Пока продолжает писать жена. При первой же возможности Александр пришлет очередной дневник — следующую синюю коленкоровую тетрадку, купленную в тюремном магазине. Мне вчера звонил его бывший сокамерник, тоже из бизнеса — Александр его упоминал, это тот человек, бизнес которого понравился генералу из МВД. Его, генерала этого, многие арестанты — из деловой среды — поминают. Оборотистый, видать, мужик, и жадный. Сокамерник передал, что видел Александра в тюремном храме, у него все без изменений, даже относительно хорошо, насколько это вообще может быть в тюрьме. Сокамернику, кстати, дали 5,5 лет, а актив отняли — это была земля в Сочи. В тюрьме никто не знает, что дневник опубликован. Судя по всему, об этом не знают и в Пресненском суде.
Сегодня я провела там полдня. И чуть не угодила в обезьянник. Для меня даже судебного пристава с двумя конвойными вызвали, дабы те препроводили меня из храма правосудия в соответствующее место. Но пристав попался сообразительный — и вообще, похоже, хороший человек. Он помог получить мне разрешение на свидание с мужем — это вместо того, чтобы препроводить — а я не спросила, как его зовут. Ты уж извини, парень, я даже не поблагодарила. Это от неожиданности. Я уж было в обезьянник собралась.
Вообще получение разрешения на свидание — процедура изуверская. Мужа арестовали в июле, а первое разрешение на свидание я получила только в феврале, когда начался суд. Когда дело находится в стадии следствия, разрешение дает следователь, в моем случае бабища-полковник. Не дала ни разу. Хотя в первый месяц, когда я через посредника генерал-лейтенанта занесла деньги, она провожала меня из своего кабинета до выхода на улицу лично, и жарко шептала в ухо: да, заходил тут генерал, какой ужас, какая роковая ошибка получилась с Вашим прекрасным мужем, сейчас разберемся и выпустим быстренько, я ж не зверь. Потом уже, из разговоров с женами, выяснила, что это классика жанра. Не давайте им ничего, девочки. Вы будете надеяться до последнего, и после этого последнего все равно будете. А когда все сроки выйдут, следователь начнет орать, кидать телефонную трубку и не давать никаких разрешений ни на что. Моя бабища после передачи мною денег посреднику хотя бы обыски прекратила. В ту же секунду. Я видела потом в деле бумагу, что запланированные обыски в квартире и на даче не состоятся, потому что «нецелесообразно», хотя ордера — вот они, приложены. И дата стоит на бумаге: ровно тот день, когда посредник получил деньги. Вот я и поверила тогда, что за деньги все обойдется. Да, а посредник сменил мобильник примерно через месяц.
Когда следствие закончено, дело поступает в суд. И разрешения на свидания выдает уже судья. Ему тяжело мотивировать отказ в разрешении. Не то, что следователю: бабища всегда могла сказать, что, мол, в интересах дела и следствия нельзя. А тут все, дело закрыто. Поэтому мне дали разрешение на первом же судебном заседании. Суд длился месяц. После приговора, если есть кассация и надзорная жалоба (а в нашем случае есть), заключенный получает статус: осужден, но приговор в силу не вступил. Это до решения Мосгорсуда. И разрешения на свидание выдает осудивший арестованного суд. Тот судья, который его осудил. Одно разрешение — одно свидание. Положено два раза в месяц.
Но наш-то судья на следующий день после приговора отъехал на месяц в отпуск, после чего, загорелый и неожиданно белозубый, сразу перешел в Мосгорсуд. В таком случае разрешение на свидания должен давать любой другой судья по уголовным делам соответствующего суда. Ага, сейчас. Сейчас он все бросит и даст. Нас много, а он один.
До сегодняшнего дня у меня работала следующая тактика: я приходила к помощнику и.о. председателя суда, заходила в кабинет и плотно садилась на лавку (стулья в суде не положены). На меня орали, меня гнали — я сидела, как гвоздь: мол, никуда не пойду, пока не получу положенного мне законом разрешения. Вызубрила все законы о судьях и сыпала цитатами. В итоге помощник и.о. председателя суда плевалась в мою сторону и лично отводила меня за руку к какой-нибудь сердобольной судьице. И та, не глядя, подмахивала бумажку с разрешением. Однажды мне выдали разрешение на черной бумаге. Что-то там у них с принтером случилось. В тюрьме, получив черную бумагу, не удивились.
Сегодня я допустила ошибку: меня отправили к судье, но не за руку. То есть сначала за руку, но как-то все судьи и судьицы куда-то подевались в разгар рабочего дня. С полчаса искали хоть кого-нибудь. И в итоге меня отправили к судье через три этажа. Ладно, думаю, справлюсь. Вот тут-то и началось.
Первым делом помощница федерального судьи сказала, чтобы я вышла и не мешала ей работать. Потому как у нее здесь сверхсекретные документы повсюду раскиданы. Душенька, говорю, я ж выйду немедленно и навсегда, только паспорт у меня возьмите и бумажку, положенную мне законом, дайте. И — цитату ей, цитату про свидания, из постановления Пленума Верховного суда. Это я зря ей сказала. В общем, помощник федерального судьи мне сообщила, что без справки из психдиспансера о состоянии посетителя в суд никого пускать нельзя. А мне такую справку точно не дадут. И вызвала приставов (они внизу при входе суд охраняют) для препровождения. Прибывший с конвоем пристав послушал ее и попросил бумажку мне таки выдать. Тут как раз на шум-гам и судья подоспел. И тут — вы не поверите — они хором выдали мне чужие документы. Дескать, надо заявление написать, вот отсюда перепишите (до сих пор только один раз такое заявление писала, больше не требовали). Я говорю, это же чужое дело. Тут пристав меня плечом аккуратно пихнул и пошли мы с ним в коридор с чужими документами. Так я их сфотографировать могу, говорю я всем присутствующим, включая судейских. А пофиг. Так я и сфотографировала, на телефон, в разных ракурсах, не прячась. А пристав мне помогал: и подсветить пытался, и книжку держал, чтобы удобнее было заявление писать, и диктовал, и всячески деликатно ухаживал.
Так мне дали разрешение на свидание (не факт, что оно состоится — там еще тюрьма должна одобрить). А в телефоне у меня остались интимные подробности чужой жизни: некий гражданин грузинской национальности, сидит по такой-то статье, в Бутырке же, вот номер паспорта, вот прописка и проживание, вот ходатайства от родственников и их данные — все, дата обновления — 15 мая сего года. Это выдали мне сегодня федеральный судья Пресненского суда и его помощник. Поэтому с удовольствием назову фамилии: судья Шипиков А. И. и его помощник девушка Семитко О.А.
А про грузинского сидельца ничего не скажу. Я ж не судья. Документы из телефона отсканировала.