Пока передо мной открывались гигантские врата арены, ослепляя светом прожекторов, имитирующих солнце, мое тело медленно обтягивало реакцией сайроса. Я закрыл глаза. Вспомнился первый заход в воду, когда занимался подводным плаванием. Чувство нерешимости, легкого страха, неопределенности, что же там, на глубине, справишься ли. И вот ты делаешь шаг в неизвестность, и уже нет пути назад. И ведь все равно намокнешь. Так что лучше попытаться удовлетворить интерес, а не переносить свой страх с поверхности под воду. Я вступил на арену. Огромный разрушенный город, яркий свет и ни малейшего понятия, через какие из шести оставшихся ворот вышел мой противник. За этим искусственным безоблачным небом находились трибуны. Тысячи глаз, сотни камер, которые запомнят либо мой выигрыш, либо поражение, и разошлют записи по всем уголкам обитаемой части Вселенной.

Бета перед боем не вышел ко мне, чтобы дать свое напутствие. Вроде как, он уже сделал все, что мог. Сначала было горько это осознавать, я до последнего надеялся, что меня хоть на смерть проводят посемейному. Все утро я видел только Саманту. Ничего не советовала, просто помогала подготовиться к выходу на арену. Нагладила одежду, которую теперь все равно поглотила черная масса сайроса. Заполнила необходимые бумаги, просидела со мной в зале ожидания. Она все не решалась сказать мне что-то, просила не умирать и сдаваться, если что-то пойдет не так. Во-первых, я знал, она хочет сказать мне что-то более важное. Во-вторых, сдаваться не имело никакого смысла. Мы посмотрели накануне кучу записей боев A-класса. Проигравший никогда не выживал, ставки были слишком высоки, чтобы сдаваться. Люди получали планетарные военные должности, целые звездолеты, деньги, которых хватило бы на безбедную жизнь, а то и две. А я даже не знал, за что буду сражаться.

— Я люблю тебя, — Саманта обняла меня. Ей нужно было уходить, бой вот-вот должен был начаться. Но это было не то.

— Я верю в тебя. И Бета верит. Он боится, сказал, что запись посмотрит, когда ты победишь. Места себе не находил всю ночь, сидел на балконе. Разговаривал сам с собой. — Это внушало уверенности и радовало. Но все равно я хотел слышать другое.

— Там не деньги, — она шмыгнула носом. — В ставке вообще нет денег. Когда ты победишь, ты узнаешь цену. Я хочу сказать только, что ты дорог мне не как носитель сайроса, а как близкий человек, как брат. И наши приключения только начинаются, слышишь? Это только самое начало! Я обещала тебе изменить твою жизнь, верь мне, я это сделаю!

А вот это было то, что я хотел услышать. Уверенность в том, что меня не бросят, не оставят, не выбросят, как использованную бумагу, что сегодняшним днем ничего не заканчивается. Приключения. Такое детское нелепое слово, хранящее столько радости и восторгов взрослого человека. И стесняться было нечего, огромная межгалактическая федерация сейчас была готова открыть свои объятия, впуская меня для исследований сокровенных тайн чужих, до скрипа зубами интересных миров. Стоило только победить.

На карте, отрисованной в нижнем левом углу визора, мигнула красная точка. Локи. Это моментально привело меня в чувство. Я только и успел укрыться за потрепанным зданием, как в место, где я стоял, устремились четыре мощных каледониевых заряда. Дорожное покрытие зашипело и вздулось. Этот парень понадеялся на быстрый бой. Долго против него я и сам выстоять не смог бы. Тактику мы с Бетой не разрабатывали, потому что знали, стоит чему-либо пойти не так, этот ходячий бронепоезд превратит меня в фарш. Искали слабые места, изучали строение. Федерация честно прислала характеристики своего изобретения. Саманта также отправила мои данные. Только ко мне чертежи не прилагались. Так или иначе, я тоже не собирался медлить, бой было необходимо закончить до того, как страх и сомнения, которые я так усиленно отгонял, вернутся в мою голову и наделают бед. Я быстро высунулся из укрытия и снова спрятал свой нос. Сайрос быстро сделал снимок врага, прикрепляя его к визору. На улице стояло белое чудовище. В жизни он выглядел не так романтично. И рыцарь не благородный, и копья не святые. Одни только пластины брони. Не было даже окошечка, через которое мог смотреть пилот; были камеры, датчики, утопленные глубоко в механизм для защиты. Но пилот как-то должен был попадать внутрь машины. Четыре замка вокруг люка были надежно спрятаны, но имели меньше всего брони. Системы моего костюма отметили эти четыре точки как приоритетные цели для стрельбы. Приближаться противник теперь не торопился. Взвизгнул крупнокалиберный пулемет, размещенный в его правой конечности. Небольшим импульсом ускорителей я поторопился покинуть зону обстрела. Угол ветхого здания прошивался насквозь. Стена покосилась и обвалилась на улицу, поднимая клубы пыли. Локи создал себе завесу и стал крутить торсом, ожидая, что я выскочу с другой стороны здания. Пулемет остановился. Неосмотрительно. Прежде чем раскрутиться вновь, ему потребовалось бы около полутора секунд. А мне этого хватало. Собрался, оттолкнулся от земли, включил ускоритель. Меня с силой бросило через улицу. Выставив в сторону противника правую руку с новой каледониевой пушкой, разработанной Бетой и Самантой в самый последний момент, я выпустил из нее один точный выстрел прямо в левый бок Локи. Замок оплавился и лопнул. Пилот не успел понять, что произошло, но успел отправить в меня три залпа из тяжелых орудий. Вновь забарабанил пулемет. Проломив собой стену, я с грохотом упал на пол и как можно быстрее пополз в дальний угол дома. Локи снова затих. Я вылез через окно. Прислушался. Заработали сервоприводы. Он решил обойти дом. А мне было необходимо попасть на крышу, чтобы отстрелить два замка у него на макушке. Он много стрелял, должно быть, стволы здорово нагрелись. Два выстрела, надо сделать два точных выстрела. Мощный прыжок вверх на три этажа, зацепился за стену, еще один толчок ускорителей. Крыша. Разбег. Не успел я добежать до края, как услышал запуск пулемета. Прыгать пришлось раньше запланированного. Ускорители. Два выстрела с воздуха. Попадание по замкам. Как он предугадал мой маневр, значения уже не имело. Каледониевый заряд пронзил плечо, изменяя траекторию моего полета с крыши соседнего дома, обстрелянного первым, на его четвертый этаж. Рухнул. Взвыл от боли. Наноферриты моментально отреагировали и стали концентрироваться вокруг ранения, залепляя поврежденный участок, усмиряя боль и отнимая огромную часть энергии реактора, забирая ее с основных ускорителей. Как мотылек, я затрепыхался на вспомогательной реактивной тяге, пытаясь пробраться к центру здания, где меня не настигнут заряды орудий Локи. Стрельба вновь прекратилась. Я оценил повреждения замков, зарегистрированных при последних попаданиях. Сейчас из четырех указанных целей одна была не тронута вовсе, в правом боку механического монстра, два замка с левой стороны были уничтожены, а один, со стороны правого плеча, здорово поврежден, но держался. Пилот машины совершил ошибку, подумав, что обычного пехотинца он подавит огнем. Чтобы уйти от пулеметного огня, я был достаточно быстр, и компьютерное наведение сайроса било слишком точно. Плюс здорово помогали укрытия в пригороде. Оставаться на месте ему больше было нельзя, пилот сменил тактику. Махина активировала магнитную подушку в ногах, пространство заполнилось гулом реактивного двигателя на ее спине. Локи быстро, словно на коньках, обогнул по дуге мое укрытие. Замедлился, но продолжал зигзагообразное движение. Сваливать отсюда надо было быстро. Очень быстро. Белые, округлые «плечи» противника раскрылись как цветок, являя свету наконечники ракетных боеголовок. В этот самый миг меня и настиг припозднившийся страх. Раздался залп ракет. Воздух окутал сизый дым. Я успел вскочить, поскользнуться на битом стекле, упасть, снова вскочить и устремиться к окну. Прыжок. Поврежденное плечо глухо заныло. Новый залп ракет. Локи уводил меня за собой через город, где хотел навредить мне осколками сооружений, разнося ракетами и короткими пулеметными очередями в клочья все вокруг. Направлялся он к пустырю на окраине. Я понимал, чего он хочет, но не следовать не мог, опасаясь быть закиданным ракетами. Из-за разлетающегося во все стороны щебня, камней и кусков бетона я не мог целиться. Просто бежал от одного временного укрытия к другому, через этажи офисных зданий, через соседние от противника улицы. Ракеты каждый раз навесом били всего в нескольких шагах от меня. Сайрос постоянно регистрировал повреждения. Несерьезные, но отнимающие энергию на восстановление костюма, которой и так значительно поубавилось после трех моих мощных выстрелов и заживления плеча. Сердце колотилось так, будто норовило выскочить. Наконец, Локи выскочил на открытое пространство. Повернулся ко мне левым боком с уже отстреленными замками. Поелозил по земле из стороны в сторону, как хоккейный вратарь. Пилот был не глуп. Он не знал, наверняка, сможет ли мой выстрел навредить его основной защите, но он точно знал, что не даст отстрелить оставшиеся замки. В его поведении читался азарт. Неожиданно для себя я осознал, что тоже пропитался этой игрой.

Я действовал и заставлял соперника действовать в ответ. Он отступил, но занял выгодную позицию. Сейчас его мобильная броня находилась далеко. С крыши ближайшего к пустырю дома я не мог достать его верхний поврежденный замок. Нижний сейчас он тоже спрятал. Однако он не мог толком стрелять, его левая рука заканчивалась кривой клешней, а чтобы стрелять, ему надо было повернуться ко мне лицом. Я встал на край здания. Локи дал короткую очередь из пулемета, снова быстро поворачиваясь левым боком. Такой маневр было крайне просто предугадать. Я отпрыгнул в сторону. Он стрелял, как бы заманивая, но попал бы, не предприми я попыток увернуться. Система наведения огня его, практически не поврежденного, экзоскелета работала безотказно. Время шло. Пилот медленно стал разворачивать корпус на меня. Игра в поддавки. Замка не показывал. Я стал обходить его с левого бока, заставляя поворачиваться еще больше. Он не выдержал, также быстро повернулся, дал залп ракетой, останавливая мое перемещение. Решение о его единственно возможных действиях пришло к нам обоим одновременно. Его осенило, меня кинуло в жар. Какими-то нелепыми скачками я бросился на него. Он полностью вывернул торс на меня и начал палить из всех орудий. С двух сторон направления моего бега замелькали каледониевые заряды и ракетные взрывы, не давая мне мотаться из стороны в сторону. Чтобы не угодить под пулемет, с оглушительным ревом начавший отправлять в меня смертоносные желтые стрелы, мне пришлось постоянно высоко подпрыгивать. Меня спасало только то, что Локи тоже приходилось двигаться. Сайрос умудрялся рассчитывать небольшие участки земли, на которые я мог относительно безопасно приземлиться. Расстояние стремительно сокращалось. Как следует прицелиться и попасть в нетронутый замок, не получалось, да и заряды моих выстрелов были сейчас слабоваты, большая часть энергии уходила на маневрирование. Пару незначительных повреждений получил замок сверху, но он все еще держался. Весь мир перестал существовать, уровень адреналина так зашкаливал, что я видел сейчас только противника. Последний прыжок перед врагом. Я перестал стрелять, сайрос отсоединил пушку с моей руки, и она рухнула на землю. Компьютер противника немного замешкался, так как целей вдруг стало две. Я надеялся, что это даст мне шанс не попасть под пули пулемета на близком расстоянии. Ускорители. Прыгать стало легче без энергопотребления оружия. Я баллистическим снарядом обрушился на Локи сверху. Поврежденный замок лопнул и отвалился, обрушивая на меня большой пласт защиты люка. На мгновение я даже обрадовался, что меня придавило куском такой крепкой брони, которую тут же начал ковырять пулемет. Ракетные взрывы прекратились — кончился боезапас. Залпы тяжелых орудий тоже затихли. Перегрев. Сколько протянет пулемет и сколько ему понадобиться, чтобы возобновить стрельбу? Уперев лист отвалившегося панциря в землю, я начал выжидать момента. Вражеская машина выключила магнитную подушку и заглушила реактивный ранец. Пилоту срочно надо было остудить систему. Медленно на приводах попятился назад. Я услышал щелчок пулемета и, расценив это как конец боекомплекта, выскочил на противника. Уловка удалась. После экстренного отключения орудия вражеский пилот вновь открыл огонь. Деваться было некуда, оставалось заканчивать начатое. Часть датчиков и камер были вырваны вместе с пластом брони, так что стрельба по мне велась не очень точно. Расстояние до медлительной теперь махины снова сокращалось. На мощный прыжок сил сейчас не оставалось. Единственным моим шансом было разбить замок вручную. Я видел только его, сконцентрировал все остатки энергии на удар. Мысли никогда не были настолько чисты. Рывок. Ногу прошило выстрелами в двух местах. Заорал от боли. Сайрос быстро замигал голубым огоньком в руке. Еще рывок здоровой ногой. Вот она цель. Мощный удар. Замок выдержал. Наноферриты раздули мои плечи, наращивая все больше и больше мышечных пластин, прекращая глушить боль в ноге. Я озверел от ужаса поражения и телесной агонии. Еще удар. Трещина. Пилот в кабине, видимо, тоже запаниковал. Стрелять он не мог, я фактически лежал на его машине, зацепившись одной рукой за броню, другой выколачивая замок. Но и сдаваться пилот не собирался. Он вывернул левую руку и вонзил клешню мне в бок, истощенная броня сайроса легко поддалась. Я взвыл. Но страх не позволял мне отступать. Победа, звезды, бесконечные путешествия! Замок лопнул. Как и в первый раз, я упал с частью люка на землю. Соскользнул с окровавленной клешни, вывернулся и в последнем прыжке на ускорителях ринулся внутрь открывшейся кабины. Со всей силы сдавил шлем пилота, с остервенением ударяя его головой о стенку кабины. Шлем треснул. В его глазах стоял ужас. Машина потеряла управление и стала заваливаться на спину. Ярость не отпускала меня, сидя на федеральном стратеге и заливая его собственной кровью, я молотил его головой один из мониторов. Силы иссякали, на последней капле энергии сайроса я вырвал первый попавшийся рычаг управления. Броня осыпалась с моего тела. Кружок каледония в запястье последний раз моргнул и потух. Рыдая, я занес над потерявшим сознание пилотом Локи острие рычага. Посмотрел на небо, совершенно не осознавая, что на меня смотрит огромное количество людей, что бой закончен, что я победил. Злость и травматический шок волнами подкатывали к горлу, заставляя думать о немедленном убийстве стратега подо мной, как о единственной причине вызванного состояния. Меня затошнило. Голову разрывало на части. В пике безумия я устремил взгляд на край арены. Там молча стояла Она. Вязаная серая шапка с ушками, драповое приталенное пальто. Копна темных волосы, полные печали серые глаза. Сложила ладони в молитве и пристально смотрела на меня.

— Отпусти меня! Отпусти! — заорал я что было сил, задрав голову к искусственному небу. В слезах глаза видели все хуже. В истерике начал молотить своим нелепым оружием по боковой приборной панели. Бессильно упал на тело соперника и обмяк, не уставая в бреду повторять. — Отпусти меня, умоляю! Отпусти! Я умоляю тебя! Я люблю тебя, отпусти!

— Ставка разыграна, — объявил невидимый диктор, которого я уже почти не слышал и не воспринимал смысл сказанного. — Трент Тор Оро получает базовый статус стратега. Соединение «союз стратегов» получает два ранга к повышению и возможность посещения четырех запрещенных миров федерации для свободных археологических экспедиций длительностью не более двух месяцев раз в два года каждый.