С именем Ивана Яковлевича Корейши (1780–1861) связан отживший свой век период культа психически больных на Руси. Для русской православной церкви было характерно почитание юродивых, блаженных и иных «нищих духом» как «божьих людей». Некоторые из «юродивых во Христе» вписаны в православные святцы. В их честь воздвигнуты храмы, рассказы о них передаются из уст в уста на церковных папертях. Особенно благосклонно церковь относилась к Корейше. «Действия его, — писал архимандрит Феодор, — имеют значение, очевидно, более, нежели только символическое… в действиях Ивана Яковлевича выражается непосредственная мысль и движение его духа».
Как же случилось, что типичный больной шизофренией, в истории болезни которого был обозначен диагноз — деменция, т. е. слабоумие, а в графе «прогнозы» — «не курабельный», т. е. неизлечимый, на протяжении нескольких десятилетий был утешителем и «пророком» московской публики из среды суеверного купечества и мещанства?
Сын священника Корейша после окончания Смоленской духовной семинарии работал учителем. Уже в молодом возрасте в его поведении замечаются странности: он неохотно общается с людьми, постоянно стремится к уединению. Внезапно он оставляет учительскую работу, долго странствует как юродивый по монастырям и однажды, вернувшись в Смоленск, поселяется на одном из пустырей в старой бане.
Аутизм был наиболее ярким симптомом психического заболевания Корейши. Этот термин в психиатрии означает уход в себя, отчужденность от внешнего мира, замкнутость, эмоциональную холодность. Постепенно у Корейши стали нарастать явления эмоциональной тупости, он становится крайне неопрятен, «дичает». Болезнь с самого начала принимает неблагоприятное течение и приводит к ярко выраженному слабоумию. Однако жители Смоленска приняли все его «странности» за признак святости, и к Корейше потянулись многочисленные посетители, жаждавшие «пророческого слова». Паломников не смущало даже то, что Иван Яковлевич требовал, чтобы к нему в баню не входили, а вползали на четвереньках. В 1817 году за оскорбление заезжего влиятельного лица прорицатель оказался в Преображенской больнице для душевнобольных. Вместе с ним в Москву перекочевала и его слава «пророка». В благоустроенной палате было множество икон, перед которыми горели свечи. Но и в этих условиях он создавал вокруг себя обстановку невероятной неопрятности, что характерно для такого рода заболеваний.
Французский врач И. Г. Дюмулен, посетивший Корейшу, отметил у него наличие симптома «дурашливости», что в психиатрии называется «гефебренией». Но именно его «чудачества», нелепые поступки, бессвязная речь имели «таинственный» и «вещий» смысл для верующих.
Журнал «Современник» в 1861 году опубликовал несколько его ответов, которые почитатели Корейши воспринимали как «слово божие», «озарение свыше»:
«Вопрос: Женится ли X.?
Ответ: Без працы не бенды кололаци.
Вопрос: Выйду ли я замуж?
Ответ: Это хитрая наука в своей силе, что в рот носили.
Вопрос: Когда Л. поедет в Петербург?
Ответ: А. дух сокрушенный во храме Соломона молитвы дед».
Иногда он писал ответы и предсказания на клочках бумаги. В таких случаях подписывался: «Студент холодных вод». Это одна из особенностей мышления больных шизофренией — давать себе символические малопонятные имена и звания.
После смерти Ивана Яковлевича православная церковь пыталась создать из него святого. Однако даже авторитетная поддержка церкви не могла защитить «прорицателя» от разоблачений. Талантливый русский революционер, публицист И. Г. Прыжов (1827–1885) в брошюрах «Житие Ивана Яковлевича, известного пророка в Москве» и «26 московских пророков, юродивых, дур и дураков» нарисовал подлинный облик душевнобольного человека, которому суеверные люди создали славу «прорицателя». Журнал «Светоч» в первом номере за 1861 год саркастически писал о том, что «сумасшедший дом сделался рассадником идей для Москвы многочитающей».
После смерти Корейши прошло больше ста лет. Однако до сих пор находятся люди, которые приходят к его могиле в Черкизове с молитвами и просьбами об исцелении от болезней.
А вот история одной нашей современницы. Больная Ч. Анна Павловна в 1973 году поступила на лечение в алма-атинскую психиатрическую больницу. Клинический диагноз: вялотекущая параноидная шизофрения. Как выяснилось, детство и юность больной протекали в обстановке крайнего религиозного фанатизма. Отец — священник, мать дважды была судима за антиобщественную, религиозно окрашенную пропаганду.
С раннего детства Анна Павловна отличалась исключительным упрямством, своенравностью и в то же время неприспособленностью к жизни. Уже тогда у нее появились шизоидные черты характера — замкнутость, эмоциональная холодность, она с трудом сходилась с людьми. Закончив пединститут, по специальности работать не стала. Много разъезжала по городам Казахстана, состояла в различных христианских сектах, но ни в одной из них не осталась. С 1963 года живет в Алма-Ате. Вела обширную переписку с верующими. Работала то почтальоном, то уборщицей, но ни в одной должности долго не удерживалась. С соседями постоянно конфликтовала. Однажды, поссорившись с соседом, страдавшим заболеванием сердца, заявила ему, что он не проживет и пяти дней. Этот человек действительно через несколько дней умер. В том же году осмотрела одну больную девочку и предсказала, что та понравится. Девочка в самом деле поправилась. Эти два случайных совпадения в сочетании с фанатической религиозностью Анны Павловны и странностями ее поведения быстро создали вокруг нее ореол таинственности и святости в глазах окружавших ее верующих. Ан-на Павловна сама раньше других вообразила себя святой. Это повело к новым странностям в ее поведении. Женщина отказалась от предоставляемой ей на работе квартиры и поселилась в овраге на окраине города. Здесь она жила в яме, которую сама вырыла, по вечерам выходила на улицу, играла на губной гармошке, кликушествовала, прыгала, бормотала и выкрикивала бессвязные слова. Авторитет ее среди определенной категории верующих стремительно возрос.
В 1972 году Анна Павловна пыталась организовать новую секту на основе веры в «единого бога, каким бы именем он ни назывался — Аллахом или Христом». Неизвестно, к каким последствиям могла привести ее бурная «деятельность», не окажись Анна Павловна, хоть и с некоторым опозданием, в — психиатрической больнице, где врачи по настоящее время борются с ее болезнью.
Известный советский психиатр А. А. Портнов рассказывал о больном шизофренией К., который, подобно Анне Павловне, пытался пропагандировать «новую религию». Утверждал, что бог — это природа, в которой мы живем, требовал, чтобы все поклонялись солнцу, звездам, воздуху и огню. Хотя в этой «религии» не было ничего нового, больной претендовал именно на новизну, гордо заявляя, что он «родил великую религию». Больной К. оставил работу, перестал уделять внимание семье. Он отрастил бороду, начал сочинять книги и пропагандировать свои взгляды, активно выискивая сочувствующих и единомышленников. И окружающие не сразу заметили, что создатель «новой религии» — просто душевнобольной, а высказываемые им идеи — обычный бред толкования.
Как и любые проявления болезненного процесса, бред не бывает «застывшим», навсегда установившимся и не обнаруживается в «чистом» виде. Он возникает в тесной связи с другими психическими расстройствами, постепенно или остро (в зависимости от заболевания) и развивается вместе с ними. Это позволяет врачу-специалисту отличить бредовые суждения от обычных заблуждений, свойственных и здоровым людям.
Любое воспоминание, событие или раздражение, поступающее в мозг человека, вызывает эмоциональную реакцию, хотя и не всегда заметную. У здоровых людей она формирует настроение: может вызвать кратковременные, бурные аффекты — «эмоциональные взрывы» или способствовать появлению стойких глубоких чувств. Если большинство человеческих чувств предметно, т. е. направлено на определенный объект, предмет и связано с ним, то настроение не привязано ни к каким внешним объектам. Мы часто даже не можем объяснить его причины. Настроение может быть веселым и жизнерадостным, спокойным и безразличным, тоскливым, раздражительным, угрюмым и т. д. Иногда мы знаем о конкретных причинах, вызвавших изменение нашего настроения, в других же случаях оно является результатом суммы взаимодействий различных влияний, внешних и внутренних ощущений.
В этой связи уместно сказать несколько слов о теории биоритмов. Эта теория среди прочего утверждает, что, начиная с момента рождения, жизнь каждого человека протекает в соответствии с определенными, поддающимися расчету отдельными циклами: физическим, интеллектуальным и эмоциональным. Мы будем говорить только об эмоциональном цикле, поскольку именно он формирует наше настроение. Этот цикл длится 28 дней. Первая половина его — положительный период. В это время люди, как правило, склонны к хорошему настроению, бодры, оптимистичны и контактны. Напротив, в отрицательные 14 дней они более подвержены плохому настроению и пессимизму. День перехода от положительного периода к отрицательному называется критическим (или нулевым днем). Он чреват различными эмоциональными срывами. Узнать изменения своего настроения в связи с эмоциональным циклом совсем несложно: нужно подсчитать полное число дней жизни с момента рождения до первого дня рассматриваемого месяца; полученное число делится на 28; остаток определяет положение этого цикла па первый день месяца. Остается добавить, что началом цикла считается его первый положительный день.
Умеренные колебания настроения свойственны любой нормальной психике. При неврозах, а особенно часто при психозах, расстройство настроения принимает выраженный и стойкий характер. У этих больных эмоциональные расстройства наблюдаются постоянно. Для неврастеников, например, характерно постоянное недовольство, раздражительность; эпилептикам свойственно угрюмо-мрачно-злобное настроение; а беспричинная тревога и страх наблюдаются при многих психических заболеваниях.
Резко выраженными и по существу противоположными друг другу эмоциональными нарушениями являются так называемые маниакальное и депрессивное состояния. Первое из них — это постоянная, бьющая через край радость. Человеку в этом состоянии все представляется легким и доступным; он часто и громко смеется, жестикулирует, много говорит и двигается, легко знакомится со случайными людьми. Здоровый человек даже при самых радостных жизненных событиях такого веселья не проявляет.
В 1968 году в алма-атинскую психиатрическую больницу поступил на лечение девятнадцатилетний адвентист седьмого дня А. С. Диагноз: маниакально-депрессивный психоз. Госпитализирован он был в первой фазе болезни — маниакальной. Этой стадии свойственна, кроме того, о чем уже сказано, патологическая способность переключения внимания. Поведение А. С. в больнице полностью соответствовало первой фазе болезни: несмотря на глубокую религиозность, молодой человек лишь на короткое время мог сосредоточивать внимание на отдельных культовых действиях и религиозных образах. В такие минуты он собирал вокруг себя больных, пытался ставить их на колени, понуждал молиться, петь религиозные гимны и т. п. Но очень скоро отпускал их, чтобы через некоторое время вновь собрать, когда в его расстроенном мозгу снова на короткий миг возникнут мистические идеи.
Расстройство психики вызвано переутомлением в результате обостренных религиозных переживаний, чем и объясняется то, что больной не может сконцентрировать свое внимание даже на том, что было наиболее важным и интересным в прежней его жизни.
Депрессивным состояниям, наоборот, свойственна заторможенность психической деятельности. На первый план здесь выступает эмоциональное угнетение. При легких формах депрессии больные жалуются на беспричинно плохое настроение, тоскливость, нежелание что-либо делать. В более тяжелых случаях больной смотрит на окружающий мир как бы сквозь черные очки, у него пропадает вера в будущее, он лишается всяких надежд. Создается психологическая ситуация, когда, как писал великий немецкий поэт и мыслитель Гете, «ни близкое, ни даль не может утолить грядущую печаль». Больной может думать только о печальных и мрачных вещах, ожидая для себя и близких самого худшего, а чувство тоски у него настолько сильно и необычно, что он даже не может выразить его словами.
Больные в стадии депрессии требуют немедленной госпитализации и особо тщательного врачебного наблюдения. Это особенно важно для тех больных, у которых депрессия сопровождается бредом. Можно выделить три основные темы бреда: 1) признание собственной вины и собственного ничтожества — бред самообвинения и бред самоуничижения; мелкие, ничтожные ошибки и оплошности, допускавшиеся в прошлом, на что никто и внимания не обращал, становятся в воображении больного тягчайшими преступлениями; больной кажется себе ничтожным, никому не нужным и даже опасным для общества человеком; 2) предчувствие страшного бедствия, какой-то ужасной катастрофы, которая постигнет всех, с кем так или иначе связан сам больной; 3) больной утверждает, что у него сгнили внутренности, что он неизлечимо болен и обречен на вечные муки; это так называемый бред отрицания, или нигилистический бред.
Одним из редких в наше время проявлений осложненной бредом депрессии является религиозная меланхолия, так называемое «томление по богу». Она чаще возникает либо в период полового созревания, либо в старческом возрасте, т. е. тогда, когда человек чаще испытывает угнетенное состояние духа, отчаяние, связанные с неуверенностью в себе и сознанием собственного несовершенства. Меланхолик, воспитанный в религиозном духе, часто мучается из-за своей «греховности». Соответственно и бред, возникающий на этой почве, носит характер самоуничижения. В таких случаях человек может покончить жизнь самоубийством, дабы искупить свою мнимую вину перед богом.
Так случилось с Нелли Спириной, школьницей из Вологодской области. Воспитанная дедушкой-фанатиком, Нелли большую часть времени проводила за чтением религиозных книг. Начитавшись их, в состоянии депрессии она повесилась, оставив записку: «Я не жалею, что расстаюсь с жизнью, скоро увижу господа бога и его мать — пресвятую Марию».
Депрессия не всегда возникает без видимых причин, как, например, при маниакально-депрессивном психозе или сходном с ним более легком заболевании — циклотимии. Депрессия может быть и реактивной, т. е. возникнуть под влиянием тяжелой психической травмы или чрезвычайно сложной житейской ситуации.