Ксюша допоздна читала вчера книгу, которую ей подарила девочка Ира, сестра Тимура. Книга про цирковую лошадь, про скачки, хорошая книга. Но в ней оказалось много неточностей, заметных только опытному коннику. Ксюша без конца мне их зачитывала, призывая посмеяться вместе. Наконец, я взмолилась: «Ксюнёк, я вообще-то уже сплю!»
…Утром за окном не было ни дождя, ни метели – но лёгкий морозец, как бывает весной, в апреле. Так что можно сказать, мы здесь уже четвертое время года!
Дежурная по этажу подарила нам на два дня электрический чайник. Теперь не нужно бегать на первый этаж на поиски кипятка.
Прежде всего посмотрели под лист на газоне – но вчерашняя снежная микро-баба растаяла… А розовая мальва всё цветёт!
В Оренбурге – как в Сочи, много кошек на улицах, очень милых. Самая милая – в моём дворе на Полигонной. И как в Судаке, много дворняжек, совершенно безобидных. Некоторые подходят и смотрят в глаза. Многие спят, свернувшись калачиком. Прямо на тротуаре, под ногами у прохожих. И никто их не тревожит.
Спокойный, неторопливый, совершенно не агрессивный город. Не слышно ругани на улицах. Много приятных лиц. Много лиц азиатских, но никто не реагирует на них как на террористов. Часто слышна нерусская речь – видимо, татарская, или башкирская. Город на рубеже двух частей света.
* * *
Молодёжь, и ребята и девушки, все обращают внимание на Ксюшину ковбойскую шляпу.
– Ой, я уже не могу! – стонет она. – Почему они все ТАК смотрят?
Но всё равно ходит в шляпе.
Заходили в тир. Ксюша постреляла, восхитив хозяина тира своей меткостью и… своей шляпой!
* * *
Зашли в Центральную детскую библиотеку и подарили свои книги: папиного «Червячка Игнатия», моих «Голубков в небе», «Сто улыбок», «Карантин» и «Не прощаюсь с тобой». Библиотекарши очень удивились. Благодарили нас.
* * *
Проходили мимо Адресного бюро.
– Ну, как, зайдём? – спросила Ксюша.
Постояли напротив двери…
И – не зашли.
– Конечно, я хотела бы узнать Мишкин адрес. Я написала бы ему письмо… Это лучше, чем заваливаться ни с того ни с его в гости. А в письме – только одно слово: СПАСИБО.
– И всё? Одно-единственное слово?
– А ещё лучше – написать книгу. И послать ему. Пусть читает…
– Значит, адрес надо узнать?
– Потом, Ксюнечка, потом. Я напишу из Москвы в это адресное бюро. Когда книга будет написана…
* * *
Вновь отправились к моему дому на проспект братьев Коростелёвых.
Ещё поснимали дом, при другом освещении: тогда были сумерки, а теперь – солнышко. Поснимали улицу и двор, и не просыхающую лужу во дворе, и ещё раз наш милый балкон, парящий над двором, и окно Мишкиной комнаты, и одинокий куст жёлтой акации…
А потом засекли время – и отправились на Сакмару!
…Мы шли мимо дома дяди Ромы Вассермана, шли мимо завода «Гидропресс», который когда-то строили дядя Рома и Фёдор. Мимо сквера у завода «Гидропресс» – здесь мы когда-то собирали с мамой кленовые листья… И пока я фотографировала все его милые аллейки, Ксюша впала в детство – каталась на карусели, отталкиваясь о землю ногами. Карусель была необычная – старинная, деревянная, с красивой деревянной резьбой. Её мы тоже сфотографировали.
И пошли дальше… Мимо старинных двухэтажных домиков, у каждого – маленький скверик… помню, помню, как мы спасались здесь от немилосердного солнца!
А дальше пошли заводы, заводы… заборы, узкоколейки… грязь, лужи… И всё это было таким родным, что мне хотелось обняться даже с вывеской «Шпалопропиточного завода»!
До моста шли двадцать минут. И я замерла, ошеломлённая… На том берегу, как и полсотни лет назад, СТОЯЛ ЛЕС!!! Не микрорайон сереньких девятиэтажек, – а ТОТ САМЫЙ ЛЕС…
Живой, не пропавший с лица земли, не вырубленный, не зачахший… Живой лес моего детства!…
– А ты говорила, идти сорок минут, – сказала Ксюша.
– Во-первых, мы ещё не дошли. Надо ведь ещё перейти мост. И пройти по лесу. А во-вторых, мы же были маленькие дети, у нас была другая скорость.
– У нас из-за твоего фотографирования скорость тоже не очень велика.
– Ну, да, – засмеялась я и вытащила фотоаппарат. И стала снимать панно, на котором было написано: «Оренбург 1743 год Северный округ». Забавно: в Москве мы тоже живём в Северном округе.
И тут же к нам подошёл молодой автоматчик, охраняющий мост, и строго спросил: кто мы, откуда, и что тут делаем? Мои объяснения его успокоили. И он вежливо объяснил мне, как лучше пройти к Сакмаре.
Мы потопали через мост. Это – уже новый мост. А параллельно ему – идёт старый мост. Полуразрушенный… Тот самый! С красивыми, осыпающимися перилами… По которому мы когда-то и переходили на другой берег…
С моста мы спустились по узкой, крутой, со стёртыми ступенями, лестнице… И оказались в густом лесу! В тени двух мостов… Среди тёмных луж, золотой листвы и тишины… И медленно, медленно пошли к реке… Сквозь задумчивый, сумеречный лес… Родной лес… Не забытый лес…
И вышли на берег. Он был высокий и пологий. Это была мягкая, задумчивая гора, поросшая лесом. А там, внизу, текла река…
Бурная и широкая (в моей памяти) Сакмара текла по-осеннему тихо, и была в два раза уже, чем пятьдесят лет назад. Но, может, это просто осень… Осенью все реки мелеют – после жаркого, сухого лета. Но Ксюшина реакция была противоположна моей:
– Какая широкая река!… – воскликнула она удивлённо. – А какое течение быстрое!… Прямо видно, как она течёт, бежит!…
А какие дивные берега!… Какая вдумчивая тишина… И – ни души вокруг. Мы одни в этом тихом, осеннем, акварельном мире… Пошёл дождик… Стало ещё акварельнее, ещё задумчивее…
И мы пошли к ней – к моей реке – с этого холма. И я поняла, что мы идём не по берегу, а по дну реки – по чудному песочку, по дивным разноцветным камушкам… Их тут такая россыпь!…
И я поздоровалась с моей рекой, окунув руку в её течение. А вода в Сакмаре – как лёд!
Противоположный берег – крут и обрывист, как и пятьдесят лет назад.
– Видишь, Ксюша, какой тот берег? Как будто срезанный ножом. Совершенно отвесный. Поэтому мы всегда ходили только на этот берег.
– Послушай, а родители так и не узнали, что вы сюда ходили?
– Так и не узнали…
– Значит, мама твоя считает, что ты на Сакмаре никогда не была? Ни разу в жизни?!
– Угу.
– Фантастика!
Мы решили сфотографироваться. Втроём. Вместе с Сакмарой. Ксюша установила на холме наш фотоаппарат, прикрыв его зонтиком. Зонтик тут же понесло ветром… Она догнала его и поглубже засунула его ручку в песок. Завела фотоаппарат на автоспуск. Побежала ко мне… Я стояла на берегу. Она успела добежать и обнять меня. Фотоаппарат мигнул вспышкой… Получилось! Мы и Сакмара. Точнее – Сакмара и мы. На память…
А потом мы собирали камушки. Камушки блестели под дождём разноцветной россыпью… Остановиться было невозможно!
– Послушай, надо уходить отсюда. Срочно! – говорит Ксюша. – Иначе с меня брюки свалятся!
Она набила камушками полные карманы брюк, и теперь еле двигалась. Камушки тянули брюки вниз, она их поминутно подтягивала, но они всё равно неумолимо сползали, она хохотала…
– Послушай, – говорит она, – а где же страшные сакмарские водовороты?… Не вижу я их.
– И я не вижу. Может, осенью они утихают?…
…Я стою на берегу реки, которая течёт так задумчиво, под задумчивым дождиком…
Я не могу оторвать взгляда от её течения… Сакмара!… Единственная в моей жизни река, о которой я могу сказать: «Это моя река. Река моего детства».
Она похожа на меня. Точнее, я – на неё. Мы с ней – родственные души. Моя жизнь – как эти, стремящиеся вдаль воды… Да, водовороты ушли куда-то в глубину, да, обнажился берег, но зато сколько чудесных камушков!… А берег стал выше и величественнее.
Милая моя река, вот я и пришла к тебе. Я всегда о тебе помнила. Ты учила меня сопротивляться течению, ты учила меня не бояться водоворотов… И каждый шаг в глубину был достижением и счастьем.
Я скучала по тебе, Сакмара, но я не могла прийти к тебе раньше. Почему?… Наверное, мне нужно было пережить вырастание из детства. Не только своё, но и своих детей. Сына. Дочки. Только теперь я могу в полной мере оценить всё, что здесь было. В этом городе. На этой реке. И что это всё для меня значило… Только теперь. До всего нужно дорасти…
Россыпь дивных камушков на твоём обнажившимся дне…
И каждый камушек – как драгоценное воспоминание на дне моей души…
Вот она – дивная мозаика моего оренбургского детства…
– Я хочу когда-нибудь поплавать в этой реке… – задумчиво говорит Ксюша. – Она мне так нравится!
– Мы приедем сюда ещё раз, Ксюнечка. Точнее – ещё не раз…
– Но в следующий раз обязательно летом! Чтобы поплавать.
– Да, года через два… Летом… Непременно!
10 октября – 10 декабря 2004
P.S. Ксюша, милая моя девочка, моя чудесная спутница в путешествиях по жизни! Я дарю эту книгу и эту реку – ТЕБЕ…