревянных стульев с готическими спинками.

— Для столоверчения, — объяснил Георгий.

Дальнейший их путь лежал через огромный зал с высоким потолком, где, по словам идеолога проекта, совсем скоро откроется сезон полетов на вибро-метлах. Что это такое «вибро-метлы» и как на них летать, Влад спрашивать не стал. Постеснялся.

Создатель музея вел мнимого журналиста «Комсомольской правды» через комнаты для посвящения в шаманы, зеркальные лабиринты с приведениями, экспозицию личных вещей исторических личностей, вроде графа Колиостро, или польки Яды Тэшка, и мимо помещений, которые пока использовались для хранения сувениров — пластмассовых черепов и ониксовых когтей дракона.

Незаметно для себя Влад втянулся. Ему стало по-настоящему интересно. Отчего бы и впрямь, пока не прошла пресс-конференция, не написать о будущем музее статью и не толкнуть ее в федеральное издание? Ту же «Комсомолку»? Благо, знакомых среди московских редакторов у него хватает.

Однако нужно было признать, он ни на шаг не приблизился к разгадке, ради которой всю ночь маялся в душном вагоне. Какие отношения были у Левы с Музеем магии? И почему флэшка с видеозаписью лежала в точно таком же конверте, как письмо, отправленное из этой организации?

Ангел-хранитель

— Ну что, думаю, материала Вам пока хватит, — сообщил директор, — Пора возвращаться, Влад Сергеевич.

Влад замер.

Почувствовал, как ухнуло в груди и похолодело в желудке.

Он совершенно точно помнил, что не только не называл своего отчества, но и вообще не представлялся.

— Откуда Вы знаете, как меня зовут? — тихо спросил Влад, опускаясь на стул напротив рабочего стола этого странного руководителя странного заведения.

— Вы сами назвали себя. Разве нет? — создатель музея откинулся на спинку кресла, с любопытством разглядывая своего гостя, словно только что увидел его. — Вам понравился мой проект?

— Да, — это было правдой.

— Ну, вот и прекрасно. Значит, мы не зря потратили время — получили обоюдное удовольствие. Теперь давайте поговорим о вашем деле. Ведь не ради моего музея вы всю ночь тряслись в поезде. Не так ли?

Грудь наполнилась вибрирующей пустотой. Влад сглотнул. Набрал в легкие воздуха и задержал дыхание. Он страшно не любил, когда кто-то читал его мысли.

— Ну-ну, не стоит волноваться. Я должен сказать, что вы, Влад, просто молодец. Мы ждали вас в гости значительно позже. Ну, скажем, через недельку. Впрочем, это не важно. Вы здесь — это главное. Спрашивайте.

Ему почудилось, что вокруг колышутся стены воронки бешеного торнадо. Перед глазами, в сумасшедшей круговерти, мелькали десятки вопросов, которые нужно было задать. Влад выхватил один наугад.

— Что вы знаете про «Воскресших в сети»?

— Вы имеете группу в социальной сетке? Во главе с отцом Власом? — Георгий едва заметно поморщился. — Неприятный тип. Но, что поделаешь, только такие и годятся в проповедники. Работает он вполне сносно.

— Это ваш сотрудник?

— Скорее, фрилансер. Впрочем, давайте-ка по порядку. Для начала я расскажу, чем занимается моя компания.

— А музей?

— Музей — это хобби. Вряд ли он когда-нибудь окупит вложения. С другой стороны на семьдесят процентов его финансирует правительство Москвы, так что я всем доволен. Но основной наш профиль — коммерческие легенды.

— Что?

— Вы когда-нибудь слышали про чудовище озера Кета?

— Да, были какие-то передачи. Под Новгородом в озере нашли доисторическую акулу?

— Совершенно верно, — Георгий снял со стены несколько фотографий и не спеша начал раскладывать перед озадаченным Владом. На одной — темный, слегка смазанный, треугольник рассекал зеркальную поверхность воды. На другой — чья-то загорелая рука упиралась указательным пальцем в искалеченный борт деревянной лодки, — Захолустное местечко. Ни дорог, ни пляжей, ни магазинов. Слава богу, пару лет назад газ провели. Зато природа живописная. Так вот после того, как в водах местного озера начало появляться зубастое чудище, туда повалили туристы со всего мира. Сейчас на его берегу уже достроен огромный гостиничный комплекс. Все места, включая президентские, забронированы на год вперед.

— А причем здесь вы?

— Притом, что мы-то и создали это чудовище по заказу гостиничной сети. Сделали макет и запустили его в озеро. Ночью слегка «пощипали» лодки местных жителей, словно о них точил зубы какой-то крупный зверь. Наняли пару мужиков, которые рассказывают теперь на всех телеканалах, как уносили ноги от живого ископаемого. Все. Легенда создана. Вложения минимальные, зато отдача феноменальная. Хотите еще пример?

— Хочу.

— Пожалуйста. Хоперский заповедник. Воронежская область. Чем он знаменит на весь мир?

— Инопланетянами.

— Правильно! Любимое место для воздушных пируэтов представителей внеземных рас. Десятки свидетелей, сотни фотографий, несколько уникальных видеозаписей… Это один из моих любимых проектов. Работали, можно сказать, себе в убыток, и все ради чего?

— Чего? — автоматически спросил Влад.

— Ради спасения заповедника! Ему по итогам лесной реформы собирались срезать финансирование. Не срезали! Еще и добавили, как ценному туристическому объекту. К тому же теперь они каждый год принимают до пятнадцати тысяч уфологов-любителей. А это деньги, между прочим!

— Подождите! Значит, чудесные воскрешения в социальной сети — это тоже коммерческая легенда?

Директор музея почесал кончик носа указательным пальцем, встал, засунул руки в карманы светлых брюк и прислонился спиной к подоконнику. Теперь он нависал над Владом, словно долговязый строительный кран.

— А знаете, мне нравится ваша проницательность. Вы не думали переехать в Москву? Могу предложить участие в паре интересных проектов.

— Спасибо. Подумаю. Насколько я понял, заказчик — владельцы интернет-ресурса «какаявстреча.ру»?

— Браво! Не затягивайте с обдумыванием моего предложения, — дилректор сложил руки на груди и продолжил, — Да, после долгих споров и затяжных мозговых штурмов мы придумали легенду. Пара десятков людей после своей смерти начинает переписываться с теми, кто знал их при жизни. Красиво, таинственно, в меру мортидно. Скоро информация об этом появится на федеральных телеканалах. Сайт ждет наплыв посещений, и, как надеется заказчик, через полгода мы оставим позади непотопляемых «Одноклассников»…

— А вам не кажется это… кощунством?

— Да бог с вами, Влад Сергеевич. Розовые очки давно не в моде! С каждым из двадцати смертельно больных, которых мы нашли через соответствующие лечебные учреждения, был подписан договор.

— И во что же люди оценили свою бессмертную душу?

— Кто во что. Помните, в группе была вдова с суицидальными наклонностями? Так вот, ее муж, находясь на смертном одре, попросил нас об одном: уберечь жену от самоубийства.

— Уберегли?

— Обижаете! С ней все будет в порядке. А так, кто-то просил оплатить высшее образование ребенку, кто-то — пристроить дочку в хорошую семью. Был, правда, один оригинал. Пожелал перед смертью увидеть Ниагарский водопад…

— Увидел?

— Еще бы!

— А Лева? Чего хотел Лева?

Директор музея ненадолго замолчал, глядя мимо Влада.

Провел пятерней по светлому ежику волос, словно пытаясь выстроить в шеренги мысли, роившиеся в его голове. Наконец, оторвался от подоконника, пересек кабинет и резко опустился в кресло. Нажал кнопку на панели телефона.

— Зайди ко мне, — попросил в трубку неожиданно нежным тоном.

Через несколько секунд Влад ощутил колебание воздуха в маленьком кабинете. Легкий, как поступь весны, запах миндаля. Обернулся…

На пороге стояла Люся.

— Знакомьтесь, Влад, — сказал директор музея, вставая из-за стола. — Валерия. Руководитель проекта «какаявстреча.ру». И моя жена. Думаю, она расскажет все про Льва Владиславовича гораздо лучше меня.

* * *

— Простите за внезапное исчезновение, — сказала Валерия, как только ее муж вышел из кабинета. Директор музея магии был уверен: Владу есть, что обсудить наедине с его женой. Наверное, он был прав. — Просто ужасно соскучилась по дому. Не могла больше ждать.

Валерия сидела перед ним в облаке волос, подсвеченном блеклыми лучами весеннего солнца. Проникая сквозь пока еще голые, но уже готовые вспыхнуть яркой листвой, ветки деревьев, они покрывали иероглифами деревянный пол, письменный стол, заваленный бумагами, и ее лицо. Сейчас, глядя в серые как речная рябь, глаза, он понял, что сидящей перед ним женщине давно исполнилось и двадцать три, и двадцать пять, и, даже, наверное, все тридцать лет. В каком-то старом детективе Влад читал, что возраст женщины всегда можно определить по ее коленям. Он же полагал: чем искать колени, которые в век джинс могут оказаться закрыты от любопытных взглядов, проще посмотреть в глаза. Глаза не хуже коленей выдают возраст. Влад не сомневался, он обогнал Валерию не больше, чем на пять лет.

— Значит, это вы писали от имени Левы?

— Да, это была я.

— Но как? Лена верила, что общается с Гириным. Да и я тоже в каждой строчке чувствовал его руку…

— Влад, я две недели ни на минуту не отходила от него. Поверьте, за это время можно научиться не то, что писать — думать, как другой человек.

— Так что же попросил Лева?

Валерия замолчала, глядя куда-то, сквозь кружево, приникших к оконному стеклу веток.

— Это был очень необычный человек, — наконец, заговорила она, — Человек, который странно понимал слово «дружба». Лева не видел вас всех много лет, но продолжал считать самыми близкими людьми. И, когда мы вышли на него с предложением, он попросил помочь трем его одноклассникам исправить свою жизнь. Лена Пермякова боялась смерти. Я, вместе с нашим психологом, разработала для нее программу лечения…

— Ничего себе лечение! Вы же могли ее убить!

— Нет. Не могли. В ящики находился датчик, который считывал состояние Лены. Рядом были наши люди. Задержись Вы на пятнадцать минут, и мы бы запустили запасной сценарий. Но вы успели…

— Следующей в списке была Алиса?

— Да. Лева… Лев Владиславович два года назад купил запись ее изнасилования у одного опустившегося наркомана. Раньше, когда все случилось, этот человек работал в компьютерной службе компании отца Седых и, за одно, развлекал себя подобными съемками. Нам оставалось только во время передать вам видеофайл. Остальное, Влад, вы сделали сами…

— А третьим был я. Так ведь? И что же, по-мнению, Левы я должен был исправить?

— Вы должны были найти себя, — Валерия едва заметно приподняла уголки губ, и Влада накрыло теплой волной. Возникшая злость на всезнающего Леву растворилась, как кусок сахара в стакане кипятка, — Я читала ваши рассказы в сети. Думаю, Лева прав, вам нужно писать. Писать что-то серьезное.

— Например?

— Простите, не все решения нуждаются в советах. Но, мне кажется, теперь у вас есть отличный сюжет для романа.

Влад разглядывал женщину с глазами цвета февральских туч и думал, как он ошибался на счет своего ангела-хранителя. Отчего-то эфемерный секьюрити представлялся ему бесшабашным парнем, разнузданным и ленивым. И никогда в его голову не закрадывалась мысль, что ангелы-хранители могут иметь длинные косы.

— Вы сердитесь?

— Нет. Настолько не сержусь, что хочу сделать маленький подарок. Говорите, вам понравилось мое творчество? Тогда, давайте, я расскажу сказку.

В глазах женщины расцвело любопытство, и Влад начал:

— Где-то далеко-далеко, в тех местах, куда нельзя попасть общественным транспортом, склонили головы над своей работой кружевницы. Звенят в руках коклюшки, танцуют шелковые нити, ложится рисунок…

— Моя бабушка плела кружева.

— Тогда вы поймете эту сказку. Ложится рисунок лепестками диковинных цветов, крыльями мифических птиц, плавниками неизвестных науке рыб. Каждая нить в руках кружевниц — человеческая жизнь. Звенит она натянутой струной и вплетается в узор судьбы. Заканчивается нить — умирает человек. Умирает, израсходовав все, что было ему отмерено. В глубокой старости. Но случается, нитка рвется, и тогда внезапная болезнь или несчастный случай прекращает чей-то путь. Вычеркивает из списков живых.

Полуулыбка медленно сползла с лица женщины. На нем проступила тоска, заполнявшая ее жизнь последние месяцы. Странный проект, придуманный мужем, высушил Валерию до дна.

— Среди тысяч мастериц есть одна, — продолжал Влад, — Волосы которой тяжелой завесой укрывают грудь и плечи, сползают по спине и касаются пола. Когда одна из нитей в руках мастерицы обрывается, она выдергивает у себя волосок и связывает ее. И тогда человек, который успел проститься с жизнью, получает еще один шанс. Один маленький шанс начать все сначала. Вот только с каждым вырванным волосом она отдает часть себя, и ее жизнь становится чуть-чуть короче.

Валерия порывисто встала и отошла к окну, отвернулась так, чтобы Влад не мог видеть ее лица

— Спасибо Вам, — сказал он. — За еще один шанс.

— И вам спасибо, — глухо ответила женщина. — А волосы… Они ведь отрастают.