День, который завершился проливным дождём, начинался тихим солнечным утром, и, наслаждаясь им, шли по берегу моря в Энсинаде Алехандро и Исамар. Остановились они как раз на том самом песчаном пляжике, где когда-то Алехандро спас тонущую Исамар – остановились, посмотрели друг на друга. Исамар отметила, как идет смуглому Алехандро белоснежный костюм и шляпа, Алехандро же оценил вкус Исамар, надевшей очень оригинальное, черное с белым платье.
Земля Сакариаса располагалась по другую сторону залива, ближе к горам, и попасть туда можно было только на моторке. Алехандро с Исамар дожидались лодки, чтобы отправиться осмотреть участки, пока Мишель и Леонардо проверяли в нотариальной конторе документы на владение этими участками. Лодка не заставила себя ждать, и вот они уже плывут по сияющей голубизне моря под сияющим голубым небом открывать неведомую землю, которая сулит столько свершений в будущем.
Алехандро первым соскочил на песок и помог сойти Исамар. Лодочник помахал им рукой: он вернется за ними позже.
И вот они, разлученные обманом, жившие в безысходном мраке и тоске, теперь одни в целом мире, одни на пустынной земле, наконец-то вместе. Оба чувствовали смятение, смущение и невообразимое счастье, и чем счастливее себя чувствовали, тем отстраненнее поглядывали друг на друга и оживленнее занимались делом, ради которого приехали. Они осмотрели уже почти весь участок, который предполагалось занять под строительство, когда внезапно сгустились тучи, и полил отчаянный дождь. На счастье, Алехандро увидел неподалеку рыбачью хижину, и они вбежали под ее кров, держась за руки, уже вымокшие до нитки. Алехандро скинул с себя пиджак, рубашка оказалась сухой, он снял ее и протянул Исамар вместо ее промокшего платья, а сам подошел к очагу и принялся разводить огонь.
Дождь отгородил их от мира, дав, наконец, возможность поговорить, и они говорили, сидя рядом и глядя на огонь. Алехандро обнял Исамар, и Исамар прильнула к его плечу.
– Я люблю тебя! – тихо сказал Алехандро.
– И я тебя, – ответила Исамар. Огонь разгорался все ярче и ярче.
– Но пусть все останется так, как есть, – сказала Исамар. – Сердце во мне надорвалось и больше не выдержит страданий.
– Мы будем счастливы до конца наших дней, мы больше никогда не расстанемся. Мы выстрадали свое счастье.
Огонь горел ровно, сильно, Алехандро подкармливал его, и в благодарность он согревал их, освещая красноватым светом.
Дождь стоял стеной. В мире было темно, и только здесь животворно горело ровное сильное пламя…
Утром, когда Алехандро проснулся, Исамар не было рядом. Дождь стих, утро было солнечным, он выскочил из хижины и увидел: неподалеку на сером валуне возле пенистого потока сидит Исамар, будто фея здешнего гористого края, – пепельноволосая Исамар со сверкающими льдистыми глазами. Он подошел к ней, и она встала ему навстречу. Они были одни на целом свете, были единственными людьми на пустынной земле, и они были в раю.
Потом, уже позже, когда лодка вернула их в Энсинаду и они стояли на берегу, медля перед тем, как войти в поселок, Алехандро, будто вдохнув вечную небесную синеву, сказал:
- Клянусь, я буду любить тебя вечно, и мы обвенчаемся с тобой в нашей белой церкви в Энсинаде.
Исамар улыбнулась ему в ответ.
В город Алехандро вернулся спокойно-сосредоточенным. Он словно бы внимательно следил за ровным и сильным пламенем, что горело в нем, но, не отрывая от него глаз, помнил, сколько за спиной скопилось теней, и готовился повернуться и развеять их.
Первый, кого он встретил, был Гильермо. Он был в смятении от сделанного открытия и не замедлил сообщить брату о разговорчивости Рея и молчаливости отца.
Алехандро тут же вспомнил, как недоброжелательно встретила его Энсинада, когда они шли вместе с Исамар; люди хмуро глядели на него исподлобья, а хорошенькая Эуфрасия сказала:
– Исамар! Мы любили тебя, когда у тебя была другая компания…
Неужели правда? Неужели Мальдонадо запятнали себя постыдным делом? Неужели Хулио Сесар Аройо прав?
Алехандро поспешил за объяснениями к отцу. Дон Фернандо поглядел на него печально и мудро:
– Сынок, ты что же, не знаешь Рея? На него никогда удержу не было!
Алехандро кинулся искать Рея. Долго искать ему не пришлось. Рей сидел внизу, в гостиной, и Алехандро, подойдя к нему почти вплотную, тихо сказал:
– Ты мне расскажешь всю правду, брат! Кто в ответе за бойню в Энсинаде? Ты там был? Был?
Рей смотрел на него со всегдашней нагловатой ухмылкой, и Алехандро, не выдержав, ударил по этой бесстыжей негодяйской роже. Рей не замедлил с ответным ударом, и братья, выскочив за дверь, сцепились и покатились по газону перед домом. Они дрались ожесточенно, беспощадно. Испуганные женские голоса пытались образумить их, но бесполезно.
Алехандро при каждом ударе твердил:
– Ты скажешь мне правду, скажешь!
Рей дрался молча. По лицам у них текла кровь. Они скатились в канаву с водой и продолжали драться, окуная друг друга в грязную жижу, падая и поднимаясь. Перепуганные женщины стали звать на помощь дона Фернандо, но дон Фернандо с отсутствующим видом твердил про себя:
– Марта – дочь Торреальбы! Дочь Торреальбы! И помолвлена с Алехандро! Она должна исчезнуть с лица земли, эта Марта!
А Марта, которая пришла поговорить с Алехандро после Энсинады, звала его:
– Да разнимите же их, дон Фернандо! Разнимите!
Исамар сидела у себя в офисе, у нее теперь было собственное дело, собственный кабинет. Она обеспечила работой всех своих друзей, взяла в секретарши Исабель и Ортенсию, сестер Альберто Эрнандеса, взяла Ансельмо, проработавшего несколько лет в полицейской охране, отвечать за службу безопасности, сделала Виолету своей первой помощницей.
Виолета и рассказала Исамар о том, чем так был удручен Гильермо.
– Знаешь, Виолета, я не могу поверить, что дон Фернандо как-то причастен… он всегда хотел нам помочь и только от доброго сердца… Я, пожалуй, съезжу к нему и все узнаю от него самого…
Исамар приехала в дом Мальдонадо. Каким холодом обдала ее Эстефания – она не простила ей Хулио Сесара. Как язвительно встретила Каролина, не простив ей Алехандро, зато дон Фернандо широко улыбнулся и пригласил к себе в кабинет, услышав, что она хочет с ним поговорить.
– Мы с Алехандро решили пожениться… — начала Исамар.
– Лучшего подарка ты не могла мне сделать, дочка, — просиял Фернандо. С души у него свалился камень, руки были развязаны. – А что же Марта? – не смог удержаться он от вопроса.
– Алехандро расторгнет помолвку с ней.
– Никогда не видел Марту женой Алехандро. Отцовская интуиция, понимаешь? А вот тебя вижу, и вижу тебя своей дочкой, которой у меня никогда не было!
Исамар застенчиво улыбнулась и продолжала:
– А раз так, я хотела бы поговорить с вами начистоту. Гильермо сказал, что вы имеете отношение к контрабанде.
– А ты поверила?
– Нет, не поверила, хотя рыбаки в Энсинаде давно поговаривают…
– Мало ли о чем толкуют люди? Люди и о твоем богатстве говорят разное, и что из этого? Главное, Исамар, что ты говоришь со мной как с близким человеком, как с отцом, и я хочу заменить тебе отца.
– Я и об отце хотела поговорить с вами, дон Фернандо… Тут ее прервал телефонный звонок. Дону Фернандо звонил Сабас и сообщал, что поручение выполнил. Только дон Фернандо повесил трубку, в кабинет заглянул полковник Бругера, ему нужно было срочно переговорить с доном Фернандо.
Исамар не стала продолжать разговор, простилась и ушла. На сердце у нее было легко и радостно, она никогда не верила людскому злословию…
– В Энсинаде разграбили груз контрабанды, занимался ею ваш сын Рейнальдо, – с этого сообщения начал разговор полковник.
– Откуда это известно? – немедленно отреагировал Фернандо.
– Я занимаюсь расследованием этого дела, – продолжал полковник. – И хотел бы поговорить с вашим сыном. Где он? Я расспросил бы его и о прошлом, там для меня много неясного.
– Всегда к вашим услугам, полковник. О вашем желании я немедленно сообщу Рею.
Они любезно простились, и полковник ушел.
– Рей должен немедленно покинуть страну, – решил дон Фернандо и послал за билетами на самолет. – С Мерсе в Майами ему будет совсем неплохо!
После ожесточенной драки братьев Марта не то чтобы простила Алехандро, но как-то стала мягче к нему. И когда они пришли в ресторан поужинать, она была с ним необыкновенно нежна. Зато Алехандро замкнут, почти суров, он готовился к тяжелому разговору. Ему совсем не хотелось причинять боль Марте, но чистые раны заживают намного быстрее, чем сочащиеся гноем лжи, утаек и фальши.
– Я тебе бесконечно благодарен, Марта, – начал он, – за помощь в трудную для меня минуту – минуту, когда я думал, что меня оставила Исамар…
– Не говори о ней, не надо! – попросила Марта, придвигаясь к Алехандро поближе. – При чем тут она?
– Тогда я думал, что никогда больше ее не увижу, и ты со временем стала для меня самым близким человеком. Но, Марта, ты же сама знаешь, я никогда не переставал любить ее. И теперь, когда она здесь и все выяснилось, мы можем с тобой оставаться только друзьями.
– Как все просто у тебя получается, Алехандро! – Марта вскочила, не в силах совладать с нахлынувшей обидой. Но тут же снова села и разрыдалась: – Нет, второй раз я этого не перенесу!
– Марта, но мы же с тобой и начали с дружбы, и всегда останемся друзьями, – попытался утешить ее Алехандро.
– Нет, Алехандро! Ты опять оскорбил меня! Унизил! И как я буду жить, тебя больше не касается! – выкрикивала Марта, судорожно ища сумочку, подхватила ее и побежала к выходу.
Алехандро не пошел следом. Зачем сеять ненужные иллюзии? Ему было смертельно грустно. Почему Марта с такой готовностью разрушает то, что строила сама целый год? Почему ни во что не ставит доверие и приязнь, которые затеплились между ними? Но ничего не поделаешь, хотя жаль, очень жаль, что она унесла с собой только боль. Только обиду…
Исамар ждала от Алехандро звонка и, наконец, дождалась его.
– Исамар, любимая, ты должна меня понять и ты поймешь…
Сердце у Исамар упало.
– Марта… она разбилась в автомобильной катастрофе, сейчас в больнице, и в таком состоянии я не могу оставить ее. Ты ведь веришь мне, моя любимая? Сейчас я к тебе приеду, я очень хочу тебя видеть…
Фернайдо навестил Ферейру, не сомневаясь, что порадует его новостями.
– Все дела улажены, Ферейра! Твоя обожаемая Марта оказалась дочерью Торреальбы, но больше ее нет, а значит, и проблем у нас тоже. Но мне нужны твои деньги, Ферейра! Я воспользуюсь ими в наших общих интересах. Полковник опять начинает расследовать дела в Энсинаде, и я решил отправить Рея за границу.
Ферейру от радостных новостей била крупная дрожь, хотя он крепился изо всех сил, только бы не подать виду.
Рей наотрез отказался уезжать. Он тяжело переживал свою драку с Алехандро и упрекнул отца:
– Ты предал меня, отец! Называл своей правой рукой, но отсек, отрекся при первой же опасности. Все перевалил на меня, вывалял в грязи. Кем я стал в глазах брата? Ты ведь понял меня, отец?
Да, дон Фернандо понял. Больше всего на свете он дорожил своими сыновьями, своей кровью, кланом Мальдонадо. Он должен был быть крепким, спаянным, многолюдным, этот его клан!
От Рея он отправился в офис к Алехандро. Алехандро обрадовался визиту, отец не часто навещал его. Фанни принесла им по чашечке кофе, и Фернандо, понемножку отхлебывая, сказал:
– Я ведь виноват перед Реем, сынок! В пятнадцать лет я впервые отправил его с контрабандой, тогда я занимался ею, сынок. И если что-то с Реем получилось не так, то вся вина на мне… Я ведь выбивался из нищеты, все богатство нажил своими руками…
– А Энсинада, отец? – тревожно спросил Алехандро.
– Нет, сынок, нет! – Фернандо даже замахал руками. – К крови мы не имеем отношения!
У Алехандро отлегло от сердца, отца он любил, отцу верил и не собирался ссориться с Реем. Однако как бы он ни любил дона Фернандо, он принял для себя решение и не замедлил сообщить о нем отцу:
– Знаешь, папа, мы с Кике не будем больше жить у тебя в доме. Вокруг Кике не должно быть ничего сомни¬тельного. Ложь, утайки, скандалы крайне вредны для детской психики, так что мы перед нашей свадьбой с Исамар поживем с ним в гостинице, а там уже заживем своим домом…
Фернандо чуть не заплакал: Кике, любимый внук! Как же он с ним разлучится? Гильермо ушел, из дома, Рей вот-вот уедет, Алехандро тоже…
– Но свадьбу отпразднуем в нашем доме, – поставил он условие Алехандро.
Алехандро не стал возражать, собрался.
А для дона Фернандо главным сейчас было управиться с прошлым, и такое облегчение, что Марты больше нет на свете!
Марта лежала в больничной палате, у ее постели сидели Деянира и Агирре, вот-вот должен был подъехать Алехандро, отправившийся по делам. К счастью, врачи сказали, что состояние Марты не такое опасное, как показалось вначале, и обещали скоро поставить ее на ноги. Однако Самуэль волновался по-прежнему, катастрофа не казалась ему случайностью, и он хотел выяснить, что же произошло.
Не видел в ней случайности и вернувшийся Алехандро, он чувствовал себя бесконечно виноватым.
Марта пришла в сознание, позвала его, и он склонился к ней и нежно поцеловал в лоб.
– Представляешь, дорогой, я совсем не помню, как все случилось! Мы же были с тобой вместе, говорили о нашей свадьбе, а потом я уже ничего не помню, ничего…
И опять Алехандро к ней склонился и опять нежно поцеловал в лоб.
– Врачи говорят, что потеря памяти недолговременна, пройдет шок, и ты все вспомнишь, моя девочка, – успокоил ее Самуэль.
Вернувшись домой, Самуэль вызвал своего доверенного человека, Рамиса Робинсона, и поручил ему экспертизу машины и выяснение причин катастрофы. Нет, Самуэль Агирре не верил в случайности!
И оказался прав: после проведенной экспертизы выяснилось, что в машине были намеренно испорчены тормоза. Случившееся не было аварией, случившееся было покушением.
Агирре заглянул к Фернандо, когда он с Ускатеги пил за смерть прошлого.
– Что там у вас слышно? – поинтересовался Фернандо, – мы как раз о вас вспоминали.
– Марту скоро выпишут, слава Богу, все вроде бы обошлось, – ответил счастливый Агирре. О своих подозрениях он умолчал.
Сабас в панике навестил Рея.
– Я боюсь, дон Рейнальдо! Я выполнил поручение дона Фернандо с Мартой Агирре, но, кажется, они ищут виновника, и боюсь, что найдут.
– Возьми вон билеты в Майами и лети себе, – сказал Рей, а про себя подумал: теперь я знаю, кого убирал отец. Но почему Марту?
Гойо и Исамар купили себе дом – чудесный белый домик в два этажа с прелестным цветущим садом и готовились к переезду. Но у Исамар все валилось из рук. Безоблачная радость, какая бывает в детстве, давно покинула ее, и она не могла не задавать себе мучительного вопроса: почему на ее пути к счастью с Алехандро так много преград? Она не сомневалась в любви Алехандро, он звонил, заезжал, но случившееся с Мартой ее удручало: не так, так этак Марта вставала у нее на пути. И неведомо, сколько времени могла продлиться эта неопределенность.
Дни между тем шли, на участке в Энсинаде начались земляные работы, и Алехандро ездил туда наблюдать за ними.
Марту выписали, она была уже дома, с каждым днем вспоминала все больше и больше, и вспомнила такое, о чем хотела бы позабыть навсегда. Она припомнила, что Алехандро отказался от их с нею свадьбы, что собрался жениться на Исамар и поняла, что сейчас он не говорит с ней об этом только из жалости, и сама решила молчать. Пусть все так и будет, и они с Алехандро останутся навсегда вместе.
Каролина, разносчица злых вестей, пришла навестить ее и очень хотела обо всем ей напомнить. Она говорила, как фальшива, как лицемерна Исамар. Откровенничать с ней Марта не стала, она не забыла медвежьих услуг Каролины, но лишняя капля яда не могла не отравить ей душу.
Марта сидела с Деянирой, Деянира гадала ей, будущее с женихом не сулило ничего хорошего, но Марта упрямо смотрела в сторону.
– Ты уже все вспомнила, Марта, – сказала Деянира, отложив карты в сторону. – Помнишь, я гадала тебе и раньше, и карты и тогда не сулили вам с Алехандро ничего хорошего. Так зачем ты упорствуешь?
– Он должен быть моим, сейчас я выиграю время и отниму его у Исамар! – глядя исподлобья, сказала Марта.
– Глупышка! – грустно улыбнулась Деянира. – Ты не выиграешь время, ты попусту его потеряешь. Мыслями он все равно не с тобой, и зачем тебе держать человека, который откровенно признался, что любит другую? Ты заслуживаешь настоящей любви, Марта. Твое сердце сейчас ранено, но зачем ты оставляешь в нем нож и мешаешь ране затянуться?
На лице Марты отразилась растерянность, как ни неприятно сознаваться, но Деянира права, и как такие простые вещи не пришли ей в голову? Для чего ей, Марте, которая всегда отличалась гордостью, эти жалкие комедии? Но простить Алехандро она не могла.
Ее страстное сердце пока не умело прощать.
И когда Алехандро навестил ее, Марта, мрачно глядя ему в глаза, сказала:
– Я все вспомнила, Алехандро, и освобождаю тебя от жалости к себе. Я выздоровела и больше в ней не нуждаюсь.
– Спасибо, Марта! Мы слишком много перестрадали, чтобы фальшивить и обманывать друг друга. Я не устаю надеяться, что когда-нибудь мы будем с тобой друзьями, – обрадованно ответил Алехандро.
Он возвращался в свой новый временный дом с легким сердцем. Все тяжелое и печальное осталось позади. Из гостиничного номера, где они теперь жили с Кике, он позвонил Исамар.
– Любимая! Марта все вспомнила! Она вспомнила наш разговор, все поняла, и мы можем теперь назначить день нашей свадьбы. Завтра после поездки на строительную площадку в Энсинаде я заеду к тебе…
Полковник Бругера продолжал расследование и все дни проводил в Энсинаде. Рей скрывался от него, жил на квартире, которую снимал для Мерсе. Без особой необходимости на улицу не выходил. Но разговор с Пайвой, был настоятельной необходимостью. Пайва опять был в панике, ему было страшно, он не сомневался, что на этот раз вся правда выплывет наружу, тем более там, в Энсинаде, остались два живых свидетеля – Баудильо и Эриберто: именно они в ту страшную ночь были с ним вместе, караулили потом трупы и вооружали их.
– Ты управишься с ними, Пайва, а я тебе помогу, – сказал Рей, выслушав его опасения, и протянул револьвер.
Пайва взял револьвер не сразу, он умоляюще смотрел на Рея, а тот, подмигнув, повторил:
– Помогу, помогу!
Рей счел вопрос с Пайвой решенным. Ему нужно было только отыскать Висенте Перниля и дать ему дополнительное задание. Придя домой, он распорядился, чтобы Мерсе вызвала Висенте с приисков.
Позвонили в дверь.
Длинноногая, в короткой юбочке, Мерсе, покачивая бедрами, пошла открывать. На пороге стояла скромно одетая Мерседес.
Мерсе, наверное, тут же захлопнула бы дверь, словно перед привидением, но изумленный Рей отстранил ее и пригласил Мерседес войти.
– А ты отправляйся в свою комнату, – скомандовал он Мерсе.
– Сеньорита может остаться, – остановила его Мерседес, видя, как возмущенно приоткрыла рот Мерсе. — Мне сказала Энкарнасьон, что ты оказался в сложном положении, тобой занимается Бругера, и я пришла сказать, что готова подтвердить свои показания о той страшной ночи. Так что не прячься больше. Было бы нечестно, если бы я отказалась от своего свидетельства. Папе лучше. Я дала обет: если он поправится, то я постригусь, и Бог мне помогает.
Он ей не успел даже слова произнести в ответ, как она уже ушла. Ушла, сняв камень с его души.
С утра Алехандро поехал в Энсинаду. Там на землях Сакариаса расчистили и выровняли уже довольно обширный участок, так что скоро можно было приступить к строительству домов. Исамар мечтала, что молодежь Энсинады не будет покидать родные места, получив возможность снять за недорогую плату квартиру. Было слишком грустно представлять себе дряхлеющих стариков, оставшихся доживать в этой дорогой ее сердцу деревушке. Алехандро наблюдал за работой экскаваторов, что выравнивали землю, как вдруг его позвали – рабочие наткнулись на кости, и похоже, что человеческие. Алехандро сам взялся за лопату и принялся раскапывать – что? Могилу? Древнее захоронение? Человеческие кости? В горах? Странно! Очень странно! Почему этого человека похоронили вдали от деревни? Почему не на кладбище? О находке следовало немедленно сообщить в полицию. Мишель, Леонардо предлагали Алехандро бросить лопату. Зачем ему заниматься этим делом самому? Но будто какой-то тайный голос шептал ему: копай! Копай! Лопата звякнула о металл. Алехандро пошарил в земле рукой и вытащил медальон на тоненькой цепочке – медальон со знаком, что украшал ворота имения Марты…
Вскоре приехала полиция, забрала и кости, и медальон. Работы до выяснения обстоятельств, связанных с захоро¬нением, велено было приостановить.
Алехандро, Леонардо и Мишель вернулись в Каракас. Из офиса Алехандро позвонил Исамар:
– Знаешь, дорогая, работы в Энсинаде приостановлены.
– А что случилось? – в голосе Исамар звучало несказанное удивление. – Отыскали клад?
– Расскажу при встрече, какой клад мы отыскали, – хмыкнул в ответ Алехандро.
– А ко мне сегодня придут друзья праздновать новоселье, ты помнишь, да? – предупредила Исамар.
– Буду очень рад повидаться с твоими друзьями!
В сумерках дон Фернандо работал у себя в кабинете. Галстук словно душил его, и он все старался ослабить узел, расстегнуть ворот рубашки, чтобы перевести дыхание и вздохнуть полной грудью. Из головы у него не шел рассказ Алехандро. Нет, он не ошибся, когда почувствовал, будто прошлое стало догонять его. Вдруг в зыбкой полутьме сумерек заклубилась неясная еще человеческая фигура, она росла, приближалась и вот уже окровавленный Торреальба надвигался на него, тянул руки с леденящим кровь хохотом. Дыхание стеснилось в груди Фернандо, он открывал рот как рыба, но не мог вздохнуть.
– Ты мертв, мертв, – будто заклиная призрак, прошептал Фернандо. – Мертвые лежат в могилах!
И в ответ услыхал душераздирающий леденящий хохот.
Боль, страдание – вечные спутники Исамар. Вот и в новом доме они не гости, а хозяева. Но друзья разошлись, последним ушел Алехандро, рассказав, почему приостановлены работы в Энсинаде, и Исамар, побледнев, опустилась на диван.
Найдена могила ее отца, она не сомневалась в этом. Несчастного убили, а потом, будто пса, закопали на далеком глухом участке Сакариаса.
– Ты мне ответишь и за это, Ферейра-убийца, – прошептала Исамар.
Теперь она еще явственнее поняла, что имение Ферререйнья должно принадлежать ей, и только ей. На следующий день она отправилась к Марте.
Марта застыла в изумлении, увидев перед собой Исамар. «Зачем ты здесь?» – спрашивал недоуменный и недоброжелательный взгляд ее черных глаз.
И отвечая на немой вопрос, Исамар сказала:
– Я по делу! Хочу купить ваше имение в Энсинаде и готова заплатить в четыре раза больше его стоимости.
– С чего вдруг такая заинтересованность? – осведомилась Марта.
– Я не собираюсь ни перед кем и ни в чем отчитываться, – отвечала Исамар.
– А я не собираюсь расставаться с моим имением, – враждебно заявила Марта, подчеркнув слово «моим», – хватит и того, что ты украла у меня жениха!
– А ты разлучила нас, подделав письма! Как это стыдно! Как низко! – не выдержала Исамар, задохнувшись от захлестнувшей ее обиды.
Она повернулась и вышла.
А Марта с не меньшим удивлением, чем вначале, смотрела ей вслед.
Когда Марта на следующий день зашла в офис к Алехандро сообщить, что выходит из дела, она услышала рассказ о найденном погребении и медальоне. Марта поняла: в Энсинаде нашли могилу ее отца. Собственно, и могилы-то не было, и даже его кости были отданы теперь на поругание. И вдруг ее осенило, она поняла, почему Исамар вознамерилась купить ее имение: родня Исамар наверняка причастна к убийству! Например, ее крестный Сакариас, не случайно же он чуть не умер при разговоре с Мартой. Значит, в имении есть улики, и Исамар, боясь разоблачения, хочет его купить… Да и закопали ее несчастного отца на земле Сакариаса…
После того как Марта наотрез отказалась продать имение, Исамар решилась: она побывает в имении без разрешения, потому что там и только там таится ключ к ее прошлому. Только там могут быть найдены неопровержимые улики.
Она поделилась своим решением с Гойо и Хулио Сесаром. Со вздохом они согласились в ближайшее время поехать с ней вместе в Энсинаду и тщательно осмотреть имение. Незаконность действия никого не радовала, но другого выхода они не видели. Марта никогда бы не допустила их в Ферререйнью.