Трудно было сказать, сколько прошло времени.

По часам — совсем немного, Варя даже не успела замёрзнуть, и ноги у неё не затекли, когда сидела у стены, попой в одном белье на небольшом участке пола без коврового покрытия. Могли бы сделать и тёплые полы, раз уж взяли столь громкое название «Аполлинария».

А по ощущениям — две вечности, или пять. Варя прокручивала в голове события последних дней и никак не могла прийти к окончательному выводу, как ей чувствовать себя в данной ситуации, что происходило за её спиной.

Стрелецкий и Савельева.

Антон и Саша.

Кого из этих двоих она ревнует больше, на кого больше обижена и обижена ли? Может ли она не держать обиду ни на того, ни на другого?

«Срань», — вот, как сказала бы Сашка.

Но одна мысль, одна эмоция главенствовала во всём сумбуре, что творился в голове у Вари. Тревога.

Тревога за Сашку. Не то, чтобы она не верила, что Антон мог всерьёз заинтересоваться Сашкой, впрочем, и в это верилось с трудом. У Стрелецкого даже секретарши были такого «калибра», что складывалась впечатление, что где-то этих особ сначала формуют на конвейере, а только потом обучают и подпускают пред светлые очи. Не то, чтобы Варвара была в курсе личной жизни Антона до своего появления в ней, но всех «бывших», всего их было две, объединяло одно — та же калибровка, что у секретарш.

Да что там, сама Варя не так и далеко ушла от общепринятого стандарта красоты. Она пока не рисковала колоть себе гиалуроновую кислоту. Ключевое слово — «пока», и Варвара это понимала. Зло было неизбежным.

Сашка не вписывалась в каноны красоты по шкале Стрелецкого. Не могла вписаться, и Варя очень сомневалась, что когда-либо сможет. Но не это вызывало основную тревогу, в конечном итоге, внешность не так и важна, а уж с учётом некоторых особенностей Антона, утверждать, что ему нравятся исключительно длинноногие красотки, было бы преувеличением года.

Варя отлично помнила липкий взгляд родителей Стрелецкого, и, если мама ещё пыталась завуалировать небрежность, хотя и изучила Варю, как безынтересный лот на аукционе, то отец — Геннадий Стрелецкий, скользнул по Варе равнодушным взглядом и устремил свой взор на Арнольда, тот радушно улыбался в предвкушении «сделки года».

Через несколько часов беседы глав семейств, Варя ушла с молотка, как один из самых дорогостоящих лотов на аукционе Сотбис, и Геннадий снизошёл до лицемерного «дочка». Конечно, тогда Варе было обидно, ей искренне, как и любой двадцатидвухлетней девушке, хотелось понравиться родителям своего парня, но подспудно, на подсознании и умом, Варвара Белицкая понимала и принимала подход глав не столько семейств, сколько капиталов, и спокойно, с достоинством, прошла знакомство. Каковы шансы Саши Савельевой пройти подобный кастинг?

Антон не может этого не понимать. Стрелецкие никогда не делают то, что противоречит семейным интересам, не поступают неразумно. Антон — не исключение. Выходит, Сашка — просто игрушка, временное развлечение. Мысль никак не укладывалась в голове, но была логичной, во всяком случае, она всё объясняла, если не брать в расчёт саму личность Антона. Ту личность, которую знала Варя.

Может, действительно, Сашка его принудила? Даже один на один с шальной мыслью, это звучало неправдоподобно.

Антон принудил, может изнасиловал? Стрелецкий? Изнасиловал?! У Варвары возникло желание удаться головой о стену. Ерунда!

В итоге, Варвара встала, нашла в номере халат, полотенца, тапочки, мыло, шампунь в маленьких пакетиках, бальзам для волос, — всё, чтобы продержаться какое-то время. В мини-баре имелся запас алкоголя и снеков, так что, перспективы стали ещё более радужными.

— Варвара, — услышала стук в дверь и голос Антона, открыла.

Он стоял на пороге, держа в руках дорожную сумку, в другой был клатч и косметичка. Выглядел, как муж, вернувшийся домой после долгого загула у любовницы, если Варя и могла представить себе такого мужа. В другое время она бы даже посмеялась, сегодня было не смешно.

— Я зайду? — уверено сделал шаг в номер, пронёс сумку к кровати, аккуратно водрузил на комод косметичку и пристроил многострадальный клатч.

— Варвара, — помолчал. — Варя, я надеюсь, то, что ты увидела и, без сомнения, поняла, останется между нами?

— Конечно, — отступила на пару шагов назад, наблюдая за Антоном.

Подозрительно спокойным Антоном. Удивительно спокойным. Уверенным.

Врезать бы ему за всё хорошее! Как учил Мигель. Встать в стойку, ногу немного назад, корпус развернуть и…

— Варя! — спокойного, покровительственного тона оказалось достаточно, чтобы остановить любые, самые смелые фантазии по избиению наследника Стрелецких.

— Спасибо, — нагнулась к сумке. — А то я уже начала переживать, что просижу здесь до самой старости, в одних трусах и твоей футболке.

— Твой телефон, — положил на светлое покрывало кровати и двинулся к дверям.

Высокий, хорошо сложенный, прокачанные мышцы играли под светлым хлопком рубашки, упругие ягодицы слегка обтягивал лён от Армани.

Демократичная небрежность, только знающий человек определит статус мужчины перед ним, для остальных, простых смертных, Антон Стрелецкий — свой парень, в простой рубашке и чёрных брюках. Продуманный образ, до мелочей.

В этом был Стрелецкий. И в этом не было места Сашке.

— Говорили, ты провёл ночь с Денисом.

Антон промолчал, ничего не дрогнуло на его лице.

— А выходит, с Сашей?

Антон молчал так, будто слушал малоинтересную передачу по радио «Маяк».

— Стрелецкий! — почти взвизгнула. — Что у тебя с Сашей и с Денисом?

Антон нагнул голову вбок и осмотрел Варю, как просканировал — стало не по себе, но Варя вздёрнула подбородок и ответила на взгляд, — потом спокойно улыбнулся.

— Варенька, ты же должна понимать, что я не стану оправдываться из-за Дениса и абсолютно точно не буду объясняться по поводу Александры.

— Понимаю я, — махнула рукой в отчаянии. — Не обижай её, Антон, не надо.

— Она не выглядела недовольной, — примерно с таким лицом он слушал Сашин проект рекламы новой сети фитнес-клубов, так же он просматривал отчётность в конце месяца или ел гречку.

— Антон, — протянула. — Я серьёзно, пожалуйста, не обижай её. Ты не знаешь Сашу, не представляю, что у вас происходит, но в любом случае, ты понимаешь, что это… это… ты сделаешь ей больно. Пожалуйста, не надо. Переключись на Дениса!

— Пффф, — Стрелецкий будто сдулся, как лопнувший воздушный шарик, посмотрел в окно, вернее, за плотно закрытые гардины. — Не помню, кто такой Денис, хотя моё имя связывают с ним последние сутки. Я не стану опровергать или подтверждать, у меня не тот статус, чтобы оправдываться, но тебе я скажу, — на «тебе» ударение и пауза. — Абсолютно точно, вчерашнюю и позавчерашнюю ночь я провёл с Александрой, а на твои вопросы, извини, отвечать не стану.

— Ты обидел её?

— Надеюсь, что нет, — он выглядел растерянным, даже уставшим. — Искренне надеюсь, что не обидел.

— Похоже, обидишь, — неизбежность, такая же, как наличие семьи у Григорьева.

Обстоятельства непреодолимой силы. Форс-мажор. И никакой кевларовый трос не поможет вытащить из болота, а если и случится чудо, обязательно найдётся шепелявая тварь, которая всё испортит.

— Не знаю, я не знаю, что мне делать с этой девушкой, — быстро проговорил и двинулся к двери. — На вас заказан столик, пятый номер, начало в девять, можете опоздать, к десяти лучше быть на месте, — закрыл дверь. Аккуратно. Без хлопка.

Варвара быстро перебирала вещи, она решила, что точно пойдёт, пока ещё не знала, зачем это надо, но пойдёт — это определённо.

Отлично. Джинсы Кельвин Кляйн, лодочки Касадей, ещё достаточно тепло, всё-таки не лес, не болото, да и ресторан в помещении гостиницы, туника из натурального шёлка, без бренда, привезённая из ОАЭ. Соответствует случаю и окружению.

Горничная быстро всё погладила. Варя, тем временем, пыталась привести в порядок заплаканное, а следом ошарашенное лицо в порядок, в итоге, в половине десятого она стучалась в номер Сашки. Почему-то позвонить заранее она испугалась.

Сашка открыла сразу, бледная, сжавшаяся, она смотрела на Варю, словно та пришла за её жизнью или душой, или сердцем, или всем вместе.

— Собралась? — не стала церемониться Варя.

— Не знаю, что надеть, не рассчитывала, — пробурчала себе под нос Саша и кинула взгляд на небольшую кучку одежды на заправленной кровати. Почему-то Варя отметила, что кровать не помята.

— Так… — Варя начала копаться в вещах. — Джинсы, отлично! Надевай, — кинула в сторону Сашки.

Сашка покорно надела и посмотрела на Варю.

— Как?

Было обычно, неудачная посадка не шла на пользу ногам и попе, Варя промолчала и продолжила перебирать трикотажные кофточки Саши.

— Обувь? — деловито спросила. Саша показала глазами на пару босоножек, кроссовки, в которых ходила по лагерю, и простенькие балетки. Кроссовки и балетки Варя отмела сразу, остановив взгляд на босоножках, у них был каблук, не бог весть какой, но был.

А вот с верхом были не решаемые проблемы. Варя бы с радостью одолжила что-то своё, хоть тунику из натурального шёлка, но идея была провальной ещё на стадии планирования. Варин первый размер груди, вместе с бюстгальтером и всем семейным капиталом помещался в размер S, а то и XS, у Саши точно была тройка… на взгляд Вари, может быть и больше. В любом случае, грудь у Саши была и в Варину одежду не помещалась.

— Футболки! — воскликнула Варя, вспомнив, что им выдали безразмерные футболки, с названием трофи рейда, датой и номером экипажа.

Они мятые, времени вызывать горничную нет, как и нет утюга в коридоре, не гостиница эконом класса, но вдвоём, Варя и Саша, в этих футболках, составляли стилистическую гамму, даже цветовую капсулу.

Варя с Сашей пробрались к нужному столу и уселись рядом с Мандарином и довольной Лерой. Там же сидели Семён и Денис, обнимающий такую же молоденькую девушку. Варе она показалась смутно знакомой, через несколько минут она вспомнила — это подружка Настьки, которую та прокатила до карьера. Так вот с кем провёл ночь Денис, когда только успели договориться и провернуть. Больше никого за столиком не было, кто-то уехал, кто-то не пошёл, несколько человек так усиленно праздновали окончание трофи, что не смогли бы добраться в ресторан, объяснял Семён, сам он был не намерен пропускать столь грандиозный «сабантуй», а на самом деле возможность оторваться за счёт не в меру щедрого спонсора.

На небольшой сцене, украшенной аркой из воздушных шаров, стоял ведущий, худенький паренёк и что-то бодро рассказывал со сцены, не забывая упомянуть спонсора и перечислить преимущества новой линии товаров для туризма. Делал он это с таким энтузиазмом, что у Вари возникло желание купить себе несколько палаток и котелок. Или ещё что-нибудь остро необходимое. Например баллоны для катамарана.

Саша ковырялась в тарелке без аппетита, вздыхала, иногда поглядывала на Варю и растерянно на зал, несложно догадаться в поисках кого.

Стали объявлять отличившиеся экипажи и отдельных участников, каждого вызывали на сцену, что-то говорили, шутили и выдавали подарок. Отметили механиков, в том числе Уткина Леонида, механика экипажа девятнадцать за новаторский подход и работу с особым экипажем, а так же сам экипаж. Мандарину вручили сертификат на ремонт в специализированной сети автомастерских, потому что, как пошутил ведущий, у экипажа не менее «новаторский подход к финишированию».

Девятнадцатый под одобрительные крики и аплодисменты подошли к сцене, где ведущий не без интереса рассматривал девушек, у него даже хватило смелости подмигнуть Саше. После небольшой шуточной беседы, получения памятных подарков и специально утверждённых призовых чеков, одобрительного свиста окружающих, девятнадцатый уселся на своё место и Варя залпом намахнула уже выдохшееся в фужере якобы шампанское. Противное. Полусладкое. Сморщилась. Конечно от шампанского, а не от того, что пока стояла в центре зала прекрасно видела сорок третий, они за столиком были одни, остальные тарелки и бокалы не тронуты. Стас посмотрел внимательно на Варю и показал пальцем на телефон, она неопределённо пожала плечами и отвернулась. Да, она так и не взяла трубку и не собиралась этого делать. Позвонил сорок восемь раз? Отлично. Рано или поздно надоест.

Трофи рейд с чужим мужем окончен! У неё даже есть приз за «новаторский подход к финишированию»!

Быстро наградили призёров третьего места, объявили сорок третий. Ромка вышел, сияя, кривляясь и размахивая руками, широченно улыбался, отвечал на вопросы за двоих, Григорьев стоял рядом и практически в упор смотрел на Варвару и вряд ли слышал ведущего, когда несколько раз улыбнулся на фотокамеру и потряс кубком.

Сорок третий уже уходил, когда к сцене прошла девочка, уверенно и беззастенчиво, как могут только маленькие дети и Стас тут же подхватил её.

— Кто это маленькая принцесса? — не растерялся ведущий и поднёс микрофон к лицу малышки, та с подозрение посмотрела на парня, подула в микрофон, будто проверяла звук, и ответила

— Е-эна.

— Это твой папа? — расплылся в дежурной улыбке и максимально доброжелательно продолжил беседу.

— Да! — уверенно кивнула. — Там О-ома, — махнула рукой на Кузнецова.

— Ты сюда пришла с мамой? — продолжил допрос весёлый ведущий.

— С Ией и мамой Аней.

— Ты рада, что папа выиграл?

— Да!

— А что ты подаришь папе?

Лена посмотрела на ведущего, нахмурилась, обняла папу за шею, заёрзала на его руках, перекрутилась, усевшись удобней на другой руке, поманила пальчиком ведущего, хитро улыбаясь и ответила

— Папа адаит мне асину, я его потеюю! — и поцеловала в небритую щёку, не засмущавшись общего смеха и ремарки ведущего, про настоящую женщину.

Лена опустилась с папиных рук, требовательно дёрнула его за джинсы и что-то говорила, пока Стас сидел перед ней на корточках и внимательно выслушивал, машинально оправляя пышное платье. Варя такие называла «принцессные» и очень уважала, класса до третьего — точно.

Никаких сомнений, Лена была не просто самая лучшая и самая любимая девочка на свете, Лена — папина принцесса. Уж в чём, в чём, а в папах и принцессах Варвара Белицкая разбиралась. Потом, вдруг оказалось, что папа-король умеет хмуриться и даже ругаться, а в последствии и орать, требовать «думать головой» или «образумиться в конце концов», ходить по кабинету, протирая лысину и стенать «закончится это, когда-нибудь, спрашиваю я тебя». Всё это случается потом, а пока на девочке оберег из принцессного платья — ей не страшно ничего.

— Обалдеть, — Сашка развернулась на стуле и махнула рукой в сторону столика сорок третьего.

Варя быстро глянула. Лена топталась на коленях Ромки и жевала кусочек заботливо очищенного яблока. Напротив Стаса сидела жена, её легко узнать по чёрному каре и тоненьким, изящным плечам, а рядом с ним Лиля и что-то выговаривала Стасу. Варя практически услышала «Стааас» и «Обо мне ты подумал, о Леночке, ей на шлюх твоих любоваться». Григорьев смотрел на Лилю так, словно она только что сожгла Рим. Варя даже вздрогнула. Казалось ещё немного, и он удушит свою сестру, медленно и без мук совести.

Варвара отвернулась. Мандарин отправился с Лерой на улицу, Семён куда-то запропостился, Варя не сомневалась, что он околачивается в баре, бутылка водки, стоявшая на столе, была уже приговорена. Денис после жарких и бесцеремонных поцелуев, тоже куда-то исчез. Осталась только Сашка, по-прежнему молчаливая.

— Саш, ты мне расскажешь? — играла тихая музыка, можно было разговаривать, не повышая голоса.

— Я, правда, не знаю, что сказать, — она отвела глаза.

— У вас серьёзно?

— Нет, — Саша вздохнула. — Конечно, нет, как может быть серьёзно, Варя, ты что! — нервно хихикнула. — Апокалипсис не случился, всё по-старому. Он — Стрелецкий, а я… — махнула рукой. — Мне так стыдно, так стыдно, — почти заплакала, а потом её глаза расширились и взгляд замер.

Рядом с ними стояла, нет, возвышалась Лиля. Она была высокой, не намного ниже брата, не слишком тучной, подавляющей.

— Съела? — бесцеремонно уселась на стул, тряхнув короной из рыжих волос. — Думала, захомутала мужика? Нет, милочка, семья у него, дитё, жена красавица и тебе, потаскушке, нет места в нашей жизни.

— Да идите-ка вы! — проговорила Саша, даже приподнявшись, ещё немного и она опустила бы на кудрявую голову что-нибудь увесистое, со всего маху.

— Ой, помолчи уже, шавка без роду и племени, эта шкурка выделывается, — ткнула пальцем в Варю, в прямом смысле ткнула, даже больно стало! — Ей деньги отцовские позволяют, а тебе команды тявкать не поступало! И запомни, — повернулась в сторону Варвары. — Близко не подходи к Стасу! У вас город большой, на свою шмоньку найдёшь приключения, а к порядочным людям не лезь!

— Ты заткнёшься? — Варя увидела Григорьева, он схватил за руку сестру и дёрнул вверх, та покачнулась всем весом, и снова потянулась задом к стулу. Она явно была не намерена сдавать своих позиций.

— Чего ж молчать? Я правду говорю. Жена у тебя есть? Есть. Дочь есть? Есть. Варвара Арнольдовна потаскушка? Потаскушка. Честная женщина с чужими мужиками на шорохается, в трофи этих ваших, где мужиков несчитано, не участвует.

Григорьев отвернулся, кажется, посчитал до десяти и в обратном порядке, игнорируя победное фырканье сестры, ошалевший взгляд Вари и пустую тару из под водки, которую подтянула к себе Сашка.

— Всё. — Стас с явной силой сжал плечо сестры и одним движением прижал к столу, раскидав грязную посуду, лицо Лили прошлось по чьей-то тарелке с недоеденным салатом и мясной нарезкой. — Легче убить тебя и отсидеть, чем терпеть.

У Григорьева были бледные руки, бледное лицо, он сам был бледным, каким-то перекошенным, неестественным. Варя вцепилась в руку Стаса и попыталась оттащить, с тем же успехом можно было оттаскивать бетонную стену с проезда.

— Тихо! — это подскочил Кузнецов и ловко выбил руку Стаса, освобождая шею Лили.

Всё-таки чему-то в органах учат, а не только деньги брать и водку жрать, подумала Варвара, пока смотрела, как Ромка оттаскивает Стаса, а Лиля вытирает салфеткой лицо.

Вокруг столпились люди, кто-то в ожидании зрелища, кто-то готовый помочь оттащить или придушить, как пойдёт, явно готовые к драке.

Всё в лучших традициях. Прекрасный вечер, главный спонсор даже драку заказал!

— Пошли, пошли, — одними губами проговорил Ромка девятнадцатому, кивая на улицу и показывая глазами на Лилю, чтобы те не оставались наедине с этой ненормальной.

Варя тут же встала, и без приглашения Ромы, схватила Сашу за руку и пошла в сторону выхода. Оставаться в ресторане, смотреть на сестру Григорьева, жену Григорьева и дочь Григорьева она не собиралась.