Когда-то онлайновые игры славились своими «кварталами зомби». Тогда, чтобы что-то продать, персонажу непременно необходимо было быть в онлайне, хотя сам процесс торговли был уже автоматизирован. Игроки, не желающие тратить время впустую, заходили в игру, настраивали торговлю и сматывались, оставляя в игре лишь никем не управляемый образ. Такие «пустышки» сидели, стояли, а чаще — лежали на торговых площадях, создавая жутковатое впечатление, особенно в массе.

Потом появился режим «офлайн-торговли». Теперь уже игрок мог вполне официально оставить своего персонажа торговать, даже выйдя из игры. Правда, в таком режиме с персонажа автоматически взималась небольшая плата.

Казалось бы, это нововведение должно было свести количество «живых» торговцев к нулю. Поначалу торговые площади многих онлайн-миров правда превратились во что-то вроде супермаркетов: покупатели чинно расхаживали между неподвижными торговцами, приценивались, выбирали, платили — и уходили с покупкой. Потом кто-то заметил, что, если притаиться среди таких продавцов и, улучив момент, рявкнуть на ухо расслабившемуся покупателю что-то вроде «Дарагой, пакупай апэлсын, да?», тот, как минимум, забавно подпрыгнет, а может с перепугу и купить что-нибудь.

Так вернулась эра «онлайновой торговли». Нет, конечно, автоматические торговцы никуда не делись. Просто произошло естественное разделение. У «покойничков» можно было купить ширпотреб и расходные материалы. Но крупный бизнес совершался вживую.

Впрочем, две трети игроков «Забытых перекрестков» даже не задумывались о таких тонкостях. Нэш же всегда считал, что рынок — это чуть ли не живое существо, чьи повадки следует знать, быть в курсе цен и событий, чутко «ловить волну» изменений. Это было интересно — это было выгодно.

Рынок в Шелтервиле и рынок в Баден-Бадене отличались разительно. В Шелтервиле он больше напоминал барахолку — большая часть товара нуждалась в ремонте. На площади, возле памятника Великим Шузам, торговали, на первый взгляд, всяким хламом. Болты, гайки, куски проволоки, стреляные гильзы, радиодетальки россыпью и в виде обломков плат. Встречались курьезные цены, когда новичок пытался продать отобранный у крыс хлам, не представляя, что это и зачем нужно.

В Шелтервиле неутомимые торговцы скупали техсырье, прежде всего — гайки, нужные в неизмеримых количествах для ремонта техники. Терпеливо ходили по рядам, конечно же — вживую, искали, выкупали, соблазняли, чтобы потом продать на оптовых рынках чуть ли не впятеро.

В Баден-Бадене значительную часть товара составляло новое, годное к употреблению снаряжение. Ну и конечно же, о чем и мечтать не могли в Шелтервиле, отдельный сегмент рынка занимала техника: машины, мотоциклы, бронетранспортеры, услуги механиков.

Нэш шел по рынку, машинально присматриваясь к товару, к ценам, делая выводы. Патроны подорожали. Стоит пока посидеть на запасах, завтра все, кто умеет делать боеприпасы, вывалят на рынок большие партии, надеясь на барыш. Послезавтра они начнут демпинговать друг друга — тогда можно будет пополнить запасы. А вот бронежилеты. Вон те — сразу видно, получены за задание или партия с армейского склада: новенькие, одинаковые, чистенькие. А вот эти — трофейные: пластины помяты, чехлы потерты.

А там что? О! Аккумуляторы. К радиостанциям, подрывмашинкам, да мало ли где они могут понадобиться. Большие и маленькие, разной емкости, разного качества. А там что? А-а, самое любимое: обвесы для оружия. Сошки, оптика, коллиматоры, целеуказатели, тактические фонарики, подствольные гранатометы…

Нэш остановился и тоскливо огляделся по сторонам. Как же его сюда занесло? Всегда так: за чем бы он ни пришел на рынок, ноги сами несли его сюда. А уйти без покупки было ой как трудно, хотелось всего и сразу…

— Никаких приключений! — решительно пробормотал парень и пошел дальше, стараясь не глядеть на заманчивые прилавки. Наконец он добрался до нужного места. Крепкий мужик с восточно-черными усами и горбатым носом сидел перед целой экспозицией оружия и всяческих приспособлений для оного.

— А-а, привет, бледнолицый, — ухмыльнулся Мустафа, завидев Нэша. — Держи свой девайс.

— Круто! — выдохнул Нэш, нежно поглаживая металлический корпус толстого глушителя. — И что, действительно не влияет на точность? И звук почти совсем убирает?

— Обижаешь, бледнолицый, — усмехнулся Мустафа. — Хочешь проверить?

— Да ладно, это я так, — смутился Нэш. — Просто давно… слушай, а что там за грохот и вопли?

Мустафа прислушался и хмыкнул.

— А, кажется, снова те придурки. Тут какая-то компания, очевидно, насмотрелась боевиков про «лихие девяностые» и решила прибрать к рукам рынок Баден-Бадена.

— Как это? — удивился Нэш.

— Чтоб каждый, кто тут торгует, отстегивал им деньги.

— За что?!

— Да за просто так! — ухмыльнулся Мустафа. — За то, чтоб с ним несчастья какого, пока он торгует, не случилось. Ну ты понял, да? Вот скажи, каким надо быть дебилом, чтобы наезжать подобным образом на оружейный рынок, а?

— И что, у них хватило пороху на второй раунд?

— Вообще-то на третий. Пошли глянем, что там творится…

Далеко идти не пришлось. Недалеко от сектора с боеприпасами, давя сидящих на площади торговцев, из переулка выползал… танк. Не бог весть что — легкий Т-50, и тем не менее самый настоящий танк.

— Надо же, — удивился Мустафа. — «Пацан сказал — пацан сделал», они прошлый раз грозились, мол, мы в следующий раз сюда танк подгоним, вы все плакать будете…

— Слушай, вот ведь подонки, а? — расстроился Нэш. — Они же давят тех, кто за себя постоять не может…

— Ну а ты как думал? — рассеянно кивнул Мустафа. — Только вот не стоило им с патронов начинать…

— Почему? Там же больше всего тех, кто на офлайне…

— Это да, только все равно не стоило.

Нэш понял почти сразу. Кроме торговцев на площади ведь были и покупатели. Увернуться от неповоротливого танка они могли, но…

— Да мать же ж вашу, только патронов купить собрался…

— Дятлы крашеные! С хрена вы сюда вырулили?

— Да вы на кого наехали? Вы на Васю наехали, я у него всегда патроны покупаю, а вы на него танком наехали?!

— Слушай, Мустафа, — почесал в затылке Нэш. — Что-то делать, однако, надо. Их, конечно, теперь все ненавидят и порицают, но как-то… Может, позвать суровых дядек с бронебойных рядов?

— Спокойно, вон уже подтягиваются суровые дядьки с ремесленных рядов, для симметричного ответа.

К месту событий и правда направлялись решительного вида мужики в брезентовых робах, темных очках-консервах и с напоминающими акваланги баллонами за спинами.

— Сварщики? — хмыкнул Нэш. — Думаете вскрывать броню? Не ищем легких путей…

— Зачем же вскрывать?

Сварщики дружно бросились на танк. Танкисты не поняли, на что они рассчитывают, а потом стало поздно: им заварили смотровые щели вместе с перископами. Механик-водитель забеспокоился, принялся резко дергать машину. Один из сварщиков свалился с брони, но уже деловито заваривали люки. Попробовавшему высунуться из башни танкисту дали в морду, сбросили обратно в танк и прихватили люк швом.

— Уйдет, гад! — неожиданно скрипнул зубами Нэш. — Они там уже струсили, сейчас водитель просто даст по газам и вслепую… Цепь! Найдите мне цепь, да потолще!

Он бросился вперед, подхватив на бегу автоген упавшего сварщика. Перво-наперво с помощью короткого ломика приварил башню к корпусу, да так лихо, что остальные сварщики одобрительно загудели. Тут доброхоты притащили цепь в руку толщиной и закинули один конец на броню. Нэш тут же начал приваривать ее к танку. Толпа, поняв замысел, бросилась лихорадочно искать что-нибудь прочное, чтобы приварить другой конец цепи…

Не успели совсем чуть-чуть. Взревев двигателями, танк рванул вперед, крутанулся на одной гусенице, стряхивая врагов, снова рванул и, чудом вписавшись в переулок, дунул прочь от торговой площади, гремя цепью.

— Эх, сорвался! — огорченно махнул рукой Нэш, поднимаясь. — Какую-то щель пропустили…

— Да не, скорее по мини-карте на тактическом дисплее идет, — хмыкнул Мустафа. — Ничего, они еще просто не оценили масштаб трагедии. Все люки заварены, выйти они из этой коробки не смогут. А горючка рано или поздно у них закончится. Так что у них один выход: застрелиться.

— Да, вы тут знаете толк в извращениях, — усмехнулся Нэш. — Ладно, пойду я, наверное…

— Давай. Обращайся, если что, да и вообще заходи… У нас тут весело бывает.