Сидя в автобусе, радовалась, что сейчас не час пик, поэтому народу не так много, а значит меня ничего не раздражает, и я не опасна для чужих воспоминаний. Благо ехать всего минут двадцать, судя по ситуации на дороге. Есть время подумать.
Сейчас я ехала в кафе, чтобы допросить Оливию. Думаю, времени это много не займет. Лишь бы была возможность дотронуться.
По идее, я должна думать о поимке преступника, но невольно отвлекалась на другие мысли. Недавно моё сознание посетила безумная идея, но после вчерашнего события я решила, что идея не такая уж и безумная.
Вчера мне было настолько плохо эмоционально, что мне как-никогда стало одиноко, и пришло понимание, что мне действительно не хватает родного человека. Точнее, не хватало.
Сама того не желая, Амилия ворвалась в мою жизнь и перевернула все с ног на голову за короткий промежуток времени. И вчера я действительно почувствовала, что она для меня сейчас — родной человек, единственный, кто знает о моем Даре.
И это так необычно: быть с кем-то настолько честной, ничего не скрывать и знать, что тебя не боятся. Мне бы не хотелось терять это ощущение. Более того, я взяла ее под свою опеку, привела в свой дом. Сейчас мне приходится ее скрывать, но я хочу сделать все законно.
Шансов у меня не так много. Одинокая женщина с опасной работой — да как такой доверить ребенка? Пусть я ее смогу содержать финансово, но кто будет о ней заботиться, если со мной что-то случится на задании?
С другой стороны, Амилия — не годовалый ребенок. Подростков, тем более трудных, усыновляют очень редко, поэтому мои шансы увеличиваются.
Сегодня утром я успела заехать в детский дом. Записалась на консультацию. Однако есть проблема. Даже если мне разрешат взять ребенка, то как объяснить, что мне хочется удочерить именно сбежавшую из какого-то приюта девчонку, которую я нашла и не объявила о ее находке?
Впрочем, выкручусь. Лишь бы Амилия согласилась. Надо будет с ней поговорить вечером. Вчера я не решилась. Испугалась. Хотела еще раз все обдумать на свежую голову утром. Если бы Аля не спала, когда я собиралась на работу, вероятно, уже с ней поговорила бы.
— «Следующая остановка: сквер Романтиков».
О, моя остановка.
Встав с места, подошла к дверям, готовясь выйти. Не удивилась, поймав пару взглядов, направленных на мои перчатки. Хм-м. Даже если бы я не считывала воспоминания, вряд ли бы касалась поручень голыми руками. Их же столько людей трогало! Руки у всех грязные. Бр-р-р. В некотором роде, я действительно брюзга и чистюля.
Выйдя из автобуса, решила минут десять походить по скверу, воздухом подышать. Оливия никуда не денется. Более того, кафе прям через дорогу, не потеряюсь, а значит время на поиски не потрачу.
А на улице прекрасно вопреки всему. Слегка прохладно, пасмурно (не особо солнце жалую). Деревья стоят почти голенькие, кое-где еще сохранились цветные листочки. Трава пожухла. В моем родном городе листья только начали приобретать другие краски, здесь же климат менее мягкий.
Несмотря на это все-таки есть свое очарование в этом времени года. Даже воздух другой, столько запахов. Необъяснимое чувство, но осень я люблю больше остальных времен года.
Детей почти нет: большинство в садиках и школах. В сквере, в основном, пожилые пары, сидящие на лавочках и мило разговаривающее о чем-то своем. В своей жизни я никого не любила. Сейчас говорю не про семью, а именно про мужчину, который мог бы стать спутником жизни. Влюбленность в подростковом возрасте была, а что-то большее… Порой, казалось, что любви нет. Однако стоит посмотреть на бабушек и дедушек, которые, спустя столько лет, с такой лаской и нежностью смотрят друг на друга, заботятся о своей второй половинке… понимаешь, что все-таки это светлое чувство существует не только в книгах и фильмах. Просто я с этим не сталкивалась. И вряд ли столкнусь. Сомневаюсь, что мне повезет встретить мужчину со способностями, которому я смогу открыться также, как и Амилии. Чудес не бывает. Не настолько везучая.
Насладившись короткой прогулкой, направилась в кафе. Все-таки на работе.
«Мне нужен выходной. Работать каждый день — чересчур».
Хм. В родном городе такая мысль меня не посещала, я спокойно ходила на работу, прячась в ней от одиночества. За такой короткий промежуток времени столько изменилось. К добру ли все эти перемены?
— Здравствуйте. — Обратилась к первому попавшемуся работнику, показывая значок. — Где я могу найти Оливию?
Очаровательный молодой человек, не отрывая взгляда от значка, словно тот его загипнотизировал, указал на дверь, на которой красовалась надпись: «Служебное помещение».
— Спасибо.
Не успела я дойти до двери, как она открылась, и из проема вышла молодая девушка двадцати трех лет, брюнетка с забранными в хвост волосами; стройная, в голубом платье, поверх которого надет фартук. Судя по фотографии из дела, это именно Оливия.
— Оливия? Здравствуйте, меня зовут Ксирия. Я вчера вам звонила. Уделите мне пару минут?
— Сядьте пока за угловой столик. Заказы отнесу и приду к вам.
Ни «здрасьте», ни «до свидания». Сама вежливость.
Кивнув, села за столик, заказала себе кофе. Просидела, наблюдая за передвижениями девушки, минут пять-семь. Вопросы продумывать не было смысла, ибо это всего лишь формальность. Пусть говорит хоть что-нибудь, пока я не прикоснусь к ней.
— Я готова уделить вам время. — Оливия, вытерев руки о фартук, села напротив меня. Нога закинута на ногу, руки скрещены на груди. Хм. Поза «защиты». Еще и взгляд такой напряженный. Либо это просто неприязнь, либо что-то скрывает. — Что вас интересует?
— Скажите, — снимая перчатки, спокойным голосом начала я, при этом осматривая девушку, дабы найти что-нибудь, что сможет стать поводом для того, чтобы к ней прикоснуться. Может, волосок выпал, и я бы его убрала; или испачкалась где. — В каких отношениях на тот момент вы были с Питером Лейн?
— Исключительно сексуальных.
— А сейчас вы сохранили общение?
— Нет. — Как мне показалось, Оливия хотела бы обратного. По крайней мере, поджатые губы говорят об этом. — Как только он получил наследство, я ему стала не интересна, ведь его жена и любовница — бизнес и деньги. Да и кого получше он сможет заполучить.
— Сейчас вы поддерживаете с ним контакт?
— Нет. Понятия не имею, где он. Наверняка в своем баре крутится целыми сутками.
Иногда мне жаль, что я не умею чувствовать, правду мне говорят или ложь.
— Расскажите, что произошло в ту ночь, когда были убиты родители Питера.
По идее, это последний вопрос. Мне нужно срочно что-то придумать.
— Мы были в клубе. Не помню, уж каком. Выпили. Переспали. На утро проснулись вместе. У него была куча пропущенных вызовов. Как оказалось в дальнейшем, звонили, чтобы сообщить нерадостную новость и вызвать на опознание.
Так, появился повод продлить время.
— Если вы выпили, как вы можете быть уверены, что всю ночь он был с вами? Может, он отлучался? И какова вероятность, что секс вообще был?
— Эм… — Попалась! — Сам половой акт я помню, уснул он раньше меня. Вот!
Ну-ну, так я и поверила. Заторможенность в начале ответа и быстрый, громкий выкрик впоследствии говорит о многом.
— Не буду вас больше мучить. — Ее быстрый выдох не остался незамеченным. — Однако, — девушка снова напряглась. — Последняя просьба: рассчитайте меня, а то моя официантка где-то бегает, а мне нужно торопиться.
— Без проблем. Наличными или картой?
— Картой.
Довольно резко подскочив, девушка стремительно побежала к стойке. Хм. Когда наш разговор только начался, она вела себя увереннее. Это ли не повод задуматься? Теперь я точно не уверена в алиби Питера. По крайней мере, не эта девушка его обеспечила.
Даже странно. Если судить, что парень обидел ее, бросив, как только богатство получил, то почему она не хочет отомстить? Он ей что-то пообещал в награду? Или заранее предупредил, что ничего у них не будет? Или боится стать соучастницей?
Мне срочно нужны ее воспоминания!
Вернувшись, девушка вбила в терминале определенную сумму. Встав, достала кошелек, достала карту и приложила ее. Оливия уже хотела сбежать, но я ее осадила:
— Подожди секунду.
Достав чисто символически небольшую сумму, положила их в специально предложенный стаканчик для чаевых и, пока Оливия замерла, похлопала ее по плечу со словами:
— Спасибо за помощь. И не переживай на счет Питера. Найдем мы настоящих преступников.
Всего три короткие фразы. От силы пять секунд. НО! Я успела считать все, что мне нужно, ведь платье девушки было без рукавов, а значит контакту ничего не мешало.
Дело сделано, можно уходить.
— Всего доброго.
Забрав вещи, покинула кафе. Решив не торопиться, снова пошла в сквер. Здесь, на лавочке, в относительной тишине, можно проанализировать полученную информацию и сделать выводы. Боюсь, на ходу или в забитой маршрутке я не смогу сделать этого эффективно, а ждать до вечера нет смысла. Повезет, так сегодня его поймаю.
Отойдя подальше, нашла лавочку, спрятанную за деревьями и не сильно бросающуюся в глаза. То, что нужно.
Сидеть немного холодновато, но потерплю. Долго рассиживать все равно нет времени, минут десять мне хватит.
Последнее время я стала тренироваться и пытаться просматривать конкретные промежутки, а не всю жизнь человека, воспоминания которого только что считала. Это занимает уйму времени, которого у меня иногда нет. Если воспоминания уже просмотренные, то ориентируюсь я в них спокойно, но вот в новых… так не выходит. Пока не выходит. Я не оставляю попыток разделить считанную жизнь хотя бы на такие крупные промежутки, как детство, подростковый период, юность и так далее. Это бы существенно облегчило работу. Одно дело, когда частично считала какие-то обрывки: их спокойно можно просмотреть, а другое дело — просматривать в ускоренном темпе жизнь взрослых людей, боясь что-то пропустить. Первое время вообще было тяжело, я часами смотрела воспоминания свидетелей. Потом стало легче, смогла какие-то моменты ускорять и просматривать настолько быстро, что почти не задерживалась. Однако, это не то…
В прошлый раз мне практически удалось пропустить период детства. Попробую сделать это сейчас. Подростковый период просмотрю в ускоренном темпе, вряд ли я что-то там найду, поэтому смысл задерживаться. Остальное придется посмотреть подольше.
Ну, почему необходимое воспоминание просто не может само открыться?
Стоило об этом подумать, как в голове возникла вспышка, которая была настолько ослепительной, что сложилось впечатление, что мне в глаза, в реальности, сейчас бьет яркий свет, который заставляет мои глаза слезиться, хотя они были закрыты. Впрочем, слезы это не остановило?
Твою мать, что за фокусы опять?
Резко открыв глаза, не обращая внимания на слезы (как хорошо, что людей рядом не было), просто замерла, а перед глазами… не моргая, я смотрела на Оливию, которая о чем-то разговаривала с каким-то мужчиной.
* * *
«Питер, а если нас поймают?»
«Да не поймают нас! В клубе мы помелькаем, перед камерами у твоего дома — тоже. Переспим. В случае, если они захотят найти следы биологических жидкостей, их найдут. Телефон я оставлю у тебя, чтобы его перемещение не отследили, словно я всю ночь, до утра, пробыл с тобой».
«Если тебя поймают, меня посадят, как соучастницу!»
«Обещаю, если такое случится, за собой тебя не потяну».
«А если все выгорит, что я получу за риск?»
«Сто тысяч».
«Двести».
«Сдурела?»
«Я рисковать свободой не хочу за маленькую сумму».
«Сто двадцать пять».
«Сто семьдесят пять!»
«Сто пятьдесят — это мое последнее предложение».
«Хорошо, я согласна. Но как нам напиться и остаться в здравом уме?»
«Есть способ, не переживай».
* * *
«Ты все проверил?»
«Спи давай. Я все взял. Через пару часов вернусь».
«Будь осторожнее».
* * *
«Оливия Бейкс, Вы подтверждаете, что в эту ночь Питер Лейн находился с Вами?»
«С вечера и до утра».
«Напоминаю, что за дачу ложных показаний Вы понесете ответственность».
«Повторюсь: Питер был со мной все это время».
* * *
Воспоминания закончились так же резко, как и начались. Минута мне понадобилась, чтобы прийти в себя. Стерев влажные дорожки от слез, попыталась понять, что сейчас произошло.
Ясно одно: я только что просмотрела воспоминания Оливии, которые опровергают алиби Питера. Теперь практически со стопроцентной вероятностью можно сказать, кто убийца, а кто соучастник.
Ради ста пятидесяти тысяч согласиться прикрыть человека, который убил родных людей… Куда катится этот мир?
Однако мне непонятно, откуда взялась эта вспышка? Мои способности все еще прогрессируют? Желание просмотреть конкретное воспоминание решило исполниться? Если это так… то я готова каждый раз терпеть эту боль, лишь бы память подкидывала то, что нужно! Это ведь так ускоряет дело! Вот только нужно убедиться в том, что в этот момент рядом никого нет, а то подумают, что у меня приступ. Может, в будущем будет не так больно.
Что ж, на сегодня у меня еще один человек, на воспоминаниях которого я могу потренироваться.
* * *
На дорогу было потрачено больше часа. Пока загрузила приложение с картой, пока сообразила, как дойти до остановки, пока проложила дорогу до бара… в общем, ориентируюсь на местности я плохо. А тут еще новый город, незнакомые улицы, повороты… Плюнув на карту, остаток дороги спросила у прохожих. Пара человек не подсказали, так как сами неместные (или просто не знают, или растерялись), а вот третий выручил, подробно и понятно описав путь.
Сам бар к открытию еще не подготовили: вывески не было, снаружи само здание только ремонтируется. Однако внутри полным ходом шла работа, рядом со входом стояли грузовики с различными мягкими диванами, креслами, столиками, которые ругающиеся грузчики активно и быстро заносили в здание. В общем, наследник, только получив деньги, сразу начал тратить их.
Придется обломать ему планы.
Подойдя ко входу, остановилась. Грузчики, немного опередив меня, поднимались по короткой лестнице к входу. Черт. Придется идти следом, в надежде, что кресло не уронят и меня ничем не ударят.
Надеюсь, Питер здесь. Не хотелось бы тратить время зря.
Хотя за работниками надо следить, контролировать, чтобы не напортачили, поэтому, думаю, он здесь. Уж слишком долго он ждал и сильно хотел завести такое заведение, раз решился на такой поступок. Захочет, чтобы все было идеально.
Зайдя внутрь, тут же поморщилась: краской пахнет. Не люблю этот запах.
Само здание просторное, оформлено в темных цветах. Всю мебель пока сваливают вдоль стены, а световое оборудование в углу напротив (от греха подальше, видимо, ведь есть и хрупкие вещи). Напротив входа — барная стойка (по крайней мере, думаю, что будет именно она).
Скользя взглядом по людям, старалась, чтобы меня лишний раз не задели, а также высматривала кого-нибудь, кто сможет мне помочь.
— Девушка, вам помочь?
«За девушку спасибо» — невольно пронеслось в голове.
За спиной, опираясь на только что принесенное кресло, стоял мужчина. Крепкий мужчина. Словно только что сошел с обложки модельного журнала: высокий, мускулистый, с расстегнутой рубашкой, из-под которой выглядывала ключица и первые кубики пресса; с шикарной белозубой улыбкой, очаровательными ямочками на щеках… и отвратительно похабным взглядом в глазах. Кхм. Я не удивлена, что этот человек решил построить бар.
Знакомьтесь, Питер Лейн.
— Вы — Питер Лейн?
— Верно. Кто вы?
— Детектив Ксирия Санчес. — Улыбка парня дрогнула. — Я по поводу смерти ваших родителей. — Питер перестал улыбаться, слегка напрягся, выпрямился. — Меня только назначили на это дело, повторно обхожу свидетелей, чтобы, так сказать, лично опросить, а не надеяться только на отчеты.
После этих слов Лейн снова расслабился. Кажется, подумал, что его ни в чем не подозревают, поэтому успокоился. По идее он прав: против него нет никаких улик, только воспоминания Оливии, которые, разумеется, я не могу предъявить в суде.
Если не получится поймать Питера напрямую, буду раскалывать Оливию. Она не настолько крепкий орешек, можно добиться результата, действуя жестко. А это мы умеем. Практиковали.
— Уделите мне несколько минут?
— Только не здесь. Шумно. Пройдемте в мой кабинет.
Кивнув, последовала за хозяином будущего бара. Как же к нему прикоснуться?
В сумке зазвонил телефон. На ходу постаралась найти его. И зачем столько много вещей носить? Как вообще столько можно запихать?
Звонок прекратился. Ладно, потом перезвоню. Надеюсь, ничего важного.
— Кто-то соскучился?
— Только работа по мне скучает.
Кабинет… было тяжело назвать кабинетом. Пока это всего лишь небольшая коморка, в котором распакован только стол и кресло, стоящее напротив него. Шкафы, диван, еще столик — все стояло в коробках, в разобранном виде.
— Извините за беспорядок, мы только обживаемся.
— А чем вам не угодил готовый бизнес с кафе? Клиентура, насколько мне известна, была многочисленной, доход стабильный. Не нужно завоевывать доверие клиентов, мучиться с бумажками и кучей соглашений.
— Не по душе. — Довольно резко сказал Питер, отрезая тему. — Давайте по делу.
— Без проблем. Итак, какие отношения у вас были с родителями?
— Как в любой нормальной семье. Жили дружно, иногда ссорились, возникали недопонимания.
— Имели место быть крупные конфликты?
— Только один: я отказывался продолжать семейное дело. Хотя по сути кафе сменилось на бар и все. Заведение так же рассчитано на клиентуру, идут продажи, но не бизнес-ланчей, а напитков и закусок.
— Как вы решили конфликт?
— Отец сказал, что лишит меня всего и отдаст кафе своему заместителю. Этого я допустить не мог. Пришлось согласиться, но в будущем продал бы здание. Мне просто не хочется заниматься тем, что мне не по душе.
— Значит, решили обмануть отца. Ладно. А кто-то еще претендовал на наследство?
— В таком случае было бы проще убить меня в первую очередь, как прямого наследника.
— Но ведь и вы могли стать жертвой. Мало ли убийца нацелился и на вас. В тот день вы следовали привычному маршруту?
— Хм, я об этом не задумывался. — Надо же, какой актер. — Боюсь, я не смогу воспроизвести свой день. Прошло слишком много времени, да и голова забита совсем другими вещами.
— У вас есть хотя бы подозрения, кто бы это мог быть? Может, у кого-то из ваших родителей были враги? Или конкуренты?
Как же к нему прикоснуться? Порой мне кажется, что это самое сложное в моей работе!
— Мои родители были добродушными стариками, которые и мухи не обидели. На счет конкурентов — тоже вряд ли. Я смотрел отчеты кафе, бухгалтерию, вел переговоры, присутствовал на встречах… Не помню никаких угроз или чего-то подобного.
— А где вы сами были в ту ночь?
— С Оливией. Ее координаты у вас есть. Показания она дала.
— У меня больше нет вопросов. Если вспомните что-то важное, позвоните мне. И не переживайте: этого человека мы поймаем. От меня еще ни один преступник не уходил.
Маньяк пока не в счет…
— Проводите?
— Конечно.
Перед выходом Питер протянул руку, чтобы попрощаться, а я едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Это же было элементарно! Лейн — один из тех людей, с которыми действительно можно использовать такой способ, чтобы попрощаться.
Протянула руку, пожала. Воспоминания потоком начали копироваться в мое сознание. Чтобы потянуть время, добавила:
— Вы не переживайте, поймаем. А пока готовьтесь к открытию. Может, успею вас навестить.
— Будем рады видеть такого гостя.
Считав воспоминания, быстрым шагом покинула заведение, внутренне ликуя. Попался! Я уверена, что в его воспоминаниях есть подтверждение преступлению. И найдется зацепочка, которая позволит найти те улики, которые помогут посадить Питера!
Правда, просматривать я буду их не здесь. Мало ли снова вспышка будет. Не хочу, чтобы скорую вызвали.
Телефон, напоминая о себе, коротко звякнул.
Точно, мне же кто-то звонил. А сейчас смс-ка пришла.
«Приезжай в отделение. Есть новости. Диас».
Кажется, с задержанием Питера придется подождать.