Гости планировали задержаться в поместье Николса на неделю, не больше, однако уже на следующее утро за завтраком леди Ирвинг выразила недовольство по поводу выбора мебели для дома и заявила:

– В столь убогой обстановке негоже жить виконту, не говоря уже о виконтессе. Мне потребуется никак не меньше двух недель, чтобы привести дом в порядок и стильно обставить.

Джеймс закатил глаза с выражением страдальческого терпения на лице, однако графиня не обратила на это никакого внимания:

– Похоже, без моей руки тебе не обойтись, Джеймс. И руководство Луизы, я думаю, тоже не повредит. Вы же еще ни разу по-настоящему не общались наедине, не так ли?

Леди Ирвинг бесцеремонно ткнула его локтем в бок. Джеймс, совершенно обескураженный поведением светской львицы, взглянул на густо намазанный маслом гренок, который графиня держала в руке, и у него возникла шальная мысль. А что, если ненароком толкнуть гостью, так чтобы гренок упал на ее ярко-зеленое платье маслом вниз? Нет, пожалуй, это приведет к скандалу… Хотя мысль весьма заманчивая.

– Но, тетя, – заговорила Луиза, – нам надо завершить визит, как и планировалось, через неделю. Мы не собирались оставаться здесь надолго. Вспомните о своем попугае! Бедный Баттернат уже наверняка соскучился по вам.

– Я уверена, что Том хорошо ухаживает за ним, – вступила в разговор Джулия. – Кроме того, этот дом прекрасно подготовлен для приема гостей, и мы вполне можем здесь задержаться. О, вы только посмотрите, какой обильный завтрак нам приготовили!

Джеймс усмехнулся, увидев, как ее глаза расширились от изумления и восторга, когда слуга внес очередной поднос в комнату. Джулия быстро вскочила со своего места, подняла крышку с блюда и, узрев яичницу с ветчиной, бесцеремонно положила себе приличный кусок. Это было уже ее третье блюдо за сегодняшний завтрак. Перед тем как приступить к трапезе, она добавила:

– Мы, конечно, не хотим злоупотреблять гостеприимством хозяина дома – во всяком случае, не все хотят, – но если Джеймс не против, мы можем погостить подольше. Хотя чего я спрашиваю? Не выгонят же нас, верно?

– Не стоит переживать по этому поводу, тем более что я искренне рад вашему решению остаться у меня подольше. Также не следует беспокоиться, что взяли с собой мало багажа. Эту проблему мы решим. В доме полно женской одежды, оставшейся от сестры. Она, разумеется, давно вышла из моды, но если понадобится, можете ею воспользоваться. Моя сестра носила ее в юности, до замужества. Одно плохо: среди всей этой одежды вряд ли найдется что-то подходящее для вас, леди Ирвинг. Но мы могли бы позаимствовать что-нибудь у более зрелых женщин – у экономки или пожилых служанок.

И Джеймс с невинным видом посмотрел на графиню. Это была его маленькая месть за тираду леди Ирвинг по поводу того, что ему нужна женская рука. Возможно, и не следовало подшучивать над тетушкой будущей жены, но он не мог сдержаться.

Леди Ирвинг некоторое время молча буравила его сердитым взглядом, затем надменно произнесла:

– Не радуйся раньше времени, негодяй! Без сомнения, платья твоей сестры мне будут впору. Раз они подойдут моим племянницам, значит, подойдут и мне. Ты не заставишь меня собрать вещи и уехать в конце этой недели угрозами нарядить в платье горничной.

– Я и не думал угрожать вам, ваша светлость, – заявил Джеймс, с трудом сохраняя серьезное выражение лица, в то время как Джулия, наблюдавшая с набитым ртом за их пикировкой, едва не поперхнулась от смеха.

Соскучившись по активным действиям и надеясь дать выход своей бурной энергии, леди Ирвинг после завтрака, мобилизовав вечно недовольную Симону и местных служанок, отправилась переставлять мебель и перевешивать картины в одну из комнат, обстановка которой особенно оскорбляла ее изысканный вкус. Джеймс был рад, что графиня нашла себе занятие. Сестры, по-видимому, тоже вздохнули с облегчением: хотя бы ненадолго тетушка оставит их в покое.

Однако, когда Луиза и Джулия остались на его попечение, Джеймс растерялся: что ему с ними делать? Как развлекать? Какое занятие предложить молодым гостьям? Всегда самоуверенный виконт вдруг ощутил себя не в своей тарелке – неприятное и доселе незнакомое ему чувство.

В итоге он решил пригласить их снова в библиотеку и показать хранившиеся там книжные сокровища, хотя и сам плохо их знал. Эту идею, конечно, нельзя было назвать оригинальной, но больше ему в голову ничего не приходило.

Сестры по-разному отреагировали на предложение хозяина дома: Джулия приняла его без особого восторга, а Луиза обрадовалась, – и все трое направились к библиотеке. Впереди шагали Джеймс и Луиза, взявшись за руки, а Джулия плелась следом. Виконт приободрился, увидев довольную улыбку на лице невесты, но когда она принялась расспрашивать его о старых и редких книгах, почувствовал неловкость, так как не мог толком ответить на ее вопросы.

Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что в их собрании нет Библии Гутенберга, хотя, вероятно, отыщутся книги на пергаменте. Правда, что это за книги и где их искать, Джеймс совершенно не представлял.

Луиза поинтересовалась, имеются ли в библиотеке книги на итальянском языке, и снова у него не было внятного ответа. Но окончательно его добил вопрос, есть ли в собрании ксилографии.

– К своему стыду, понятия не имею! – воскликнул виконт, воздев руки к небу. – Уверен, что в собрании есть настоящие жемчужины, но мой дед не был серьезным коллекционером: собирал библиотеку без всякой системы. Насколько я знаю, у нас даже каталога никогда не было.

– В таком случае это первое, что нужно сделать, – решительно заявила Луиза, и ее лицо просветлело. – О, Джеймс, хочешь, я возьмусь за эту работу? Это доставило бы мне несказанное удовольствие. Нашу коллекцию книг в Стоунмедоуз я уже изучила как свои пять пальцев, а порыться в чужой домашней библиотеке, как ты, конечно, понимаешь, мне редко выпадает возможность.

– Пожалуйста, занимайся составлением каталога, если тебе это нравится, – согласился Джеймс, когда они вошли в библиотеку. Его удручало, что Луизу интересуют только книги и ничего больше. – Это отличная идея! Будет здорово, если наше собрание разберет и изучит настоящий специалист.

– Ну, это слишком громко сказано, – сконфузилась Луиза. – Я скорее любитель-самоучка, но твою коллекцию разберу с удовольствием.

– Я помогу тебе, – вклинилась в их диалог Джулия. – Мы можем начать прямо сейчас. Мне ужасно хочется залезть на эту лестницу на колесиках, которая движется вдоль полок.

Джеймс взглянул на лестницу и обмер: да она футов двадцать высотой. Ну хорошо: возможно, всего восемь, но и этого высоковато.

– Совершенно исключено! Такие лестницы не игрушка. Она предназначена для того, чтобы доставать книги с верхних полок, а не для игры в бабуинов.

– В бабуинов? – Джулию, казалось, сильно поразило это слово. – Понятия не имею, что это значит, но звучит сказочно, поэтому я полезла!

И она недолго думая устремилась вверх по перекладинам, подхватив юбки, чтобы не запутаться в них. Джеймс с трудом заставил себя отвести взгляд от ее оголившихся стройных лодыжек и икр.

Он смущенно кашлянул, пытаясь восстановить дыхание и успокоить бешено колотившееся сердце.

– Не хочу лишать тебя удовольствия, Джулия, но должен заметить, что твое поведение несколько… необычно. И хотя меня это ничуть не коробит, все же должен предупредить, что в светском обществе, куда ты в скором времени попадешь, подобные выходки не приветствуются.

Все это Джеймс говорил, уставившись в пол, будто разглядывал узор на ковре, опасаясь, снова подняв глаза, увидеть ее ноги.

– Ерунда! – беспечно отмахнулась девушка. – Мне хорошо известно, что библиотека как раз такое место, где можно познакомиться с образованным и достойным молодым человеком, за которого выйти замуж не зазорно.

Джеймс быстро поднял на нее глаза. Неужели она имела в виду его? Да, именно так: Луиза и Джеймс познакомились как раз в библиотеке. Он бросил взгляд на невесту, но та, казалось, совершенно не обращала на них внимания, полностью сосредоточившись на книгах, которые для нее сняла сестра с верхней полки.

Этого мгновения хватило, чтобы от внимания Джеймса ускользнул момент, когда Джулия покачнулась и начала терять равновесие, и только возглас Луизы вернул его к действительности. Вниз полетели фолианты, а за ними рухнула с лестницы и Джулия, неуклюже приземлившись на груду упавших книг. Поза ее была неестественной, нога под телом, лицо мертвенно-бледное.

Джеймс похолодел: ведь это из-за него с Джулией случилось несчастье, вне всякого сомнения. Как он мог позволить ей взобраться на эту лестницу? В своем доме хозяин обязан обеспечить гостям полную безопасность.

В этот момент Джулия пошевелилась и открыла глаза. Ну слава богу, жива! У Джеймса отлегло от сердца.

Вместе с Луизой он склонился над девушкой, наперебой пытаясь выяснить, все ли с ней в порядке.

– Все нормально, – заверила их Джулия, морщась от боли. – Не понимаю, как это произошло: почему я упала? Может, что-то не так с лестницей? Впрочем, нет, я уверена, что она здесь ни при чем.

– Если не считать, что ты с нее рухнула, – проворчал Джеймс.

Джулия села, осторожно вытянула ноги и, повращав ступни, ойкнула, схватившись за правую ногу.

– Приземление, похоже, было не совсем удачным. Проклятье!

В этот момент в комнату торопливо вошла леди Ирвинг, видимо привлеченная шумом, и воскликнула, указав на груду разбросанных книг:

– О боже! Ты, оказывается, шагаешь в ногу с модными тенденциями, Джеймс. Небрежность в интерьере хоть сейчас и приветствуется, но мне кажется, ты слегка переборщил.

– Тут дело не в моде, – произнесла Джулия, пытаясь встать. – Я упала с лестницы и уронила книги.

Леди Ирвинг посмотрела на нее в притворном изумлении.

– Что заставило благовоспитанную юную леди лезть туда?

– Тетушка, Джулия ушиблась, ей больно, – вступилась за сестру Луиза тихим, но твердым голосом.

– Не беспокойтесь, – поспешно прервала ее та, – со мной все в порядке. – Ей наконец хоть и с трудом удалось встать, но когда попробовала перенести вес на правую ногу, лодыжку пронзила боль. – Ладно, может, и не совсем в порядке, но это не смертельно.

Джулия поскакала на одной ноге к дивану, чтобы опереться на спинку.

– Благовоспитанные леди не скачут на одной ноге, – заявила леди Ирвинг. – Тебе придется усвоить хорошие манеры, прежде чем мы отправимся в Лондон.

– А что бы вы делали на моем месте, если бы повредили лодыжку? – осведомилась Джулия.

– Я бы воспользовалась тростью, – незамедлительно ответила графиня, – и поколотила для начала тех, кто посмел бы усмехнуться. Это намного веселее, чем скакать на одной ноге. Кроме того, ты выглядишь полной идиоткой, когда вот так скачешь по комнате. Ничего личного, моя девочка, но кто-то ведь должен сказать тебе правду.

Джулия закатила глаза:

– Я не собираюсь прыгать на одной ноге в Лондоне. Мне просто нужно было добраться до дивана.

Джеймс решил, что пора вмешаться, и протянул Джулии руку.

– Прости, что не сообразил сразу прийти на помощь, очень неучтиво с моей стороны.

Она с готовностью вцепилась в него, и виконт помог ей удобно сесть на диван, стараясь не выдать внутренний трепет от ее прикосновений, который ощущал.

– Я принесу подушку с кресла – надо подложить под ушибленную ногу, – сказал Джеймс хрипловатым голосом и отошел, надеясь немного унять свое волнение.

Неожиданное падение Джулии перевернуло ему душу. Он не ожидал от себя такой реакции. Ему хотелось рвануться к ней, обнять, поцеловать, успокоить… но титаническим усилием он сдержался.

Подложив ей под ногу подушку, он снова отвел глаза в сторону: ну нельзя ему смотреть на нее вот так – с нежностью и заботой. А Джулия лежала перед ним на диване – такая прекрасная, кроткая, беспомощная.

Да что с ним происходит? Неужели его аристократическое воспитание, приучавшее к самообладанию и самоконтролю, дало сбой? У него ведь есть невеста. Пусть в основе его выбора и лежал расчет, но Луиза действительно достойна стать виконтессой, хозяйкой большого дома.

Вот она точно никогда не полезла бы на лестницу и не заставила его сердце замереть от ужаса… она вообще не способна затронуть его сердце.

– Думаю, нам следует как можно скорее отвезти ее домой, – сказала Луиза, обращаясь к тетушке.

Джеймс встревожился: необходимо положить конец подобным разговорам.

– А я считаю, что сейчас трогать Джулию не следует. Пусть побудет здесь, в моем доме, пока не поправится.

Однако графиня поддержала Луизу:

– Ты совершенно права, моя дорогая: девочку нужно отвезти в родительский дом и показать семейному доктору – мало ли что… Никто не знает, когда она поправится. Я могу сопроводить ее в Стоунмедоуз-Холл, а вы с Симоной останетесь здесь, погостите у Мэтисона, если хотите.

Луиза покачала головой:

– Нет, тетушка, так не пойдет. Вам будет трудно обойтись без Симоны: кто будет вас одевать и причесывать каждое утро? Да и днем ее услуги необходимы.

– Что правда, то правда, – согласилась ее светлость, огладив рукой лиф платья из ярко-зеленой парчи. – Я бы не смогла так одеваться – модно и со вкусом – без ее помощи.

Джеймс возвел очи горе: ну, если это называется «со вкусом», то он… бабуин.

– В таком случае нам всем придется вернуться домой раньше намеченного срока, – пришла к заключению Луиза, явно расстроенная, и посмотрела на Джеймса. – Мне очень жаль, но, думаю, так будет лучше, хотя я с удовольствием погостила бы здесь…

Полным сожаления взглядом она окинула книги, и Джеймс выдавил улыбку:

– Рад это слышать.

Его взгляд переместился на маленькую фигурку на диване. Джулия выглядела такой несчастной, что у него защемило сердце.

– Мне ужасно жаль, что с твоей сестрой в моем доме приключилась беда.

– Прошу тебя, не надо, – остановила его Луиза, – не вини себя. Никто здесь не виноват. Слава богу, все обошлось. Никакая сила на свете все равно не смогла бы ее остановить, помешать осуществить задуманное – моя сестра очень упряма, как ты знаешь.

– Очень жаль, что вам приходится уезжать, но, думаю, Джулии действительно будет лучше в окружении родных.

Глаза Луизы заволокла влажная пелена: так растрогали ее слова жениха, – и в порыве благодарности она сжала его руку.

– Спасибо, Джеймс, ты так великодушен!

А потом она и вовсе несказанно удивила его, порывисто обняв. У Джеймса даже дыхание перехватило. Между тем леди Ирвинг уже успела приказать слугам паковать багаж и готовить карету к отъезду.

Ближе к вечеру сборы были закончены, и дамы набились в экипаж, как сельди в бочке, так что Джеймсу с трудом удалось усадить Джулию удобно, чтобы она могла положить ушибленную ногу на противоположное сиденье в салоне. Бедняжка хоть и улыбнулась в знак благодарности, но Джеймс видел, что ей очень больно.

– Никогда больше не буду подражать бабуинам! – попыталась пошутить Джулия.

Джеймс засмеялся, а затем еще раз извинился перед всеми за свою оплошность.

На прощание жених и невеста чмокнули друг друга в щеку. Джеймс очень расстроился из-за того, что потерпел неудачу и в роли хозяина дома, и в роли жениха. Эти мысли не давали ему покоя. Ему не удалось развлечь гостей, обеспечить им безопасность, создать комфорт. Вряд ли эти великодушные дамы разобиделись на него, но вот захотят ли они когда-нибудь вновь приехать в его поместье?

Джеймс не мог забыть прикосновение к теплому хрупкому телу Джулии, когда вел ее к карете, и нежное объятие Луизы… О, как было бы хорошо, если бы они вернулись и он смог попытаться исправить свои ошибки!