Варя просыпалась несколько раз от шуршания в палатке, кто-то забирался, копался в вещах, выходил, потом, вздыхая и охая, встала Сашка, что-то бубня себе под нос, и выбралась на улицу. Тут Варя окончательно проснулась, природа навязчиво подсказала, что надо вставать. К удивлению Варвары, за столом, что располагался у входа, устроилась разномастная компания, сам стол был накрыт, а компашка неспешно поглощала всё то, что было разложено на пластиковой посуде.

Варя протопала вслед за Сашкой, обнаружив уже привычные «пятишки» с тёплой водой, следом прибежала Лера, а потом раздался взволнованный голос Мандарина и Ромки, они выражали готовность помочь. Ромка при этом клялся, что итог эксперимента по отливу крови от пятой точки Саши к округлостям Вари он унесёт с собой в могилу. От щедрых предложений отказались, справившись своими силами. Намывшись, решив другие нужды, Саша, а за ней и Варя, пришли к столу и уселись на предоставленные им раскладные стулья. С эмблемой производителя нового оборудования для туризма, конечно же.

Всё происходящее было странным, сюрреалистичным и даже анекдотичным.

Вот, напротив Вари, вальяжно сидит Григорьев и ест руками куски свеже-копчёной курицы, ещё тёплой, явно только-только из походной коптильни. Напротив расположился Стрелецкий, у него в тарелке неизменная гречка, которую тот поглощает с завидным аппетитом. Рядом Ромка наворачивает щи, судя по запаху, из кислой капусты, а всё тот же механик, которого видела вчера Варя — молоденький и кудрявый, с выразительным взглядом карих глаз, — сидит рядом со Стрелецким и с хрустом жуёт зелёное яблоко. На углу стола пристроился Семён, шутя что-то про невесту с углом, и ещё пара мужчин сидела боком или полубоком, чтобы втиснуться, и что-то громогласно обсуждали, поедая многообразный ужин.

— Как ты? — это произнёс Стас и посмотрел на Варю в ожидании ответа.

— Нормально, — Варя пожала плечами.

Если не считать странной картины после пробуждения, то всё действительно было нормально. Немного перепугалась, потом уснула, но в целом, прямо сейчас, она цела, здорова, у неё ничего не болит, и, кажется, даже проснулся аппетит.

— Александра? — можно было не сомневаться, кому принадлежит этот учтивый голос.

— Всё хорошо, — пискнула Сашка и сжалась, смотря, как встал Стрелецкий, зачем-то зашёл в пятую палатку и вернулся с одеялом, протянув Саше, второе он подал Варе.

— Мне тепло, — моментально ответила та, показав пальцем на толстовку.

— Не сомневаюсь в этом, — улыбнулся Антон. — А вот твоей подруге, Варвара, похоже, холодно.

Варвара оглядела Сашку, действительно, кофточка на девушке была совсем тоненькая, ещё и с V-образным вырезом, из которого виднелся трикотаж бюстгальтера, видимо, Сашка надела первое, что попалось под руку.

— Надо поесть, девчат, — торжественно произнёс Ромка и направился в сторону кухни, с ним пошёл Стрелецкий. Лера осталась сидеть на коленях Мандарина, а Стас передвинулся ближе к Варе и легко поцеловал в губы, словно между делом, так, как это делал Мандарин с Лерой, но они были мужем и женой, а Варя… кем была Варя Стасу?

Варвара, было, дёрнулась, но её крепко удерживали пальцы на затылке и взгляд космического удава.

— Испугался за тебя, кролик, — прошептал Стас и поцеловал ещё раз, уже ощутимей, отодвигаясь только тогда, когда рядом возникла высокая фигура Стрелецкого, а перед Варварой — две тарелки с «казённым» первым и вторым, рядом же появилась пустая тарелка, и Антон предложил на выбор всё, что есть на столе.

— Чем богаты, — прокомментировал Ромка происходящее и подмигнул Сашке. — Давайте, девчата, лопайте, — продолжил. — А то мы всем коллективом это до завтра будем есть.

— Откуда всё? — нашлась, что ответить Сашка. Варя всё ещё хлопала глазами и вглядывалась в лицо Стаса, словно видела там что-то новое, может даже, новую вселенную.

— Сочувствующие притащили, — проговорил молоденький механик. — Шороху вы, девушки, навели, мужики кругами ходили, спрашивали, как вы, интересовались, какая помощь нужна. Что машина перевернулась, почти все видели, а что с экипажем всё хорошо — единицы, вот и волновались, а потом тащили на радостях, кто что мог, — он показал глазами на несколько бутылок виски и одну — армянского коньяка, — даже вон.

— Странно, — пробурчала Сашка.

— Ничего удивительного, Александра, — Стрелецкий смотрел прямо на Сашку, отчего та, казалось, становилась меньше в размерах, скукоживалась. — Автомобильный спорт, в частности — трофи-рейды, традиционно мужское увлечение, тяжёлое как физически, так и морально. Женский экипаж невольно привлекает внимание, ну а когда с женщиной происходит неприятность, мужчине естественно волноваться и прийти на помощь любым доступным для этого способом, — он царским жестом взмахнул над столом.

Видимо, кормёжка, как говорится, «на убой», и количество крепкого алкоголя, с которым справится не каждый мужчина — и есть та сама помощь.

В итоге Варя поела и первое, и второе, и даже несколько кусков мяса, а потом сидела и размышляла о грехе чревоугодия, который становился любимым грехом, не считая прелюбодеяния, конечно.

Вокруг ходили или сидели люди, Ромка отвешивал сомнительные шуточки, от некоторых Сашка покатывалась, а потом съёживалась и куталась в одеяло. Григорьев так и не отошёл от Вари, хотя и не целовал больше, просто находился рядом, а когда шептал что-нибудь на ухо, его губы подозрительно касались мочки и опаляли горячим дыханием.

Иногда люди менялись, одни уходили, другие подходили, расспрашивали о самочувствии девятнадцатого, механики, как обычно предавались мечтам о прекрасном — о железе. Мандарин время от времени бросал в сторону Варвары возмущённые взгляды и сетовал на рукожопость пилотов, но потом сменял гнев на милость и начинал гордиться экипажем, важно распустив хвост, напоминая скорее не утку, в честь которой и получил своё прозвище, а павлина.

Молоденький механик с выразительным взглядом, оказавшийся Денисом, подозрительно не отходил от Стрелецкого, и Варя старалась призвать богов толерантности и человеколюбия себе в помощь. Конечно, они расстались с Антоном, она сидела рядом с Григорьевым, и расстояние между их телами не оставляло сомнений в степени близости двоих, но… Денис? Почему не Сашка или Лера, в конце концов… Лера замужем, да, но она женщина, а сегодня даже не пятница!

Откуда-то полилась музыка, людей вокруг пятой палатки становилось больше, подтянулись другие экипажи со своими столами и стульями, организаторы старались держаться ближе к основному спонсору, кто-то открыл бутылки и стал понемногу разливать, Варя покосилась на пластиковый стаканчик, но была тут же остановлена Стасом. Она даже успела смерить его возмущённым взглядом и потянуться за коньяком, в душе содрогаясь от подобной перспективы. К крепким напиткам Варвара была равнодушна, коньяк же, с незамысловатой этикеткой «Армянский», не вызывал доверия в Варваре Арнольдовне Белицкой, привыкшей к другим напиткам и даже другой подаче оных. Но отказ слышать всё равно было обидно.

— Нет, кролик, — услышала твёрдое и смотрела во все глаза на того, кто сказал ей «нет».

— Варвара, — вмешался Стрелецкий. — Тебе и Александре поставили укол, и, честно говоря, никто из нас не поинтересовался, какой именно, полагаясь на компетентность врача. Вполне возможно, что употребление алкоголя с этим медикаментом противопоказано.

— Укол? — переспросила Варя. — Не помню.

— Это шок, — криво улыбнулся Стас. — Девчат, вы действительно не в себе сейчас, авария, лекарство, если хотите, я найду врача и уточню, — пожал плечами. — Но давайте лучше потанцуем, — показал глазами на небольшой пятачок, где уже изображали танцы несколько совсем молодых пилотов, скорей всего, даже младше Вари и Саши, одним из которых был Денис.

— Да! — вмешался Ромка. — Разрешите, — протянул руку Сашке. — Потанцуй со мной, детка, — и сделал движение из фильма «Грязные танцы».

Сашка рассмеялась над кривлянием, скинула одеяло и ответила таким же движением. Ромка подхватил Сашу и стал кружить в лёгких и выверенных движениях, Саша не отставала от него, ловко передвигаясь, скользя вокруг, виляя бёдрами и плавно двигая руками. Сделав пару поддержек, Рома передал Сашу в руки Григорьеву, а сам потащил танцевать Варю.

— Я не умею, — Варвара упиралась.

— Можно подумать, Саня умеет, — Ромка так задорно рассмеялся, что Варя не выдержала и прыснула вслед за ним. — Кто тут вообще умеет танцевать? — он махнул рукой в сторону Григорьева с Саней, которые скорее кривлялись, чем танцевали. — Короли хастла, сама видишь.

— Ты умеешь.

Ромка уверенно подхватил Варю и стал передвигать в пространстве.

— Я умею, ага, — согласно кивнул. — Даже по молодости свадебным хореографом подрабатывал, — смеясь, рассказывал. — Надо же было куда-то приложить семь лет хореографии.

— Семь лет? Ого!

Варя продолжала смеяться, глядя на «танцующих» Стаса и Сашку, на других «танцоров» с точно такими же хореографическими талантами, на Дениса, изображающего что-то похожее на тектоник, при этом его волосы ритмично подпрыгивали вровень с руками, а ноги дёргались в каких-то конвульсивных движениях.

— Ему бы танец живота перед спонсором сплясать, — громко проговорил Ромка, указывая на Дениса.

— О чём ты? — якобы не поняла Варя.

— Ой, да ладно, — махнул рукой. — Не только вы в мегаполисах современные, мы, мальчики, — кривляясь, — из провинции, тоже понимаем кое-что в современных нравах, — загоготал и показал глазами на Стрелецкого, который в это время внимательно смотрел на танцующих, словно оценивал, а по окончанию скажет: «Вы в танцах». Или не скажет.

— Ничего не знаю, — отмахнулась Варвара. Чего она не станет делать, так обсуждать чью-то личную жизнь с Кузнецовым.

Потом они поменялись партнёрами, и уже Ромка танцевал с Сашкой, а Варя со Стасом. При этом Стас прижимал к себе сильнее, чем позволяли приличия, его руки блуждали не только по талии, но ниже или выше, а губы, якобы нечаянно, пробежались по ключице, которая мелькала из-под широкого ворота толстовки. Людей вокруг становилось больше, но, в то же время, они исчезали, растворялись в мерцании мотыльков в свете единственного фонаря над стихийным «танцполом».

Варя обернулась, Сашки, как и Ромы, уже не было видно. Ушёл куда-то Стрелецкий, как и Денис, что всё же было странно. Стрелецкий и малознакомый механик? Стрелецкий, который почти в открытую продемонстрировал свою склонность?.. Стрелецкий, не гнушающийся случайной связью… это определённо не Стрелецкий!

Мандарин медленно топтался с Лерой, изображая танец, придерживая два своих сокровища большими промасленными руками. Рядом топтался Семён, со всей душой поддерживая партнёршу по танцу — полторашку пива, Варе показалось, что между парой установилось завидное взаимопонимание, и даже третий — кусок остывшего шашлыка, — не был лишним в этой идиллии.

— Хорошая музыка, — проговорила Варя, вслушиваясь. — Что-то старое, девяностых, наверное.

— Это Абба, — улыбнулся Григорьев. — Семидесятые.

— Ого! Ты не можешь быть настолько старым, чтобы помнить это.

— Мои родители слушали, — улыбаясь, проговорил. — У нас всегда собиралось много родственников, друзей, огромные застолья и много музыки. Летом столы выносились на улицу, и там же танцевали, а когда были живы дедушка с бабушкой — пели.

— Это? — Варя в удивлении кивнула. — Аббу?

— Нет, конечно, они пели на грузинском.

— Ты грузин? — аж остановилась. Григорьев не был похож на грузина. Тёмно-русые волосы, серые глаза, прямой нос… Обычное европейское лицо, если бы не было таким красивым.

— Моего отца зовут Гиорги, — засмеялся. — На самом деле лишь на четверть, максимум, и то формально. Мой дед русский, бабушка наполовину грузинка, а мама родилась в Прибалтике, так что… — развёл руками. — Но кавказское гостеприимство в крови у моих родителей, даже матери, так что я вырос в шумном доме, где всегда кто-то гостил, а всех своих родственников, боюсь, я и не вспомню. Нас много, мы шумные и со здоровым аппетитом, — продолжал рассказывать. — Я даже опасаюсь знакомить тебя со своей семьёй, боюсь — ты испугаешься.

— Не уверена, что… — замялась.

— Ничего, — прижал к себе и шепнул: — Не всё сразу, кролик, не всё сразу.

Они ещё немного потанцевали, Стас прижимал Варю всё сильнее и сильнее, и она явно ощущала, почему он не может отпустить её от себя, во всяком случае, при свете фонаря. Потом музыка стихла, оставшиеся экипажи стали разбредаться на отдых. День был выматывающий, а если верить устроителям, то завтрашний будет ещё сложнее, экстремальнее. Да и небо затягивалось тучками, намекая, что к утру возможен дождь.

— Варь, — тихо произнёс Стас, когда отошёл с ней от света, и они остались в темноте спящего палаточного городка, где только кое-где раздавались приглушённые разговоры. — Если я попрошу тебя сойти с дистанции, ты меня послушаешь? — почему-то даже в темноте Варя отлично увидела взгляд Стаса.

— Нет, — ответила честно.

— Я тоже могу сойти, кролик. Откажусь.

— Ты с ума сошёл? — даже повысила голос. — А Рома?

— Он поймёт, — твёрдо сказал Григорьев. — Это неважно, я не хочу, чтобы завтра ты лезла в болото, — поморщился. — Ты представляешь, что это такое? Вайдерсы не помогут, забродники тоже… Варь, зачем тебе это?

— Я должна, — отвернулась. — Мне просто надо пройти этот маршрут.

— И выиграть?

— И выиграть, — кивнула. — Я же не дурочка, и Сашка тоже, мы обе понимаем, что завтра будет адово, но не попытаться не можем. Скорей всего, ничего у нас не получится, — обречённо вздохнула. — Но я должна пройти это дурацкое болото.

— Должна промокнуть с ног до головы в холодной воде, быть покусанной здоровенными комарами, слепнями, может, наткнуться на парочку змей, надорваться, таща лебёдку по зыби или пристраивая хайджек по шею в грязи?

— Да, — Варя вздрогнула, но кивнула.

Умом она понимала, что ничто не заставляет её лезть в это месиво из грязи и кислот фосфора — разложившихся растительных веществ, — мёрзнуть — уже не жаркое лето, — и позволять летающим тварям себя почти сжирать… никакой репеллент не поможет. О змеях Варвара Белицкая не думала сознательно, убедив себя, что те испугаются звуков автомобилей и отползут на безопасное расстояние.

Но в то же время понимала, что вряд ли она запомнит хоть что-нибудь или осознает до самого конца. Состояние захлёстывающей эйфории от адреналина и азарта не даст испытать сильный дискомфорт. Пилоты попросту не замечают всего, пока на трассе, только собственный тремор рук и шальное сердцебиение, только стиснутые зубы и восторг, когда удаётся преодолеть — вот это стоит любых комаров и холода от жидкой субстанции, что проникает под одежду, будь она прорезинена с головы до ног.

— Я так и думал, — Стас потёр лицо ладонями. — Знаешь, я, кажется, стал понимать Лилю и вообще свою семью. Если бы у меня сейчас была возможность остановить тебя от безрассудства, будь это кусок верёвки или беременность — я бы сделал это. Сколько я помню себя, я постоянно влипал в истории, чаще всего с машинами, четыре аварии, две серьёзные. Я бесконечно испытывал на прочность технику и себя, не понимая, каково родителям и Лиле, каково молча наблюдать, как близкий человек совершает один идиотский поступок за другим, и поддерживать его в этом. Просто посмотрел на ситуацию с их стороны, наверное, даже оценил…

— Оценил жену, которая мирно смотрит сериалы, не выходя из дома, — вспыхнула отчего-то Варя.

— И это тоже, — резко развернулся к Варе. — Есть одна проблема, люблю я не жену, практически бывшую, напомню, и её сериалы, а тебя. Я, как индуист или буддист, поверил в карму, — широко улыбнулся. — Варвара Белицкая — кармический ответ мне, думаю, у меня есть шанс эту самую карму очистить.

— И как же? — Варя всё ещё злилась.

— Помочь вам выиграть, я постараюсь помочь вам выиграть, — пожал плечами. — Сегодня ты была молодчина.

— Перевернулась, — фыркнула раздражённо. Надо же так сглупить!

— Ты прошла участок, который мало кто прошёл, и даже совершив ошибку, ты сумела минимизировать потери, — он говорил искренне и хвалил так же. Он гордился Варей, хотя и сетовал на отказ девятнадцатого сойти с дистанции.

А Варя вдруг почувствовала себя по настоящему любимой. Это было очень острое чувство и совсем нелогичное. Все планы Григорьева и Белицкой сводились к трофи-рейду, они никогда даже не разговаривали о том, что дальше. Он разведётся, это его решение, закономерное, если верить Стасу… но когда, и какое значение это имеет для Вари? Варвара не хотела связывать себя долгими и серьёзными отношениями, а в отношения на расстоянии не верила совсем. Весь этот сумбур в мыслях и чувствах, усталость и волнение перед завтрашним днём — всё это наваливалось на Варю и кружило в водовороте сомнений и страхов.

— Тебе пора спать, — шепнул Стас и повёл в сторону палатки. — Слишком бурный день, ты устала, обязательно надо выспаться перед завтрашним днём.

— Нет! — отчего-то Варя запротестовала и вцепилась в Стаса так, будто если он сделает хотя бы шаг — земля сойдёт с орбиты и разлетится на космическую пыль.

— Кролик, надо выспаться.

— Нет! — она пододвинулась ближе и ловко дёрнула за ремень на джинсах, проведя рукой по тому месту, которое совсем недавно недвусмысленно намекало Варе на продолжение вечера не в одинокой компании собственного спальника.

— Такая ненасытная, — каким-то образом Варя увидела, как потемнели глаза Стаса, а может, ей показалось, в отличие от становящейся заметной причины не отпускать Варю, которая явно не была плодом воображения. Варвара для надёжности погладила причину и сама потянулась к мужским губам, проведя по ним кончиком языка, приглашая в игру.

— Кролик… — ещё раз попытался отказаться Стас, руководствуясь здравым смыслом. Только для Варвары исчезал всякий смысл, когда она была рядом со Стасом, тем, что космос.

— Пошли, — потянул за собой в сторону своей палатки. — У меня не железное терпение, — прошептал громко. — Ещё пара таких провокаций, и я могу кончить себе в штаны.

— Не ври, — пробурчала.

— Хорошо, это художественное преувеличение, — согласился. — Эй! — Стас залез головой в свою палатку. — Иди, покури.

— Григорьев, ты обалдел?! — примерно так выразился возмущённый Кузнецов на предложение друга сходить прогуляться на пару часиков.

— Вали, — с этими словами Стас вытолкнул Ромку из палатки. Тот на ходу надевал свитер и бубнил.

— Пионерский лагерь какой-то, детский сад, до завтра не дотерпеть? Заказал же номер, люкс, все дела, розочки, вазочки, сейчас бы оторалились по быстрому, а завтра уже можно и с чувством предаться разврату, — то ли себе, то ли Варе выговаривал Рома. — Пойду я к мужикам, кувыркайтесь до утра, но учтите, тут слышимость. Что? — уставился на Стаса, который выбрался из палатки и смотрел на друга. — Сюрприз испортил? Ну, прости! Спросонья я. И от неудовлетворённости, — добавил и отправился в сторону общих палаток их команды. — Дена нет, посплю у него.

— А где Сашка? — Варе даже стыдно не стало от представления Ромки, всё, что она ощущала — это тяжесть внизу живота и ноющую потребность в любви конкретного мужчины, который в это время кинул чистую простынь из рюкзака на спальный мешок.

— Спит, наверное, — срывающимся шёпотом отозвался Стас.

— Вчера была здесь…

— Не было её вчера здесь, мы ушли, Ромыч отвёл Саню в палатку, когда я вернулся, Кузнецов спал без задних ног, — сипло отозвался космос, и в эту же минуту Варя оказалась на спине, под телом Стаса, а его руки быстро расправлялись со штанами Вари и своими. Одновременно, будто одним движением, выверенным и точным. Очень быстрым, стремительным, но в нём не было нетерпения, была только уверенность.

Варя, было, подумала о том, где же пропадала Сашка почти всю ночь, но в это время взлохмаченная голова Стаса скользнула вниз по её телу, Варя, кажется, успела подумать о гигиене, а потом выгнула спину и сильнее прижала горячий рот там, где было необходимо. Она помнила про слышимость, но, видимо, совсем недолго, потому что ей на лицо упала подушка, а после последнего стона, губы Стаса не покидали губ Вари, заглушая её всхлипы и звуки, пока он медленно двигался, ускоряясь совсем на немного, только чтобы подразнить, а потом снова плавно покачивал и вращал, удерживая Варю где-то между небом и землёй, в какой-то неведомой субстанции из звёзд и крутящихся молекул.