Голубая девушка
Перед Леной стояла прозрачная девушка, с длинными серебряными волосами, в которых, казалось, сверкали искорки голубого неонового света. Стайка, каких– то существ, прозрачных и сверкающих, похожих на маленьких шустрых птичек, запорхали над ними. И, со звонкими, хи – хи, разлившимся в воздухе, как серебряные нити, улетели куда – то вдаль.
Девушка улыбнулась и, взяв Лену за руку, усадила ее на что-то напоминающее плотный туман.
И вскоре, пространство вокруг них стало приобретать более понятные очертания, хотя еще оно и было лишено полного соответствия той реальности, которая осталась там, в привычном для Лены мире. Все здесь было какое-то не законченное. Здесь не было стен. Стулья, пол, потолок, просвечивались отдельными неровными поверхностями, и все вокруг было, как в легкой дымке, которая скрывает действительность. Да и про стул, куда ей предложили сесть, Лена поняла по обозначившейся в тумане плоскости. Не смотря на это, ей почему – то пришло на ум кафе на Павелецкой. Все это напомнило ей те счастливые дни, когда она сидела в нем с Геной, и они разговаривали, разговаривали, и не видели никого вокруг. Они пили шампанское, и ели мороженое с вареньем из лепестков роз. Потом он читал ей стихи, которые сам сочинил для нее. И в стихах, она была нежной ведьмой с рыжей копной волос.
– …Мне улыбнулась чудесная женщина темно – зелеными с грустью глазами… – вспомнила она строчки стихотворения. – Он тогда подарил мне коробочку французских духов. Коробку моего любимого зефира в шоколаде и веточку мимозы. Это был мой день рождения. Был март. И в тот день, казалось, что наша любовь не кончится никогда.
– Ах, вот почему я вспомнила это кафе, – поняла Лена.
Это воспоминание вызывал запах, вернее его оттенки, которые были здесь повсюду. Казалось, что она сидит в этом запахе, как в коконе! Странно, но запах и чувства существовали вместе. Воспоминание о том дне, было как этот тонкий аромат. А этот тонкий аромат, был как те ощущения счастья и любви. Но, ведь это были разные понятия. Но, они существовали вместе, как будто, они вместе написали ту волшебную мелодию любви. Запах и чувства! Лена закрыла на минуту глаза, вспомнив тот день, и когда открыла, то увидела, что сидит именно там, за тем же столиком, с тем же тусклым освещением зала, с тем же интерьером, только одна. Вернее, не одна, а с прозрачной девушкой в голубом платье.
– Сожалею, но присутствовать здесь могут не все! – как бы в ответ на мысли Лены, тихо проговорила девушка.
Через минуту на пустом недавно столе появились две странные чашечки.
– Пробуйте, это кофе, – улыбнулась девушка.
– Это кофе? – удивилась Лена, отпив глоток из невесомой чашечки. – Но у него нет ни цвета, ни запаха и ни вкуса?! Хотя все это отдаленно напоминает его.
– Сожалею, но вы правы. Это не кофе, это всего лишь, воспоминание про него, – грустно сказала девушка. А вы представьте, настоящий, и пейте. Только, представьте получше! Например, сегодняшний, утром, у вас на кухне. Закройте глаза и отхлебните глоток. И пейте, пейте…
Лена закрыла глаза и представила глоток кофе и его аромат. Она снова очутилась на своей кухне, но с закрытыми глазами. Все было так естественно, что она даже подумала, что, открыв глаза, очутится у себя дома. Сон кончится, ведь это всего лишь, странный сон! Но чуда не случилось. Открыв глаза, она увидела, что сидит на том же стуле, за тем же столом, в этом странном кафе – «Воспоминание».
– Получилось! – обрадовалась прозрачная девушка, увидев, что от кофе идет аромат. Она с восхищением посмотрела на девушку, и протянула к ее чашечке руку.
– Вы не дадите мне попробовать из вашей чашечки, – стеснительно попросила девушка. Не дожидаясь ответа, она взяла в руки чашку, и с наслаждением, отпила глоток кофе.
– Волшебно! – произнесла она. – Теперь мне этого воспоминания хватит лет на десять. Кофе! – она зажмурила глаза, и выпила еще глоток, блаженно улыбаясь.
– А в чем дело? – спросила Лена. Я не совсем понимаю.
– Да у нас здесь, так! Все, что принес сюда с собой в мыслях и памяти, все здесь с тобой! Все твои хорошие моменты из жизни, и все твои плохие. И цветы, которые ты видел при жизни, и животные которых ты любил, и небо, на которое ты смотрел, и кофе, которое ты обожал. Ну, и конечно, все твои ощущения, поступки и желания. Даже желания, будь они плохие или хорошие, здесь проявляются как произошедшее.
– А, уж то, о чем не знаешь, что не испытал, не попробовал, не совершал, этого здесь с тобой нет. Возможно, есть в памяти других. Ведь кто-то любил, а кто – то никогда не знал этого чувства. Кто-то сажал деревья, а кто – то ломал. Кто-то спасал людей от смерти, а кто – то убивал. Все это осталось у него в душе и страх, и слезы, и любовь. Но, у каждого свое.
– Вот и получается, чтобы увидеть здесь, к примеру, океан, который я никогда не видела, поэтому и вспомнить не могу, мне надо найти такого астроида, который его видел. Он вспомнит, и вы вместе с ним увидите и волны, и берег, и чаек. Для этого надо только влезть к этому астроиду в доверие, ведь в свою душу не каждый пускает, а бывает, что и жадничает, хочет быть один, единственный, и неповторимый! – сделала Астроид осуждающее выражение лица.
Да! Есть те, кто, например, помнит вкус клубники. Противно смотреть, как он ест на глазах у других клубнику, целую огромную чашку, такую огромную, как таз! И хвалится,
– Ой, как вкусно, превосходно, божественно! А со сливочками, вообще язык проглотишь! – передразнила девушка какого– то знакомого ей обжору.
– А нам как всем хочется! Особенно тем, кто знал вкус клубники но, почти его забыл. Те, кто ее не пробовал, те спокойны. Им сравнивать не с чем.
– Но, это я так к примеру. И вот он ест, хвалится, и тогда все хотят к нему в компанию, чтобы он им дал попробовать свою клубнику. А он дает только некоторым. И тогда на него, и на клубнику приходит мода. Клубничная.
Лена слушала с интересом, и сама сглотнула слюну при воспоминании о настоящей клубничке, сорванной на грядке у бабушки на даче.
– А вообще, здесь так. Здесь, у нас, ведь промежуточный коридор. Здесь все свои грехи искупают, очищают душу, и, в конце концов, освобождаются. Но, некоторым это долго не удается, тогда они за это время почти все, что было хорошего, забывают. Все воспоминания и ощущения у них стираются, постепенно стирается! Зато гадость, которая прилипла, долго с ними ходит. Вот так! – грустно сказала девушка. – Жалко их, но что делать, сами виноваты, надо было при жизни быть добрее, милосерднее, и думать том, что делаешь, и какие последствия от этого будут.
Все, что видел в жизни, все, что прочувствовал, все, что испытал, попробовал, любил и не любил, все здесь с тобой. Надо только, почаще, обновлять свои приятные воспоминания и ощущения, – повторила девушка, глядя внимательно на Лену.
– А как же этим пользоваться? – не поняла Лена. Как через воспоминания получить таз с клубникой?
– Это просто, можно сказать, почти без проблем! Все что помню я, всегда здесь со мной, надо только представить что ты хочешь и пожелать, сильно пожелать, вложить все мысли о своем желании. И вот! Все уже здесь! Его нет, пока вам это не нужно, и есть если хочешь. Такие законы нашего мира. Здесь ведь не ваш трехмерный, где все конечно, здесь безмерный, и все может быть, и может не быть. Как захочешь, – вздохнула она. Вот, например это кафе вам нравится?
– Да, неплохо, – посмотрела вокруг Елена. Похоже на кафе на Павелецкой.
– Да, да это оно и есть! Как я рада, что вы не сомневаетесь в этом! – воскликнула Астроид.
– Я там провела несколько приятных дней, – улыбнулась грустно Лена. – И как, это у вас получилось, вспомнить именно это кафе?
– Да это не я, а вы вспомнили его! – улыбнулась девушка. Вот и вы научились вызывать трехмерные воспоминания. Ну – ну продолжайте дальше. Я – то давно не была в кафе, прямо скажем, я в таком в жизни не была никогда.
– Да?! Удивилась Лена
– Ну конечно, я ведь умерла в начале двадцатого века. Прямо после войны. В то время нам было не до кафе. А вы пришли из двадцать первого.
– Вы умерли?!
– Ну да, я же вам сказала, что здесь промежуточный коридор, сюда попадают все, кто умер. Сначала сюда, а потом видно будет, – улыбнулась она и махнула рукой.
– А откуда же вы вообще знаете про нашу жизнь, вы же понимает то, о чем я говорю? – Лена, вопросительно посмотрела на девушку.
Девушка уже не была сверкающей. У нее было обычное лицо с нежной кожей, зелеными глазами, с рыжими волосами. Она была похожа на нее! Да нет! Она была точной копией ее самой. Свитер, стрижка. Лена посмотрела на ноги. Они были в таких же новых сапожках с высокими каблуками.
– Так я же здесь давно, и за это время, успела пообщаться здесь со многими душами. И из вашего времени тоже. Набираюсь потихоньку от каждого, – поправила она волосы и посмотрела на себя в зеркало.
– Постойте, – Лена немного пришла в себя от музыки льющейся непонятно откуда, которая вместе с летающими в воздухе искорками, убаюкивала. Пела Дайана Росс, доверься мне, – пела она и мелодия лилась томно, нежно и чувственно. Все это, как бы, гипнотизировало, оставляя возможность не очень критически относиться к происходящему.
– Но я? Получается, я тоже умерла? Раз я здесь? – тихо спросила Лена. И что такое астроид? – Лена снова вопросительно посмотрела на девушку и отметила, что теперь перед ней сидела она сама, только в том же костюме и с той же прической, как год назад. И кафе было то же самое. Только кафе было пустое. Здесь не было других посетителей, бармена и Гены.
– Вы не умерли. Вы в предбаннике того света, – хихикнула девушка. Вы пока еще не у нас, но уже и не у себя, Предбанник, коридор между жизнью и смертью, как хотите.
– А вы?
– А я житель этого мира. И бывший житель вашего. Я умерла! Да, да я по вашему покойник! – посмотрела она на Лену странным взглядом, от которого у нее побежали мурашки. – Да нет, покойник это слишком грубо! – засмеялась она произведенному впечатлению. – Что это за зрелище ходячий труп, – девушка опять таким же взглядом посмотрела на Лену, и снова ее спина покрылась мурашками. – Труп не может ходит, это все сказки! Он лишен энергии. Поэтому и не может держать душу. Она улетает, а все говорят, человек умер! А на самом деле запоминайте:
– Был живой человек. Когда он умер, от него осталось оболочка, которую вы при жизни называли – тело, которое потом распадается на элементарные частички. Они, естественно, потом через много веков идут на постройку другого тела или другой оболочки. Так что ничего в вашем мире не исчезает, и ничего не появляется ниоткуда! Баланс!
– И еще остается душа! Безразмерная, неделимая, и бессмертная душа. Ее уже ни кто, и ни что не держит. Электромагнитные связи разрушились, вот она и улетает. Это как в электрической цепи. Если она включена, то электроны бегут к лампе, и она горит. А если отключить, то нет электронов, нет и света. Я доходчиво объясняю? – спросила она.
– Ну, так вот. Я – именно она! Душа! Я Астроид! – торжественно заключила она, увидев кивок Лены.
– Вы здесь с сороковых годов. Это мало или много? – спросила с интересом Лена.
– Вы хотите узнать, сколько грехов я накопила за свою жизнь? – усмехнулась Астроид.
– Ну да! Вы смотритесь ангелом. Слово грех к вам не подходит.
– Я довольно быстро отработала свои грехи, и теперь почти свободна. Видите, какая я прозрачная. Она подняла руку, задрав рукав свитера, и Лена увидела ее сверкающую и прозрачную руку. – Но, мне очень нравится работать с заблудшими душами! Так, что я уговорила матушку Серафиму оставить меня здесь. Там всегда успеем быть. А здесь я нужна, у меня опыт, я волонтер – по – вашему, – засмеялась девушка.
– А что же вы совершили плохого? – спросила Лена.
– Ужасное! – воскликнула Астроид. Я совершила ужасное! Я убила ребенка! Нет! Нет! Это не то, что вы подумали! – подняла ладонь, и сделал отрицательный жест голубая девушка. Я избавилась от еще не родившегося малыша!
Мы тогда встречались с одним молодым человеком. Это была любовь, потому что, когда мы были вдвоем, мы не видели никого вокруг себя. Только он и я. Мы говорили, говорили. И всегда находили о чем! Какой он был красивый. Какой нежный. И так меня любил. Вы знаете, он называл меня Рожицей. Правда, забавно – Рожица!
– Рожица!? – воскликнула Лена. Но, меня он тоже называл Рожицей.
– Интересно! – улыбнулась астроид. Как же у вас все было? Она внимательно посмотрела ей в глаза, и Лене показалось, что в ее голове и душе все как то пришло в движение, в нее ворвалась весна, цвела черемуха, светило солнышко…
– … И было какое-то ощущение, как весь этот цветущий мир, ощущение счастья безмерного! Как будто, я обладала таким сокровищем, какое не может быть отдано в жертву другим, сокровище с которым ничего больше не нужно. Ты едешь в автобусе и улыбаешься. Сидишь на работе, смотришь в никуда, и улыбаешься, – вдохновенно проговорила Лена
– Так– так, продолжайте! – сказала девушка и томно вздохнула. – Какая она приятная эта ваша любовь. А я про эти чувства совсем забыла. Тем более что потом было…, все могло быть не так хорошо… – Он был женат, – продолжала астроид.
– Да! – перебила ее слова Лена. – Он женат. Но он не любит жену, он мне всегда об этом говорил. А теперь он ушел! А говорил, что умрет, как чудище в «Аленьком цветочке», если я уйду от него. И мне теперь так плохо!
– Вот, вот. И мне было очень плохо, – поддакнула Астроид. Так обидно! Так все не понятно! И я в душе все повторяла, – почему, почему?
– А еще мы с ним хотели ребенка. Я много раз представляла, какой он будет.
– Я тоже ждала ребенка, – сказала тихо Астроид. И тоже представляла, что он будет вот такой! Он так и остался в моих мыслях таким маленьким и хорошеньким.
Лена увидела как, к Астроид подбежал малыш. Он прижался к ее коленям, заглянул в лицо, показал ей свой язычок, и весело рассмеявшись, на свою проказу, быстро убежал. Он исчез!
– А узнав, что мой Гена меня бросил, я избавилась от него. От этого чудесного малыша. Но, я ведь думала тогда только о себе, и представляла ребеночка всего лишь сгустком крови. Так было проще.
– Но я не жду ребенка! – испуганно посмотрела на девушку Лена, потому что все эти горькие признания Астроид, как бы обвиняли именно ее саму. – И я не избавлялась от малыша!
Все сходилось и повторялось. И ее внешность и, даже, имя ее молодого человека! Все было как у нее, у Лены!
– И, слава Богу! Но это может случиться потом. Если он вернется! Он красивый, я вижу. И очень высокий! – продолжала Астроид.
– Да! – грустно улыбнулась Лена.
– И ваши дети, например девочка, была бы тоже очень высокой, как модель, ведь у вас сейчас это модно?
– Да, худые и высокие в моде, – медленно проговорила Лена.
– Этого с вами еще не случилось, но могло случиться, не сегодня, а в будущем. Ведь мужчины часто обманывают женщин. Они все или холостяки, или не любят жен. А вы знаете, что когда он приносил вам конфеты или цветы, в его портфеле лежали такие же. Для жены! Ему с ней было удобно. Он даже по – своему любил ее. Возможно, что он, даже, и попробовал бы разорвать этот треугольник. Но не разорвал бы! Он трус. И скажи вы ему, что ждете ребенка, он придумал бы, чем оправдать свою трусость. Например, сказал бы, что это не его ребенок, или сказал, что не может причинить боль жене, забыв о том, что причиняет ее вам.
– Еще хуже! – воскликнула Лена. Он как– то сказал, что взял бы этого ребенка себе. Он бы с ним ходил в музей, театры, учил бы его языкам. Собственно, из – за этого, мы и поссорились, – Лена посмотрела грустно, куда – то вдаль. Он говорил так, как будто уже исключил меня из своей жизни.
Лена увидела, как в проходе между их комнатой и другой на велосипеде проехала трехлетняя девочка, с золотистыми кудряшками, в розовом платье с оборочками и большим бантом на голове.
– Хорошенькая, похожа на меня и Гену! – воскликнула Лена.
– Ну да, он хотел девочку! Вашу с ним дочку. Но так, чтобы это все было без проблем. Без скандалов, без разводов. В его глазах этот ребенок был не ваш, но его ребенок! Поэтому он и сказал то, что сказал. И значит, вы могли поступить также, как я!
– Да, наверное. Я бы не решилась оставить ребенка. Потому что испугалась бы стать матерью-одиночкой. Что бы я сказала на работе, как бы я объяснила это все родителям? Я бы боялась, что будет трудно, что кто – то будет смеяться, кто – то перемывать кости. Я бы не вынесла всего этого.
– И тогда этот ребенок стал бы таким!
Лена посмотрела в туже сторону, где исчезла малышка, и увидела медсестру в белом халате с лотком, из которого капала кровь.
– Вот так и становятся детоубийцами, – грозно сказала Астроид.
– О боже! – воскликнула Лена. В ту минуту она вдруг поняла всю тяжесть своих мыслей. Всю свою ответственность за жизнь этой чудесной малышки с кудряшками, или того веселого малыша, который забавно показывал ей язычок. Нет, она не могла убить своих детей, даже если они жили в ее мечтах. В мечтах, или где то там, в виртуальном пространстве, созданном мозгом, они жили. Они жили, радовались, что их любят папа с мамой, играли с куклами, катались на велосипедах и кушали мороженое. Они любили ее, и считали что с мамой ничего не страшно! Но, если бы случилась эта трагедия, и ей пришлось избавиться от ребенка, то он должен был умереть и в мечтах, умереть в том виртуальном пространстве, куда она его поселила. И потом надо было бы всю жизнь жить с этими страшными картинами. И винить себя, винить. И жалеть этих не родившихся малышей. И чувствовать себя преступником!
– Нет, этого не будет! Пусть он лучше уйдет! – вскрикнула Лена.
