Утром меня разбудил настойчивый телефонный звонок. Звонил доктор Митчелл.

– Доброе утро, доктор, – принял я вызов.

– Сэм, вы где? – голос доктора был встревоженным.

– Дома, а что? Вы же назначили прием на два часа.

– Приезжайте срочно. У меня для вас удивительные новости.

Я улыбнулся, сердце забилось быстрей.

– Хорошо, скоро буду.

– И прихватите с собой предыдущий снимок.

– Хорошо, доктор.

По дороге в клинику я надеялся, что встречу там вчерашних людей с их дочкой. Мне хотелось думать, что судьба может дать второй шанс маленькому существу. Но в приемной не оказалось ни той девочки, ни кого-либо ещё.

«Неужели я не смогу помочь ребенку?» – подумал я, расстраиваясь.

Появление медсестры отвлекло меня от моих мыслей.

– Доктор Митчелл вас ждет, – сказала она.

Я поблагодарил девушку и, постучав, вошел в кабинет.

– Проходите, Сэм, – сказал доктор. – Присаживайтесь.

Я прошел в кабинет врача, закрывая за собой дверь, и сел напротив него.

– Я не знаю, что произошло, – начал доктор, глубоко вздохнув, – но иначе как чудом это не назовешь.

– То есть?

Доктор встал и, подойдя к негатоскопу, включил его. Там уже подсвечивался один снимок.

– Дайте, пожалуйста, первый снимок, – сказал доктор, протягивая руку.

Я подошел к доктору. Достал снимок из конверта и вручил ему. Доктор повесил снимок рядом со вторым. Показал на темное пятно на первом и на её отсутствие на втором.

– Видите? – спросил он.

– Не совсем понимаю, что я должен видеть.

Доктор взял со стола карандаш и его тупым концом обвел черное пятно на первом снимке.

– Эта ваша опухоль два месяца назад.

Потом перевел карандаш на второй снимок.

– А вот тут опухоли нет.

– То есть я здоров? – спросил я, улыбаясь.

– Да, хотя это странно. Вы что-нибудь делали с собой?

У меня был порыв рассказать ему о целителе, но я вспомнил слова Лилавати о том, что за докторами стоит целая система, которая делает большие деньги на болезнях людей. Победить систему невозможно и уж тем более заставить поверить в чудо. Поэтому вслух сказал:

– Сильная вера способна совершать чудеса.

– Возможно, – не совсем соглашаясь со мной, сказал доктор, – иногда она помогает, а иногда нет. Если честно, в вашем случае нужно было что-то больше веры.

– Можно мне забрать снимки, доктор? – спросил я, не комментируя его слова.

– Да, забирайте.

Он снял снимки и передал мне. Я убрал их в конверт и, протягивая руку, сказал:

– Спасибо вам, доктор.

– Да мне в принципе и не за что говорить спасибо, – пожал доктор мою руку. – Может, через месяц другой сделаем повторный снимок?

– Может быть, – я направился к двери, – но не думаю, что это будет нужно.

Уже у двери в голове возникла мысль.

– А как насчет девочки?

– Какой? – спросил доктор, убирая руки в карманы халата.

Я рассказал ему о девочке, которую видел вчера.

– У неё четвертая стадия рака. Ей уже ничего не поможет, – произнес доктор.

«Вы и про меня так говорили», – подумал я, но вслух сказал:

– А были они сегодня?

– Да, я им выписал рецепт. Возможно, они еще в клинике. А возможно, уже выехали.

– Они были на своей машине?

– Да, у них золотистый седан.

Я вспомнил, что когда проходил через стоянку к больнице, мое внимание привлекла необычного цвета машина.

– Возможно, они еще не выехали. А что?

– Ничего, просто интересно, – ответил я и, еще раз поблагодарив доктора, вышел.

Быстрым шагом я направился к выходу из клиники. Раз они были, возможно, еще тут, то я смогу помочь им.

Я вышел на улицу именно тогда, когда золотистый седан разворачивался, чтобы выехать со стоянки на дорогу. Отсюда они не услышат мой крик. Мне оставалось одно – выбежать на дорогу раньше них. Долго не раздумывая, я бросился бежаться по кирпичной дорожке, ведущей от клиники к основной дороге. Я бежал, не жалея сил, расталкивая прохожих и не обращая внимание на их недоумевающие взгляды.

Золотистый седан пропал из моего поля зрения, потонув в глубине стоянки. Я же молил вселенную, чтобы она подарила второй шанс маленькой девочке. Мне не хотелось думать, что девочка болеет потому, что это её карма или карма родителей.

И вселенная меня услышала. Я выбежал на дорогу прямо перед золотистым седаном. Прозвучал длинный визг шин и бампер машины слегка коснулся моих ног.

– Вы что – сумасшедший?! – крикнул мужчина в строгом костюме.

Но потом, когда он узнал меня, его взгляд стал мягче. Я подошел и, с трудом справляясь с дыханием, сказал:

– Я могу помочь вашей дочери.

Его жена с заплаканными глазами сидела рядом, а девочка на заднем сидении. Девочка тоже узнала меня и улыбаясь, помахала мне.

Женщина с надеждой в глазах положила руку на плечо мужа. Он посмотрел на неё. Потом повернулся ко мне и спросил:

– Как?

Я вытащил из конверта первый снимок и направляя на солнце сказал:

– Смотрите, видите тут темное пятно?

– Да.

– А это вчерашний снимок, на нем нет темного пятна.

– И что?

– У меня была неизлечимая злокачественная опухоль.

– И как вы выздоровели? – спросила женщина заинтересованно и с надеждой.

Так как мы задерживали движение, водители машин, следующих за седаном, стали сигналить и кричать.

Я назвал улицу.

– Поедем туда, а по дороге я все вам расскажу.

Мужчина замялся, но, встретив умоляющий взгляд жены, сказал:

– Садитесь.

Я забрался в машину и, улыбаясь девочке, сказал:

– Привет, маленькая!

– Привет, большой! – ответила девочка и захихикала.

Я улыбнулся шутке ребенка и принялся рассказывать родителям про Балараму.

– Как бы это ни показалось для вас удивительным, – подытожил я, – снимки говорят сами за себя.

– Мы поверим во все, – обрадовалась женщина, – лишь бы это помогло!

– А ты веришь в ангелов? – встревая в разговор, спросила девочка у меня.

«После встречи с целителем я готов поверить во всё», – подумал я, но вслух сказал:

– Верю, а ты?

– Тоже верю, – ответила девочка.

Несмотря на болезнь, в её глазах был тот самый блеск, который побуждает ребенка познавать мир вокруг.

– Как думаешь, я буду хорошим ангелом?

Понимая, к чему клонит ребенок, я, с трудом сдерживая слезы, сказал:

– Ты уже ангел для своих родителей. А когда подрастешь, у тебя будут свои ангелочки.

– Думаешь, подросту?

– Глория, – подал голос до этого молчавший отец, – не приставай к человеку.

– Все хорошо, – сказала я ему, а девочке ответил:

– Обязательно подрастешь, станешь мамой, а потом еще и бабушкой.

Девочка развеселилась и, хлопая в ладоши, воскликнула:

– Здорово!

Когда мужчина назвал девочку по имени, новая волна дрожи прошла по моему телу. В этой волне смешались два чувства: одно состояло из любви и страсти к взрослой Глории, которая ждала моего звонка, а вторая – волна внутренней уверенности, что я поступил правильно по отношению к маленькой Глории. Случайно таких совпадений не бывает.

Всю оставшуюся дорогу мы с Глорией играли в игры, которым она меня научила. Девочке было весело. Она много смеялась и шутила, побуждая и меня, и маму, и даже хмурого отца улыбаться. В эту минуту я понял, какого счастья хотел себя лишить, отказываясь заводить семью. Мне захотелось иметь своего ангелочка, а может, и нескольких.

– Вот тут нужно налево, – указывая дорогу, сказал я.

Отец Глории послушно свернул.

– Теперь прямо и направо, – подсказал я.

Если на меня с Ричардом местные не обращали никакого внимания, то золотистый седан пригвоздил их взгляды к машине. Детишки перестали резвиться и, следуя примеру взрослых, уставились на машину.

– Ближе к подъезду остановите, – сказал я.

Погладив девочку по голове, я вышел. Её отец последовал за мной.

– Ты пока сиди в машине, – сказал он жене. – Вначале посмотрю, что за целитель.

– Вам целителя не покажут, – начал я, но мужчина даже не стал меня слушать и, войдя в подъезд, повернулся ко мне и сказал:

– Вы идете?

– Ну ладно, будь по вашему, – сказал я и направился к подъезду.

Я поднялся на второй этаж. Отец Глории был чуть позади. Я встал возле черной двери и постучал.

Дверь со скрипом открылась и к нам вышла всё та же смуглая женщина с добрыми глазами.

– О, Сэм, – улыбнулась она. – Вы вернулись.

– Да, – я был польщён тем, что женщина помнит мое имя, – с нами ребенок, которому нужна помощь целителя.

– Вы же знаете новые правила. Теперь только по записи.

Я повернулся к отцу Глории и попросил:

– Приведите дочку.

– Но я бы хотел вначале увидеть целителя, – упирался он.

Но мой осуждающий взгляд умерил его пыл.

– Хорошо, – сказал он и стал спускаться.

– Девочке осталось совсем мало… – начал я объяснять женщине, но она подняла руку, прерывая меня.

Она закрыла глаза и прислушалась к поднимающимся шагам. Потом как будто почувствовала состояние девочки, так как на её лице отразилась печаль.

– Вы правы! – она широко открыла дверь. – Ей нужно чудо.

– Входите, – пригласила она, когда появилась мама с Глорией.

Они вошли, а мужчина, посмотрев на меня, протянул руку и сказал:

– Поль.

– Сэм, – в свою очередь представился я.

– Познакомиться не было времени, – улыбнулся он, – надеюсь, что целитель поможет моей дочери.

– Поможет! – уверил я его. – Я подожду вас на улице.

– Хорошо, – сказал он и вошел.

Смуглая женщина улыбнулась мне, и черная дверь со скрипом закрылась.

На улице я набрал номер Ричарда и обрадовал его хорошей новостью.

– Поздравляю, дружище! – радовался он.

Я поблагодарил друга и сказал, что теперь я его должник.

– Глупости, – отмахнулся Ричард. – Для чего нужны друзья, если не для этого? Глории звонил?

– Ещё нет. Позвоню после тебя.

– Ну тогда напиши мне потом, – сказал он, и мы попрощались.

Глория ответила после пяти гудков.

– Чудо произошло? – с надеждой в голосе спросила она.

– Да, – сказал я, с трудом сдерживая нахлынувшие эмоции.

– А вы говорили, что чудеса обходят вас стороной.

– Каюсь, был не прав.