Жизнь на взлете (неформальная автобиография)

Я родился 27 июня 1965 года в поселке Глубокий Ростовской области.

История моей семьи типична для среднестатистической российской «ячейки» общества. Мой отец, Анатолий Алексеевич, родился в 1939 г. в Курской области, мама, Елена Ивановна, в 1941 г. – в Ростовской.

Война забрала двух моих дедов, Алексея и Ивана, пропавших без вести в страшном 41-ом. Три года мои бабушки, бабушка Аня и бабушка Маруся, жили на оккупированных территориях. Бабушка Маруся, тогда, конечно, никакая не бабушка, была очень красивой девушкой. Чтобы избежать насилия, всякий раз при появлении немцев пряталась в сарай, где держали свинью. Изображала «хрюшку». Еще одно изобретение в области «обеспечения жизнедеятельности» на занятых врагом территориях. Молодые девушки специально мазали тело грязью, чтобы вызвать раздражение, имитирующее «дурную болезнь», и тем самым отпугнуть брезгливых завоевателей. Что бы там ни было, войну и оккупацию прожили, пусть в страхе, голоде, но без потерь. Дождались воинов-освободителей. Отец вспоминает, как мать запрещала

ходить в лес, чтобы на мине не подорвались, как порола за принесенное в дом оружие, которым в буквальном смысле слова была усеяна земля. Мирная жизнь, казалось бы, должна была принести в семьи моих родителей, пусть потерявших своих кормильцев, долгожданный мир. Но жить в мире в нашей родной России даже в мирное время почему-то получается далеко не всегда. В 1944 г. была арестована и отправлена на 9 лет в Печорские лагеря бабушка Маруся. Чем оказалась неугодна государству молодая вдова, мать двух дочерей, теперь в полном смысле осиротевших, говорить не имеет смысла. «Был бы человек, статья найдется», шутят отдельные ретивые «правоохранители», число которых, к великому сожалению, в нашей стране независимо от временного периода и государственного режима не уменьшается. Слава Богу, хороших людей, исповедующих веру в добро, несоизмеримо больше, чем «разных». В детский дом мать, которой в 44-ом было три года, не отправили. Приютили родственники. Бабушка Маруся вернулась в 1953-м. Маме было уже 12 лет. В общем, выжили. Закончили свои школы. Папа с медалью, мама с хорошим аттестатом. Поступили в институты. Папа – в Харьковский инженерно-строительный, мама – в Курский педагогический. Встретились. Полюбили друг друга. Сыграли свадьбу. 27 июня 1965 года родился я – Роман Ромашов. По семейному преданию, когда меня увидела моя прабабушка баба Леля, она воскликнула: «Смотрите, какой важный, не иначе генеральчиком станет». Генералом я действительно стал. Спасибо тебе, моя родная баба Леля.

Мое детство и юность прошли в «закрытом» городе Краснояске-26. Отец работал инженером на секретном заводе по производству ядерного оружия, мама преподавала физику и астрономию в школе, которую закончили и я, и мой брат Константин, появившийся на свет Божий в 1971 году.

Родители мои – замечательные люди, отдавшие себя любимой профессии и любимой стране. Папа, «Заслуженный строитель России», кавалер ряда государственных наград, стал видным политическим деятелем Красноярского края. В течение трех созывов являлся заместителем Председателя краевого законодательного собрания. Мама, «Заслуженный учитель России», более 40 лет проработала учителем средней школы. Внедряла в образование методы, которые сейчас мы называем модным иностранным словом «интерактив». Воспитывали меня с братом в правильных советских традициях. Выросли мы нормальными людьми, за что родителям, недавно отпраздновавшим «золотую свадьбу», низкий сыновний поклон и пожелание долгих лет жизни.

После окончания средней школы в 1982 году поступил в Иркутское пожарно-техническое училище МВД СССР, которое закончил с отличием в 1985 году. Служил начальником караула, участвовал в тушении больших и малых пожаров, постигая «азы службы и дружбы». С тех пор запомнились и не выходят из головы строчки из песни о пожарных: «Мы входили не в один горящий дом, мы друг друга выручали в дымной мгле, нашу дружбу мы проверили огнем, не бывает крепче дружбы на земле». Я очень благодарен своим «отцам-командирам» за то, что они из вчерашнего школьника за короткое время сформировали российского офицера и вложили в меня такие понятия как честь, достоинство, гордость за свою профессию и страну.

В 1986-ом поступил на юридический факультет Ленинградского высшего имени 60-летия ВЛКСМ политического училища МВД СССР, которое окончил в 1990 году по специальности «Правоведение». В период получения высшего образования о юридической науке, как о возможной области собственной жизнедеятельности, не задумывался. Полагал это занятие сферой небожителей, к коим относился уважительно, хотя и с определенной степенью опасения, как, впрочем, ко всему непонятному и чужеродному. Однако ничего в нашей жизни случайно не происходит, равно, как и не бывает случайных встреч. В период обучения в ВПУ судьба столкнула меня с Виктором Петровичем Сальниковым – талантливым ученым, блестящим руководителем, высоконравственным и порядочным человеком, которому я во многом обязан своими научными и карьерными достижениями и которого считал и считаю не просто генералом и профессором, а в прямом смысле своим «научным отцом», ставшим для меня примером офицерского и научного служения.

Стремление к достижению конкретных результатов в формировании самого себя привело в спорт, что позволило, во-первых, реализоваться детской мечте о мастерском звании (в 1988 году стал Мастером спорта «всего Советского Союза» по офицерскому многоборью), а во-вторых, научило понимать и ценить собственный труд, труд товарищей по команде и конечно тех, «кто нас выводит в люди, кто нас выводит в мастера». С неизменной благодарностью вспоминаю своих тренеров Евгения Сергеевича Малышева, Сергея Дмитриевича Шамрая, Александра Геннадьевича Парамонова, Леонида Семеновича Пластовца, ставших для меня не просто учителями, но и своего рода создателями, научившими не просто любить спорт, терпеть запредельные нагрузки и философски относится к неудачам и травмам, а воспринимать в качестве руководства к действию принцип «О, спорт, ты – жизнь», в соответствие с которым я стараюсь жить по сей день.

Обучение в вузе МВД по времени совпало с переломным периодом жизни нашей Великой страны. Усиление национального сепаратизма в недавних братских республиках обусловило возникновение многочисленных локальных конфликтов, в которых, к великому сожалению, от рук своих же сограждан гибли наши соотечественники. Для пресечения экстремистских действий в районы конфликтов отправлялись сводные части внутренних войск России, в которые входили офицеры и курсанты учебных заведений МВД. В составе таких подразделений я и мои товарищи принимали участие в установлении и охране конституционного порядка в Ереване, Баку, Фергане. Именно тогда остро ощутил хрупкость мира простых человеческих отношений, их высочайшую ценность и невосполнимость утрат.

После получения высшего образования, работал в Санкт-Петербургской высшей пожарно-технической школе, где, кстати, организовал команду КВН, в составе которой принимал участие в возрождении набиравшего в те годы силу «кавээновского движения». Однако судьба в очередной раз совершила резкий поворот, и в 1992 году я поступил в адъюнктуру Санкт-Петербургского юридического института МВД России. Последовала еще одна встреча. Если профессор В.П. Сальников стал для меня «научным отцом», то моей «научной мамой» суждено было стать профессору Дженевре Игоревне Луковской (для друзей, к числу которых смею себя относить, просто Джене). Джена не просто мой научный руководитель по кандидатской диссертации, научный консультант по докторской, а мудрый наставник и, не побоюсь этого, любимая женщина. Под влиянием ее обаяния и удивительной человеческой ауры пребывал и пребываю не только я, но все, кому повезло с ней общаться. Могу открыть тайну, в число этих людей входит даже наш Президент.

В 1995 году была успешно защищена кандидатская диссертация по теме «Общество и государство: концепция Джона Локка». Став кандидатом наук, почувствовал «вкус» побед на научном поприще. Как уже говорил, жизнь вообще и научная жизнь в частности, в принципе, похожа на спортивную. И в той, и в другой успех определяется поставленной целью и достигнутым результатом. В 1997 году поступил в докторантуру Санкт-Петербургской академии МВД России. Концепция «наука как аналогия спорта» получила свою реализацию в ходе подготовки диссертации на соискание докторской степени. В 1998 году защитил докторскую диссертацию по теме «Современный конституционализм: теоретико-правовой анализ». В этом же году возглавил кафедру теории государства и права Санкт-Петербургского университета МВД России. В 1999 году получил звание профессора.

Являясь начальником кафедры, принимал активное участие в методическом обеспечении учебного процесса, организации научной деятельности. Выступал в качестве автора и соавтора большого количества учебников и учебных пособий по общей теории государства и права, ряд из которых был рекомендован и допущен Министерством образования Российской Федерации и Министерством внутренних дел Российской Федерации для внедрения в образовательный процесс высших и средних специальных учебных заведений.

За истекший период научно-педагогической деятельности было опубликовано свыше 400 научных трудов и учебно-методических пособий общим объемом более 600 печатных листов. Подавляющее большинство изданных научных работ посвящено структурно-функциональному анализу российского конституционализма, предметно-методологическим основам общей теории государства и права, а также исследованиям в области юридической конфликтологии.

За заслуги в развитии приоритетных направлений юридической науки, большой личный вклад в дело воспитания и подготовки научных и научно-педагогических кадров высшей квалификации для системы научных и образовательных учреждений органов внутренних дел Указом Президента России в 2003 году удостоен почетного звания «Заслуженный деятель науки России».

В жизни все когда-то заканчивается. Неожиданно, по крайней мере, для меня, окончился «золотой век» Санкт-Петербургского университета МВД. Ушел (а точнее, «ушли») в отставку начальник университета генерал В.П. Сальников. Новому руководству нужен был не научно-учебный процесс, инновации, признание научного мира, а серая послушная, понятная в своей обыденности и рутине, управляемая и предсказуемая среда. Столь значимые и приветствуемые ранее инициатива и самостоятельность в постановке целей и решении задач, пусть даже и не входивших в планы «высокого руководства», в сложившейся ситуации рассматривались не в качестве достижения, а, наоборот, воспринимались в качестве угрозы «уставному порядку» с соответствующей реакцией на них. Эффективность руководителей на местах стала оцениваться не по результатам их научной и образовательной деятельности, а по умению слушать начальственные указания и слушаться этих указаний, не задумываясь над тем, насколько в них присутствует элементарный здравый смысл. Альтернативы между службой государству российскому и прислуживанием начальствующему руководству для меня не стояло. В 2008 году, в возрасте 42-х лет, имея на плечах полковничьи погоны, полученные от министра в качестве поощрения, досрочно, в 35, а «за плечами» 25 «календарей», отданных службе Отечеству, вышел в отставку. Уходил «в никуда». Но ведь известно, что жизнь, пока живешь, не заканчивается, а начало всего нового связано, прежде всего, с завершением предыдущего этапа. На момент выхода в отставку «по достижению срока службы, дающего право на пенсию», сомнений в том, что моя офицерская служба закончилась раз и навсегда, у меня не возникало. Предложение стать научным руководителем юридического факультета Санкт-Петербургского Гуманитарного университета профсоюзов мною было воспринято абсолютно спокойно. Без особых восторгов и радужных ожиданий, но вместе с тем и без сожалений по поводу растраченных мечтаний и не сбывшихся надежд. Жизнь на гражданке пошла своим чередом. Свободное время, приличная зарплата, понимающее руководство и восторженная студенческая аудитория. Казалось бы, что еще можно желать человеку «среднего возраста», для которого «все уже состоялось, и жизнь удалась». Но… «никогда не говори никогда», а уж если «хочешь рассмешить Бога, поделись с ним своими планами». Только-только стал привыкать к жизни «без погон», последовало новое событие, вновь кардинальным образом изменившее ход моей жизни.

В 2009 году Указом Президента России был назначен начальником Самарского юридического института ФСИН России. В 2010 году присвоено звание «генерал-майор внутренней службы». И еще раз про судьбу. Когда завершил службу в МВД, провел анализ происшедшего со мной за четверть «пожарно-милицейского» века. Подводя итог всему, что со мною было и чего не случилось, написал стихотворение, которое начиналось так: «Я не буду генералом, не судьба. Неудача, нет, пожалуй, жизнь права. Без лампасов генеральских за весь век ни один еще не умер человек…». Написал, поставил дату. Все. Оказалось, не все. Когда мне сообщили о том, что зажглась «моя генеральская звезда», то я, естественно, находясь в состоянии эйфории, написал очередное стихотворение, которое начиналось словами: «Вот и стал я генералом, знать, судьба». А когда сравнил два стихотворения, выяснилось, что дата написания первого – 12.10.2007, а второго – 12.10.2010. Вот скажите после этого, верить в судьбу или нет.

В качестве руководителя вуза за пять лет качественным образом модернизировал материальную базу института, вывел его на передовые позиции как среди ведомственных, так и российских высших учебных заведений. Институт рос и совершенствовался буквально на глазах. За три с небольшим года были построены и введены в эксплуатацию новый учебный корпус, общежитие для курсантов, многоквартирный жилой дом для преподавателей. Организована передача в оперативное управление благоустроенного здания, в котором в настоящее время располагается факультет внебюджетной подготовки, и комплекса объектов загородной учебной базы, на территории которой живут, учатся, занимаются служебной, спортивной, культурной деятельностью курсанты первого курса.

Оставшаяся с детско-юношеских времен тяга к водным видам спорта обусловила стремление приобщения к ним курсантов и сотрудников института. Как результат, строительство и введение в эксплуатацию в загородной учебной базе спортивного плавательного бассейна, обеспечивающего не только возможности для полноценных тренировок, но и являющегося излюбленным местом летнего отдыха сотрудников института и членов их семей.

Достигнутые успехи не остались незамеченными. В течение трех лет подряд институт включался в число «100 лучших вузов России», а я как начальник института признавался «ректором года».

В 2013 году институт получил знамя ФСИН, в этом же году в нем был открыт Храм Святого благоверного князя Дмитрия Донского – «аудитория № 1» по духовно-нравственному воспитанию современных российских офицеров.

В 2014 году институт отпраздновал свой 20-летний юбилей. В торжествах принял участие директор ФСИН Геннадий Корниенко, который в своей поздравительной речи отметил, что Самарский юридический институт по праву занимает одно из ведущих мест в системе вузов уголовно-исполнительной системы России. Не скрою, мне была очень приятна столь высокая оценка, которую я относил, в том числе, и к своей деятельности.

Нахождение на посту начальника института, конечно дело хлопотное, однако, науку и образование я старался не забывать. Горжусь тем, что стал инициатором, руководителем и соисполнителем уникального научного проекта – «Энциклопедии пенитенциарного права» (2013 г.), объединившей более 120 ученых из 24 стран «дальнего и ближнего» зарубежья. Участие в этом проекте, позволяет мне причислять себя к ученым-энциклопедистам, что, согласитесь, звучит значимо. В институте были организованы и проведены многие крупные международные конференции, среди которых следует особо выделить научный форум «Преступление как социокультурное явление» (2013 г.), состоявшийся на «философском пароходе» (круизном лайнере «Федор Шаляпин») и позволивший совместить увлекательную научную дискуссию, разнообразное дружеское общение, культурный досуг с атмосферой речного путешествия по великой русской реке Волге. Важным научным достижением стало также открытие межвузовского диссертационного совета, созданного на базе Самарского государственного университета, Самарского юридического института ФСИН России и Башкирского государственного университета, что в значительной степени усилило эффективность деятельности, направленной на подготовку собственных научно-педагогических кадров.

Находясь на посту руководителя самостоятельного вуза и будучи достаточно долгое время обличенным серьезными властными полномочиями, понял для себя очень важную вещь. Любая руководящая должность, равно как деньги и нахождение в экстремальных условиях, не меняет человеческую суть. Меняются обстоятельства, позволяющие или заставляющие раскрыться, обычно скрытому, потенциалу. Получается, что можно всю жизнь прожить с нормальным человеком и не знать, что он герой или, напротив, подлец. А вот когда перестаешь быть начальником, или же деньги у тебя заканчиваются, или надо выбирать между собственным спокойствием и удобством и судьбой другого, то оказывается, что люди, которые были рядом с тобой и казались вполне себе обычными, показывают свои, ранее лично тебе неизвестные, качества. Вновь и вновь убеждаюсь в том, что в жизни всегда надо оставаться человеком и видеть вокруг себя людей. С индивидуальными особенностями, недостатками, противоречиями, но прежде всего людей. Я очень благодарен Самарскому юридическому институту за то, что он меня этому научил.

В 2015 году подошел к концу мой пятилетний контракт с ФСИН, ознаменовавший «самарскую пятилетку генерала Ромашова». Напряжение предшествующих лет сказалось на состоянии здоровья. Вдруг выяснилось, что уже не молодой человек, которому можно к собственному здоровью относиться, как к дыханию, т. е. просто дышать, не замечая этого. Врачи посоветовали изменить распорядок и организацию жизни на более щадящий режим. К советам умных людей привык прислушиваться, поэтому принял решение о завершении службы в правоохранительных органах Российской Федерации. На момент увольнения из ФСИН срок службы составил 33 года, 3 месяца и 3 дня. Кстати, докторскую диссертацию защитил в 33 года, а ведомственный приказ о завершении службы был издан под номером 133. Вообще, по жизни, считаю тройку оптимальной оценкой эффективности процесса решения жизненных проблем, сочетающую в себе удовлетворительный результат, полученный за счет минимального ресурса. Проблемы, которые возникают перед нами, надо решать в целом с «удовлетворительным» для себя и окружающих результатом. Качество удовлетворения, конечно, может быть разным, хорошим, очень хорошим и даже очень-очень-очень хорошим. Вот только не нужно забывать мудрую русскую поговорку: «Лучшее – враг хорошего».

Восприятие удовлетворительной оценки как оптимальной по жизни, вовсе не означает принятия, одобрения и уж тем более пропаганды посредственности и посредственностей. Всегда уважал и ценил людей ярких, многосторонних, целеустремленных, достигающих успехов в тех делах, которыми они занимались. Просто на определенном этапе вдруг понял, что оценка в дипломе и аттестате особо никого не интересует. Имеет значение только одно: научились ли Вы у своих учителей решать жизненные проблемы и решаете ли их в процессе собственной жизни. Если научились, то Вам в этой жизни повезло. Я себя отношу к числу «везунчиков». Хотя сказать, что всегда получал высшие баллы за свою жизненную деятельность, не могу. Были неудачи, не всегда меня ценили руководители, иногда предавали подчиненные и коллеги по работе и службе. Но в целом результаты жизнедеятельности за истекшие полвека меня удовлетворяют. Полагаю, что не разочаруют меня и грядущие проекты, которые, уверен, будут для меня, а может быть не только для меня, не менее масштабными.

Вопрос о том, что делать после службы в государственных силовых структурах, для меня никогда не стоял. Я всегда был, есть и буду представителем российской науки, служение которой полагаю высочайшей честью и высокой ответственностью.

В апреле 2015 года был назначен деканом юридического факультета Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов, являющегося одним из передовых вузов страны как по «качеству» студенческого и профессорско-преподавательского состава, так и по эффективности образовательной и научной деятельности. Через 3 месяца деканской карьеры осознал, что «для Атоса это слишком много, а для графа Де Ля Фер слишком мало». Без сожаления и упреков поменял административную должность на профессорскую мантию, обладание которой считаю вершиной научной карьеры. Убежденно и ответственно сказал себе и окружающим: «Все! Баста! Больше никаких служебных проектов, отныне и до скончания века, посвящаю себя науке и отдыху». Но ведь ранее уже произносил: «Никогда не говори никогда». Вот и на этот раз, оказалось, что наука и отдых, в очередной раз переносятся «на потом».

В мае 2016 года меня пригласили в могущественную корпорацию Газпром, где я был назначен Начальником управления по работе с персоналом дочерней компании «Газпром Межрегионгаз». Сказать о том, что это была полная неожиданность, конечно, не могу, вместе с тем, те люди, которые встречали меня на новом месте недоумевали столь же искренне, как и те, кто несколькими годами раньше принимали меня в уголовно-исполнительной системе. Вопросы, откуда взялся этот профессор-генерал, который «и не газовик, и не кадровик», в глаза вполне естественно не задавались, но за спиной звучали достаточно часто. Ну, это нормально, на то она и жизнь, что бы кого-то радовать, кого-то огорчать, кого-то озадачивать. Иначе же не интересно. Для меня самого начавшийся новый этап жизни, на этот раз в «газовом потоке», стал не только очередной жизненной вехой, но и своего рода «финалом карьерного роста».

Приняв должность и представившись коллегам, вдруг поймал себя на мысли, что в своей жизни я большую часть времени либо учился, либо «работал начальником». Посудите сами: 10 лет школы, первое училище – 3 года, второе – 4, адъюнктура – 3, докторантура – полтора, итого – практически 22 года. С начальствованием чуть поменьше, но то же достаточно: после училища – год начальником караула, потом 10 лет начальником кафедры, еще 5 лет начальником института, в последнее время – начальником управления. В общем набегает около 17 лет. Причем каждая новая ступенька в «карьерной лестнице», была не только выше, но и как бы это сказать, «в другой стороне» от предыдущей.

Начальник пожарного караула, должность сугубо прикладная, связанная с тушением пожаров. Начальник кафедры в основном решает образовательные и научные вопросы. Начальник института, в большей степени администратор, а начальник управления – организатор. Однако, на мой взгляд, всех начальников, если они конечно приличные начальники, объединяет главное качество – начальник, должен уметь не боятся принимать окончательные решения и нести за них ответственность. Насколько у меня в моей жизни получалось быть начальником? Петь себе хвалебную оду не скромно, а говорить, что ничего такого на своих должностях не совершил, не правильно. Не думаю, что ошибусь, если скажу, что бывало всякое, и достижения, и ошибки. Вместе с тем, надеюсь, что хорошего в моей управленческой судьбе было больше чем остального. Вспоминаю прошлое где-то с улыбкой, где-то с грустью, но в целом по доброму. Многим людям я помог, многие люди помогли мне. Полагаю, что «круговорот добра» в моей жизни в основном исправно функционировал все прошедшие годы, и не прекратит свое позитивное действие в обозримой перспективе.

Вхождение в «средний взрослый» возраст и проводимый время от времени самоанализ прожитого и проживаемого привели к осознанию того, что результаты научных исследований и карьерного роста интересны для очень узкого круга людей, пытающихся убедить себя и окружающих в собственной профессиональной компетентности и значимости для общества. В целях более плодотворного использования свободного времени, а также для упорядочения внутреннего мировосприятия стал писать стихи. Понравилось. В настоящий момент вышли в свет уже пять сборников «зарифмованных словосочетаний» и прозаических зарисовок.

Стремление к самопознанию, подтолкнуло к получению второго высшего образования в области психологии. 31 декабря 2014 г. окончил факультет психологии Самарского государственного университета. В качестве дипломированного психолога занимаюсь проблемами формирования у себя и заинтересованного окружения психо-эмоционального состояния субъективного благополучия. Разработал и регулярно провожу психотренинг «Умение быть счастливым», в рамках которого формируются и отрабатываются адаптивные стратегии поведения, направленные на позитивное восприятие жизни.

Вот уже скоро как 30 лет нахожусь в состоянии единожды и удачно женатого человека и гражданина. Моя супруга – «святая русская женщина» Галия Талгатовна Ромашова, опять-таки волею судьбы и божественного провидения вошедшая в мою жизнь, сочетает деловую инициативу и безграничное в своем устремлении желание сделать добро всем окружающим ее людям. Конечно, не всегда ей это удается, но Галию это не останавливает. Главным достижением нашей супружеской жизни безусловно является дочь Мария Ромашова, в настоящий момент являющаяся студенткой, естественно, юридического факультета одного из питерских вузов, очень обаятельная, веселая, в меру упитанная, совершеннейшим образом не озабоченная проблемами получения каких бы то ни было знаний, а посему пребывающая в абсолютно счастливом состоянии юношеского возраста, время от времени нарушаемом бессмысленными поучениями и упреками «продвинутых родителей» либо «отстойных предков» (у каждого свой взгляд на суть вещей).

Завершая собственное жизнеописание на его нынешнем этапе, со всей ответственностью заявляю, что считаю свою жизнь благополучной и удачной, а самого себя – здоровым и счастливым, живущим в согласии и взаимопонимании с самим собой, любящим жизнь и всех тех, кто делает жизнь достойной любви. Надеюсь в таком состоянии пребывать в обозримом будущем.

 

Вкус жизни

Часто приходится слышать: «У него есть вкус», или, наоборот: «Фу, какая безвкусица». Вообще, словом вкус в русском языке называются два понятия. Физиологический вкус – вызванное специальными рецепторами ощущение, возникающее при приеме чего-либо внутрь себя. Вкус как критерий оценки делит все, что мы едим и пьем, на вкусное, невкусное, безвкусное. При этом вкусы различных людей могут и совпадать и различаться. Вот, к примеру, свежеиспеченный хлеб большинство считает вкусным, а рыбий жир – нет. Хотя, если разобраться, то это мы уже переводим вкусовую оценку из физиологической в психологическую. Правильнее говорить не вкусно – невкусно, а мне нравится или мне не нравится. Сам по себе вкус – это что? Горькое, сладкое, кислое, соленое. При этом одни считают вкусными перец чили или водку из морозилки, да под огурчик малосольный, а другие к этим же продуктам относятся как к гадости несусветной, и по своей воле в рот их никогда не возьмут. Но все же, с чем нельзя не согласиться, так это с тем, что при всей разности в оценках вкусного – не вкусного, с точки зрения индивидуальной психики сходство в физиологических свойствах вкуса присутствует практически у всех людей. Если соленое, значит соленое, сладкое, значит сладкое, в этих ощущениях наблюдается устойчивая повторяемость.

С эстетическим вкусом немного сложнее. По мнению великого И. Канта, вкус есть не что иное, как «чувственное определение совершенства». Вот так. Ни больше, ни меньше. Значит, если хлебушком подливу с тарелки выманиваешь или путаешь Казанский собор с Исакиевским, то и вкуса у тебя никакого нет. Обидно, конечно, но что уж тут поделаешь. Рожденный лаптем щи хлебать право на вкус имеет только в плане физиологии. Кто так решил, неизвестно, но именно на противопоставлении людей, имеющих вкус, и тех, которые вкуса лишены, строится одна из современных концепций структурирования (стратификации) общества. В данном случае понятие вкуса, по сути, аналогично понятию культуры. Элита – те, у кого со вкусом и культурой все в порядке, остальные – по-разному. При этом не имеет смысла говорить ни об общей культуре, выражающейся, к примеру, в каком-то особом «русском вкусе», ни о бескультурии (бесвкусии) общества.

Кто-то цветы в общем дворе сажает и песочницу для малышни мастерит. В моем дворе, вон, дот военных времен в музей на общественных началах переоборудовали. А кто-то в подъездах писает. И те, и другие русские, носители той самой величайшей из культур. Это что же получается: у тех, кто цветы сажает, есть вкус к прекрасному, а тот, кто на стене в подъезде пишет: «Нюрка – б…дь», этого самого вкуса нет. Как-то уж очень упрощенно. Ну, да Бог с ним. Главное, с чем определились, это то, что вкус физиологический на вкус эстетический, как говорится в анекдоте, «совсем не похож».

Вернемся к названию темы. Вкус жизни. Можно, конечно, и «вкус к жизни», но, на мой взгляд, точнее применительно ко вкусу, именно так, как у меня. Ведь, если «вкус к…», это уже означает, что то, к чему этот самый вкус есть, само по себе вкусное. То есть жизнь – штука изначально вкусная, просто кто-то это понимает и, соответственно, жизнью наслаждается, а кто-то жизненного вкуса не ощущает. Причем, что интересно, вот жил человек со вкусом, потом случилось что-то неприятное, болезнь там, родственник близкий умер, с другом поссорился и, бац, на почве депрессии «потерял вкус к жизни». Что делать? Ну, те, которые побогаче и с чувством эстетического вкуса, те либо к психоаналитику (это новый вкус), либо к батюшке (это возрожденная вкусовая традиция). Те, кто попроще, как правило, тоже традиционно, пытаются возвратить вкус к жизни известным на Руси стародавним методом ухода в запой. Относительно эффективности перечисленных средств и методов могу сказать: иногда помогает, но редко. Ибо, не поняв того, что же такое вкус жизни, невозможно этот самый вкус к жизни ощутить.

По-моему, исходить надо все же из физиологии. Рецепторы, дающие информацию о том, что вот это кисло, это горько, а это сладко, ничего другого не сообщают. Решать, вкусно ли лично для меня принятое внутрь кушанье или снадобье, приходится самому. Вот так и с жизнью. Ведь что такое наша жизнь – процесс общения и взаимодействия с разными людьми, выраженный в тех или иных событиях, оценка которых сродни вкусовой. Нахамили нам, несправедливо обидели – испытываем чувство горечи, затронули в разговоре неприятную для нас тему – «насыпали соль на рану», достигли заветной цели – испытали «сладость победы». Вот такая получается гастрономия. Есть, оказывается, у жизни вкус, и вкус достаточно разнообразный. А сами мы никто иные, как кулинары, вкусовые гаммы собственной жизни создающие. И ведь скажи кому: хочешь жизнь только сладкую? Скорее всего, откажется. И пирожными нельзя постоянно питаться, и жизнь, состоящая из одних праздников и выходных, очень быстро утомляет, надоедает, начинает раздражать. Относительно горечи утрат и поражений, здесь, конечно, гурманов, предпочитающих этот вкус, найдется немного. Хотя, если присмотреться, то окажется, что вокруг достаточно людей, смакующих собственные болезни, неудачи и трудности и, на мой взгляд, получающих от этого своего рода извращенное удовольствие. В общем, что ни говори, жизнь – штука, вызывающая неоднозначные вкусовые ощущения. Но если ее по-настоящему распробовать, то действительно начинаешь чувствовать вкус к жизни, не вообще к жизни, потому что не может быть вкусной жизнь вообще, точно так же, как еда вообще, а к своей жизни, единственной и неповторимой. Лично мне моя жизнь, на мой вкус, очень даже нравится. А вот живу ли я со вкусом, являя тем самым, говоря кантовскими словами, «чувственное жизненное совершенство», ей-Богу, не знаю. Живу себе и живу.

 

Взрослая жизнь (начать и конч ить)

Человеку не дано понять бесконечности пространства и времени. В сознании прочно укоренился стереотип, в соответствии с которым все имеет свое начало и окончание. Конечно, можно спеть: «Дорога без начала и конца», но мы-то точно знаем, что начало есть у любого пути, который каждому когда-то суждено закончить. Можно не знать времени и места старта, точно так же как и времени и места завершения избранного маршрута, но то, что эти условные или вполне реальные точки отсчета в судьбе каждого существуют, сомневаться не приходится.

Как соотносятся начало и конец, и как мы к ним относимся? Вообще-то, все в мире придуманных человеком понятий очень относительно. Любое начало предполагает неизбежное завершение. В свою очередь, завершение чего бы то ни было ушедшего в прошлое неминуемо влечет начало чего-то нового, развивающегося в грядущем. Начало – антипод конца и вместе с тем его условие и предпосылка. Все когда-то где-то начинается и когда-то и где-то заканчивается. Как к этому относиться? Нормально. Не в смысле равнодушно, особенно если речь идет о собственной жизни или жизни близких для тебя людей, а в философском смысле: «Все проходит…так устроен свет».

Осознание конечности всего и прежде всего жизни – важный этап психического развития каждого человека. До определенного времени мы просто не задумываемся над проблемой конечности. Безусловно, когда в детстве узнаешь о том, что из жизни ушли бабушка или дедушка, расстраиваешься. Но это расстройство, в большей степени обусловленное внешними факторами, плачем родителей и родственников, горестной процедурой похорон и поминок, где нельзя играть и смеяться, из чего делается логичный вывод о том, что происходит что-то нехорошее. А ощущения трагичности конца, понимания неизбежности смерти и уж тем более отнесенного к себе страха перед ней нет. Есть неосознанное, но воспринимаемое как очевидное понимание временной бесконечности. Отсюда и стремление к концу-началу жизненных этапов роста, не ассоциирующихся ни со старением, ни уж тем более со смертью. Для детей родители всегда были взрослыми, а бабушки и прабабушки – старенькими. Кстати, именно поэтому современные женщины, перешедшие в «бабушкин статус», как правило, очень не любят, когда их называют бабушками. Что поделать, старость как составляющая «статуса бабушки» и вместе с тем завершающий период жизненного состояния людям, независимо от гендерной принадлежности, в большинстве случаев не нравится.

Вернемся к началам. В детском саду хочется, чтобы побыстрее начались школьные годы. Попав в школу и увидев таких взрослых и совершенно непохожих на первоклашек старшеклассников, мечтаешь когда-нибудь стать таким же. Не в плане знаний, умений и навыков, а именно в возрастном отношении. Детям хочется во взрослую жизнь, хочется, чтобы детство побыстрее закончилось. Поэтому когда взрослые ностальгически вздыхают: «Ах, детство, счастливая пора», не верьте. Вранье. Дети в большинстве своем несчастливы. Не потому, что живут плохо, а потому, что они дети, и поэтому не могут самостоятельно определять собственную жизнь, делать то, что хочется, когда хочется, где хочется. Вот взрослые могут, а дети – нет, а очень хочется. А родители (родаки, предки отстойные и т. п.), не дают, изводят советами, нотациями, попрекают иждивенчеством. Ну, и какое это счастье? Поэтому ну его, это «счастливое детство», побыстрее бы закончилось. В детстве больше всего хочется быть взрослым.

Конечно, не все детские желания исполняются. Но это исполняется всегда и у всех. «Куда уходит детство, в какие города», пела А.Пугачева, а детство никуда не уходит, оно просто заканчивается. И нельзя назвать дату, от которой следует вести отсчет начала другой жизни – взрослой. И на вопрос взрослому «Когда ты стал или почувствовал себя взрослым?» скорее всего конкретного ответа не получите. А это, на мой взгляд, очень важно. Потому что взрослый – это не только возрастной (от 18-ти и старше), но и способный жить взрослой, самостоятельной жизнью, имеющий желание и возможность заботиться о тех, кто нуждается в твоей помощи и защите. Поэтому вопрос о взрослости не праздный, а очень даже содержательный и прикладной.

Когда мы понимаем, что стали взрослыми? Каждый взрослый, осознающий себя взрослым, отвечает сам за себя. При этом не следует путать процесс взросления с результатом – взрослостью. Как было сказано выше, взрослость – это не только и не столько возраст, сколько статус, основа которого – самостоятельность в решении жизненных проблем. Родители всегда остаются родителями, а дети – детьми. Вот только отношения между взрослыми родителями и взрослыми детьми меняются. Если в детстве жизнь детей определяется и обеспечивается родителями, то во взрослости родители выполняют функции «аэродрома» и «запасного парашюта», обеспечивающих удачный взлет или же аварийную посадку любимого чада, а что касается взрослой жизни, то у взрослых родителей она своя, а у взрослых детей своя. По крайней мере, в теории так.

Когда-то родители становятся старыми и ситуация родители-дети, повторяется с точностью до наоборот, теперь взрослые дети должны заботиться о стареющих родителях, дарить им свое внимание и заботу. Когда заканчивается взрослость и начинается старость? Не знаю. Но когда-то точно начинается, чтобы прийти к своем концу, являющемуся общим завершением жизненного пути. В отличие от детей, страстно желающих окончания детства, взрослые понимают, что жизнь, не только взрослая, но и жизнь вообще, конечна. Понимание общей конечности приводит к понятному стремлению продлить соответствующие жизненные этапы молодости и взрослости (среднего возраста), оттянуть переход в финишную фазу старения и старости. Конечно, обмануть природу нельзя, и «живым из жизни не удавалось уйти никому» (И. Губерман). Но ведь когда-то начинаешь понимать, что сама по себе правда о собственной жизни не делает эту самую жизнь ни короче, ни хуже. Укоротить собственную жизнь и сделать ее менее качественной можем мы сами и, к великому сожалению, это могут сделать за нас злокозненные внешние обстоятельства, количество которых во все времена было достаточно велико. За внешние факторы отвечают иные инстанции, а вот что касается себя, то про себя знаю точно. Правда заложена в словах хорошей советской песни про хорошую советскую жизнь: «Я люблю тебя, жизнь, и надеюсь, что это взаимно». Любая любовь украшает любую жизнь, делает ее красивее, ярче и продолжительнее. Конец есть у конкретного жизненного пути, а любовь, так же как и жизнь, бесконечна.

Сам собой пришел ответ о начале взрослости. Взрослость – это когда осознаешь любовь к жизни и с этой любовью живешь. Люблю взрослую жизнь.

 

Про достижения

Для чего мы живем? Вопрос без ответа. Но ведь живем почему-то и для чего-то. Многие люди, прожив жизнь, так и не находят ответа на поставленные вопросы. Справедливости ради следует отметить, что скорее всего эти вопросы они себе и не задают. Живут себе и живут. Ходят привычно на работу, привычно воспринимают семью, родину, саму жизнь. Короче, живут нормально. Не хорошо, не счастливо, не трагично – нормально, или, как говорит моя современная дочь, «соу-соу», что в русской интерпретации означает примерно следующее: «и так, и так». Для меня такая жизнь в принципе понятна, но не интересна. Это что же получается, живешь себе, живешь, а вспомнить не о чем, ну разве что, работу не любил, но работал, начальство презирал, но подчинялся, в Бога не верил, но в церковь заходил. Спрашивается, для чего? На всякий случай. А вдруг спросят, почему жил вот так, а не этак? А ведь могут и обвинить. В России «от сумы и от тюрьмы» зарекаться не стоит никому. Себе же дороже обойдется. Вот так и живем, ходим на нелюбимую работу, не перечим презираемому начальству, живем на родине, которую не меняем по единственной причине, никому мы нигде не нужны. Короче, как-то нерадостно получается. Может быть, кто-то в наших неудачах виноват? С точки зрения официальной пропаганды, вполне естественно. Американцы, хохлы, грузины, а также всякие внутренние диссиденды и ретрограды. А мы сами белые и пушистые. Позиция, в принципе, не то что бы убедительная, но в целом понятная. Есть власть, которая нас любит («где-то в глубине души»), хотя особо нашими проблемами «не горит и не парится». Они (в смысле, бюрократы от власти) патриоты, и мы, стало быть, тоже патриоты, ведь, как ни суди, один «многонациональный народ/ нация». В смысле, должны таковым быть или, на крайний случай, в качестве такового себя позиционировать (причем не только на уровне конституции, но и, желательно, в реальной жизни). При этом степень нашей/«ихней» (в смысле, бюрократической) любви к отечеству никого особенно не интересует. Живешь в стране, работаешь на собственное, а опосредованно и на ее благо, умираешь и успокаиваешься на «родном» кладбище – патриот, ну а если уезжаешь, становишься иностранцем, то что? Перестаешь быть русским? Как-то не очень получается.

Полагаю, что жизнь каждого из живущих подлежит оценке на предмет того, что человеком сделано для себя и своей семьи, ну и в планетарном масштабе для государства, общества, человечества, той самой родины. Но как судить о том, что сделано или не сделано? Ответ, на мой взгляд, абсолютно ясный: по индивидуальным достижениям.

Вот, к примеру, спроси героя-военного, что он в своей жизни хотел делать и делал. Ответ будет мгновенным и достаточно простым: избавлял страну от возможного зла, иными словами, убивал, разрушал, и все во имя святых идеалов. В силу собственного врожденного цинизма такой или подобный вопрос я, в принципе, задавать не готов, но откликнуться на выпады тех, кто считает себя вправе «развешивать ярлыки», считаю для себя обязательным.

Все мы люди, живущие на нашей планете Земля. От нас зависит выживание нашей планеты, а значит, и каждого из нас. Всем нам кажется, что Бог наш должен любить нас просто так. «Вписываться» вместо нас в наши проблемы, пытаться «обойти», бюрократические преграды и дать «жаждущим небесной благодати» собственное божественное откровение.

А что сделали мы/я, ты, он, она для строительства нового общего блага? Ровным счетом ничего. Для чего же тогда поднимался весь этот сыр-бор. Неужели из-за того, что мы и нам подобные надеются обмануть Всевышнего, пустив ему «пыль в глаза». Все может быть, ибо, как сказал классик: «Нет правды на земле, но нет ее и выше».

Каждый из нас может похвастаться либо опечалиться относительно небольшим количеством дел, оставивших след в душе. Мы с гордостью вспоминаем о хорошем, и с горечью – о плохом. Ни то, ни то не исправить и не повторить. И хорошее, и плохое в равной степени характеризуют нас в плане наших достижений – приобретений и утрат. Каждому из нас очень хочется мира, добра и гармонии. При этом каждый из нас нередко делает все от него зависящее, чтобы на смену миру пришла война, добро сменилось злом, а гармония превратилась в хаос. Мы, люди, в чем-то очень разные и в чем-то одинаковые. Мы стремимся к достижениям и рассматриваем эти достижения постфактум как цели собственной жизни. Наверное, это правильно. Мы действуем в той или иной среде в надежде на задуманные достижения. Кому-то везет, кому-то не очень, но каждый идет по своей дороге, совершая разные, порою необдуманные поступки, фиксируя собственные достижения, удачи, потери и разочарования.

Стремясь к достижениям, мы порою стремимся доказать окружающим, что конкретные результаты нас особенно не интересуют и что важен, так сказать, процесс деятельности, а не ее результат. Может быть, кто-то в это верит. Лично я – нет.

Начиная движение вслед за мечтой, мы избираем своей целью стремление к линии горизонта. Мы уверены в том, что эта линия достижима. Мы упорно идем к ней, доказывая себе и окружающим, что мы те, на кого можно и следует опереться в самом главном соревновании – борьбе за жизнь. Каждый из нас, живущих сегодня, может с гордостью как о собственном достижении рассказать о «занятии места в головном офисе», об убитых врагах и рожденных детях, разрушенных террористических центрах и открытых детских садах. Мы движемся в правильном направлении и молимся только об одном: «Господи! Пошли нам мира». Со всеми остальными проблемами разобраться будет проще. Да и не проблемы это, а так, критерии, придающие дополнительный стимул к деятельности во имя достижимых и достигаемых результатов. Ибо кто ищет, тот всегда найдет. Может быть, на свою «ж…пу» приключений, но ведь и это тоже достижение. А вообще, это здорово, когда мы чего-то хотим, к чему-то стремимся, и что-то желаемое и заслуженное, в конце концов, обретаем. Спросите для чего? Да хотя бы для того, чтобы когда-нибудь потом, много лет спустя, продолжать гордиться тем, что смог, сумел, сделал. Получилось доказать себе и окружающим, что не зря живу… И это хорошо.

 

Бизнес – жизнь в состоянии полета

Бизнес – сфера деловой активности – дело.

Дело – форма выражения труда.

Основа труда – свобода и творчество. Труд – антипод работы, так же как свобода – антипод рабства, а творчество – антипод повторения.

Свобода всегда ограничена и может существовать только в условиях равенства двух и более договаривающихся и договорившихся о масштабе выражения собственной свободы равных по отношению друг к другу свободных людей. Свободы не может быть в стае. Свободы не может быть в обществе, где все общее. Свобода – это предмет частной собственности, столь же неотъемлемый от личности или народа как жизнь или национальная ментальность (культура, язык мышления). Свобода – это неразрывное сочетание индивидуальности (эгоцентричности) и коллегиальности (системоцентричности). Свободным можно родиться, свободу можно сформировать. Свободного человека нельзя лишить свободы. Несвободному человеку нельзя свободу подарить.

Творчество всегда самодостаточно. В творении каждый выражает себя. Любое творение неповторимо. Воспроизводятся штампы и технологии. Буквы, ноты, цифры, стандарты одинаковы для всех, вместе с тем бесконечно количество вариаций их сочетания.

Творение – индивидуальная потребность, пока не захочешь творить, творить не будешь. Оценка творчества субъективна. Кому-то нравится «Дом-2», а кто-то любит говорить о «любви к Родине». Что делать – «любовь зла, полюбишь и козла». «Еду я на Родину, говорят, уродина, а она мне нравится, хоть и не красавица».

Воплощенное в труде творение неизбежно вызывает усталость, иногда отторжение, но никогда не бывает скучным и надоедливым как нелюбимая и вместе с тем необходимая для обеспечения жизнепроживания работа. Эффективность труда определяется творческими проектами и не измерима единицами «рабочего времени».

Не всякий бизнес связан с трудом, но всякий труд есть бизнес. Бизнесмен – деловой человек, человек, делающий дело, живущий деловым процессом и результатом деловой деятельности. В отличие от работника, в любом случае являющегося иждивенцем (объектом распоряжения и содержания) работодателя («работовладельца»), бизнесмен/труженик самодостаточен. Его самоидентификация – состояние взрослости – способность самостоятельно решать собственные проблемы и проблемы своих иждивенцев (членов семьи, работников и т. п.).

Любой бизнес – это империя, развивающаяся в пространстве и руководствующаяся объединяющей идеей. Бизнесмен – это одновременно первооткрыватель и миссионер. В бизнесе тот, кто не идет вперед и вверх, неизбежно скатывается вниз. Отсутствие позитивной динамики развития бизнеса – предпосылка его кризиса и распада.

Управление бизнесом – это управление собой в рамках определенных для себя масштабов. Неважно, кто устанавливает масштабы. Важно, как ты их воспринимаешь и оцениваешь для себя.

Любой бизнес – это самостоятельная система, включенная в систему более высокого уровня. Любой бизнес-управленец – элемент управленческой системы, структурированной не только и не столько по принципу административно-бюрократической «вертикали власти», сколько по масштабу материальных и человеческих ресурсов, которыми можно распоряжаться в рамках того или иного проекта.

Бизнес – это образ жизни и способ мышления. Бизнес – процесс и результат творчества. Бизнес – полет, рискованный и от того еще более притягательный и прекрасный.

 

Про счастливого себя

В очередной раз поймал себя на казалось бы незатейливой, но очень важной для каждого человека мысли: «Господи! А ведь как хорошо жить счастливым. Господи! Спасибо тебе за ощущение собственного счастья!». И все. Скажете, а что в этом собственно такого, о чем нужно говорить и тем более писать. Скажу в ответ: очень нужно и говорить, и писать о счастье, прежде всего своем, но и окружающих тоже. Ведь почитайте заголовки наших газетных статей. Основные тезисы: «гнев, ненависть, противостояние, уничтожение и т. п.». Нас не любят, мы в ответ не любим, кому-то что-то пытаемся доказать, не понимают, начинаем пугать и угрожать, оправдываясь тем, что пугаем и угрожаем в ответ на запугивания и угрозы. При этом спроси: чего хочется? Услышишь: «Хочется простого человеческого счастья». Вывод: если хочется быть счастливым, будь им.

Я приехал в Самару. Город, в котором прожил пять лет. В этом городе я во второй раз в своей жизни стал начальником, получил генеральские звезды и лампасы. Я любил людей, и люди меня любили, конечно, не все, но ведь я не рубль, чтобы всем нравится, а любовь – это предпочтение, не всегда те, кого любишь ты, любят тебя. Так ведь и любим мы не для других, а для себя, по крайней мере, я так думаю. В ставшей для меня любимой Самаре я открыл, опять-таки, для себя формулу собственного счастья. Подобно великому Архимеду, который воскликнул «Эврика», погрузившись в ванну, я свое открытие совершил, правда не ванне, а в бассейне, но в том же плавающем состоянии. Отмеряя очередной водный километр и считая про себя преодоленные отрезки, вдруг ни с того ни с сего я очень отчетливо ощутил себя счастливым. Просто счастливым, и все. Как это просто – посмотреть на себя откуда-то со стороны, живого-здорового, без всякой формальной надобности в рабочее время ублажающего собственное красивое сильное тело и ни сколько не озабоченного какими бы-то ни было проблемами. Вот оно, счастье! И осознав свое счастье, воздал я хвалу Господу за мудрость его, доброту и терпение к себе любимому. Ибо жить хорошо, а счастливо жить – очень хорошо!

Но мне-то по жизни неймется. Совершенное открытие просто распирало меня, и я как нормальный, а может быть, не совсем нормальный человек-начальник решил донести до «своего» народа собственное эпохальное открытие. Помните, как Олег Янковский в фильме «Тот самый Мюнхгаузен», пытался осчастливить окружающих тем, что открыл еще один день в году. Не помните, не столь важно. Главное, что тот самый народ сделанному открытию не особо удивился и сильно не обрадовался. Подумаешь, день, что, их мало в этой жизни, днем больше, днем меньше. Цимус-то в чем? Так вот и я. Сказано – сделано. На лекцию «Что такое счастье» народ, естественно, собрался. Я же, как-никак, начальник, опять же, с лампасами и звездами, не ругаюсь, ну, и уже хорошо, а чего там говорю, так многие много чего говорят, можно же и не особо слушать, главное же, не выделяться. Начал я свое выступление с простого вопроса: кто из присутствующих считает себя счастливым? Народа в зале сидело человек сто тридцать – сто сорок. Из всех счастливых рук набралось около пятнадцати. Хорошо, а кто считает себя несчастным? Ни одной руки. Вопрос: «А вы кто, люди, которые не считают себя счастливыми, но и к несчастным тоже не относятся?». Ответ из зала: «А мы в поисках». Здорово. Значит, большинство из присутствующих знают, что счастья у них нет, ищут его, правда, не зная, что это такое. Проблема покруче поиска черной кошки в темной комнате, в которой черной кошки нет. Лекцию про счастье я прочитал, потом читал ее неоднократно. В процессе доведения до слушателей формулировок и принципов счастья понял очень простую вещь. Понимание счастья нужно только счастливому человеку. А человеку несчастливому (не путать с несчастным), это понимание ничего не даст, потому что счастье – это тоже работа над собой. И как любая позитивная работа, которая предполагает, что сначала надо что-то затратить, и только потом что-нибудь приобрести, работа по достижению счастья для тех, кто собирается бросить курить, похудеть, выучить иностранный язык не здесь и сейчас, а завтра, с понедельника, в следующем году, обязательно всякий раз откладывается на потом. А это значит, что счастья хочется, но счастья нет. Все очень просто. И счастливым быть просто. Просто любить, дарить подарки, делать добро, улыбаться своему отражению и встречным улыбкам. Просто быть счастливым. Для меня это просто.

 

Про любовь и тех, кого люблю

Мне очень нравится анекдот про бабушку однолюбку, которая в своей жизни любила только моряков. Я в своей любви полигамен. Прежде всего, я очень искренне и очень лично люблю самого себя. При этом с годами я люблю себя не меньше, чем любил в прошлых жизнях. Наверное, не больше, но и не меньше. Скорее, с годами я люблю себя более осознанно и менее эгоистично. Когда я понял, что любить самого себя не стыдно и не аморально, я понял и то, что нельзя любить одного себя. Точнее, можно, но не рационально. Ведь если хочешь, чтобы кроме тебя самого тебя любили и другие, не нужно замыкаться в себе. Любовь – это не богатство, служение которому подобно участи «раба лампы». Любовь – капитал, дивиденды от которого начнут поступать лишь тогда, когда имели и имеют место инвестиции в тех, кого любишь и от кого ожидаешь ответного чувства. Следовательно, для того, чтобы полюбили тебя нужно сначала полюбить тех, на кого ты можешь рассчитывать в плане любовной «отдачи». Мне нравиться любить и как мне кажется, у меня это неплохо получается. Я люблю своих родителей и счастлив тем, что они живут, пусть не со мной, но вместе со мной. Я люблю свою жену, дочь, брата, не слишком многочисленную родню, друзей. Люблю по-разному, однако же люблю. И это очень важно, потому что многие люди, предпочитают в отношениях со своими близкими и не очень близкими недоверие и ненависть, абсолютно искренне считая, что если сделать другому человеку плохо, то кому-то от этого будет хорошо.

Я считаю себя счастливым человеком, постольку, поскольку мне нравится пребывать в счастливом состоянии. По утрам подходя к зеркалу, глядя в свое отражение, благодарю Всевышнего за дарованную мне жизнь, течением которой в целом доволен. Я живу в хорошее время, в хорошем городе, в хорошей семье. Я родился, вырос и состоялся в стране, которую люблю не по «рекомендации свыше», а по зову сердца. Неблагодарность этой страны за любовь к ней – обычное дело. Ну и что, на любимых нельзя обижаться. «Говорят, уродина, а она мне нравится, хоть и не красавица». В этих словах моя Россия и мое отношение к ней. Я русский, живущий в России, и мне нравится быть русским и жить в России.

Я люблю тех, кто любит меня. «Давайте говорить друг другу комплименты». Я хочу высказаться комплиментарно в адрес людей, которые вложили толику себя в меня и своим участием в моей судьбе сделали из меня человека, которого я люблю. Мои тренеры, научные руководители, начальники по службе. Я помню их имена, с кем-то общаюсь поныне, кого-то, к великому сожалению, уже нет. Грустно, что наши любимые уходят от нас. Но ведь настоящая любовь проверяется временем и расстоянием.

Жизнь – это среда обитания, в которой каждый из нас принимает для себя вектор, определяющий направление бытия. Любить или ненавидеть? Вопрос, ответ на который каждый дает в процессе жизнепроживания. Лично для меня предпочтением является любовь.

«Я люблю тебя, жизнь, и надеюсь, что это взаимно».

 

Понимание своего времени

Мы живем во времени. Мы считаем время. Мы в зависимости от обстоятельств хотим, чтобы время убыстрялось, замедлялось, останавливалось. Мы говорим о времени как о хорошем и плохом, древнем и новом, веселом и грустном. Мы ценим время и убиваем его. И при всем том мы очень редко задумываемся над тем, а что, собственно говоря, такое это время.

Человек попадает во время, рождаясь, и уходит из времени, умирая. «Мгновенья раздают кому позор, кому бесславье, а кому бессмертие». Красивые слова, но если отбросить патетику, то приходится констатировать, что бессмертие, то бишь вечность, недостижимо, как недостижима линия горизонта. Вроде видится и направление движения задает, но вот только не приближается и в конце пути находится на том же расстоянии, что и в начале. Это к вопросу о безмерности временного пространства. Во времени нельзя заблудиться и пойти не туда. Движение в нем задано исключительно в направлении вперед. Если предмет, неважно какой, одушевленный или нет, перемещается, то это перемещение вперед. Нет, если Вам нравится называть вектор «вперед» словами «вбок», «в сторону», «назад», вы можете это делать. В конце концов, если в языке есть такие слова, их надо использовать. Вот в тюркских языках, таких слов нет, у них есть только «Алга» – вперед. И ничего, двигаются не хуже нашего. Зашли, к примеру, в тупик, развернулись, и «Алга», всего делов-то.

Живя во времени, человек со временем учится время измерять и считать, осознавая временную бесконечность, равно как и без-начальность, хотя и не в состоянии принять и понять ее. Ни для кого не секрет, что собственное время конечно, но каждый надеется, что конец будет не скоро, и чем дольше живет, тем больше хочет конец отдалить.

Может ли время быть быстрым и медленным? Можно ли говорить о том, что живешь не в своем времени? Можно ли переживать простые и сложные времена? Для того, чтобы ответить на эти вопросы, следует допустить, что время – это не только объективная реальность, равнодушное к человеческим ощущениям и переживаниям пространство, но и результат психического восприятия человеческой реальности. Иными словами, время – это не только мгновенья, измеряемые секундами, часами, годами, веками, но и часть человеческой культуры, то, что мы называем «своим и не своим» временем, и то, по поводу чего говорим и спорим.

Социальное время, как и все социальное, т. е. связанное с человеческим сообществом, может рассматриваться как то, что можно оценивать, а также как критерий оценки всего, что в той или иной степени связано с человеком. Считается, что чем дольше во времени живет человек, тем он умнее. Считается, что если сам человек или его окружение полагают, что живут хорошо, то они живут в хорошие, а стало быть, в «свои» времена, хотя в этот же временной период кому-то обязательно живется плохо и, соответственно, время становится плохим, а иногда и проклятым. Попадая в новые условия, человек приспосабливается к ним, привыкает к ранее неизвестным обстоятельствам и правилам. Любой процесс познания нового сопряжен с усилиями и ожиданиями, и до тех пор, пока неизвестное не стало привычным, кажется, что время течет очень медленно. Вместе с тем все, что вошло в привычку, проходит незаметно, а значит, становится быстротечным во временном измерении. Ведь какие годы самые длинные – детские, а точнее, годы взросления, когда кажется, что школа, институт, армия не кончатся никогда. Однако все когда-то кончается. И чем взрослее, старше, старее становимся, тем привычнее живем, и тем быстрее движется часовая стрелка, и меняются листки календаря.

Мы, оглядываясь в прошлое, нередко сетуем, что лучшие времена позади и что те, кто сегодня младше нас, воспринимают время иначе, не относятся к нему серьезно и рачительно, не умеют ценить и правильно использовать. Но ведь мы не так давно были такими же и точно так же, легко и не особо задумываясь, проживали дни и годы, не пытаясь скопить и отложить их «на черный день». А во времени нет черных и белых дней, счастливых и несчастных лет, судьбоносных секунд. Во времени нет, а у нас есть. И мы, проживая в безмерном времени свое время, иногда начинаем понимать, что другого времени, чем то, которое у нас есть, не будет. И поняв это, кто-то учится любить свое время, любить себя и людей, окружающих в своем времени себя любимого, а кто-то не учится. Ведь двоечники и отличники есть всюду, в том числе во времени, своем и не своем.

 

Жизнь – суета

Жизнь в своем содержательном большинстве – суета. Мы живем с утра до вечера, непрерывно что-то делая, с кем-то общаясь, радуясь, переживая, порою скорбя. Сталкиваясь с неприятной проблемой, испытываем ощущение тоскливой безысходности, сходное с приближением смерти, хотя сами такого ощущения, как правило, никогда не переживали, и, дай Бог, подольше его не переживать. Вот только что разговаривал со своим знакомым, который успешно защитил докторскую диссертацию, а через некоторое время ее «зарубили» коллеги по научной корпорации, которым работу отправили на повторную защиту. Я, человек со стороны, понимаю, что никто не умер, и даже не заболел. Ну, подумаешь, не защитил диссертацию. Большинство нормальных людей смутно себе представляют, что вообще такое эта самая диссертация, и прекрасно обходятся без ученых степеней и званий. Но ведь еще совсем недавно я точно так же всерьез переживал, да что там переживал, реально психовал, несправедливо срываясь на своих самых близких для меня людях, когда против меня по абсолютно надуманному поводу, найденному ретивыми правоохранителями благодаря моим недавним «товарищам по службе», возбудили уголовное дело, а за неделю до этого прооперировали рак. Вот уж воистину «от сумы и от тюрьмы не зарекайся». Но прошло время, и казавшиеся глобальными проблемы как-то сами по себе рассосались. Конечно, с кем-то из своего прежнего окружения общаться перестал, поняв, что про живущих плохих (в отношении меня), как и про плохих мертвых, хорошо говорить не хочется, а плохо говорить ни к чему. Ну, и нормально. Прошлое прошло и некоторые люди, оставшиеся в прошлом, навсегда ушли из моей жизни, и Бог с ними, и не я, а Бог им судья, как, впрочем, и мне. А жизнь продолжается. И, глядя на себя сегодняшнего, понимаю, что прошлые проблемы и не проблемы были, а так, суета. И вот пытаюсь все это объяснить несостоявшемуся (хочется верить, что пока) доктору наук, а про себя понимаю, что слова мои, наверное, и нужны, и к месту, вот только до тех пор, пока сам не пережил, не перестрадал, не перетерпел свое сегодняшнее горе и обиду, любые слова остаются словами. Что делать? Не знаю. Но точно знаю, чего делать не стоит. Прежде всего, не стоит суетиться. Совершать действия ради действий. Суета – это когда «надо что-то делать». Причем что делать точно, не знаю, но что-то же делать надо. Конечно, надо. Вот чего очень сильно хотелось, но все как-то то руки не доходили, вот этим и следует заняться в первую очередь. А то когда еще подвернется удобный случай. Ведь, с одной стороны, исполнять собственные желания необходимо для собственного удовлетворения. С другой стороны, это отвлечет от пакостных мыслей о несправедливости мироздания как такового. Ну, и наконец, любое занятие, как бы то ни было, является времяпрепровождением, а время, как известно, «лучший лекарь» и «лучшее лекарство». Поэтому лечить проблему, связанную с состоянием мозгов, на мой взгляд, следует не с помощью горьких пилюль разочарования во всех и вся, а посредством приятных, несмотря на объективно безрадостное состояние, ощущений, которые самому для себя можно и нужно создавать. В конце концов, мы хозяева собственной жизни и делаем ее такой, какой сами хотим. Вот и надо время от времени заставлять себя жить в собственное удовольствие. Скажете, нелегко. А кому сейчас легко.

Суетою заполнена жизнь, мы спешим жить, торопимся получить то желаемое, с чем связываем сиюминутное счастье. Вот какой-то карапуз устраивает родителям истерику по поводу некупленной игрушки или мороженого. Капитан всерьез переживает, что до сих пор не майор, а чиновник в отчаянии от ставшего неминуемым увольнения со службы, которую он еще вчера костерил последними словами. Каждому кажется, что именно здесь и сейчас решается вопрос о смысле жизни. Но проходит время, и появляются новые проблемы, а с ними и новые переживания, а жизнь продолжается, и в ней бывает всякое, и «нет правды на земле, но нет ее и выше». А мы все равно суетимся и, в очередной раз зарекшись влезать в авантюрные проекты, очертя голову, кидаемся в очередной авантюрный проект. Может быть, потому, что мы такие, может, потому, что жизнь такая. А ведь живем же в суетном мире. И чем дольше живем, тем яснее понимаем, что жизнь проходит, и ничто не вечно. Понимать понимаем, но не меняемся, суетимся. А может быть, так и надо. Не может быть, а именно так и надо, потому что по-другому все равно не получается, а у кого получается, так тот и не суетится, но таких, кто точно знает, чего хочет, и то, что хочет, получает всегда, лично я не знаю. У всех моих знакомых что-то получается, а что-то нет, и когда вот то самое что-то не получается, конечно, становится обидно и досадно. Ну и ладно, не получилось здесь и это, получится там и то. Главное ведь, что что-то в этой суетной жизни получается. А значит, живем не зря, хотя и суетливо.

 

Про охоту и про то, что охота и неохота

В русском языке множество слов, похожих по написанию и звучанию, однако совершенно разных по смыслу. Вот, к примеру, слова охота и охотник. Каждый знает, что охота – это способ убийства охотником «братьев наших меньших» – съедобных видов животных, с целью их дальнейшего поедания или использования других ценных качеств: меха, бивней, жира, ну и т. п. Наряду с рациональным обоснованием «убийство как средство жизнеобеспечения», охота может быть своего рода хобби, это когда охотники убивают из спортивного интереса или просто потому, что убивать нравится. В таком понимании охота – это, прежде всего, азарт, адреналин, возбуждающее нервную систему чувство опасности и превосходства, в общем, то, что привлекает и мотивирует мужчину, претендующего на статус «настоящего мужчины» или, говоря современным новоязом, «мачо».

Теория охоты является одной из концептуальных основ науки о конфликтах. Считается, что когда-то люди убивали животных и друг друга, руководствуясь стремлением выжить. Соответственно, убийство являлось инструментом в борьбе, связанной с конкуренцией видов в их извечном соревновании за «место под солнцем». Постепенно человек разумный именно в силу своей разумности придумывал новые способы собственного жизнеобеспечения. На смену присваивающему хозяйству, предполагающему жизнь по принципу «жить, чем Бог послал», пришла культура, основанная на преобразовании человеком природы. Охоту и собирательство сменили животноводство и земледелие. Человек, не меняя своей гастрономической сущности, изобрел способ иначе, чем при помощи охоты, получать продукты пропитания и предметы одежды. Казалось бы, охота как сфера человеческой деятельности должна была отойти на второй план. С одной стороны, так оно и случилось. Охота как таковая перестала рассматриваться в качестве одного из основных, если не основного инструмента обеспечивающего выживание рода человеческого. С другой стороны, в рамках «социального разделения труда», наряду с появлением сельского хозяйства, ремесел, торговли выделились такие специфические профессии, как охота и война. Причем и в той и в другой областях профессионалами считались и считаются те, кто специализируется в области убийства. Именно убийство является целью и сущностью охоты как вида профессиональной деятельности охотников. Охота всегда связана с желанием и намерением убивать. Охота – это поединок конкретного охотника с потенциальной жертвой. Поэтому когда я слышу из уст охотника, что он идет охотиться не для того, чтобы убить того или иного зверя или птицу, а в ожидании простого общения с природой и наслаждения от гармонии с ней, то хочется повторить великого Станиславского и воскликнуть: «Не верю!». Ружье, неважно, находится оно в руках или висит на стене, предназначено для стрельбы по живым целям, и если вы берете ружье и идете в лес или на озеро, то предполагаете использование его по прямому назначению. Охотник – это человек, которому охота охотиться, т. е. тот, кто желает и кому нравится убивать.

Живет ли охотник-убийца в каждом из нас? Думаю, что нет. Лично мне убийство, независимо от того, идет ли речь о звере или человеке, неприятно. Не то, что я отрицаю саму возможность, рациональную оправданность и социальную полезность убийства как такового. Есть моменты, когда не убивать нельзя, хотя бы из чувства самосохранения. «Не убил ты, убили тебя». Абсолютно нормально отношусь к блюдам из мяса и рыбы. Ничего не имею против шашлыка из мяса барана или котлеты из оленины. Вопрос в том, считаю ли процесс охоты удовольствием? Могу ли сказать, что иду на прогулку в лес не только с желанием подышать вкусным лесным воздухом, но и с охотой поохотиться. Глядя на себя со стороны, могу с уверенностью сказать: я не охотник, в том смысле, что охота как процесс погони с целью убийства не вызывает у меня охоты. А делать без охоты что бы то ни было, на мой взгляд, не имеет смысла. Хотя знаю много примеров, когда вроде не хочется, а надо, а может быть, и не особенно надо, а все равно делается. Вот уж действительно: «нравится, не нравится, спи, моя красавица».

Другое дело, охотник как человек, хотящий разных приятных вещей. В таком смысле охотником является каждый. Как приятно в охотку пройтись по осеннему парку, пошуршать опавшей листвой, покормить вечно голодных уток, зайти в ресторанчик и выпить пару рюмок, чего-нибудь обжигающе вкусного, да просто помолчать с человеком, с которым хочется просто молчать.

Интересная получается ситуация. Охотник – одновременно человек, которому охота кого-то убивать и вместе с тем тот, кто делает с желанием/в охотку то, что доставляет удовольствие и с убийством, в принципе, не связано.

Наверное, в этом и есть противоречие и единство человеческой сущности: с охотой жить и охотно на охоте убивать.

 

Учеба и образование. От века к вечности

Мои хорошие знакомые порою дружески критикуют меня за стремление к многократному повторению единожды открытых, произнесенных и лично мне понравившихся словесных конструкций. Каюсь, грешен. Но ведь не мною, а великой русской народной мудростью рождена пословица: «Повторение – мать учения», а не менее великим разрушителем/строителем Великой России – Владимиром Ильичем Ульяновым (Лениным) произнесено не менее известное заклинание: «Учиться, учиться и учиться». Следовательно, повторять, повторять и повторять. Сегодня 1 сентября 2015 г. Начинается новый учебный год, для кого-то он первый, для кого-то завершающий, для большинства же участников масштабного сценического действия, именуемого народным образованием, очередной, повторяющийся из года в год и проходящий по примерно одному сценарию.

Торжественные линейки, почетные гости, традиционные пожелания хороших и отличных оценок, первоклассники с колокольчиками, открытые уроки мужества, мудрости, толерантности… В общем, День Знаний во всей своей значимости, красивости и предвкушении чего-то нового, неизвестного, может быть, неожиданного, но обязательно хорошего. Хотя все, ну, может быть, за исключением совсем уж наивных первоклашек и первокурсников знают, что за торжествами по случаю очередного начала пойдут достаточно однообразные будни, в которых ежедневных, моментально стирающихся из памяти забот и проблем будет гораздо больше, чем ярких, надолго, а иногда и навсегда запоминающихся моментов. Это нормально. Повторюсь в очередной раз. Век в летоисчислении – это сто лет. Век как мера жизни – жизнь от момента начала до завершения.

«Кавалергарда век недолог и потому так сладок он». Вот так всегда, сначала что-то напишешь, потом задумаешься. Ну, то, что кавалергардский век – это жизнь, думаю, сомнений не вызывает. Почему недолгая? Девиз кавалергардов: «Мы не стремимся быть первыми, но никого не допустим быть лучше нас». Конечно, с претензией, но и со вкусом. Врожденное благородство, когда не стремишься к достижению желаемого, а обладаешь им по праву принадлежности к соответствующей культурной среде. Вот только для того, чтобы праву этому соответствовать и, не стремясь к первенству, им обладать, надо в атаку на неприятеля тоже идти первыми, соответственно, первыми и погибать. Так что действительно недолговечен был кавалергардский век.

Век учебный – другая история. Конечно, можно сказать, что учеба – это школа и институт. Соответственно, школьный век измеряется одиннадцатью годами, а институтский – четырьмя, пятью, шестью. Но это уж как-то казенно и скучно. Ну, сказал, а дальше что? «Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь». Вот именно, чему-нибудь и как-нибудь. В таком понимании и при таком отношении учеба – это когда ученик – учитель – учебник, а процесс обучения сводится к выучиванию и пересказыванию условных истин, по поводу которых учитель с учеником условились, что они истины, а так ли это на самом деле. Кто ж его знает. Вот в этом году школьники будут выучивать историю России по новому учебнику «новой российской истории», которая по высочайшему указанию должна быть «написана хорошим русским языком и лишена внутренних противоречий и двойных толкований». Что касается «хорошего русского языка», то с этим нельзя не согласиться. Действительно, в последнее время великий и могучий переживает не лучшие времена, как в плане устной и письменной речи, так и в литературной области. Поэтому стремление к улучшению собственного языка можно только приветствовать. Вот только насколько «инициатива сверху», даже если «с самого что ни на есть самого», способна хоть как-то, хоть что-то улучшить, лично для меня неясно, поскольку инициатив хороших и разных мы слышим много, а конкретных достижений в конкретных областях почему-то не заметно. Конечно, может оттого, что зрение с годами ухудшается. С языком, по крайней мере, в плане перспектив понятно, а вот как можно историю моего многострадального Отечества изложить без противоречий и различных толкований, точно не пойму. У нас уже одна такая единая и не допускающая иных оценок, кроме как согласительно-одобрительных, история была. Называлась она «История КПСС», вот только сейчас ни про нее, ни про ее авторов почему-то нигде не говорят. А ведь как известно не только мне, но и истории свойственно повторяться. Поэтому учеба как процесс обучения учителями учеников сегодняшним истинам, ограниченный в своем развитии школьным или институтским веком, далеко не всегда демонстрирует соответствие основной декларируемой цели – передаче от поколения отцов поколению детей знаний, имеющих ценность не сиюминутную, а вечную. А вечные ценности не меряются веками, ни школьными, ни институтскими, ни даже государственными. Для того, чтобы понять это, учебы как процесса выучивания учеником того, что произнес учитель, недостаточно. Здесь без образования не обойтись. А разве учеба и образование не одно и то же, спросите Вы меня. Нет, можно, конечно, и так сказать. Но в жизни учеба от образования все же отличается прежде всего конечным результатом. Вот мы по праву гордимся тем, что по количеству вузов мы идем впереди планеты всей, а вот что касается по-настоящему образованных людей, то здесь, увы, похвастаться пока нечем. Казалось бы, и система образования у нас есть, и министерство образования, и образовательные стандарты в нескольких поколениях, а вот образованных людей, как было немного, так немного и остается. Спросите, почему? Отвечу. Образование, в отличие от обучения, означающего передачу каких-то знаний от кого-то к кому-то, предполагает формирование самостоятельного образа – по сути нового человека – человека образованного, который по-новому смотрит на окружающий его мир и способен участвовать в деятельности по его (мира) преобразованию. Обучение – процесс механический, образование – творческий. Интересно, что в русском языке слово образование есть, а производных от него участников образовательного процесса, подобно учителям и ученикам в обучении, нет. Зато есть образина и безобразие. Получается, что далеко не всякое воздействие, преобразующее человека, предполагает его образование в качестве человека, можно, выходит, образовать и образину жуткую, с душой нечеловеческой.

Образовательный век не может быть сведен ни к школе, ни к институту или университету, ни к отдельной человеческой жизни. Вот, казалось бы, ушел человек из жизни, а его участие в образовательном процессе не закончилось. По учебникам талантливых авторов продолжают учиться, дела и поступки ярких, оставивших заметный след в истории личностей переоценивают и переосмысливают, продолжаются дела родителей, давших достойное образование своим детям, а главное, сохраняется и передается память об ушедших идущим от века к веку, в бесконечность. И так было, и так будет всегда.

 

С днем рождения, СЮИ ФСИН России!

Сегодня 1-е июня 2015 года, день рождения моего института. Точнее, бывшего моего института. Вот уже полгода я не имею формального права называть его своим. Права не имею, а своим считаю. Вот такие уж парадоксы русской национальной ментальности. Пять лет отдано своему. Не ребенку, но чему-то бесконечно родному и близкому. Я хотел возглавить институт, и я его возглавил. В сложный период, хотя разве когда-то были простые. Пять лет я делил с ним радости и горести. Я хотел и делал свой институт лучше. Я думал, что вместе со своим институтом, со своей маленькой, но самостоятельной и гордой страной, лучше становлюсь я и мои сослуживцы. Я был прав…в основном.

Сегодня, в день рождения института, переставшего быть моим, меня поздравили три моих сослуживца. Не имеет смысла называть фамилии. Три человека из всего населения покинутой мной страны. Это очень мало, если мыслить категориями всеобщности. Ведь по команде «Товарищи офицеры», поднимались все, и аплодировали мне как начальнику тоже все, а вот теперь только трое решили, что сегодняшний праздник и мой праздник тоже. А с другой стороны, трое – не так уж мало. Ведь эти трое из всех нормальных сотрудников института все же нашлись. Значит, не напрасно я пять лет прожил в Самаре, прослужил в ФСИН, заслужил генеральские звезды, осуществил проект своей мечты.

Всегда хочется, чтобы «Спасибо» тебе говорили многие и при жизни. Я свое «Спасибо» от трех своих сослуживцев сегодня услышал. Наверное, их могло быть больше. Но тут уж, что случилось, то случилось. Так сказать, все вопросы к самому себе. Значит, работал с личным составом недостаточно или работал не правильно. Тоже опыт. Разочарован ли? Скорее нет, чем да. Ведь то, что сделано коллективом института за пять лет под моим руководством не укладывается ни в какие реальные рамки того, что происходит в современной России. Как говорится, если те, кто придут после меня, смогут сделать хотя бы что-то подобное, заслужат аплодисменты. Хотя, может быть, и не заслужат. Собственный пример говорит, что не всегда аплодируют созидателям. Разочарован ли я в своих бывших подчиненных? Абсолютно точно – нет. Хотя сейчас могу признать, что очарования тоже нет. Просто я понял «искреннюю фальшь» большинства слов об уважении и признательности, звучавших в отношении меня со стороны многих в пору моего начальственного статуса. Что же, опыт обретения правдивого отношения к себе всегда полезен, хотя, может быть, иногда и не совсем приятен.

А наш институт все равно самый лучший. Я это осознаю, посещая другие вузы, и в присутствии коллег с гордостью говорю о своем, который для меня никогда не будет бывшим. Прошлым – да, а бывшим – нет, точно так же, как не бывает бывшей жизнь для всех нас, ныне живущих.

С днем рождения тебя, мой самый лучший в мире СЮИ ФСИН России! Я счастлив тем, что пять лет был с тобой, а ты был со мной.

Удачи тебе и долгой счастливой жизни! Честь имею!

 

Завтра половина жизни

Среди всех юбилеев и памятных дат, отмечающих этапы жизненного пути, неважно, человека или организации, 50-летие занимает особое место. 50 лет – это не просто половина ста лет. Это половина ВЕКА. Словом «век» в русском языке обозначают два понятия: сто и жизнь. Следовательно, достижение полувекового возраста означает, с одной стороны, фиксацию факта прожития пятидесяти лет, а с другой стороны, утверждение о прохождении половины жизненного пути длинною в столетие. Если прожита первая половина жизни, значит, предстоит прожить и вторую. Таким образом, пятидесятилетие знаменует своего рода равнодействие прожитой и будущей жизни.

Сегодня 26 июня 2015 года. Я лечу в Иркутск на встречу выпускников Иркутского пожарно-технического училища, которое закончил тридцать лет назад. Молодые лейтенанты, мы уходили в большую жизнь с твердой уверенностью в том, что родились под счастливой звездой и что наши звезды у нас впереди.

Завтра мне исполнится пятьдесят лет. Точнее исполнится уже сегодня, поскольку фактически, моя любимая мамочка родила меня, своего первенца, без двадцати двенадцать 26 июня 1965 года. Почему было принято решение сократить мою жизнь на целый день, история умалчивает, но что сделано, то сделано.

В свидетельстве о рождении и паспорте стоит дата 27 июня, что на самом деле здорово. Жизнь уменьшилась один раз на один день, а количество Дней Рождения увеличилось на всю оставшуюся жизнь вдвое.

Что произошло со мной за полвека. Родился, учился, занимался спортом и наукой, дружил, любил, учил, строил, руководил. В общем, занимался тем же самым, чем занимается среднестатистический представитель рода человеческого. Счастлив тем, что за прошедший период масштабных подлостей и предательств не совершал, хотя, конечно, не ангел, грешен, за что каюсь. Благодарен Богу и окружающим меня добрым людям за участие в моей судьбе, благодаря которому достиг того, о чем мечтал: стал мастером спорта, доктором наук, профессором, заслуженным деятелем науки, ректором института, генералом.

По себе могу сказать: мечты сбываются, а достаточно четко сформулированные желания, в направлении исполнения которых лично ты упорно и целенаправленно работаешь, как правило, приобретают материальную форму и воплощаются в конкретных результатах.

Конечно, за все в жизни надо платить, и, к сожалению, далеко не во всех случаях в качестве средства платежа можно использовать деньги. Жизненный год, завершающий 50-летний цикл, был для меня и моей семьи годом испытаний. Я завершил офицерскую службу, узнал, что у меня рак и что против меня возбуждено уголовное дело. Я столкнулся с тем, что люди, еще недавно расточавшие в мой адрес восторженные панегирики, с точностью до наоборот стали обливать меня и близких мне людей грязью. Понимая и говоря себе, что в жизни бывает всякое, и что все плохое со временем проходит, тем не менее временами ловил себя на мысли: «Господи! За что?!». Слава Богу, я был со своими проблемами и бедами не один. Жена, дочь, друзья, добрые люди поддерживали меня в трудные дни, заставляли верить в то, что в конечном итоге справедливость и добро побеждают. И то, к чему мы все стремились и чего ждали, произошло. Зло отступило. Операция прошла успешно, уголовное преследование было прекращено, мой родной институт возглавил порядочный честный офицер, а я в очередной раз убедился в том, что все жизненные неурядицы имеют очень важную позитивную роль. Без них невозможно ощутить многогранность и многоцветность жизни, оценить ее значимость, поверить в собственные силы, испытать благодарность к тем, кто протянул руку помощи, и, несмотря на наветы, продолжал верить и оказывать посильную помощь.

Завтра мне исполнится 50, из них 33 года 3 месяца и 3 дня отдано службе. Завтра я увижу ребят, с большинством из которых не виделся 30 лет. Завтра мы, изменившиеся, но оставшиеся где-то в глубине души мальчишками, вернемся в свою молодость, вспомним, какими были, посмеемся и погрустим, помянем ушедших.

Завтра я финиширую в забеге длиною в 50 лет и одновременно открою для себя дверь в новую жизнь. Верю в то, что эта жизнь будет не менее интересной и результативной, чем та, которая осталась позади. Ведь все хорошее, что уже состоялось, осталось со мной, а невзгоды и недруги ушли в прошлое. Жизнь продолжается, и все мы живы, а значит, будем жить.

Объявляется посадка на Иркутск. Полетел в завтра.

 

Красные трусы как повод для знакомства

Жизнь – это непрерывное движение. Мы спешим, боясь не успеть. Бежим вперед, не замечая, что бежим по кругу. Мы отстаем и обгоняем, рвем нервы и мышцы. Мечтаем о финише, но каждый раз, когда достигаем заветной цели, начинаем искать следующий ориентир. И снова бежим. Такова жизнь, и до тех пор, пока есть цель, к которой можно бежать, идти, ползти, просто мечтать о достижении, мы живы.

«Легкой жизни не обещаю, интересную гарантирую». Кто из моих наставников произнес эту фразу, сейчас не помню, да и неважно это. Я столько раз повторял ее, что большинство тех, кто был и есть в моем окружении, считают ее моим афоризмом, а может быть, так оно и есть. Мы часто со временем начинаем верить в то, что сами про себя придумали. Ведь придумываем и рассказываем, как правило, хорошее, другое-то к чему.

Моему учителю, наставнику и доброму товарищу Виктору Петровичу Сальникову – 70 лет. Когда мы познакомились, мне было 20, ему 40. Я смотрю на него сегодняшнего и мне радостно оттого, что Виктор Петрович практически не изменился со времени нашей первой встречи, ну, может быть, седины в шевелюре добавилось, да и чего греха таить, поднабралось несколько лишних килограммов. Это ничего, седина мужчине к лицу, а хорошего человека, как известно, должно быть много. Поэтому все изменения к лучшему.

В Ленинградском высшем политическом училище им. 60-летия ВЛКСМ МВД СССР Виктора Петровича Сальникова знали все, начиная от первогодков-курсантов и слушателей и заканчивая дворниками и уборщицами, про преподавателей и строевых офицеров не говорю, и так очевидно. Причем, что интересно, среди огромного количества служивого и рабочего народа нельзя было отыскать хотя бы одного недовольного или обиженного Виктором Петровичем. Кому-то он помогал решать самые разные вопросы, кого-то ободрял добрым словом, кого-то мог просто выслушать и по-человечески посочувствовать. Иногда и этого достаточно. Люди всегда шли к нему, и он всегда шел навстречу людям. «С людьми надо обращаться по-людски» – эту фразу, произнесенную им когда-то, я запомнил на всю жизнь и постарался ей соответствовать.

Я узнал про Виктора Петровича Сальникова так же, как и все остальные, поступив на юридический факультет ЛВПУ МВД СССР. Нас было много, он один, поэтому нет ничего удивительного в том, что познакомились мы с ним не сразу, причем само знакомство произошло при достаточно необычных обстоятельствах.

В замечательный период жизни, именуемый юностью, я достаточно успешно сочетал учебу со спортом. Наш вуз находился в прекрасном парке, прогулки и пробежки в котором доставляли как физическое, так и эстетическое удовольствие. Красота – великая сила. Наверное, для того, чтобы экспериментально доказать этот тезис, мой товарищ по команде Серега Рахманин подарил мне чудной красоты спортивные трусы. Трусы были ярко-красного цвета с белыми звездами. Лучшего спортивного аксессуара у меня до этого никогда не было и, наверное, уже и не будет. Гордость за обладание этим предметом беговой экипировки буквально распирала меня, и естественно, я стремился надевать мои лучшие в мире «красные труселя» на все тренировки и соревнования, абсолютно серьезно считая их своим приносящим спортивную удачу талисманом. Но, как известно, фортуна переменчива в своих пристрастиях. Напомню, училище, в котором я постигал азы юриспруденции, являлось не только высшим, но и политическим, готовящим не просто юристов, а юристов-политработников, которые просто обязаны были представлять собой образцы высочайшей идейно-политической сознательности. И вот как раз на почве политической сознательности, а точнее, ввиду недостаточного уровня таковой, произошел случай, едва не закончившийся трагедией для мастера спорта СССР, кандидата в члены КПСС старшего лейтенанта Романа Ромашова.

В один из дней, когда ярко светило солнце, пели птицы и прохожие девушки приветливо улыбались, казалось бы, ничто не предвещало беды. Но ведь большинство бед случаются именно тогда, когда их меньше всего ожидаешь, и беда случилась. Пробежав очередную десятку, пребывая в расслабленном усталом состоянии, я решил сократить дорогу к спортзалу и воспользоваться не служебным КПП, до которого надо было пробежать лишние полкилометра, а парадным входом в училище. И надо же было такому случиться, что именно в тот момент, когда я в своих красных трусах трусил мимо красного знамени Высшего политического училища, мне навстречу во главе солидной делегации вышел не кто-нибудь, а грозный всемогущий начальник вуза – генерал Пряников. Дальнейшие события напоминали фильмы, в которых показываются первые мгновения после ядерного взрыва. При этом в роли взрыва выступал Генерал, а я, как нетрудно догадаться, был окружающей средой, подвергающейся разрушительному воздействию. Совершенный мною поступок был хуже преступления, это было святотатство. «В нижнем белье (это про мои красные трусы) мимо знамени!!!». По идее, я должен был после такого публичного позора наложить на себя руки, чем хотя бы частично мог искупить вину. Но в силу природного малодушия предпочел отсиживаться в спортивной каптерке и ждать судьбоносного решения свыше. И ведь выгнали бы за нарушение Морального кодекса строителя коммунизма вкупе с низким уровнем служебной дисциплины, но вмешались здравомыслящие офицеры, в числе которых был и полковник В.П. Сальников, которые, сдерживая смех, попеняли, поставили на вид, влепили выговор и оставили учиться. Страху я, конечно, в течение времени, пока шли разбирательства, натерпелся изрядно. Но зато известность приобрел такую, которая никаким отличникам боевой и политической подготовки не снилась. Не скажу, что «бремя славы» облегчило мое дальнейшее обучение в ВПУ, но и точно не сделало его более тяжелым. Правда, памятуя о случившемся инциденте, на государственном экзамене по ключевому для юриста-политработника предмету ПСПВР (партийное строительство, политико-воспитательная работа), мне «влепили» четверку, тем самым «срезав» красный диплом, но это никоим образом не повлияло на цвет моего лица, природную жизнерадостность и дальнейшую жизненную судьбу. Казалось бы, прошло и забылось. Но, как известно, история повторяется, причем, первый раз как трагедия, второй раз как фарс. Через несколько лет я решил поступать в адъюнктуру, и не кто иной, как Виктор Петрович Сальников принимал судьбоносное для меня решение: «Быть или не быть». Справедливости ради должен сказать, что на тот момент к ее Величеству Юридической науке я если и имел отношение, то весьма и весьма отдаленное. И вот стою я перед ученым и человеком Виктором Петровичем Сальниковым, смотрит он на меня своими умными добрыми глазами и спрашивает: «Лицо мне твое знакомо, откуда я тебя знать могу? Не был ли ты у меня в научном кружке?» Что тут скажешь. «В кружке я не был, а помните Вы меня по истории про красные трусы и красное знамя». Обычно всегда сдержанный Виктор Петрович хохотал минут пять, а потом, не задав ни одного вопроса, внес меня в вожделенные списки на зачисление. Вот так через красные трусы начался мой путь в юридическую науку и мое личное знакомство с Виктором Петровичем Сальниковым – учителем, ученым, офицером, благодаря которому я, как и очень многие другие состоявшиеся в различных жизненных областях и вплоть до сегодняшнего дня считающие себя его учениками, последователями и продолжателями, могу сказать: «Добро побеждает благодаря тем, кто посвящает свою жизнь добрым делам и поступкам».

Виктор Петрович! Вы учили нас, а мы учились у Вас добру, пониманию, человечности. Вы очень хороший учитель и очень хороший человек. С юбилеем Вас! Живите долго и счастливо, ведь по-другому Вы жить не умеете.

 

Год как мера жизни

Мы живем с момента рождения. Точнее, считается, что с момента рождения мы живем. Покидая мир материнской утробы, в котором каждый из нас проводит первые девять месяцев своей физиологической жизни, мы переходим в мир, где отношения ребенок – мать замещаются отношениями человек – другой человек, люди. Получается, что рождение – это приход в мир других людей, родных и близких, далеких и чужих, друзей, врагов, в общем, всех людей во всем их разнообразии. Каждый, ну, или практически каждый, знает дату своего рождения. Как правило, именно эта дата указывается в свидетельстве о рождении, а потом и в паспорте. Иногда, конечно, случаются нестыковки. Вот, к примеру, я родился 26 июня, а в паспорте записано 27-е. Почему так получилось? Неважно. Главное, что есть законный повод отмечать День рождения не один раз в году, а два.

Никто из живущих не знает даты окончания собственной жизни. С одной стороны, очевидно, что все в этом мире конечно, в том числе и жизнь. С другой стороны, неизвестность конечной даты жизнепроживания позволяет утверждать, что жизнь каждого течет в направлении «от начала – в бесконечность», иными словами, жизнь в юридическом понимании – категория постоянная – продолжается до момента завершения, который наступит не знамо когда, а значит, вполне возможно, и не наступит вовсе. Хотя Игорь Губерман по этому поводу и высказался, что «живым из этой жизни пока не удавалось уйти никому», ну так это же пока. Кто знает, может быть именно мне или Вам это удастся. Верить в чудеса никто не запрещает.

Считается, что жизнь долгая предпочтительнее жизни короткой. Считается, что все люди стремятся или должны стремиться к долгожитию. Правда, в русском языке, как правило, употребляется термин «долголетие», хотя он и неправилен, поскольку долгих лет не бывает, бывают многие лета. Ну да это не столь важно. На мой взгляд, оценивать жизнь следует не столько прожитыми годами, сколько достижениями, т. е. делами, воплощенными в определенные результаты. Блестящий артист Михаил Зельдин перешагнул столетний рубеж. Пушкин ушел в 38. Лермонтову и Матросову не исполнилось 30-ти. Можно долго рассуждать о том, что было бы. Великий Хемингуэй поставил окончательную точку сам, не дожив 20-ти дней до очередного шестьдесят второго по счету дня рождения. Невозможность творить сделала для него бессмысленным жизненный процесс. А ведь в большинстве своем люди не задумываются, для чего они живут и что в течение своей жизни смогли сделать для себя и других. Не задумываются, но жить хотят, считая каждый следующий год жизни своего рода достижением.

Протяженность жизни считается годами. Как правило, мы используем две шкалы годоисчисления: календарную и паспортную (личную). Для тех, у кого жизнь связана с обучением и учением, в качестве меры измерения используется еще и год учебный. Причем для учеников учебными годами меряется временная жизнь, проводимая в школьных и институтских стенах, а для учителей – жизнь постоянная, длящаяся вплоть до окончания учительского служения.

Казалось бы, ну что такое один год, неважно, какой, определенный календарем, личным жизненным графиком, учебным расписанием, судебным приговором, в конце концов. 365 дней и ночей, объединенных в единичный хронологический промежуток. Наверное, так оно и есть. Проживая очередной год, мы привычно подводим итог и привычно отмечаем начало нового годового этапа жизни. Применительно к самим себе отмечаем, что стали на год старше, а с определенного времени – старее. Учебные года представляют собой этапы завершенных циклов обучения, начинающихся с первоклашек и первокурсников и заканчивающихся выпускниками. Мы меряем текущую жизнь годами, уверенные в том, что каждый следующий год является очередным и за ним будет следующий.

Завершается 2015 год. Год, в котором мне исполнилось 50 лет. Год завершения офицерской службы. Год, в котором были серьезные проблемы и радостные события. Год, про который с полным основанием можно сказать, что он был непростым, но интересным и запоминающимся. Не всем добрым людям удалось этот год пережить. Навсегда покинули этот мир режиссер Эльдар Рязанов и профессор Леонид Мамут. Рязанова я, как и большинство российских граждан, любил по его кинофильмам, Мамута знал лично. На предновогодних застольях он всегда произносил тост за то, «чтобы в следующем году собраться в не меньшем коллективе». Неумолимое время вносит свои коррективы в наши пожелания.

Грустно, но в жизни грусть и радость всегда идут рука об руку. Вспоминая тех, кого мы утратили, надо ценить тех, кто продолжает оставаться с нами. Ценить, понимать и любить. Стремиться делать добро, пока его можно делать. Ведь жизнь кончается внезапно. А пока жизнь продолжается. Грядет следующий год, новый и очередной. В новом году все будет новым – жизнь, счастье, друзья, осуществленные мечты. В очередном году будут традиционные проблемы и хлопоты, удачи и неудачи, обретения и разочарования.

Мы считаем жизнь годами. Жизнь складывается из прожитых лет. Парадокс: живем от лета к лету, а отмечаем начало нового года, т. е. жизненного лета, зимой. В жизни много парадоксов, главным из которых является сама жизнь, непонятно как возникающая и неизвестно когда заканчивающаяся.

Мы прожили еще один год. Нам предстоит прожить еще один год, и еще, и еще… С наступающим новым годом жизни! И чтобы следующий новый год встречать в не меньшей компании!

 

Про мечту

Все люди о чем-нибудь мечтают. Не все могут четко сформулировать суть собственных мечтаний, определить конкретные мечтательные цели и поставить задачи, связанные со «сбычей мечт», но мечтают все.

Что такое мечта? Сформировавшееся в некий зримый образ или неясное, но от того не менее значимое стремление к чему-то хорошему лично для себя, близких мне людей, а иногда и для всего человечества. При этом, как правило, те, кто мечтают об общечеловеческом счастье, допускают, что в процессе его достижения вполне допустимо причинение несчастья тем, кто по личному недомыслию или по злой воле не желают идти в направлении, обозначенном глобальной мечтой человека, решившего все за всех. Ну, так им же хуже. «Вверх таких не берут, и тут про таких не поют».

Мечты приходят внезапно. Вот вроде не было ничего, как вдруг: «Опять захотелось в Париж. А вы там когда в последний раз были? Я там никогда не был, просто опять захотелось». Вообще тема прихода мечтаний и их угасания, на мой взгляд, заслуживает отдельного рассмотрения. Ничто не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда. Откуда берутся мечты? Вот откуда берутся сны, рассказал великий Андерсен. Есть сказочный человечек Оле Лукойе. У него два зонта: один с картинками для хороших детей, которым всю ночь снятся чудесные сказки и совсем простой гладкий, для непослушных проказников, вынужденных всю ночь спать без сновидений и поутру ровным счетом ничего не помнящих. Со снами вроде понятно. Хотя лично для меня объяснение отсутствия снов у сорвиголов детского возраста носит более упрощенный характер, за день наигрались и наносились до такой степени, что «спят без задних ног», тут уж не до сказочного дядюшки с его чудо-зонтиками.

Считается, что дети склонны к мечтаниям больше взрослых и уж тем более стариков. Наверно это действительно так. Вместе с тем нельзя не учитывать того, что дети, взрослые и старики – это не просто разновозрастные люди. Это в принципе разные люди, как по внешнему виду, так и по отношению к миру, который их окружает и в котором они живут. Дети больше всего мечтают перестать быть детьми и стать взрослыми. Взрослые, как правило, мечтают предметно: о более высокой должности, о новой квартире, доме, машине, путешествии и т. д. Мечтают встретить человека, являющегося той самой единственной половинкой, совмещение которой с собственным Я приведет к появлению семьи, в которой, с точки зрения мечты о гармонии, следует жить долго, счастливо и умереть в один день. Взрослые мечтают о детях, а когда дети появляются, мечтают, чтобы они стали успешными взрослыми, т. е. чтобы тоже мечтали о карьере, машинах, вторых половинках. О чем мечтают старики? Наверное, о чуде, связанном с возвратом в те счастливые времена, когда хотелось, моглось и жглось, или о возможности переписать отдельные страницы собственного сочинения на тему «Моя жизнь». Кто-то мечтает о продлении жизни, а кто-то о безболезненном уходе из нее. В общем, мечтают все, каждый о своем, и вместе с тем в большинстве своем примерно об одинаковом.

Все мечты, независимо от категории мечтателей, подразделяются на исполнимые и неисполнимые. Для чего мечтать о том, чего не может быть? Как это для чего? Для того, чтобы было! Не мечтай человек летать, не было бы самолетов, плавать как рыба – подводных лодок, вечной молодости – косметической медицины. В общем, как поется в песне: «Я знаю точно, невозможное возможно». А раз так, то и мечтать о невозможном здесь и сейчас – абсолютно нормально. Ибо мечта и есть та самая возможность невозможного, которая подобно слову изреченному может оказаться ложью. Что ж, далеко не все проекты предполагают удачное завершение, и неудачный результат – тоже результат, а казавшийся неудачным проект может осуществиться. И тогда, чем более невозможной казалась мечта на своей первичной стадии появления, тем более острым, ощутимым и всепроникающим будет чувство счастья, связанного с мечтой, вдруг ставшей реальностью.

Можно ли и нужно ли стараться упорядочить мечтательный процесс? Думаю, что порядок не повредит ничему, в том числе и мечтанию. Тем более прелесть любого порядка в том, что его всегда можно нарушить, поскольку любой беспорядок есть не что иное, как следствие, или предпосылка, порядка. Порядок мечтания сводится к нескольким основополагающим принципам:

– не бойтесь и не стесняйтесь мечтать;

– не спешите делиться своими мечтами с окружающими, не стесняйтесь просить о помощи в реализации мечты;

– мечтайте о хорошем, помните, что злом нельзя создать добро;

– мечтайте о счастье для человечества после того, как осуществили мечту о собственном счастье;

– мечтая о невозможном, знайте, что возможно все, во что по-настоящему веришь.

Самое главное: верьте в себя и в свои мечты, потому что мечты сбываются!

 

Про правила, людей и «нелюдей»

Люди живут по правилам. Хотя почему только люди? Пчелы в улье, муравьи в муравейнике, волки в стае. Все живые существа вырабатывают определенные стереотипы поведения, действующие как по отношению к сородичам, так и к представителям других видов. Хищники поедают травоядных, травоядные убегают от хищников. И те, и другие рождают детей и заботятся о них. Во всех биологических системах есть иерархия, в рамках которой сильные подчиняют слабых, есть партнерские и конфликтные отношения, есть поощрения и наказания, иными словами, есть правила, в соответствии с которыми строится жизнь. Соблюдение правил – условие сохранения жизни, несоблюдение – предпосылка хаоса и смерти.

Люди считают себя разумными, потому что могут придумывать и менять правила жизни. Одно из первых и вместе с тем основных правил, придуманных человеком, гласит, что все люди делятся на два вида: людей (своих) и «нелюдей» (чужих). Последние представляют собой человекообразных существ, соотносимых с людьми примерно так же, как ангелы с демонами. Правила для людей и правила для «нелюдей», несут в себе кардинально отличные установки. Вот все современные люди знают, что людей убивать нельзя. В большинстве стран, считающих себя правовыми и демократическими государствами, отменена смертная казнь. А там, где она есть, смертные приговоры исчисляются единицами, выносятся после длительного судебного разбирательства, предполагают возможность помилования, в общем, представляют собой достаточно длительный процесс, объединяющий массу правовых процедур, а главное, персональную ответственность конкретного лица за совершенное именно им конкретное злодеяние. Насколько это справедливо, вопрос другой, но не возникает сомнений, что эти процессы и процедуры есть не что иное, как правила, действующие в отношении людей, пусть очень плохих, но людей. Однако когда речь идет, к примеру, о проведении антитеррористической операции, где число человеческих смертей может измеряться тысячами, тоже нужно говорить о правилах. О правилах, предполагающих возможность узаконенного убийства одними людьми других, которых в рамках политкорректности принято называть «живой силой противника». Можно возразить, мол, это война, а на войне принято убивать и разрушать. Поскольку убийство и разрушение – правило войны. Но в данном случае речь не идет о войне, когда либо ты, либо тебя. Террорист убивает мирного человека, попавшего в ненужный момент в ненужное место. В свою очередь, государство убивает террориста, которому, в принципе, точно так же не повезло. Ни те, ни другие не удосуживаются кому-то что-то объяснить, попытаться урегулировать вопрос как-то иначе. С одной стороны, «смерть неверным», с другой – «смерть террористам как врагам рода человеческого». И там смерть, и там. Государство, отвечая террором на террор, фактически придает свойство правила и правильности собственной террористической деятельности. Получается, что, в принципе, людей убивать нельзя, но «неверных» и «террористов» можно. Что изменилось с тех пор, когда люди делились на свободных и рабов, цивилизованных и варваров, культурных и дикарей? Практически ничего, просто добавилась новая градация отличия людей от «нелюдей». И вот официальная украинская власть называет оказывающую вооруженное сопротивлению оппозицию террористами. В свою очередь на официальном уровне украинцев, критически относящихся к России, с легкостью называют фашистами. И вновь, и вновь звучат выстрелы, гремят взрывы, льется кровь. А ведь еще недавно мы все были одним народом и жили в одной стране. Как мало нужно, чтобы разделиться на людей и «нелюдей». Мы готовы менять правила, а значит, и себя, легко принимая ненависть вместо любви, злорадство вместо сочувствия, агрессию вместо мира. При этом всегда готово собственное оправдание себя. Ведь мы для себя, конечно же, люди, мы живем по правилам добра и справедливости, жаждем мира и просто вынуждены адекватно реагировать на злобные происки коварных «нелюдей», которые только того и ждут, чтобы разрушить наши человеческие отношения, уничтожить наш «человеческий мир». Вот только, попадая в мир «бесчеловечного Зазеркалья» убеждаешься в том, что те, кого мы считаем «нелюдьми», занимают точно такую же позицию, только уже по отношению к нам. Что же получается, либо людям свойственно в определенных обстоятельствах массово перерождаться в «нелюдей», и все мы, безотносительно деления на русских, американцев, грузинов, украинцев и др., своего рода оборотни, готовые к перевоплощению из людей в зверей, грызущих и убивающих себе подобных лишь потому, что они не мыслят одинаково, и по-разному воспринимают одни и те же понятия и ценности, либо надо менять стародавнее человеческое правило о том, что человечество состоит из людей и «нелюдей», и что люди могут относиться к «нелюдям» не по-человечески, в том числе убивать их без суда и следствия. Что интересно, у зверей, с которыми мы часто «нелюдей» сравниваем, когда хотим оправдать целесообразность и полезность их убийства, правила, в соответствие с которым есть «звери» и «незвери» не существует, хотя, конечно, конфликты между особями одного и того же вида случаются, причем иногда и до смертоубийства доходит. Животный мир жесток. Однако в отличие от людей, в основе конфликтов между зверьми лежит природная рациональность, связанная с борьбой за жизнь, а не разные взгляды на историю того или иного рода, цвет кожи, разрез глаз и прочие параметры, в соответствие с которыми люди на протяжении всей своей истории уничтожают себе подобных «нелюдей» и считают это для себя правильным. А на самом деле правильным является правило, по которому подобное не противопоставляется подобному, или иными словами: «человек в любой ситуации должен оставаться человеком и относиться к другим людям по-человечески».

 

Про просто людей

Я уже писал про людей хороших, приятелей, создателей и даже про «людей – нелюдей». А вот про просто людей еще не писал. Поэтому пишу.

В древнерусском языке понятие простой человек было статусным. Были бояре – благородные представители стародавней элиты. Были холопы и смерды – в современном понимании рабы. И были просто люди, которые так и назывались – простолюдины. Что интересно, «простолюдин» – это не человек вообще, а взрослый мужчина, у которого есть «жинка» и «детины». В социальном положении простолюдин – представитель исконно русского мира, общины, который может и на рубаху голому по нитке собрать, и смерть сделать «красной», т. е. красивой. Боярином простолюдин стать не мог по определению, породой, т. е. родовитостью не вышел, а это не исправляется и не лечится, а вот в холопы мог очень даже запросто загреметь, поскольку отношение к личной свободе на Руси со стороны власть имущих во все времена было, прямо скажем, наплевательским. Вот не ценили они свободу подданных и всячески норовили их этой свободы лишить. Причем, в отличие от иноземных захватчиков, себя поработителями собственного народа не считали. Чай, в собственном русском рабстве находиться приятнее, чем в иноземном, татарском там или польском.

Менялись времена и поколения, появлялось новое, забывалось старое. Революция, уничтожив великую Империю и расстреляв неудачливого императора вместе с еще более неудачливым императорским семейством, отменила сословия, сделав благородство не достоинством, а жизненно опасным недостатком. Просто человек, представитель социального дна, вдруг воспарил, стал гегемоном и, сжав винтовку в мозолистой руке, принялся с остервенением устанавливать новый порядок, в котором богатство свидетельствовало об эксплуататорской сущности его владельца и подлежало экспроприации, с тем, чтобы, будучи затем поделенным между жаждущими всеобщей справедливости простыми людьми, принести им столь желанное довольство и удовлетворение. Богатых извести получилось достаточно быстро. Вот только почему-то простой народ зажиточнее в своей основной массе не стал. Как-то быстро появились те, кто при всеобщем равенстве стали «ровнее всех». Правда, теперь вместо слова «господа», стали говорить «товарищи». Но ведь всем известно, что «гусь свинье не товарищ». Те простые люди, которые, получив власть и прилагаемые к ней привилегии, вдруг стали «непростыми», очень быстро научились презрительному отношению к своим недавним товарищам по классовой борьбе. И хотя называли себя «слугами народа», жить предпочитали как господа.

И вновь пришли «другие» времена, и стало можно быть богатым, и в Бога вчерашние строители социализма стали верить столь же истово, как в недавнем прошлом верили в коммунизм и в то, что Бога нет. Вот только простой человек остался простым человеком и, как и раньше, гордо не зазвучал.

Кто же он такой, этот просто человек? Незнакомец, один из тех, с кем мы ежедневно сталкиваемся на улице, в магазине, метро, лифте. Предмет из окружающей нас картины мира. Мимолетный и незапоминаемый миг, большинство из которых проходят бесследно. Вот он идет мне навстречу – просто человек. Не друг и не враг.

А кем бы он мог стать для меня? Так ли это важно? Очень важно. Если просто человек – мой незнакомый друг, я просто улыбнусь ему и, получив в ответ улыбку, скажу «Здравствуй». Пусть мы никогда больше не увидим друг друга. Мгновение дружеского общения – это не так уж и мало. Ну, а если передо мной мой враг? Дай Бог, чтобы я никогда об этом не узнал. Как просто – просто улыбнуться просто человеку, одному из многих просто людей, составляющих огромный человеческий мир. Ведь это человек, такой же, как я и ты. Все мы просто люди. Приходящие в мир и уходящие из него. Так было, есть и будет. Я человек! Как порою непросто понять и принять эту простую истину, но не поняв ее, нельзя создать и сохранить человеческий мир – мир населенный простыми людьми, относящимися друг к другу по человечески.

 

Ложь не во спасение, или «22 минуты»

Начну с «22 минут». Это современный фильм про то, как российский танкер с патриотичной (в целом, хотя отдельные предательские элементы, как водится, имели место быть) командой, во главе с патриотичным капитаном в исполнении Александра Галибина (запомнившегося лично мне по роли Пашки Америки в боевике 80-х про «ментов НЭПовского периода» «Трактир на Пятницкой»), захватывают коварные сомалийские пираты.

Фильм смотрел не сначала, поэтому, откуда на танкере появился бравый морской пехотинец с соседнего с захваченным российским танкером российского боевого корабля, не понял. Точно так же, как не понял, как же это при таком соседстве захват состоялся как таковой, но это не суть.

Сюжет, как говорится, простой, но интересный, и для того, чтобы «въехать в тему», начало в принципе и не особо нужно. Все, ну или почти все фильмы с подобным сценарием начинаются, как правило, одинаково. Море, чайки, белый пароход, тр-пр, а вот потом… В общем, пошло, поехало… В этой конкретно «фильме» после того, как пираты наш корабль захватили, наш экипаж сумел от пиратов убежать в полном составе и заперся в машинном отделении. Злобные пираты, возглавляемые беспощадным и безжалостным главарем, который по данным нашей разведки (знающей все и про всех), является известным международным мусульманским террористом, принуждают нашего морпеха вступить с экипажем в переговоры. Наш морпех «пудрит» мозги сомалийцам и с нашими говорит на двух языках, английском и русском. По-английски предлагает сдаться, по-русски доводит важную стратегическую информацию. Про то, что помощь идет, русские не сдаются и т. п. В конечном итоге, естественно, российские морпехи одерживают чистую победу над пиратами, а не пойми как оказавшийся на танкере морпех, сыгравший основную роль в хитроумном плане главного российского адмирала, руководившего всей операцией в режиме ручного управления, давая звездное интервью, признается в любви своей девушке, которая уже практически вышла замуж, но после того, как увидела в программе новостей (потому как чем еще заниматься невесте перед тем как пойти на церемонию бракосочетания со своим суженым-ряженым, кроме как новостные каналы просматривать) видеообращение героя, понимает, что любит только его, рвет на себе свадебное платье и в конце фильма бежит к маяку, где, судя по всему, ждет ее доблестный морпех. Вот такое кино. Причем что интересно, финальная песня звучит на английском языке. А сам фильм, как мне показалось, составлен путем совмещения американского «В осаде» и советского «Одиночного плавания». Естественно, внесены поправки на современность, но ощущение повторяемости остается. Что плохого в том, что сценаристы и режиссеры используют уже имевшие место быть конструкции. В принципе, ничего. Вот только непонятно. Ругая американцев, мы хотим быть похожими на них, или у советских/российских собственная гордость…? Посмотрев фильм, я, честно говоря, с ответом затруднился. Когда я смотрел фильм «В осаде», я знал, что это Америка. Фильм «Одиночное плавание» рождал в мальчишках моего поколения чувство гордости за ВМФ СССР и его элиту – морскую пехоту. Фильм «22 минуты» я не понял ни по названию, ни по смыслу. Нет, экшн безусловно есть, борьба хороших со злыми, драки, стрельба, даже секс (правда намечающийся) сумели вставить. Вот только смысла я не уловил. Ну, наверное, надо работать над собой.

Теперь, что касается лжи во спасение. Кино про современных российских морских пехотинцев показывали в завершающий день праздников, посвященных, как было сказано в СМИ, «основному празднику Российской Федерации» – Дню России. Напомню, 12 июня 1990 г. была подписана Декларация о государственном суверенитете России. На период подписания декларации Россия, а точнее РСФСР, являлась субъектом СССР. Соответственно, подписание декларации означало практически развал Союза, инициированный его создателем, собственно Россией. А вот теперь вопрос: как можно праздновать день, когда развал СССР стал неминуем как национальный праздник и вместе с тем говорить о том, что развал СССР – это трагедия. В философии есть принцип исключенного третьего. Очень простой, кстати. Одно и то же утверждение не может быть одновременно истинным и ложным. Либо подписание Декларации государственного суверенитета России – акт гражданского предательства, и тогда распад СССР – действительно трагедия, а люди, подготовившие и подписавшие декларацию, – враги советского народа и советского государства, с вытекающими последствиями. Либо Декларация провозгласила создание «новой России», а распад «изжившего себя» СССР придал Российской Федерации форму независимого государства. В этом случае, современное руководство нашей страны должно рассматривать события, повлекшие разрушение великой державы (это лично мое мнение), в качестве аналогичных Великой Октябрьской социалистической революции, а именно в качестве водораздела, отделяющего советскую Россию от современной. Соответственно, и праздновать надо не только и не столько день, когда была подписана Декларация, сколько день, когда Россия обрела фактическую независимость от России же. Т. е. день развала СССР следует тоже отмечать как праздничный и желательно для нас, простых россиян, как нерабочий. Иначе какой уж тут праздник. Единственное, при этом упрекать кого-то (в том числе и украинцев) в том, что они отделились от России, некорректно. Как пел О. Газманов, «Сделаны мы в СССР», соответственно, и отделялись все мы от СССР, в том числе и Россия. А Украины, Грузии, Беларуссии и т. п. в составе России никогда не было. В составе Российской Империи были, вот только Российская Федерация – это, если хотите, переименованная РСФСР, но не Российская Империя, соответственно, никакие союзные республики от России не отделялись, и упрекать их в этом не стоит. Неправильно это.

Кстати, еще вот говорят, что памятник Ф.Э. Дзержинскому в Москве на Лубянке надо восстанавливать. Референдум собираются проводить. Следующий, надо полагать, И.В. Сталин. Ведь все чаще можно слышать, что ГУЛАГ и массовые репрессии были обусловлены потребностями сложных времен и в целом могут быть если не оправданы, то, по крайней мере, объяснены.

Что же это получается? Вроде отовсюду слышится, что надо бороться с фальсификацией собственной истории, а истории, в которую хочется не просто поверить, но и которую проверить можно, причем не только нам, но и нашим злопыхателям, нет. Есть ложь во спасение, говорят нам. А я не хочу лжи во спасение. Во-первых, во спасение кому? Во-вторых, никого ложь спасти не может. Внимание отвлечь может, запутать, а спасти – нет.

Верить в свою страну, в свой народ и армию, безусловно, надо. Без веры нет жизни. Вот только вера, основанная на лжи, вера сиюминутная, неизбежно сменяющаяся разочарованием. Так и маемся, ложь ругаем, правду не говорим. Сносим памятники и восстанавливаем, сносим и восстанавливаем.

А Россия живет. И дай ей Бог! И дай нам Бог!

 

Схороните мое сердце у Вундед-Ни

Мы живем в сложное время. Утром в машине, по пути на работу, включил радио. Попал на «Эхо Москвы». Шла дискуссия, в рамках которой слушателям был задан вопрос: «Можно ли верить Владимиру Путину?». Большинство респондентов, высказавших свое мнение, ответили, что не верят. Почему? Ведь если судить по тому, что говорят о Путине, те, кто знает его лично, получается, что этот человек верен своему слову и тем людям, которым лично он, что-то обещал. Я не знаком лично с Владимиром Владимировичем Путиным. Лично мне он ничего не обещал. Верю ли я В. В. Путину, как человеку и Президенту? Вопрос риторический, из серии: верю ли я в то, что при прогулке по Невскому проспекту встречу динозавра? Ответ: одно из двух, или встречу или не встречу.

Когда турки сбили наш самолет, Президент говорил, что турки мои враги (в смысле враги России), и что за убитого героя-летчика, помидорами они не отделаются. У меня не было оснований не верить моему Президенту. Прошло не так много времени, и мне стали говорить, что турки уже не враги, а партнеры и чуть ли не друзья, что турецкие помидоры, персики и турпоездки, в принципе ничего плохого для нас россиян, из себя не представляют. И это тоже правда. Какая из высказанных одним и тем же человеком позиций является правдой и какой я должен верить? Должен ли я верить всей той информации, которую получаю из многочисленных, так называемых, официальных источников и всем тем людям, которые с экранов телевизоров, страниц газет и журналов, радиостанций и интернет порталов, эту информацию до меня доводят.

В очередной раз случайно включил телевизор. Шел фильм «Схороните мое сердце у Вундед-Ни». Сюжет картины не нов. Конец XIX в. «Белые» империалисты силой и обманом захватывают исконные земли североамериканских индейцев. Не сумев убедить краснокожих в том, что они должны уступить земли своих предков добровольно, т. е. даром, колонизаторы прибегают к традиционному для всех захватчиков методу, убивают вождя племени Сиу – Сидящего Быка и устраивают кровавую бойню в индейском стойбище не щадя детей, женщин, стариков. Невольным свидетелем случившегося побоища становиться окультуренный, в смысле, принявший христианство и получивший западное образование индеец, искренне стремящийся стать проводником между двумя столкнувшимися культурами. Так вот, когда присутствовавший при истреблении своих сородичей, адепт западной цивилизации, взывает к своим духовным наставникам: «Остановитесь, что Вы творите», он слышит в ответ: «Ты христианин и ты должен верить в своего Бога». Реакция вновь обращенного: «Так во что мне верить белый знахарь?!». Потом, когда похоронили соплеменников, главный герой, вспоминая детство, когда его, сына индейского вождя белые миссионеры увозили в поезде, для того, что бы обучить чуждой для него самого и его народа культуре с горечью восклицает: «Мы хотели стать другими, однако, в итоге, мы стали не теми, кем собирались стать, а теми, кем получилось» и горькая констатация: «Я должен был спрыгнуть с поезда».

Я не имею никакого отношения северо-американскому государству и к многострадальному народу индейцев Сиу. Я не ехал в миссионерском поезде на Запад. Я не страдаю комплексами по поводу того, что мог чего-то сделать и не сделал. Я живу в стране, которую никто за последние полтысячелетия не захватывал, поэтому с сарказмом отношусь к заявлениям о том, что в 90-х годах прошлого века, Россия обрела независимость. Вот только фраза потомка индейского вождя напомнила мне до боли знакомое наше доморощенное: «Хотели, как лучше, получилось как всегда».

Новой суверенной России в следующем году исполнится 25 лет, за это время мы успели перессориться со всем миром и выйти на рубежи, с которых открывается вид на вполне реальные перспективы начала третьей мировой войны. Естественно, что в этом нашей вины нет, по крайней мере, так нам говорят те, кому мы по идее должны доверять. В наших многочисленных проблемах виноваты американцы, европейцы, украинцы, грузины и др. Виноваты все кроме нас. Верю ли я в это? Могу ли я, и хочу ли я спрыгнуть с поезда?

 

Дом, в котором я живу

Все живые существа живут не просто так, а где-то. При этом искусственные места проживания делают не только люди. Птицы вьют гнезда, бобры строят хатки, лисы и кролики роют норы, медведи обустраивают берлоги. Практически все твари божьи тем или иным способом обустраивают свой быт.

Люди строят и обживают дома. Что такое дом? Место рождения, прописки, постоянного проживания? И это тоже, но не только это. Мы называем словом дом любое строение, когда характеризуем труд строителя: «он строит дома и мосты». Когда разговор идет о функциональном предназначении дома, мы воспринимаем его в значении жилища. Жилой дом отличается от склада, офисного здания, храма, спортивного комплекса. А еще дом – это Родина, место, где родился я, жили и похоронены мои предки, история которых и есть история моего дома, место, где живут мои родители, моя семья, мои друзья и враги.

Дом (неважно, какой он по масштабу) – это некая среда обитания, ойкумена, разумная вселенная, если хотите. Считаем ли мы страну, в которой живем, своим домом? Есть два простых ответа: да и нет. Недавно прочитал книгу Ричарда Льюиса, считающего себя истинным британцем, и вместе с тем «человеком мира», про отношение к культуре и взаимодействие разных культур. Приведу цитату: «В целом мы любим ту культуру, в которой живем. В стране проживания что-то может не нравиться, например, я (Р. Льюис) не люблю климат Великобритании, но мне подходит этот образ жизни». На мой взгляд, сказано очень рационально и очень правильно. Неважно, где ты живешь, дом – это место проживания, которое ты любишь именно как СВОЙ дом. То, что не все в твоем доме тебе нравится, абсолютно нормально. Так же как нет идеальных и совершенных людей, нет совершенных и идеальных домов. Прелесть людей и домов в их неповторимости и бесконечной возможности совершенствования.

Можно ли не любить свой дом? Конечно, точно так же, как можно не любить своих родителей и детей, коллег по работе и саму работу, женщину и мужчину, с которыми состоишь в «официальных и неофициальных отношениях», в конце концов, страну, в которой родился и вырос. При этом нелюбовь, как правило, не афишируется. Понятно, себе дороже может обойтись. На словах безусловное большинство – за мир, любовь, противодействие коррупции, порядок на лестничных и дворовых площадках. Что касается страны, в которой все мы живем, то тут и говорить нечего, кого не спроси, все за патриотизм и Великую Россию. Особенно наш общий дом любят те, кто им руководит, избранное, так сказать, нами – многонациональным народонаселением – домоуправление. У этих степень любви к СВОЕЙ стране, просто-таки зашкаливает. Вот только детей своих предпочитают учить в Англии и США, которые с трибун и экранов сами же грязью поливают и обвиняют во всех каких можно грехах, кстати, там же приобретают недвижимость и хранят «трудовые сбережения». А на все вопросы относительно плачевного состояния домового хозяйства отвечают традиционно: либо внешние соседи пакостят (те самые западники, которые нас очень не любят), либо свои, не к столу сказать, паскудники норовят набедокурить. Оттого и нет в доме порядка. Почитай уж как тысячу лет стоит дом российский, а разговоры все те же. Дом-то, в принципе, хороший, и жильцы приличные, а уж про домоуправление и говорить нечего, все как на подбор, грамотные и заботливые, вот только беды все одни и те же, ну да: дураки, дороги и разруха в головах. Это к вопросу о понимании дома, в котором я живу, как СВОЕГО и соответствующего к нему отношения. Вот квартира моя, коттедж загородный, вилла, дворец (запросы и возможности у людей разные) – это не просто место проживания, а МОЙ дом, а подъезд, двор, сквер, страна за стенами МОЕГО дома – это общее, а значит, ничье. Вывод: понимаемый мной как свой дом я люблю, а то, что за его стенами, мне не особо интересно. Скажите, что не так.

 

Про окна

Проходя по улице, мне нравится заглядывать в открытые окна. Не подглядывать, крадучись подобравшись и желая увидеть чего-нибудь запретное и оттого сокровенное, а просто заглядывать, точно так же, как находясь в каком-нибудь публичном месте наблюдать за поведением совсем незнакомых и в принципе безразличных мне людей. Чужая жизнь в выхваченное из общего жизненного ритма мгновение. Картины и лица, влетевшие в мою жизненную историю и тут же из нее вылетевшие, растворившись бесследно.

Окна. Не знаю почему, но именно эти архитектурные детали строительных конструкций вызывают наибольшее число разного рода ассоциаций. Не фундамент, стены, двери и даже не крыша, а именно окна. Сразу вспоминается знаменитый тезис о том, что Петр I «прорубил окно из России в Европу». Заметьте, не двери распахнул или стену (недоверия) разрушил, а именно окно, и именно прорубил. Ведь это что же получается? Прежде всего, никакая Россия не Европа, поскольку между первой и второй была (и есть) стена «без окон и дверей». Далее. Никто нас особо в ту самую Европу не приглашал. Хотели бы к нам в гости, «прорубались» бы со своей стороны. Ну и, наконец, окно приспособлено для того, чтобы обеспечить поступление дневного света, посмотреть на то, что происходит за стенами дома, ну и, может быть, с соседом, которого в дом приглашать не хочется, пообщаться. Лезть через окно, что в дом, что из дома, конечно, можно, но как-то не принято.

А вот теперь скажите, для чего лично мне это «Петровское окно», которое заботливый государь, к тому же, тут же забрал прочной решеткой в лице границы и таможни, нужно. При дневном свете увидел, в каком бардаке жил и живу. Пока было темно, так и не замечал, вроде и комфортно даже было, а главное, была уверенность, что все так живут, следовательно, и я живу не хуже. Тем более что и убеждали меня в том, что лучше моей жизни и моего дома без окон и дверей быть в принципе не может. А тут посмотрел через окно на улицу, т. е. на ту самую Европу. Господи, так вот как, оказывается, люди могут жить, если они себя людьми чувствуют и отношение к ним со стороны их государств человеческое. Вот и получается, что с одной стороны появление окна – это шаг вперед, и светлее стало, и информации для размышления добавилось. С другой стороны, увидев, как люди могут жить, начинаешь задавать себе вопрос, почему я так не живу. А вот здесь стоп. Посмотри в окно повнимательнее. Люди вроде такие же, как мы, рост, одежда, поведение, в принципе, не особенно отличаются. Живут по тем же принципам, всем хочется хорошо есть, спать в тепле, чтобы уважали и любили, работа чтоб была, мир, родители живые, дети успешные, что еще. Да и хватит, пожалуй. Конечно, и у них, и у нас есть такие, кому хоть кол на голове теши, а хочется набедокурить, ну, так в любой семье не без урода. И война, которую мы семьдесят лет вспоминаем, у них тоже была, хотя, конечно, говорят они про нее намного меньше, чем мы. Причем у них почему-то видно, что они в мирное время живут, а мы все со своей войной проститься никак не можем. Все воюем, то за урожай, то за мир во всем мире, то просто так, по привычке, наверное, потому, что другой жизни себе не представляем, да и не хотим.

Риторический русский вопрос: «Кто виноват?» и «Что делать?». Относительно того, кто виноват, то, если убрать татаро-монгольское иго, царский режим, революцию, войны, тоталитаризм, которые конечно много всяких неприятностей причинили, но все же были либо очень-очень, либо просто очень давно, то получается, что сами и виноваты. Никто к нам каких-то особо злостных врагов со специальными диверсионными целями не подсылал. Нет, враги, конечно, в том числе и злостные, были и есть, так они у всех есть, и у европейцев, и у американцев, да и у японцев с китайцами тоже хватает. То, что не особо любят нас в Европах и Америках, так это тоже понятно. Нищих, завистливых и агрессивных соседей и даже родственников, норовящих чужое добро украсть или отобрать, нигде не любят. А если ведешь себя по правилам, сам за себя платишь, хозяевам в открытую собственное величие наряду с открытым неуважением к ним не высказываешь, так и особой неприязни к себе (именно что к себе, а не к стране проживания) не ощущаешь, и улыбаются тебе так же, как всем остальным. То, что не особо искренне, ну так это нам, привыкшим к собственному искреннему общероссийскому хамству, пережить несложно.

Виноваты ли мы в том, что есть такие, какие есть? Вопрос риторический. Тут кому как. Если хочется чувствовать себя виноватым и должным, что по отношению к чужим, что по отношению к своим, то и чувствуй. Лично я никакой вины не ощущаю. Точно так же, как не чувствую себя в долгу перед своей страной – Россией. Перед родителями и учителями своими чувство долга бережно храню, а перед страной проживания – нет. Моя страна, мой дом, моя квартира. В ней появился на свет, вырос, живу. Да, русский, потому что русским родился, а жена родилась татаркой, а кто-то украинцем, чеченцем, калмыком… Все когда-то кем-то рождаются, не становясь при этом ни лучше, ни хуже. Главное, чтобы было понимание того, что все родились и живут людьми. Таковыми надо быть и оставаться, и к другим, независимо от места жительства и жизненных обстоятельств, относиться как к людям. И деньги в чужих кошельках считать не нужно и богатству чужому не надо завидовать. Хочется жить завтра лучше, чем сегодня. Прилагай усилия и будь уверен в том, что получится. У меня, по крайней мере, получается. Конечно, у кого-то получается лучше, чем у меня, но у меня получается тоже. А в чужие окна заглядывать и из своего выглядывать все-таки нужно. Во-первых, интересно, как другие люди живут, чего нового придумали. А во-вторых, посмотрев в разные окна, на разный быт, разных людей, начинаешь понимать и ценить собственный дом, если, конечно, сам же в нем и прибрался.

 

Про старый двор

Мы все когда-нибудь уходим. Покидаем детство, родительский дом, место работы и проживания, семью и Родину, в конце концов, жизнь. Любой уход – это расставание с той или иной жизненной средой. Безусловно, не всегда нам эта среда комфортна, а в ряде случаев и безопасна. Однако всякий раз, когда мы покидаем ставший привычным для нас мир, мы испытываем чувство утраты. Неважно, как нам в этом мире жилось, хорошо или плохо, интересно или скучно, завершение цикла проживания всякий раз рождает в душе тянущую нервы пустоту. Казалось бы, только вчера ты был нужен, известен, любим, ненавидим, в общем, был, как говорится, в жизненном тонусе, а сегодня твой завершенный жизненный проект остался позади. То, что настоящее сегодня завтра превратится в прошлое вчера, знают все. И тем не менее, когда наступает завтра, нам почему-то не хватает того, что осталось во вчера.

В детстве, когда наша семья переезжала в другую квартиру, для меня основной проблемой была проблема расставания со своим двором и дворовыми друзьями. Казалось бы, ну что изменилось. Мы продолжали жить в одном городе, расстояние от нового двора до старого было относительно небольшим. Тем не менее… Сначала я часто приходил в свой старый двор, потом реже, потом еще реже. Двор без меня жил своей прежней жизнью, но это уже был не мой двор и не моя жизнь, хотя, казалось бы, все осталось по-прежнему: дома, друзья, дворовые игры. Но вот только меня как части дворовой жизни уже не было. Ко мне продолжали хорошо относиться, но это было уже другое хорошее отношение. Из своего я превратился в гостя, а, как известно, в гости принято ходить на время, и после того, как гостевое время заканчивается, гостю надо уходить. У меня появился другой двор, а в старом дворе паренек, в принципе, такой же, как я, занял мое место.

Мир развивается посредством замены привычного новым, которое в свою очередь становиться привычным и в свою очередь, в свое время заменяется новым, и так происходит постоянно. Становясь взрослее, мы начинаем осознавать свои привычки и пытаться руководить ими. Нами (не всеми, но многими) движет стремление к переменам. При этом, вступая в период перемен, если, конечно, вступление обусловлено собственной волей, мы ожидаем улучшения собственного состояния. Верим в то, что «песня лучшая моя еще не спета», а потому вновь и вновь затягиваем новый жизненный куплет, не слишком заботясь о том, какое впечатление наши песнопения производят на окружающих. Иногда получается неплохо, иногда не очень, но и в том, и в другом случаях всякий раз очередная «лебединая песня» заканчивается для того, чтобы дать возможность очередной новации. И вот здесь мы вновь, как в детстве, хотим продолжения того, что уже закончилось. Хотим вновь прийти в свой старый двор, и чтобы двор был по-прежнему своим, и дома, и деревья, и друзья оставались такими же, как в «доброе старое время». Понимаем, что нельзя войти в одну реку дважды, а все равно стремимся войти, с детской наивностью полагая возможным невозможное. На разумный вопрос разумных окружающих «Для чего?» отвечаем сакраментальным: «Тянет». Прекрасно знаем, что со временем тяга к старому двору и всему, что с ним связано, ослабеет, уступит новым переживаниям, связанным с новыми впечатлениями от новых дворов. Но все равно, наши старые дворы живут в нас и тянут в прошлое.

«Ах, как хочется вернуться, ах, как хочется ворваться в городок, на нашу улицу в три дома, где все просто и знакомо…». А ведь действительно хочется. И это здорово, что есть улицы и дворы, куда хочется возвращаться, и куда мы возвращаемся, пусть редко, пусть во сне, но все равно возвращаемся.

 

Про эмигрантов, оккупантов и гостей

Человеческий мир – это общение. В семье, на работе, на отдыхе и даже на войне мы общаемся с другими людьми. Кого-то любим, кого-то ненавидим, к большинству же относимся в достаточной степени равнодушно, как к своеобразным деталям интерьера, декорациям сценической постановки под названием «Моя жизнь».

Людям свойственно постоянно менять среды общения. Из дома мы каждый день уходим на работу и возвращаемся с работы домой, заходим в магазины, кинотеатры, поликлиники. В общем, путешествуем по разным интересным и неинтересным местам. Мы, как правило, не задумываемся над тем, что каждое новое место нашего, иногда долговременного, а иногда совсем краткого, пребывания представляет собой пусть небольшой, но вместе с тем самостоятельный этап жизненной истории. Эти этапы в большинстве своем повторяются изо дня в день, составляя в комплексе ту самую обычную жизненную рутину. Звонок будильника, утренний кофе, рабочие будни, привычные праздники, супружеские и родительские обязанности, выполняемые по принципу «как у всех, как всегда», не менее привычные нарушения общепринятых правил, когда «если нельзя, но очень хочется, то можно». В общем, традиционная ежедневно повторяющаяся жизнь, текущая, идущая, летящая по раз и навсегда установленному маршруту между точками начала и завершения жизненного пути, ежедневного, годового, ну, и вообще…

Стремление к новизне обусловливает поступки, целью которых является изменение традиционного уклада сложившейся, привычной и оттого безопасной и относительно комфортной жизни. В поисках новых ощущений мы едем в далекие города и страны, открываем для себя новые миры, живущие по своим, отличным от наших, правилам. Встречаемся с людьми, говорящими на непонятных языках. Как чувствуем мы себя в этих мирах, и как эти миры относятся к нам…

Любое новое всегда неизвестное. Первоначальное отношение ко всякому неизвестному – как к чужому, которое в силу своей неизвестности воспринимается как опасное и, соответственно, вызывает опасение. Мы опасаемся показаться слабыми, некомпетентными, неинтересными, некрасивыми. У каждого из нас свои страхи и комплексы перед новым миром, и вместе с тем каждый ждет от нового ранее неизведанного позитива. Итак, новое – это страх перед возможной угрозой и вместе с тем ожидание положительных эмоций. Как вести себя в новых условиях?

При всем богатстве выбора, на мой взгляд, существует две основных поведенческих модели, которые условно могут быть названы поведением оккупанта и поведением эмигранта.

Оккупант приходит в новый мир как завоеватель, несущий покоренному народонаселению свои правила и свою культуру. При этом «местное население» изначально относится ко «второму сорту», обязанному перестраиваться, а точнее, подстраиваться под требования нового «хозяина ситуации». Оккупант опирается на силу и принуждение. Его цель и задача – подчинить окружающих своей воле, навязать им выгодную для себя линию общения.

В отличие от оккупанта, эмигрант, попадая в новые для себя условия, стремится приспособиться к ним, стать «своим» для окружающих. В большинстве своем эмигранты ожидают от «новой Родины» автоматического решения тех проблем, которые подвигли их на эмиграцию, а когда этого не происходит, начинают обвинять всех и вся, естественно, кроме себя, в равнодушии, черствости и нежелании помочь ближнему.

Можно ли, попадая в другие миры, не быть в них ни оккупантами, ни эмигрантами. Можно, если чувствовать и вести себя как гость. Издревле человек, встречаемый как гость, наделялся особым статусом. Гостеприимство рассматривается как важная добродетель практически у всех народов. Традиционно гостю отводится лучшее место, и отдается лучший кусок. У воинственных народов находящийся в гостях враг, пусть даже и смертельный, обладал неприкосновенностью и находился в полной безопасности до тех пор, пока не покидал стены принявшего его дома.

Отношения хозяев и гостей строятся на следующих неизменных постулатах:

– в гости мы приходим к тем, кого хотим видеть в качестве хозяев;

– находясь в гостях, мы руководствуемся теми правилами, по которым живут хозяева;

– уважение к гостю предполагает уважение к хозяину;

– в один дом нельзя приходить в гости слишком часто и оставаться в гостях слишком долго;

– гостевое общение не должно быть утомительным ни для гостя, ни для хозяина;

– мы с радостью идем в гости и с радостью принимаем гостей.

На мой взгляд, ничего особенно сложного и невыполнимого. Главное отличие «правильного» гостя и от оккупанта, и от эмигранта заключается прежде всего в кратковременности его пребывания на «сопредельной» хозяйской территории, о чем изначально известно и самому гостю, и хозяину. Мы идем в гости не для того, чтобы подчинить себе жизнь хозяев или войти в нее в качестве соучастников. Гостевое общение самоценно и рождает чувство взаимного приятия и уважения. Гость не стремится ни поменять хозяйский уклад, ни воспринять его в качестве своего. Находясь в гостях, мы подмечаем для себя хорошее и плохое, выделяем достижения и ошибки, перенимаем и передаем опыт. Мы получаем новые ощущения, не переставая оставаться самими собой, не подчиняя себе никого и никому не подчиняясь. Мы встречаем гостей словами: «Добро пожаловать». Закрывая дверь за уходящими, слышим: «Счастливо оставаться».

 

И вот сыграла труба, и капитан встал на мостик

Я русский человек. Точнее, бывший советский, а сейчас российский. Православным русским я стал в середине девяностных, когда решил «юридизировать» свои отношения с «высшей инстанцией». Кстати, отец мой, бывший коммунист и ответственный руководящий работник, отнесся к моей инициативе не то чтобы отрицательно, но и без какого бы то ни было воодушевления. Мол, хочешь, ну и хоти, в смысле, решил быть, будь. В принципе, все нормально. Дорога к храму и к Богу, который с этим храмом ассоциируется, у каждого своя. Хотя, если разобраться, точно так же, как за ребенка родители решают, гражданином какой страны он станет, какое имя и фамилию будет носить, какому Богу будет верить и поклоняться, вот так и с дорогой к храму. Идем мы по ней, конечно, своими ножками, но ведь кто-то нас на эту дорогу поставил и на избранный путь благословил. Кто они, наши наставники и руководители? Действительно ли хотят нам добра и света? Бескорыстны ли их дела и помыслы?

Интересная особенность, в русской языковой традиции слово «верить» оценивается как хорошее, а слово «поклоняться» как плохое, на ум сразу приходит идолопоклонство, используемое в критическом контексте. Так вот, о поклонении. На днях Патриарх Московский и всея Руси заклеймил «человекопоклонничество» и назвал его ересью. «Сегодня мы говорим о глобальной ереси человекопоклонничества, нового идолопоклонства, исторгающего Бога из человеческой жизни. Ничего подобного в глобальном масштабе никогда не было. Именно на преодоление этой ереси современности, последствия которой могут иметь апокалиптические события, Церковь должна направлять силу своей защиты, своего слова, своей мысли. Мы должны защищать православие». А ведь РПЦ – это не просто религиозная организация, равная по своему статусу другой, такой, к примеру, как «Свидетели Иеговы», «Адвентисты 7-го дня», «Буддисты» и т. п., это глас государственный, хотя, если верить закону, отстраненный от государства.

Руководители нашего государства по поводу столь знакового выступления верховного владыки российского православия ничего не возразили. Значит, что? Те самые права человека, кстати, закрепленные в действующей российской Конституции, которые признает и которым, в определенном смысле, поклоняется, весь мир – глобальная, см. вселенская, ересь? Вопрос, конечно, интересный. Если права человека и восприятие человека как основной ценности – ересь, то что тогда ценность? Получается, сам патриарх – как то самое божественное откровение, ну, а применительно к светскому российскому государству – его глава, т. е. светский президент. Других ценных вещей в сложившейся ситуации попросту не усматривается.

Грустно. Оказывается, что русские – это люди, молящиеся не православному Богу, а живым его избранникам – Патриарху и Президенту. Причем, и у одного, и у другого на запястьях одни и те же часы (ну, или, по крайней мере, сопоставимые по стоимости, шедевры от швейцарского производителя). И тот, и другой разъезжают на машинах одной и той же, отнюдь не отечественной, марки, и того, и другого охраняют одинаковые «вежливые люди» из ФСО. Что тут сказать. Неисповедимы пути твои, Господи.

Для меня остается без ответа вопрос: это люди, которые сегодня спасают и в конечном итоге спасут нашу многострадальную Россию? Заслонят ее собой от реальных вызовов и угроз современного мира? Не знаю, все может быть. Нет, я не оппозиционер и, уж тем более не революционер. В смысле, не собираюсь выходить на протестные марши и орать «Судью, то бишь чиновника, не важно, гражданского или духовного, на мыло». Во-первых, смысла нет в подобных призывах, поскольку себе дороже может оказаться. Во-вторых, без всякого сарказма, считаю нынешних руководителей по крайней мере не хуже предыдущих и вполне себе конкурентоспособных по сравнению с их иностранными коллегами. Да и в принципе, «нашенькие» для нас завсегда самые «лучшенькие». Соответственно, наш Президент, до тех пор, пока действующий Президент, для нас самый любимый, а наш Патриарх, пока Патриарх, безусловно, самый что ни на есть уважаемый. И тот, и другой в соответствии с собственными статусами, конечно, патриоты и праведники. Вот только опыт моей страны наглядно доказывает, что любимых и уважаемых властителей в ряде случаев неблагодарные соотечественники, кстати, тоже действующие от имени государства и народа, в одночасье сводили на нет, превращая в изгоев – врагов народа и подрасстрельную грязь. Хотя потом многих посмертно реабилитировали, а отдельных даже причислили к лику святых. Это к вопросу о том, что мы, русские, своих не бросаем и от собственной истории не отказываемся.

Интересно, какая перспектива в обозримом будущем ожидает нынешних владык государства российского. Посмотрим. Время покажет.

 

Нелюбимые Россией

(навеянное смертью Эрнста Неизвестного)

Известно, «Любовь зла, полюбишь и козла». Почему именно козлы, а не, скажем, ослы удостоились сомнительной чести быть представленными в русской поговорке, связанной с пониманием этого паранормального чувства, загадка без ответа. Впрочем, ответ не столь важен. Важно, что в принципе в русской национальной традиции любить можно всех, в том числе и тех, кто любви не заслуживает. Это понятно, непонятно, почему в России очень часто не удается любить тех, кто любви достоин и ее в полной мере заслуживает.

Умер Эрнст Неизвестный, великий русский скульптор, солдат, честно воевавший на Великой войне и в прямом смысле слова восставший из мертвых, творец, мечтавший быть «русским Микеланджело», гражданин, никогда не бывший диссидентом, но тем не менее вынужденный уехать из России на Запад и на Западе получивший мировую известность.

В который раз Россия не просто теряет своих талантливых сыновей и дочерей, а выживает их из себя, бросает на произвол судьбы. Сколько их, не получивших ожидаемой и заслуженной толики любви и понимания от отечества, покинули его в поисках лучшей доли. На слуху Сикорский, Бунин, Бродский, Шагал и многие другие, те, кого мы сегодня постфактум зачисляем в золотой фонд выдающихся россиян и в отношении кого в свое время проявили равнодушие, переходящее в открытую враждебность.

Вот как описывает Э. Неизвестный отношение к нему на Родине: «Я никогда не был диссидентом, принципиально. Хотя неприятности у меня были вполне диссидентские. Мне не давали работы, не пускали на Запад. Против меня возбуждались уголовные дела, меня обвиняли в валютных махинациях, в шпионаже и прочем. Меня постоянно встречали на улице странные люди и избивали, ломали ребра, пальцы, нос. Кто это был? Наверное, Комитет. И в милицию меня забирали. Били там вусмерть – ни за что. Обидно было страшно и больно во всех смыслах: мальчишки бьют фронтовика, инвалида войны… А утром встанешь, отмоешь кровь – ив мастерскую; я ж скульптор, мне надо лепить. Нет, нет, я не был диссидентом – готов был служить даже советской власти. Я же монументалист, мне нужны большие заказы. Но их не было. А хотелось работать!».

Кому в СССР могли помешать скульптор Неизвестный, поэт Бродский, писатель Аксенов, физик Сахаров? Почему власть воспринимала этих талантливых, не стремящихся к разрушению социально-политических устоев соотечественников как врагов, по отношению к которым допустимы любые методы унижения и устрашения? Ответов на эти вопросы у меня нет. Страна, воспевающая свободу, не может относиться к свободным людям как к бесполезному мусору, а если такое отношение на практике наблюдается, то говорить о свободе как общезначимой ценности нельзя. О начальственной воле и раболепном подданстве можно, а о свободе – нет, потому что нет и не может быть свободы в системе отношений «Я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак». И если в такой системе вдруг появляется свободный человек, то, независимо от его талантов, воспринимается он как тот самый козел, которого в принципе можно любить, хотя и не нормально. Нормально любить послушных и покладистых, готовых делать то, что надо, не задавать лишних вопросов и жить по установленным правилам, не задумываясь о том, насколько эти правила логичны и разумны. Не нами установлено, не нам и менять. Скажут сверху, что человек – сволочь, я ему рыло начищу, что герой, в ножки поклонюсь, причем и то, и другое совершенно искренне. А думать в России собственные думы и не нужно, и опасно, да и бесполезно, поскольку «Умом

Россию не понять, аршином общим не измерить, у ней особенная стать, в Россию можно только верить». Вот так живем, на своей российской Родине, любим и верим в нее, а то, что она не всегда отвечает взаимностью, так ведь злая штука – любовь, хотя вроде и не козлы мы. Про себя точно могу сказать: не козел.

 

Про «Бессмертный полк»

Как правило, плохое запоминается лучше, чем хорошее. Как правило, все изменения в жизни российского общества связываются с инициативой «государственных верхов». Как правило, мы не верим в то, что можем что-то изменить в глобальном мире, сделать этот мир лучше и добрее. Как правило, но не всегда.

Инициатива шествия «Бессмертного полка», получившая всенародное признание как в России, так и за ее пределами, носила сугубо народный характер и самим фактом своего появления если и была связана с государством, то только в том смысле, что Власти «Полк» не запретили, дали простым людям продемонстрировать не показной, а совершенно искренний патриотизм, выразить свою память и любовь к тем, кто своими жизнями заплатил за наши жизни, спас мир от коричневой чумы, «смертью смерть поправ». Зародившись в незримом и бесплотном и вместе с тем реально существующем бессмертном «русском духе», получивший поддержку и признание в сибирском городе Томске (2012 г.), «бессмертный полк» за короткий период в буквальном смысле слова овладел массами, а после того, как в его рядах прошел Президент Российской Федерации В.В. Путин, стал событием воистину всероссийского масштаба.

У всякой медали – две стороны. Любой бюрократ лавирует между Сциллой и Харибдой: благоразумной осторожностью, граничащей с трусостью в отношении принятия неправильного решения и опасением выпасть из процесса нахождения во властно-бюрократической системе, именуемой «пирамидой/вертикалью власти». С одной стороны, страшно разрешать новое и уж тем более, участвовать в нем. А ну, как признают вольнодумством или, того страшнее, либерализмом. Вот и слово в новорусском придумали – либерасты. Кто они – неизвестно, но то, что человеку с приличным должностным статусом с либерастами не по пути, ясно каждому. Поэтому первое, чего чиновник, он же бюрократ, боится, это не прослыть не то что либерастом, но и каким-никаким сочувствующим этому безобразию. Поэтому, приходя во властные кабинеты, мы в основном слышим от их обитателей: «не пущать и запрещать», поскольку отказывать и запрещать всегда безопаснее и проще, чем разрешать и уж тем более брать на себя какую-то ответственность. С другой стороны, живем мы в условиях пусть суверенной, но все же демократии. Постепенно граждане начинают себя воспринимать в качестве свободных людей, способных своей свободой в свободной стране распоряжаться. Для многих представителей власти такие перемены в тех, чьими «слугами» они себя называют, не то, что неприятны, но уж точно необычны. То, что люди способны думать и делать по собственной инициативе без указания «сверху» и без оглядки на «руководящие указания», вроде бы очевидно. Более того, действующая Конституция провозглашает многочисленные гражданские свободы, в том числе свободу мысли, собраний и шествий. Но ведь и во времена «Отца народов» конституция была очень даже демократичной, вот только в реальной жизни внимания на нее никто не обращал. Сегодня ситуация изменилась. Не кардинально, но существенно. В смысле, либерастия как ругательное обозначение свободомыслия используется, но личная и коллективная свобода, в принципе, допускается, хотя и с оговорками. Так вот, изначально «бессмертный полк» – это и есть проявление гражданской свободы тех, кто память о «героях былых времен» сохраняет не потому, что об этом говорят с экранов телевизоров и со страниц газет, а потому, что помнить своих родных и близких – естественная потребность нормальных людей.

К чему я все это говорю. В этом году прошел с «бессмертным полком» по улицам Праги. В одном строю шли русские, чехи, украинцы, казахи, шли с портретами своих родных и близких, прошедших страшными дорогами войны. И вот что интересно: в нашей родной России «бессмертный полк» уже стал «единицей бюрократической отчетности», когда рапортуют о численности принявших участие, а значит, и определяют «опережающие планы» на следующую годовщину, что, в свою очередь, скорее всего повлечет в будущем придание этому мероприятию добровольно-принудительного характера, по аналогии с недавним советским прошлым, когда участие в патриотических демонстрациях и шествиях являлось обязаловкой для трудящихся масс. А вот в Чехии, Австралии, Канаде, США, Израиле и др. странах, куда разбросало потомков героев-победителей, «бессмертные однополчане» формируют свои полковые порядки исключительно по призыву собственной совести и памяти. Кстати, в этих шествиях чиновники почему-то никакого участия не принимают. Может быть, потому что соответствующих указаний «оттуда» не получили, а принять самостоятельное решение и просто так встать в общую колонну с фотографией своего семейного героя по той или иной причине не смогли или не захотели. Да и Бог с ними. Вот у моей жены Галины отец – фронтовой радист, в Праге закончил свою войну, и для моей семьи участие в шествии «бессмертного полка» в этом городе имеет, наверное, большее значение, чем парадное прохождение в столице. А в прошлом году мы шли в нашем родном Питере, где мама и бабушка жены выживали в блокаду, и в этом тоже был особый смысл. Ведь, чтобы дети и внуки помнили подвиг, совершенный всем народом, они должны знать, какой боевой путь прошли их все без исключения геройские родственники. «Нет в России семьи такой, где не памятен был свой герой». Мы любим и помним тех, кто одержал великую Победу в великой войне. Бессмертный полк на марше. И не дай Бог ему превратиться традиционную первомайскую советскую демонстрацию.

 

Про Иванушку-дурачка и про райские яблочки

Я русский человек. Что с того? Не знаю. Великий русский писатель М. Горький величаво изрек: «Человек – это звучит гордо», сталинские песенники-былинники подтвердили: «Человек шагает как хозяин необъятной Родины своей». Чувствую ли я в себе гордость за собственную «великорусскую человечность», ощущаю ли себя Хозяином своей если не необъятной, то уж точно громадной по среднеевропейским масштабам «русско-российской Родины»? Ей-Богу, не знаю. С одной стороны, строчки из учебников о том, что Россия – это 1/6 мировой земной суши, вызывают чувство превосходства по отношению к тем народам, которые свои государства строят на гораздо меньших в пространственном отношении участках. С другой стороны, опыт показывает, что самые дорогие земельные наделы, кстати, не только у нас, продаются на кладбищах. При этом, наибольшим покупательским спросом пользуются объемы в 2 кубометра, что свидетельствует о том, что отдельно взятому человеку вожделенной землицы, а точнее, выделенного в земной тверди пространства, для обретения вечного покоя не так уж много и нужно. Ведь все абсолютно точно знаем, что жизнь конечна, и ничего с собой в иной мир взять не сможем, а вот поди ж ты, суетимся, копим на «черный день», откладываем «про запас». Богу молимся с надеждой продлить бренность земного бытия, чтобы в «отписанный жизненный срок» еще больше получить, присовокупить, припрятать, авось, ошибаются теоретики, и на практике что-нибудь из накопленного удастся из этого мира в тот протащить. А кто сказал, что невозможно? А кто там был и вернулся? Вот то-то и оно.

Великая вещь – книги, великое умение – умение читать и понимать то, что в книгах написано. Кино, радио, телевизор, безусловно, более просты для восприятия и более образны для смыслового мышления. Вот скажите, откуда большинство из нас знают про войну? Намеренно не сказал, какую. Потому что у современного русского человека Войны более значимой, чем Великая Отечественная, попросту нет. А что, раньше русский народ, который на практике всегда был многонациональным, но при этом не растворялся в многонациональной «российскости», тоже мыслил аналогично, в смысле, считал Великую Отечественную 1941–1945 главной «Отечественной войной» всех времен и народов? Оказывается, нет. И об этом можно узнать из книг, написанных разными авторами с разными судьбами и в разное время. Вот Л.Н. Толстой писал про другую отечественную войну, поскольку не догадывался о том, что будет еще одна, тоже Отечественная, да еще и Великая. Вот только книги сейчас читают намного реже, чем смотрят телевизор. А следовательно и думают в большинстве своем соответственно программе телепередач и изречениям многочисленных телеведущих, знающим все и обо всех. Из того же самого телевизора часто можно услышать о том, что русский человек по природе своей трудолюбив, миролюбив и законопослушен, в смысле, чужого не только не желает, а наоборот, так и норовит своим добром со всеми поделиться. Вот только если самому почитать русские книги, написанные русскими людьми, складывается несколько отличное от нынешних телевизионных канонов представление. Обратимся к русским народным сказкам. Главным героем отечественного сказочного эпоса, безусловно, является Иванушка-дурачок. Вот именно так, уменьшительно-ласкательно, одновременно и Иванушка, то есть русский, и дурачок, т. е. блаженненький, Богом избранный и любимый. Причем, что интересно, обязательно младшенький, вкупе со старшими, умными, обстоятельными и, что очень важно, применительно к той поре, когда сказки сочинялись самыми что ни на есть законными наследниками родительского состояния. Вот они-то, умные и состоятельные, в русских сказках и есть реальные дураки, потому что думают, что жизнь по закону может привести к сколько-нибудь значимым результатам – богатству, короне, женитьбе на Марье-царевне. «Трудом праведным не наживешь палат каменных», а посему, какой смысл денно и нощно трудится. Рецепт удачи известен: говорящая щука, золотая рыбка, жар-птица, конек-горбунок, двое из ларца и т. п. – средства и способы мгновенного достижения вожделенных целей, подвластные не разуму и труду, а божественному провидению, избравшему Ванечку-дурачка в качестве ведомого объекта.

Важная роль в русских сказках отводится райским и аналогичным им чудодейственным яблокам. Вот что интересно, если в христианской религиозной мифологии яблоко – греховный плод, вкусив который Адам и Ева были изгнаны Господом из рая, то, судя по русским сказкам, в райских яблоках заключается волшебная сила, способная привнести в организм их вкусившего различные положительные изменения: омолодить старика, сделать зрячим слепого, излечить от любой болезни и т. п. Причем, что интересно, как правило, дерево с чудодейственными плодами находится за пределами земли русской, и для того, чтобы вожделенные яблочки получить, следует их у заморского владыки либо украсть, либо отобрать, либо каким-нибудь иным хитроумным способом выманить, но уж абсолютно точно не покупать и не обменивать на эквивалентный по стоимости товар.

Что из сказанного следует? Прежде всего то, что русский человек качественным образом различает дурость и дурачество, дураков и дурачков. Дурость – это выражение скудоумия, а дураки – те, кто скудоумием страдают. Дурачество – это игра, шалость, ребячество. Дурачок с легкостью преодолевает, казалось бы, непреодолимые препятствия и решает невыполнимые задачи, при этом, как уже говорилось, рассчитывает в своей деятельности не столько на собственные силы, знания, умения, сколько на внешние чудодейственные факторы, в конечном счете обеспечивающие ему удачное завершение сказочных проектов, будь то строительство хрустальных мостов, обретение вожделенной Марьи-царевны вкупе с царством-государством, доведение до погибели Кощея бессмертного и др. Тяжелый труд, направленный на созидание, для дурачка абсолютно несвойственен, у него все получается легко и мгновенно: «По щучьему велению, по моему хотению». Кстати, и отношение к праву на собственность у нас качественно отличается от заморских традиций. Ведь не зря говорят, что «европеец ворует, когда нельзя купить, а русский покупает, когда нельзя украсть».

Созидание, накопление, торговля не то что отрицаются в русской культуре, но абсолютно точно не рассматриваются в качестве приоритетных направлений жизнедеятельности. Вспомните пушкинское: «Там царь-Кощей над златом чахнет». Экспроприация Кощеева злата, равно как и заморских яблочек чудодейственных и прочих дефицитных для Руси-России товаров, воспринимается не как нарушение закрепленного законом порядка, а как пример восстановления справедливости, выраженной формулой «отнять и разделить», проявление личной доблести и удачливости Дурачка, сумевшего объегорить чужестранного недоумка. Кстати, и недоумков этих мы привыкли называть одним словом – немцы, в смысле, не наши, а чужие, непонятные, немые. А все, что русскому человеку непонятно и чуждо, по определению враждебно (что русскому – лекарство, немцу – смерть), а с врагами, как известно, разговор короткий. И кто врага ненавистного, немца непонятного изничтожит, а имущество его совершенно законным, с нашей точки зрения, способом, присвоит, тот и есть самый что ни на есть настоящий герой, причем как сказочный, так и вполне себе реальный и очень даже современный. Вот именно на таких героях и их героизме стояла, стоит и, как представляется, еще долго стоять будет русская земля. Это и есть та самая великая военная тайна, которую знал другой сказочный герой – Мальчиш-Кибальчиш и которую так и не смогли раскрыть злобные Буржуины и их приспешники – Плохиши. А если так, то салют Мальчишу! И пусть дальше земля русская рожает побольше Иванушек-дурачков, поскольку с ними нам все нипочем: и бездорожье наше, и разгильдяйство, и дураки разные. Авось, все напасти преодолеем, птицу удачи как следует попросим, а надо, так и припугнем, за нами не заржавеет. Верю – «будет людям счастье, счастье на века», ведь «у Советской власти (и у Российской тоже) твердая рука». Вот так-то. За яблочками, что ли, в соседний сад сбегать, там они точно слаще моих будут.

 

Слава героям

«Когда страна прикажет быть героем, у нас героем становится любой», пелось в Марше веселых ребят, благодаря которому и которым в стране советов жить с каждым годом становилось «лучше и веселей». Молодому государству была нужна собственная история и собственные герои. «Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд». Сказано – сделано, из золотого драгметалла были отлиты и учреждены в качестве символов советского геройства две звезды – Героев Советского Союза и Социалистического труда. Воины и труженики, совершившие военные и трудовые подвиги, получали вожделенные звезды и звания героев. Появилась традиция присвоения звания «Герой Советского Союза» посмертно. Несколько позже к званию Героя стали представлять не только людей, но и города. Потом стали «давать героя» по «совокупности заслуг» и в связи с юбилеем. В общем, произошло по Черномырдину: «хотели, как лучше, вышло, как всегда».

Кто же такие герои, можно ли стать героем случайно, так ли уж просто быть героем и можно ли героем перестать быть?

Попробуем разобраться. Начнем с того, что в русском языке словом герой в зависимости от смысловой нагрузки может обозначаться любой значительный персонаж повествования: герой романа или повести, положительный и отрицательный герой, в конце концов, герой-любовник. В таком понимании все мы в той или иной степени являемся героями. Обидно, конечно, услышать в отношении себя «Ты не герой моего романа», но можно успокоиться тем, что романов много, не в этом, так в другом место для меня как для героя найдется.

В понимании «герой – это герой» героем является человек, совершающий подвиги. Что такое подвиг? По современному словарю – «героическим, самоотверженный поступок, совершенный в опасных условиях, связанный с риском». А вот великий и могучий русский Даль понимает подвиг и как «доблестный поступок, дело важное, славное деяние» и как «путь, путешествие, движение». В основе подвига, а значит, и героизма, двойственность поступка и поведения/движения. Получается, что герой – это человек, который совершает подвиги и живет как подвижник, т. е. героизм – это одновременно и подвиг, и подвижничество.

Попробуем вернуться к песне веселых ребят. Можно ли приказать мне, тебе, окружающим нас, всем как одному стать героями. Можно. В жизни вообще все можно. Особенно тем, у кого есть власть приказывать тем, у кого есть право и обязанность подчиняться. Вот только далеко не всегда приказ свыше является эффективным средством реализации властного веления. Захочу я, к примеру, повелеть, чтобы люди летали. Прикажу и даже введу санкции за неповиновение. А не полетят. И не потому, что не хотят. Хотеть будут, бояться будут, причем страстно и искренне хотеть и бояться. А все равно не полетят. Ну не могут они летать, и все тут. Вот так и с геройством. Вспоминаются слова героини фильма «Простая история» в исполнении незабвенной Нонны Мордюковой: «Хороший ты человек, Андрей Егорыч, но не орел… нет, не орел». Получается, можно быть хорошим человеком, но не орлом, т. е. не героем. Ну, а если приказать и…. Нет, не любой может стать героем и не любой героем становится.

Можно ли героем стать случайно? С точки зрения совершения поступка, который затем будет оценен как подвиг, безусловно, можно. В жизни каждого бывают ситуации, когда обстоятельства против нас. И здесь либо ты их, либо они тебя. Как говорится, ничего личного, «попал в колесо, пищи да беги», каждый выживает так, как может. И для своего, и ближнего своего круга выживания иногда действительно творятся чудеса, которые вполне могут быть восприняты окружающими как подвиги. Оказался в нужном времени, в нужном месте, совершил поступок, получивший известность как героический, и был возведен в статус героя. Ура и слава героям! Сколько безвестных партизан сгинуло в гестаповских застенках, но мы знаем Зою Космодемьянскую и Олега Кошевого. Немало воинов закрыло своими телами амбразуры вражеских дотов, а в памяти остался Александр Матросов, вряд ли кто-то назовет поименно 28 героев-панфиловцев, а политрука Клочкова вспоминают безотносительно боя у разъезда Дубосеково, по фразе «Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва». Хотя вряд ли в пылу смертельного сражения он эту эпатажную фразу произносил, это не столь важно. Человек погиб за свою страну, и вечная ему память. Получается, что важно не только совершить что-то героическое, но и сделать это так, чтобы о твоем геройстве узнали те, от кого зависит признание тебя героем. А если не узнают, значит, не герой? А если совершил героический поступок, а потом что-то пакостное, ведь все мы люди, а значит, изначально грешны, что тогда делать?

Применительно к государственно-бюрократической системе, где Герой – это такое же звание, как, к примеру, «Мать-героиня», «Почетный работник МВД», «Заслуженный изобретатель» и т. п., особых проблем нет. Государство приказало быть героем, признало героем, не оправдал оказанного тебе высокого доверия, будешь лишен героического звания и соответствующего этому званию статуса. В нашей истории примеров, когда людей, удостоенных звания «Герой Советского Союза» признавали «врагами советского государства и советского народа», достаточно. Не знаю, к счастью или нет, но достаточно и обратных случаев, когда бывших «врагов народа» государство признавало своими Героями. Наиболее известными являются маршал К. Рокоссовский и генеральный конструктор С. Королев. Столь же обыденными являются звания «дважды, трижды, четырежды» герой. А вот пятижды, шестижды и т. д. героев нет. Это что, следует понимать, что перечень совершенных подвигов ограничивается четырьмя? А как тогда быть с Л.И. Брежневым, который являлся четырежды Героем СССР (плюс Героем социалистического труда), трижды Героем Болгарии, ГДР, Чехословакии, Героем Кубы, Вьетнама, Лаоса, Монголии. Это ж по совокупности получается восемнадцатижды герой различных стран и народов, куда там Гераклу. Нашенькие завсегда самые лучшенькие. Хотя при таком раскладе больше думается не о героизме, а о «ярмарке тщеславия», причем с детским уклоном в ценность блестящих погремушек, высокопарно называемых «звездами героев».

Героем нельзя быть дважды, трижды и т. п. Герой – человек, совершающий подвиги и живущий как подвижник. Можно признать героя героем и воздать ему государственные почести. Можно низвести героя в изгои и подвергнуть его всевозможным лишениям и страданиям. Можно в общественном мнении сделать реального героя подлецом, а реального подлеца возвести в ранг героя. Вообще, на государственном уровне можно сделать многое. Вот только по приказу героем стать нельзя. Точно так же, как нельзя по приказу быть свободным, патриотичным, любящим, верным. Это не отменяет значимости начальственного приказа, но все-таки показывает его функциональную ограниченность. Не может стать героем любой. А тот, кто становится героем, является и остается им независимо от признания свыше.

Слава героям!

 

Спорт и война как критерии измерения государственной мощи

Любой человек, независимо от национальности, гражданства, вероисповедания не может представить себе жизни в полной изоляции от себе подобных. Иногда, конечно, хочется побыть одному, чтобы не надоедали вопросами и просьбами, просто не раздражали чужим присутствием в личном пространстве. Тяга к выстраиванию и защите сферы собственной безопасности, куда «посторонним вход запрещен», есть у каждого. Однако сбежав от надоевшего мира людей и погрузившись исключительно в любимого себя, мы на второй, третий…десятый день начинаем ощущать смутную потребность в простом человеческом общении, а недели через две-три так вообще волком выть начинаем, в тоске от одиночества. Вот такие мы парадоксальные существа, в обществе живем, недовольны тем, что «понаехало всяких, нормальному человеку не протолкнуться», остаемся одни, переживаем, что поговорить не с кем.

Общество, в котором все мы живем, с одной стороны одинаково, поскольку состоит из людей, а с другой – неоднородно, потому что все люди разные. После того, как человек научился осознавать собственное «я», ему захотелось понять, какое место в обществе он занимает по отношению к другим, а это в свою очередь потребовало изобретения критериев сравнения разных людей и процедур, в рамках которых такое сравнение должно проводиться. Критерий был определен быстро – кто сильнее, тот и более достоин «лучшего места под солнцем». В принципе, и выдумывать особо ничего не пришлось, поскольку по такому правилу осуществлялась и осуществляется борьба за выживание видов. С процедурой тоже особо не заморачивались – война, т. е. противоборство, победителем в котором является тот, кто убил соперника. Для того, чтобы избежать нравственных страданий и упреков совести относительно того, что убивать других людей – это грех, взяли за основу постулат, в соответствие с которым поделили всех людей на своих (собственно людей) и чужих (нелюдей). Убийство своего (человека) – преступление, убийство чужого (нелюдя) – подвиг. И вот по такой нехитрой системе человек выясняет, кто лучше, а кто хуже, начиная с седых времен «преданий старины глубокой» вплоть до наших дней. Но, как известно, мир не стоит на месте. Все течет, все изменяется, не всегда, к сожалению, к лучшему, но изменяется, кстати, иногда и в лучшую сторону.

Древние греки, знавшие все, за исключением того, что они древние и что они греки, сделали изобретение, которое не только не утратило за несколько тысячелетий своей актуальности, но и в настоящее время приобрело поистине общечеловеческие масштабы.

О спорт, ты – мир! В этом восклицании заложено два очень важных смысла. Во-первых, спорт – это особый мир, в котором живут особые люди – спортсмены. Спорт – это система тренировок и соревнований, причем последние представляют собой одновременно цель и смысл спортивной жизни. В отличие от физкультуры, где физкультурный процесс самозначим, в спорте имеет значение только результат, воплощенный в победе. Конечно, побеждают в спорте не все, но все, кто занимается спортом, рассчитывают на победу и стремятся к ней. Во-вторых, спорт – это антипод войны. На время проведения Античных олимпийских игр воюющие стороны объявляли перемирие для того, чтобы померяться друг с другом силами на спортивных аренах. Спортивные победы, в отличие от военных, не связаны с убийством и разрушением. Спорт – это радость, война – горе. Вместе с тем, отличаясь в деталях, и спорт, и война на современном этапе человеческого развития едины в главном – они представляют собой средства выражения государственной политики и являются критериями оценки силы государства.

Мы живем в непростое время. Хотя когда времена в нашей стране были простыми. Мы оправдываем собственные проблемы происками внешних и внутренних врагов. Наверное, в этом есть какая-то часть правды, но уверен, что не вся правда. Прошедшая летняя олимпиада 2016 г. сопровождалась многочисленными допинговыми скандалами, которые в еще большей степени накалили и без того очень непростые отношения России с «другим» миром. Власть в очередной раз заявляла об очередном антироссийском заговоре, вынужденно признаваясь, правда, в том, что проблема с российским допингом была и есть, но тут же в качестве самооправдания приводя аргумент о том, что на допинге сейчас «сидит» весь спортивный мир, а раз так, то почему только нас коснулись «антидопинговые санкции»? А справедливость где?! Ну, нет ее, всеобщей справедливости, да и не было никогда. В спорте, бизнесе, правосудии, войне не бывает так, чтобы всем поровну, и все довольны. Всегда победа одних предполагает проигрыш других, и вот это и есть справедливость. Победителей не судят, судят победители, и по-другому никогда не было и не будет.

Мы часто вспоминаем СССР, страну, в которой родились и которую разрушили, может быть, сами этого не желая, но тем не менее разрушили, ну, или, если от этого что-то изменится, не сумели и не захотели сохранить. Мы говорим о сегодняшней России как о стране, по своей государственной мощи не уступающей Советскому Союзу. Так ли это? Если за критерий измерения мощи брать количество ядерных зарядов и сотрудников государственных силовых структур, то, скорее всего, так оно и есть. Если рассматривать экономические показатели, думаю, что суммарную экономическую мощь СССР сегодняшняя Россия не превзошла и вряд ли, с учетом продолжающегося кризиса, в скором времени превзойдет. А вот в области спорта, как высоких достижений, так и массового, отставание очевидно. Я проанализировал медальные зачеты, начиная с олимпиады в Монреале 1976 г. вплоть до последней, в Рио-де-Жанейно в 2016 г. Если не брать во внимание «ущербные» с точки зрения конкурентного спортивного участия, а значит, и объективной оценки, Московскую (1980) и Лос-Анджелесскую (1984) олимпиады, то не вызывает сомнения лидирующая роль советского спорта, доминировавшего в мире вплоть до развала СССР и мировой социалистической системы. Говорить о том, что к нашей стране в то время относились лучше, чем сейчас, как-то язык не поворачивается, а вот результаты говорят сами за себя: Монреаль (1976) – СССР 49 золотых медалей – 1-е общекомандное место; Сеул (1988) – 55, и вновь мы впереди планеты всей; Барселона (1992) – уже нет СССР, но есть объединенная команда СНГ, выступающая под олимпийским флагом и в последний раз объединившая спортсменов некогда великой страны – 45 золотых. И это был конец спортивного первенства советской нации в мире спорта.

Россия утратила, а точнее не смогла удержать позиции, завоеванные советским спортом. Такая ситуация вполне объяснима. Современное население страны по сравнению с советским уменьшилось вдвое. Масштабный экономический кризис затронул все стороны жизни общества и не мог обойти стороной спортивную жизнь. Это понятно. Непонятно другое. Начиная с 2000-ых годов, связываемых с «возрождением великой России», мы последовательно теряем свои национальные спортивные позиции. Олимпиада в Сиднее (2000) – 32 золотых – 2-е место в общекомандном медальном зачете; Афины (2004) – 28 золотых, опускаемся на 3-е место, пропуская вперед Китай; Пекин (2008) – 23 золотых медали и 3-е место после США; Лондон (2012) – 24 золотых, 4-е место, на которое нас оттеснила Великобритания; Рио-де-Жанейро (2016) – 19 золотых медалей и все то же 4-е место.

Конечно, на последней олимпиаде наша национальная команда была ослаблена отстранением ряда олимпийцев, но, как видим, качественных различий по распределению стран-участниц в медальном зачете по сравнению с предшествующими соревнованиями не произошло. В спортивном отношении мы стали реально слабее и говорить об этом только как о следствии все тех же несправедливых происков со стороны «внешнего недоброжелательного окружения» не стоит. Кстати, на нашем фоне особенно заметны спортивные успехи команд Китая и Великобритании. Две этих очень разных и отнюдь не дружественных страны, на практике демонстрируют отношение к спорту как к национальному достоянию. К великому сожалению, сказать то же самое в отношении сегодняшней России нельзя. Говорить о хорошем отношении к спорту и хорошо относиться к спорту – не одно и тоже. Вот, к примеру, в США, бесспорном спортивном лидере современности, нет ни министерства спорта, ни федерального бюджетного финансирования спортивной деятельности. Вот как это – министра спорта нет, бюджетных денег на спорт нет, а американский спорт, сильнейший в мире, есть. А у нас и министр есть, и денег государство на спорт выделяет десятками миллиардов, а российского первенства в спортивном мире нет и в обозримой перспективе, скорее всего, не будет.

И, наконец, самое страшное. Перестав говорить о первенстве России в мире спорта, мы вновь стали активно обсуждать преимущество российской армии по сравнению с другими и прежде всего по сравнению с американской. А ведь критерием сравнимости «государственных мощей» в военной сфере сегодня, как и в стародавние времена, продолжает оставаться война, о потенциальной возможности которой тоже в последнее время подозрительно часто начали говорить. Безотносительно моральной оценки нельзя не признать, что война, особенно мирового масштаба, безусловно способна показать и доказать силу государства. Вот только будет весьма затруднительно признать победителя в военном противоборстве двух сверхдержав, которыми, вне всякого сомнения, являются США и РФ (хотя если брать за основу измерения силы государства наличие у него ядерного потенциала, то не только они), поскольку противоборство это, вероятнее всего, завершится мировым апокалипсисом. Не хотелось бы подобного развития сюжета. Может, все же в спорте попытаемся с американцами посоревноваться. Ведь, как ни крути, и приятней, и безопаснее, да и результат будет известен всем, а не только тем, кому повезет в живых остаться.

 

Про власть

Большинство людей мечтают о власти. Конечно, мечтают и о другом: о прекрасных принцах, далеких странах, вершинах карьерного роста и больших деньгах, но все мечты, в той или иной степени, связаны с властью как способностью и возможностью претворять собственные планы в собственную реальность.

Власть даруется, достается по наследству, завоевывается в честном бою и присваивается с помощью коварной интриги. Власть для одних – это цель, оправдывающая средства, для других – тяжкая ноша, обладание которой означает, что отдавать нужно больше, чем получать взамен. Властью в той или иной степени обладает каждый. Форма выражения власти – решение проблемы. Всякий раз, сталкиваясь с необходимостью осуществления выбора, мы этот выбор делаем. Нет неразрешимых вопросов, поскольку любой вопрос в конечном итоге разрешается. Если не проявите свою власть вы, это за вас сделает другой.

Людям свойственно отделять себя от власти так же, как от счастья. Считается, что власть можно приобрести, а счастье – найти. Некоторые считают, что власть и есть счастье – это одно и то же, хотя счастливых обладателей власти лично я не встречал. Напротив, власть имущие, говоря о себе, как правило, сетуют на непомерные нагрузки и неподъемный груз ответственности. Вот и президент наш в интервью о себе во власти говорил, что «стоически несет свой крест» и «пашет как раб на галерах». Вполне возможно, что именно так он свое властное состояние сам для себя и оценивает. Вот только два уточнения: Иисус свой крест на Голгофу тащил отнюдь не по своему желанию, да и за место прикованного к веслу гребца также не выстраивалась очередь из благородных претендентов.

Закон притяжения власти столь же объективен, как и закон всемирного тяготения. Отличие в направлениях притяжения. Власть тянет вверх, притяжение – вниз. Хотя в многополярном мире все условно. Поднимаясь по ступенькам лестницы власти, человек нередко жертвует не только временем, нервами, физическим здоровьем, но и совестью, честью, любовью, добрым именем.

Власть – это товар и собственность. Отсутствие власти обусловливает стремление к ее приобретению, наличие заставляет тратить силы на сохранение и приумножение. У власти есть себестоимость и рыночная цена. Всякое «хождение во власть» связано с издержками и затратами, при этом отказать от власти может лишь тот, кто властью в реальности обладает.

Власть – как еда для голодного, вода для жаждущего, деньги для нищего. Насыщение властью не меняет человека, но меняет его отношение к окружающему миру и окружающего мира к нему.

Власть – инструмент изменения мира. При помощи власти строятся и разрушаются государства, спасаются и уничтожаются люди. Оценка власти – история, по сути своей, являющаяся хронологией власти, фиксирующая ее взлеты и падения, успехи и поражения.

Власть не однородна, не однобока, не одноцветна: она прекрасна и ядовита, сладка и горька. Власть не плохая и не хорошая, она такая, какая есть. Не ругайте, не проклинайте, не смейтесь над властью.

Мы заслуживаем ту власть, которая властвует над нами.

 

Про пути Господни

Мы плохо знаем Библию или не знаем ее вовсе. Впрочем, мы точно также не знаем собственную Конституцию. Но при этом каждый из нас смотрит телевизор, слушает радио и читает советские газеты, поскольку других в России как не было, так и нет, а иностранные читать нельзя, как по причине традиционного незнания языков, так и в силу элементарной опасности прослыть «врагом народа» и «западным агентом». Из телевизора, радио и газет мы узнаем то новое, о котором не прочитали в книгах, поскольку читать книги и делать самостоятельные выводы сейчас, как, впрочем, и всегда, в нашей стране не модно, а в ряде случаев и попросту опасно.

Современная Россия – интересная страна. С одной стороны, партия «Единая Россия» очень напоминает КПСС, но КПСС не является, потому что есть самостоятельная коммунистическая партия – КПРФ, которая вроде за коммунизм, но при этом столь же коррупционна и олигархична, как и пребывающая во власти «ЕдРо». Мы все, сегодняшние, вне всяких сомнений, против тех злодейств, которые творились при Сталине, но самого Сталина сегодня воспринимаем далеко не однозначно. Он тебе одновременно и «деспот, параноик», и «эффективный менеджер», в общем, исторический «Хед энд Шолдерс»: и волосы помыть, и от перхоти избавить, а заодно и от головы, и все в одном флаконе.

Моисей увел евреев из Египта в Синайскую пустыню и водил их по ней 40 лет. Хотя, если ориентироваться на географию, практического хода до «земли обетованной» было недели три – четыре от силы. Возникает вопрос, чем занимались остальное время. Вспоминается «бородатый» анекдот: «Отец допытывается у дочери, где она была ночью. Доведенная до отчаяния девушка признается: «Папа, меня изнасиловали». Строгий, но реалистичный отец: «Это дело пятнадцати минут, я спрашиваю тебя: где ты была всю ночь?!». Перед Моисеем стояла задача гораздо более глобальная, нежели спасение тех людей, которых он увел за собой для того, чтобы «спасти». Простые, отдельно взятые люди для него, как и для всех тех, кто вдруг ощутил себя и был признан Мессией, всегда были и будут стадом. «Лес рубят, щепки летят». Забота о будущем – удел стратегов, для которых жертвовать «малым» во имя «великого» было, есть и будет нормой поведения.

Кто такой Моисей? Почему люди, пошедшие за ним, постоянно бунтовали против него, пытаясь его свергнуть? Почему Моисея всегда, даже в скульптурах Микеланжело, изображают с рогами на голове? Раввины обычно отвечают на эти вопросы так: «Моисей хотел, чтобы вымерло два поколения с рабской психологией и на Родину пришли свободные люди». В принципе, понятно и вполне отвечает нашему представлению о формировании поколения свободных людей: для того, чтобы воцарилась свобода, следует убить (либо уморить) тех, кто по тем или иным причинам такую свободу в качестве свободы не воспринимает. Вот только вряд ли Моисей горел уж очень страстным желанием предоставить своей пастве свободу. Ведь свобода предполагает в том числе и критику, и оппозицию, и конкуренцию, а кому из «избранных свыше» хочется быть таким же, как все, и постоянно доказывать свое не «богом определенное предпочтение», а реальное/спортивное преимущество. Это ж какое постоянное напряжение. Тяжело.

Моисей увел в Синайскую пустыню один народ, а вывел – другой. И вышли с ним не прежние люди. Прежние люди, способные сопоставлять и противопоставлять свободу и рабство, умерли в пустыне. Новый народ, сотворенный Моисеем по собственной прихоти, был в полном смысле его народом, живущим по исходящим от Моисея правилам, им же объявленным непреложными истинами.

Октябрьская революция была водоразделом, отделившим традиционную российскую историю от новейшей – советской. Новый календарь, алфавит, форма правления, правовая система. На смену русскому православному государству пришло советское коммунистическое, в котором русские «растворились» в многонациональном советском народе, а православие стало «опиумом для народа». Все люди в Советской России поделились на два лагеря: патриотов и врагов народа. Эксперимент по формированию нового человека продолжался без малого те же 40 лет. В 1956 году XX съезд в лице Н. Хрущева – «новоявленного пророка в своем отечестве» – развенчал культ личности «Моисея – Сталина», оставив при этом без изменений «генеральную линию, начертанную вечно живым Лениным». Был подведен итог блужданиям и определены виновные за «тяготы и лишения святого пути». Минуло еще сорок лет и оказалось, что путь, проложенный из «проклятого прошлого в светлое будущее» опять закончился тупиком. «Страна коммунистической мечты» развалилась, породив конгломерат новых государств, воспринимавших друг друга отнюдь не в качестве братских.

Обретя государственный суверенитет и провозгласив себя независимой (правда, непонятно от кого), Россия, перестав быть советской, не вернула себе имперский статус, не стала русской и уж тем более православной. Однако пророков в собственном отечестве не убавилось. В нашей стране на всех этапах ее истории находились, находятся и, думаю, не ошибусь, сказав, что будут находиться люди, знающие «истинный» путь, по которому должна идти Россия, и которые, в силу своего сакрального предназначения, готовы стоически нести «крест» великого служения Отчизне.

В сегодняшней России есть два человека, которым можно делать все. Точнее, одному можно делать абсолютно все, а другому практически все. Их высказывания, поступки, пристрастия вне критики и не предполагают какой бы то ни было персональной ответственности за творимые дела. «Лидер российской нации» Владимир Путин и «лидер чеченской нации» Рамзан Кадыров. И тот, и другой позиционируются как глубоко верующие. Путин – истинный православный, Кадыров – правоверный мусульманин. И про того, и про другого нередко можно услышать, что сам факт их появления на олимпах федеральной и региональной власти обусловлен божественным предначертанием. Куда ведут эти избранные «свои народы»? Не знаю. Виноваты ли в многочисленных проблемах последних лет исключительно внешние и внутренние враги России и недоброжелатели вышеназванных чиновников? В это верится с трудом.

Мы уже прошли более половины очередного 40-летнего цикла блуждания по исторической пустоши переходного постсоветского периода. Так же, как когда-то древние евреи, мы ведомы «своими Моисеями» в новый мир – новую Россию. Удастся ли нам дойти до этой России, если да, то какой она будет, а главное, какими будем мы, если, конечно, будем.

Храни нас, Господь!

 

Про суд небесный

«Не судите, да не судимы будете», хотя с другой стороны: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». А это значит, что, несмотря на крылатую фразу, в этом мире постоянно кто-то кого-то судит, в результате для кого-то тюрьма, для кого-то сума. Так было, есть и будет. Когда и где появился суд, неизвестно, но уже в глубокой древности вожди и старейшины решали споры между соплеменниками, определяли наказания для провинившихся, одним словом, осуществляли то, что сейчас мы называем судопроизводством. Ну, а самым первым и, кстати, вплоть до настоящего времени бессменным судьей был Бог и возглавляемый им Суд Божий. Соответственно, первым, ну, или одним из первых судебных кодексов является Библия.

Вообще, Суд Божий, не как организация, а как судебный процесс, состоит из двух инстанций: земной и небесной. Земной суд предполагает применение божественного провидения в отношении живых людей. Кто из нас в трудной ситуации не обращался к Высшей, в прямом смысле слова, инстанции: «Господи, защити», «Господи, помилуй», да и чего уж греха таить: «Господи, накажи». И ведь в ряде случаев срабатывает, хотя и не всегда. Но это означает лишь то, что проблема доступности судов и своевременности вынесения судебных решений существует не только в человеческих судах, но и в небесной канцелярии. В конце концов, Бога тоже на всех не всегда хватает.

Вторая инстанция, суд небесный, рассматривает дела людей, закончивших земной путь и ожидающих направления на поселение в один из двух пунктов вечного послеземного пребывания. Для праведников местом назначения является Рай, для грешников – Ад. Сам суд в русском языке называется «Страшным». Спросите, почему. Ведь суд – он везде суд, если, конечно, не учитывать коррупцию и так называемую политическую юстицию (это когда не по закону судят, а по государственной, либо какой-нибудь другой целесообразности). Так в этом случае это уже не суд, а судилище. А это вещи диаметрально противоположные. В суде, как у мафиозных киллеров, «ничего личного». Праведникам – в Рай, грешникам – в Ад. При жизни надо было переживать, а после, как говорится, «Поздно пить боржоми». А как определить, кто есть кто? А главное, и сам про себя

с уверенностью не скажешь, чего в тебе больше, греха или праведности, оттого и страшно в суде-то, и сам суд действительно страшный. Посмотрел недавно фильм «Небесный суд». Мне лично кино очень понравилось. В полном соответствии с названием, в нем показывается, как работает небесный суд. Конечно, гипотетически. В принципе, все как на земле: присяжные, прокурор, адвокат, прения сторон. Ну, скажем, с процедурой судебного рассмотрения и техникой вынесения окончательного вердикта можно согласиться. Действительно, если суд – это суд, какая разница, земной, небесный. Состязательный процесс, он и в Африке, и там, в смысле, на небесах, состязательный процесс. В общем, «Да здравствует небесный суд – самый гуманный суд в мире!». А дальше? Вот выясняется, что человек, в принципе живший, ну, не то что бы очень праведно, но и без особых смертельных грехов, перед смертью совершил поступок, приведший к негативным последствиям, не важно каким, пусть даже очень негативным. И это что? Значит, вся предыдущая жизнь коту под хвост? То есть жизнь прожита зря. Ну, я еще понимаю, как один из министров внутренних дел (у нас что ни министр, то праведник, кто бы спорил) на министерской коллегии объявляет: «В случае совершения сотрудником правонарушения выгонять будем, невзирая на предшествующие заслуги». Вот так, знайте, мол, никому пощады не будет. А то, что нередко впоследствии выясняется, что и правонарушения-то не было, а хороший человек от переживаний инфаркт получил и уже в другом суде свое доброе имя отстаивает, ну, так это всякое бывает. «Лес рубят, щепки летят». С министром понятно. Доля их министерская такая – подчиненных строжить, чтобы злее до работы были, иначе ведь порядка не будет. Это министрам и прочим руководителям так кажется, поэтому и ругают на Руси чаще, чем хвалят. Ну, да Бог с ними. Возвращаемся к суду Небесному. Другой пример. Известный факт: первым в христианской истории жителем Рая был разбойник и душегуб, совершенно справедливо приговоренный к смертной казни и по счастливому стечению обстоятельств оказавшийся распятым на кресте по соседству с Иисусом. Признав в нем Бога и уверовав в него, разбойник покаялся и тем самым решил свою судьбу, оказавшись в вожделенном Раю. Это что же получается. Один всю жизнь пашет, в церковь ходит, детишек растит, даже жене практически не изменяет, ну, согрешил, с кем не бывает. И вот этого – в Ад, а душегуба – в Рай. Ну, ладно, судебное усмотрение нигде никто не отменял. На то он и судья, чтобы факты и доводы сторон рассмотреть, оценить и принять окончательное решение. И для меня как для юриста решение суда (а точнее, судьи или судей) – это как закон – юридическая истина. Согласен, не согласен, неважно. Дело судьи – принимать решение, твоя обязанность – его исполнять. Правда, в земных судах существуют апелляционные и кассационные инстанции, где ранее принятое решение можно обжаловать. Но Божественный суд – это как у нас в России Конституционный. Принятые решения обжалованию не подлежат. Хорошо, с этим разобрались. А вот теперь скажите мне, где справедливость? К примеру, на грешной земле какой-нибудь Константин Владимирович Таласкин совершил, чего уж там говорить, подлый поступок, ну, там скажем, на своего начальника донес, чтобы место его занять. Нехорошо, конечно, и даже очень нехорошо. И вот за этот самый поступок попал Константин Владимирович в Ад. Причем пожизненно и никакого права на условно-досрочное освобождение, амнистию или помилование. А, так сказать, профессиональный грешник Александр Степанович Калматков, на котором в земной жизни, как говорится, штампов ставить негде было, и тебе взяточник, и развратник, да к тому же еще и карточный шулер, так вот практически уже на жизненном краю совершил подвиг: из горящего дома вынес бабушку неходячую, да еще и собачку ее любимую. И вот уже Александр Степанович в Раю, на полном, так сказать, пансионе. Вот в этой ситуации или мы чего не знаем, или нужно вносить определенные коррективы. Возьмем земную жизнь, где есть тюрьмы и курорты с системой «олл инклюзив», причем пребывание и в тех, и в других предусмотрено в течение определенного срока. На курортах – за свой счет и поменьше, в тюрьмах – за государственных счет и подольше. Есть, конечно, исключение. Для особо отъявленных подонков – пожизненный срок. Пожизненных курортов для широких масс не предусмотрено. А вот теперь вернемся к загробной жизни. Ну, с душегубами все ясно, точно так же, как с детьми малыми, которых Бог, дав, решает к себе забрать, полагаю, чтобы из душ их безгрешных формировать ангельский корпус. Тут очевидно: пожизненных подонков – навечно в послежизненный Ад, души безгрешные – на постоянное пребывание в Рай. А остальных, у кого и грехов, и добродетелей в тех или иных пропорциях? Полагаю, что основным местом загробного нахождения для всех душ должно быть Чистилище. Которое одновременно и карантин, и распределитель, и страна вечного пребывания. Соответственно, Ад – тюрьма, Рай – курорт. Хорошо жил при жизни, получай 100, 200, 300 лет райского отдыха. Грешил, будь любезен отмотать адский срок. А вот дальше возвращаемся в Чистилище и живем себе по правилам загробной жизни, соблюдаем правила, премируемся путевкой в Рай, нарушаем – в Ад, где на воротах известная надпись: «Каждому свое». Все же нужна реформа и в небесной судебной системе. Ибо, как сказал поэт: «Нет правды на земле, но нет ее и выше». Правды нет, а правды хочется, и на земле, и выше. Потому что все там будем.

 

Про ангелов

Мы взрослые современные люди. Мы не верим в сказки, скептически относимся к чудесам. Если разобраться, то и в церковь, в большинстве своем ходим не по зову души, а потому, что надо людям православным хотя бы время от времени данное учреждение посещать. Точно так же как в прежней советской жизни, члены Партии, должны были присутствовать на партийных собраниях и конференциях, не зависимо от собственной веры в коммунистические идеалы.

Верим, не верим, это вопрос другой, а демонстрировать окружающим верноподданнические чувства, в нашей стране, а впрочем, не только в нашей, никогда лишним не было. Интересная получается ситуация. В чудеса и сказки мы, повзрослев, верить перестали, искренне верить в Бога, по крайней мере, пока, не научились, в идеалах провозглашаемых коммунистической партией, равно как и в самой партии разуверились. Но ведь во что-то любой человек просто обязан верить. Во что? В Родину, в руководство страны, в себя? И в то, и в другое, и в третье, верить, безусловно, можно и нужно. Но, как бы это правильнее сказать, такая вера носит с одной стороны обезличенный, а с другой стороны, напротив, сугубо личностный характер. И Родина, и ее высшее руководство, одинаковы для всех нас, в ней – в Родине, и с ним – руководством, живущих. Следовательно, и все мы в целом, и отдельно взятые я, ты, он, одинаково для Родины и родных руководителей, дороги или безразличны, что, по сути, на конкретном жизненном уровне примерно одно и то же. Кстати, безразличное отношение к себе со стороны столь высоких инстанций – это очень даже не плохо. Ибо, как сказал, в свое время, умнейший, однако, как это не редко с умными людьми бывает, плохо кончивший, А.С. Грибоедов в своей бессмертной комедии «Горе от ума»: «Минуй нас пуще всех печалей, и барский гнев, и барская любовь». Вера в себя, важнейшая составляющая жизненного успеха, но всегда ли хватает собственного ресурса для решения собственных проблем. Вот то-то и оно, что не всегда. К кому ж тогда скажите обращаться, в случае если собственных силенок не достаточно, а государству и прочим великим, до Вас особого интереса нет. Известно к кому, к своему ангелу-хранителю. Не зависимо от социального статуса, образовательного уровня, финансового состояния и должностного положения все без исключения, уверены в том, что есть внешняя сила, к которой можно обратиться в трудную минуту, которая убережет от соблазна, защитит от беды, вовремя даст правильный совет, одним словом защитит и сохранит. Не трудно догадаться, что эта сила и есть персональный ангел-хранитель, сопровождающий в земной жизни каждого человека. Казалось бы ничего сложного. Однако, вот скажите почему, как правило, ангелы изображаются в качестве симпатичных толстеньких карапузов с крылышками, которых, часто называют уменьшительно-ласкательным словом херувимчик. А ведь херувим и ангел, это не то, что совершенно разные, но и уж точно не одинаковые в статусном отношении понятия. Да, да, именно в статусном. Так же как в земном воинстве различаются маршалы, генералы, офицеры и рядовые, так же и божественная ангельская рать выстроена по принципу жесткой иерархии. На вершине, в непосредственной близости к Богу расположены серафимы, престолы и херувимы. Про то, как выглядят престолы, я информации не нашел. Про серафимов известно, что они шестикрылые, причем собственно функциональную полетную роль выполняют традиционные два крыла, при помощи двух других пар серафимы в полете закрывают свое лицо и ноги. Основная задача серафимов непрерывно петь песни восхваляющие Бога. Херувимы выглядят не менее экзотично. У них имеется четыре крыла и четыре лица. Причем среди лиц только одно человеческое. По сторонам смотрят морды льва и быка, противоположен человеческому лицу, лик орла. Вокруг этих высокопоставленных божественных созданий находятся всевозможные праведники, а также ангельские существа более низких чинов, про которых, я, если честно, информации не нашел, но это и не столь важно.

На нижней ступени ангельской «властной вертикали», расположены архангелы и собственно ангелы. Функциональное предназначение связанное с осуществлением практической коммуникации между небесной канцелярией и мирской/земной жизнью выполняют как архангелы, так и ангелы. При этом соотношение архангелов и ангелов, напоминает соотношение простых граждан с представителями высшей земной иерархии: президентами и королями, наиболее значимыми министрами, главами религиозных конфессий и т. п.

В наиболее общих чертах отличие архангела от ангела заключается в следующем:

– У каждого архангела своя зона божественной ответственности, миссия, связанная с разграничением сфер ведения и распределением полномочий. Так, к примеру, архангел Михаил – высший над всеми чинами ангельскими, поборник Божией славы; Гавриил провозвещает Божии судьбы; Рафаил – архангел исцеления и т. д. У ангелов работа, так сказать, земного характера, это рядовые небесные работяги, задачей которых является защита и спасение простых человеческих душ;

– Архангел может явиться к любому человеку, дабы возвестить о великих и праздничных событиях; ангел информирует своего конкретного подзащитного о повседневных, будничных делах, соблазнах и угрозах;

– Ангел сопровождает человека постоянно в течение всей его мирской жизни; явление архангела само по себе является чудом и в этом смысле представляется уникальным событием, происходящим в жизни далеко не каждого.

Склоняясь перед величием архангелов, следует признать, что в повседневном земном бытии, значимость ангелов-хранителей, представляется более заметной и в рациональном отношении полезной.

Оглядываясь на пройденный жизненный путь, каждый из нас отчетливо осознает, с каким количеством проблем, вызовов и угроз пришлось столкнуться. Вряд ли вызывает сомнения и то, что проблемные ситуации своевременно и в целом успешно разрешались, в том числе, а может быть и в первую очередь потому, что нас сопровождала и хранила незримая, но вместе с тем, реальная сила – наши ангелы. Как они выглядят? Уж конечно не как дети. Ведь взрослые не видят в детях своих наставников и уж тем более защитников. В реальной жизни, ангелы, сопровождающие и охраняющие нас, выглядят соответственно нам взрослым. От взрослого не зазорно принять совет и поддержку, да и защита взрослым взрослого воспринимается как абсолютно нормальное явление. Кстати, в современных условиях, крылья для ангела также не обязательны, поскольку средств перемещения в пространстве, человеком изобретено достаточно, а уж в высших сферах, проблема сообщения между небесным и земным порталами, полагаю решается на гораздо более продвинутых наукоемких технологиях, нежели примитивные махательно-летательные приспособления. Таким образом, современный ангел – это взрослый человек, с фактом присутствия которого в нашей жизни, мы связываем собственную безопасность и собственный комфорт. Кто же они наши взрослые ангелы-хранители? Неужели не догадались. Это же наши родители, учителя, друзья и близкие. Все те в ком выражены простые и понятные божественные заповеди, основной из которых является любовь. Наши ангелы это те, кто любит и защищает нас, сострадает нам, беря на себя часть наших земных забот и горестей. Писание учит, что обращаться к ангелу нужно посредством молитвы. Пусть так. Но ведь слова молитвы – это не обязательно канонический текст. На мой взгляд, суть отличающая молитву от другого словосочетания состоит не столько в содержании помещенных в молитвенный формат слов, сколько в чувствах веры и любви, которые в эти слова вкладываются. Обращаясь за помощью к близким для нас людям и в свою очередь, предлагая и оказывая им помощь, мы верим, в справедливость, правильность, богоугодность совершаемых поступков, хотя, как правило, не задумываемся об этом. А это значит, что наши ангелы живут в нас, и все мы, люди хорошие и добрые по отношению к самим себе и своим близким, несем в себе своих ангелов, хранящих нас и хранимых нами. А то, что наши ангелы порою про нас «поют такими злыми голосами», так ведь все не без греха. И ангелы, в этом плане, не исключение.

 

Про больницу и тюрьму

Мы знаем или, во всяком случае, надеемся, что живем и будем жить всегда, т. е. вечно, ну, по крайней мере, очень долго, ну, какое-то время уж точно поживем, потому что живем сейчас, и перспектива окончания жизненного пути в обозримом будущем, слава Богу, не видна. При этом вопрос, как и для чего жить и есть ли конкретно в моей жизни смысл для меня и окружающих, как правило, особо нас не волнует. Живем себе и живем. Все живут, и я живу. В самом деле, а какие тут могут быть вопросы. Жизнь каждого из нас состоит из двух базовых состояний: нормальной жизни и жизни ненормальной, экстремальной. Мы считаем, что живем нормально, до тех пор, пока не попадаем в какие-то экстремальные обстоятельства, заставляющие по– новому взглянуть на, казалось бы, обычные вещи. До тех пор, пока вода течет из открытого крана, батон колбасы лежит в холодильнике, а вдыхаемый воздух оценивается исключительно по передаваемому им аромату, мы полагаем, что так было и будет всегда. А раз так, то и ценить, и беречь перечисленные блага особого смысла нет. Но жизни свойственно меняться, и в какой-то момент ты понимаешь, что без куска хлеба, глотка воды, вздоха пусть и не всегда хорошо пахнущего воздуха ты не сможешь жить, и эти еще недавно такие обыденные явления вдруг приобретают значимость сокровищ, за обладание которыми согласен заплатить всем, что у тебя есть, вот только касса, где должна производится оплата, закрыта, и остается только взывать к небесам: «Господи, ну почему я начинаю понимать всю прелесть того, что со мной было в прошлом, только тогда, когда сталкиваюсь с потерями и лишениями в настоящем». Вот уж, воистину, «что имеем, не храним, потерявши, плачем».

Это в качестве вступления, а теперь по существу.

Главной ценностью человека принято считать саму его жизнь. Есть жизнь – есть все остальное. До тех пор, пока жив, можно чего-то успеть, что-то сделать, или хотя бы на что-то надеяться. Ну, а на нет, как говорится, и суда нет. Заканчивается жизнь, и как в небезызвестном анекдоте: «Изя, все! Ой».

Продолжительность и качество жизни ассоциируется с состоянием здоровья. И если у Вас в этой области возникают проблемы, то Вы идете в больницу и обращаетесь к врачу. Общаясь с врачом, пациент говорит о своих болезнях, реальных и предполагаемых. Задача врача – поставить диагноз, назначить и провести лечение. Врач в процессе общения с больным человеком решает, а точнее пытается с той или иной степенью успешности решить проблемы, связанные с избавлением пациента от его недуга. При этом врачи считают, что лечат больных, больные считают, что их лечат врачи. Успех лечения в формальном смысле определяется выпиской из больницы, соответствующей записью в истории болезни (заметьте, именно болезни, а не здоровья), а в реальности – отсутствием рецидива выявленного и «вылеченного» заболевания в течение определенного периода времени. Таким образом, применительно к конкретному заболеванию, конкретному врачу и пациенту, можно говорить об успешном или неудачном лечении конкретной болезни у конкретного лица, но не имеет смысла говорить о сохранении/восстановлении его здоровья и уничтожении болезни как таковой. Здесь как нельзя кстати поговорка: «Поживем – увидим».

Промежуточный вывод: Хороший врач не может избавить человека от болезней и сделать его бессмертным, но в его силах продлить конкретную человеческую жизнь и сделать ее более качественной. Поэтому идя на прием к врачу, не ждите от него чуда, но при этом не стесняйтесь просить конкретной помощи при решении конкретной проблемы, в том числе и той, которая полностью решена быть не может.

Наряду со здоровьем, не менее важной, лично для меня, ценностью является свобода – внутреннее ощущение собственного достоинства, уважения и равенства с другими людьми, независимо от занимаемого ими положения в обществе и финансового состояния. Считаю, что понимание себя в качестве свободной личности является важнейшим этапом социально-культурного развития любого человека и условием формирования свободного общества в целом. Точно так же, как человека можно научить чувствовать себя здоровым, можно и нужно учить его пониманию собственной свободы. Люди могут быть свободными и несвободными в любые времена и в любых обстоятельствах. Не следует путать свободу с волей, произволом, вседозволенностью. Понимание себя как свободного и свободная жизнь невозможны без сильной воли, устойчивой к внешним попыткам ограничить свободу, но сама по себе воля свободой не является. Бессмысленно говорить о свободной воле, поскольку воля изначально безгранична, а свобода существует лишь в пределах соглашения/договора между двумя и более равными по отношению друг к другу сторонами.

Так же, как здоровью противопоставляется болезнь, а дому, где мы живем, работаем, отдыхаем – больничный дом, так и в качестве противовеса свободы называется наказание в виде «лишения свободы», отбываемое в «тюремном доме».

Я уже раньше писал, что наказание и болезнь, тюрьма и больница в контекстуальном смысле достаточно похожи. По себе знаю, что если Вас вызывают к следователю, то он как сторона обвинения заранее уверен в том, что сидящий перед ним человек виновен в совершении преступления, и собирает доказательства в первую очередь для того, чтобы доказать собственную версию обвинения, а не подтвердить столь часто упоминаемую на различных уровнях презумпцию невиновности. Точно так же врач, поставивший Вам диагноз, будет стремиться доказать его правильность как Вам, так и себе самому, и вышестоящим инстанциям (заведующему отделением, консилиуму и т. п.).

В больнице живут и лечатся считающие себя и считающиеся больными. В тюрьме живут и отбывают наказание люди, признанные, а значит, в формальном смысле являющиеся виновными в совершении преступлений.

Живущие в больнице больные не любят больницу, живущие в тюрьме осужденные не любят тюрьму. То же самое можно сказать об отношении врачей и сотрудников тюремного ведомства к их временным, хотя иногда весьма и весьма долговременным постояльцам.

Люди покидают больницу и тюрьму с примерно одинаковым радостным чувством, связанным с завершением неприятного этапа жизни и с надеждой на невозвращение (нескорое возвращение) в стены учреждений, на определенное время заменивших им дом.

Что отличает больницу от тюрьмы? Прежде всего, в больницу больной стремится сам, понимая, что само по себе заболевание не пройдет и посредством самолечения его не победить. В свою очередь, абсолютное большинство направляемых на временное или постоянное жительство в тюрьму попадают туда принудительно, под государственным конвоем. Больной верит своему врачу и стремится оказать ему содействие в своем излечении. Осужденный воспринимает тюремного сотрудника в качестве враждебной стороны, поскольку, как правило, считает себя невинной или случайной жертвой государства и со своей стороны в большинстве случаев стремится не к исправлению и покаянию, а к «отсиживанию» срока, действуя по принципу «зэка спит, срок идет». Отсюда и стремление «закосить» от мероприятий, осуществляемых тюремной администрацией, всеми возможными средствами обмануть ее и если уж вставать на путь сотрудничества, то делать это не в целях собственного исправления, а для ослабления режима наказания и досрочного освобождения.

Оценивая тюрьму как инструмент ограничения человеческой свободы и исправительно-воспитательное учреждение, практически все, и представители власти, и сотрудники тюремного ведомства, и сами осужденные сходятся в том, что «тюремное заключение – это очень дорогой способ сделать из плохого человека еще более плохого». Соглашаются и ничего или почти ничего не делают для того, чтобы ситуацию изменить и чтобы тюремный дом пусть не быстро и не просто, но постепенно превращался из дома, где калечат людей, в дом, где излечиваются человеческие болезни и где «пациенты» пусть не любят, но уважают сотрудников как «врачей душ человеческих», а те, в свою очередь, видят в своих подопечных людей и стремятся вернуть их в мир нормальных человеческих отношений.

Вывод окончательный: нормальный человек не стремится оказаться ни в больнице, ни в тюрьме. Есть счастливчики, которым в земной жизни это удается. Однако большинство из нас больницы пусть изредка, но навещают, а по отношению к тюрьме подспудно принимают пословицу «От сумы и от тюрьмы не зарекайся» в качестве нежелательной, но, в принципе, возможной перспективы. Больница и тюрьма сами по себе не могут ни вылечить, ни исправить человека. Однако если мы хотим, чтобы из больниц выходили здоровые, а из тюрем – нормальные люди, то не надо экономить на строительстве новых больниц и новых тюрем, а главное, чтобы те, кто приходили в больницу и тюрьму как на работу, помнили о том, что они работают с людьми и, соответственно, вели себя с этими людьми по-человечески.

 

Про глупость и дурость

Все знают две истины: времени и денег всегда не хватает; я умный, но многие меня не понимают.

Если Вы в целом согласны, с высказанными гипотетическими предположениями, есть смысл продолжить.

Относительно недостатка времени и денег мною уже было писано неоднократно. Если лично Вам не хватает и того, и другого, значит Вы просто не умеете рационально распорядиться временным и денежным ресурсом, которым лично Вы обладаете здесь и сейчас.

Все в настоящее время живущие живы, а значит, определенное время жизнепроживания у всех нас есть. При этом никто не знает, когда имеющийся ресурс жизнепроживания закончится. Исходя из сказанного, можно сделать вывод о том, что жить все мы (ну, или я, по крайней мере) будем постоянно, вплоть до неизвестной точки завершения жизненного пути, следовательно, по формально-юридическим параметрам, жить будем вечно. С деньгами еще проще. Сами по себе деньги ничего не значат. Деньги – не более чем универсальный ресурс жизнеобеспечения, эквивалент стоимости жизни в ее разнообразных проявлениях, товарах и услугах, с получением которых мы связываем жизнь вообще и хорошую жизнь в частности. Если все мы живы, значит, ресурса достаточно. Следовательно, денег на жизнь хватает. Скажете, хочется больше. Согласен. Всегда, пока живешь, чего-то (в смысле хорошего), хочется больше. А имеем то, что имеем. Это жизнь. Мир не прост, совсем не прост. И что? Разве это повод для расстройства? Лично для меня нет. С этими истинами вроде разобрались.

С умностью и глупостью сложнее.

Кто такой умный и кто такой глупый? Вот, к примеру, Иванушка– дурачок, он кто? А император Петр I? А адмирал Колчак? А пародист Максим Галкин? А президент Владимир Путин? Я не случайно среди известных для российской истории реальных людей привел известного сказочного персонажа. В конце концов, про

Иванушку-дурачка написано в России, если учитывать периоды российской государственности, по крайней мере, не меньше, чем про остальных ранее упомянутых выдающихся россиян. Так вот, что касается Иванушки-дурачка. Он что, действительно дурак, глупец, или….? Если судить по полученным из сказочных жизнеописаний результатам, Иванушка-дурачок – это самый что ни на есть умный парень, а вот его, казалось бы, умные старшие братья на самом деле и есть настоящие глупцы. Как же разобраться в том, кто такие умные, дураки и глупцы применительно к нашей российской культурной традиции?

«Если ты такой умный, то почему такой бедный», злопыхают бездуховные американцы. Наш известный чиновник, вне всяких сомнений радеющий за народ российский, на встрече с учителями заметил, что воспитание душ есть призвание, никакого отношения к зарабатыванию денег на жизнь не имеющее. Посему учителя, стремящиеся к личному заработку, есть ущербные, достойные порицания личности. Кстати, он же призвал крымских пенсионеров в отсутствии денег, предназначенных для повышения пенсий, крепиться, пожелав им при этом хорошего настроения. Верю, что искренне пожелал. Назвать высокопоставленного бюрократа глупым у меня язык не поворачивается, как никак, профессорский сын, закончил приличный университет, кандидат наук, доцент, фотографией увлекается. Нет, точно не глупый. А дурной? Пожалуй, дурной. Хотя и умный, и далеко не бедный. Следовательно, если кто-то не бедный, вовсе не значит, что автоматически не дурной.

Получается, что глупый и дурной – это не одно и то же. Вот в русской поговорке сравнивают молодость и глупость, старость и дурость. Как всегда, язык наш дает ответы на все вопросы. Молодость действительно глупа по причине незнания возможных жизненных ошибок, очевидных для умудренных житейским опытом и многочисленными знаниями старших. Молодости свойственно совершать ошибки. И это понятно. И это, в конце концов, не есть предмет осуждения. Ибо «не совершает ошибок тот, кто ничего не делает». Молодость – синоним глупости. Со временем молодость проходит, уступая место зрелости, а затем старости. «Старый, что малый» говорят все те же наши русские поговорки. Спросите, что общего между глупыми молодыми и дурными старыми?

Ответ: та самая юношеская глупость, претерпевшая со временем старения человеческого жития трансформацию и преобразившаяся в старческую дурость. Причем в отличие от юношеской глупости, основанной на элементарном незнании, старческая дурость сочетает чванливость, самолюбование и некомпетентность. Если сопливого мальчишку легко укорить в непонимании очевидных вещей, то маститого научного мэтра, или, того хуже, достигшего возможных и невозможных карьерных высот заброн-зовевшего генерала, профессора, да и чего уж там, премьер-министра или президента представить некомпетентными практически невозможно.

Вывод: с глупостью можно и нужно бороться, с дурью бороться не имеет смысла, ибо дурь вечна и неискоренима.

Что следует из сделанного вывода? Жить. Ведь мы живем в России, где их величества Дураки, а также объективные проблемы, именуемые погодой и дорогами, сопровождали нас всегда, не особо влияя на нашу суетную жизнь. Во все времена мы, умные, добрые, инициативные, понимали, что глупость со временем проходит, а дурость остается навсегда. И от осознания реальности наша жизнь не становилась хуже. А значит, будем жить. Осознавая и понимая себя, стремясь услышать тех, кто стремится к тому, чтобы мы их услышали и поняли. Ведь мы уже не глупые и, черт возьми, не совсем дурные. По крайней мере, про себя я именно так думаю.

 

Дежурное поздравление

Мы традиционны в своих позитивных и негативных переживаниях. Век информационных технологий предлагает множество шаблонов как поздравлений, так и соболезнований. Достаточно составить список рассылки, ввести обобщенное название адресата типа «Уважаемые/дорогие друзья и коллеги», нажать на «отправление» и все, дело сделано. Такой вежливо-равнодушный подход, с одной стороны, удобен, с другой, в ресурсном плане, не затратен. Обозначился, подходящие к ситуации слова высказал, отметку вежливого участия в судьбе поставил, чего еще. В принципе, это нормально и, кстати, достаточно показательно. Когда Вы находитесь в состоянии жизненного взлета, таких «знаков внимания» больше, причем иногда даже не можете вспомнить всех тех, от кого эти знаки исходят. Если оказываетесь за бортом сиюминутного успеха, то количество посланий резко сокращается, что свидетельствует об исключении Вас из списка «важных и нужных» людей. Таким образом, можно достаточно точно определить собственное место на небосклоне судьбы, если это, конечно, Вам нужно и важно.

Дежурные поздравления, равно как и дежурные подарки, произносятся и дарятся, так сказать, на всякий случай. Не с пустыми же руками в гости идти. Не поймут, вот и произносим стандартные фразы про здоровье, любовь и успех, покупаем очередную картину, ручки, бутылку, бритвенный набор. Приглашаем гостей и сами получаем примерно тот же перечень. Не помню, кто задал вопрос, вразумительного ответа на который нет: «Почему, когда празднуется юбилей, надо дарить более дорогие подарки?» Такая же ситуация складывается в отношении более высокопоставленных персон. Ответ, в принципе, на поверхности. С одной стороны, традиция, с другой – ярмарка тщеславия. Идешь вроде человека поздравить или близким посочувствовать, а попадаешь на соревнование, чей подарок круче, чей букет дороже. Понятно, хотя и не душевно.

Советский Союз, из которого все мое поколение вышло, дал всем нам много всякого: и хорошего, и плохого, и комического, и трагического. Среди праздников, «сделанных» в СССР, нам особо близки два: 23 февраля и 8 марта. Будучи изначально политическими символами, они постепенно приобрели всеобщий гендерный характер и начали отмечаться как день Мужчин и Женщин соответственно. Причем в наше время, когда все более и более распространенной становиться межполовая толерантность, выражающаяся в культуре «унисекс», приобретает особую значимость, так сказать, соответствие формы и содержания представителей соответствующих человеческих половин. Поднимая первый тост, мы с особой значимостью подчеркиваем, что пьем «за настоящих Мужчин и настоящих Женщин». Что поделать, все течет, все изменяется, в том числе, половая принадлежность и сексуальная ориентация. Это не то, что плохо, это просто есть.

Дамы поздравляют кавалеров с тем, что они кавалеры. Кавалеры поздравляют дам с тем, что они дамы. Особо не задумываясь, каждый год, два раза в год, бывшие советские люди привычно готовятся и привычно поздравляют друг друга с тем, что Господь создал их такими, какие они есть, т. е. мужчинами и женщинами. Причем что интересно. День матери, День отца, День пожилого человека, чего уж там, День инвалида по-настоящему праздниками и даже более-менее известными памятными датами не стали, а вот мужской и женский дни в нашем сознании прочно отложились. Может быть, потому что пришли из советского прошлого, с которым не хочется расставаться, хоть оно и прошло. Хочется помнить хорошее. Вот и вспоминаем парад 7-го ноября, первомайскую демонстрацию, молодых веселых родителей, «уверенных в завтрашнем дне», страну, в которой жил народ-победитель, к сожалению, не сумевший победить историю и сохранить великую державу.

Скоро четверть века как нет Советского Союза и многонационального советского народа, появились новые праздники, а традиции празднования остались по существу без изменений. Хороший стол, приличная выпивка, приятные гости, ну и дежурные поздравления, куда ж без них. «За молодых! Горько!». «За наших защитников – настоящих мужчин!». «За присутствующих дам!». Шаблон радости, без души, но слышать приятно, и это хорошо, потому что жизнь продолжается по привычной, понятной и, в целом, комфортной схеме.

Сегодня 8-е марта 2017 года. «За милых дам!». Тост дежурный. Он же контрольный. По традиции: мужчины – стоя, женщины – до дна. Кто не выпил, тот предатель!

 

Про красивый дембель

Все, что в жизни когда-то начинается, неминуемо когда-то заканчивается. «Запоминается последняя фраза», сказал, как отрезал, герой отечественного шпионского киноэпоса Штирлиц. Конечно, память сохраняет не только завершающие моменты уходящих в прошлое жизненных периодов, но и наиболее яркие промежуточные картинки. Однако, яркий финал значимого для Вашей жизни события, остается в памяти если не навсегда, то, по крайней мере, надолго.

«Ты помнишь, как все начиналось, все было впервые и вновь…», Начало масштабного проекта, безусловно, запоминается. Впереди надежды, планы, перспективные достижения, поощрения и награды. Всякий раз, начиная новый жизненный цикл, так же как и в новогоднюю ночь, и в день рождения, желаешь себе, своим дорогим и близким, хорошего, доброго, светлого. Про завершающую стадию начатого дела, тоже поют, но как-то не так оптимистично. На ум приходит: «Вот и лето прошло, словно и не бывало…»; «Первый тайм, мы уже отыграли…», «Все пройдет и печаль и радость, все пройдет, так устроен свет». Все же, что ни говори, процедура окончания хорошего дела, воспринимается с оттенком грусти. Однако, это с какой стороны посмотреть. Заканчивая очередной жизненный проект, «не надо печалиться, – поскольку, – вся жизнь впереди, вся жизнь впереди, надейся и жди». Вспомним русскую поговорку: «Конец – делу венец». Это означает, что для нас, русских, завершающей стадией начатого дела является высшая степень успеха – запланированная и достигнутая победа, над собой, соперником, обстоятельствами… А что потом? Осознание и привыкание, восприятие полученного результата как привычного и обыденного фактора жизненного состояния, зачастую ожидание положительных последствий связанных с полученной победой. Причем, если таких последствий не наступает, либо объем их не соответствует ожидаемому, еще обижаться начинаешь. Вот мол, я такой растакой, а окружающие не ценят. Где справедливость? Получается, что если конец – делу венец, но, при этом, делу не конец, то неизбежно возникает чувство привычки, а иногда и разочарования тем самым законченным, но не закончившимся делом. С первым связана скука, со вторым обида. Что делать?

С годами учишься понимать, что жизнь такая, какой ее ты сам для себя создаешь. Хочешь быть здоровым и счастливым, будь здоров и счастлив, то есть ощущай себя таковым. Считаешь, что жизнь не удалась, страна дерьмо, окружающие мошенники и придурки, непременно получишь доказательства собственной правоты. Вместе с тем, и счастливая, и пропащая жизнь, если разобраться, это всего лишь повторяющаяся череда сменяющих друг друга жизненных обстоятельств, одни из которых приходят и уходят не оставляя никаких следов, другие остаются скелетами в потайных шкафах сознания, а третьи запоминаются для того, что бы затем вновь и вновь воспроизводиться в узких и широких слушательских и зрительских кругах. Воспоминания из последней группы образуют своеобразную коллекцию памятных накоплений, которая время от времени пополняется достойными экземплярами и которую можно бесконечно долго разглядывать самому, а также с гордостью демонстрировать окружающим.

Заканчивая начатое дело, важно понимать насколько Вы хотите продолжения, а точнее повторения пройденного пути. Ведь чувства новизны, от очередной, подобной ранее совершенной, победы, уже не будет, а трудозатрат связанных с достижением уже имеющегося в вашей памятной коллекции успеха, с каждым новым повтором, будет требоваться все больше. Ничего не поделаешь, мы с годами не молодеем, мудреем, возможно, хотя и не факт, но то, что не молодеем – очевидно. Конечно, всякое повторение «пикового достижения», равно как и способность удерживаться на покоренной вершине в течение длительного времени, может быть даже всю оставшуюся жизнь, само по себе успех и удача, и спорить с этим бессмысленно. Общеизвестно, что «жить хорошо, а хорошо жить еще лучше», так же известно и то, что «от добра добра не ищут», а «лучшее, враг хорошего». Это все правильно, но как же тогда с притяжением новизны и желанием познать жизнь во всей ее многогранности. А вот тут очень важно понимать, насколько эта самая новизна нужна, кому и для чего?

Я уже писал про отличников в учебе и чемпионов в спорте. Это так сказать абсолютные победители в своих категориях. Для отличника жизненно важно оставаться всегда отличником, а для чемпиона чемпионом. Когда отличник перестает быть отличником? Тогда когда заканчивает учиться. Когда спортивный чемпион, перестает быть чемпионом? Тогда, когда ему на смену приходит другой чемпион.

И отличником и чемпионом нельзя быть всегда. Это нормально и предсказуемо. Однако выясняется, что в ряде случаев конец учебной и спортивной карьеры приходит неожиданно. Понятно, что известно, когда закончиться школа или вуз, поражение, особенно первое, воспринимается как досадная случайность, не препятствующая возможному повторному «чемпионству», но вот что делать, тогда когда заканчивается учебная и спортивная жизнь и каким образом устраиваться в «другой» жизни, которую надо «начинать с начала, начинать с нуля», ясно не всем и далеко не всегда. А любая неизвестность страшит. Как оно там, на новом месте? Смогу ли достичь таких же или подобных высот? В данном случае альтернатив новым начинаниям нет, поскольку нельзя постоянно учиться и участвовать в соревнованиях. А раз так, то когда-то, неизбежно приходит момент расставания с прошлой жизнью. Это может быть пик славы – учебная или спортивная золотые медали, поставившие яркую точку в написанной и перевернутой странице жизненной повести. Может быть спокойно и буднично: вручили в отделе кадров аттестат или диплом, позвонили по телефону и проинформировали, о том, что следующие соревнования пройдут без Вашего участия, и пора подумать о переходе на тренерскую работу. Иногда завершающий этап, омрачается каким ни будь скандалом, но это редко. В любом случае, проснувшись однажды утром, осознаешь, что прежняя жизнь закончилась, и ты живешь другой, пока еще не хорошей или плохой, но уже точно другой жизнью, в которой вновь предстоит добиваться занятия собственного места, если конечно это место находится на определенной высоте, и на эту высоту Вам предстоит подняться.

Описанная ситуация характерна для обстоятельств, когда выбор между прошлым и будущим носит объективный характер. И учеба, и спорт заканчиваются, а жизнь продолжается, следовательно, для того чтобы в ней не потеряться, надо учиться жить по новому и стремиться к новым достижениям и к новым победам. С этим понятно. А вот как быть в случаях, когда все вроде стабильно, и жизнь удалась, и грех на судьбу жаловаться, и вроде все есть, а вместе с тем чего-то не хватает. Кто из нас успешных и самодостаточных людей хотя бы раз в жизни не испытывал острого желания бросить к «ядрене фене» устоявшийся уют и размеренный быт и сыграть в рулетку судьбы поставив на зеро? Когда вдруг отчетливо и ясно осознаешь, что жизнь не просто проходит, а стремительно уходит и что можно еще что-то успеть и где-то состояться. И если решение об изменении пути принято, то возникает явление, которое солдаты срочной службы называют дембелем. Что такое дембель? Как сказала бы всезнающая одесская тетя Софа. Во-первых – это красиво. Вспомните разряженных как на карнавале дембелей, лучащихся неподдельным человеческим счастьем от завершения срочной службы. Ведь они всерьез считают, что людей красивее и свободнее их нет на планете и в чем-то они правы. Они смогли, выдержали, не сломались. Служба закончена, а вся жизнь, со всеми ее удовольствиями и новыми ощущениями впереди. И такое состояние не может не радовать.

Вывод: Дембель – это конец службы и начало новой, другой, счастливой жизни. Служба – это долг, а дембель – красота, свобода и блестящие перспективы.

Мы живем по направлению от рождения к бесконечности. Мы не знаем когда закончиться наша жизнь, но уверены в том, что не скоро и это не может не радовать. При этом, мы живем так, как будто жизнь, не важно, хорошая она или всякая, будет длиться вечно и когда приближаемся к точке завершения очередного жизненного цикла испытываем смутное беспокойство, связанное с неуверенностью в «завтрашнем дне». Сколько я на своем пути встречал людей, которые как только не ругали «ненавистную работу», «бесчеловечных начальников» и «тупых подчиненных», а вот подходит столь ожидаемый срок выхода на пенсию и человек начинает делать все, что бы оттянуть переход в иное жизненное состояние и сколько ни будь времени еще, оставаться на нелюбимом, но привычном и в силу этого родном месте. Почему? Да потому, что страшно заново начинать новую жизнь. И в этом случае будущий дембель не переставая быть зримым и неизбежным, начинает восприниматься как некий негативный исход, вольно или невольно ассоциируемый со смертью – концом жизни как таковой. Такое состояние рождает грусть и тоску.

Вывод: дембель воспринимаемый как конец жизни умножает человеческие печали.

Моя профессиональная жизнь включает в себя три постоянных вида работы: работу учеником, начальником и профессором.

Учеником, естественно в разных ипостасях я проработал, в общей сложности 22 года. Учиться особо никогда не любил, поэтому всякий раз, заканчивая очередное учебное заведение, испытывал чувство глубокого удовлетворения которое, как правило, оформлялось приличной пирушкой одноклассников или одногруппников.

Начальником, на разных должностях, я проработал около 17 лет. Работать начальником мне в целом нравилось, хотя был немаловажный нюанс – у меня не всегда получалось выстраивать отношения с моими вышестоящими начальниками. Как в свое время сказал один из таких «вышестоящих» обо мне: «Ромашов и офицер грамотный, и человек не плохой, одна беда – не солдат», это в смысле не подхожу под основополагающий принцип служебной иерархии: «Я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак». С этим у меня действительно проблемы всегда были, а в остальном, думаю, начальствовал, не хуже других. Перефразируя Примадонну нашей эстрады А. Пугачеву, могу сказать про себя: «Ну что ж, начальник я видно не плохой»…был.

Что касается моего профессорства, то «чистым» профессором я, в своей прожитой жизни, пока проработал чуть больше года. Хотя получил ученое звание «профессор» почти 20 лет назад. Так сказать, откладывал удовольствие. Стремился, завоевывал, карабкался, строил, терпел, в общем, жил служа, служил живя. Менял места и звания, падал и поднимался, доказывал себе и другим. И вдруг, хотя ничего не бывает вдруг, осознал – все. Пора на дембель. Причем, как и положено для «конца – делу венца», осознание необходимости завершения начальственной службы пришло в момент когда достиг, казалось бы вершин мечтаний среднестатистического россиянина, а именно получил высокую начальственную должность не где ни будь, а в Газпроме. Куда уж круче. А вот, поди ж ты. Просидел год в шикарном кабинете, посмотрел на окружающую жизнь из окна персонального автомобиля, пополучал очень очень приличную зарплату, и вдруг осознал, что все. В смысле, окончательно расхотел работать начальником. Причем, не где-то, а вообще. Вот расхотел и баста. Вместе с тем, понял, для чего я пришел в Газпром и для чего Газпром вошел в мою жизнь.

Службу, равно как и всякий другой, жизненный проект, необходимо завершать красивым финалом, который и есть тот самый венец – вершина и, вместе с тем завершающая стадия определенного этапа жизнедеятельности. Я прослужил государству российскому без малого 35 лет, дослужился до генерала, и в качестве своеобразного «дембельского аккорда», высшее провидение подарило мне «газпромовский год». Скажете не много, но ведь и не мало. Для завершающего яркого этапа служебной биографии вполне достаточно. В своем новом статусе, я в очередной раз убедился, что жизнь продолжается, чудеса происходят, а люди в любой ситуации остаются людьми. Не так уж и мало за год.

Я понял, что подошел к важному этапу своей взрослой жизни – окончательному определению ее перспективного направления. В смысле осознал, что больше не хочу менять основные ценности, определяющие смысл моего жизненного бытия. Родина – Россия, религия – православный христианин, семья – единожды женат, профессиональная деятельность – профессор.

Считаю, что завершение проекта «жизнь служебная», является одновременным началом этапа «жизни личной», когда на смену обязательствам приходят желания, и когда удовольствие и личная удовлетворенность от получаемых результатов, начинают выступать в качестве основных измерительных параметров качества жизни. Жить для себя, в мире с самим собой и в гармонии с окружающими людьми, наверно это и есть счастье, и я в своем нынешнем состоянии в преддверии такого счастья нахожусь.

Завершается служба, приближается красивый дембель, а вместе с ним, начало нового этапа жизни, а это значит, что жизнь продолжается и все лучшее в ней, еще впереди. Лично я в это верю, и на это надеюсь.