Ночь накануне свадьбы Рей провел в объятиях Мерседес. Мерседес умоляла его подождать до завтрашнего дня, но можно ли удержать неистового Рея?

– Мы же будем теперь всегда вместе, любовь моя, мое счастье! Завтра мы станем мужем и женой, так чего же нам ждать, зачем откладывать?

И уже на рассвете, когда Рей собрался выпрыгнуть из окна, Мерседес, целуя его, сказала:

– Хорошо, что все позади! Мне так стыдно, что ты выбираешься от меня тайком! Рейнальдо, нам предстоит необыкновенно серьезный шаг. Я столько всего пережила, прежде чем принять это решение, и оно для меня свято!

– И для меня, Мерседес! Ты сама для меня святая! Я был сумасбродом, забиякой, дебоширом, но теперь благодаря тебе я стал другим. Я хотел сделаться лучше, чтобы стать достойным твоей любви, я завоевал ее, так могу ли я тебя потерять? Даю слово, что ты будешь гордиться своим мужем и обещаю: я сделаю тебя счастливой!

Глазами, полными счастливых слез, смотрела Мерседес вслед своему Рейнальдо. Ее муки, ее терзания не были напрасными, она спасла от геенны огненной любимого человека.

Не было невесты красивее Мерседес! Ее золотисто-карие глаза светились чудесным светом, и как одухотворяло ожидание близкого счастья ее тонкое, прекрасное лицо! Как ей шло строгое белое платье и кружевная фата! Не было гостя, который не подошел бы к ней и не выразил своего восхищения, а Мерседес только мягко улыбалась в ответ, распространяя вокруг сияние. Сиял и Рей. Он добился, чего хотел: никто не разлучит его теперь с любимой женщиной, она станет его женой, народит детей. И он представлял себе славный домик, двор, завешенный пеленками, и веселые чумазые мордашки. Кучей-малой бросаются к нему ребятишки с криками: «Папа! Папа!» А из окна с ласковой улыбкой глядит на них его Мерседес… Глядит точь-в-точь, как сейчас…

Они стояли рядом, и судья приступил к составлению брачного контракта, когда вдруг раздались громкие крики.

– Пустите меня! Я все равно пройду! – истерически кричал женский голос, и, услышав его, Рей застыл с каменным лицом.

К ним в дом рвалась обезумевшая Мерсе.

– Женишься?! – исступленно кричала она. – Не бывать этому! Я не позволю! Я тебе не вещь, которую можно бросить! Я не позволю тебе так со мной обращаться!

– А ну пошла вон! – грозно надвигаясь на нее, потребовал Рей. – Немедленно! Чтобы духу твоего здесь не было!

Мерседес застыла ни жива ни мертва – какой позор, какой стыд! За что Бог наказывает ее?

Рейнальдо тащил сопротивляющуюся Мерсе к выходу. Гости застыли в неловком молчании.

И в тишине раздался горестный шепот Энкарнасьон:

– Дай-то Бог, чтобы все хорошо кончилось. А то Мальдонадо начинают за здравие, а кончают за упокой!

Дон Фернандо, видя потрясенное лицо Мерседес, подошел к ней.

– Мой сын достойно справится с ситуацией, – сказал он. – Не вини его ни в чем, Мерседес, это прошлое ворвалось в настоящее, Рей тут ни при чем. Он твой, дочка, бери его и ни в чем не сомневайся.

Мерседес стояла, потупив глаза и закусив губу. Рей вернулся, и судья продолжил церемонию:

– Сеньорита Мерседес Ферейра Лопес, согласны ли вы взять в мужья перед лицом закона сеньора Рейнальдо Мальдонадо?

– Да, согласна, – прошептала Мерседес. – Я беру его в мужья…

– Поприветствуем новобрачных, – сказал судья, сделав последнюю запись.

– За счастье молодоженов, за счастливый семейный союз! – присоединился к нему дон Фернандо.

Гости с бокалами шампанского стали поздравлять новобрачных.

Алехандро, увидев среди гостей Марту, – Рей счел необходимым пригласить ее, а она сочла необходимым прийти на свадьбу Мерседес Ферейры, дочери Лоренсо, – заторопился к ней: ему нужно было кое о чем ее расспросить. Дело в том, что ужиная вчера с Даниэлой в ресторане, он вдруг увидел там Исамар вместе с Мартой.

Эта загадка не давала ему покоя: как случилось, что они, так ненавидевшие друг друга, вдруг вместе проводят время?

– Привет, Марта! Объясни, с чего это вдруг ты подружилась с Исамар? Я видел вас вчера в ресторане.

– Не понимаю, Алехандро, о чем ты, – ответила Марта. – Вчера я была дома. Прости, мне хочется поздравить Лоренсо!

Марта подошла к Ферейре, который сидел возле Ускатеги.

– Против вас я ничего не имею, – сказала Марта компаньонам. – Моя цель – Фернандо Мальдонадо, но вы должны решить: на чьей вы стороне. Если на стороне Фернандо, то и вам придется ответить за смерть моего отца. А если поможете мне…

– Не стоит здесь об этом, Марта, – заторопился осторожный Ускатеги. – Фернандо, он вечно все вынюхивает. Чутье у него потрясающее.

И будто в подтверждение его слов к ним приблизился улыбающийся дон Фернандо.

– Я как раз говорю своим компаньонам, – подхватила с любезной улыбкой Марта, – что пора расширить вашу долю участия в нашем банке.

– О делах поговорим позже, – широко улыбаясь, отвечал дон Фернандо, но взгляд его был настороженным.

– Так, значит, Исамар Медина – блондинка? – с проницательной улыбкой говорила Даниэла, глядя на Алехандро, убедившись, что с брюнеткой он поговорил более чем спокойно. Она помнила, как он вел себя в ресторане, как был взволнован, не сводил глаз с соседнего столика, ее и не слушал, всеми своими помыслами был там… Даниэле это не понравилось, но она не сомневалась, что справится, не даром она слыла хорошим адвокатом. Она умела бороться и побеждать.

На ее вопрос Алехандро ответил очень сумрачно:

– Не люблю, когда вмешиваются в мою личную жизнь. Больше на эту тему мы говорить не будем!

«Не будем, – подумала про себя Даниэла. – Мы поговорим об Исамар с Эстефанией, она мне расскажет много больше и куда охотнее, чем вы, сударь, а уж там я решу, что мне делать!»

– Хорошо, прости, Алехандро, – кротко сказала она и обворожительно улыбнулась ему.

– Ах, «Травиату» я обожаю, – ворковала Элисенда с Агирре. – Я состою членом оперного общества, и мы всегда сможем сходить туда и послушать любимую оперу. Я и не знала, что и тут найду в вас родственную душу!

– Да, мы с Мартой очень любим оперную музыку, и в Нью-Йорке не пропускали ни одного интересного спектакля, – вздохнул Агирре, вспомнив про безмятежную нью-йоркскую жизнь.

– А что если мы продолжим наш праздник в каком-нибудь ресторанчике? – предложила Элисенда. – Молодых мы поздравили, здесь нам больше делать нечего. А Леонардо и Каролина составят нам компанию, они вон тоже собираются уходить!

– Что ж, я не против, – согласился Самуэль, глядя на разрумянившуюся, с блестящими глазами Элисенду. Ему так захотелось покоя, чего-то расслабляюще-ласкового после всех этих здешних лихорадок и напряжения, и, пожалуй, Элисенда со своей невинной и непритязательной болтовней, со своей нежностью сейчас ему была даже приятна.

Они вышли все вместе, и Фернандо только на них покосился.

Рей нежно прощался с Мерседес. Да, все у них пока было шиворот-навыворот, брачная ночь предшествовала свадьбе, а в ночь после свадьбы Рей срочно вылетал в Майами, где его ждали компаньоны.

– Я быстренько расправлюсь с делами, сниму нам дом и увезу тебя туда, моя королева! – говорил он, целуя Мерседес.

А она улыбнулась ему, печально и ласково: Рей оставался Реем, что она могла поделать? Только терпеть и ждать.

В ожидании отлета Рея три брата и дон Фернандо справляли нечаянный мальчишник в нижней гостиной. Алехандро пил бокал за бокалом и чем больше он пил, тем горше становилось у него на душе. Он сидел на полу возле дона Фернандо, привалившись к его колену как в детстве и, плача, жаловался на судьбу:

– Я люблю ее, папа, – повторял он, – и ничего не могу с собой поделать. Я пытался вырвать ее из своего сердца, приказывал себе: забудь! Но она со мной каждую секунду, она мне нужна как воздух, и каждая минута без нее – только боль, только отчаяние…

Энкарнасьон, поглядев на него, тяжело вздохнула, собралась и поехала в гостиницу укладывать спать Кике. Дожидаться Алехандро не имело никакого смысла…

Действительно, Алехандро вернулся в гостиницу только ранним утром. И первая, кого он увидел, была Даниэла.

– Где ты провел ночь? – ревниво спросила она.

– Дома, у своего отца, – неприязненно ответил он. – И прошу оставить меня в покое, – резко прибавил он, надев темные очки и торопливо направляясь к лифту.

Из лифта ему навстречу выходила Элисенда, тоже в темных очках, и следом Самуэль Агирре. Алехандро снял свои темные очки.

Элисенда откровенно смутилась:

– Погоди, я тебе все объясню, – начала она.

– Я не мальчишка! – яростно загремел Алехандро. – Мне объяснять нечего, объясняться вы будете с отцом!

– Вот уж с ним я-то объяснюсь, – язвительно проговорила Элисенда, и королевой прошествовала к выходу.

Алехандро в ярости поднялся к себе в номер: он ненавидел всю эту грязь, эту ложь, эту нескончаемую мерзость!

Утром Фернандо постучался к Росе. Как не вовремя, только Фернандо ей не хватало! Ночью к ней заявились Висенте с совершенно пьяной Мерсе, он подобрал ее в каком-то ресторанчике, где она сидела и пила с горя. Роса рассердилась: мало того, что эта дуреха устроила скандал на свадьбе, от нее и ночью нет покоя. Да с ней еще и Висенте! Наутро она принялась выставлять их обоих. Но не тут-то было, Висенте настаивал на завтраке, Мерсе твердила, что ей некуда идти. И тут вдруг звонок в дверь. Кому и быть, как не дону Фернандо! У Росы голова пошла кругом. Она быстренько запихала Висенте в соседнюю комнату – пусть там прячется – и кинула гребешок Мерсе: хотя бы причешись!

Войдя, Фернандо, которому слишком долго, по его мнению, не открывали, подозрительно обвел глазами комнату, но увидев встрепанную Мерсе, понимающе улыбнулся.

– Зря ты скандалила вчера, девочка, – сказал он и отечески потрепал Мерсе но щечке. – Ты была женщиной Рея, ты и останешься ею. Для чего тебе понадобился этот шум? Разве Росе есть на что пожаловаться? Разве мало я даю ей денег? Разве терпит она в чем-то недостаток?

Роса с улыбкой покачала головой: нет, ей хорошо, она всем довольна.

– Вот и Рей тебя не оставит! Бери пример с Росы, она умная женщина и никогда не вмешивается в то, что ее не касается.

Дон Фернандо достал ручку и выписал чек.

– Вот возьми, принарядись к возвращению Рея, и все у вас пойдет отлично! А теперь оставь нас с Росой, нам с ней нужно поговорить.

Как только Мерсе ушла, Фернандо любовно обнял Росу.

– Пойдем, моя птичка, пойдем, мне не терпится побыть с тобой, – сказал он, направляясь в соседнюю комнату.

– Прости, Фернандо, – нежно и немного смущенно сказала Роса, – но у меня, знаешь, ну, в общем, всякие женские дела и…

– Понимаю, голубка, – с сожалением сказал Фернандо, – но что поделать, потерплю… Пока, детка… Придется заняться с утра другими делами.

Дождавшись его ухода, на пороге появился Перниль, он от души хохотал, сверкая своими крепкими белыми зубами:

– Вот теперь мы и позавтракаем, Роса! И прекрасно проведем время. Для меня, надеюсь, у тебя путь открыт?

И Роса тоже в ответ засмеялась.

Элисенда была на седьмом небе от счастья, на этот раз она не обманулась: наконец она почувствовала себя женщиной, любимой женщиной, красивой женщиной! И все благодаря Самуэлю, нежному, деликатному Самуэлю. Она ни о чем не жалела. Она не боялась Фернандо, отвратительного, ненавистного Фернандо. И если он скажет ей только слово, она найдет, чем ему ответить!

Дома ее встретили негодующие дочери. Но Элисенда не дала им и рта раскрыть.

– Я уже не в том возрасте, чтобы перед кем-то отчитываться, – заявила она, сердито поглядев на них.

Каролина с Эстефанией с улыбкой переглянулись.

– Мы сказали, что ты заснула в комнате Эстефании, – сказали они.

«Ну что ж, тем лучше», – подумала Элисенда. Она была готова объясниться с Фернандо, но раз избавляют от объяснений, она только рада.

Зато Агирре был встречен настоящей бурей. Марта стояла на пороге, и глаза ее метали молнии.

– Где ты был, отец? Почему не вернулся домой?

– Я был с Элисендой, – честно ответил Агирре, прекрасно зная, что обрушится на него после этого признания.

– Как низко ты пал! Она же замужем! И вдобавок круглая …!

– Она очень милая и беспомощная, Марта! Я не мог оставить ее, она – женщина, она искала во мне мужчину, и я не мог ей отказать. Ты должна понять меня, Марта, я имею право на свою личную жизнь!

– Я тоже, и поэтому ухожу!

Марте нужно было принять какое-то решение и успокоиться, и она решила пока что навестить Исамар.

Если бы она знала, кто навещает Исамар этим утром, она бы не слишком торопилась. У Исамар сидел дон Фернандо.

– Он любит тебя, дочка, любит по-настоящему, вернись к нему, – говорил дон Фернандо. – Какие у тебя причины отказаться от Алехандро? Я не верю ни в какие россказни о Хулио Сесаре, я – старый человек, много повидал на своем веку и прекрасно знаю, что это отговорка. Но если бы ты видела его, Исамар, ты бы его пожалела. Алехандро – настоящий мужчина, но он сидел и плакал, плакал настоящими слезами. Я знаю, что это такое, у меня в жизни была женщина, которую я любил точно так же, как он любит тебя, Исамар! Она родила мне Гильермо, и когда она ушла от меня, моя жизнь ушла вместе с ней. С тех пор мое сердце мертво, и я не хочу, чтобы мой сын остался жить с мертвым сердцем! Скажи мне, что случилось, Исамар?

– Спросите у вашего сына, – ответила Исамар. – Да, с Хулио Сесаром все, действительно, выдумки, но зачем Алехандро обманывал меня с Каролиной? Я никогда не прощу ему, что накануне свадьбы он мог быть вместе с ней! Его коллеги видели, как он выходил с ней из гостиницы! – Исамар нашла, наконец, кому вылить свою боль и негодование.

Дон Фернандо только головой покрутил: ну и лихие у него парни, ладно Рей, но и тихоня Алехандро туда же, видно, допекла его все-таки Каролина, добилась, чего хотела, и тут же он принялся успокаивать Исамар:

– Доченька, я все выясню, и поверь, всегда буду тебе защитой, но уверен, что Алехандро тут ни при чем. Во всем виновата Каролина, ты же знаешь, какие бывают женщины, а Алехандро, он же настоящий мужчина, и понимаешь, что он не мог ей отказать. Но ты его прости, он и думать о ней не думает, а мы тебя ждем, мы всегда тебя ждем, дверь моего дома всегда для тебя открыта. Имей это в виду, дочка, и подумай хорошенько!

Исамар проводила дона Фернандо и тяжело опустилась на диван.

Как тяготит ее груз давнего прошлого! Как мешает вторгшаяся в ее жизнь ненависть! Нет, она никого не ненавидит, скорее, она согласна простить врагов своих и жить любовью. Она любит Алехандро несмотря ни на что, она тоже не может без него жить. А жить и знать, что они так мучаются, невыносимо!

Виолета, придя со свадьбы Рея, сказала, что и там вокруг него увивалась та самая женщина, которую они с Мартой видели с Алехандро в ресторане, говорила, что он много пил. Вот так и растратит он свою жизнь на разных женщин, на выпивки, и ее жизнь пройдет без радости и надежды на счастье… Нет, она не хочет больше мстить. Жажда справедливости оборачивается страшной несправедливостью против живых людей. Она ломает им судьбы, не принося ничего взамен…

Ее мысли прервал звонок в дверь, пришла Марта, расстроенная, страдающая: поступок Агирре она восприняла как предательство.

Исамар не одобряла Элисенду, она никогда ей не нравилась, но, с другой, стороны, разве их дело мешать чужому счастью, даже если это счастье со стороны кажется чем-то недостойным? Как могла, она утешала Марту, советовала быть нежнее и снисходительнее к отцу, который и с ней был так мягок, так вникал во все ее желания, так помогал ей!

Марта была непримирима. Элисенда – низкая, недостойная женщина – таково было ее твердое мнение, и она ничего не могла с собой поделать. Действительно, что могла поделать бедная Марта, если ненависть к Элисенде она чувствовала гораздо явственнее, чем нежность к своему отцу? В разговоре Марта вдруг побледнела и лишилась чувств. Испуганная Исамар принялась звонить в больницу, и к ним тут же приехал врач.

Врача Исамар уже знала, звали его Архенис Фальконе, и он был очень хорошим, внимательным врачом. Он привел Марту в чувство нашатырем и Марта улыбнулась, увидев с тревогой глядящие на нее темные глаза красивого молодого человека.

– Ну вот и хорошо, – сказал молодой человек, – теперь измеряем давление, пульс, – и он нежно взял в свои руки руку Марты.

– Сильное нервное истощение, – в конце концов поставил он диагноз, – необходим по крайней мере двухнедельный отдых на свежем воздухе.

Марта опять улыбнулась, и доктор Архенис улыбнулся ей в ответ:

– У вас удивительная улыбка, Марта, я был бы счастлив видеть ее как можно чаще, – не удержался он от комплимента.

Доктор прописал Марте лекарства и попросил прийти к нему в больницу для более полного обследования.

Марта согласно кивнула головой, она чувствовала себя вполне сносно, чтобы отправиться на встречу с Луисом Альфредо. Исамар торопилась к себе в офис. Поцеловавшись на прощание, девушки расстались.

В офисе Исамар ждали неприятности: у них произошла кража – украли компьютер, украли, не взламывая двери, с помощью ключа, иными словами, кто-то из своих. Ансельмо, хваленый начальник охраны, опять ничего не знал. Как оказалось, его даже не было на работе, он, видите ли, сам плохо себя чувствовал, и вдобавок отпустил сторожа, которому тоже было не по себе!

Хулио Сесар и Гойо кипели от возмущения, Ансельмо вяло оправдывался.

Послушав их бесплодную перепалку, Исамар сказала:

– Компьютер, безусловно, ценная вещь, и потерять его очень обидно, но дружба в моих глазах вещь еще более ценная, и чернить подозрением всех своих друзей я не собираюсь. Бог с ним, с компьютером!

Так Исамар покончила с неприятным для нее инцидентом.

Игрок в покер, Луис Альфред Карбонель приготовил для Марты весьма ценные сведения. Рейнальдо Мальдонадо пристроил его на работу в один из своих игорных домов, куда тайком приходили весьма влиятельные люди, в том числе члены правительства и промышленные магнаты, играли они по крупной. Для отвода глаз Карбонель посадил играть простодушного Ансельмо, а тот возьми и пристрастись к игре. Хотя в какую-то минуту Карбонель пытался удержать его, сказав:

– Пойми! Ты никогда не отыграешься, здесь выигрываем только мы, все остальные проигрывают.

Но Ансельмо его не слушал и, действительно, проигрался в пух и прах, завяз в долгах по уши.

И вот теперь благодаря своей работе Карбонель установил, что семейство Мальдонадо делает бизнес как на содержании подпольных игорных домов, так и гостиниц, функционирующих как дома свиданий. Марта тут же повезла полученную информацию Альберто: бесчестные люди не вправе слыть честными. Фернандо попал из грязи в князи, но он не должен оставаться там.

Агирре было крайне неприятно отношение Марты к случившемуся. Но он чувствовал себя теперь в ответе и за Элисенду, ее он тоже хотел оградить от возможных неприятностей. Он позвонил Элисенде и договорился с ней о встрече. Элисенда не пришла – прилетела на назначенное свидание. Увидев ее такой счастливой, Агирре не мог не улыбнуться и почувствовал себя польщенным.

– Боюсь, что нам будет трудно продолжать наши отношения, Элисенда, – все же вынужден был сказать Агирре, – как-никак, твое положение замужней дамы обязывает нас…

Глаза Элисенды округлились:

– Что ты говоришь, Самуэль! Да никакая я ему не жена, он – низкий двоеженец, настоящая его жена – Аврора, которая живет у него в доме, а он посмел воспользоваться моей доверчивостью и обманул меня.

Самуэль невольно застыл с приоткрытым ртом.