Уже утром, но не слишком рано, Джилс с отцом заехали к леди Ирвинг, чтобы вместе с ней отправиться к ее племяннице леди Хавьер. И отец, и графиня ничуть не сомневались, что эта молодая аристократка без труда разберет зашифрованные письмена, начертанные на крышках шкатулок.

Сам же Джилс относился к этому визиту без особого интереса, так как леди Ирвинг сообщила, что Одрина к ним не присоединится, поскольку «решила нагрянуть домой с твердым намерением постоять за себя».

Подобная отвага была, конечно же, весьма похвальна. И тем не менее ему стало грустно из-за того, что он не мог увидеть Одрину.

Племянница леди Ирвинг встретила их очень радушно.

– Тетушка Эстелла, здравствуй! Надеюсь, ты весело провела Рождество!.. Господа Резерфорды, приятно с вами познакомиться.

Леди Хавьер, облаченная в синее платье, была довольно высокой дамой с черными волосами и карими глазами. Она вполне соответствовала образу молодой матроны, однако комната, в которой они встретились, выглядела несколько необычно. За последние два месяца Джилс побывал во многих аристократических домах, но еще нигде не видел столь обжитое помещение, как эта гостиная в особняке Хавьеров. При этом здесь не наблюдалось ни малейшего беспорядка. Стены гостиной были оклеены плотными обоями теплой золотистой расцветки, и почти весь пол покрывал огромный ковер с толстым ворсом.

Но самое главное – здесь было множество книг. Они лежали повсюду – на каждом столе и даже на диванных подушках. А когда леди Хавьер их приветствовала, то одна из книжек находилась у нее под мышкой. Причем практически все фолианты щетинились закладками.

– Это чтобы сразу же найти нужное место, – пояснила леди Хавьер. – Я закладываю страницы, когда мне попадается что-то интересное или когда прерываю чтение.

В гостиную тем временем вошел граф Хавьер, черноволосый мужчина в очках, державший на руках укутанного в одеяльце ребенка и имевший несколько утомленный вид.

– О, леди Ирвинг!.. Добрый день. А это, как полагаю, господа Резерфорды?.. Приятно познакомиться. Луиза, наш юный лорд наконец-то уснул, но если я его положу, то он наверняка проснется и снова заголосит на весь дом.

– Ох уж эти дети… – проворчала леди Ирвинг. – Ужасные создания. Им постоянно что-то нужно. – Сказав это, графиня тотчас же потянулась к младенцу.

Передав ей посапывающего сына, лорд Хавьер снял с носа очки и сунул их в карман жилетки.

– Итак, как поведала нам леди Ирвинг, у вас имеется какая-то головоломка, которую, возможно, сумеет разгадать моя жена?

– Совершенно верно, – подтвердил старший Резерфорд. – У нас на руках три зашифрованных послания, которые, вне всякого сомнения, как-то связаны между собой. Они обнаружены внутри трех шкатулок с секретом. Третья, кстати, у нас при себе. – Он предъявил шкатулку, еще недавно принадлежавшую Китти Балтазар, а Джилс протянул лист бумаги, где были записаны буквы, обнаруженные в двух других.

Леди Хавьер, чуть сдвинув брови, быстро просмотрела записи Джилса, после чего повертела в руках шкатулку «руиджи».

– Давайте мы все присядем, – предложил хозяин дома. – За исключением вас, леди Ирвинг. Если вы позволите нашему сыну проснуться, я за свои действия не отвечаю.

– Пока я держу его в своих руках, он вряд ли на это решится, – отозвалась графиня.

Подобный довод не вызывал у Джилса ни малейшего сомнения. Если бы графиня сидела около его кровати, дожидаясь, когда он откроет глаза, он бы упорно притворялся спящим.

Леди Хавьер с едва заметной улыбкой на устах уселась за письменный стол и положила перед собой несколько листов бумаги.

– Мистер Резерфорд, будьте добры, откройте вашу шкатулку, – попросила она.

Отец Джилса проворно сдвинул панельки японского ящичка и явил взорам всех присутствовавших обратную сторону крышки с начертанными на ней буквами. Лорд Хавьер принес еще одну лампу, чтобы получше осветить стол, и его жена принялась рассматривать все три части зашифрованного текста.

На несколько долгих минут воцарилась тишина. Сидя в своем кресле, Джилс осторожно вытянул сначала одну ногу, затем – другую. Его отец несколько раз кашлянул.

– Думаю, что пятью минутами дело не обойдется, – произнесла наконец леди Хавьер, не отрывая взгляда от листа бумаги. – Предлагаю вам чего-нибудь выпить, чтобы скоротать ожидание.

– С огромным удовольствием, – отозвалась леди Ирвинг.

Лорд Хавьер поднялся и направился к буфету, где среди полутора десятка книг в окружении стаканов возвышался хрустальный графин.

– Если вы, опьянев, уроните ребенка, я буду очень огорчен, – предупредил он графиню.

– Алекс, тетушка Эстелла за все годы ни разу не уронила ни одного ребенка, – успокоила мужа леди Хавьер. – Так что не волнуйся.

Лорд Хавьер молча кивнул и, открыв графин, наполнил четыре стакана.

– Значит, вы, мистер Резерфорд, являетесь ювелиром? – спросил он.

– Собираюсь им стать в самое ближайшее время. – Улыбнувшись, Ричард принял протянутый ему стакан с бренди.

– Ну, а вы, молодой мистер Резерфорд?.. Чему вы посвящаете свое время?

Джилс тоже взял стакан из рук хозяина дома.

– По образованию я архитектор. – Звучание последнего слова прямо-таки радовало слух, и Джилс почти повторил отцовскую фразу: – По крайней мере, в самое ближайшее время я собираюсь заняться именно архитектурой.

– А какова ваша специализация?.. Ремонт и восстановление старых зданий или же проектирование новых?

– Во время учебы я осваивал и то, и другое.

– Это как нельзя кстати… – Лорд Хавьер протянул было стакан с бренди леди Ирвинг, но затем, передумав, с некоторым беспокойством во взгляде поставил его рядом с ней на стол. – Пожалуйста, не напивайтесь, миледи, и поаккуратнее с ребенком, – предупредил он. Опять повернувшись к Джилсу, граф продолжил: – Я спрашиваю потому, что недавний ураган произвел некоторые разрушения на моей конюшне в Суррее. И теперь я ищу толкового человека, который мог бы заняться восстановительными работами. Заказ, конечно, небольшой, но если вы заинтересуетесь, то он ваш.

Джилс немного растерялся. Надо же, он получает первый заказ!.. Это одновременно и пугало, и возбуждало – подобно прыжку в воду с отвесной скалы.

– Благодарю вас, милорд. Однако должен предупредить: я уже давно, с тех пор как окончил университет, не занимался проектированием и строительной практикой. Возможно, вам стоит проконсультироваться с человеком, имеющим больший опыт.

– Вряд ли это необходимо. Я уверен, у вас все получится. Потому что, судя по взгляду леди Ирвинг, она скормит вас тиграм, если вы допустите какую-то оплошность. Полагаю, что лучшего стимула и не надо. – Хозяин дома покрутил в своем стакане бренди, после чего залпом выпил. – Еще только середина дня, но я сегодня ужасно рано встал, и теперь у меня такое ощущение, будто уже вечер. Наш юный проказник предпочитает бодрствовать по ночам.

Джилс тоже глотнул крепкого сладковатого напитка. Однако разлившееся внутри тепло было вызвано не только воздействием спиртного, но и открывавшимися перспективами на будущее. На то будущее, в котором он сможет заниматься любимым делом и, кроме того, остаться в Англии, рядом с Одриной. Он, конечно, вряд ли будет вхож в высшее общество, к которому принадлежала она, но даже возможность находиться поблизости от нее – это уже замечательно! Все же лучше, чем пребывать за океаном.

Пока Джилс предавался фантазиям, разговор в гостиной продолжался.

– Леди Ирвинг подумывает о том, не выйти ли за меня замуж, – внезапно услышал Джилс голос отца.

Лорд Хавьер рухнул в кресло и воскликнул:

– Да неужто?! А вы сами-то что об этом думаете?

– Я тоже задавал ему такой вопрос, – вставил Джилс. – Из чистого любопытства.

– Ну, что вам сказать?.. – в задумчивости проговорил Ричард. – Мне кажется, это неплохая идея.

Леди Ирвинг хмыкнула и протянула руку к своему стакану.

– Вообще-то неплохая идея – скормить кое-кого тиграм. В том числе и тебя, Хавьер.

Хозяин дома с улыбкой вытянул перед собой ноги.

– Миледи, вы намерены таким образом расправиться с мужем своей племянницы и будущим пасынком?.. Только подумайте, какой скандал это произведет в обществе.

Леди Хавьер, сидевшая за столом, подняла голову.

– Мистер Резерфорд, надписи на двух других шкатулках выглядели так же, как и на этой?.. Сначала имена, затем цитата из Библии и цепочка букв?

– Да, именно так, – подтвердил Ричард.

– Я все скопировал как можно точнее, – добавил Джилс.

– Замечательно, благодарю вас, господа. Это, должно быть, имеет значение, что их именно три. Что, если попробовать… нет, в таком случае в начале получается «KYT»… – Поскрипывая пером, леди Хавьер продолжала что-то писать. – Если так, то выходит «JXS»… А так – «IWR».

– Последнее сочетание звучит вроде бы… вполне по-английски, – осторожно заметил Джилс.

– Ну да… – пробормотала леди Хавьер. – Тогда дальше получается I… T… E… О боже!.. Похоже, что так и есть! – Когда она снова подняла голову, ее лицо сияло. – Перед нами так называемый «шифр Цезаря»!

– Даже не представляю, что это значит, – пробурчала леди Ирвинг. – Насколько мне известно, Цезарь – это просто каменная голова, на которую Ричард напялил венок.

Старший Резерфорд весело рассмеялся.

– Я тоже понятия не имею, что это значит, – признался лорд Хавьер.

– В данном случае использован метод замещения букв, – принялась объяснять его жена. – Шифр называется «шифром Цезаря», поскольку историки полагают, что именно Цезарь стал первым его применять. Данный шифр нетрудно разгадать, потому что определенную букву каждый раз заменяет одна и та же буква. Например, если я хочу зашифровать слово «гений» – оно просто пришло мне в голову, – то я произвожу смещение по алфавиту на определенное количество шагов вперед или назад. Буква «Г» заменяется буквой «В» или, например, «Д», и каждый раз она будет представлена той же самой буквой. Цезарь предпочитал смещение на три шага. И так же, судя по всему, поступила ваша покойная жена, мистер Резерфорд.

– Три шага, три шкатулки, – проговорил Ричард. – Выходит, все было так просто?

– И как я сама не догадалась?.. Чувствую себя полной идиоткой, – пробормотала леди Ирвинг. – Но ты, моя девочка, все равно молодец, – похвалила она племянницу.

– Дополнительная хитрость леди Беатрис заключалась в том, что она распределила текст своего послания по трем шкатулкам, – продолжила Луиза. – Так что его можно расшифровать, лишь имея в наличии сразу все три части, понимаете?.. Первая буква была отправлена в первую шкатулку, вторая – во вторую, и так далее… По отдельности каждая часть текста представляет собой абракадабру, но если их совместить…

Мужчины повскакивали со своих мест и окружили леди Хавьер, а та принялась быстро выписывать строчку за строчкой. Леди Ирвинг, глотнув бренди, не спеша последовала за мужчинами, по-прежнему держа на руках спящего отпрыска аристократического семейства.

В самом начале листа Джилс увидел привычные ряды букв, из которых не составлялось ничего связного, но уже ниже леди Хавьер скомпоновала их по тому принципу, который только что объяснила.

– Какой поэтичный текст! – с иронией произнесла леди Ирвинг. – Даже слезу вышибает. А эти многочисленные «Z»… Они напоминают мне об Италии, где я бывала в детстве.

Джилс искоса взглянул на нее, сдерживая улыбку. Возможно, его потенциальная мачеха не так уж ужасна…

– Вы, леди Ирвинг, прямо-таки неисчерпаемый источник юмора, – заметил лорд Хавьер.

– Мальчишка!.. Что вы можете обо мне знать?! – с усмешкой откликнулась графиня.

– Если кого-то интересует содержание этого послания, то я его сейчас расшифрую, – вмешалась леди Хавьер. – Но если для присутствующих гораздо важнее юмор тетушки Эстеллы, то я, пожалуй, пока тоже выпью бренди.

– Фу, как вульгарно… – пробурчала леди Ирвинг.

– Но я ведь ваша племянница… – отозвалась леди Хавьер и вновь уставилась на лежавший перед ней листок.

Джилс вытянул шею, чтобы видеть, что она писала, однако обзору мешали как плечи самой хозяйки, так и головы его отца и леди Ирвинг. Последовало несколько томительных минут, в течение которых Джилс думал уже не о будущем, а о прошлом, казавшемся таким далеким… Когда-то, тридцать пять лет назад, его мать распределила текст своего послания между тремя девочками, проживавшими на севере Англии, но до самого последнего времени, несмотря на сказанное леди Беатрис перед смертью, он не очень-то верил в существование этого послания. И вот теперь, удостоверившись в его реальности, он как будто услышал голос матери, хотя уже почти забыл, как он звучал. Так что у него появился дополнительный повод порадоваться тому, что он отправился в этот вояж. И похоже, что число таких поводов будет только возрастать…

А леди Хавьер между тем все чиркала и чиркала пером, разделяя буквы на слова. Наконец, откинувшись на спинку стула, проговорила:

– Ну, вроде бы получилось что-то осмысленное.

Расшифрованный текст выглядел следующим образом:

«Я пишу это послание своему мужу и всем тем детям, которые у нас появятся. Я очень надеюсь, что настанет время, когда у вас наладятся отношения с вашими английскими родственниками и вы полюбите друг друга так же, как люблю всех вас я сама. Прости меня, Ричард, за этот обман. Я знаю, что приключение для тебя предпочтительнее спокойной размеренной жизни. С нетерпением ожидаю нашего совместного приключения. Ищи в башне».

– До чего же она хитрая… моя Беатрис, – пробормотал Ричард. – Она очень переживала из-за того, что наш союз огорчил ее близких. И, конечно же, понимала, что я вряд ли отправлюсь в Англию лишь для того, чтобы с ними помириться, но знала, что я наверняка не устою перед перспективой поохотиться за сокровищами.

– Приключение… – Джилс покачал головой и невольно улыбнулся. – Даже целых два упоминания… Как будто одного было бы недостаточно.

– Два приключения – всегда лучше, чем одно, – возразил отец.

«Наладятся отношения… полюбите друг друга…», – мысленно повторил Джилс. На это надеялась его мать. По правде говоря, представители рода Ньюкоумбов не отказывали им в крыше над головой во время их переездов из одного поместья в другое, но это было скорее проявлением вежливости, нежели свидетельством родственных чувств. Да и как можно испытывать подобные чувства к совершенно незнакомым людям, имеющим с тобой весьма отдаленное родство? Так что для начала даже такие отношения – это уже неплохо.

– Как я понимаю, – произнес лорд Хавьер, – цитаты из Библии были добавлены для поощрения взаимной любви, прощения и примирения, не так ли?

– Прощение и примирение… – проворчала леди Ирвинг. – Хотелось бы знать, где припрятаны эти бриллианты… Если действительно было что прятать. – Заметив устремленные на нее взгляды, она фыркнула и добавила: – Только не надо на меня так смотреть. Ведь это интересует нас всех. А вы, Резерфорды, для того и нагрянули в Англию, чтобы найти драгоценности. Последние слова – «ищи в башне» – обязательно должны что-то означать. Она бы не написала их, если бы нечего было искать.

– Может, упомянутая башня находится в одном из поместий ее семейства? – предположил лорд Хавьер.

Джилс перебрал в уме все те места, что составляли недвижимость их родственников и куда они уже нанесли визиты, так ничего и не отыскав. А лондонский особняк представлял собой обычную каменную коробку, идентичную многим другим столичным постройкам. Какие-либо намеки на башню там отсутствовали – ввысь были устремлены лишь каминные дымоходы.

Отец, очевидно, думал о том же.

– Нет, это явно не в Девоне… – бормотал он. – В Шропшире я тоже не припоминаю какой-либо башни. Может, в Дербишире?.. Джилс, ты не… Хотя нет, там башни тоже нет. В общем – везде лишь простые прямоугольные строения, без каких-либо башен. Даже не представляю, где она может находиться.

– Не беспокойся. – Джилс понизил голос, чтобы не потревожить спящего ребенка, которого леди Ирвинг по-прежнему прижимала к своей, если так можно было выразиться, груди. – Я составлю список всех имеющихся в Англии башен, и мы обследуем каждую, с севера до юга.

– Может, стоит ограничиться лишь теми, что находятся в Лондоне, – предложил отец. – Ну, и еще теми, что в Йоркшире, поскольку все три шкатулки оказались именно там. Впрочем, можно захватить также и Линкольншир.

– Папа, да я просто пошутил. – Джилс перечитал расшифрованный текст. – Вероятно, имеется еще какая-то зацепка, которую мы пока не заметили. Быть может, имена девочек?

Леди Хавьер в задумчивости перебирала лежавшие на столе перья. Наконец сказала:

– Поскольку эти девочки существовали в реальности, их имена могли служить для того, чтобы создавалась связь между шкатулками. Возможно, тут есть какое-то отношение к строфам из Библии. Если бы я могла взглянуть на две другие шкатулки… – Она поднесла имевшуюся в их распоряжении коробочку поближе к свету.

– Она могла спрятать драгоценности в какой-нибудь церкви, – предположила леди Ирвинг. – Строки из Библии… А при церквях имеются башни… Ну, понимаете?..

Джилс устремил взгляд на графиню.

– А ведь в этом есть смысл! Ее родители, как бы ни сердились на нее, вряд ли запрещали ей посещать церковь.

– Юный Резерфорд, не делайте вид, будто вы так уж удивлены, – проговорила графиня. – Не забывайте, что еще в Касл-Парре я единственная распознала цитаты из Библии. Все остальные проявили постыдное невежество.

– В таком случае нам необходимо обследовать лишь церкви, – подытожил Ричард.

– Но в Англии чуть ли не миллион церквей, – проворчала леди Ирвинг. – Не понимаю, почему она не могла написать так: «Я спрятала бриллианты там-то и там-то. Идите и заберите их».

– Да, в самом деле… – поддержал ее Джилс.

– Но тогда не было бы приключения, – заметила леди Хавьер.

– Совершенно верно, – улыбнулся Ричард.

Джилс поднял глаза к потолку и в задумчивости пробормотал:

– Вероятно, все дело в том, что подобные меры препятствуют обнаружению клада случайным человеком.

– Этого можно достичь только на основе дружеского партнерства. – Ричард снова улыбнулся.

Леди Ирвинг чуть ли не застонала.

– Избавьте меня от этой сентиментальной чуши, а не то меня стошнит.

– Ничего подобного, вы обожаете сантименты, – возразил Ричард и чуть приобнял ее за плечи. Графиня на несколько секунд напряженно замерла, после чего расслабилась, словно пригревшаяся на солнце кошка.

– Скорее уж стошнит меня, – буркнул Джилс.

– Нет-нет, ты тоже не чужд сентиментальности, – отозвался отец.

– Ничего подобного.

– Нравится ли вам это, молодой человек, или нет, – проговорила леди Ирвинг, – но вы обязаны уважать отцовский выбор.

В ответ на такое замечание Джилс даже рот раскрыл. После чего губы его растянулись в улыбке. Отец тоже улыбнулся и изрек:

– Отлично сказано, Эстелла. Благодарю.

А тем временем леди Хавьер, не обращая внимания на этот обмен любезностями, продолжала обдумывать имевшуюся у них информацию. Минуту-другую спустя, подняв голову, сообщила:

– Здесь использован старый перевод, но мне он знаком. Это три отрывка из Евангелия от Луки.

И в тот же миг Джилс проговорил:

– Но если драгоценности спрятаны в церкви, а в послании содержатся выдержки из Евангелия от Луки… Скажите, а в Лондоне есть церковь Святого Луки? Или, может, где-нибудь в Йоркшире?

Леди Хавьер взглянула на него чуть расширившимися глазами и радостно воскликнула:

– Конечно же, есть!.. Именно там находится могила Уильяма Кэзлона.

Леди Ирвинг приблизилась к лорду Хавьеру и проворчала:

– Забирайте-ка своего отпрыска, а то у меня нет возможности жестикулировать. – Освободившись от ребенка, она повернулась к племяннице. – Луиза, девочка моя, я уверена, что не только я, но и все остальные не имеют ни малейшего понятия, кто такой Уильям Кэзлон.

Леди Хавьер, улыбнувшись, принялась объяснять:

– Этот человек создал очень удобный типографский шрифт. Я думаю, что почти все имеющиеся в нашем доме книги отпечатаны именно шрифтом Кэзлона. Впрочем, все это к делу не относится… Так вот, в Лондоне действительно есть церковь Святого Луки, и при ней имеется башня, причем – довольно известная.

– Но могут ли драгоценности находиться здесь, в Лондоне? – Джилс вопросительно посмотрел на отца. – Ведь все три шкатулки оказались в северной части Англии. Я полагал, что мать раздала их во время пребывания в своем йоркширском семейном поместье.

– Мы с Беатрис познакомились в Лондоне и решение о побеге приняли тоже здесь. Возможно, она просто переслала шкатулки своим юным подругам. Я как-то не догадался поинтересоваться у Софи, каким образом она получила свою шкатулку – из рук в руки или по почте.

– Значит, Лондон, святой Лука и башня… – Леди Ирвинг окинула взглядом всех присутствующих. – Так что, отправимся туда прямо сейчас?

– Но мы не можем поехать… – Джилс на секунду замялся, – без Одрины… Ведь она тоже участница нашего… приключения.

– Совершенно верно! – с улыбкой воскликнула леди Ирвинг. – В таком случае сначала мы заедем в особняк Аллингемов.

Малолетний аристократ, покоившийся в папиных руках, сладко зевнул – так, как будто вокруг него не происходило ничего особенного. А ведь ожидались весьма знаменательные события…