Рабочая атмосфера к концу дня больше напоминала психиатрическую клинику, чем головной офис. Ещё и головная боль не проходила целый день, несмотря на таблетку обезболивающего с утра и после обеда.

Вчера он нарушил золотое правило - не употреблять алкоголь на рабочей неделе, более того, он выпил столько, сколько не позволял себе очень давно, с первых курсов института, около десяти лет.

Сейчас Максим не мог вспомнить момент, когда события вечера сделали крутой вираж, и он приложился к первой рюмке, зато отлично понимал, что не стоит повторять подобного в ближайшие лет десять точно, а в присутствии Миры - все сто. Переспать с пьяной Мультяшкой, когда она и в трезвом состоянии не отдаёт отчёт своим действиям - это, пожалуй, худшая идея, которая могла посетить Максима, а именно она настигла его, и он был близок к её реализации. Уж слишком привлекательными формами обладала Мира, а у него давно не было секса.

- Максим Аркадьевич, - перед столом возникла Надежда, как всегда шикарно выглядящая. - Факс, - она протянула шелестящий свёрток и встала по стойке смирно в ожидании дальнейших указаний.

- Надя, принеси, пожалуйста, кофе, - произнёс Максим. Это едва ли не десятая и точно не последняя чашка за день. - Мария? - осведомился о местоположении своего ассистента, которую где-то носило половину рабочего дня.

- Она вышла на пять минут, - быстро проговорила Надя и двинулась к двери, покачивая бёдрами.

- Будь любезна, передай Марии, когда эти пять минут всё-таки закончатся, пусть зайдёт.

Обычно исполнительная и обязательная Маша как с цепи сорвалась. Пару раз она огрызнулась, не ответила на важный звонок и сейчас, именно в тот момент, когда необходима - «вышла на пять минут». Стоило пересмотреть трудовое соглашение, при таком подходе к должностным обязанностям, а вернее всего - уволить ещё вчера, но Максим понадеялся на женское здравомыслие, что можно прировнять к чуду.

Открыл рабочий стол Марии через внутреннюю сеть, нашёл нужную ему папку и, не выходя из своего кабинета, занялся тем, что должна была сделать Маша ещё два часа назад, а предварительно позвонил в отдел кадров, извещая об открывшейся вакансии.

К девяти вечера он всё-таки вышел из кабинета, кидая в бешенстве распечатанные бумаги на стол Маши, что та встретила с ледяным спокойствием.

- Я ищу себе нового ассистента, по закону ты должна отработать две недели, по договору уйти сможешь тогда, когда передашь дела. Это может быть через день, а может через год.

- Я возьму больничный, - отвернулась к окну. - По уходу за ребёнком.

- Тебе нужны рекомендации и хорошее место работы, ты доработаешь без больничных, отгулов и отпусков, и только после того, как передашь дела - уйдёшь с хорошими выплатами и рекомендациями.

Маша подняла на него глаза, там плескалась обиды, там была боль.

- Ты жестокий, Максим, я не знала.

- Ты многого обо мне не знала, - проговорил намеренно сухо.

Глупо оставлять иллюзию надежды, даже если правда приносит боль. Глупо было оставлять Машу при себе после расставания, надеясь, что хвост по частям рубить не так болезненно. Рано или поздно Маше пришлось бы исчезнуть из жизни Максима, он попросту не видел в своей жизни эту женщину. Он вообще не видел в своей жизни постоянной женщины, никакой. Теперь появилась Мирослава - наследница миллиардного состояния, и никто не спросил Максима, видит ли он, хочет ли видеть, может ли?

Максим развернулся и вышел из кабинета, останавливаясь только затем, чтобы выпить воды из кулера. Взгляд упал на тумбу рядом, на неровно разбросанные газеты. Обычно там были журналы и рекламные буклеты, сейчас же, прямо поверх качественной полиграфии, лежали газетные листы, некоторые из которых были смяты. Служба уборки ещё не приходила, но приёмная всегда сверкала, даже в середине или в конце рабочего дня, и эти клочки бумаги смотрелись, как обочина из грязи в белоснежных Альпийских пейзажах.

Механически протянул руку и в удивлении смотрел на статью и фото под ней. Жёлтая пресса, но надо иметь склонность к суициду, чтобы написать что-нибудь о внучке Сильвестра без его личного одобрения или одобрения Целестины. Ничего особенного не было, небольшая «сенсационная» статейка о тайном романе Мирославы с управляющим отелями деда, который длился, оказывается, уже не один год, около пяти лет, если быть точными, и тщательно скрывался от публики по этой же причине, скользкий намёк на тогда ещё несовершеннолетнюю Мирославу.

Ниже шли фотографии Максима и Миры в аэропорту, он обнимал её за плечи и что-то говорил на ухо. Максим вспомнил этот момент, ничего не значащие объятия, он попросту придержал девушку, которая оступилась, но на фотографии они выглядели влюблённой парой. Несколько снимков у дома Максима и, наконец, в кинотеатре и после ночного клуба - эти выглядели откровенными, от некоторых фонило сексуальностью.

Пять лет, оказывается, длится его роман с Мультяшкой. Максим посмотрел на закрытую дверь кабинета Маши. Неудивительно, что она сорвалась, по версии журналистов, а по сути - Сильвестра, роман Максима с Мирославой разгорелся в то время, когда в реальной жизни с ним была Маша. Какими бы ни были у них отношения, на чём бы они ни строились, это были отношения, в которые верила Маша, да и он какое-то время верил.

Максим взял газеты, смял и бросил в мусорное ведро.

Сколько жизней он ещё сомнёт вот так, ради собственного благополучия?

Ударил пальцами по рулю БМВ и направился в сторону дома, хотя единственное, что хотел - это повторить вчерашний подвиг возлияния, только на этот раз в одиночку, без сомнительной компании, обтирающейся о стриптизёра на глазах у всех и рыдающей в кинотеатре весь фильм со своим дружком во второстепенной роли.

От мыслей отвлёк звонок телефона, бросил взгляд на панель и ответил по громкой связи.

- Мне интересно, - разнёсся из динамиков голос матери, - почему о свадьбе родного и единственного сына я узнаю, получив приглашение на эту самую свадьбу? А будущую невестку вижу в какой-то газетёнке и только потому, что тётя Зоя принесла?

- И тебе привет, мам, - вздохнул. - Я бы рассказал, на выходных.

- Очень мило с твоей стороны, мы с отцом тронуты.

- Мам, всё не так просто.

- Я понимаю, понимаю, ты думаешь, твоя мама совсем глупа? Девочка - внучка твоего работодателя, но ты мог рассказать хотя бы мне или отцу... Я столько лет переживала из-за всего, что произошло...

- Мааам, - предупреждающе проговорил.

- Хорошо, - на том конце согласно вздохнули. - Так когда ты нас познакомишь? И билеты, надо купить билеты, и я не знаю, что дарить... и что надевать. Ты представляешь, в какую ситуацию ты поставил нас с отцом?!

- Мам, всё хорошо, не надо ничего дарить и билеты покупать не надо, вас доставят на личном самолёте Сильвестра Прохоровича.

- Но это же дорого!

- Ну, он не бедный человек.

По договору, о фиктивности брака никто не должен знать. Даже юристы, посвящённые в семейные тайны, финансовые перипетии и нюансы, исходили из версии действительного брака, брачный договор которого выходит далеко за рамки типового. Истинная подоплёка была мало кому известна, а кто догадывался, предпочитал молчать. Максим должен лгать матери, знакомить её с Мирой, как со своей невестой, в которую он влюблён.

Скольким ещё людям он будет лгать в лицо ради собственного благополучия?

- Я поговорю с Мирой, ладно? - сказал примирительно, надеясь, что сможет поговорить с ней.

В течение дня он звонил несколько раз, она не брала трубку. Сначала он думал, что Мира отсыпается, после обеда начал волноваться и позвонил охране, те сказали, что Мирослава не отлучалась из квартиры. Камер внутреннего наблюдения в квартире Максима никогда не было, так что пришлось давать распоряжение и отправлять одного из охранников проверить самочувствие Миры. Та через дверь ответила, что всё хорошо, а ближе к вечеру вышла из квартиры, о чём ему тут же доложили по его прямому распоряжению.

К удивлению, он встретился с Мирославой в дверях лифта. Она шла впереди, за ней шествовал охранник и нёс пакет из гастронома премиум-класса. Максим иногда заезжал туда, хотя по большей части довольствовался супермаркетом по пути с работы или тем, что покупает мама, забивая холодильник раз в неделю по его просьбе.

- Привет, - он оглядел с ног до головы девушку.

Узкие брюки выше щиколотки, широкий свитер, пальто, обувь на платформе. Стильно. Волосы распущены и лежат сплошной стеной до пояса, сверкая новым цветом. Темнее на несколько тонов. Ей очень шло. Глаза с лисьим разрезом стали синее, ярче.

- Здрасте, - пробурчала, а потом, как спохватившись, улыбнулась и встряхнула волосами, демонстрируя новый цвет.

- Тебе идёт.

- Спасибо! - продолжая улыбаться.

Охранник стоял в стороне и ждал лифта. По инструкции он не должен был подносить пакеты, держать сумочки и в принципе маячить перед глазами. Или у них была новая инструкция, Максим не слишком-то разбирался в нюансах этой деятельности, ему ещё только предстояло понять, как это работает, или Мира настояла на нарушении. Действительно, кто в здравом уме откажет в небольшой любезности Мирославе. Будь то пакет, который надо донести к дверям квартиры или её пребывание в доме «жениха».

У дверей Максим пакет забрал и жестом отпустил охранника, тот предварительно скептически посмотрел вглубь квартиры, кивнул и ушёл.

- Ты всегда с охраной? - почему-то это стало интересно только сейчас.

- Моя квартира под круглосуточным наблюдением, я тоже, но не так, - Мира поморщилась.

Сильвестр приставил круглосуточную демонстративную охрану для Мирославы, наверняка где-то были люди из собственной безопасности, которые не были видны самом Максиму, скорей всего - Мире тоже. Значит, и фотографии, и статья - всё было согласовано, если до этого и оставалось место сомнениям, теперь они исчезли.

- А что здесь? - поставил пакет на стол и начал выгружать продукты.

Упаковки с зеленью. Руккола, латук, шпинат, айсберг, авокадо, экзотические фрукты. Мясо, хамон, несколько видов сыра. Интересный набор.

- Ослеп от восторга? - Мира фыркнула и стала перекладывать продукты в холодильник.

- В общем, есть от чего ослепнуть, не уверен, что это восторг. Зачем всё это? Ты знаешь, что с этим делать?

- Конечно, знаю, я же говорила, что умею готовить.

- Помню, помню, так ты готовить собралась?

- Бинго, капитан Очевидность!

- Удачи, - ухмыльнулся и прошёл в спальню, чтобы взять домашнюю одежду.

Во всегда чисто убранной спальне творилось нечто невообразимое. Скомканное постельное бельё валялось бесформенной кучей на полу. На кровати, неряшливым слоем, разбросана косметика, кисточки от больших, почти малярных, до тоненьких, едва видимых глазу, ватные диски, флаконы духов, каких-то тоников для лица, огромных банок с кремами, маленьких - с лосьонами и эмульсиями.

Максима было сложно удивить, он уже жил с женщиной, встречался с ними, он не допускал и мысли, что какая-либо женщина старше двенадцати лет может обойтись без подобного набора, но всё же количество и размах повергли его в лёгкое шоковое состояние. Складывалось впечатление, что в его квартире проходил показ мод, а спальня была отдана под гримёрку.

Ванна встретила не меньшим размахом, он с трудом нашёл свой гель для душа и шампунь, расчёску он искать и не пытался, взял, было, Мирославы, а это была именно её, в этом не было сомнений, но длинный волос, который пристал к натуральной щетине щётки, заставил отложить её в сторону.

Ситуация из почти трагичной стремительно превращалась в комичную, Макс еле подавил смех, когда вышел из ванной комнаты.

- А ты бы не мог не торчать там по полчаса? - зыркнула Мира и хлопнула дверью, из которой он только что вышел.

Что ж, Максиму было о чём подумать. Первое, услуги домработницы, похоже, теперь понадобятся ежедневно. Второе, совмещённый санузел не так удобен, как он считал до этого. И третье, стоит рассмотреть жильё побольше, ему с молодой женой явно не хватит этого жизненного пространства.

Через время Максим расслабленно сидел на диване и наблюдал за передвижением Мультяшки у кухонного островка. Она сосредоточенно шинковала, размешивала, кидала на сковороду, подливала и снова смешивала. Удивительно, но движения Мультяшки были отточены ипрофессиональны, но не это привлекло внимание Максима, а одежда, если можно так назвать этот комплект из майки и шорт. С налётом скромности и даже целомудренности, если длину до середины ягодиц можно назвать скромной, а широкую пройму майки, из-под которой выглядывает ажурный, мягкий лиф - целомудренной.

Мультяшка шинковала, пританцовывала под музыку в своих наушниках и довольно улыбалась. Пожалуй, Максим мог бы проводить так каждый вечер своей жизни - смотря на девушку в шортах на его кухне. От мыслей о прекрасном отвлёк телефонный звонок. Максим быстро пересчитал время в Сан-Диего и взял трубку.

Дэн. Денис. Сын той самой тёти Зои, которая показала матери газету с «сенсацией», пожалуй, единственный друг Максима, человек, с которым не нужно держать лицо, можно говорить без обиняков, прямо, и быть уверенным, что сказанное никуда не уйдёт. Дэн знал про него многое, то, что не знал никто, и вряд ли узнает.

Они дружили с детства, кажется, со средней группы детского сада. Дэн ходил в обычную, не элитную школу, которую закончил с горем пополам, почти вылетев из одиннадцатого класса. Поступил в институт чудом, но продержался там один семестр, год перебивался случайными заработками от грузчика до продавца бытовой техники, в итоге уехал искать счастье в США, каким-то чудом остался там, пустил корни, женившись на латиноамериканке, и сейчас работал в знаменитом продюсерском центре. Не на ведущих ролях, но на жизнь не жаловался, был доволен карьерным ростом, с оптимизмом смотрел в будущее.

Чаще всего Максим встречался с Дэном, когда прилетал по делам в штаты, они зависали в баре или отправлялись в недолгое путешествие по округе, Максим заряжался от друга духом авантюризма и позитивом.

- Эй, старина, - услышал Максим знакомый голос с акцентом, Дэн жил в Штатах достаточно давно, чтобы обзавестись акцентом. - Что я узнаю, друг женится и молчит!

- Это спонтанное решение, приятель, - вместо приветствия ответил Максим.

- Оу, скоро станешь папой? - засмеялись на том конце мира. - Одобряю, это отличная новость. Поверь, быть отцом круто. Это самое лучшее, что случалось со мной в жизни.

- Нет, - Максим засмеялся. - Просто спонтанно.

- Какая она?

Максим в задумчивости посмотрел на снующую у стола Мультяшку. Какая она? Что он может сказать о девушке, на которой женится, с которой вчера едва не переспал, но, слава богу, она об этом, кажется, не помнит.

- Она красивая, - помолчал. - Правда, красивая, как английский леденец.

Дэн засмеялся в трубку.

- Продолжай.

- У неё не слишком покладистый характер, она платонически влюблена в рок-музыканта, и она девственница, - Максим сам смеялся над собой и описанием, но это была чистая правда, как бы комично она ни звучала.

- О... - минутная пауза. - Ей четырнадцать лет?

- Двадцать два. И она единственная внучка моего боса.

- Мужик, ты попал, - усмехнулся Дэн. - Уверен, ты сам знаешь, что попал.

- Знаю, - Максим посмотрел ещё раз на Мультяшку, она расставляла приборы на столе для позднего ужина. Есть не хотелось, обижать Миру тоже, да и пахло аппетитно, необычно, а выглядело ещё красивей. Мирослава лукавила, когда говорила, что умеет готовить немного и только для себя. Она определённо умеет это делать, и главное - любит.

Максим встал и ушёл в кабинет, чтобы поболтать немного с Дэном, Мира сняла наушники, так что разговаривать стало неудобно. Они договорились о встрече ещё до нового года. Максим рассказал, как поживает тётя Зоя, которая никак не хотела перебираться к единственному сыну, держась за свои сотки дачного участка, не желая даже слышать о переезде, так что, добровольную помощь в виде «мужских рук» ей оказывал Максим, за что его баловали пирогами домашней выпечки. Дэн извинился, что на свадьбе он присутствовать не сможет. Седьмым чувством Дэн понял, что это непростая свадьба, и не слишком хорошая история в жизни его друга, но промолчал, и Максим был ему благодарен. Они могли ничего не говорить и прекрасно друг друга понять.

Максим потёр руки, подходя к столу, уселся напротив Мультяшки и облизнулся. Вблизи приготовленные блюда выглядели ещё аппетитней.

- Может, вина? - предложил. - Раз у нас такой шикарный ужин.

- Да, - согласно кивнула и встала за фужерами. За один день Мирослава стала ориентироваться на его кухне лучше, чем сам Максим.

- В честь чего праздник? - поднял фужер и вопросительно посмотрел на зефировое чудо в широкой майке и с толстой косой, перекинутой через плечо.

- Просто так. Мне было скучно.

- И когда скучно, ты готовишь?

- Бывает.

- Ты делаешь это профессионально, я бы сказал. Училась?

- Чему-то меня научила Целестина, потом я ходила на курсы, даже переехала во Францию для этого, но мой дедушка решил, что я должна взять бразды правления в свои руки и вот... я здесь.

- Оригинальный способ, - Максим взял в рот кусочек карпаччо и чуть не прогладил язык от восторга, настолько это был божественный вкус. Никогда в жизни он не пробовал ничего подобного.

- Сам Абеле Пандетра меня научил, когда мне было четырнадцать лет, - кивнула Мира. - Наверное, думал, что я всё забуду, это его фирменный семейный рецепт, а я запомнила, - гордо посмотрела на Максима, которому имя «самого Абеле Пандетры» ничего не сказало, но он кивнул, соглашаясь, и зажмурился от удовольствия, как кот. - Это знаменитый итальянский повар, - пояснила Мультяшка.

- Так и подумал, это лучшее, что я пробовал в своей жизни.

- Определённо нет, - и подвинула тарелку с салатом из зелени, на вид именно так это и выглядело.

Подобное умел готовить и Максим, что часто делал. Взять несколько упаковок разного вида салатной зелени и смешать - невелика наука. Попробовал, чтобы не обижать и в благодарность за карпаччо. Попробовал и замер.

- Тут заправка оригинальная, - улыбнулась Мира.

- Ты точно живая? - не выдержал Максим.

Двадцатидвухлетняя наследница состояния, умеющая готовить... Пусть кроме этого она не умела больше ничего, судя по бардаку в спальне и ванной комнате, пусть она была очень условно умна и влюблена в рок-музыканта, она определённо была невероятным чудом, начиная с внешности, заканчивая умением готовить карпаччо.

- Я спросить хотела, - вдруг нахмурила брови и посмотрела в упор. - Этой ночью у нас... было?

- Что? - Максим едва не подавился.

Он всерьёз рассчитывал, что Мультяшка ничего не вспомнит, она была практически без сознания, когда он оставил её в спальне, предварительно сняв джинсы, полюбовавшись на стройные ноги и гладкий лобок, просвечивающий сквозь кружево трусиков.

- Всё.

- Нет, не было, - он посмотрел на розовые щёки Мирославы, гадая, что творится в её хорошенькой головке. - Ты бы точно поняла, если бы было.

- Мужчины часто льстят себе, - вызывающе улыбнулась. - Преувеличивают свои возможности.

- Да, льстят. Но ты бы поняла.

- Настолько уверен в себе? - наклонила голову, посмотрев с вызовом, нагло, так, словно понимала о чём идёт речь, будто у неё был не один десяток любовников до Максима и будет столько же после.

- Ты девственница, Мира, ты бы поняла.

- Откуда знаешь? - поджала губы и сощурила лисьи глаза, её или обидело то, что сказал Максим, или расстроило, было не совсем понятно, как и её удивление в первый момент, когда он произнёс эти слова.

- Договор, - развёл руками. - Мне предоставили справки о твоём здоровье, включая справку от гинеколога.

- Справки и подделать можно, - приподняла бровь. Что ж, в её словах была правда, всё можно подделать, любую справку можно купить, включая настолько незначительную.

- Ты девственница, Мультяшка, - Максим встал, подошёл к Мире, нагнулся к её лицу, смотря в широко раскрытые глаза, видя в зрачках своё отражение. - Ты даже целоваться не умеешь, - резко оторвался и развернулся вокруг своей оси. - Спасибо за ужин. Постельное бельё в тумбе напротив кровати.

И отправился к дивану, намереваясь лечь спать, если уснёт, конечно...