Последний рабочий день перед новым годом назвать рабочим было невозможно. Если в последнюю рабочую неделю до поездки в Сан-Диего сотрудники создавали видимость рабочей деятельности, то сегодня никто даже не пытался. Все ходили из кабинета в кабинет, открыто поздравляли друг друга, выпивали, носили пластиковые фужеры с шампанским из кабинета в кабинет и засоряли пространство фантиками от конфет.
Максим Аркадьевич махнул рукой на происходящее, объявил короткий день и смотрел сквозь пальцы, как два его секретаря попивают полусладкое в компании дам из финансового отдела прямо в приёмной. Его держал только отчёт, который должен был появиться с минуты на минуты, скорее формальность, итоги года были уже подведены, объявлены и внушали оптимизм.
Через полчаса от расслабленного предпраздничного настроения не осталось и следа, Максим смотрел на результаты торгов и не верил себе. Невозможное падение. Театр абсурда. Или подстава. Профессиональная и отлично сработанная. Он тут же вызвал начальника финансового отдела, тот уже был навеселе, но увидев цифры, мгновенно протрезвел и поменялся в лице. Упал в кресло напротив Максима и потёр лоб пальцами. Недоумение. Вот, что читалось на его лице.
- Что мы можем сделать? - Максим встал и прошёлся по кабинету, плотно закрыл дверь. Звуки из приёмной тут же пропали. Звукоизоляция в кабинете была почти как в звукозаписывающей студии. Система бизнес-безопасности.
- Начинаются каникулы...
- И? В какую задницу мы влетим после?
- Надо просчитать...
- Просчитать ты должен был заранее, а не сейчас.
- Стоп! Максим Аркадьевич, тебе прекрасно известно, что всё просчитано! Не вали это только на меня, здесь надо разбираться.
- Разбираться и нивелировать ущерб.
- Знаешь, что я тебе скажу, это утечка.
- Что?
- Утечка информации. Рынок нестабилен, кто-то качнул маятник не в нашу сторону, и сделать это мог только тот, кто имеет или имел доступ к информации о...
- И тот, кому это выгодно.
Максим прошёлся по кабинету несколько раз от стены до стены, первый шок прошёл. О том, что ведутся переговоры с канадцами при посредничестве американцев, должно было стать известно не раньше конца января. Сама по себе информация, даже если и стала достоянием общественности, не могла настолько повлиять на стоимость акций на внутреннем рынке, для нужного результата эту информацию должны были использовать и использовать грамотно, но начинать с чего-то надо. И лучше с информатора.
Круг был ничтожно мал. Несколько юристов, начальник финансового отдела, его заместитель, пара ассистентов, сам Максим Аркадьевич, секретарей тоже не следует упускать из вида. Служба безопасности.
- У нас есть время разобраться с этим, - резюмировал начальник финансового отдела.
Глеб. Для всех - Захаров Глеб Павлович.
Он был немногим старше Максима, долговязый, светловолосый, похожий скорей на программиста или айтишника. Деловые костюмы, в которых он вынужден был являться в офис и на переговоры, какими бы дорогостоящими ни были, не шли ему. Органично Глеб выглядел в джинсах, футболках с ярким принтом и в толстовках с капюшоном. От этого он не переставал быть профессионалом своего дела, с острым мышлением и мгновенной реакцией, почти гением, не слишком разговорчивым при этом, именно за это Максим ценил Глеба Павловича.
Впрочем, другие люди не задерживались на руководящих постах у Сильвестра. Только профессионалы своего дела, становящиеся со временем практически безликими, каждый из которых был зубром и тигром в одно и то же время.
- Завтра придётся поработать, - заключил Максим и открыл дверь. - Не задерживаю. У тебя планы?
- Так, - неопределённо ответил Глеб.
Он не был женат, постоянный подруги тоже не было, в разгульном образе жизни он замечен не был. Напротив. Отчуждён, скорее нелюдим. Одно время Максим подозревал Глеба в нетрадиционной ориентации, молодой мужик с отличными финансовыми возможностями и загородным домом должен быть оккупирован дамочками разной степени лёгкости поведения, но тот не был замечен даже в лёгком флирте с собственными подчинёнными. В итоге Максим перестал задумываться над этим. Связи, в том числе и личные - дело службы безопасности, Максим не любил ковыряться в чужом белье, всё, что не касалось профессиональных навыков коллег, не представляло интереса.
- Маша, зайди, - проговорил в трубку и отбросил телефон в сторону.
Неприятная догадка резанула почти сразу, ещё до разговора с Глебом. Маша... Помимо финансовой выгоды, а деньги в положении Маши не были лишними, если они в принципе бывают лишними, есть ещё обида, которую Маше с трудом удаётся скрывать. Максим ощущал её позвоночным столбом, но сделать уже ничего не мог. Слишком много ошибок он совершил в прошлом с Машей. Непростительно много.
Он не должен был вмешиваться тогда, нужно было пройти мимо и впоследствии справиться со всем самому. Всё началось с банальной жалости, со взгляда на убитую горем женщину, и закончилось созависимостью, которую Максим разорвал, как и связь с ней, не подумав о том, чего это может стоить Маше.
- Я хочу, чтобы ты кое-что увидела, - он говорил максимально спокойно, с улыбкой и налётом небрежности. Если он знает Машу, хотя бы немного, а он на это надеялся, он прочитает её эмоции.
Маша посмотрела на него заинтересованно, у неё явно было отличное настроение, глаза сверкали, она улыбалась чему-то своему, не Максиму, и пребывала в своих мыслях.
- Давай, - мягко двинулась к креслу, которое уступил Максим, сдвинув ноутбук таким образом, что бы ему было отлично видно лицо Маши, любое её движение, мимика, взгляд, пальцы, губы...
Перегнулся и щёлкнул по монитору, тут же откинулся на спинку кресла и стал следить за выражением лица Маши. Она сначала улыбалась, ожидая сюрприза - канун нового года не может обойтись без подарков, - потом проступило недоумение, рука потянулась к экрану, убрать мешающий документ - не заинтересовал или не поняла сразу?
Замерла. Нахмурилась. Вчиталась. Губы ходили за строчками, глаза пробегали по столбцам цифр, к концу «просмотра» Маша откинулась на кресло и смотрела невидящим взглядом на монитор.
- Этого не может быть, - прошептала и посмотрела на Максима в замешательстве.
- Как видишь, - Максим говорил твёрдо. - Не хотелось бы портить праздник общением со службой безопасности, но...
- Но? - Маша вскинула синие глаза на Максима. - Но?! Ты в своём уме? Знаешь, что, зови, кого хочешь. Я всё понимаю. Это твоя работа, а эс-бэшники пусть делают свою. Я не имею к этому никакого отношения и не желаю обсуждать твои фантазии о бизнес-шпионаже и прочей ерунде.
- Я хотел разобраться до службы безопасности.
- А ты не хочешь, например, разобраться со своей женой?
- Маш, ты далеко заходишь.
- Окончательный вариант и дату она видела так же хорошо, как и ты, и я. У неё доступ ко всей документации, к твоему ноутбуку, она сидела за ним, когда мы летели в Сан-Диего. Она обвешана девайсами с головы до ног, но сидела за твоим ноутбуком. Рабочим. Ноутбуком.
- Ты с ума сошла?! Это вообще-то её компания, и не только эта компания, и её деньги!Не считая того, что она не разбирается во всём этом. Для неё слова консигнация или овердрафт звучат, как ругательство.
- А ею не могли воспользоваться? - Маша посмотрела серьёзно. - Максим, я понимаю, ты её любишь, она твоя жена, но прости, она не кажется самым умным человеком.
- Она не дура - играть против себя же.
- Егор перекрутил скорости на своём байке, а он смышлёный, развитый и способный мальчик!
- Ты сравниваешь Мирославу с десятилетним мальчишкой?!
- А ты нет? - Маша посмотрела на Максима и усмехнулась. Тот отвёл глаза.
- С этим будет разбираться служба безопасности, с тобой тоже.
- Да пожалуйста, - с этими словами Маша вышла из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь.
Настолько глупо Максим не чувствовал себя никогда в жизни.
======== 21.06.===========
Он тут же запросил отчёты наблюдения за Мирославой. С ней он разберётся сам, без вмешательства безопасников, максимум - начальник личной безопасности. Игнат Игоревич работал на Сильвестра уже больше пятнадцати лет, никогда не вмешивался в личную жизнь своих подопечных, при этом всегда находился рядом и был в курсе любых событий и треволнений, происходящих в некогда большой семье. Наблюдение за единственной наследницей просто не могло быть доверено другому человеку.
До этого момента отчёты Максиму пересылал заместитель Игната, так его называли для удобства, он не сомневался, что Сильвестр получает точно такие же от Игната лично и на него самого.
Никогда Максим не вчитывался в эти отчёты, это казалось сущим бредом. Мультяшка сидела половину дня дома, не вылезая из пенной ванны, потом отправлялась в магазины, обязательно заезжала в универсам премиум-класса, возвращалась с пакетами продуктов и начинала готовить - это когда у неё было настроение. Когда не было - она сидела в квартире, сея беспорядок, как языческая богиня хаоса.
Для чего эта свора охранников за спиной Миры? Объяснить это можно было только паранойей Сильвестра. За Мирославу, видимо, он волновался до зубного скрежета, а Максиму не доверял, как и никому из своего окружения, кроме Целестины, а может, и за ней было наблюдение.
Игнат ответил на телефонный звонок сразу, не задавая лишних вопросов, отправил отчёты, пояснив, что некоторые сведения он предоставит лично, если Максима Аркадьевича они заинтересуют. Если.
Максим скрипнул зубами и открыл почту. Пронумерованные файлы. Даты. Едва ли не поминутный отчёт о каждом дне, проведённом вне их с Мирой квартиры. Фотографии. Очередной магазин, другой, третий, сто третий. Мирослава не занималась ничем и ничем не интересовалась.
Как при таких безграничных финансовых возможностях можно даже не хотеть их использовать? Образование, благотворительность, приюты для животных, свой бизнес, даже если он прогорит через год, ставки на ипподроме. Существует сотни возможностей досуга, Мира не использовала ни одного, ведя образ жизни ограниченной в средствах домохозяйки, с той лишь разницей, что не задумывалась, когда проводила карточкой по терминалу, и покупала вещь, которую, почти наверняка, не станет носить. Максим заметил, что Мира будто привязывается к вещам, одушевляя их. Он бы не удивился, если бы узнал, что его жена испытывает сентиментальные чувства к своему блейзеру.
Пока всё это крутилось в голове Максима, наряду с планом выхода из той задницы, куда они рискуют влететь в начале календарного года, он прокручивал фотографии ещё раз и ещё. Ему попросту нравилось смотреть на изображения Мирославы, он получал от этого эстетическое удовольствие, даже чувственное. Она его волновала, и не на шутку. Да что там «волновала», он хотел её, иногда как одержимый, приходилось всё время напоминать себе, что их брак считается фиктивным, чтобы не завязнуть в этих недоотношениях ещё больше, чем он уже завяз. Ещё и ещё.
Стоп. Максим вернулся на две фотографии назад, ещё на несколько. Не показалось. Не случайность. Рука сама потянулась к телефону.
- Слушаю, - проговорил на том конце Игнат.
- Уверен, тебе есть, что мне рассказать.
- Все вопросы к Сильвестру Прохоровичу, - подтвердил Игнат.
- Мне ответы нужны сейчас, ждать встречи с ним я не намерен.
- Максим Аркадьевич...
- Подъезжай. Сейчас.
Через двадцать минут Игнат сидел напротив Максима и с видимым удовольствием глотал кофе, до этого облизав взглядом Надежду, которую Максим сразу отпустил домой, как и второго секретаря. Маша пока не уходила.
- Я думаю, теперь ты прекрасно понимаешь, что я не стану ждать встречи со стариком, - подвёл итог своего монолога Максим. - Речь о финансовой безопасности всех нас, в первую очередь - самого Сильвестра.
- Ну-ну, ты преувеличиваешь, Максим Аркадьевич. Изрядно преувеличиваешь, и ты это знаешь так же хорошо, как и я. Мои орлы узнают всё, что возможно узнать, что же до Мирославы, то этот разговор лучше отложить.
- Слушай, к ней помимо наружного круглосуточного наблюдения, ещё постоянная охрана приставлена, которой, кстати, раньше, не наблюдалось, я посмотрел отчёты двухмесячной давности. Ни одного орла рядом. Теперь я вижу, что за ней ещё кто-то следит. Твои ребята следят за своими же, или?..
- Или.
- Твою задницу! Ты знаешь, кто следит за ней?
- Да.
- Мне из тебя тащить клещами?
- Не стоит.
- Она моя жена. Моя. Жена. Если ей что-то угрожает, я хочу это знать!
Игнат промолчал. Он был абсолютно седой, со светло-голубыми, почти бесцветными, льдистыми глазами. В первые минуты это всегда сшибало с ног, он смотрелся внеземным существом. Гуманоидом. Безликим. Опасным.
- Это началось в начале лета, они отслеживают каждый шаг Мирославы, мы - их. К осени ситуация усугубилась, те ребятапотеряли страх. Пришлось добавить охрану, не только демонстративно, как ты понимаешь.
- Мира знает?
- Нет, она смотрит на службу безопасности, как на должное и неизбежное зло, - Игнат ухмыльнулся, это смотрелось на его лице ещё более жутко, чем безразличное выражение. - Мирослава восприняла всё в рабочем порядке, её с детства воспитывали таким образом, что со службой безопасности она не спорит, никогда. Если любой из моих ребят остановит её на пороге и не выпустит из квартиры - она не выйдет. Она отлично знает цену любого моего распоряжения.
- Хорошо. Насколько эта ситуация опасна?
- Мире - нисколько. Это скорее акт устрашения старика.
- Вот как...
- Большего ты от меня не узнаешь.
- Отлично, - Максим кивнул, ответ его не удовлетворил, но прояснял хотя бы что-то, о большем придётся говорить со стариком лично.
Да уж, день накануне нового года приносил всё больше и больше подарков.
- А чего это ты один сидишь? - влетела Мультяшка в кабинет, когда Игната и след простыл.
Максим сидел оглушённый. У него уже складывался план действий, будущей беседы с Сильвестром, он вытряхнет душу из этой мумии, но узнает, какую игру тот затеял, и почему разменной монетой выставил единственную внучку. Если выставил. Оставалось уговорить Миру поехать в поместье к деду. Одну он её теперь не оставит.
- Засиделся, - Максим заставил себя улыбнуться. Встал. Подошёл к хлопающей глазами Мире, она разглядывала его лицо и поджимала губы. - Поехали. Ты готова?
- Я купила подарок твоей маме, надеюсь, ей понравится. Ты просил что-нибудь недорогое и полезное в хозяйстве. Это сковородки! - Мира передала пакет Максиму, тот присвистнул.
- Они из бетона, что ли?
- Из чугуна, - фыркнула Мультяшка. - Что бы ты понимал!
- Кому, интересно, мне поставить свечку, что мне досталась такая хозяйственная жена? - улыбнулся и захватил пальто.
Из офиса он выходил последним.